- Ты его шлепнул?
- Он не выполнил задания.
- Камни то хоть он привез?
- Всего семнадцать изумрудов, все, что сумел распихать по карманам, когда удирал от туда.
- Не густо. А как Баер?
- Говно, твой Баер.
- Он не мой.
- Ладно, все равно у него служишь. Баер с цепи сорвался, простить мне не может твое месторождение. Все договора со мной порвал и нанял нового мудилу...
- Тоже из ваших?
- Таганского бандюгу.
- Когда хочешь получить груз?
- Давай завтра, в кафе, как и в тот раз.
- Цены мы кажется тогда тоже оговорили...
- Я не забыл. 750 тысяч.
- Тогда, останови машину здесь, я, пожалуй, выйду.
- Может с нами посидишь?
- Нет. У меня еще много дел.
Обмен мы завершили в кафе. Я также пересчитал и проверил деньги в чемодане, а потом охранник поперся на вокзал и приволок мешок из камеры хранения и бросил его в багажник машины. Каштан напоследок пожал мне руку.
- Если ты когда-нибудь все же принесешь из тайги еще груз, я надеюсь, что мы сможем с тобой договориться...
- Хорошо, Каштан. Пока.
Толстяк выбирается из-за стола и выходит на улицу к своей машине. Я смотрю через стекло кафе на его спину. Вдруг резко скрипят тормоза, два "жигуленка" лихо подъезжают с двух сторон Каштановского "Ситроена", несколько человек с автоматами выскакивают от туда и начинают стрелять. Каштан нелепо дергается телом, потом падает на спину на асфальт, его охранник как пьяный ползет к фонарному столбу и там затихает. Стекло кафе лопнуло и рассыпалось, впустив в помещение волну прохладного воздуха. Одна из фигур нападавших расстреливает багажник "Ситроена", крышка поднимается. Мешок с изумрудами быстро перекочевывает в одну из подъехавших машин и вся группа киллеров, исчезает. С пола поднимаются испуганные посетители. Я хватаю чемодан с деньгами и быстро покидаю кафе.
Телефонный звонок поднял меня с постели.
- Игорь, это я, Виктор.
- Привет. Что-нибудь произошло?
- Произошло. Маша вчера вечером попала в больницу, а сегодня ночью родила девочку. Так что поздравляю тебя с отцовством.
- Спасибо, но я до сих пор не видел Машу и не напоминал ей о себе.
- Ну, старик, ты даешь.
- Я боюсь, что с моим появлением, она совсем разволнуется и у нее сразу пропадет молоко. Кстати, Лида там нигде не говорила о моем воскрешении...
- Может и говорила у себя на работе, но пока у нас в институте тихо.
- Что же мне делать с Машей?
- Решай сам. Мне сейчас надо торопится на работу. Кстати, ты скоро появишься там?
- Наверно сегодня.
- Тогда. до встречи.
Секретарша Владимира Андреевича хлопала ртом как рыба. Наконец она произнесла несколько звуков.
- Вы..., но как же... там же хоронили...
- Шеф на месте?
Вопрос сразу привел ее в порядок.
- Владимир Андреевич занят.
- Поговори с ним, может он меня все же примет.
- Не знаю... Сейчас попробую.
Она исчезла за дверью кабинета и вскоре появилась вновь.
- Идите, он вас ждет, - почему то шепотом говорит она.
В кабинете двое, сам шеф и... отец Маши. Владимир Андреевич с усмешкой глядит на меня, зато старик с вытаращенными глазами.
- Здравствуйте, - вежливо здороваюсь я.
- Здорово, гулящий, - усмехается Владимир Андреевич.
- Здравствуй, Игорь Степанович, - Машин отец неуверенно протягивает мне руку.
Я пожимаю им руки, шеф жестом приглашает сесть.
- Ну как здоровье? - спрашивает Владимир Андреевич.
- Еще грудь болит. Через два дня хочу выйти на работу.
- Так что с тобой произошло?
- Несчастный случай. Меня ранили, еле-еле выкарабкался...
- Будь любезен, Игорь Степанович, расскажи по подробней.
- Все я сделал, как мы договорились. Когда пришли на место, вывесил маяк, копанули рудник, набрали кристаллы и только собрался возвращаться, как ребята Каштана заартачились. Один из них пронес рацию и по ней вызвали вертолет и там же им сообщили, что с нашей стоянки подает сигналы маяк. Тогда нас с Машей взяли под охрану. Ночью мы бежали и не доходя до ближайшей деревни километров 10 организовали привал. Маша там стала разряжать ружье и оно нечаянно выстрелило. Пуля мне попала в грудь, недалеко от сердца...
- Она мне ничего не говорила об этом..., - тихо говорит старик.
- На мое счастье стражники с этой деревни отправлялись на новый прииск, услышав выстрелы, отклонились и нашли меня.
- А что Маша? Где она была в это время? - волнуется отец Маши.
- Наверно пошла звать на помощь.
- Она рассказала нам совсем другую историю.
- У меня более правдоподобно. Есть много свидетелей той деревни, которые приволокли меня из леса и где я более трех месяцев тянулся к жизни и потом, вот здесь на груди метка... от пули не автоматного калибра...
Они молчат, наконец Владимир Андреевич спрашивает меня.
- После приезда в Питер, ты Маше о своем прибытии сообщил?
- Нет.
- А знаешь, где сейчас она?
- Она в род доме, родила девочку.
- Я хочу тебя поздравить.
- Спасибо.
- Так что мне с тобой делать дальше?
- Не знаю.
- Твое счастье, что Баер давно все знает, поэтому твоя судьба решена им.
- Как все знает и про ранение?
- И про ранение и про изумруды, что ты припер сюда в город и про то, что ты получил за это куш.
- За мной следили?
- Игорь Степанович, ты лежал в деревне, расположенной на территории компании, когда тебя нашли мужики, нам сразу все сообщили, а дальше, мы проследили, как ты пер груз до города и добрался до Каштана. Мне кажется ты был свидетелем последних минут его жизни.
- Было такое.
- Ну вот, мы и добрались до истины. Теперь слушай предложение Баера. Во первых, он знает, что ты богат, имеешь на счетах за границей большие деньги и предлагает их перевести в дело. Купить у нашей компании десять процентов акций, то есть войти в долю. Во вторых, он предлагает еще более увеличить твой капитал, за каждое новое открытое тобой месторождение, будет добавляться от двух до пяти процентов акций. Естественно, после этого ты войдешь в совет директоров с совещательным голосом. Игорь Степанович, вы поняли, что предлагает Баер?
- Понял. Я бы хотел подумать над этим предложением. А как же Маша?
- Баер просмотрел и этот вопрос. Он считает, что контракт компании с вами по поводу Маши не нарушен. Вы официально после открытия месторождения изумрудов не развелись, у вас родился ребенок, значит... вам надо соединится с семьей.
- С Машей может быть плохо, если она увидит Игоря Степановича живым. Она уверена, что он мертв, - тихо сказал старик.
- Это не трагедия, для такой сильной женщины, как ваша дочь. Радость встречи, гораздо приятней, чем горечь расставания...
Ему легко говорить, представляю какой будет для нее удар, если я появлюсь перед ней.
- И так, - подводит итог директор института, - вы, Игорь Степанович, надеюсь, через два дня, когда выходите на работу, дадите ответ компании на наше предложение...?
- Дам.
- Тогда, не смею задерживать.
Я прощаюсь с ними и ухожу из кабинета.
Пролетела неделя, Машу выписывают из больницы. Я стою с огромным букетом роз и с волнением жду ее появления. Недалеко стоит Кира Матвеевна, отец Маши, Витька, Лида, друзья с работы. Вот выходит улыбающаяся она, нянечка за ней выносит завернутого в одеяло ребенка. Все бросаются и поздравляют ее. Она счастливо смеется и вдруг ее взгляд упирается в меня. Лицо изменилось, оно побелело, глаза распахнулись, улыбка стерлась и рот застыл в немом вопросе. Я подхожу к ней и прикасаюсь губами к ее щеке.
- Здравствуй, родная...
Маша закатила глаза и чуть не рухнула на пол, ее подхватил под мышки Витька, который предусмотрительно встал сзади ее. Такой без памятной, я и увез ее к себе домой. Родители Маши привезли туда же ребенка.
Кира Матвеевна, дала подышать ей нашатыря. Маша закашлялась и открыла глаза.
- Ты..., ты... здесь, - взгляд ее отыскал меня.
- Все в порядке, Маша. Я здесь, теперь мы вместе.
- Ты жив, как же ты жив... Я же сама...
- Это несчастный случай.
- Прости, - она заплакала, - прости. Все это время, я мучалась, видела тебя на земле и кровь на груди. Этот кошмар давил на меня... Прости... просто напало затмение...
- Все в порядке. Тебе уже пора кормить Дашу.
- Дашу...? Ну да, Дашу, мне же пора кормить... Дашу.
Она вытерла слезы приподнялась с кровати и схватилась за мою шею.
- Это я тварь, - зашептала она на ухо, - глупая гордая баба, захотевшая чтобы пол мира было у ее ног. Прошу, умоляю, прости...
- У нас хорошая дочка, нам надо чтобы она была красивой девушкой и характер был твой... Обязательно твой. Как ты думаешь, мы сможем ее такой вырастить?
- Он не выполнил задания.
- Камни то хоть он привез?
- Всего семнадцать изумрудов, все, что сумел распихать по карманам, когда удирал от туда.
- Не густо. А как Баер?
- Говно, твой Баер.
- Он не мой.
- Ладно, все равно у него служишь. Баер с цепи сорвался, простить мне не может твое месторождение. Все договора со мной порвал и нанял нового мудилу...
- Тоже из ваших?
- Таганского бандюгу.
- Когда хочешь получить груз?
- Давай завтра, в кафе, как и в тот раз.
- Цены мы кажется тогда тоже оговорили...
- Я не забыл. 750 тысяч.
- Тогда, останови машину здесь, я, пожалуй, выйду.
- Может с нами посидишь?
- Нет. У меня еще много дел.
Обмен мы завершили в кафе. Я также пересчитал и проверил деньги в чемодане, а потом охранник поперся на вокзал и приволок мешок из камеры хранения и бросил его в багажник машины. Каштан напоследок пожал мне руку.
- Если ты когда-нибудь все же принесешь из тайги еще груз, я надеюсь, что мы сможем с тобой договориться...
- Хорошо, Каштан. Пока.
Толстяк выбирается из-за стола и выходит на улицу к своей машине. Я смотрю через стекло кафе на его спину. Вдруг резко скрипят тормоза, два "жигуленка" лихо подъезжают с двух сторон Каштановского "Ситроена", несколько человек с автоматами выскакивают от туда и начинают стрелять. Каштан нелепо дергается телом, потом падает на спину на асфальт, его охранник как пьяный ползет к фонарному столбу и там затихает. Стекло кафе лопнуло и рассыпалось, впустив в помещение волну прохладного воздуха. Одна из фигур нападавших расстреливает багажник "Ситроена", крышка поднимается. Мешок с изумрудами быстро перекочевывает в одну из подъехавших машин и вся группа киллеров, исчезает. С пола поднимаются испуганные посетители. Я хватаю чемодан с деньгами и быстро покидаю кафе.
Телефонный звонок поднял меня с постели.
- Игорь, это я, Виктор.
- Привет. Что-нибудь произошло?
- Произошло. Маша вчера вечером попала в больницу, а сегодня ночью родила девочку. Так что поздравляю тебя с отцовством.
- Спасибо, но я до сих пор не видел Машу и не напоминал ей о себе.
- Ну, старик, ты даешь.
- Я боюсь, что с моим появлением, она совсем разволнуется и у нее сразу пропадет молоко. Кстати, Лида там нигде не говорила о моем воскрешении...
- Может и говорила у себя на работе, но пока у нас в институте тихо.
- Что же мне делать с Машей?
- Решай сам. Мне сейчас надо торопится на работу. Кстати, ты скоро появишься там?
- Наверно сегодня.
- Тогда. до встречи.
Секретарша Владимира Андреевича хлопала ртом как рыба. Наконец она произнесла несколько звуков.
- Вы..., но как же... там же хоронили...
- Шеф на месте?
Вопрос сразу привел ее в порядок.
- Владимир Андреевич занят.
- Поговори с ним, может он меня все же примет.
- Не знаю... Сейчас попробую.
Она исчезла за дверью кабинета и вскоре появилась вновь.
- Идите, он вас ждет, - почему то шепотом говорит она.
В кабинете двое, сам шеф и... отец Маши. Владимир Андреевич с усмешкой глядит на меня, зато старик с вытаращенными глазами.
- Здравствуйте, - вежливо здороваюсь я.
- Здорово, гулящий, - усмехается Владимир Андреевич.
- Здравствуй, Игорь Степанович, - Машин отец неуверенно протягивает мне руку.
Я пожимаю им руки, шеф жестом приглашает сесть.
- Ну как здоровье? - спрашивает Владимир Андреевич.
- Еще грудь болит. Через два дня хочу выйти на работу.
- Так что с тобой произошло?
- Несчастный случай. Меня ранили, еле-еле выкарабкался...
- Будь любезен, Игорь Степанович, расскажи по подробней.
- Все я сделал, как мы договорились. Когда пришли на место, вывесил маяк, копанули рудник, набрали кристаллы и только собрался возвращаться, как ребята Каштана заартачились. Один из них пронес рацию и по ней вызвали вертолет и там же им сообщили, что с нашей стоянки подает сигналы маяк. Тогда нас с Машей взяли под охрану. Ночью мы бежали и не доходя до ближайшей деревни километров 10 организовали привал. Маша там стала разряжать ружье и оно нечаянно выстрелило. Пуля мне попала в грудь, недалеко от сердца...
- Она мне ничего не говорила об этом..., - тихо говорит старик.
- На мое счастье стражники с этой деревни отправлялись на новый прииск, услышав выстрелы, отклонились и нашли меня.
- А что Маша? Где она была в это время? - волнуется отец Маши.
- Наверно пошла звать на помощь.
- Она рассказала нам совсем другую историю.
- У меня более правдоподобно. Есть много свидетелей той деревни, которые приволокли меня из леса и где я более трех месяцев тянулся к жизни и потом, вот здесь на груди метка... от пули не автоматного калибра...
Они молчат, наконец Владимир Андреевич спрашивает меня.
- После приезда в Питер, ты Маше о своем прибытии сообщил?
- Нет.
- А знаешь, где сейчас она?
- Она в род доме, родила девочку.
- Я хочу тебя поздравить.
- Спасибо.
- Так что мне с тобой делать дальше?
- Не знаю.
- Твое счастье, что Баер давно все знает, поэтому твоя судьба решена им.
- Как все знает и про ранение?
- И про ранение и про изумруды, что ты припер сюда в город и про то, что ты получил за это куш.
- За мной следили?
- Игорь Степанович, ты лежал в деревне, расположенной на территории компании, когда тебя нашли мужики, нам сразу все сообщили, а дальше, мы проследили, как ты пер груз до города и добрался до Каштана. Мне кажется ты был свидетелем последних минут его жизни.
- Было такое.
- Ну вот, мы и добрались до истины. Теперь слушай предложение Баера. Во первых, он знает, что ты богат, имеешь на счетах за границей большие деньги и предлагает их перевести в дело. Купить у нашей компании десять процентов акций, то есть войти в долю. Во вторых, он предлагает еще более увеличить твой капитал, за каждое новое открытое тобой месторождение, будет добавляться от двух до пяти процентов акций. Естественно, после этого ты войдешь в совет директоров с совещательным голосом. Игорь Степанович, вы поняли, что предлагает Баер?
- Понял. Я бы хотел подумать над этим предложением. А как же Маша?
- Баер просмотрел и этот вопрос. Он считает, что контракт компании с вами по поводу Маши не нарушен. Вы официально после открытия месторождения изумрудов не развелись, у вас родился ребенок, значит... вам надо соединится с семьей.
- С Машей может быть плохо, если она увидит Игоря Степановича живым. Она уверена, что он мертв, - тихо сказал старик.
- Это не трагедия, для такой сильной женщины, как ваша дочь. Радость встречи, гораздо приятней, чем горечь расставания...
Ему легко говорить, представляю какой будет для нее удар, если я появлюсь перед ней.
- И так, - подводит итог директор института, - вы, Игорь Степанович, надеюсь, через два дня, когда выходите на работу, дадите ответ компании на наше предложение...?
- Дам.
- Тогда, не смею задерживать.
Я прощаюсь с ними и ухожу из кабинета.
Пролетела неделя, Машу выписывают из больницы. Я стою с огромным букетом роз и с волнением жду ее появления. Недалеко стоит Кира Матвеевна, отец Маши, Витька, Лида, друзья с работы. Вот выходит улыбающаяся она, нянечка за ней выносит завернутого в одеяло ребенка. Все бросаются и поздравляют ее. Она счастливо смеется и вдруг ее взгляд упирается в меня. Лицо изменилось, оно побелело, глаза распахнулись, улыбка стерлась и рот застыл в немом вопросе. Я подхожу к ней и прикасаюсь губами к ее щеке.
- Здравствуй, родная...
Маша закатила глаза и чуть не рухнула на пол, ее подхватил под мышки Витька, который предусмотрительно встал сзади ее. Такой без памятной, я и увез ее к себе домой. Родители Маши привезли туда же ребенка.
Кира Матвеевна, дала подышать ей нашатыря. Маша закашлялась и открыла глаза.
- Ты..., ты... здесь, - взгляд ее отыскал меня.
- Все в порядке, Маша. Я здесь, теперь мы вместе.
- Ты жив, как же ты жив... Я же сама...
- Это несчастный случай.
- Прости, - она заплакала, - прости. Все это время, я мучалась, видела тебя на земле и кровь на груди. Этот кошмар давил на меня... Прости... просто напало затмение...
- Все в порядке. Тебе уже пора кормить Дашу.
- Дашу...? Ну да, Дашу, мне же пора кормить... Дашу.
Она вытерла слезы приподнялась с кровати и схватилась за мою шею.
- Это я тварь, - зашептала она на ухо, - глупая гордая баба, захотевшая чтобы пол мира было у ее ног. Прошу, умоляю, прости...
- У нас хорошая дочка, нам надо чтобы она была красивой девушкой и характер был твой... Обязательно твой. Как ты думаешь, мы сможем ее такой вырастить?