Страница:
Брок промолчал. Говорить о подлинной причине своей задержки он не хотел. Но когда дело с Морганом будет полностью закончено, оснований оставаться на ранчо у него уже не будет.
Пруденс бросила взгляд в зеркало, проверяя, как она выглядит. Ночная сорочка была почти прозрачной. Эту сорочку Пруденс нашла среди вещей своей сестры. Как Клэр могла приобрести столь вызывающую вещь? Теперь, возможно, именно эта сорочка вызовет у Брока какой-то к ней интерес.
На мгновение Пруденс задержалась у двери в кабинет отца. Надо ли пытаться соблазнить Брока? Но ведь он скоро уезжает. Сейчас или никогда, решила она и, глубоко вдохнув, постучала. Чтобы не дать себе возможность передумать, она тут же распахнула дверь и вошла.
Брок, сидя в большом кожаном кресле у камина, смотрел на языки пламени.
– Брок, – тихо окликнула его Пруденс. – Ты не возражаешь, если я войду?
Брок обернулся. Стакан, выпав из его руки, разлетелся вдребезги. Глаза Брока стали большими, как блюдца.
– Иисусе! – пролепетал он. Не веря тому, что он действительно видит такое зрелище, Брок потряс головой.
– Надеюсь, я тебе не помешала? – произнесла Пруденс как ни в чем ни бывало. – Но я не могла уснуть и решила, что могла бы с тобой поговорить.
«Поговорить!» Это что – шутка? Может ли он вообще говорить с ней?! С трудом проглотив комок в горле, Брок выдавил из себя:
– Ты сошла с ума, придя ко мне в таком виде. Пруденс пожала плечами, стараясь казаться бесстрастной.
– Ты смотришь на меня так, будто никогда не видел неодетой. Не знаю, чем это я тебя так удивила.
– Не знаешь? Думаю, вам надо немедленно возвратиться в свою комнату, мисс Даниелс.
– Но я думала...
Он поднялся, крепко сжал ее руку и проводил до двери:
– Я знаю, что ты хочешь подразнить меня, показать свою женскую власть надо мной. Да, у тебя есть эта власть. Ты довольна? Но я не желаю больше поддаваться на твои трюки. Может, у тебя сегодня есть настроение. Но я знаю, каким оно будет завтра.
Она замотала головой:
– Это не так... Я...
Закончить она не успела – дверь за ней захлопнулась. 1Несколько секунд она стояла, ошеломленная, затем слезы брызнули у нее из глаз. Все ее попытки вернуть Брока, соблазнить его успехом не увенчались.
Глава 26
– Вот оно! – выкрикнул Брок. Радостно улыбаясь, он похлопал по листку. – Мы нашли то, что искали!
Моуди довольно вздохнул и бросил записную книжку на пол.
– Аминь! – произнес он с немалой долей сарказма. – Это означает, что я могу вернуться к жене?
Брок поднялся на ноги.
– Я немедленно отправляюсь к Моргану. Этот ублюдок пожалеет о том дне, когда связался со мной.
Моуди нахмурился:
– Ты не можешь подождать до утра? Я бы поехал с тобой.
Брок отрицательно покачал головой и поднял со стула куртку и шляпу.
– Нет. Я поеду прямо сейчас. Передай Ханне, чтобы не готовила ужин на мою долю. Я не знаю, когда вернусь.
– Ради Бога, Брок! Ты не поедешь к Моргану один. Ты специально нарываешься на неприятности? Или просто сошел с ума?
Брок положил руку на плечо Моуди.
– Спасибо за заботу. Если что-нибудь случится и я не вернусь...
Моуди вскочил на ноги.
– О Господи! Ты пугаешь меня, парень. Я поеду с тобой.
– Нет! У тебя есть жена и будет ребенок. У меня же свои счеты с Морганом, и я хочу поквитаться с ним один на один.
– Ты даже не скажешь ничего Пруденс? При упоминании о Пруденс Брок помрачнел.
Что, черт побери, нашло на нее вчера? Не было ли это результатом лишней порции бренди? Она была на себя не похожа. Брок тряхнул головой. Не женщина, а дьявольское наваждение. Кто способен понять, что у нее на уме? То такая горячая, что, кажется, обожжешь пальцы, то холодная до такой степени, что сводит скулы.
– Пруденс снимет с меня шкуру, когда узнает, что я разрешил тебе ехать одному.
Брок оторвался от своих размышлений и улыбнулся:
– Надеюсь. Это тебе в наказание за то, что лезешь в мои дела.
Моуди молча проводил Брока взглядом. Пруденс и в самом деле снимет с него шкуру. Боже, куда легче предстать перед твоим милосердным ликом, чем перед уничтожающим взглядом зеленых глаз Пруденс!
Гнев Пруденс оказался много сильней, чем Моуди предполагал. Ее гневный крик показался ему ужаснее улюлюканья индейцев.
– Не могу поверить, что ты ему это позволил! Брока наверняка убьют. Ты же знаешь, как ненавидит его Джекоб!
– Успокойся, – произнесла Сара, пытаясь силой усадить на стул мечущуюся в истерике Пруденс. – Мартин говорит, что Брока ничто не могло остановить. Он невероятно упрям. Мартин ничего не мог с ним поделать.
Вдруг зеленые глаза Пруденс приняли осмысленное выражение.
– Собери людей, Моуди, – приказала она. – Мы отправляемся за Броком.
– Мы не можем сделать этого, мисс Пру. Если Морган увидит, что к нему направляются вооруженные люди, Броку может быть еще хуже. Будем надеяться, Брок знает, что делает.
– Но если он уже мертв? – спросила Пруденс, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. – Что, если он не вернется? – Слезы брызнули из ее глаз.
Сара беспомощно взглянула на Моуди, затем на Ханну, но та только пожала плечами.
– Вы когда-то вручили Броку судьбы всех нас, мисс Пру. Нужно поверить в него и на этот раз. Мартин говорит, Брок был уверен, что положит конец проблемам с Морганом.
Пруденс вытерла лицо фартуком и бессильно произнесла:
– Мое ранчо... вся моя жизнь... ничего без него не значат.
Моуди взял руку Пруденс в свои ладони и постарался говорить с ней как можно мягче:
– Может, настало время и Броку сказать об этом?
– Нет, я ему не нужна, – тихо ответила Пруденс голосом полным боли.
Моуди задохнулся от возмущения:
– Это не так. Ты ему нужна. Я чувствую это всякий раз, когда вижу, как он на тебя смотрит.
Пруденс почувствовала слабую надежду.
– Ты в самом деле так думаешь? – Она очень хотела в это поверить, очень желала этого. Но после прошлой ночи...
Моуди кивнул и успокаивающе погладил ее плечо.
– Да. Абсолютно. Ну как? Тебе уже лучше?
– Да, – тихо ответила она. – Простите, что я себя так вела.
– И ты подумаешь над тем, что я сказал тебе о Броке?
Она кивнула. Остается только надеяться, что с Броком ничего не случится, и у нее еще будет возможность сказать ему о своей любви.
К тому времени, когда Брок добрался до ранчо Моргана, уже стемнело. За оградой было безлюдно, и Брок решил, что работники отправились на вечернюю трапезу. При мысли о еде у него немедленно засосало под ложечкой. На ранчо Пруденс в это время обычно начинается ужин.
Привязав Уилли, Брок постучал в дверь. К его удивлению, ему открыл сам Морган.
Когда Морган увидел Брока, его глаза изумленно расширились, затем его лицо побагровело от ярости.
– Что, черт побери, тебе здесь нужно, Питерс? Ты как неразменный пенни, который появляется снова и снова!
Брок приступил к делу, даже не тратя времени на приветствие:
– Я знаю все о твоих делах с Коуди Дэниелсом, Морган. И знаю, что твое ранчо на самом деле тебе не принадлежит.
Морган побледнел.
– Ты сошел с ума! Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Но в его голосе ясно слышалась неуверенность. Брок прошел мимо Моргана в дом и проследовал в гостиную.
– Я провел следствие, Морган. То, что ты послал против скромного адвоката двух головорезов, и то, что ты приложил столько сил, чтобы прибрать к рукам ранчо Пруденс, меня удивило и заставило хорошо поработать.
Не в силах вымолвить ни слова, Морган подошел к шкафу и трясущимися руками налил себе виски.
– Вам будет трудно доказать это в суде, – подал он наконец голос и опрокинул виски в рот. – Коуди мертв, и никаких доказательств относительно ранчо не сохранилось. Все в долине знают, что оно принадлежит мне.
Брок подумал, что поступил правильно, не взяв с собой тетрадь, в которой содержалась нужная информация.
– Вы знаете, Морган, что я неплохой адвокат. Я в курсе, что брат Коуди, Роберт, вел все его юридические дела. И об этих делах он оставил записи.
Заметив, что лицо Моргана бледнеет все сильнее, Брок продолжил:
– Я знаю, что вы брали эту землю в аренду. Официальное же право собственности принадлежит Пруденс Даниелс.
Морган опустился в кресло; на его лицо легла тень усталости и безнадежности.
– Я считал, что после смерти Коуди об этом никто не узнает. Обычно я отсылал свою ежегодную плату Роберту Дэниелсу в Денвер.
– И после смерти Коуди вы перестали платить совсем.
– Пруденс ничего не знала об этом, – объяснил Морган. – Коуди ничего ей не сказал. Кроме того, это была заброшенная, пустынная земля; именно я превратил ее в самое большое скотоводческое ранчо по эту сторону Скалистых гор.
– Вы сделали это с помощью краж, лжи и подлога.
Морган потупил взгляд, на его лице читалось чувство вины.
– Я никогда не вел дел с Пруденс нечестно. Она была предметом моего обожания. Но я боялся, что придется платить. И решил изгнать ее из этих краев. К тому же у меня мало источников для скота. У Пруденс же воды больше, чем ей нужно.
– А вы не просили ее поделиться? Может, заплатить за воду было бы проще?
С поникшими плечами сгорбившийся Морган выглядел как побитая собачонка. Брок даже почувствовал что-то похожее на жалость. Морган проиграл и знал это. Возможно, это достаточная месть, подумал Брок. Для людей с такими амбициями, как у Моргана, проигрыш подобен смерти. Вряд ли ему доводилось когда-либо в своей жизни переживать что-то подобное.
– Что ты намерен делать? – спросил Джекоб. – Догадываюсь, что Пруденс потребует свое добро обратно.
– В этом не было бы ничего удивительного, если вспомнить, сколько ты ей причинил бед.
– Я бы хотел ей все это как-то компенсировать. Все-таки Коуди Даниелс был мне другом.
– Коуди Даниелс перевернулся бы в гробу, если бы узнал, как ты поступаешь с его дочерью.
Морган кивнул:
– Коуди пустил бы пулю мне в голову. Он был на это способен.
– Это стоящая мысль, Морган, но, на мой взгляд, грубоватая. Думаю, будет достаточно ваших письменных признаний и письменного же обещания, что вы никогда не нанесете больше Пруденс Даниелс вреда, так же как и никому с ее ранчо.
– Значит, ты не хочешь возбуждать против меня дело? – удивился Морган. В его голосе звучала надежда.
– Не вижу, какая от этого будет польза. Жадность когда-либо охватывает каждого человека. Только большинство людей все же понимают, что она может нанести громадный вред им самим. Нет, я бы предпочел другую форму наказания.
– Все. Все, что ты хочешь. Только скажи.
– В дополнение к письменному обязательству ты должен будешь вернуть Пруденс все деньги за аренду земли. – Мгновение Морган смотрел на Брока непонимающими глазами, затем его лицо позеленело. Видимо, он успел подсчитать, какую это составит сумму. – Конечно, при аренде в будущем ежегодные платежи возрастут.
Морган молча кивнул.
– Также ты компенсируешь стоимость скота, который был украден или убит.
– Будет сделано.
– И последнее условие, которое может тебе показаться более трудным, чем все остальные, вместе взятые. – Брок на секунду замолчал, глядя на Моргана. – Ты должен пообещать, что сделаешь предложение миссис Арабелле Поттс и женишься на ней не позже, чем через шесть месяцев.
Джекоб от изумления разинул рот и схватился за сердце:
– Жениться? Но зачем тебе это?
– Это редкая женщина, женщина с умом и здравым смыслом. Женщина с деловой хваткой.
Женщина, которой в жизни не повезло – она имела несчастье тебя полюбить.
По выражению лица Моргана было видно, что такие условия его не устраивают. Брок ткнул в него пальцем:
– Либо принимай все условия, либо отказывайся от всех. Женитьба или тюрьма. В любом случае твои узы окажутся пожизненными.
– Завтра я доставлю все деньги и привезу письменные обязательства.
У Брока вопросительно поднялась бровь.
– А как насчет миссис Поттс?
Морган покачал головой, в его голосе слышалось отвращение:
– Она со мной даже не разговаривает. Это займет немного больше времени.
– Я знаю, как трудно иметь дело с женщинами, и потому даю тебе срок до послезавтра.
– Но что, если она скажет «нет»? – спросил Джекоб, провожая Брока до двери.
– На твоем месте я опустился бы перед ней на колени и стал умолять. Поскольку, если она скажет «нет», ты проведешь остаток своих дней в тюрьме. Доброй ночи, Морган.
Брок поправил шляпу и вышел в ночь.
В гостиной в ожидании Брока собрались все. Слим и Барт коротали время за шашками; Шорти помогал Элизе перематывать шерсть; Мэри, Уилл и Лорел устроились у камина, играя с Би-Джеем; Моуди и Сара сидели за столом, размышляя над тем, каким будет их будущий дом, Пруденс же застыла у окна, напряженно прислушиваясь, не раздается ли топот копыт.
Внезапно все услышали, как распахнулась входная дверь. Затем до них донеслись звуки шагов и скрип половиц.
– Слава Богу! – воскликнула Элиза, когда в комнате появился Брок. – Еще пять минут, и нос Пруденс примерз бы к стеклу.
Брок улыбнулся:
– Вот как? – Он подошел к неподвижно стоящей у окна Пруденс. – Я вернулся, Рыжая.
Она так обрадовалась его появлению, что, забыв обо всем, бросилась ему на шею.
– Я уже не чаяла увидеть тебя живым.
Брок почувствовал, что теряет контроль над собой. Ощущение близости Пруденс ударяло в голову, как шампанское, но все же он взял себя в руки.
– Как видишь, напрасно. Разочарованная его холодным тоном, Пруденс разжала объятия и опустилась на подушку у камина.
– Мы очень на тебя рассердились, когда узнали, что ты поехал к Моргану один, – заметил Шорти, нетерпеливо сбрасывая с рук пряжу. Бог дал тебе башку для того, чтобы ты ею думал, а не для того, чтобы в нее стреляли из револьвера.
– Мортимер! – осуждающе воскликнула Элиза. – Такой язык в дамском обществе!
Шорти смутился, но большей частью от того, что Элиза снова назвала его Мортимером.
– Мы очень о вас волновались, мистер Питерс, – произнес Уилл, и Мэри кивнула в подтверждение его слов. – Мисс Пру задала трепку полковнику, когда узнала, что вы уехали.
– Хватит, Уилл! – прикрикнула на него Пруденс.
– Дайте мне все объяснить, – заметил Брок, придвигая к себе стул и усаживаясь на него верхом, – прежде чем накидываться.
– Никакое объяснение не возместит того волнения, которое мы испытали, – жестко заметила Пруденс, вспомнив о своих переживаниях.
– Даже если я скажу, что Джекоб Морган обещал прекратить козни против нашего ранчо и компенсировать стоимость украденного скота?
От удивления Пруденс вскочила на ноги.
– Не могу поверить! Джекоб никогда и никому не уступал.
Брок принялся передавать содержание своего разговора с Морганом. Услышанное просто ошеломило Пруденс.
– Так что, – завершил свой рассказ Брок, – бояться больше нечего. Джекоб Морган никогда больше не будет доставлять тебе неприятности.
Только тут Пруденс поняла, какое изумление написано у нее на лице, и улыбнулась:
– Ты в самом деле убедил его жениться на Арабелле Поттс? – В ее глазах загорелись огоньки. – Хотела бы я посмотреть на их свадьбу. – Как ни влюблена Арабелла, но, прежде чем принять предложение, она Джекоба обязательно помучает. – Эта мысль доставила Пруденс большое удовольствие.
– Миссис Поттс откажется от этого предложения, – выразила свое мнение Сара.
Элиза похлопала Шорти по плечу:
– Кстати, о предложениях, Мортимер, – произнесла она. – Ты еще не сделал мне официального предложения руки и сердца. Ты намерен на мне жениться или нет?
Шорти смущенно обвел глазами присутствующих. Не заметив на их лицах ничего, кроме ожидания, он пожал плечами и, поднявшись со стула, неловко опустился на колени. Затем прижал обе руки к сердцу:
– Моя дорогая Элиза, ты окажешь мне честь стать моей женой?
Заключив голову Шорти в объятия, Элиза взвизгнула от восторга. Они оба чуть не повалились на пол.
– Я окажу тебе эту честь, мистер Дженкинс!
– Ну, такое событие надо отпраздновать, – заметил Моуди. – Я сейчас принесу с кухни сидр.
Пруденс, подбодренная всеобщим радостным настроением, подошла к Броку и взяла его за руку:
– Я хотела бы с тобой поговорить. На лице Брока отразилось удивление.
– Надеюсь, ты не хочешь меня распечь? Верно?
Пруденс подумала, что стук ее сердца слышат, наверное, все в комнате. Она покачала головой:
– Нет. Это личное дело.
Озадаченный Брок последовал за ней к окну, где их никто не мог услышать.
– Я всецело в твоем распоряжении, Рыжая. «Надеюсь, что это так», – подумала Пруденс.
И что он останется в ее распоряжении навсегда, после того что она ему сейчас скажет. Пруденс нервно облизнула губы, лихорадочно подыскивая нужные слова:
– Брок, может, сейчас не самое подходящее время, но...
– Брок! – вдруг окликнул его Шорти. – Я чуть не забыл...
Пруденс бросила на Шорти растерянный взгляд. Он подходил к ним с бумагой в руках.
– Прости, Рыжая. Это не займет много времени, – извинился Брок и поспешил Шорти навстречу.
– Телеграмма на ваше имя. Пришла сегодня. Похоже, это ответ на ваш запрос о работе.
Пруденс была готова разрыдаться.
«Нет! Не может этого быть! Боже, не сейчас, не сейчас».
Почувствовав, что не может справиться с собой, она проговорила голосом, который можно было принять за шепот:
– Я плохо себя чувствую. Извините. Я пойду к себе. – Повернувшись, она поспешила в коридор.
Удивленный Брок проводил ее взглядом и развернул телеграмму. Юридическая контора «Бэнкс энд Биддл» выражала готовность предоставить ему место адвоката в городе Прескотт, штат Аризона. И зачем черт его дернул послать запрос по объявлению в «Роки маунтин ньюс»?
– Что случилось с Пруденс? – удивленно протянула Сара.
Элиза с сожалением покачала головой:
– Этот Мортимер, как всегда, полез к Броку с телеграммой в самый неподходящий момент. По всей видимости, Брок получил где-то работу.
Лицо Сары побледнело, она тяжело опустилась на стул и повернулась к Броку, который все еще изучал телеграмму. Не было похоже, что он ей очень рад. Сара повернулась к Моуди и с болью произнесла:
– Почему все не могут быть счастливы, как мы? Я была уверена, что эти двое будут вместе.
Моуди вздохнул. Он думал так же.
– Возможно, мы ошибались, моя дорогая, – ответил он. – Может быть, мы просто принимали желаемое за действительное.
– Но, 1Моуди, – возразила Сара, – ты же знаешь, как они удивительно подходят друг другу.
Моуди только кивнул:
– Да, я знаю. И ты это знаешь. Здесь есть одна трудность – этого не знают Брок и Пруденс.
Глава 27
– Вы уже несколько дней слоняетесь по дому сама не своя, мисс Дениелс. Должна сказать, вы меня этим глубоко разочаровываете.
Сара отложила шитье – она шила свадебное платье для Элизы – и посмотрела на Пруденс с осуждением.
– Ваши прекрасные глазки стали красными от недосыпания, а кожа – белой как мел. У черепахи больше энергии, чем у вас.
Пруденс вздохнула, поскольку возразить было нечего. Такие же слова она прошлым вечером слышала и от Элизы.
– Извините меня, Пруденс, – сказала тогда Элиза, – за вмешательство в чужие дела, но если вы не возьмете дело в свои руки, то так и останетесь старой девой. Настоящие южанки всегда все решают сами. Вы же знаете, как я обошлась с Мортимером. Вы видели, что он стоял передо мной на коленях и просил моей руки?
Пруденс заметила на это, что она – не южанка, в ответ на что Элиза только презрительно фыркнула и весь остаток вечера вообще не обращала на нее внимания.
Поэтому сейчас Пруденс не спешила с ответом.
– Не знаю, чего вы ждете от меня. Брок определенно выразил желание завтра нас покинуть. Не могу же я становиться на колени и умолять его остаться.
– А почему нет? Я бы поступила именно так, если бы человек, которого я люблю, мог уехать от меня навсегда. Честно говоря, Пру, я думала, что у вас больше здравого смысла. Вы всю жизнь думали о других. Не пора ли подумать и о себе?
– Но Брок меня не любит! Если бы любил, то не уезжал. – Она постоянно повторяла себе это, чтобы погасить боль в сердце. Однако уловка не срабатывала. С каждым днем боль становилась все сильнее. Трудно было сказать, переживет ли она вообще отъезд Брока Питерса.
– Может быть, он и не знает, что у него есть основания остаться?
Пруденс отрицательно покачала головой:
– Брок ценит независимость. Я не хочу стать гирей у него на шее, умоляя остаться и жить той жизнью, которая ему чужда. Он – адвокат. Если он будет жить здесь, рано или поздно он меня возненавидит и все равно уедет.
Сара проткнула иголкой ткань и подумала, как было бы замечательно, если бы так же легко удалось пробить твердую оболочку убеждений Пруденс. И она попыталась подступить к ней с другой стороны:
– Допустим, вы правы, но ведь и этот город нуждается в хорошем адвокате. Брок замечательно показал себя здесь. Он выиграл наше дело. Вы говорили с ним об этом?
– Нет. Я не разговаривала с ним со времени... Она не разговаривала с ним с того вечера, когда он получил телеграмму, с вечера, когда она собиралась признаться ему в любви. Все последующие дни, когда Брок появлялся в главном доме, она уходила к себе в комнату, ссылаясь на недомогание. Слишком тяжело ей было видеть Брока. Может, она заставит себя выйти к нему на прощание – пожелать доброго пути. Никаких попыток увидеть ее не предпринимал и Брок. Значило ли это, что он стал к ней совсем равнодушен?
Пруденс так углубилась в свои размышления, что не заметила, как распахнулась дверь и в комнату вошла Ханна.
– Какой пирог мне испечь для прощального вечера, мисс Пру?
От этого вопроса по щекам Пруденс покатились слезы, горло сжало так, что она не смогла говорить. Качнув головой, она вскочила со стула и выбежала из комнаты.
Глаза Сары повлажнели, она горестно покачала головой:
– Никогда не думала, что увижу Пруденс такой. Она совсем опустила руки.
Индианка печально улыбнулась:
– Мисс Пру всегда боролась за других и никогда за себя. Дайте ей время, мисс Сара. У мисс Пру больше мужества, чем у многих отважных воинов, которых я знала. Она найдет дорогу.
– Надеюсь, что вы правы. Но сегодня – прощальный вечер Брока, и у Пруденс осталось совсем мало времени. Если она хочет решить свою судьбу, ей надо сделать это немедленно.
За окном промелькнула тень. Удивленная Ханна, не веря своим глазам, подошла поближе. Да, в самом деле, Пруденс направлялась к домику Джо. Еще со времен, когда Пруденс была маленькой девочкой, во всех затруднительных случаях она спешила получить совет Джо.
«Наконец, – подумала Ханна, – мисс Пру встала на правильный путь».
Шорти выпустил здоровенный клуб дыма и снова сунул в рот трубку.
– Мне сейчас кажется, что я вижу дурной сон – ты пакуешь вещи. – Его глаза были полны печали. – Уилл просто слег от горя, Брок. А Слим и Барт до сих пор не могут в это поверить.
Брок вздохнул и принялся сворачивать костюм. В Аризоне он пригодится.
– Я и сам не могу поверить в это, Шорти. Но на этот раз я уеду наверняка. – Пруденс достаточно хорошо продемонстрировала ему свои чувства – последние дни она всячески избегала встречи с ним, сказываясь больной. Однако Уилл проболтался, что она спускается ужинать, как только Брок уходит.
Женщины! Кто может вас разгадать?
– Я много старше тебя, и, думаю, это дает мне право дать тебе совет, – пробурчал Шорти, игнорируя недовольство на лице Брока, – Иногда женщин действительно трудно понять. Как у них устроена голова, не знает никто. Но поверь мне, она тебя любит. И как только ты уедешь, ее сердце будет разбито.
На лицо Брока легло сомнение.
– Я слышал такого рода мнения от тебя, от Моуди, даже от Мэри. Но сейчас поздно об этом говорить. Я уезжаю.
Шорти выдохнул еще один клуб почти в лицо Броку.
– А ты говорил ей когда-нибудь о своих чувствах. Не пытайся отрицать, что ты запал на эту крошку. А если ты любишь ее и уезжаешь, не сообщив ей об этом, то ты – круглый дурак.
И Шорти вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
– Отлично! Просто великолепно! – буркнул Брок. Он на ранчо последний день, и этот день ему испортили из-за Пруденс.
Нет, он все равно пойдет на эту прощальную вечеринку и будет вести себя как ни в чем не бывало. Затем возьмет свои вещи, оседлает коня и отправится в город. Может, даже заглянет к какой-нибудь красотке. Он уже успел истосковаться по женскому обществу. Пруденс же он не увидит больше никогда.
Брок улегся на кровати, растянулся во весь рост и закрыл глаза. Тут он с удивлением обнаружил, что глаза его заполнились слезами. Такое действие возымела мысль о прощании с Пруденс.
– Черт побери, – прошептал Брок. – Почему ты тверда как камень?
У всех собравшихся в гостиной на прощальный вечер настроение было мрачным, как хмурый январский вечер.
И самым мрачным из всех был Брок. Своих друзей, к которым так прикипел за это время, он видел в последний раз.
Во главе стола сидела тихая Пруденс. На коленях у нее – Би-Джей. Своего тезку он тоже никогда не увидит. Без него парень пойдет первый раз нетвердыми ножками, без него начнет говорить. Интересно, какими будут его первые слова...
Пруденс бросила взгляд в зеркало, проверяя, как она выглядит. Ночная сорочка была почти прозрачной. Эту сорочку Пруденс нашла среди вещей своей сестры. Как Клэр могла приобрести столь вызывающую вещь? Теперь, возможно, именно эта сорочка вызовет у Брока какой-то к ней интерес.
На мгновение Пруденс задержалась у двери в кабинет отца. Надо ли пытаться соблазнить Брока? Но ведь он скоро уезжает. Сейчас или никогда, решила она и, глубоко вдохнув, постучала. Чтобы не дать себе возможность передумать, она тут же распахнула дверь и вошла.
Брок, сидя в большом кожаном кресле у камина, смотрел на языки пламени.
– Брок, – тихо окликнула его Пруденс. – Ты не возражаешь, если я войду?
Брок обернулся. Стакан, выпав из его руки, разлетелся вдребезги. Глаза Брока стали большими, как блюдца.
– Иисусе! – пролепетал он. Не веря тому, что он действительно видит такое зрелище, Брок потряс головой.
– Надеюсь, я тебе не помешала? – произнесла Пруденс как ни в чем ни бывало. – Но я не могла уснуть и решила, что могла бы с тобой поговорить.
«Поговорить!» Это что – шутка? Может ли он вообще говорить с ней?! С трудом проглотив комок в горле, Брок выдавил из себя:
– Ты сошла с ума, придя ко мне в таком виде. Пруденс пожала плечами, стараясь казаться бесстрастной.
– Ты смотришь на меня так, будто никогда не видел неодетой. Не знаю, чем это я тебя так удивила.
– Не знаешь? Думаю, вам надо немедленно возвратиться в свою комнату, мисс Даниелс.
– Но я думала...
Он поднялся, крепко сжал ее руку и проводил до двери:
– Я знаю, что ты хочешь подразнить меня, показать свою женскую власть надо мной. Да, у тебя есть эта власть. Ты довольна? Но я не желаю больше поддаваться на твои трюки. Может, у тебя сегодня есть настроение. Но я знаю, каким оно будет завтра.
Она замотала головой:
– Это не так... Я...
Закончить она не успела – дверь за ней захлопнулась. 1Несколько секунд она стояла, ошеломленная, затем слезы брызнули у нее из глаз. Все ее попытки вернуть Брока, соблазнить его успехом не увенчались.
Глава 26
Когда играешь в карты, держи руки ближе к пистолету.
– Вот оно! – выкрикнул Брок. Радостно улыбаясь, он похлопал по листку. – Мы нашли то, что искали!
Моуди довольно вздохнул и бросил записную книжку на пол.
– Аминь! – произнес он с немалой долей сарказма. – Это означает, что я могу вернуться к жене?
Брок поднялся на ноги.
– Я немедленно отправляюсь к Моргану. Этот ублюдок пожалеет о том дне, когда связался со мной.
Моуди нахмурился:
– Ты не можешь подождать до утра? Я бы поехал с тобой.
Брок отрицательно покачал головой и поднял со стула куртку и шляпу.
– Нет. Я поеду прямо сейчас. Передай Ханне, чтобы не готовила ужин на мою долю. Я не знаю, когда вернусь.
– Ради Бога, Брок! Ты не поедешь к Моргану один. Ты специально нарываешься на неприятности? Или просто сошел с ума?
Брок положил руку на плечо Моуди.
– Спасибо за заботу. Если что-нибудь случится и я не вернусь...
Моуди вскочил на ноги.
– О Господи! Ты пугаешь меня, парень. Я поеду с тобой.
– Нет! У тебя есть жена и будет ребенок. У меня же свои счеты с Морганом, и я хочу поквитаться с ним один на один.
– Ты даже не скажешь ничего Пруденс? При упоминании о Пруденс Брок помрачнел.
Что, черт побери, нашло на нее вчера? Не было ли это результатом лишней порции бренди? Она была на себя не похожа. Брок тряхнул головой. Не женщина, а дьявольское наваждение. Кто способен понять, что у нее на уме? То такая горячая, что, кажется, обожжешь пальцы, то холодная до такой степени, что сводит скулы.
– Пруденс снимет с меня шкуру, когда узнает, что я разрешил тебе ехать одному.
Брок оторвался от своих размышлений и улыбнулся:
– Надеюсь. Это тебе в наказание за то, что лезешь в мои дела.
Моуди молча проводил Брока взглядом. Пруденс и в самом деле снимет с него шкуру. Боже, куда легче предстать перед твоим милосердным ликом, чем перед уничтожающим взглядом зеленых глаз Пруденс!
Гнев Пруденс оказался много сильней, чем Моуди предполагал. Ее гневный крик показался ему ужаснее улюлюканья индейцев.
– Не могу поверить, что ты ему это позволил! Брока наверняка убьют. Ты же знаешь, как ненавидит его Джекоб!
– Успокойся, – произнесла Сара, пытаясь силой усадить на стул мечущуюся в истерике Пруденс. – Мартин говорит, что Брока ничто не могло остановить. Он невероятно упрям. Мартин ничего не мог с ним поделать.
Вдруг зеленые глаза Пруденс приняли осмысленное выражение.
– Собери людей, Моуди, – приказала она. – Мы отправляемся за Броком.
– Мы не можем сделать этого, мисс Пру. Если Морган увидит, что к нему направляются вооруженные люди, Броку может быть еще хуже. Будем надеяться, Брок знает, что делает.
– Но если он уже мертв? – спросила Пруденс, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. – Что, если он не вернется? – Слезы брызнули из ее глаз.
Сара беспомощно взглянула на Моуди, затем на Ханну, но та только пожала плечами.
– Вы когда-то вручили Броку судьбы всех нас, мисс Пру. Нужно поверить в него и на этот раз. Мартин говорит, Брок был уверен, что положит конец проблемам с Морганом.
Пруденс вытерла лицо фартуком и бессильно произнесла:
– Мое ранчо... вся моя жизнь... ничего без него не значат.
Моуди взял руку Пруденс в свои ладони и постарался говорить с ней как можно мягче:
– Может, настало время и Броку сказать об этом?
– Нет, я ему не нужна, – тихо ответила Пруденс голосом полным боли.
Моуди задохнулся от возмущения:
– Это не так. Ты ему нужна. Я чувствую это всякий раз, когда вижу, как он на тебя смотрит.
Пруденс почувствовала слабую надежду.
– Ты в самом деле так думаешь? – Она очень хотела в это поверить, очень желала этого. Но после прошлой ночи...
Моуди кивнул и успокаивающе погладил ее плечо.
– Да. Абсолютно. Ну как? Тебе уже лучше?
– Да, – тихо ответила она. – Простите, что я себя так вела.
– И ты подумаешь над тем, что я сказал тебе о Броке?
Она кивнула. Остается только надеяться, что с Броком ничего не случится, и у нее еще будет возможность сказать ему о своей любви.
К тому времени, когда Брок добрался до ранчо Моргана, уже стемнело. За оградой было безлюдно, и Брок решил, что работники отправились на вечернюю трапезу. При мысли о еде у него немедленно засосало под ложечкой. На ранчо Пруденс в это время обычно начинается ужин.
Привязав Уилли, Брок постучал в дверь. К его удивлению, ему открыл сам Морган.
Когда Морган увидел Брока, его глаза изумленно расширились, затем его лицо побагровело от ярости.
– Что, черт побери, тебе здесь нужно, Питерс? Ты как неразменный пенни, который появляется снова и снова!
Брок приступил к делу, даже не тратя времени на приветствие:
– Я знаю все о твоих делах с Коуди Дэниелсом, Морган. И знаю, что твое ранчо на самом деле тебе не принадлежит.
Морган побледнел.
– Ты сошел с ума! Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Но в его голосе ясно слышалась неуверенность. Брок прошел мимо Моргана в дом и проследовал в гостиную.
– Я провел следствие, Морган. То, что ты послал против скромного адвоката двух головорезов, и то, что ты приложил столько сил, чтобы прибрать к рукам ранчо Пруденс, меня удивило и заставило хорошо поработать.
Не в силах вымолвить ни слова, Морган подошел к шкафу и трясущимися руками налил себе виски.
– Вам будет трудно доказать это в суде, – подал он наконец голос и опрокинул виски в рот. – Коуди мертв, и никаких доказательств относительно ранчо не сохранилось. Все в долине знают, что оно принадлежит мне.
Брок подумал, что поступил правильно, не взяв с собой тетрадь, в которой содержалась нужная информация.
– Вы знаете, Морган, что я неплохой адвокат. Я в курсе, что брат Коуди, Роберт, вел все его юридические дела. И об этих делах он оставил записи.
Заметив, что лицо Моргана бледнеет все сильнее, Брок продолжил:
– Я знаю, что вы брали эту землю в аренду. Официальное же право собственности принадлежит Пруденс Даниелс.
Морган опустился в кресло; на его лицо легла тень усталости и безнадежности.
– Я считал, что после смерти Коуди об этом никто не узнает. Обычно я отсылал свою ежегодную плату Роберту Дэниелсу в Денвер.
– И после смерти Коуди вы перестали платить совсем.
– Пруденс ничего не знала об этом, – объяснил Морган. – Коуди ничего ей не сказал. Кроме того, это была заброшенная, пустынная земля; именно я превратил ее в самое большое скотоводческое ранчо по эту сторону Скалистых гор.
– Вы сделали это с помощью краж, лжи и подлога.
Морган потупил взгляд, на его лице читалось чувство вины.
– Я никогда не вел дел с Пруденс нечестно. Она была предметом моего обожания. Но я боялся, что придется платить. И решил изгнать ее из этих краев. К тому же у меня мало источников для скота. У Пруденс же воды больше, чем ей нужно.
– А вы не просили ее поделиться? Может, заплатить за воду было бы проще?
С поникшими плечами сгорбившийся Морган выглядел как побитая собачонка. Брок даже почувствовал что-то похожее на жалость. Морган проиграл и знал это. Возможно, это достаточная месть, подумал Брок. Для людей с такими амбициями, как у Моргана, проигрыш подобен смерти. Вряд ли ему доводилось когда-либо в своей жизни переживать что-то подобное.
– Что ты намерен делать? – спросил Джекоб. – Догадываюсь, что Пруденс потребует свое добро обратно.
– В этом не было бы ничего удивительного, если вспомнить, сколько ты ей причинил бед.
– Я бы хотел ей все это как-то компенсировать. Все-таки Коуди Даниелс был мне другом.
– Коуди Даниелс перевернулся бы в гробу, если бы узнал, как ты поступаешь с его дочерью.
Морган кивнул:
– Коуди пустил бы пулю мне в голову. Он был на это способен.
– Это стоящая мысль, Морган, но, на мой взгляд, грубоватая. Думаю, будет достаточно ваших письменных признаний и письменного же обещания, что вы никогда не нанесете больше Пруденс Даниелс вреда, так же как и никому с ее ранчо.
– Значит, ты не хочешь возбуждать против меня дело? – удивился Морган. В его голосе звучала надежда.
– Не вижу, какая от этого будет польза. Жадность когда-либо охватывает каждого человека. Только большинство людей все же понимают, что она может нанести громадный вред им самим. Нет, я бы предпочел другую форму наказания.
– Все. Все, что ты хочешь. Только скажи.
– В дополнение к письменному обязательству ты должен будешь вернуть Пруденс все деньги за аренду земли. – Мгновение Морган смотрел на Брока непонимающими глазами, затем его лицо позеленело. Видимо, он успел подсчитать, какую это составит сумму. – Конечно, при аренде в будущем ежегодные платежи возрастут.
Морган молча кивнул.
– Также ты компенсируешь стоимость скота, который был украден или убит.
– Будет сделано.
– И последнее условие, которое может тебе показаться более трудным, чем все остальные, вместе взятые. – Брок на секунду замолчал, глядя на Моргана. – Ты должен пообещать, что сделаешь предложение миссис Арабелле Поттс и женишься на ней не позже, чем через шесть месяцев.
Джекоб от изумления разинул рот и схватился за сердце:
– Жениться? Но зачем тебе это?
– Это редкая женщина, женщина с умом и здравым смыслом. Женщина с деловой хваткой.
Женщина, которой в жизни не повезло – она имела несчастье тебя полюбить.
По выражению лица Моргана было видно, что такие условия его не устраивают. Брок ткнул в него пальцем:
– Либо принимай все условия, либо отказывайся от всех. Женитьба или тюрьма. В любом случае твои узы окажутся пожизненными.
– Завтра я доставлю все деньги и привезу письменные обязательства.
У Брока вопросительно поднялась бровь.
– А как насчет миссис Поттс?
Морган покачал головой, в его голосе слышалось отвращение:
– Она со мной даже не разговаривает. Это займет немного больше времени.
– Я знаю, как трудно иметь дело с женщинами, и потому даю тебе срок до послезавтра.
– Но что, если она скажет «нет»? – спросил Джекоб, провожая Брока до двери.
– На твоем месте я опустился бы перед ней на колени и стал умолять. Поскольку, если она скажет «нет», ты проведешь остаток своих дней в тюрьме. Доброй ночи, Морган.
Брок поправил шляпу и вышел в ночь.
В гостиной в ожидании Брока собрались все. Слим и Барт коротали время за шашками; Шорти помогал Элизе перематывать шерсть; Мэри, Уилл и Лорел устроились у камина, играя с Би-Джеем; Моуди и Сара сидели за столом, размышляя над тем, каким будет их будущий дом, Пруденс же застыла у окна, напряженно прислушиваясь, не раздается ли топот копыт.
Внезапно все услышали, как распахнулась входная дверь. Затем до них донеслись звуки шагов и скрип половиц.
– Слава Богу! – воскликнула Элиза, когда в комнате появился Брок. – Еще пять минут, и нос Пруденс примерз бы к стеклу.
Брок улыбнулся:
– Вот как? – Он подошел к неподвижно стоящей у окна Пруденс. – Я вернулся, Рыжая.
Она так обрадовалась его появлению, что, забыв обо всем, бросилась ему на шею.
– Я уже не чаяла увидеть тебя живым.
Брок почувствовал, что теряет контроль над собой. Ощущение близости Пруденс ударяло в голову, как шампанское, но все же он взял себя в руки.
– Как видишь, напрасно. Разочарованная его холодным тоном, Пруденс разжала объятия и опустилась на подушку у камина.
– Мы очень на тебя рассердились, когда узнали, что ты поехал к Моргану один, – заметил Шорти, нетерпеливо сбрасывая с рук пряжу. Бог дал тебе башку для того, чтобы ты ею думал, а не для того, чтобы в нее стреляли из револьвера.
– Мортимер! – осуждающе воскликнула Элиза. – Такой язык в дамском обществе!
Шорти смутился, но большей частью от того, что Элиза снова назвала его Мортимером.
– Мы очень о вас волновались, мистер Питерс, – произнес Уилл, и Мэри кивнула в подтверждение его слов. – Мисс Пру задала трепку полковнику, когда узнала, что вы уехали.
– Хватит, Уилл! – прикрикнула на него Пруденс.
– Дайте мне все объяснить, – заметил Брок, придвигая к себе стул и усаживаясь на него верхом, – прежде чем накидываться.
– Никакое объяснение не возместит того волнения, которое мы испытали, – жестко заметила Пруденс, вспомнив о своих переживаниях.
– Даже если я скажу, что Джекоб Морган обещал прекратить козни против нашего ранчо и компенсировать стоимость украденного скота?
От удивления Пруденс вскочила на ноги.
– Не могу поверить! Джекоб никогда и никому не уступал.
Брок принялся передавать содержание своего разговора с Морганом. Услышанное просто ошеломило Пруденс.
– Так что, – завершил свой рассказ Брок, – бояться больше нечего. Джекоб Морган никогда больше не будет доставлять тебе неприятности.
Только тут Пруденс поняла, какое изумление написано у нее на лице, и улыбнулась:
– Ты в самом деле убедил его жениться на Арабелле Поттс? – В ее глазах загорелись огоньки. – Хотела бы я посмотреть на их свадьбу. – Как ни влюблена Арабелла, но, прежде чем принять предложение, она Джекоба обязательно помучает. – Эта мысль доставила Пруденс большое удовольствие.
– Миссис Поттс откажется от этого предложения, – выразила свое мнение Сара.
Элиза похлопала Шорти по плечу:
– Кстати, о предложениях, Мортимер, – произнесла она. – Ты еще не сделал мне официального предложения руки и сердца. Ты намерен на мне жениться или нет?
Шорти смущенно обвел глазами присутствующих. Не заметив на их лицах ничего, кроме ожидания, он пожал плечами и, поднявшись со стула, неловко опустился на колени. Затем прижал обе руки к сердцу:
– Моя дорогая Элиза, ты окажешь мне честь стать моей женой?
Заключив голову Шорти в объятия, Элиза взвизгнула от восторга. Они оба чуть не повалились на пол.
– Я окажу тебе эту честь, мистер Дженкинс!
– Ну, такое событие надо отпраздновать, – заметил Моуди. – Я сейчас принесу с кухни сидр.
Пруденс, подбодренная всеобщим радостным настроением, подошла к Броку и взяла его за руку:
– Я хотела бы с тобой поговорить. На лице Брока отразилось удивление.
– Надеюсь, ты не хочешь меня распечь? Верно?
Пруденс подумала, что стук ее сердца слышат, наверное, все в комнате. Она покачала головой:
– Нет. Это личное дело.
Озадаченный Брок последовал за ней к окну, где их никто не мог услышать.
– Я всецело в твоем распоряжении, Рыжая. «Надеюсь, что это так», – подумала Пруденс.
И что он останется в ее распоряжении навсегда, после того что она ему сейчас скажет. Пруденс нервно облизнула губы, лихорадочно подыскивая нужные слова:
– Брок, может, сейчас не самое подходящее время, но...
– Брок! – вдруг окликнул его Шорти. – Я чуть не забыл...
Пруденс бросила на Шорти растерянный взгляд. Он подходил к ним с бумагой в руках.
– Прости, Рыжая. Это не займет много времени, – извинился Брок и поспешил Шорти навстречу.
– Телеграмма на ваше имя. Пришла сегодня. Похоже, это ответ на ваш запрос о работе.
Пруденс была готова разрыдаться.
«Нет! Не может этого быть! Боже, не сейчас, не сейчас».
Почувствовав, что не может справиться с собой, она проговорила голосом, который можно было принять за шепот:
– Я плохо себя чувствую. Извините. Я пойду к себе. – Повернувшись, она поспешила в коридор.
Удивленный Брок проводил ее взглядом и развернул телеграмму. Юридическая контора «Бэнкс энд Биддл» выражала готовность предоставить ему место адвоката в городе Прескотт, штат Аризона. И зачем черт его дернул послать запрос по объявлению в «Роки маунтин ньюс»?
– Что случилось с Пруденс? – удивленно протянула Сара.
Элиза с сожалением покачала головой:
– Этот Мортимер, как всегда, полез к Броку с телеграммой в самый неподходящий момент. По всей видимости, Брок получил где-то работу.
Лицо Сары побледнело, она тяжело опустилась на стул и повернулась к Броку, который все еще изучал телеграмму. Не было похоже, что он ей очень рад. Сара повернулась к Моуди и с болью произнесла:
– Почему все не могут быть счастливы, как мы? Я была уверена, что эти двое будут вместе.
Моуди вздохнул. Он думал так же.
– Возможно, мы ошибались, моя дорогая, – ответил он. – Может быть, мы просто принимали желаемое за действительное.
– Но, 1Моуди, – возразила Сара, – ты же знаешь, как они удивительно подходят друг другу.
Моуди только кивнул:
– Да, я знаю. И ты это знаешь. Здесь есть одна трудность – этого не знают Брок и Пруденс.
Глава 27
Как ни свирепствует зима, все равно весна наступит.
– Вы уже несколько дней слоняетесь по дому сама не своя, мисс Дениелс. Должна сказать, вы меня этим глубоко разочаровываете.
Сара отложила шитье – она шила свадебное платье для Элизы – и посмотрела на Пруденс с осуждением.
– Ваши прекрасные глазки стали красными от недосыпания, а кожа – белой как мел. У черепахи больше энергии, чем у вас.
Пруденс вздохнула, поскольку возразить было нечего. Такие же слова она прошлым вечером слышала и от Элизы.
– Извините меня, Пруденс, – сказала тогда Элиза, – за вмешательство в чужие дела, но если вы не возьмете дело в свои руки, то так и останетесь старой девой. Настоящие южанки всегда все решают сами. Вы же знаете, как я обошлась с Мортимером. Вы видели, что он стоял передо мной на коленях и просил моей руки?
Пруденс заметила на это, что она – не южанка, в ответ на что Элиза только презрительно фыркнула и весь остаток вечера вообще не обращала на нее внимания.
Поэтому сейчас Пруденс не спешила с ответом.
– Не знаю, чего вы ждете от меня. Брок определенно выразил желание завтра нас покинуть. Не могу же я становиться на колени и умолять его остаться.
– А почему нет? Я бы поступила именно так, если бы человек, которого я люблю, мог уехать от меня навсегда. Честно говоря, Пру, я думала, что у вас больше здравого смысла. Вы всю жизнь думали о других. Не пора ли подумать и о себе?
– Но Брок меня не любит! Если бы любил, то не уезжал. – Она постоянно повторяла себе это, чтобы погасить боль в сердце. Однако уловка не срабатывала. С каждым днем боль становилась все сильнее. Трудно было сказать, переживет ли она вообще отъезд Брока Питерса.
– Может быть, он и не знает, что у него есть основания остаться?
Пруденс отрицательно покачала головой:
– Брок ценит независимость. Я не хочу стать гирей у него на шее, умоляя остаться и жить той жизнью, которая ему чужда. Он – адвокат. Если он будет жить здесь, рано или поздно он меня возненавидит и все равно уедет.
Сара проткнула иголкой ткань и подумала, как было бы замечательно, если бы так же легко удалось пробить твердую оболочку убеждений Пруденс. И она попыталась подступить к ней с другой стороны:
– Допустим, вы правы, но ведь и этот город нуждается в хорошем адвокате. Брок замечательно показал себя здесь. Он выиграл наше дело. Вы говорили с ним об этом?
– Нет. Я не разговаривала с ним со времени... Она не разговаривала с ним с того вечера, когда он получил телеграмму, с вечера, когда она собиралась признаться ему в любви. Все последующие дни, когда Брок появлялся в главном доме, она уходила к себе в комнату, ссылаясь на недомогание. Слишком тяжело ей было видеть Брока. Может, она заставит себя выйти к нему на прощание – пожелать доброго пути. Никаких попыток увидеть ее не предпринимал и Брок. Значило ли это, что он стал к ней совсем равнодушен?
Пруденс так углубилась в свои размышления, что не заметила, как распахнулась дверь и в комнату вошла Ханна.
– Какой пирог мне испечь для прощального вечера, мисс Пру?
От этого вопроса по щекам Пруденс покатились слезы, горло сжало так, что она не смогла говорить. Качнув головой, она вскочила со стула и выбежала из комнаты.
Глаза Сары повлажнели, она горестно покачала головой:
– Никогда не думала, что увижу Пруденс такой. Она совсем опустила руки.
Индианка печально улыбнулась:
– Мисс Пру всегда боролась за других и никогда за себя. Дайте ей время, мисс Сара. У мисс Пру больше мужества, чем у многих отважных воинов, которых я знала. Она найдет дорогу.
– Надеюсь, что вы правы. Но сегодня – прощальный вечер Брока, и у Пруденс осталось совсем мало времени. Если она хочет решить свою судьбу, ей надо сделать это немедленно.
За окном промелькнула тень. Удивленная Ханна, не веря своим глазам, подошла поближе. Да, в самом деле, Пруденс направлялась к домику Джо. Еще со времен, когда Пруденс была маленькой девочкой, во всех затруднительных случаях она спешила получить совет Джо.
«Наконец, – подумала Ханна, – мисс Пру встала на правильный путь».
Шорти выпустил здоровенный клуб дыма и снова сунул в рот трубку.
– Мне сейчас кажется, что я вижу дурной сон – ты пакуешь вещи. – Его глаза были полны печали. – Уилл просто слег от горя, Брок. А Слим и Барт до сих пор не могут в это поверить.
Брок вздохнул и принялся сворачивать костюм. В Аризоне он пригодится.
– Я и сам не могу поверить в это, Шорти. Но на этот раз я уеду наверняка. – Пруденс достаточно хорошо продемонстрировала ему свои чувства – последние дни она всячески избегала встречи с ним, сказываясь больной. Однако Уилл проболтался, что она спускается ужинать, как только Брок уходит.
Женщины! Кто может вас разгадать?
– Я много старше тебя, и, думаю, это дает мне право дать тебе совет, – пробурчал Шорти, игнорируя недовольство на лице Брока, – Иногда женщин действительно трудно понять. Как у них устроена голова, не знает никто. Но поверь мне, она тебя любит. И как только ты уедешь, ее сердце будет разбито.
На лицо Брока легло сомнение.
– Я слышал такого рода мнения от тебя, от Моуди, даже от Мэри. Но сейчас поздно об этом говорить. Я уезжаю.
Шорти выдохнул еще один клуб почти в лицо Броку.
– А ты говорил ей когда-нибудь о своих чувствах. Не пытайся отрицать, что ты запал на эту крошку. А если ты любишь ее и уезжаешь, не сообщив ей об этом, то ты – круглый дурак.
И Шорти вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
– Отлично! Просто великолепно! – буркнул Брок. Он на ранчо последний день, и этот день ему испортили из-за Пруденс.
Нет, он все равно пойдет на эту прощальную вечеринку и будет вести себя как ни в чем не бывало. Затем возьмет свои вещи, оседлает коня и отправится в город. Может, даже заглянет к какой-нибудь красотке. Он уже успел истосковаться по женскому обществу. Пруденс же он не увидит больше никогда.
Брок улегся на кровати, растянулся во весь рост и закрыл глаза. Тут он с удивлением обнаружил, что глаза его заполнились слезами. Такое действие возымела мысль о прощании с Пруденс.
– Черт побери, – прошептал Брок. – Почему ты тверда как камень?
У всех собравшихся в гостиной на прощальный вечер настроение было мрачным, как хмурый январский вечер.
И самым мрачным из всех был Брок. Своих друзей, к которым так прикипел за это время, он видел в последний раз.
Во главе стола сидела тихая Пруденс. На коленях у нее – Би-Джей. Своего тезку он тоже никогда не увидит. Без него парень пойдет первый раз нетвердыми ножками, без него начнет говорить. Интересно, какими будут его первые слова...