Страница:
– И каковы первые результаты?
– Никаких. Но в выводах вся вина возложена исключительно на нашу сторону. Если бы капитан и вахтенный не погибли, их могли отдать под суд – по норвежским законам такое вполне возможно.
– Вы считаете, расследование в Англии придет к другим выводам?
– Оно будет строиться несколько иначе. Там будут интересоваться в первую очередь тем, насколько достойно вели себя британские моряки. – Она сделала паузу, прожевывая мясо. Думаю, если бы ваши власти лишили капитана "Прометея" лицензии, все дело в суде выглядело бы совсем иначе... но они этого не сделают.
– Такое впечатление, что виновником было ваше судно. Это действительно так?
Миссис Смит-Бэнг положила свой недоеденный бутерброд на тарелку и пристально посмотрела на меня.
– Откуда, черт возьми, мне это знать? Ведь для этого нужно ознакомиться с судовым журналом.
Где-то внизу рухнул тяжелый груз, от сильного удара вздрогнуло все судно. Но она не обратила на это никакого внимания. Я тоже отложил свой бутерброд в сторону – хорошего понемножку – и очень осторожно заметил:
– Но судовой журнал не поможет узнать, как произошло столкновение. Когда ходовой мостик горит, о записях в журнале думать не приходится.
– Да, скорее всего, записи отстают на сутки. Я и не собираюсь с их помощью доказывать, что на "Скади" были одни ангелы с крылышками – упокой Господь их души. Тем более, что в любом столкновении судов виноваты оба дурака. Все дело в том, что на мостике "Скади" погибли все – капитан, вахтенный, рулевой и еще кто-то из команды, их попросту накрыло первой волной огня. Поэтому с нашей стороны свидетелей просто нет, и некому рассказывать, как маневрировал "Скади" и как – танкер.
Я начинал понимать, что она имеет в виду.
– То есть при расследовании приходилось верить тому, что говорила команда "Прометея"?
– Вот именно. И капитан, и вахтенный помощник капитана, и рулевой танкера утверждают, что "Скади" врезался в них со скоростью десять узлов – значит, шел в тумане на полной скорости. – Она допила свой бокал. – Все дело в том, что "Скади" не смог бы сделать больше пяти узлов даже в том случае, если бы вся команда нажралась гороху и выстроилась на корме. Еще за сутки до того мощность его силовой установки упала вдвое – и записи в судовом журнале должны это доказать.
Откинувшись на спинку кресла, она пристально смотрела на меня, покусывая тонкие сухие губы.
– Что еще может доказать судовой журнал? Что на мостике "Прометея" собрались отъявленные лжецы. Журнал докажет существование тайного преступного сговора. Стоит только это доказать – и все станет ясно, как Божий день.
Я прокашлялся и спросил:
– Но вам не удалось оспорить их показания во время первого расследования?
– Нет, конечно: один пожилой стармех против троих ловких пройдох – англичан – простите, Джим, я все забываю, откуда вы родом.
– Ну, родом-то я из Шотландии.
– Во всяком случае, журнал подтвердит показания нашего старшего механика.
Как-то неожиданно для себя я встал, подошел к ведерку и налил себе виски. Затем снова сел на место, чувствуя, как шишка на голове начинает мягко, но настойчиво пульсировать.
– Это означает, – сказал я, – что заинтересована в получении журнала прежде всего другая судоходная компания. Как, вы сказали, она называется – "Сахара лайн"?
– Насколько я понимаю, третьей стороны в этом деле не существует.
Если, конечно, не считать Пола Макби, который вполне способен примазаться к молодоженам на любой свадьбе. Впрочем, от мыслей о Макби меня сразу начинало мутить.
– И другая сторона предпочла бы просто похоронить судовой журнал. Вы полагаете, это они охотились за Фенвиком?
– Это уж вам судить. Мне только нужно, чтобы судовой журнал фигурировал на открытом судебном разбирательстве по делу. Хотите кофе?
Я кивнул, она подошла к переговорному устройству, нажала какие-то кнопки и что-то прокричала по-норвежски, то и дело повторяя "каффе". По – военному это называется "залповым огнем". Миссис Смит-Бэнг вернулась к столу, взглянула на остатки своего бутерброда – съела она куда больше, чем я, хотя трудно было понять, как все это поместилось в ее сухопарой фигуре – и отодвинула их в сторону.
– Ну и что вы можете сказать?
– Если вам удастся выиграть дело, компания "АДП-лайн" получит большую выгоду?
Она вздрогнула.
– Нет, особой выгоды не будет.
– Не будет?
– Судно было застраховано, и мы уже получили за него страховую премию. Сейчас на эти деньги строится новый "Скади". В будущем наши страховые взносы возрастут – вот, собственно, и все. Фактически, дело решают между собой две группы страховщиков – ведь это их деньги.
Привычная ситуация. Я взглянул на часы и понял, что еще могу успеть на рейс в половине третьего.
– Как вы узнали, что я в Бергене?
Миссис Смит-Бэнг снова отрывисто расхохоталась.
– Хоть вы и не герой светской хроники, но ваше имя тоже появляется в газетах.
Я забеспокоился. Если Джек Моррис и не читает норвежских газет, материал может попасться на глаза кому-нибудь из агентства "Рейтер" и тогда... Скоро я это узнаю...
– А вы знали Стэна?
– Убитого? Ну конечно – я знаю всех, кто связан с судоходным бизнесом. Он был хорошим экспертом.
– У вас нет каких-нибудь гипотез, почему его убили?
– Я слышала утром по радио, что какой-то местный житель сознался в убийстве на почве личной неприязни.
– Я этому не верю. Его убили, чтобы он не передал мне какую-то информацию.
Она вскинула брови.
– Это точно? Вы сообщили полиции?
– Да, конечно. Но они говорят, что у них уже есть признание преступника и факт его самоубийства. Если все кусочки головоломки подходят друг к другу... Но я не верю в эту версию.
Так же как не верил в нее инспектор Вик, который ничего не знал о роли, которую сыграл в этом деле мой "маузер".
Вошел стюард с подносом, на котором стояли две большие фаянсовые чашки с кофе. Когда он вышел, я продолжил.
– Во всяком случае, Стэн собирался что-то мне сказать. О чем? О "Скади", о судовом журнале или о чем-то еще?
Миссис Смит-Бэнг подула на горячий кофе.
– Трудно сказать. Может быть, как он нашел журнал. Ведь это Стэн нашел журнал, верно?
– Думаю, да. Хотя не представляю, как можно было найти судовой журнал в обгоревших остатках судна.
– Все бывает. Журнал должны были хранить в несгораемом сейфе. Вот уж не думала, что это правило соблюдается. Черт побери, ведь его можно было бы представить его во время первого расследования.
– Когда Стэн обследовал остатки судна?
– В прошлом месяце.
– Что? Но ведь столкновение произошло в сентябре прошлого года.
– Сгоревшее судно обследовали в свое время, как положено. Но, чтобы установить непригодность к ремонту, много времени не требуется. А Стэну нужно было оценить стоимость металлолома и решить, стоит ли резать корпус на части, пока стоит хорошая погода. Но это уже дело страхового общества Ллойда – остатки судна теперь принадлежат ему.
– Может быть, потому он передал судовой журнал не вам, а Фенвику?
Она настороженно покосилась на меня и пожала плечами.
– Может быть. Так вы никогда не встречались со Стэном?
– С живым – нет.
– Да, конечно. Он был толковым экспертом.
Мне надо было поторапливаться. Я допил кофе и встал.
Миссис Смит-Бэнг вскочила и протянула мне руку.
– Спасибо, что заглянули. Надеюсь, вы еще приедете и привезете журнал.
Я пробурчал в ответ какие-то общие, ни к чему не обязывающие слова, и направился к двери, но, не дойдя до нее, повернулся.
– Если дело касается только страховщиков, почему вы им так заинтересованы?
Она спокойно посмотрела на меня блестящими глазами.
– Погибла большая часть команды моего судна. Все, что могу я сделать, кроме выплаты пенсий семьям – постараться, чтобы на них не возложили всю вину. Это всегда самое простое – свалить все на мертвых.
Я кивнул и, не говоря больше ни слова, вышел из каюты.
По трапу гуськом поднимались на палубу грузчики с картонными коробками пива. Капитан Йенсен стоял, облокотившись о борт, и отмечал в специальной тетради погрузку каждой коробки. Когда я подошел, он глянул на меня, фыркнул, потом кивнул.
– Вы хорошо знали команду "Скади"? – спросил я.
– Хорошо. Компания небольшая – знаешь всех. Хорошая была команда.
– А старший механик все еще служит в вашей компании?
– Ньюгорд? Нет, ушел на пенсию. Слишком много волновался. Очень плохо. Повредил руки. – Поясняя свои слова, капитан Йенсен показал руки с застывшими в полусогнутом положении пальцами – и едва не уронил за борт свою тетрадь. – Я иногда его навещаю. В этом... как это? Доме моряка. Приношу немного виски. – Тут он громко крикнул что-то бригадиру грузчиков на причале.
Трап освободился. Кивнув капитану Йенсену, я поспешил поймать такси.
Времени у меня оставалось вполне достаточно. В половине второго я заехал за оставленным в отеле багажом, и мы поехали в аэропорт по перекинутому через южную гавань мосту, а затем – по длинному тоннелю, пробитому в скале.
На этот раз я решил рискнуть с оружием. Чтобы сбить с толку металлоискатель на контроле, рассовал отдельные детали "маузера" по всему багажу, а револьвер собирался пристроить поближе к заветным местам – в наше просвещенное время контролеры в аэропортах не рискуют подвергать их лишнему облучению.
Командировка в Берген подходила к концу. За это время я успел стать свидетелем убийства, был избит и подвергся шантажу. Неужели этого мало? Чего мне еще не хватало – резни в Валентинов день?
Я смотрел на толстую красную шею шофера и думал, кем мне следует себя считать – просто паразитом или мелким шулером, вошедшим в большую игру без козырей на руках? Хотя теперь я мог сказать Дэвиду, что нужно искать, мы нисколько не приблизились к цели наших поисков. Что еще можно предпринять? Я поговорил со всеми, кто имел отношение к этому делу, верно? Или не со всеми?
Я наклонился к водителю.
– Вы знаете какие-нибудь заведения, где живут бывшие моряки? Они называются у вас "Дом моряка".
Мой вопрос его удивил. Пожав широкими плечами, шофер буркнул:
– Знаю я один, и, пожалуй, есть еще парочка.
Он задумался, а потом добавил:
– Еще один находится на улице Гульбрандсенс-Гейт.
– Спасибо.
Я снова стал смотреть в окно сквозь мелкий моросящий дождь. Домов вдоль шоссе становилось все меньше и меньше. Над нами с ревом пронесся большой реактивный лайнер и скрылся за горой. До Лондона было каких-то два часа лета.
Ах, черт возьми!
– Поворачивайте, – устало бросил я. – Возвращаемся на железнодорожный вокзал. Я там кое-что забыл.
25
26
– Никаких. Но в выводах вся вина возложена исключительно на нашу сторону. Если бы капитан и вахтенный не погибли, их могли отдать под суд – по норвежским законам такое вполне возможно.
– Вы считаете, расследование в Англии придет к другим выводам?
– Оно будет строиться несколько иначе. Там будут интересоваться в первую очередь тем, насколько достойно вели себя британские моряки. – Она сделала паузу, прожевывая мясо. Думаю, если бы ваши власти лишили капитана "Прометея" лицензии, все дело в суде выглядело бы совсем иначе... но они этого не сделают.
– Такое впечатление, что виновником было ваше судно. Это действительно так?
Миссис Смит-Бэнг положила свой недоеденный бутерброд на тарелку и пристально посмотрела на меня.
– Откуда, черт возьми, мне это знать? Ведь для этого нужно ознакомиться с судовым журналом.
Где-то внизу рухнул тяжелый груз, от сильного удара вздрогнуло все судно. Но она не обратила на это никакого внимания. Я тоже отложил свой бутерброд в сторону – хорошего понемножку – и очень осторожно заметил:
– Но судовой журнал не поможет узнать, как произошло столкновение. Когда ходовой мостик горит, о записях в журнале думать не приходится.
– Да, скорее всего, записи отстают на сутки. Я и не собираюсь с их помощью доказывать, что на "Скади" были одни ангелы с крылышками – упокой Господь их души. Тем более, что в любом столкновении судов виноваты оба дурака. Все дело в том, что на мостике "Скади" погибли все – капитан, вахтенный, рулевой и еще кто-то из команды, их попросту накрыло первой волной огня. Поэтому с нашей стороны свидетелей просто нет, и некому рассказывать, как маневрировал "Скади" и как – танкер.
Я начинал понимать, что она имеет в виду.
– То есть при расследовании приходилось верить тому, что говорила команда "Прометея"?
– Вот именно. И капитан, и вахтенный помощник капитана, и рулевой танкера утверждают, что "Скади" врезался в них со скоростью десять узлов – значит, шел в тумане на полной скорости. – Она допила свой бокал. – Все дело в том, что "Скади" не смог бы сделать больше пяти узлов даже в том случае, если бы вся команда нажралась гороху и выстроилась на корме. Еще за сутки до того мощность его силовой установки упала вдвое – и записи в судовом журнале должны это доказать.
Откинувшись на спинку кресла, она пристально смотрела на меня, покусывая тонкие сухие губы.
– Что еще может доказать судовой журнал? Что на мостике "Прометея" собрались отъявленные лжецы. Журнал докажет существование тайного преступного сговора. Стоит только это доказать – и все станет ясно, как Божий день.
Я прокашлялся и спросил:
– Но вам не удалось оспорить их показания во время первого расследования?
– Нет, конечно: один пожилой стармех против троих ловких пройдох – англичан – простите, Джим, я все забываю, откуда вы родом.
– Ну, родом-то я из Шотландии.
– Во всяком случае, журнал подтвердит показания нашего старшего механика.
Как-то неожиданно для себя я встал, подошел к ведерку и налил себе виски. Затем снова сел на место, чувствуя, как шишка на голове начинает мягко, но настойчиво пульсировать.
– Это означает, – сказал я, – что заинтересована в получении журнала прежде всего другая судоходная компания. Как, вы сказали, она называется – "Сахара лайн"?
– Насколько я понимаю, третьей стороны в этом деле не существует.
Если, конечно, не считать Пола Макби, который вполне способен примазаться к молодоженам на любой свадьбе. Впрочем, от мыслей о Макби меня сразу начинало мутить.
– И другая сторона предпочла бы просто похоронить судовой журнал. Вы полагаете, это они охотились за Фенвиком?
– Это уж вам судить. Мне только нужно, чтобы судовой журнал фигурировал на открытом судебном разбирательстве по делу. Хотите кофе?
Я кивнул, она подошла к переговорному устройству, нажала какие-то кнопки и что-то прокричала по-норвежски, то и дело повторяя "каффе". По – военному это называется "залповым огнем". Миссис Смит-Бэнг вернулась к столу, взглянула на остатки своего бутерброда – съела она куда больше, чем я, хотя трудно было понять, как все это поместилось в ее сухопарой фигуре – и отодвинула их в сторону.
– Ну и что вы можете сказать?
– Если вам удастся выиграть дело, компания "АДП-лайн" получит большую выгоду?
Она вздрогнула.
– Нет, особой выгоды не будет.
– Не будет?
– Судно было застраховано, и мы уже получили за него страховую премию. Сейчас на эти деньги строится новый "Скади". В будущем наши страховые взносы возрастут – вот, собственно, и все. Фактически, дело решают между собой две группы страховщиков – ведь это их деньги.
Привычная ситуация. Я взглянул на часы и понял, что еще могу успеть на рейс в половине третьего.
– Как вы узнали, что я в Бергене?
Миссис Смит-Бэнг снова отрывисто расхохоталась.
– Хоть вы и не герой светской хроники, но ваше имя тоже появляется в газетах.
Я забеспокоился. Если Джек Моррис и не читает норвежских газет, материал может попасться на глаза кому-нибудь из агентства "Рейтер" и тогда... Скоро я это узнаю...
– А вы знали Стэна?
– Убитого? Ну конечно – я знаю всех, кто связан с судоходным бизнесом. Он был хорошим экспертом.
– У вас нет каких-нибудь гипотез, почему его убили?
– Я слышала утром по радио, что какой-то местный житель сознался в убийстве на почве личной неприязни.
– Я этому не верю. Его убили, чтобы он не передал мне какую-то информацию.
Она вскинула брови.
– Это точно? Вы сообщили полиции?
– Да, конечно. Но они говорят, что у них уже есть признание преступника и факт его самоубийства. Если все кусочки головоломки подходят друг к другу... Но я не верю в эту версию.
Так же как не верил в нее инспектор Вик, который ничего не знал о роли, которую сыграл в этом деле мой "маузер".
Вошел стюард с подносом, на котором стояли две большие фаянсовые чашки с кофе. Когда он вышел, я продолжил.
– Во всяком случае, Стэн собирался что-то мне сказать. О чем? О "Скади", о судовом журнале или о чем-то еще?
Миссис Смит-Бэнг подула на горячий кофе.
– Трудно сказать. Может быть, как он нашел журнал. Ведь это Стэн нашел журнал, верно?
– Думаю, да. Хотя не представляю, как можно было найти судовой журнал в обгоревших остатках судна.
– Все бывает. Журнал должны были хранить в несгораемом сейфе. Вот уж не думала, что это правило соблюдается. Черт побери, ведь его можно было бы представить его во время первого расследования.
– Когда Стэн обследовал остатки судна?
– В прошлом месяце.
– Что? Но ведь столкновение произошло в сентябре прошлого года.
– Сгоревшее судно обследовали в свое время, как положено. Но, чтобы установить непригодность к ремонту, много времени не требуется. А Стэну нужно было оценить стоимость металлолома и решить, стоит ли резать корпус на части, пока стоит хорошая погода. Но это уже дело страхового общества Ллойда – остатки судна теперь принадлежат ему.
– Может быть, потому он передал судовой журнал не вам, а Фенвику?
Она настороженно покосилась на меня и пожала плечами.
– Может быть. Так вы никогда не встречались со Стэном?
– С живым – нет.
– Да, конечно. Он был толковым экспертом.
Мне надо было поторапливаться. Я допил кофе и встал.
Миссис Смит-Бэнг вскочила и протянула мне руку.
– Спасибо, что заглянули. Надеюсь, вы еще приедете и привезете журнал.
Я пробурчал в ответ какие-то общие, ни к чему не обязывающие слова, и направился к двери, но, не дойдя до нее, повернулся.
– Если дело касается только страховщиков, почему вы им так заинтересованы?
Она спокойно посмотрела на меня блестящими глазами.
– Погибла большая часть команды моего судна. Все, что могу я сделать, кроме выплаты пенсий семьям – постараться, чтобы на них не возложили всю вину. Это всегда самое простое – свалить все на мертвых.
Я кивнул и, не говоря больше ни слова, вышел из каюты.
По трапу гуськом поднимались на палубу грузчики с картонными коробками пива. Капитан Йенсен стоял, облокотившись о борт, и отмечал в специальной тетради погрузку каждой коробки. Когда я подошел, он глянул на меня, фыркнул, потом кивнул.
– Вы хорошо знали команду "Скади"? – спросил я.
– Хорошо. Компания небольшая – знаешь всех. Хорошая была команда.
– А старший механик все еще служит в вашей компании?
– Ньюгорд? Нет, ушел на пенсию. Слишком много волновался. Очень плохо. Повредил руки. – Поясняя свои слова, капитан Йенсен показал руки с застывшими в полусогнутом положении пальцами – и едва не уронил за борт свою тетрадь. – Я иногда его навещаю. В этом... как это? Доме моряка. Приношу немного виски. – Тут он громко крикнул что-то бригадиру грузчиков на причале.
Трап освободился. Кивнув капитану Йенсену, я поспешил поймать такси.
Времени у меня оставалось вполне достаточно. В половине второго я заехал за оставленным в отеле багажом, и мы поехали в аэропорт по перекинутому через южную гавань мосту, а затем – по длинному тоннелю, пробитому в скале.
На этот раз я решил рискнуть с оружием. Чтобы сбить с толку металлоискатель на контроле, рассовал отдельные детали "маузера" по всему багажу, а револьвер собирался пристроить поближе к заветным местам – в наше просвещенное время контролеры в аэропортах не рискуют подвергать их лишнему облучению.
Командировка в Берген подходила к концу. За это время я успел стать свидетелем убийства, был избит и подвергся шантажу. Неужели этого мало? Чего мне еще не хватало – резни в Валентинов день?
Я смотрел на толстую красную шею шофера и думал, кем мне следует себя считать – просто паразитом или мелким шулером, вошедшим в большую игру без козырей на руках? Хотя теперь я мог сказать Дэвиду, что нужно искать, мы нисколько не приблизились к цели наших поисков. Что еще можно предпринять? Я поговорил со всеми, кто имел отношение к этому делу, верно? Или не со всеми?
Я наклонился к водителю.
– Вы знаете какие-нибудь заведения, где живут бывшие моряки? Они называются у вас "Дом моряка".
Мой вопрос его удивил. Пожав широкими плечами, шофер буркнул:
– Знаю я один, и, пожалуй, есть еще парочка.
Он задумался, а потом добавил:
– Еще один находится на улице Гульбрандсенс-Гейт.
– Спасибо.
Я снова стал смотреть в окно сквозь мелкий моросящий дождь. Домов вдоль шоссе становилось все меньше и меньше. Над нами с ревом пронесся большой реактивный лайнер и скрылся за горой. До Лондона было каких-то два часа лета.
Ах, черт возьми!
– Поворачивайте, – устало бросил я. – Возвращаемся на железнодорожный вокзал. Я там кое-что забыл.
25
Как оказалось, Гульбрандсенс-Гейт и Дом моряка находились рядом с южной гаванью и судостроительной верфью. Улица напоминала Сан-Франциско – настолько крутая, что дома на ней теряют с одной стороны целый этаж. По ней следовало подняться до самого ее верха, где расположены вперемежку старые и новые здания местного университета, а затем спуститься в самую что ни на есть захудалую часть города.
В любом городе непременно найдется район, где вдоль унылых запущенных улиц стоят однообразные серые дома с окнами, как подслеповатые старческие глаза. Здесь царят тишина и покой, ведь шум и веселье влетают в копеечку. Здесь не смеются и не сердятся – все это тоже дорого обходится. Здешние жильцы уже не помнят времени, когда они не сидели перед холодными печками и не ждали ночи, чтобы лечь в постель и уйти ненадолго от опостылевшей им действительности. Такие районы есть в любом городе – даже в таком, как Берген.
Дом моряка помещался в самом конце Гульбрандсенс-Гейт, четырехэтажное здание в викторианском стиле с желтыми оштукатуренными стенами и маленькими занавешенными окнами, которые на первом этаже закрывали решетки.
Я нажал кнопку старинного звонка и стал ждать.
Прошло немало времени, прежде чем послышались шаркающие шаги, дверь со скрипом приоткрылась, и я увидел перед собой мужчину лет шестидесяти. Кожа цвета наждачной бумаги туго обтягивала его череп, собиралась в мелкие складки под бледными голубыми глазами и висела складками на шее. Он молча смотрел на меня.
– Я хотел бы видеть старшего механика Ньюгорда, – бодро сообщил я.
Дверь начала закрываться, но я подставить ногу.
– Постойте. По крайней мере спросите у Ньюгорда, хочет ли он меня видеть.
– Херр Ньюгорд не желает вас видеть. – И он навалился всем телом на дверь.
Я чуть отступил.
– Вы даже не спросили, кто я! А ведь я принес ему подарок! – И я показал бутылку виски, купленную по пути. Судя по тому, что говорил капитан Йенсен, это должно было послужить мне пропуском.
Но бледные голубые глаза смотрели на меня все так же бесстрастно.
– Он не принимает посетителей.
– Спросите его самого! – Я с силой толкнул дверь, отбросив его к стене, он потерял равновесие...
И тут я заметил у него вместо ноги неуклюжую болванку протеза...Но в таком случае ему должно было хватать здравого смысла не нарываться на неприятности.
Сейчас он смотрел на меня с нескрываемой ненавистью.
– Херр Ньюгорд дома? – спросил я.
– Четырнадцатая комната, – буркнул он.
– Спасибо, херр...
– Рууд. Суперинтендант Рууд.
Я закрыл за собой дверь и двинулся по мрачному коридору, устланному грязным вспученным линолеумом. Перед тем, как свернуть на лестницу, я оглянулся. Рууд все еще стоял, прислонившись к стене, и смотрел мне вслед.
Четырнадцатая комната оказалась на втором этаже. Я шел к ней темным узким коридором, отчетливо ощущая не поддающийся определению запах старости. Справа и слева доносились негромкие звуки чужой жизни: кто-то надсадно кашлял, спускал в туалете воду, звенел посудой.
Наконец я постучал в дверь – раз, потом другой. Послышался скрип кровати, невнятное бормотание, потом неуверенные шаги.
Ему было лет шестьдесят или даже больше, но не возраст бросался в глаза, а какая-то безнадежность во всем облике.
Он словно прекратил всякую борьбу, оставил все надежды и окончательно ушел в себя. Одутловатое лицо, покрасневшие и заплывшие глаза, живот, висевший через пояс брюк с расстегнутой верхней пуговицей – и странная для такого крупного мужчины вороватость и настороженность во взгляде. Его дыхание отдавало съеденным еще на прошлой неделе.
Я шагнул навстречу, стараясь не замечать исходящий от него дух.
– Старший механик Ньюгорд? Меня зовут Джеймс Корд. Я приехал из Лондона и привез вам... – я показал бутылку виски.
– О да! – Он схватил бутылку и поднес к глазам. И тут я увидел его руки – обе кисти, торчавшие из рукавов старого свитера, вплоть до самых кончиков пальцев сплошь покрывали переплетения бело-голубых рубцов. На трех или четырех пальцах уцелели толстые грязные ногти. Судя по тому, как он держал бутылку, пальцы сохранили подвижность лишь частично, сгибаясь только до половины.
Да, такие следы может оставить только огонь.
Ньюгорд расправил плечи, попытался втянуть живот и распахнул передо мной дверь.
– Входите, друг мой, входите. Я тут немного, как говорится, вздремнул.
Я вошел. Вопреки моим ожиданиям, комната оказалась на удивление чистой, светлой и аккуратно прибранной. Обстановка была небогатой, но бросалась в глаза заправленная – хотя и немного помятая – постель, стол с выдвижными ящиками и свежевыкрашенные белой краской полки. На узком подоконнике стояли цветы в вазочке.
Он выдвинул было ящик стола, но передумал и оставил бутылку на виду. Потом взял электрический чайник.
– Хотите кофе?
– Пожалуй – если за компанию. – Я присел на подлокотник сравнительно крепкого кресла со старой, но довольно чистой обивкой.
Он включил чайник в розетку, достал банку растворимого кофе, две чашки, пакет с сахаром – и даже немного запыхался от усилий.
– Вы моряк, мистер...
– Корд. Нет, я не моряк.
– Тогда почему вы решили навестить старика вроде меня?
– Я выполняю поручение одного человека из страхового общества Ллойда. – В этих словах была немалая доля истины. – Я знаю, что вы были на "Скади", когда...
Он тотчас отвернулся, и широкие плечи задрожали.
– Я не хочу об этом говорить.
– Прошу прощения. – Его реакция меня ничуть не удивила. – Но если дело дойдет до суда, вам все равно придется говорить. Так почему не со мной?
– Все время чертовы юристы с вопросами – почему то, да почему это? Все время! Нет, и все! Дайте старику спокойно умереть! – Он пробубнил все это, отвернувшись.
– Ну перестаньте, рано вам умирать.
Он молчал.
– Ну хорошо, не будем говорить о столкновении. Вы встречались с человеком по фамилии Стэн?
Ньюгорд повернулся ко мне, заметно успокоившись.
– Да, встречался пару раз.
– Недавно?
– Наверное, с месяц назад.
– И о чем он вас спрашивал?
Старик взмахнул руками, словно перебитыми крыльями.
– Да все о том же – "Скади", "Скади", "Скади".
Чайник закипел, и он занялся кофе.
– А вы читали сегодняшние газеты? – спросил я.
– Я не читаю газет – только журнал "Морские перевозки".
– Его вчера убили.
Ньюгорд покачал головой.
– Мне он не нравился.
– Почему? – Хотя и так было понятно, почему такой человек, как Стэн не мог найти общего языка с Ньюгордом.
Он поставил на стол две чашки с горячим кофе.
– Все время эти вопросы – "Скади", "Скади", "Скади"...
Его рука с чашкой дрожала. Тепло кофе заставило меня заметить, как холодно в комнате – я мерз, хотя и был в дубленке. Судя по выключенному электрическому обогревателю, Ньюгорд предпочитал тратить деньги совсем на другое.
Некоторое время мы молча пили кофе, хозяин, должно быть, недоумевал, зачем я здесь – не меньше, чем я сам. Потом я пролил кофе и полез в карман за платком.
Ньюгорд буквально подскочил на месте.
– Нет-нет! Не надо огня!! – протянул он ко мне дрожащую изуродованную руку.
Я очень осторожно достал из кармана носовой платок и вытер пролитый кофе. Ньюгорд успокоился и отвернулся.
– Вы не выносите огонь? Вполне естественно после того, что пришлось пережить.
Его рука потянулась было к виски, но тут же изменила направление и принялась теребить седые пряди. Затем он сделал новую попытку, с надеждой покосившись на меня. Я не возражал, зная, что одинаково безнадежно уговаривать выпить или мешать это сделать.
Ньюгорд принялся изучать наклейку, словно увидел что-то совершенно незнакомое.
– Никогда не встречал такого сорта. Хорошее виски?
Я пожал плечами.
– Да я и сам не знаю. – Хотя при такой цене оно просто не могло не быть чертовски хорошим.
– Хотите добавить немного в кофе? – спросил он, встряхивая бутылку.
– Ну... – Что было сказать под этим умоляющим взглядом?
– Я вообще-то днем не пью. Но ведь разок можно, только попробовать, верно?
Ньюгорд отвинтил пробку. Я молча подставил свою чашку, и он скорее капнул, чем влил туда чуть-чуть виски. Затем, словно случайно отвернувшись в сторону, налил себе.
– За ваше здоровье. – Он поднял чашку, сделал из нее глоток и блаженно улыбнулся.
– Отлично, да?
– Вполне.
Возле дома остановилась машина – довольно редкий звук для этой улицы.
Ньюгорд не обратил на него никакого внимания и даже не подошел к окну. Вместо этого он залпом опустошил свою чашку; я продолжал пить маленькими глотками.
– Вы слышали что-нибудь о "Х. и Торнтон"?
Стало ясно, что Ньюгорд знает. Он вздрогнул и уткнулся носом в свою чашку, а когда снова поднял голову, лицо приняло настороженное выражение.
– Как-как?
– "Х. и Торнтон". Я думаю, это какая-то юридическая фирма или судовые эксперты, или что-то в этом духе.
Теперь Ньюгорд казался озадаченным и покачал головой.
– Нет, я таких я не знаю. Нет-нет.
Черт возьми! Ведь он только что был в моих руках, и я даже не заметил, как выскользнул.
В коридоре послышались быстрые шаги, дверь распахнулась, и в комнату влетела рассерженная девушка – высокая и стройная блондинка в темно-синей куртке с капюшоном и черных лыжных брюках. Она остановилась, раскрасневшись, сердито глядя на меня и тяжело переводя дыхание. Маленькая белая студенческая шапочка смешно сбилась набок.
– Что вы здесь делаете?
– Пью кофе с герром Ньюгордом.
Она подозрительно огляделась и увидела на столе бутылку виски.
– Это вы принесли?
Я кивнул.
– Но ведь ему нельзя!
Мне показалось, что она собирается выбросить бутылку в окно – наверное, то же самое подумал и Ньюгорд. Кстати, я еще никогда не видел, чтобы человек был так напуган.
Но она сдержалась.
– Кто вы такой?
Я объяснил, но это ничего ей не сказало.
– Зачем вы с ним хотели встретиться?
– Подождите минутку. Вы – его дочь?
– Нет, я просто студентка, помогаю за ним ухаживать.
Так вот откуда эти свежевыкрашенные полки, цветы на подоконнике и вообще порядок в комнате.
– Это очень благородно с вашей стороны, – одобрил я. – Приятно знать, что есть еще студенты, которые не только громят общежития или залезают втроем в одну постель. Однако я не причинил вашему подопечному никакого вреда.
Из-за ее плеча показалось торжествующая ухмылка на физиономии Рууда. Да, быстро он позвонил куда надо.
– Вы сейчас же уйдете отсюда, – сказала девушка.
Я взглянул на Ньюгорда.
– Ведь это вроде ваша комната, дружище?
Но старик лишь отвел глаза в сторону, поэтому я кивнул.
– Ну что же, спасибо за кофе.
– А вам за виски, – чуть слышно шепнул он в ответ.
– Не за что. – Девушка отступила в сторону, освобождая мне дорогу, потом вышла следом. Рууд остался в комнате и закрыл за нами дверь.
Она так и шла за мной по лестнице и по коридору – и вот мы уже на улице под моросящим дождем.
– Сейчас вы поедете домой, – сказала она твердо.
– А вот и нет. Буду стоять здесь и любоваться окрестностями.
Она заморгала, и вдруг ее осенило.
– У меня есть знакомые студенты – здоровые ребята. Они заставят вас уйти.
– Ну, вы наверняка их знаете – таких хватает в каждом университете, и они любят привлекать к себе внимание. Но вот они не знают вас. Их не интересуют такие чувствительные и добродетельные барышни, как вы. Так что не особо рассчитывайте – ничего они для вас не сделают.
Девушка вспыхнула.
– Тогда я обращусь в полицию.
– Вот-вот – прямо к инспектору Вику. – Я стоял возле старого потрепанного "фольксвагена" допотопной модели с перегородкой на заднем стекле, настолько побитого, будто прямо со свалки. Когда я похлопал автомобиль по крылу, оно так затряслось, что пришлось придерживать обеими руками.
– Ваш?
– Да, наполовину.
– Подвезите меня до вокзала – я ставлю пиво.
– Я не пью спиртного. – Однако мое предложение пришлось ей по вкусу – ведь таким образом она удаляла меня с Гульбрандсенс-Гейт. Садясь за руль, она представилась: – Кэри Скаген.
Теперь я знал ее имя и мог спокойно поговорить с ней в машине.
В любом городе непременно найдется район, где вдоль унылых запущенных улиц стоят однообразные серые дома с окнами, как подслеповатые старческие глаза. Здесь царят тишина и покой, ведь шум и веселье влетают в копеечку. Здесь не смеются и не сердятся – все это тоже дорого обходится. Здешние жильцы уже не помнят времени, когда они не сидели перед холодными печками и не ждали ночи, чтобы лечь в постель и уйти ненадолго от опостылевшей им действительности. Такие районы есть в любом городе – даже в таком, как Берген.
Дом моряка помещался в самом конце Гульбрандсенс-Гейт, четырехэтажное здание в викторианском стиле с желтыми оштукатуренными стенами и маленькими занавешенными окнами, которые на первом этаже закрывали решетки.
Я нажал кнопку старинного звонка и стал ждать.
Прошло немало времени, прежде чем послышались шаркающие шаги, дверь со скрипом приоткрылась, и я увидел перед собой мужчину лет шестидесяти. Кожа цвета наждачной бумаги туго обтягивала его череп, собиралась в мелкие складки под бледными голубыми глазами и висела складками на шее. Он молча смотрел на меня.
– Я хотел бы видеть старшего механика Ньюгорда, – бодро сообщил я.
Дверь начала закрываться, но я подставить ногу.
– Постойте. По крайней мере спросите у Ньюгорда, хочет ли он меня видеть.
– Херр Ньюгорд не желает вас видеть. – И он навалился всем телом на дверь.
Я чуть отступил.
– Вы даже не спросили, кто я! А ведь я принес ему подарок! – И я показал бутылку виски, купленную по пути. Судя по тому, что говорил капитан Йенсен, это должно было послужить мне пропуском.
Но бледные голубые глаза смотрели на меня все так же бесстрастно.
– Он не принимает посетителей.
– Спросите его самого! – Я с силой толкнул дверь, отбросив его к стене, он потерял равновесие...
И тут я заметил у него вместо ноги неуклюжую болванку протеза...Но в таком случае ему должно было хватать здравого смысла не нарываться на неприятности.
Сейчас он смотрел на меня с нескрываемой ненавистью.
– Херр Ньюгорд дома? – спросил я.
– Четырнадцатая комната, – буркнул он.
– Спасибо, херр...
– Рууд. Суперинтендант Рууд.
Я закрыл за собой дверь и двинулся по мрачному коридору, устланному грязным вспученным линолеумом. Перед тем, как свернуть на лестницу, я оглянулся. Рууд все еще стоял, прислонившись к стене, и смотрел мне вслед.
Четырнадцатая комната оказалась на втором этаже. Я шел к ней темным узким коридором, отчетливо ощущая не поддающийся определению запах старости. Справа и слева доносились негромкие звуки чужой жизни: кто-то надсадно кашлял, спускал в туалете воду, звенел посудой.
Наконец я постучал в дверь – раз, потом другой. Послышался скрип кровати, невнятное бормотание, потом неуверенные шаги.
Ему было лет шестьдесят или даже больше, но не возраст бросался в глаза, а какая-то безнадежность во всем облике.
Он словно прекратил всякую борьбу, оставил все надежды и окончательно ушел в себя. Одутловатое лицо, покрасневшие и заплывшие глаза, живот, висевший через пояс брюк с расстегнутой верхней пуговицей – и странная для такого крупного мужчины вороватость и настороженность во взгляде. Его дыхание отдавало съеденным еще на прошлой неделе.
Я шагнул навстречу, стараясь не замечать исходящий от него дух.
– Старший механик Ньюгорд? Меня зовут Джеймс Корд. Я приехал из Лондона и привез вам... – я показал бутылку виски.
– О да! – Он схватил бутылку и поднес к глазам. И тут я увидел его руки – обе кисти, торчавшие из рукавов старого свитера, вплоть до самых кончиков пальцев сплошь покрывали переплетения бело-голубых рубцов. На трех или четырех пальцах уцелели толстые грязные ногти. Судя по тому, как он держал бутылку, пальцы сохранили подвижность лишь частично, сгибаясь только до половины.
Да, такие следы может оставить только огонь.
Ньюгорд расправил плечи, попытался втянуть живот и распахнул передо мной дверь.
– Входите, друг мой, входите. Я тут немного, как говорится, вздремнул.
Я вошел. Вопреки моим ожиданиям, комната оказалась на удивление чистой, светлой и аккуратно прибранной. Обстановка была небогатой, но бросалась в глаза заправленная – хотя и немного помятая – постель, стол с выдвижными ящиками и свежевыкрашенные белой краской полки. На узком подоконнике стояли цветы в вазочке.
Он выдвинул было ящик стола, но передумал и оставил бутылку на виду. Потом взял электрический чайник.
– Хотите кофе?
– Пожалуй – если за компанию. – Я присел на подлокотник сравнительно крепкого кресла со старой, но довольно чистой обивкой.
Он включил чайник в розетку, достал банку растворимого кофе, две чашки, пакет с сахаром – и даже немного запыхался от усилий.
– Вы моряк, мистер...
– Корд. Нет, я не моряк.
– Тогда почему вы решили навестить старика вроде меня?
– Я выполняю поручение одного человека из страхового общества Ллойда. – В этих словах была немалая доля истины. – Я знаю, что вы были на "Скади", когда...
Он тотчас отвернулся, и широкие плечи задрожали.
– Я не хочу об этом говорить.
– Прошу прощения. – Его реакция меня ничуть не удивила. – Но если дело дойдет до суда, вам все равно придется говорить. Так почему не со мной?
– Все время чертовы юристы с вопросами – почему то, да почему это? Все время! Нет, и все! Дайте старику спокойно умереть! – Он пробубнил все это, отвернувшись.
– Ну перестаньте, рано вам умирать.
Он молчал.
– Ну хорошо, не будем говорить о столкновении. Вы встречались с человеком по фамилии Стэн?
Ньюгорд повернулся ко мне, заметно успокоившись.
– Да, встречался пару раз.
– Недавно?
– Наверное, с месяц назад.
– И о чем он вас спрашивал?
Старик взмахнул руками, словно перебитыми крыльями.
– Да все о том же – "Скади", "Скади", "Скади".
Чайник закипел, и он занялся кофе.
– А вы читали сегодняшние газеты? – спросил я.
– Я не читаю газет – только журнал "Морские перевозки".
– Его вчера убили.
Ньюгорд покачал головой.
– Мне он не нравился.
– Почему? – Хотя и так было понятно, почему такой человек, как Стэн не мог найти общего языка с Ньюгордом.
Он поставил на стол две чашки с горячим кофе.
– Все время эти вопросы – "Скади", "Скади", "Скади"...
Его рука с чашкой дрожала. Тепло кофе заставило меня заметить, как холодно в комнате – я мерз, хотя и был в дубленке. Судя по выключенному электрическому обогревателю, Ньюгорд предпочитал тратить деньги совсем на другое.
Некоторое время мы молча пили кофе, хозяин, должно быть, недоумевал, зачем я здесь – не меньше, чем я сам. Потом я пролил кофе и полез в карман за платком.
Ньюгорд буквально подскочил на месте.
– Нет-нет! Не надо огня!! – протянул он ко мне дрожащую изуродованную руку.
Я очень осторожно достал из кармана носовой платок и вытер пролитый кофе. Ньюгорд успокоился и отвернулся.
– Вы не выносите огонь? Вполне естественно после того, что пришлось пережить.
Его рука потянулась было к виски, но тут же изменила направление и принялась теребить седые пряди. Затем он сделал новую попытку, с надеждой покосившись на меня. Я не возражал, зная, что одинаково безнадежно уговаривать выпить или мешать это сделать.
Ньюгорд принялся изучать наклейку, словно увидел что-то совершенно незнакомое.
– Никогда не встречал такого сорта. Хорошее виски?
Я пожал плечами.
– Да я и сам не знаю. – Хотя при такой цене оно просто не могло не быть чертовски хорошим.
– Хотите добавить немного в кофе? – спросил он, встряхивая бутылку.
– Ну... – Что было сказать под этим умоляющим взглядом?
– Я вообще-то днем не пью. Но ведь разок можно, только попробовать, верно?
Ньюгорд отвинтил пробку. Я молча подставил свою чашку, и он скорее капнул, чем влил туда чуть-чуть виски. Затем, словно случайно отвернувшись в сторону, налил себе.
– За ваше здоровье. – Он поднял чашку, сделал из нее глоток и блаженно улыбнулся.
– Отлично, да?
– Вполне.
Возле дома остановилась машина – довольно редкий звук для этой улицы.
Ньюгорд не обратил на него никакого внимания и даже не подошел к окну. Вместо этого он залпом опустошил свою чашку; я продолжал пить маленькими глотками.
– Вы слышали что-нибудь о "Х. и Торнтон"?
Стало ясно, что Ньюгорд знает. Он вздрогнул и уткнулся носом в свою чашку, а когда снова поднял голову, лицо приняло настороженное выражение.
– Как-как?
– "Х. и Торнтон". Я думаю, это какая-то юридическая фирма или судовые эксперты, или что-то в этом духе.
Теперь Ньюгорд казался озадаченным и покачал головой.
– Нет, я таких я не знаю. Нет-нет.
Черт возьми! Ведь он только что был в моих руках, и я даже не заметил, как выскользнул.
В коридоре послышались быстрые шаги, дверь распахнулась, и в комнату влетела рассерженная девушка – высокая и стройная блондинка в темно-синей куртке с капюшоном и черных лыжных брюках. Она остановилась, раскрасневшись, сердито глядя на меня и тяжело переводя дыхание. Маленькая белая студенческая шапочка смешно сбилась набок.
– Что вы здесь делаете?
– Пью кофе с герром Ньюгордом.
Она подозрительно огляделась и увидела на столе бутылку виски.
– Это вы принесли?
Я кивнул.
– Но ведь ему нельзя!
Мне показалось, что она собирается выбросить бутылку в окно – наверное, то же самое подумал и Ньюгорд. Кстати, я еще никогда не видел, чтобы человек был так напуган.
Но она сдержалась.
– Кто вы такой?
Я объяснил, но это ничего ей не сказало.
– Зачем вы с ним хотели встретиться?
– Подождите минутку. Вы – его дочь?
– Нет, я просто студентка, помогаю за ним ухаживать.
Так вот откуда эти свежевыкрашенные полки, цветы на подоконнике и вообще порядок в комнате.
– Это очень благородно с вашей стороны, – одобрил я. – Приятно знать, что есть еще студенты, которые не только громят общежития или залезают втроем в одну постель. Однако я не причинил вашему подопечному никакого вреда.
Из-за ее плеча показалось торжествующая ухмылка на физиономии Рууда. Да, быстро он позвонил куда надо.
– Вы сейчас же уйдете отсюда, – сказала девушка.
Я взглянул на Ньюгорда.
– Ведь это вроде ваша комната, дружище?
Но старик лишь отвел глаза в сторону, поэтому я кивнул.
– Ну что же, спасибо за кофе.
– А вам за виски, – чуть слышно шепнул он в ответ.
– Не за что. – Девушка отступила в сторону, освобождая мне дорогу, потом вышла следом. Рууд остался в комнате и закрыл за нами дверь.
Она так и шла за мной по лестнице и по коридору – и вот мы уже на улице под моросящим дождем.
– Сейчас вы поедете домой, – сказала она твердо.
– А вот и нет. Буду стоять здесь и любоваться окрестностями.
Она заморгала, и вдруг ее осенило.
– У меня есть знакомые студенты – здоровые ребята. Они заставят вас уйти.
– Ну, вы наверняка их знаете – таких хватает в каждом университете, и они любят привлекать к себе внимание. Но вот они не знают вас. Их не интересуют такие чувствительные и добродетельные барышни, как вы. Так что не особо рассчитывайте – ничего они для вас не сделают.
Девушка вспыхнула.
– Тогда я обращусь в полицию.
– Вот-вот – прямо к инспектору Вику. – Я стоял возле старого потрепанного "фольксвагена" допотопной модели с перегородкой на заднем стекле, настолько побитого, будто прямо со свалки. Когда я похлопал автомобиль по крылу, оно так затряслось, что пришлось придерживать обеими руками.
– Ваш?
– Да, наполовину.
– Подвезите меня до вокзала – я ставлю пиво.
– Я не пью спиртного. – Однако мое предложение пришлось ей по вкусу – ведь таким образом она удаляла меня с Гульбрандсенс-Гейт. Садясь за руль, она представилась: – Кэри Скаген.
Теперь я знал ее имя и мог спокойно поговорить с ней в машине.
26
Когда "фольксваген" тронулся, подпрыгивая на неровной мостовой, я спросил Кэри:
– Давно вы познакомились с Ньюгордом?
– Перед Рождеством.
– Значит, примерно с того времени он живет в Доме моряка? А как вы с ним познакомились?
– У нас есть Христианское студенческое общество. Мы помогаем престарелым и тому подобное.
– То есть он достался вам совершенно случайно?
– Да – Она подергала рычаг переключения скоростей, пока не прекратился скрежет. – Но почему вы...
Но я не собирался упускать инициативу.
– У него есть семья?
– Жена умерла десять лет назад, детей не было. Где-то в Дании живет сестра, тоже довольно пожилая. Так что...
Мы повернули за угол, и меня прижало к дверце, которая вдруг стала открываться. Я вскарабкался обратно на сиденье и спросил:
– Но разве "АПД-лайн" не может что-то для него сделать, чтобы вытащить из этой дыры? Вы не говорили об этом с миссис Смит-Бэнг?
– Вы ее знаете? Я с ней разговаривала. Но она утверждает, что не может платить большей пенсии – да он и сам уже не хочет уходить оттуда. Любит находиться в компании моряков.
Хотя, если подумать, почему миссис Смит-Бэнг должна платить ему что-то сверх пенсии? Вряд ли она ощущает себя особо обязанной члену команды, сделавшей "Скади" предметом сложного судебного разбирательства – с какой бы скоростью судно в тот раз не двигалось. К тому же факт особых выплат главному свидетелю мог быть неправильно истолкован судом.
Мы выехали на магистраль, пересекая две полосы движения. Кари беспомощно задергала рычаг переключения скоростей, наш "фольксваген" как испуганный заяц заметался между другими машинами. Я вздрогнул, когда белый "мерседес" неожиданно вынырнул сзади, не переставая сигналить, обогнул нас и исчез впереди.
– Все-таки я лучше управляюсь с катерами, – серьезно сказала Кэри.
Я кивнул, перевел дух, и ей удалось, наконец, вставить свой вопрос:
– Зачем вы приехали к нему с бутылкой виски?
– Хотел сделать подарок. Наверное, теперь ею завладеет этот мерзавец Рууд?
– Нет. Хотя я много раз его просила. Будь так, Ньюгорд давно бы бросил пить.
– Блажен, кто верует, – пробормотал я.
– Что вы сказали?
– Так, ничего. Поверьте – знай я, что он алкоголик, ни за что не привез ему виски. – Ой ли? Впрочем, я не собирался сейчас решать эту моральную проблему. – Вы знаете, что Ньюгорд – важный свидетель по одному судебному делу?
– Давно вы познакомились с Ньюгордом?
– Перед Рождеством.
– Значит, примерно с того времени он живет в Доме моряка? А как вы с ним познакомились?
– У нас есть Христианское студенческое общество. Мы помогаем престарелым и тому подобное.
– То есть он достался вам совершенно случайно?
– Да – Она подергала рычаг переключения скоростей, пока не прекратился скрежет. – Но почему вы...
Но я не собирался упускать инициативу.
– У него есть семья?
– Жена умерла десять лет назад, детей не было. Где-то в Дании живет сестра, тоже довольно пожилая. Так что...
Мы повернули за угол, и меня прижало к дверце, которая вдруг стала открываться. Я вскарабкался обратно на сиденье и спросил:
– Но разве "АПД-лайн" не может что-то для него сделать, чтобы вытащить из этой дыры? Вы не говорили об этом с миссис Смит-Бэнг?
– Вы ее знаете? Я с ней разговаривала. Но она утверждает, что не может платить большей пенсии – да он и сам уже не хочет уходить оттуда. Любит находиться в компании моряков.
Хотя, если подумать, почему миссис Смит-Бэнг должна платить ему что-то сверх пенсии? Вряд ли она ощущает себя особо обязанной члену команды, сделавшей "Скади" предметом сложного судебного разбирательства – с какой бы скоростью судно в тот раз не двигалось. К тому же факт особых выплат главному свидетелю мог быть неправильно истолкован судом.
Мы выехали на магистраль, пересекая две полосы движения. Кари беспомощно задергала рычаг переключения скоростей, наш "фольксваген" как испуганный заяц заметался между другими машинами. Я вздрогнул, когда белый "мерседес" неожиданно вынырнул сзади, не переставая сигналить, обогнул нас и исчез впереди.
– Все-таки я лучше управляюсь с катерами, – серьезно сказала Кэри.
Я кивнул, перевел дух, и ей удалось, наконец, вставить свой вопрос:
– Зачем вы приехали к нему с бутылкой виски?
– Хотел сделать подарок. Наверное, теперь ею завладеет этот мерзавец Рууд?
– Нет. Хотя я много раз его просила. Будь так, Ньюгорд давно бы бросил пить.
– Блажен, кто верует, – пробормотал я.
– Что вы сказали?
– Так, ничего. Поверьте – знай я, что он алкоголик, ни за что не привез ему виски. – Ой ли? Впрочем, я не собирался сейчас решать эту моральную проблему. – Вы знаете, что Ньюгорд – важный свидетель по одному судебному делу?