До полудня еще один полисмен в штатском доложил о такой же сделке, а к перерыву на обед стало известно и о третьей перепродаже.
К сожалению, никто из ювелиров не помнил, кто им продавал ту или иную драгоценность. Френч сам обошел все магазины, но как бы упорно ни пытался выудить какие-либо уточняющие сведения, его усилия ничем не увенчались.
Вечером он уехал в Мюррен. В Берне пересел на другой поезд, проследовал через Спиц, под высоким конусом горы Нисен, вдоль берега Тунского озера в Интерлакен. Там он переночевал, а наутро ступил на узкую тропу, ведшую на юг, к самым вершинам Бернского нагорья. Он благоговел перед башнями гор: Маттерхорн, Айгер, Монх, Юнгфрау – они высились над ущельем, и Френч чувствовал, будто с обеих сторон на него надвигаются завораживающие громады. Из Лаутенбруннена он на фуникулере перебрался до Мюрренского плато и продолжил свое путешествие трамваем к знаменитому курорту. Там, подходя к отелю «Бельгард», он зачарованно смотрел на возвышающиеся за долиной могучие вершины Юнгфрау, одна за другой в ослепительной белизне сменявшие друг друга, все дальше и дальше устремляясь в чистое голубое небо. Мечтательное замечание попутчика о том, что наконец-то они смогут выпить чего-нибудь достойного после всех этих восхождений по снегам, не вернуло впечатлительного сыщика на землю. Только после двойной порции скотча, выпитого с новым знакомым в баре отеля, волшебное очарование гор стало немного тускнеть, а разговор с миссис Рут приобрел былую важность.
Изучение регистрационного журнала не обмануло ожиданий инспектора: имя и адрес – миссис Чонси С. Рут, Питсбург, США – были теми же, что и в «Савойе», но здесь они были написаны совсем другим почерком. На этот раз это настоящая миссис Рут, подумал Френч, выходя из регистратуры.
Он решил начать беседу с американкой после второго завтрака, во время которого попросил официанта сделать знак, когда она появится у входа в ресторан. Женщина полностью соответствовала описаниям, данным как американскими агентами, так и мистером Уильямсом, но при взгляде на нее Френч понял, насколько неточны словесные портреты. Имевшееся у пего описание подошло бы для сотен женщин.
После завтрака Френч подошел к миссис Рут. Извинившись за беспокойство, он объяснил, кто он такой, и попросил разрешения побеседовать с ней и получить некоторые сведения.
– Почему же нет, конечно, – согласилась она. – Пойдемте прямо в мою гостиную.
Услышав ее речь, Френч подумал, что такой выговор может быть только в Соединенных Штатах Америки.
– Вы миссис Чонси С. Рут? – начал он, когда они расположились в гостиной лучшего номера отеля. – Я буду рад, если перед тем, как мы начнем разговор, вы покажете мне ваш паспорт. Зачем, я объясню потом.
– Пожалуй, лучше сейчас, – ответила она, откидываясь на спинку кресла и закуривая сигарету.
Френч улыбнулся.
– Как хотите, мадам. Дело в том, что две дамы, каждая представившись миссис Чонси С. Рут из Питсбурга, прибыли на «Олимпике» в Саутгемптон. Скотленд-Ярд направил меня выяснить, кто же из них настоящая.
Женщина удивилась.
– Так, послушайте, откуда вы взяли такую нелепицу? На «Олимпике» прибыла я, а других пассажиров с таким именем на борту не было.
– И тем не менее некая миссис Чонси С. Рут появилась в лондонском отеле «Савойя» сразу по прибытии «Олимпика» и провернула махинацию, лишив одного человека трех тысяч фунтов. Я знаю, мадам, что это не вы, но мне нужны доказательства, которые бы убедили мое начальство.
Тихонько хмыкнув, удивленная леди встала, открыла дорожную сумку и достала оттуда книжечку.
– Вот паспорт, смотрите сразу, – сказала она. – Вы меня здорово заинтриговали. Давайте рассказывайте обо всем сейчас же.
Френч изучил документ, и последние сомнения исчезли. Перед ним была миссис Рут. А миссис Икс осталась миссис Икс.
Он попросил ее никому не говорить об этой истории и рассказал достаточно подробно все, что знал о таинственной клиентке мистера Уильямса, а потом сказал:
– Теперь, миссис Рут, я объясню вам, какая помощь мне от вас требуется. Дама, выдававшая себя за вас, скорее всего, прибыла вместе с вами из Нью-Йорка. Подумайте, кто это мог быть. Вот копия списка пассажиров. Прошу вас потратить время на то, чтобы припомнить тех, с кем вы общались во время вояжа. Исключите тех, в непричастности которых вы уверены, а напротив остальных поставьте галочку. Понимаете, что я хочу сказать?
– Отлично понимаю, да, но это не так просто, как вам, быть может, кажется. Не могу я вспомнить всех, с кем общалась за время путешествия от Нью-Йорка до Лондона.
– Но дело-то, в конце концов, не такое сложное. Ведь очень мало кто из женщин были точно похожи на вас. Во-первых, такая женщина должна иметь приблизительно ваш рост и фигуру, не абсолютно такие же, но все-таки схожие. Цвет волос не стоит принимать во внимание: его легко переделать, а вот глаза хорошо бы вспомнить. У нее светло-карие глаза с золотистым отблеском. Вы помните кого-нибудь с такими глазами?
Леди покачала головой, и Френч продолжил:
– Значит, она очень умна; умная, смелая и решительная; к тому же немного актриса. Чтобы успешно провернуть свое дело, она должна была обладать всеми этими качествами. – Френч помедлил, дожидаясь, пока его слова будут восприняты, а потом заговорил снова: – А еще она многое знает о вас. Она не только скопировала вашу внешность, но наверняка попыталась выяснить все возможное о вас, чтобы суметь ответить на вопросы, если ей их зададут. Эти сведения не наводят вас на мысль о ком-нибудь? Прошу вас, миссис Рут, постарайтесь мне помочь. Если вы не натолкнете меня на какую-нибудь догадку, я просто не буду знать, что делать дальше.
– Ну хорошо, я сделаю все, что в моих силах, но пока ни проблеска у меня не забрезжило. – Она прошлась по комнате и снова порылась в дорожной сумке. – Вот фотографии, которые я снимала своим «кодаком». Может, здесь кто-нибудь похожий попадется.
Фотографий было не меньше двух дюжин; на них пестрели группы пассажиров на борту «Олимпика». Миссис Рут стала тщательно их просматривать и, указывая инспектору на ту или иную даму, сообщала все, что ей было про нее известно.
– Миссис Джелфс… пожалуй, не подойдет: слишком полная. Мисс… мисс… не помню, как фамилия этой молодой особы, но она в любом случае очень высока, на полголовы выше меня. А это Хейди Сквонс, дочь старика Сквонса из «Консолидейтед ойл». Ее я помню с рождения. А это у нас кто такая? Кто же это? А-а, вспомнила. Малютка Динсмор, видимо, ирландка. Она тоже не подходит: глаза бесподобно голубые. А это миссис Перс… – и так минут двадцать пять, если судить по электрическим часам на каминной полке.
Френча очень порадовал ответственный подход американки к делу. Из всех, изображенных на фотографиях, возможными кандидатурами миссис Рут сочла восемь женщин, но вспомнила фамилии только пяти из них. Из этих пяти одна, некая миссис Уорд, с которой миссис Рут познакомилась на борту, казалась наиболее подходящей по нескольким причинам. Она была одного роста с миссис Рут, правда немного полнее; у нее, вроде бы, глаза были светло-карими, а держалась она дружелюбно и была, как теперь припомнилось озадаченной американке, излишне любопытной. Но из-за акцента ее тоже можно было отставить: несомненно, англичанка. В этом миссис Рут была абсолютно уверена. Френч показал ей чеки, но та никогда не видела подобного почерка.
Еще миссис Рут сказала, что стюардесса, обслуживавшая ее каюту, была исключительно сообразительна и наблюдательна. Миссис Рут несколько раз за время путешествия удивляло, какие подробности знала эта женщина о ней самой и ее попутчиках. Нет, миссис Рут не обвинила бы ее в шпионаже, но полагала, что стюардесса смогла бы лучше всех ответить на вопросы сыщика. Имени этой женщины американка не помнила, но о внешности сказала следующее: сразу привлекающая взгляд, темные глаза, молодое лицо и совершенно седые волосы, – короче, ему не составит труда узнать ее.
Сама миссис Рут в высшей степени заинтересовалась этим происшествием и просила инспектора держать ее в курсе того, как будут развиваться дела. Это он ей пообещал и распрощался.
В Скотленд-Ярде его ждали сообщения еще о трех операциях таинственной леди, но, к сожалению, пи одна не принесла с собой подсказок, как установить личность аферистки. Ее приобретения, найденные полицией, оценивались примерно в 1200 фунтов, а получила она при их продаже 1090; таким образом, убыток при сделке составил всего около девяти процентов.
Френч сразу же пошел к мистеру Уильямсу и спросил, не узнает ли он свою загадочную клиентку среди попутчиц миссис Рут. Некоторое время ростовщик молча рассматривал фотографии, потом наконец не совсем уверенно указал на фигуру миссис Уорд.
– Вот эта похожа на ту леди, – с сомнением проговорил он, – но, честно скажу, не берусь утверждать, что это она. Если это она, то фотография сделана из рук вон плохо. – Продолжая рассматривать карточку, он медленно проговорил: – А знаете, я видел раньше эту женщину, ту, которую вы называете миссис Уорд. Точно где-то видел. Странно, но у меня было такое же ощущение, когда ко мне пришла американка с алмазами; мне и тогда смутно показалось, что я ее раньше видел. А сейчас я просто уверен, что когда-то, где-то я ее видел. Господи, как бы я хотел вспомнить где.
– А как бы этого хотел я, – с некоторой горечью отозвался Френч, – Мне бы это очень помогло.
– Если я не могу вспомнить, чтобы помочь вернуть себе три тысячи фунтов, то вряд ли смогу это сделать только для того, чтобы облегчить работу вам, – сухо парировал ростовщик. – Не могу вспомнить, где я ее видел. Все думаю и думаю, и все впустую. Скорее всего, это кто-то из тех, кого я видел в поезде или ресторане. Не думаю, что мы с ней знакомы.
Далее Френч переговорил с мистером Скарлеттом и служащим Плентоузом. Оба вполне уверенно указали на фотографию миссис Уорд в качестве похожей на их странную клиентку, но оба сомневались, что это именно она. Так же, как мистеру Уильямсу, директору лицо дамы было смутно знакомо, но он уверял инспектора, что лично ее не знал. Этим Френчу и пришлось удовлетвориться.
Весь день он провел в разъездах по магазинам и встречался с агентами, с которыми имела дело неуловимая миссис Икс. Из одиннадцати обслуживавших ее семеро сочли, что она похожа на миссис Уорд, а четверо других вообще не помнили ее внешности.
Френч не был удовлетворен, но решил, что в целом весы склоняются в пользу того, что искать нужно именно миссис Уорд. Теперь он направился в Саутгемптон, чтобы прибыть туда к приходу «Олимпика».
Глава 12
К сожалению, никто из ювелиров не помнил, кто им продавал ту или иную драгоценность. Френч сам обошел все магазины, но как бы упорно ни пытался выудить какие-либо уточняющие сведения, его усилия ничем не увенчались.
Вечером он уехал в Мюррен. В Берне пересел на другой поезд, проследовал через Спиц, под высоким конусом горы Нисен, вдоль берега Тунского озера в Интерлакен. Там он переночевал, а наутро ступил на узкую тропу, ведшую на юг, к самым вершинам Бернского нагорья. Он благоговел перед башнями гор: Маттерхорн, Айгер, Монх, Юнгфрау – они высились над ущельем, и Френч чувствовал, будто с обеих сторон на него надвигаются завораживающие громады. Из Лаутенбруннена он на фуникулере перебрался до Мюрренского плато и продолжил свое путешествие трамваем к знаменитому курорту. Там, подходя к отелю «Бельгард», он зачарованно смотрел на возвышающиеся за долиной могучие вершины Юнгфрау, одна за другой в ослепительной белизне сменявшие друг друга, все дальше и дальше устремляясь в чистое голубое небо. Мечтательное замечание попутчика о том, что наконец-то они смогут выпить чего-нибудь достойного после всех этих восхождений по снегам, не вернуло впечатлительного сыщика на землю. Только после двойной порции скотча, выпитого с новым знакомым в баре отеля, волшебное очарование гор стало немного тускнеть, а разговор с миссис Рут приобрел былую важность.
Изучение регистрационного журнала не обмануло ожиданий инспектора: имя и адрес – миссис Чонси С. Рут, Питсбург, США – были теми же, что и в «Савойе», но здесь они были написаны совсем другим почерком. На этот раз это настоящая миссис Рут, подумал Френч, выходя из регистратуры.
Он решил начать беседу с американкой после второго завтрака, во время которого попросил официанта сделать знак, когда она появится у входа в ресторан. Женщина полностью соответствовала описаниям, данным как американскими агентами, так и мистером Уильямсом, но при взгляде на нее Френч понял, насколько неточны словесные портреты. Имевшееся у пего описание подошло бы для сотен женщин.
После завтрака Френч подошел к миссис Рут. Извинившись за беспокойство, он объяснил, кто он такой, и попросил разрешения побеседовать с ней и получить некоторые сведения.
– Почему же нет, конечно, – согласилась она. – Пойдемте прямо в мою гостиную.
Услышав ее речь, Френч подумал, что такой выговор может быть только в Соединенных Штатах Америки.
– Вы миссис Чонси С. Рут? – начал он, когда они расположились в гостиной лучшего номера отеля. – Я буду рад, если перед тем, как мы начнем разговор, вы покажете мне ваш паспорт. Зачем, я объясню потом.
– Пожалуй, лучше сейчас, – ответила она, откидываясь на спинку кресла и закуривая сигарету.
Френч улыбнулся.
– Как хотите, мадам. Дело в том, что две дамы, каждая представившись миссис Чонси С. Рут из Питсбурга, прибыли на «Олимпике» в Саутгемптон. Скотленд-Ярд направил меня выяснить, кто же из них настоящая.
Женщина удивилась.
– Так, послушайте, откуда вы взяли такую нелепицу? На «Олимпике» прибыла я, а других пассажиров с таким именем на борту не было.
– И тем не менее некая миссис Чонси С. Рут появилась в лондонском отеле «Савойя» сразу по прибытии «Олимпика» и провернула махинацию, лишив одного человека трех тысяч фунтов. Я знаю, мадам, что это не вы, но мне нужны доказательства, которые бы убедили мое начальство.
Тихонько хмыкнув, удивленная леди встала, открыла дорожную сумку и достала оттуда книжечку.
– Вот паспорт, смотрите сразу, – сказала она. – Вы меня здорово заинтриговали. Давайте рассказывайте обо всем сейчас же.
Френч изучил документ, и последние сомнения исчезли. Перед ним была миссис Рут. А миссис Икс осталась миссис Икс.
Он попросил ее никому не говорить об этой истории и рассказал достаточно подробно все, что знал о таинственной клиентке мистера Уильямса, а потом сказал:
– Теперь, миссис Рут, я объясню вам, какая помощь мне от вас требуется. Дама, выдававшая себя за вас, скорее всего, прибыла вместе с вами из Нью-Йорка. Подумайте, кто это мог быть. Вот копия списка пассажиров. Прошу вас потратить время на то, чтобы припомнить тех, с кем вы общались во время вояжа. Исключите тех, в непричастности которых вы уверены, а напротив остальных поставьте галочку. Понимаете, что я хочу сказать?
– Отлично понимаю, да, но это не так просто, как вам, быть может, кажется. Не могу я вспомнить всех, с кем общалась за время путешествия от Нью-Йорка до Лондона.
– Но дело-то, в конце концов, не такое сложное. Ведь очень мало кто из женщин были точно похожи на вас. Во-первых, такая женщина должна иметь приблизительно ваш рост и фигуру, не абсолютно такие же, но все-таки схожие. Цвет волос не стоит принимать во внимание: его легко переделать, а вот глаза хорошо бы вспомнить. У нее светло-карие глаза с золотистым отблеском. Вы помните кого-нибудь с такими глазами?
Леди покачала головой, и Френч продолжил:
– Значит, она очень умна; умная, смелая и решительная; к тому же немного актриса. Чтобы успешно провернуть свое дело, она должна была обладать всеми этими качествами. – Френч помедлил, дожидаясь, пока его слова будут восприняты, а потом заговорил снова: – А еще она многое знает о вас. Она не только скопировала вашу внешность, но наверняка попыталась выяснить все возможное о вас, чтобы суметь ответить на вопросы, если ей их зададут. Эти сведения не наводят вас на мысль о ком-нибудь? Прошу вас, миссис Рут, постарайтесь мне помочь. Если вы не натолкнете меня на какую-нибудь догадку, я просто не буду знать, что делать дальше.
– Ну хорошо, я сделаю все, что в моих силах, но пока ни проблеска у меня не забрезжило. – Она прошлась по комнате и снова порылась в дорожной сумке. – Вот фотографии, которые я снимала своим «кодаком». Может, здесь кто-нибудь похожий попадется.
Фотографий было не меньше двух дюжин; на них пестрели группы пассажиров на борту «Олимпика». Миссис Рут стала тщательно их просматривать и, указывая инспектору на ту или иную даму, сообщала все, что ей было про нее известно.
– Миссис Джелфс… пожалуй, не подойдет: слишком полная. Мисс… мисс… не помню, как фамилия этой молодой особы, но она в любом случае очень высока, на полголовы выше меня. А это Хейди Сквонс, дочь старика Сквонса из «Консолидейтед ойл». Ее я помню с рождения. А это у нас кто такая? Кто же это? А-а, вспомнила. Малютка Динсмор, видимо, ирландка. Она тоже не подходит: глаза бесподобно голубые. А это миссис Перс… – и так минут двадцать пять, если судить по электрическим часам на каминной полке.
Френча очень порадовал ответственный подход американки к делу. Из всех, изображенных на фотографиях, возможными кандидатурами миссис Рут сочла восемь женщин, но вспомнила фамилии только пяти из них. Из этих пяти одна, некая миссис Уорд, с которой миссис Рут познакомилась на борту, казалась наиболее подходящей по нескольким причинам. Она была одного роста с миссис Рут, правда немного полнее; у нее, вроде бы, глаза были светло-карими, а держалась она дружелюбно и была, как теперь припомнилось озадаченной американке, излишне любопытной. Но из-за акцента ее тоже можно было отставить: несомненно, англичанка. В этом миссис Рут была абсолютно уверена. Френч показал ей чеки, но та никогда не видела подобного почерка.
Еще миссис Рут сказала, что стюардесса, обслуживавшая ее каюту, была исключительно сообразительна и наблюдательна. Миссис Рут несколько раз за время путешествия удивляло, какие подробности знала эта женщина о ней самой и ее попутчиках. Нет, миссис Рут не обвинила бы ее в шпионаже, но полагала, что стюардесса смогла бы лучше всех ответить на вопросы сыщика. Имени этой женщины американка не помнила, но о внешности сказала следующее: сразу привлекающая взгляд, темные глаза, молодое лицо и совершенно седые волосы, – короче, ему не составит труда узнать ее.
Сама миссис Рут в высшей степени заинтересовалась этим происшествием и просила инспектора держать ее в курсе того, как будут развиваться дела. Это он ей пообещал и распрощался.
В Скотленд-Ярде его ждали сообщения еще о трех операциях таинственной леди, но, к сожалению, пи одна не принесла с собой подсказок, как установить личность аферистки. Ее приобретения, найденные полицией, оценивались примерно в 1200 фунтов, а получила она при их продаже 1090; таким образом, убыток при сделке составил всего около девяти процентов.
Френч сразу же пошел к мистеру Уильямсу и спросил, не узнает ли он свою загадочную клиентку среди попутчиц миссис Рут. Некоторое время ростовщик молча рассматривал фотографии, потом наконец не совсем уверенно указал на фигуру миссис Уорд.
– Вот эта похожа на ту леди, – с сомнением проговорил он, – но, честно скажу, не берусь утверждать, что это она. Если это она, то фотография сделана из рук вон плохо. – Продолжая рассматривать карточку, он медленно проговорил: – А знаете, я видел раньше эту женщину, ту, которую вы называете миссис Уорд. Точно где-то видел. Странно, но у меня было такое же ощущение, когда ко мне пришла американка с алмазами; мне и тогда смутно показалось, что я ее раньше видел. А сейчас я просто уверен, что когда-то, где-то я ее видел. Господи, как бы я хотел вспомнить где.
– А как бы этого хотел я, – с некоторой горечью отозвался Френч, – Мне бы это очень помогло.
– Если я не могу вспомнить, чтобы помочь вернуть себе три тысячи фунтов, то вряд ли смогу это сделать только для того, чтобы облегчить работу вам, – сухо парировал ростовщик. – Не могу вспомнить, где я ее видел. Все думаю и думаю, и все впустую. Скорее всего, это кто-то из тех, кого я видел в поезде или ресторане. Не думаю, что мы с ней знакомы.
Далее Френч переговорил с мистером Скарлеттом и служащим Плентоузом. Оба вполне уверенно указали на фотографию миссис Уорд в качестве похожей на их странную клиентку, но оба сомневались, что это именно она. Так же, как мистеру Уильямсу, директору лицо дамы было смутно знакомо, но он уверял инспектора, что лично ее не знал. Этим Френчу и пришлось удовлетвориться.
Весь день он провел в разъездах по магазинам и встречался с агентами, с которыми имела дело неуловимая миссис Икс. Из одиннадцати обслуживавших ее семеро сочли, что она похожа на миссис Уорд, а четверо других вообще не помнили ее внешности.
Френч не был удовлетворен, но решил, что в целом весы склоняются в пользу того, что искать нужно именно миссис Уорд. Теперь он направился в Саутгемптон, чтобы прибыть туда к приходу «Олимпика».
Глава 12
Неуловимая миссис Икс
Инспектор Френч остановился в небольшой гостинице возле саутгемптонского вокзала и на следующее утро направился в контору «Уайт стар». Там ему сказали, что «Олимпик» именно сейчас подходит к порту, и он пошел к набережной наблюдать за швартовкой громадного судна.
Его прибытие производило сильное впечатление: медленно подходил лайнер к причалу, занимая нужное положение, бросал якорь и крепился тросами. Потом с трапов на причал устремились пассажиры. Одни спешили, уже сосредоточившись на предстоящих деловых встречах или боясь опоздать на поезд, другие безмятежно ожидали такси и легковых автомобилей, третьи улыбкой приветствовали друзей или махали на прощание бывшим попутчикам… Одни исчезали, их сменяли другие… Френчу даже показалось, что этот калейдоскоп никогда не остановится, но вот толпа рассосалась, он поднялся на борт и стал искать помощника капитана. Из-за срочных дел в связи с прибытием корабля помощник капитана не смог сразу же принять инспектора и послал стюарда, чтобы тот проводил Френча в каюту, куда вскоре пришел и сам.
– Извините, что заставил вас ждать, инспектор, – начал он. – Вы хотели что-то узнать о нашем рейсе в Англию в прошедшем месяце?
– Да. – Френч объяснил суть дела и, разложив отмеченные миссис Рут фотографии, сказал: – Я хочу выяснить имена и адреса этих восьми дам и узнать о них как можно больше.
– Боюсь, что вряд ли смогу вам в этом поспособствовать, – сказал помощник. – Регистрационные журналы каждого рейса сдаются на берег по прибытии, и у меня сейчас только записи о прибывших сегодня. Но, может, кто-нибудь из персонала помнит фамилии этих дам, и если так, то их адреса вы узнаете в канцелярии на берегу.
– Отлично. У меня с собой копия списка пассажиров того рейса, может быть, он пригодится.
– Да, он поможет кое-что вспомнить. Позвольте взглянуть – а вдруг я и сам смогу вам помочь, или хотя бы подскажу, как вам все разузнать.
Он начал пристально изучать снимки.
– Это миссис Рут, – сказал Френч, обойдя стол и встав за спиной помощника капитана. – Она назвала мне пять фамилий, но мне бы хотелось проверить ее память. Остальные три она не помнит.
Моряк кивнул, перебирая фотографии.
– Это миссис Форбз, – указал он на одну из дам, – а это, кажется, мисс Грейсон, или Грейвз, или что-то вроде этого. Лица я почти все помню, а вот имена – нет.
Миссис Рут тоже сказала, что эти две – миссис Форбз и мисс Грейсон.
Помощник подумал и решительно положил фотографии па стол.
– Боюсь, большего сказать не смогу. – Он нажал кнопку вызова. – Попросите миссис Хоуп зайти ко мне, – велел он и продолжил, обращаясь к Френчу: – Миссис Хоуп – наша старшая стюардесса. Расспросите ее, и она вам наверняка расскажет обо всем, что вас интересует.
Миссис Хоуп быстро поняла, чего от нее хотят. Она деловито пригласила Френча в свой рабочий кабинет и там рассмотрела фотографии. Сама она узнала шесть женщин из восьми, а с помощью своих подчиненных вскоре назвала инспектору и остальные фамилии.
Френч покинул корабль с надеждой, что в списке указанных женщин окажется и миссис Икс, как полагала миссис Рут.
В конторе «Уайт стар» он сказал, что хотел бы узнать имена, адреса и любую ценную информацию о восьми пассажирках, чьи фамилии были отмечены в списке, а также посмотреть образцы подписей каждой.
Если одна из восьми женщин пишет так, как миссис Икс на чеках, значит, он достиг цели. Если же нет, то он просмотрит образцы почерка всех женщин, плывших тем рейсом, в надежде найти почерк, которым были выписаны чеки.
Служащий, которому поручили помочь инспектору, внес в комнату кипу документов.
– Не знаю, – с извиняющейся заминкой сказал он, – а может, вы это все сами просмотрите? У пас сегодня такой насыщенный день, и у меня еще дел по самую макушку. Смотрите, все очень просто. Вот это пассажирские декларации па рейс. Они собраны в алфавитном порядке по каждому классу. В них вы найдете все, что вам нужно.
– Спасибо, – отозвался Френч, обрадовавшись, что ему дадут спокойно посмотреть все самому. – Не беспокойтесь из-за меня. Сейчас я зароюсь в эти бумаги и приду спросить, если запутаюсь.
Он стал просматривать декларации каждой из восьми женщин, выписывая имя, адрес, подданство и другие сведения, а затем сравнил почерк каждой с подписями миссис Икс на чеках.
Экспертом по почерку он не был, но знал достаточно о способах распознавания характерных особенностей, остающихся неизменными при подделке почерка. Очень терпеливо и тщательно изучал он подпись за подписью, не пропуская ни одной, даже казавшейся на первый взгляд неподходящей, проверяя каждую по заученным правилам и убеждаясь, что это, к сожалению, не та рука.
Наконец Френч добрался до восьмой фамилии списка. Увидев декларацию миссис Уорд, той самой леди, которую миссис Рут сочла более прочих похожей на себя, он тихонько присвистнул от неожиданной радости. Именно такой почерк был на чеках, вне сомнений, та же рука, и написано все было без всякой попытки что-либо подделать. Вот она! Миссис Элизабет Уорд, 39 лет, подданная Великобритании, и пр., и пр.; адрес: Оуклендз, Терскроуд, Йорк. Он достиг, добился своей цели!
Но вдруг он вспомнил, что миссис Рут сначала сочла миссис Уорд подходящей кандидатурой, а потом исключила из списка из-за подданства. Она не сомневалась, что миссис Уорд англичанка, а между тем по меньшей мере семнадцать или восемнадцать человек, встречавшихся с неуловимой миссис Икс, говорили, что она американка. Френч надеялся, что миссис Рут ошиблась, но и в декларации значилось: подданная Великобритании. Инспектор был озадачен. Он решил вернуться па корабль и уточнить мнение персонала на этот счет.
Все вторили миссис Рут. Миссис Уорд была англичанкой, вне всякого сомнения, истинной англичанкой. Стюарды и стюардессы имели достаточный опыт общения с иностранцами и считали, что не ошибаются. Френч также переговорил с врачом, к которому несколько раз обращалась миссис Уорд, и он столь же уверенно заявил, что она англичанка.
Спускаясь с корабля, Френч столкнулся со стюардессой, к которой ему советовала обратиться миссис Рут, яркой женщиной с темными глазами и седыми волосами. Он остановился и заговорил с ней.
Стюардесса помнила миссис Уорд и по фамилии, и по наружности, хотя ее не обслуживала. Дама привлекла внимание стюардессы из-за одного случая, произошедшего ближе к концу вояжа. Проходя по коридору во время второго завтрака, седоволосая служащая увидела, как дверь одной из кают, которые она обслуживала, приоткрылась и оттуда показалась миссис Уорд. Каюту же занимала американка миссис Рут. Что-то вороватое и злорадное во взгляде миссис Уорд возбудило подозрение стюардессы, и она спряталась в одну из кают: посмотреть, что будет дальше. Миссис Уорд, явно довольная тем, что ее не заметили, направилась в столовую и села на свое место. Стюардесса продолжала наблюдать за ней и после завтрака увидела, как та подошла к миссис Рут и как будто сообщила той о чем-то, что делала в ее каюте. Это уменьшило подозрительность служащей, но на всякий случай она вернулась в каюту миссис Рут и посмотрела, все ли в порядке. Насколько ей показалось, ничего не исчезло, и сама миссис Рут в дальнейшем не жаловалась на то, что кто-то трогал ее вещи.
Если Френчу и нужны были дальнейшие подтверждения его подозрений, то этот эпизод стал прекрасным дополнением. Конечно же, миссис Уорд собирала сведения об одежде и вещах американки для того, чтобы ее скопировать! Возможно, фотографировала конверты и другие бумаги, которые понадобилось подделать.
Однако по-прежнему оставался неясным вопрос о подданстве. Понятно, что акцент и поведение иностранца вполне легко изобразить, но Френчу с трудом верилось в столь совершенное подражание, чтобы обмануть многих людей, в том числе и тех, кто отличал английский акцент от американского. Однако этот вопрос не имел отношения к его новой задаче: отыскать миссис Элизабет Уорд по адресу Йорк, Терск-роуд.
Инспектор спустился на берег, зашел на почту и послал телеграмму начальнику полиции Йорка с вопросом, проживает ли названная им леди по данному адресу и если да, то на месте ли она сейчас.
Затем он направился в главное полицейское управление, но по дороге ему в голову пришла одна мысль, и он свернул к пакгаузу, где проверяли багаж пассажиров трансатлантического лайнера. Там работали несколько таможенников, и Френч обратился к одному из них.
– Вот те на, – удивленно протянул молодой парень, выслушав инспектора, – чертовски странно, что вы спрашиваете об этом меня. Вот так совпадение, ну и ну. Я знаю того, кто просматривал эти чемоданы. Он как-то говорил мне о них. Мы подумали: как чертовски глупо везти из Америки полные чемоданы одеял. Пойдемте, я его найду. Значит, эту дамочку разыскивают, да? Эй, Джек! – закричал он своему товарищу, такому же опрятному и деловитому молодому парню, – гут тебя хотят видеть. Инспектор из Скотленд-Ярда! Он хочет узнать о тех чемоданах с одеялами, о которых ты мне говорил, с «Олимпика», два-три рейса назад. Чертовски потрясающая случайность, что он наткнулся па меня, просто обалдеть!
– Да, вам уж повезло так повезло, – сказал Френчу второй парень. – Помню и чемоданы, и ту леди, что их сдавала, – ведь странно, зачем везти одеяла через океан. Больше такого не припомню.
– А вы ей об этом ничего не сказали? – спросил Френч.
– Я-то нет, она сама. Сказала, дескать, полагаю, не часто вам доводилось видеть, чтобы чемоданы, полные одеял, перевозили из Америки. Видите ли, я слегка опешил поначалу и просматривал их очень даже внимательно. Я сказал, что да, действительно, не доводилось. А она объяснила, что собирается увезти обратно небольшой, но ценный набор фарфоровых статуэток, и его-то она и завернет в одеяла. А поскольку чемоданы все равно с собой всегда берут, она решила, что лучше упаковку привезти с собой, а не тратиться на новую. Это показалось мне странным, но одеяла не подлежали обложению налогом, а остальное меня не касалось. А что-нибудь не так?
– Не знаю, – ответил Френч. – По-моему, эта дамочка мошенница, но я еще не раскусил этого фокуса с одеялами. Кстати, среди этих пассажиров ее нет? – Он подал таможеннику фотографии.
Парень не колеблясь указал на миссис Уорд.
И что же означал этот фокус с одеялами? Френч медленно шел к полицейскому участку, склонив голову и тупо глядя на асфальт, и вдруг придумал возможное объяснение. Эти чемоданы, безусловно, требовались единственно для придания обману правдоподобия. Миссис Рут, жена питсбургского магната, вряд ли прибыла бы в лондонскую «Савойю» без американских чемоданов. Но когда мнимой миссис Рут нужно было исчезнуть, чемоданы стали обузой. От них нужно было избавиться, и от них избавились. Следовательно, в них не должно было остаться ничего из вещей неуловимой дамы, ничего, что дало бы ключ к установлению ее личности. Но в них должно было что-то лежать. Иначе они были бы слишком легкими, да и горничная могла бы, обнаружив, что они пусты, разболтать об этом персоналу гостиницы; а если бы об этом узнали администраторы, они бы могли упомянуть о такой странности, отвечая на вопросы мистера Уильямса. А с одеялами все получилось шито-крыто, и вряд ли можно было придумать лучше, признал Френч. Одеяла сделали чемоданы вполне весомыми, никак не выдав личности миссис Уорд и обойдясь мошеннице дешево, а на таможне их сочли обычным грузом. Да, заключил про себя Френч, вполне разумное предположение.
В полицейском участке он подал свою визитную карточку и сказал, что хочет видеть начальника участка.
Офицер полиции Хейз до своего нынешнего назначения работал в Лондоне и не раз встречался с Френчем в связи с раскрытием разных дел. Поэтому он сердечно приветствовал инспектора, усадил на стул поудобнее и подал ему отличнейшую сигару.
– Из Тринидада, – пояснил он. – Я их получаю прямо оттуда. Ну, а у тебя что хорошенького?
Они немного вспомнили годы совместной работы, а потом Френч вернулся к насущным вопросам.
– Случай у меня запутанный, – сказал он и, изложив коллеге подробности дела, продолжил: – Дамочка явно не из робкого десятка. Скроить историю о потерянном паспорте, чтобы поверил ростовщик Уильяме, можно легко, а вот обратиться до этого к вам с просьбой его найти – это, я скажу, не слабо.
– Да, в хладнокровии ей не откажешь, – согласился офицер полиции. – Но, как ты понимаешь, это было необходимо. Она наверняка знала, что отсутствие паспорта возбудит у Уильямса подозрение, а ей этого надо было избежать. Объяснять пропажу дорожной сумки, не упомянув, что обратилась в полицию, непросто; вот она и обратилась. Знала ведь, что Уильяме будет се проверять, как он, собственно, и сделал. Так что ей без нас было не обойтись. Обычная предосторожность.
– Полностью с тобой согласен, – ответил Френч, – но это и под стать хладнокровной штучке; не только, как говорится, положить голову в львиную пасть, ко в то же время еще обратить внимание льва на то, что она там находится. Так или иначе, мне надо ее найти, и я хотел бы у тебя узнать о ней. Кое о чем мне рассказали на «Олимпике», но я хочу выведать как можно больше.
Офицер кому-то позвонил и велел прислать к нему сержанта Макафи. Когда в дверях появился высокий измотанный малый, старший офицер сказал:
– Сержант Макафи как раз занимался этим делом, его перевели к нам недавно из Ливерпуля. Садись, Макафи. Инспектор Френч хочет кое-что уточнить по поводу той женщины, которая потеряла сумку, спускаясь с «Олимпика», недель семь назад. Кажется, ты занимался этим делом. Помнишь миссис Рут из Питсбурга?
– Помню хорошо, сэр, – ответил тот, как показалось Френчу, с ирландским акцентом. – Но сумку она потеряла, не спускаясь с «Олимпика», а позже на набережной.
– Расскажи нам обо всем.
Сержант вытащил блокнот, взглянул па него и покачал головой.
– У меня все это в другом блокноте, – сказал он. – Извините, я сейчас его принесу.
Он тотчас вернулся, сел и, листая засаленные странички хорошо послужившего блокнота, заговорил сухо, как при оглашении свидетельств в суде.
– Двадцать четвертою ноября прошлого года, около трех часов дня, проходя в толпе неподалеку от причала, я услышал женский крик. «Вор, вор!» – закричала женщина, подбежала и схватила меня за руку. Она была среднего роста, стройная, очень светлая кожа, волосы темные. Говорила она с американским акцентом и была то ли возбуждена, то ли расстроена. С трудом переводя дыхание, она сказала мне: «Эй, полицейский, у меня только что украли дорожную сумку». Я спросил, где и как и что в сумке. Она сказала, что прямо здесь, в толпе, минуту назад. Женщина обернулась и увидела, как какой-то мужчина пробирается сквозь толпу. Она закричала и бросилась за ним, но он исчез. Я спросил, как выглядела сумка. Она сказала: небольшая, прямоугольная, из коричневой сафьяновой кожи с золотыми пряжками. Я пошел и сказал об этом двум ближайшим дежурным на посту, и мы наблюдали за выходившими, но ничего похожего не увидели. – Сержант Макафи угрюмо покачал головой и заключил: – Нечего ей было разгуливать с сумкой с золотыми побрякушками среди толпы, вот что.
Его прибытие производило сильное впечатление: медленно подходил лайнер к причалу, занимая нужное положение, бросал якорь и крепился тросами. Потом с трапов на причал устремились пассажиры. Одни спешили, уже сосредоточившись на предстоящих деловых встречах или боясь опоздать на поезд, другие безмятежно ожидали такси и легковых автомобилей, третьи улыбкой приветствовали друзей или махали на прощание бывшим попутчикам… Одни исчезали, их сменяли другие… Френчу даже показалось, что этот калейдоскоп никогда не остановится, но вот толпа рассосалась, он поднялся на борт и стал искать помощника капитана. Из-за срочных дел в связи с прибытием корабля помощник капитана не смог сразу же принять инспектора и послал стюарда, чтобы тот проводил Френча в каюту, куда вскоре пришел и сам.
– Извините, что заставил вас ждать, инспектор, – начал он. – Вы хотели что-то узнать о нашем рейсе в Англию в прошедшем месяце?
– Да. – Френч объяснил суть дела и, разложив отмеченные миссис Рут фотографии, сказал: – Я хочу выяснить имена и адреса этих восьми дам и узнать о них как можно больше.
– Боюсь, что вряд ли смогу вам в этом поспособствовать, – сказал помощник. – Регистрационные журналы каждого рейса сдаются на берег по прибытии, и у меня сейчас только записи о прибывших сегодня. Но, может, кто-нибудь из персонала помнит фамилии этих дам, и если так, то их адреса вы узнаете в канцелярии на берегу.
– Отлично. У меня с собой копия списка пассажиров того рейса, может быть, он пригодится.
– Да, он поможет кое-что вспомнить. Позвольте взглянуть – а вдруг я и сам смогу вам помочь, или хотя бы подскажу, как вам все разузнать.
Он начал пристально изучать снимки.
– Это миссис Рут, – сказал Френч, обойдя стол и встав за спиной помощника капитана. – Она назвала мне пять фамилий, но мне бы хотелось проверить ее память. Остальные три она не помнит.
Моряк кивнул, перебирая фотографии.
– Это миссис Форбз, – указал он на одну из дам, – а это, кажется, мисс Грейсон, или Грейвз, или что-то вроде этого. Лица я почти все помню, а вот имена – нет.
Миссис Рут тоже сказала, что эти две – миссис Форбз и мисс Грейсон.
Помощник подумал и решительно положил фотографии па стол.
– Боюсь, большего сказать не смогу. – Он нажал кнопку вызова. – Попросите миссис Хоуп зайти ко мне, – велел он и продолжил, обращаясь к Френчу: – Миссис Хоуп – наша старшая стюардесса. Расспросите ее, и она вам наверняка расскажет обо всем, что вас интересует.
Миссис Хоуп быстро поняла, чего от нее хотят. Она деловито пригласила Френча в свой рабочий кабинет и там рассмотрела фотографии. Сама она узнала шесть женщин из восьми, а с помощью своих подчиненных вскоре назвала инспектору и остальные фамилии.
Френч покинул корабль с надеждой, что в списке указанных женщин окажется и миссис Икс, как полагала миссис Рут.
В конторе «Уайт стар» он сказал, что хотел бы узнать имена, адреса и любую ценную информацию о восьми пассажирках, чьи фамилии были отмечены в списке, а также посмотреть образцы подписей каждой.
Если одна из восьми женщин пишет так, как миссис Икс на чеках, значит, он достиг цели. Если же нет, то он просмотрит образцы почерка всех женщин, плывших тем рейсом, в надежде найти почерк, которым были выписаны чеки.
Служащий, которому поручили помочь инспектору, внес в комнату кипу документов.
– Не знаю, – с извиняющейся заминкой сказал он, – а может, вы это все сами просмотрите? У пас сегодня такой насыщенный день, и у меня еще дел по самую макушку. Смотрите, все очень просто. Вот это пассажирские декларации па рейс. Они собраны в алфавитном порядке по каждому классу. В них вы найдете все, что вам нужно.
– Спасибо, – отозвался Френч, обрадовавшись, что ему дадут спокойно посмотреть все самому. – Не беспокойтесь из-за меня. Сейчас я зароюсь в эти бумаги и приду спросить, если запутаюсь.
Он стал просматривать декларации каждой из восьми женщин, выписывая имя, адрес, подданство и другие сведения, а затем сравнил почерк каждой с подписями миссис Икс на чеках.
Экспертом по почерку он не был, но знал достаточно о способах распознавания характерных особенностей, остающихся неизменными при подделке почерка. Очень терпеливо и тщательно изучал он подпись за подписью, не пропуская ни одной, даже казавшейся на первый взгляд неподходящей, проверяя каждую по заученным правилам и убеждаясь, что это, к сожалению, не та рука.
Наконец Френч добрался до восьмой фамилии списка. Увидев декларацию миссис Уорд, той самой леди, которую миссис Рут сочла более прочих похожей на себя, он тихонько присвистнул от неожиданной радости. Именно такой почерк был на чеках, вне сомнений, та же рука, и написано все было без всякой попытки что-либо подделать. Вот она! Миссис Элизабет Уорд, 39 лет, подданная Великобритании, и пр., и пр.; адрес: Оуклендз, Терскроуд, Йорк. Он достиг, добился своей цели!
Но вдруг он вспомнил, что миссис Рут сначала сочла миссис Уорд подходящей кандидатурой, а потом исключила из списка из-за подданства. Она не сомневалась, что миссис Уорд англичанка, а между тем по меньшей мере семнадцать или восемнадцать человек, встречавшихся с неуловимой миссис Икс, говорили, что она американка. Френч надеялся, что миссис Рут ошиблась, но и в декларации значилось: подданная Великобритании. Инспектор был озадачен. Он решил вернуться па корабль и уточнить мнение персонала на этот счет.
Все вторили миссис Рут. Миссис Уорд была англичанкой, вне всякого сомнения, истинной англичанкой. Стюарды и стюардессы имели достаточный опыт общения с иностранцами и считали, что не ошибаются. Френч также переговорил с врачом, к которому несколько раз обращалась миссис Уорд, и он столь же уверенно заявил, что она англичанка.
Спускаясь с корабля, Френч столкнулся со стюардессой, к которой ему советовала обратиться миссис Рут, яркой женщиной с темными глазами и седыми волосами. Он остановился и заговорил с ней.
Стюардесса помнила миссис Уорд и по фамилии, и по наружности, хотя ее не обслуживала. Дама привлекла внимание стюардессы из-за одного случая, произошедшего ближе к концу вояжа. Проходя по коридору во время второго завтрака, седоволосая служащая увидела, как дверь одной из кают, которые она обслуживала, приоткрылась и оттуда показалась миссис Уорд. Каюту же занимала американка миссис Рут. Что-то вороватое и злорадное во взгляде миссис Уорд возбудило подозрение стюардессы, и она спряталась в одну из кают: посмотреть, что будет дальше. Миссис Уорд, явно довольная тем, что ее не заметили, направилась в столовую и села на свое место. Стюардесса продолжала наблюдать за ней и после завтрака увидела, как та подошла к миссис Рут и как будто сообщила той о чем-то, что делала в ее каюте. Это уменьшило подозрительность служащей, но на всякий случай она вернулась в каюту миссис Рут и посмотрела, все ли в порядке. Насколько ей показалось, ничего не исчезло, и сама миссис Рут в дальнейшем не жаловалась на то, что кто-то трогал ее вещи.
Если Френчу и нужны были дальнейшие подтверждения его подозрений, то этот эпизод стал прекрасным дополнением. Конечно же, миссис Уорд собирала сведения об одежде и вещах американки для того, чтобы ее скопировать! Возможно, фотографировала конверты и другие бумаги, которые понадобилось подделать.
Однако по-прежнему оставался неясным вопрос о подданстве. Понятно, что акцент и поведение иностранца вполне легко изобразить, но Френчу с трудом верилось в столь совершенное подражание, чтобы обмануть многих людей, в том числе и тех, кто отличал английский акцент от американского. Однако этот вопрос не имел отношения к его новой задаче: отыскать миссис Элизабет Уорд по адресу Йорк, Терск-роуд.
Инспектор спустился на берег, зашел на почту и послал телеграмму начальнику полиции Йорка с вопросом, проживает ли названная им леди по данному адресу и если да, то на месте ли она сейчас.
Затем он направился в главное полицейское управление, но по дороге ему в голову пришла одна мысль, и он свернул к пакгаузу, где проверяли багаж пассажиров трансатлантического лайнера. Там работали несколько таможенников, и Френч обратился к одному из них.
– Вот те на, – удивленно протянул молодой парень, выслушав инспектора, – чертовски странно, что вы спрашиваете об этом меня. Вот так совпадение, ну и ну. Я знаю того, кто просматривал эти чемоданы. Он как-то говорил мне о них. Мы подумали: как чертовски глупо везти из Америки полные чемоданы одеял. Пойдемте, я его найду. Значит, эту дамочку разыскивают, да? Эй, Джек! – закричал он своему товарищу, такому же опрятному и деловитому молодому парню, – гут тебя хотят видеть. Инспектор из Скотленд-Ярда! Он хочет узнать о тех чемоданах с одеялами, о которых ты мне говорил, с «Олимпика», два-три рейса назад. Чертовски потрясающая случайность, что он наткнулся па меня, просто обалдеть!
– Да, вам уж повезло так повезло, – сказал Френчу второй парень. – Помню и чемоданы, и ту леди, что их сдавала, – ведь странно, зачем везти одеяла через океан. Больше такого не припомню.
– А вы ей об этом ничего не сказали? – спросил Френч.
– Я-то нет, она сама. Сказала, дескать, полагаю, не часто вам доводилось видеть, чтобы чемоданы, полные одеял, перевозили из Америки. Видите ли, я слегка опешил поначалу и просматривал их очень даже внимательно. Я сказал, что да, действительно, не доводилось. А она объяснила, что собирается увезти обратно небольшой, но ценный набор фарфоровых статуэток, и его-то она и завернет в одеяла. А поскольку чемоданы все равно с собой всегда берут, она решила, что лучше упаковку привезти с собой, а не тратиться на новую. Это показалось мне странным, но одеяла не подлежали обложению налогом, а остальное меня не касалось. А что-нибудь не так?
– Не знаю, – ответил Френч. – По-моему, эта дамочка мошенница, но я еще не раскусил этого фокуса с одеялами. Кстати, среди этих пассажиров ее нет? – Он подал таможеннику фотографии.
Парень не колеблясь указал на миссис Уорд.
И что же означал этот фокус с одеялами? Френч медленно шел к полицейскому участку, склонив голову и тупо глядя на асфальт, и вдруг придумал возможное объяснение. Эти чемоданы, безусловно, требовались единственно для придания обману правдоподобия. Миссис Рут, жена питсбургского магната, вряд ли прибыла бы в лондонскую «Савойю» без американских чемоданов. Но когда мнимой миссис Рут нужно было исчезнуть, чемоданы стали обузой. От них нужно было избавиться, и от них избавились. Следовательно, в них не должно было остаться ничего из вещей неуловимой дамы, ничего, что дало бы ключ к установлению ее личности. Но в них должно было что-то лежать. Иначе они были бы слишком легкими, да и горничная могла бы, обнаружив, что они пусты, разболтать об этом персоналу гостиницы; а если бы об этом узнали администраторы, они бы могли упомянуть о такой странности, отвечая на вопросы мистера Уильямса. А с одеялами все получилось шито-крыто, и вряд ли можно было придумать лучше, признал Френч. Одеяла сделали чемоданы вполне весомыми, никак не выдав личности миссис Уорд и обойдясь мошеннице дешево, а на таможне их сочли обычным грузом. Да, заключил про себя Френч, вполне разумное предположение.
В полицейском участке он подал свою визитную карточку и сказал, что хочет видеть начальника участка.
Офицер полиции Хейз до своего нынешнего назначения работал в Лондоне и не раз встречался с Френчем в связи с раскрытием разных дел. Поэтому он сердечно приветствовал инспектора, усадил на стул поудобнее и подал ему отличнейшую сигару.
– Из Тринидада, – пояснил он. – Я их получаю прямо оттуда. Ну, а у тебя что хорошенького?
Они немного вспомнили годы совместной работы, а потом Френч вернулся к насущным вопросам.
– Случай у меня запутанный, – сказал он и, изложив коллеге подробности дела, продолжил: – Дамочка явно не из робкого десятка. Скроить историю о потерянном паспорте, чтобы поверил ростовщик Уильяме, можно легко, а вот обратиться до этого к вам с просьбой его найти – это, я скажу, не слабо.
– Да, в хладнокровии ей не откажешь, – согласился офицер полиции. – Но, как ты понимаешь, это было необходимо. Она наверняка знала, что отсутствие паспорта возбудит у Уильямса подозрение, а ей этого надо было избежать. Объяснять пропажу дорожной сумки, не упомянув, что обратилась в полицию, непросто; вот она и обратилась. Знала ведь, что Уильяме будет се проверять, как он, собственно, и сделал. Так что ей без нас было не обойтись. Обычная предосторожность.
– Полностью с тобой согласен, – ответил Френч, – но это и под стать хладнокровной штучке; не только, как говорится, положить голову в львиную пасть, ко в то же время еще обратить внимание льва на то, что она там находится. Так или иначе, мне надо ее найти, и я хотел бы у тебя узнать о ней. Кое о чем мне рассказали на «Олимпике», но я хочу выведать как можно больше.
Офицер кому-то позвонил и велел прислать к нему сержанта Макафи. Когда в дверях появился высокий измотанный малый, старший офицер сказал:
– Сержант Макафи как раз занимался этим делом, его перевели к нам недавно из Ливерпуля. Садись, Макафи. Инспектор Френч хочет кое-что уточнить по поводу той женщины, которая потеряла сумку, спускаясь с «Олимпика», недель семь назад. Кажется, ты занимался этим делом. Помнишь миссис Рут из Питсбурга?
– Помню хорошо, сэр, – ответил тот, как показалось Френчу, с ирландским акцентом. – Но сумку она потеряла, не спускаясь с «Олимпика», а позже на набережной.
– Расскажи нам обо всем.
Сержант вытащил блокнот, взглянул па него и покачал головой.
– У меня все это в другом блокноте, – сказал он. – Извините, я сейчас его принесу.
Он тотчас вернулся, сел и, листая засаленные странички хорошо послужившего блокнота, заговорил сухо, как при оглашении свидетельств в суде.
– Двадцать четвертою ноября прошлого года, около трех часов дня, проходя в толпе неподалеку от причала, я услышал женский крик. «Вор, вор!» – закричала женщина, подбежала и схватила меня за руку. Она была среднего роста, стройная, очень светлая кожа, волосы темные. Говорила она с американским акцентом и была то ли возбуждена, то ли расстроена. С трудом переводя дыхание, она сказала мне: «Эй, полицейский, у меня только что украли дорожную сумку». Я спросил, где и как и что в сумке. Она сказала, что прямо здесь, в толпе, минуту назад. Женщина обернулась и увидела, как какой-то мужчина пробирается сквозь толпу. Она закричала и бросилась за ним, но он исчез. Я спросил, как выглядела сумка. Она сказала: небольшая, прямоугольная, из коричневой сафьяновой кожи с золотыми пряжками. Я пошел и сказал об этом двум ближайшим дежурным на посту, и мы наблюдали за выходившими, но ничего похожего не увидели. – Сержант Макафи угрюмо покачал головой и заключил: – Нечего ей было разгуливать с сумкой с золотыми побрякушками среди толпы, вот что.