Теперь никто из противников не рисковал встретиться с ним лицом к лицу. Они набросились на него сзади и принялись изо всех сил колотить по спине. Тролль попытался увернуться от ударов, но в узком проулке было мало места. Охранники изо всех сил лупили по позвоночнику. Острая боль пробежала по телу. На какое-то мгновение он лишился зрения.
   Точно, их кастеты к тому же глушили жертву током! Вот сволочи! Где тут честность?… Никогда прежде ему не приходилось иметь дело с подобными штуками. Это усложняло задачу. Он рассчитывал раскидать охранников, вывести из строя, но ни в коем случае не наносить кому-нибудь серьезных повреждений, тем более не убивать. Тогда ему не уйти отсюда живым – расстреляют из карабинов. А тут – эта нестерпимая боль. Нет, надо что-то придумать, иначе он не совладает с собой, потеряет голову.
   Он обнаружил, что лежит на снегу. Попытался было отжаться на руках, но ладони поехали по скользкому тротуару. Тогда он перекатился на спину. Бойцы охраны успели отскочить в сторону и теперь принялись дубасить его по животу и лицу. Конечно, для тролля это были не удары, но силы тоже не беспредельны.
   Он развел руки (будто ангел на снегу – сумасшедшая мысль мелькнула в голове!) и с размаху ударил по коленкам нападавших. Они с громкими криками попадали. Питер пополз вперед, поднял голову и вдруг встретился взглядом с глазами того первого охранника, который напал на него. Боец занес кулак, Питер блокировал его левой рукой, а правой врезал в челюсть. Охранник отлетел на несколько метров и упал на спину.
   Питер сделал несколько ложных движений, чтобы избежать ударов противников. Успел встать на колени, нырнул влево, вправо. Почувствовал, что овладел ситуацией, – ясное дело, подобный удар должен был произвести впечатление. Теперь бойцы начали робеть – кому хотелось вот так вот, запросто, нарываться на кулак тролля!
   Даже боль исчезла. Его полностью захватил азарт боя.
   Охранники уже были на ногах. Они приняли боевые стойки, но нападать не решались. Питер сжал кулаки и показал их. Те совсем растерялись.
   – Питер, есть проблемы, – кто-то пропищал справа от него. Господи, это же Лайсон!
   – У-у, поганое отродье! – состроив зверскую рожу, прорычал Питер. Он сделал вид, что бросается в атаку, – бойцы сразу отскочили подальше.
   Питер продолжал рычать, а сам тем временем, отступая, прикрывал Лайсон правым плечом. Чтобы охранники не услышали.
   – В здание войти невозможно. Дверь заперта накрепко, замок – с комбинированным кодом. Ломать замок тоже смысла нет – сбежится вся охрана комплекса. Они меня не видели, заметили разряды, когда я рассматривала замок
   Тролль отчаянно взревел:
   – Ну погодите! – и тихо добавил: – Минутку. Там, в здании, есть кто-нибудь?
   – Думаю, есть. Все, кто свободен и стоят на постах на улице, сбежались поглазеть на драку. Часовые остались на вышках, ну, двое-трое, наиболее дисциплинированные. Те, кто внутри, вероятно, наблюдают за дракой по экранам камер слежения.
   Питер поднял голову – точно, вон их рожи выглядывают поверх стены. Смотрят сквозь колючую проволоку.
   – Да, вряд ли кто упустит такое зрелище… – тихо промолвил он.
   В этот момент звук вертолетного движка привлек его внимание. Невдалеке, к северу, пролетела машина спецназа с изображением конской головы на корпусе. Видимо, вывозят трупы из квартала метахомиков.
   – Отлично! – воскликнул Питер. – Ну, я вам сейчас покажу. Брат мой в Бирне намял вам бока, а теперь я за вас возьмусь.
   Охранники, все как один, опустили руки.
   – Что ты делаешь? – отчаянно зашептала Лайсон.
   – Ну, что встали? – обратился Питер к охранникам. Старший поднял руку и ткнул пальцем в Питера:
   – Твой брат был в Бирне?
   – Еще бы! Он там раскидал полдесятка подобных вам! – Тролль победно захохотал.
   Двое охранников у дверей КПП подняли оружие. Питер напрягся, ожидая стрельбы, но старший резко крикнул:
   – Стой! Эй, ты, подними руки.
   – Что? – с глупым видом переспросил тролль.
   – Лапы вверх, трог поганый! Питер поднял руки:
   – Так вы будете драться?
   – Нет. Где сейчас твой брат?
   Питер засмеялся, опустил руки:
   – Я не спрашивал. Он же…
   – Заткнись! Где он?
   – Я же говорю, что не спрашивал. Ну, что встали, – обратился он к бойцам, застывшим напротив него. – Давайте продолжим!
   Раздалось несколько выстрелов. Пули взрыли снег возле его ног.
   – Эй, вы!
   Кто-то закричал в мегафон:
   – Доставьте его сюда. Мы тут с ним разберемся.
   – Подними руки и иди за нами. Только без фокусов! – крикнул старший охранник.
   Питер вскинул кулаки и направился к воротам.

13

   Охранники, теперь подтянутые, посуровевшие, озабоченные выполнением приказа, провели его к трехэтажному серому зданию. Старший набрал код – Питера повернули спиной к двери, но он надеялся, что Лайсон сумеет запомнить комбинацию.
   Наконец после щелчка и короткого, как вздох, скрипа двери его вновь повернули лицом к зданию и ввели внутрь. Охранники гурьбой ввалились за ним. Питер на мгновение замер – смогла ли Лайсон проскользнуть в прихожую, где тоже был устроен пропускной пункт? Здесь стояла металлическая вертушка, ее можно было поставить на тормоз из кабины, отгороженной от холла широким толстым стеклом. На месте дежурного никого не было – только спустя несколько минут отделившийся от общей группы боец занял место за стеклом. Это была хорошая примета – с дисциплиной здесь был непорядок. Понятно почему, решил про себя Питер, никогда никаких ЧП в штаб-квартире не случалось. Это здорово расслабляет. И дает шанс, мысленно добавил он. Но воспользоваться им, судя по холодным ненавидящим взглядам, которыми окатывали его охранники, будет трудно. Вряд ли они выпустят его отсюда живым.
   Питера провели в комнату без окон – стены здесь были бетонные. Посредине стояло кресло, с подлокотников и спинки которого свисали широкие ремни. Слева от входа громоздился стол, на нем – какая-то аппаратура. Питер до сих пор не видел ничего подобного.
   Тролль начал сомневаться в разумности своего плана.
   – Садись! – приказали ему.
   Изображая из себя дурачка, Питер наивно осведомился:
   – Зачем?
   – Дурак! – всплеснул руками один из сопровождающих. – Делай, что тебе сказано!
   – Но зачем?
   Охранник ударил его в спину прикладом. Удар пришелся в старую рану, спинной хребет сразу заныл, боль отдалась в голову. Лучше подчиниться – игру следовало вести до конца и действовать только наверняка.
   Как только он уселся в кресле, его тут же начали привязывать – обмотали ремнями лодыжки и запястья, одну из полос пустили вокруг шеи. Эта возня чем-то напоминала больничную процедуру, а работники службы безопасности, суетившиеся вокруг него, – санитаров.
   Отчаяние овладело Питером. Самая дорогая вещь на свете – это глупость. Цена ей – жизнь!
   – Дайте-ка мне пульт! – приказал старший.
   Один из бойцов водрузил на стол деревянную коробочку. К верхней крышке ее была приделана рукоятка. Два толстых жгута тянулись от коробки к генератору.
   – Это, конечно, старая модель, но ничего лучше для вас, троллей, пока не придумали, – сказал охранник, надевая проволочную петлю на шею Питеру. Другой в это время прикрепил контакты к запястьям. Металл был холоден и отвратительно припахивал.
   Старший взял коробку и поставил ручку в крайнее левое положение, затем медленно начал поворачивать ее. Питер сразу почувствовал покалывание и легкий звон в ушах. Сначала тихий, ласковый, потом все более сильный.
   Вот этого не надо, решил Питер и спросил вслух:
   – Ты что, собираешься задавать мне вопросы?
   – Еще чего! Сначала ты у меня хорошенько попляшешь. Всласть помучишься. Твой брат издевался над моими людьми, теперь твоя очередь.
   – Но я же не брат! – В голосе тролля послышались умоляющие нотки. Питер невольно застыдился самого себя.
   – И меня там тоже не было, так что этот факт значения не имеет.
   Почему-то Питер вспомнил Томаса, его слова… Но прежде чем картина их последней встречи сложилась в голове, старший охранник резко крутанул ручку. Словно молния ударила Питера в хребет, пронзила его от шеи до копчика. Тролль дико взвыл, схватился за подлокотники, рванулся из кресла. Мышцы на шее вздулись. Он уже не владел собой.
   Человек в форме вернул ручку в исходное положение.
   – Достаточно впечатляюще для древней технологии, – самодовольно обратился он к своим товарищам.
   Питер не в состоянии был и слова вымолвить, только глотал ртом воздух. Наконец пробормотал:
   – Пожалуйста…
   Охранник в ответ еще раз повернул ручку – вновь тело тролля пронзила отупляющая, жгучая боль. Пробрала до костей. Опять вздулись мускулы на шее – впечатление было такое, что они вот-вот лопнут от натуги.
   Снова ручку вернули в первоначальное положение. Питер расслабленно обмяк в кресле.
   – Теперь, трог, запомни. Ты будешь помалкивать, пока тебя не спросят. Отвечать только на вопросы. Понял?
   Питер хотел было что-то сказать, но губы не слушались его. Они стали какие-то ватные, мягкие…
   – Что, повторить урок?
   И он повернул ручку. На этот раз у Питера бешено затряслись руки. Когда напряжение убрали, он почувствовал, что не владеет телом. Руки даже теперь продолжали трястись.
   – Отвечать, только когда спрашивают. Ясно?
   – Д… д-да… – промычал Питер. Он с трудом издал эти звуки. Буквально вытолкнул из себя… С трудом в сознание пробилась мысль: как же он сможет отвечать на вопросы, если не владеет губами? Может, они и не желают, чтобы он отвечал? Может, это только повод?… Может, они хотят добить его подобным способом?
   – Где твой брат?
   Ему надо было выиграть время. Только это, больше ничего. Дать возможность Лайсон подключиться к компьютеру. Может, солгать что-нибудь?…
   Дверь в комнату отворилась.
   Милостивый Боже, мысленно вскрикнул Питер, где же я встречал эту поросячью морду? Он горько усмехнулся. В многоэтажке Бирна. Когда обстрелял охранников, ломящихся в дверь его квартиры.
   Точно, именно это свиное рыло и запомнилось ему. Тот в те минуты тоже успел бросить на него взгляд.
   Охранник, вошедший в комнату, не обращая внимания на пленника, улыбаясь, заговорил с другим бойцом. Жирное лицо его осунулось, видно было, что он устал. И улыбка была печальная – вероятно, он жалел своих погибших товарищей.
   Теперь все, обреченно решил Питер. Теперь ему не выбраться.
   Он почувствовал, как кто-то встал на носок его ботинка. Непроизвольно глянул вниз – ремень вокруг его левой лодыжки ослаб.
   Лайсон!
   Надежда вновь проснулась в нем.
   – Я слышал, вы поймали брата того тролля? – спросил у товарищей вошедший охранник.
   – Ага, – ответил старший.
   «Свиное рыло» шагнул вперед. Питер почувствовал, как ослабли путы на второй ноге.
   – Вот и ладушки, – произнес толстомордый, приблизился к Питеру и неожиданно замер. Тролль отвернулся… – Погодите, погодите! – Он грубо схватил Питера за ухо и насильно повернул к себе. Страх пронзил Питера, руки задрожали. – Это же тот самый трог! – ахнул охранник.
   – Что?
   – Это тот самый тролль! Это же ОН! Тот самый плащ, рожа один к одному. Клык обломан… Это не брат, ребята, это тот самый ублюдок!…
   Охранник выхватил пистолет и навел его на тролля:
   – Прощайся с жизнью, трог!
   Неожиданно в воздухе замелькали огненные вспышки и рой пуль ударил охранника в грудь.
   – Держись, Проф! – раздался голос Лайсон. Его «зверобой» неожиданно появился в воздухе и опустился Питеру на колени. Пленник почувствовал, что сейчас освободится и его левая рука.
   Охранники, находившиеся в пыточной, на мгновение растерялись, потом схватились за оружие. Начали озираться… Никто из них не заметил пистолет, лежавший на коленях у Питера. Бойцы обстреляли противоположную стену, но, конечно, там уже никого не было – Лайсон переместилась к ним за спины. Только Питер по слабым разрядам мог определить ее точное местоположение. Когда она отодвинулась в сторону, он схватил пистолет и выстрелил в старшего. Тот, в свою очередь, перенес огонь на Питера. Тролль, собственно, был еще привязан к электрическому стулу. Правую руку, шею и верх живота стягивали ремни. Три пули угодили ему в грудь и отскочили от брони, но их удар был настолько силен, что его мотануло в кресле. Следом раздалась автоматная очередь.
   Как только Питер пришел в себя, он обнаружил, что все охранники валяются на полу.
   – Давай, давай, давай! – заторопила его Лайсон. Она поспешно распутывала ремни вокруг шеи и на спине. Питер освободил правую руку. Девушка без конца вызывала по наручному телекому: «Брина, Брина, Брина…»
   В здании завыла сирена.
   – Черт! – выругалась девушка.
   – Все путем, – успокоил ее Питер. Окружающее плыло у него перед глазами, но главное было – почуять свободу. Остальное, смутно подумал он, приложится.
   – Что там с моей грудью? – спросил тролль.
   – Паршивое дело, – ответила Лайсон.
   – Ничего, пробьемся. – Он осторожно встал.
   – Готов?
   – Нет, подожди, – поглубже вдохнул. – Теперь пошли.
   – Открой мне дверь, я выползу в коридор, – прошептала девушка.
   Питер распахнул дверь. Из комнаты никто не вышел. Тут же из другого конца коридора ударили автоматные очереди. Как только они стихли, тролль высунул голову и сразу же убрал ее. Опять открыли бешеный огонь. Потом наступила тишина. Успела Лайсон пробраться в вестибюль или нет? Между тем охранники начали осторожно продвигаться вперед по коридору: они пытались запереть тролля в комнате. Когда бойцы миновали холл и вестибюль, Лайсон открыла огонь на поражение. Она стреляла в их спины. Наконец «узи» затих, и откуда-то из другого конца коридора послышался писклявый голосок:
   – Ну что же ты, давай!
   Питер выскочил из пыточной, ринулся в холл. Лайсон пристроилась рядом с ним – воздух в той стороне вдруг окрасился красноватыми отблесками. Прогрохотала очередь – и очередной охранник повалился на пол.
   Вот и входная дверь.
   – Она закрыта, – дрогнувшим голоском крикнула из пустоты Лайсон.
   Панель с кнопками, подобная той, которая была установлена на внешней стороне, белела слева от входа.
   – Помнишь комбинацию цифр, с помощью которой охранники открывали дверь? – спросил Питер.
   – Что? – удивленно ответила пустота.
   – Ну, порядок нажатия кнопок на внешней панели.
   – А-а, помню.
   – Попытайся. – Питера покачивало. Он вытер пот со лба. – Может сработать. У меня есть опыт в таких делах.
   По рассыпавшимся слабым разрядам он догадался, что Лайсон переложила «узи» в левую руку. Потом сунула оружие Питеру – тот еще с трудом владел своим телом. Тролль чуть повернулся, выглянул в коридор и в ответ на посыпавшиеся выстрелы дал несколько прицельных очередей.
   Все стихло.
   – Не получается! – плачущим голоском воскликнула Лайсон.
   – Что? – Он ошарашенно посмотрел на то место, откуда раздавался голос.
   – Не срабатывает. Какой дурак будет использовать одну и ту же комбинацию на вход и на выход!
   – Не расстраивайся. – Он вернулся к двери, передал ей оружие и ухватился за плату.
   – Срывай же, срывай! – торопливо заговорила Лайсон. – Все равно они успели поднять тревогу!
   В этот момент один из оставшихся в живых бойцов выскочил в холл и несколько раз выстрелил в Питера. Не попал. Пули ударили в бронированную дверь. Зато вскрикнула Лайсон. Брызги крови упали на металлическую обшивку.
   – Дьявол! – выругался Питер. – Что там с тобой?
   – Ничего, пустяки. Слегка задело.
   Питер распахнул плащ и прикрыл им невидимую Лайсон, потом, чуть повернувшись, дал ответную очередь. В той стороне коридора кто-то вскрикнул.
   Наконец троллю удалось сорвать панель. Проводки, подводящие к ней, затрепыхались, как живые…
   – Вот это да! – восхитилась Лайсон.
   – Поторапливайся! – одернул ее Питер.
   – Все нормально, Профэссор, все хорошо, – затараторила девушка и вновь принялась вызывать в переговорное устройство: – Катарина, Катарина, включайся. Ну же, Катарина!…
   Сзади опять послышался топот ног. Теперь охранники стреляли в спину тролля. С той стороны броня была потолще, но все же… долго под таким обстрелом не простоишь.
   Лайсон времени не теряла: она лихорадочно соединяла один проводок с другим. Дверь открылась неожиданно, со щелчком.
   – Вот! – радостно объявила она.
   Они бросились к ближайшим воротам. Часовые на двух вышках тут же открыли прицельный огонь. Кровь хлынула у Лайсон из бедра. Она упала на снег и запричитала:
   – Ой, Брина, Брина, не дай мне погибнуть.
   Питер отбросил автомат, схватил ее на руки, прикрыл своим телом и помчался к воротам.
   Еще на бегу он успел оценить свои шансы. Их было очень мало. Створки ворот металлические, сдвигаются и раздвигаются на особых колесиках-бегунках. Даже автомобилем их не проломишь. Управляются с пульта. Надо было искать какой-то иной путь.
   Какой иной! Все бессмысленно!… А высота? Ворота же спроектированы под человеческий рост! Два метра с половинкою… Можно одолеть. Он разогнался и, прижав к себе левой рукой обмякшее тело Лайсон, прыгнул на ворота. Правой рукой схватился за верхнюю перекладину. Подтянулся, почувствовал резкую боль от впившейся в голову и щеку колючей проволоки. С противоположной стороны ворот послышался рокот мотора. Автомобиль остановился. В следующее мгновение яркая вспышка огня озарила пулеметное гнездо на ближайшей вышке. Вышка накренилась и вместе с пулеметным гнездом и часовым, дрыгавшим при падении руками и ногами, рухнула.
   Пламя на мгновение угасло, потом вспыхнуло еще ярче. С улицы послышался истошный вопль Катарины:
   – Он не стреляет. Я не знаю как… Следом долетел крик Брины:
   – Сними с предохранителя. Вот так!… Через мгновение пулеметный огонь смел вбежавших
   на стену охранников.
   Питер продолжал рвать колючую проволоку, натянутую поверх ворот. «Форд америкар» был как раз под ним. Катарина стреляла из «узи» по второй вышке. Пулеметчик не мог ее достать и поэтому явно робел – палил куда-то вверх и в сторону. Видно, присел на корточки – эта мысль сразу же мелькнула в голове Питера. Темные круги плыли у него перед глазами. Брина закинула на ворота крюк и с силой дергала на себя ржавую колючую проволоку. Как раз в этот момент в спину троллю угодило несколько пуль. Они подтолкнули его – Питер потерял равновесие и полетел вниз на тротуар. Он думал об одном – только бы Лайсон не раздавить. Тогда все пойдет насмарку. Девчушку жалко. Хорошая девчушка. Храбрая…
   Он с хрустом рухнул на тротуар. Дикая боль пронзила позвоночник – ощущение было такое, словно он переломился надвое. Питер невольно ощупал спину. Все вроде бы на месте. Он с трудом поднялся и понес Лайсон к автомобилю.
   – Что с ней? – решительно потребовала ответа Брина, как только Питер положил раненую девушку на заднее сиденье.
   – Не теперь! Немедленно сматываемся! – крикнул он.
   Катарина обежала вокруг автомобиля и села на переднее сиденье рядом с водителем. Питер продвинул Лайсон подальше, а сам пристроился с края.
   Брина протянула руки к раненой Лайсон. Красные, оранжевые, золотистые искорки заметались между ладонями.
   – Если ты сейчас будешь заниматься целительством, нам уже никогда не удастся убраться отсюда! – возмущенно крикнул он.
   – Теперь это уже не имеет значения.
   Она глянула в ветровое стекло и показала пальцем на темное нависшее небо. Питер проследил за ее рукой и увидел вращающийся светлый круг. В воздухе послышался ритмичный перестук моторов. Его ни с чем нельзя было спутать – над стеной медленно всплывал боевой вертолет.
   Брина кивнула на дверь – Катарина тут же открыла ее. Девушка высунула руки, повернула их ладонями друг к другу – огненный шар возник между ними. Еще мгновение – и пылающий заряд, напоминающий шаровую молнию, метнулся вверх и в сторону и ударил в стекло кабины.
   Грохочущий взрыв потряс вертолет. Его осколки разлетелись на десятки метров вокруг. Автоматный огонь мгновенно стих. Послышался звук автомобильных моторов.
   Брина села за руль.
   – Так им, ублюдкам, и надо! – Она зло хлопнула дверью. На территории базы раздался еще один взрыв – последнее напоминание об упавшем вертолете.
   Брина вырулила на проезжую часть. Вовремя! В этот момент ворота открылись, и несколько автомобилей с включенными сиренами выехали на улицу. Впереди двигался «вестуайнд», за ним «динамит» фирмы СААБ и последним – фургон «лейландровер».
   – Мы теперь не одни. За нами целая колонна, – сообщил Питер.
   – Положи Лайсон на пол, а сам ляг на сиденье, – мрачно сказала Брина.
   Питер повиновался, хотя по своим габаритам он никак не мог вписаться в салон. Все же он кое-как повернулся лицом к заднему капоту. Изнутри, прямо перед ним, открылся багажник, доверху набитый оружием. Челюсть у тролля отвисла – здесь был спрятан целый арсенал! Он разглядел ящик гранат, несколько гранатометов и легкое орудие.
   – Я с половиной этих штук не умею обращаться, – повернув голову к Брине, признался он.
   Та ответила, не отрывая взгляда от дороги. Она упорно набирала скорость.
   – Думаю, скорострельная пушка «виндикатор» будет в самый раз. Передай нам ящик с гранатами.
   Питер, согнувшись в три погибели, вытащил ящик и передал его Катарине.
   – Как же мы будем орудовать с пушкой в кабине? – пробурчал тролль. – Может, ты подскажешь? – обратился он к Брине.
   – Нон сказал, что, возможно, нам придется ею воспользоваться. Поэтому я на всякий случай прихватила орудие.
   – И куда мне что вставлять? – удивленно спросила Катарина.
   – Прежде всего расслабься. Тридцать лет назад ты не знала, куда совать кредитную карточку, а вот поди ж ты – научилась, – мрачно съязвила Брина.
   – Мне только двадцать восемь, – обиделась Катарина. По заднему стеклу и капоту защелкали пули. Некоторые отскакивали, другие пробивали броню насквозь.
   – О, черт! – зло выругалась Брина.
   Питер уже вытащил переносную пушку и вставил ствол в специальное гнездо в задней части багажника. Сунул ленту со снарядами в приемник, закрепил ее. Другой конец ленты опускался в металлический короб. Несколько проводков тянулись от орудия к укрепленной здесь же, в кузове, батарее. Питер поспешил прикрепить контакты, потом увидел красную кнопку и нажал на нее. Орудие в его руках заходило ходуном. Начал вращаться ствол, низкое гудение заполнило салон. Когда все части пушки заработали в нормальном режиме, гул стал тоньше, музыкальнее. Питер дал очередь, глянул в заднее стекло. Тут он услышал, как Брина объясняет Катарине:
   – Выдерни чеку – да-да, вот это кольцо – и швыряй гранату за окно. Нам вовсе не надо метить в них. Напугать – другое дело! Ага, не отстают. Ну-ка, Питер, врежь им еще. Пугани-ка их как следует. Ничего, сейчас мы оторвемся от них, будет время перевести дух.
   Машина мчалась под уклон, потом резко повернула – всех бросило на левый борт. Брина опять прибавила скорость. Стрелка спидометра скакнула к отметке «сто тридцать километров». Не задерживаясь, поползла дальше. Сто сорок… Сто пятьдесят… Преследующие их машины не отставали. Более того, новые автоматные очереди ударили в заднее стекло – оно покрылось сеточкой трещин.
   – Вот чертовы дети! – воскликнула Брина. – Питер, дай-ка им жару!
   Тролль высунул голову в заднее левое окно и когтем зацепил спусковой крючок. Стрелял короткими очередями, стараясь попасть в передний «лейландровер», возглавлявший группу преследования. Вновь в багажнике что-то загудело. Питер старался побыстрее вносить поправки в прицел, но, по существу, он стрелял мимо. Только несколько снарядов, как ему показалось, попали в цель. На такой скорости очень трудно держать врага на мушке!
   Неожиданно позади их машины раздалось несколько взрывов. Тролль прекратил стрельбу и, обернувшись, с удивлением обнаружил, как сноровисто работает Катарина. Рывок – кольцо выдернуто, граната летит в окно…
   «Здорово!» – подумал он и, приметив маленький прозрачный участок на заднем стекле, облапил приклад, покрепче сжал пушку и, глядя в осколок неповрежденного стекла, в котором едва умещался передний, преследующий их фургончик, дал длинную очередь. На этот раз он добился своей цели – и «вестуайнд» и «динамит» сразу спрятались за фургон. Нервы-то слабоваты, усмехнулся Питер.
   Огонь сразу ослаб, и через несколько секунд одна из гранат, брошенных Катариной, взорвалась под днищем «ровера». Фургон швырнуло вправо, потом влево, дико завизжали тормоза. Задние машины тут же сбросили скорость. В этот момент Питер, высунувшись в левое окно, нажал на спусковой крючок. Один из снарядов угодил в развернувшийся «ровер». В него врезался «динамит». Задний «вестуайнд» вырвался из-за столкнувшихся машин и бросился в погоню. Не тут-то было! Автомобиль не успел набрать скорость, как очередь, выпущенная Питером, угодила в него. Машина вспыхнула.
   – Попал! – крикнул Питер, а потом запел во все тролличье горло: – Попал! Попал! Попал! Попал!…
   Катарина захохотала как безумная, замахала руками от радости.
   Питер поднял с пола Лайсон, уложил на сиденье, пощупал пульс. Короткое «тук-тук» обрадовало его. Кажется, и на этот раз вывернулись. В следующее мгновение он потерял сознание.