Страница:
Лучшие фильмы о моде всех времен и народов. Тор-5
1. «Образцовый самец» («Zoolander»).
Шедевр. Все правда – от первого до последнего кадра. Бен Стиллер и Оуэн Уилсон в ролях соперничающих мужчин-супермоделей. Уилл Фарелл в роли дизайнера-террориста, Мила Йовович в роли его сподвижницы «Катинки». Дэвид Боуи, Донателла Версаче, Билли Зейн, Вайнона Райдер, Дональд Трамп, Виктория Бекхэм, Клаудиа Шиффер – в ролях самих себя.Как известно, этот фильм вырос из пародийного скетча, сочиненного Беном Стиллером для церемонии вручения наград телеканала VH-1 за достижения в области моды. И как вырос! Да, это шарж, жестокая пародия, но не может не вызывать уважение, как основательно создатели отнеслись к теме: были подготовлены обложки журналов с главными героями-супермоделями и открыт личный сайт Дерека Зуландера, где до сих пор можно узнать подробности из жизни великого манекенщика и даже увидеть его легендарный образ «Магнум».
2. «Совершенно невероятные» («Absolutely Fabulous»).
Британский ситком, который у нас еще переводят как «Просто фантастика», был показан отечественным ТВ в далеком 1997 году, но до сих пор вызывает слезы восторга у всех понимающих людей. «Совершенно невероятные» – это комическая история двух бесшабашных тусовщиц «очень за сорок», вечно худеющей Эдди (Дженнифер Сандерс) и ее подружки Пэтси, клона Иваны Трамп (Джоанна Ламли). Они дни напролет прожигают свою жизнь, примеряют экстравагантные наряды, но чаще всего – обсуждают свои отношения с мужчинами. Думаю, никого не удивит, что обе отчаянно молодящиеся крали зарабатывают себе на развеселую жизнь работой в мире моды и всех производных из него?Ремейк для большого экрана был снят во Франции в 2000 году (Жозиан Баласко в роли Эдди и Натали Бэй в роли Пэтси). С какого-то перепугу у нас фильм назвали «Распутницы» – одно это должно насторожить. И правильно – этот бред поклонникам «Absolutely Fabulous» смотреть категорически не рекомендую!
3. «Кто вы, Полли Магу?» («Qui etes-vous Polly Magoo?»).
Этот фильм стал открытием для всех нас – диких и необразованных русских модных журналистов. На закрытом показе в Москве весь зал стонал от узнавания и рыдал от смеха. Гениальная сатира на модный бизнес, снятая фотографом Уильямом Кляйном еще в 1966 году, до сих пор является каноном для всех производственных фильмов на эту тему. Кляйн мешает жанры, стили, пародирует их, становится вдруг серьезным или острит с серьезной миной. Ингредиентами этого коктейля, пародирующего стилистику «новой волны», стали: американская модель, любимица парижского «Vogue» Полли Магу, Принц из Далеких Северных Стран Игорь Бородин, влюбленный в ее рекламную фотографию, пара шпионов, посланных отыскать будущую принцессу, редакция журнала «Vogue» и режиссер телепередачи «Кто вы, Полли Магу?».Еще бокал, пожалуйста!
4. «Фотоувеличение» («Blow-up»).
В том же 1966 году вышел другой гениальный фильм об ирреальности мира моды – «Фотоувеличение» Микеланджело Антониони. Сегодня пыжащиеся от раздумий кинокритики называют его «полумистическим триллером, со сложной системой метафор», «мистерией о декадентском Лондоне», «поп-арт-притчей о непознаваемости мира» и прочее бла-бла-бла. На самом деле это был чисто коммерческий проект о «балдежном Лондоне», случившийся лишь благодаря семейным и дружественным связям трех знаменитых итальянцев. Софи Лорен, жившая в Лондоне и готовившаяся к съемкам у Чаплина в «Графине из Гонконга», прочитала статью о новых лондонских знаменитостях – молодых модных фотографах и их бешеном стиле жизни. И подкинула идею своему мужу, продюсеру Карло Понти, который недавно отклонил сценарий Антониони, поэтому и спросил режиссера: не заинтересует ли его этот проект? Антониони тоже тогда жил в Лондоне, был отлично знаком со средой «новой аристократии» и поэтому с радостью ухватился за идею. И – вуаля! – самый кассовый фильм Антониони и один из самых удачных проектов Понти.Единственные, кто пострадал, – прототипы героя Дэвида Хеммингса, те самые молодые модные фотографы, о которых была статья, – Дэвид Бейли, Теренс Донован и Брайан Даффи. Да, они поменяли язык модной фотографии, но – увы! – были гораздо более известны своей частной жизнью. «Группа яростно гетеросексуальных мужчин», или «Ужасное трио», тусовались с рок-звездами и богатыми наследницами, делали из своих подружек супермоделей поколения, ездили на «роллс-ройсах» и увлекались антиквариатом. «Фотоувеличение» кристаллизировало общее мнение о них. И теперь никто не вспоминает об их гениальных работах, а только о том, что они говорили моделям: «Трахни эту камеру!»
5. «Забавная мордашка» («Funny Face»).
Одри Хепберн в роли простушки, ставшей супермоделью. Фред Астер в роли фотографа Ричарда Аведона. Ричард Аведон в роли консультанта. Классическая голливудская романтическая история, приправленная музыкой Джорджа и Айры Гершвин, великолепными танцами, как Астера, так и Одри, и дефиле haute couture дома Givenchy. В Париж действие фильма перенесли, потому что Одри хотела быть рядом со снимавшимся там мужем Мелом Феррером. Благодаря чему мы получили потрясающую сцену в Лувре: героиня Одри появляется из-за статуи Крылатой Победы (Ники) наверху большой лестницы и бежит по ступеням, а за ней, подобно крыльям, развевается красная вуаль.И, в принципе, любой большой голливудский фильм, повествующий о высшем свете и прожигателях жизни. Все остальные – не стоят пленки, на которой они сняты. Вот.
Модный дресс-код
– Отойди, противный!
– Сама отойди, инфузория-туфелька! – огрызнулся Женя на Маринку.
Дело происходило перед большим редакционным зеркалом. Точнее, перед единственным зеркалом, где себя может увидеть в полный рост даже Жизель Бундхен. А увидеть себя очень хотелось! Август – это месяц, когда мы, глянцевый планктон, наконец-то можем законно щеголять в нарядах из осенних коллекций. У нас в редакции с этим строго! Лариса облачается в новье практически сразу после возвращения с недель моды, то есть за полгода до начала сезона. Вертикаль власти – после того, как половина предыдущего сезона миновала. Мы – накануне начала сезона, а разная редакционная шушера: фоторедакторы там, секретарши – строго первого сентября и первого марта.
– Ася, скажи ему! Чего он обзывается? – заныла Маринка.
– Марин, а что я ему скажу? Я же ему не мать? – с изумлением оторвалась от пресс-релиза очередного нового SPA Ася.
– Мать всех пороков, – съязвила Вера и удалилась в направлении кабинета Ларисы.
– Это кому как с матерью повезло, – вполголоса бросил Женя ей вслед и снова начал пробиваться к своему изображению.
– Женя, иди в комнату для мальчиков, у вас там тоже есть зеркало, – отталкивала его Маринка.
– А там ему неинтересно, – подала реплику Ксения, – ему же не бюст нужно рассматривать?
Мы захихикали: грудные мышцы – не самая сильная часть облика нашего прекрасного ассистента.
– Да, Жека, – включился в разговор Миша, – тебе штанцы ничего не пережимают? Артерии там или семенные каналы?
Тут уж мы засмеялись в голос. Сила облегания Жениных брюк уже давно стала легендой модного мира.
– А ты переживаешь? – игриво стрельнул глазами Женя.
– Ага, – ухмыльнулся Миша, – просто спать по ночам не могу. Особенно как представлю, что тебя с тромбофлебитом «скорая» эвакуирует прямо с подписания номера. А Аська рвет остатки залеченных международными стилистами волос.
Услышав свое имя, Ася подняла голову, окинула взглядом сцену и выдала точно в тему:
– Кстати, Женя, ты в курсе, что у мужчин тоже бывает варикоз?
– Да ты что? – испугался он. – И целлюлит?!
Ася отложила пресс-релиз и внимательно посмотрела на Женю:
– Вон там, – кивнула она в сторону кабинета Ларисы, – сидит женщина, которая если бы тебя сейчас услышала, то мгновенно вышвырнула бы на улицу.
– А что я такого сказал? – уже по-настоящему испугался Женя.
– Женька, целлюлит – это женский половой признак, – сказала подошедшая Ульяна.
Ася посмотрела на нее еще более внимательно, задержав взор на тыловой светской части, потом вздохнула:
– Не то чтобы совсем правильно, но смысл передан верно. Если тебя женские гормоны не беспокоят, то можешь не тратиться на антицеллюлитные кремы.
Женя вздохнул с облегчением и снова повернулся к зеркалу. Пока он узнавал основы своей профессии, Маринка плотно заняла плацдарм. Только Женя изготовился начать наступление, как на них всей своей массой пошла Ульяна:
– Ладно, коллеги, уступите место работающим. Мне пора ехать на поло-турнир, – и оттеснила наших главных модников от зеркала раздоров.
Мы презрительно переглянулись и, пока Ульяна взбивала грудь и лакировала губы, многозначительно молчали. Думаю, никому не нужно объяснять, что светские девушки одеваются не так, как мы, настоящий модный персонал. Как говорит Женя: «Если вы посмотрите вокруг, то увидите, что вкус человека по большей части согласуется с его занятиями». Людей из глянцевых журналов определишь с первого взгляда. Это своего рода дресс-код. Но и тут есть свои тонкости: существуют две категории глянцевого стиля – одеваться строго в соответствии с последними тенденциями или пытаться показать собственный подход к моде. Первая категория – это зеленая молодежь, неофиты, дорвавшиеся до модных шмоток. Вторая – умудренные опытом старожилы глянца, доросшие до последовательниц движения no logo. Могу с гордостью сообщить, что я уже давно во второй категории.
Но в любом случае человек из глянца должен жить под девизом: индивидуальность и свобода выбора. Нужно выглядеть по-особенному, нужны некоторая экстравагантность и смелость, ироничное цитирование, игра с формой и стилем. Иными словами, нужен правильный микс. В первую очередь сочетание очень дорогих и очень дешевых вещей, причем последними полагается прихвастнуть: я купила эту юбку всего за восемнадцать евро в каком-то магазинчике в Малаге, но смотрите, как клево она выглядит!
Наряд человека мира моды будет неполным без одежды, которая носит гордое имя винтаж. Ей должно быть не меньше двадцати лет, и она должна представлять собой нечто уникальное, аутентичное, непременно высокого качества, с родными лейблами и, ко всему прочему, в отличном состоянии. Но тут нужно держать ушки на макушке: благодаря популярности винтаж профильные магазины могут без зазрения совести подсунуть «самострог» по старым выкройкам. Да и во время шопинг-тура на Западе нельзя расслабляться. Если уж Риз Уизерспун накололи в Chanel и под видом винтаж подсунули платье две тысячи второго года, то что говорить о нас, простых смертных модниках?
Здесь выходом из положения может стать родной винтаж: настоящие модники составляют свой гардероб из фамильного старья, часто ношенного еще бабушками. Иногда на родительских антресолях можно найти прямо-таки перлы текстильной промышленности!
И главное – костюм и платье могут не соответствовать тенденциям и даже быть неновыми, но они обязательно должны вас украшать. Но не вздумайте выглядеть лучше собственного главного редактора!!!
– Сама отойди, инфузория-туфелька! – огрызнулся Женя на Маринку.
Дело происходило перед большим редакционным зеркалом. Точнее, перед единственным зеркалом, где себя может увидеть в полный рост даже Жизель Бундхен. А увидеть себя очень хотелось! Август – это месяц, когда мы, глянцевый планктон, наконец-то можем законно щеголять в нарядах из осенних коллекций. У нас в редакции с этим строго! Лариса облачается в новье практически сразу после возвращения с недель моды, то есть за полгода до начала сезона. Вертикаль власти – после того, как половина предыдущего сезона миновала. Мы – накануне начала сезона, а разная редакционная шушера: фоторедакторы там, секретарши – строго первого сентября и первого марта.
– Ася, скажи ему! Чего он обзывается? – заныла Маринка.
– Марин, а что я ему скажу? Я же ему не мать? – с изумлением оторвалась от пресс-релиза очередного нового SPA Ася.
– Мать всех пороков, – съязвила Вера и удалилась в направлении кабинета Ларисы.
– Это кому как с матерью повезло, – вполголоса бросил Женя ей вслед и снова начал пробиваться к своему изображению.
– Женя, иди в комнату для мальчиков, у вас там тоже есть зеркало, – отталкивала его Маринка.
– А там ему неинтересно, – подала реплику Ксения, – ему же не бюст нужно рассматривать?
Мы захихикали: грудные мышцы – не самая сильная часть облика нашего прекрасного ассистента.
– Да, Жека, – включился в разговор Миша, – тебе штанцы ничего не пережимают? Артерии там или семенные каналы?
Тут уж мы засмеялись в голос. Сила облегания Жениных брюк уже давно стала легендой модного мира.
– А ты переживаешь? – игриво стрельнул глазами Женя.
– Ага, – ухмыльнулся Миша, – просто спать по ночам не могу. Особенно как представлю, что тебя с тромбофлебитом «скорая» эвакуирует прямо с подписания номера. А Аська рвет остатки залеченных международными стилистами волос.
Услышав свое имя, Ася подняла голову, окинула взглядом сцену и выдала точно в тему:
– Кстати, Женя, ты в курсе, что у мужчин тоже бывает варикоз?
– Да ты что? – испугался он. – И целлюлит?!
Ася отложила пресс-релиз и внимательно посмотрела на Женю:
– Вон там, – кивнула она в сторону кабинета Ларисы, – сидит женщина, которая если бы тебя сейчас услышала, то мгновенно вышвырнула бы на улицу.
– А что я такого сказал? – уже по-настоящему испугался Женя.
– Женька, целлюлит – это женский половой признак, – сказала подошедшая Ульяна.
Ася посмотрела на нее еще более внимательно, задержав взор на тыловой светской части, потом вздохнула:
– Не то чтобы совсем правильно, но смысл передан верно. Если тебя женские гормоны не беспокоят, то можешь не тратиться на антицеллюлитные кремы.
Женя вздохнул с облегчением и снова повернулся к зеркалу. Пока он узнавал основы своей профессии, Маринка плотно заняла плацдарм. Только Женя изготовился начать наступление, как на них всей своей массой пошла Ульяна:
– Ладно, коллеги, уступите место работающим. Мне пора ехать на поло-турнир, – и оттеснила наших главных модников от зеркала раздоров.
Мы презрительно переглянулись и, пока Ульяна взбивала грудь и лакировала губы, многозначительно молчали. Думаю, никому не нужно объяснять, что светские девушки одеваются не так, как мы, настоящий модный персонал. Как говорит Женя: «Если вы посмотрите вокруг, то увидите, что вкус человека по большей части согласуется с его занятиями». Людей из глянцевых журналов определишь с первого взгляда. Это своего рода дресс-код. Но и тут есть свои тонкости: существуют две категории глянцевого стиля – одеваться строго в соответствии с последними тенденциями или пытаться показать собственный подход к моде. Первая категория – это зеленая молодежь, неофиты, дорвавшиеся до модных шмоток. Вторая – умудренные опытом старожилы глянца, доросшие до последовательниц движения no logo. Могу с гордостью сообщить, что я уже давно во второй категории.
Но в любом случае человек из глянца должен жить под девизом: индивидуальность и свобода выбора. Нужно выглядеть по-особенному, нужны некоторая экстравагантность и смелость, ироничное цитирование, игра с формой и стилем. Иными словами, нужен правильный микс. В первую очередь сочетание очень дорогих и очень дешевых вещей, причем последними полагается прихвастнуть: я купила эту юбку всего за восемнадцать евро в каком-то магазинчике в Малаге, но смотрите, как клево она выглядит!
Наряд человека мира моды будет неполным без одежды, которая носит гордое имя винтаж. Ей должно быть не меньше двадцати лет, и она должна представлять собой нечто уникальное, аутентичное, непременно высокого качества, с родными лейблами и, ко всему прочему, в отличном состоянии. Но тут нужно держать ушки на макушке: благодаря популярности винтаж профильные магазины могут без зазрения совести подсунуть «самострог» по старым выкройкам. Да и во время шопинг-тура на Западе нельзя расслабляться. Если уж Риз Уизерспун накололи в Chanel и под видом винтаж подсунули платье две тысячи второго года, то что говорить о нас, простых смертных модниках?
Здесь выходом из положения может стать родной винтаж: настоящие модники составляют свой гардероб из фамильного старья, часто ношенного еще бабушками. Иногда на родительских антресолях можно найти прямо-таки перлы текстильной промышленности!
И главное – костюм и платье могут не соответствовать тенденциям и даже быть неновыми, но они обязательно должны вас украшать. Но не вздумайте выглядеть лучше собственного главного редактора!!!
Ролевая модель
Божественная Кейт! Именно так в мире моды положено обращаться к Кейт Мосс. Стиль легендарной модели всегда был необычным и узнаваемым.Но Кейт Мосс не в моде. Она сама – мода! Каждое ее появление вызывает повышенное внимание – ей моментально начинают подражать. И пусть не она первая начала смешивать дорогие дизайнерские наряды и секонд-хэнд, и не первая стала носить платья винтаж, но именно она сделала это международным трендом.
Сегодня Кейт Мосс расширяет свое влияние. Она выходит на сцену в скетч-комедии «Маленькая Британия» в образе гопницы, после чего весь мир нацепил на себя килограммы самоварного золота. Она делает коллекцию для TopShop, и модницы берут магазины штурмом. Соединив слова anorexia (анорексия) и sexy (сексуальный) она ввела в обиход новый термин rexy (модный худой тип фигуры), который тут же был подхвачен лондонской тусовкой. Неудивительно, что ее соотечественники признали, что Кейт Мосс лучше всего воплощает современную Великобританию.
С небес на землю и обратно
Я перегнулась через стол, выразительно посмотрела на Маринку и спросила в лоб:
– С кем бы ты хотела переспать?
– С любой моделью из рекламы белья Calvin Klein, – мгновенно отрапортовала она.
– Женского или мужского пола? – уточнила я.
– Конечно, мужского! Водянова меня не возбуждает. А Кейт Мосс, при всем моем уважении к ее вкусу, все-таки не Адриана Лима.
Мы многозначительно переглянулись и посмотрели в сторону открытой двери кабинета Ларисы. А там, ммммммм… А там, развалившись в кресле, трепался с нашей мымрой новый редакционный директор.
Никто не ожидал такого сюрприза, когда наш вечно туманный издатель привел этого пупсика в редакцию, пробубнил: «Знакомьтесь, Артем Сергеевич», и ретировался в дебри начальственного коридора. Новый мужчина в редакции! Вроде не гей, во всяком случае, с виду. А то, что он красавец, видно и невооруженным глазом. Даже замученная Нарзаном Ася оживилась. А уж Лариса заливалась девичьим смехом, то и дело поправляла прическу, а ее бюст, лежащий на столе, с каждой минутой все ближе придвигался к непосредственному начальству. Еще бы! Красивый мужчина в нашем городе большая редкость. Да еще и традиционной ориентации, да еще не женат! Это первое, о чем мы запросили отдел кадров.
Хотя, если припомнить хронику событий, всю последнюю неделю наша мымра ходила мрачнее грозовой тучи и срывала на каждом встречном свою злость. Нам пришлось ой как нелегко! Как я теперь понимаю, именно неделю назад Ларису «туманно» известили о пришествии нового начальства. И как ее перекосило! Конечно, быть главным редактором – это зашибись! Но плох тот главный редактор, который не мечтает стать редакционным директором: почивать на лаврах, терроризировать сотрудников и при этом не работать. А особо удачливые карьеристки получают «под себя» несколько журналов и – тогда держитесь!
Но как только виновник нашей нелегкой рабочей недели появился на горизонте, Лариса мгновенно взяла свои слова обратно и выложила все козыри на стол, хе-хе. Похоже, парень попал. Лариса слишком хорошо известна своими напористыми сексуальными домогательствами. Любой сотрудник редакции мужского пола, приглянувшийся Ларисе, должен немедленно отдаться, иначе он не жилец в мире моды. Причем сексуальная ориентация этого сотрудника – его личная проблема. Однажды по большой пьяни Женя признался: он каждый день ставит свечку модным богам за то, что оказался не во вкусе нашей мымры. Хотя это и не способствует его карьере. Кстати, Мише стало так много позволено именно после того, как он с воодушевлением лег под Ларису.
Но это я отвлеклась. Опытными взорами мы осматривали новое начальство: дорогая одежда, бизнес-стиль выдержан до мелочей, все на уровне от часов до носков, руки с идеальным маникюром и – легкая элегантная небрежность во всем облике. Небрежность, свойственная баааалшим профессионалам нового поколения.
Как известно, эпоха yuppie (young urban professionals) закончилась. Благополучно ушел в историю безупречный внешний вид, определяемый глобальным корпоративным дресс-кодом: костюмы-тройки с иголочки, тонкие очки в золотой оправе, набриолиненные волосы, дорогие перьевые ручки, не менее дорогие зажигалки и ооочень дорогие мобильные телефоны. Не нужно больше постоянно самоутверждаться, кому-то, и прежде всего себе, доказывать, что «могу и умею». Сегодняшняя бизнес-элита – это exppie (experienced professional) – работа по-прежнему занимает большую часть их жизни, но уже не является преувеличенной ценностью. В первую очередь перемены отразились на внешней атрибутике. Сообщать о своем материальном положении и статусе посредством надписей на одежде и аксессуарах более не принято. Ключевые слова: сдержанно, неопознаваемо, дорого, достойно. Впрочем, костюмный дресс-код потихоньку сдает свои позиции. Костюмы мужчинам надоели, увы! Во многих компаниях снижены требования к внешнему виду, иногда минимально – разрешено не надевать галстук, если нет переговоров и совещаний, – но все же. Также среди exppie не принято делать культ из канцелярских принадлежностей: канули в Лету вычурные мраморно-позолоченные письменные настольные наборы и прочие бизнес-сувениры. Все, что напоминает об офисной жизни, вызывает тоску.
Единственный аксессуар, который не сдается, – наручные часы. На часах exppie отводят душу. Высший шик – часы, на видимых частях которых нет марки, ее можно отыскать только на обратной стороне корпуса. За очень дорогими часами едут на родину производителя, просто потому, что это выгодно. Тратить деньги с умом, а не с размахом – вот главное отличие experienced professionals. Новое руководство было exppie от макушки до пяток.
А вот представился момент рассмотреть его поближе: Лариса подняла трубку телефона, и на столе у Елены забренчал аппарат. Притом что от одного рабочего стола до другого было метров семь плюс открытая настежь дверь.
– Да, Лариса. – Послушно приняла приказ ответственный редактор и развернулась к нам:
– Коллеги, на ковер!
Никого подгонять не пришлось: в нетерпении познакомиться с exppie-красавчиком мы побросали свои недописанные шедевры и рванули в кабинет Ларисы. Но Елена все равно суетилась под дамокловым мечом открытой двери:
– Быстрее! Не задерживайтесь!
«На ковре» мы быстро и четко (это первое, чему учатся сотрудники нашей редакции) расселись перед столом Ларисы.
Exppie-красавчик ослепительно улыбнулся и поприветствовал нас:
– О, сколько симпатичных девушек!
Ларису слегка перекосило, а Марина с гордостью выпятила бюст. Я пнула ее и прошипела:
– Марина, симпатичная – это не комплимент, а подачка. И вообще, не позорься, у Ульяны грудь больше.
Марина увяла, а наша мымра волчьим взором осмотрела редакцию (я сделала равнодушное лицо), развернулась к своему визави и проворковала:
– Девочки, знакомьтесь, это наш новый редакционный директор, Артем. Артем Сергеевич. – То, что среди «девочек» затесались Миша, Женя и Всеволод, ее, как всегда, нимало не смутило. – Артем? – Лариса сделала приглашающий жест.
– Да, я рад с вами познакомиться, – снова сверкнуло улыбкой новое руководство. – Надеюсь, мы с вами будем работать плодотворно и сделаем наш журнал самым лучшим в мире!
Совсем больной? Лариса тоже на секунду задумалась, но затем расцвела. Ах, да, она же считает, что ЕЕ журнал лучший в этом полушарии, а теперь будет лучшим в мире! С непосредственной помощью этого красавчика.
– Я сторонник неформального стиля работы. И хочу, чтобы вы меня узнали лучше и ближе. Поэтому задавайте все вопросы, которые вас интересуют. Давайте пообщаемся.
Парень, ты чего говоришь?! Лариса тебя сейчас вместе с ботинками проглотит! Ты только посмотри на нее!
– А вы женаты? – томно спросил Женя, демонстративно положив ногу на ногу.
Не дергайся, дорогуша, тебе ничего не светит. Лариса уже поставила свое клеймо.
– Не женат, – Артем с лучезарной улыбкой осмотрел собрание, – но не собираюсь это откладывать.
Аааап! И тигры у ног моих сели! От сексуального напряжения даже стекла зазвенели. Ульяна явно хотела что-то уточнить, но Ларисе хватило одного взгляда, чтобы она передумала.
– А где вы учились? – вылез с идиотским вопросом Всеволод.
Нашел когда демонстрировать свой интеллектуальный уровень, придурок!
Артем взлохматил волосы. Лариса чуть не застонала.
– В Гарварде. И там же получил МВА.
Мы сделали умные лица. Помолчали.
– Ну, есть еще вопросы? – приветливо, но со стальными нотками в голосе спросила Лариса.
По лицу Риммы было ясно, что она очень хочет спросить о перспективах повышения зарплаты. Я посмотрела ей в глаза и еле заметно покачала головой. С ума сошла, подруга?
– Ну что ж, тогда возвращаемся на свои рабочие места и начинаем делать лучший в мире модный журнал, – пригрозила Лариса. – Правда, Артем? – И снова зажурчала этим идиотским смехом.
– Да, всем счастливо! Если будут какие-то вопросы, то заходите ко мне в кабинет, не стесняйтесь.
Ага, сейчас! Лариса отчетливо просигнализировала нам: «Только попробуйте. Костей не соберете».
Но Римма явно строила свои планы.
– Даже не думай! – жестко сказала я и, увидев недоумение на ее лице, уточнила: – А нипочему!
– С кем бы ты хотела переспать?
– С любой моделью из рекламы белья Calvin Klein, – мгновенно отрапортовала она.
– Женского или мужского пола? – уточнила я.
– Конечно, мужского! Водянова меня не возбуждает. А Кейт Мосс, при всем моем уважении к ее вкусу, все-таки не Адриана Лима.
Мы многозначительно переглянулись и посмотрели в сторону открытой двери кабинета Ларисы. А там, ммммммм… А там, развалившись в кресле, трепался с нашей мымрой новый редакционный директор.
Никто не ожидал такого сюрприза, когда наш вечно туманный издатель привел этого пупсика в редакцию, пробубнил: «Знакомьтесь, Артем Сергеевич», и ретировался в дебри начальственного коридора. Новый мужчина в редакции! Вроде не гей, во всяком случае, с виду. А то, что он красавец, видно и невооруженным глазом. Даже замученная Нарзаном Ася оживилась. А уж Лариса заливалась девичьим смехом, то и дело поправляла прическу, а ее бюст, лежащий на столе, с каждой минутой все ближе придвигался к непосредственному начальству. Еще бы! Красивый мужчина в нашем городе большая редкость. Да еще и традиционной ориентации, да еще не женат! Это первое, о чем мы запросили отдел кадров.
Хотя, если припомнить хронику событий, всю последнюю неделю наша мымра ходила мрачнее грозовой тучи и срывала на каждом встречном свою злость. Нам пришлось ой как нелегко! Как я теперь понимаю, именно неделю назад Ларису «туманно» известили о пришествии нового начальства. И как ее перекосило! Конечно, быть главным редактором – это зашибись! Но плох тот главный редактор, который не мечтает стать редакционным директором: почивать на лаврах, терроризировать сотрудников и при этом не работать. А особо удачливые карьеристки получают «под себя» несколько журналов и – тогда держитесь!
Но как только виновник нашей нелегкой рабочей недели появился на горизонте, Лариса мгновенно взяла свои слова обратно и выложила все козыри на стол, хе-хе. Похоже, парень попал. Лариса слишком хорошо известна своими напористыми сексуальными домогательствами. Любой сотрудник редакции мужского пола, приглянувшийся Ларисе, должен немедленно отдаться, иначе он не жилец в мире моды. Причем сексуальная ориентация этого сотрудника – его личная проблема. Однажды по большой пьяни Женя признался: он каждый день ставит свечку модным богам за то, что оказался не во вкусе нашей мымры. Хотя это и не способствует его карьере. Кстати, Мише стало так много позволено именно после того, как он с воодушевлением лег под Ларису.
Но это я отвлеклась. Опытными взорами мы осматривали новое начальство: дорогая одежда, бизнес-стиль выдержан до мелочей, все на уровне от часов до носков, руки с идеальным маникюром и – легкая элегантная небрежность во всем облике. Небрежность, свойственная баааалшим профессионалам нового поколения.
Как известно, эпоха yuppie (young urban professionals) закончилась. Благополучно ушел в историю безупречный внешний вид, определяемый глобальным корпоративным дресс-кодом: костюмы-тройки с иголочки, тонкие очки в золотой оправе, набриолиненные волосы, дорогие перьевые ручки, не менее дорогие зажигалки и ооочень дорогие мобильные телефоны. Не нужно больше постоянно самоутверждаться, кому-то, и прежде всего себе, доказывать, что «могу и умею». Сегодняшняя бизнес-элита – это exppie (experienced professional) – работа по-прежнему занимает большую часть их жизни, но уже не является преувеличенной ценностью. В первую очередь перемены отразились на внешней атрибутике. Сообщать о своем материальном положении и статусе посредством надписей на одежде и аксессуарах более не принято. Ключевые слова: сдержанно, неопознаваемо, дорого, достойно. Впрочем, костюмный дресс-код потихоньку сдает свои позиции. Костюмы мужчинам надоели, увы! Во многих компаниях снижены требования к внешнему виду, иногда минимально – разрешено не надевать галстук, если нет переговоров и совещаний, – но все же. Также среди exppie не принято делать культ из канцелярских принадлежностей: канули в Лету вычурные мраморно-позолоченные письменные настольные наборы и прочие бизнес-сувениры. Все, что напоминает об офисной жизни, вызывает тоску.
Единственный аксессуар, который не сдается, – наручные часы. На часах exppie отводят душу. Высший шик – часы, на видимых частях которых нет марки, ее можно отыскать только на обратной стороне корпуса. За очень дорогими часами едут на родину производителя, просто потому, что это выгодно. Тратить деньги с умом, а не с размахом – вот главное отличие experienced professionals. Новое руководство было exppie от макушки до пяток.
А вот представился момент рассмотреть его поближе: Лариса подняла трубку телефона, и на столе у Елены забренчал аппарат. Притом что от одного рабочего стола до другого было метров семь плюс открытая настежь дверь.
– Да, Лариса. – Послушно приняла приказ ответственный редактор и развернулась к нам:
– Коллеги, на ковер!
Никого подгонять не пришлось: в нетерпении познакомиться с exppie-красавчиком мы побросали свои недописанные шедевры и рванули в кабинет Ларисы. Но Елена все равно суетилась под дамокловым мечом открытой двери:
– Быстрее! Не задерживайтесь!
«На ковре» мы быстро и четко (это первое, чему учатся сотрудники нашей редакции) расселись перед столом Ларисы.
Exppie-красавчик ослепительно улыбнулся и поприветствовал нас:
– О, сколько симпатичных девушек!
Ларису слегка перекосило, а Марина с гордостью выпятила бюст. Я пнула ее и прошипела:
– Марина, симпатичная – это не комплимент, а подачка. И вообще, не позорься, у Ульяны грудь больше.
Марина увяла, а наша мымра волчьим взором осмотрела редакцию (я сделала равнодушное лицо), развернулась к своему визави и проворковала:
– Девочки, знакомьтесь, это наш новый редакционный директор, Артем. Артем Сергеевич. – То, что среди «девочек» затесались Миша, Женя и Всеволод, ее, как всегда, нимало не смутило. – Артем? – Лариса сделала приглашающий жест.
– Да, я рад с вами познакомиться, – снова сверкнуло улыбкой новое руководство. – Надеюсь, мы с вами будем работать плодотворно и сделаем наш журнал самым лучшим в мире!
Совсем больной? Лариса тоже на секунду задумалась, но затем расцвела. Ах, да, она же считает, что ЕЕ журнал лучший в этом полушарии, а теперь будет лучшим в мире! С непосредственной помощью этого красавчика.
– Я сторонник неформального стиля работы. И хочу, чтобы вы меня узнали лучше и ближе. Поэтому задавайте все вопросы, которые вас интересуют. Давайте пообщаемся.
Парень, ты чего говоришь?! Лариса тебя сейчас вместе с ботинками проглотит! Ты только посмотри на нее!
– А вы женаты? – томно спросил Женя, демонстративно положив ногу на ногу.
Не дергайся, дорогуша, тебе ничего не светит. Лариса уже поставила свое клеймо.
– Не женат, – Артем с лучезарной улыбкой осмотрел собрание, – но не собираюсь это откладывать.
Аааап! И тигры у ног моих сели! От сексуального напряжения даже стекла зазвенели. Ульяна явно хотела что-то уточнить, но Ларисе хватило одного взгляда, чтобы она передумала.
– А где вы учились? – вылез с идиотским вопросом Всеволод.
Нашел когда демонстрировать свой интеллектуальный уровень, придурок!
Артем взлохматил волосы. Лариса чуть не застонала.
– В Гарварде. И там же получил МВА.
Мы сделали умные лица. Помолчали.
– Ну, есть еще вопросы? – приветливо, но со стальными нотками в голосе спросила Лариса.
По лицу Риммы было ясно, что она очень хочет спросить о перспективах повышения зарплаты. Я посмотрела ей в глаза и еле заметно покачала головой. С ума сошла, подруга?
– Ну что ж, тогда возвращаемся на свои рабочие места и начинаем делать лучший в мире модный журнал, – пригрозила Лариса. – Правда, Артем? – И снова зажурчала этим идиотским смехом.
– Да, всем счастливо! Если будут какие-то вопросы, то заходите ко мне в кабинет, не стесняйтесь.
Ага, сейчас! Лариса отчетливо просигнализировала нам: «Только попробуйте. Костей не соберете».
Но Римма явно строила свои планы.
– Даже не думай! – жестко сказала я и, увидев недоумение на ее лице, уточнила: – А нипочему!
Столичный стиль
Бутики дизайнерской одежды – главная особенность нашего времени. Волна прогресса: возросшие скорости передвижения, революция в области связи, спутниковое телевещание, транслирующее одни и те же развлекательные каналы, развал коммунизма и триумф западной модели «потребительского общества» – все безжалостно привело мир к засилью торговых марок. Моду уже давно не причисляют ни к искусству, ни к изысканным ремеслам – это бизнес, точно такой же способ зарабатывать деньги, как добыча нефти или производство автомобилей. Даже дома моды с полувековой историей занимаются чистой коммерцией. Кутюрье – профессия, которая исчезла вместе с art de vivre, «искусством жить». Платья для визитов, платья к завтраку, платья к обеду… разве можно сегодня представить женщину, которая будет переодеваться по пять раз в день?! Остался лишь красивый спектакль. А громкие имена вроде Christian Dior, Chanel и Yves Saint Laurent нужны только для того, чтобы лучше продавать духи и аксессуары.
И лучше всего они продаются в наших березках. В России, а особенно в Москве, – самый динамично развивающийся рынок дизайнерской одежды и прочих предметов роскоши. Виной тому, в первую очередь, нездоровая любовь сограждан ко всему броскому и именитому, желательно с крупным лейблом во всю спину. Специализирующиеся на таком дизайне марки: Gucci, Dolce&Gabbana, Versace – продают у нас ежегодно одежду и аксессуары на миллионы долларов. И это не предел! Наши готовы покупать еще и еще. По непроверенным слухам из рекламного отдела, годовой объем отечественного рынка дизайнерской одежды составил почти тридцать миллиардов долларов. И это притом, что покупать дорогие вещи могут менее десяти процентов россиян.
И если вы думаете, что я возмущаюсь, то жестоко ошибаетесь. Я люблю московские бутики, в них все так чинно-благородно, там я сразу успокаиваюсь. Разве что-нибудь плохое с тобой может приключиться там, где столько хорошо одетых людей, так много новой одежды и такие глянцевые полы? Я готова тут поселиться! Впрочем, это несложно: почти ежедневно и с утра до вечера открываются новые бутики, презентуются свежие коллекции, устраиваются дефиле. Вот, например, сегодня уже в десять нуль-нуль мы возбужденной вереницей собрались на открытие очередного бутика. Первая презентация сезона, все были в сборе.
Вообще-то, десять утра – не самое лучшее время для такого мероприятия. Хотя бы потому, что из всей еды нам было предложено только шампанское. Несложно предугадать, что в итоге вся модная общественность разъедется по редакциям на бровях. Впрочем, такой алкоголизм – не редкость. Я удивляюсь, как наша Ульяна еще не спилась, – на светских вечеринках разнообразное спиртное льется полноводной рекой.
Я взяла бокал шампанского и направилась к нахмуренной особе, быстро перебиравшей коллекцию на вешалке-стойке.
– Привет, Олеська! Как жизнь?
– Слушай, сорок шесть тысяч рублей за эту линялую тряпочку?! – Олеся вытянула из кучи одежды нечто действительно напоминающее линялую тряпочку с обмахрившимися краями.
Я наклонилась поближе и вчиталась в ценник:
– Стопроцентный натуральный шелк, первая линия, то есть дизайнер в эскиз хотя бы пару штришков внес… Ха! Это еще вполне по-божески.
– По-божески – это бесплатно! – отрезала Олеся.
Я закатила глаза. Олеся – моя подруга и по жизни, и по работе. Мы сошлись с ней еще на журфаке, и хотя в итоге выбрали одну модную специализацию, но все равно наши пути-дорожки несколько разошлись. Я работаю в модном журнале, а Олеська – в желтой газете.
Газета не то чтобы совсем желтая, скорее цветная, но статьи они публикуют такие, что потом правительство неделями оправдывается перед избирателями. Понятное дело, читательская аудитория у Олеськиной газеты огромная, а тиражи запредельные, что вызывает трепет у всех торговых марок в стране. Я уточняю – тайный трепет. Вслух все плюются, морщат носы и умирают от желания напечататься в любом глянцевом журнале, даже если тираж этого журнала равен возврату нераспроданных номеров. За этот снобизм Олеся жестоко мстит, пропечатывая не угодившие ей марки в хвост и в гриву. Но марки не слишком обижаются, поскольку плохая реклама – это все равно реклама.
Эта непрекращающаяся партизанская война между Олесей и модным бизнесом сделала мою подругу чуть брюзгливой и несколько подозрительной. Она очень трепетно относится к своему реноме и видит подляну там, где и Березовский расслабляется. Ну а специфика ее места работы заставляет Олесю смотреть на жизнь с точки зрения обывателя. Отсюда все эти: «Сколько-сколько?», «А куда это надеть?», «Да за эти деньги квартиру в Митино можно купить!» А ведь с виду приличная девушка!
– Олеся, расслабься. Ты что, собралась здесь что-то покупать?
– Разумеется, нет! Но…
– Мне тоже это в голову не придет. Поэтому и расслабься. Тебе не все ли равно, что нувориши будут тратить свои незаконно заработанные миллиарды на эти линялые тряпочки?
– Но…
– А твоим читателям ты подробненько разъяснишь, насколько у нуворишей тяжелая жизнь – даже шмотки приличной купить не могут.
И лучше всего они продаются в наших березках. В России, а особенно в Москве, – самый динамично развивающийся рынок дизайнерской одежды и прочих предметов роскоши. Виной тому, в первую очередь, нездоровая любовь сограждан ко всему броскому и именитому, желательно с крупным лейблом во всю спину. Специализирующиеся на таком дизайне марки: Gucci, Dolce&Gabbana, Versace – продают у нас ежегодно одежду и аксессуары на миллионы долларов. И это не предел! Наши готовы покупать еще и еще. По непроверенным слухам из рекламного отдела, годовой объем отечественного рынка дизайнерской одежды составил почти тридцать миллиардов долларов. И это притом, что покупать дорогие вещи могут менее десяти процентов россиян.
И если вы думаете, что я возмущаюсь, то жестоко ошибаетесь. Я люблю московские бутики, в них все так чинно-благородно, там я сразу успокаиваюсь. Разве что-нибудь плохое с тобой может приключиться там, где столько хорошо одетых людей, так много новой одежды и такие глянцевые полы? Я готова тут поселиться! Впрочем, это несложно: почти ежедневно и с утра до вечера открываются новые бутики, презентуются свежие коллекции, устраиваются дефиле. Вот, например, сегодня уже в десять нуль-нуль мы возбужденной вереницей собрались на открытие очередного бутика. Первая презентация сезона, все были в сборе.
Вообще-то, десять утра – не самое лучшее время для такого мероприятия. Хотя бы потому, что из всей еды нам было предложено только шампанское. Несложно предугадать, что в итоге вся модная общественность разъедется по редакциям на бровях. Впрочем, такой алкоголизм – не редкость. Я удивляюсь, как наша Ульяна еще не спилась, – на светских вечеринках разнообразное спиртное льется полноводной рекой.
Я взяла бокал шампанского и направилась к нахмуренной особе, быстро перебиравшей коллекцию на вешалке-стойке.
– Привет, Олеська! Как жизнь?
– Слушай, сорок шесть тысяч рублей за эту линялую тряпочку?! – Олеся вытянула из кучи одежды нечто действительно напоминающее линялую тряпочку с обмахрившимися краями.
Я наклонилась поближе и вчиталась в ценник:
– Стопроцентный натуральный шелк, первая линия, то есть дизайнер в эскиз хотя бы пару штришков внес… Ха! Это еще вполне по-божески.
– По-божески – это бесплатно! – отрезала Олеся.
Я закатила глаза. Олеся – моя подруга и по жизни, и по работе. Мы сошлись с ней еще на журфаке, и хотя в итоге выбрали одну модную специализацию, но все равно наши пути-дорожки несколько разошлись. Я работаю в модном журнале, а Олеська – в желтой газете.
Газета не то чтобы совсем желтая, скорее цветная, но статьи они публикуют такие, что потом правительство неделями оправдывается перед избирателями. Понятное дело, читательская аудитория у Олеськиной газеты огромная, а тиражи запредельные, что вызывает трепет у всех торговых марок в стране. Я уточняю – тайный трепет. Вслух все плюются, морщат носы и умирают от желания напечататься в любом глянцевом журнале, даже если тираж этого журнала равен возврату нераспроданных номеров. За этот снобизм Олеся жестоко мстит, пропечатывая не угодившие ей марки в хвост и в гриву. Но марки не слишком обижаются, поскольку плохая реклама – это все равно реклама.
Эта непрекращающаяся партизанская война между Олесей и модным бизнесом сделала мою подругу чуть брюзгливой и несколько подозрительной. Она очень трепетно относится к своему реноме и видит подляну там, где и Березовский расслабляется. Ну а специфика ее места работы заставляет Олесю смотреть на жизнь с точки зрения обывателя. Отсюда все эти: «Сколько-сколько?», «А куда это надеть?», «Да за эти деньги квартиру в Митино можно купить!» А ведь с виду приличная девушка!
– Олеся, расслабься. Ты что, собралась здесь что-то покупать?
– Разумеется, нет! Но…
– Мне тоже это в голову не придет. Поэтому и расслабься. Тебе не все ли равно, что нувориши будут тратить свои незаконно заработанные миллиарды на эти линялые тряпочки?
– Но…
– А твоим читателям ты подробненько разъяснишь, насколько у нуворишей тяжелая жизнь – даже шмотки приличной купить не могут.