Кукаркин Евгений. Черная дыра Сибири

   - Заходите.
   Я с удивлением посмотрел на него. Почему секретарша мне ничего по селектору не сообщает. Словно прочитав мои мысли, незнакомец говорит.
   - Я попросил вашу секретаршу ничего не докладывать. Майор милиции Говорухин Степан Степанович.
   Он протягивает свою волосатую руку. Я жму ее и мысленно перебираю, что мог совершить, от чего милиция вломилась в кабинет.
   - Садитесь, - предлагаю ему.
   Майор на коленях раскрывает чемоданчик и вытаскивает несколько листков бумаги.
   - Андрей Николаевич, простая формальность. Вы ведь вчера были в больнице у Григория Павловича?
   - Да, был.
   - Мне нужно знать, о чем вы говорили?
   Ничего себе формальность, может его попросить от сюда. Какое ему дело о чем мы беседовали? Пока я размышлял, Степан Степанович дополнил свою речь.
   - Видите ли, вчера вечером, после вашего ухода, Григорий Павлович скончался.
   - Как? Но при чем же здесь я?
   - Это я и хочу выяснить. Медсестра сказала, что он был очень взволнован после вашего ухода.
   - Мы говорили о работе.
   - Конкретнее.
   Так я тебе все и выложил.
   - О том, в каких цехах и где лучше установить вытяжку или вентиляцию.
   - Ну и...?
   - Все.
   Майор явно разочарован.
   - А что, Григорий Павлович, вам хотел сказать особенное. Медсестра слышала его последнюю фразу...
   - Не знаю.
   - Очень жаль. Ну вот и все. Не буду вас больше задерживать.
   Он аккуратно складывает листки в чемодан и поднимается.
   - Надеюсь, что еще встречусь с вами.
   Только он ушел, я вызвал секретаршу.
   - Татьяна Юрьевна, чем дело? Почему вы без предупреждения пустили ко мне посетителя?
   - Но ведь он же из милиции и потом, сказал, что вы обязаны принимать его в любое время.
   - Я никого не обязан принимать в любое время, запомните это пожалуйста, а сейчас вызовите мне Гуляма Шакировича. У нас беда, скончался Григорий Павлович.
   - Ой, - пискнула секретарша и выскочила из кабинета.
   Днем позвонил Виктор Владимирович.
   - Андрей Николаевич, хочу высказать свое соболезнование. Григорий Павлович был отличный мужик, только вот болел часто. Я слышал, ты у него был перед смертью?
   - Да.
   - Хоть поговорили немного о заводе?
   - Поговорили.
   - Ну и как?
   - Да никак. Общие проблемы, энергетика, вытяжки...
   - А..., - голос на той стороне явно разочарован. - Ну ладно, работай, не буду мешать.
   Трубка брошена и тут же опять звонок. Это Катя.
   - Андрей, ты слышал, Григорий Павлович умер?
   - Слышал.
   - Господи, какое несчастье. Он же перед смертью хотел тебе что то сказать.
   - Хотел.
   - Как же так? Может это самое важное, что ты должен знать.
   - Наверно это так, Катя. Ты меня извини, но у меня много дел....
   - Конечно, конечно...
   Потом целый день неслись соболезнования. Не позвонили только из дирекции.
   Дома Катя бесновалась весь вечер. Она придиралась ко мне по всякому пустяку.
   - Ты опять не туда повесил свое полотенце.
   - Я его оставил в ванне.
   - Мокрое полотенце нужно повесить на сушилке.
   - Катя, что с тобой? Успокойся, ради бога.
   - Я спокойна. А вот...
   Тут она словно споткнулась и вдруг разрыдалась и бросилась в свою комнату. Я зашел к ней. Катя стояла перед окном и размазывала слезы по лицу. Приблизился к ней сзади.
   - Катя...
   Она резко обернулась и вдруг обхватила руками мою шею.
   - Андрюша, прости меня дуру. У меня как то из рук все валится. На работе одни неприятности. Мужики вечно пьяные, норовят сказать гадость или ущипнуть. Я убедилась, что ничего не знаю и просто нуль на работе. Те знания, что дал мне институт здесь вообще не нужны. А тут еще, эта жуткая обстановка в городе, пьянство, драки, сплошные болезни. Мужчины же женщину не считают за женщину, все у них... бляди, да и здешние женщины какие то ненормальные, тоже пьют, ругаются и крутят любовь, даже в бытовках цеха. У меня нет подруг, друзей и такое состояние, что я живу под молотом. Вот-вот он сорвется и рухнет на голову.
   - Успокойся, пока у тебя есть я.
   - Правда. Андрюшенька, спаси меня.
   - Чтобы тебя не трогали на работе, скажи, что ты жена главного энергетика. От тебя сразу все отстанут.
   - Жена? Ты хочешь сказать... Андрюшенька...
   И тут она заревела в три ручья. Пришлось ее прижать крепко к себе и почувствовать ручейки слез на своей спине.
   Хоронили Георгия Павловича на местном, огромном кладбище. Народу было много. Работяги не стеснялись, тут же за крестами пили водку, родственники покойного тоже были подвижны, они отрывались от своей тесной группы и неслись к пьяницам, чтобы перехватить лишние сто грамм, только несколько человек упорно держались у гроба, я, Катя и Виктор Владимирович оказались в их числе. Началось прощание. Наконец гроб заколотили и опустили в яму. Два пьяных парня начали забрасывать землю. Рядом со мной оказалась дочка Григория Павловича - Настенька.
   - Андрей Николаевич, вы к нам придете на поминки?
   - Не могу. Мне надо вернуться на завод.
   - Очень жаль. Папа последнее время только и интересовался вами. На вас ставил большие надежды. Он так возмущался, когда вас пытались подставить в первый день вашего приезда и как был рад, что все обошлось.
   - Да что вы? Это обычный рабочий день с неприятностями...
   - Нет, нет. Это все подстроено, говорил он.
   - Андрей, точно подстроено, - вмешался Виктор Владимирович, который слышал наш разговор. - Я то знаю.
   - Можно мне вас на минуточку, - неодобрительно посмотрела на него Настенька и повела меня в сторону, за большой куст, приросший к могиле неизвестного бедолаги. - Я ведь хочу выполнить последнюю просьбу отца. Когда вы были последний раз у него в больнице, он после вашего ухода, почувствовал себя очень плохо и попросил меня передать вот это... Лично вам.
   Она протянула мне кулачок и разжала его. Бронзовый ключик лежал на ее ладошке.
   - Что это?
   - Ключ.
   - Но откуда он?
   - Не знаю. Я сама спрашивала его, но он как то неопределенно ответил, что новый энергетик все поймет, когда придет в третий цех.
   Я осторожно взял ключик, повертел его и сунул в карман. По крайней мере он не от сейфа, это точно.
   - Хорошо, я постараюсь разобраться.
   - Может все-таки зайдете к нам?
   - Нет, спасибо Настенька. Приходи когда-нибудь ко мне в гости.
   - А это правда, что Катерина Михайловна ваша жена?
   - Нет, но...
   - Понятно. Если будет свободное время, может быть и зайду.
   Мы вышли из-за куста и смешались с толпой людей, уходивших с кладбища.
   Катя долго в руках крутила ключ.
   - Где то я такой видела, - сказала она неопределенно.
   - Девочка так и сказала, что этот ключ что то открывает в третьем цехе.
   - Андрюша, я его завтра возьму с собой. Ты не против?
   - Бери, но только никому не показывай. У меня уже был товарищ из МВД, поэтому доверять никому не следует.
   - Конечно, я все сделаю тихо.
   В отделе тихо. Секретарша Татьяна Юрьевна, зашла ко мне в кабинет, когда я ее не звал.
   - Разрешите, Андрей Николаевич.
   - Да.
   - Вам бы надо осмотреть оставшиеся бумаги Григория Павловича. Вдруг там есть что-нибудь важное.
   - Хорошо. Я зайду к нему в кабинет попозже.
   - Вот возьмите ключ от сейфа. Он его всегда хранил у меня.
   - Положите на стол.
   - Андрей Николаевич, тот из МВД, который ворвался к вам в прошлый раз, тоже интересовался бумагами Григория Павловича.
   - Ну и...
   - Я сказала ему, что ключ от сейфа у вас.
   - Значит обманули его?
   - Обманула.
   - Спасибо, Татьяна Юрьевна. Я сегодня же осмотрю сейф.
   На верхней полке железного ящика немного денег и две бутылочки с лекарствами. Пониже несколько папок, это отчеты за каждый месяц и отдельно прижата к стенке, зеленая пухлая папка. Осторожно расшнуровываю завязки и вот передо мной раскрылся первый документ. Это письмо из химического института в Ленинграде.
   " На ваш номер..........
   от ".....".......19....г.
   сообщаем.
   Ваши полиолы проверены в нашем институте и выяснилась возможность применения таких отходов. При присоединении к полиолу полизоционатов получаются быстро затвердевающие пенные растворы, похожие на пенополиуретаны с хорошими теплофизическими свойствами и поэтому весьма годными в народном хозяйстве.
   По первому вашему требованию, можем выслать полное заключение о новом материале и его свойствах.
   Зам директора ...............
   ".....".........19....г."
   Хорошенькое письмо, оказывается отходы то можно использовать. Следующая бумага тоже интересна.
   " Григорий Павлович, здравствуй.
   Я выяснил все что ты хотел. В комитете сидит некто Сибилев Игорь Моисеевич, который и курирует ваше производство и сбыт. По моему он и является руководителем всей операции по отмывке денег. На вид, это весьма просто. Ваше сырье буквально за копейки покупает подставная фирма "Озоль", расположенная в г. Кирове. Одним из содиректоров этой фирмы является пресловутый Сибилев. Далее, эта контора распределяет материалы по другим производствам уже по завышенным в несколько раз ценам. Прибыль идет как бы на развитие производства, а на самом деле на счета тех людей, которые участвуют в этом процессе. Дочь моего знакомого работает в банке в г. Киров и случайно увидела распределение счетов фирмы "Озоль". Одним из получателей была фамилия вашего директора.
   С уважением К.С.М."
   Вот так. Если это правда, то все ужасно. А это что? Какие то схемы, чертежи... Да это в разрезе третий цех. Третий цех... Что то это название часто стал появляться передо мной. Ладно, потом разберусь. Вот еще лист бумаги.
   "Министерство внутренних дел..."
   Стоп. Да это же копия письма в Москву. Григорий Павлович просит рассмотреть безобразия творимые на нашем заводе и в фирме "Озоль". В папке еще несколько листов и писем. У меня нет времени, чтобы все сейчас прочитать. Все бумаги опять складываю в папочку и как мальчишка, запихиваю ее под ремень брюк и прикрываю полой пиджака. Закрываю сейф и иду в приемную.
   - Татьяна Юрьевна, возьмите ключ.
   - А вы не хотите подержать его у себя?
   - Нет. Там ничего такого нет, кроме отчетов и профсоюзных денег. Мне он не интересен.
   - Хорошо, Андрей Николаевич. Я положу его в стол.
   Вечером, мы с Катей изучаем украденные документы. Она рассматривает чертеж своего цеха и потом говорит.
   - Андрей, я узнала, что открывает ключ, который тебе передал Григорий Павлович.
   - Как это?
   - Зашла в электромастерскую на второй участок, а там на щитке висят очень похожие ключи. Один из них копия твоего. Я сравнила по бороздкам.
   - Надеюсь, ты не делала это открыто.
   - Никого не было. Так вот, там на ключе закреплен номерок, с номером 17. Это электрощит. Вот посмотри на чертеж. Здесь тоже обозначен щит питания номер 17.
   Я склонился над чертежом. Действительно, паучки линий сошлись в квадрат, над которым цифра 17.
   - Чтобы это значило?
   - А ты приглядись к другим щитам.
   Так, вот щит другой, здесь шесть проводов, еще один, опять шесть, а в нашем сколько? Восемь?
   - Отличается только количеством проводов.
   - Правильно. На щите питания должно быть три отводки, а здесь пять. Но я рискнула и открыла щит ключом Григория Павловича. Там рубильник и на него подходит три провода, а выходит тоже три. Там нет пяти проводов.
   - Выходит этот чертеж не соответствует действительности. А как провода, они видны снаружи щита?
   - Не видны. К щиту походит труба. В ней все провода. В щите же тоже не видно, там плита и выход на нее только на клеммах.
   - Хорошо. Посмотрим куда идут линии. От рубильника тянутся на мешалки реакторов второго участка. Смотри, смотри, два провода идут к подземным коммуникациям...
   - Да, но они тут и кончаются.
   - Как бы мне взглянуть на этот необычный щиток?
   - Приходи завтра часам к шести вечера, в этот момент реакторы разгружаются и все рабочие будут отвлечены, никого у щитка не будет.
   - Договорились. Ты только меня встреть.
   Мы принялись изучать другие документы.
   ".....................................
   .......................................
   АКТ
   Мы ниже подписавшиеся, представитель международной организации Гринпис т. Маджулате И.С., главный энергетик предприятия Медведев Г.П., начальник восточного сибирского отделения экологии Малофеев Б.Р. и эксперты отдела инженеры ДудинцевВ,Н. и Смородинов В.А. обследовали состояние природы и фауны вокруг города Копянска.
   Выяснено следующее:
   Севернее города, отравлена почва и погиб лесной массив общей площадью 120км/кв., вода в речке Вишенка, впадающая в Енисей, имеет имидных и щелочных остатков выше нормы в пять раз. Берега и дно реки имеют прочное химическое соединение, в результате весь животный мир и растительность исчезли. Ежегодно в отравленном лесном массиве погибают тысячи птиц и зверей. Общая статистика и результаты биологических исследований представлены в дополнении к акту на пяти листах..."
   И так далее, куча цифр на пяти листах. Мы еще долго не спали, разбирая документы, под конец Катя сказала.
   - Странное наследство оставил тебе Григорий Павлович. Что ты с ним будешь делать?
   - Понятия не имею. Надо разобраться во всем.
   - Тогда, - зевнула она, - пошли спать, время почти два часа.
   Я пришел в третий цех, около шести вечера. Кругом бушевала суета. Рабочие катили к реакторам тележки с емкостями, операторы отключали пар, воду, энергию. Только первые мешалки прекращали свое нытье, тут же настырные сменщики большими ключами откручивали гайки от крышек. Катя ждала в свой конторке и только я вошел, как она приложила палец к губам.
   - Только тихо, возьми инструменты на столе и иди за мной. У меня есть фонарь, там очень темно.
   На столе мешок с инструментами, я поднял его и охнул, ничего себе тяжесть. Мы выбрались из конторки и Катя повела вдоль предохранительных перегородок, за которыми почти не видно света. Кончился второй участок и на стыке с третьим, а большой опорной колонной на стене показался серый, железный ящик с белым номером 17. Катя осветила его и, вытащив ключ открыла замок. На большом мраморном щитке, трехфазовый рубильник и под ними три мощных предохранителя.
   - Посмотри, здесь только три подводных и три выходных провода, - шепчет она.
   Я приблизился поближе.
   - Осторожно, здесь 380 вольт.
   - Вижу. Дай фонарик.
   Пытаюсь посмотреть, что в щелке между щитком и корпусом ящика. Ничего не видно. Тогда лучом света осматриваю железный ящик. Странно, корпус не цельный, с правой стороны, под краской, слабо видны головки винтов. Всего восемь, прижимающих боковой лист.
   - Катя, возьми фонарь, посвети здесь.
   - Ты что-нибудь нашел?
   - Да.
   Винты плохо подаются, но мне все же, с трудом, удалось отвертками отвинтить их. Я потратил на это почти пол часа времени. Катя начала нервничать.
   - Андрей быстрей. Сейчас закончится загрузка и сюда кто-нибудь может зайти.
   - Сейчас.
   Я отковыриваю лист и ахаю.
   - Катя, здесь рубильник. Он... не замкнут...
   - Вижу. Лучше быстрей все закрывай.
   Винты в этот раз вкрутились быстрее. Только мы закрепили лист и закрыли дверцу ящика на замок, как Катя погасила фонарь и прижала меня к стене.
   - Тихо, сюда идут.
   Мы замерли, мимо нас проходили двое.
   - Ну теперь до следующей разгрузки два часа, - говорил один голос, пойдем придавим на антресоли.
   - А вдруг мастер не найдет нас?
   - А что ему то? Он в своей конторе дрыхнуть будет. Вечером здесь никого, ни начальства, ни мастеров. Одни операторы почти бодрствуют, следят за приборами...
   Голоса удаляются и Катя отходит от меня.
   - Пошли.
   В своей конторке, Катя прячет фонарик и инструменты в шкаф и только мы собирались уйти, как дверь открылась и на пороге появилась кряжистая фигура механика цеха Самсонова.
   - Андрей Николаевич? Я не знал, что вы здесь...
   - Да вот пришел забрать Катю.
   - А... дело молодое... Я же спешил сюда, застать Катерину Михайловну. Начальник цеха просил меня передать ей, что со следующей недели, она выходит в вечернюю смену. Давно ищу вас, пол часа назад был здесь и никого, а потом вы оказывается пришли... Увидел свет и удивился, как же вы так мимо моей конторки прошли. Старею наверно, раз не заметил.
   - Мы с Андрей Николаевичем ходи смотреть по цеху, где ставить вентиляцию, а по поводу следующей смены, я знаю. Мне уже старший сменный мастер сказал об этом.
   - Тогда зря спешил. Извините. До свидания, Андрей Николаевич.
   За проходной завода, я взял Катю под руку.
   - Ну вот, придется раньше времени заняться вентиляцией в твоем цехе.
   - Надо было что то придумать, я и сказала.
   - Умничка...
   - А если начнешь делать вентиляцию, все рабочие тебе только спасибо скажут. Итак в цехе дышать нечем, - она вдруг поежилась. - Чего то стало прохладно. Наверно скоро будут холода.
   - Тебе бы надо купить что-нибудь теплое.
   - У меня пальто есть, я привезла.
   На следующий день меня разбудил звонок телефона.
   - Але..., - тяну спросонок.
   - Андрей Николаевич, это я, Виктор Владимирович. Хочешь посмотреть редкое зрелище, выгляни в окно.
   Я подбегаю к окну и сквозь молочную пелену рассвета далеко за горизонтом вижу кровавый ореол, обрамленный черным густым дымом. Огромная черная туча нарастала и ширилась в небе.
   - Ой,... что это?
   - Свалку жгут. Завтра обещают северные ветры, поэтому спешат.
   - Это наши отходы?
   - А что же еще? Они и есть.
   - Господи, что творится.
   - С твоего дома еще хорошо видно, а вот у меня нет, зато гари запашок уже дошел до нас, до тебя через минут двадцать тоже докатится. Лучше сиди дома не высовывайся. Благо сегодня суббота.
   - Почему запах, ведь ветер дует в тайгу?
   - Пока ветерок слабоват, в основном тянет наверху, поэтому вонища медленно распространяется понизу. К средине дня ветер усилится и все снесет на север.
   - Какая гадость. Спасибо, что предупредили Виктор Владимирович.
   - Да ничего. Катюше большой привет. Пока.
   Я бегу в спальню и трясу Катю.
   - Катя, вставай.
   - Ну чего еще? - лениво потягивается она. - Сегодня суббота, дай поспать.
   - Свалку жгут.
   Катя подпрыгивает и трясет головой. Ее ночная рубашка чуть приспускается, оголив нежную маленькую грудь. Она не замечает этого.
   - Нашу свалку?
   - Заводскую.
   Она натягивает тапочки и бежит к окну.
   - Боже мой, какой ужас.
   - Звонил Виктор Владимирович, просил не выходить на улицу, на улице неприятный запах.
   Катя поворачивается ко мне. Ее грудь по прежнему точит из под рубашки.
   - Куда же мы попали? Это же... это же... могильник...
   - Прикройся.
   - Что?
   Она с недоумением смотрит на меня.
   - Ты меня дразнишь своей грудью.
   Катя окидывает себя взглядом и вдруг краснеет. Поспешно натягивает угол рубашки.
   - Прости.
   - Ни за что.
   Девушка срывается с места и проскочив мимо меня, несется в ванну.
   И все же в дом стал проникать кисловатый запах с улицы. Катя закрылась в спальне, а я устроился в кабинете и изучаю зеленую папку Григория Павловича. Интересно, во всех домах так же как у нас. Опять выглядываю в окно. Черная туча, отцвечиваемая красными бликами, стала пониже и пошире. Я представил как тайгу заваливает черной смоляной пылью и она медленно превращается в гладкие стеклянные поверхности, обволакивающие все неровности фауны. До чего же гадкий запах разложения... И так, что там еще за бумаги у главного... Здесь список. На листочке без заглавия пронумерован ряд фамилий, всего около 22 человек. Напротив каждой фамилии число, месяц и год. В чем же здесь загадка? За окнами шум машины. Похоже к нам гости, я осторожно выглядываю из-за занавески. Из черной Волги выходит.. Степан Степанович, представитель местного МВД. Я в панике. Хватаю все бумаги, небрежно заталкиваю их в зеленую папку и несусь с ней в спальню. Катя сидит полуголая перед зеркалом и изучает себя. При виде меня, ее брови подлетают до волос.
   - Как ты смеешь..., - она прикрылась руками.
   - Срочно спрячь, к нам гости, - я швыряю папку на смятую кровать. Постарайся не выходить.
   Во входную дверь уже стучат. Захлопываю спальню и бегу открывать.
   - Здравствуйте, Андрей Николаевич.
   У него искусственная улыбка до ушей.
   - Здравствуйте, Степан Степанович.
   - Проезжал мимо и решил заехать в гости. Знаю, знаю, не приглашали, но вот хочу наладить дружеские отношения. Посмотрите, что я принес.
   В его руке появилась бутылка коньяка.
   - Заходите.
   МВДешник принюхался.
   - У вас еще не выветрился запах улицы. Ветер уже все снес. Можете открывать все окна и двери, проветрить все комнаты.
   - Хорошо. Пойдемте в мой кабинет, где то там у меня есть рюмки.
   С удивлением смотрю, как Степан Степанович идет впереди меня и уверенно двигается к кабинету. Он входит в помещение, ставит коньяк на стол и плюхается в кресло.
   - Хорошо у вас. У меня дома такого кабинета нет.
   Я тем временем, разыскал рюмки за темным стеклом шкафа и тоже поставил их на стол. Мой гость сразу выбрался из кресла, ловко вскрыл бутылку и разлил по рюмкам.
   - За наши дружеские отношения.
   Он первым выпил коньяк и зажмурился.
   - Хорош черт. Я его доставал в рай центре. Не подвел зав маг.
   Я пригубил пахучую жидкость и почувствовал крепость напитка.
   - Сильная вещь.
   Степан Степанович опять в кресле.
   - Да сильная. Раньше я такой пил на заводе, в кабинете главного энергетика. У него в сейфе всегда стола бутылка коньяка.
   Я насторожился, но сделал вид, что заинтересовался.
   - А он то где доставал?
   - Наверно тоже по своим каналам. А вы разве не видели у него в сейфе рюмки? Там на верхней полочки, где пачки денег.
   - Видел.
   - Ага. Значит уже вскрывали сейф?
   - Конечно.
   - Где зеленая папка?
   - Какая? Там по моему только отчеты.
   - Ох, хитришь, Андрей Николаевич. Папка должна быть.
   Он опять разлил коньяк по рюмкам.
   - Не видел.
   - Вот так и попадаются умные люди. Я ведь ее сам туда положил, знал что вы вскроете сейф и если будете нашим человеком, то ее оставите, а если нет..., то наверняка утащите. Те документы которые там есть... так ерунда. Можно собирать всякую рухлядь, но вот главного... Григорий Павлович был странный человек. Ему везде чудились враги, поэтому он и искал, так сказать, компрамат. К этой папочке нужен ключ. То звено, которое нам не хватает. Вот почему я вернул папку в сейф, следил за вами. То что вы ее сперли, нет у меня никакого сомнения.
   Он выпил свой коньяк, но в этот раз не поморщился.
   - Вон оно как. Ладно, я скажу вам тоже кое что. Папку действительно стащил я. И не потому что уж слишком заинтересовался, а потому что жаль было Григорий Павловича. Не хотелось, чтобы вы после его смерти искали тех людей, чьи фамилии упоминались в письмах или актах. Поэтому я ее сжег...
   - Сожгли?
   - Да, очень просто, изорвал на клочки и здесь дома на кухне сжег.
   Степан Степанович задумался.
   - Мне трудно в это поверить, да в общем то я по долгу службы и не должен этого делать. Но все же, я приехал к вам наводить мосты, иметь вполне дружеские отношения, мне бы хотелось полного доверия с вашей стороны. Черт с ней этой папкой, сожгли так сожгли, но все же, хорошо бы если бы вы поделились со мной, что же вам перед смертью передал Григорий Павлович?
   - Мы с ним говорили только о делах завода.
   - И только?
   - Только.
   - А на кладбище? Вам на кладбище тоже никто ничего...?
   - Ничего. Скажите, Степан Степанович, если это не секрет, почему такой интерес к Григорий Павловичу. Ведь даже по тем документам из зеленой папочки, что я прочел, я не нашел в них криминала...
   - Конечно нет. Но Григорий Павлович своими действиями привлек внимание всех силовых органов, он создал группу, так называемых единомышленников, которые иногда и действовали... Например, они пытались парализовать работу завода, ломали оборудование, рвали силовые провода, устраивали забастовки, везде жаловались...
   Мой гость опять стал разливать коньяк. Ловко выпил рюмку и потянулся.
   - А что вы хотите от меня? Ведь я здесь свежий человек.
   - Вот именно, свежий... К вам пока все приглядываются, ждут когда проявите себя, чью займете сторону. Если примите сторону тех... кто мешает работе завода, то естественно и спрос с вас будет другой. Пока за вами один грешок, вы утащили с завода и сожгли папку, но это еще не тот случай, когда можно определить, кто вы. А вот когда вам те, террористы, передадут все ключи к уничтожению завода, то сразу все станет на свои места.
   - Спасибо, что предупредили.
   - Пожалуйста. Засиделся я у тебя. Как поживает Катерина Михайловна?
   - Нормально.
   - А где она, чего то я ее не вижу?
   - Спит.
   - Пусть спит. Мне пора.
   Степан Степанович поднимается и вдруг его взгляд упирается на пол.
   - А это что у вас?
   Я вздрогнул, у самой ножки стола лежит список с фамилиями, который я недавно изучал. Видно я его нечаянно уронил, когда в панике собирал папку. МВДешник легко сгибается, берет бумажку и пробегает ее взглядом, потом заулыбался.
   - Этот список тоже был в зеленой папке и знаете что здесь? Это фамилии тех людей, которые погибли, вот их даты, даты дня смерти.
   - Зачем же они были в папке?
   - У вас хорошее самообладание. Я скажу вам, сегодня у меня день, когда я все время раскалываюсь... Эти люди были в кружке Григория Павловича и к несчастью, они все умерли или погибли..., - этот тип аккуратно кладет бумажку на стол. - Ну ладно, я пошел. До свидания, Андрей Николаевич. Сегодня день отдыха, проведите его как можно лучше.
   Гость уверенно вышел из кабинета. Я проводил его до входной двери и как только он исчез, чуть не сполз на пол. Из спальни вышла Катя, она в накинутом на плечи халатике.
   - Боже мой, - шепчут ее губы.
   - Ты все слышала?
   - Да. Я стояла за дверью.
   Свалка горела весь день, черные облака, обнявшие землю, еще долго лежали на ней. Сумерки сгладили весь фон. Катя все время нервничала, иногда срывалась на меня в крике. Она моталась по комнатам и когда я включил свет, по моему стала отходить.