Купцов Василий. Записки Виктора Толстых

   За последующие месяцы Витя перепробовал почти всех. Чья-то кровь ему нравилась больше, чья-то меньше. Тем, чья кровь оказалась вкуснее, меньше повезло. Они стали слабеть и бледнеть. Попали в больницу.
   Но Витя был осторожен, очень осторожен. И сколько еще могло бы это все продолжаться - неизвестно, но на беду у него был глупый, неразумный братишка... Пробовал ли он кровь брата? Нет!
   * * *
   Итак, вот он я, Виктор Толстых, призванный Советской Отчизной для раскрытия страшного преступления. Другими словами, я подключился к следствию. Если все силы остальных сотрудников были направлены на выяснение, откуда взялись эти двое ребят, кто были их родители, были ли у них какие-нибудь особенные контакты, то у меня сразу появилось определенное подозрение в несколько иной плоскости. Я предположил, что склонность к вампиризму у них была заложена ранее, врождена или запрограммирована - не все ли равно в тот момент. Но вот она начала проявляться. Значит, был какой-то фактор, спровоцировавший эти проявления.
   Предположим, что это фактор времени. То есть, во столько-то лет срабатывают внутренние часы и активизируется некий вампирический центр в голове. Против этого объяснения говорило следующее. Один брат старше другого (по медицинским нормам - не менее чем на одиннадцать месяцев, быстрее просто не получится у матери, учитывая беременность и женские циклы), а разрыв в проявлении наклонностей составил всего около трех месяцев.
   Следовательно, был некий внешний фактор. Который можно и должно было найти. Началась кропотливая работа. Беседы с персоналом, которому эти допросы не просто надоели, они уже во всех печенках сидели. Беседы с детьми из интерната, всякий раз придумывавшими все новые подробности, причем эти подробности вдруг проявлялись в показаниях всех детей сразу. Оно и понятно, небось соберутся вечером, кто-нибудь расскажет страшилку, а потом они все ее мне по очереди и пересказывают, причем большинство уверены, что так и было на самом деле. Возраст такой - дети живут в некоем фантастическом мире. А этим ребятам сейчас даже бессмысленно говорить, что сказки - ложь, Деда Мороза нет и так далее. После того, как они сами столкнулись с поистине сказочными ужасами...
   Особенно трудны были беседы с братьями, больными вампиризмом. Но эти беседы были необходимы. Я поставил для себя задачу как можно точнее определить дату начала заболевания. Она, само собой, не должна была быть позже проявления первых признаков, первых странных желаний. Вот время их появления я и выяснял. На это ушла неделя достаточно тяжелой, а, главное, крайне неприятной работы с маленькими вампирами. И вот, в результате тяжких трудов, я выяснил примерно эти две даты. И очень хорошо, что работал интенсивно. Вампирчиков забрали. Куда? Мне не сказали. Закрытая информация.
   Итак, дело закрыли. То, что вели местные следователи. Но у меня было свое "дело", его пока никто не закрывал. Вернее, я мог бы его закрыть в любой момент, но решил еще немного покопаться. Сверху мне не мешали, вероятно, моя дальнейшая работа над этим делом была сочтена небесполезной.
   Кстати, я уже отмечал, что следователями была проделана колоссальная работа по выяснению всех подробностей жизни больных ребят. Поскольку я имел полный доступ к этой информации, поделюсь ею и с читателями. Итак, эти дети находились в сфере государственных служб с самого рождения. Дом ребенка, дошкольные детские дома, интернаты - все легко прослеживалось. Родители неизвестны. Поступили в один и тот же дом ребенка с разрывом в год. Из одного и того же родильного дома. И вот тут-то и была найдена единственная в этой стройной системе прореха. Следователь не поленился сам съездить в тот родильный дом, откуда, согласно документам, были переведены эти малыши. Так вот, сколько ни рылись в архивных документах, не смогли найти не только свидетельств о рождении этих ребят - что не удивительно при таком бардаке как в стране в целом, так и в медицинских учреждениях в частности, но даже и документов об отказе от материнства и свидетельств о переводе младенцев в дом ребенка. А вот это уже было удивительно. Ведь такие документы хранят бережно, ведь именно они, бывало, являлись источником скандалов даже через двадцать лет... Что же касается документов, сопровождавших детей в дом ребенка, то они были в сохранности и производили впечатление подлинных. Экспертиза не выявила никаких данных за то, что эти бумаги могли бы быть поддельными.
   Каков же общий вывод? Дети взялись неизвестно откуда. Но с "правильными" документами. Следовательно, все это было сделано либо с ведома неких высоких сфер, либо это делали люди, имевшие доступ... И мне стало все более казаться, что я расследую просто какой-то секретный эксперимент. Но почему же тогда меня не останавливают? Может, моему начальству тоже интересно? Или какая-нибудь межведомственная борьба?
   Кстати, что могло быть десять лет назад? Да все! Веселые были времена, при Хрущеве и чуть позже. Секретный эксперимент? Пожалуйста! Если уж злые языки утверждали, что первую космонавтшу Терешкову Никита Сергеевич поженил с космонавтом Николаевым для опыта... Куда уж дальше!
   Что ж. Продолжим. У меня есть даты. Примерные, конечно. Но это лучше, чем ничего. С чем же их сопоставлять? Сразу приходит на ум, что надо поговорить с врачом интерната, посмотреть медицинские карты. Какая-нибудь невинная прививка. Или болезнь? Главное, что качественный характер этих неизвестных факторов должен совпадать, и при этом они должны были повторяться не менее двух раз с разрывом, близким к величине разрыва между начальными проявлениями болезни у братьев. Но что это за "они"?
   Я отправился беседовать с врачом, мужчиной лет тридцати пяти, Авериным Павлом Владимировичем. Кажется, ему и самому было крайне интересно. Мы начали вместе рыться в документации. Нет, никаких прививок в районе этих дат не проводилось. А эти два мальчика вообще ничем никогда не болели. Отметим, кстати!
   Оставалось одно. Сидеть, думать, вспоминать. Этим и занялся доктор, время от времени понукаемый моими вопросами и предположениями. И вот, наконец, наши труды были вознаграждены.
   - Стоп! - сказал доктор, - я вспомнил, что повторялось каждый раз. И как раз примерно в эти даты. Витамины!
   - И как часто вы даете витамины детям? - сразу остепенил я его.
   - Раз в квартал, - ответил Павел Владимирович.
   - А что даете, записываете?
   - Что присылают по разнарядке, то и даем, себе не оставляем, на сторону не продаем, - ответил доктор почти обиженно, потом понял суть вопроса и ответил по существу: - да, обычно я записываю в журнал.
   Он нашел свои записи, мы начали разбираться. Записи были малопонятны, мне пришлось выписать все на отдельную бумажку, составив самодельную таблицу. Что давали и когда. Не было ли чего-нибудь совершенно нового? Посмотрели за два года назад. Все повторялось. Я смотрел на выписки и думал. Поливитамины - это раз.
   - Поливитамины присылают одинаковые или разные? - спросил я доктора.
   - Разные, - ответил тот, - причем даже в одной партии могут быть несколько видов.
   - И как вы тогда их раздаете?
   - Каждому по одной. Поливитамин и все...
   - Так, значит поливитамины отпадают.
   - Точно так же можете не принимать во внимание и рыбий жир, - усмехнулся врач, - его выпивают далеко не все, а с десятилетними мы и не настаиваем...
   - Хорошо, - сказал я, - далее идет аскорбиновая кислота.
   - Ничего не могу сказать. Вряд ли...
   - В каком виде ее присылают?
   Врач продемонстрировал упаковки. Так, завод витаминов. Аскорбиновая кислота 0.025 с глюкозой 5.0 грамма. Может, вместо этих таблеток лежало что-нибудь другое? Я задал соответствующий вопрос.
   - Все может быть, - ответил Павел Владимирович, - но я и сам частенько лакомлюсь. А этот сильный кислый вкус плюс приторная сладость глюкозы - здесь трудно с чем-то спутать. Да и упаковки были запечатаны. Нет, подозрений никаких не было.
   - А это еще что такое? - удивился я, - гематоген? Неужели тот, по одиннадцать копеек, который племяш у меня все выпрашивает, когда мимо аптеки прогуливаемся?
   - Он самый, - кивнул врач, - было даже какое-то циркулярное письмо по этому поводу.
   - Можно взглянуть?
   - Да, ищу, ищу, - доктор рылся в бумагах очень долго, но, наконец, письмо было найдено. Я тут же его присовокупил к остальным бумагам в своей папке. Появилось внутреннее чувство, что след взят.
   - Гематоген - это препарат, изготовленный из бычьей крови и какао. Улучшает кроветворение. Кровь, оно конечно, звучит... покачал головой Павел Владимирович, - но какая тут может быть связь? Ведь кровь бычья.
   - Мало ли что.
   - Да вот, читайте сами аннотацию.
   Я прочитал. Ничего нового. Что такое гематоген, я знал давно, не стану же я покупать своему племяннику неизвестно чего.
   - Аннотация - это хорошо! А теперь, пожалуйста, сам гематоген, - попросил я, - если остался.
   - Ну если еще не весь растащили, то должен быть, усмехнулся врач.
   Нашел коробку. Пустая. Я даже слегка расстроился.
   - Ничего, - чуть покраснел врач, - у меня есть еще пара плиток.
   Честный человек. Другой бы скрыл. Пара гематогенин оказалась лежащей у него в тумбочке возле пачки чая и сахара. Нетрудно было догадаться, что эти плитки доктор приберег для себя. Вместо шоколадок к чаю...
   Я изъял гематоген и сразу поехал в лабораторию. Свою. Где отдал в один отдел циркулярное письмо, а в другой, на биохимию, сам гематоген. И стал ждать. Потом, не выдержав, зашел. Бумага была вроде бы настоящая, вот только никто таких писем по интернатам и прочим детским учреждениям не посылал. Зато меня самого послали (куда подальше) в лаборатории. Приходите завтра!
   А назавтра меня вызвал начальник и сообщил, что это дело все-таки закрыли. И чтобы через час папка с моим заключением лежала у него на столе. Вместе со всеми вещественными доказательствами. Куда я отправился после этого? Правильно, в лабораторию.
   - Слушай, может быть, мы ошиблись, - сказал мне знакомый эксперт, - у тебя нет еще таких образцов гематогена?
   - Разве двух штук мало? - удивился я.
   - Такое впечатление, что их кто-то съел, - даже смутился эксперт.
   - Так что же не так в анализах? - спросил я, глядя ему в глаза.
   - Да, ошибка, наверное...
   - И все-таки?
   - У этого гематогена реакция на человеческую кровь. Те же антигены. Можно подумать, что кровь для изготовления этих плиток брали не на скотобойне, а в пункте переливания крови...
   Никаких письменных заключений в лаборатории я, естественно, не получил. И в деле писать об этом непроверенном анализе не стал. Но начальнику своему сообщил. Он долго смотрел на меня, а потом сказал тихо:
   - Эх, парень, опоздали мы с тобой родиться...
   То, что он хотел тогда сказать, я понял только, прочитав записки Станислава Григорьевича. Все стало на свои места.
   * * *
   Итак, было дело о вампирах в Народном Комиссариате. Раскрытое благодаря стараниям двух следователей (одним из которых был автор записок) в том самом злополучном тридцать седьмом году. Целый отдел вампиров. Их тогда расстреляли.
   И был доктор Люленфельд. Специалист по ядам, бактериологическому оружию и так далее. Личный отравитель Сталина? Или, наоборот, неоднократный спаситель? Кто его знает, ведь Станислав Григорьевич так высоко не залетал.
   Но чем точно отличался этот самый доктор, так это недюжинным умом и коварством в осуществлении самых хитрых замыслов. Как обнаружить вампиров? Ведь расстрелянные могли иметь и побочных детей. Должность позволяла покуролесить. А сколько таких еще гуляет. Тут-то Люленфельд и придумал этот самый гематоген. Хорошее лекарство, известное, на основе бычьей крови сделанное. А что если мы, рассуждал тот доктор, выпустим часть гематогена не с бычьей, а с человеческой кровью? И угостим всех школьников? Чтобы те, кто является скрытыми вампирами, проявили себя. Вырастут - станут хитрыми, притворяться научатся, не обнаружишь потом, не выловишь. То ли дело - дети. Испробуют крови, захотят еще - тут-то их и возьмут...
   Гнусный и гениальный одновременно замысел. Я не видел, разумеется документа, Станислав Григорьевич - тоже, но подозреваю, что тайное распоряжение украшала одна из самых значительных в те времена подписей. Может, самая значительная...
   * * *
   Если с гематогеном стало достаточно ясно, то что же за загадка таилась в странном появлении братьев в детском доме? И, потом, почему циркуляр о применении гематогена пришел только в этот интернат?
   Возьмем в качестве рабочей гипотезы, правильнее сказать леммы (потому как не совсем аксиома, но и доказать нельзя...), что благодаря точному, глобальному и тайному исполнению замысла доктора Люленфельда, почти всех юных вампиров в нашей стране выловили (что, отчасти, подтверждается относительно низким процентом дел на эту тему в Советском Союзе - по сравнению с Европой и Штатами...). А эти два братца могли быть взяты для исследования. Откуда? Неизвестно, да хоть из заграницы! Зачем? Для науки. Или замысел был какой? И чтобы еще раз подтвердить эффективность лекарства доктора Люленфельда... Отсюда и изготовленный в единичном количестве экземпляр циркулярного письма, и специальный гематоген. Очень сомневаюсь, что он хранился с тридцатых годов. Такой старый бы никто есть не стал...
   ТАЙНЫ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ
   Фантастический рассказ
   История, которую я собираюсь сейчас рассказать, прошла как бы мимо меня. Если рассматривать происходившие в ней события с формальной точки зрения. Я ведь не видел ни одного ее участника. И даже ни одного вещдока в натуре. Только фотографии и документы. Тем не менее, она многому меня научила. И объяснила. Теперь я знаю, что за ангельской внешностью моего подопечного мальчика Гана скрываются порой драконьи зубы. И что его представления о честности и морали далеко не всегда совпадают с общепринятыми.
   Начнем почти с начала. А началась эта история с того, что одна из наших атомных подводных лодок перестала подавать о себе вести. Вскоре стало очевидно, что с ней что-то случилось. Высланные по месту предполагаемой катастрофы поисковые летательные средства долго не могли найти места аварии. Обнадеживало лишь то, что взятые пробы воды не обнаруживали повышение радиоактивного уровня. Но это еще ни о чем не говорило. Необходимо было действовать, тем более, как читатель уже догадался, лодка затонула отнюдь не в наших прибрежных водах. Все было на грани международного скандала. Под видом каких-то научных работ к предполагаемому месту был выслан корабль-лаборатория. Продолжались поиски всеми средствами, включая космические. И, наконец, дело пошло на лад. Именно в тот момент, когда научный корабль приблизился к району аварии, воздушной разведке удалось засечь местонахождение затонувшего судна. Все, естественно, держалось в тайне. Хотя, конечно, шила в мешке не утаишь... Ведь место аварии находилось всего в половине морской мили от берега. Довольно пустынного, но все-таки! Надо сказать, что дело было настолько серьезно, что военные решили запользовать даже секретную агентуру, имевшуюся в некотором количестве в той стране, вблизи берегов которой и случилась эта авария. Пусть понаблюдают, если что - дадут знать, чтобы быть готовым заранее.
   Я, разумеется, на этом и следующих этапах развития этой истории ничего о ней не ведал. Занимался своими делами. Ну, а по радио и телевидению такие вещи и вовсе не сообщают.
   Начался второй этап работ. Делом занялись водолазы. Необходимо было попытаться определить причину аварии, степень опасности и возможность подъема судна. Подлодка лежала на мягком грунте на небольшой глубине, не более тридцати метров. Первый же спуск принес более чем неожиданность. Оба спускавшихся под воду водолаза были поражены - лодка была в полной сохранности, у ней продолжали вяло крутиться винты. И был свет. По ряду признаков, проверенных в последующие спуски, было сделано заключение, что герметизация лодки не нарушена. Оставалось ее поднять.
   Техника подъема больших затонувших судов стара, как мир, и ничего кардинально нового, кроме надуваемых мешков - понтонов, придумано пока не было. Вся разница в нашем случае заключалась лишь в предельной осторожности и многократной степени страховки всей арматуры. Судно с ядерным реактором и баллистическими ракетами с ядерными боеголовками. Не шутка!
   И вот, наконец, долгожданный момент. Все было выбрано удачно - максимально спокойное море (штиля там не бывает вообще, это не экватор, а, скорее, наоборот!), безлунная ночь, положение судов - специальный исследовательский корабль закрывал своим корпусом для наблюдателей с берега то место, где должна была всплыть погибшая подводная лодка. И она всплыла. Без каких-либо эксцессов. Исследовательская группа, облаченная в защитные костюмы, была уже наготове. Был открыт люк. Сухой изнутри. И группа спустилась внутрь. На корабле ждали первых вестей. Многие не спали даже в Москве. Причина гибели лодки была слишком важна. А учитывая ее внешнюю целостность, исправность электрических цепей и ходовых механизмов, причина аварии была просто архиважная.
   Итак, все ждали. Очень долго. Слишком долго! А группа все не подавала о себе вестей. И лишь к утру послали еще людей. Осторожно, с прямой телефонной связью по проводу, с наказом непрерывно рапортовать об увиденном. И первый же рапорт изнутри ошеломил всех. Свежая группа натолкнулась на труп. Одного из первой группы. Потом были найдены еще трупы. И много крови. Большинство были убиты с применением какого-то колюще-режущего оружия. Трупы были перенесены на корабль, лодка отбуксирована подальше в море. А потом прибыла следственная комиссия. Были собраны все звезды криминалистики, в том числе и гражданские.
   Скажу сразу, что больше там, в подлодке, никто не погиб. И на корабле тоже было спокойно. Приведенное в боевую готовность табельное оружие не понадобилось. Зато результаты следствия ошеломили.
   О чем рассказать вначале? О результатах следствия по делу убийства спустившейся в подлодку первой группы? Или о расследовании гибели экипажа лодки и о том, что в ней еще нашли? Или о тех странных делах, которые начали происходить на берегу, вблизи места катастрофы, и о которых сразу же сообщили наши разведчики? С какой стати они стали сообщать? Да просто было сразу решено, что раз первая группа погибла, а других жертв нет, то, возможно, убийцы или убийца покинул подлодку. А куда еще, кроме ближайшего берега, он мог отправиться?
   Ладно, раз начали с береговых дел, на них и остановимся. В одном из селений был, как у нас, в Союзе, сказали бы, краеведческий музей. Естественно, не охраняемый, тем более по ночам. Только электроника. Она и сработала в одну из ночей. Единственный дежурный наряд полицейских ехал долго и никого не застал. В небольшом деревянном доме, служившем музеем, была попросту выбита дверь. Разбита лишь одна витрина. Как выяснили полицейские, за ней хранился старинный, но прекрасно сохранившийся меч. Какая-то местная реликвия. Ну и что? Кто-то решил поиграть в рыцарей? Все бы было хорошо и спокойно, но на следующий день были обнаружены два трупа. Зарубленные мечом. Оба были иностранными туристами. Деньги и ценности, равно как и документы, тронуты не были. На следующий день - новая жертва, на этот раз неведомо как попавший в те холодные края негр. Потом еще, в том числе и американские военнослужащие. Можно было бы подумать на какую-нибудь террористическую организацию нацистского толка, что было бы для этой северной страны совсем уж уникально. Если бы хоть в Швеции, а то - здесь? Но, во-первых, все были убиты мечом, а во-вторых, никаких заявлений, характерных для террористов, сделано не было. Оставалось одно действует психически больной человек, маньяк-убийца. Район был оцеплен, иностранцы в него не допускались. Что принесло свои плоды - около двух недель жертв не было. А потом погибла вся группа английских телевизионщиков, пробравшаяся в оцепленный район для ради сенсационного репортажа. Кинооператор остался верен своему профессиональному долгу и успел что-то снять. Кассета была конфискована спецслужбами. Что до убийцы или убийц, то он (они) не придали никакого значения киноаппаратуре, не тронув ее совершенно. А потом был убит наш агент. Каким образом в нем распознали чужака - неизвестно. Контрразведка не знала, а маньяк - узнал. Крайне странно. И наши тоже встали на уши...
   Вернемся теперь к подлодке. Итак, кто-то убил всех членов поисково-исследовательской команды. Всего в группе было четверо. Трое убиты острым колюще-режущим орудием, предположительно ножом. Двое из них - ударом в шею, у третьего шея была перерезана круговым движением. Четвертый член группы, по всей видимости, попытался оказать сопротивление. У него была сломана шея. Убийца нападал на свои жертвы поодиночке, сзади, убивал быстро, и, по-видимому, бесшумно. Но на кровь все же наступил. И эти следы кое-что дали расследованию. За неимением в распоряжении свидетелей и орудия убийства это кое-что!
   Предположительно было так. Первая и вторая жертвы были убиты одним и тем же ударом ножа в горло. Убийца нападал сзади и втыкал нож в область яремной впадины на шее. Мгновенная смерть. С третьим что-то сорвалось, пришлось перерезать шею, тут и было много крови, в которую убийца наступил. С этого момента его след был прослежен. До короткого, по всей видимости, поединка с четвертым. Последний член команды, вероятно, услышал шум и был готов к борьбе. Нападавший обладал, как легко предположить, огромной силой. Шея была сломана круговым поворотом. Далее следы прослеживались к наружному люку, последний след был на внешней обшивке. Логично было предположить, что убийца бросился в воду и поплыл. Неужели вплавь? Ведь температура воды была близка к нулевой. Был ли на нем какой-нибудь защитный костюм? Может, и был, а вот ноги у него были определенно голые, потому как все кровавые следы были оставлены босыми ногами.
   Итак, осталось последнее. Отчего и каким образом погиб экипаж подводной лодки? Ответа на этот вопрос не было. Потому что не было самого экипажа. Даже трупов. Даже остатков трупов, даже обглоданной косточки... Не осталось и одежды. Ничего. Теперь об осмотре самой лодки. Нигде никаких повреждений. За исключением выломанной двери туалета. Выломанной очень странно. Дверь была заперта изнутри, изнутри и была выломана. Никакой логики! Теперь о следах каких-нибудь сражений внутри лодки. Ничего. За исключением вышеупомянутых следов, оставленных неведомым убийцей уже после подъема судна, никаких других следов борьбы не было. Полный бред. Экипаж просто исчез. Если предположить, что на борту объявился маньяк-убийца, не мог же он, убив, еще и сожрать все трупы. Остались бы кости, одежда, наконец. А тут ничего...
   Следующий этап. Кинопленка, оставшаяся после убийства тележурналистов, оказывается самым таинственным образом в Москве. А там, где она пропала, просто приплюсовали сей факт к остальным таинственным происшествиям. Которые все умножались. Так, незадолго до этого пропала снятая с той кинопленки копия. А потом самым странным образом в тот район не вылетела группа быстрого реагирования. Якобы поступил приказ с самого верха. Чуть ли не американского президента. Оказавшийся, на поверку, ложным. Было о чем поломать голову - убийцу, явного психического больного, прикрывали, да еще так, что имитировали работу высших сфер. А подражать голосам высшего руководства могли лишь те, кто с ним в контакте. Ничего себе крыша у маньяка! Все было слишком запутано.
   Вот в этот самый момент в числе посвященных в это дело оказался и я, Виктор Толстых. Утопающий хватается за соломинку, вот и меня привлекли. На всякий случай. Все-таки специалист паранормальник! Это слово я сам придумал, больше никто не знает. А потом был разговор с генералом.
   - Я в курсе, что вы курируете некоторые дела, связанные с не совсем ординарными личностями. Имеющими различную степень засекреченности. В том числе и такую, что не сможете отвечать даже мне, - я промолчал. Он был прав на все сто. Генерал продолжил: - но это не мешает мне посоветовать вам в данном случае обратиться за советам к этим своим... ну не знаю, как и назвать.
   - Вы считаете, что сейчас настолько важный момент, что возможно поставить в курс дела по подлодке кого-то из моих подопечных? - я лишь уточнял. На всякий случай. Что письменного разрешения не будет, я уже догадался.
   - Я ничего не считаю. Просто рекомендую, - он помедлил, не обязательно раскрывать мне то, что у вас там засекречено. Мне нужны лишь рекомендации по данному делу. А еще лучше информация!
   - Тогда я должен буду быть уверен в отсутствии слежки за мной самим, - это было смело, но по-другому нельзя, - иначе круг посвященных непозволительно расширится, и нам придется планировать уже какие-то внутренние мероприятия по пресечению дальнейшего расползания секретной информации.
   - Я вас понял, - сказал, после небольшого обдумывания, генерал.
   - И мне нужна вся информация. Копии рапортов, фотографий, та пленка. Кстати, личность маньяка идентифицирована?
   - Да, в деле есть все, даже биографии родителей и похвальные грамоты из школы...