Леденев Виктор. Неделя на ликвидацию

   - Вы можете проверить все в ОВИРЕ, мы, через пограничников подтвердим факт пересечения границы. А то, что она сделала все это в тайне от вас, извините, это ваши проблемы.
   Да, Аркаша, подонок, высоко ты протянул свои лапы. Закона для тебя
   нет, у тебя есть нужные люди вместо закона. А сменится власть - ты уже давно переведешь денежки за Запад и будешь жить припеваючи, смеясь над обманутой и ограбленной тобой Родиной.
   Этот тип тоже не пропадет.
   - И почему же Аркадий вдруг сменил гнев на милость? Сначала он напускает на меня своих головорезов, чуть не убивает, пугает, угрожает и вдруг от него мне такая амнистия? Я же веду себя скромно, только пытаюсь защитить свою жизнь...
   - Скромно? А нападение неизвестного на невинных парней и их покалеченные руки? А необъяснимая авария на Логойке, когда гибнут двое из людей Аркадия? А исчезновение еще одного охранника? А смерть этих двух хороших парней полчаса назад? А незаконное ношение оружия? Этого вам мало?
   Хватает вполне. Но позволю спросить, какое я имею к этому отношение? Авария, исчезновение, нападение на безоружных парней? О первых двух вещах я впервые слышу, что же касается того самого нападения, то если вы захотите дать делу ход, я предъявлю и их ножички и их документы и много еще чего. А об этих идиотах и говорить нечего - с одним произошел несчастный случай. На пистолете того парня его же отпечатки А это оружие я нашел в вашей конспиративной прихожей - моих отпечатков на нем нет, вы не успели заметить, что я обмотал рукоятку платком. Так что с глушителем даже парафиновый тест не поможет. Думаю, потом вам долго придется объяснять начальству, как подобное могло произойти на совершенно тайной конспиративной квартире такого солидного ведомства, как ваше. И что делали вы в этой квартире, когда ваше место за канцелярским столом в прихожей какого-то начальника. Так что вам самому о себе думать надо, дорогой майор, а не об Аркадии. Вы были бы довольны, если бы он исчез, но помяните мое слово, на его место явится другой и вы все равно попадете из огня в полымя. Думаю, что и Аркаша вас в живых долго не продержит - или сдаст вашим же, или устроит несчастный случай, но все равно настучит на вас. И ваши честные коллеги, которые подставляют грудь под бандитские пули и воюют с такими, как те двое в прихожей (а за ними, уверен, много чего тянется), когда узнают правду, плюнут на вашу могилу.
   - Бросьте ваши фантазии. Ваша секретарша у нас, вы ведь не
   бросаете людей в беде? Так что заключайте мир с Аркадием и все
   останутся довольны, а то развели тут прямо Чикаго какое-то.
   Павел сделал вид, что задумался. Потом рассмеялся.
   - А я предвидел такой итог нашего разговора - люди вашего положения избегают крайностей, а тут дело зашло слишком далеко. Горячо и для меня и для вас. Я даже подготовился такому варианту
   Павел полез во внутренний карман куртки, рука майора потянулась к пистолету, но Павел достал лишь конверт и вынул листик бумаги-четвертушку. Листик он протянул вдоль стола майору. Там была одна короткая фраза.
   "Паша!
   Забудем прошлое и снова станем друзьями и партнерами.
   Аркадий"
   - Пусть подпишет это письмо и мы квиты.
   Пока майор изучал письмо и пытался найти в нем скрытый смысл, Павел беззаботно гонял пепельницу по столу.
   - Это не ахти какая, но все-таки гарантия, тем более, что беседую я сейчас с вами, а не лично с Аркадием. Срочно передайте ему это письмо , вот конверт с адресом. Да не смотрите вы так на шрифт - этой машинки больше не существует и где она, и чья она, никто не узнает.
   Если конверт или бумага будут другими, сделка не состоялась. То и другое помечены и не вам найти эти метки. Он должен сделать это в течение ближайшего часа без всяких секретарш, жен, любовниц, охранников. "Да" или "Нет" он подтвердит по этому телефону. Письмо заберет на почтамте кто-нибудь из моих мало знакомых людей, просто выполняя мою личную просьбу и не догадываясь о содержании. Может я веду тайную переписку с любовницей...
   Но еще раз повторяю: он должен отправить это письмо немедленно, сейчас.
   Притом, лично сам и без единого свидетеля. Это должно касаться только нас двоих, о вашем участии - ни полслова. Только при соблюдении всех условий сделка состоится. Тогда впервые за много дней он уснет спокойно. Можете написать ему письмо, о чем хотите, выскажите свое мнение, пожалуйста, меня это не интересует. Мне важно получить завтра это письмо в этом конверте с подписью Аркадия. Все.
   Способ передачи простой - вызываем по телефону такси к этой аптеке или он может сделать это сам, позвоните ему и объясните процедуру. Мы передадим с таксистом письмо, тот подождет ответа и проследит, чтобы Аркадий бросил его в почтовый ящик при нем - мне нужен свидетель абсолютно нейтральный.
   Майор задумался. Такой вариант давал передышку и временно нейтрализовал этого сумасшедшего... А там они что-нибудь придумают, как тихо его убрать.
   Стволом "стечкина" он указал Павлу место у дальней стены и начал что-то строчить паркеровской ручкой долларов за двести (вот это уровень жизни обыкновенного майора!). Наконец он закончил, сложил вдвое мой конверт с моим письмом, достал из стола другой, вложил туда свою писульку, мое послание и лоснящимся от слюны языком смачно заклеил.
   - Твой вариант с таксистом ненадежен, вдруг он заинтересуется содержанием?
   - Какой ему резон - ну, отвез письмо, ну, привез. Если хорошо заплатить.
   Кстати, таксист может занести ответ прямо сюда.
   - Квартира-то конспиративная.
   - А ему какое дело: квартира, как квартира. А лучше мы сами его же
   и встретим.
   - И то верно. Только вот кто пойдет отдавать и забирать письмо? Ты же опять постараешься выкинуть какой-нибудь фокус.
   - Договариваться буду я, а у тебя будет приставленный к моей спине мой пистолет с глушителем, в случае чего таксист и не поймет, в чем дело, а ты успеешь смыться. Обещаю - никаких фокусов, честное слово, мне это тоже надоело - прятаться, как крыса. А уж что случилось - не вернешь.
   Майор вызвал такси, позвонил Аркадию и из отрывков разговора Павел понял, что тот согласился. Через пять минут мы уже вернулись на свои места за столом. Ждать, вероятно надо было минут сорок: дорога, чтение, короткое обдумывание, подпись, записка майору, заклеить два конверта и обратный путь. Офис Аркадия был не так уж далеко. Майор ждал письмо от Аркаши и обдумывал свои действия по ликвидации Павла. Скорее всего его заботили те два лишних трупа в прихожей. План был, видимо, разработан на один или два трупа (Наташа?), а тут вдруг такая напасть. Майору было над чем подумать, он все чаще упирался руками в стол и покачивался слегка в кресле, это, видать, помогало его умственным способностям.
   Павел продолжал гонять пепельницу, зевая и время от времени пополняя ее новыми окурками. Майор сначала настороженно следивший за этими манипуляциями, постепенно привык к ним и не обращал особого внимания, тем более, что голова у него была занята совсем другим.
   Наконец он так задумался, что даже стал раскачиваться в кресле все сильнее и сильнее. Это и был момент, которого так ждал Павел. Он уже успел освоиться с массой пепельницы и теперь изо всех сил запустил ею по поверхности полированного стола. Массивная пепельница отбросила "стечкин" чуть ли не в угол комнаты, метра за три от майора. Павел оттолкнулся обеими ногами и, сколь
   зя животом по столу, въехал майору в грудь головой и они оба оказались на полу поверх перевернутого кресла. Майор мгновенно оценил ситуацию и быстро нанес Павлу два серьезных удара по голове. Один попал почти в макушку черепа, второй ниже. Пашина голова вновь захлебнулась от боли и лишь чудом он не вырубился. У майора не хватило времени для подготовки настоящего удара.
   Павел буквально прополз по нему и спрятал голову у того на груди. Теперь майор полноценно мог бить Павла только по почкам, что он и не преминул сделать. Резким движением Павел выпрямился и захватил руки противника - теперь они оба не могли ни сопротивляться, ни нападать. Хорошо начавшаяся драка превратилась в
   какую-то греко-римскую возню без правил. Майор, не выпуская рук Павла, старался подтянуться к столу. До Павла наконец дошло - в ящике лежал "Комбат Спешиал". Погибнуть от собственного оружия,- это было слишком и он, изловчившись, все-таки нанес удар в пах. Но опять не с той силой и точностью. Майора согнуло, но одной рукой он все-таки дотянулся до ящика стола и выдвинул его примерно на треть. Высвободившейся рукой Павел легко достал "бабочку" и медленно, чтобы случайно не попасть в ребро, воткнул его майору точно в сердце.
   Из руки майора вывалился пистолет, до которого он все-таки дотянулся,
   но немного опоздал. Павел отдышался, сел на пол. Голова гудела, как кремлевские куранты. Постепенно он пришел в себя, и до возвращения курьера-таксиста оставалось еще минут тридцать-сорок. Он уже догадался, где содержали Наташу - в ванной комнате. Она просто должна была утонуть... Ему очень хотелось броситься к ней, успокоить, утешить, избавить от смертельного страха, но то, что ему предстояло сделать, было не для ее глаз.
   Сначала он за ноги втащил оба трупа из прихожей на кухню (ну и здоровенные бугаи были), уложил их голова к голове посередине кухни, достал из холодильника водку, часть вылил в раковину, часть влил обоим мерзавцам прямо в глотки, часть бутылок оставил на столе вместе с закуской. Потом занялся майором. Не вынимая ножа, он переволок тело на кухню и присоединил к амбалам. Манипулировать с водкой он не стал, зато нашел (ура!) в кухонной аптечке кругляшок лейкопластыря . Маленьким тампоном плотно закупорил совсем тонкий разрез от "бабочки" и залепил пластырем. Критически оглядев интерьер, он присел на табурет, стараясь ни до чего не дотрагиваться руками и снял свой любимый ботинок. Из под стельки он достал еще одну, светло-серого цвета, в которую
   был вдавлен тоненький медный цилиндрик. Павел оторвал часть стельки из пластиковой взрывчатки, скатал шарик, чуть меньше пинг-понгового, и уложил его между головами бандитов и майора, по своей сути такого же бандита, только со званием, которое он опозорил...
   Как поминальную свечку в кусок пластмассы он вставил детонатор, подумал секунду и из того же ботинка вытащил кусок "фитиля", отрезал миллиметров десять и вставил в детонатор. Натюрморт был готов. Теперь следовало подготовить фейерверк. Павел плотно закрыл все форточки, двери в комнаты. Немного поколдовав с дверным звонком, он остался доволен работой. Но беспокоило одно - вдруг люди, которые приедут сюда, будут иметь свои ключи и никакие звонки им не понадобятся. Павел покопался в кладовке, нашел старый шнур от утюга и самодовольно улыбнулся - это была просто удача. Еще немного рукоделия и на входной двери у самого пола появилась обыкновенная столовая ложка, плотно приклеенная лейкопластырем. Неподалеку от двери лежало нечто похожее на рогатую
   лягушку, но с медными рогами - Павел разобрал штекер и обнажил медные контакты
   Павел взглянул на часы, батюшки, до встречи с таксистом оставалось не более пяти минут. Он рванулся к ванной. Рот Наташи был заклеен скотчем, руки и ноги связаны. Она была в полуобморочном состоянии. Павел развязал ее, осторожно убрал пластырь и влил ей глоток воды. Она поперхнулась, начала кашлять, чихать и это прояснило ее сознание. Наконец до нее дошло, что она видит родное лицо Павла и уткнулась ему в грудь, зарыдав во весь голос. Павел и
   тихий женский плач не переносил, а от этого просто озверел.
   - Тихо! Прекрати истерику!- рявкнул он.- Если хочешь чтобы мы были живы - одна минута на сборы.
   Сработал секретарский инстинкт - услышав гнев в голосе шефа, она быстро расчесала волосы, опустила рукава плаща, чтобы не так были видны полосы от веревок и встала, на ходу успев подкрасить губы. Павел молча поразился женской природе и повел ее к выходу.
   Она пыталась заглянуть в кухню, но Павел решительно повернул ее очаровательную головку в сторону двери. Потом он открыл все газовые краны, включая духовку и почувствовал смертоносный запах. Дверь на кухню была не стеклянной, а сплошной, к тому же с маленькой защелкой.
   Павел улыбнулся второй раз за весь день - здесь словно кто-то все готовил для него... Из комнаты Павел только захватил свой "Комбат-спешиал" а заодно и майорский "стечкин" (пригодится), вынул из встроенного в стол магнитофона пленку с записью всего разговора с майором.
   В прихожей Павел осторожно провел Наташу мимо медной "лягушки", аккуратно, чтобы "лягушка" не сдвинулась на миллиметр, вывел за дверь тонкую нитку, которую проложил между порогом и дверью в определенном месте.
   Наташу он поставил на площадке так, чтобы она могла наблюдать и за верхней и за нижней лестницами и подать сигнал тревоги. Испуганная, но проникшаяся уверенностью в Павла, она безропотно заняла позицию. Павел в это время осторожно тянул за нитку, пока в пальцах не оказался узелок. Ножом он обрезал нить и засунул остаток нитки в щель под дверью. На площадке четвертого этажа он оглядел своего крестника. Тот был в порядке и, может даже, придет в
   себя. В реанимации. Павел забрал припрятанную рацию. Теперь главным было встретить таксиста. Когда они подошли к аптеке, Павел оставил Наташу за углом и, пошатываясь, двинулся к машине. Таксист подозрительно взглянул на него.
   - Мне сказали, что будут двое...
   - Друг малость перепил, так что давай сюда. Двое, трое... Какая разница! Мы с ним братья: я - это он, он - это я.
   Павел старался не переиграть, но таксисту были заплачены хорошие деньги и он решил за лучшее помалкивать.
   - Сделал, как надо? Задержек не было?
   - Все в точности. Я сам видел через окно - он сначала написал письмо, потом расписался на другой бумажке и заклеил конверт. Потом написал вот это письмо, что я вам отдал. Я его даже подвез к почтовому ящику. Там совсем недалеко, так он свою машину не брал. Потом назад, к офису, все, как велели.
   - А как заклеил письмо-то?
   - Во, чудак! Что, вместо языка уже машинку изобрели? Языком и заклеил. Во, дает, надо же так надраться, не знает, как письма заклеивают.
   Павел сунул ему еще денег и, пока тот не скрылся за углом, стоял, покачиваясь, как пьяный, потом рванулся к углу, где оставил Наташу. Ее там не было. Павел выругался про себя - провели, как мальчика, но вдруг застыл из-за мусорного бака, разгибаясь, вставала Наташа и двинулась ему навстречу. Они встретились посередине улицы и Наташа уткнулась лицом в его грудь, где бешено колотилось сердце от пережитого за нее страха.
   - Я подумала, зачем торчать на улице посреди ночи? И спряталась за мусорку. А там так воняет...
   - Это не вонь, а неприятный запах. Вот от моего дружка действительно воняет. Причем смертью. А ты - умница, только я немного понервничал.
   С этими словами он потянул ее за руку к стоявшей на парковке машине. Фургон уже уехал и Павел увидел машину издалека. Времени на проверку был маловато - он успел только тщательно осмотреть кузов снаружи - чисто. Но что-то могло быть запрятано и получше. Оставалось только попробовать, правда такая проба могла закончиться огромным фейерверком, но в глубине души Павел, был
   уверен, что до этого не дойдет - слишком они были заняты его персоной , а хвост мирно "спал" за мусоропроводом...
   Павел окольными улицами спокойно катил в сторону дома Командира и посмотрел на часы - со времени их бегства прошло уже пятнадцать минут - как бы бдительные соседи не заметили запах газа... Пора было звонить. Частоту он не знал, надеялся, что рация настроена на нужную.
   Точно. Едва он надавил кнопку вызова, чей-то голос ответил:
   -- Слушаю, седьмой.
   Павел слабым задыхающимся голосом произнес:" Меня вырубили... В квартире что-то происходит... Все, отключаюсь..."
   Павел был уверен, что неподалеку дежурила машина (для трупов?) и минут через пять они будут на месте. Павел мысленно представил, что боевики (явно не ОМОН или "Альфа" - слабоваты связи у Аркаши для таких подразделений), подходят к двери, осторожно поворачивая ключ. Дверь тихо открывается, ложка медленно приближается к рогатой "лягушке". Вот они соприкасаются.... А может они действовали иначе, но Павел остановил машину, открыл окно и стал прислушиваться. Двойной взрыв был слышен даже на этом расстоянии - капкан захлопнулся. Ждать больше не было смысла, Павел нажал на газ и двинулся к какому-нибудь укромному месту. Слежки он не опасался - тем было не до этого. По радио он с договорился о месте и времени и теперь ждал. Машина Командира
   въехала в какой-то двор, усаженный огромными деревьями, Как их еще не вырубили до сих пор, удивительно. Зато их багряные листья полностью скрывали от любопытных жильцов обе машины. Павел оставил Наташу в своей, а сам перешел к Командиру.
   - Ну и задал ты мне работы с этим конвертом. Письмо Аркаша твой подписал?.
   Подписал, кстати, я не прочел, что он там приказал майору?
   Вот и почитаем.
   "Верю тебе, что клиент сломался, но очень опасен, все может повториться. Упрятать его нельзя - вылезет много лишних подробностей, ненужных и тебе и мне. Клиента надо убрать, но не в квартире, там ты себя подставишь. Где-нибудь по дороге. Если все будет о-кей, заедешь ко мне, получишь то, что тебе причитается. Письмо это уничтожь немедленно.
   А."
   - Так, с этим майором все ясно. Продавал, сука, всех подряд, лишь бы денежки отхватить. Где второй конверт?
   - Ушел к неведомому адресату. Полежит на почте, пока не сдадут в макулатуру.
   Командир попросил у Павла зажигалку, поджег письмо Аркадия и включил принудительную вентиляцию. Письмо сгорело быстро, а дым втянулся в многочисленные отверстия и исчез.
   - Все, таких вещей на свете не бывает и не может быть, а последнее доказательство, что и невозможное иногда возможно, мы сожгли. Уничтожили вещественное доказательство, после чего остается только моя теория. Она у меня в голове, а значит в швейцарском банке.
   Теперь о другом. Аркаша сидит, запершись в своем коттедже, дома у него какие-то неполадки с женой . Она - в городской квартире. Cкорее всего он ждет своих псов и майора. Никакой информации у него нет - хозяина машины не нашли ( да его, возможно и в природе не существовало), трупы не опознаны, а что с этими типами и майором, ты знаешь, а он нет.
   Только ему КГБ докладывать не станет, а свои источники он потерял. И его грызет это отсутствие информации, а сам проявлять инициативу он боится. Данные не стопроцентные, но вроде бы заказал билет в тургруппу - то ли в Грецию, то ли в Турцию. Желает на время исчезнуть, а то и совсем рвануть.
   - Что будем делать с Наташей. Дома ей пока появляться рано, мало ли что, она ведь видела всех этих подонков. Свидетель.
   - Может, посидит на даче?
   - Ладно, только вот как ее изолировать, пока мы "груз" будем доставать и грузить?
   - Сейчас мы ее напоим чаем с лошадиной дозой снотворного. Через полчаса будет спать, как миленькая и снов кошмарных видеть не будет.
   Наташа немного отошла от шока и страха и сидела сзади, свернувшись комочком, стараясь не вспоминать обо всем... Павел уселся за руль, ласково провел ладонью по ее щеке и сказал немного бодрячески:" Едем в место, которое только во сне увидишь. Лес, речка, птички поют. Одним словом благодать. Мне надо бы кое-куда съездить, но это недолго, да и дело-то пустяковое."
   Услышав, что Павел снова уйдет от нее, хоть и ненадолго, Наташа словно взорвалась. Она обхватила сзади руками Павла и заплакала-запричитала, мешая слезы и гнев.
   - Не пущу! Никуда не пущу! Не уходи, родной, любимый... Я теперь знаю, это страшные люди, они убьют тебя... Мне от тебя ничего не надо, живи со своей женой, я ничего не требую, только будь рядом. Будь живым...
   Павел с трудом управлял машиной, поминутно рискуя свалиться в кювет или врезаться во встречный транспорт. Наконец он стал, просигналил фарами идущему первым Командиру.
   - Наташа, родная моя, я не могу тебе рассказать сейчас все, но всем нам еще угрожает опасность. Ты права, это страшные люди и если мы дело не доведем до конца, всю жизнь мы будем жить в страхе.
   От последних слов Наташа опешила, а Павел чуть не откусил свой болтливый язык. Но истерика у Наташи вроде бы кончилась, другие мысли завертелись у нее в голове - что означали последние странные слова Павла? Она снова взобралась на сиденье и всхлипывая повторяла:" Извини, извини..."
   На даче Наташа повеселела, рассматривала всякий хлам, который Павел стаскивал отовсюду, выменивал, выпрашивал у друзей - старый морской компас, штурвал от самолета, корабельные якоря, шкуры кабанов и лосей. Командир рассказывал о своих похождениях с женщинами и так беспардонно врал, приготавливая чай, что Наташа, сначала только вымученно улыбалась, а потом уже по-настоящему смеялась. Ее чашка стояла чуть в сторонке...
   Наконец, за чаем, Командир просто превзошел себя - Наташа смеялась так, будто ничего не произошла всего несколько часов назад. После чая продолжили осмотр дачи, Павел прошел пару раз мимо бани и ничего подозрительного не обнаружил. Еще минут через пятнадцать, которые казались Павлу и Командиру вечностью, Наташа зевнула и, стесняясь, заявила, что устала и хотела бы прилечь. Павел проводил ее в мансарду, окно которой, между прочим , глядело не во двор, и уложил в постель. Усталость, реакция на пережитый ужас и снотворное
   свое дело сделали - уже через минуту она сладко посапывала...
   Глава четырнадцатая
   "Спартанцы не спрашивают,
   какова численность против
   ника. Они спрашивают, где
   он"
   Агис Спартанский, царь
   Спарты.
   БАЗА
   Павел теперь знал это название - Гавриловичи, но припомнить точно, где это, не смог. Он взял подробную карту из тех, что еще недавно были совершенно секретными, а теперь продавались чуть ли не в каждом газетном киоске, и начал методично ее изучать. И еще Вадим произнес слово " полигон". Это сузило поиск, так как основные полигоны знали не только все иностранные спецслужбы, но и добрая половина страны. Он поискал вокруг широко известных военных городков и увидел это самое название - Гавриловичи. Примерно километров сто двадцать по шоссе и по грунтовке - не меньше десятка.
   Тщательные сборы заняли не менее трех часов - лучше захватить лишнее, чем потом кусать локти. Настала очередь сумок Командира. Павел еще раз поразился его предусмотрительности. Там было все, что так или иначе могло понадобиться Павлу, вплоть до такой мелочи, как коробка специальных негаснущих на ветру спичек...
   Еще одна проверка и Павел захлопнул багажник машины. Надо было оставить еще место и для дополнительного снаряжения, которое Командир оставил ему в тайнике. Павел вспомнил о своем списке и огорченно вздохнул - если Командир достал все, то куда это девать и что он скажет первому же попавшемуся гаишнику, если тот окажется чересчур любопытным. Ну, да Бог не выдаст, собака не съест.
   Тайник он нашел без труда, следуя точным указаниям и с трудом перетащил тяжеленные армейские мешки с неизвестным содержимым - машина сразу присела и еле-еле не тащилась брюхом по дороге.
   Но мысли Павла были заняты другим. Всего этих работничков ножа и топора была чертова дюжина. Трое уже в аду, еще один кантуется на подходе к нему, и один сгорел в "опеле".Значит осталось восемь. Многовато. Это не американский фильм, где герой разбрасывает врагов пачками, а те не могут попасть в него из автомата на дистанции десять метров, успевает увертываться от очередей
   из Узи" и "магнумов", и, в свою очередь, без промаха разить всяческих подонков. А уж если дело дойдет до рукопашной, то Павел даже поежился настолько мизерны были его шансы в схватке с этой шайкой. Это не любители Аркадия, а видимо, бывшие профессионалы...
   Полигон, полигон... Полигон! Вот об этом стоит подумать. По шоссе машина шла ходко, при малейшем подозрении на пост ГАИ, Павел вел машину согласно всем требованиям дорожного движения и никаких нежелательных встреч не было. На гравейке скорость была черепашья - бээмвешка то и дело цеплялась чем-то за многочисленные бугры, но Павла это уже мало волновало. Слева
   было пустое пространство с редкими купами невысоких деревцев, а справа возвышался стеной настоящий лес, в который Павел и загнал машину, наломал веток и надежно прикрыл ее от случайных глаз. Рядом оказалась небольшая ложбинка и Павел перетащил туда оба армейских тюка.
   Да, Командир постарался. Здесь было оружие - всего хватило бы на целую разведывательно-диверсионную группу. Распаковав все, и приведя в полную готовность, Павел опять перенес снаряжение в машину. Пятнистый комбинезон с капюшоном, немного серо-зеленого грима на лице и руках сделали его практически невидимкой в лесу. Найдя подходящую сосенку на опушке, в мощный 18-кратный бинокль, Павел начал методическое изучение местности. Да, это был обычный полигон, скорее танкодром, с полосами препятствий, рвами, контрэскар
   пами, стрельбищем и прочими атрибутами. По периметру он был окружен двумя рядами колючки с редкими вышками для часовых. Видимо, отдаленность от крупных населенных пунктов сильно ослабила страсть к секретности и степень благодушия чувствовалась даже через линзы бинокля.
   Вокруг колючки густо росла трава, но с одной стороны Павел заметил явственные проплешины - здесь явно ездили автомобили, причем не армейские грузовики, от которых осталась бы серьезная колея. Да и КПП полигона просматривался практически на противоположной стороне. Виднелись капониры для техники , административные бараки и казарма. Павел медленно повел биноклем вдоль этой едва заметной дороги и неожиданно обнаружил, что к основной тер
   ритории полигона примыкает еще одна площадка, не менее тщательно огороженная колючкой. На площадке росли довольно высокие деревья и заросли кустарника. Через них с трудом просматривался деревянный сруб дома. Павел до рези в глазах всматривался, надеясь заметить какое-либо движение. Ему повезло - среди кустов промелькнул отблеск солнечного света - может кто-то распахнул