Страница:
Проблема была в том, что я готовился к переселению в мир, в существование которого я по-прежнему не верил. Все указывало на то, что меня всерьез собираются туда проводить, но…куда? Куда, мать его??? Какой еще другой мир? А если не туда, то куда? Дать три дня на сборы, подарить двести "косых" и… дальше чего? А хрен его знает, чего. Но если Зимин с компанией не больные на голову, то становится похоже на правду.
Игорь открыл ворота сам.
– Давай, заезжай. Закатывай прямо в цех, открыто.
Ворота цеха действительно были открыты. Возле шиномонтажного стенда возился виденный мной раньше Саныч, балансируя мощное внедорожное колесо.
Я тормознул возле "Тойоты", заглушил мотор.
Игорь, и еще какой то молодой парнишка в очках зашли в цех, закрыли ворота.
– Андрей, давай, принимай работу. - позвал Игорь.
Я подошел к пикапу, заглянул в кузов. Там, у самого заднего борта был намертво прикреплен к полу сваренный из толстого металла длинный ящик, закрытый на навесной замок. Рядом с замком были проушины для пломбы. Перед ящиком, обмотанные толстой цепью, запертой на такой же замок, лежали четыре массивных новеньких колеса.
Я сел в салон, осмотрелся. Радиостанция стояла как влитая на том месте, где обычно монтируется стерео. Тангента с микрфоном на витом шнуре висела в специальном креплении. Из крыши торчала антенна. Крепления под винтовки, на потолке и справа от трансмиссионного тоннеля. Не заказывал, но сделали. Ну и спасибо.
– Вроде, все как договаривались. подвел итог я.
– Как в аптеке. Связь мы проверили, коробку выбросили, а руководства на нее с фурнитурой в бардачке. Две канистры с солярой в кузове - подарок фирмы. Оба бака под пробку, верст на тысячи полторы тебе хватит. Фото привез?
Я достал из кармана бумажник, вытащил из него маленькую цветную фотографию. Игорь взял её у меня, протянул парнишке в очках. Посмотрел на меня:
– Как назовешься теперь?
– В смысле?
– А в смысле новая жизнь у тебя. Сейчас Димыч тебе новый документ соорудит, тамошний. И до местного имени там никакого дела нет, никому. Хоть Бонапартом назовись, по барабану.
Я озадачился. В общем, мне мое имя жить не мешало, даже вовсе. Но, если так…
– Андрей Ярцев. Отчество не нужно.
– Как скажешь. Димыч, давай.
Димыч взял фотографию и вышел из цеха.
– Можешь вещички в "Тойоту" перекидывать. Только правило такое - весь огнестрел складывай в ящик, запирай. Со стволами наперевес на ту сторону не положено. Все понятно?
– Понятней некуда.
– Ключи от замков в замках же и торчат. А от "субары" сюда давай. Запасные взял?
– Взял, держи.
Я отдал Игорю связку ключей и документы на машину.
– От квартиры Зимину?
– Все равно, можешь мне. И вообще, всё, что оставляешь, можешь мне отдать. Я не в курсе, что там надо, но все передам.
Я отдал Игорю пакет с документами на машину и квартиру, связку ключей.
– Вроде все.
– Ну, нормально. Давай перегружаться. Про ствол не забудь только.
Ага, как же… Я вскрыл сумку, достал "Бекас", вытащил из кобуры "Парабеллум", уложил все в ящик, оказавшийся аккуратно разбитым на отделения и обложенным толстым поролоном, запер его, убрал ключ в карман. О маленьком "Вальтере" за спиной я деликатно умолчал. Глушитель к нему скромно лежал среди дайверского оборудования.
Мы с Игорем быстро переложили сумки в полуторную кабину пикапа, на заднее сиденье. Сумку с оборудованием для дайвинга и двумя пустыми стальными баллонами забросили в кузов, притянув к ввернутым в пол скобам парашютными стропами с карабинами, так, чтобы вещи не болтались и не выпали даже при самой сильной тряске. Нашелся в кузове и брезент, чтобы укрыть багаж. Остатки денег я убрал в карман, сумку с золотом затолкал под сиденье, отсыпав предварительно пару десятков монет в набедренный карман брюк. Мало ли, когда они там понадобятся?
– Ну, вроде всё… - сказал Игорь - Давай чайку…или пивка? Ждем Димыча с документом и Зимина.
– Давай пивка лучше. Всё же вчера перебрал малость.
Здесь я соврал. Тоже малость. Вчера я действительно не сильно пьян был, зато два дня предыдущих прошли как в угаре. Даже и помню не всё. И не всех. Так проще было, чем ломать голову над тем, куда меня собираются запульнуть с золотом и всем барахлом на камуфлированной краденной "Тойоте".
– Пивка? Для рывка? Это запросто. Саныч!
– Чего? - откликнулся продолжавший копаться в углу у верстака Саныч, про которого я уже успел забыть.
– Достань там из холодильника пару пива!
– Какого?
– "Хайнекен"! Или тебе "Балтику"? - повернулся ко мне Игорь.
– На хрен "Балтику". "Хайнекен" пусть будет.
– Неси "Хайнекен".
Саныч побренчал бутылками за холодильной дверцей и подошел к нам с двумя из них, с зелеными этикетками. Игорь взял их у него, ловко сковырнул пробки ключами от моей квартиры и протянул одну бутылку мне.
Не успели мы еще допить пиво, как вернулся Димыч. Он протянул мне то, что на первый взгляд показалось кредитной картой. Я взял кусок еще горячего пластика в руки и посмотрел. Действительно, на первый взгляд похоже на кредитку. Но без магнитной полосы на обороте, а со штрих-кодом. На лицевой стороне карточки была напечатана моя фотография, снизу было написано в две строчки "Андрей Ярцев" и "Andrey Yartsev", еще ниже стояло сегодняшнее число. Над именем, как на кредитке, был шестнадцатизначный номер, разбитый на четыре группы по четыре цифры. В правом верхнем углу было радужно переливающаяся голограммка с изображением пирамиды с глазом - точь-в-точь, как на обороте однодолларовой купюры. На обратной стороне карты во всю ширину была изображена такая же пирамида в круге.
– Что это?
– Твой новый и единственный документ. На хрена нужен - я не в курсе, но говорят, что без такого туда нельзя.
– А что за знак? В масоны меня приняли, что ли? - удивился я, разглядывая
– Почему в масоны?
– Знак масонский, классика жанра. Лупетка на пирамидке.
– Я не в курсе, это уже там объяснят.
– Как, Андрей Алексеевич? Готовы? - с несколько преувеличенной бодростью обратился он ко мне.
– Да вроде как готов, знать бы куда…
– До конца я и сам не знаю, но мне кажется, что вам там самое место.
– Двусмысленно звучит. - хмыкнул я.
– Односмысленно, просто - буквально. Двинули? - он указал рукой на "Тойоту".
Я сел за руль, Зимин обошел машину, сел на пассажирское сиденье.
– Поехали. - скомандовал он.
– Далеко?
– Да рядом совсем. К этому же зданию с обратной стороны.
– Вторая половина цеха? - догадался я.
– Она самая. Подъезжайте к воротам и посигнальте.
Я завел "Тойоту". Холодный дизель затарахтел, и я включил первую и тронул машину с места. Игорь открыл нам ворота, и мы выехали в солнечный летний московский полдень. Я свернул направо, еще раз направо, и по гравийной дорожке подкатил к таким же воротам, из каких только что выехал.
– Сигнальте.
Я дважды надавил на клаксон. Сигнал Игорь тоже поменял - вместо стандартного бибиканья прозвучало что-то вроде корабельного ревуна, только потише, разве что. Ворота дрогнули и начали раздвигаться в стороны.
– Заезжайте, сразу направо. Увидите белую разметку, остановитесь в ней, и выходите из машины.
– Понял.
Я закатил машину в полумрак склада, свернул резко направо, увидел прямоугольник, ограниченный белыми, и как будто даже фосфоресцирующими линиями, и остановился точно в нем.
– Глушите мотор пока, надо еще пару минут поговорить, а вытяжка тут слабая, надымим выхлопом.
Я заглушил двигатель, оставил ключи в замке зажигания, и вышел из пикапа, оставив дверь открытой. Зимин тоже вышел, обошел пикап со стороны кузова, подошел ко мне.
Я огляделся. Помещение было таким же, как и цех за спиной, но ни верстаков, ни шиномонтажа, ни подъемников здесь не было. Было что-то вроде подиума, огороженного леерами, у одной торцевой стены. На подиуме стоял открытый шкаф с несколькими перекидными рубильниками. У ворот была застекленная будка, судя по всему - из бронестекла, в которой сидел охранник в черной униформе с надписью "Безопасность" на спине. Возле него стоял, прислоненный к столу, полуавтоматический дробовик "Сайга-12К". Сразу перед размеченным прямоугольником начиналась невысокая, сантиметров тридцать, ребристая эстакада, грубо сваренная из стальных листов и швеллеров. Эстакада уходила под прямоугольную арку и обрывалась. За аркой была вторая торцевая стена склада из серого силикатного кирпича.
Арка выглядела ненамного футуристичней, чем кирпичная стена за ней. Здоровый квадрат, сваренный из листового металла, с какими то желтыми цилиндрами по наружному периметру. Сама арка была грубо покрашена суриком. На верхней перекладине висел обычный светодиодный светофор, уложенный на бок. Разве что подходящие к арке кабели внушали некоторое уважение, да и то небольшое.
– Не внушает? - усмехнулся Зимин.
– Не слишком.
– Главное - работает. Впрочем, здесь только портал. Все оборудование во флигеле, несколько человек там еще. Теперь даю последние инструкции. Садитесь в машину, ждете. Я ухожу к стартовому пульту. Загорится красный свет. Возможно, придется немножко подождать. Посидите там, не нервничайте. Загорится желтый - заводитесь. Если что-то случится, не заведетесь вдруг, или еще что - сразу давите на сигнал. Начнем заново. Ждете зеленого. Это не перекресток, на желтый ехать не вздумайте. Загорится зеленый, включится сирена - малой скоростью, не свыше пяти километров в час, въезжаете в портал. Не боитесь, не волнуетесь. Выглядит - как в кривое зеркало въезжаете. Самое главное: поехали - никаких остановок, никаких разгонов. Медленно едете вперед. Зеркала, которое появится перед вами - не пугаетесь. Ни в коем случае не останавливаетесь и не даете задний ход. Остановитесь - будут проблемы. Задний ход - смерть. Старайтесь даже не шевелится в кабине и задержите дыхание, пока сами, в смысле - ваше тело полностью, зеркало не проедет. Это понятно?
– Понятно.
– Портал односторонний. Попытаетесь назад - никто даже не предскажет, что с вами будет. Только вперед, вперед, помалу. И не гоните. Портал вам не повредит, но там впереди стенка будет. Просто врежетесь, машину помнете. Пять километров в час. Пять. - для доходчивости Зимин помахал у меня перед носом растопыренной пятерней - Там вас встретят и все объяснят, что делать дальше. Повторите пожалуйста.
– Жду желтого в машине, завожусь. На зеленый - трогаюсь со скоростью пять километров в час, при проезде зеркала даже не дышу, проезжаю дальше, не гоню. Меня встретят.
– Все. Удачи. По машинам.
Зимин направился к подиуму, а я сел в пикап. В почти пустом зале было хорошо слышно, как забухало железо под каблуками Зимина, когда он прошел за леера ограждения. Что-то лязгнуло, и возник негромкий шум, как будто включился большой вентилятор. Впрочем, может, это вентилятор и включился. Хотя нет, шум шел от арки. На светофоре вспыхнул красный фонарь.
Ждать желтого пришлось совсем недолго, не больше минуты. Шум усилился и перерос в тонкий, довольно неприятный свист или писк. Светофор загорелся желтым, я завел машину. Снова застучал дизель. Громко, вызывая гуляющее от стены к стене эхо.
"Да куда же я прусь то, идиот???" - подумал я. Меня бросило в пот, в кровь влетело не меньше литра адреналина, аж в глазах круги пошли. Изображение стены в арке заколебалось, словно там поднимался горячий воздух, только он не поднимался, а собирался к геометрическому центру проема. Свист ушел куда то в область ультразвука и исчез совсем, сменившись гудением, как от трансформатора. Проем арки на какое то мгновение прострелило искрами, колеблющаяся поверхность как будто бы подернулась инеем и превратилась в колыхающуюся ртуть. Я увидел отражение пикапа, себя за рулем, волнующееся, расплывающееся, двоящееся, разрывающееся на фрагменты и снова сливающееся. Вспыхнул зеленый и включился ревун, как на больших черных машинах с синими мигалками, посылая в замкнутое складскими стенами пространство требовательное рявканье.
– Да и мать его яти! - крикнул я сам себе, выжал сцепление и воткнул первую. Я даже не стал нажимать на газ - стоило отпустить сцепление, как тяговитый, почти тракторный дизель "Тойоты" неторопливо стронул её с места, легко затащил на эстакаду, и, не торопясь, потащил внутрь своего собственного отражения. Капот беззвучно погрузился в него, затем стойки лобового стекла…
Волнующаяся ртуть зеркала неумолимо приближалась, мои колени ушли в нее, и я почувствовал… сложно сказать, что я почувствовал… как невесомость, но только там, где меня втянуло в эту самую мембрану между…мирами? Чем и чем?
Появилось желание скорее просунуть голову на ту сторону, но я наоборот - замер и перестал дышать. На меня накатывалось свое собственное уродливое отражение, перекошенное, плывущее, все ближе и ближе к лицу, прямо носом в него. Я зажмурился, почувствовал в лице одновременно и жар, и холод, что-то скользнуло по щекам к затылку, звук ревуна неожиданно исчез, как его и не было, наступила тишина, я почувствовал, как что-то так же облизнуло холодом спину. Я открыл глаза, сразу же бросил взгляд в зеркало заднего вида - пикап появлялся из ничего, из колеблющегося воздуха!
Я вкатился в бетонный ангар, слева от меня были распахнутые ворота, куда щедро вливался солнечный свет. В ангаре не было никого. Я остановился, переводя дыхание. В ворота забежал высокий крепкий блондин с короткой стрижкой, в униформе песчаного цвета с каким то шевроном, в малиновом берете с золотой эмблемой, махнул оранжевым светящимся жезлом в сторону выезда и крикнул:
– Туда, туда сразу давай. Паркуйся на пятом месте, снаружи. Давай, не тормози!
Было жарко. Подобная жара бывает на юге Европы, в июле, когда солнце не просто греет, а откровенно пытается тебя или зажарить, или испарить из тебя всю влагу. Пучки чахлой травы, местами выбивающейся из под гравия под бетонным забором, выгорели до желтизны. За мной остался ряд бетонных боксов, как в военном парке для техники, около десятка, с надписями над каждым, выполненными также черным на желтом. Мск. СПб. Ект. Нвсб. Кмр. Остальные мне было прочитать сложнее - мешала тень и угол. Двор был огорожен высоченным забором из бетонных плит с витками "егозы" по верху. Выезд был лишь через массивные металлические ворота, над которыми висели две камеры наблюдения. Третья камера висела над дверью с надписью "Иммиграционная служба Ордена". Рядом была еще одна дверь, с надписью "Караульное помещение".
Парень в форме, берете и с жезлом, вышел из бокса и направился ко мне. Я заметил, что через плечо у него на ремне свисает американский карабин М-4А2, укороченный вариант М16А2 с коллиматорным прицелом. Обратился он ко мне, тем не менее, на чистом русском.
– С прибытием вас. Поздравляю. Вам следует пройти в ту дверь. Все ценное спокойно можете оставлять в машине - территория закрыта и охраняется. Если у вас есть огнестрельное оружие, которое до сих пор не находится в опломбированном состоянии или в ящике, то рекомендую положить его туда сейчас. При выезде с территории ящик будет опломбирован, пломбу снимут на контрольно-пропускном пункте на выезде с базы. Проход в помещение иммиграционной службы с оружием является нарушением закона.
– Как скажете.
Чего уж дальше дисциплину нарушать? Все равно меня не обманули, куда-то я явно угодил. И нападать на меня пока не собираются. Я достал из-под куртки "Вальтер", подошел к машине, отпер ящик и положил пистолет внутрь. Запер. Раз там не пригодился, то уж здесь точно не понадобится.
– Больше оружия у вас с собой нет?
– Остальное - в ящике.
– Прекрасно. Проходите в ту дверь.
Я оставил вежливого охранника, принадлежащего к неведомому мне Ордену, на стоянке, и направился в иммиграционную дверь.
Дверь выглядела неказисто, обычная металлическая, с крашеной ручкой и глазком. Но когда вошел внутрь - несколько удивился. Я ожидал классические стойки иммиграционного контроля, как в аэропортах, но внутри оказалось просторное светлое помещение, напоминающее приемную в хорошей клинике, с низкими мягкими диванами, какими то журналами в стойках, кулером с холодной водой и стойкой ресепшн. За стойкой стояла молодая, очень симпатичная женщина в такой же песочной форме, как у охранника, но без берета. Вместо автомата у нее на поясе висела кобура с "Beretta М9". Мне удалось разглядеть шеврон - такая же пирамида с глазом, как и на новоприобретенном удостоверении личности.
– Здравствуйте. - поприветствовала она меня. - Рады вас видеть в Новой Земле. Могу я посмотреть на вашу идентификационную карту?
Голос был дежурно вежливый, приятного тембра. такими озвучивают автомобильные навигационные системы. "Следуйте двести пятьдесят метров вперед, после чего на круге выберите второй поворот".
– Здравствуйте. - поздоровался я в ответ. - Можете, разумееется.
Я достал карточку из нагрудного кармана куртки, протянул ей, а пока она прокатывала карту в каком то придатке к компьютеру, я снял куртку. Жарко тут все же.
– Пожалуйста. - она протянула карточку мне. - Ваше прибытие зарегистрировано, господин Ярцев. Если у вас сохранились документы из вашей прошлой жизни, но вы хотите расстаться с ней навсегда, можете бросить их сюда, в бумагорезку. Здесь ваше прошлое не интересует никого и оно исчезнет. Вы в Новой Земле и имеете все права на новую жизнь.
– Спасибо. Может быть попозже.
– Как хотите. Это не обязательно. - все так же доброжелательно улыбнулась девушка. - В мои обязанности входит кратко ознакомить вас с основными принципами проживания в Новой земле, помочь разобраться в финансовой системе и при необходимости, снабдить вас первоначальным набором необходимого для жизни здесь. Более подробную информацию вы можете взять из этой памятки.
Она взяла со стенда небольшую глянцевую книжечку в голубой обложке с надписью "Памятка переселенца".
– Почитаете ее на досуге. Это действительно необходимо - у нас опасный мир. Кроме того, вы можете купить подробные карты местности и путеводитель по основным населенным пунктам Новой Земли. Если у вас остались какие-нибудь наличные деньги Старой земли - лучше потратить их. Они здесь невыгодны и дальше не везде принимаются. Набор карт стоит двадцать долларов, путеводитель - десять. Рубли - к доллару по тамошнему курсу, а потом из долларов - по местному.
Я достал из заднего кармана кошелек, протянул ей стодолларовую купюру. Она взяла с той же стойки еще одну книгу, потолще первой, и сложенную в папку стопку карт. Все это она забросила в бумажный пакет, взяла у меня из рук "Памятку", положила ее туда же и отдала пакет мне.
– Сдача составила семьдесят долларов. Я открыла вам счет в Банке Ордена и зачислила сдачу на счет. По курсу три доллара тридцать центов за один экю Новой земли. Таким образом, вам зачислено восемнадцать экю и девятнадцать центов. Пользоваться счетом вы можете почти в любом населенном пункте Новой Земли - отделения Банка Ордена есть почти везде. Счет привязан к вашей личной карте, номер карты является и номером счета. В случае утраты идентификационной карты, вы можете ее восстановить в любом отделении Банка Ордена с использованием системы паролей и отзывов. К сожалению, обращение кредитных карт пока еще невозможно в нашем мире, но вы в любой момент в любом отделении банка можете получить наличные с вашего счета и положить их на счет. Оттиск на специальном бланке с вашей идентификационной карты, которую здесь зовут обычно "Ай Ди" для краткости, в отдельных случаях является персональным чеком.
– Понятно - кивнул я дежурно-приветливой девушке с мягким голосом. - У вас только один банк в этом мире?
– Разумеется, нет. Но только этот банк имеет сеть, охватывающий всю территорию и дает возможность пользоваться своим счетом в любом месте. Другие банки являются местными. Пока вы не определились с местом жительства, лучше пользоваться услугами орденского банка.
– А если возить наличные с собой?
– Смотря, какие суммы. У нас это может быть очень опасным. Кроме того, банк не открывает информацию о владельце счета никому и никогда. Здесь не существует судебных постановлений или иных документов, могущих изменить это правило. Кроме того, должна сказать, что именно банк является эмитентом экю - местной денежной единицы. Она обеспечена золотом, поэтому вы можете обменять банкноты на соответствующее количество золота в любом отделении орденского банка в любое время. Золото будет вам выдано в виде золотых монет Ордена.
– Что за орден такой?
– Подробная информация об Ордене имеется в памятке и путеводителе. Вкратце же скажу, что Орден - организация первых переселенцев, преследующая целью населить этот мир как можно большим количеством людей и старающаяся по мере своих возможностей облегчить процесс становления новой цивилизации.
"Чешет как по писанному. Хорошая девочка, старательная" - подумалось мне.
– Что касается Банка Ордена, то его целью является именно сохранение ваших средств и сбережений, снижение риска ограбления, возможность совершать платежи в различных населенных областях нашего мира. Вы можете открыть дополнительный депозитный счет, на который внесете имеющееся у вас золото по весу. Необходимое вам количество золота вы можете в любом отделении орденского банка конвертировать в экю и зачислить их на основной счет.
– Два вопроса. Как конвертируется весовое золото в денежные единицы, и могу ли я снять со счета свое же золото по весу.
– Золото конвертируется по курсу - одна десятая грамма за один экю минус процент за конвертацию. Изъять ваше золото из банка вы можете в виде золотых монет ордена за вычетом такого же процента.
– Процент какой?
– Процент рассчитывается, исходя из текущего…
– Девушка, милая, процент какой?
– В среднем, около десяти процентов…
– Умный у вас банк, ничего не скажешь. Десять процентов с любой суммы. Неплохо.
– Если вы вносите деньги в экю или золотые экю - процент не взимается. А прибыль банка расходуется на вполне благие цели, такие как оплата переходов новых поселенцев, подъемные пособия для несостоятельных, и другие подобные программы. Если, скажем, у вас имеется килограмм золота, он превратится в девять тысяч экю, которые будут в полной безопасности в банке. Тысяча экю, взятых с вас банком, дадут возможность привезти в этот мир еще одного человека и дать ему возможность устроиться.
Я задумался. Черт его знает, какие здесь правила. Если десять процентов - и считай, что влился в местную финансовую систему, то не так страшно. Как божеский налог уплатил, десятину церковную.
– Я понимаю, что вы сомневаетесь. Но поверьте, в нашем мире банки не обманывают клиентов.
– Святыми стали?
– Как раз наоборот - святых здесь слишком мало, поэтому всегда есть вероятность, что обманутые вкладчики приедут на танке. Чревато, знаете ли…
По крайней мере, в голосе примерной девушки появились человеческие эмоции. Не всё же, как диктофону запись прокручивать. Впрочем, и к самой девушке я присмотрелся внимательней. Девушка была красивой, а не просто симпатичной, как показалось вначале. Просто красота была той, что не сразу бросается в глаза. Светлые прямые волосы были густыми, гладкой волной свисая почти до плеч. Лицо с высокими скулами, немножко курносым аккуратным носом, тонкими прозрачными светлыми бровями над большими, серьезно смотрящими зелеными глазами. Небольшой рот с полными губами был даже немного маловат для ее лица, но делал его прелестней, как будто немного удивленным. Фигура тоже радовала глаз. Худенькой ее назвать было нельзя, скорее даже крепкой хотелось назвать, спортивной. Но не слишком, лишь достаточно крепкой для того, чтобы выглядеть здоровой и свежей. Держалась она очень прямо, оттянув плечи назад. Рубашка плотно обтягивала широко расставленные, похожие на перевернутые чаши груди. Кожа в вырезе рубашки была нежной и белой. Короткие рукава рубашки оставляли открытыми руки выше локтя, и они мне тоже понравились - нежные, с маленькими ладонями и изящными пальцами.
Москва, 18 июня 2005 года, 09:55
В субботу утром в городе машин было немного. Я выспался в президентском номере "Мариотт Аврора" на Петровке, не пожалев тысячу восемьсот долларов за номер плюс счет за обслуживание себя и двух девиц из стриптиза. Накануне я сильно не напивался, так что похмельем практически не страдал. На ресепшене на меня посмотрели, как не знаю на кого, хотя смотреть им по должности положено всегда вежливо. Я расплатился, спровадил стриптизерш ловить такси, а сам спустился в подземный гараж, где томился мой загруженный сумками "Форестер". Выехал, заехал на Курский, забрал сумку из камеры хранения, доволок её до машины, и рванул на Берёзовую аллею. Перед самыми воротами остановился, огляделся. Вокруг не было ни единой души. Достал из одной сумки "Вальтер", передернул затвор, поставил на предохранитель и засунул его сзади за пояс. Надел наплечную кобуру с "Парабеллумом", отрегулировал и набросил джинсовую куртку. Вроде порядок. Дробовик и запас патронов к нему и "Парабеллуму" лежали в сумке с мягкими вещами, засунутыми в середину, так, чтобы невозможно было прощупать. К "Парабеллуму" у меня было еще около сотни патронов в запасе, не считая девяти в нём самом и восьми - в запасном магазине и почти сорок - к дробовику. Вновь тронулся с места и подъехал к воротам. Вышел из машины, позвонил в домофон.Игорь открыл ворота сам.
– Давай, заезжай. Закатывай прямо в цех, открыто.
Ворота цеха действительно были открыты. Возле шиномонтажного стенда возился виденный мной раньше Саныч, балансируя мощное внедорожное колесо.
Я тормознул возле "Тойоты", заглушил мотор.
Игорь, и еще какой то молодой парнишка в очках зашли в цех, закрыли ворота.
– Андрей, давай, принимай работу. - позвал Игорь.
Я подошел к пикапу, заглянул в кузов. Там, у самого заднего борта был намертво прикреплен к полу сваренный из толстого металла длинный ящик, закрытый на навесной замок. Рядом с замком были проушины для пломбы. Перед ящиком, обмотанные толстой цепью, запертой на такой же замок, лежали четыре массивных новеньких колеса.
Я сел в салон, осмотрелся. Радиостанция стояла как влитая на том месте, где обычно монтируется стерео. Тангента с микрфоном на витом шнуре висела в специальном креплении. Из крыши торчала антенна. Крепления под винтовки, на потолке и справа от трансмиссионного тоннеля. Не заказывал, но сделали. Ну и спасибо.
– Вроде, все как договаривались. подвел итог я.
– Как в аптеке. Связь мы проверили, коробку выбросили, а руководства на нее с фурнитурой в бардачке. Две канистры с солярой в кузове - подарок фирмы. Оба бака под пробку, верст на тысячи полторы тебе хватит. Фото привез?
Я достал из кармана бумажник, вытащил из него маленькую цветную фотографию. Игорь взял её у меня, протянул парнишке в очках. Посмотрел на меня:
– Как назовешься теперь?
– В смысле?
– А в смысле новая жизнь у тебя. Сейчас Димыч тебе новый документ соорудит, тамошний. И до местного имени там никакого дела нет, никому. Хоть Бонапартом назовись, по барабану.
Я озадачился. В общем, мне мое имя жить не мешало, даже вовсе. Но, если так…
– Андрей Ярцев. Отчество не нужно.
– Как скажешь. Димыч, давай.
Димыч взял фотографию и вышел из цеха.
– Можешь вещички в "Тойоту" перекидывать. Только правило такое - весь огнестрел складывай в ящик, запирай. Со стволами наперевес на ту сторону не положено. Все понятно?
– Понятней некуда.
– Ключи от замков в замках же и торчат. А от "субары" сюда давай. Запасные взял?
– Взял, держи.
Я отдал Игорю связку ключей и документы на машину.
– От квартиры Зимину?
– Все равно, можешь мне. И вообще, всё, что оставляешь, можешь мне отдать. Я не в курсе, что там надо, но все передам.
Я отдал Игорю пакет с документами на машину и квартиру, связку ключей.
– Вроде все.
– Ну, нормально. Давай перегружаться. Про ствол не забудь только.
Ага, как же… Я вскрыл сумку, достал "Бекас", вытащил из кобуры "Парабеллум", уложил все в ящик, оказавшийся аккуратно разбитым на отделения и обложенным толстым поролоном, запер его, убрал ключ в карман. О маленьком "Вальтере" за спиной я деликатно умолчал. Глушитель к нему скромно лежал среди дайверского оборудования.
Мы с Игорем быстро переложили сумки в полуторную кабину пикапа, на заднее сиденье. Сумку с оборудованием для дайвинга и двумя пустыми стальными баллонами забросили в кузов, притянув к ввернутым в пол скобам парашютными стропами с карабинами, так, чтобы вещи не болтались и не выпали даже при самой сильной тряске. Нашелся в кузове и брезент, чтобы укрыть багаж. Остатки денег я убрал в карман, сумку с золотом затолкал под сиденье, отсыпав предварительно пару десятков монет в набедренный карман брюк. Мало ли, когда они там понадобятся?
– Ну, вроде всё… - сказал Игорь - Давай чайку…или пивка? Ждем Димыча с документом и Зимина.
– Давай пивка лучше. Всё же вчера перебрал малость.
Здесь я соврал. Тоже малость. Вчера я действительно не сильно пьян был, зато два дня предыдущих прошли как в угаре. Даже и помню не всё. И не всех. Так проще было, чем ломать голову над тем, куда меня собираются запульнуть с золотом и всем барахлом на камуфлированной краденной "Тойоте".
– Пивка? Для рывка? Это запросто. Саныч!
– Чего? - откликнулся продолжавший копаться в углу у верстака Саныч, про которого я уже успел забыть.
– Достань там из холодильника пару пива!
– Какого?
– "Хайнекен"! Или тебе "Балтику"? - повернулся ко мне Игорь.
– На хрен "Балтику". "Хайнекен" пусть будет.
– Неси "Хайнекен".
Саныч побренчал бутылками за холодильной дверцей и подошел к нам с двумя из них, с зелеными этикетками. Игорь взял их у него, ловко сковырнул пробки ключами от моей квартиры и протянул одну бутылку мне.
Не успели мы еще допить пиво, как вернулся Димыч. Он протянул мне то, что на первый взгляд показалось кредитной картой. Я взял кусок еще горячего пластика в руки и посмотрел. Действительно, на первый взгляд похоже на кредитку. Но без магнитной полосы на обороте, а со штрих-кодом. На лицевой стороне карточки была напечатана моя фотография, снизу было написано в две строчки "Андрей Ярцев" и "Andrey Yartsev", еще ниже стояло сегодняшнее число. Над именем, как на кредитке, был шестнадцатизначный номер, разбитый на четыре группы по четыре цифры. В правом верхнем углу было радужно переливающаяся голограммка с изображением пирамиды с глазом - точь-в-точь, как на обороте однодолларовой купюры. На обратной стороне карты во всю ширину была изображена такая же пирамида в круге.
– Что это?
– Твой новый и единственный документ. На хрена нужен - я не в курсе, но говорят, что без такого туда нельзя.
– А что за знак? В масоны меня приняли, что ли? - удивился я, разглядывая
– Почему в масоны?
– Знак масонский, классика жанра. Лупетка на пирамидке.
– Я не в курсе, это уже там объяснят.
Москва, 18 июня 2005 года, 12:03
Зимин пришел вовремя, ровно в полдень. Вошел в цех, поздоровался со всеми за руку.– Как, Андрей Алексеевич? Готовы? - с несколько преувеличенной бодростью обратился он ко мне.
– Да вроде как готов, знать бы куда…
– До конца я и сам не знаю, но мне кажется, что вам там самое место.
– Двусмысленно звучит. - хмыкнул я.
– Односмысленно, просто - буквально. Двинули? - он указал рукой на "Тойоту".
Я сел за руль, Зимин обошел машину, сел на пассажирское сиденье.
– Поехали. - скомандовал он.
– Далеко?
– Да рядом совсем. К этому же зданию с обратной стороны.
– Вторая половина цеха? - догадался я.
– Она самая. Подъезжайте к воротам и посигнальте.
Я завел "Тойоту". Холодный дизель затарахтел, и я включил первую и тронул машину с места. Игорь открыл нам ворота, и мы выехали в солнечный летний московский полдень. Я свернул направо, еще раз направо, и по гравийной дорожке подкатил к таким же воротам, из каких только что выехал.
– Сигнальте.
Я дважды надавил на клаксон. Сигнал Игорь тоже поменял - вместо стандартного бибиканья прозвучало что-то вроде корабельного ревуна, только потише, разве что. Ворота дрогнули и начали раздвигаться в стороны.
– Заезжайте, сразу направо. Увидите белую разметку, остановитесь в ней, и выходите из машины.
– Понял.
Я закатил машину в полумрак склада, свернул резко направо, увидел прямоугольник, ограниченный белыми, и как будто даже фосфоресцирующими линиями, и остановился точно в нем.
– Глушите мотор пока, надо еще пару минут поговорить, а вытяжка тут слабая, надымим выхлопом.
Я заглушил двигатель, оставил ключи в замке зажигания, и вышел из пикапа, оставив дверь открытой. Зимин тоже вышел, обошел пикап со стороны кузова, подошел ко мне.
Я огляделся. Помещение было таким же, как и цех за спиной, но ни верстаков, ни шиномонтажа, ни подъемников здесь не было. Было что-то вроде подиума, огороженного леерами, у одной торцевой стены. На подиуме стоял открытый шкаф с несколькими перекидными рубильниками. У ворот была застекленная будка, судя по всему - из бронестекла, в которой сидел охранник в черной униформе с надписью "Безопасность" на спине. Возле него стоял, прислоненный к столу, полуавтоматический дробовик "Сайга-12К". Сразу перед размеченным прямоугольником начиналась невысокая, сантиметров тридцать, ребристая эстакада, грубо сваренная из стальных листов и швеллеров. Эстакада уходила под прямоугольную арку и обрывалась. За аркой была вторая торцевая стена склада из серого силикатного кирпича.
Арка выглядела ненамного футуристичней, чем кирпичная стена за ней. Здоровый квадрат, сваренный из листового металла, с какими то желтыми цилиндрами по наружному периметру. Сама арка была грубо покрашена суриком. На верхней перекладине висел обычный светодиодный светофор, уложенный на бок. Разве что подходящие к арке кабели внушали некоторое уважение, да и то небольшое.
– Не внушает? - усмехнулся Зимин.
– Не слишком.
– Главное - работает. Впрочем, здесь только портал. Все оборудование во флигеле, несколько человек там еще. Теперь даю последние инструкции. Садитесь в машину, ждете. Я ухожу к стартовому пульту. Загорится красный свет. Возможно, придется немножко подождать. Посидите там, не нервничайте. Загорится желтый - заводитесь. Если что-то случится, не заведетесь вдруг, или еще что - сразу давите на сигнал. Начнем заново. Ждете зеленого. Это не перекресток, на желтый ехать не вздумайте. Загорится зеленый, включится сирена - малой скоростью, не свыше пяти километров в час, въезжаете в портал. Не боитесь, не волнуетесь. Выглядит - как в кривое зеркало въезжаете. Самое главное: поехали - никаких остановок, никаких разгонов. Медленно едете вперед. Зеркала, которое появится перед вами - не пугаетесь. Ни в коем случае не останавливаетесь и не даете задний ход. Остановитесь - будут проблемы. Задний ход - смерть. Старайтесь даже не шевелится в кабине и задержите дыхание, пока сами, в смысле - ваше тело полностью, зеркало не проедет. Это понятно?
– Понятно.
– Портал односторонний. Попытаетесь назад - никто даже не предскажет, что с вами будет. Только вперед, вперед, помалу. И не гоните. Портал вам не повредит, но там впереди стенка будет. Просто врежетесь, машину помнете. Пять километров в час. Пять. - для доходчивости Зимин помахал у меня перед носом растопыренной пятерней - Там вас встретят и все объяснят, что делать дальше. Повторите пожалуйста.
– Жду желтого в машине, завожусь. На зеленый - трогаюсь со скоростью пять километров в час, при проезде зеркала даже не дышу, проезжаю дальше, не гоню. Меня встретят.
– Все. Удачи. По машинам.
Зимин направился к подиуму, а я сел в пикап. В почти пустом зале было хорошо слышно, как забухало железо под каблуками Зимина, когда он прошел за леера ограждения. Что-то лязгнуло, и возник негромкий шум, как будто включился большой вентилятор. Впрочем, может, это вентилятор и включился. Хотя нет, шум шел от арки. На светофоре вспыхнул красный фонарь.
Ждать желтого пришлось совсем недолго, не больше минуты. Шум усилился и перерос в тонкий, довольно неприятный свист или писк. Светофор загорелся желтым, я завел машину. Снова застучал дизель. Громко, вызывая гуляющее от стены к стене эхо.
"Да куда же я прусь то, идиот???" - подумал я. Меня бросило в пот, в кровь влетело не меньше литра адреналина, аж в глазах круги пошли. Изображение стены в арке заколебалось, словно там поднимался горячий воздух, только он не поднимался, а собирался к геометрическому центру проема. Свист ушел куда то в область ультразвука и исчез совсем, сменившись гудением, как от трансформатора. Проем арки на какое то мгновение прострелило искрами, колеблющаяся поверхность как будто бы подернулась инеем и превратилась в колыхающуюся ртуть. Я увидел отражение пикапа, себя за рулем, волнующееся, расплывающееся, двоящееся, разрывающееся на фрагменты и снова сливающееся. Вспыхнул зеленый и включился ревун, как на больших черных машинах с синими мигалками, посылая в замкнутое складскими стенами пространство требовательное рявканье.
– Да и мать его яти! - крикнул я сам себе, выжал сцепление и воткнул первую. Я даже не стал нажимать на газ - стоило отпустить сцепление, как тяговитый, почти тракторный дизель "Тойоты" неторопливо стронул её с места, легко затащил на эстакаду, и, не торопясь, потащил внутрь своего собственного отражения. Капот беззвучно погрузился в него, затем стойки лобового стекла…
Волнующаяся ртуть зеркала неумолимо приближалась, мои колени ушли в нее, и я почувствовал… сложно сказать, что я почувствовал… как невесомость, но только там, где меня втянуло в эту самую мембрану между…мирами? Чем и чем?
Появилось желание скорее просунуть голову на ту сторону, но я наоборот - замер и перестал дышать. На меня накатывалось свое собственное уродливое отражение, перекошенное, плывущее, все ближе и ближе к лицу, прямо носом в него. Я зажмурился, почувствовал в лице одновременно и жар, и холод, что-то скользнуло по щекам к затылку, звук ревуна неожиданно исчез, как его и не было, наступила тишина, я почувствовал, как что-то так же облизнуло холодом спину. Я открыл глаза, сразу же бросил взгляд в зеркало заднего вида - пикап появлялся из ничего, из колеблющегося воздуха!
Я вкатился в бетонный ангар, слева от меня были распахнутые ворота, куда щедро вливался солнечный свет. В ангаре не было никого. Я остановился, переводя дыхание. В ворота забежал высокий крепкий блондин с короткой стрижкой, в униформе песчаного цвета с каким то шевроном, в малиновом берете с золотой эмблемой, махнул оранжевым светящимся жезлом в сторону выезда и крикнул:
– Туда, туда сразу давай. Паркуйся на пятом месте, снаружи. Давай, не тормози!
Территория Ордена, База по приему переселенцев и грузов "Россия", 22 год, 19 число 5 месяца, пятница, 11:21
Остановив пикап на гравийной площадке, под желтым щитом с цифрой 5, я заглушил двигатель и вышел из машины. Огляделся.Было жарко. Подобная жара бывает на юге Европы, в июле, когда солнце не просто греет, а откровенно пытается тебя или зажарить, или испарить из тебя всю влагу. Пучки чахлой травы, местами выбивающейся из под гравия под бетонным забором, выгорели до желтизны. За мной остался ряд бетонных боксов, как в военном парке для техники, около десятка, с надписями над каждым, выполненными также черным на желтом. Мск. СПб. Ект. Нвсб. Кмр. Остальные мне было прочитать сложнее - мешала тень и угол. Двор был огорожен высоченным забором из бетонных плит с витками "егозы" по верху. Выезд был лишь через массивные металлические ворота, над которыми висели две камеры наблюдения. Третья камера висела над дверью с надписью "Иммиграционная служба Ордена". Рядом была еще одна дверь, с надписью "Караульное помещение".
Парень в форме, берете и с жезлом, вышел из бокса и направился ко мне. Я заметил, что через плечо у него на ремне свисает американский карабин М-4А2, укороченный вариант М16А2 с коллиматорным прицелом. Обратился он ко мне, тем не менее, на чистом русском.
– С прибытием вас. Поздравляю. Вам следует пройти в ту дверь. Все ценное спокойно можете оставлять в машине - территория закрыта и охраняется. Если у вас есть огнестрельное оружие, которое до сих пор не находится в опломбированном состоянии или в ящике, то рекомендую положить его туда сейчас. При выезде с территории ящик будет опломбирован, пломбу снимут на контрольно-пропускном пункте на выезде с базы. Проход в помещение иммиграционной службы с оружием является нарушением закона.
– Как скажете.
Чего уж дальше дисциплину нарушать? Все равно меня не обманули, куда-то я явно угодил. И нападать на меня пока не собираются. Я достал из-под куртки "Вальтер", подошел к машине, отпер ящик и положил пистолет внутрь. Запер. Раз там не пригодился, то уж здесь точно не понадобится.
– Больше оружия у вас с собой нет?
– Остальное - в ящике.
– Прекрасно. Проходите в ту дверь.
Я оставил вежливого охранника, принадлежащего к неведомому мне Ордену, на стоянке, и направился в иммиграционную дверь.
Дверь выглядела неказисто, обычная металлическая, с крашеной ручкой и глазком. Но когда вошел внутрь - несколько удивился. Я ожидал классические стойки иммиграционного контроля, как в аэропортах, но внутри оказалось просторное светлое помещение, напоминающее приемную в хорошей клинике, с низкими мягкими диванами, какими то журналами в стойках, кулером с холодной водой и стойкой ресепшн. За стойкой стояла молодая, очень симпатичная женщина в такой же песочной форме, как у охранника, но без берета. Вместо автомата у нее на поясе висела кобура с "Beretta М9". Мне удалось разглядеть шеврон - такая же пирамида с глазом, как и на новоприобретенном удостоверении личности.
– Здравствуйте. - поприветствовала она меня. - Рады вас видеть в Новой Земле. Могу я посмотреть на вашу идентификационную карту?
Голос был дежурно вежливый, приятного тембра. такими озвучивают автомобильные навигационные системы. "Следуйте двести пятьдесят метров вперед, после чего на круге выберите второй поворот".
– Здравствуйте. - поздоровался я в ответ. - Можете, разумееется.
Я достал карточку из нагрудного кармана куртки, протянул ей, а пока она прокатывала карту в каком то придатке к компьютеру, я снял куртку. Жарко тут все же.
– Пожалуйста. - она протянула карточку мне. - Ваше прибытие зарегистрировано, господин Ярцев. Если у вас сохранились документы из вашей прошлой жизни, но вы хотите расстаться с ней навсегда, можете бросить их сюда, в бумагорезку. Здесь ваше прошлое не интересует никого и оно исчезнет. Вы в Новой Земле и имеете все права на новую жизнь.
– Спасибо. Может быть попозже.
– Как хотите. Это не обязательно. - все так же доброжелательно улыбнулась девушка. - В мои обязанности входит кратко ознакомить вас с основными принципами проживания в Новой земле, помочь разобраться в финансовой системе и при необходимости, снабдить вас первоначальным набором необходимого для жизни здесь. Более подробную информацию вы можете взять из этой памятки.
Она взяла со стенда небольшую глянцевую книжечку в голубой обложке с надписью "Памятка переселенца".
– Почитаете ее на досуге. Это действительно необходимо - у нас опасный мир. Кроме того, вы можете купить подробные карты местности и путеводитель по основным населенным пунктам Новой Земли. Если у вас остались какие-нибудь наличные деньги Старой земли - лучше потратить их. Они здесь невыгодны и дальше не везде принимаются. Набор карт стоит двадцать долларов, путеводитель - десять. Рубли - к доллару по тамошнему курсу, а потом из долларов - по местному.
Я достал из заднего кармана кошелек, протянул ей стодолларовую купюру. Она взяла с той же стойки еще одну книгу, потолще первой, и сложенную в папку стопку карт. Все это она забросила в бумажный пакет, взяла у меня из рук "Памятку", положила ее туда же и отдала пакет мне.
– Сдача составила семьдесят долларов. Я открыла вам счет в Банке Ордена и зачислила сдачу на счет. По курсу три доллара тридцать центов за один экю Новой земли. Таким образом, вам зачислено восемнадцать экю и девятнадцать центов. Пользоваться счетом вы можете почти в любом населенном пункте Новой Земли - отделения Банка Ордена есть почти везде. Счет привязан к вашей личной карте, номер карты является и номером счета. В случае утраты идентификационной карты, вы можете ее восстановить в любом отделении Банка Ордена с использованием системы паролей и отзывов. К сожалению, обращение кредитных карт пока еще невозможно в нашем мире, но вы в любой момент в любом отделении банка можете получить наличные с вашего счета и положить их на счет. Оттиск на специальном бланке с вашей идентификационной карты, которую здесь зовут обычно "Ай Ди" для краткости, в отдельных случаях является персональным чеком.
– Понятно - кивнул я дежурно-приветливой девушке с мягким голосом. - У вас только один банк в этом мире?
– Разумеется, нет. Но только этот банк имеет сеть, охватывающий всю территорию и дает возможность пользоваться своим счетом в любом месте. Другие банки являются местными. Пока вы не определились с местом жительства, лучше пользоваться услугами орденского банка.
– А если возить наличные с собой?
– Смотря, какие суммы. У нас это может быть очень опасным. Кроме того, банк не открывает информацию о владельце счета никому и никогда. Здесь не существует судебных постановлений или иных документов, могущих изменить это правило. Кроме того, должна сказать, что именно банк является эмитентом экю - местной денежной единицы. Она обеспечена золотом, поэтому вы можете обменять банкноты на соответствующее количество золота в любом отделении орденского банка в любое время. Золото будет вам выдано в виде золотых монет Ордена.
– Что за орден такой?
– Подробная информация об Ордене имеется в памятке и путеводителе. Вкратце же скажу, что Орден - организация первых переселенцев, преследующая целью населить этот мир как можно большим количеством людей и старающаяся по мере своих возможностей облегчить процесс становления новой цивилизации.
"Чешет как по писанному. Хорошая девочка, старательная" - подумалось мне.
– Что касается Банка Ордена, то его целью является именно сохранение ваших средств и сбережений, снижение риска ограбления, возможность совершать платежи в различных населенных областях нашего мира. Вы можете открыть дополнительный депозитный счет, на который внесете имеющееся у вас золото по весу. Необходимое вам количество золота вы можете в любом отделении орденского банка конвертировать в экю и зачислить их на основной счет.
– Два вопроса. Как конвертируется весовое золото в денежные единицы, и могу ли я снять со счета свое же золото по весу.
– Золото конвертируется по курсу - одна десятая грамма за один экю минус процент за конвертацию. Изъять ваше золото из банка вы можете в виде золотых монет ордена за вычетом такого же процента.
– Процент какой?
– Процент рассчитывается, исходя из текущего…
– Девушка, милая, процент какой?
– В среднем, около десяти процентов…
– Умный у вас банк, ничего не скажешь. Десять процентов с любой суммы. Неплохо.
– Если вы вносите деньги в экю или золотые экю - процент не взимается. А прибыль банка расходуется на вполне благие цели, такие как оплата переходов новых поселенцев, подъемные пособия для несостоятельных, и другие подобные программы. Если, скажем, у вас имеется килограмм золота, он превратится в девять тысяч экю, которые будут в полной безопасности в банке. Тысяча экю, взятых с вас банком, дадут возможность привезти в этот мир еще одного человека и дать ему возможность устроиться.
Я задумался. Черт его знает, какие здесь правила. Если десять процентов - и считай, что влился в местную финансовую систему, то не так страшно. Как божеский налог уплатил, десятину церковную.
– Я понимаю, что вы сомневаетесь. Но поверьте, в нашем мире банки не обманывают клиентов.
– Святыми стали?
– Как раз наоборот - святых здесь слишком мало, поэтому всегда есть вероятность, что обманутые вкладчики приедут на танке. Чревато, знаете ли…
По крайней мере, в голосе примерной девушки появились человеческие эмоции. Не всё же, как диктофону запись прокручивать. Впрочем, и к самой девушке я присмотрелся внимательней. Девушка была красивой, а не просто симпатичной, как показалось вначале. Просто красота была той, что не сразу бросается в глаза. Светлые прямые волосы были густыми, гладкой волной свисая почти до плеч. Лицо с высокими скулами, немножко курносым аккуратным носом, тонкими прозрачными светлыми бровями над большими, серьезно смотрящими зелеными глазами. Небольшой рот с полными губами был даже немного маловат для ее лица, но делал его прелестней, как будто немного удивленным. Фигура тоже радовала глаз. Худенькой ее назвать было нельзя, скорее даже крепкой хотелось назвать, спортивной. Но не слишком, лишь достаточно крепкой для того, чтобы выглядеть здоровой и свежей. Держалась она очень прямо, оттянув плечи назад. Рубашка плотно обтягивала широко расставленные, похожие на перевернутые чаши груди. Кожа в вырезе рубашки была нежной и белой. Короткие рукава рубашки оставляли открытыми руки выше локтя, и они мне тоже понравились - нежные, с маленькими ладонями и изящными пальцами.