Кривенко Евгений. Окликни меня среди теней (Часть 3)

   - Во многом знании много печали, - уклончиво сказал он. - Сами видите, сколько на меня сыплется.
   - А Джанет? - мягко напомнил Грегори. - Ведь ее судьба отныне связана с твоей.
   - Сам об этом думал, пока ехали назад, - хмуро сказал Русов. - Хочу поговорить с ней.
   - Погоди немного.
   Грегори налил себе еще виски, но Русову не предложил. Откинулся на спинку стула со стаканчиком в руке, и губы разошлись в кривой улыбке.
   - Я много думал о тебе, Юджин. А точнее, о тебе и твоем погибшем напарнике. Сначала я полагал, что нас свело просто стечение обстоятельств. Но потом стал задумываться. Слишком много совпадений... Вы улетели из России, возможно, на последнем самолете, который мог покрыть такое расстояние. Ты очутился в моем доме - наверное, самом защищенном в городе. Вас преследуют белые призраки. Ты дважды ушел от них, а это и один раз сделать очень непросто. Ты попал с Болдуином в жуткую переделку на охоте и опять вышел сухим из воды, даже из смертельной лихорадки выкарабкался. К тебе подослали Морихеи - ты не представляешь, какая это хитрая лиса. А он вдруг возымел к тебе симпатию. Я добавлю к этому списку еще одно...
   Грегори одним глотком выпил виски.
   - Все это стало настолько подозрительным, что я решил сдать тебя бывшим коллегам из военной разведки - пускай разузнают, что у тебя за секрет.
   Русов содрогнулся. Вот это да! Хотя было что-то странное в поведении Грегори последнее время...
   - Но тут оказалось, что Джанет в тебя без памяти влюблена, - продолжал Грегори. - Конечно, я не мог подложить бедной девочке такую свинью... И знаешь что, Юджин? Пожалуй, я последую примеру того премудрого японца и не стану тебя ни о чем расспрашивать. Думаю только, что это как-то связано с Третьей мировой.
   Русов снова вздрогнул, и это не укрылось от острого взгляда Грегори. Он посмотрел в окно, где сгущались сумерки.
   - Я не стану давить на тебя, Юджин. Не стану никому передавать собранную информацию. Одна причина - Джанет. Другую я, может быть, объясню позже. Но понимаешь, я привык до всего докапываться. Меня угнетает, если чего-то не знаю. А здесь я не знаю слишком много... Ты не поделишься, на кого работаешь? Поверь, я никому не скажу.
   - На кого работаю? - глупо повторил Русов.
   Он был ошеломлен. Грегори неотрывно смотрел на него, и взгляд постепенно делался тоскливым.
   - Да, - вздохнул он. - Ты и сам не знаешь. Но может быть, хотя бы догадываешься, кто помогает тебе?
   От предстоящего разговора с Джанет нервы Русова были на пределе. Он едва не взорвался:
   - Послушайте, Грегори! Я ничего не знаю. Меня несет, как в водовороте. То гибель Сирина, то цзин, то эта полиция. Я еле держусь на плаву...
   Каким-то чудом он заставил себя замолчать, не хватало впасть в истерику.
   Грегори откинулся на спинку стула и махнул рукой:
   - Успокойся, Юджин. Это как на войне. На тебя нападают, а ты защищаешься. Весь мир поле боя, и всегда так было. Только хорошо бы разобраться, на чьей мы стороне?
   Русов вспомнил:
   - Тот японец, Морихеи. Он что-то говорил про битву Армагеддона. Будто она уже идет, и мы каким-то образом принимаем в ней участие. Это слово из Библии. Сейчас принесу.
   Он вскочил, но Грегори покачал головой:
   - В компьютере целая библиотека. Сейчас найдем.
   Загорелся экран. Грегори пробежал пальцами по клавиатуре.
   - Можно спросить, только я не привык с железками разговаривать, поморщился он. - Вот это место. "Откровение Иоанна", глава шестнадцатая. ''Это бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань... И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон''. В сноске сказано: город у подножия горы Кармил, в древнем Израиле место кровавых битв. Согласно Апокалипсису Иоанна - место завершающей битвы земных царей с Богом. Русов снова почувствовал тяжесть на сердце, а Грегори вздохнул:
   - Ну и что это нам дает? Наверное, твой друг Морихеи имел в виду что-то другое. В Библии полно туманных предсказаний и фантастических видений. Может, и у тебя какие были?
   Он глянул подозрительно, и Русов улыбнулся.
   - Никаких. Разве что маму порой вижу во сне.
   - Да, на божественное откровение это как-то не тянет, - снова вздохнул Грегори. - Ладно, замнем дело. Думал узнать от тебя что-нибудь, да не вышло. Тебя или держат в неведении, просто используют как орудие, или...
   - Или что? - поинтересовался Русов.
   - Или должен разобраться сам и принять некое решение. Похоже, мы в одинаковом положении. Ты знаешь, я верю в Бога, но мне никогда не нравилась христианская идея, что мы не рассуждающее орудие в его руках. Как-то унизительно. А сейчас другое. Словно кто-то ненавязчиво вербует в сотрудники. Хотел бы я только знать, кто? Вряд ли Бог унизится до разборок с цзин... Ну ладно, откровенность за откровенность. Скажу, почему не выдал тебя своим ребятам.
   Грегори потянулся к бутылке с виски, но передумал и снова поглядел в окно. В темноте маячили тени дубов. Он продолжал:
   - Наверное, ты знаешь что-то важное не только для цзин, но и для Америки. К несчастью, у нас есть одна национальная страсть - деньги. Ты недолго живешь в Америке и не подозреваешь, как они важны для большинства. Джанет не раз удивлялась, что ты спокойно отдаешь половину зарплаты. Политикам нужны деньги, чтобы добиться переизбрания, чиновникам и полицейским - чтобы содержать жен и любовниц... Короче, деньги нужны всем. Помнится, еще до войны были скандалы: то кто-то продаст ядерные секреты Китаю, то какой-нибудь политик использует китайские деньги для предвыборной кампании. Они умницы, эти китайцы, уже тогда ловили нас на золотой крючок. А теперь и говорить нечего, многие куплены. Меня порадовало, что Боб отказался от денег... Наверное, страну надо сперва почистить от продажных политиков и полицейских. Без этого толку не будет, любой секрет сразу продадут.
   Грегори помолчал, утомленный длинной речью.
   - Я постараюсь помочь тебе, - продолжал наконец. - Думаю, что ты не случайно оказался в моем доме. Кроме того, теперь с тобой связана судьба Джанет. Только я тоже не знаю, что делать. Может быть, вам после свадьбы отправиться в длительное путешествие? Но куда?.. Ладно, иди к Джанет. Она тебя заждалась.
   Русов ушел, оставив Грегори в темной комнате. К Джанет поднялся в смятении.
   - Что такой грустный, Юджин? - Джанет читала в постели, но закрыла книгу и поглядела на Русова. Волосы распушились в золотистом сиянии лампы.
   - Сядь со мной рядом, - попросила она.
   Русов присел на край кровати. Джанет привстала, облокотилась о подушку и запустила пальцы в его волосы.
   - Дядя говорил, что тебя пытались увезти, - прошептала она. - Но все обошлось, правда? Или тебя тревожит что-то еще? Расскажи мне.
   Смятение Русова увеличилось: Джанет была так близко! Прикрытая кружевами ночной рубашки грудь вздымалась и опускалась. Он отвел глаза и отдался ощущению ласковых пальцев Джанет у себя в волосах.
   - Сегодняшняя история кое о чем напомнила, - решился он наконец.
   Пальцы Джанет все так же гладили его волосы, но грудь стала вздыматься чаще.
   - О чем?
   - Похоже, эти белые снова возьмутся за меня... Знаешь, Джанет, наверное, тебе и в самом деле опасно выходить за меня замуж. Давай я куда-нибудь перееду.
   В ответ Джанет привстала, обхватила Русова и прижала к груди. У него перехватило дыхание - и от неожиданной силы в ее руках, и от волнения. Она поцеловала его в ухо и прошептала:
   - Глупый! Чтобы я больше такого не слышала. Ты без меня пропадешь. Наверное, и я без тебя тоже. Запомни, дальше мы можем идти только вместе.
   Вдруг она отстранилась и легла опять. Поглядела в окно.
   - А что сказал доктор?
   - Доктор? - Русов не сразу вспомнил, что был сегодня в больнице. - Ах да! Препятствий для брака нет, у нас должны быть здоровые дети.
   Он почувствовал, что краснеет. Думать о том, что скоро сможет не только целовать Джанет, но и лечь с нею, ощутить нагое тело, обладать ею, было одновременно стыдно и невыразимо приятно.
   - Это все? - Джанет по-прежнему смотрела в окно.
   - Ну да. - Русов не знал, куда деваться от смущения. - Я не стал смотреть твою медицинскую карту, мне такие порядки не нравятся. Я люблю тебя, а до остального мне нет дела.
   Джанет не отрывала взгляда от окна, и Русов не видел ее глаз. На что там было смотреть? Разве что на звезды, появившиеся в разрывах туч. Наконец она вздохнула, потерлась лицом о подушку и снова притянула Русова к себе. Прижала голову к груди и опять стала гладить волосы.
   В комнате было очень тихо - Русов слышал, как бьется сердце Джанет, а лицом ощущал податливую мягкость ее груди. Скоро он почувствовал, что не в силах оторваться от нее и приникал все ближе и ближе. В конце концов Джанет слегка оттолкнула его:
   - Пожалуйста, уходи. А то я чувствую, что мы не совладаем с собой и я потеряю невинность еще до свадьбы. Немного можно и потерпеть.
   Но до свадьбы было еще далеко. Грегори поговаривал про лето, но потом под мягким нажимом Джанет согласился на время после Рождества.
   На следующую неделю в четверг отмечали День благодарения. Русову была в новинку огромная индейка на праздничном столе. На этот раз Грегори прочел благодарственную молитву, чего обычно не делал, а потом стал нарезать розовое мясо.
   - Учись, Юджин, - говорил он, ловко орудуя ножом. - Дело непростое, а ты, наверное, скоро станешь главой семейства. Придется тебе индейку разделывать.
   Русов смущенно улыбнулся, а Джанет тихо сказала:
   - Да ладно, дядя. Мы от тебя никуда не уедем.
   - Это Юджину решать. - Грегори откинулся на спинку стула, налил себе и Русову золотистого виски. - От меня больше вреда, чем пользы. Виски научил твоего будущего мужа пить.
   Русов смешался.
   - Я за компанию с вами, - сказал он.
   - И за компанию не надо, - благодушно сказал Грегори. - Я человек конченный, семьи у меня уже никогда не будет. Вот порой и ищу утешения в бутылке. Так что давай по последней, Юджин. Было приятно с тобой познакомиться.
   Джанет поглядела с сомнением:
   - Странный у тебя тон, дядя. Будто прощаешься.
   - С чего бы это? - бодро ответил тот. - Сегодня праздник. Мы еще потанцуем.
   И в самом деле, хотя и медленно, станцевал с Джанет. Потом сидел, выпрямясь на стуле, и смотрел то на пламя в камине, то на самозабвенно танцующих Русова и Джанет. А в окна теплой и ярко освещенной гостиной на них глядела черная ноябрьская ночь.
   Приближался декабрь. Снова выпал снег и снова растаял. Зима медлила, словно никак не могла собраться с силами или копила побольше снега. Грегори стал уезжать из дома, машину брал напрокат или у друзей. Он не говорил, куда ездит, только попросил Русова и Джанет не открывать окон в его отсутствие. И еще поменял замок на входной двери - теперь луч света сканировал глазное дно. Русов понял, что дом находится под неусыпным надзором компьютера.
   Несколько раз по уик-эндам Грегори брал с собой Джанет, и тогда они возвращались поздно. Джанет выглядела усталой, но, когда глядела на Русова, в глазах прыгали озорные огоньки. Она наотрез отказалась рассказывать об этих поездках.
   В один из таких одиноких вечеров Русов сидел в гостиной с компьютерной панелью в руках, захотелось узнать побольше о Трехликом. Особенно интересовала Лилит.
   Компьютер выдал изображение, уже знакомое по дому Брайана - нагая женщина, чуть прикрытая черными волосами, прекрасная и соблазнительная. Информация о ней оказалась противоречивой. Согласно одним источникам, она была падшим ангелом: вместе с Люцифером восстала против Бога и после падения превратилась в ночную демоницу, соблазнительницу спящих мужчин. Согласно другим - первой женой Адама, не пожелавшей подчиниться ему и перешедшей на сторону темных сил, став матерью демонов. Образ Лилит присутствовал в легендах многих народов, хотя она носила разные имена. Приверженцы Трехликого чтили ее как женственный лик Единого и дарительницу запретных любовных наслаждений...
   Раздался гудок, и дисплей погас. Потом загорелся снова, но тускло. Появилась красная надпись: ''Попытка взлома защиты. Задействованы все ресурсы компьютера. Не смотрите на экран. Ждите голосового сообщения''.
   Русов положил панель на диван и оглядел гостиную: светло, тихо, уютно. Чья злая воля ломится сюда? Он не знал, что делать, но через некоторое время опять раздался гудок и приятный женский голос сказал: ''Попытка пресечена. Можете возобновить работу''.
   Русов вздохнул, больше не стал трогать панель и ушел в свою комнату. Копаться в сведениях о Трехликом расхотелось. Когда Грегори и лукаво улыбавшаяся Джанет вернулись, не стал ничего рассказывать: компьютер сам доложит Грегори.
   По дороге на работу и обратно Русов несколько раз замечал, что за ними следует неприметный серый автомобиль. Наконец сказал об этом Джанет. Та глянула в зеркало заднего вида и спокойно сказала:
   - Это друзья. Не беспокойся.
   Тем не менее Русов все чаще испытывал гнетущее чувство близящейся беды. Три недели оставалось до Рождества, еще через месяц была назначена свадьба, но даже это не радовало его. А тут еще Грегори уехал и не появлялся в течение двух дней.
   На третий день его отсутствия на склад пришел трейлер с грузом. Напарник заболел, и Русову пришлось разгружать в одиночку. Он сильно устал, зато отпустили пораньше. Джанет отвезла его домой, а потом вернулась на работу. Русов поднялся в свою комнату и прилег на кровать. Было приятно расправить натруженные руки и ноги.
   ...Незаметно он уснул.
   Она сидела за компьютером, составляя отчет. На сердце было тревожно: Юджин какой-то хмурый последнее время. А вдруг его чувства остыли? Или ему нужен только секс и недоволен, что она не хочет уступить ему? Но какая это тогда любовь?.. Бедная ее голова, опять допустила ошибку.
   Раздался гудок, и поверх таблицы появилось сообщение: срочная электронная почта. Она вывела текст, прочитала и почувствовала, как замерло сердце.
   ''Информацию уничтожить!''
   С экрана пропало все, в том числе и таблица, над которой так долго работала. Она стиснула пальцы и посмотрела в окно: угрюмое небо, тусклый день. Соберись с силами, Джанет, выбрось эти мысли из головы. Надейся на лучшее, надейся что он любит тебя!
   Она встала и подошла к окну. Тучи стелились над окраиной города, дорога уходила в пустые поля. Серый безрадостный день. Такой же безрадостной показалась прежняя жизнь, до того как появился Юджин. Но вот и распутье: что делать?..
   Понемногу робкая улыбка тронула губы.
   "Почему ты так растерялась, Джанет? Ты сделала немало шагов по этой дороге, ведущей в неизвестность - то ли в никуда, то ли в недолгий рай. Ты можешь сделать еще один. И что бы потом ни случилось, этого у тебя уже не отнимут".
   Она лукаво улыбнулась. Вернулась к столу, поглядела на дверь кабинета: закрыта ли? Сняла трубку телефона, набрала номер и стала ждать... Наконец-то ответный голос. Сердце билось как бешеное, едва смогла говорить спокойно.
   Все, дело сделано. Если придется отказаться... нет, она не будет думать об этом. Поглядела по сторонам, кинула несколько дорогих ей мелочей в сумку. Теперь - дверь в кабинет. Вряд ли мистер Торп обрадуется, но на карту поставлена ее жизнь!
   Неужели она открывает эту дверь в последний раз?
   Русов спал беспокойно, ныли руки и ноги. Какие-то смутные образы возникали, потом пропадали... и вдруг все стало кристально ясным. Он снова увидел черную реку. Мама все еще стояла на другом берегу: видимо, время здесь шло медленнее, чем на Земле. Как и в первый раз, в свете невидимого солнца пламенели ее волосы, но на этот раз любимое лицо выглядело встревоженным. Она робко протянула к Русову руку...
   Он проснулся от прикосновения к щеке. Сердце сильно билось. Рядом сидела Джанет.
   - Что с тобой, милый? - встревожено спросила она.
   Русов не ответил, и она прилегла рядом. Впервые их головы лежали на одной подушке. Блеклый свет позднего дня наполнял комнату, и Русову стало спокойно и уютно. Он вздохнул, повернулся на бок и обнял Джанет.
   И увидел, что она пристально и как-то печально глядит на него. И еще увидел, что одета не по-домашнему - в плотную кофту и джинсы.
   - В чем дело? - спросил он.
   - Мы уезжаем, любимый, - сказала Джанет. Голос был тихим, но мурашки пробежали по спине Русова. - Пришло электронное письмо от Грегори. Нужно немедленно уезжать. Он встретит нас по дороге. Я собрала вещи, пока ты спал. Посмотри, не забыла ли чего-нибудь твоего?
   - Куда уезжаем? - Русов ничего не понимал.
   Джанет помедлила:
   - Дядя просил извиниться, что не успел поговорить с тобой. Он хотел сделать это ближе к свадьбе. Мы едем в Канаду. Там у нас друзья. Эта страна не затронута войной, и цзин ведут себя там гораздо осторожнее.
   Она встала и подошла к фотографии на стене. Мать и дочь смотрели друг на друга, обе одинакового возраста.
   - Пусть останется здесь. - Джанет отошла и задержалась в дверях. - Поспеши.
   Русов встал. Посмотрел на черные дубы в окне, потом на открытую дверь. У порога стояла сумка и Русов заглянул в нее: Джанет положила его костюм и несколько рубашек. Подумав, надел джинсы и плотную рубашку, привычно переложил в большой нагрудный карман футлярчик Сирина. Сходил в ванную и добавил к содержимому сумки бритвенные принадлежности и зубную щетку. Всё, можно уходить. В последний раз поглядел на фото улыбающейся девушки.
   ''Прощай, Эрни. Спасибо за Джанет.''
   Застегнул сумку и спустился вниз.
   Джанет колдовала с компьютером в комнате Грегори. Русов подтащил обе сумки к двери и оглядел гостиную. Чисто, уютно, кухонный уголок так и сверкает никелем. Но комната уже казалась пустой. Появилась Джанет, застегивая куртку на ходу.
   - Оденься теплее, - сказала она. - Шапку не забудь.
   Они вышли на веранду. Свет в гостиной погас, и дом показался Русову нежилым. На улице было сумрачно: близился вечер, из низких туч опять накрапывал холодный дождь. Машина стояла у крыльца. Русов затолкал сумки на заднее сиденье и сел рядом с Джанет. Они тронулись.
   Когда дом стал скрываться за дубами, оба оглянулись и мысли их, наверное, совпали: увидят ли его снова? Но Джанет быстро вела машину по безлюдным улицам, и Русов стал смотреть вперед. Он думал, что сразу выедут из города. К его удивлению, Джанет повернула к церкви.
   - А сюда зачем? - спросил он.
   Джанет глянула на него лукаво:
   - Ты думаешь, я отправлюсь в такое длинное путешествие с посторонним мужчиной? Конечно нет! Нам ведь придется останавливаться в гостиницах. Нас сейчас поженят, пусть и на скорую руку. Я договорилась по телефону с пастором.
   От неожиданности Русов не нашел, что сказать. Машина остановилась у церкви, и Джанет повернулась к нему.
   - Если ты передумал... - Сомнение, а потом вдруг страх появились в ее глазах.
   Только тут Русов пришел в себя. В самом деле, чего испугался? Наклонился и поцеловал лежавшую на руле руку Джанет.
   - Конечно нет. Ты молодец, Джан, все предусмотрела.
   Он заметил у церкви знакомый фургон.
   - Это кто, Болдуин?
   - А, Болдуин и Филлис уже здесь! - В голосе Джанет слышалось облегчение. Они будут свидетелями. Как забавно получается, милый. Никогда не думала, что буду выходить замуж в такой спешке. Пришлось собирать вещи и одновременно договариваться по телефону о собственной свадьбе. Я не хотела тебя будить. Ты так крепко спал.
   - Все в порядке, Джан. - Русов вышел и открыл для нее дверцу. - Ты у меня замечательная. Я люблю тебя.
   И все же сердце учащенно билось, когда он вел Джанет по ступеням церкви. Все было так неожиданно!.. Но тут он почувствовал укол совести. А каково Джанет? Ведь, наверное, каждая девушка мечтает о великолепной свадьбе. Толпа родственников и знакомых, красивое белое платье, поздравления. А что здесь? Серый вечер, грязноватая машина, безлюдная церковь. Ни тебе подвенечного платья, ни гостей, ни праздничного обеда!
   Они были у дверей. Он сказал извиняющееся:
   - Извини, Джанет, что так получилось. У тебя даже нет белого платья.
   - Это ничего, - шепнула Джанет. - Я люблю тебя.
   Они вошли в церковь. Их приветствовали Болдуин и Филлис. Та поднесла Джанет большой букет цветов и поцеловала ее. Болдуин крепко сжал Русову руку.
   - Так и не съездили больше на охоту. Теперь молодая жена и вовсе не пустит. Но все равно, поздравляю.
   - Зато до собственной свадьбы дожил, - отшутился Русов.
   Обряд был странен для Русова. Ему доводилось наблюдать венчание в церкви родного города - там это была длительная процедура с пением, размахиванием кадила и торопливым чтением священников. Занимала она более двух часов и выглядела очень торжественно. Здесь все оказалось быстрее и проще.
   Сначала пастор (всё тот же, с подстриженной седой бородкой) дал им подписать что-то на электронном блокноте. От волнения Русов не рассмотрел, что подписывает. Потом отступил назад, взял Библию и, не раскрывая ее, сказал:
   - Для каждого из нас Бог уготовил путь. Мы свободны идти по нему или выбрать собственную дорогу. Чтобы на этом пути не было одиноко, Бог подбирает нам спутника. Мы вольны принять от него этот дар или выбрать себе другого. Бог определяет время и место для нашей встречи. Мы свободны согласиться с Его выбором или пройти мимо. Пусть время покажется странным, сейчас позднее время, но Бог выбрал его, чтобы сочетать вас браком, Юджин Русов и Джанет Линдон...
   ''Действительно, странное время'', - подумал Русов. Вечер, пустая церковь, брошенные на стулья куртки, отражения свечей в темнеющих окнах. Он и Джанет стояли перед алтарем, одетые по-дорожному, и единственный букет цветов украшал их венчание.
   На минуту Русов даже забыл, что происходит. Он стал рассматривать подсвечники, впервые видел так близко. Из трех центральный был особенно красив: пятнадцать свечей горели на полого поднимающейся, а затем спадающей дуге из кованого металла...
   Пастор повысил голос, и Русов вернулся к действительности. Пастор был стар - наверное, видел и не такие венчания. Он предлагал повторить слова супружеского обета.
   Русов сделал это почти машинально. Свое имя он произнес на русский манер:
   - Я, Евгений Русов, беру тебя, Джанет Линдон, в жены...
   Джанет повторила свой обет тише и запинаясь. Когда произносила последние слова: "Я выхожу за тебя замуж и связываю свою жизнь с твоей", голос сорвался и она расплакалась.
   Русов обнял ее за плечи: она вся дрожала. Филлис поспешила на помощь с платочком.
   После паузы пастор осведомился: у кого кольца? Немного успокоившаяся Джанет полезла в карман и достала два кольца - Русов и забыл, что они лежали в ящике комода. Последовала передача из рук в руки, наконец Русов получил колечко Джанет. Кольцо легко скользнуло на ее палец, а вот руки Русова распухли после тяжелой работы, и Джанет никак не удавалось надеть ему кольцо. В конце концов Русову пришлось натянуть его самому, едва не содрав при этом кожу.
   Пастор объявил их мужем и женой. Болдуин и Филлис похлопали. Затем все надели куртки и вышли из церкви. Русов и Джанет были слегка ошеломлены быстротой происшедшего.
   - Заедем к нам, - предложила Филлис. - Надо ведь отпраздновать вашу свадьбу.
   За руль на этот раз сел Русов. Ведя машину вслед за фургоном Болдуина, он поглядывал на золотое кольцо, непривычно украсившее палец. Джанет откинула голову назад и выглядела утомленной.
   Из темной улицы наперерез им выехала машина. Русов притормозил и вдруг почувствовал, как голова отяжелела и стала клониться на грудь. Он едва успел нажать на тормоз...
   Словно черная вода залила красные огни автомобиля Болдуина впереди, а потом сомкнулась и над Русовым.
   Он пришел в себя, но пробудилось только сознание, тела не чувствовал. Попробовал пошевелить руками или ногами - их словно не было. Затем острые иголочки пробежали вдоль позвоночника, и Русов ощутил озноб. Вскоре вернулось ощущение рук и ног, хотя двигать ими все равно не мог. С трудом разлепил глаза. В них словно что-то попало: как ни моргал, все виделось расплывчато.
   Сначала показалось, что опять очутился в церкви. Горели свечи, и перед ними маячили смутные фигуры. Но странно неподвижны были эти фигуры, полное безмолвие царило вокруг, да и время было позднее, в окнах стояла ночь.
   Русов перевел взгляд на себя. Глаза наконец сфокусировались и стало понятно, почему не может пошевелиться. Он сидел на массивном стуле, лодыжки были крепко привязаны к ножкам этого стула, а поясница и вывернутые назад руки к спинке.
   Русов снова поглядел вперед, теперь видел совершенно отчетливо.
   Это была не церковь, а точнее - не та церковь, где он обвенчался с Джанет. Окна были как бойницы, и в их черных стеклах почему-то не отражались огоньки свечей. А свечей горело много - и все по краям похожего на надгробие черного стола. Вокруг стояли красные фигуры в накинутых капюшонах, а на столе лежала Джанет...
   Русов вскрикнул и рванулся вперед. Но крик прозвучал глухо и еле слышно, а веревки не подались. Похоже, стул был намертво прибит к полу. Русов мог только смотреть.
   Лицо Джанет было очень спокойным. И очень белым. Только легкое вздымание и опускание блузки на груди говорило, что она жива.
   - С ней все в порядке, - раздался холодный голос слева от Русова.
   Русов с трудом повернул голову: рядом сидел человек в черном балахоне с откинутым капюшоном. Неприметное бледное лицо, лысоватая голова на крепкой шее Русов сразу узнал того, с кем повстречался в доме Брайана. Человека, который говорил с ними из-за черного стола.
   - Что это за спектакль? - гневно спросил он, сдерживая внутреннюю дрожь.
   - Это не спектакль, - снисходительно отозвался человек в балахоне. - Это ритуал. Вы допущены, что немалая честь для вас. Русову с болезненной ясностью вспомнилось содержание предыдущей беседы. Чего от них хотят на этот раз? У него мелькнула сумасшедшая надежда: может быть, все опять сведется к попытке склонить к вере в Трехликого?.. И хотя умом он понимал, что это не так - на этот раз дело гораздо серьезнее, - все же сказал: