Страница:
Привели вас в этот дом,
Вот и все. Конец баллады, Продолженье как-нибудь. Не скажу, что райским садом Пролегал дальнейший путь.
Что сложилось - уложилось,
Что звенит до наших дней...
Все! Ванюша, сделай милость,
Хоть чего-нибудь налей...
* * *
Неужели все бедные Золушки, Повзрослев, забывают о том, Как будили проспавшее солнышко И поили его молоком, Как сестрицам в каморке под лестницей Шили платья для выхода в свет, Как отчаянно спорили месяцнм О живительных свойствах конфет?.. Неужель ощущение чуда Принадлежность лишь детской души? Ведь с годами подобной причуды Мы не можем себе разрешить...
37
...Та же стирка, белье и посуда, Всем хватает побед и обид... Только нет ощущения чуда... Почему же никто не скорбит?
* * *
Не ответили губы, не вздрогнули. Вот и сыгран последний аккорд. Словно ткань, мою душу потрогали, По цене ли расцветка и сорт. Ныне в моде душа нараспашку, Пестрота и свободный покрой, Для комплекта гитару, рюмашку, Песню в зубы - и вот вам герой...
Наводнением, стужей ли, засухой Бесполезно пугать меня, но Равнодушие - камень за пазухой, И удар упредить не дано... Ныне в моде любовные "блицы", А школярские страсти смешны... Я гляжу на веселые лица И не вижу во взглядах весны...
* * *
Был костер, и гитара рыдала, Словно целый прощальный оркестр. До от'езда осталось так мало До свидания, третий семестр.
Нам в зачетки не ставили балы, Мы насквозь без оценок видны, Ведь для нас в лекционные залы Превращались все стройки страны.
Будет знание собственной силы После дрожи в усталых руках. Где б отныне судьба не носила, Станет точным и жест, и замах.
Без зубрежки прошли мы как будто Темы: "Дружба" и "Песня", и "Труд". Мы вернемся в свои институты, А гитары пока подождут.
Ах, как больно и сладко, и сложно Быть началом грядущих легенд, Но забыть нам уже невозможно Ощущения юных побед.
Был костер и гитара рыдала, Словно целый прощальный оркестр. До рассвета осталось так мало До свиданья, наш третий семестр.
38
* * *
Дед Афоня умирал, Не стонал, не звал, не бредил, Лишь собравшихся соседей Пожалел, что так собрал. - Эх, сюда бы мне коня Да дорогу - жизнь, как скатерть, Не сидела б у кровати Коммунальная родня
Его родители убиты в Питере,
И он был зрителем в тот судный миг.
Вот мать с иконкою, отец с сестренкою,
Да пули звонкие летят на них
А в пятнадцатом мальцом Два годка себе прибавил И ушел к солдатской славе, И не падал в грязь лицом. Ты шкатулочку открой, Перед смертью похвалюся. Был герой, прости, Иисусе, Не чета иным, герой.
Шкатулка с ключиком - работа штучная,
Продал по случаю соседский гость.
Там три Георгия - награды гордые
Да с разных органов осколков горсть.
Врать не буду, первый чин При Керенском был получен. Самый юный подпоручик В силу доблестных причин. Но пришла другая власть, И простому человеку Не понять,не раскумекать, На какую ставить масть.
За меня решил народ. Помню митинг в нашей части Если против новой власти, Значит, чуть ли не в расход. Мне погоны не в вину Кавалер, каких немного,И наладилась дорога На гражданскую войну
Ах, годы бранные, лоскутно-рванные.
Не только шрамами он помнит вас.
Конина с мухами,часы от Блюхера
Да Тани Суховой предсмертный час.
Сколько лет провоевал. Настрелялся, намахался, Но серьезно не слоиался, Потому, что сам ломал. Старый мир крушил и жег, Как велел великий Ленин, Дважды контрой был подстрелен, А достал меня Ежов.
Часы от маршала - улика страшная.
Ну, что допрашивать - вина ясна.
Барак на Вычегде, салют опричине...
Забыть бы, вычеркнуть. Ликуй страна!
39
В сорок первом был грешок Убежал, а так бы помер. Слава Богу, что из Коми, Из Сибири б не дошел. Процедить бы эту муть, Вот бы пища для соседок. Ничего, помру к обеду. Потерпите как-нибудь.
Жил я с именем чужим. С ним и стал опять солдатом, Снова голову не прятал, Воевал, а не служил То ли радость, то ль беда. Рядовым я был с талантом. Самым старым лейтенантом Стал, наверно, я тогда.
Могилы братские всегда солдатские.
Ему вписаться бы под звезды те.
А он в разведчиках, свинцом не меченный,
Дополз в Неметчину на животе.
Не судьба, а винегрет. Журналистов я бы - дустом. Там один излишне шустрый Пропечатал мой портрет. Гром победы - знатный гром. В кружке спирта - новый орден. Вдруг приходят и - по морде. И - вперед,в казенный дом.
За побег, за все, про все, Срок почти до коммунихма. Выжил, вышел, но для жизни Был уже не новосел. Двадцать лет я здесь прожил, Нянчил вас и ваших деток, И, надеюсь, напоследок Стал не очень-то чужим.
Эх! Сюда бы мне коня!.. ...Коммунальная родня... Бывший красный клмандир Афанасий Силыч Тишкин, Словно в тыл врага, неслышно Уходил в загробный мир.
Вот мать с иконкою, отец с сестренкою,
Часы от Блюхера, Танюха Сухова,
Барак на Вычегде, салют опричине
Могила штатская, судьба солдатская.
* * *
Был замок построен. Он так был устроен, Что в нашем дыхании чуть колебался, И стражник на башенке нам улыбался, Был замок построен.
40
Был замок построен. Он так был воздушен, Что, если стрелял неприятель из пушек, Чугунные ядра летели сквозь стены летели Мы мира хотели.
Был замок построен, Чтоб ты не скучала. В нем каждая дверь, словно скрипка, звучала, А мост под ногами играл клавесином. Тогда я был сильным.
Был замок построен. Он был эфемерен, Но с легкостью счастье ему я доверил. Так кто же тебе подсказал столь беспечно, Что сказка не вечна?
Был замок построен. Но ты постепенно, За вечным стремясь, перестроила стены. Гранитные башни, железные крыши, А скрипок не слышно.
Был замок построен. Что ж, твой он отныне, Но счастье в гранитной оправе остынет. Уже неприятель стреляет поспешно, И множатся бреши.
Был замок построен... Мы мира хотели... Тогда я был сильным... Но сказка не вечна... И скрипок не слышно... И множатся бреши...
* * *
Сиренев стон, и жалоба лилова И взмах тяжелых губ горяч. Сорввется стон, потом сорвется слово, И плач, и плач.
Не отступая, не ища спасенья, Забыв прощенья мудрые слова, Как два врага, глядят они осенне На кружево, что так легко порвать.
Сродни бессилью их гордыня, И невозможно сделать первый шаг. Пока обида стынет - сердце стынет, Но две души не встретятся в потьмах.
Сиренев стон, и жалоба лилова, Но вспышка ссоры не осветит путь. Быть может, все еще начнется снова? Дай, Бог! с другой строки! Когда-нибудь!
41
* * *
Звезда Надежды не взошла на небеса, И колесо Фортуны мимо прокатилось, И Муза с возмущеньем удалилась, Застав меня небритым и в трусах.
Припев:
Мои закаты сквозь табачный чад,
Мои рассветы с привкусом рассола...
Дуэт разлук и встреч звучит, как соло,
А струны сердца больше не звучат.
Уже не жду, что в жизни повезет, Я лишь другим дорогу освещаю, Но одного себе я не прощаю, Что все друзья ушли за горизонт.
Припев.
Но, все равно, мой дом открыт всегда, Стакан вина озябшему найдется, А если вдруг утешить вас придется, То станет ясно, горе - не беда.
Припев.
* * *
У Весны три мужа было Март, Апрель и Май. Всех троих она любила Вот, где бабий рай.
Молодам был Март, да ранним, Прям и очень резв. На сосулечном органе Шпарил полонез. Лед и солнце - все в нем настежь, Не успеть за ним. Пусть неопытен, но страстен, Но неутомим.
А Апрель - поэт и клоун, Пересмешник, враль, То смешным, то нежным словом Вел свою спираль. Пел ей томные романсы, Подносил цветы, Но впостели, словно в танце, Был без суеты.
Третий - Май - красив, что надо, Строен и умен. Ей последняя отрада, Все, что хочешь в нем. Набесилась под завязку, Но была, как шелк. Для него любая ласка, Лишь бы не ушел.
42
Девять месяцев в природе Всем известный срок. Родила. Поет и ходит С первых дней сынок. Дождик, дождик, чья ты радость? Чей ты сорванец? Стройный, резвый, то, что надо, Обожает клоунаду. Кто же твой отец?
Круг замкнулся, вновь три мужа, Снова бабий рай. Снова трое, каждый нужен Март, Апрель и Май. Ах, любовь - святое бремя, Сладостный недуг. Никогда не постареет Ставший в этот круг.
* * *
Давай поднимем чарочку За Шуру - санитарочку. Была совсем девчонка ты, а я совсем пацан. Зима была холодная. Война была народная. Ты к нам пришла, когда войне не виделось конца.
Тебя прислали в первый взвод. Ах, первый взвод - лихой народ, Почти одни детдомовцы без жен и без невест. Шинелька, как с иголочки, Из под ушанки - челочка, Сапожки офицерские, на сумке - красный крест
Ты помнишь, Шура: речка Мста,
Мальчишки, нет на них креста,
И крик: "За Родину, вперед!"?
И шел за Сталиным народ.
Ну что мы в жизни видели, Без ласки, без родителей? Мы с малолетства верили, что Сталин - это все. Нет ничего манерного, Что выпуск сорок первого Сурово клялся, что "Умрем, но Родину спасем!"
Война гремела пушками, И вдруг - лицо с веснушками, И вдруг приходит женщина - не мать и не сестра. Ах, первый взвод - лихой народ, В тебя влюбился первый взвод, Краснели, мялись, маялись и так стыдились ран
Ты помнишь,Шура, эти дни?
Последний вдох, последний смех?
Ты помнишь, где легли они,
И сколько было этих вех?
И сколько было этих вех...
Последний - взводный, - лучше всех.
43
Когда война закончилась, И жили мы в вагончиках. Привычка. не отвяжешьсяя, наркомовских сто грамм... Но вот мальчишку сделали, И стали ночи белыми. И вдруг дошло, что жизнь моя с погибшим пополам.
История без вымысла: Меня ты первым вынесла, А взводного, Андрюшеньку, вторым не донесла. Я ни о чем не спрашивал, Но мы сыночку нашему Андреич дали отчество, и память нас спасла.
Ты помнишь, Шура, было так?
Был бой, венчавший нас судьбой,
А над окопом ерзал танк,
А в том окопе мы с тобой.
А в том окопе мы с тобой,
Был взводный наш - любимый твой.
Давай поднимем чарочку За Шуру - санитарочку...
* * *
Все выпадает снег и тает, тает, тает. Зачем я слово дал деревьям и весне, Что первая капель меня другим застанет И что зеленый шум появится во мне?
Холодный ясный час. Горит зари полоска. Зачем я пил вино и плакал, и шумел? Я вовсе не хотел такого отголоска, Такой тоски в себе я вовсе не хотел.
Я сетовал на снег, я проклинал погоду, Я проклинал слова пустые горячо. Но как я мог винить любимую природу. Пока душа болит и совесть жжет еще?
Все во время живет. Ничто не пропадает. Никто не виноват, а между тем в окне Все выпадает снег и тает, тает, тает, Как-будто слово дал деревьям и весне.
* * *
До свидания! Раз'езжаемся. На прощание махните мне рукой. Расставания забываются, Будем встречи ждать другой.
Радость встречи, новой встречи
Обещает утренний путь.
Этот вечер, этот вечер
Вспомним мы когда-нибудь.
44
И не надо слов обещания, В наших встречах есть все нужные слова, Лучше спойте мне на прощание, Спойте, спойте мне, братва.
Отчего же, отчего же
Голос твой сегодня дрожит?
Верю все же, верю все же
Пашим песням долго жить.
До свидания. Раз'езжэаемся. На прощание махните мне рукой. Расставания забываются, Будем встречи ждать другой.
* * *
Поехали в Орехово, в Орехово-Борисово, Друзьям всегда желанные в любые времена. Там нам нальют по чарочке, возможно, по единственной, Но теплоты душевной там больше,чем вина.
А можно на Остоженку, в начало Метростроевской И там всегда желанны мы в любые день и ночь. Там будем громко песни петь, а если мы расстроимся, То нас пошлют по матушке, но не прогонят прочь.
Не долго и на Волгина, в общаге тоже весело. В общаге тоже любят нас, и мы там любим всех. Там будут танцы с топотом, об'ятия на лестнице. Там будет все, что хочется, там будет смех и грех.
Бездомные влюбленные, куда бы вы поехали? Музеи все осмотрены, а фильмов новых нет. Спосибо, есть Остоженка, спасибо, есть Орехово, Спасибо, что к друзьям у нас не требуют билет.
Поехали в Орехово, а можно на Остоженку, Недолго и на Волгина, в любые времена. Там нам нальют по чарочке, там будем громко песни петь. Там будет все, что хочется, там будет смех и грех.
* * *
Оза, роза и стервоза:
Как скудна метаморфозы.
(А. Вознесенский)
Любовь и водка - все отрава.
(Народная мудрость)
Уже не кажется забавой Фатальный и блаженный яд. Пусть я не прав, но кто же правый? Моя любимая отрава, Ты сверху, снизу, слева, справа, Как в клетке, мечется мой взгляд.
45
Ты столь целебна в малых дозах, Ты и спаситель и палач. И не скучны метаморфозы, Я верю им - они без позы. Укол шипа и запах розы, И горький смех, и сладкий плач.
Я не искал с тобою встречи И не ищу теперь разлук. Чудак, танцующий от печи, Наивно ждет иной предтечи. Любовь пока еще не лечит, Она всегда приходит вдруг.
Ей нет замены равноценной. В пустой душе лишь сквозняки. И бритва просится на вены, И монологи неизменны Нам всем знакомой мизансцены Печали, грусти и тоски.
Уже не кажется забавой Фатальный и блаженный яд. Пусть я не прав, но кто же правый? Моя любимая отрава, Ты сверху, снизу, слева, справа, Как в клетке, мечется мой взгляд.
* * *
Арбат сегодня - и застолье, И галерея, и базар, И столько лет с привычной ролью Нам смотрит ласково в глаза. За рубль шашлык - один кусочек И полполучки за обед, А если кушать не захочешь, Гони червонец за портрет.
Но:
Наш товар не сунешь в сумку,
И ни грамма он не весит,
Но, гуляя в час вечерний,
Ты, прохожий, не спеши.
На Арбате продается
Что угодно,кроме песен,
И поэтому поется
На Арбате от души
Арбат не стоит перебранки. В любой эпохе свой Арбат. Когда-то здесь летели санки, А в них счастливый первый бард. Остался дом, и память свята, Она жива и в наши дни. Летели санки здесь когда-то И до сих пор летят они.
46
Говорят, что нынче наше
Не участвует в прогрессе,
Не дает оно дохода,
Не проиносит барыши.
На Арбате продатся
Что угодно, кроме песен,
И поэтому поется
На Арбате от души.
Арбат Есенина и Блока, Арбат крушений и побед. Наверно, каждая эпоха В тебе оставила свой след. Пусть отзвенели здесь трамваи, И не скрипит давно арба, Другие песни напевая, Живет сегодняшний Арбат.
Продается взгляд любимой,
Облака и тонкий месяц,
Соки-воды, самоцветы,
Беляши, карандаши.
На Арбате продается
Что угодно, кроме песен,
И поэтому поется
На Арбате от души.
Арбат - и символ, и подарок. Арбат всегда со словом "Ах". Он так похож на гриф гитары, А мы - как пальцы на ладах. Мы уважаем Окуджаву, Но нам по-своему гореть. Кому обидно за Державу, Тому сегдня с нами петь.
Стало нам теперь понятно,
Отчего начальство в стрессе,
Отчего нас так старались
Выжить, выгнать, заглушить
На Арбате продается
Что угодно, кроме песен,
И поэтому поется
На Арбате от души.
* * *
Словно кольца на свежем распиле, Наша жизнь на исходе видна. Как гуляли, как ели и пили. Сколько зим, а весна лишь одна.
Припев:
А тепло было только вначале.
Лишь вначале печали легки.
Мы, летая во сне, не скучали,
Чудаки, чудаки, чудаки.
47
Наше прошлое к нам не нахлынет, А словам все больней и больней. Стали губы чуть слаще полыни, Стали ночи бессоннее дней.
Припев.
Что случилось? Никто не виновен, Что любовь не прочнее беды. Не поднять нам упавшей любови, Не согреть нам погасшей звезды.
Припев.
* * *
Мне снился сон: гулял ОМОН, Во флягах - знатный выпивон, А под ногами ресторан "Седьмое небо". Никто не пьян, не обнажен, И сам Невзоров штык-ножом Чертил слова на торте: "Наш кусочек хлеба".
И командир сказал в эфир: "Ребяты, чокнемся за мир! Не так уж много взять осталось телебашен. Потом врубай любой канал, А там - Мамон, справляет бал, И не шестьсот, а все секунды будут наши.
Судьба одна, мы пьем до дна У панорамного окна И точно знаем, что сейчас мы все на мушке. Там, на окраине Москвы Засели снайперы Литвы, В руках у них - жидо-массонские игрушки".
Мне снился сон: гулял ОМОН, Во флягах - знатный выпивон, А под ногами - Эйфелева башня, И командир сказал в эфир: "Камрады, чокнемся за мир. Пусть этот мир узнает, что такое "наши".
* * *
Будто не было ни домыслов, ни сплетен, Просто в сердце лопнула струна. Жил поэт, душа жила в поэте, А теперь в том доме тишина.
Жаль, не обошлось без пасторали:
Вместо валидола - леденцы,
Музыканты полечку играли,
На венках звенели бубенцы.
Но зато ни меда, ни ванили. Крышку гроба красили в горох. Выносили, чуть не уронили За порог, не то, что на порог.
48
Обошлось без траурного стиля,
Зачитали свежий анекдот,
Словно семя, в землю опустили.
"До весны,- шутили,- прорастет".
На поминках трезвых было мало. Для печали не осталось сил. А душа поблизости витала, Но ее никто не пригласил.
Ничего - не сахар, не растает.
Пусть с другими мается весна.
Над погостом собиралась стая,
Там такие были имена.
* * *
Посвящение И. Трещалину
Отчего чуть-чуть печален Ныне Ванечка Трещалин? Отчего в хмельном застолье он грустит, смеясь для всех? Оттого,что день рожденья Это просто наважденье. Мы стареем не сквозь слезы, а стареем мы сквозь смех.
Наша память, наши даты Это лишь щиты и латы, Тосты, притчи и цитаты, это лишь слова, слова. Восемьнадцать - сложный возраст, Двадцать пять - пьянящий воздух, Тридцать шесть - пора на отдых, только скажем: "Черта с два!"
Как бы нас судьба не била, То, что было - это было. Наше время - не мерило, не судья, не прокурор. Ваня, Ванечка Трешалин Ты печален, я печален. Ты мой клоун, я твой клоун. Ты не вор и я не вор.
Отчего чуть-чуть печален Ныне Ванечка Трещалин? Отчего в хмельном застолье он грустит, смеясь за всех? Оттого, что день рожденья Это просто наважденье. Мы стареем не сквозь слезы, а стареем мы сквозь смех.
* * *
Ах, как тянуло в Серпухов меня, И ничего, что слезным было лето. Я ездил в электричках без билета И мысленно пришпоривал коня. Закрыть глаза и глубоко вздохнуть, И ощутить, что ветер слился с кровью, И я лечу,лечу по Подмосковью, И сакуну привычен этот путь.
В провинции, как в омуте, все тож:
И плач поминок, и раздолье свадеб.
А сколько здесь в развалинах усадеб,
Но ты без них Россию не поймешь.
49
И я влетаю в сонный городок. В нем переулки горбятся над Нарой И чудный храм, такой прозрачно старый, Но, как на складе, на дверях замок. И светофор пришельцем неземным Тремя глазами смотрится в окошки, А в них и наяву, и понарошке Живут виденья не одной войны.
А, может быть, на ветхих чердаках
Преданья охраняя вековые,
Тихонько проживают домовые,
И мир домов пока что в их руках
Ах, как тянуло в Серпухов меня. Зеленый взгляд, русалочья усмешка. Любовь моя греховна и безгрешна. Я, не жалея, гнал к тебе коня. Закрыть глаза и глубоко вздохнуть, И ощутить,что ветер слился с кровью, И я лечу, лечу по Подмосковью, И скакуну привычен этот путь.
В провинции,как в омуте, все то ж:
И плач поминок, и раздолье свадеб.
А сколько здесь в развалинах усадеб,
Но ты без них Россию не поймешь.
ТРИПТИХ
1 ("Левая сторона")
Меняйте мечты на желанья, Меняйте плоты на мосты, Меняйте заслуги на званья, На "Вы" - панибратское "Ты". Из чести не сделать карьеру. Быть добрым - синоним "чудак". Соперника жди не к барьеру, Вас лучше рассудит коньяк.
Теперь не бросают перчатку, Никто кошельком не трясет. Обиду свою напечатай, Пошли, куда надо, и все Где надо, уж там не зевают, Сигнал не пройдет без следа, Ведь дым без огня не бывает, Одна не приходит беда.
А можно сыграть в благородство: Смолчать, переждать до поры. И сколько угодно юродствуй Над вышедшим вдруг из игры. Меняйте любовь на романы, Друзей - на полезных людей, Отчизну - на дальние страны,Вот сколько бесценных идей.
50
("Правая сторона")
"Есть время разбрасывать камни
и время их собирать".
Экклезиаст
Вот - дом, а вот бульдозер. И скоро дому крышка. Я камни рзбросаю и снова соберу. Меняйте партбилеты на чековые книжки, И красные знамена на красную икру.
Да будет сыт невинный. Но кто из нас не грешен? Любой у микрофона вещает,как пророк. Я дедову иконку над телеком повешу. Пусть будет разность мнений. Пусть будет диалог.
Мы так легко ломаем, А строим лишь времянки. Зато стоят обкомы прочнее пирамид. Мы тихо едем к рынку На лучшем в мире танке С пустыми кошельками, но сытые на вид.
Вот - дом.Я здесь родился. Все вольно, но не чуждо. И верить - свойство разума, а веровать - души. Меняйте все, что можно, на все, что очень нужно. Я камни собираю, мне некуда спешить.
3 ("Центральная часть")
Я - россиянин. Кровь моя густа. Она замешена в языческих веках. Она настояна с терпимостью Христа. Она процежена сквозь поры тысяч плах. О, кровь моя, великий хор племен. Они ушли, но все во мне живут, Смешенье нравов, культов и времен, Бездонный омут праздников и смут.
Я - россиянин. каждый из богов В моей крови купался хоть разок, Но выходила кровь из берегов И поднималась выше образов. Моя Россия, храм мой и тюрьма. Я возводил тебя и разрушал. На пьедесталах я сходил м ума, Но только боли верила душа.
Я - россиянин. Гений и палач. Я восходил на трон и падал вниз, Смотрел на горизонт с верхушек мачт И сквозь решетки собственных темниц. Не предсказать мне завтрашнего дня. Клонюсь к сохе, к земле и к роднику, Лечу с обрыва, падаю с коня И под собой гранаты рву чеку.
51
* * *
Я по лужам шлепаю, а вода щекочется, Тень моя промокшая по земле волочится, Капли, словно грошики, увидав меня, В губы пересохшие падают,звеня.
Забегу посплетничать я сегодня к лешему. Он поставит браги мне с соком травки бешеной. Даже не закашлявшись, осушу настой За грехи вчерашние, чокнувшись с зарей.
И почтовым голубем сердце захмелевшее Полетит из сказки той, из берлоги лешего, Сядет в руки белые после крепких слов. Что ж со мною делает пьяная любовь?
Пусть душе не хочется жизнь менять на мелочи, Я цветы рассветные соберу для девочки. Надо бы закусывать, коли брагу пьешь. В кудри мои русые падал сонный дождь.
Я по лужам шлепаю, а вода щекочется, Тень моя промокшая по земле волочится, Капли, словно грошики, увидав меня, В губы пересохшие падают, звеня.
* * *
На последние шиши Я купил каранлаши И на выцветших обоях вывел лозунг: "Не греши!" Но, чтоб стать хоть чуть счастливым, Я рисую бочку с пивом, А на ней в тоске любовной Толстый рак с изящной воблой.
Я прикинул, бочка та Литров, может, на полста На хорошую компашку это просто суета. Значит рано ставить точку. Я опять рисую бочку, А на ней в тоске любовной Толстый рак с изящной воблой.
Я подумал: Вот балда! Завтра всем грозит беда: В горле ком, бо-бо головка, а у нас одна вода В темном дальнем уголочке Я опять рисую бочку, А на ней в тоске любовной Толстый рак с изящной воблой.
На последние шиши Я купил карандаши. Ну, теперь мои обои стали чудо, хороши! Там, где бледные цветочки, Ныне - бочки, бочки, бочки, И везде в тоске любовной Толстый рак с изящной воблой.
52
* * *
Память моя, как восторженный школьник, Перебирает цветные картинки, Вот отчего мне почти что не больно В шутку по юности справить поминки.
Чувство потери приходит позднее. Юность уже далека, но не слишком, Вот отчего иногда я краснею, Если меня называют мальчишкой.
Вот отчего иногда одиноко, Те, что ушли, с каждым годом нужнее. Кажется, будто сбежал я с урока, Только вернуться назад не умею.
То, что прошло, с каждым годом весомей. Прошлое видится нам по иному Память, как-будто нас снова знакомит С теми и с тем, что давно нам знакомо.
* * *
Все влюбленные смешны. Вот и толстый старый пони Даже в старенькой попоне, Удостоившись весны, Виден всем, как на ладони.
Припев:
А ей не надо украшений,
Что ей ленты с бусами?
А у нее вдоль длинной шеи
Вьется грива русая
Она отказывала многим,
Любовь - лишь происшествие.
А у нее такие ноги
Просто сумасшествие
Он из кубиков сложить Мог, шутя, любое слово. Зная алгебры основы, Можно жить, да не тужить. Только что же тут смешного?
Припев.
Он с тоской глядел ей вслед, Понимая, все напрасно. А она была прекрасна И спешила на балет (или на обед). Для нее все было ясно.
Припев.
53
* * *
Мы все пройдем науку, Когда под тем же кровом Друг не подаст нам руку И скажет враг: "Здорово!" И враг нальет нам чаю, А друг насыпет соли, И мы пожмем плечами И не покажем боли.
Увы! Проходит время, И нам меняться поздно. Но разве дружба - бремя? И разве гаснут звезды? И пусть чаек твой солон, Но песни недопеты. Помянем добрым словом Все прошлые рассветы.
Наш стол - не поле брани. Наш дом - не место службы. Но кто же не был ранен Неразделенной дружбой? Услуга за услугу Не приведет к братанью, И враг не станет другом, А друг врагом не станет.
* * *
О, многоликость бытия. Вот фото - девочка и персик, А вот одна из многих версий: Девчонка - ты, а персик - я.
На мне следы зубов видны. Надкушен и небрежно брошен. Твой прикус лег тяжелой ношей, Как грустный знак моей вины.
Ах, как диалектично тут Чужих систем прикосновенье, Ведь было ж чудное мгновенье, Когда несли меня ко рту.
Придет сияния пора. Оскал жемчужный был прекрасен. Дальнейший путь предельно ясен Пепсин, трепсин,* et cetera.
Но вдруг... О, Боже, я пропал! Исчез жемчужный тот оскал. Надкушен, брошен и забыт. Как плохо, если фрукт немыт!
О, многоликость бытия. Вот фото - девочка и персик, А вот одна из многих версий: Девчонка - ты, а персик - я. __________________________
* - составляющие желудочного сока
54
* * *
Осень. Осень оплакала лето. Осень дань собрала с поэта. Осень - серьезности грех, Осень, щедро делила на всех.
Осень. Осень рассыпала злато.
Осень. Словно была богата.
Как мишуре этой рад
Дикий лесной маскарад. Осень. Осень, как старая дева, Осень, щедрою быть не умела. Осень, осень и неживая вода. Падала осень, падала на города.
* * *
Давай с тобой поспим, малыш, И друг от друга отдохнем. Когда я сплю, когда ты спишь, Нам очень здорово вдвоем. Ты не кричишь, не просишь пить, Не пачкаешь пеленок. Как хорошо на свете жить, Когда уснул ребенок!
Пойдем с тобой гулять, малыш. Нас травы ждут, деревья ждут. Я покажу тебе, малыш, Пчелу в цветке, заросший пруд. Ты очень любишь голышом Лежать в траве зеленой... Как хорошо, как хорошо, Когда уснул ребенок!
А ребенок в это время: Описанный, обкаканный, настроен я решительно, И звуками, и знаками зову к себе родителей. Хотел немного потерпеть, но мочи больше нет. Готовьтесь слушать и смотреть мой авторский концерт
Вот и все. Конец баллады, Продолженье как-нибудь. Не скажу, что райским садом Пролегал дальнейший путь.
Что сложилось - уложилось,
Что звенит до наших дней...
Все! Ванюша, сделай милость,
Хоть чего-нибудь налей...
* * *
Неужели все бедные Золушки, Повзрослев, забывают о том, Как будили проспавшее солнышко И поили его молоком, Как сестрицам в каморке под лестницей Шили платья для выхода в свет, Как отчаянно спорили месяцнм О живительных свойствах конфет?.. Неужель ощущение чуда Принадлежность лишь детской души? Ведь с годами подобной причуды Мы не можем себе разрешить...
37
...Та же стирка, белье и посуда, Всем хватает побед и обид... Только нет ощущения чуда... Почему же никто не скорбит?
* * *
Не ответили губы, не вздрогнули. Вот и сыгран последний аккорд. Словно ткань, мою душу потрогали, По цене ли расцветка и сорт. Ныне в моде душа нараспашку, Пестрота и свободный покрой, Для комплекта гитару, рюмашку, Песню в зубы - и вот вам герой...
Наводнением, стужей ли, засухой Бесполезно пугать меня, но Равнодушие - камень за пазухой, И удар упредить не дано... Ныне в моде любовные "блицы", А школярские страсти смешны... Я гляжу на веселые лица И не вижу во взглядах весны...
* * *
Был костер, и гитара рыдала, Словно целый прощальный оркестр. До от'езда осталось так мало До свидания, третий семестр.
Нам в зачетки не ставили балы, Мы насквозь без оценок видны, Ведь для нас в лекционные залы Превращались все стройки страны.
Будет знание собственной силы После дрожи в усталых руках. Где б отныне судьба не носила, Станет точным и жест, и замах.
Без зубрежки прошли мы как будто Темы: "Дружба" и "Песня", и "Труд". Мы вернемся в свои институты, А гитары пока подождут.
Ах, как больно и сладко, и сложно Быть началом грядущих легенд, Но забыть нам уже невозможно Ощущения юных побед.
Был костер и гитара рыдала, Словно целый прощальный оркестр. До рассвета осталось так мало До свиданья, наш третий семестр.
38
* * *
Дед Афоня умирал, Не стонал, не звал, не бредил, Лишь собравшихся соседей Пожалел, что так собрал. - Эх, сюда бы мне коня Да дорогу - жизнь, как скатерть, Не сидела б у кровати Коммунальная родня
Его родители убиты в Питере,
И он был зрителем в тот судный миг.
Вот мать с иконкою, отец с сестренкою,
Да пули звонкие летят на них
А в пятнадцатом мальцом Два годка себе прибавил И ушел к солдатской славе, И не падал в грязь лицом. Ты шкатулочку открой, Перед смертью похвалюся. Был герой, прости, Иисусе, Не чета иным, герой.
Шкатулка с ключиком - работа штучная,
Продал по случаю соседский гость.
Там три Георгия - награды гордые
Да с разных органов осколков горсть.
Врать не буду, первый чин При Керенском был получен. Самый юный подпоручик В силу доблестных причин. Но пришла другая власть, И простому человеку Не понять,не раскумекать, На какую ставить масть.
За меня решил народ. Помню митинг в нашей части Если против новой власти, Значит, чуть ли не в расход. Мне погоны не в вину Кавалер, каких немного,И наладилась дорога На гражданскую войну
Ах, годы бранные, лоскутно-рванные.
Не только шрамами он помнит вас.
Конина с мухами,часы от Блюхера
Да Тани Суховой предсмертный час.
Сколько лет провоевал. Настрелялся, намахался, Но серьезно не слоиался, Потому, что сам ломал. Старый мир крушил и жег, Как велел великий Ленин, Дважды контрой был подстрелен, А достал меня Ежов.
Часы от маршала - улика страшная.
Ну, что допрашивать - вина ясна.
Барак на Вычегде, салют опричине...
Забыть бы, вычеркнуть. Ликуй страна!
39
В сорок первом был грешок Убежал, а так бы помер. Слава Богу, что из Коми, Из Сибири б не дошел. Процедить бы эту муть, Вот бы пища для соседок. Ничего, помру к обеду. Потерпите как-нибудь.
Жил я с именем чужим. С ним и стал опять солдатом, Снова голову не прятал, Воевал, а не служил То ли радость, то ль беда. Рядовым я был с талантом. Самым старым лейтенантом Стал, наверно, я тогда.
Могилы братские всегда солдатские.
Ему вписаться бы под звезды те.
А он в разведчиках, свинцом не меченный,
Дополз в Неметчину на животе.
Не судьба, а винегрет. Журналистов я бы - дустом. Там один излишне шустрый Пропечатал мой портрет. Гром победы - знатный гром. В кружке спирта - новый орден. Вдруг приходят и - по морде. И - вперед,в казенный дом.
За побег, за все, про все, Срок почти до коммунихма. Выжил, вышел, но для жизни Был уже не новосел. Двадцать лет я здесь прожил, Нянчил вас и ваших деток, И, надеюсь, напоследок Стал не очень-то чужим.
Эх! Сюда бы мне коня!.. ...Коммунальная родня... Бывший красный клмандир Афанасий Силыч Тишкин, Словно в тыл врага, неслышно Уходил в загробный мир.
Вот мать с иконкою, отец с сестренкою,
Часы от Блюхера, Танюха Сухова,
Барак на Вычегде, салют опричине
Могила штатская, судьба солдатская.
* * *
Был замок построен. Он так был устроен, Что в нашем дыхании чуть колебался, И стражник на башенке нам улыбался, Был замок построен.
40
Был замок построен. Он так был воздушен, Что, если стрелял неприятель из пушек, Чугунные ядра летели сквозь стены летели Мы мира хотели.
Был замок построен, Чтоб ты не скучала. В нем каждая дверь, словно скрипка, звучала, А мост под ногами играл клавесином. Тогда я был сильным.
Был замок построен. Он был эфемерен, Но с легкостью счастье ему я доверил. Так кто же тебе подсказал столь беспечно, Что сказка не вечна?
Был замок построен. Но ты постепенно, За вечным стремясь, перестроила стены. Гранитные башни, железные крыши, А скрипок не слышно.
Был замок построен. Что ж, твой он отныне, Но счастье в гранитной оправе остынет. Уже неприятель стреляет поспешно, И множатся бреши.
Был замок построен... Мы мира хотели... Тогда я был сильным... Но сказка не вечна... И скрипок не слышно... И множатся бреши...
* * *
Сиренев стон, и жалоба лилова И взмах тяжелых губ горяч. Сорввется стон, потом сорвется слово, И плач, и плач.
Не отступая, не ища спасенья, Забыв прощенья мудрые слова, Как два врага, глядят они осенне На кружево, что так легко порвать.
Сродни бессилью их гордыня, И невозможно сделать первый шаг. Пока обида стынет - сердце стынет, Но две души не встретятся в потьмах.
Сиренев стон, и жалоба лилова, Но вспышка ссоры не осветит путь. Быть может, все еще начнется снова? Дай, Бог! с другой строки! Когда-нибудь!
41
* * *
Звезда Надежды не взошла на небеса, И колесо Фортуны мимо прокатилось, И Муза с возмущеньем удалилась, Застав меня небритым и в трусах.
Припев:
Мои закаты сквозь табачный чад,
Мои рассветы с привкусом рассола...
Дуэт разлук и встреч звучит, как соло,
А струны сердца больше не звучат.
Уже не жду, что в жизни повезет, Я лишь другим дорогу освещаю, Но одного себе я не прощаю, Что все друзья ушли за горизонт.
Припев.
Но, все равно, мой дом открыт всегда, Стакан вина озябшему найдется, А если вдруг утешить вас придется, То станет ясно, горе - не беда.
Припев.
* * *
У Весны три мужа было Март, Апрель и Май. Всех троих она любила Вот, где бабий рай.
Молодам был Март, да ранним, Прям и очень резв. На сосулечном органе Шпарил полонез. Лед и солнце - все в нем настежь, Не успеть за ним. Пусть неопытен, но страстен, Но неутомим.
А Апрель - поэт и клоун, Пересмешник, враль, То смешным, то нежным словом Вел свою спираль. Пел ей томные романсы, Подносил цветы, Но впостели, словно в танце, Был без суеты.
Третий - Май - красив, что надо, Строен и умен. Ей последняя отрада, Все, что хочешь в нем. Набесилась под завязку, Но была, как шелк. Для него любая ласка, Лишь бы не ушел.
42
Девять месяцев в природе Всем известный срок. Родила. Поет и ходит С первых дней сынок. Дождик, дождик, чья ты радость? Чей ты сорванец? Стройный, резвый, то, что надо, Обожает клоунаду. Кто же твой отец?
Круг замкнулся, вновь три мужа, Снова бабий рай. Снова трое, каждый нужен Март, Апрель и Май. Ах, любовь - святое бремя, Сладостный недуг. Никогда не постареет Ставший в этот круг.
* * *
Давай поднимем чарочку За Шуру - санитарочку. Была совсем девчонка ты, а я совсем пацан. Зима была холодная. Война была народная. Ты к нам пришла, когда войне не виделось конца.
Тебя прислали в первый взвод. Ах, первый взвод - лихой народ, Почти одни детдомовцы без жен и без невест. Шинелька, как с иголочки, Из под ушанки - челочка, Сапожки офицерские, на сумке - красный крест
Ты помнишь, Шура: речка Мста,
Мальчишки, нет на них креста,
И крик: "За Родину, вперед!"?
И шел за Сталиным народ.
Ну что мы в жизни видели, Без ласки, без родителей? Мы с малолетства верили, что Сталин - это все. Нет ничего манерного, Что выпуск сорок первого Сурово клялся, что "Умрем, но Родину спасем!"
Война гремела пушками, И вдруг - лицо с веснушками, И вдруг приходит женщина - не мать и не сестра. Ах, первый взвод - лихой народ, В тебя влюбился первый взвод, Краснели, мялись, маялись и так стыдились ран
Ты помнишь,Шура, эти дни?
Последний вдох, последний смех?
Ты помнишь, где легли они,
И сколько было этих вех?
И сколько было этих вех...
Последний - взводный, - лучше всех.
43
Когда война закончилась, И жили мы в вагончиках. Привычка. не отвяжешьсяя, наркомовских сто грамм... Но вот мальчишку сделали, И стали ночи белыми. И вдруг дошло, что жизнь моя с погибшим пополам.
История без вымысла: Меня ты первым вынесла, А взводного, Андрюшеньку, вторым не донесла. Я ни о чем не спрашивал, Но мы сыночку нашему Андреич дали отчество, и память нас спасла.
Ты помнишь, Шура, было так?
Был бой, венчавший нас судьбой,
А над окопом ерзал танк,
А в том окопе мы с тобой.
А в том окопе мы с тобой,
Был взводный наш - любимый твой.
Давай поднимем чарочку За Шуру - санитарочку...
* * *
Все выпадает снег и тает, тает, тает. Зачем я слово дал деревьям и весне, Что первая капель меня другим застанет И что зеленый шум появится во мне?
Холодный ясный час. Горит зари полоска. Зачем я пил вино и плакал, и шумел? Я вовсе не хотел такого отголоска, Такой тоски в себе я вовсе не хотел.
Я сетовал на снег, я проклинал погоду, Я проклинал слова пустые горячо. Но как я мог винить любимую природу. Пока душа болит и совесть жжет еще?
Все во время живет. Ничто не пропадает. Никто не виноват, а между тем в окне Все выпадает снег и тает, тает, тает, Как-будто слово дал деревьям и весне.
* * *
До свидания! Раз'езжаемся. На прощание махните мне рукой. Расставания забываются, Будем встречи ждать другой.
Радость встречи, новой встречи
Обещает утренний путь.
Этот вечер, этот вечер
Вспомним мы когда-нибудь.
44
И не надо слов обещания, В наших встречах есть все нужные слова, Лучше спойте мне на прощание, Спойте, спойте мне, братва.
Отчего же, отчего же
Голос твой сегодня дрожит?
Верю все же, верю все же
Пашим песням долго жить.
До свидания. Раз'езжэаемся. На прощание махните мне рукой. Расставания забываются, Будем встречи ждать другой.
* * *
Поехали в Орехово, в Орехово-Борисово, Друзьям всегда желанные в любые времена. Там нам нальют по чарочке, возможно, по единственной, Но теплоты душевной там больше,чем вина.
А можно на Остоженку, в начало Метростроевской И там всегда желанны мы в любые день и ночь. Там будем громко песни петь, а если мы расстроимся, То нас пошлют по матушке, но не прогонят прочь.
Не долго и на Волгина, в общаге тоже весело. В общаге тоже любят нас, и мы там любим всех. Там будут танцы с топотом, об'ятия на лестнице. Там будет все, что хочется, там будет смех и грех.
Бездомные влюбленные, куда бы вы поехали? Музеи все осмотрены, а фильмов новых нет. Спосибо, есть Остоженка, спасибо, есть Орехово, Спасибо, что к друзьям у нас не требуют билет.
Поехали в Орехово, а можно на Остоженку, Недолго и на Волгина, в любые времена. Там нам нальют по чарочке, там будем громко песни петь. Там будет все, что хочется, там будет смех и грех.
* * *
Оза, роза и стервоза:
Как скудна метаморфозы.
(А. Вознесенский)
Любовь и водка - все отрава.
(Народная мудрость)
Уже не кажется забавой Фатальный и блаженный яд. Пусть я не прав, но кто же правый? Моя любимая отрава, Ты сверху, снизу, слева, справа, Как в клетке, мечется мой взгляд.
45
Ты столь целебна в малых дозах, Ты и спаситель и палач. И не скучны метаморфозы, Я верю им - они без позы. Укол шипа и запах розы, И горький смех, и сладкий плач.
Я не искал с тобою встречи И не ищу теперь разлук. Чудак, танцующий от печи, Наивно ждет иной предтечи. Любовь пока еще не лечит, Она всегда приходит вдруг.
Ей нет замены равноценной. В пустой душе лишь сквозняки. И бритва просится на вены, И монологи неизменны Нам всем знакомой мизансцены Печали, грусти и тоски.
Уже не кажется забавой Фатальный и блаженный яд. Пусть я не прав, но кто же правый? Моя любимая отрава, Ты сверху, снизу, слева, справа, Как в клетке, мечется мой взгляд.
* * *
Арбат сегодня - и застолье, И галерея, и базар, И столько лет с привычной ролью Нам смотрит ласково в глаза. За рубль шашлык - один кусочек И полполучки за обед, А если кушать не захочешь, Гони червонец за портрет.
Но:
Наш товар не сунешь в сумку,
И ни грамма он не весит,
Но, гуляя в час вечерний,
Ты, прохожий, не спеши.
На Арбате продается
Что угодно,кроме песен,
И поэтому поется
На Арбате от души
Арбат не стоит перебранки. В любой эпохе свой Арбат. Когда-то здесь летели санки, А в них счастливый первый бард. Остался дом, и память свята, Она жива и в наши дни. Летели санки здесь когда-то И до сих пор летят они.
46
Говорят, что нынче наше
Не участвует в прогрессе,
Не дает оно дохода,
Не проиносит барыши.
На Арбате продатся
Что угодно, кроме песен,
И поэтому поется
На Арбате от души.
Арбат Есенина и Блока, Арбат крушений и побед. Наверно, каждая эпоха В тебе оставила свой след. Пусть отзвенели здесь трамваи, И не скрипит давно арба, Другие песни напевая, Живет сегодняшний Арбат.
Продается взгляд любимой,
Облака и тонкий месяц,
Соки-воды, самоцветы,
Беляши, карандаши.
На Арбате продается
Что угодно, кроме песен,
И поэтому поется
На Арбате от души.
Арбат - и символ, и подарок. Арбат всегда со словом "Ах". Он так похож на гриф гитары, А мы - как пальцы на ладах. Мы уважаем Окуджаву, Но нам по-своему гореть. Кому обидно за Державу, Тому сегдня с нами петь.
Стало нам теперь понятно,
Отчего начальство в стрессе,
Отчего нас так старались
Выжить, выгнать, заглушить
На Арбате продается
Что угодно, кроме песен,
И поэтому поется
На Арбате от души.
* * *
Словно кольца на свежем распиле, Наша жизнь на исходе видна. Как гуляли, как ели и пили. Сколько зим, а весна лишь одна.
Припев:
А тепло было только вначале.
Лишь вначале печали легки.
Мы, летая во сне, не скучали,
Чудаки, чудаки, чудаки.
47
Наше прошлое к нам не нахлынет, А словам все больней и больней. Стали губы чуть слаще полыни, Стали ночи бессоннее дней.
Припев.
Что случилось? Никто не виновен, Что любовь не прочнее беды. Не поднять нам упавшей любови, Не согреть нам погасшей звезды.
Припев.
* * *
Мне снился сон: гулял ОМОН, Во флягах - знатный выпивон, А под ногами ресторан "Седьмое небо". Никто не пьян, не обнажен, И сам Невзоров штык-ножом Чертил слова на торте: "Наш кусочек хлеба".
И командир сказал в эфир: "Ребяты, чокнемся за мир! Не так уж много взять осталось телебашен. Потом врубай любой канал, А там - Мамон, справляет бал, И не шестьсот, а все секунды будут наши.
Судьба одна, мы пьем до дна У панорамного окна И точно знаем, что сейчас мы все на мушке. Там, на окраине Москвы Засели снайперы Литвы, В руках у них - жидо-массонские игрушки".
Мне снился сон: гулял ОМОН, Во флягах - знатный выпивон, А под ногами - Эйфелева башня, И командир сказал в эфир: "Камрады, чокнемся за мир. Пусть этот мир узнает, что такое "наши".
* * *
Будто не было ни домыслов, ни сплетен, Просто в сердце лопнула струна. Жил поэт, душа жила в поэте, А теперь в том доме тишина.
Жаль, не обошлось без пасторали:
Вместо валидола - леденцы,
Музыканты полечку играли,
На венках звенели бубенцы.
Но зато ни меда, ни ванили. Крышку гроба красили в горох. Выносили, чуть не уронили За порог, не то, что на порог.
48
Обошлось без траурного стиля,
Зачитали свежий анекдот,
Словно семя, в землю опустили.
"До весны,- шутили,- прорастет".
На поминках трезвых было мало. Для печали не осталось сил. А душа поблизости витала, Но ее никто не пригласил.
Ничего - не сахар, не растает.
Пусть с другими мается весна.
Над погостом собиралась стая,
Там такие были имена.
* * *
Посвящение И. Трещалину
Отчего чуть-чуть печален Ныне Ванечка Трещалин? Отчего в хмельном застолье он грустит, смеясь для всех? Оттого,что день рожденья Это просто наважденье. Мы стареем не сквозь слезы, а стареем мы сквозь смех.
Наша память, наши даты Это лишь щиты и латы, Тосты, притчи и цитаты, это лишь слова, слова. Восемьнадцать - сложный возраст, Двадцать пять - пьянящий воздух, Тридцать шесть - пора на отдых, только скажем: "Черта с два!"
Как бы нас судьба не била, То, что было - это было. Наше время - не мерило, не судья, не прокурор. Ваня, Ванечка Трешалин Ты печален, я печален. Ты мой клоун, я твой клоун. Ты не вор и я не вор.
Отчего чуть-чуть печален Ныне Ванечка Трещалин? Отчего в хмельном застолье он грустит, смеясь за всех? Оттого, что день рожденья Это просто наважденье. Мы стареем не сквозь слезы, а стареем мы сквозь смех.
* * *
Ах, как тянуло в Серпухов меня, И ничего, что слезным было лето. Я ездил в электричках без билета И мысленно пришпоривал коня. Закрыть глаза и глубоко вздохнуть, И ощутить, что ветер слился с кровью, И я лечу,лечу по Подмосковью, И сакуну привычен этот путь.
В провинции, как в омуте, все тож:
И плач поминок, и раздолье свадеб.
А сколько здесь в развалинах усадеб,
Но ты без них Россию не поймешь.
49
И я влетаю в сонный городок. В нем переулки горбятся над Нарой И чудный храм, такой прозрачно старый, Но, как на складе, на дверях замок. И светофор пришельцем неземным Тремя глазами смотрится в окошки, А в них и наяву, и понарошке Живут виденья не одной войны.
А, может быть, на ветхих чердаках
Преданья охраняя вековые,
Тихонько проживают домовые,
И мир домов пока что в их руках
Ах, как тянуло в Серпухов меня. Зеленый взгляд, русалочья усмешка. Любовь моя греховна и безгрешна. Я, не жалея, гнал к тебе коня. Закрыть глаза и глубоко вздохнуть, И ощутить,что ветер слился с кровью, И я лечу, лечу по Подмосковью, И скакуну привычен этот путь.
В провинции,как в омуте, все то ж:
И плач поминок, и раздолье свадеб.
А сколько здесь в развалинах усадеб,
Но ты без них Россию не поймешь.
ТРИПТИХ
1 ("Левая сторона")
Меняйте мечты на желанья, Меняйте плоты на мосты, Меняйте заслуги на званья, На "Вы" - панибратское "Ты". Из чести не сделать карьеру. Быть добрым - синоним "чудак". Соперника жди не к барьеру, Вас лучше рассудит коньяк.
Теперь не бросают перчатку, Никто кошельком не трясет. Обиду свою напечатай, Пошли, куда надо, и все Где надо, уж там не зевают, Сигнал не пройдет без следа, Ведь дым без огня не бывает, Одна не приходит беда.
А можно сыграть в благородство: Смолчать, переждать до поры. И сколько угодно юродствуй Над вышедшим вдруг из игры. Меняйте любовь на романы, Друзей - на полезных людей, Отчизну - на дальние страны,Вот сколько бесценных идей.
50
("Правая сторона")
"Есть время разбрасывать камни
и время их собирать".
Экклезиаст
Вот - дом, а вот бульдозер. И скоро дому крышка. Я камни рзбросаю и снова соберу. Меняйте партбилеты на чековые книжки, И красные знамена на красную икру.
Да будет сыт невинный. Но кто из нас не грешен? Любой у микрофона вещает,как пророк. Я дедову иконку над телеком повешу. Пусть будет разность мнений. Пусть будет диалог.
Мы так легко ломаем, А строим лишь времянки. Зато стоят обкомы прочнее пирамид. Мы тихо едем к рынку На лучшем в мире танке С пустыми кошельками, но сытые на вид.
Вот - дом.Я здесь родился. Все вольно, но не чуждо. И верить - свойство разума, а веровать - души. Меняйте все, что можно, на все, что очень нужно. Я камни собираю, мне некуда спешить.
3 ("Центральная часть")
Я - россиянин. Кровь моя густа. Она замешена в языческих веках. Она настояна с терпимостью Христа. Она процежена сквозь поры тысяч плах. О, кровь моя, великий хор племен. Они ушли, но все во мне живут, Смешенье нравов, культов и времен, Бездонный омут праздников и смут.
Я - россиянин. каждый из богов В моей крови купался хоть разок, Но выходила кровь из берегов И поднималась выше образов. Моя Россия, храм мой и тюрьма. Я возводил тебя и разрушал. На пьедесталах я сходил м ума, Но только боли верила душа.
Я - россиянин. Гений и палач. Я восходил на трон и падал вниз, Смотрел на горизонт с верхушек мачт И сквозь решетки собственных темниц. Не предсказать мне завтрашнего дня. Клонюсь к сохе, к земле и к роднику, Лечу с обрыва, падаю с коня И под собой гранаты рву чеку.
51
* * *
Я по лужам шлепаю, а вода щекочется, Тень моя промокшая по земле волочится, Капли, словно грошики, увидав меня, В губы пересохшие падают,звеня.
Забегу посплетничать я сегодня к лешему. Он поставит браги мне с соком травки бешеной. Даже не закашлявшись, осушу настой За грехи вчерашние, чокнувшись с зарей.
И почтовым голубем сердце захмелевшее Полетит из сказки той, из берлоги лешего, Сядет в руки белые после крепких слов. Что ж со мною делает пьяная любовь?
Пусть душе не хочется жизнь менять на мелочи, Я цветы рассветные соберу для девочки. Надо бы закусывать, коли брагу пьешь. В кудри мои русые падал сонный дождь.
Я по лужам шлепаю, а вода щекочется, Тень моя промокшая по земле волочится, Капли, словно грошики, увидав меня, В губы пересохшие падают, звеня.
* * *
На последние шиши Я купил каранлаши И на выцветших обоях вывел лозунг: "Не греши!" Но, чтоб стать хоть чуть счастливым, Я рисую бочку с пивом, А на ней в тоске любовной Толстый рак с изящной воблой.
Я прикинул, бочка та Литров, может, на полста На хорошую компашку это просто суета. Значит рано ставить точку. Я опять рисую бочку, А на ней в тоске любовной Толстый рак с изящной воблой.
Я подумал: Вот балда! Завтра всем грозит беда: В горле ком, бо-бо головка, а у нас одна вода В темном дальнем уголочке Я опять рисую бочку, А на ней в тоске любовной Толстый рак с изящной воблой.
На последние шиши Я купил карандаши. Ну, теперь мои обои стали чудо, хороши! Там, где бледные цветочки, Ныне - бочки, бочки, бочки, И везде в тоске любовной Толстый рак с изящной воблой.
52
* * *
Память моя, как восторженный школьник, Перебирает цветные картинки, Вот отчего мне почти что не больно В шутку по юности справить поминки.
Чувство потери приходит позднее. Юность уже далека, но не слишком, Вот отчего иногда я краснею, Если меня называют мальчишкой.
Вот отчего иногда одиноко, Те, что ушли, с каждым годом нужнее. Кажется, будто сбежал я с урока, Только вернуться назад не умею.
То, что прошло, с каждым годом весомей. Прошлое видится нам по иному Память, как-будто нас снова знакомит С теми и с тем, что давно нам знакомо.
* * *
Все влюбленные смешны. Вот и толстый старый пони Даже в старенькой попоне, Удостоившись весны, Виден всем, как на ладони.
Припев:
А ей не надо украшений,
Что ей ленты с бусами?
А у нее вдоль длинной шеи
Вьется грива русая
Она отказывала многим,
Любовь - лишь происшествие.
А у нее такие ноги
Просто сумасшествие
Он из кубиков сложить Мог, шутя, любое слово. Зная алгебры основы, Можно жить, да не тужить. Только что же тут смешного?
Припев.
Он с тоской глядел ей вслед, Понимая, все напрасно. А она была прекрасна И спешила на балет (или на обед). Для нее все было ясно.
Припев.
53
* * *
Мы все пройдем науку, Когда под тем же кровом Друг не подаст нам руку И скажет враг: "Здорово!" И враг нальет нам чаю, А друг насыпет соли, И мы пожмем плечами И не покажем боли.
Увы! Проходит время, И нам меняться поздно. Но разве дружба - бремя? И разве гаснут звезды? И пусть чаек твой солон, Но песни недопеты. Помянем добрым словом Все прошлые рассветы.
Наш стол - не поле брани. Наш дом - не место службы. Но кто же не был ранен Неразделенной дружбой? Услуга за услугу Не приведет к братанью, И враг не станет другом, А друг врагом не станет.
* * *
О, многоликость бытия. Вот фото - девочка и персик, А вот одна из многих версий: Девчонка - ты, а персик - я.
На мне следы зубов видны. Надкушен и небрежно брошен. Твой прикус лег тяжелой ношей, Как грустный знак моей вины.
Ах, как диалектично тут Чужих систем прикосновенье, Ведь было ж чудное мгновенье, Когда несли меня ко рту.
Придет сияния пора. Оскал жемчужный был прекрасен. Дальнейший путь предельно ясен Пепсин, трепсин,* et cetera.
Но вдруг... О, Боже, я пропал! Исчез жемчужный тот оскал. Надкушен, брошен и забыт. Как плохо, если фрукт немыт!
О, многоликость бытия. Вот фото - девочка и персик, А вот одна из многих версий: Девчонка - ты, а персик - я. __________________________
* - составляющие желудочного сока
54
* * *
Осень. Осень оплакала лето. Осень дань собрала с поэта. Осень - серьезности грех, Осень, щедро делила на всех.
Осень. Осень рассыпала злато.
Осень. Словно была богата.
Как мишуре этой рад
Дикий лесной маскарад. Осень. Осень, как старая дева, Осень, щедрою быть не умела. Осень, осень и неживая вода. Падала осень, падала на города.
* * *
Давай с тобой поспим, малыш, И друг от друга отдохнем. Когда я сплю, когда ты спишь, Нам очень здорово вдвоем. Ты не кричишь, не просишь пить, Не пачкаешь пеленок. Как хорошо на свете жить, Когда уснул ребенок!
Пойдем с тобой гулять, малыш. Нас травы ждут, деревья ждут. Я покажу тебе, малыш, Пчелу в цветке, заросший пруд. Ты очень любишь голышом Лежать в траве зеленой... Как хорошо, как хорошо, Когда уснул ребенок!
А ребенок в это время: Описанный, обкаканный, настроен я решительно, И звуками, и знаками зову к себе родителей. Хотел немного потерпеть, но мочи больше нет. Готовьтесь слушать и смотреть мой авторский концерт