Страница:
Олимпийский рекорд прохождения миссии на этой арене — 32 часа 12 минут и 16 секунд. Без сна, отдыха и гигиенических пауз. Установлен легендарным Инферно в 2046 году на первом поколении арены «Сунь Укун». До сих пор не побит. Средний срок прохождения других олимпийских миссий этой арены лучшими геймерами — около 72 часов, обычные игроки — без срока, многие с перерывами на сон, еду и работу проходят ее несколько лет. Сложнейший многовариантный сюжет! В ходе игры можно не только погибнуть, но и провалиться в ад, переродиться в кого-то, впасть в иллюзию — пойти по ложной ветви игры, которая никуда не ведет, стать демоном и так далее. Ни один человек на свете, включая архитекторов арены, не знает всех способов прохождения.
Первая по количеству очков десятка команд перейдет во второй тур. Подсчет очков на арене «Сунь Укун» — это посложней внутреннего кода «Ио»! Обычному обезьянину ни в жизнь не понять, по каким правилам, за что и почему начисляются очки! Порой в десятке оказываются те, кто отошел от родного дерева на сотню метров, никак не развился, потому что выхаживал выпавших из гнезда птенцов. Или еще какие-нибудь неудачники, пославшие миссию игры далеко-далеко, сутки глазевшие на водопад, а потом написавшие водой на камнях бредовый стишок, который испарился при восходе солнца. Небольшую определенность дает то, что Инферно успел и стишки накропать, и просветлиться, и миссию при этом выполнить — то есть желательно быть и правильным, и быстрым одновременно. Все задумано так, что победителем в «Сунь Укун» становится только тот, кто все успевает — и технику боя разучить, и головоломки решать, и о красоте своего внутреннего мира подумать.
Мы даже не будем пытаться описать методику подсчета очков. Идите на портал игры и загружайте себе через нейролингву мануал вместе с правилами, жизнеописанием Сунь Укуна, романами, аниме, фильмами, философскими трактатами и прочей ерундой, на которой основана эта игра. Одно описание, что есть Путь, занимает в сжатом виде десять терабайт. Нам лично своих мозгов жалко, чтобы впихивать туда такое количество информации, которая в повседневной жизни рядовому обезьянину совершенно не нужна.
Так вот, десятка команд перейдет в следующий тур, где их ждет странный эксперимент «Московской игровой компании». Арена «Нефтяная война: второй шанс», четвертое поколение. Понятия не имеем, кто ее впихнул в программу Олимпиады… По нашему скромному мнению, самое лучшее, что есть в этой игре, — это графическое исполнение мира, сделанное не кем-нибудь, а самим Робертом Аткинсом. Точное, дотошное воспроизведение событий Нефтяной войны. Туда даже школьников водят на экскурсии. Все остальное, мягко говоря, нудновато. В этой стратегии требуется неустанно пучить мозг, пытаясь переиграть основные сражения так, чтобы было меньше разрушений, жертв, потопленных кораблей, погибших людей… Скукота!
Пять команд с наибольшим количеством очков попадут в финал. А там — как всегда!
Схватка все против всех! Игроки должны крошить друг друга, не забывая отстреливаться от общего врага! Без правил! Без учета времени! Останется только один!
Для финала, по многочисленным просьбам будущих зрителей, выбрана новейшая, самая модная, самая крутая арена этого года с емким и простым названием «Выжить!», производитель… Ну конечно, «Эйдос-22». Кто же еще мог такое сотворить? Олимпийская миссия здесь, в отличие от предыдущей, проста, как кредитная карта. На Землю напали злые инопланетяне с намерением переработать нас с вами, дорогие обезьяне, в жидкий корм для своих деток. Как раз в это самое время на Земле происходит последняя война за обладание противоядием от смертельного вируса, созданного чокнутыми учеными, коего, разумеется, существует всего одна заветная ампула. Иначе в этом жанре просто быть не может. Игра нелогична до умиления, тупа, бессмысленна, никакой пользы от нее нет — все эти качества и позволили ей стать шутером года.
Условия предельно тупые и служат единственной цели — показать жестокое, беспринципное мочилово, в финале которого выживет только один… (Что он после этого будет делать — большой вопрос. Хотя генетики-технологи уверяют нас, что с их успехами в клонировании никаких людей для продолжения рода вообще не нужно, требуется только пригодный для первичного РНК-моделирования образец биоматериала.) Ну да ладно — не будем критиковать создателей финальной мясорубки, ибо цель их сделать не героическую сагу с философским смыслом, а забойно-угарный «мортал комбат».
Задача бойцов — уничтожать гадких захватчиков, не забывая попутно расстреливать друг друга — капсула с противоядием-то одна. Потом найти способ полететь в космос, уничтожить крейсеры, грузовые корабли, а главное, инкубатор с будущими поколениями противных инопланетян. Неизвестно, придется ли игрокам собирать себе звездолеты из обломков сбитых тарелок, это задание является непосильным для большей части геймеров… Сделать это надо хотя бы ради того, чтобы добыть у инопланетян супер-пушку «Всем абзац!» и «Я в домике!» — супер-защитный костюм, и то и другое необходимо для финального отстрела своих соперников по возвращении на Землю.
Фишка этой кровавой арены в том, что игрокам приходится то объединяться, чтобы покрошить инопланетян, добыть оружие или захватить объект, то беспощадно палить друг в друга. А это не так уж просто — выстрелить в человека, который только что прикрывал твою спину… Не всякий обезьянин, к счастью, на это способен, скажем мы вам!..
Лист участников уже закрыт, хотя трое участников команды Громова, последнего и самого скандально известного из основных игроков, остаются неназванными… Надеемся, наш супергерой в состоянии подсудности сможет найти троих друзей, которые согласятся биться рядом с ним. Хотя лично мы, дорогие обезьяне, в этом глубоко сомневаемся. Разве что солдаты Джокера придут на помощь своему собрату. Многие из них, как нам известно, неплохие геймеры. Во всяком случае, незабвенный Инферно, чемпион 2045–2047 годов, до того как примкнул к Джокеру и растворился где-то в лотек-пространстве, поражал нас, дорогие обезьяне, своим искусством стрельбы по движущимся мишеням, головокружительными прыжками и фантастической техникой боя на мечах… Еще он поражал нас своей аристократичной внешностью и безупречным вкусом — фотографии Инферно можно посмотреть тут совершенно бесплатно. Вот такие мы сегодня добрые…
Возвращение Кемпински
Первая по количеству очков десятка команд перейдет во второй тур. Подсчет очков на арене «Сунь Укун» — это посложней внутреннего кода «Ио»! Обычному обезьянину ни в жизнь не понять, по каким правилам, за что и почему начисляются очки! Порой в десятке оказываются те, кто отошел от родного дерева на сотню метров, никак не развился, потому что выхаживал выпавших из гнезда птенцов. Или еще какие-нибудь неудачники, пославшие миссию игры далеко-далеко, сутки глазевшие на водопад, а потом написавшие водой на камнях бредовый стишок, который испарился при восходе солнца. Небольшую определенность дает то, что Инферно успел и стишки накропать, и просветлиться, и миссию при этом выполнить — то есть желательно быть и правильным, и быстрым одновременно. Все задумано так, что победителем в «Сунь Укун» становится только тот, кто все успевает — и технику боя разучить, и головоломки решать, и о красоте своего внутреннего мира подумать.
Мы даже не будем пытаться описать методику подсчета очков. Идите на портал игры и загружайте себе через нейролингву мануал вместе с правилами, жизнеописанием Сунь Укуна, романами, аниме, фильмами, философскими трактатами и прочей ерундой, на которой основана эта игра. Одно описание, что есть Путь, занимает в сжатом виде десять терабайт. Нам лично своих мозгов жалко, чтобы впихивать туда такое количество информации, которая в повседневной жизни рядовому обезьянину совершенно не нужна.
Так вот, десятка команд перейдет в следующий тур, где их ждет странный эксперимент «Московской игровой компании». Арена «Нефтяная война: второй шанс», четвертое поколение. Понятия не имеем, кто ее впихнул в программу Олимпиады… По нашему скромному мнению, самое лучшее, что есть в этой игре, — это графическое исполнение мира, сделанное не кем-нибудь, а самим Робертом Аткинсом. Точное, дотошное воспроизведение событий Нефтяной войны. Туда даже школьников водят на экскурсии. Все остальное, мягко говоря, нудновато. В этой стратегии требуется неустанно пучить мозг, пытаясь переиграть основные сражения так, чтобы было меньше разрушений, жертв, потопленных кораблей, погибших людей… Скукота!
Пять команд с наибольшим количеством очков попадут в финал. А там — как всегда!
Схватка все против всех! Игроки должны крошить друг друга, не забывая отстреливаться от общего врага! Без правил! Без учета времени! Останется только один!
Для финала, по многочисленным просьбам будущих зрителей, выбрана новейшая, самая модная, самая крутая арена этого года с емким и простым названием «Выжить!», производитель… Ну конечно, «Эйдос-22». Кто же еще мог такое сотворить? Олимпийская миссия здесь, в отличие от предыдущей, проста, как кредитная карта. На Землю напали злые инопланетяне с намерением переработать нас с вами, дорогие обезьяне, в жидкий корм для своих деток. Как раз в это самое время на Земле происходит последняя война за обладание противоядием от смертельного вируса, созданного чокнутыми учеными, коего, разумеется, существует всего одна заветная ампула. Иначе в этом жанре просто быть не может. Игра нелогична до умиления, тупа, бессмысленна, никакой пользы от нее нет — все эти качества и позволили ей стать шутером года.
Условия предельно тупые и служат единственной цели — показать жестокое, беспринципное мочилово, в финале которого выживет только один… (Что он после этого будет делать — большой вопрос. Хотя генетики-технологи уверяют нас, что с их успехами в клонировании никаких людей для продолжения рода вообще не нужно, требуется только пригодный для первичного РНК-моделирования образец биоматериала.) Ну да ладно — не будем критиковать создателей финальной мясорубки, ибо цель их сделать не героическую сагу с философским смыслом, а забойно-угарный «мортал комбат».
Задача бойцов — уничтожать гадких захватчиков, не забывая попутно расстреливать друг друга — капсула с противоядием-то одна. Потом найти способ полететь в космос, уничтожить крейсеры, грузовые корабли, а главное, инкубатор с будущими поколениями противных инопланетян. Неизвестно, придется ли игрокам собирать себе звездолеты из обломков сбитых тарелок, это задание является непосильным для большей части геймеров… Сделать это надо хотя бы ради того, чтобы добыть у инопланетян супер-пушку «Всем абзац!» и «Я в домике!» — супер-защитный костюм, и то и другое необходимо для финального отстрела своих соперников по возвращении на Землю.
Фишка этой кровавой арены в том, что игрокам приходится то объединяться, чтобы покрошить инопланетян, добыть оружие или захватить объект, то беспощадно палить друг в друга. А это не так уж просто — выстрелить в человека, который только что прикрывал твою спину… Не всякий обезьянин, к счастью, на это способен, скажем мы вам!..
Лист участников уже закрыт, хотя трое участников команды Громова, последнего и самого скандально известного из основных игроков, остаются неназванными… Надеемся, наш супергерой в состоянии подсудности сможет найти троих друзей, которые согласятся биться рядом с ним. Хотя лично мы, дорогие обезьяне, в этом глубоко сомневаемся. Разве что солдаты Джокера придут на помощь своему собрату. Многие из них, как нам известно, неплохие геймеры. Во всяком случае, незабвенный Инферно, чемпион 2045–2047 годов, до того как примкнул к Джокеру и растворился где-то в лотек-пространстве, поражал нас, дорогие обезьяне, своим искусством стрельбы по движущимся мишеням, головокружительными прыжками и фантастической техникой боя на мечах… Еще он поражал нас своей аристократичной внешностью и безупречным вкусом — фотографии Инферно можно посмотреть тут совершенно бесплатно. Вот такие мы сегодня добрые…
Возвращение Кемпински
13 сентября 2054 года, 09:10:02
RRZ «Эллада»
Поместье Спарклов
Доктор Николаев, как и обещал, прислал «хорошего тренера». Неразговорчивую, сильно накачанную черную женщину неопределенного возраста по имени Фриш, которая обращалась к Громову, Чарли и Тайни исключительно «сэр».
— Я ознакомилась с результатами ваших тестов, сэр, и составила программу. Я старалась сделать ее эффективной и интересной.
Согласно этой программе день Макса теперь должен был начинаться с водного поло.
Чарли и Тайни по-дружески вяло в этом участвовали. Играли два на два в одни ворота. В одной команде Чарли и Макс, в другой Тайни и тренер Фриш. На деле Чарли и Макс вдвоем пытались обойти Фриш и забросить скользкий волейбольный мяч в ворота.
Чарли был довольно рассеян. Он все время смотрел в сторону вертолетной площадки.
— Чарли, лови! — крикнул Макс.
Но мяч мазнул по затылку Чарли и остался качаться на воде.
— Что с тобой? — Громов поплыл за мячом, быстро рассекая воду. — Ждешь кого-то?
Чарли виновато улыбнулся.
Тайни в спасательном жилете покачивался на воде у ворот, как огромный буй, загораживая почти все их пространство.
Фриш посмотрела на часы:
— Мы почти закончили, сэр. Вам можно прекратить игру, но в этом случае вам лучше бы проплыть в хорошем темпе сто метров. Это восемь раз туда и обратно в этом бассейне, сэр.
Макс взял мяч и сердито выбросил его на газон.
— Все? — с облегчением спросил Тайни.
— Похоже, да, — Чарли поплыл к лестнице, торопливо поднялся, взял с шезлонга полотенце и начал вытираться.
Фриш помогла Тайни вылезти из воды.
— Держитесь за мою руку, сэр. Я помогу.
Тайни, пыхтя и цепляясь за Фриш, выбрался из бассейна.
Макс поплыл к бортику, вдохнул, оттолкнулся ногами и начал грести, стараясь вообще ни о чем не думать. Даже о странной, непривычной рассеянности и нервозности Чарли.
— Я пойду переодеваться! — крикнул Спаркл Максу.
Громов не ответил, чтобы не сбивать дыхание, только махнул рукой из воды. С непривычки в ушах стоял шум. Макс ничего не слышал, кроме собственного дыхания. Сверху подул сильный ветер, но Громов не обратил на него никакого внимания. Он полностью сконцентрировался на задаче, как будто проплыть эти сто метров — самое важное дело в его жизни.
— Шесть…
Макс в очередной раз оттолкнулся ногами, глубоко вдохнул и вынырнул только метров через пятнадцать. Он плыл быстро, почти без брызг, только поворачивая голову, чтобы сделать очередной вдох. Вода блестела на его коже, успевшей загореть за то время, пока он гостил у Чарли.
— Семь…
Макс ускорил темп. Сердце было готово разорваться, шум в ушах стал нестерпимым, легкие покалывало.
— Восемь…
Громов через силу работал руками и ногами, чувствуя, как мышцы деревенеют от напряжения.
Только коснувшись рукой мозаичной стенки бассейна, он остановился.
— Ма-а-акс, — раздался сверху голос Чарли.
Громов стер с лица воду и открыл глаза.
Наверху, на краю бассейна, стояли Чарли, незнакомый мужчина с длинными черными волосами и… Дэз Кемпински!
— Привет, — сухо сказала она.
— П-привет… — заикнулся Макс.
Мужчина с длинными волосами улыбнулся и протянул Громову руку:
— Скай Блэкборн.
— Макс, — Громов ответил на рукопожатие и вопросительно уставился на Дэз.
— Это Инферно, — пояснила она, держа руки в карманах своего мешковатого зеленого комбинезона.
Тайни, Чарли и Макс одновременно разинули рты.
— Инферно?! Абсолютный чемпион?! — воскликнул Бэнкс. — Я же… У меня был постер с вами! А я… Мне даже в голову не пришло, что это вы…
Инферно подмигнул ему:
— Прошло почти десять лет, так что я немного изменился…
— Блэкборн?! — Чарли удивился не меньше, чем Тайни. — Ты — Скай Блэкборн?! Это ты отказался от наследства своего клана?
— Да, да, да, — с улыбкой ответил Инферно. — Я единственный наследник корпорации «Блэкборн Стил», отучившийся десять лет на философском факультете Кембриджа, — Скай скорчил постную физиономию, передразнивая манеру британцев, — «получивший классическое образование», а затем бросивший свою плутократическую семью, чтобы примкнуть к Джокеру. Да, это я. Это меня прокляли отец и мать, пообещав лично сдать Интерполу, если я когда-нибудь посмею появиться на пороге их готического дворца.
— Скай будет тренировать вас. Без его помощи вы вылетите с первой же арены, — Дэз задумчиво ковыряла идеально утрамбованную красную песчаную дорожку Спарклов носком своего армейского ботинка. Волосы Кемпински были привычно стянуты в узел на затылке. Ветер трепал тонкие белые выбившиеся прядки.
Максу показалось, что Дэз стала еще выше и тоньше, чем была.
— Ты знаешь про иск? — Громов настороженно посмотрел на Дэз.
— Да, я следила за происходящим и… — Кемпински кивнула в сторону Спаркла, — и мы с Чарли переписывались все это время в приватном, закрытом чате. Так что… Я в курсе всего.
— Вы… — Макс посмотрел на Чарли. — Но…
Он хотел спросить, почему Дэз не отвечала на его звонки, почему Чарли не сказал, что переписывается с Кемпински, — но слова застряли в горле. Макс почувствовал злость. Он не мог понять ее причины, но она была такой сильной, что мешала говорить. Вообще в последнее время он замечал, что темная сторона его души усилилась и давала знать о себе все чаще. Громова начали раздражать прожорливость Тайни, надменные аристократические манеры Чарли, любопытство Климова, раболепные улыбки слуг в поместье Спарклов… Макс злился на людей.
— Спасибо, — Макс кивнул. — Твоя помощь, как всегда, кстати.
Чарли начал беспокойно топтаться на месте.
— У нас не хватает четвертого игрока… Гхм… — он кашлянул в кулак.
— Почему? — Макс посмотрел на Кемпински. — Ты… Ты ведь с нами?
— Это просьба? — спросила Дэз, не глядя в глаза Максу.
Голос ее звучал натянуто.
— Слушай… — Макс с трудом подбирал слова. — После всего, что… Я даже не знаю… Если ты не хочешь… Гхм… Не хочешь находиться… Общаться… Гхм… Со мной…
— Черт побери, Макс! — неожиданно перебила его Дэз. — Почему ты всегда думаешь, что дело в тебе?!
Чарли поднял с газона волейбольный мяч и подбросил в воздух.
— Дэз, Инферно, вы голодные? Я могу распорядиться, чтобы обед подали раньше.
Все потянулись следом за Чарли, Макс стоял, глядя им вслед. Он испугался, что сейчас внутри него взметнется звериное раздражение, гнев на Дэз, но… прошло несколько секунд, а Громов был спокоен. Он не почувствовал ни злости, ни досады. Только печаль, что разозлил Дэз, и желание сделать для нее… все. Все что угодно — лишь бы она его простила. Лишь бы приняла судьбу такой, какой та случилась. Роковое стечение обстоятельств. Когда Макс убил Джокера — тот уже не был человеком… Мартин Кемпински, отец Дэз, перестал существовать раньше. В тот момент, когда применил омега-вирус, он не был человеком, уже не был. Макс повторял себе это, как мантру, но поверить у него так и не вышло.
Он молча плелся следом за Дэз, глядя на ее сильные точеные плечи. В глубине души Макс всегда знал, видел, что Кемпински способна вынести гораздо больше, чем он, — боль, неудачи, потери. Несмотря ни на что, она все равно останется собой и будет продолжать бороться за то, во что она верит. Она никогда не станет злиться на Тайни или Чарли, или весь остальной мир за то, что те не идеальны. В отличие от самого Громова.
Макс все еще надеялся, что душевных сил Дэз хватит, чтобы когда-нибудь, разумеется, не сегодня и не завтра, простить ему смерть Джокера. Принять судьбу такой, какой она свершилась. Хотя пока даже самому Громову это не удалось. «Почему я? Почему мне?» — вертелось в голове, отравляя и дни, и ночи.
Макс взялся рукой за стул, стоявший рядом с Дэз, которая уже села. Но Кемпински вдруг встала.
— Хочу поближе к цветам, — сказала она и отошла, сев на стул, возле которого цвел огромный розовый куст.
Громов ждал этого, но все равно огорчился. Раньше Дэз никому так явно не выказывала своей антипатии. Она избегает его, не хочет общаться. Макс понимал ее и не злился. Главное — она вернулась! Вернулась, чтобы помочь ему… им подготовиться к играм!
Как только все расселись, Эмма подала чашки с салатом и напитки.
Инферно положил локти на стол и начал есть.
Повисла гнетущая тишина.
— Инферно, твоя победа на арене «Сунь Укун» была великой игрой? — нерешительно спросил Тайни, поглядывая в сторону Макса. — Как тебе удалось?
Инферно кивнул.
— Чтобы выиграть в этой игре, надо забыть, что играешь, — сказал он.
— Этому можно научиться? — Чарли аккуратно, но немного нервно разглаживал салфетку у себя на коленях.
— Нет, — Инферно покачал головой, — но можно поймать состояние, необходимое для победы. В одной старой книге я читал, что любое искусство — это долгие годы мучительного, скучного изучения секретов ремесла. Но только в совершенстве овладев ремеслом, можно свободно творить и воплощать свою фантазию. Игра на арене «Сунь Укун» — это творческий процесс. Чтобы победить, для начала нужно в совершенстве освоить технику. Но этого мало. Вы должны креативно мыслить, доверять своей интуиции и… творить. Это удивительный мир. Я по-прежнему преклоняюсь перед его создателями.
— Ник Кайге и Ли Чжоу, — пояснила Дэз. — Они создали базовую архитектуру арены.
— Ник Кайге? — Чарли удивленно округлил глаза. — Философ? Создатель теофизики? Мы ее проходили в курсе новейшей концептологии.
— Наставник Аткинса? — добавил Макс.
— Да, — Дэз кивнула, — информации о нем до странности мало, хотя он оставил большое количество работ. Недавно, в… — Кемпински запнулась, — неважно где, я встретила Урсулу Мейнорд, она была секретарем Ника почти двадцать лет. Она сказала, что Аткинс приезжал к Нику каждую неделю в течение года и обсуждал с ним свою энергетическую теорию. Урсула хранила протоколы их бесед в информационной ячейке цифрового банка, но после смерти Аткинса все ее содержимое было изъято Бюро.
Чарли задумчиво постучал пальцем по губам.
— Вообще-то… Я сейчас подумал — между теофизикой Кайге и энергетической теорией Аткинса много общего. Кайге утверждал, что Творец существует. Предположительно, это форма жизни, которая производит первочастицы. Первочастицы по Аткинсу…
— То, из чего образуются фотоны и нейтрино, — закончил Инферно. — Предлагаю продолжить эту беседу чуть позже — после игр. У нас слишком мало времени. Мы должны приступить к тренировкам сегодня же.
— Я сейчас не могу долго находиться в виртуальном пространстве, — сказал Макс.
— Чтобы постичь мир «Сунь Укун», нет вообще нужды загружаться в Сеть, — Инферно подмигнул ему.
— Как это? — запротестовал Тайни. — Вы же только что сказали про мастерство! А как же все эти прыжки? Техника боя? Правила…
— Это да. Но в «Сунь Укун» правило только одно — будь хорошей обезьяной, и все получится.
— Не понял? — Тайни замер, не донеся до рта кусок ржаной лепешки.
— Быть хорошей обезьяной на самом деле не так уж просто, — заметил Инферно. — Надо любить все живое, преодолеть в себе все семь смертных грехов… Прежде всего гордыню, потом гнев… Ну и так далее.
Дэз налила себе чаю.
— Чтобы выиграть в «Сунь Укун», надо забыть о победе, — спокойно сказала она. — Тогда сразу поймешь — что правильно. К примеру, волшебный посох Сюаньцзана можно получить, пройдя испытание, которое вообще никакого отношения к силе, ловкости и выносливости не имеет.
— Квесты? — спросил Чарли. — Я загружался на арену, но…
— Не совсем, — Дэз отодвинула тарелку. — Скай, расскажи им.
Инферно откинулся назад, вытянул ноги и скрестил руки на груди.
— Когда я победил в «Сунь Укун», то вышел на эту арену первый раз в жизни.
Тайни подавился и закашлялся.
— Да, — Инферно заботливо похлопал его по спине. — До Олимпиады я ни разу не бывал в этой игре. Даже правил не знал.
— Отлично, — усмехнулся Громов, — теперь мы знаем секрет. Хочешь победить — не тренируйся.
— Не стремись к победе — так будет правильно, — Инферно не обратил внимания на его саркастичный тон. Он встал и начал помогать Эмме раскладывать горячее. Та попыталась было протестовать, но Инферно просто брал с блюда на сервировочном столе куски нарезанного мяса и клал их в тарелки.
Дэз тоже встала, взяла здоровенную плошку с овощами и начала обходить стол, плюхая каждому в тарелку по две ложки.
Чарли покраснел, отпил воды. Его спина вытянулась в струну и напряглась.
Тайни, и без того не уверенный в себе, оказавшись в столь нервозной ситуации, впал в легкую панику. Засуетился и опрокинул на себя стакан сока. Эмма бросилась его вытирать.
— Ой, мистер Бэнкс… Принести вам чистую рубашку? Вам принести ее сюда или вы переоденетесь у себя?..
Макс чувствовал свое раздражение как электрические разряды, которые били один за другим, приближая короткое замыкание.
Он злился на Чарли, что тот не сказал о своей переписке с Дэз. На Тайни за его вопросы и чавканье. Громова бесил Инферно со своим демонстративным протестом против правил жизни в Элладе… Макс и сам находил их несправедливыми, но поведение чемпиона все равно злило. Суетливая Эмма. Он злился на всех вокруг, кроме Дэз. Злость кипела в нем все сильнее и сильнее. Громову вдруг стало страшно, что он вот-вот заорет, что не хочет участвовать в этой Олимпиаде, что ему все равно, как побеждать на арене «Сунь Укун», что он вообще всех ненавидит и хочет поскорее вернуться в Рободом. Показать его Дэз…
Руки Громова начали дрожать, он встал, бросил салфетку на стул и четко, как робот, не сказав ни слова, пошел прочь.
— Макс! — Чарли вскочил и побежал за ним. — Макс, куда ты?
Громов не остановился и не обернулся. Чарли догнал его и попытался взять за локоть.
— Макс… Я не понимаю — ты не рад, что Дэз вернулась? — спросил он.
— Зачем? — резко спросил его Громов. — Зачем она вернулась? Чтобы всем своим видом показывать превосходство?! Что они там устроили?! Зачем все это?
Чарли забежал вперед и остановил Громова.
— Макс, они нам нужны, — тихо сказал он. — Без них нам не выиграть, тебя… Тебя будут судить.
Громов остановился.
— Почему ты не сказал, что вы… вы переписываетесь? — спросил он, слегка запнувшись.
— Я… я… — Чарли развел руками. — Она меня попросила. Она… Она попросила. Правда.
— Попросила не говорить мне? — брови Громова удивленно дрогнули.
— Она написала, что прилетит сегодня, — Спаркл попытался выжать из себя улыбку. — Я еле удержался, чтобы тебе не рассказать. Думал, ты с ума от радости сойдешь. Что… Что с вами?
Макс выдохнул.
— Ничего.
Чарли пожал плечами.
— Между прочим, я не обижаюсь, что вы мне не рассказываете всего, — заметил он. — У вас ведь тоже есть секреты, правда?
Его взгляд вдруг стал жестким и холодным. Это было что-то новое в Чарли. Макс вдруг с удивлением понял, что совершенно не знает его. Возможно, в другое время он бы успокоил себя рассуждением, что в действительности видел Спаркла два года назад, да и то имел дело с его виртуальной проекцией. А с момента последней встречи с реальным Чарли прошло больше трех лет. Последний раз реально они виделись в аэропорту Токийского хайтек-мегаполиса перед посадкой в самолет, который должен был доставить их в Эден. Конечно, Чарли изменился… Странно, если бы этого не произошло. Но Громов был чересчур взвинчен, чтобы вести себя «правильно».
— Возвращайся, пожалуйста, к гостям, — сказал он.
— Мы должны вернуться вместе, — попытался настоять Спаркл.
— Нет, — Макс отступил назад. — Я поеду в Рободом, а ты… Ты покажи ей свое поместье, будущее наследство… Познакомь с мамой…
Громов помахал Чарли рукой, выжав из себя неестественную широкую улыбку.
— А как же подготовка? Тренировка?! Дэз прилетела сразу, как нашла Инферно! — в голосе Чарли зазвучали металлические нотки. Их Громов также доселе не слышал. — Макс, ты не можешь уйти! Ты — основной игрок! Мы все на тебя рассчитываем!
Макс помахал ему рукой.
— Черт тебя возьми, Громов! — неожиданно заорал ему вслед Чарли. — Хватит себя жалеть! Мы все пережили то же, что и ты!
Макс обернулся, его тонкие губы тронула усмешка:
— Да? Правда? В самом деле?
Чарли сделал глубокий вдох. Он прожил большую часть жизни под одной крышей с Фрэнком Спарклом и научился отлично владеть собой. Его лицо приняло обычное холодное, но безупречно вежливое выражение.
— Мы будем ждать, — спокойно сказал он и ушел.
RRZ «Эллада»
Рободом
Весь день Громов провел в Рободоме. Он не хотел признаться себе, что ждет звонка от Дэз. Что она позвонит, будет просить его вернуться… Просто нервно загружал себя делами, не оставляя ни секунды для отдыха и посторонних мыслей.
Сначала Макс разобрал ходовой механизм одного из блоков в верхней части дома, выдвинув тот в положение «окно». Затем Громов отсоединил приводы и открутил направляющие.
— Ну вот, — сказал он Альтеру, — твой софт для меня по-прежнему загадка, но зато теперь, если тебя заглючит, смогу вылезти в окно.
— Вот идиот-то, — вздохнул голографический двойник Аткинса, — а если дождь пойдет?
— Если ты заметил, блок выдвинут вверх, — Макс показал отверткой в нужном направлении. — Сейчас я накрою его куском органопластика, чтобы образовался скат, и вода, даже если вдруг начнется гроза с ураганным ветром, не попадет внутрь Рободома. Сам ты идиот.
За пару часов Макс понял, что характер у Альтера не просто скверный, а чудовищный. Однако оказалось, что голограмму с ее руганью можно ставить на место. Причем на ответные оскорбления и злословие Альтер реагирует удивительно мирно. Даже, можно сказать, их приветствует. Кроме того, никаких более серьезных «вредностей», чем просто ругань, Альтер себе не позволял. Его манера отвечать на вопросы и комментировать происходящее оказалась просто особенностью интерфейса, чем-то вроде забавной фишки, формы подачи данных, которая отличается от привычной, унылой, монотонной оболочки подобных программ. Генералка Рободома, визуализацией которой являлся Альтер, выполняла все распоряжения Громова неукоснительно. Макс несколько раз спрашивал, почему Рободом позволил ему собой командовать, но ответа так и не получил. Альтер начинал мигать или вообще пропадал.
RRZ «Эллада»
Поместье Спарклов
Доктор Николаев, как и обещал, прислал «хорошего тренера». Неразговорчивую, сильно накачанную черную женщину неопределенного возраста по имени Фриш, которая обращалась к Громову, Чарли и Тайни исключительно «сэр».
— Я ознакомилась с результатами ваших тестов, сэр, и составила программу. Я старалась сделать ее эффективной и интересной.
Согласно этой программе день Макса теперь должен был начинаться с водного поло.
Чарли и Тайни по-дружески вяло в этом участвовали. Играли два на два в одни ворота. В одной команде Чарли и Макс, в другой Тайни и тренер Фриш. На деле Чарли и Макс вдвоем пытались обойти Фриш и забросить скользкий волейбольный мяч в ворота.
Чарли был довольно рассеян. Он все время смотрел в сторону вертолетной площадки.
— Чарли, лови! — крикнул Макс.
Но мяч мазнул по затылку Чарли и остался качаться на воде.
— Что с тобой? — Громов поплыл за мячом, быстро рассекая воду. — Ждешь кого-то?
Чарли виновато улыбнулся.
Тайни в спасательном жилете покачивался на воде у ворот, как огромный буй, загораживая почти все их пространство.
Фриш посмотрела на часы:
— Мы почти закончили, сэр. Вам можно прекратить игру, но в этом случае вам лучше бы проплыть в хорошем темпе сто метров. Это восемь раз туда и обратно в этом бассейне, сэр.
Макс взял мяч и сердито выбросил его на газон.
— Все? — с облегчением спросил Тайни.
— Похоже, да, — Чарли поплыл к лестнице, торопливо поднялся, взял с шезлонга полотенце и начал вытираться.
Фриш помогла Тайни вылезти из воды.
— Держитесь за мою руку, сэр. Я помогу.
Тайни, пыхтя и цепляясь за Фриш, выбрался из бассейна.
Макс поплыл к бортику, вдохнул, оттолкнулся ногами и начал грести, стараясь вообще ни о чем не думать. Даже о странной, непривычной рассеянности и нервозности Чарли.
— Я пойду переодеваться! — крикнул Спаркл Максу.
Громов не ответил, чтобы не сбивать дыхание, только махнул рукой из воды. С непривычки в ушах стоял шум. Макс ничего не слышал, кроме собственного дыхания. Сверху подул сильный ветер, но Громов не обратил на него никакого внимания. Он полностью сконцентрировался на задаче, как будто проплыть эти сто метров — самое важное дело в его жизни.
— Шесть…
Макс в очередной раз оттолкнулся ногами, глубоко вдохнул и вынырнул только метров через пятнадцать. Он плыл быстро, почти без брызг, только поворачивая голову, чтобы сделать очередной вдох. Вода блестела на его коже, успевшей загореть за то время, пока он гостил у Чарли.
— Семь…
Макс ускорил темп. Сердце было готово разорваться, шум в ушах стал нестерпимым, легкие покалывало.
— Восемь…
Громов через силу работал руками и ногами, чувствуя, как мышцы деревенеют от напряжения.
Только коснувшись рукой мозаичной стенки бассейна, он остановился.
— Ма-а-акс, — раздался сверху голос Чарли.
Громов стер с лица воду и открыл глаза.
Наверху, на краю бассейна, стояли Чарли, незнакомый мужчина с длинными черными волосами и… Дэз Кемпински!
— Привет, — сухо сказала она.
— П-привет… — заикнулся Макс.
* * *
Макс выбрался из бассейна. Взял с шезлонга полотенце и накинул на плечи.Мужчина с длинными волосами улыбнулся и протянул Громову руку:
— Скай Блэкборн.
— Макс, — Громов ответил на рукопожатие и вопросительно уставился на Дэз.
— Это Инферно, — пояснила она, держа руки в карманах своего мешковатого зеленого комбинезона.
Тайни, Чарли и Макс одновременно разинули рты.
— Инферно?! Абсолютный чемпион?! — воскликнул Бэнкс. — Я же… У меня был постер с вами! А я… Мне даже в голову не пришло, что это вы…
Инферно подмигнул ему:
— Прошло почти десять лет, так что я немного изменился…
— Блэкборн?! — Чарли удивился не меньше, чем Тайни. — Ты — Скай Блэкборн?! Это ты отказался от наследства своего клана?
— Да, да, да, — с улыбкой ответил Инферно. — Я единственный наследник корпорации «Блэкборн Стил», отучившийся десять лет на философском факультете Кембриджа, — Скай скорчил постную физиономию, передразнивая манеру британцев, — «получивший классическое образование», а затем бросивший свою плутократическую семью, чтобы примкнуть к Джокеру. Да, это я. Это меня прокляли отец и мать, пообещав лично сдать Интерполу, если я когда-нибудь посмею появиться на пороге их готического дворца.
— Скай будет тренировать вас. Без его помощи вы вылетите с первой же арены, — Дэз задумчиво ковыряла идеально утрамбованную красную песчаную дорожку Спарклов носком своего армейского ботинка. Волосы Кемпински были привычно стянуты в узел на затылке. Ветер трепал тонкие белые выбившиеся прядки.
Максу показалось, что Дэз стала еще выше и тоньше, чем была.
— Ты знаешь про иск? — Громов настороженно посмотрел на Дэз.
— Да, я следила за происходящим и… — Кемпински кивнула в сторону Спаркла, — и мы с Чарли переписывались все это время в приватном, закрытом чате. Так что… Я в курсе всего.
— Вы… — Макс посмотрел на Чарли. — Но…
Он хотел спросить, почему Дэз не отвечала на его звонки, почему Чарли не сказал, что переписывается с Кемпински, — но слова застряли в горле. Макс почувствовал злость. Он не мог понять ее причины, но она была такой сильной, что мешала говорить. Вообще в последнее время он замечал, что темная сторона его души усилилась и давала знать о себе все чаще. Громова начали раздражать прожорливость Тайни, надменные аристократические манеры Чарли, любопытство Климова, раболепные улыбки слуг в поместье Спарклов… Макс злился на людей.
— Спасибо, — Макс кивнул. — Твоя помощь, как всегда, кстати.
Чарли начал беспокойно топтаться на месте.
— У нас не хватает четвертого игрока… Гхм… — он кашлянул в кулак.
— Почему? — Макс посмотрел на Кемпински. — Ты… Ты ведь с нами?
— Это просьба? — спросила Дэз, не глядя в глаза Максу.
Голос ее звучал натянуто.
— Слушай… — Макс с трудом подбирал слова. — После всего, что… Я даже не знаю… Если ты не хочешь… Гхм… Не хочешь находиться… Общаться… Гхм… Со мной…
— Черт побери, Макс! — неожиданно перебила его Дэз. — Почему ты всегда думаешь, что дело в тебе?!
Чарли поднял с газона волейбольный мяч и подбросил в воздух.
— Дэз, Инферно, вы голодные? Я могу распорядиться, чтобы обед подали раньше.
Все потянулись следом за Чарли, Макс стоял, глядя им вслед. Он испугался, что сейчас внутри него взметнется звериное раздражение, гнев на Дэз, но… прошло несколько секунд, а Громов был спокоен. Он не почувствовал ни злости, ни досады. Только печаль, что разозлил Дэз, и желание сделать для нее… все. Все что угодно — лишь бы она его простила. Лишь бы приняла судьбу такой, какой та случилась. Роковое стечение обстоятельств. Когда Макс убил Джокера — тот уже не был человеком… Мартин Кемпински, отец Дэз, перестал существовать раньше. В тот момент, когда применил омега-вирус, он не был человеком, уже не был. Макс повторял себе это, как мантру, но поверить у него так и не вышло.
Он молча плелся следом за Дэз, глядя на ее сильные точеные плечи. В глубине души Макс всегда знал, видел, что Кемпински способна вынести гораздо больше, чем он, — боль, неудачи, потери. Несмотря ни на что, она все равно останется собой и будет продолжать бороться за то, во что она верит. Она никогда не станет злиться на Тайни или Чарли, или весь остальной мир за то, что те не идеальны. В отличие от самого Громова.
Макс все еще надеялся, что душевных сил Дэз хватит, чтобы когда-нибудь, разумеется, не сегодня и не завтра, простить ему смерть Джокера. Принять судьбу такой, какой она свершилась. Хотя пока даже самому Громову это не удалось. «Почему я? Почему мне?» — вертелось в голове, отравляя и дни, и ночи.
* * *
Эмма накрыла круглый стол в саду на пять персон.Макс взялся рукой за стул, стоявший рядом с Дэз, которая уже села. Но Кемпински вдруг встала.
— Хочу поближе к цветам, — сказала она и отошла, сев на стул, возле которого цвел огромный розовый куст.
Громов ждал этого, но все равно огорчился. Раньше Дэз никому так явно не выказывала своей антипатии. Она избегает его, не хочет общаться. Макс понимал ее и не злился. Главное — она вернулась! Вернулась, чтобы помочь ему… им подготовиться к играм!
Как только все расселись, Эмма подала чашки с салатом и напитки.
Инферно положил локти на стол и начал есть.
Повисла гнетущая тишина.
— Инферно, твоя победа на арене «Сунь Укун» была великой игрой? — нерешительно спросил Тайни, поглядывая в сторону Макса. — Как тебе удалось?
Инферно кивнул.
— Чтобы выиграть в этой игре, надо забыть, что играешь, — сказал он.
— Этому можно научиться? — Чарли аккуратно, но немного нервно разглаживал салфетку у себя на коленях.
— Нет, — Инферно покачал головой, — но можно поймать состояние, необходимое для победы. В одной старой книге я читал, что любое искусство — это долгие годы мучительного, скучного изучения секретов ремесла. Но только в совершенстве овладев ремеслом, можно свободно творить и воплощать свою фантазию. Игра на арене «Сунь Укун» — это творческий процесс. Чтобы победить, для начала нужно в совершенстве освоить технику. Но этого мало. Вы должны креативно мыслить, доверять своей интуиции и… творить. Это удивительный мир. Я по-прежнему преклоняюсь перед его создателями.
— Ник Кайге и Ли Чжоу, — пояснила Дэз. — Они создали базовую архитектуру арены.
— Ник Кайге? — Чарли удивленно округлил глаза. — Философ? Создатель теофизики? Мы ее проходили в курсе новейшей концептологии.
— Наставник Аткинса? — добавил Макс.
— Да, — Дэз кивнула, — информации о нем до странности мало, хотя он оставил большое количество работ. Недавно, в… — Кемпински запнулась, — неважно где, я встретила Урсулу Мейнорд, она была секретарем Ника почти двадцать лет. Она сказала, что Аткинс приезжал к Нику каждую неделю в течение года и обсуждал с ним свою энергетическую теорию. Урсула хранила протоколы их бесед в информационной ячейке цифрового банка, но после смерти Аткинса все ее содержимое было изъято Бюро.
Чарли задумчиво постучал пальцем по губам.
— Вообще-то… Я сейчас подумал — между теофизикой Кайге и энергетической теорией Аткинса много общего. Кайге утверждал, что Творец существует. Предположительно, это форма жизни, которая производит первочастицы. Первочастицы по Аткинсу…
— То, из чего образуются фотоны и нейтрино, — закончил Инферно. — Предлагаю продолжить эту беседу чуть позже — после игр. У нас слишком мало времени. Мы должны приступить к тренировкам сегодня же.
— Я сейчас не могу долго находиться в виртуальном пространстве, — сказал Макс.
— Чтобы постичь мир «Сунь Укун», нет вообще нужды загружаться в Сеть, — Инферно подмигнул ему.
— Как это? — запротестовал Тайни. — Вы же только что сказали про мастерство! А как же все эти прыжки? Техника боя? Правила…
— Это да. Но в «Сунь Укун» правило только одно — будь хорошей обезьяной, и все получится.
— Не понял? — Тайни замер, не донеся до рта кусок ржаной лепешки.
— Быть хорошей обезьяной на самом деле не так уж просто, — заметил Инферно. — Надо любить все живое, преодолеть в себе все семь смертных грехов… Прежде всего гордыню, потом гнев… Ну и так далее.
Дэз налила себе чаю.
— Чтобы выиграть в «Сунь Укун», надо забыть о победе, — спокойно сказала она. — Тогда сразу поймешь — что правильно. К примеру, волшебный посох Сюаньцзана можно получить, пройдя испытание, которое вообще никакого отношения к силе, ловкости и выносливости не имеет.
— Квесты? — спросил Чарли. — Я загружался на арену, но…
— Не совсем, — Дэз отодвинула тарелку. — Скай, расскажи им.
Инферно откинулся назад, вытянул ноги и скрестил руки на груди.
— Когда я победил в «Сунь Укун», то вышел на эту арену первый раз в жизни.
Тайни подавился и закашлялся.
— Да, — Инферно заботливо похлопал его по спине. — До Олимпиады я ни разу не бывал в этой игре. Даже правил не знал.
— Отлично, — усмехнулся Громов, — теперь мы знаем секрет. Хочешь победить — не тренируйся.
— Не стремись к победе — так будет правильно, — Инферно не обратил внимания на его саркастичный тон. Он встал и начал помогать Эмме раскладывать горячее. Та попыталась было протестовать, но Инферно просто брал с блюда на сервировочном столе куски нарезанного мяса и клал их в тарелки.
Дэз тоже встала, взяла здоровенную плошку с овощами и начала обходить стол, плюхая каждому в тарелку по две ложки.
Чарли покраснел, отпил воды. Его спина вытянулась в струну и напряглась.
Тайни, и без того не уверенный в себе, оказавшись в столь нервозной ситуации, впал в легкую панику. Засуетился и опрокинул на себя стакан сока. Эмма бросилась его вытирать.
— Ой, мистер Бэнкс… Принести вам чистую рубашку? Вам принести ее сюда или вы переоденетесь у себя?..
Макс чувствовал свое раздражение как электрические разряды, которые били один за другим, приближая короткое замыкание.
Он злился на Чарли, что тот не сказал о своей переписке с Дэз. На Тайни за его вопросы и чавканье. Громова бесил Инферно со своим демонстративным протестом против правил жизни в Элладе… Макс и сам находил их несправедливыми, но поведение чемпиона все равно злило. Суетливая Эмма. Он злился на всех вокруг, кроме Дэз. Злость кипела в нем все сильнее и сильнее. Громову вдруг стало страшно, что он вот-вот заорет, что не хочет участвовать в этой Олимпиаде, что ему все равно, как побеждать на арене «Сунь Укун», что он вообще всех ненавидит и хочет поскорее вернуться в Рободом. Показать его Дэз…
Руки Громова начали дрожать, он встал, бросил салфетку на стул и четко, как робот, не сказав ни слова, пошел прочь.
— Макс! — Чарли вскочил и побежал за ним. — Макс, куда ты?
Громов не остановился и не обернулся. Чарли догнал его и попытался взять за локоть.
— Макс… Я не понимаю — ты не рад, что Дэз вернулась? — спросил он.
— Зачем? — резко спросил его Громов. — Зачем она вернулась? Чтобы всем своим видом показывать превосходство?! Что они там устроили?! Зачем все это?
Чарли забежал вперед и остановил Громова.
— Макс, они нам нужны, — тихо сказал он. — Без них нам не выиграть, тебя… Тебя будут судить.
Громов остановился.
— Почему ты не сказал, что вы… вы переписываетесь? — спросил он, слегка запнувшись.
— Я… я… — Чарли развел руками. — Она меня попросила. Она… Она попросила. Правда.
— Попросила не говорить мне? — брови Громова удивленно дрогнули.
— Она написала, что прилетит сегодня, — Спаркл попытался выжать из себя улыбку. — Я еле удержался, чтобы тебе не рассказать. Думал, ты с ума от радости сойдешь. Что… Что с вами?
Макс выдохнул.
— Ничего.
Чарли пожал плечами.
— Между прочим, я не обижаюсь, что вы мне не рассказываете всего, — заметил он. — У вас ведь тоже есть секреты, правда?
Его взгляд вдруг стал жестким и холодным. Это было что-то новое в Чарли. Макс вдруг с удивлением понял, что совершенно не знает его. Возможно, в другое время он бы успокоил себя рассуждением, что в действительности видел Спаркла два года назад, да и то имел дело с его виртуальной проекцией. А с момента последней встречи с реальным Чарли прошло больше трех лет. Последний раз реально они виделись в аэропорту Токийского хайтек-мегаполиса перед посадкой в самолет, который должен был доставить их в Эден. Конечно, Чарли изменился… Странно, если бы этого не произошло. Но Громов был чересчур взвинчен, чтобы вести себя «правильно».
— Возвращайся, пожалуйста, к гостям, — сказал он.
— Мы должны вернуться вместе, — попытался настоять Спаркл.
— Нет, — Макс отступил назад. — Я поеду в Рободом, а ты… Ты покажи ей свое поместье, будущее наследство… Познакомь с мамой…
Громов помахал Чарли рукой, выжав из себя неестественную широкую улыбку.
— А как же подготовка? Тренировка?! Дэз прилетела сразу, как нашла Инферно! — в голосе Чарли зазвучали металлические нотки. Их Громов также доселе не слышал. — Макс, ты не можешь уйти! Ты — основной игрок! Мы все на тебя рассчитываем!
Макс помахал ему рукой.
— Черт тебя возьми, Громов! — неожиданно заорал ему вслед Чарли. — Хватит себя жалеть! Мы все пережили то же, что и ты!
Макс обернулся, его тонкие губы тронула усмешка:
— Да? Правда? В самом деле?
Чарли сделал глубокий вдох. Он прожил большую часть жизни под одной крышей с Фрэнком Спарклом и научился отлично владеть собой. Его лицо приняло обычное холодное, но безупречно вежливое выражение.
— Мы будем ждать, — спокойно сказал он и ушел.
* * *
13 сентября 2054 года, 18:13:02RRZ «Эллада»
Рободом
Весь день Громов провел в Рободоме. Он не хотел признаться себе, что ждет звонка от Дэз. Что она позвонит, будет просить его вернуться… Просто нервно загружал себя делами, не оставляя ни секунды для отдыха и посторонних мыслей.
Сначала Макс разобрал ходовой механизм одного из блоков в верхней части дома, выдвинув тот в положение «окно». Затем Громов отсоединил приводы и открутил направляющие.
— Ну вот, — сказал он Альтеру, — твой софт для меня по-прежнему загадка, но зато теперь, если тебя заглючит, смогу вылезти в окно.
— Вот идиот-то, — вздохнул голографический двойник Аткинса, — а если дождь пойдет?
— Если ты заметил, блок выдвинут вверх, — Макс показал отверткой в нужном направлении. — Сейчас я накрою его куском органопластика, чтобы образовался скат, и вода, даже если вдруг начнется гроза с ураганным ветром, не попадет внутрь Рободома. Сам ты идиот.
За пару часов Макс понял, что характер у Альтера не просто скверный, а чудовищный. Однако оказалось, что голограмму с ее руганью можно ставить на место. Причем на ответные оскорбления и злословие Альтер реагирует удивительно мирно. Даже, можно сказать, их приветствует. Кроме того, никаких более серьезных «вредностей», чем просто ругань, Альтер себе не позволял. Его манера отвечать на вопросы и комментировать происходящее оказалась просто особенностью интерфейса, чем-то вроде забавной фишки, формы подачи данных, которая отличается от привычной, унылой, монотонной оболочки подобных программ. Генералка Рободома, визуализацией которой являлся Альтер, выполняла все распоряжения Громова неукоснительно. Макс несколько раз спрашивал, почему Рободом позволил ему собой командовать, но ответа так и не получил. Альтер начинал мигать или вообще пропадал.