- Чего его уговаривать. Уберите его.
- Жаль, лейтенант. Я думал, мы с вами договоримся, - сделал заключение Арнольд Николаевич. - Затолкайте его на место, - кивает он парню, что меня привел.
Мы вышли в коридор, охранник сзади, автомат почти упирается в спину. Нам на встречу, как бык, прет тип с ящиком на животе и автоматом за спиной. Чтобы его пропустить, я вынужден повернуться спиной к стене, охранник растерян, тоже становиться спиной к стене и отводит оружие в сторону. И тут я решил использовать ситуацию. До подхода типа, взмахиваю рукой и ладонью попадаю в кадык охранника. Тот по стенке сползает на пол и идущий мужик с ящиком спотыкается о него и с грохотом падает на бетонный пол. Ударом по затылку, я заставляю его затихнуть. Теперь вырываю автомат и бегу по коридору. Завыл сигнал сирены, я понял, что Ковров видел меня по монитору и теперь включил тревогу, это значит двери закроются за десять секунд, у меня впереди только одна спасительная дверь. С трудом оттянул ее в сторону и только выскочил в новую галерею, как она сзади с грохотом захлопнулась, щелкнул гидравлический замок. Эта галерея знакома, я сворачиваю в коридор и ухожу в дебри подземных туннелей старой застройки. Здесь видеокамер нет. Карту галерей знает один Ковров, но пусть сунется, у меня автомат.
У перехода лежат сваленные трупы моих сослуживцев, я переползаю их и сзади слышу гулкий хлопок и скрип дверей. Значит тревогу отменили и возможно послали за мной в галерею людей. Перескакиваю в пересекающийся коридор и прислоняюсь к стенке. Передергиваю затвор автомата и жду.
Трупы мешают им, они медленно перебираясь через них и теряют внимание на опасности в коридоре и первая моя очередь откидывает ближайших двух бандитов назад. Грохот такой, что в ушах сплошной гул и звон. В ответ сыплется град пуль и я, сжавшись за углом, стал опасаться рикошета от бетонных стенок напротив. Пришлось пробежать коридор и опять застрять на перекрестке. Давай, Ковров, выводи своих бандитов. Теперь эти подонки осторожны, сначала поливаются из автоматов коридоры, потом идут перебежки со стрельбой, Пользуясь небольшой паузой, я в слепую выпускаю очередь в прем и чувствую, что кого то задел, слышны крики и мат и опять град пуль. В этих убежищах можно держать оборону хоть целый год, только бы были патроны.
Похоже парни не хотят больше наступать. Они решили заткнуть этот коридор патрулем и теперь мне нет выхода в центральную галерею. Ну и черт с вами, вы ведь тоже не сунете сюда носа.
Я прохожу по пыльным тоннелям и вспоминаю тот путь, по которому прапорщик Годунов меня здесь водил. Вот и двери, которые не мог открыть, ни я, ни он. Они также неподвижны. Что же там? Давай подумаем. Если это гидравлический затвор, то магистраль идет к насосным системам, а провода к командному пункту. Как меня учили в училище, обычно электроклапана ставят на развязке. Приходится идти назад, вдоль трубопровода назад. Подхожу к знакомому простреливаемому перекрестку, труба идет к потолку, через опасную зону. Вот черт. Делать нечего, я разбегаюсь и прыгаю через проход ласточкой. Громко клацкает об асфальт автомат и тут же сзади яростно застучали выстрелы. Клапан я нашел на развилке десятка магистралей и так как провода уходили глухо в бетон, стреляю из автомата, в стык виднеющегося кончика провода. Яркая вспышка чуть не ослепила меня. Дернулась труба, давление пало. Теперь обратно. Опять этот перекресток, теперь я проскакиваю его, беспорядочно паля, в этот ненавистный коридор вслепую и проскакиваю проход. Сзади слышу ответные очереди.
Заколдованная дверь легко открылась. Я остановился разочарованный. Десятки разноцветных бочек с компонентами для ракет, скопились здесь. Вот почему дверь была задраена наглухо.
Вдруг завыла знакомая сирена тревоги, сигнал для запуска ракеты. Черт, а я заперт здесь, надо как то остановить мерзавцев. Отчаяние придало силы, хватаю первую зеленую бочку и качу ее по коридору. Вот он злополучный коридор, я толкаю бочку в опасное пространство, она катится, а сам валюсь в безопасный проход. Слышен грохот автоматов и вдруг, как ахнет. Пламя с ревом пронеслось мимо меня и тут же пропало. Завоняло жуткой вонью. Я натягиваю гимнастерку на голову и теперь несусь в чуть догорающий коридор. Два бандита откинуты взрывом к трупам офицеров и горят голубоватым огнем. Проползаю через трупы и выскакиваю на центральную магистраль. Теперь меня в мониторы очень хорошо видно. Я бегу к насосной, вот она решетчатая дверь с висячим замком. Стреляю в замок и тот раскрывается, теперь бегом вперед. Интересно, сейчас пустят за мной погоню или нет? Запуск ракеты после сигнала через пять минут. Они уже наверняка раздвинули верхний люк в шахту и ракета смотрит в небо. Я подбегаю к вентилям и начинаю перекрывать новую насосную станцию, заодно открываю магистрали старой. Погони нет, иначе бы меня подстрелили с коридора. Вот и пустая пультовая. Я включаю все ручки питания на стене. Сколько же я минут провозился? Вздрогнули стрелки манометров и поползло давление. Представляю удивление тех бандитов, что сидят за пультами, у них полное отсутствие сигнала, все приборы на нулях. Старая насосная врубилась. Я подбегаю к знакомому пульту и тут ухнуло, я понял они включили зажигание. Нажимаю на кнопки нижнего захвата ракеты к "столу". Успею или нет. Сейчас завершится поджог и бешенная сила войдет в центральное отверстие "стола" и если захват осуществился, потащит его с ракетой вверх. Кто сильней, мои четыре гидравлических домкрата или сила тяги ракеты. Стрелки манометров стремительно поползли к красным делениям. Сила тяги ракеты постепенно растет, "стол" ползет вслед за ней, несмотря на бешенное сопротивление моих домкратов. Стрелки дошли до красной черты, сейчас тысячи атмосфер бушуют в магистрали, что то не выдержит...
Сильный грохот отдается в пультовой. Задрожали бетонные перекрытия, еще раз ахнуло и все затихло. Неужели улетела. На моих приборах давление скатилось на двух магистралях до нуля, зато две другие показывают свои 12 атмосфер. Что произошло?
Я вышел из пультовой и сел к стене, напротив прохода к центральной галерее. Гудят насосы и больше ничего... Через пять минут осторожно прокрался к центральному коридору, здесь никого. Я уверен, что на мониторах в центральном видят меня, но больше всего поразило, что дверь в следующий тоннель легко открылась. Вот и моя пультовая. Дверь приоткрыта, я заглядываю внутрь, опять никого. Слабый стук, заставил насторожиться, дверь в комнату отдыха заложена стулом, отдергиваю его и заглядываю внутрь, вижу сидящую на кровати Катю, она ошалело смотрит на меня.
- Ты жив?
- Как видишь.
- Что это было? Что там так грохнуло?
- Не знаю. А ты как?
- Со мной ничего, как тебя увели, ко мне даже не заглядывали.
- Пойдем в центральный, похоже все сбежали.
- Как сбежали?
- Так. Пошли.
В центральном действительно никого нет. Бандиты удирая, кое где напакостили, больше не мерцают экраны расстрелянных мониторов и не мигают лампочки некоторых пультов. Они бросили свою ЭВМ и теперь она сиротливо стоит по центру пультовой и помигивает глазками индикаторов.
- Катя, посмотри, нельзя там связаться с землей...
Катя копается на столе с радиостанцией, потом разводит руками.
- Нет, они рацию сломали, но я знаю где резервная. Помоги отодвинуть стол.
Она разворачивает переносную станцию и подсоединяет штыри к выводной антенне.
- Есть сигнал.
- Тогда ищи округ, сообщи о трагедии.
Неожиданно зазвенел сигнал.
- Что это? - удивился я.
- Кто то открыл запасный выход.
Вот дьявол, без мониторов, мы совсем слепые.
- Катя, мне нужно туда.
- А как же я? Мне страшно здесь.
- Ты должна связаться с округом. Любым путем, но центр должен знать, что здесь произошло. Я пойду по их следу...
- Они же запустили ракету, сейчас может возникнуть война...
- Делай свое дело...
Заглядываю в комнату отдыха. Там на койках лежат неподвижные тела, но это не наши офицеры, это мертвые бандиты. Они оставили здесь тех, кого я успел подстрелить. В углу сложено оружие. Это пистолеты погибших офицеров и автоматы солдат охраны. Я запихиваю два Макарова за пазуху и снимаю несколько рожков к автомату. Теперь я готов. Только Ковров знал, где запасный выход, значит я на правильном пути. Вперед.
Катя не замечает меня, она бубнит в микрофон позывные округа.
Бетонная плита, запасного выхода, отведена в сторону, открыв длинную трубу коридора. Слабый свет дежурных лампочек неравномерно светит по всей длине, и так далеко, что кажется конца не видно. Я бегу по этому гулкому коридору, сбивая рваную паутину, буквально заполонившую все пространство. Прошло уже десять минут, а труба впереди по прежнему тускло мерцает огоньками света. Только минут через тридцать, я выбежал к колодцу. Скобы на вертикальной стене позволили мне добраться до отодвинутого, с помощью зубчатой системы колес, бетонного люка, через который выбрался на землю. Дневной свет ослепил глаза, некоторое время пытаюсь с ориентироваться, где же я. Холодный ветер несет мелкую крупу снега, заметая все следы бежавших от сюда людей. Я на поляне, но до чего же знакомая поляна. Стоп. Я же здесь был с Катей, когда хоронили людей, погибших при взрыве ракеты. Целовал ее, вон около той ели на краю поля. За ней наш поселок. Так вот куда ведет запасный выход из СТП.
Около первого дома, меня заметили и тот час автоматная очередь разорвала тишину. Я ответил очередь, выпотрошив весь рожок, прыгнул за ограду и понесся вдоль нее к соседнему жилью. Поселок ожил трелью автоматных очередей. Я пробираюсь от домика к дому, огибая поселок. На соседней улице стоят пять бандитов и переговариваются, тревожно смотря в сторону, где охрана заметила меня. Я сменил рожок у автомата и прицелившись, выпустил все тридцать патронов в эту кучку людей. Теперь стрелять начали везде.
- Отходим, - слышны крики.
Бандиты перебежками стали отступать к дороге. Где же Ковров? Перезаряжаю автомат и, прячась за стенки домов, сараев и деревьев бегу к капитанскому домику. Может он там? Я успел вовремя, Ковров выходил из своего дома с большой сумкой в одной руке и пистолетом в другой. Он стал озираться на пороге и тут я вскинул автомат и выпустил с пяток пуль. Капитан подломился, рухнул у крыльца и... пополз. Я не успел дальше поглядеть за Ковровым, несколько очередей из-за деревьев пришлись в мою сторону и одна из пчелок задела мне руку. Сваливаюсь на землю и открываю ответный огонь. Боевики уходили из поселка. Стрельба ушла за последние дома и совсем пропала в лесу у дороги. Осторожно возвращаюсь в поселок.
Я нашел его по кровавому следу... Ковров полусидел у забора. Его рука с пистолетом лежала на груди. Другая, красная от крови, неподвижна на земле. Он открыл глаза и узнал меня.
- Кривцов...
- Где Арнольд?
- Он... он едет на машине...
- Куда?
- В Мальцевск... Это ты меня так?
- Я.
- Я так и понял. Все кончилось... все кончилось неудачно... и ракету не запустили, и я умираю...
Значит все таки ракета не ушла. Слава богу, войны не будет.
- За что ты убил прапорщика Годунова?
- Он догадался...
- Тебе лучше умереть, капитан...
- Знаю. Прощай, Кривцов.
Ковров поднимает руку с пистолетом и подтаскивает к своей голове. Я зажмурил глаза. Раздался выстрел.
Я шел по пустому поселку и не знал куда себя деть. Сумела Катя связаться с округом или нет? Что там у нее? У дома командира, кто то забарабанил в окно. За стеклом торчат детские мордашки. Дети, у офицеров остались, дети. Я рванулся к дому. Дверь заперта, но ключ остался в скважине. Когда я вошел, десятки детских рук потянулось ко мне.
- Дядя, Дима, - неслось со всех сторон.
- Тише. Вы ели?
Понеслись крики в разнобой.
- Стоп. Взрослые девочки ко мне. Так. Пойдете на кухню, готовить для все пищу и чай. Мальчики... Отлично. Давайте делать большой стол.
- Дядя Дима, а где мой папа? - пищит пятилетний малыш.
- На работе.
- А мама?
В комнате стало тихо.
- Мама твоя ушла... в другое место.
- Дядя Дима. У тебя кровь на руке.
- Это царапина.
Кто то попытался выйти на улицу.
- Ребята, не выходите... Еще не безопасно. Вот ты, высокий, встань около двери, никого не выпускай.
Взрослые дети, все поняли.
Вертолеты появились через полтора часа. Гул проник в строение. Я выскочил из дома на улицу. Тяжело груженые машины, летели на поселок. Один вертолет стал спускаться, а остальные, пролетев над домами, пошли в сторону СТП. Десантники, высыпавшиеся из вертолета, осторожно вошли в поселок.
С каждым часом поселок наполнялся военными. Из СТП привезли Катю. Она сразу же бросилась в свой дом. Через десять минут выскочила и заметалась по поселку. Какой то десантник показал ей на ангар. Она побежала туда. Я еще не знал, что всех мертвецов поселка стащили туда. Катины отец и мать и все попробовавшие страшную отраву, тоже было там.
На следующий день меня арестовали и повезли в Архангельскую тюрьму. В которой просидел пол года.
Только на следствии увидел снимки, валяющейся рядом с шахтой остатками ракеты, изуродованный "стол", с вырванными из домкрата цилиндрами и прихватами. Все таки придержал, не дал взлететь. В оставленной в моем домике бутылке водки, нашли яд замедленного действия. Самое ужасное, никто от него не спасся. Показали мне фотографии с пустыми туннелями.
- Что это? - удивился я.
- Нашли у Коврова, - говорит следователь. - Он эти фотографии закреплял перед видео камерами. Операторы поэтому не всполошились, когда он убил Годунова.
Арнольда поймали через два месяца, после нападения на СТП. Меня приводили к нему на очные ставки. Встречался в тюрьме и с Катей. Она проходила как свидетель, при виде меня отворачивалась и совсем не хотела говорить.
Суд почти простил меня, но из армии уволили. С Катей все покончено и я махнул в Ленинград. С трудом устроился на завод и в общежитие. Однажды вечером позвонил в общежитие к Маше. Ее долго звали и когда она подошла протянула.
- Але...
Я заволновался.
- Маша, это я.
- Кто?
- Дима...
- Дима? Какой Дима?
- Кривцов...
Трубка замолчала.
- Маша... Маша...
Она ни слова. Я уже хотел повесить трубку, как она ответила.
- Ты где?
- Здесь, в Ленинграде.
- Можешь со мной встретится?
- Сейчас?
- Да.
- Хорошо. Я выезжаю к тебе. Через двадцать минут буду у входа в общежитие.
Она встретила и, обняв, заплакала.
- Я там была... и все знаю... Маму с папой похоронила...
- Прости, я во многом виноват.
- Я не виню тебя.
Она оторвалась от меня и поглядела в глаза.
- Там, на точке, я видела генерала Глаголева. Он сказал, что не смотря на всю эту авантюру с водкой, ты герой. Дело все в том, что лейтенант Кривцов предотвратил самую страшную мировую войну. Я как дочь военного, могла это оценить.
- Когда мы расставались, то решили проверить себя...
- Молчи. Ты рано начал об этом. Лучше давай переживем скорбь и то что произошло. Наверно случай на СТП сделал нас немного другими... Не расстраивайся, что я так говорю, но... поверь, я как то внутренне чувствую, нас связывает эта трагедия. Поверь, у меня нет к тебе никаких претензий. Давай будем друзьями, будем держаться друг за друга. А там... будет видно...
- Жаль, лейтенант. Я думал, мы с вами договоримся, - сделал заключение Арнольд Николаевич. - Затолкайте его на место, - кивает он парню, что меня привел.
Мы вышли в коридор, охранник сзади, автомат почти упирается в спину. Нам на встречу, как бык, прет тип с ящиком на животе и автоматом за спиной. Чтобы его пропустить, я вынужден повернуться спиной к стене, охранник растерян, тоже становиться спиной к стене и отводит оружие в сторону. И тут я решил использовать ситуацию. До подхода типа, взмахиваю рукой и ладонью попадаю в кадык охранника. Тот по стенке сползает на пол и идущий мужик с ящиком спотыкается о него и с грохотом падает на бетонный пол. Ударом по затылку, я заставляю его затихнуть. Теперь вырываю автомат и бегу по коридору. Завыл сигнал сирены, я понял, что Ковров видел меня по монитору и теперь включил тревогу, это значит двери закроются за десять секунд, у меня впереди только одна спасительная дверь. С трудом оттянул ее в сторону и только выскочил в новую галерею, как она сзади с грохотом захлопнулась, щелкнул гидравлический замок. Эта галерея знакома, я сворачиваю в коридор и ухожу в дебри подземных туннелей старой застройки. Здесь видеокамер нет. Карту галерей знает один Ковров, но пусть сунется, у меня автомат.
У перехода лежат сваленные трупы моих сослуживцев, я переползаю их и сзади слышу гулкий хлопок и скрип дверей. Значит тревогу отменили и возможно послали за мной в галерею людей. Перескакиваю в пересекающийся коридор и прислоняюсь к стенке. Передергиваю затвор автомата и жду.
Трупы мешают им, они медленно перебираясь через них и теряют внимание на опасности в коридоре и первая моя очередь откидывает ближайших двух бандитов назад. Грохот такой, что в ушах сплошной гул и звон. В ответ сыплется град пуль и я, сжавшись за углом, стал опасаться рикошета от бетонных стенок напротив. Пришлось пробежать коридор и опять застрять на перекрестке. Давай, Ковров, выводи своих бандитов. Теперь эти подонки осторожны, сначала поливаются из автоматов коридоры, потом идут перебежки со стрельбой, Пользуясь небольшой паузой, я в слепую выпускаю очередь в прем и чувствую, что кого то задел, слышны крики и мат и опять град пуль. В этих убежищах можно держать оборону хоть целый год, только бы были патроны.
Похоже парни не хотят больше наступать. Они решили заткнуть этот коридор патрулем и теперь мне нет выхода в центральную галерею. Ну и черт с вами, вы ведь тоже не сунете сюда носа.
Я прохожу по пыльным тоннелям и вспоминаю тот путь, по которому прапорщик Годунов меня здесь водил. Вот и двери, которые не мог открыть, ни я, ни он. Они также неподвижны. Что же там? Давай подумаем. Если это гидравлический затвор, то магистраль идет к насосным системам, а провода к командному пункту. Как меня учили в училище, обычно электроклапана ставят на развязке. Приходится идти назад, вдоль трубопровода назад. Подхожу к знакомому простреливаемому перекрестку, труба идет к потолку, через опасную зону. Вот черт. Делать нечего, я разбегаюсь и прыгаю через проход ласточкой. Громко клацкает об асфальт автомат и тут же сзади яростно застучали выстрелы. Клапан я нашел на развилке десятка магистралей и так как провода уходили глухо в бетон, стреляю из автомата, в стык виднеющегося кончика провода. Яркая вспышка чуть не ослепила меня. Дернулась труба, давление пало. Теперь обратно. Опять этот перекресток, теперь я проскакиваю его, беспорядочно паля, в этот ненавистный коридор вслепую и проскакиваю проход. Сзади слышу ответные очереди.
Заколдованная дверь легко открылась. Я остановился разочарованный. Десятки разноцветных бочек с компонентами для ракет, скопились здесь. Вот почему дверь была задраена наглухо.
Вдруг завыла знакомая сирена тревоги, сигнал для запуска ракеты. Черт, а я заперт здесь, надо как то остановить мерзавцев. Отчаяние придало силы, хватаю первую зеленую бочку и качу ее по коридору. Вот он злополучный коридор, я толкаю бочку в опасное пространство, она катится, а сам валюсь в безопасный проход. Слышен грохот автоматов и вдруг, как ахнет. Пламя с ревом пронеслось мимо меня и тут же пропало. Завоняло жуткой вонью. Я натягиваю гимнастерку на голову и теперь несусь в чуть догорающий коридор. Два бандита откинуты взрывом к трупам офицеров и горят голубоватым огнем. Проползаю через трупы и выскакиваю на центральную магистраль. Теперь меня в мониторы очень хорошо видно. Я бегу к насосной, вот она решетчатая дверь с висячим замком. Стреляю в замок и тот раскрывается, теперь бегом вперед. Интересно, сейчас пустят за мной погоню или нет? Запуск ракеты после сигнала через пять минут. Они уже наверняка раздвинули верхний люк в шахту и ракета смотрит в небо. Я подбегаю к вентилям и начинаю перекрывать новую насосную станцию, заодно открываю магистрали старой. Погони нет, иначе бы меня подстрелили с коридора. Вот и пустая пультовая. Я включаю все ручки питания на стене. Сколько же я минут провозился? Вздрогнули стрелки манометров и поползло давление. Представляю удивление тех бандитов, что сидят за пультами, у них полное отсутствие сигнала, все приборы на нулях. Старая насосная врубилась. Я подбегаю к знакомому пульту и тут ухнуло, я понял они включили зажигание. Нажимаю на кнопки нижнего захвата ракеты к "столу". Успею или нет. Сейчас завершится поджог и бешенная сила войдет в центральное отверстие "стола" и если захват осуществился, потащит его с ракетой вверх. Кто сильней, мои четыре гидравлических домкрата или сила тяги ракеты. Стрелки манометров стремительно поползли к красным делениям. Сила тяги ракеты постепенно растет, "стол" ползет вслед за ней, несмотря на бешенное сопротивление моих домкратов. Стрелки дошли до красной черты, сейчас тысячи атмосфер бушуют в магистрали, что то не выдержит...
Сильный грохот отдается в пультовой. Задрожали бетонные перекрытия, еще раз ахнуло и все затихло. Неужели улетела. На моих приборах давление скатилось на двух магистралях до нуля, зато две другие показывают свои 12 атмосфер. Что произошло?
Я вышел из пультовой и сел к стене, напротив прохода к центральной галерее. Гудят насосы и больше ничего... Через пять минут осторожно прокрался к центральному коридору, здесь никого. Я уверен, что на мониторах в центральном видят меня, но больше всего поразило, что дверь в следующий тоннель легко открылась. Вот и моя пультовая. Дверь приоткрыта, я заглядываю внутрь, опять никого. Слабый стук, заставил насторожиться, дверь в комнату отдыха заложена стулом, отдергиваю его и заглядываю внутрь, вижу сидящую на кровати Катю, она ошалело смотрит на меня.
- Ты жив?
- Как видишь.
- Что это было? Что там так грохнуло?
- Не знаю. А ты как?
- Со мной ничего, как тебя увели, ко мне даже не заглядывали.
- Пойдем в центральный, похоже все сбежали.
- Как сбежали?
- Так. Пошли.
В центральном действительно никого нет. Бандиты удирая, кое где напакостили, больше не мерцают экраны расстрелянных мониторов и не мигают лампочки некоторых пультов. Они бросили свою ЭВМ и теперь она сиротливо стоит по центру пультовой и помигивает глазками индикаторов.
- Катя, посмотри, нельзя там связаться с землей...
Катя копается на столе с радиостанцией, потом разводит руками.
- Нет, они рацию сломали, но я знаю где резервная. Помоги отодвинуть стол.
Она разворачивает переносную станцию и подсоединяет штыри к выводной антенне.
- Есть сигнал.
- Тогда ищи округ, сообщи о трагедии.
Неожиданно зазвенел сигнал.
- Что это? - удивился я.
- Кто то открыл запасный выход.
Вот дьявол, без мониторов, мы совсем слепые.
- Катя, мне нужно туда.
- А как же я? Мне страшно здесь.
- Ты должна связаться с округом. Любым путем, но центр должен знать, что здесь произошло. Я пойду по их следу...
- Они же запустили ракету, сейчас может возникнуть война...
- Делай свое дело...
Заглядываю в комнату отдыха. Там на койках лежат неподвижные тела, но это не наши офицеры, это мертвые бандиты. Они оставили здесь тех, кого я успел подстрелить. В углу сложено оружие. Это пистолеты погибших офицеров и автоматы солдат охраны. Я запихиваю два Макарова за пазуху и снимаю несколько рожков к автомату. Теперь я готов. Только Ковров знал, где запасный выход, значит я на правильном пути. Вперед.
Катя не замечает меня, она бубнит в микрофон позывные округа.
Бетонная плита, запасного выхода, отведена в сторону, открыв длинную трубу коридора. Слабый свет дежурных лампочек неравномерно светит по всей длине, и так далеко, что кажется конца не видно. Я бегу по этому гулкому коридору, сбивая рваную паутину, буквально заполонившую все пространство. Прошло уже десять минут, а труба впереди по прежнему тускло мерцает огоньками света. Только минут через тридцать, я выбежал к колодцу. Скобы на вертикальной стене позволили мне добраться до отодвинутого, с помощью зубчатой системы колес, бетонного люка, через который выбрался на землю. Дневной свет ослепил глаза, некоторое время пытаюсь с ориентироваться, где же я. Холодный ветер несет мелкую крупу снега, заметая все следы бежавших от сюда людей. Я на поляне, но до чего же знакомая поляна. Стоп. Я же здесь был с Катей, когда хоронили людей, погибших при взрыве ракеты. Целовал ее, вон около той ели на краю поля. За ней наш поселок. Так вот куда ведет запасный выход из СТП.
Около первого дома, меня заметили и тот час автоматная очередь разорвала тишину. Я ответил очередь, выпотрошив весь рожок, прыгнул за ограду и понесся вдоль нее к соседнему жилью. Поселок ожил трелью автоматных очередей. Я пробираюсь от домика к дому, огибая поселок. На соседней улице стоят пять бандитов и переговариваются, тревожно смотря в сторону, где охрана заметила меня. Я сменил рожок у автомата и прицелившись, выпустил все тридцать патронов в эту кучку людей. Теперь стрелять начали везде.
- Отходим, - слышны крики.
Бандиты перебежками стали отступать к дороге. Где же Ковров? Перезаряжаю автомат и, прячась за стенки домов, сараев и деревьев бегу к капитанскому домику. Может он там? Я успел вовремя, Ковров выходил из своего дома с большой сумкой в одной руке и пистолетом в другой. Он стал озираться на пороге и тут я вскинул автомат и выпустил с пяток пуль. Капитан подломился, рухнул у крыльца и... пополз. Я не успел дальше поглядеть за Ковровым, несколько очередей из-за деревьев пришлись в мою сторону и одна из пчелок задела мне руку. Сваливаюсь на землю и открываю ответный огонь. Боевики уходили из поселка. Стрельба ушла за последние дома и совсем пропала в лесу у дороги. Осторожно возвращаюсь в поселок.
Я нашел его по кровавому следу... Ковров полусидел у забора. Его рука с пистолетом лежала на груди. Другая, красная от крови, неподвижна на земле. Он открыл глаза и узнал меня.
- Кривцов...
- Где Арнольд?
- Он... он едет на машине...
- Куда?
- В Мальцевск... Это ты меня так?
- Я.
- Я так и понял. Все кончилось... все кончилось неудачно... и ракету не запустили, и я умираю...
Значит все таки ракета не ушла. Слава богу, войны не будет.
- За что ты убил прапорщика Годунова?
- Он догадался...
- Тебе лучше умереть, капитан...
- Знаю. Прощай, Кривцов.
Ковров поднимает руку с пистолетом и подтаскивает к своей голове. Я зажмурил глаза. Раздался выстрел.
Я шел по пустому поселку и не знал куда себя деть. Сумела Катя связаться с округом или нет? Что там у нее? У дома командира, кто то забарабанил в окно. За стеклом торчат детские мордашки. Дети, у офицеров остались, дети. Я рванулся к дому. Дверь заперта, но ключ остался в скважине. Когда я вошел, десятки детских рук потянулось ко мне.
- Дядя, Дима, - неслось со всех сторон.
- Тише. Вы ели?
Понеслись крики в разнобой.
- Стоп. Взрослые девочки ко мне. Так. Пойдете на кухню, готовить для все пищу и чай. Мальчики... Отлично. Давайте делать большой стол.
- Дядя Дима, а где мой папа? - пищит пятилетний малыш.
- На работе.
- А мама?
В комнате стало тихо.
- Мама твоя ушла... в другое место.
- Дядя Дима. У тебя кровь на руке.
- Это царапина.
Кто то попытался выйти на улицу.
- Ребята, не выходите... Еще не безопасно. Вот ты, высокий, встань около двери, никого не выпускай.
Взрослые дети, все поняли.
Вертолеты появились через полтора часа. Гул проник в строение. Я выскочил из дома на улицу. Тяжело груженые машины, летели на поселок. Один вертолет стал спускаться, а остальные, пролетев над домами, пошли в сторону СТП. Десантники, высыпавшиеся из вертолета, осторожно вошли в поселок.
С каждым часом поселок наполнялся военными. Из СТП привезли Катю. Она сразу же бросилась в свой дом. Через десять минут выскочила и заметалась по поселку. Какой то десантник показал ей на ангар. Она побежала туда. Я еще не знал, что всех мертвецов поселка стащили туда. Катины отец и мать и все попробовавшие страшную отраву, тоже было там.
На следующий день меня арестовали и повезли в Архангельскую тюрьму. В которой просидел пол года.
Только на следствии увидел снимки, валяющейся рядом с шахтой остатками ракеты, изуродованный "стол", с вырванными из домкрата цилиндрами и прихватами. Все таки придержал, не дал взлететь. В оставленной в моем домике бутылке водки, нашли яд замедленного действия. Самое ужасное, никто от него не спасся. Показали мне фотографии с пустыми туннелями.
- Что это? - удивился я.
- Нашли у Коврова, - говорит следователь. - Он эти фотографии закреплял перед видео камерами. Операторы поэтому не всполошились, когда он убил Годунова.
Арнольда поймали через два месяца, после нападения на СТП. Меня приводили к нему на очные ставки. Встречался в тюрьме и с Катей. Она проходила как свидетель, при виде меня отворачивалась и совсем не хотела говорить.
Суд почти простил меня, но из армии уволили. С Катей все покончено и я махнул в Ленинград. С трудом устроился на завод и в общежитие. Однажды вечером позвонил в общежитие к Маше. Ее долго звали и когда она подошла протянула.
- Але...
Я заволновался.
- Маша, это я.
- Кто?
- Дима...
- Дима? Какой Дима?
- Кривцов...
Трубка замолчала.
- Маша... Маша...
Она ни слова. Я уже хотел повесить трубку, как она ответила.
- Ты где?
- Здесь, в Ленинграде.
- Можешь со мной встретится?
- Сейчас?
- Да.
- Хорошо. Я выезжаю к тебе. Через двадцать минут буду у входа в общежитие.
Она встретила и, обняв, заплакала.
- Я там была... и все знаю... Маму с папой похоронила...
- Прости, я во многом виноват.
- Я не виню тебя.
Она оторвалась от меня и поглядела в глаза.
- Там, на точке, я видела генерала Глаголева. Он сказал, что не смотря на всю эту авантюру с водкой, ты герой. Дело все в том, что лейтенант Кривцов предотвратил самую страшную мировую войну. Я как дочь военного, могла это оценить.
- Когда мы расставались, то решили проверить себя...
- Молчи. Ты рано начал об этом. Лучше давай переживем скорбь и то что произошло. Наверно случай на СТП сделал нас немного другими... Не расстраивайся, что я так говорю, но... поверь, я как то внутренне чувствую, нас связывает эта трагедия. Поверь, у меня нет к тебе никаких претензий. Давай будем друзьями, будем держаться друг за друга. А там... будет видно...