Интересно, стал бы я обращать внимания на все эти ощущения, останься у меня в распоряжении мое, настоящее, живое? Вряд ли. Может, это и есть то, чем в корне любое искусственное тело отличается от настоящего? Возможностью не замечать, не восторгаться всеми этими слишком уж реалистичными ощущениями?
Ох, не до того мне сейчас. Пора заниматься более насущными делами, чем размышления о преимуществах естественного тела перед искусственным, каким бы сверхидеальным оно не было.
Я выбрался под дождь и потопал прочь от ворот. Надо было отойти от них хотя бы с полкилометра и лишь потом найти местечко, в котором можно посидеть, прикинуть дальнейшие действия.
Слишком быстро все происходило с того момента, как я надумал сходить на кладбище, проведать собственную могилку. Проще говоря, я только и делал, что от кого-то убегал. Не настала ли пора прикинуть хотя бы приблизительно, что мне лучше всего сейчас предпринять? Некоторое время у меня есть. Так почему бы не использовать его с толком?
Ну, а если мусорщики начнут мне досаждать здесь, в реальном мире, то у меня есть некий запасной вариант. Когда-то давно, еще до того как я стал частным детективом, еще даже до того как я окончательно потерял свое настоящее тело, мне пришлось забраться в одно искусственное тело, снабженное встроенным оружием, броней и другими достаточно занимательными штучками, для того чтобы принять участие в кое-каких серьезных делах. После того как все закончилось, я вернул тело в его убежище. Причем об этом убежище не знает никто, кроме меня и хозяина тела. Кто мешает, если мне начнут наступать на пятки уже здесь, в реальном мире, забраться в это убежище и поменять тело? Если конечно, Смотритель, его хозяин, не будет возражать. Ну, да я сумею его уговорить.
Зачем это все нужно?
Хотя бы затем, чтобы мусорщиком было не так легко обнаружить меня здесь, в реальном мире. Они могут достаточно быстро выяснить местонахождение любого, сделанного недавно искусственного тела, поскольку те несут на себе специальный маячок. Самым большим достоинством спрятанного в убежище тела было то, что оно такого маячка не имело.
Правда, оно обладало и одним небольшим недостатком. К примеру, не давало такой гаммы вкусовых и осязательных ощущений, как то, в котором я сейчас находился.
Хм…вкусовые ощущения.
Я остановился.
На другой стороне улицы находился бар. Неонитовая, искрящаяся всеми цветами радуги вывеска сообщала, что он называется «Говорливый какаду». Почему бы и нет? Хотел же я где-то посидеть, обдумать план дальнейших действий.
Ну вот, почему бы мне не воплотить это желание в жизнь?
Я пересек улицу, и дверь бара передо мной гостеприимно распахнулась.
Бармен, багроволицый толстяк в вязаном жилете, особой радости моему приходу не выказал. Мне даже показалось, что он пробормотал сквозь зубы нечто, вроде:
– Ну вот, еще только буратины здесь не хватало.
Я сделал вид, будто мне эта оскорбительная реплика и в самом деле лишь послышалась. А даже если и нет? Если я буду сейчас реагировать на каждое услышанное и не понравившееся слово, то махом ввяжусь в настоящий скандал, который почти наверняка закончится появлением мусорщиков. Вот уж с кем я сейчас не хотел бы устраивать никаких рандеву, так это с ними. Я вообще пришел сюда тихо-мирно посидеть, пропустить немного алкоголя и так же спокойно, не отвлекаясь на всякую чепуху, подумать.
Плюхнувшись на высокий табурет, я сказал бармену:
– Порцию алкоголя.
Кажется, тот хотел было снова буркнуть нечто такое же неприятное, но, вдруг сообразив, что клиент одной порции – все равно клиент и его деньги ничуть не хуже любых других, передумал и уже более любезным тоном спросил:
– Какого?
Я задумался.
Напиться сейчас, конечно, было бы ошибкой. Но так тянуло устроить что-то вроде дегустации. Когда еще я сумею забраться в такое шикарное искусственное тело?
Бармен, кстати, тоже, очевидно, разглядев, что тело мое не из дешевых, совсем уж нормальным тоном, мне предложил:
– «Пестрый ужас».
– Что это такое? – спросил я.
– Коктейль. Последний писк моды. Прожигает насквозь.
Почему бы и нет?
– Хорошо, – сказал я. – Давай свой коктейль.
Бармен занялся приготовлением «последнего писка моды», а я окинул зал взглядом. Кроме меня, очевидно по причине дождя, в «Говорливом какду» было всего лишь два посетителя. Неподалеку от меня сидела миловидная девица в обильно украшенном кожаными ленточками балахоне, с прической в стиле «квантовый взрыв». Окинув меня достаточно равнодушным взглядом, она сейчас же переключила все свое внимание на сидевшего еще дальше парня в сиреневой толстовке, с какой-то там блестящей штуковиной в ухе, лицо которого так и сочилось этаким все знающим и понимающим на свете, чисто подростковым цинизмом.
Я подумал, что, наверное, он ей кажется весьма мужественным и почти взрослым.
Ну что ж, это их проблемы. Мне же на юнцов отвлекаться не стоит. У меня дела поважнее. Мне бы сейчас для начала просто элементарно выжить.
– Ваш «пестрый ужас».
Взяв стакан, я схватил торчащую из него соломинку губами и слегка потянул. Вот капелька жидкости попала мне в рот, и этого хватило, этого было достаточно.
Я знал, что теперь происходит. Находящиеся во рту очень чуткие рецепторы мгновенно разложили коктейль на составляющие, данные о них поступили в программное обеспечение искусственного тела, и там, так же мгновенно был воссоздан вкус коктейля «Пестрый ужас». После чего этот вкус был экспортирован в мое тело, и я его на самом деле почувствовал.
Если подумать, очень простая операция.
А вот еще одна, не менее простая. Если я пожелаю, то этот вкус поступит в базу данных искусственного тела, и как только у меня возникнет такое желание, его можно будет почувствовать снова.
Я поставил бокал на стойку и, облокотившись на нее, задумчиво посмотрел на огромный, разместившийся над головой бармена экран стереовизора.
Вот и все. Одной капельки мне достаточно. Теперь, по желанию, я могу получить столько порций «пестрого ужаса», сколько пожелаю. Именно поэтому бармен так недоволен. Он уже давно понял, что «буратины» всегда заказывают только одну порцию. Им этого достаточно.
Достаточно.
По крайней мере здесь, в реальном мире. В мире киберов выпивка и еда дают не только вкус, но служат еще и для другого, помогают противостоять отрицательному информационному полю.
На экране стереовизора появилась заставка ежечасного блока новостей, и пока она шла, я подумал, что некоторым, обладающим такими искусственными телами, не нужно даже шляться по барам. У них в памяти тел хранятся вкусы великого множества блюд и напитков, они входят в стандартную поставку, и все время дополняются.
Впрочем, в бар ходят только для того, чтобы выпить, лишь горькие пьяницы. Для остальных это место, где можно просто посидеть, посмотреть на людей, может быть, с кем-то познакомиться, но главное – подумать, окунуться в публичное одиночество.
Подумать…
Новости были стандартные.
Кто-то там с кем-то собирался воевать, а еще где-то там, не у нас, опять произошла природная катастрофа и спустившиеся с гор оползни унесли, уничтожили такое-то количество домов. При этом, как водится, пропало и погибло столько-то человек. Правитель страны, пострадавшей от этого страшного бедствия, сделал заявление о том, что настало время сплотиться…
Я не удержался и снова взглянул на юную парочку. Они уже сидели тесно обнявшись, словно отгородившись своей близостью от окружающего мира.
Ну что ж, тоже неплохо. Удачи им и счастья. Создать семью, родить здоровых детей и заработать столько денег, чтобы хватило на старости лет переселиться в какой-нибудь кибер получше.
Знакомый голос привлек мое внимание, и я взглянул на стереовизор. Ну да, это она и была. Глория. Репортаж из частного кибера почтенного Глендура. Точнее – репортаж из частного кибера, в котором был убит его владелец, почтенный Глендур.
Так-так…
–… один из источников, пожелавший остаться неизвестным, сообщил мне, что есть версия, согласно которой смерть почтенного Глендура явилась следствием конкурентной борьбы. В любом случае, эта версия выглядит гораздо более реальной, чем так называемая «официальная», согласно которой убийство совершил некий, внезапно сошедший с ума частный детектив, приглашенный почтенным Глендуром для расследования совершенной у него в кибере пустяковой кражи.
Я мысленно похлопал в ладоши.
Молодец, девочка, просто молодец. Ты просто меня вытаскиваешь, просто спасаешь.
Теперь, после этого репортажа Глории, мусорщикам будет труднее обвинить меня во всех смертных грехах. Не то, чтобы какой-то репортаж заставит их отказаться от желания навешать на меня два убийства, но все же после него сделать это будет труднее.
Я усмехнулся.
И конечно, себя моя подруга тоже не забыла. Сейчас она знает обо всей этой истории больше чем иные ее коллеги, и поэтому, предвидя, куда может повернуться дело, старается застолбить перспективные направления.
Если подумать, то ее репортаж можно объяснить и так.
Я услышал как сзади, за пределами моего поля зрения, открылась входная дверь, но оборачиваться не стал. Если это страж порядка, то для меня сейчас самое время прикинуться ветошью и постараться не отсвечивать.
Вошедший сделал было несколько шагов к бару, я прекрасно их слышал, но дальше не пошел, остановился, видимо решая стоит ли ему здесь бросить якорь.
Передумал.
Я услышал как этот, так и оставшийся мне неведомым посетитель круто развернулся и потопал прочь. Снова открылась дверь…
На экране стереовизора Глория заканчивала свой репортаж. Вид у нее был, словно у гончей, уже учуявшей запах зайца. Так и казалось, что она вот прямо сейчас, не договорив последнюю фразу, кинется в погоню, проламывая все попавшиеся на пути препятствия, будь то даже кирпичные стены или противотанковые доты.
Молодец. Настоящий, чистых кровей журналист.
Я вздохнул.
К чему ирония? Если вдуматься, если честно положить руку на сердце, то эта лихая девчонка, способная забраться как в стойло коня, так и в горящую хату, мне не так уж и безразлична.
Нет? Разве? А если хорошо подумать? Если использовать помощь зала… заглянуть в тесную темницу, в корой закрыта моя бессмертная душа, и поинтересоваться у нее?
Парочке, устроившейся на соседних сиденьях, все эти сомнения наверняка показались бы смешными. Они о их существовании просто не ведали, отдав все на откуп природе. И она, конечно, сейчас же, деловито размяв длинные, вороватые пальцы, взялась за дело.
Да еще как!
К тому времени, когда я оторвался от своих раздумий и взглянул в их сторону, двое молокососов уже вовсю целовались, истово, с надрывом, издавая животные стоны.
Бармен задумчиво покачал головой, поставил перед ними два молочных коктейля и, словно спрашивая одобрения, посмотрел на меня.
Я скорчил презрительную мину.
Бармен развел руками и хотел было протереть стойку, но в этот момент парочка перешла к активным действиям. Руки парня исчезли под балахоном девушки, та тихо вскрикнула.
– Прошу прощения, – сказал бармен. – Вы, конечно, вольны заниматься чем угодно. У нас заведение не из тех, в которых посетителей мучают разными идиотскими запретами. Однако должен вас предупредить, что если, в процессе того, чем вы собираетесь заняться, будет замараны сиденья, на которых вы сидите, я вынужден буду взять с вас дополнительную плату.
– Сколько? – на мгновение оторвавший от губ девушки, спросил парень.
Бармен назвал сумму.
– Сколько, сколько? – ошарашено спросил юнец.
Бармен вздохнул и еще раз назвал сумму.
– Почему же так дорого?
– Видите ли, – объяснил бармен. – У нас приличный бар и, значит, никаких кибер-уборщиков у нас нет. Все делается руками самого настоящего, живого человека. Проще говоря – убирать за вами придется мне лично. Я же дешевле, чем за такую сумму, за всякими там желторотыми сопляками убирать не буду.
– Это возмутительно! – заявила девица. – Это более чем возмутительно. Так меня еще нигде не оскорбляли.
– Да ну? – удивился бармен. – А мне кажется, я уже выкидывал тебя на прошлой неделе, причем за гораздо более возмутительное поведение. Вот кавалер, правда, был другой. Но тебя я точно узнал.
– Все-то ты брешешь, старый, похотливый козел, – заявила девица.
Сказано это было звучным, выразительным голосом. Примерно таким, каким старательные ученицы у школьной доски объявляют название какого-нибудь классического стихотворения, прежде чем приступить к его декламации.
– Вот в этом я с вами не согласен, – сказал бармен. – Однако, памятуя, что клиент всегда прав, возражать не возьмусь.
– Мы уходим, – ледяным голосом сказал девица.
– Мы еще не выпили свои коктейли, – возразил парень.
– Черт с ними. Выпьем в другом месте. Мы уходим, я сказала.
Парень развел руками и покорно встал. Как раз в этот момент бармен ему что-то протянул и сказал:
– За счет заведения.
– Да пошел ты… – буркнул парень и потопал к выходу.
Девица хотела что-то добавить, но, так и не найдя нужных слов, просто фыркнула, как рассерженная кошка, и последовала за своим дружком.
Бармен ухмыльнулся и спросил у меня:
– Видал, да?
– Что вы им хотели дать? – поинтересовался я.
– Противозачаточные таблетки. Хорошие. Плюс к тому еще и дающие защиту от всякой гадости. Но им это, видите ли, не нужно.
– Понятно, – сказал я. – У вас, наверное, не много клиентов?
– Это не клиенты, – буркнул бармен. – Я с их коктейля не разбогатю. Так же как и с одной порции «пестрого ужаса».
– Понятно. Это намек, что мне тоже следует уйти?
– Да ладно, оставайтесь, – махнул рукой бармен. – Дождь. Не люблю дождь. Начинаю от него буквально сатанеть. Вот в ясную погоду радушнее меня хозяина нет.
Я кивнул.
Врет он все, наверное. Хотя, кто знает, может и нет?
– Вообще, конечно, зря я к ним привязался, – промолвил Брамен. – Может быть, эта девушка даже ничего. Может, я ее и в самом деле спутал. Хотя сейчас это уже не имеет никакого значения.
– Их, наверное, можно еще догнать, – сказал я. – Если есть желание.
Бармен засмеялся и погрозил пальцем.
– Бросить заведение? Ни-ни! Нет, так не будет. Давайте я вам лучше расскажу о более серьезном случае.
– Я пришел сюда немного за другим, – сказал я.
– Ну, так вот, – словно не услышав моих слов, промолвил бармен. – Был такой же, как сегодня, дождь, и посетителей в зале сидело с гулькин нос…
Он рассказывал, а я, кивая в нужных местах, и издавая всякие там звуки, но совершенно его не слушая, думал о своем.
Прежде всего, было необходимо прикинуть, сколько у меня в запасе времени, пока мусорщики чухнутся и сообразят, что искать меня следует в реальном мире. Нет, ворота в реальный мир они уже закрыли. Это почти наверняка. Но вот когда они узнают, что одного искусственного тела не хватает? По идее – не очень скоро. В данный момент они наверняка задержали всех находящихся в замке и мучают их допросами. При этом никому из них в ближайшее время вернуться в реальный мир не разрешат. А раз так, то некто Хейко Таукан узнает о том, что у него свистнули его собственное искусственное тело, еще очень нескоро. А может, и скоро. Тут как удача выпадет.
Мусорщики? Скорее всего, они подумают, что мне удалось либо каким-то образом перебраться в другой кибер, либо, к примеру, найти себе надежное укрытие в этом и в нем затаиться.
Нет, в данный момент у меня, скорее всего, есть некоторый запас времени. Как его использовать с толком?
–… И тут эта толстуха кричит на весь зал, что у нее, оказывается, за вырез платья попала…
Бармен от избытка чувств взмахнул руками и едва не уронил шейкер. Впрочем, определенные профессиональные навыки действуют при любых обстоятельствах. Ловко подхватив уже падающий шейкер, бармен переставил его немного подальше и продолжил рассказ.
– Нет, в самом деле? – спросил я.
– Вот истинный бог, все было именно так! Слушай дальше… Эта толстуха орет, словно морской котик и просит своего кавалера о помощи…
Хорошо, подумал я, предположим, у меня действительно есть некоторое время. Что дальше? Что я могу сделать? Попытаться добыть сведенья о конкурентах почтенного Глендура? Кто из них мог отправить его на тот свет?
Прежде всего, наверняка выяснится, что это мог сделать любой. Кроме того, серьезных сведений о конкурентах я сейчас добыть не смогу. Это по зубам Глории, и она, я уверен, сейчас этим занимается.
Что остается – мне? Наследник?
Вот это уже гораздо теплее. Вот о нем я сумею что-то выкопать и, кто знает, может быть, даже найти кое-какие интересные факты. Кстати, во время сбора этих фактов я, вполне возможно, могу нарваться на мусорщиков.
Нет, сомневаюсь. Они сейчас изо всех сил копают мою биографию, ищут именно меня. Зачем им отвлекаться на каких-то наследников, когда у них есть почти готовый кандидат в злодеи? Тем более что наследник, уже почти унаследовал богатства почтенного Глендура и, значит, сам стал богатым, уважаемым человеком, настоящим столпом общества.
Бармен так увлекся, что схватил меня за руку. Пришлось ее вырвать. Не обратив на это ни малейшего внимания, бармен рассказывал:
– И он, этот олух, вместо того чтобы честь по чести сообщить о своих затруднениях, понимаешь ли, стесняется и пытается снять пиджак. Однако, поскольку он приколот к его спине вилкой, ничего понятное дело, у него не получается. Тут кто-то из сидевших у дальнего конца стойки торговцев зелеными чипами…
– Это просто изумительно, – проговорил я. – Действительно, круто.
– А я, что говорю? – взревел бармен. – Дивная история. Так вот, некто сидевший у дальнего конца стойки…
Наследник.
Вот с него-то мне нужно и начать. Где именно я найду интересующие меня сведения? Может, податься во дворец слухов? И снова подвергнуться тем утонченным издевательствам, которым я подвергся там в прошлый раз? Нет уж, только если у меня не будет другого выхода.
Немного подумав, я все же придумал, к кому в первую очередь следует обратиться, и воспрял духом. Да, вот этот вариант должен выгореть. Если нет? Ну, тогда и в самом деле придется тащиться во дворец слухов.
Я положил на стойку купюру и сказал:
– Мне пора.
– Но ты даже не дослушал историю, – возмутился бармен.
– В другой раз, – сказал я. – В другой раз. Сдачу оставьте себе.
– Да подавись ты своей сдачей, буратина, – буркнул бармен.
Я пожал плечами.
Если ему так хочется ругаться, это его полное право. Мне же надо отправляться в путь. И он будет неблизким, но зато в конце, я возможно, узнаю что-то существенное.
Выходя из бара, я подумал, что, вполне возможно, все мои действия не имеют никакого смысла.
Из чего состоит мир кибера? Все верно, из информации. Все, абсолютно все там состоит из информации. А любую информацию можно использовать как угодно, умелый мастер может ее заставить выглядеть любым образом.
Проще говоря, есть некоторая вероятность, что убийство почтенного Глендура выглядело совсем не так, каким оно мне показалось. Не было никакой девицы и не было никакого выстрела из пистолета. И убили его совсем другим образом, выглядевший по-другому убийца. Все было совсем не то и совсем не так.
Если эта догадка верна, то мне злоумышленника никогда не поймать. Так зачем же рыпаться? Стоит ли?
Я зала себе этот вопрос и почти тотчас на него ответил.
Наверное – стоит. И я все же порыпаюсь, попытаюсь что-то сделать, пока еще есть хотя какая-то надежда. Для разнообразия.
Я вышел из бара и не оглядываясь, чувствуя как струи дождя колотят меня по затылку, пошел прочь. Стоило мне удалиться от бара шагов на двадцать, как за спиной у меня послышалось:
– Ну ты, буратина, куда так торопишься?
12
Ох, не до того мне сейчас. Пора заниматься более насущными делами, чем размышления о преимуществах естественного тела перед искусственным, каким бы сверхидеальным оно не было.
Я выбрался под дождь и потопал прочь от ворот. Надо было отойти от них хотя бы с полкилометра и лишь потом найти местечко, в котором можно посидеть, прикинуть дальнейшие действия.
Слишком быстро все происходило с того момента, как я надумал сходить на кладбище, проведать собственную могилку. Проще говоря, я только и делал, что от кого-то убегал. Не настала ли пора прикинуть хотя бы приблизительно, что мне лучше всего сейчас предпринять? Некоторое время у меня есть. Так почему бы не использовать его с толком?
Ну, а если мусорщики начнут мне досаждать здесь, в реальном мире, то у меня есть некий запасной вариант. Когда-то давно, еще до того как я стал частным детективом, еще даже до того как я окончательно потерял свое настоящее тело, мне пришлось забраться в одно искусственное тело, снабженное встроенным оружием, броней и другими достаточно занимательными штучками, для того чтобы принять участие в кое-каких серьезных делах. После того как все закончилось, я вернул тело в его убежище. Причем об этом убежище не знает никто, кроме меня и хозяина тела. Кто мешает, если мне начнут наступать на пятки уже здесь, в реальном мире, забраться в это убежище и поменять тело? Если конечно, Смотритель, его хозяин, не будет возражать. Ну, да я сумею его уговорить.
Зачем это все нужно?
Хотя бы затем, чтобы мусорщиком было не так легко обнаружить меня здесь, в реальном мире. Они могут достаточно быстро выяснить местонахождение любого, сделанного недавно искусственного тела, поскольку те несут на себе специальный маячок. Самым большим достоинством спрятанного в убежище тела было то, что оно такого маячка не имело.
Правда, оно обладало и одним небольшим недостатком. К примеру, не давало такой гаммы вкусовых и осязательных ощущений, как то, в котором я сейчас находился.
Хм…вкусовые ощущения.
Я остановился.
На другой стороне улицы находился бар. Неонитовая, искрящаяся всеми цветами радуги вывеска сообщала, что он называется «Говорливый какаду». Почему бы и нет? Хотел же я где-то посидеть, обдумать план дальнейших действий.
Ну вот, почему бы мне не воплотить это желание в жизнь?
Я пересек улицу, и дверь бара передо мной гостеприимно распахнулась.
Бармен, багроволицый толстяк в вязаном жилете, особой радости моему приходу не выказал. Мне даже показалось, что он пробормотал сквозь зубы нечто, вроде:
– Ну вот, еще только буратины здесь не хватало.
Я сделал вид, будто мне эта оскорбительная реплика и в самом деле лишь послышалась. А даже если и нет? Если я буду сейчас реагировать на каждое услышанное и не понравившееся слово, то махом ввяжусь в настоящий скандал, который почти наверняка закончится появлением мусорщиков. Вот уж с кем я сейчас не хотел бы устраивать никаких рандеву, так это с ними. Я вообще пришел сюда тихо-мирно посидеть, пропустить немного алкоголя и так же спокойно, не отвлекаясь на всякую чепуху, подумать.
Плюхнувшись на высокий табурет, я сказал бармену:
– Порцию алкоголя.
Кажется, тот хотел было снова буркнуть нечто такое же неприятное, но, вдруг сообразив, что клиент одной порции – все равно клиент и его деньги ничуть не хуже любых других, передумал и уже более любезным тоном спросил:
– Какого?
Я задумался.
Напиться сейчас, конечно, было бы ошибкой. Но так тянуло устроить что-то вроде дегустации. Когда еще я сумею забраться в такое шикарное искусственное тело?
Бармен, кстати, тоже, очевидно, разглядев, что тело мое не из дешевых, совсем уж нормальным тоном, мне предложил:
– «Пестрый ужас».
– Что это такое? – спросил я.
– Коктейль. Последний писк моды. Прожигает насквозь.
Почему бы и нет?
– Хорошо, – сказал я. – Давай свой коктейль.
Бармен занялся приготовлением «последнего писка моды», а я окинул зал взглядом. Кроме меня, очевидно по причине дождя, в «Говорливом какду» было всего лишь два посетителя. Неподалеку от меня сидела миловидная девица в обильно украшенном кожаными ленточками балахоне, с прической в стиле «квантовый взрыв». Окинув меня достаточно равнодушным взглядом, она сейчас же переключила все свое внимание на сидевшего еще дальше парня в сиреневой толстовке, с какой-то там блестящей штуковиной в ухе, лицо которого так и сочилось этаким все знающим и понимающим на свете, чисто подростковым цинизмом.
Я подумал, что, наверное, он ей кажется весьма мужественным и почти взрослым.
Ну что ж, это их проблемы. Мне же на юнцов отвлекаться не стоит. У меня дела поважнее. Мне бы сейчас для начала просто элементарно выжить.
– Ваш «пестрый ужас».
Взяв стакан, я схватил торчащую из него соломинку губами и слегка потянул. Вот капелька жидкости попала мне в рот, и этого хватило, этого было достаточно.
Я знал, что теперь происходит. Находящиеся во рту очень чуткие рецепторы мгновенно разложили коктейль на составляющие, данные о них поступили в программное обеспечение искусственного тела, и там, так же мгновенно был воссоздан вкус коктейля «Пестрый ужас». После чего этот вкус был экспортирован в мое тело, и я его на самом деле почувствовал.
Если подумать, очень простая операция.
А вот еще одна, не менее простая. Если я пожелаю, то этот вкус поступит в базу данных искусственного тела, и как только у меня возникнет такое желание, его можно будет почувствовать снова.
Я поставил бокал на стойку и, облокотившись на нее, задумчиво посмотрел на огромный, разместившийся над головой бармена экран стереовизора.
Вот и все. Одной капельки мне достаточно. Теперь, по желанию, я могу получить столько порций «пестрого ужаса», сколько пожелаю. Именно поэтому бармен так недоволен. Он уже давно понял, что «буратины» всегда заказывают только одну порцию. Им этого достаточно.
Достаточно.
По крайней мере здесь, в реальном мире. В мире киберов выпивка и еда дают не только вкус, но служат еще и для другого, помогают противостоять отрицательному информационному полю.
На экране стереовизора появилась заставка ежечасного блока новостей, и пока она шла, я подумал, что некоторым, обладающим такими искусственными телами, не нужно даже шляться по барам. У них в памяти тел хранятся вкусы великого множества блюд и напитков, они входят в стандартную поставку, и все время дополняются.
Впрочем, в бар ходят только для того, чтобы выпить, лишь горькие пьяницы. Для остальных это место, где можно просто посидеть, посмотреть на людей, может быть, с кем-то познакомиться, но главное – подумать, окунуться в публичное одиночество.
Подумать…
Новости были стандартные.
Кто-то там с кем-то собирался воевать, а еще где-то там, не у нас, опять произошла природная катастрофа и спустившиеся с гор оползни унесли, уничтожили такое-то количество домов. При этом, как водится, пропало и погибло столько-то человек. Правитель страны, пострадавшей от этого страшного бедствия, сделал заявление о том, что настало время сплотиться…
Я не удержался и снова взглянул на юную парочку. Они уже сидели тесно обнявшись, словно отгородившись своей близостью от окружающего мира.
Ну что ж, тоже неплохо. Удачи им и счастья. Создать семью, родить здоровых детей и заработать столько денег, чтобы хватило на старости лет переселиться в какой-нибудь кибер получше.
Знакомый голос привлек мое внимание, и я взглянул на стереовизор. Ну да, это она и была. Глория. Репортаж из частного кибера почтенного Глендура. Точнее – репортаж из частного кибера, в котором был убит его владелец, почтенный Глендур.
Так-так…
–… один из источников, пожелавший остаться неизвестным, сообщил мне, что есть версия, согласно которой смерть почтенного Глендура явилась следствием конкурентной борьбы. В любом случае, эта версия выглядит гораздо более реальной, чем так называемая «официальная», согласно которой убийство совершил некий, внезапно сошедший с ума частный детектив, приглашенный почтенным Глендуром для расследования совершенной у него в кибере пустяковой кражи.
Я мысленно похлопал в ладоши.
Молодец, девочка, просто молодец. Ты просто меня вытаскиваешь, просто спасаешь.
Теперь, после этого репортажа Глории, мусорщикам будет труднее обвинить меня во всех смертных грехах. Не то, чтобы какой-то репортаж заставит их отказаться от желания навешать на меня два убийства, но все же после него сделать это будет труднее.
Я усмехнулся.
И конечно, себя моя подруга тоже не забыла. Сейчас она знает обо всей этой истории больше чем иные ее коллеги, и поэтому, предвидя, куда может повернуться дело, старается застолбить перспективные направления.
Если подумать, то ее репортаж можно объяснить и так.
Я услышал как сзади, за пределами моего поля зрения, открылась входная дверь, но оборачиваться не стал. Если это страж порядка, то для меня сейчас самое время прикинуться ветошью и постараться не отсвечивать.
Вошедший сделал было несколько шагов к бару, я прекрасно их слышал, но дальше не пошел, остановился, видимо решая стоит ли ему здесь бросить якорь.
Передумал.
Я услышал как этот, так и оставшийся мне неведомым посетитель круто развернулся и потопал прочь. Снова открылась дверь…
На экране стереовизора Глория заканчивала свой репортаж. Вид у нее был, словно у гончей, уже учуявшей запах зайца. Так и казалось, что она вот прямо сейчас, не договорив последнюю фразу, кинется в погоню, проламывая все попавшиеся на пути препятствия, будь то даже кирпичные стены или противотанковые доты.
Молодец. Настоящий, чистых кровей журналист.
Я вздохнул.
К чему ирония? Если вдуматься, если честно положить руку на сердце, то эта лихая девчонка, способная забраться как в стойло коня, так и в горящую хату, мне не так уж и безразлична.
Нет? Разве? А если хорошо подумать? Если использовать помощь зала… заглянуть в тесную темницу, в корой закрыта моя бессмертная душа, и поинтересоваться у нее?
Парочке, устроившейся на соседних сиденьях, все эти сомнения наверняка показались бы смешными. Они о их существовании просто не ведали, отдав все на откуп природе. И она, конечно, сейчас же, деловито размяв длинные, вороватые пальцы, взялась за дело.
Да еще как!
К тому времени, когда я оторвался от своих раздумий и взглянул в их сторону, двое молокососов уже вовсю целовались, истово, с надрывом, издавая животные стоны.
Бармен задумчиво покачал головой, поставил перед ними два молочных коктейля и, словно спрашивая одобрения, посмотрел на меня.
Я скорчил презрительную мину.
Бармен развел руками и хотел было протереть стойку, но в этот момент парочка перешла к активным действиям. Руки парня исчезли под балахоном девушки, та тихо вскрикнула.
– Прошу прощения, – сказал бармен. – Вы, конечно, вольны заниматься чем угодно. У нас заведение не из тех, в которых посетителей мучают разными идиотскими запретами. Однако должен вас предупредить, что если, в процессе того, чем вы собираетесь заняться, будет замараны сиденья, на которых вы сидите, я вынужден буду взять с вас дополнительную плату.
– Сколько? – на мгновение оторвавший от губ девушки, спросил парень.
Бармен назвал сумму.
– Сколько, сколько? – ошарашено спросил юнец.
Бармен вздохнул и еще раз назвал сумму.
– Почему же так дорого?
– Видите ли, – объяснил бармен. – У нас приличный бар и, значит, никаких кибер-уборщиков у нас нет. Все делается руками самого настоящего, живого человека. Проще говоря – убирать за вами придется мне лично. Я же дешевле, чем за такую сумму, за всякими там желторотыми сопляками убирать не буду.
– Это возмутительно! – заявила девица. – Это более чем возмутительно. Так меня еще нигде не оскорбляли.
– Да ну? – удивился бармен. – А мне кажется, я уже выкидывал тебя на прошлой неделе, причем за гораздо более возмутительное поведение. Вот кавалер, правда, был другой. Но тебя я точно узнал.
– Все-то ты брешешь, старый, похотливый козел, – заявила девица.
Сказано это было звучным, выразительным голосом. Примерно таким, каким старательные ученицы у школьной доски объявляют название какого-нибудь классического стихотворения, прежде чем приступить к его декламации.
– Вот в этом я с вами не согласен, – сказал бармен. – Однако, памятуя, что клиент всегда прав, возражать не возьмусь.
– Мы уходим, – ледяным голосом сказал девица.
– Мы еще не выпили свои коктейли, – возразил парень.
– Черт с ними. Выпьем в другом месте. Мы уходим, я сказала.
Парень развел руками и покорно встал. Как раз в этот момент бармен ему что-то протянул и сказал:
– За счет заведения.
– Да пошел ты… – буркнул парень и потопал к выходу.
Девица хотела что-то добавить, но, так и не найдя нужных слов, просто фыркнула, как рассерженная кошка, и последовала за своим дружком.
Бармен ухмыльнулся и спросил у меня:
– Видал, да?
– Что вы им хотели дать? – поинтересовался я.
– Противозачаточные таблетки. Хорошие. Плюс к тому еще и дающие защиту от всякой гадости. Но им это, видите ли, не нужно.
– Понятно, – сказал я. – У вас, наверное, не много клиентов?
– Это не клиенты, – буркнул бармен. – Я с их коктейля не разбогатю. Так же как и с одной порции «пестрого ужаса».
– Понятно. Это намек, что мне тоже следует уйти?
– Да ладно, оставайтесь, – махнул рукой бармен. – Дождь. Не люблю дождь. Начинаю от него буквально сатанеть. Вот в ясную погоду радушнее меня хозяина нет.
Я кивнул.
Врет он все, наверное. Хотя, кто знает, может и нет?
– Вообще, конечно, зря я к ним привязался, – промолвил Брамен. – Может быть, эта девушка даже ничего. Может, я ее и в самом деле спутал. Хотя сейчас это уже не имеет никакого значения.
– Их, наверное, можно еще догнать, – сказал я. – Если есть желание.
Бармен засмеялся и погрозил пальцем.
– Бросить заведение? Ни-ни! Нет, так не будет. Давайте я вам лучше расскажу о более серьезном случае.
– Я пришел сюда немного за другим, – сказал я.
– Ну, так вот, – словно не услышав моих слов, промолвил бармен. – Был такой же, как сегодня, дождь, и посетителей в зале сидело с гулькин нос…
Он рассказывал, а я, кивая в нужных местах, и издавая всякие там звуки, но совершенно его не слушая, думал о своем.
Прежде всего, было необходимо прикинуть, сколько у меня в запасе времени, пока мусорщики чухнутся и сообразят, что искать меня следует в реальном мире. Нет, ворота в реальный мир они уже закрыли. Это почти наверняка. Но вот когда они узнают, что одного искусственного тела не хватает? По идее – не очень скоро. В данный момент они наверняка задержали всех находящихся в замке и мучают их допросами. При этом никому из них в ближайшее время вернуться в реальный мир не разрешат. А раз так, то некто Хейко Таукан узнает о том, что у него свистнули его собственное искусственное тело, еще очень нескоро. А может, и скоро. Тут как удача выпадет.
Мусорщики? Скорее всего, они подумают, что мне удалось либо каким-то образом перебраться в другой кибер, либо, к примеру, найти себе надежное укрытие в этом и в нем затаиться.
Нет, в данный момент у меня, скорее всего, есть некоторый запас времени. Как его использовать с толком?
–… И тут эта толстуха кричит на весь зал, что у нее, оказывается, за вырез платья попала…
Бармен от избытка чувств взмахнул руками и едва не уронил шейкер. Впрочем, определенные профессиональные навыки действуют при любых обстоятельствах. Ловко подхватив уже падающий шейкер, бармен переставил его немного подальше и продолжил рассказ.
– Нет, в самом деле? – спросил я.
– Вот истинный бог, все было именно так! Слушай дальше… Эта толстуха орет, словно морской котик и просит своего кавалера о помощи…
Хорошо, подумал я, предположим, у меня действительно есть некоторое время. Что дальше? Что я могу сделать? Попытаться добыть сведенья о конкурентах почтенного Глендура? Кто из них мог отправить его на тот свет?
Прежде всего, наверняка выяснится, что это мог сделать любой. Кроме того, серьезных сведений о конкурентах я сейчас добыть не смогу. Это по зубам Глории, и она, я уверен, сейчас этим занимается.
Что остается – мне? Наследник?
Вот это уже гораздо теплее. Вот о нем я сумею что-то выкопать и, кто знает, может быть, даже найти кое-какие интересные факты. Кстати, во время сбора этих фактов я, вполне возможно, могу нарваться на мусорщиков.
Нет, сомневаюсь. Они сейчас изо всех сил копают мою биографию, ищут именно меня. Зачем им отвлекаться на каких-то наследников, когда у них есть почти готовый кандидат в злодеи? Тем более что наследник, уже почти унаследовал богатства почтенного Глендура и, значит, сам стал богатым, уважаемым человеком, настоящим столпом общества.
Бармен так увлекся, что схватил меня за руку. Пришлось ее вырвать. Не обратив на это ни малейшего внимания, бармен рассказывал:
– И он, этот олух, вместо того чтобы честь по чести сообщить о своих затруднениях, понимаешь ли, стесняется и пытается снять пиджак. Однако, поскольку он приколот к его спине вилкой, ничего понятное дело, у него не получается. Тут кто-то из сидевших у дальнего конца стойки торговцев зелеными чипами…
– Это просто изумительно, – проговорил я. – Действительно, круто.
– А я, что говорю? – взревел бармен. – Дивная история. Так вот, некто сидевший у дальнего конца стойки…
Наследник.
Вот с него-то мне нужно и начать. Где именно я найду интересующие меня сведения? Может, податься во дворец слухов? И снова подвергнуться тем утонченным издевательствам, которым я подвергся там в прошлый раз? Нет уж, только если у меня не будет другого выхода.
Немного подумав, я все же придумал, к кому в первую очередь следует обратиться, и воспрял духом. Да, вот этот вариант должен выгореть. Если нет? Ну, тогда и в самом деле придется тащиться во дворец слухов.
Я положил на стойку купюру и сказал:
– Мне пора.
– Но ты даже не дослушал историю, – возмутился бармен.
– В другой раз, – сказал я. – В другой раз. Сдачу оставьте себе.
– Да подавись ты своей сдачей, буратина, – буркнул бармен.
Я пожал плечами.
Если ему так хочется ругаться, это его полное право. Мне же надо отправляться в путь. И он будет неблизким, но зато в конце, я возможно, узнаю что-то существенное.
Выходя из бара, я подумал, что, вполне возможно, все мои действия не имеют никакого смысла.
Из чего состоит мир кибера? Все верно, из информации. Все, абсолютно все там состоит из информации. А любую информацию можно использовать как угодно, умелый мастер может ее заставить выглядеть любым образом.
Проще говоря, есть некоторая вероятность, что убийство почтенного Глендура выглядело совсем не так, каким оно мне показалось. Не было никакой девицы и не было никакого выстрела из пистолета. И убили его совсем другим образом, выглядевший по-другому убийца. Все было совсем не то и совсем не так.
Если эта догадка верна, то мне злоумышленника никогда не поймать. Так зачем же рыпаться? Стоит ли?
Я зала себе этот вопрос и почти тотчас на него ответил.
Наверное – стоит. И я все же порыпаюсь, попытаюсь что-то сделать, пока еще есть хотя какая-то надежда. Для разнообразия.
Я вышел из бара и не оглядываясь, чувствуя как струи дождя колотят меня по затылку, пошел прочь. Стоило мне удалиться от бара шагов на двадцать, как за спиной у меня послышалось:
– Ну ты, буратина, куда так торопишься?
12
Это – закон.
Голоса, раздающиеся за вашей спиной на безлюдной по причине ночного времени улице, а в данном случае по причине проливного дождя, чаще всего вежливыми и приятными назвать трудно.
Нет, иногда это голос маленькой девочки, которая доверчиво сует вам в руку ледяную ладошку и, сообщив, что боится, просит проводить ее до дома. Достаточно редко, но все же иногда случается, что вместо девочки с вами заговаривает роскошная, словно сошедшая с обложки модного журнала красавица. И конечно, она тоже просит проводить ее домой, но на этот раз – к вам. Сойдет даже какой-нибудь алкаш, предложивший разделить с ним бутылку дешевой бормотухи. Его можно послать подальше и отправиться своей дорогой, а можно не посылать. В этом случае вам угрожает лишь опасность выпить с ним в какой-нибудь подворотне, выслушать историю его грустной жизни и занять ему на новый пузырь.
Но чаще, значительно чаще, раздавшийся у вас за спиной голос не похож на голос маленькой девочки, роскошной красавицы или унылого алкоголика. Он вообще ничего хорошего не предвещает.
В таком случае у вас остается два варианта дальнейшего поведения. Если вы не чувствуете себя в силах дать отпор нескольких подонкам, решившим, что вы подходите на роль их жертвы, следует не оборачиваясь, резко пуститься наутек. Негодяи, конечно, не ожидают от вас подобной прыти, и это даст вам приличную фору, вполне возможно, даже позволит от них убежать. Если же вы чувствуете себя достаточно сильным или готовы ради того чтобы не терять достоинство, быть избитыми, можно повернуться и встретиться противником лицом к лицу.
Только сразу предупреждаю, что о честной драке следует забыть. Подонки, нападающие на пустынных улицах на одиноких прохожих, о таком словосочетании и не слышали.
Я обернулся. И почти пожалел о том, что не стал действовать по варианту номер один.
Их было трое. Все они были одеты в черные, слегка поблескивающие плащи. Причем у одного из них в руке было нечто, похожее на длинный, черный карандаш, с серебряных кончиком. Я знал, что это такое. Иск-стоппер, специально разработанная для мусорщиков штучка, способная обездвижить любое искусственное тело, вырубить все его двигательные функции по крайней мере на час.
Серьезное оружие, по крайней мере на таких, как я. Особенно учитывая, что здесь, в реальном мире, свой любимый револьвер из кармана я вытащить не смогу.
– Ну что, буратина, ты не прочь с нами побеседовать?
У сказавшего это толстяка лицо было совершенно дегенеративное. А еще у него были гнилые зубы и нос, сильно смахивающий на оставшийся без колючек кактус, такой же бугристый, бесформенный.
– Он от страха язык проглотил, – сообщил его кореш, худой и длинный, растягивая губы в унылой усмешке, некое пародии на волчью улыбку.
– Но мы его сейчас развеселим, – добавил невысокого росточка типчик с хитренькой физиономией, здорово напоминающей мордочку мелкого, вонючего хорька. Иск-стопер был именно у него.
Итак: толстый, худой, хитрый. Надо сказать, достаточно стандартный набор. Вообщем, ничего нового на этом свете не бывает.
Надо было попытаться удрать. Дыхалка у этих ребят, скорее всего, никудышная, так что на длинной дистанции я от них оторвусь запросто.
Кстати, еще не поздно дать деру.
– Захожу это я в бар, – сообщил хитренький. – А там сидит самый настоящий буратина. Заглянул, видите ли, пропустить стаканчик. Причем в нашем баре, на нашей улице. Ну, я не стал с ним связываться там, а решил подождать здесь. И вот, братья, дождался.
Ого, а ведь это не просто хулиганы. Это – «борцы за идею».
– А мы как чувствовали, решили прогуляться, – промолвил Длинный. – Глядим, а ты за буратиной топаешь как привязанный. Ну, значит, думаем, будет потеха.
Они разговаривали так, словно я уже не существовал. Собственно, с их точки зрения, так, наверное и было. Я не воспринимался как мыслящее существо, а просто был способным двигаться и разговаривать предметом. И вообще, то, что они собирались делать, для них не являлось убийством… Убийством? Может, это ошибка?
Я окинул троицу взглядом.
Ну да, именно убийством. Вряд ли эти ребята намереваются меня лишь слегка поколотить. Для настоящих «идейных» это – слишком мелко. Не о чем будет потом рассказать таким же, как они, подонкам, нечем будет хвастать. Подумаешь, слегка поломали скафандр одного из подлых жителей этого проклятого, отнимающего работу у хороших парней мира киберов? Вот уничтожить, отправить на свалку подлую буратину – это да, это подвиг. Тут есть чем похвастать, есть чем гордиться.
И все-таки, прежде чем действовать, я должен был окончательно убедиться, что меня собираются уничтожить.
Ну же, говоруны… я вас слушаю.
А они продолжали разговаривать как ни в чем не бывало. И было это, скорее всего, потому, что я стоял неподвижно, не произнося ни слова. Как и положено смирившемуся со своей участью, понимающему, что она неизбежна.
– И куда мы его денем? – спросил Длинный. – Бросим тут, как в прошлый раз?
– Не думаю, – промолвил Хитрый. – Если честно, то бросать его здесь мне бы не хотелось. Слишком близко от нашего кафе. Его, конечно, найдут мусорщики и начнут всех трясти. Нет, тут его оставлять не хотелось бы.
– Может, тогда уведем его подальше? – спросил толстый.
– А он пойдет? – поинтересовался Длинный.
– Вряд ли… Однако, тащить его пару кварталов, да еще под дождем… – Толстый поежился.
– Эй ты, буратина, – сказал Хитрый. – Видишь эту штуку?
Голоса, раздающиеся за вашей спиной на безлюдной по причине ночного времени улице, а в данном случае по причине проливного дождя, чаще всего вежливыми и приятными назвать трудно.
Нет, иногда это голос маленькой девочки, которая доверчиво сует вам в руку ледяную ладошку и, сообщив, что боится, просит проводить ее до дома. Достаточно редко, но все же иногда случается, что вместо девочки с вами заговаривает роскошная, словно сошедшая с обложки модного журнала красавица. И конечно, она тоже просит проводить ее домой, но на этот раз – к вам. Сойдет даже какой-нибудь алкаш, предложивший разделить с ним бутылку дешевой бормотухи. Его можно послать подальше и отправиться своей дорогой, а можно не посылать. В этом случае вам угрожает лишь опасность выпить с ним в какой-нибудь подворотне, выслушать историю его грустной жизни и занять ему на новый пузырь.
Но чаще, значительно чаще, раздавшийся у вас за спиной голос не похож на голос маленькой девочки, роскошной красавицы или унылого алкоголика. Он вообще ничего хорошего не предвещает.
В таком случае у вас остается два варианта дальнейшего поведения. Если вы не чувствуете себя в силах дать отпор нескольких подонкам, решившим, что вы подходите на роль их жертвы, следует не оборачиваясь, резко пуститься наутек. Негодяи, конечно, не ожидают от вас подобной прыти, и это даст вам приличную фору, вполне возможно, даже позволит от них убежать. Если же вы чувствуете себя достаточно сильным или готовы ради того чтобы не терять достоинство, быть избитыми, можно повернуться и встретиться противником лицом к лицу.
Только сразу предупреждаю, что о честной драке следует забыть. Подонки, нападающие на пустынных улицах на одиноких прохожих, о таком словосочетании и не слышали.
Я обернулся. И почти пожалел о том, что не стал действовать по варианту номер один.
Их было трое. Все они были одеты в черные, слегка поблескивающие плащи. Причем у одного из них в руке было нечто, похожее на длинный, черный карандаш, с серебряных кончиком. Я знал, что это такое. Иск-стоппер, специально разработанная для мусорщиков штучка, способная обездвижить любое искусственное тело, вырубить все его двигательные функции по крайней мере на час.
Серьезное оружие, по крайней мере на таких, как я. Особенно учитывая, что здесь, в реальном мире, свой любимый револьвер из кармана я вытащить не смогу.
– Ну что, буратина, ты не прочь с нами побеседовать?
У сказавшего это толстяка лицо было совершенно дегенеративное. А еще у него были гнилые зубы и нос, сильно смахивающий на оставшийся без колючек кактус, такой же бугристый, бесформенный.
– Он от страха язык проглотил, – сообщил его кореш, худой и длинный, растягивая губы в унылой усмешке, некое пародии на волчью улыбку.
– Но мы его сейчас развеселим, – добавил невысокого росточка типчик с хитренькой физиономией, здорово напоминающей мордочку мелкого, вонючего хорька. Иск-стопер был именно у него.
Итак: толстый, худой, хитрый. Надо сказать, достаточно стандартный набор. Вообщем, ничего нового на этом свете не бывает.
Надо было попытаться удрать. Дыхалка у этих ребят, скорее всего, никудышная, так что на длинной дистанции я от них оторвусь запросто.
Кстати, еще не поздно дать деру.
– Захожу это я в бар, – сообщил хитренький. – А там сидит самый настоящий буратина. Заглянул, видите ли, пропустить стаканчик. Причем в нашем баре, на нашей улице. Ну, я не стал с ним связываться там, а решил подождать здесь. И вот, братья, дождался.
Ого, а ведь это не просто хулиганы. Это – «борцы за идею».
– А мы как чувствовали, решили прогуляться, – промолвил Длинный. – Глядим, а ты за буратиной топаешь как привязанный. Ну, значит, думаем, будет потеха.
Они разговаривали так, словно я уже не существовал. Собственно, с их точки зрения, так, наверное и было. Я не воспринимался как мыслящее существо, а просто был способным двигаться и разговаривать предметом. И вообще, то, что они собирались делать, для них не являлось убийством… Убийством? Может, это ошибка?
Я окинул троицу взглядом.
Ну да, именно убийством. Вряд ли эти ребята намереваются меня лишь слегка поколотить. Для настоящих «идейных» это – слишком мелко. Не о чем будет потом рассказать таким же, как они, подонкам, нечем будет хвастать. Подумаешь, слегка поломали скафандр одного из подлых жителей этого проклятого, отнимающего работу у хороших парней мира киберов? Вот уничтожить, отправить на свалку подлую буратину – это да, это подвиг. Тут есть чем похвастать, есть чем гордиться.
И все-таки, прежде чем действовать, я должен был окончательно убедиться, что меня собираются уничтожить.
Ну же, говоруны… я вас слушаю.
А они продолжали разговаривать как ни в чем не бывало. И было это, скорее всего, потому, что я стоял неподвижно, не произнося ни слова. Как и положено смирившемуся со своей участью, понимающему, что она неизбежна.
– И куда мы его денем? – спросил Длинный. – Бросим тут, как в прошлый раз?
– Не думаю, – промолвил Хитрый. – Если честно, то бросать его здесь мне бы не хотелось. Слишком близко от нашего кафе. Его, конечно, найдут мусорщики и начнут всех трясти. Нет, тут его оставлять не хотелось бы.
– Может, тогда уведем его подальше? – спросил толстый.
– А он пойдет? – поинтересовался Длинный.
– Вряд ли… Однако, тащить его пару кварталов, да еще под дождем… – Толстый поежился.
– Эй ты, буратина, – сказал Хитрый. – Видишь эту штуку?