Дэну показалось, что эти слезы, словно кислота, разъедают его внутренности. Он тяжко вздохнул, глядя ей вслед.
— Черт возьми, Мэри, почему ты так дьявольски упряма?
А еще называют твердолобыми и непробиваемыми ирландцев! Должно быть, тот, кто это сказал — не важно, кто это был, — никогда не встречался с итальянцами.
Глядя в маленькое застекленное оконце слева от двери Энни, Мэри увидела, что ее подруга кружится под музыку песни Литтла Ричарда «Долговязая Салли». Энни неукоснительно, с почти религиозным пылом, ежедневно упражнялась по сорок пять минут, и эти упражнения всегда сопровождались музыкой Чака Берри, Джерри Ли Льюиса или Литтла Ричарда.
Мэри громко постучала, но это было бесполезно. Энни включила свой стереомагнитофон на полную мощность, и громкая музыка заглушала все.
Одно к одному, со вздохом подумала Мэри. Она не имела возможности поделиться с лучшей подругой, когда ей это было так необходимо! И теперь она должна была сама справляться со своими проблемами.
Припарковавшись на площадке возле гавани, Мэри решила пройтись пешком. По словам Энни, ходьба была одним из лучших упражнений. К тому же она благотворно сказывалась на состоянии ума, когда требовалось серьезно поразмыслить. А Мэри сейчас требовалось поразмыслить.
Рестораны вокруг гавани были битком набиты туристами, как и сама гавань, и Мэри направилась к воде, пробиваясь сквозь толпу солнцепоклонников.
Проходя мимо кондитерской, Мэри вспомнила, как была там с Дэном и как они веселились и смеялись, набивая рты тортом с шоколадным пралине. Она улыбнулась. Вероятно, то, что Дэн съел этого торта столько же, сколько и она, и заставило ее полюбить его.
Усевшись на скамейку, Мэри загляделась на испещренную солнечными бликами воду. Водные такси скользили от одного причала к другому, перевозя пассажиров туда и обратно. Заслонив глаза от солнца, Мэри вглядывалась в даль, стараясь разглядеть дом Дэна, но он был слишком далеко.
Может быть, сейчас там была с ним Валери Томкинс. Может быть, Дэн и эта роскошная блондинка решили стать . чем-то большим, чем просто друзья. От этой мысли у Мэри начались спазмы в желудке, и, чтобы избавиться от них, она поискала в сумке плитку шоколада. Мэри не могла размышлять о серьезных вопросах и решать их без шоколада.
Увидев Дэна с этой светловолосой секс-бомбой, Мэри кое-что поняла. Если она не отбросит свою неуверенность, свои глупые страхи и волнения и не выйдет за Дэна, то за него выйдет Валери Томкинс или кто-нибудь еще.
Сказал же ей Мэт, когда она пообещала ему, что они навсегда останутся друзьями, такую фразу: «Если мой папа не соберется жениться на ком-нибудь еще».
Да и Дэн ясно дал ей понять, что не станет ждать ее особенно долго.
«У мужчин есть потребности», — сказал он, что означало приблизительно следующее: он скоро вступит в любовные отношения с другой женщиной. И не только будет заниматься с ней любовью, но и есть шоколадный торт, смотреть черно-белые фильмы и готовить для нее жареных цыплят!
Черт возьми! А ей так нравились его жареные цыплята!
«Неужели ты это допустишь, Мэри? — прошептала она, чувствуя себя вконец несчастной и одинокой. — Неужели ты допустишь, чтобы лучшее, что было и есть в твоей жизни, отняли у тебя? Ведь если ты позволишь этому свершиться, это будет означать, что ты гораздо глупее и безумнее, чем сама считала прежде».
Пора было повзрослеть. И сделать следующий шаг. Рискнуть, воспользоваться счастливым случаем и завоевать любовь на всю жизнь.
«Однажды ты это сделала, Мэри. Ты открыла ресторан, и он процветает. В тот раз никто бы не мог дать тебе гарантии, что это будет так. А выйти замуж за Дэна — не больший риск. Помни, что любовь преодолевает все».
И внезапно в ее ушах зазвучали слова Софии, и на этот раз она к ним прислушалась: «Твоя беда, Мэри, в том, что ты не различаешь, что хорошо, а что плохо. Ты не понимаешь, когда тебе везет. Я, например, с первой встречи поняла, что твой отец подходит мне. Я знала это, как только его увидела, и не зевала. Я успела вцепиться в него прежде, чем им завладела Кончетта Роселлини».
И, приняв столь знаменательное решение, Мэри вздохнула с облегчением и удовлетворенно улыбнулась. Пора было поговорить с матерью. Мэри решила, что сообщит ей о своем намерении выйти замуж за Дэна Галлахера.
Когда Мэри было двенадцать лет, ее тетка Джози съездила в Диснейленд и привезла для племянницы альбом для автографов. На первой странице красовался Микки-Маус, а дальше шли страницы прелестной цветной бумаги. Больше всего Мэри понравились розовые.
Она приставала ко всем, чтобы они расписались на розовой бумаге, включая и свою мать. И на первой же странице, предназначенной для автографов, София написала: «Когда друзья покинут тебя, оглянись на своего самого верного друга — мать».
Мэри не вполне понимала, почему оказалась на ступеньках родительского дома и почему теперь вспомнила об этом давнем событии, но сейчас ей это показалось важным. И даже пророческим.
Она вошла в дом, и нос привел ее на кухню, где, как ей было известно, в это время дня находилась мать. По запаху Мэри определила, что на обед София готовит барашка. Это было любимое блюдо Фрэнка Руссо, и пахло оно изумительно, отчего в желудке Мэри заурчало, потому что она не подкреплялась с утра, если не считать плитки шоколада, в котором, как она полагала, не так уж много питательного.
Мэри придерживалась теории, что если не считать калорий, идущих на поддержание сил, то в весе не прибавишь.
— Привет, мама! — сказала она, бросая сумку и ключи на кухонный стол, уже накрытый для вечерней трапезы. — Что новенького?
София отвернулась от плиты и подозрительно уставилась на дочь сузившимися глазами, вытирая руки о передник.
— Ты ела? Что-то выглядишь бледной. — Она поставила на стол перед Мэри блюдо только что испеченного итальянского хлеба и рядом с ним маленькую миску с оливковым маслом, сдобренным чесноком. — Ты должна есть. Мужчины не любят костлявых.
Рот Мэри широко раскрылся от изумления. Никогда прежде мать не говорила ей такого. Обычно эта дежурная фраза была адресована Конни. Но как ей было хорошо известно, дареному коню в зубы не смотрят, и Мэри не стала уточнять, что мать имела в виду.
— Сегодня утром я съела тост, а недавно плитку шоколада.
— Плитку шоколада! Ну что это за еда! Вечно ты носишься со своим шоколадом, Мэри! — Покачав головой, София с кряхтеньем опустилась на стул. — Что случилось? Могу кое о чем догадаться. Наверное, этот Марко снова расстроил тебя.
— Не более обычного. — Мэри огляделась, чтобы убедиться, что они одни. — А где папа и бабушка?
— Твой отец повез твою безумную бабушку в аптеку, чтобы присмотреть за ней и убедиться, что она не натворит глупостей. Чтобы уговорить его, мне пришлось его подкупить, пообещав на обед барашка. Ты же знаешь, что он помешан на жареной баранине.
Мэри задумчиво прикусила губу, не зная, как приступить к разговору. У нее не было заведено просить совета у матери или интересоваться ее мнением. Да и спрашивать Софию не было необходимости, потому что свои советы и мнения она высказывала независимо от того, хотели их слышать или нет.
— Мама, я собираюсь выйти замуж за Дэна Галлахера. Я его люблю, а он любит меня.
София уставилась на дочь испытующим взглядом.
— Но?
Мать ее была слишком проницательной.
— Но я хочу сохранить свой ресторан. Я не хочу сидеть дома и быть только домохозяйкой. — Мэри снова прикусила нижнюю губу. — Я боюсь, вдруг Дэн передумает и после женитьбы будет на этом настаивать.
Однако это сомнение уже не казалось Мэри слишком серьезным. Она вообще считала, что вправе иметь некоторые сомнения. Совсем не ведать сомнений, когда тебе уже стукнуло тридцать три, невозможно.
— Не так уж плохо вести дом ради мужа, Мэри. Знаю, что молодых женщин это не особенно привлекает, но это так. Я ведь тоже работала. Но после того, как вышла за твоего отца и нарожала детей, я бросила работу и занялась вами. И никогда об этом не пожалела. Я горда тем, как все сложилось. Ты, Конни и Джо — мои величайшие достижения.
Мэри была тронута откровениями матери, однако слова Софии не поменяли ее намерений.
— Времена изменились, мама. Теперь женщина ухитряется совместить карьеру с браком. Когда-нибудь я захочу иметь детей, но не теперь.
Лоб Софии прорезала морщинка озабоченности.
— У Дэна есть ребенок. Мэтью не станет для тебя проблемой?
Мэри покачала головой:
— Нет, Мэт — чудесный малый. И мне будет нетрудно заменить ему мать. Я люблю его. И к тому же большую часть дня он в школе, поэтому мне не придется особенно менять свой образ жизни. Вот если появится младенец, то это будет совсем другое дело.
София прикрыла ладонью руку дочери,
— Дети — благословение Господне.
«Да, как и контроль над рождаемостью», — хотелось сказать Мэри. Но разумеется, она не собиралась говорить этого матери.
— Сегодня вечером я собираюсь сказать Дэну о своем решении. Мне кажется, я не смогла бы жить без него. Я очень люблю его, мама.
Ее мать перекрестилась, и лицо у нее стало благостным. Она выглядела сейчас так, будто Господь снизошел ко всем ее молитвам.
— Твоя беда, Мэри, в том, что ты слишком много волнуешься. Ты думаешь о неприятностях, которых, возможно, и не будет. Если любишь мужчину, пусть даже и ирландца, и нельзя изменить этого прискорбного факта, — кислое выражение ее лица, правда, свидетельствовало о желании изменить это положение, — то в этом случае следует выйти за него замуж. Чело век, не побоявшийся публично унизить себя, стоит того. Вот увидишь, все будет хорошо. — Улыбаясь, мать взъерошила ее волосы. — К тому же он считает меня похожей на Софию Лорен. Ты ведь знаешь, что мне всегда говорили об этом.
И тут Мэри поняла, что Дэн сумел завоевать расположение ее матери. Да и всей ее семьи. Так, Фрэнк получал от него билеты на все спортивные соревнования, а бабушка Флора тоже сказала свое веское слово:
— Выходи за него, а иначе будешь несчастной.
— Так ты остаешься обедать или нет?
У Мэри впервые в жизни возникло ощущение, что ее мать права. Все должно было сработать, все будет хорошо. Мэри должна верить в это.
— Да, мама. И спасибо тебе.
— За что?
— Наверное, за то, что ты — это ты.
Звякнул дверной звонок, и Дэн, собиравшийся укладывать в постель Мэтью, передал сыну зубную щетку с пастой.
— Постарайся почистить зубы хорошенько, Мэт, пока я посмотрю, кто там пожаловал.
Сбегая вниз по лестнице, Дэн размышлял, кто бы это мог быть так поздно.
Он открыл дверь и с удивлением увидел на площадке Мэри.
— Что случилось, Мэри?
Она нерешительно улыбнулась, надеясь на то, что у Дэна нет гостей.
Он казался растерянным.
— Мне надо с тобой поговорить. Ты занят?
Мэри с трудом перевела дух, почти ожидая в любой момент увидеть Валери Томкинс, парящую над ступеньками лестницы и одетую в соблазнительное неглиже.
«Господи! Что, если я пришла слишком поздно?»
— Входи. Я рад, что ты пришла.
Дэн провел ее в гостиную, и она слегка расслабилась. Потом принялась нервно расхаживать по комнате.
— Хочу, чтобы ты знал, Дэн: это решение далось мне не легко. Я мучилась много дней и беспокоилась, что поступаю неправильно. Мне хочется надеяться, что это хорошо для нас обоих. Для всех нас, — поправилась Мэри, улыбнувшись Мэту.
Мальчик в пижаме, разрисованной сценками из фильма «Звездные войны», спустился с верхнего этажа и теперь стоял у подножия лестницы.
Он сделал шаг к софе, собираясь сесть рядом с отцом, выглядевшим несколько смущенным и встревоженным.
— Мне неприятно выглядеть в твоих глазах тупицей, но, может быть, ты объяснишь, о чем речь? — поинтересовался Дэн.
Однако сердце его бурно забилось и шум крови отдавался теперь в ушах, потому что Дэн почти догадался, о чем Мэри пытается ему сказать. Но ему надо было услышать эти слова из ее уст — слова, которых он ждал и по которым томился. Он знал, что, пока она сама их не произнесет, он не поверит.
Критически покачав головой и всем своим видом показывая отцу, как он осуждает его за тупость, Мэт ткнул Дэна локтем под ребра.
— Па-аапа! Неужели ты не понимаешь? Мэри хочет выйти за тебя замуж.
Дэн уставился на Мэри, и улыбка на ее лице отозвалась в его сердце. Сердце Дэна подскочило к горлу.
— Мэт прав? Ты хочешь положить конец моим страданиям и принять мое предложение?
Мэри кивнула и, протянув руку, показала Дэну подаренное им кольцо.
— Да, но сначала нам следует кое-что обсудить.
Опершись спиной о спинку софы, Дэн скрестил руки на груди и подавил усмешку.
— Что именно?
Почему-то получалось так, что Мэри постоянно ставила ему какие-то условия.
— Я не откажусь от своего ресторана. Я люблю его и…
— О! — Дэн воздел руки к потолку. — Да когда я тебе говорил о ресторане? Не помню, чтобы я просил тебя об этом. Напротив, я сказал, что готов смириться с твоей работой.
— Э, ресторан нельзя бросать ни в коем случае! — вмешался Мэт, и вид у него был при этом встревоженный. — Где бы мы стали есть пиццу? Я очень люблю ресторан «У мамы Софии».
Щеки Мэри окрасились румянцем.
— Ты говорил мне, что готов пойти на компромисс, но я не была уверена, что речь идет о ресторане. После того как ты мне столько рассказывал о своих семейных неурядицах и о том, что твоя бывшая жена предпочла карьеру семье, естественно, я…
— Мои проблемы с Шэрон не ограничивались вопросом о ее работе и карьере. Они были гораздо глубже, Мэри. По правде говоря, камнем преткновения в нашем браке стала моя, а не ее карьера. Я много времени проводил в деловых поездках и… мы как-то отдалились друг от друга. Да и как я могу думать о закрытии твоего ресторана, когда сам собираюсь от крыть ресторан? Я подумал, что было бы занятно открыть ресторан со спортивным уклоном и особым меню. Что скажешь?
Изумленная этим высказыванием, Мэри могла только кивнуть, пока мозг ее переваривал это сообщение. Наконец она вспомнила еще об одной проблеме.
— Я не хочу сейчас ребенка!
— О, черт возьми! — откликнулся разочарованный Мэт, — А я так надеялся, что у меня появится брат!
Дэн сжал плечо сынишки.
— Я не возражаю, дорогая. Я хотел бы некоторое время владеть тобою единолично. Да и Мэту надо приспособиться к новой жизни с родителями — с отцом и матерью, — прежде чем у него появится братец или сестренка.
— О, папа!
Улыбка Мэри была такой ослепительной, что осветила всю комнату. Любовь, которую она питала и к отцу, и к сыну, сияла в ее глазах.
— Я люблю тебя, Дэн Галлахер, и хочу выйти за тебя замуж. И тебя я тоже люблю, Мэт, и буду горда стать твоей матерью.
Она поцеловала обоих в щеки.
— Не собираетесь ли вы сейчас разнюниться от наплыва чувств? — поинтересовался Мэт, вытирая щеку после ее поцелуя.
Мэри рассмеялась, бросив обещающий взгляд на его отца.
— Думаю, не сейчас. Может быть, позже.
Обменявшись многозначительными взглядами, Мэри и Дэн успокоились: они знали, что впереди у них будет много возможностей отдаться своим чувствам, и предвкушали это.
СВАДЕБНЫЙ ШОКОЛАДНЫЙ ТОРТ МЭРИ И ДЭНА
ТЕСТО ДЛЯ КОРЖЕЙ
3/4 стакана сливочного масла, 1, 75 стакана сахара, 2 яйца, 0, 75 стакана порошка какао, 3 стакана муки, 1 чайная ложка ванилина, 1, 25 чайной ложки соды, 0, 5 чайной ложки соли, 1, 3 стакана воды.
Смешать масло с сахаром. Добавить яйца и ванилин. Взбивать в миксере в течение одной минуты при средней скорости. Смешать. муку, какао, соду и соль и добавить к взбитой смеси масла и сахара. Добавить воды и хорошо перемешать.
Вылить смесь на смазанные маслом и посыпанные мукой кондитерские листы. Выпекать при температуре 180 градусов в течение 30-35 минут.
КРЕМ ИЗ СЛИВОЧНОГО СЫРА
2 фунта размягченного сливочного сыра, 0, 75 стакана молока, 6 стаканов кондитерского сахара, 0, 25 чайной ложки соли, 2 чайные ложки ванилина.
Смешать все ингредиенты до однородной массы. Намазать коржи кремом. Можно использовать также шоколадный крем.
Глава 22
— Черт возьми, Мэри, почему ты так дьявольски упряма?
А еще называют твердолобыми и непробиваемыми ирландцев! Должно быть, тот, кто это сказал — не важно, кто это был, — никогда не встречался с итальянцами.
Глядя в маленькое застекленное оконце слева от двери Энни, Мэри увидела, что ее подруга кружится под музыку песни Литтла Ричарда «Долговязая Салли». Энни неукоснительно, с почти религиозным пылом, ежедневно упражнялась по сорок пять минут, и эти упражнения всегда сопровождались музыкой Чака Берри, Джерри Ли Льюиса или Литтла Ричарда.
Мэри громко постучала, но это было бесполезно. Энни включила свой стереомагнитофон на полную мощность, и громкая музыка заглушала все.
Одно к одному, со вздохом подумала Мэри. Она не имела возможности поделиться с лучшей подругой, когда ей это было так необходимо! И теперь она должна была сама справляться со своими проблемами.
Припарковавшись на площадке возле гавани, Мэри решила пройтись пешком. По словам Энни, ходьба была одним из лучших упражнений. К тому же она благотворно сказывалась на состоянии ума, когда требовалось серьезно поразмыслить. А Мэри сейчас требовалось поразмыслить.
Рестораны вокруг гавани были битком набиты туристами, как и сама гавань, и Мэри направилась к воде, пробиваясь сквозь толпу солнцепоклонников.
Проходя мимо кондитерской, Мэри вспомнила, как была там с Дэном и как они веселились и смеялись, набивая рты тортом с шоколадным пралине. Она улыбнулась. Вероятно, то, что Дэн съел этого торта столько же, сколько и она, и заставило ее полюбить его.
Усевшись на скамейку, Мэри загляделась на испещренную солнечными бликами воду. Водные такси скользили от одного причала к другому, перевозя пассажиров туда и обратно. Заслонив глаза от солнца, Мэри вглядывалась в даль, стараясь разглядеть дом Дэна, но он был слишком далеко.
Может быть, сейчас там была с ним Валери Томкинс. Может быть, Дэн и эта роскошная блондинка решили стать . чем-то большим, чем просто друзья. От этой мысли у Мэри начались спазмы в желудке, и, чтобы избавиться от них, она поискала в сумке плитку шоколада. Мэри не могла размышлять о серьезных вопросах и решать их без шоколада.
Увидев Дэна с этой светловолосой секс-бомбой, Мэри кое-что поняла. Если она не отбросит свою неуверенность, свои глупые страхи и волнения и не выйдет за Дэна, то за него выйдет Валери Томкинс или кто-нибудь еще.
Сказал же ей Мэт, когда она пообещала ему, что они навсегда останутся друзьями, такую фразу: «Если мой папа не соберется жениться на ком-нибудь еще».
Да и Дэн ясно дал ей понять, что не станет ждать ее особенно долго.
«У мужчин есть потребности», — сказал он, что означало приблизительно следующее: он скоро вступит в любовные отношения с другой женщиной. И не только будет заниматься с ней любовью, но и есть шоколадный торт, смотреть черно-белые фильмы и готовить для нее жареных цыплят!
Черт возьми! А ей так нравились его жареные цыплята!
«Неужели ты это допустишь, Мэри? — прошептала она, чувствуя себя вконец несчастной и одинокой. — Неужели ты допустишь, чтобы лучшее, что было и есть в твоей жизни, отняли у тебя? Ведь если ты позволишь этому свершиться, это будет означать, что ты гораздо глупее и безумнее, чем сама считала прежде».
Пора было повзрослеть. И сделать следующий шаг. Рискнуть, воспользоваться счастливым случаем и завоевать любовь на всю жизнь.
«Однажды ты это сделала, Мэри. Ты открыла ресторан, и он процветает. В тот раз никто бы не мог дать тебе гарантии, что это будет так. А выйти замуж за Дэна — не больший риск. Помни, что любовь преодолевает все».
И внезапно в ее ушах зазвучали слова Софии, и на этот раз она к ним прислушалась: «Твоя беда, Мэри, в том, что ты не различаешь, что хорошо, а что плохо. Ты не понимаешь, когда тебе везет. Я, например, с первой встречи поняла, что твой отец подходит мне. Я знала это, как только его увидела, и не зевала. Я успела вцепиться в него прежде, чем им завладела Кончетта Роселлини».
И, приняв столь знаменательное решение, Мэри вздохнула с облегчением и удовлетворенно улыбнулась. Пора было поговорить с матерью. Мэри решила, что сообщит ей о своем намерении выйти замуж за Дэна Галлахера.
Когда Мэри было двенадцать лет, ее тетка Джози съездила в Диснейленд и привезла для племянницы альбом для автографов. На первой странице красовался Микки-Маус, а дальше шли страницы прелестной цветной бумаги. Больше всего Мэри понравились розовые.
Она приставала ко всем, чтобы они расписались на розовой бумаге, включая и свою мать. И на первой же странице, предназначенной для автографов, София написала: «Когда друзья покинут тебя, оглянись на своего самого верного друга — мать».
Мэри не вполне понимала, почему оказалась на ступеньках родительского дома и почему теперь вспомнила об этом давнем событии, но сейчас ей это показалось важным. И даже пророческим.
Она вошла в дом, и нос привел ее на кухню, где, как ей было известно, в это время дня находилась мать. По запаху Мэри определила, что на обед София готовит барашка. Это было любимое блюдо Фрэнка Руссо, и пахло оно изумительно, отчего в желудке Мэри заурчало, потому что она не подкреплялась с утра, если не считать плитки шоколада, в котором, как она полагала, не так уж много питательного.
Мэри придерживалась теории, что если не считать калорий, идущих на поддержание сил, то в весе не прибавишь.
— Привет, мама! — сказала она, бросая сумку и ключи на кухонный стол, уже накрытый для вечерней трапезы. — Что новенького?
София отвернулась от плиты и подозрительно уставилась на дочь сузившимися глазами, вытирая руки о передник.
— Ты ела? Что-то выглядишь бледной. — Она поставила на стол перед Мэри блюдо только что испеченного итальянского хлеба и рядом с ним маленькую миску с оливковым маслом, сдобренным чесноком. — Ты должна есть. Мужчины не любят костлявых.
Рот Мэри широко раскрылся от изумления. Никогда прежде мать не говорила ей такого. Обычно эта дежурная фраза была адресована Конни. Но как ей было хорошо известно, дареному коню в зубы не смотрят, и Мэри не стала уточнять, что мать имела в виду.
— Сегодня утром я съела тост, а недавно плитку шоколада.
— Плитку шоколада! Ну что это за еда! Вечно ты носишься со своим шоколадом, Мэри! — Покачав головой, София с кряхтеньем опустилась на стул. — Что случилось? Могу кое о чем догадаться. Наверное, этот Марко снова расстроил тебя.
— Не более обычного. — Мэри огляделась, чтобы убедиться, что они одни. — А где папа и бабушка?
— Твой отец повез твою безумную бабушку в аптеку, чтобы присмотреть за ней и убедиться, что она не натворит глупостей. Чтобы уговорить его, мне пришлось его подкупить, пообещав на обед барашка. Ты же знаешь, что он помешан на жареной баранине.
Мэри задумчиво прикусила губу, не зная, как приступить к разговору. У нее не было заведено просить совета у матери или интересоваться ее мнением. Да и спрашивать Софию не было необходимости, потому что свои советы и мнения она высказывала независимо от того, хотели их слышать или нет.
— Мама, я собираюсь выйти замуж за Дэна Галлахера. Я его люблю, а он любит меня.
София уставилась на дочь испытующим взглядом.
— Но?
Мать ее была слишком проницательной.
— Но я хочу сохранить свой ресторан. Я не хочу сидеть дома и быть только домохозяйкой. — Мэри снова прикусила нижнюю губу. — Я боюсь, вдруг Дэн передумает и после женитьбы будет на этом настаивать.
Однако это сомнение уже не казалось Мэри слишком серьезным. Она вообще считала, что вправе иметь некоторые сомнения. Совсем не ведать сомнений, когда тебе уже стукнуло тридцать три, невозможно.
— Не так уж плохо вести дом ради мужа, Мэри. Знаю, что молодых женщин это не особенно привлекает, но это так. Я ведь тоже работала. Но после того, как вышла за твоего отца и нарожала детей, я бросила работу и занялась вами. И никогда об этом не пожалела. Я горда тем, как все сложилось. Ты, Конни и Джо — мои величайшие достижения.
Мэри была тронута откровениями матери, однако слова Софии не поменяли ее намерений.
— Времена изменились, мама. Теперь женщина ухитряется совместить карьеру с браком. Когда-нибудь я захочу иметь детей, но не теперь.
Лоб Софии прорезала морщинка озабоченности.
— У Дэна есть ребенок. Мэтью не станет для тебя проблемой?
Мэри покачала головой:
— Нет, Мэт — чудесный малый. И мне будет нетрудно заменить ему мать. Я люблю его. И к тому же большую часть дня он в школе, поэтому мне не придется особенно менять свой образ жизни. Вот если появится младенец, то это будет совсем другое дело.
София прикрыла ладонью руку дочери,
— Дети — благословение Господне.
«Да, как и контроль над рождаемостью», — хотелось сказать Мэри. Но разумеется, она не собиралась говорить этого матери.
— Сегодня вечером я собираюсь сказать Дэну о своем решении. Мне кажется, я не смогла бы жить без него. Я очень люблю его, мама.
Ее мать перекрестилась, и лицо у нее стало благостным. Она выглядела сейчас так, будто Господь снизошел ко всем ее молитвам.
— Твоя беда, Мэри, в том, что ты слишком много волнуешься. Ты думаешь о неприятностях, которых, возможно, и не будет. Если любишь мужчину, пусть даже и ирландца, и нельзя изменить этого прискорбного факта, — кислое выражение ее лица, правда, свидетельствовало о желании изменить это положение, — то в этом случае следует выйти за него замуж. Чело век, не побоявшийся публично унизить себя, стоит того. Вот увидишь, все будет хорошо. — Улыбаясь, мать взъерошила ее волосы. — К тому же он считает меня похожей на Софию Лорен. Ты ведь знаешь, что мне всегда говорили об этом.
И тут Мэри поняла, что Дэн сумел завоевать расположение ее матери. Да и всей ее семьи. Так, Фрэнк получал от него билеты на все спортивные соревнования, а бабушка Флора тоже сказала свое веское слово:
— Выходи за него, а иначе будешь несчастной.
— Так ты остаешься обедать или нет?
У Мэри впервые в жизни возникло ощущение, что ее мать права. Все должно было сработать, все будет хорошо. Мэри должна верить в это.
— Да, мама. И спасибо тебе.
— За что?
— Наверное, за то, что ты — это ты.
Звякнул дверной звонок, и Дэн, собиравшийся укладывать в постель Мэтью, передал сыну зубную щетку с пастой.
— Постарайся почистить зубы хорошенько, Мэт, пока я посмотрю, кто там пожаловал.
Сбегая вниз по лестнице, Дэн размышлял, кто бы это мог быть так поздно.
Он открыл дверь и с удивлением увидел на площадке Мэри.
— Что случилось, Мэри?
Она нерешительно улыбнулась, надеясь на то, что у Дэна нет гостей.
Он казался растерянным.
— Мне надо с тобой поговорить. Ты занят?
Мэри с трудом перевела дух, почти ожидая в любой момент увидеть Валери Томкинс, парящую над ступеньками лестницы и одетую в соблазнительное неглиже.
«Господи! Что, если я пришла слишком поздно?»
— Входи. Я рад, что ты пришла.
Дэн провел ее в гостиную, и она слегка расслабилась. Потом принялась нервно расхаживать по комнате.
— Хочу, чтобы ты знал, Дэн: это решение далось мне не легко. Я мучилась много дней и беспокоилась, что поступаю неправильно. Мне хочется надеяться, что это хорошо для нас обоих. Для всех нас, — поправилась Мэри, улыбнувшись Мэту.
Мальчик в пижаме, разрисованной сценками из фильма «Звездные войны», спустился с верхнего этажа и теперь стоял у подножия лестницы.
Он сделал шаг к софе, собираясь сесть рядом с отцом, выглядевшим несколько смущенным и встревоженным.
— Мне неприятно выглядеть в твоих глазах тупицей, но, может быть, ты объяснишь, о чем речь? — поинтересовался Дэн.
Однако сердце его бурно забилось и шум крови отдавался теперь в ушах, потому что Дэн почти догадался, о чем Мэри пытается ему сказать. Но ему надо было услышать эти слова из ее уст — слова, которых он ждал и по которым томился. Он знал, что, пока она сама их не произнесет, он не поверит.
Критически покачав головой и всем своим видом показывая отцу, как он осуждает его за тупость, Мэт ткнул Дэна локтем под ребра.
— Па-аапа! Неужели ты не понимаешь? Мэри хочет выйти за тебя замуж.
Дэн уставился на Мэри, и улыбка на ее лице отозвалась в его сердце. Сердце Дэна подскочило к горлу.
— Мэт прав? Ты хочешь положить конец моим страданиям и принять мое предложение?
Мэри кивнула и, протянув руку, показала Дэну подаренное им кольцо.
— Да, но сначала нам следует кое-что обсудить.
Опершись спиной о спинку софы, Дэн скрестил руки на груди и подавил усмешку.
— Что именно?
Почему-то получалось так, что Мэри постоянно ставила ему какие-то условия.
— Я не откажусь от своего ресторана. Я люблю его и…
— О! — Дэн воздел руки к потолку. — Да когда я тебе говорил о ресторане? Не помню, чтобы я просил тебя об этом. Напротив, я сказал, что готов смириться с твоей работой.
— Э, ресторан нельзя бросать ни в коем случае! — вмешался Мэт, и вид у него был при этом встревоженный. — Где бы мы стали есть пиццу? Я очень люблю ресторан «У мамы Софии».
Щеки Мэри окрасились румянцем.
— Ты говорил мне, что готов пойти на компромисс, но я не была уверена, что речь идет о ресторане. После того как ты мне столько рассказывал о своих семейных неурядицах и о том, что твоя бывшая жена предпочла карьеру семье, естественно, я…
— Мои проблемы с Шэрон не ограничивались вопросом о ее работе и карьере. Они были гораздо глубже, Мэри. По правде говоря, камнем преткновения в нашем браке стала моя, а не ее карьера. Я много времени проводил в деловых поездках и… мы как-то отдалились друг от друга. Да и как я могу думать о закрытии твоего ресторана, когда сам собираюсь от крыть ресторан? Я подумал, что было бы занятно открыть ресторан со спортивным уклоном и особым меню. Что скажешь?
Изумленная этим высказыванием, Мэри могла только кивнуть, пока мозг ее переваривал это сообщение. Наконец она вспомнила еще об одной проблеме.
— Я не хочу сейчас ребенка!
— О, черт возьми! — откликнулся разочарованный Мэт, — А я так надеялся, что у меня появится брат!
Дэн сжал плечо сынишки.
— Я не возражаю, дорогая. Я хотел бы некоторое время владеть тобою единолично. Да и Мэту надо приспособиться к новой жизни с родителями — с отцом и матерью, — прежде чем у него появится братец или сестренка.
— О, папа!
Улыбка Мэри была такой ослепительной, что осветила всю комнату. Любовь, которую она питала и к отцу, и к сыну, сияла в ее глазах.
— Я люблю тебя, Дэн Галлахер, и хочу выйти за тебя замуж. И тебя я тоже люблю, Мэт, и буду горда стать твоей матерью.
Она поцеловала обоих в щеки.
— Не собираетесь ли вы сейчас разнюниться от наплыва чувств? — поинтересовался Мэт, вытирая щеку после ее поцелуя.
Мэри рассмеялась, бросив обещающий взгляд на его отца.
— Думаю, не сейчас. Может быть, позже.
Обменявшись многозначительными взглядами, Мэри и Дэн успокоились: они знали, что впереди у них будет много возможностей отдаться своим чувствам, и предвкушали это.
СВАДЕБНЫЙ ШОКОЛАДНЫЙ ТОРТ МЭРИ И ДЭНА
ТЕСТО ДЛЯ КОРЖЕЙ
3/4 стакана сливочного масла, 1, 75 стакана сахара, 2 яйца, 0, 75 стакана порошка какао, 3 стакана муки, 1 чайная ложка ванилина, 1, 25 чайной ложки соды, 0, 5 чайной ложки соли, 1, 3 стакана воды.
Смешать масло с сахаром. Добавить яйца и ванилин. Взбивать в миксере в течение одной минуты при средней скорости. Смешать. муку, какао, соду и соль и добавить к взбитой смеси масла и сахара. Добавить воды и хорошо перемешать.
Вылить смесь на смазанные маслом и посыпанные мукой кондитерские листы. Выпекать при температуре 180 градусов в течение 30-35 минут.
КРЕМ ИЗ СЛИВОЧНОГО СЫРА
2 фунта размягченного сливочного сыра, 0, 75 стакана молока, 6 стаканов кондитерского сахара, 0, 25 чайной ложки соли, 2 чайные ложки ванилина.
Смешать все ингредиенты до однородной массы. Намазать коржи кремом. Можно использовать также шоколадный крем.
Глава 22
В черном смокинге от Армани Дэн нервно переминался с ноги на ногу в свете свечей перед алтарем, украшенным цветами, незаметно вытирая потные руки о брюки. Взгляд его был прикован к устланному ковром проходу между скамьями в католической церкви Святого Франциска Ассизского.
Он знал, что через несколько минут Мэри встанет рядом с ним перед алтарем и все свершится. Сердце его бешено колотилось в предвкушении вожделенной минуты. Он испытывал огромную радость, оттого что она наконец согласилась выйти за него. Ее и Мэта он любил больше всех на свете и сейчас чувствовал себя чертовски счастливым, что смог объединить их.
При первых же звуках свадебного марша взгляд Дэна обратился к широким двустворчатым дверям.
Уголком глаза он увидел Софию и Флору, сидящих недалеко от прохода. София, одетая в нежно-розовое атласное платье с цветами, тихонько плакала и утирала слезы носовым платком, а Флора в похоронно-черном одеянии, напротив, сияла широкой улыбкой и казалась как нельзя более довольной, будто это она одна была причиной торжества.
Мать Дэна Ленор в ярко-синем платье из органди выглядела вполне довольной. Она сидела позади Дэна во втором ряду. Рядом с ней расположился дядя Альфредо, и хотя он в нарушение традиции сидел не на положенном месте, не с родственниками невесты, он не испытывал от этого ни малейшего смущения и всем своим видом показывал, что очарован сидевшей рядом вдовой.
Ленор нежно улыбалась. Ее ярко-зеленые глаза блестели слезами радости и умиления каждый раз, когда она смотрела на сына.
— Я люблю тебя, — шептала она.
Дэн, встречаясь с ней взглядом, отвечал:
— И я тебя тоже.
И вот двери в конце церковного помещения открылись. Подружка невесты Энни Голдман, одетая в платье из ярко-розового атласа, с волосами в цвет платья, отчаянно сжимая в руке букет розовых роз, медленно двинулась по проходу с нежной и трепетной улыбкой на губах, глядя прямо перед собой.
Дэн услышал судорожный вздох отца Джозефа, но не обернулся посмотреть на него. За Энни следовала Конни, одетая в платье точно такого же цвета.
Все присутствующие повернули головы и громко ахнули, когда появилась Мэри, крепко вцепившаяся в руку отца, и медленно двинулась по проходу. На ней были ярды и ярды белого атласа, украшенные сотнями нашитых на него крошечных жемчужинок.
Ее букет был из белых бутонов роз, точно подходивших по цвету к атласным розам, украшавшим платье и тюлевую фату на голове.
Никогда в жизни Дэн не видел ничего столь прекрасного и торжественного. Вуаль скрывала лицо Мэри, но он знал, что она улыбается, и в этот момент он любил ее больше всех и всего на свете.
Когда отец Джозеф спросил, кто отдает замуж эту девушку, Фрэнк горделиво выпрямился. В глазах его стояли слезы, и он сказал дрогнувшим голосом:
— Ее мать и я.
Позже все слышали, как София жаловалась, что он не назвал ее имени и не сказал, что она его супруга.
— Не желаете ли шампанского? — спросила София двух своих сестер, восхищавшихся видом серебряного четырехфутового сооружения с краном, из которого лилась пенистая жидкость.
— Вот это да! — сказала пораженная Энджи, и София расцвела от ее комплимента. — Этот прием, должно быть, влетел Фрэнку в копеечку.
— А обед за столом? Не забудь, что это не фуршет, — напомнила сестре Джозефина. — Филе миньон. Это такие траты!
— Это были первоклассные стейки, первоклассные, — уточнила София. — Марко приготовил их по особому рецепту, как готовят в ресторане Мэри, а Андреа Фьорелли испек свадебный торт.
— Пятиярусный! — присвистнула Энджи. — Должно быть, немало стоит.
— По настоянию Мэри, торт был прослоен шоколадом, но София не хотела говорить об этом и портить сюрприз.
— Фрэнк тратит на семью массу денег. Он только что продал свое новое изобретение — унитаз с подогревом.
— Это тот самый, о который ты обожгла задницу? — Глаза Джозефины округлились от возбуждения, она взяла со стола крахмальную салфетку и принялась обмахиваться.
— Да, но он устранил неполадки. Ты же знаешь, что мой Фрэнк — классный электрик и очень башковитый малый.
— Да уж, конечно, Фрэнк — это что-то. Я всегда это говорила, — заявила Энджи.
— Да, у него в руках все спорится, — согласилась Джози.
Все три сестры оглянулись на огромный банкетный зал, в который как раз входили молодые в своих праздничных нарядах. Позже им предстояло переодеться в дорожные костюмы, так как они отбывали в свадебное путешествие.
— Мой зять увозит мою дочь на медовый месяц в Италию, — с гордостью сообщила София. — Ну разве это не романтично?
— Они красивая пара, — согласилась Джозефина, — И из Мэри вышла прелестная невеста. Пожалуй, самая красивая после моей Салли.
София не стала произносить вслух всего того, что промелькнуло у нее в голове, вызванное словами сестры. Вместо этого она заметила:
— Мэри — просто кожа да кости. Я говорила ей, что надо набрать несколько фунтов, но разве она станет слушать мать?
Ладно, думаю, теперь это проблема Дэна.
Дэн посмотрел сверху вниз на свою новоиспеченную жену и улыбнулся:
— Сколько нам следует здесь оставаться? Мне не терпится начать наш медовый месяц. Я слышал, что Венеция в это время года прекрасна.
— За последние две недели я только и слышала вздохи, во сколько все это обходится моему отцу. Поэтому вряд ли мама разрешит нам исчезнуть, пока не разрежут свадебный торт.
— Почему у меня такое чувство, что как раз о нас она сейчас говорит с твоими тетками?
Мэри посмотрела на трех женщин, собравшихся вокруг фонтанчика с шампанским.
— Потому что это так и есть. Сейчас моя мать рассказывает им, сколь высокого качества твоя сперма и что скоро я забеременею.
Дэн рассмеялся и обнял ее.
— Я люблю вас, миссис Галлахер.
— Любишь меня — люби и мою семью.
— О, я уже люблю ее. Можешь не сомневаться. Среди них нет ни одной скучной, серой личности. Однажды Кармине сказал мне, что, если я женюсь на тебе, в моей жизни не будет ни одной спокойной минуты. И я склонен ему верить.
Бросив взгляд через комнату, Мэри заметила своего брата, погруженного в беседу с Донателлой Фораджи. Женщина сегодня прибыла без эскорта. Бенни Буффано решил снова попытать счастья со своей супругой и отбыл в Нью-Йорк, чтобы помириться с ней. Миссис Фораджи ожидала, что в любую минуту он приползет обратно к ней просить прощения.
— Я так счастлива, что нас обвенчал Джо. Он провел свадебную церемонию красиво. Правда?
— Да. Я был тронут его словами. Конечно, я не очень-то разбираюсь в латинском, но притворялся, что понимаю все, о чем он толкует.
Мэри снисходительно улыбнулась. Дэн не стал спорить, когда она сказала, что хочет обвенчаться в церкви и что венчать их будет ее брат. Он даже походил на занятия, чтобы понимать слова брачного обряда.
Понизив голос, чтобы никто его не подслушал, Дэн спросил:
— Твой брат больше не говорил, что хочет бросить церковь?
Мэри покачала головой:
— Нет. Ни слова не говорил. Но я подозреваю, что только потому, что не хотел испортить мою свадьбу семейными раздорами. Поверь уж мне, если случится худшее и моя мать это разнюхает…
Мэри содрогнулась и зябко повела плечами.
— Похоже, он сильно увлечен твоей подружкой.
Мэри тяжело вздохнула:
— Энни презирает его и даже землю, по которой он ступает. Значит, это дохлый номер. Бедный Джо! Надеюсь, он найдет, чего хочет. Я так безумно счастлива. Наверное, поэтому хочу, чтобы все, кого я люблю, тоже были счастливы.
Дэн прижал ее к себе и поцеловал, и тотчас же последовали аплодисменты.
— О, я и забыл, что нас окружает целая толпа.
— Идем, — сказала Мэри и потянула его за руки. — Они ждут, что мы протанцуем наш — традиционный танец, а потом разрежем торт и отправимся в путь.
— А кто скажет тост в честь невесты и жениха? Алан пожаловался мне, что ему отказали в почетной миссии дружки произнести первый тост в честь молодых, чем он был расстроен.
Лоб Мэри прорезала морщинка.
— И кто же ему отказал?
— Думаю, твоя мать.
— О Господи!
— Видишь, Мэтью, я ведь говорила тебе, что следует проявить терпение. Со временем все улаживается. Надо только уметь ждать.
— Знаю, бабушка Флора. Я молился каждый вечер, как вы мне велели, и изо всех сил старался не рассердить Господа.
Старушка приподняла обеими руками лицо мальчика.
— Ты хороший мальчик. Скоро моя внучка родит ребе ночка и у тебя появится братик или сестренка.
В глазах Мэтью, когда он поднял их на бабушку Флору, было сомнение.
— Я так не думаю, бабушка. Я слышал, как Мэри говорила папе, что хотела бы повременить с детьми, и он согласился.
Флора Руссо улыбнулась с таинственным видом:
— Не волнуйся. На следующий год примерно в это же время у тебя появится брат или сестра. Я обещаю.
Его глаза заблестели.
— Правда? Вот здорово! Но откуда вы знаете?
— Я старая женщина, а старые женщины разбираются в таких вещах. В стране, где я родилась, именно старухи и предсказывают рождения и смерти. С возрастом обретаешь мудрость,
— Да? А как вы думаете, балтиморские «Иволги» выиграют в этом году на мировом чемпионате? Мой папа был бы наверху блаженства, если бы это произошло.
Глаза старушки заискрились смехом.
— Посмотрим, Мэтью. Может быть, если ты будешь пай-мальчиком и не станешь забывать молиться Господу нашему, твои «Иволги» и выиграют. Иногда случались и более дико винные вещи.
— Не возражаешь, если я умыкну ее у тебя, Дэн? Я еще не имел возможности потанцевать с прелестной новобрачной.
— Ну, разве что если ты, Уолт, не попытаешься улестить ее и похитить, как ты поступил с Линдой Фокс.
Решив, что редактирование не по ее части, Линда приняла предложение Уолта стать его секретаршей и помощником. Ее соблазнила большая прибавка к жалованью. Дэн был искренне рад за нее.
Мэри улыбнулась боссу Дэна и положила руку ему на плечо.
— Мне очень приятно, мистер Байерли. Дэн так много рассказывал мне о вас.
— Дэн — славный малый, — ответил босс, ловко кружа ее по залу. — Я чертовски рад, что могу наконец предложить ему место редактора спортивного отдела. Он начнет там работать, как только вы вернетесь из свадебного путешествия. Моя жена в конце концов все-таки поняла, что необходимо избавиться от этого маленького хорька, ее племянничка.
Понимая, что у нее не будет больше такого удобного случая, Мэри взяла быка за рога:
— А вам никогда не приходило в голову, мистер Байерли, вложить средства в ресторанное дело? Дэн думает, что для вас это было бы выгодно.
— Правда? — Казалось, эта мысль пришлась ему по душе. Он снова закружил ее. — Признаться, я об этом не думал.
— Вам бы следовало поговорить с Дэном. У него есть прекрасные идеи, связанные в то же время с деятельностью спортивного отдела.
— Я это сделаю.
Мэри заметила, что мозг Уолта Байерли лихорадочно заработал, и улыбнулась, размышляя о том, какую же еду будут подавать в спортивных ресторанах.
Мэри и Дэн сидели за длинным банкетным столом — в самом центре, между Конни и Энни и недалеко от лучшего друга Дэна Алана Грайера. София сидела во главе стола и готовилась руководить тостами — она должна была давать слово желающим высказаться и поздравить новобрачных.
Дэн сжал под столом руку Мэри.
— Вот мы и приехали. Не теряй хладнокровия и не огорчайся ни из-за чего, что бы ни сказала твоя мать, — прошептал он. — Я уверен, что она желает тебе добра.
— Легко тебе говорить. Она ведь не твоя мать.
Его мать в этот момент пила шампанское в компании дяди Альфредо и казалась увлеченной пожилым джентльменом. И Дзн испугался, что скоро у него появится основание для тревожных размышлений.
— Хорошо, что твоя мать уже замужем.
Мэри проследила за его взглядом, и глаза ее округлились:
— Я и не заметила, что мой дядюшка ухлестывает за твоей матерью. Он весьма падок на женщин и просто обожает рыжих.
Она улыбнулась своей миловидной свекрови, ответившей ей широкой улыбкой и сделавшей приветственный жест рукой.
София встала и подошла к микрофону. Желудок Мэри мгновенно сжал спазм тягостного предчувствия.
— Благодарю вас всех за то, что вы пришли отпраздновать это радостное событие. Отец Джозеф прекрасно справился с венчанием. Разве не так? — Она с гордостью посмотрела на сына и улыбнулась. Послышались громкие аплодисменты, и Джо ответил на них коротким кивком. Потом сел на стул, стараясь быть как можно незаметнее. — Хотя существует традиция давать первое слово дружке, чтобы он мог поздравить новобрачных… — София улыбнулась Алану, как бы извиняясь, — но я хочу сама прежде всех остальных поздравить свою дочь Мэри и ее молодого мужа Дэниела. Он ирландец, но что же делать? Ведь она любит его.
Послышался смех, потом снова аплодисменты.
Склонившись к Мэри, Дэн прошептал:
— Если хочешь знать мое мнение, то для ирландца это великий день!
Он был вознагражден улыбкой.
— Мы с Фрэнком опасались, что никогда не увидим того счастливого дня, когда наша дочь выйдет наконец замуж. — Мэри затаила дыхание, сжала руку Дэна и досчитала до двадцати. — Потому что, — продолжила София, улыбнувшись через стол дочери, — беда Мэри в том…
Он знал, что через несколько минут Мэри встанет рядом с ним перед алтарем и все свершится. Сердце его бешено колотилось в предвкушении вожделенной минуты. Он испытывал огромную радость, оттого что она наконец согласилась выйти за него. Ее и Мэта он любил больше всех на свете и сейчас чувствовал себя чертовски счастливым, что смог объединить их.
При первых же звуках свадебного марша взгляд Дэна обратился к широким двустворчатым дверям.
Уголком глаза он увидел Софию и Флору, сидящих недалеко от прохода. София, одетая в нежно-розовое атласное платье с цветами, тихонько плакала и утирала слезы носовым платком, а Флора в похоронно-черном одеянии, напротив, сияла широкой улыбкой и казалась как нельзя более довольной, будто это она одна была причиной торжества.
Мать Дэна Ленор в ярко-синем платье из органди выглядела вполне довольной. Она сидела позади Дэна во втором ряду. Рядом с ней расположился дядя Альфредо, и хотя он в нарушение традиции сидел не на положенном месте, не с родственниками невесты, он не испытывал от этого ни малейшего смущения и всем своим видом показывал, что очарован сидевшей рядом вдовой.
Ленор нежно улыбалась. Ее ярко-зеленые глаза блестели слезами радости и умиления каждый раз, когда она смотрела на сына.
— Я люблю тебя, — шептала она.
Дэн, встречаясь с ней взглядом, отвечал:
— И я тебя тоже.
И вот двери в конце церковного помещения открылись. Подружка невесты Энни Голдман, одетая в платье из ярко-розового атласа, с волосами в цвет платья, отчаянно сжимая в руке букет розовых роз, медленно двинулась по проходу с нежной и трепетной улыбкой на губах, глядя прямо перед собой.
Дэн услышал судорожный вздох отца Джозефа, но не обернулся посмотреть на него. За Энни следовала Конни, одетая в платье точно такого же цвета.
Все присутствующие повернули головы и громко ахнули, когда появилась Мэри, крепко вцепившаяся в руку отца, и медленно двинулась по проходу. На ней были ярды и ярды белого атласа, украшенные сотнями нашитых на него крошечных жемчужинок.
Ее букет был из белых бутонов роз, точно подходивших по цвету к атласным розам, украшавшим платье и тюлевую фату на голове.
Никогда в жизни Дэн не видел ничего столь прекрасного и торжественного. Вуаль скрывала лицо Мэри, но он знал, что она улыбается, и в этот момент он любил ее больше всех и всего на свете.
Когда отец Джозеф спросил, кто отдает замуж эту девушку, Фрэнк горделиво выпрямился. В глазах его стояли слезы, и он сказал дрогнувшим голосом:
— Ее мать и я.
Позже все слышали, как София жаловалась, что он не назвал ее имени и не сказал, что она его супруга.
— Не желаете ли шампанского? — спросила София двух своих сестер, восхищавшихся видом серебряного четырехфутового сооружения с краном, из которого лилась пенистая жидкость.
— Вот это да! — сказала пораженная Энджи, и София расцвела от ее комплимента. — Этот прием, должно быть, влетел Фрэнку в копеечку.
— А обед за столом? Не забудь, что это не фуршет, — напомнила сестре Джозефина. — Филе миньон. Это такие траты!
— Это были первоклассные стейки, первоклассные, — уточнила София. — Марко приготовил их по особому рецепту, как готовят в ресторане Мэри, а Андреа Фьорелли испек свадебный торт.
— Пятиярусный! — присвистнула Энджи. — Должно быть, немало стоит.
— По настоянию Мэри, торт был прослоен шоколадом, но София не хотела говорить об этом и портить сюрприз.
— Фрэнк тратит на семью массу денег. Он только что продал свое новое изобретение — унитаз с подогревом.
— Это тот самый, о который ты обожгла задницу? — Глаза Джозефины округлились от возбуждения, она взяла со стола крахмальную салфетку и принялась обмахиваться.
— Да, но он устранил неполадки. Ты же знаешь, что мой Фрэнк — классный электрик и очень башковитый малый.
— Да уж, конечно, Фрэнк — это что-то. Я всегда это говорила, — заявила Энджи.
— Да, у него в руках все спорится, — согласилась Джози.
Все три сестры оглянулись на огромный банкетный зал, в который как раз входили молодые в своих праздничных нарядах. Позже им предстояло переодеться в дорожные костюмы, так как они отбывали в свадебное путешествие.
— Мой зять увозит мою дочь на медовый месяц в Италию, — с гордостью сообщила София. — Ну разве это не романтично?
— Они красивая пара, — согласилась Джозефина, — И из Мэри вышла прелестная невеста. Пожалуй, самая красивая после моей Салли.
София не стала произносить вслух всего того, что промелькнуло у нее в голове, вызванное словами сестры. Вместо этого она заметила:
— Мэри — просто кожа да кости. Я говорила ей, что надо набрать несколько фунтов, но разве она станет слушать мать?
Ладно, думаю, теперь это проблема Дэна.
Дэн посмотрел сверху вниз на свою новоиспеченную жену и улыбнулся:
— Сколько нам следует здесь оставаться? Мне не терпится начать наш медовый месяц. Я слышал, что Венеция в это время года прекрасна.
— За последние две недели я только и слышала вздохи, во сколько все это обходится моему отцу. Поэтому вряд ли мама разрешит нам исчезнуть, пока не разрежут свадебный торт.
— Почему у меня такое чувство, что как раз о нас она сейчас говорит с твоими тетками?
Мэри посмотрела на трех женщин, собравшихся вокруг фонтанчика с шампанским.
— Потому что это так и есть. Сейчас моя мать рассказывает им, сколь высокого качества твоя сперма и что скоро я забеременею.
Дэн рассмеялся и обнял ее.
— Я люблю вас, миссис Галлахер.
— Любишь меня — люби и мою семью.
— О, я уже люблю ее. Можешь не сомневаться. Среди них нет ни одной скучной, серой личности. Однажды Кармине сказал мне, что, если я женюсь на тебе, в моей жизни не будет ни одной спокойной минуты. И я склонен ему верить.
Бросив взгляд через комнату, Мэри заметила своего брата, погруженного в беседу с Донателлой Фораджи. Женщина сегодня прибыла без эскорта. Бенни Буффано решил снова попытать счастья со своей супругой и отбыл в Нью-Йорк, чтобы помириться с ней. Миссис Фораджи ожидала, что в любую минуту он приползет обратно к ней просить прощения.
— Я так счастлива, что нас обвенчал Джо. Он провел свадебную церемонию красиво. Правда?
— Да. Я был тронут его словами. Конечно, я не очень-то разбираюсь в латинском, но притворялся, что понимаю все, о чем он толкует.
Мэри снисходительно улыбнулась. Дэн не стал спорить, когда она сказала, что хочет обвенчаться в церкви и что венчать их будет ее брат. Он даже походил на занятия, чтобы понимать слова брачного обряда.
Понизив голос, чтобы никто его не подслушал, Дэн спросил:
— Твой брат больше не говорил, что хочет бросить церковь?
Мэри покачала головой:
— Нет. Ни слова не говорил. Но я подозреваю, что только потому, что не хотел испортить мою свадьбу семейными раздорами. Поверь уж мне, если случится худшее и моя мать это разнюхает…
Мэри содрогнулась и зябко повела плечами.
— Похоже, он сильно увлечен твоей подружкой.
Мэри тяжело вздохнула:
— Энни презирает его и даже землю, по которой он ступает. Значит, это дохлый номер. Бедный Джо! Надеюсь, он найдет, чего хочет. Я так безумно счастлива. Наверное, поэтому хочу, чтобы все, кого я люблю, тоже были счастливы.
Дэн прижал ее к себе и поцеловал, и тотчас же последовали аплодисменты.
— О, я и забыл, что нас окружает целая толпа.
— Идем, — сказала Мэри и потянула его за руки. — Они ждут, что мы протанцуем наш — традиционный танец, а потом разрежем торт и отправимся в путь.
— А кто скажет тост в честь невесты и жениха? Алан пожаловался мне, что ему отказали в почетной миссии дружки произнести первый тост в честь молодых, чем он был расстроен.
Лоб Мэри прорезала морщинка.
— И кто же ему отказал?
— Думаю, твоя мать.
— О Господи!
— Видишь, Мэтью, я ведь говорила тебе, что следует проявить терпение. Со временем все улаживается. Надо только уметь ждать.
— Знаю, бабушка Флора. Я молился каждый вечер, как вы мне велели, и изо всех сил старался не рассердить Господа.
Старушка приподняла обеими руками лицо мальчика.
— Ты хороший мальчик. Скоро моя внучка родит ребе ночка и у тебя появится братик или сестренка.
В глазах Мэтью, когда он поднял их на бабушку Флору, было сомнение.
— Я так не думаю, бабушка. Я слышал, как Мэри говорила папе, что хотела бы повременить с детьми, и он согласился.
Флора Руссо улыбнулась с таинственным видом:
— Не волнуйся. На следующий год примерно в это же время у тебя появится брат или сестра. Я обещаю.
Его глаза заблестели.
— Правда? Вот здорово! Но откуда вы знаете?
— Я старая женщина, а старые женщины разбираются в таких вещах. В стране, где я родилась, именно старухи и предсказывают рождения и смерти. С возрастом обретаешь мудрость,
— Да? А как вы думаете, балтиморские «Иволги» выиграют в этом году на мировом чемпионате? Мой папа был бы наверху блаженства, если бы это произошло.
Глаза старушки заискрились смехом.
— Посмотрим, Мэтью. Может быть, если ты будешь пай-мальчиком и не станешь забывать молиться Господу нашему, твои «Иволги» и выиграют. Иногда случались и более дико винные вещи.
— Не возражаешь, если я умыкну ее у тебя, Дэн? Я еще не имел возможности потанцевать с прелестной новобрачной.
— Ну, разве что если ты, Уолт, не попытаешься улестить ее и похитить, как ты поступил с Линдой Фокс.
Решив, что редактирование не по ее части, Линда приняла предложение Уолта стать его секретаршей и помощником. Ее соблазнила большая прибавка к жалованью. Дэн был искренне рад за нее.
Мэри улыбнулась боссу Дэна и положила руку ему на плечо.
— Мне очень приятно, мистер Байерли. Дэн так много рассказывал мне о вас.
— Дэн — славный малый, — ответил босс, ловко кружа ее по залу. — Я чертовски рад, что могу наконец предложить ему место редактора спортивного отдела. Он начнет там работать, как только вы вернетесь из свадебного путешествия. Моя жена в конце концов все-таки поняла, что необходимо избавиться от этого маленького хорька, ее племянничка.
Понимая, что у нее не будет больше такого удобного случая, Мэри взяла быка за рога:
— А вам никогда не приходило в голову, мистер Байерли, вложить средства в ресторанное дело? Дэн думает, что для вас это было бы выгодно.
— Правда? — Казалось, эта мысль пришлась ему по душе. Он снова закружил ее. — Признаться, я об этом не думал.
— Вам бы следовало поговорить с Дэном. У него есть прекрасные идеи, связанные в то же время с деятельностью спортивного отдела.
— Я это сделаю.
Мэри заметила, что мозг Уолта Байерли лихорадочно заработал, и улыбнулась, размышляя о том, какую же еду будут подавать в спортивных ресторанах.
Мэри и Дэн сидели за длинным банкетным столом — в самом центре, между Конни и Энни и недалеко от лучшего друга Дэна Алана Грайера. София сидела во главе стола и готовилась руководить тостами — она должна была давать слово желающим высказаться и поздравить новобрачных.
Дэн сжал под столом руку Мэри.
— Вот мы и приехали. Не теряй хладнокровия и не огорчайся ни из-за чего, что бы ни сказала твоя мать, — прошептал он. — Я уверен, что она желает тебе добра.
— Легко тебе говорить. Она ведь не твоя мать.
Его мать в этот момент пила шампанское в компании дяди Альфредо и казалась увлеченной пожилым джентльменом. И Дзн испугался, что скоро у него появится основание для тревожных размышлений.
— Хорошо, что твоя мать уже замужем.
Мэри проследила за его взглядом, и глаза ее округлились:
— Я и не заметила, что мой дядюшка ухлестывает за твоей матерью. Он весьма падок на женщин и просто обожает рыжих.
Она улыбнулась своей миловидной свекрови, ответившей ей широкой улыбкой и сделавшей приветственный жест рукой.
София встала и подошла к микрофону. Желудок Мэри мгновенно сжал спазм тягостного предчувствия.
— Благодарю вас всех за то, что вы пришли отпраздновать это радостное событие. Отец Джозеф прекрасно справился с венчанием. Разве не так? — Она с гордостью посмотрела на сына и улыбнулась. Послышались громкие аплодисменты, и Джо ответил на них коротким кивком. Потом сел на стул, стараясь быть как можно незаметнее. — Хотя существует традиция давать первое слово дружке, чтобы он мог поздравить новобрачных… — София улыбнулась Алану, как бы извиняясь, — но я хочу сама прежде всех остальных поздравить свою дочь Мэри и ее молодого мужа Дэниела. Он ирландец, но что же делать? Ведь она любит его.
Послышался смех, потом снова аплодисменты.
Склонившись к Мэри, Дэн прошептал:
— Если хочешь знать мое мнение, то для ирландца это великий день!
Он был вознагражден улыбкой.
— Мы с Фрэнком опасались, что никогда не увидим того счастливого дня, когда наша дочь выйдет наконец замуж. — Мэри затаила дыхание, сжала руку Дэна и досчитала до двадцати. — Потому что, — продолжила София, улыбнувшись через стол дочери, — беда Мэри в том…