Факты притупления бдительности в борьбе с классовым врагом имеются и в тбилисской организации.
Ныне арестованный за контрреволюционную деятельность троцкист Акиртава, возвратившийся из ссылки и не восстановленный в рядах партии, до момента своего ареста пользовался дружбой и симпатиями некоторых либеральствующих коммунистов. Нашелся один, мягко выражаясь, чудак из руководящих работников, который решил «переубедить» Акиртава в его контрреволюционных взглядах тем, что давал ему читать имевшуюся у него контрреволюционную троцкистскую литературу, которую троцкист Акиртава не преминул использовать для своей контрреволюционной пропаганды.
Арестованный в Тбилиси (Тифлис) троцкист-террорист Варназов до последнего времени пользовался дружбой и симпатиями одного из руководящих работников, который часто гостеприимно принимал Варназова у себя и не мог разглядеть в нем врага партии, террориста и диверсанта.
Директор Зак. научно-исследовательского гидроэнергетического института в Сталинском районе Тбилиси (Тифлис) Бердзенишвили – контрреволюционер-троцкист, двурушник – подбирал к себе в институт «своих людей» по контрреволюционной работе – троцкистов Оболенского, Чихладзе, Хаханови и Маршания, бывш. активного меньшевики, обманным путем пролезшего в партию. Эти «коммунисты» и «составляли» партийную организацию института. Бердзенишвили окружал себя заведомо чуждыми, опороченными людьми, с «заслугами» в своей борьбе против советской власти в прошлом. Партийные органы проглядели эту подрывную работу троцкиста Бердзенишвили.
Методом прикрытия подрывной работы всех разоблаченных контрреволюционеров-троцкистов являлось самое подлое, самое мерзопакостное двурушничество. Заявляя о своей верности партии, произнося революционные фразы в защиту линии партии, дурача этим небдительных руководителей и коммунистов, они действовали, как враги народа.
Троцкисты Чихладзе, Канделаки, Гасвиани Л. и др. проявляли особую активность на собраниях партийных организаций Тбилиси в своих выступлениях и речах против троцкизма за генеральную линию партии, а на деле в то же самое время вели подпольную контрреволюционную работу.
Контрреволюционер-троцкист Саркисов Леон четыре года работал пропагандистом Ленинского райкома партии и руководил кружком на заводе им. 26 комиссаров в Тбилиси (Тифлис). Проводя на заседаниях кружка лекции и беседы «в защиту» линии партии и усыпляя этим самым бдительность парторганизации, он безнаказанно делал свое подлое контрреволюционное дело.
Двурушник есть обманщик партии, двурушник есть враг советской власти, враг народа. Двурушник – это агент, вредитель, провокатор, разведчик контрреволюции.
Коммунист, который проявляет примиренчество и гнилой либерализм к двурушничеству, в каких бы формах оно ни проявлялось, совершает величайшее преступление перед партией, перед советской властью, перед нашей родиной.
Очень часто враги партии и советской власти в условиях национальных республик прикрываются национальными бытовыми особенностями и традициями.
Совсем не случайно отдельные троцкистско-зиновьевские контрреволюционные элементы для прикрытия своей вредительской и террористической работы надевают маску выразителей «национальных чаяний» трудовых народов республик Закавказья.
Не случайно троцкистская группа Степаняна в Ерсмани (Эривань) свои оголтелые контрреволюционные настроения густо пропитывала националистическим зловонием.
Националистические элементы очень часто от национал-шовинистской болтовни скатываются на позиции борьбы с советской властью и идут на блок с контрреволюционными троцкистско-зиновьевскими, меньшевистскими, дашнакскими и мусаватскими элементами. Такова логика борьбы против партии большевиков, против советской власти.
Партийные организации республик Закавказья твердо помнят об этих особенностях своей работы.
Они ведут беспощадную борьбу с контрреволюционными националистическими элементами и с рецидивами национал-уклонизма в своих собственных рядах.
Они хорошо знают, чем закончился предательский путь национал-уклонизма.
Национал-уклонисты, являясь выразителями и продолжателями дела грузинских меньшевиков, дворян, помещиков и кулаков, в значительной своей части скатились затем в болото контрреволюционного троцкизма и вместе с троцкистами и зиновьевцами стали на путь шпионажа, диверсии и террора в борьбе против партии и советской власти.
В связи с ликвидацией Закфедерации националистические элементы в Закавказье пытаются оживить свою работу.
Находятся люди, которые постановление партии и правительства о вхождении Грузии, Азербайджана и Армении непосредственно в Союз Советских Социалистических Республик и ликвидации, в связи с этим, Закфедерации, пытаются расценить, как оправдание своих прошлых национал-уклонистских ошибок. Эти люди, видно, не поняли своих прошлых ошибок, не понимают того, что делает партия сегодня, и должны быть беспощадно разоблачены.
Товарищ Сталин в докладе на Пленуме ЦК ВКП(б) «О проекте новой Конституции» сравнивал этих людей с одной большевистской группой в Петрограде в апреле 1917 года, которую Ленин назвал авантюристской, ибо она требовала установления советской власти в апреле 1917 года, когда условия еще не назрели дли этого и преждевременная спешка могла бы кончиться катастрофой для партии. Когда же в октябре 1917 г. партия взяла власть и установила советские порядки, люди этой группы с победоносным видом говорили, что они были правы, когда еще в апреле 1917 г. требовали установления советской власти. Ленин называл этих коммунистов мелкими мародерами. На этих мелких мародеров похожи сегодня те национал-уклонисты, которые пытаются оправдать свои прошлые ошибки решением партии и правительства о ликвидации Закфедерации.
Национал-уклонисты пакостили нашей партии тогда, когда нужно было разбить буржуазных националистов в Закавказье и укрепить узы дружбы между народами. Они пытаются пакостить нам и сегодня, стараясь расшатать сталинскую дружбу народов Закавказья.
Среди некоторой части старых кадров грузинской и армянской интеллигенции еще сильны националистические настроения. Очень часто враг пытается использовать это. Вместо того, чтобы настойчиво работать над интернациональным воспитанием этих групп интеллигенции, отдельные коммунисты, а иногда и руководящие работники, сами очень часто мало разбираясь в вопросах национальной политики партии, поддакивают отсталым националистическим настроениям, путают других и себя, а иногда переносят вредные националистические настроения в ряды партийных организаций. Коммунист должен влиять на окружающих, вести их за собой, а у некоторых коммунистов происходит наоборот: на них влияют националистические и враждебные элементы, используя их в своих целях.
Партийные организации в Закавказье проделали огромную работу по сплочению кадров национальной интеллигенции вокруг советской власти и партии. В этом деле они имеют бесспорные и большие успехи.
Задача заключается в том, чтобы еще выше поднять бдительность в деле осуществления национальной политики партии, еще лучше организовать работу по интернациональному воспитанию масс и на этом участке также окончательно добить врага.
Немало находится еще таких коммунистов, которые бытовые традиционные отношения ставят выше принципиальных партийных отношений.
Какими традициями гостеприимства можно оправдать поведение отдельных партийцев, организовавших в Тбилиси (Тифлисе) специальную торжественную встречу-банкет в гостинице «Ориант» предателю Ломинадзе, который, как установлено, являлся одним из организаторов троцкистско-зиновьевского контрреволюционного подполья и антипартийные взгляды и работа которого уже в тот период были хорошо известны отдельным инициаторам встречи.
Еще есть люди, которые не хотят портить хороших отношений с «друзьями», видимо, в расчете на то, что эти «друзья» им могут когда-нибудь пригодиться.
Эти факты показывают, как отдельные коммунисты, не понимая задач повышения революционной бдительности, проявляют никому не дозволенное добродушие, гнилой либерализм, идя тем самым на поводу у контрреволюционных элементов.
Все эти факты еще и еще раз подтверждают гениальность указаний товарища Сталина о необходимости повышения революционной бдительности, о необходимости самой беспощадной борьбы с врагами социализма и их головным отрядом – презренными контрреволюционерами – троцкистами-зиновьевцами.
Революционная наступательная большевистская бдительность должна находить свое выражение не в платонических речах о бдительности, не в громких резолюциях, а в каждом действии коммуниста на том участке, куда он поставлен партией, в той обстановке, где он находится, в каждом шаге практической работы и повседневной жизни и быта коммуниста.
Революционная бдительность должна заключаться в самой тщательной проверке людей, с которыми работает коммунист, которые его окружают, с которыми он общается.
Бдительность должна выражаться в развертывании большевистской самокритики, помогающей разоблачать наши недочеты и махинации врагов.
Бдительность должна заключаться в том, чтобы коммунист был зорким и своим партийным оком старался проникать во все углы и щели, интересоваться всем.
Бдительность должна выражаться в улучшении работы каждого коммуниста, каждого комсомольца, каждого непартийного большевика, направленной на осуществление задач партии и указаний товарища Сталина.
Проверка и обмен партийных документов способствовали повышению бдительности партийных организаций. Однако, нельзя думать, что проверка и обмен партийных документов окончательно очистили партию от врагов. Нельзя думать, что, разоблачив ряд контрреволюционных троцкистско-зиновьевских групп, мы уже разоблачили и изолировали всех этих прохвостов и мерзавцев. Еще остались в партии законспирированные, притаившиеся заклятые враги, еще не все двурушники разоблачены. Нужно еще хорошо поработать для того, чтобы вытянуть на свет из зловонного троцкистско-зиновьевского подполья законспирировавшихся врагов партии и советской власти.
Каждая парторганизация должна зорко охранять чистоту своих рядов, ибо там, где до конца не вычищены из партии двурушники, перерожденцы, разгильдяи, карьеристы, шкурники, разложившиеся и прочие, там контрреволюционер-шпион-диверсант-троцкист-зиновьевец имеет почву для своей работы, находит своих друзей, организует кадры для своей контрреволюционной террористической работы.
Только неустанная, бдительная борьба за единство и чистоту рядов большевистской партии обеспечит окончательное уничтожение врагов социализма.
Международные и внутренние враги социализма не раз пытались делать ставку на Закавказье в своих контрреволюционных происках.
Закавказье имеет ряд особенностей, отличающих его от многих краев и республик Советского Союза.
В прошлом в Закавказье были сильны антисоветские партии меньшевиков, дашнаков и мусаватистов; в первые годы советской власти в республиках Закавказья был силен национализм, национал-уклонистские группировки внутри партийных организаций.
Эти особенности также заключаются в сложном хозяйственном и национальном переплете, создававшем дополнительные трудности для социалистического строительства.
Враг неоднократно пытался использовать эти особенности и трудности работы большевиков Закавказья для борьбы против партии и советской власти.
Троцкисты и зиновьевцы на всем протяжении своей борьбы с партией, на всем своем подлом пути предательств и измен пытались найти себе опору в отдельных пунктах Закавказья.
Недаром Ломинадзе, Тер-Ваганян, Вардин и другие проделывали «прогулки» на берег Черного моря и по городам Закавказья и Грузии, стараясь устанавливать связи и вербовать людей для контрреволюционной работы.
Большевики Закавказья прекрасно знают особенности и трудности своей работы.
Большевики Закавказья и Грузии, воспитанные великим вождем товарищем Сталиным, под его гениальным водительством разгромили силы антисоветских партий – меньшевиков, дашнаков и мусаватистов, разгромили национал-уклонизм, создали нерушимый мир между народами Закавказья и добились огромных успехов в строительстве социализма.
Вместе со всей партией они разбили всякие оппозиции и группировки в своих собственных рядах. Вместе со всей партией они разгромили контрреволюционеров троцкистов и зиновьевцев.
И сегодня, когда презренные последыши троцкистско-зиновьевской контрреволюции пытаются делать новые наскоки против страны социализма, большевики Закавказья, поднимая большевистскую бдительность, крепко стоят на страже дела партии Ленина – Сталина.
Они беспощадно разоблачают и изгоняют из своих рядов всякого, кто ослабляет бдительность и пособничает врагу.
Вместе со всей партией они борются за то, чтобы стереть с лица земли и уничтожить окончательно и навсегда врагов социализма.
Это они – троцкисты, зиновьевцы – являются организаторами подлых убийств из-за угла отдельных руководителей и стахановцев передовых колхозов в деревне.
Это они примешивают в пищу яд в отдельных рабочих столовых, чтобы отравлять лучших стахановцев заводов.
Это они формируют шпионские диверсионные группы, чтобы помогать фашистам и империалистам в борьбе с советской властью.
Это они создают террористические группы для подготовки покушений на руководителей партии и правительства.
Но они жестоко ошибаются в своих расчетах. Этими угрозами в своей предсмертной агонии они никого не запугают, никого не поколеблют.
Высоко подняв сталинскую бдительность, большевики и трудящиеся массы нашей ораны уничтожат врага.
Товарищ Сталин говорил, что враги «…рассчитывали запугать нас и заставить нас свернуть с ленинского пути. Эти люди, очевидно, забыли, что мы, большевики, – люди особого покроя. Они забыли, что большевиков не запугаешь ни трудностями, ни угрозами. Они забыли, что нас ковал великий Ленин, наш вождь, наш учитель, наш отец, который не знал и не признавал страха в борьбе. Они забыли, что чем сильнее беснуются враги и чем больше впадают в истерику противники внутри партии, тем больше накаляются большевики для новой борьбы и тем стремительней двигаются они вперед».
Враги большевистской партии и советской власти забыли, что нашей партией и страной руководят Сталинский Центральный Комитет и гениальный великий вождь Сталин – наш учитель, наш отец, который не признает страха в борьбе, ведет нас только вперед, который дает образцы большевистской бдительности, отводя удары врагов от пролетарской революции, стоя, как часовой, на страже мощи нашей партии и нашей страны.
Часть 3 Очищение НКВД. Следствие по делу Ежова
Ныне арестованный за контрреволюционную деятельность троцкист Акиртава, возвратившийся из ссылки и не восстановленный в рядах партии, до момента своего ареста пользовался дружбой и симпатиями некоторых либеральствующих коммунистов. Нашелся один, мягко выражаясь, чудак из руководящих работников, который решил «переубедить» Акиртава в его контрреволюционных взглядах тем, что давал ему читать имевшуюся у него контрреволюционную троцкистскую литературу, которую троцкист Акиртава не преминул использовать для своей контрреволюционной пропаганды.
Арестованный в Тбилиси (Тифлис) троцкист-террорист Варназов до последнего времени пользовался дружбой и симпатиями одного из руководящих работников, который часто гостеприимно принимал Варназова у себя и не мог разглядеть в нем врага партии, террориста и диверсанта.
Директор Зак. научно-исследовательского гидроэнергетического института в Сталинском районе Тбилиси (Тифлис) Бердзенишвили – контрреволюционер-троцкист, двурушник – подбирал к себе в институт «своих людей» по контрреволюционной работе – троцкистов Оболенского, Чихладзе, Хаханови и Маршания, бывш. активного меньшевики, обманным путем пролезшего в партию. Эти «коммунисты» и «составляли» партийную организацию института. Бердзенишвили окружал себя заведомо чуждыми, опороченными людьми, с «заслугами» в своей борьбе против советской власти в прошлом. Партийные органы проглядели эту подрывную работу троцкиста Бердзенишвили.
Методом прикрытия подрывной работы всех разоблаченных контрреволюционеров-троцкистов являлось самое подлое, самое мерзопакостное двурушничество. Заявляя о своей верности партии, произнося революционные фразы в защиту линии партии, дурача этим небдительных руководителей и коммунистов, они действовали, как враги народа.
Троцкисты Чихладзе, Канделаки, Гасвиани Л. и др. проявляли особую активность на собраниях партийных организаций Тбилиси в своих выступлениях и речах против троцкизма за генеральную линию партии, а на деле в то же самое время вели подпольную контрреволюционную работу.
Контрреволюционер-троцкист Саркисов Леон четыре года работал пропагандистом Ленинского райкома партии и руководил кружком на заводе им. 26 комиссаров в Тбилиси (Тифлис). Проводя на заседаниях кружка лекции и беседы «в защиту» линии партии и усыпляя этим самым бдительность парторганизации, он безнаказанно делал свое подлое контрреволюционное дело.
* * *
Все эти факты говорят о том, что в условиях полной и решительной победы линии партии, когда открытая борьба с политикой партии стала явно безнадежной, только двурушничество может прикрывать и поддерживать антипартийные и контрреволюционные элементы внутри партии.Двурушник есть обманщик партии, двурушник есть враг советской власти, враг народа. Двурушник – это агент, вредитель, провокатор, разведчик контрреволюции.
Коммунист, который проявляет примиренчество и гнилой либерализм к двурушничеству, в каких бы формах оно ни проявлялось, совершает величайшее преступление перед партией, перед советской властью, перед нашей родиной.
Очень часто враги партии и советской власти в условиях национальных республик прикрываются национальными бытовыми особенностями и традициями.
Совсем не случайно отдельные троцкистско-зиновьевские контрреволюционные элементы для прикрытия своей вредительской и террористической работы надевают маску выразителей «национальных чаяний» трудовых народов республик Закавказья.
Не случайно троцкистская группа Степаняна в Ерсмани (Эривань) свои оголтелые контрреволюционные настроения густо пропитывала националистическим зловонием.
Националистические элементы очень часто от национал-шовинистской болтовни скатываются на позиции борьбы с советской властью и идут на блок с контрреволюционными троцкистско-зиновьевскими, меньшевистскими, дашнакскими и мусаватскими элементами. Такова логика борьбы против партии большевиков, против советской власти.
Партийные организации республик Закавказья твердо помнят об этих особенностях своей работы.
Они ведут беспощадную борьбу с контрреволюционными националистическими элементами и с рецидивами национал-уклонизма в своих собственных рядах.
Они хорошо знают, чем закончился предательский путь национал-уклонизма.
Национал-уклонисты, являясь выразителями и продолжателями дела грузинских меньшевиков, дворян, помещиков и кулаков, в значительной своей части скатились затем в болото контрреволюционного троцкизма и вместе с троцкистами и зиновьевцами стали на путь шпионажа, диверсии и террора в борьбе против партии и советской власти.
В связи с ликвидацией Закфедерации националистические элементы в Закавказье пытаются оживить свою работу.
Находятся люди, которые постановление партии и правительства о вхождении Грузии, Азербайджана и Армении непосредственно в Союз Советских Социалистических Республик и ликвидации, в связи с этим, Закфедерации, пытаются расценить, как оправдание своих прошлых национал-уклонистских ошибок. Эти люди, видно, не поняли своих прошлых ошибок, не понимают того, что делает партия сегодня, и должны быть беспощадно разоблачены.
Товарищ Сталин в докладе на Пленуме ЦК ВКП(б) «О проекте новой Конституции» сравнивал этих людей с одной большевистской группой в Петрограде в апреле 1917 года, которую Ленин назвал авантюристской, ибо она требовала установления советской власти в апреле 1917 года, когда условия еще не назрели дли этого и преждевременная спешка могла бы кончиться катастрофой для партии. Когда же в октябре 1917 г. партия взяла власть и установила советские порядки, люди этой группы с победоносным видом говорили, что они были правы, когда еще в апреле 1917 г. требовали установления советской власти. Ленин называл этих коммунистов мелкими мародерами. На этих мелких мародеров похожи сегодня те национал-уклонисты, которые пытаются оправдать свои прошлые ошибки решением партии и правительства о ликвидации Закфедерации.
Национал-уклонисты пакостили нашей партии тогда, когда нужно было разбить буржуазных националистов в Закавказье и укрепить узы дружбы между народами. Они пытаются пакостить нам и сегодня, стараясь расшатать сталинскую дружбу народов Закавказья.
Среди некоторой части старых кадров грузинской и армянской интеллигенции еще сильны националистические настроения. Очень часто враг пытается использовать это. Вместо того, чтобы настойчиво работать над интернациональным воспитанием этих групп интеллигенции, отдельные коммунисты, а иногда и руководящие работники, сами очень часто мало разбираясь в вопросах национальной политики партии, поддакивают отсталым националистическим настроениям, путают других и себя, а иногда переносят вредные националистические настроения в ряды партийных организаций. Коммунист должен влиять на окружающих, вести их за собой, а у некоторых коммунистов происходит наоборот: на них влияют националистические и враждебные элементы, используя их в своих целях.
Партийные организации в Закавказье проделали огромную работу по сплочению кадров национальной интеллигенции вокруг советской власти и партии. В этом деле они имеют бесспорные и большие успехи.
Задача заключается в том, чтобы еще выше поднять бдительность в деле осуществления национальной политики партии, еще лучше организовать работу по интернациональному воспитанию масс и на этом участке также окончательно добить врага.
* * *
В Закавказье все еще имеются старые пережитки и так называемые «традиции», с которыми следует давно покончить.Немало находится еще таких коммунистов, которые бытовые традиционные отношения ставят выше принципиальных партийных отношений.
Какими традициями гостеприимства можно оправдать поведение отдельных партийцев, организовавших в Тбилиси (Тифлисе) специальную торжественную встречу-банкет в гостинице «Ориант» предателю Ломинадзе, который, как установлено, являлся одним из организаторов троцкистско-зиновьевского контрреволюционного подполья и антипартийные взгляды и работа которого уже в тот период были хорошо известны отдельным инициаторам встречи.
Еще есть люди, которые не хотят портить хороших отношений с «друзьями», видимо, в расчете на то, что эти «друзья» им могут когда-нибудь пригодиться.
Эти факты показывают, как отдельные коммунисты, не понимая задач повышения революционной бдительности, проявляют никому не дозволенное добродушие, гнилой либерализм, идя тем самым на поводу у контрреволюционных элементов.
Все эти факты еще и еще раз подтверждают гениальность указаний товарища Сталина о необходимости повышения революционной бдительности, о необходимости самой беспощадной борьбы с врагами социализма и их головным отрядом – презренными контрреволюционерами – троцкистами-зиновьевцами.
Революционная наступательная большевистская бдительность должна находить свое выражение не в платонических речах о бдительности, не в громких резолюциях, а в каждом действии коммуниста на том участке, куда он поставлен партией, в той обстановке, где он находится, в каждом шаге практической работы и повседневной жизни и быта коммуниста.
Революционная бдительность должна заключаться в самой тщательной проверке людей, с которыми работает коммунист, которые его окружают, с которыми он общается.
Бдительность должна выражаться в развертывании большевистской самокритики, помогающей разоблачать наши недочеты и махинации врагов.
Бдительность должна заключаться в том, чтобы коммунист был зорким и своим партийным оком старался проникать во все углы и щели, интересоваться всем.
Бдительность должна выражаться в улучшении работы каждого коммуниста, каждого комсомольца, каждого непартийного большевика, направленной на осуществление задач партии и указаний товарища Сталина.
Проверка и обмен партийных документов способствовали повышению бдительности партийных организаций. Однако, нельзя думать, что проверка и обмен партийных документов окончательно очистили партию от врагов. Нельзя думать, что, разоблачив ряд контрреволюционных троцкистско-зиновьевских групп, мы уже разоблачили и изолировали всех этих прохвостов и мерзавцев. Еще остались в партии законспирированные, притаившиеся заклятые враги, еще не все двурушники разоблачены. Нужно еще хорошо поработать для того, чтобы вытянуть на свет из зловонного троцкистско-зиновьевского подполья законспирировавшихся врагов партии и советской власти.
Каждая парторганизация должна зорко охранять чистоту своих рядов, ибо там, где до конца не вычищены из партии двурушники, перерожденцы, разгильдяи, карьеристы, шкурники, разложившиеся и прочие, там контрреволюционер-шпион-диверсант-троцкист-зиновьевец имеет почву для своей работы, находит своих друзей, организует кадры для своей контрреволюционной террористической работы.
Только неустанная, бдительная борьба за единство и чистоту рядов большевистской партии обеспечит окончательное уничтожение врагов социализма.
Международные и внутренние враги социализма не раз пытались делать ставку на Закавказье в своих контрреволюционных происках.
Закавказье имеет ряд особенностей, отличающих его от многих краев и республик Советского Союза.
В прошлом в Закавказье были сильны антисоветские партии меньшевиков, дашнаков и мусаватистов; в первые годы советской власти в республиках Закавказья был силен национализм, национал-уклонистские группировки внутри партийных организаций.
Эти особенности также заключаются в сложном хозяйственном и национальном переплете, создававшем дополнительные трудности для социалистического строительства.
Враг неоднократно пытался использовать эти особенности и трудности работы большевиков Закавказья для борьбы против партии и советской власти.
Троцкисты и зиновьевцы на всем протяжении своей борьбы с партией, на всем своем подлом пути предательств и измен пытались найти себе опору в отдельных пунктах Закавказья.
Недаром Ломинадзе, Тер-Ваганян, Вардин и другие проделывали «прогулки» на берег Черного моря и по городам Закавказья и Грузии, стараясь устанавливать связи и вербовать людей для контрреволюционной работы.
Большевики Закавказья прекрасно знают особенности и трудности своей работы.
Большевики Закавказья и Грузии, воспитанные великим вождем товарищем Сталиным, под его гениальным водительством разгромили силы антисоветских партий – меньшевиков, дашнаков и мусаватистов, разгромили национал-уклонизм, создали нерушимый мир между народами Закавказья и добились огромных успехов в строительстве социализма.
Вместе со всей партией они разбили всякие оппозиции и группировки в своих собственных рядах. Вместе со всей партией они разгромили контрреволюционеров троцкистов и зиновьевцев.
И сегодня, когда презренные последыши троцкистско-зиновьевской контрреволюции пытаются делать новые наскоки против страны социализма, большевики Закавказья, поднимая большевистскую бдительность, крепко стоят на страже дела партии Ленина – Сталина.
Они беспощадно разоблачают и изгоняют из своих рядов всякого, кто ослабляет бдительность и пособничает врагу.
Вместе со всей партией они борются за то, чтобы стереть с лица земли и уничтожить окончательно и навсегда врагов социализма.
* * *
В звериной ненависти к социализму, к партии Ленина– Сталина и к руководителям партии и правительства СССР, с сознанием своего бессилия и убожества, с подлой душой карьеристов, шкурников и мародеров враги вступили на путь террора против борцов за дело социализма.Это они – троцкисты, зиновьевцы – являются организаторами подлых убийств из-за угла отдельных руководителей и стахановцев передовых колхозов в деревне.
Это они примешивают в пищу яд в отдельных рабочих столовых, чтобы отравлять лучших стахановцев заводов.
Это они формируют шпионские диверсионные группы, чтобы помогать фашистам и империалистам в борьбе с советской властью.
Это они создают террористические группы для подготовки покушений на руководителей партии и правительства.
Но они жестоко ошибаются в своих расчетах. Этими угрозами в своей предсмертной агонии они никого не запугают, никого не поколеблют.
Высоко подняв сталинскую бдительность, большевики и трудящиеся массы нашей ораны уничтожат врага.
Товарищ Сталин говорил, что враги «…рассчитывали запугать нас и заставить нас свернуть с ленинского пути. Эти люди, очевидно, забыли, что мы, большевики, – люди особого покроя. Они забыли, что большевиков не запугаешь ни трудностями, ни угрозами. Они забыли, что нас ковал великий Ленин, наш вождь, наш учитель, наш отец, который не знал и не признавал страха в борьбе. Они забыли, что чем сильнее беснуются враги и чем больше впадают в истерику противники внутри партии, тем больше накаляются большевики для новой борьбы и тем стремительней двигаются они вперед».
Враги большевистской партии и советской власти забыли, что нашей партией и страной руководят Сталинский Центральный Комитет и гениальный великий вождь Сталин – наш учитель, наш отец, который не признает страха в борьбе, ведет нас только вперед, который дает образцы большевистской бдительности, отводя удары врагов от пролетарской революции, стоя, как часовой, на страже мощи нашей партии и нашей страны.
Часть 3 Очищение НКВД. Следствие по делу Ежова
ИЗ ПОКАЗАНИЙ ПОДСЛЕДСТВЕННОГО С.Б. ЖУКОВСКОГО
от 31 мая 1938 г.
В состав отдела по распоряжению Ежова были переданы некоторые отделения, в том числе специальная химическая лаборатория на Мещанской улице. До перехода в состав 12-го оперативно-технического отдела НКВД руководителями этой лаборатории были сотрудники НКВД Серебровский и Сырин. Когда я возглавил этот отдел, начальником лаборатории был назначен мною инженер-химик Осинкин.
По заданию заместителя наркома внутренних дел ком-кора Фриновского задачей лаборатории должно было быть: изучение средств диверсионной работы, снотворных средств, ядов и методов тайнописи для целей оперативной работы. По распоряжению Фриновского был также установлен порядок пользования указанными средствами для оперативной работы. Оперативный отдел, который желал для своих целей получить, например, снотворное средство, мог его получить только с санкции наркома или заместителя наркома – начальника ГУГБ.
Этим отменялся существующий порядок, по которому средствами лаборатории могли пользоваться по усмотрению начальника лаборатории. При передаче лаборатории в ведение 12-го отдела выяснилось, что в ее составе было всего два научных работника, оба беспартийных, и никакой серьезной разработки средств для оперативной работы не велось. В связи с этим при помощи аппарата ЦК ВКП(б) были получены три научных работника – инженер Осинкин и доктор Майрановский, члены партии, и еще один комсомолец, фамилию его не помню. Кроме того, для работы в лаборатории были использованы заключенные профессор Либерман по зажигательным средствам и инженер Горский по отравляющим веществам.
По просьбе спецгруппы Серебрянского и с разрешения Фриновского велась разработка химического средства, способного быстро воспламенить сырую нефть. Эту работу вел заключенный профессор Либерман, опыты проводились на опытной станции Пожарного управления по шоссе Энтузиастов. По заданию иностранного отдела в лице бывшего начальника отдела Слуцкого и с разрешения Фриновского велась разработка снотворного средства. Работу эту вел указанный выше сотрудник-комсомолец. По заданию того же иностранного отдела и с разрешения Фриновского велась разработка яда. Работу эту вели сотрудники Щеголева и доктор Майрановский.
Непосредственное руководство лабораторией, а также хранение и выдача средств с разрешения руководства наркомата, то есть Ежова и Фриновского, была возложена на моего заместителя капитана госбезопасности Алехина, у которого хранились также и ключи от шкафов лаборатории. Помню, что ко мне обратились Алехин и начальник лаборатории Осинкин с вопросом о том, что в работе лаборатории уже имеются некоторые результаты и что необходимо обязательно проверить на опыте действия подготовленных лабораторией зажигательных средств для нефти, а также действия снотворных и яда.
Мною было доложено заместителю наркома Фриновскому, который разрешил испытание зажигательного средства, что и было произведено при моем участии на опытном поле Пожарного управления. Что касается снотворного и яда, Фриновский, помню, сказал мне, что он поговорит с Ежовым и даст ответ.
Через некоторое время Фриновский мне сообщил, что имеется указание Ежова на испытание этих средств на осужденных к высшей мере и что Цесарскому, начальнику первого спецотдела, Ежовым дано соответствующее указание. На мой вопрос Цесарский подтвердил это. Мною было поручено Алехину осуществить опыт в двух или в трех случаях, договорившись с Цесарским о времени и месте. Опыты были проведены под руководством Алехина и при участии доктора Майрановского, и составлены соответствующие акты. По данным этих актов помню, что в двух или в трех указанных случаях опыты дали смертельный исход… Кто именно намечался для проведения опыта, сказать не могу, так как этот выбор из числа осужденных к высшей мере находился исключительно в ведении Цесарского, у которого я фамилий не спрашивал и который мне и, насколько я помню, Алехину также этих фамилий не называл. Опыты, как указано выше, были заактированы, подписаны Алехиным и доктором Майрановским и доложены Фриновскому. В бытность мою начальником 12-го отдела, то есть в течение пяти-шести месяцев, припоминаю, что таких опытов было два или три. Инициатива их постановки мотивирована их необходимостью и принадлежала инженеру Осокину, доктору Майрановскому и капитану госбезопасности Алехину. Непосредственно руководил опытами капитан Алехин. Насколько припомню, в бытность мою начальником 12-го отдела ни одного случая выдачи какому-либо отделу или сотруднику яда для оперативных целей не имело места. Припомню только один случай, когда начальник иностранного отдела обратился с просьбой выдать ему для научной оперативной работы яд, но с определенностью не могу сказать, был ли ему этот яд выдан или нет. Опытов по отравляющим средствам, разрабатывающимся инженером Горским, при мне не велось.
ЗАЯВЛЕНИЕ Н. И. ЕЖОВА
В Политбюро ЦК ВКП(б)
23 ноября 1938 года
Тов. Сталину
Совершенно секретно
Прошу ЦК ВКП(б) освободить меня от работы по следующим мотивам:
1. При обсуждении на Политбюро 19 ноября 1938 года заявления начальника УНКВД Ивановской области т. Журавлева целиком подтвердились изложенные в нем факты. Главное, за что я несу ответственность, это то, что т. Журавлев, как это видно из заявления, сигнализировал мне о подозрительном поведении Литвина, Радзивиловского и других ответственных работников НКВД, которые пытались замять дела некоторых врагов народа, будучи сами связаны с ними по заговорщицкой антисоветской деятельности. В частности, особо серьезной была записка т. Журавлева о подозрительном поведении Литвина, всячески тормозившего разоблачение Постышева, с которым он сам был связан по заговорщицкой работе. Ясно, что, если бы я проявил должное большевистское внимание и остроту к сигналам т. Журавлева, враг народа Литвин и другие мерзавцы были бы разоблачены давным-давно и не занимали бы ответственных постов в НКВД.
2. В связи с обсуждением записки т. Журавлева на заседании Политбюро были вскрыты и другие, совершенно нетерпимые недостатки в оперативной работе органов НКВД. Главный рычаг разведки – агентурно-осведомительная работа оказалась поставленной из ряда вон плохо. Иностранную разведку, по существу, придется создавать заново, так как ИНО был засорен шпионами, многие из которых были резидентами за границей и работали с подставленной иностранными резидентами агентурой. Следственная часть также страдает рядом существенных недостатков. Главное же здесь в том, что следствие с наиболее важными арестованными во многих случаях вели неразоблаченные еще заговорщики из НКВД, которым удавалось, таким образом, не давать разворота делу вообще, тушить его в самом начале и, что важнее всего, – скрывать своих соучастников по заговору из работников ЧК. Наиболее запущенным участком в НКВД оказались кадры. Вместо того чтобы учитывать, что заговорщикам из НКВД и связанным с ними иностранным разведкам за десяток лет минимум удалось завербовать не только верхушку ЧК, но и среднее звено, а часто и низовых работников, я успокоился на том, что разгромил верхушку и часть наиболее скомпрометированных работников среднего звена. Многие из вновь выдвинутых, как теперь выясняется, также являются шпионами и заговорщиками. Ясно, что за все это я должен нести ответственность.
3. Наиболее серьезным упущением с моей стороны является выяснившаяся обстановка в отделе охраны членов ЦК и Политбюро. Во-первых, там оказалось значительное количество неразоблаченных заговорщиков и просто грязных людей от Паукера. Во-вторых, заменивший Паукера, застрелившийся впоследствии Курский, сейчас арестованный Дагин также оказались заговорщиками и насадили в охранку немало своих людей. Последним двум начальникам охраны я верил как честным людям. Ошибся и за это должен нести ответственность. Не касаясь ряда объективных фактов, которые в лучшем случае могут кое-чем объяснить плохую работу, я хочу остановиться только на моей персональной вине как руководителя Наркомата. Во-первых, совершенно очевидно, что я не справился с работой такого ответственного Наркомата, не охватил всей суммы сложнейшей разведывательной работы. Вина моя в том, что я вовремя не поставил этот вопрос со всей остротой, по-большевистски, перед ЦК ВКП(б). Во-вторых, вина моя в том, что, видя ряд крупнейших недостатков в работе, больше того, даже критикуя эти недостатки у себя в Наркомате, я одновременно не ставил этих вопросов перед ЦК ВКП(б).
Довольствуясь отдельными успехами, замазывая недостатки, барахтаясь один, пытался выправить дело. Выправлялось туго – тогда нервничал. В-третьих, вина моя в том, что я чисто делячески подходил к расстановке кадров. Во многих случаях, политически не доверяя работнику, затягивал вопрос с его арестом, выжидал, пока подберут другого. По этим же деляческим мотивам во многих работниках ошибся, рекомендовал на ответственные посты, и они разоблачены сейчас как шпионы. В-четвертых, вина моя в том, что я проявил совершенно недопустимую для чекиста беспечность в деле решительной очистки отдела охраны членов ЦК и Политбюро. В особенности эта беспечность непростительна в деле затяжки ареста заговорщиков по Кремлю (Брюханова и др.). В-пятых, вина моя в том, что, сомневаясь в политической честности таких людей, как бывший начальник УНКВД ДВК предатель Люшков и в последнее время Наркомвнудел Украинской ССР председатель Успенский, не принял достаточных мер чекистской предупредительности и тем самым дал возможность Люшкову скрыться в Японии и Успенскому пока неизвестно куда, розыски которого продолжаются. Все это, вместе взятое, делает совершенно невозможным мою дальнейшую работу в НКВД. Еще раз прошу освободить меня от работы в Наркомате внутренних дел СССР. Несмотря на все эти большие недостатки и промахи в моей работе, должен сказать, что при повседневном руководстве ЦК НКВД погромил врагов здорово.
Даю большевистское слово и обязательство перед ЦК ВКП(б) и перед тов. Сталиным учесть все эти уроки в своей дальнейшей работе, учесть свои ошибки, исправиться и на любом участке, где ЦК считает необходимым меня использовать, – оправдать доверие ЦК.
Ежов.
Прошу Вас отдать распоряжение не трогать моей старухи-матери. Ей 70 лет. Она ни в чем не повинна. Я последний из четырех детей, которых она потеряла. Это больное, несчастное существо.
О ЗАЯВЛЕНИИ Н.И. ЕЖОВА
Выписка из решений Политбюро ЦК ВКП(б)
Протокол № 65а от 24 ноября 1938 г.
П. 160. Заявление т. Ежова Н. И.
Рассмотрев заявление тов. Ежова с просьбой об освобождении его от обязанностей наркома внутренних дел СССР и принимая во внимание как мотивы, изложенные в этом заявлении, так и его болезненное состояние, не дающее ему возможности руководить одновременно двумя большими наркоматами, – ЦК ВКП(б) постановляет:
1. Удовлетворить просьбу тов. Ежова об освобождении его от обязанностей народного комиссара внутренних дел СССР.
2. Сохранить за тов. Ежовым должности секретаря ЦК ВКП(б), председателя комиссии партийного контроля и наркома водного транспорта.
Секретарь ЦК И. Сталин.
СПЕЦСООБЩЕНИЕЛ.П. БЕРИЯ О НИ. ЕЖОВЕ
30 января 1939 г. № 471/6
ЦК ВКП(б) – товарищу СТАЛИНУ
В НКВД СССР от члена ВКП(б), сотрудника УНКВД по Московской области тов. ШАБУЛИНА Михаила Ивановича поступило заявление о том, что ему известно о террористических высказываниях ЕЖОВА Ивана Ивановича – брата бывшего Наркома Внутренних Дел СССР.
Нами было проведено расследование по этому заявлению и допрошены заявитель ШАБУЛИН, свидетельница СОКОЛОВА (ЛОГИНОВА) Александра Ивановна (беспартийная, работница-паяльщица) и свидетельница ЕЖОВА Зинаида Васильевна (жена И.И. ЕЖОВА, беспартийная, делопроизводитель домоуправления дома № 14, по Народной улице).
Свидетель ШАБУЛИН М.И. на допросе от 14 января с.г. показал:
– Его знакомая Иванова Зинаида Васильевна несколько лет тому назад вышла замуж за ЕЖОВА Ивана Ивановича – родного брата тов. Н.И. ЕЖОВА.
Летом 1937 года в отсутствие ШАБУЛИНА к нему на квартиру явилась другая его знакомая, ЛОГИНОВА Александра, работница, жена члена партии – управделами Пролетарского райсовета, и сообщила, что ее подруга ИВАНОВА (ЕЖОВА) Зинаида передавала о террористических настроениях своего мужа ЕЖОВА Ивана Ивановича. Последний говорил жене, что «теперь будет работать в НКВД и что ему легко будет пробраться и совершить убийство тов. СТАЛИНА».
ШАБУЛИН далее показал, что на другой же день он подал рапорт на имя Начальника ДТО ГУГБ НКВД Дзержинской железной дороги КАМЕНСКОГО (ныне арестован), который, в свою очередь, докладывал рапорт бывшему начальнику Транспортного Отдела ГУГБ НКВД ВОЛКОВУ (также арестован).
от 31 мая 1938 г.
В состав отдела по распоряжению Ежова были переданы некоторые отделения, в том числе специальная химическая лаборатория на Мещанской улице. До перехода в состав 12-го оперативно-технического отдела НКВД руководителями этой лаборатории были сотрудники НКВД Серебровский и Сырин. Когда я возглавил этот отдел, начальником лаборатории был назначен мною инженер-химик Осинкин.
По заданию заместителя наркома внутренних дел ком-кора Фриновского задачей лаборатории должно было быть: изучение средств диверсионной работы, снотворных средств, ядов и методов тайнописи для целей оперативной работы. По распоряжению Фриновского был также установлен порядок пользования указанными средствами для оперативной работы. Оперативный отдел, который желал для своих целей получить, например, снотворное средство, мог его получить только с санкции наркома или заместителя наркома – начальника ГУГБ.
Этим отменялся существующий порядок, по которому средствами лаборатории могли пользоваться по усмотрению начальника лаборатории. При передаче лаборатории в ведение 12-го отдела выяснилось, что в ее составе было всего два научных работника, оба беспартийных, и никакой серьезной разработки средств для оперативной работы не велось. В связи с этим при помощи аппарата ЦК ВКП(б) были получены три научных работника – инженер Осинкин и доктор Майрановский, члены партии, и еще один комсомолец, фамилию его не помню. Кроме того, для работы в лаборатории были использованы заключенные профессор Либерман по зажигательным средствам и инженер Горский по отравляющим веществам.
По просьбе спецгруппы Серебрянского и с разрешения Фриновского велась разработка химического средства, способного быстро воспламенить сырую нефть. Эту работу вел заключенный профессор Либерман, опыты проводились на опытной станции Пожарного управления по шоссе Энтузиастов. По заданию иностранного отдела в лице бывшего начальника отдела Слуцкого и с разрешения Фриновского велась разработка снотворного средства. Работу эту вел указанный выше сотрудник-комсомолец. По заданию того же иностранного отдела и с разрешения Фриновского велась разработка яда. Работу эту вели сотрудники Щеголева и доктор Майрановский.
Непосредственное руководство лабораторией, а также хранение и выдача средств с разрешения руководства наркомата, то есть Ежова и Фриновского, была возложена на моего заместителя капитана госбезопасности Алехина, у которого хранились также и ключи от шкафов лаборатории. Помню, что ко мне обратились Алехин и начальник лаборатории Осинкин с вопросом о том, что в работе лаборатории уже имеются некоторые результаты и что необходимо обязательно проверить на опыте действия подготовленных лабораторией зажигательных средств для нефти, а также действия снотворных и яда.
Мною было доложено заместителю наркома Фриновскому, который разрешил испытание зажигательного средства, что и было произведено при моем участии на опытном поле Пожарного управления. Что касается снотворного и яда, Фриновский, помню, сказал мне, что он поговорит с Ежовым и даст ответ.
Через некоторое время Фриновский мне сообщил, что имеется указание Ежова на испытание этих средств на осужденных к высшей мере и что Цесарскому, начальнику первого спецотдела, Ежовым дано соответствующее указание. На мой вопрос Цесарский подтвердил это. Мною было поручено Алехину осуществить опыт в двух или в трех случаях, договорившись с Цесарским о времени и месте. Опыты были проведены под руководством Алехина и при участии доктора Майрановского, и составлены соответствующие акты. По данным этих актов помню, что в двух или в трех указанных случаях опыты дали смертельный исход… Кто именно намечался для проведения опыта, сказать не могу, так как этот выбор из числа осужденных к высшей мере находился исключительно в ведении Цесарского, у которого я фамилий не спрашивал и который мне и, насколько я помню, Алехину также этих фамилий не называл. Опыты, как указано выше, были заактированы, подписаны Алехиным и доктором Майрановским и доложены Фриновскому. В бытность мою начальником 12-го отдела, то есть в течение пяти-шести месяцев, припоминаю, что таких опытов было два или три. Инициатива их постановки мотивирована их необходимостью и принадлежала инженеру Осокину, доктору Майрановскому и капитану госбезопасности Алехину. Непосредственно руководил опытами капитан Алехин. Насколько припомню, в бытность мою начальником 12-го отдела ни одного случая выдачи какому-либо отделу или сотруднику яда для оперативных целей не имело места. Припомню только один случай, когда начальник иностранного отдела обратился с просьбой выдать ему для научной оперативной работы яд, но с определенностью не могу сказать, был ли ему этот яд выдан или нет. Опытов по отравляющим средствам, разрабатывающимся инженером Горским, при мне не велось.
ЗАЯВЛЕНИЕ Н. И. ЕЖОВА
В Политбюро ЦК ВКП(б)
23 ноября 1938 года
Тов. Сталину
Совершенно секретно
Прошу ЦК ВКП(б) освободить меня от работы по следующим мотивам:
1. При обсуждении на Политбюро 19 ноября 1938 года заявления начальника УНКВД Ивановской области т. Журавлева целиком подтвердились изложенные в нем факты. Главное, за что я несу ответственность, это то, что т. Журавлев, как это видно из заявления, сигнализировал мне о подозрительном поведении Литвина, Радзивиловского и других ответственных работников НКВД, которые пытались замять дела некоторых врагов народа, будучи сами связаны с ними по заговорщицкой антисоветской деятельности. В частности, особо серьезной была записка т. Журавлева о подозрительном поведении Литвина, всячески тормозившего разоблачение Постышева, с которым он сам был связан по заговорщицкой работе. Ясно, что, если бы я проявил должное большевистское внимание и остроту к сигналам т. Журавлева, враг народа Литвин и другие мерзавцы были бы разоблачены давным-давно и не занимали бы ответственных постов в НКВД.
2. В связи с обсуждением записки т. Журавлева на заседании Политбюро были вскрыты и другие, совершенно нетерпимые недостатки в оперативной работе органов НКВД. Главный рычаг разведки – агентурно-осведомительная работа оказалась поставленной из ряда вон плохо. Иностранную разведку, по существу, придется создавать заново, так как ИНО был засорен шпионами, многие из которых были резидентами за границей и работали с подставленной иностранными резидентами агентурой. Следственная часть также страдает рядом существенных недостатков. Главное же здесь в том, что следствие с наиболее важными арестованными во многих случаях вели неразоблаченные еще заговорщики из НКВД, которым удавалось, таким образом, не давать разворота делу вообще, тушить его в самом начале и, что важнее всего, – скрывать своих соучастников по заговору из работников ЧК. Наиболее запущенным участком в НКВД оказались кадры. Вместо того чтобы учитывать, что заговорщикам из НКВД и связанным с ними иностранным разведкам за десяток лет минимум удалось завербовать не только верхушку ЧК, но и среднее звено, а часто и низовых работников, я успокоился на том, что разгромил верхушку и часть наиболее скомпрометированных работников среднего звена. Многие из вновь выдвинутых, как теперь выясняется, также являются шпионами и заговорщиками. Ясно, что за все это я должен нести ответственность.
3. Наиболее серьезным упущением с моей стороны является выяснившаяся обстановка в отделе охраны членов ЦК и Политбюро. Во-первых, там оказалось значительное количество неразоблаченных заговорщиков и просто грязных людей от Паукера. Во-вторых, заменивший Паукера, застрелившийся впоследствии Курский, сейчас арестованный Дагин также оказались заговорщиками и насадили в охранку немало своих людей. Последним двум начальникам охраны я верил как честным людям. Ошибся и за это должен нести ответственность. Не касаясь ряда объективных фактов, которые в лучшем случае могут кое-чем объяснить плохую работу, я хочу остановиться только на моей персональной вине как руководителя Наркомата. Во-первых, совершенно очевидно, что я не справился с работой такого ответственного Наркомата, не охватил всей суммы сложнейшей разведывательной работы. Вина моя в том, что я вовремя не поставил этот вопрос со всей остротой, по-большевистски, перед ЦК ВКП(б). Во-вторых, вина моя в том, что, видя ряд крупнейших недостатков в работе, больше того, даже критикуя эти недостатки у себя в Наркомате, я одновременно не ставил этих вопросов перед ЦК ВКП(б).
Довольствуясь отдельными успехами, замазывая недостатки, барахтаясь один, пытался выправить дело. Выправлялось туго – тогда нервничал. В-третьих, вина моя в том, что я чисто делячески подходил к расстановке кадров. Во многих случаях, политически не доверяя работнику, затягивал вопрос с его арестом, выжидал, пока подберут другого. По этим же деляческим мотивам во многих работниках ошибся, рекомендовал на ответственные посты, и они разоблачены сейчас как шпионы. В-четвертых, вина моя в том, что я проявил совершенно недопустимую для чекиста беспечность в деле решительной очистки отдела охраны членов ЦК и Политбюро. В особенности эта беспечность непростительна в деле затяжки ареста заговорщиков по Кремлю (Брюханова и др.). В-пятых, вина моя в том, что, сомневаясь в политической честности таких людей, как бывший начальник УНКВД ДВК предатель Люшков и в последнее время Наркомвнудел Украинской ССР председатель Успенский, не принял достаточных мер чекистской предупредительности и тем самым дал возможность Люшкову скрыться в Японии и Успенскому пока неизвестно куда, розыски которого продолжаются. Все это, вместе взятое, делает совершенно невозможным мою дальнейшую работу в НКВД. Еще раз прошу освободить меня от работы в Наркомате внутренних дел СССР. Несмотря на все эти большие недостатки и промахи в моей работе, должен сказать, что при повседневном руководстве ЦК НКВД погромил врагов здорово.
Даю большевистское слово и обязательство перед ЦК ВКП(б) и перед тов. Сталиным учесть все эти уроки в своей дальнейшей работе, учесть свои ошибки, исправиться и на любом участке, где ЦК считает необходимым меня использовать, – оправдать доверие ЦК.
Ежов.
Прошу Вас отдать распоряжение не трогать моей старухи-матери. Ей 70 лет. Она ни в чем не повинна. Я последний из четырех детей, которых она потеряла. Это больное, несчастное существо.
О ЗАЯВЛЕНИИ Н.И. ЕЖОВА
Выписка из решений Политбюро ЦК ВКП(б)
Протокол № 65а от 24 ноября 1938 г.
П. 160. Заявление т. Ежова Н. И.
Рассмотрев заявление тов. Ежова с просьбой об освобождении его от обязанностей наркома внутренних дел СССР и принимая во внимание как мотивы, изложенные в этом заявлении, так и его болезненное состояние, не дающее ему возможности руководить одновременно двумя большими наркоматами, – ЦК ВКП(б) постановляет:
1. Удовлетворить просьбу тов. Ежова об освобождении его от обязанностей народного комиссара внутренних дел СССР.
2. Сохранить за тов. Ежовым должности секретаря ЦК ВКП(б), председателя комиссии партийного контроля и наркома водного транспорта.
Секретарь ЦК И. Сталин.
СПЕЦСООБЩЕНИЕЛ.П. БЕРИЯ О НИ. ЕЖОВЕ
30 января 1939 г. № 471/6
ЦК ВКП(б) – товарищу СТАЛИНУ
В НКВД СССР от члена ВКП(б), сотрудника УНКВД по Московской области тов. ШАБУЛИНА Михаила Ивановича поступило заявление о том, что ему известно о террористических высказываниях ЕЖОВА Ивана Ивановича – брата бывшего Наркома Внутренних Дел СССР.
Нами было проведено расследование по этому заявлению и допрошены заявитель ШАБУЛИН, свидетельница СОКОЛОВА (ЛОГИНОВА) Александра Ивановна (беспартийная, работница-паяльщица) и свидетельница ЕЖОВА Зинаида Васильевна (жена И.И. ЕЖОВА, беспартийная, делопроизводитель домоуправления дома № 14, по Народной улице).
Свидетель ШАБУЛИН М.И. на допросе от 14 января с.г. показал:
– Его знакомая Иванова Зинаида Васильевна несколько лет тому назад вышла замуж за ЕЖОВА Ивана Ивановича – родного брата тов. Н.И. ЕЖОВА.
Летом 1937 года в отсутствие ШАБУЛИНА к нему на квартиру явилась другая его знакомая, ЛОГИНОВА Александра, работница, жена члена партии – управделами Пролетарского райсовета, и сообщила, что ее подруга ИВАНОВА (ЕЖОВА) Зинаида передавала о террористических настроениях своего мужа ЕЖОВА Ивана Ивановича. Последний говорил жене, что «теперь будет работать в НКВД и что ему легко будет пробраться и совершить убийство тов. СТАЛИНА».
ШАБУЛИН далее показал, что на другой же день он подал рапорт на имя Начальника ДТО ГУГБ НКВД Дзержинской железной дороги КАМЕНСКОГО (ныне арестован), который, в свою очередь, докладывал рапорт бывшему начальнику Транспортного Отдела ГУГБ НКВД ВОЛКОВУ (также арестован).
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента