Страница:
"Но в то время ты не был не только епископом, но даже и священником."
"Нет. Но это все еще попахивает чем-то вроде заговора."
"Полностью согласен. Хочешь, я пойду и поищу его? У нас немного времени, но я сделаю все, что смогу."
"Будь добр," - прошептал Дункан. - "Только не говори ему, зачем я хочу его видеть. Я: должен сделать это сам."
"Поверь мне, это последняя вещь, о которой я стал бы ему говорить," пробормотал Морган, поднимаясь и выходя из комнаты.
Дункан несколько мгновений оставался неподвижным. Закрыв глаза рукой, он попытался изгнать из себя надежду, ведь он мог просто ошибиться. Он говорил себе, что застежка могла попасть к Дугалу разными путями - если это вообще была та застежка. Он пытался убедить себя, что этого не может быть. Но где-то глубоко внутри он знал, что это та застежка, и как она попала к Дугалу.
Хотя ни он, ни Марис не думали о возможности такой проблемы, во время того единственного, краткого, болезненного и неуклюжего объединения невинных тел, сейчас перед его закрытыми глазами пронеслись картины того как это могло быть: несколько месяцев спустя Марис, находясь в безопасности в Транше, пока ее отец и старшие братья вместе с королевскими войсками отправились воевать, обнаруживает, что она беременна. Поначалу она боится рассказывать об этом кому бы то ни было, потом, когда это стало невозможным скрыть, со слезами рассказывает обо всем матери, которая тоже вынашивает ребенка - и они вдвоем вырабатывают план, как Марис может тайно выносить ребенка и передать его матери, выдав его за брата младенца, который должен был родиться примерно на месяц раньше. Когда перевалы были закрыты зимой, мужчины зимовали в Меаре, кто мог узнать об этом?
А потом, когда Марис умерла, то ли от сложных родов, то ли от лихорадки, которая была объявлена причиной ее смерти, кто мог узнать об этом? Конечно, узнав следующим летом о ее смерти, Дункан не мог сложить два и два. Известие о ее смерти просто заставило его вернуться к своим первоначальным планам принять сан и стать священником. Те, давно ушедшие, дни в Кулди оставили по себе только воспоминания о мечтах, которые не могли сбыться. Он никогда ничего не рассказывал об этом никому, кроме своего исповедника, который уже давно умер, даже Моргану.
Сморгнув слезы, Дункан поднялся и подошел к столу под янтарным окном, вынимая кристалл ширала, висевший на тонком кожаном шнурке. Это был ее подарок, и пусть невольно, но он использовал его, чтобы убедиться в том, что их сын унаследовал способность к магии, в существовании которой больше не было никаких сомнений. Он взял кристалл за шнурок, вернулся к своему стулу и сел, держа его перед глазами как талисман, каковым тот и стал.
Ширал.
Сжав его в руке, он снова мысленно вернулся в ту часовню и вспомнил клятвы, принесенные ими.
"Я беру тебя в мужья," - сказала она. - "Я дарю тебе это в знак своей любви и подтверждаю это своим словом."
Она сняла камень со своей шеи и повесила ему на грудь, камень все еще хранил тепло ее тела. Внутренне трепеща, Дункан снова повесил кристалл себе на грудь и прижал камень к губам, вздрогнув, когда стук в дверь вырвал его из власти воспоминаний.
"Войдите," - сказал он, пряча камень в свою сутану.
Когда Морган в сопровождении заинтригованного Дугала вошли в комнату, Дункан поднялся.
"Вы хотели видеть меня, Отец Дункан?" - спросил парень.
Знаком приглашая Дугала сесть, Дункан не мог заставить себя вымолвить хоть слово. Морган выглядел очень неуверенным, но Дункан кивнул ему тоже, прося остаться.
"Садись, пожалуйста: ты тоже," - сказал Дункан, и тоже сел, когда Дугал послушался. - "Я: понимаю, что сейчас не время, но я не думаю, что это может подождать. Потом: время может оказаться еще более неподходящим."
"Я не понимаю," - ответил Дугал, опасливо присаживаясь на краешек своего стула, - "я что-то не так сделал?"
Дункан улыбнулся, несмотря на свои опасения. - "Нет, ты ничего такого не сделал. Ты можешь уделить мне несколько минут?"
"Конечно."
"Очень хорошо. Я хотел бы, чтобы ты, не спрашивая меня зачем, снял застежку своего плаща и посмотрел на ее тыльную часть."
Озадаченно глядя на Моргана, Дугал повиновался, молча возясь с застежкой. Быстро глянув на заднюю часть застежки, он вопросительно посмотрел на Дункана. Епископ пристально глядел в камин, пламя которого отражалось в его светлых глазах.
"Что я должен там увидеть?" - прошептал Дугал после некоторого колебания.
Дункан сглотнул. - "Вдоль верхнего края должна быть тонкая щель. Если ты подденешь ее ногтем, то она должна открыться. Если внутри что-то есть, то я бы хотел, чтобы ты не говорил, что там, пока я не скажу. Хорошо?"
Пожав плечами и озадаченно взглянув на Моргана, сидящего с каменным лицом, Дугал хмыкнул в знак согласия и завозился с застежкой. Когда что-то щелкнуло, он чуть не подпрыгнул, затем пристально вгляделся в только что обнаруженный им тайник.
"Что: как Вы узнали? Как Вы узнали, что там есть тайник?"
Дункан подавленно вздохнул и сел обратно в кресло, прикрыв глаза рукой и опершись локтем на подлокотник.
"Дугал, можно я расскажу тебе небольшую историю?" - спросил он шепотом.
Заинтригованный, Дугал кивнул и сел обратно на стул, время от времени поглядывая на застежку в своей руке.
"Первый звонок прозвенел для меня, когда ты рассказал, откуда у тебя эта застежка," - тихо сказал Дункан. - "Как твой отец подарил ее твоей матери, когда они поженились. Я никогда никому раньше не рассказывал про это, но примерно то же произошло со мной, когда я был чуть моложе тебя. Я влюбился в красивую и молодую девушку, которая ответила мне взаимностью, и я оставил мысль о том, чтобы стать священником. Она была из твоего клана, и мы собирались просить наших родителей разрешить нам пожениться, как только наши отцы вернуться из похода, в котором они участвовали. Тем временем, она, ее мать и сестры были в замке моего отца.
"Но во время похода случилось кое-что, испортившее отношения между кланами. Ее старший брат был убит в пьяной ссоре с одним из солдат моего отца, и возник повод для кровной мести, несмотря на то, что виновный солдат Мак-Лейнов был, как и положено, казнен. Ее отец и его отряд вернулись в Кулди только для того, чтобы забрать женщин и детей, и должны были на рассвете уехать."
"Во всяком случае, мы поняли, что при этих обстоятельствах наши отцы никогда не позволят нам жениться, по крайней мере, это произойдет очень нескоро, и мы обменялись брачными клятвами в темной часовне. Она подарила мне кое-что в знак своей любви, а я подарил ей застежку, которая очень похожа на ту, что ты держишь в своей руке. На самом деле, она может быть как раз той самой."
Дугал следил за рассказом со все возраставшим изумлением, и тут он снова поглядел на застежку в его руках, в его мозгу стало зреть подозрение.
"Могу: Могу ли я спросить как ее звали?" - выдохнул он.
"Марис Мак-Ардри," - прошептал Дункан. - "Пусть только в глазах Господа и нас самих, но она была моей женой в ту короткую ночь."
"Но: Марис звали мою сестру. Она умерла той же зимой, когда я родился."
"Да, я узнал об этом следующим летом," - сказал Дункан,. - "как и про то, что ее мать родила близнецов примерно в то же самое время. Пока я не увидел на тебе эту застежку для плаща, мне и в голову не приходило, что один из этих детей мог быть моим."
"Вы имеете в виду меня?" - спросил Дугал очень слабым голосом.
Дункан опустил руку, чтобы заглянуть в глаза Дугала.
"Хочешь, я скажу, что ты нашел в тайнике внутри своей застежки?" - спросил он.
Испуганный и серьезный Дугал кивнул.
"Днем, еще до того как мы обменялись клятвами, Марис взяла по пряди наших волос и вплела их в кольцо, сделанное из волос, взятых из хвостов наших пони. Я знаю, что ты не помнишь ее, даже если когда-нибудь видел ее, но ты, наверное, видел ее портрет. Она была платиновой блондинкой, ее волосы были даже светлее чем у Аларика. Конские волоски были черные. Я думаю, что если ты вынешь то, что находится внутри застежки, то ты увидишь именно это."
Почти не дыша, Дугал порылся в застежке и достал именно то, о чем говорил Дункан: почти черное кольцо из волос, ставшее овальным от сдавливания внутри застежки, в которое была вплетена прядь серебристых волос. Когда Дугал, не в силах произнести хотя бы слово, сжал его между большим и указательным пальцами, Морган наклонился вперед и впервые заговорил.
"Если один из этих волос принадлежит Дункану, я смогу обнаружить это, Дугал," - сказал он спокойно. - "А если это не так, я все равно скажу Вам об этом. Можно я подержу это?"
Не говоря ни слова, Дугал положил волосяное кольцо в протянутую ладонь, испуганно глядя при этом на Дункана. Морган на несколько секунд закрыл глаза, слегка сжав кольцо в кулаке, затем отдал его Дункану.
"Один из этих волос - твой," - сказал он тихо. - "Но это не доказывает, что Дугал - твой сын, а только подтверждает, что ты действительно имел описанные тобой отношения с Марис. Дугал же может быть ребенком Колея. Дугал, у тебя ведь есть сестра-близнец, не так ли?"
"Похоже, что меня есть еще одна тетя или племянница," - прошептал Дугал. "в зависимости от того, кто из нас является ребенком Марис."
"Это правда," - пробормотал Дункан. - "Но я могу поспорить на все, что считаю для себя дорогим, включая возможность спасения своей души, что ты ребенок Марис. Сказать почему?"
Дугал кивнул.
"Потому, что если ребенок Марис был от меня, то он должен быть частично Дерини: и я думаю, что именно об этом говорит то, что мы выяснили после того, как ты вернулся сюда с Келсоном," - уверенно сказал Дункан. - "Я думаю, что та ночь в Транше, когда ты помог Келсону связаться с Алариком, оказалась катализатором, который неудачно сработал. Твои способности Дерини впервые были затронуты, но ты испугался и попытался их остановить. Кстати, это объясняет, почему, когда мы снова попытались проникнуть в твой разум, ты чувствовал себя комфортно, когда это делал я. Помнишь?"
По мере того, как Дункан продолжал, глаза Дугала становились все больше, руки его задрожали. Он быстро соединил их вместе, пытаясь остановить дрожь и не смея оторвать взгляд от Дункана.
"Я: хочу верить, что Вы правы," - смог, наконец, прошептать он. - "Я не хочу быть непочтительным по отношению к моему от: к лорду Колею, но если: если Вы - мой отец, то это многое объясняет."
Дункан медленно сделал глубокий вдох. Пришло время использовать последний шанс.
"Помимо того, что уже было сделано, я знаю единственный способ доказать это тебе, Дугал," - тихо сказал он. - "Если я - твой отец, то ты тоже Дерини. А если ты Дерини, то - если, конечно, ты хочешь - я должен быть в состоянии установить между нами мысленную связь и показать тебе в точности все, что я помню о твоей матери и себе. Я очень любил ее, Дугал, и за эти годы я немало позаботился о тебе, даже не подозревая, что ты можешь оказаться моим сыном. Я не могу восполнить все те годы, которые ты жил, не зная этого, и в этом некого обвинять, но я могу постараться восполнить этот пробел теперь, когда я знаю, что к чему. Ты веришь мне?"
"Да," - выдохнул Дугал.
"Нет, ты действительно доверяешь мне?" - настаивал Дункан. - "Ты верил мне и раньше, но не пускал меня. Как ты думаешь, сейчас ты готов?"
"Дункан, я не уверен, что у нас есть время," - пробормотал Морган.
"Если все пойдет нормально, то это не займет много времени," - ответил Дункан, не отрывая глаз от парня. - "Если Дугал действительно хочет этого, то мы найдем время."
Дугал сглотнул и кивнул. - "Он прав, Морган," - выдохнул он. - "Мы должны попытаться. Не могли бы Вы пойти к Келсону и сказать, что я приду прямо туда? Не говорите ему, что произошло. Ему есть о чем сейчас подумать."
"Дункан?" - спросил Морган.
"Делайте, как он просит," - ответил священник. - "С нами все будет в порядке."
Глава 21
Я буду Ему Отцом, и Он будет Мне Сыном
К Евреям 1:5
Как только дверь за Морганом закрылась, Дункан поглядел на Дугала.
"У нас нет лишнего времени," - тихо сказал он. - "Если ты хочешь получить свои доказательства, то ты должен делать в точности то, что я говорю, не требуя объяснений, которые тебе хотелось бы получить."
Дугал медленно покачал головой. - "Я не хочу ждать, О:" - он опустил глаза. - "Я только что понял, что, может быть, все эти годы я называл Вас так, как должен был," - продолжил он негромко. - "Странно, но сейчас я почему-то чувствую себя спокойнее, чем когда я называл своим отцом Колея."
"Он и был твоим отцом со всех сторон, которые имеют значение для подрастающего мальчика. Жаль, что я не мог видеть, как ты растешь. Конечно, я познакомился с тобой, когда ты оказался при дворе: но мне кажется, что я относился бы к тебе по-другому, если бы знал, что ты - мой сын."
"Может быть, все именно так и должно было быть," - застенчиво ответил Дугал. - "Может быть, я должен был потерять одного отца, прежде чем найти другого. Если бы я узнал про Вас, пока Колей был жив, я не хотел бы причинить ему боль."
"Я тоже. И я надеюсь, что ты всегда будешь чтить его память." - Дункан улыбнулся, положив руку на плечо Дугала. - "Он дал тебе свое имя и защиту, пока ты был наиболее уязвим. Теперь, когда он ушел, а ты стал мужчиной, правда никому не причинит боли."
"Тебе надо учесть, что есть по меньшей мере одна возможная проблема: ну: по меньшей мере, затруднение. Если я признаю тебя своим сыном, а именно так я и собираюсь сделать, то кое-кто будет называть тебя не только Дерини, но и незаконнорожденным."
Дугал улыбнулся. - "Вас и Моргана называли полукровками годами. Но я не думаю, что это имеет какое-то отношение к тому, что Вы - мой отец."
"Нет," - Порывшись в сутане, Дункан достал кристалл ширала на кожаном шнурке, поднялся и поставил свой стул перед стулом Дугала и сел.
"Ты помнишь это," - сказал он, кладя камень на руку Дугала. - "Это принадлежало твоей матери. Она подарила его мне в ту ночь, когда я подарил ей застежку."
Дугал провел пальцем по грубо отполированному камню и медленно кивнул. "Что я должен сделать на сей раз?"
"Большую часть из того, что надо сделать, я сделаю сам. Все, о чем я прошу, чтобы ты старался быть открытым для меня и не боялся. Мы попробуем использовать кристалл, чтобы установить связь между нами. Ты можешь испытывать странные ощущения, может быть, даже некоторое неудобство, но я обещаю, что не причиню тебе боли. Чтобы начать, я хочу, чтобы ты просто сконцентрировался на камне и попытался увидеть Марис своим мысленным взором. Ты когда-нибудь видел ее портрет?"
Дугал зажал кристалл в кулаке и снова кивнул.
"Один, маленький. Правда, это было давным-давно".
"Тогда позвольте мне самому нарисовать ее изображение в вашем разуме," тихо сказал Дункан, накрывая своей рукой руку Дугала, которая держала камень, и кладя вторую руку ему на голову, как будто благословляя. - "Закрой глаза, и постарайся увидеть ее как можно подробнее. Старайся не прикладывать усилий. Постарайся увидеть ее светлые волосы, похожие на расплавленное серебро, текущее ей до середины спины, перехваченные на лбу узким ободком из крошечных металлических цветов, кажется, первоцветов."
Он почувствовал как Дугал расслабляется под его прикосновением и тоже закрыл глаза, видя образ давно потерянной любви.
"В центре каждого цветка был крошечный золотистый камень, в точности воспроизводящий оттенок ее глаз, почти такой же как у тебя," - спокойно продолжил Дункан. - "На ней было розовое платье, того же оттенка, что и румянец на ее щеках: бледная, очень бледная кожа:"
По мере того как он говорил, вместе со словами мягко передавая ему свои мысли, он видел, как в мозгу Дугала, как и в его собственном, формируется образ, поначалу только на поверхности, а затем начал ослаблять пульсирующие, болезненные экраны.
"Ее смех был похож на серебряный колокольчик.., прозрачный и глубокий как озеро в Шаннис Меер..."
Как только Дункан замолчал, он усилил поток мысли и прошел сквозь экраны Дугала в его разум, передавая по неосознанным связям в сознании Дугала свои воспоминания, удерживая связь, когда Дугал осознал, что происходит и, поддавшись панике, попытался отодвинуться. Он почувствовал, как Дугал охнул, это показалось ему чем-то вроде щелчка в мозгу, отозвавшегося острой болью, но он подавил ее и притянул Дугала поближе.
В одно мгновение барьеры исчезли, Дугал оказался вместе с ним, вспоминая те дни, когда он был с Марис. Застенчивые встречи в коридоре и зале замка, конные прогулки вокруг замка, привалы под навесом из ветвей неподалеку от Алдуина, нежные взгляды и застенчивые, целомудренные поцелуи, когда они стояли между их пони, прикрывавших их от любопытных глаз: Затем возвращение кланов домой страшные новости: Ардри Мак-Ардри, наследник предводителя клана Мак-Ардри, поссорился с одним из слуг Мак-Лейнов из-за кабацкой шлюхи: пролитая кровь Мак-Ардри.., петля для убийцы и мрачный, молчаливый эскорт, везущий оба тела назад, в Кулди, достаточно медленный, чтобы Мак-Ардри мог успеть забрать остальных членов семьи и уехать прежде, чем разгорелась родовая вражда.
Паника Марис, когда они поняли, что означает случившееся для них обоих: отчаяние Дункана: дерзкая договоренность встретиться ночью в часовне: сама встреча - испуганный обмен клятвами перед лицом одного только Господа: А затем плотское воплощение брачных уз в теплом укромном уголке на чердаке конюшни поспешное, суетливое, только частично удовлетворенное, но, тем не менее, радостное: и такая скорая разлука: следующее утро, когда Дункан наблюдал как они покидают Кулди и его жизнь, и никому из их не приходило в голову, что она уже несла в себе плод их любви: Эмоции, вызванные воспоминаниями Дункана, хлынули в разум Дугала с такой силой, что им было невозможно сопротивляться, но как только ментальные каналы открылись, Дугал больше не испытывал ни страха, ни дурных предчувствий. Дункан уловил тот самый момент, когда Дугал, сделав осознанный выбор, позволил их разумам соединиться: и ментальная волна, всколыхнувшаяся, когда Дугал, открывшись разуму своего отца, дающая новый толчок к объединению их воспоминаний и дум.
Оставив закрытыми только те области, которые он не мог открыть никому его священнические секреты и обязанности, исповеди других людей - Дункан выплескивал воспоминания о годах, потерянных им и Дугалом, переплетая их с собственными воспоминаниями Дугала - более редкими по количеству, но не менее сильными и дорогими его сердцу. И Дугал, ощутив это однажды, радостно продолжил делить воспоминания.
Ни один из них не мог потом вспомнить, в какой момент Дугал, покачнувшись, обнял Дункана обеими руками и заплакал, и когда из глаз Дункана хлынули слезы радости. Все, что они могли вспомнить, это то, что, когда их воспоминания стали размываться, и они вернулись в сознание, Дугал оказался сидящим на колене своего отца, а Дункан нежно поглаживал волосы сына, а когда Дункан разорвал ментальный контакт, все барьеры, разделявшие их, исчезли.
"С тобой все в порядке?" - прошептал Дункан через мгновение.
Довольно сопя, Дугал отодвинулся, чтобы посмотреть на Дункана, и кивнул, вытерев глаза рукавом.
"Голова немного болит, но это, наверное, просто похмелье. Ничего страшного."
"Давай посмотрим, могу ли я что-нибудь сделать с этим," - пробормотал Дункан, кладя руку на лоб Дугала и прикасаясь большим и средним пальцам к мгновенно закрывшимся глазам. - "Глубоко вдохни, выдохни: почувствуй, как боль уходит. Хорошо."
Потребовалось еле заметное целительное касание, чтобы боль ушла. Дункан мог понять это по легкому контакту между ними, который установился между ними так же просто, как это бывало у него с Морганом, когда они что-то делали вместе. Когда он убрал руку, Дугал открыл глаза, чтобы испуганно посмотреть на него. На сей раз в его янтарно-миндальных глазах не было и тени нездоровья.
"Это было Ваша целительская магия?" - спросил Дугал.
"Самую малость," - улыбнулся Дункан. - "Но если ты немедленно не сойдешь с моей ноги, то мне придется исцелять мышечную судорогу," - добавил он, сдвигая Дугала со своей ноги и вздрагивая, когда кровь вновь заструилась по жилам. "Боюсь, что мы не очень хорошо все это спланировали. Мне надо было усадить тебя поудобнее."
Немного смущенный и неуклюжий Дугал встал на ноги, слегка покачиваясь, пока Дункан не усадил его снова.
"Меня просто немного пошатывает," - возразил Дугал. - "Со мной все будет нормально. Но нас ждет Келсон. Мне не терпится рассказать ему."
"Я: думаю, что лучше подождать с этим до окончания церемонии," - сказал Дункан. - "Я понимаю тебя, но сейчас ему есть о чем подумать и без этого. Это подождет."
"А мы не опоздаем?"
Дункан покачал головой. - "То, что мы сделали, заняло гораздо меньше времени, чем ты думаешь. У тебя есть время отдышаться."
"О," - застенчиво улыбнувшись, Дугал немного расслабился, затем внезапно схватил руку Дункана и прижал ее к своим губам.
"Отец," - прошептал он удивленно. - "Вы на самом деле мой отец: значит, я - тоже Дерини." - Он замолчал, чтобы сглотнуть. - "Вы знаете, что когда я первый раз увидел как Келсон использует свои способности, я захотел, чтобы я хотя бы частично был Дерини? Он усыпил человека, чтобы я мог спокойно зашить руну на его руке. Я просто помечтал тогда, но, может быть, уже тогда я начал о чем-то догадываться?"
"Может быть," - негромко ответил Дункан. - "Я думаю, что твои способности в отношении лошадей, скорее всего, тоже происходят от этого. Бронвин умела вызывать птиц. Может быть, ты даже станешь когда-нибудь целителем."
"Я? Целителем? О, я никогда не смогу изучить все это. На это потребуются годы."
"Теперь у нас есть эти годы," - прошептал Дункан. - "У нас будут и время, и учителя. Ты удивишься, как быстро приобретаются некоторые навыки, когда ты знаешь кто ты. И Аларик, и я можем научить тебя тому, что знаем сами: и Риченда."
"Леди Риченда - Дерини?"
"Да, и обучена в совсем других традициях нежели Аларик и я. Она тебе понравится."
Дугал покраснел. - "Если она когда-нибудь станет разговаривать со мной. Ты думаешь, герцог Аларик рассказал ей о том, что я сказал про нее вчера? Честно говоря, я имел в виду совсем не то как это выглядело."
"Я знаю, сын. И если Аларик сказал ей, я уверен, что она не была оскорблена. Однако, что касается Аларика, то я думаю нам пора присоединиться к нему и Келсону."
"Да, и увидеть как наш король женится!" - согласился Дугал. Поднявшись, он вспомнил о ширале и почтительно поднес его к губам, а потом протянул его Дункану.
"Вот. Наверно, ты должен получить это обратно."
"Нет, храни это, в память о твоей матери. "
"Но: тогда у тебя от нее ничего не останется," - начал Дугал.
"У меня останется все," - ответил Дункан, касаясь кончиками пальцев щеки Дугала. - "У меня есть ее сын."
***
А в другой комнате, недалеко от этой, другой, духовный сын Дункана готовился с своему бракосочетанию, раздражаясь и изнывая от нетерпения, пока портные окончательно заканчивали его свадебный наряд. Бархат длинной малиновой мантии Келсона был усыпан множеством крошечных золотых слитков с выгравированными халдейнскими львами, его туника была разделена на четыре поля, два из которых были украшены так же как мантия, а два оставшихся были обратными - на золотой ткани алым шелком были вышиты крошечные львы. В знак уважения к горскому происхождению своей невесты, он перевязал свои волосы на затылке золотистым шнурком, но не стал сплетать их в косичку, как это принято в Приграничье. Из подвалов казначейства принесли большую золотую корону из переплетенных крестов и листьев, которую, как говорили, носил Малкольм Халдейн, когда, почти сто лет назад, женился на другой меарской принцессе, и, когда портные, закончив свое дело, собрали свои инструменты и ушли, Келсон осторожно провел пальцем по одному из листков короны и поглядел на Моргана. Некоторые даже говорили, что эта корона когда-то принадлежала Синилу Халдейну, и, может быть, даже предшествовавшему ему печально известному Фестилу. Если это было так, то ее, возможно, видел и даже касался сам Святой Камбер.
"Как Вы думаете, я правильно поступаю?" - спросил Келсон Моргана, когда они, наконец, остались наедине. - "Видит Бог, это совсем не то, о чем я всегда мечтал - брак во имя интересов государства, с девушкой, с которой я едва знаком, а люблю еще меньше."
"Вам надо еще раз объяснить причины, по которым этот брак должен состояться?" - возразил Морган.
"Боже, нет! Мы рассуждали о них так много раз, что я могу повторить их наизусть, и причем голосами членов Совета, которые находили эти причины." Келсон вздохнул. - "Я хотел Вас спросить, как по-Вашему, есть хоть какой-нибудь шанс на то, что из всех этих государственных причин может появиться настоящая любовь. Я знаю, что для короля сердечные причины должны быть на втором месте после его обязанностей, но я не могу не завидовать отношениям между Вами и Ричендой."
Морган улыбнулся, вспомнив свои собственные страхи в день своей свадьбы, несмотря на то, что он и Риченда любили друг друга как могут любить только Дерини, способные объединять свои умы, мечты и страхи. Он сомневался, что Келсон когда-нибудь сможет настолько же слиться душой с Сиданой, в которой не было ни капли крови Дерини, но как знать? Нередко любовь возникала у пар уже после свадьбы, но они дорастали до взаимной заботы. Если Келсон и Сидана приложат некоторые усилия, их союз должен быть не слишком обременителен для них. А учитывая, что этот брак может привести к миру: "Я не буду говорить Вам, что я уверен, что вы будете жить счастливо, как нас уверяют барды," - сказал он через мгновение. - "Это будет непросто. С другой стороны, Риченда говорила мне, что ваша принцесса все чаще задумывается о Вас. Конечно, Сидана ни за что не признает, что она хоть немного радуется приближающемуся браку с Вами - она слишком горда для этого. Но она - красивая, здоровая молодая девушка, а Вы самый подходящий, могущественный и привлекательный принц во всем христианском мире. Как она может не возжелать Вас?"
"Нет. Но это все еще попахивает чем-то вроде заговора."
"Полностью согласен. Хочешь, я пойду и поищу его? У нас немного времени, но я сделаю все, что смогу."
"Будь добр," - прошептал Дункан. - "Только не говори ему, зачем я хочу его видеть. Я: должен сделать это сам."
"Поверь мне, это последняя вещь, о которой я стал бы ему говорить," пробормотал Морган, поднимаясь и выходя из комнаты.
Дункан несколько мгновений оставался неподвижным. Закрыв глаза рукой, он попытался изгнать из себя надежду, ведь он мог просто ошибиться. Он говорил себе, что застежка могла попасть к Дугалу разными путями - если это вообще была та застежка. Он пытался убедить себя, что этого не может быть. Но где-то глубоко внутри он знал, что это та застежка, и как она попала к Дугалу.
Хотя ни он, ни Марис не думали о возможности такой проблемы, во время того единственного, краткого, болезненного и неуклюжего объединения невинных тел, сейчас перед его закрытыми глазами пронеслись картины того как это могло быть: несколько месяцев спустя Марис, находясь в безопасности в Транше, пока ее отец и старшие братья вместе с королевскими войсками отправились воевать, обнаруживает, что она беременна. Поначалу она боится рассказывать об этом кому бы то ни было, потом, когда это стало невозможным скрыть, со слезами рассказывает обо всем матери, которая тоже вынашивает ребенка - и они вдвоем вырабатывают план, как Марис может тайно выносить ребенка и передать его матери, выдав его за брата младенца, который должен был родиться примерно на месяц раньше. Когда перевалы были закрыты зимой, мужчины зимовали в Меаре, кто мог узнать об этом?
А потом, когда Марис умерла, то ли от сложных родов, то ли от лихорадки, которая была объявлена причиной ее смерти, кто мог узнать об этом? Конечно, узнав следующим летом о ее смерти, Дункан не мог сложить два и два. Известие о ее смерти просто заставило его вернуться к своим первоначальным планам принять сан и стать священником. Те, давно ушедшие, дни в Кулди оставили по себе только воспоминания о мечтах, которые не могли сбыться. Он никогда ничего не рассказывал об этом никому, кроме своего исповедника, который уже давно умер, даже Моргану.
Сморгнув слезы, Дункан поднялся и подошел к столу под янтарным окном, вынимая кристалл ширала, висевший на тонком кожаном шнурке. Это был ее подарок, и пусть невольно, но он использовал его, чтобы убедиться в том, что их сын унаследовал способность к магии, в существовании которой больше не было никаких сомнений. Он взял кристалл за шнурок, вернулся к своему стулу и сел, держа его перед глазами как талисман, каковым тот и стал.
Ширал.
Сжав его в руке, он снова мысленно вернулся в ту часовню и вспомнил клятвы, принесенные ими.
"Я беру тебя в мужья," - сказала она. - "Я дарю тебе это в знак своей любви и подтверждаю это своим словом."
Она сняла камень со своей шеи и повесила ему на грудь, камень все еще хранил тепло ее тела. Внутренне трепеща, Дункан снова повесил кристалл себе на грудь и прижал камень к губам, вздрогнув, когда стук в дверь вырвал его из власти воспоминаний.
"Войдите," - сказал он, пряча камень в свою сутану.
Когда Морган в сопровождении заинтригованного Дугала вошли в комнату, Дункан поднялся.
"Вы хотели видеть меня, Отец Дункан?" - спросил парень.
Знаком приглашая Дугала сесть, Дункан не мог заставить себя вымолвить хоть слово. Морган выглядел очень неуверенным, но Дункан кивнул ему тоже, прося остаться.
"Садись, пожалуйста: ты тоже," - сказал Дункан, и тоже сел, когда Дугал послушался. - "Я: понимаю, что сейчас не время, но я не думаю, что это может подождать. Потом: время может оказаться еще более неподходящим."
"Я не понимаю," - ответил Дугал, опасливо присаживаясь на краешек своего стула, - "я что-то не так сделал?"
Дункан улыбнулся, несмотря на свои опасения. - "Нет, ты ничего такого не сделал. Ты можешь уделить мне несколько минут?"
"Конечно."
"Очень хорошо. Я хотел бы, чтобы ты, не спрашивая меня зачем, снял застежку своего плаща и посмотрел на ее тыльную часть."
Озадаченно глядя на Моргана, Дугал повиновался, молча возясь с застежкой. Быстро глянув на заднюю часть застежки, он вопросительно посмотрел на Дункана. Епископ пристально глядел в камин, пламя которого отражалось в его светлых глазах.
"Что я должен там увидеть?" - прошептал Дугал после некоторого колебания.
Дункан сглотнул. - "Вдоль верхнего края должна быть тонкая щель. Если ты подденешь ее ногтем, то она должна открыться. Если внутри что-то есть, то я бы хотел, чтобы ты не говорил, что там, пока я не скажу. Хорошо?"
Пожав плечами и озадаченно взглянув на Моргана, сидящего с каменным лицом, Дугал хмыкнул в знак согласия и завозился с застежкой. Когда что-то щелкнуло, он чуть не подпрыгнул, затем пристально вгляделся в только что обнаруженный им тайник.
"Что: как Вы узнали? Как Вы узнали, что там есть тайник?"
Дункан подавленно вздохнул и сел обратно в кресло, прикрыв глаза рукой и опершись локтем на подлокотник.
"Дугал, можно я расскажу тебе небольшую историю?" - спросил он шепотом.
Заинтригованный, Дугал кивнул и сел обратно на стул, время от времени поглядывая на застежку в своей руке.
"Первый звонок прозвенел для меня, когда ты рассказал, откуда у тебя эта застежка," - тихо сказал Дункан. - "Как твой отец подарил ее твоей матери, когда они поженились. Я никогда никому раньше не рассказывал про это, но примерно то же произошло со мной, когда я был чуть моложе тебя. Я влюбился в красивую и молодую девушку, которая ответила мне взаимностью, и я оставил мысль о том, чтобы стать священником. Она была из твоего клана, и мы собирались просить наших родителей разрешить нам пожениться, как только наши отцы вернуться из похода, в котором они участвовали. Тем временем, она, ее мать и сестры были в замке моего отца.
"Но во время похода случилось кое-что, испортившее отношения между кланами. Ее старший брат был убит в пьяной ссоре с одним из солдат моего отца, и возник повод для кровной мести, несмотря на то, что виновный солдат Мак-Лейнов был, как и положено, казнен. Ее отец и его отряд вернулись в Кулди только для того, чтобы забрать женщин и детей, и должны были на рассвете уехать."
"Во всяком случае, мы поняли, что при этих обстоятельствах наши отцы никогда не позволят нам жениться, по крайней мере, это произойдет очень нескоро, и мы обменялись брачными клятвами в темной часовне. Она подарила мне кое-что в знак своей любви, а я подарил ей застежку, которая очень похожа на ту, что ты держишь в своей руке. На самом деле, она может быть как раз той самой."
Дугал следил за рассказом со все возраставшим изумлением, и тут он снова поглядел на застежку в его руках, в его мозгу стало зреть подозрение.
"Могу: Могу ли я спросить как ее звали?" - выдохнул он.
"Марис Мак-Ардри," - прошептал Дункан. - "Пусть только в глазах Господа и нас самих, но она была моей женой в ту короткую ночь."
"Но: Марис звали мою сестру. Она умерла той же зимой, когда я родился."
"Да, я узнал об этом следующим летом," - сказал Дункан,. - "как и про то, что ее мать родила близнецов примерно в то же самое время. Пока я не увидел на тебе эту застежку для плаща, мне и в голову не приходило, что один из этих детей мог быть моим."
"Вы имеете в виду меня?" - спросил Дугал очень слабым голосом.
Дункан опустил руку, чтобы заглянуть в глаза Дугала.
"Хочешь, я скажу, что ты нашел в тайнике внутри своей застежки?" - спросил он.
Испуганный и серьезный Дугал кивнул.
"Днем, еще до того как мы обменялись клятвами, Марис взяла по пряди наших волос и вплела их в кольцо, сделанное из волос, взятых из хвостов наших пони. Я знаю, что ты не помнишь ее, даже если когда-нибудь видел ее, но ты, наверное, видел ее портрет. Она была платиновой блондинкой, ее волосы были даже светлее чем у Аларика. Конские волоски были черные. Я думаю, что если ты вынешь то, что находится внутри застежки, то ты увидишь именно это."
Почти не дыша, Дугал порылся в застежке и достал именно то, о чем говорил Дункан: почти черное кольцо из волос, ставшее овальным от сдавливания внутри застежки, в которое была вплетена прядь серебристых волос. Когда Дугал, не в силах произнести хотя бы слово, сжал его между большим и указательным пальцами, Морган наклонился вперед и впервые заговорил.
"Если один из этих волос принадлежит Дункану, я смогу обнаружить это, Дугал," - сказал он спокойно. - "А если это не так, я все равно скажу Вам об этом. Можно я подержу это?"
Не говоря ни слова, Дугал положил волосяное кольцо в протянутую ладонь, испуганно глядя при этом на Дункана. Морган на несколько секунд закрыл глаза, слегка сжав кольцо в кулаке, затем отдал его Дункану.
"Один из этих волос - твой," - сказал он тихо. - "Но это не доказывает, что Дугал - твой сын, а только подтверждает, что ты действительно имел описанные тобой отношения с Марис. Дугал же может быть ребенком Колея. Дугал, у тебя ведь есть сестра-близнец, не так ли?"
"Похоже, что меня есть еще одна тетя или племянница," - прошептал Дугал. "в зависимости от того, кто из нас является ребенком Марис."
"Это правда," - пробормотал Дункан. - "Но я могу поспорить на все, что считаю для себя дорогим, включая возможность спасения своей души, что ты ребенок Марис. Сказать почему?"
Дугал кивнул.
"Потому, что если ребенок Марис был от меня, то он должен быть частично Дерини: и я думаю, что именно об этом говорит то, что мы выяснили после того, как ты вернулся сюда с Келсоном," - уверенно сказал Дункан. - "Я думаю, что та ночь в Транше, когда ты помог Келсону связаться с Алариком, оказалась катализатором, который неудачно сработал. Твои способности Дерини впервые были затронуты, но ты испугался и попытался их остановить. Кстати, это объясняет, почему, когда мы снова попытались проникнуть в твой разум, ты чувствовал себя комфортно, когда это делал я. Помнишь?"
По мере того, как Дункан продолжал, глаза Дугала становились все больше, руки его задрожали. Он быстро соединил их вместе, пытаясь остановить дрожь и не смея оторвать взгляд от Дункана.
"Я: хочу верить, что Вы правы," - смог, наконец, прошептать он. - "Я не хочу быть непочтительным по отношению к моему от: к лорду Колею, но если: если Вы - мой отец, то это многое объясняет."
Дункан медленно сделал глубокий вдох. Пришло время использовать последний шанс.
"Помимо того, что уже было сделано, я знаю единственный способ доказать это тебе, Дугал," - тихо сказал он. - "Если я - твой отец, то ты тоже Дерини. А если ты Дерини, то - если, конечно, ты хочешь - я должен быть в состоянии установить между нами мысленную связь и показать тебе в точности все, что я помню о твоей матери и себе. Я очень любил ее, Дугал, и за эти годы я немало позаботился о тебе, даже не подозревая, что ты можешь оказаться моим сыном. Я не могу восполнить все те годы, которые ты жил, не зная этого, и в этом некого обвинять, но я могу постараться восполнить этот пробел теперь, когда я знаю, что к чему. Ты веришь мне?"
"Да," - выдохнул Дугал.
"Нет, ты действительно доверяешь мне?" - настаивал Дункан. - "Ты верил мне и раньше, но не пускал меня. Как ты думаешь, сейчас ты готов?"
"Дункан, я не уверен, что у нас есть время," - пробормотал Морган.
"Если все пойдет нормально, то это не займет много времени," - ответил Дункан, не отрывая глаз от парня. - "Если Дугал действительно хочет этого, то мы найдем время."
Дугал сглотнул и кивнул. - "Он прав, Морган," - выдохнул он. - "Мы должны попытаться. Не могли бы Вы пойти к Келсону и сказать, что я приду прямо туда? Не говорите ему, что произошло. Ему есть о чем сейчас подумать."
"Дункан?" - спросил Морган.
"Делайте, как он просит," - ответил священник. - "С нами все будет в порядке."
Глава 21
Я буду Ему Отцом, и Он будет Мне Сыном
К Евреям 1:5
Как только дверь за Морганом закрылась, Дункан поглядел на Дугала.
"У нас нет лишнего времени," - тихо сказал он. - "Если ты хочешь получить свои доказательства, то ты должен делать в точности то, что я говорю, не требуя объяснений, которые тебе хотелось бы получить."
Дугал медленно покачал головой. - "Я не хочу ждать, О:" - он опустил глаза. - "Я только что понял, что, может быть, все эти годы я называл Вас так, как должен был," - продолжил он негромко. - "Странно, но сейчас я почему-то чувствую себя спокойнее, чем когда я называл своим отцом Колея."
"Он и был твоим отцом со всех сторон, которые имеют значение для подрастающего мальчика. Жаль, что я не мог видеть, как ты растешь. Конечно, я познакомился с тобой, когда ты оказался при дворе: но мне кажется, что я относился бы к тебе по-другому, если бы знал, что ты - мой сын."
"Может быть, все именно так и должно было быть," - застенчиво ответил Дугал. - "Может быть, я должен был потерять одного отца, прежде чем найти другого. Если бы я узнал про Вас, пока Колей был жив, я не хотел бы причинить ему боль."
"Я тоже. И я надеюсь, что ты всегда будешь чтить его память." - Дункан улыбнулся, положив руку на плечо Дугала. - "Он дал тебе свое имя и защиту, пока ты был наиболее уязвим. Теперь, когда он ушел, а ты стал мужчиной, правда никому не причинит боли."
"Тебе надо учесть, что есть по меньшей мере одна возможная проблема: ну: по меньшей мере, затруднение. Если я признаю тебя своим сыном, а именно так я и собираюсь сделать, то кое-кто будет называть тебя не только Дерини, но и незаконнорожденным."
Дугал улыбнулся. - "Вас и Моргана называли полукровками годами. Но я не думаю, что это имеет какое-то отношение к тому, что Вы - мой отец."
"Нет," - Порывшись в сутане, Дункан достал кристалл ширала на кожаном шнурке, поднялся и поставил свой стул перед стулом Дугала и сел.
"Ты помнишь это," - сказал он, кладя камень на руку Дугала. - "Это принадлежало твоей матери. Она подарила его мне в ту ночь, когда я подарил ей застежку."
Дугал провел пальцем по грубо отполированному камню и медленно кивнул. "Что я должен сделать на сей раз?"
"Большую часть из того, что надо сделать, я сделаю сам. Все, о чем я прошу, чтобы ты старался быть открытым для меня и не боялся. Мы попробуем использовать кристалл, чтобы установить связь между нами. Ты можешь испытывать странные ощущения, может быть, даже некоторое неудобство, но я обещаю, что не причиню тебе боли. Чтобы начать, я хочу, чтобы ты просто сконцентрировался на камне и попытался увидеть Марис своим мысленным взором. Ты когда-нибудь видел ее портрет?"
Дугал зажал кристалл в кулаке и снова кивнул.
"Один, маленький. Правда, это было давным-давно".
"Тогда позвольте мне самому нарисовать ее изображение в вашем разуме," тихо сказал Дункан, накрывая своей рукой руку Дугала, которая держала камень, и кладя вторую руку ему на голову, как будто благословляя. - "Закрой глаза, и постарайся увидеть ее как можно подробнее. Старайся не прикладывать усилий. Постарайся увидеть ее светлые волосы, похожие на расплавленное серебро, текущее ей до середины спины, перехваченные на лбу узким ободком из крошечных металлических цветов, кажется, первоцветов."
Он почувствовал как Дугал расслабляется под его прикосновением и тоже закрыл глаза, видя образ давно потерянной любви.
"В центре каждого цветка был крошечный золотистый камень, в точности воспроизводящий оттенок ее глаз, почти такой же как у тебя," - спокойно продолжил Дункан. - "На ней было розовое платье, того же оттенка, что и румянец на ее щеках: бледная, очень бледная кожа:"
По мере того как он говорил, вместе со словами мягко передавая ему свои мысли, он видел, как в мозгу Дугала, как и в его собственном, формируется образ, поначалу только на поверхности, а затем начал ослаблять пульсирующие, болезненные экраны.
"Ее смех был похож на серебряный колокольчик.., прозрачный и глубокий как озеро в Шаннис Меер..."
Как только Дункан замолчал, он усилил поток мысли и прошел сквозь экраны Дугала в его разум, передавая по неосознанным связям в сознании Дугала свои воспоминания, удерживая связь, когда Дугал осознал, что происходит и, поддавшись панике, попытался отодвинуться. Он почувствовал, как Дугал охнул, это показалось ему чем-то вроде щелчка в мозгу, отозвавшегося острой болью, но он подавил ее и притянул Дугала поближе.
В одно мгновение барьеры исчезли, Дугал оказался вместе с ним, вспоминая те дни, когда он был с Марис. Застенчивые встречи в коридоре и зале замка, конные прогулки вокруг замка, привалы под навесом из ветвей неподалеку от Алдуина, нежные взгляды и застенчивые, целомудренные поцелуи, когда они стояли между их пони, прикрывавших их от любопытных глаз: Затем возвращение кланов домой страшные новости: Ардри Мак-Ардри, наследник предводителя клана Мак-Ардри, поссорился с одним из слуг Мак-Лейнов из-за кабацкой шлюхи: пролитая кровь Мак-Ардри.., петля для убийцы и мрачный, молчаливый эскорт, везущий оба тела назад, в Кулди, достаточно медленный, чтобы Мак-Ардри мог успеть забрать остальных членов семьи и уехать прежде, чем разгорелась родовая вражда.
Паника Марис, когда они поняли, что означает случившееся для них обоих: отчаяние Дункана: дерзкая договоренность встретиться ночью в часовне: сама встреча - испуганный обмен клятвами перед лицом одного только Господа: А затем плотское воплощение брачных уз в теплом укромном уголке на чердаке конюшни поспешное, суетливое, только частично удовлетворенное, но, тем не менее, радостное: и такая скорая разлука: следующее утро, когда Дункан наблюдал как они покидают Кулди и его жизнь, и никому из их не приходило в голову, что она уже несла в себе плод их любви: Эмоции, вызванные воспоминаниями Дункана, хлынули в разум Дугала с такой силой, что им было невозможно сопротивляться, но как только ментальные каналы открылись, Дугал больше не испытывал ни страха, ни дурных предчувствий. Дункан уловил тот самый момент, когда Дугал, сделав осознанный выбор, позволил их разумам соединиться: и ментальная волна, всколыхнувшаяся, когда Дугал, открывшись разуму своего отца, дающая новый толчок к объединению их воспоминаний и дум.
Оставив закрытыми только те области, которые он не мог открыть никому его священнические секреты и обязанности, исповеди других людей - Дункан выплескивал воспоминания о годах, потерянных им и Дугалом, переплетая их с собственными воспоминаниями Дугала - более редкими по количеству, но не менее сильными и дорогими его сердцу. И Дугал, ощутив это однажды, радостно продолжил делить воспоминания.
Ни один из них не мог потом вспомнить, в какой момент Дугал, покачнувшись, обнял Дункана обеими руками и заплакал, и когда из глаз Дункана хлынули слезы радости. Все, что они могли вспомнить, это то, что, когда их воспоминания стали размываться, и они вернулись в сознание, Дугал оказался сидящим на колене своего отца, а Дункан нежно поглаживал волосы сына, а когда Дункан разорвал ментальный контакт, все барьеры, разделявшие их, исчезли.
"С тобой все в порядке?" - прошептал Дункан через мгновение.
Довольно сопя, Дугал отодвинулся, чтобы посмотреть на Дункана, и кивнул, вытерев глаза рукавом.
"Голова немного болит, но это, наверное, просто похмелье. Ничего страшного."
"Давай посмотрим, могу ли я что-нибудь сделать с этим," - пробормотал Дункан, кладя руку на лоб Дугала и прикасаясь большим и средним пальцам к мгновенно закрывшимся глазам. - "Глубоко вдохни, выдохни: почувствуй, как боль уходит. Хорошо."
Потребовалось еле заметное целительное касание, чтобы боль ушла. Дункан мог понять это по легкому контакту между ними, который установился между ними так же просто, как это бывало у него с Морганом, когда они что-то делали вместе. Когда он убрал руку, Дугал открыл глаза, чтобы испуганно посмотреть на него. На сей раз в его янтарно-миндальных глазах не было и тени нездоровья.
"Это было Ваша целительская магия?" - спросил Дугал.
"Самую малость," - улыбнулся Дункан. - "Но если ты немедленно не сойдешь с моей ноги, то мне придется исцелять мышечную судорогу," - добавил он, сдвигая Дугала со своей ноги и вздрагивая, когда кровь вновь заструилась по жилам. "Боюсь, что мы не очень хорошо все это спланировали. Мне надо было усадить тебя поудобнее."
Немного смущенный и неуклюжий Дугал встал на ноги, слегка покачиваясь, пока Дункан не усадил его снова.
"Меня просто немного пошатывает," - возразил Дугал. - "Со мной все будет нормально. Но нас ждет Келсон. Мне не терпится рассказать ему."
"Я: думаю, что лучше подождать с этим до окончания церемонии," - сказал Дункан. - "Я понимаю тебя, но сейчас ему есть о чем подумать и без этого. Это подождет."
"А мы не опоздаем?"
Дункан покачал головой. - "То, что мы сделали, заняло гораздо меньше времени, чем ты думаешь. У тебя есть время отдышаться."
"О," - застенчиво улыбнувшись, Дугал немного расслабился, затем внезапно схватил руку Дункана и прижал ее к своим губам.
"Отец," - прошептал он удивленно. - "Вы на самом деле мой отец: значит, я - тоже Дерини." - Он замолчал, чтобы сглотнуть. - "Вы знаете, что когда я первый раз увидел как Келсон использует свои способности, я захотел, чтобы я хотя бы частично был Дерини? Он усыпил человека, чтобы я мог спокойно зашить руну на его руке. Я просто помечтал тогда, но, может быть, уже тогда я начал о чем-то догадываться?"
"Может быть," - негромко ответил Дункан. - "Я думаю, что твои способности в отношении лошадей, скорее всего, тоже происходят от этого. Бронвин умела вызывать птиц. Может быть, ты даже станешь когда-нибудь целителем."
"Я? Целителем? О, я никогда не смогу изучить все это. На это потребуются годы."
"Теперь у нас есть эти годы," - прошептал Дункан. - "У нас будут и время, и учителя. Ты удивишься, как быстро приобретаются некоторые навыки, когда ты знаешь кто ты. И Аларик, и я можем научить тебя тому, что знаем сами: и Риченда."
"Леди Риченда - Дерини?"
"Да, и обучена в совсем других традициях нежели Аларик и я. Она тебе понравится."
Дугал покраснел. - "Если она когда-нибудь станет разговаривать со мной. Ты думаешь, герцог Аларик рассказал ей о том, что я сказал про нее вчера? Честно говоря, я имел в виду совсем не то как это выглядело."
"Я знаю, сын. И если Аларик сказал ей, я уверен, что она не была оскорблена. Однако, что касается Аларика, то я думаю нам пора присоединиться к нему и Келсону."
"Да, и увидеть как наш король женится!" - согласился Дугал. Поднявшись, он вспомнил о ширале и почтительно поднес его к губам, а потом протянул его Дункану.
"Вот. Наверно, ты должен получить это обратно."
"Нет, храни это, в память о твоей матери. "
"Но: тогда у тебя от нее ничего не останется," - начал Дугал.
"У меня останется все," - ответил Дункан, касаясь кончиками пальцев щеки Дугала. - "У меня есть ее сын."
***
А в другой комнате, недалеко от этой, другой, духовный сын Дункана готовился с своему бракосочетанию, раздражаясь и изнывая от нетерпения, пока портные окончательно заканчивали его свадебный наряд. Бархат длинной малиновой мантии Келсона был усыпан множеством крошечных золотых слитков с выгравированными халдейнскими львами, его туника была разделена на четыре поля, два из которых были украшены так же как мантия, а два оставшихся были обратными - на золотой ткани алым шелком были вышиты крошечные львы. В знак уважения к горскому происхождению своей невесты, он перевязал свои волосы на затылке золотистым шнурком, но не стал сплетать их в косичку, как это принято в Приграничье. Из подвалов казначейства принесли большую золотую корону из переплетенных крестов и листьев, которую, как говорили, носил Малкольм Халдейн, когда, почти сто лет назад, женился на другой меарской принцессе, и, когда портные, закончив свое дело, собрали свои инструменты и ушли, Келсон осторожно провел пальцем по одному из листков короны и поглядел на Моргана. Некоторые даже говорили, что эта корона когда-то принадлежала Синилу Халдейну, и, может быть, даже предшествовавшему ему печально известному Фестилу. Если это было так, то ее, возможно, видел и даже касался сам Святой Камбер.
"Как Вы думаете, я правильно поступаю?" - спросил Келсон Моргана, когда они, наконец, остались наедине. - "Видит Бог, это совсем не то, о чем я всегда мечтал - брак во имя интересов государства, с девушкой, с которой я едва знаком, а люблю еще меньше."
"Вам надо еще раз объяснить причины, по которым этот брак должен состояться?" - возразил Морган.
"Боже, нет! Мы рассуждали о них так много раз, что я могу повторить их наизусть, и причем голосами членов Совета, которые находили эти причины." Келсон вздохнул. - "Я хотел Вас спросить, как по-Вашему, есть хоть какой-нибудь шанс на то, что из всех этих государственных причин может появиться настоящая любовь. Я знаю, что для короля сердечные причины должны быть на втором месте после его обязанностей, но я не могу не завидовать отношениям между Вами и Ричендой."
Морган улыбнулся, вспомнив свои собственные страхи в день своей свадьбы, несмотря на то, что он и Риченда любили друг друга как могут любить только Дерини, способные объединять свои умы, мечты и страхи. Он сомневался, что Келсон когда-нибудь сможет настолько же слиться душой с Сиданой, в которой не было ни капли крови Дерини, но как знать? Нередко любовь возникала у пар уже после свадьбы, но они дорастали до взаимной заботы. Если Келсон и Сидана приложат некоторые усилия, их союз должен быть не слишком обременителен для них. А учитывая, что этот брак может привести к миру: "Я не буду говорить Вам, что я уверен, что вы будете жить счастливо, как нас уверяют барды," - сказал он через мгновение. - "Это будет непросто. С другой стороны, Риченда говорила мне, что ваша принцесса все чаще задумывается о Вас. Конечно, Сидана ни за что не признает, что она хоть немного радуется приближающемуся браку с Вами - она слишком горда для этого. Но она - красивая, здоровая молодая девушка, а Вы самый подходящий, могущественный и привлекательный принц во всем христианском мире. Как она может не возжелать Вас?"