С утра следующего дня обобщил материал для доклада. Начальнику ГШ доложил быстро, а МО только к исходу дня. МО и начальник ГШ докладами остались довольны.
Последние дни были не менее напряженными, чем предыдущие. Надо было окончательно решить с проведением стратегического учения. Его запланировали еще до моего прибытия в СРВ, хотя по уровню подготовки еще не сколоченных штабов торопиться с этим не было смысла. Для подготовки частей, соединений и объединений ВНА достаточно было хорошо готовить и проводить полковые, дивизионные и корпусные учения. Министр обороны СРВ генерал армии Ван Тиен Зунг, а с ним был солидарен начальник Генерального штаба ВНА генералполковник Ле Чонг Тан, не согласились утвердить замысел и план проведения учения, ссылаясь на то, что давно уже не проводились учения с территориальными войсками, частями самообороны и что именно их надо поучить действовать в оборонительной операции. Я понимал, что эта идея возникла после утверждения в Хошимине доктрины, в которой этим войскам отводилась большая, чуть ли не решающая роль. Исходя из этих рассуждений я не стал ломать копья и мы решили изменить тему учения и оказать помощь Генеральному штабу ВНА в создании замысла и плана проведения учения с территориальными войсками и войсками самообороны на северном стратегическом направлении. Так как они не могли действовать в отрыве от регулярных соединений и частей ВНА, а тесно взаимодействовать с ними, а от штабов соединений регулярных войск участвовали небольшие оперативные группы, в какой-то степени мы приблизились к прежнему замыслу учения и достигли определенной цели. Мы не только отработали те вопросы, которые поставили вьетнамские товарищи в ходе учения - достичь тесного взаимодействия между соединениями и частями регулярных войск, территориальными войсками и войсками самообороны. Такой компромисс оказался разумным и полезным. Он повысил боевую готовность и боеспособность объединений, соединений и частей ВНА на этом важнейшем направлении.
30 ноября подвели итоги за истекший месяц и определил задачи на декабрь. После подведения итогов и постановки задач выступил по итогам ноябрьского Пленума ЦК КПСС и 7 сессии 10 созыва Верховного Совета СССР заместитель главного военного советника по политической части генерал-лейтенант Павлов Петр Кузьмич. В своем выступлении он большое внимание уделил повышению уровня партийно-политической работы.
В начале декабря мы провели очень важное показное учение с 312 пд по приведению ее в высокую степень боевой готовности. На этом учении присутствовало до 300 офицеров и генералов ВНА. Подобное учение в ВНА никогда ранее не проводилось и вызвало большой интерес у вьетнамских товарищей. Это учение тщательно готовил генерал-майор Сарапкин, имевший большой опыт мобработы и проведения подобных учений. В завершение учения в своем выступлении перед его участниками я остановился на важнейших элементах, составляющих основу боевой готовности, поблагодарил организаторов его проведения и высказал свое мнение, что необходимо сделать для совершенствования боевой готовности соединений и частей ВНА.
Оказывая постоянную помощь вьетнамским друзьям в выполнении плановых мероприятий ВНА, меня постоянно беспокоили события, меня постоянно беспокоили события, происходящие в Народной Республике Кампучии. Полпотовские банды, опираясь на созданные с помощью китайцев и других реакционных сил базы вдоль границы с Тайландом, а таких баз с численностью личного состава в несколько тысяч человек и хорошо вооруженных китайцами, было свыше тридцати, проникали на территорию страны, грабили население, убивали активистов народной власти, угоняли молодежь на свои базы, вывозили и выносили продовольствие, имущество кхмеров, насиловали женщин, а кто сопротивлялся, уничтожали.
Банды полпотовцев особую активность проявляли в районе озера Конгле Сап в северо-западной и западной части страны.
Вооруженных сил НРК и соединений ВНА, находившихся на территории Кампучии, было достаточно. Они располагались в основном вдоль северной и северо-западной границы страны в соответствии со сложившейся военнополитической обстановкой и тем не менее полпотовцы не только не сокращали свои действия вдоль границы с Таиландом и внутри страны, но даже активизировали их. Невольно напрашивался вывод, что полпотовские банды имеют поддержку среди части населения и поэтому трудно с ними бороться. Активности полпотовских банд, особенно в сухой период года, способствовали и природные условия. Густые леса, заросли, камыши вдоль озера Конгле Сап, реки, речушки, многочисленные болота создавали условия для скрытого передвижения и сосредоточения в определенных местах для бандитских действий против населения и скрытого ухода от преследования подразделениями кампучийского и вьетнамской армии.
Большое значение имело то, что в полпотовских бандах действовали кхмеры, хорошо знающие страну, говорящие на одном языке с ее жителями, знающие обычаи и нравы, хорошо подготовленные на военных базах для проведения пропагандистской работы среди населения, имеющие достаточное количество приемников и радиосредств для обеспечения управления, в том числе и разрозненными группами.
Из рассказов очевидцев, кто уже бывал в Пномпене, мне было известно, что на городском базаре полно товаров таиландского производства, из чего я сделал вывод, что граница с Таиландом по существу открыта.
Рассуждая над этой проблемой пришел к выводу, что надо прежде всего закрыть границу с Таиландом и тогда можно будет успешно бороться с полпотовскими бандами. Некоторые товарищи, в том числе вьетнамские и кампучийские, говорили, что закрыть границу в 400 км протяженности, имеется в виду сухопутную границу с Таиландом, очень сложно. Эти рассуждения, на мой взгляд, были безосновательны. Я говорил им, что мы закрыли северную границу с Китаем на протяжении, вместе с Лаосской границей, более 600 км и не только закрыли, но и создали группировки войск на основных операционных направлениях, а для прикрытия границы между НРК и Таиландом не требуются такие мощные группировки, не требуется глубина прикрытия, а следовательно, в 2- 3 раза войск надо меньше, чем на севере, тем более, что они есть в наличии. Исходя из этих рассуждений, мы разработали на карте НРК примерный план прикрытия границы, который решили уточнить в период работы непосредственно на местности и после обсуждения его с кампучийскими военными советниками в Кампучии, принять его к исполнению. До проведения этой работы разработанный план решили держать в секрете.
О необходимости изучить обстановку в НРК мною было доложено министру обороны СССР Д. Ф. Устинову, начальнику Генерального Штаба Н. В. Огаркову, министру обороны СРВ Ван Тиен Зунгу и начальнику Генерального штаба ВНА Ле Чонг Тану. Все дали добро на посещение Кампучии, но неожиданно вопрос с вылетом затормозился. На нашу телеграмму старший военный советник генерал Виктор Захарович Копытин сообщил, что как будто министр обороны НРК сейчас очень занят и наш прилет в Кампучию желателен в январе. Я усомнился в этом и через генерал-лейтенанта Фунг Тхе Тай узнал, что министр обороны Кампучии товарищ Бут Хонг готов принять нас в любое время. Получив добро на встречу с министром обороны НРК на следующий день через Хошимин мы вылетели в Кампучию. В полете до Хошимина все время разговаривал с полковником товарищем Хоа, заместителем генерал-полковника Ле Дык Аня, о проблемах Кампучии. Мне хотелось узнать его позицию по интересующим меня вопросам, но Хоа внимательно слушал, но ничего определенного не высказывал. Мне было понятно его положение и я не настаивал на ответах, но хорошо знал, что все, о чем мы говорим, будет доложено генерал-полковнику Ле Дык Аню, а мне это и нужно было. Мне хотелось сориентировать его и дать время для размышления.
Вместе с нами летели супруга полковника Хоа и мы постарались уделить ей максимум внимания, а на прощанье вручили ей сувенир. Она тепло поблагодарила нас за дружеское участие и внимание. Выражая благодарность, она прижалась щекой к моей руке. Мне потом стало известно, что это высшее выражение благодарности. Она осталась в Хошимине, а мы через час вылетели на Пномпень. От Хошимина до Пномпеня на АН-26 всего лишь 40-45 минут полета, а поэтому высота была незначительной и мы могли наблюдать все по маршруту полета. Бесконечные рисовые поля в дельте Меконга, которая занимает площадь в 40 тысяч км2. Радовало то, что поля были хорошо обработанными.
Мы не знали, кто нас будет встречать в Пномпене, но когда самолет после высадки стал выруливать на площадку стоянки, кто-то сказал, что нас встречает Ле Дык Ань. Это было неожиданностью и в то же время предвестием успеха нашей поездки. Я уже знал, что все вопросы можно успешно решить с этим умным, доброжелательным человеком. Когда я вышел из самолета, мы тепло с ним встретились и расцеловались. Я был от души рад этой встрече. Вместе с ним был его заместитель старший полковник Май Суан Тан и заместитель начальника Генерального штаба Народной Революционной Армии Кампучии. Поблагодарив его за встречу, сообщил о своем плане работы на Севере, Северо-Западе и Западе страны по изучению обстановки и договорились встретиться после этого в Пномпене. Он сообщил мне, что сопровождать меня при работе по изучению обстановки, по состоянию здоровья, он не сможет и поручает участвовать в совместной работе своему заместителю генералу Хоа. Зная о плохом состоянии здоровья товарища Ле Дык Аня, я поблагодарил его за готовность сопровождать меня в этой поездке генералу Хоа, с которым я уже успел познакомиться в Ханое и при полете из Ханоя в Хошимин. Я был доволен таким решением. Совместная работа с генерал-полковником Ле Дык Анем неизбежно стесняла бы и его и мои действия. Мы оба были бы скованы. Все нормально. На аэродроме мне сообщили, что в 16 часов готов меня принять министр обороны НРК Бут Хонг. Это очень хорошо. Есть возможность доложить ему о цели прибытия в страну и о плане работы в войсках.
Получилось странно. По информации генерала В. З. Копытина, он был вроде очень занят и вдруг такая готовность встретиться. Кто-то тут темнит. Мне не хотелось ворошить этот вопрос в надежде, что тот, кто пытался схитрить и так чувствует себя не лучшим образом. С аэродрома мы поехали в гостиницу, расположились и освежились холодным душем. Было еще время собраться с мыслями, хотя и так все уже было десятки раз обдумано.
К 16 часам пошли в помещение для приемов. Оно было совсем рядом. Вскоре появился Бут Хорг в гражданском платье в рубашке навыпуск. Расставив руки, он пошел мне навстречу. Мы обнялись и поцеловались. Войдя в зал, он пригласил меня сесть рядом на маленький диванчик, перед которым стоял столик с безалкогольными напитками. Когда мы сели за столик, я поинтересовался его здоровьем, здоровьем его жены и детей. "У меня все хорошо, - ответил Бут Хонг, - а как у Вас?" "У меня тоже все нормально". "Будете в Ханое, приходите к нам в гости. Мы с женой будем рады Вас видеть у меня всей вашей семьей". "Большое спасибо. Обязательно воспользуюсь Вашим приглашением". После обмена любезностями с разрешения министра обороны НРК перешел к изложению деловых вопросов.
Прежде всего я выразил озабоченность слабой результативностью действий кампучийских и вьетнамских войск по ликвидации полпотовских банд. "У меня складывается впечатление, что полпотовцы ходят по одной дороге, а кампучийцы и вьетнамцы по другим, не беспокоя друг друга. Мои советники не могут доложить ни об одном случае уничтожения какой-либо банды в каком-либо районе. Они не могут сказать, где именно сейчас сосредоточены главные силы полпотовцев, какой их состав, как они вооружены, каковы их намерения на ближайшее время. Это говорит о том, что разведка ведется плохо, кампучийские и вьетнамские агенты в полпотовские банды не внедряются, хотя есть очень широкая возможность для этого. Полпотовские банды пополняются за счет местного населения, а поэтому готовить и внедрять своих людей в эти банды значительно легче, чем отдельных лиц в уже действующие отряды врага".
"Да, Вы правы. Нам надо серьезно улучшить разведку противника и как можно скорее. Без разведки воевать трудно. Мы зачастую действуем вслепую, неоправданно несем потери в людях, в технике и вооружении". "После работы на Северо-Западе и Западе я думаю поставить вопрос перед Ле Дык Анем и перед Вами о закрытии границы от проникновения полпотовцев на территорию Кампучии. Судя по обильному рынку с таиландскими товарами граница, на мой взгляд, открыта и полпотовцы и другие враги Кампучии свободно проникают в страну, а должной реакции со стороны НРАК и частей ВНА не чувствуется. Пока мы не закроем сухопутную и морскую границу с Таиландом, мы с полпотовцами и другими врагами не покончим. Это аксиома. У нас достаточно в наличии сил и средств для закрытия границы и требуется только желание и настойчивость".
"Это хорошее предложение и мы серьезно подумаем, как эту проблему решить". Больше он по этому вопросу ничего не сказал и я решил пойти дальше. "Уважаемый министр обороны НРК. Природные условия Кампучии таковы, что бороться с соответствующими бандами на территории страны очень сложно, нужны мобильные отряды, способные в короткие сроки, с получением сведений об их появлении в том или ином районе, выходить для их уничтожения. Такие мобильные отряды надо иметь в каждой провинции, в каждом уезде, в городах, и в масштабе страны вертолетный полк с хорошо обученными десантниками для их быстрой переброски в районы, где появляются полпотовцы. И, наконец, надо хорошо наладить войсковую и агентурную разведку. Есть и другие вопросы, но это главные. Их, на мой взгляд, надо решать оперативно и в первую очередь. У меня все товарищ министр обороны. Спасибо за внимание".
"Ваши предложения очень интересны. Когда мы возвратитесь в Пномпень, мы их обязательно обсудим и примем определенное решение. Большое спасибо за информацию".
На этом наша встреча закончилась. После кофе мы разошлись.
Вечером работали с военными советниками генерала В. З. Копытина по выработке решения на закрытие госграницы с Таиландом в соответствии с нашими предложениями. В течение трех часов мы внесли коррективы в наши предложения с учетом мнений военных советников по Кампучии. Они были разумными и существенными. Генерал В. З. Копытин назначил группу генералов и офицеров для окончательной подготовки карты и других документов по закрытию госграницы с Таиландом. К нашему возвращению в Пномпень они должны быть готовы.
В Снам Реам вылетели в 8 часов утра. Летели на высоте 3000 м. Погода нам благоприятствовала. Мы хорошо наблюдали местность по маршруту полета. Удивительно, что при большой плотности населения в Юго-Восточной Азии здесь населенных пунктов было мало. Удивляло и то, что большие массивы земли не обрабатывались. Летевший с нами переводчик, объяснил, что более одной трети населения уничтожены полпотовцами. На подлете к замечательному озеру Когле Сап, расположенному в центре страны и очень богатым рыбой, мы осмотрели с воздуха прекрасный аэродром со стоянками для самолетов и бетонной широкой взлетно-посадочной полосой до 3200 м длинной. Строений вблизи полосы нет, укрытие для самолетов и аэродромные строения находятся в значительном удалении от взлетной полосы у сопок, их трудно обнаружить. Аэродром находился в центре страны, никто его не занимает, комендатуры нет и он постепенно разрушается.
После заброшенного аэродрома пошли над озером Конгле Сап. Оно имеет длину до 85 км и ширину 15-30 км. Шли по центру озера с целью безопасности полета. Вокруг озера много полпотовских банд, вооруженных не только стрелковым оружием, но и зенитными пушками. Здесь был сбит самолет вьетнамских ВВС. В Сиам Реаме садились по истребительному, то есть с быстрым снижением. Полоса оказалась приличной и мы благополучно сели, хотя садиться на аэродром без всяких средств обеспечения посадки было крайне рискованным. Но что поделаешь. Война есть война.
Прекрасное здание аэропорта было безжизненным, запущенным, с выбитыми стеклами, на потолках первого этажа следы потолков воды в результате прохудевшей крыши, везде мусор и грязь. Вокруг аэропорта плотные заросли, создавшие отличные условия для действий различных диверсионных групп. Нас никто не встречал. Видимо, распоряжение о нашем прилете командование не получило. Это была фронтовая зона. Пришлось около 40 минут ждать прибытия машин с Сиам Реама. Как кхмеры дали команду на подачу машин, до сих пор не понимаю. Видимо, команда пришла с Пномпеня, но с опозданием.
Мы уселись в легковые машины и в сопровождении кузовной машины с вооруженными солдатами поехали в город. Дорога была отвратительной, в выбоинах и никто, естественно, ее не ремонтировал - шла война. Справа и слева дороги сплошные рисовые поля, а вскоре на окраине Сиам Реам появились прекрасные особняки, но безжизненные и запущенные. Интересно, что все новые сооружения, как и в Пномпене, имеют давность, по моей оценке, 15-20 лет, примерно одного периода постройки. К этому периоду относится строительство в Пномпене университетского комплекса, Олимпийского стадиона и других современных зданий. Можно было подумать, что примерно в этот период произошел какой-то всплеск в экономической жизни страны. Из бесед с кампучийскими товарищами я узнал, что после изгнания японцев и французов почти все страны мира, в том числе СССР и другие страны социалистического сотрудничества, стали щедро помогать Кампучии, а разумное использование этой помощи правительством привело к оживлению экономики и экономической жизни страны. Кампучийские товарищи утверждали, что все это приходится на период правления Сианука. Если это действительно так, то совершенно понятно, почему уважение к нему в народе до сих пор имеет большую силу. По их оценке только его объединение с Пол Потом и другими врагами кампучийского народа резко снизило его авторитет. Мне было интересно все это знать, хотя эти сведения надо было еще проверить.
В Сиам Реаме мы решили заслушать начальника штаба командования. В ходе заслушивания выяснилось, что ни начальник штаба, ни командир дивизии не могли объяснить, где противник, что он делает, как ведется с ним борьба, какие результаты этой борьбы, никаких отчетных карт не было и трудно было понять, чем занимаются части этого соединения. Пришлось внимательно объяснить товарищам, что необходимо сделать для успешной борьбы с полпотовцами. Эти рекомендации были похожи на те, которые я высказал министру обороны НРК Бут Хогу и поэтому не считаю нужным повторяться. Единственно, что несколько подробнее остановился на вопросах планирования ведения постоянной разведки и боевых действий, подчеркнул обязательность ведения отчетных карт о боевых действиях и постоянного анализа обстановки. Кампучийские и вьетнамские товарищи согласились с предложениями и заверили меня, что они будут поступать так, как рекомендовано. Странно было то, что никто с ними из наших советников не встречался и подобных рекомендаций не давал. Старший военный советник генерал В. З. Копытин смирился с тем, что их никуда не отпускают. Оно так и было, но надо же проявлять настойчивость и сломать эту практику. В оправдание В. З. Копытина могу сказать, что в Кампучии он был человеком новым и надо было еще раз ему во всем разобраться.
После легкого обеда мы поехали смотреть 7-е чудо света величественные архитектурные комплексы Ангкорват и Баюн. Оба комплекса построены в период между Х и XIV веками, когда Кхемерское государство переживало бурный расцвет и по своему развитию было одним из пяти самых могущественных государств мира. Архитектурный комплекс Ангкорват построен в конце XI - начале XII века, а Баюн еще в XIII веке, но мне больше понравился Ангкорват в архитектуре которого больше смысла, чем в Баюн. Не случайно государственной эмблемой Камбоджи всегда был Ангкорват. Ангкорват поражает человека архитектурными элементами комплекса, своими просторными помещениями, величественными пятью башнями, изумительными фресками на внешних и внутренних стенах комплекса. Да и место его сооружения было талантливо продумано его создателями. Сам комплекс огражден по всему периметру широким рвом, заполненным водой. Пройти на внутреннюю территорию комплекса можно только через мост. Как Ангкорат, так и Баюн построены без применения растворов и металла. Стены, башни, потолки держатся в результате тщательного подогнанных плит. Зазоров между плитами почти нет. Баюн, как и Ангкорват, расположен на отдельной территории, огражденной каналами с водой и вход на территорию возможен через мост, вдоль которого по правой и левой стороне стоят бюсты воинов. Их более пятидесяти, но ни один бюст не похож друг на друга. Очень величественно Баюн смотрится снаружи. Стены со сплошными фресками, на которых изображены победы Камбоджийцев в войнах против сиамского государства, хорошо сохранились, хотя в некоторых местах под влиянием дождя, солнца и ветра уже начали терять свой первозданный вид.
Никто сохранностью этих памятников, принадлежащих не только кхмерам, но и всему человечеству, не занимается. Возможно, сейчас что-то изменилось. Приходится поражаться человеческому разуму, создавшему проекты этих комплексов и воплотившими их в действительность. Мне говорили, что на строительстве этих комплексов работали десятки тысяч людей, в основном рабов, которых затем уничтожили дабы они не смогли повторить создание подобного в другом месте. Можно согласиться с правильностью этого утверждения. Камбоджа в XI-XIII веках была процветающим, могущественным государством, которое завоевало другие земли и покоряло другие народы. На фресках Баюна изображена победа царя Камбоджи над сиамским царем и показано движение большой массы пленных, закованных в цепи. Видимо, они и строили Баюн. На территории Кампучии сохранилось около 400 замков и до 800 пагод, многие из которых полуразрушены. Это свидетельство расцвета камбоджийского государства того периода. Когда посмотришь эти памятники, не веришь утверждениям, что кхмерский народ отсталый, слабо развит и т. п. Убежден в обратном. Такие памятники мог создать только талантливый и трудолюбивый народ. К этому вопросу мы еще вернемся.
По возвращении в город мы смотрели вольер для крокодилов. Их там сотни разных размеров. Разводят их для получения крокодиловой кожи, которая очень ценится на мировом рынке. Оказывается, они не так хищны, как показывают в кино и по телевидению. Но это вольер, а не река и не болото. Видимо, там они ведут себя по-другому. Здесь же ухаживающий за ними с металлическим шестом ходит среди них и загоняет их в воду. Правда, он все время подходит к ним с хвоста, а не с головы. Подходить со стороны головы опасно.
Уже темнело и мы под охраной тех же солдат на машине поехали на ужин. Его давал секретарь партийного комитета провинции. Через полтора часа, поблагодарив руководство провинции за ужин мы отправились отдыхать. На другой день в 7 часов утра - вылет в Баттамбанг - западную провинцию Кампучии.
До Баттамбанга летели всего лишь 40 минут. Высота полета была около 3000 метров, стояла солнечная погода и мы хорошо наблюдали местность. Везде рисовые поля, но не все обработаны. Надо сказать, что местность Кампучии, особенно в центре страны, равнинная и удобная для выращивания риса и других культур, а с учетом обильных дождей, особенно в дождливый период, создаются прекрасные условия для получения обильных урожаев.
В 7.40 мы были уже на аэродроме. Полоса аэродрома всего лишь 1250 метров длины, но наш АН-26 вполне вписался. Два вертолета уже ждали нас на стоянке и мы, выйдя из самолета, пересели в них и взяли курс в пд НРАК. Летели над районами, занятыми полпотовцами, а поэтому набрали значительную высоту. Добрались благополучно. Мы планировали побывать в этом соединении и заслушать командование дивизии об обстановке в зоне ее ответственности.
При заслушивании картина повторилась. Говорить на военном языке было трудно. На примитивных картах одни флажки, обозначающие расположение частей и некоторых подразделений. Был заслушан начальник разведки, но доклад был слишком пространным, не отвечающим на вопросы как планируется разведка, какой противник в зоне ответственности дивизии, чем вооружен, что он делает и его дальнейшие намерения, где и когда велись бои с противником и какие результаты, ослабевает ли активность противника или усиливается, имеются ли в составе его частей и подразделений наши разведчики и что делается для их внедрения, как организуется связь с разведывательными подразделениями и разведчиками, находящимися внутри частей противника - на все эти вопросы конкретные ответы отсутствовали. Не лучше обстояло дело с заслушиванием других начальников и командования соединения.
При заслушивании пришлось коротко останавливаться и давать рекомендации, что и как надо делать, чтобы поправить положение дел. Слушали внимательно и тщательно записывали. В 18 часов по пномпеньскому времени мы должны были встретиться с генерал-полковником Ле Дык Ань, и поэтому пришлось жестко экономить время.
В 14 часов вылетели на вертолетах в Трабанг, а оттуда на своем самолете, который нас уже ждал там, в Пномпене. В Пномпене наши военные советники от В. З. Копытина доложили карту с решением на закрытие госграницы Кампучии с Таиландом с необходимыми расчетами. На карте было также предусмотрено патрулирование кампучийских военных катеров вдоль морской границы с Таиландом. Карту и расчеты подготовили хорошо, а это было очень важно при докладе вьетнамским и кампучийским товарищам.
Последние дни были не менее напряженными, чем предыдущие. Надо было окончательно решить с проведением стратегического учения. Его запланировали еще до моего прибытия в СРВ, хотя по уровню подготовки еще не сколоченных штабов торопиться с этим не было смысла. Для подготовки частей, соединений и объединений ВНА достаточно было хорошо готовить и проводить полковые, дивизионные и корпусные учения. Министр обороны СРВ генерал армии Ван Тиен Зунг, а с ним был солидарен начальник Генерального штаба ВНА генералполковник Ле Чонг Тан, не согласились утвердить замысел и план проведения учения, ссылаясь на то, что давно уже не проводились учения с территориальными войсками, частями самообороны и что именно их надо поучить действовать в оборонительной операции. Я понимал, что эта идея возникла после утверждения в Хошимине доктрины, в которой этим войскам отводилась большая, чуть ли не решающая роль. Исходя из этих рассуждений я не стал ломать копья и мы решили изменить тему учения и оказать помощь Генеральному штабу ВНА в создании замысла и плана проведения учения с территориальными войсками и войсками самообороны на северном стратегическом направлении. Так как они не могли действовать в отрыве от регулярных соединений и частей ВНА, а тесно взаимодействовать с ними, а от штабов соединений регулярных войск участвовали небольшие оперативные группы, в какой-то степени мы приблизились к прежнему замыслу учения и достигли определенной цели. Мы не только отработали те вопросы, которые поставили вьетнамские товарищи в ходе учения - достичь тесного взаимодействия между соединениями и частями регулярных войск, территориальными войсками и войсками самообороны. Такой компромисс оказался разумным и полезным. Он повысил боевую готовность и боеспособность объединений, соединений и частей ВНА на этом важнейшем направлении.
30 ноября подвели итоги за истекший месяц и определил задачи на декабрь. После подведения итогов и постановки задач выступил по итогам ноябрьского Пленума ЦК КПСС и 7 сессии 10 созыва Верховного Совета СССР заместитель главного военного советника по политической части генерал-лейтенант Павлов Петр Кузьмич. В своем выступлении он большое внимание уделил повышению уровня партийно-политической работы.
В начале декабря мы провели очень важное показное учение с 312 пд по приведению ее в высокую степень боевой готовности. На этом учении присутствовало до 300 офицеров и генералов ВНА. Подобное учение в ВНА никогда ранее не проводилось и вызвало большой интерес у вьетнамских товарищей. Это учение тщательно готовил генерал-майор Сарапкин, имевший большой опыт мобработы и проведения подобных учений. В завершение учения в своем выступлении перед его участниками я остановился на важнейших элементах, составляющих основу боевой готовности, поблагодарил организаторов его проведения и высказал свое мнение, что необходимо сделать для совершенствования боевой готовности соединений и частей ВНА.
Оказывая постоянную помощь вьетнамским друзьям в выполнении плановых мероприятий ВНА, меня постоянно беспокоили события, меня постоянно беспокоили события, происходящие в Народной Республике Кампучии. Полпотовские банды, опираясь на созданные с помощью китайцев и других реакционных сил базы вдоль границы с Тайландом, а таких баз с численностью личного состава в несколько тысяч человек и хорошо вооруженных китайцами, было свыше тридцати, проникали на территорию страны, грабили население, убивали активистов народной власти, угоняли молодежь на свои базы, вывозили и выносили продовольствие, имущество кхмеров, насиловали женщин, а кто сопротивлялся, уничтожали.
Банды полпотовцев особую активность проявляли в районе озера Конгле Сап в северо-западной и западной части страны.
Вооруженных сил НРК и соединений ВНА, находившихся на территории Кампучии, было достаточно. Они располагались в основном вдоль северной и северо-западной границы страны в соответствии со сложившейся военнополитической обстановкой и тем не менее полпотовцы не только не сокращали свои действия вдоль границы с Таиландом и внутри страны, но даже активизировали их. Невольно напрашивался вывод, что полпотовские банды имеют поддержку среди части населения и поэтому трудно с ними бороться. Активности полпотовских банд, особенно в сухой период года, способствовали и природные условия. Густые леса, заросли, камыши вдоль озера Конгле Сап, реки, речушки, многочисленные болота создавали условия для скрытого передвижения и сосредоточения в определенных местах для бандитских действий против населения и скрытого ухода от преследования подразделениями кампучийского и вьетнамской армии.
Большое значение имело то, что в полпотовских бандах действовали кхмеры, хорошо знающие страну, говорящие на одном языке с ее жителями, знающие обычаи и нравы, хорошо подготовленные на военных базах для проведения пропагандистской работы среди населения, имеющие достаточное количество приемников и радиосредств для обеспечения управления, в том числе и разрозненными группами.
Из рассказов очевидцев, кто уже бывал в Пномпене, мне было известно, что на городском базаре полно товаров таиландского производства, из чего я сделал вывод, что граница с Таиландом по существу открыта.
Рассуждая над этой проблемой пришел к выводу, что надо прежде всего закрыть границу с Таиландом и тогда можно будет успешно бороться с полпотовскими бандами. Некоторые товарищи, в том числе вьетнамские и кампучийские, говорили, что закрыть границу в 400 км протяженности, имеется в виду сухопутную границу с Таиландом, очень сложно. Эти рассуждения, на мой взгляд, были безосновательны. Я говорил им, что мы закрыли северную границу с Китаем на протяжении, вместе с Лаосской границей, более 600 км и не только закрыли, но и создали группировки войск на основных операционных направлениях, а для прикрытия границы между НРК и Таиландом не требуются такие мощные группировки, не требуется глубина прикрытия, а следовательно, в 2- 3 раза войск надо меньше, чем на севере, тем более, что они есть в наличии. Исходя из этих рассуждений, мы разработали на карте НРК примерный план прикрытия границы, который решили уточнить в период работы непосредственно на местности и после обсуждения его с кампучийскими военными советниками в Кампучии, принять его к исполнению. До проведения этой работы разработанный план решили держать в секрете.
О необходимости изучить обстановку в НРК мною было доложено министру обороны СССР Д. Ф. Устинову, начальнику Генерального Штаба Н. В. Огаркову, министру обороны СРВ Ван Тиен Зунгу и начальнику Генерального штаба ВНА Ле Чонг Тану. Все дали добро на посещение Кампучии, но неожиданно вопрос с вылетом затормозился. На нашу телеграмму старший военный советник генерал Виктор Захарович Копытин сообщил, что как будто министр обороны НРК сейчас очень занят и наш прилет в Кампучию желателен в январе. Я усомнился в этом и через генерал-лейтенанта Фунг Тхе Тай узнал, что министр обороны Кампучии товарищ Бут Хонг готов принять нас в любое время. Получив добро на встречу с министром обороны НРК на следующий день через Хошимин мы вылетели в Кампучию. В полете до Хошимина все время разговаривал с полковником товарищем Хоа, заместителем генерал-полковника Ле Дык Аня, о проблемах Кампучии. Мне хотелось узнать его позицию по интересующим меня вопросам, но Хоа внимательно слушал, но ничего определенного не высказывал. Мне было понятно его положение и я не настаивал на ответах, но хорошо знал, что все, о чем мы говорим, будет доложено генерал-полковнику Ле Дык Аню, а мне это и нужно было. Мне хотелось сориентировать его и дать время для размышления.
Вместе с нами летели супруга полковника Хоа и мы постарались уделить ей максимум внимания, а на прощанье вручили ей сувенир. Она тепло поблагодарила нас за дружеское участие и внимание. Выражая благодарность, она прижалась щекой к моей руке. Мне потом стало известно, что это высшее выражение благодарности. Она осталась в Хошимине, а мы через час вылетели на Пномпень. От Хошимина до Пномпеня на АН-26 всего лишь 40-45 минут полета, а поэтому высота была незначительной и мы могли наблюдать все по маршруту полета. Бесконечные рисовые поля в дельте Меконга, которая занимает площадь в 40 тысяч км2. Радовало то, что поля были хорошо обработанными.
Мы не знали, кто нас будет встречать в Пномпене, но когда самолет после высадки стал выруливать на площадку стоянки, кто-то сказал, что нас встречает Ле Дык Ань. Это было неожиданностью и в то же время предвестием успеха нашей поездки. Я уже знал, что все вопросы можно успешно решить с этим умным, доброжелательным человеком. Когда я вышел из самолета, мы тепло с ним встретились и расцеловались. Я был от души рад этой встрече. Вместе с ним был его заместитель старший полковник Май Суан Тан и заместитель начальника Генерального штаба Народной Революционной Армии Кампучии. Поблагодарив его за встречу, сообщил о своем плане работы на Севере, Северо-Западе и Западе страны по изучению обстановки и договорились встретиться после этого в Пномпене. Он сообщил мне, что сопровождать меня при работе по изучению обстановки, по состоянию здоровья, он не сможет и поручает участвовать в совместной работе своему заместителю генералу Хоа. Зная о плохом состоянии здоровья товарища Ле Дык Аня, я поблагодарил его за готовность сопровождать меня в этой поездке генералу Хоа, с которым я уже успел познакомиться в Ханое и при полете из Ханоя в Хошимин. Я был доволен таким решением. Совместная работа с генерал-полковником Ле Дык Анем неизбежно стесняла бы и его и мои действия. Мы оба были бы скованы. Все нормально. На аэродроме мне сообщили, что в 16 часов готов меня принять министр обороны НРК Бут Хонг. Это очень хорошо. Есть возможность доложить ему о цели прибытия в страну и о плане работы в войсках.
Получилось странно. По информации генерала В. З. Копытина, он был вроде очень занят и вдруг такая готовность встретиться. Кто-то тут темнит. Мне не хотелось ворошить этот вопрос в надежде, что тот, кто пытался схитрить и так чувствует себя не лучшим образом. С аэродрома мы поехали в гостиницу, расположились и освежились холодным душем. Было еще время собраться с мыслями, хотя и так все уже было десятки раз обдумано.
К 16 часам пошли в помещение для приемов. Оно было совсем рядом. Вскоре появился Бут Хорг в гражданском платье в рубашке навыпуск. Расставив руки, он пошел мне навстречу. Мы обнялись и поцеловались. Войдя в зал, он пригласил меня сесть рядом на маленький диванчик, перед которым стоял столик с безалкогольными напитками. Когда мы сели за столик, я поинтересовался его здоровьем, здоровьем его жены и детей. "У меня все хорошо, - ответил Бут Хонг, - а как у Вас?" "У меня тоже все нормально". "Будете в Ханое, приходите к нам в гости. Мы с женой будем рады Вас видеть у меня всей вашей семьей". "Большое спасибо. Обязательно воспользуюсь Вашим приглашением". После обмена любезностями с разрешения министра обороны НРК перешел к изложению деловых вопросов.
Прежде всего я выразил озабоченность слабой результативностью действий кампучийских и вьетнамских войск по ликвидации полпотовских банд. "У меня складывается впечатление, что полпотовцы ходят по одной дороге, а кампучийцы и вьетнамцы по другим, не беспокоя друг друга. Мои советники не могут доложить ни об одном случае уничтожения какой-либо банды в каком-либо районе. Они не могут сказать, где именно сейчас сосредоточены главные силы полпотовцев, какой их состав, как они вооружены, каковы их намерения на ближайшее время. Это говорит о том, что разведка ведется плохо, кампучийские и вьетнамские агенты в полпотовские банды не внедряются, хотя есть очень широкая возможность для этого. Полпотовские банды пополняются за счет местного населения, а поэтому готовить и внедрять своих людей в эти банды значительно легче, чем отдельных лиц в уже действующие отряды врага".
"Да, Вы правы. Нам надо серьезно улучшить разведку противника и как можно скорее. Без разведки воевать трудно. Мы зачастую действуем вслепую, неоправданно несем потери в людях, в технике и вооружении". "После работы на Северо-Западе и Западе я думаю поставить вопрос перед Ле Дык Анем и перед Вами о закрытии границы от проникновения полпотовцев на территорию Кампучии. Судя по обильному рынку с таиландскими товарами граница, на мой взгляд, открыта и полпотовцы и другие враги Кампучии свободно проникают в страну, а должной реакции со стороны НРАК и частей ВНА не чувствуется. Пока мы не закроем сухопутную и морскую границу с Таиландом, мы с полпотовцами и другими врагами не покончим. Это аксиома. У нас достаточно в наличии сил и средств для закрытия границы и требуется только желание и настойчивость".
"Это хорошее предложение и мы серьезно подумаем, как эту проблему решить". Больше он по этому вопросу ничего не сказал и я решил пойти дальше. "Уважаемый министр обороны НРК. Природные условия Кампучии таковы, что бороться с соответствующими бандами на территории страны очень сложно, нужны мобильные отряды, способные в короткие сроки, с получением сведений об их появлении в том или ином районе, выходить для их уничтожения. Такие мобильные отряды надо иметь в каждой провинции, в каждом уезде, в городах, и в масштабе страны вертолетный полк с хорошо обученными десантниками для их быстрой переброски в районы, где появляются полпотовцы. И, наконец, надо хорошо наладить войсковую и агентурную разведку. Есть и другие вопросы, но это главные. Их, на мой взгляд, надо решать оперативно и в первую очередь. У меня все товарищ министр обороны. Спасибо за внимание".
"Ваши предложения очень интересны. Когда мы возвратитесь в Пномпень, мы их обязательно обсудим и примем определенное решение. Большое спасибо за информацию".
На этом наша встреча закончилась. После кофе мы разошлись.
Вечером работали с военными советниками генерала В. З. Копытина по выработке решения на закрытие госграницы с Таиландом в соответствии с нашими предложениями. В течение трех часов мы внесли коррективы в наши предложения с учетом мнений военных советников по Кампучии. Они были разумными и существенными. Генерал В. З. Копытин назначил группу генералов и офицеров для окончательной подготовки карты и других документов по закрытию госграницы с Таиландом. К нашему возвращению в Пномпень они должны быть готовы.
В Снам Реам вылетели в 8 часов утра. Летели на высоте 3000 м. Погода нам благоприятствовала. Мы хорошо наблюдали местность по маршруту полета. Удивительно, что при большой плотности населения в Юго-Восточной Азии здесь населенных пунктов было мало. Удивляло и то, что большие массивы земли не обрабатывались. Летевший с нами переводчик, объяснил, что более одной трети населения уничтожены полпотовцами. На подлете к замечательному озеру Когле Сап, расположенному в центре страны и очень богатым рыбой, мы осмотрели с воздуха прекрасный аэродром со стоянками для самолетов и бетонной широкой взлетно-посадочной полосой до 3200 м длинной. Строений вблизи полосы нет, укрытие для самолетов и аэродромные строения находятся в значительном удалении от взлетной полосы у сопок, их трудно обнаружить. Аэродром находился в центре страны, никто его не занимает, комендатуры нет и он постепенно разрушается.
После заброшенного аэродрома пошли над озером Конгле Сап. Оно имеет длину до 85 км и ширину 15-30 км. Шли по центру озера с целью безопасности полета. Вокруг озера много полпотовских банд, вооруженных не только стрелковым оружием, но и зенитными пушками. Здесь был сбит самолет вьетнамских ВВС. В Сиам Реаме садились по истребительному, то есть с быстрым снижением. Полоса оказалась приличной и мы благополучно сели, хотя садиться на аэродром без всяких средств обеспечения посадки было крайне рискованным. Но что поделаешь. Война есть война.
Прекрасное здание аэропорта было безжизненным, запущенным, с выбитыми стеклами, на потолках первого этажа следы потолков воды в результате прохудевшей крыши, везде мусор и грязь. Вокруг аэропорта плотные заросли, создавшие отличные условия для действий различных диверсионных групп. Нас никто не встречал. Видимо, распоряжение о нашем прилете командование не получило. Это была фронтовая зона. Пришлось около 40 минут ждать прибытия машин с Сиам Реама. Как кхмеры дали команду на подачу машин, до сих пор не понимаю. Видимо, команда пришла с Пномпеня, но с опозданием.
Мы уселись в легковые машины и в сопровождении кузовной машины с вооруженными солдатами поехали в город. Дорога была отвратительной, в выбоинах и никто, естественно, ее не ремонтировал - шла война. Справа и слева дороги сплошные рисовые поля, а вскоре на окраине Сиам Реам появились прекрасные особняки, но безжизненные и запущенные. Интересно, что все новые сооружения, как и в Пномпене, имеют давность, по моей оценке, 15-20 лет, примерно одного периода постройки. К этому периоду относится строительство в Пномпене университетского комплекса, Олимпийского стадиона и других современных зданий. Можно было подумать, что примерно в этот период произошел какой-то всплеск в экономической жизни страны. Из бесед с кампучийскими товарищами я узнал, что после изгнания японцев и французов почти все страны мира, в том числе СССР и другие страны социалистического сотрудничества, стали щедро помогать Кампучии, а разумное использование этой помощи правительством привело к оживлению экономики и экономической жизни страны. Кампучийские товарищи утверждали, что все это приходится на период правления Сианука. Если это действительно так, то совершенно понятно, почему уважение к нему в народе до сих пор имеет большую силу. По их оценке только его объединение с Пол Потом и другими врагами кампучийского народа резко снизило его авторитет. Мне было интересно все это знать, хотя эти сведения надо было еще проверить.
В Сиам Реаме мы решили заслушать начальника штаба командования. В ходе заслушивания выяснилось, что ни начальник штаба, ни командир дивизии не могли объяснить, где противник, что он делает, как ведется с ним борьба, какие результаты этой борьбы, никаких отчетных карт не было и трудно было понять, чем занимаются части этого соединения. Пришлось внимательно объяснить товарищам, что необходимо сделать для успешной борьбы с полпотовцами. Эти рекомендации были похожи на те, которые я высказал министру обороны НРК Бут Хогу и поэтому не считаю нужным повторяться. Единственно, что несколько подробнее остановился на вопросах планирования ведения постоянной разведки и боевых действий, подчеркнул обязательность ведения отчетных карт о боевых действиях и постоянного анализа обстановки. Кампучийские и вьетнамские товарищи согласились с предложениями и заверили меня, что они будут поступать так, как рекомендовано. Странно было то, что никто с ними из наших советников не встречался и подобных рекомендаций не давал. Старший военный советник генерал В. З. Копытин смирился с тем, что их никуда не отпускают. Оно так и было, но надо же проявлять настойчивость и сломать эту практику. В оправдание В. З. Копытина могу сказать, что в Кампучии он был человеком новым и надо было еще раз ему во всем разобраться.
После легкого обеда мы поехали смотреть 7-е чудо света величественные архитектурные комплексы Ангкорват и Баюн. Оба комплекса построены в период между Х и XIV веками, когда Кхемерское государство переживало бурный расцвет и по своему развитию было одним из пяти самых могущественных государств мира. Архитектурный комплекс Ангкорват построен в конце XI - начале XII века, а Баюн еще в XIII веке, но мне больше понравился Ангкорват в архитектуре которого больше смысла, чем в Баюн. Не случайно государственной эмблемой Камбоджи всегда был Ангкорват. Ангкорват поражает человека архитектурными элементами комплекса, своими просторными помещениями, величественными пятью башнями, изумительными фресками на внешних и внутренних стенах комплекса. Да и место его сооружения было талантливо продумано его создателями. Сам комплекс огражден по всему периметру широким рвом, заполненным водой. Пройти на внутреннюю территорию комплекса можно только через мост. Как Ангкорат, так и Баюн построены без применения растворов и металла. Стены, башни, потолки держатся в результате тщательного подогнанных плит. Зазоров между плитами почти нет. Баюн, как и Ангкорват, расположен на отдельной территории, огражденной каналами с водой и вход на территорию возможен через мост, вдоль которого по правой и левой стороне стоят бюсты воинов. Их более пятидесяти, но ни один бюст не похож друг на друга. Очень величественно Баюн смотрится снаружи. Стены со сплошными фресками, на которых изображены победы Камбоджийцев в войнах против сиамского государства, хорошо сохранились, хотя в некоторых местах под влиянием дождя, солнца и ветра уже начали терять свой первозданный вид.
Никто сохранностью этих памятников, принадлежащих не только кхмерам, но и всему человечеству, не занимается. Возможно, сейчас что-то изменилось. Приходится поражаться человеческому разуму, создавшему проекты этих комплексов и воплотившими их в действительность. Мне говорили, что на строительстве этих комплексов работали десятки тысяч людей, в основном рабов, которых затем уничтожили дабы они не смогли повторить создание подобного в другом месте. Можно согласиться с правильностью этого утверждения. Камбоджа в XI-XIII веках была процветающим, могущественным государством, которое завоевало другие земли и покоряло другие народы. На фресках Баюна изображена победа царя Камбоджи над сиамским царем и показано движение большой массы пленных, закованных в цепи. Видимо, они и строили Баюн. На территории Кампучии сохранилось около 400 замков и до 800 пагод, многие из которых полуразрушены. Это свидетельство расцвета камбоджийского государства того периода. Когда посмотришь эти памятники, не веришь утверждениям, что кхмерский народ отсталый, слабо развит и т. п. Убежден в обратном. Такие памятники мог создать только талантливый и трудолюбивый народ. К этому вопросу мы еще вернемся.
По возвращении в город мы смотрели вольер для крокодилов. Их там сотни разных размеров. Разводят их для получения крокодиловой кожи, которая очень ценится на мировом рынке. Оказывается, они не так хищны, как показывают в кино и по телевидению. Но это вольер, а не река и не болото. Видимо, там они ведут себя по-другому. Здесь же ухаживающий за ними с металлическим шестом ходит среди них и загоняет их в воду. Правда, он все время подходит к ним с хвоста, а не с головы. Подходить со стороны головы опасно.
Уже темнело и мы под охраной тех же солдат на машине поехали на ужин. Его давал секретарь партийного комитета провинции. Через полтора часа, поблагодарив руководство провинции за ужин мы отправились отдыхать. На другой день в 7 часов утра - вылет в Баттамбанг - западную провинцию Кампучии.
До Баттамбанга летели всего лишь 40 минут. Высота полета была около 3000 метров, стояла солнечная погода и мы хорошо наблюдали местность. Везде рисовые поля, но не все обработаны. Надо сказать, что местность Кампучии, особенно в центре страны, равнинная и удобная для выращивания риса и других культур, а с учетом обильных дождей, особенно в дождливый период, создаются прекрасные условия для получения обильных урожаев.
В 7.40 мы были уже на аэродроме. Полоса аэродрома всего лишь 1250 метров длины, но наш АН-26 вполне вписался. Два вертолета уже ждали нас на стоянке и мы, выйдя из самолета, пересели в них и взяли курс в пд НРАК. Летели над районами, занятыми полпотовцами, а поэтому набрали значительную высоту. Добрались благополучно. Мы планировали побывать в этом соединении и заслушать командование дивизии об обстановке в зоне ее ответственности.
При заслушивании картина повторилась. Говорить на военном языке было трудно. На примитивных картах одни флажки, обозначающие расположение частей и некоторых подразделений. Был заслушан начальник разведки, но доклад был слишком пространным, не отвечающим на вопросы как планируется разведка, какой противник в зоне ответственности дивизии, чем вооружен, что он делает и его дальнейшие намерения, где и когда велись бои с противником и какие результаты, ослабевает ли активность противника или усиливается, имеются ли в составе его частей и подразделений наши разведчики и что делается для их внедрения, как организуется связь с разведывательными подразделениями и разведчиками, находящимися внутри частей противника - на все эти вопросы конкретные ответы отсутствовали. Не лучше обстояло дело с заслушиванием других начальников и командования соединения.
При заслушивании пришлось коротко останавливаться и давать рекомендации, что и как надо делать, чтобы поправить положение дел. Слушали внимательно и тщательно записывали. В 18 часов по пномпеньскому времени мы должны были встретиться с генерал-полковником Ле Дык Ань, и поэтому пришлось жестко экономить время.
В 14 часов вылетели на вертолетах в Трабанг, а оттуда на своем самолете, который нас уже ждал там, в Пномпене. В Пномпене наши военные советники от В. З. Копытина доложили карту с решением на закрытие госграницы Кампучии с Таиландом с необходимыми расчетами. На карте было также предусмотрено патрулирование кампучийских военных катеров вдоль морской границы с Таиландом. Карту и расчеты подготовили хорошо, а это было очень важно при докладе вьетнамским и кампучийским товарищам.