Леклер Дэй. Приму твою любовь

   Хатч внимательно смотрел на него, стеклышки очков поблескивали.
   — Без выкрутасов.
   — Никаких.
   — Ладно. Я дал слово. Больше я не вру.
   — Очень хорошо. — Тай по-мужски встряхнул его за плечо. К его удивлению, мальчик не потерял равновесия, а стоял твердо. — Давай, малыш, так держать, — пробормотал Тай.
   — Ну… — Хатч замялся, поправил очки и продолжил:
   — Чтобы быть совсем честным, есть еще кое-что, о чем вам следует знать.
   Великолепно. Еще одна ложь, которую придется скрывать от Кэссиди.
   — Что же это? — обеспокоенно спросил он.
   — Это почему я купил для мамы свидания. Тай ждал, каким окажется продолжение.
   — Понимаете… Я пришел к мисс Уилли, потому что сам хотел иметь отца, — выпалил Хатч.
   Ладно, пока ничего плохого. Тай подозревал это.
   — Ну, я так и думал. Это же не ложь, не беспокойся об этом.
   — Но есть еще одна причина, почему я купил маме свидания.
   — Продолжай, — выговорил Тай. Несколько минут Хатч собирался с духом.
   — Потому что мама хочет вернуться в Джорджию.
   — Да ты шутишь, парень.
   — Хорошо, если бы шутил. Понимаете, мамины дядя и тетя там живут. Это они ее воспитали. Когда она вышла замуж, они были очень недовольны. Она теперь решила вернуться, чтобы наладить отношения и пустить корни. По крайней мере, так она говорит.
   Тай выругался про себя. Похоже, его долгое, неторопливое ухаживание имеет шанс превратиться в скоропалительный роман. Потребуется нечто гораздо большее, чем разговоры и поцелуи, чтобы затащить эту привыкшую к одиночеству женщину под венец. С ее предубеждением против замужней жизни легко она не сдастся.
   — Когда она думает уехать? — спросил он.
   — Как только соберет достаточно денег на путешествие и выполнит одну задачу, которую перед собой поставила.
   — Что за задача?
   — Не говорит, — пожал плечами Хатч. — Но это что-то важное.
   — Ладно. Спасибо, что предупредил меня. Я этим займусь.
   — А что вы сделаете?
   Тай взглянул на главное здание и вздохнул.
   — Почему бы тебе не предоставить мне самому с этим разобраться? Может, я найду достаточно веские доводы, чтобы она задержалась.
   — Вы уверены, что не нужна моя помощь? С огромным усилием Тай сдержал улыбку.
   — Абсолютно.
   — Вы еще ее не знаете, — серьезно проговорил Хатч. — Если мама вбила себе что-то в голову, то переубедить ее стоит огромных усилий. Она ведь очень упрямая.
   — Но ведь и я умею быть настойчивым. А ведь известно, что настойчивость и ласка могут сломить самого упрямого осла.
   — А что, если не получится? — насупился Хатч.
   — Тогда я просто свяжу ее и не развяжу, пока она не сделает правильных выводов.
   Скорее всего, ему именно так и придется поступить.
 
   Отчет.
   Я снова на линии. Эксперимент прошел удачно. Тай оказался именно таким, как я и надеялся. Он крутой, но добрый. Когда он догадался, что я проделал, он не кричал и не сердился. Не стал отчитывать меня, как маленького, хотя и зовет меня малышом. Он наказал меня за вранье, но это и к лучшему. Исключая уборку домика, это даже приятное наказание. Мне всегда хотелось стать ковбоем, пусть даже на пару недель.
   Ой! Я рассказал ему про Джорджию. Он хочет ее остановить. Вдруг получится?
   Мне не хочется ехать в Джорджию. Я хочу жить в Техасе. Я хочу жить с Таем.
   Правда в том… Я хочу, чтобы Тай был моим отцом.
 

Глава 6

   Эксперимент № 3. Живем вместе с Таем плюс Романтическая ситуация = Любовь Цель: Думаю, что люди влюбляются тем быстрее, чем больше они общаются друг с другом. Мама же изо всех сил будет стремиться избавиться от его общества. Она такая упрямая! А Тай по каким-то своим дурацким причинам не хочет ускорять ход событий. Значит, я должен их поторопить, иначе у меня не будет отца и до пятидесяти лет.
   Процедура: Создать обстановку, располагающую к поцелуям.
 
   — К черту доброту и настойчивость! Ясно, что с тобой это не пройдет, — выпалил Тай, заведя Кэссиди в свой кабинет. — С чего это вдруг ты решила уехать в Джорджию?
   Что все это значит? И какое отношение он имеет к планируемому ею переезду?
   — А чем плоха Джорджия? — повысив голос, ответила Кэссиди. Хорошо, что тяжелая дверь не дает окружающим услышать их перепалку.
   Некоторое время он молча смотрел на нее, потом проговорил:
   — Я там не живу, и ты не будешь. Она улыбнулась. Гнев утих так же быстро, как и возник.
   — Ты сам-то понимаешь, как смешно это звучит? Но ее ответ разозлил его.
   — Я смешон? — спросил он. — Почему? Потому что хочу, чтобы ты осталась? Потому что считаю, что у нас может что-то получиться, а ты пытаешься удрать?
   Он отлично понимал, как взять над ней верх!
   — Я не удираю. — Она старалась говорить громко, — я возвращаюсь домой.
   — Домой? — Он растерялся. — Почему ты раньше не упоминала о доме?
   В самом деле, почему? Потому, что ожидала именно такой реакции, или потому, что хорошо научилась убегать от Лонни, не оставляя следов?
   — Просто к слову не приходилось, — попыталась отговориться она. Но это его не обмануло.
   — Чушь. Помнишь, мы договорились не врать друг другу? Объясни мне, почему ты возвращаешься в Джорджию? Я помню, как ты говорила, что у тебя нет ни дома, ни семьи, ни родных.
   — Не совсем так. Джорджия — это место, наиболее соответствующее моему пониманию дома.
   Никогда она не думала, что придется снова назвать домом жилище своих родственников. Но если удастся наладить отношения с тетей Эстер и дядей Беном, то у Хатча будет семья. Ведь они родом оттуда, хоть их и носило по всему Техасу, словно перекати-поле. Хватит бегать.
   — Ты по-прежнему считаешь Джорджию своим домом после десятилетнего отсутствия?
   — Конечно, — солгала она.
   — У тебя там семья?
   — Дядя и тетя, — объяснила она. — Мы несколько раз писали друг другу последнее время. Они ждут меня. Они хотят познакомиться с Хатчем и помочь решить мои проблемы. Они уже не так молоды. — Она неуверенно пожала плечами. — По-моему, я поступаю правильно.
   — Обзаведешься хозяйством и пустишь корни.
   — Вижу, что ты уже поговорил с Хатчем.
   — Могу сказать, что ему не хочется покидать Техас. Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала.
   Почему ей вдруг так захотелось броситься ему в объятия и пообещать, что она никуда не уедет? Почему вдруг мысль о возвращении в Джорджию показалась не такой привлекательной, как раньше? И почему она так старается не поддаваться этим чувствам?
   — Я приняла решение задолго до нашей встречи.
   — Но теперь мы встретились. — Он обнял ее за плечи, и ей стало тепло. Это было как жар от костра в холодную ночь. В душе зазвучали обещания счастья и любви. — Теперь мы поцеловались, мы обняли друг друга.
   Ее обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, она нашла здесь дом, с другой — она помнила историю своего неудачного замужества. Ее единственную любовную историю. Страх пересилил, и она отстранилась. Отступая, она споткнулась о кресло у опустилась на подлокотник.
   — Видишь ли, — Кэссиди постаралась придать своему голосу и лицу выражение уверенности, — я оставила дом при неудачных обстоятельствах.
   — Ты вышла замуж. Пусть неудачно, но…
   — Я была беременна, — проговорила она.
   — Вынужденный брак? — уточнил он.
   — Не совсем. Тетя и дядя не хотели, чтобы я выходила замуж. Они советовали мне родить и отдать ребенка на усыновление. Но я сбежала из дома и вышла замуж за Лонни.
   — А Хатч об этом знает? Она покачала головой.
   — Я никогда не говорила. Если бы он спросил, я бы честно рассказала, нет смысла лгать. Все, что ему нужно сделать, — это сличить дату свадьбы и дату своего рождения. Разница семь месяцев вместо девяти. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, в чем дело.
   — Да, — сочувственно проговорил он, — Хатча непросто одурачить.
   — Я не собиралась его дурачить. — Она обхватила плечи руками, не осознавая, что выдает свою неуверенность. — У Лонни было много недостатков, но он поступил благородно, женившись на мне, хотя инстинкт подсказывал ему бежать куда глаза глядят.
   — Но почему он все-таки сбежал? И почему ждал пять лет?
   Кэссиди поджала губы, надеясь, что Тай не заметит, как они дрожат. Воспоминания до сих пор мучили ее.
   — Он не ждал пяти лет. Он удрал при первой же возможности — за месяц до рождения Хатча, если быть точной.
   — За месяц до… — Тай сам не ожидал, что так возмутится. — И все следующие пять лет ты гонялась за ним?
   Неприятно произносить такие вещи вслух. Но она тогда была так молода и так напугана. И так одинока. Гордость заняла десятое место в списке необходимых жизненных премудростей. На первом месте был Хатч.
   — Что-то вроде этого.
   — Тогда почему ты бросила его? Из-за Эйприл Май?
   — Нет, с этим я бы справилась. Но он обижал Хатча, говорил ему недопустимые вещи. В конце концов, я поняла, что лучше никакого отца, чем плохой. — К тому времени она поняла, что сможет сама содержать себя и сына.
   — Прости, Кэссиди, но тебе надо понять, что не все мужчины похожи на Лонни. Некоторые склонны к оседлой жизни.
   Стук в дверь не дал ей ответить. В комнату заглянула Эдит.
   — Ужин готов, — объявила она. — Пока вы тут спорили, приехала мисс Уилли. Когда она услышала, что вы тут разговариваете, она предпочла подождать и побеседовать с Хатчем. Она попросила выпить чего-нибудь покрепче. Хатч тоже попросил. Я принесла ему лимонаду покрепче. Если мы тотчас не сядем за стол, сахар может слишком опьянить его.
   — Иди накрывай на стол, — кивнул Тай, — мы сейчас придем. — Когда дверь за ней закрылась, он снова обратился к Кэссиди:
   — Наш разговор еще не закончен.
   — Я сама догадалась. — Она поставила кресло на место. К ее удивлению, Тай не пытался приблизиться к ней. — Теперь, когда ты поговорил с Хатчем о Джорджии, ты понимаешь, что отношения между нами невозможны.
   — Посмотрим, — ответил он. — Пошли есть?
   — Меня ты не проведешь, — пригрозила она.
   — Готовишься к войне? — улыбнулся он.
   — Что-то вроде.
   — Не беспокойся, я предпочитаю сытого противника. — Он немного помолчал. — Но это тебе не поможет, эту войну я все равно выиграю.
   К облегчению Кэссиди, ужин прошел прекрасно. Уилли развлекала их историями из практики своего брачного агентства. Вдруг она прервалась на полуслове и посмотрела на Хатча.
   — Боже мой! По-моему, молодому человеку пора на боковую.
   Кэссиди взглянула на сына. Он спал, положив голову в тарелку. Очки сползли ему на нос, делая его совсем ребенком. Мисс Мопси под его стулом тихонько поскуливала и посматривала на хозяина.
   — Отнесу его в одну из смежных спален, — предложил Тай. — Думаю, барак может подождать.
   — Спасибо. — Кэссиди откинулась на спинку стула. — Не понимаю, что с ним такое. Никогда прежде не видела его таким усталым. Можно подумать, что он весь день проработал, а не прогулял.
   — Ну, ему было чем заняться, — усмехнулся Тай. — Привыкай, Кэссиди. Жизнь на ранчо более трудна, чем та, к которой он привык, но она ему не повредит.
   Этот ответ успокоил ее материнские чувства.
   — Наверно, ты прав. Ему это только полезно. — Она смотрела, как Тай бережно поднимает ее сына. На глаза навернулись слезы. Она закашлялась, стараясь скрыть их. — Он мало бывал на свежем воздухе.
   — Ну-ка ответь мне и помни про наше соглашение, — потребовал Тай. — Ты признаешь, что жизнь на ранчо полезна для ребенка?
   Она наморщила нос.
   — Я признаю, что девяносто девять процентов совпадения должны иметь какие-то конкретные проявления.
   — Девяносто девять и четыре десятых, — с довольным видом поправила ее Уилли.
   — Простите, — удивленно повернулась к ней Кэссиди.
   — Я перепроверила вашу заявку с исправлениями, и на этот раз получилось девяносто девять и четыре десятых совпадения. Результат только улучшился.
   Ну и ну! — Ну, может… — протянула она. — Но все равно есть один процент разницы.
   — Шесть десятых, — поправил ее Тай. — Это меньше, чем раньше.
   — Согласно компьютеру, — уточнила Кэссиди и снова обратилась к Уилли:
   — Я так понимаю, что ваша машина снова не выдала никаких дополнительных кандидатур?
   — Никаких. Похоже, что вы идеальная пара для моего внука. — Уилли подняла свой бокал. — Чертовы штучки, я так это называю.
   — Эй! Ты на чьей стороне? — возмутился Тай. Праздный вопрос — конечно, Уилли нравилось это совпадение, как Таю и Хатчу. Она держалась в стороне и не показывала виду, но исподтишка все же старалась направлять события в нужную сторону.
   — А что вы будете делать, если обнаружите лучшую кандидатуру? — спросила Кэссиди.
   Тай лениво усмехнулся и пошел к выходу. Его ответ ее позабавил:
   — Я приглашу их на ранчо, — говорил он, пока они шли по коридору, — и таким образом смогу убрать их с дороги, прежде чем они с тобой встретятся.
   — Ты собираешься всех распугать? Он распахнул дверь в соседнюю с его спальней комнату.
   — И это тоже.
   — Не стоит. Почему ты так уверен, что мы подходим друг другу? — Она разобрала кровать и отступила в сторону, чтобы Тай мог положить Хатча. — Я хочу сказать, что данные компьютера еще ни о чем не говорят.
   Он стащил с Хатча кроссовки и джинсы, потом снял с носа очки и аккуратно положил их на ночной столик.
   — Это не так.
   Она облизнула губы и задала вопрос, который мучил ее с самого утра.
   — Это из-за поцелуя, да?
   — Да. — Тай заботливо стянул с Хатча майку. — Ты ведь сама почувствовала это?
   Она вместе с ним вышла из комнаты и выключила свет.
   — Но физического влечения явно недостаточно для серьезных отношений. — Это она знала наверняка. Подобную ошибку она уже совершила.
   — Это только начало, — сказал Тай.
   — Для тебя это значит что-то серьезное? Не просто поцелуи?
   — Думаю, это можно назвать семейной традицией, — ответил он, помолчав.
   — Поцелуи? — не поняла она.
   — Именно, — широко улыбнулся он.
   — Интересная традиция.
   — Даже очень интересная. — Он поймал ее за руку и прижал к себе. — Видишь ли, согласно семейному преданию, Меррики всегда узнают свою идеальную подругу жизни.
   Опасно! Это она почувствовала сильнее, чем при их первой встрече. Но высвободиться из его объятий не представлялось возможным.
   — Каким же образом? — спросила она.
   — Известным тебе. После первого поцелуя. У нее потемнело в глазах.
   — Нет, не говори такого.
   — Разве плохо сказать правду?
   Плохо? Да что здесь вообще хорошего? Ее готовность целоваться была ужасна. Тоска Хатча по отцу — тоже. Но хуже всего была ее собственная реакция на Тая. Реакция, которую она не могла в себе подавить и которая только усиливалась, чем больше они общались.
   — Неужели ты не понимаешь? Я не хочу романов.
   — Ты уже говорила это громко и отчетливо. Мне только непонятно… почему? — Он наклонил голову. — Я слышал, что думает об этом Хатч, но ты сама ничего не объяснила. — Он помолчал минутку. — Давай отложим разговор. Ты слишком измучена. — И он разжал объятия, как будто нарочно в тот самый момент, когда она была готова упасть ему на грудь и все рассказать. Видимо, она в самом деле измучена.
   — Думаю, мне лучше пойти к себе. — Попроси меня остаться!
   Он провел рукой ей по щеке.
   — Если захочешь поговорить — я в твоем распоряжении.
   — Спасибо. Пожалуйста, пожелай за меня своей бабушке спокойной ночи. — Она глубоко вздохнула и ощутила его запах. Собрав всю волю, она отвернулась. В конце концов, ее независимость — разве это не самое главное?
   Или нет?
   Кэссиди оглядела спальню со смешанным чувством восхищения и сожаления. Одна эта комната была больше, чем вся ее квартира, даже не считая прилегающей ванной, в которой легко могли разместиться несколько яхт. И еще место останется.
   Кэссиди опустилась на колени и принялась распаковывать коробку.
   Она достала небольшой блокнотик и бросила его на широченную кровать. Потом разделась, надела ночную рубашку и плюхнулась на кровать, чтобы почитать свои записи.
   Вот плюхаться как раз и не надо было. По каким-то непонятным причинам кровать, казавшаяся такой массивной и устойчивой, моментально сложилась, и матрас оказался прижатым к стене, а она погребенной под кучей подушек и покрывал. Тяжелая дубовая рама не давала выбраться. Все попытки разжать пружины привели только к тому, что ей удалось высвободить ноги, которыми она беспомощно болтала в воздухе.
   Дверь распахнулась. В наступившей тишине Кэссиди услышала сдавленные смешки.
   — Не смей смеяться! — прокричала она.
   — Извини. — Это был голос Тая. — Нужна помощь?
   Как бы ей хотелось отказаться! Но когда почти стоишь на голове в ворохе простыней, выхода нет.
   — Да, ты можешь мне помочь, — выдохнула она. — Если ты не против.
   — С удовольствием. — Он нагнулся и, подхватив под мышки, извлек ее из вороха постельного белья. К счастью, он захватил ее с простыней, так что все ее прелести оказались надежно прикрытыми. — Могу я спросить, что случилось?
   Она состроила недовольную гримасу, старательно кутаясь в пеструю ткань.
   — Это же твоя кровать, ты и объясни.
   — Подожди минутку. — Он стряхнул на пол все, включая матрас и ее дневник, — Похоже, здесь развинтили гайки. Хорошо еще, что тебя не ударило рамой.
   — Но кто и как развинтил? — Она посмотрела на тяжелую раму. — Удар был бы чувствительным.
   — Полагаю, развинтили гаечным ключом. А кто? Узнаю, обязательно тебе скажу. Сейчас возьму инструменты и поправлю кровать.
   Неожиданно дверь открылась. На пороге стоял Хатч, держа на руках Мисс Мопси.
   — Что-то разбудило меня, — проговорил он, старательно протирая глаза. Собачка тихо тявкнула.
   — Извини, мой сладкий, — ответила Кэссиди, — у меня кровать сломалась.
   — О! — Хатч посмотрел на Тая. — А вы что здесь делаете?
   — Помогаю твоей маме.
   — О, — снова сказал Хатч. — Вы спасли ее, да? Вот это здорово! Правда, это здорово, мама? Теперь тебя есть кому спасать. Ведь раньше тебя никто не спасал?
   Тай выпрямился и внимательно посмотрел на сорванца.
   — Почему-то мне кажется, что нам с тобой есть о чем поговорить. Думаю, ты знаешь, где винтики от этой кровати?
   К удивлению Кэссиди, Хатч опустил глаза, заволновался и принялся изображать зевоту.
   — Хатч! — воскликнула она. — Не мог же ты…
   — Мне так хочется спать, — выпалил Хатч, старательно изображая зевок. — Я лучше пойду в кровать. Пошли, Мопси.
   — Хорошая мысль. Спокойной ночи, — пожелал ему Тай.
   Едва Хатч и собака исчезли, Кэссиди обратилась к Таю:
   — Ты же в самом деле не думаешь, что Хатч мог развинтить болты?
   — Уверен, что это он.
   — Но… зачем?
   — Ты же слышала — ему хочется представить меня неким рыцарем со сверкающим мечом. Я должен тебя спасать.
   — Не может быть… — Она осеклась. Неужели это возможно? Еще неделю назад она ни за что бы не поверила, что Хатч может обратиться в брачное агентство. Но он сделал это. Почему бы ему не сделать следующий шаг, еще более дурацкий? Он вполне смог бы… — О, нет!
   — Ну как, веришь? — спросил Тай.
   — Может быть, — согласилась она.
   — Дай мне минутку, чтобы найти гаечный ключ, и мы быстренько приведем твою кровать в порядок.
   Он вернулся так быстро, что она едва успела накинуть халат и начать собирать листки, выпавшие из дневника. Он принялся помогать и оказался слишком близко. От него приятно пахло, а мускулы вздымались под сорочкой всякий раз, как он тянулся за очередным листком. Она старалась не замечать его, но это не помогало.
   — Что это такое? — спросил он. Она рискнула поднять на него глаза.
   — Просто записи, которые копились годами. Я вела их, чтобы чувствовать себя лучше. Что-то вроде дневника.
   Он пробежал глазами один из листков и нахмурился.
   «Сегодня распустились те розы, что я срезала для миссис Уолтере. Приятно, что кто-то любуется цветами с моих кустов».
   — Тебе на самом деле было приятно дарить цветы?
   — Да, конечно… — Она насупилась. — Если бы я не срезала букеты для миссис Уолтере, у меня вообще не было бы никаких роз.
   — Но цветы доставались не тебе, а ей.
   — Удовольствиями надо делиться, — возразила Кэссиди. По крайней мере, она имела возможность полюбоваться чудесными бутонами, пока в дверь не постучала миссис Уолтере, чтобы спросить о цветах.
   Тай подобрал другой листок.
   — «Сегодня мы ели мясо. Не жесткое, а настоящее, парное…» — Он прервался. — Милая ты моя…
   — Не смей. — Она поджала губы. — Не смей меня жалеть. В конце концов, бедной быть не так уж плохо. — Она постаралась улыбнуться. — Начинаешь ценить мелочи.
   — Такие, как мясо на обед?
   — Да, такие. Он помрачнел.
   — А как насчет этого: «Фредди уволил меня сегодня. Но я благодарна ему за то, что он в течение стольких месяцев давал мне работу». Ты благодарна ему? После того, как он тебя уволил?
   — Но сначала он принял меня на работу, — возразила она. — Он был не обязан это делать. Он хорошо ко мне относился, учитывая, сколько тарелок я разбила. Как я только его не разорила?!
   — Ну и ну! А сегодня ты напишешь, как благодарна Хатчу за то, что он развинтил твою кровать? Она выпятила подбородок.
   — Может быть, — но тут же расслабилась. — Нет. Не думаю, что я вообще буду писать об этом. Мне, правда, очень жаль, Тай. Завтра я поговорю с ним.
   — Не переживай. — Он подобрал последний листок и передал ей. — Почему бы тебе не предоставить этот разговор мне?
   Кэссиди задумалась. Первым побуждением было отказать. Тай сидел на полу на корточках и смотрел на нее. Но даже в таком положении он казался очень большим. Большим, мускулистым, мужественным и сексуальным — с гаечным ключом в одной руке и кучей гаек в другой. Он призывно улыбался. Она уже и забыла, когда ее спальню посещал подобный мужчина. Но если такое и случалось, он точно не подбирался так близко к се постели.
   — Можешь поговорить с ним, — наконец согласилась она.
   — А почему ты так долго думала? Я наступил тебе на пальчик?
   В замешательстве она посмотрела на него. Действительно, почему? Может, потому, что он так стремится участвовать в их жизни? А она скоро покинет Техас. Как только у нее появятся деньги, они с Хатчем сложат вещи и рванут на Восток, в Джорджию. Они помирятся с тетей Эстер и дядей Беном и «пустят корни» в жирной красноватой почве штата. В ее жизни нет места этому здоровенному техасскому фермеру с проницательными зелеными глазами и завлекательной улыбкой.
   Тай выпрямился во весь рост. Огромные, подбитые металлом башмаки оказались всего в нескольких дюймах от ее босых пальчиков.
   — Ты не ответила.
   — Я думаю.
   Он снова нагнулся. Кэссиди захотелось провести рукой по темно-каштановым, чуть выгоревшим на солнце волосам.
   — Итак, — не отставал он, — на какой же пальчик я наступил?
   — О чем ты?
   Он указал рукой на ее большой палец.
   — Наверно, этот: «Это мои проблемы, и я справлюсь сама»?
   — Нет. Совсем нет. — Она отодвинулась. Он прикоснулся к следующему.
   — Тогда этот — «Я не люблю быть никому обязанной». Нет, подожди. Как насчет этого? Как бы это лучше выразиться? «Лучше умереть, чем покориться».
   Она невольно улыбнулась.
   — И не этот.
   — Хмм. Остаются еще два. — Он прикоснулся к следующему ее пальчику. — Гордый пальчик, в данном случае не подходит. Значит, этот: «Он слишком к нам привязывается, а мы скоро уезжаем в Джорджию». Я прав?
   — Точно, — призналась она.
   — Так вот в чем проблема. — Он положил ключ в задний карман. — Ну, эту проблему мы легко решим. Нужно просто никуда не уезжать.
   — Нет, не решишь! — Она рассмеялась и с размаху кинулась на кровать.
   — Стой! Подожди! — Но его крик опоздал. — Я подсоединил только одну…
   Она услышала его возглас уже в полете. Матрас тут же снова проломился, и Кэссиди больно стукнулась щекой о раму. Спина застряла между рамой и матрасом.
   — ..сторону, — закончил фразу Тай.
   — Теперь я это знаю. Спасибо, что сказал. Тай склонился над ней.
   — Хватайся за меня, милая. Сейчас я тебя вытащу. Позади них хлопнула дверь.
   — Он снова спас тебя, мама! — восторженно выпалил Хатч. Послышалось радостное тявканье Мисс Мопси. — Уверен, тебя никто не спасал дважды за один день. Правда, мама? Тебе понравилось?
   — Хатч!!! — в унисон заорали Тай и Кэссиди. Ответом им был только топот убегающих детских ног.
   — Знаю, что ты привязана к этому мальчишке, проговорил Тай, высвобождая ее, — но боюсь, мне придется убить его.
   Она одернула ночную рубашку и халат.
   — Без проблем, — сказала она, откидывая с глаз волосы, — я помогу.
   Некоторое время они молча смотрели друг на друга и наконец расхохотались.
   — Ну он и сорванец! К счастью, мне нравятся сорванцы. — Тай снова занялся кроватью. — Еще пара секунд, и ты будешь в безопасности.
   Она нахмурилась.
   — Должна признаться, что пол представляется мне все более и более привлекательным.
   Он опустился на колени рядом с кроватью и заработал гаечным ключом.
   — Есть еще один выход: ты можешь разделить постель со мной. Надо же! Ну дает!
   — Уверена, — произнесла она сурово, — что нам не нужны эти проблемы.
   — Ты права. Не нужны. — Гаечный ключ со стуком упал на пол. — Тебе нужно просто выйти за меня замуж.
   — Замуж? — вскричала она. — Разве мы говорили о браке?
   — Я говорил. — Он поднялся на ноги. — И я хочу, чтобы ты знала: я буду говорить об этом снова и снова, пока ты не согласишься. Итак: ты выйдешь за меня замуж, Кэссиди?