Глаза походили на древние окна, стекла которых настолько состарились от бесконечных ударов солнечных лучей, что навсегда утратили способность сверкать. Глаза говорили о том, что вера в возможность счастья потеряна, а редкие радостные моменты — не более чем румяна на щеках шлюхи-судьбы. Непанта полностью утратила жажду жизни и считала время, приближающее её к последнему сну. Впрочем, она знала, что время это наступит не скоро. Супруг её — великий колдун Вартлоккур — давно научился удерживать смерть на расстоянии. Он уже успел отпраздновать свое четырехсотлетие.
— Перестань, — повторил он. — В чем дело?
— Варт… Я просто не люблю это место. Оно возвращает меня к временам, которые я хотела бы вычеркнуть из памяти. С этим я ничего не могу сделать… На Форгреберге лежит проклятие. Здесь никогда не происходит ничего доброго. — Непанта встретилась взглядом с мужем, и тот заметил в её глазах тень страха.
— Я не останусь здесь ни минутой дольше, чем это необходимо, — заверил он её.
— Браги как всегда ухитрится тебя не отпустить… — Она заскрипела зубами, поняв, что ситуация совершенно не оправдывает резкости её слов. — Почему ты согласился приехать? — Непанта с отвращением услышала, как её голос срывается на визг.
Однако супруг воспринял вопрос совершенно спокойно.
— Не знаю, — сказал он. — Через несколько минут все станет ясно. Но по пустячному делу Браги ни за что не вызвал бы меня.
По её лицу снова пробежала тень страха.
— Важное дело для кого? Варт, не позволяй Браги втянуть тебя в очередную авантюру. На нем тоже лежит проклятие.
Непанта умоляла супруга так, как в свое время умоляла своего первого мужа, а он, так же как и этот, отказывался её слушать. Первый муж погиб, оставив её в одиночестве…
— Я бы не стал называть его проклятым, — улыбнулся Вартлоккур. — Просто вокруг него всегда что-нибудь да происходит.
— А я называю. Вокруг него всегда происходят отвратительные события. Смертельные. Варт… я не хочу, чтобы дитя появилось на свет в этом месте. Здесь я потеряла двух братьев, мужа и сына. Я не вынесу, если…
Тонкие пальцы чародея пробежали по её волосам. Она смотрела в пол. Вартлоккур обнял её одной рукой за плечи и на мгновение притянул к себе.
— Подобное не повторится. Никаких новых страданий. Обещаю. Долго мы здесь не пробудем. Пошли. Развеселись. Тебе предстоит увидеть множество старых друзей.
— Хорошо. — Непанта попыталась улыбнуться, но улыбка почему-то походила на гримасу смерти. — Я буду храброй.
"У меня всегда хорошо получается быть храброй, — подумала она. — Я всю жизнь только и делала, что проявляла храбрость и при этом только и делала, что жалела себя», — усмехнулась она.
Вартлоккур снова зашагал впереди её. Непанта смотрела в спину мужа. Высокий, стройный чародей выступал даже более величественно, чем обычно. Его плечи не опускались и не вихлялись из стороны в сторону. Они ровно плыли, не меняя своего положения по отношению к полу. Непанта поняла, что муж тоже испытывает напряжение. Его что-то беспокоит. Приглашение короля Браги тревожит его больше, чем он хочет признать.
Боги! Не допустите, чтобы это снова стало началом событий, пожирающих все, что мне дорого. Вартлоккур — единственное, что у меня осталось.
Что это может быть? Снова Шинсан? Мирная жизнь длится вот уже три года. Великие Восточные Войны, похоже, закончились. Империя Ужаса, кажется, умиротворена.
Где-то в темных уголках сознания женщины начали вставать воспоминания, наводившие на неё настоящий ужас. Она боролась с ними до тех пор, пока на глаза не навернулись слезы. Призраки не желали удаляться в свои могилы. Слишком много любимых ушло во тьму раньше её. Слишком много теней тревожат её. У неё ничего не осталось. Ничего, кроме этого человека, которому она до конца не доверяла и которого не могла беззаветно любить. Не осталось ничего, кроме этого человека и зреющей внутри новой жизни.
Ее собственная жизнь значила для неё очень мало. Позади осталась лишь пустыня. Будущее представлялось столь же унылым. Однако она останется жить ради своего нового ребенка так, как раньше жила ради сына.
Вартлоккур подождал её, остановившись рядом с солдатом Дворцовой Стражи в яркой униформе. На его обычно безразличном лице явно читалось нетерпение. Он видел, что в ней заговорило прошлое. Чародей всегда знал, когда это случалось, и каждый раз старался снять её тревоги.
Непанта собрала все свое мужество и в сотый раз задала раздражавший его больше всего вопрос:
— Варт, ты уверен, что Этриан умер? Неужели не осталось никаких шансов? Я не чувствую, что его нет с нами. — Он повторяла это вопрос снова и снова в надежде, что когда-нибудь услышит от мужа положительный ответ.
Его лицо напряглось. Покосившись на часового, он сделал все, чтобы не дать своим чувствам вырваться наружу.
— Нет, дорогая, я не думаю, что Этриан жив. Если бы это было так, то я его давно бы нашел.
Чародей повернулся и шагнул к двери, рядом с которой стоял часовой. Солдат распахнул створки и, щелкнув каблуками, пропустил Вартлоккура. Непанту часовой приветствовал дружеским кивком.
Она кивнула в ответ. «Может быть, я должна его помнить», — подумала Непанта. Но в жизни ей встречалось так много солдат… Разве может она узнать одного из них?
Оказавшись в зале, она сразу же стала натыкаться взглядом на лица из прошлого, как попавший в холодную воду пловец натыкается на куски льда. Непанта не знала, в какую сторону двинуться, не знала, от каких воспоминаний ей больше всего хочется убежать.
Ближе всех к ней стояли два человека лет около тридцати. Они беседовали, сблизив головы, словно плели какой-то заговор. Их звали Майкл Требилкок и Арал Дантис. Когда-то эти юные рыцари следовали за ней чуть ли не через весь континент с благородной целью вырвать её из лап приспешников Империи Ужаса.
— Арал, Майкл, как я рада снова вас увидеть.
Непанта увидела, что романтические устремления для них уже позади. Перед ней уже не юнцы со сверкающими взорами. У них были глаза суровых мужчин, повидавших на своем недолгом веку слишком много зла. «Война преобразила нас всех», — вздохнула Непанта.
Дантис — темноволосый, коренастый крепыш. Он прекрасно бы смотрелся в стойле с вилами в руках. На слова Непанты он ответил радостной улыбкой и весьма шумными приветствиями.
Майкл Требилкок был бледен лицом, высок, строен и гораздо более сдержан, чем его товарищ. Взгляд его был холодным и несколько отрешенным. Ходили слухи, что он стал главным шпионом Кавелина — шефом тайной службы. Этот пост — до гибели в битве под Палмизано — занимал брат Непанты Вальтер. Непанта внимательно всмотрелась в лицо Майкла.
Ей не удалось усмотреть в нем ни капли юмора. Этот лишенный чувства страха, уверенный в себе человек был воплощением деловой компетентности. Именно такой тип и должен был выбрать Браги…
— Дорогая, ты выглядишь великолепно! — воскликнула какая-то женщина, заключая её в объятия. — Полновата, пожалуй, но беременность тебе к лицу.
Непанта в свою очередь обняла женщину.
— Ты, Мгла, тоже отлично смотришься.
Чародейка была вдовой брата. В свое время Мгла настолько увлеклась Вальтером, что оставила Восток и обратила свое колдовское могущество на службу Запада.
— Перестань! Я всего лишь старая карга и ведьма.
— Хорошо бы, если бы все мои знакомые ведьмы были такими уродинами, — фыркнул Дантис.
Вартлоккур, обняв Требилкока за плечи, со смехом произнес:
— Похоже, принцесса, к своим многочисленным порокам вы добавили и лицемерную скромность.
— Боюсь, что я теперь не больше чем заурядный кастелян Замка, — отходя от Непанты, сказала Мгла. — Король отослал меня в крепость Майсак. Теперь вы видите, как мало я стою в мирное время.
— Но это самая важная твердыня во всем королевстве.
Непанта не сводила глаз с женщины, которую так боготворил Вальтер и которая родила ему детей. До того, как брат появился в её жизни, она правила Империей Ужаса. Мгла всегда казалась Непанте какой-то нереальной. В её глазах эта женщина выглядела сказочной принцессой, а вовсе не одной из самых могущественных из всех обитающих на земле чародеек.
Арал вернул Непанту в реальность, объявив:
— Она не изменилась ни на йоту. Она по-прежнему самая красивая из всех земных женщин.
Лицо Мглы залилось краской.
"Как ей это удается», — изумлялась Непанта. То, что сказал Арал, полностью соответствовало истине. И Мгла это прекрасно знала сама. Ведь она никогда не была жеманной кокеткой. Возраст её насчитывал несколько сотен лет, а характер выковался и закалился в интригах и борьбе за верховную власть в Империи Ужаса.
— Как дети? — спросила Непанта.
— Растут. И при этом слишком быстро. Каждый раз, когда я вижу их в очередной раз, они вытягиваются ещё на пару дюймов. Представляю, как они обрадуются, увидев тебя. Ты всегда была их любимицей.
Мрачный, спокойный человек, не переставая жевать мундштук пустой трубки, пожал руку Вартлоккура, приветствовал кивком Непанту и пробурчал:
— Рад вас снова видеть.
— Привет, Чам. Надеюсь, дела идут хорошо?
Торговый магнат Чам Мундуиллер был одним из самых старинных сторонников короля.
— Не очень. Трудно предпринять что-либо серьезное, пока закрыт проход Савернейк. — Он отошел и углубился в изучение герба, изображенного на противоположной стене.
Непанта повернулась к молодому человеку в военном мундире:
— Гжердрам, как поживаешь? Почему ты так мрачен?
— Он стал похож на шершня, — вмешался Арал. — Рыцарское звание и назначение командующим армией ударили ему в голову.
— Вовсе нет, — с кислой миной ответил сэр Гжердрам. — У меня просто очень много дел. Полковник Абака и генерал Лиакопулос сидят у меня вот где! — Он похлопал себя по шее.
Непанта обвела взглядом зал и увидела полковника с генералом среди пары дюжин людей, знакомых ей только внешне.
Сэр Гжердрам поцеловал её руку, одновременно щелкая каблуками. В свое время, когда молодой человек был не столь обременен заботами, они вели невинный шутливый флирт. Видимо, решив вернуться к старой игре, он довольно неуверенно спросил:
— Не согласитесь ли вы отужинать со мной, после того как ребенок появится на свет?
Непанта удивленно вскинула брови. Что сделали годы с вечно жизнерадостным Гжердрамом? Неужели жернова долга так перемололи его веселый нрав? Может быть, сейчас он просто не в настроении?
Она ещё раз обежала взглядом помещение. Все её друзья постарели и выглядели уставшими от свалившихся на них забот. «Ничто не угнетает людей больше, чем неспособность добиться заметного успеха», — подумала она.
В своей тоске Непанта была неодинока. Все её друзья разделили её судьбу, и все они переживали внутреннее опустошение.
— Где король? — спросила она. Ей и Вартлоккуру пока не удалось увидеть Браги, хотя они и прибыли в Форгреберг днем раньше.
— Не знаю, — пробурчал Гжердрам. — Мы были вправе рассчитывать на то, что он явится без опоздания… Разве не так? Созвав нас здесь… Меня он вызвал аж из Карлсбада.
Вартлоккур подошел к огромному камину и уставился в пляшущие языки пламени. Чародей казался обеспокоенным. Непанта подошла к мужу. Она не понимала, почему он последнее время пребывает в дурном расположении духа.
Собравшиеся начали терять терпение. Лишь Арал и Майкл оставались невозмутимыми и продолжали болтать как лучшие друзья, встретившиеся после многолетней разлуки.
Мгла уселась во главе огромного стола, занимающего едва ли не половину зала. Непанта внимательно смотрела на принцессу. Изгнание превратило её из мрачной, безжалостной заговорщицы в спокойную, мягкую женщину. Перед ней лежал открытый мешочек с рукоделием. Крохотный, двухголовый демон с невообразимой скоростью манипулировал вязальными спицами. Он восседал на краю стола, свесив ножки. Время от времени одна голова принималась ругать другую за якобы пропущенную петлю. Мгла ласково успокаивала потустороннее создание.
Дверь открылась, и в зал вступил молодой офицер в сияющем великолепием мундире. Непанта узнала в нем Дала Хааса, сына наемника, последовавшего за королем Браги в Кавелин ещё во время гражданской войны. «Интересно, — подумала она, — есть ли у Дала дети, которые, в свою очередь, могли бы двинуться вслед за Браги».
— Встаньте, — произнес Дал. — Король на подходе.
Непанта подошла поближе к дверям. Король переступил порог. Встретившись с ней взглядом, он слегка подмигнул, а затем как-то неуверенно заключил в нежные объятия.
— Как поживаешь? — спросил он и тут же добавил:
— Прости, что не смог повидаться с вами вечером. Это похожее на прыщ королевство не оставляет времени даже на то, чтобы перевести дух. Привет, Вартлоккур.
Король Браги был высоким, могучего телосложения человеком. Его лицо, впрочем, как и тело, покрывали шрамы, доставшиеся в наследство от трех десятилетий солдатской жизни. На его висках, как заметила Непанта, появились седые пряди. Время не пощадило и короля.
— Я попробую устроить сегодня вечером семейный ужин, — прошептал он. — Тебе, наверное, хочется взглянуть на Фулька. (Фульк был его шестимесячным сыном, которого она ещё не видела).
— Как Ингред? — спросила Непанта.
Браги взглянул на неё как-то странно. Очевидно, тон голоса выдал её тайные мысли. Она так и не привыкла к тому, что он женился вторично. Первая жена Браги Элана, погибшая во время войны, была её лучшей подругой.
— Прекрасно. Огонь и перец. А Фульк — точная копия матери. — Он двинулся дальше, пожимая на ходу руки и обмениваясь приветствиями. Обойдя всех, он произнес:
— Надеюсь, что ожидание не очень вас рассердило. Вижу, что нет… Пока, если можно так выразиться, это нечто вроде смотра. Настоящая потребность в вас возникнет лишь через несколько дней. Сейчас же разрешите пересказать вам то, что я узнал от Дерела.
Он пояснил, что его личный секретарь Дерел Пратаксис в настоящее время находится в Тройзе, к востоку от гор М'Ханд, где ведет переговоры с лордом Хсунгом, командующим оккупационной армией Шинсана. За все три года, со времени окончания войны, ни один торговый караван не пересек гор. Восток полностью перекрыл проход Савернейк — единственный путь через горы. Пратаксис сообщал, что позиции Шинсана резко изменились, и он надеется на благоприятный результат переговоров.
После этого началась скучная дискуссия. Непанта не слушала споров до тех пор, пока король не спросил сэра Гжердрама, почему, по мнению последнего, Шинсан столь резко поменял свою позицию.
— Хсунг всегда проводил жесткую линию, — сказал Браги. — Он не стал бы помогать Кавелину, если бы это не шло на пользу его армии.
— Может быть, численность легионов восстановлена, и он хочет открыть проход, чтобы легче было засылать к нам шпионов? — с мрачным видом высказал предположение Гжердрам.
— Не вижу в этом никакого смысла, — возразила Мгла. — Для разведки они могут использовать Силу. Если бы Шинсан захотел иметь здесь свою агентуру, он заслал бы сюда одного человека тропами контрабандистов; а человек этот мог бы получить любую помощь, установив портал перехода, — закончила она, покосившись на Арала Дантиса.
— Хорошо, — сказал Браги, — в таком случае приведи причины, которые имели бы смысл.
— Не могу.
Непанта почувствовала, как в воздухе повисло легкое напряжение. Лишь немногие из присутствующих смогли его уловить.
— Интересно, почему у меня складывается впечатление, что ты недоговариваешь? — уставясь вдаль, спросил Браги. — Не могла бы ты высказаться до конца?
Мгла посмотрела на свое вязание. Спицы в лапках дьяволенка двигались так быстро, что слились в один сверкающий диск.
— Я перестала ощущать присутствие лорда Ко Фенга. Возможно, там произошел переворот. Прошлым летом несколько моих бывших сторонников возобновили со мной контакт, — осторожно сказала Мгла. — Им казалось, что грядут какие-то перемены.
— Ах, вот как? Им «казалось, что грядут»? — фыркнул Требилкок. — Чушь! Твои друзья прекрасно знали, что Ко Фенг получил коленом под зад, что его лишили всех постов, титулов, званий и бессмертия. Они дошли до того, что обвинили Ко в измене за то, что тот предпочел сохранить армию вместо того чтобы попытаться покончить с нами под Палмизано. Его место занял командир корпуса по имени Куо Вен-чин. Все, кто имел хотя бы малейшее отношение к Праккии, загремели вместе с Фенгом. Всех их отправили в Северную или Восточную армию, что равно ссылке. Сам же Ко Фенг исчез совсем. Ни один человек из новой банды не принимал участия в Великих Восточных Войнах.
Говоря, Требилкок все время переводил взгляд с Дантиса на Мглу, как бы ожидая с их стороны возражений.
"Странный человек этот Майкл, — подумала Непанта. Дантис и Гжердрам — его друзья, но и они говорят, что он внушает ужас. Похоже, что только Вартлоккур понимает его».
Непанта не знала, что её супруг сумел увидеть в молодом человеке. Ей было известно лишь то, что Майкл ему нравился и что он находил его любопытным.
— Что скажешь, Мгла? — спросил король.
— Связи Майкла, видимо, более надежны, нежели мои.
Непанта увидела, что Браги едва заметно, но явно недовольно махнул рукой, а Требилкок пожал плечами.
— Вартлоккур, не мог бы ты что-нибудь добавить? — спросил Король.
— Я не следил за Шинсаном. У меня были другие заботы.
Непанта залилась краской, уставив взгляд в крышку стола. В отношении своей беременности она испытывала смешанные чувства. С одной стороны, ожидание ребенка вызывало у неё радостное нетерпение, а с другой стороны, внушало сильное беспокойство. Она слишком стара… Но она обязана сделать ещё одну попытку, чтобы иметь замену потерянному во время войны сыну.
— Однако… — начала было Непанта, но тут же оборвала себя. Она не вправе вмешиваться, если муж хочет, чтобы его наблюдения за востоком оставались в тайне. Интересно, почему он решил солгать?
— Вообще-то я мог бы послать туда Нерожденного, — сказал Вартлоккур.
— Не надо. Они могут расценить это как провокацию. Мои лучшие друзья, мои советники и веселые собутыльники, почему все вы сегодня в таком скверном настроении? Почему никто из вас не желает со мной говорить откровенно? Ну, хорошо. Пусть все будет так, как есть. Пока все. Однако прошу вас использовать все свои связи для того, чтобы узнать, что происходит на востоке. Шинсан больше не доставит нам горя. Во всяком случае до тех пор, пока мое слово что-то значит.
Тон, которым были произнесены эти слова, изумил Непанту, и она внимательно посмотрела на Браги. В его глазах стояли слезы. Этот человек фанатично любил Кавелин.
Но какой-то момент она прониклась к нему завистью. Почему у неё не осталось ничего, чтобы имело для неё столь же огромное значение?
Честолюбивые устремления восточных принцев обошлись очень дорого как Браги, так и ей. Он потерял брата. Нескольких детей. Первую жену, которая была её лучшей подругой. Своего лучшего друга Насмешника, который был её первым мужем. Последнего Рагнарсон был вынужден убить собственноручно, так как бедный, вконец запутавшийся Насмешник был убежден в том, что ему необходимо сделать выбор между Браги и своим сыном.
— Проклятие! — громко воскликнула она, ударив кулаком по столешнице.
Все головы повернулись в её сторону. Непанта негромко извинилась, но объяснять ничего не стала. Она была страшно собой недовольна.
Не только прошлое заставляло её нервничать. В этом бессмысленном сборище она усмотрела нечто такое, что не только предсказывало приход тяжелых времен, а просто кричало об этом. Вновь зашевелились армии темных сил. Злой рок собирает под свои знамена новые легионы. Мрачные тучи клубятся на горизонте. В воздухе запахло грозой.
Направляясь через двор к конюшням, король Браги увидел Вартлоккура, расхаживающего по восточной стене замка. Чародей был погружен в свои мысли. Король изменил направление.
Он подошел к чародею сзади и, усевшись на парапет между двумя зубцами, спросил:
— А вслух поговорить не желаешь?
Вартлоккур мгновенно обернулся. Подобная реакция так изумила короля, что он едва не свалился со стены. Чародей едва успел поймать его за руку.
— Никогда не подползай ко мне таким образом!
— Каким образом? Кто к тебе поползал? Я просто подошел и сел. Что, дьявол тебя побери, происходит?
— Ничего определенного. Во всяком случае, пока. Но на востоке что-то заваривается. Хотя Шинсаном, похоже, не пахнет. Впрочем, я могу и ошибаться.
— Имеется ли связь с изменением настроения Хсунга?
— Мир построен на системе связей. В большинстве случаев мы их трактуем не правильно. Что же касается Хсунга, то он искренне желает мира. Вопрос — почему?
— Ты об этом не говорил.
— Непанта.
— Боюсь, что я не совсем тебя понимаю.
— Время отняло у неё слишком много. Братьев. Насмешника и Этриана. Даже Элану. Я не хочу, чтобы она мучилась в безумной надежде.
— Может быть, я совсем отупел, но в твоих словах я не улавливаю смысла.
— Этриан. Не исключено, что он жив.
— Что? Где?
Это была потрясающая новость. Его крестник жив. Он, Рагнарсон, в неоплатном долгу перед этим мальчиком.
— Спокойствие, — сказал Чародей. — Точно мне ничего не известно. Просто недавно до меня долетел отголосок какого-то ощущения. Я вдруг почувствовал присутствие его ауры. Где-то дьявольски далеко. То же самое чувство, когда, идя по улице, ты вдруг чувствуешь запах свежего хлеба и начинаешь искать булочника. Нерожденный — единственное средство, которое я пока ещё не использовал для поиска. Я не отправлю его на восток до тех пор, пока не появится какой-нибудь новый, действительно важный повод сделать это.
Королю с большим трудом удалось скрыть отвращение. Нерожденный был чудовищем, которого вообще не следовало создавать.
— Значит, Этриан на востоке?
— Далеко на востоке. Если, конечно, это он.
— Пленник Шинсана?
— Захватил его лорд Чин.
— Чин умер.
— Я просто размышляю вслух. Его захватили лорд Чин и Фадема. Можно предположить, что они передали мальчика Праккии, которая в свою очередь использовала его, чтобы выкрутить Насмешнику руки. Впрочем, не исключено, что он не у них.
— Но он был в их руках. В противном случае они не смогли бы уломать Насмешника. Им надо было найти очень убедительные доводы, чтобы он напал на меня.