Лесков Николай Семёнович. Однодум

   Здесь Ланской принял чиновников - коронных и выборных и тех из них, которые ему показались достойными большего доверия, расспросил о Рыжове: что это за человек и каким образом он терпится в обществе.
   - Это наш квартальный Рыжов, - отвечал ему голова.
   - Что же он... вероятно, в помешательстве?
   - Никак нет: просто всегда _такой_.
   - Так зачем же держать _такого_ на службе?
   - Он по службе хорош.
   - Дерзок.
   - Самый смирный: на шею ему старший сядь, - рассудит: "поэтому везть надо" - и повезет, но только он много в Библии начитавшись и через то расстроен.
   - Вы говорите несообразное: Библия книга божественная.
   - Это точно так, только ее не всякому честь пристойно: в иночестве от нее страсть мечется, а у мирских людей ум мешается.
   - Какие пустяки! - возразил Ланской и продолжал расспрашивать:
   - А как он насчет взяток: умерен ли?
   - Помилуйте, - говорит голова, - он совсем ничего не берет...
   Губернатор еще больше не поверил.
   - Этому, - говорит, - я уже ни за что не поверю.
   - Нет; действительно не берет.
   - А как же, - говорит, - он какими средствами живет?
   - Живет на жалованье.
   - Вы вздор мне рассказываете: такого человека во всей России нет.
   - Точно, - отвечает, - нет; но у нас такой объявился.
   - А сколько ему жалованья положено?
   - В месяц десять рублей.
   - Ведь на это, - говорит, - овцу прокормить нельзя.
   - Действительно, - говорит, - мудрено жить - только он живет.
   - Отчего же так всем нельзя, а он обходится?
   - Библии начитался.
   - Хорошо, "Библии начитался", а что же он ест?
   - Хлеб да воду.
   И тут голова и рассказал о Рыжове, каков он во всех делах своих.
   - Так это совсем удивительный человек! - воскликнул Ланской и велел позвать к себе Рыжова.
   Александр Афанасьевич явился и стал у притолки, иже по подчинению.
   - Откуда вы родом? - спросил его Ланской.
   - Здесь, на Нижней улице родился, - отвечал Рыжов.
   - А где воспитывались?
   - Не имел воспитания... у матери рос, а матушка пироги пекла.
   - Учились где-нибудь?
   - У дьячка.
   - Исповедания какого?
   - Христианин.
   - У вас очень странные поступки.
   - Не замечаю: всякому то кажется странно, что самому не свойственно.
   Ланской подумал, что это вызывающий, дерзкий намек, и, строго взглянув на Рыжова, резко спросил:
   - Не держитесь ли вы какой-нибудь секты?
   - Здесь нет секты: я в собор хожу.
   - Исповедуетесь?
   - Богу при протопопе каюсь.
   - Семья у вас есть?
   - Есть жена с сыном.
   - Жалованье малое получаете?
   Никогда не смеявшийся Рыжов улыбнулся.
   - Беру, - говорит, - в месяц десять рублей, а не знаю: как это - много или мало.
   - Это не много.
   - Доложите государю, что для лукавого раба это мало.
   - А для верного?
   - Достаточно.
   - Вы, говорят, никакими статьями не пользуетесь?
   Рыжов посмотрел и промолчал.
   - Скажите по совести: быть ли это может так?
   - А отчего же не может быть?
   - Очень малые средства.
   - Если иметь великое обуздание, то и с малыми средствами обойтись можно.
   - Но зачем вы не проситесь на другую должность?
   - А кто же эту занимать станет?
   - Кто-нибудь другой.
   - Разве он лучше меня справит?
   Теперь Ланской улыбнулся: квартальный совсем заинтересовал его не чуждую теплоты душу.
   - Послушайте, - сказал он, - вы чудак; я вас прошу сесть.
   Рыжов сел vis-a-vis [напротив (франц.)] с "надменным".
   - Вы, говорят, знаток Библии?
   - Читаю, сколько время позволяет, и вам советую.
   - Хорошо; но... могу ли я вас уверить, что вы можете со мною говорить совсем откровенно и по справедливости?
   - Ложь заповедью запрещена - я лгать не стану.
   - Хорошо. Уважаете ли вы власти?
   - Не уважаю.
   - За что?
   - Ленивы, алчны и пред престолом криводушны, - отвечал Рыжов.
   - Да, вы откровенны. Благодарю. Вы тоже пророчествуете?
   - Нет; а по Библии вывожу, что ясно следует.
   - Можете ли вы мне показать хоть один ваш вывод?
   Рыжов отвечал, что может, - и сейчас же принес целый оберток бумаги с надписью "Однодум".
   - Что тут есть пророчественного о прошлом и сбывшемся? - спросил Ланской.
   Квартальный перемахнул знакомые страницы и прочитал: "Государыня в переписке с Вольтером назвала его вторым Златоустом. За сие несообразное сравнение жизнь нашей монархини не будет иметь спокойного конца".
   На отлинеенном поле против этого места отмечено: "Исполнилось при огорчительном сватовстве Павла Петровича" (*21).
   - Покажите еще что-нибудь.
   Рыжов опять заметал страницы и указал новое место, которое все заключалось в следующем: "Издан указ о попенном сборе (*22). Отныне хлад бедных хижин усилится. Надо ожидать особенного наказания". И на поле опять отметка: "Исполнилось, - зри страницу такую-то", а на той странице запись о кончине юной дочери императора Александра Первого с отметкою: "Сие последовало за назначение налога на лес".
   - Но позвольте, однако, - спросил Ланской, - ведь леса составляют собственность?
   - Да; а греть воздух в жилье составляет потребность.
   - Вы против собственности?
   - Нет; я только чтобы всем тепло было в стужу. Не надо давать лесов тем, кому и без того тепло.
   - А как вы судите о податях: следует ли облагать людей податью?
   - Надо наложить, и еще прибавить на всякую вещь роскошную, чтобы богатый платил казне за бедного.
   - Гм, гм! вы ниоткуда это учение не почерпаете?
   - Из Священного писания и моей совести.
   - Не руководят ли вас к сему иные источники нового времени?
   - Все другие источники не чисты и полны суемудрия.
   - Теперь скажите в последнее: как вы не боитесь ни того, что пишете, ни того, что со мною в церкви сделали?
   - Что пишу, то про себя пишу, а что в храме сделал, то должен был учинить, цареву власть оберегаючи.
   - Почему цареву?
   - Дабы видели все его слуг к вере народной почтительными.
   - Но ведь я мог с вами обойтись совсем не так, как обхожусь.
   Рыжов посмотрел на него "_с сожалением_" и отвечал:
   - А какое же зло можно сделать тому, кто на десять рублей в месяц умеет с семьей жить?
   - Я мог велеть вас арестовать.
   - В остроге сытей едят.
   - Вас сослали бы за эту дерзость.
   - Куда меня можно сослать, где бы мне было хуже и где бы бог мой оставил меня? Он везде со мною, а кроме его, никого не страшно.
   Надменная шея склонилась, и левая рука Ланского простерлась к Рыжову.
   - Характер ваш почтенен, - сказал он и велел ему выйти.
   Но, по-видимому, он еще не совсем доверял этому библейскому социалисту и спросил о нем лично сам несколько простолюдинов.
   Те, покрутя рукой в воздухе, в одно слово отвечали:
   - Он у нас такой-некий-этакой.
   Более положительного из них о нем никто не знал.
   Прощаясь, Ланской сказал Рыжову:
   - Я о вас не забуду и совет ваш исполню - прочту Библию.
   - Да только этого мало, а вы и на десять рублей в месяц жить поучитесь, - добавил Рыжов.
   Но этого совета Ланской уже не обещал исполнить, а только засмеялся, опять подал ему руку и сказал:
   - Чудак, чудак!
   Сергей Степанович уехал, а Рыжов унес к себе домой своего "Однодума" и продолжал писать в нем, что изливали его наблюдательность и пророческое вдохновение.
   13
   Со времени проезда Ланского прошло довольно времени, и события, сопровождавшие этот проезд через Солигалич, уже значительно позабылись и затерлись ежедневною сутолокою, как вдруг нежданно-негаданно, на дивное диво не только Солигаличу, а всей просвещенной России, в обревизованный город пришло известие совершенно невероятное и даже в стройном порядке правления невозможное: квартальному Рыжову был прислан дарующий дворянство владимирский крест - первый владимирский крест, пожалованный квартальному.
   Самый орден приехал вместе с предписанием возложить его и носить по установлению. И крест и грамота были вручены Александру Афанасьевичу с объявлением, что удостоен он сея чести и сего пожалования по представлению Сергея Степановича Ланского.
   Рыжов принял орден, посмотрел на него и проговорил вслух:
   - Чудак, чудак! - А в "Однодуме" против имени Ланского отметил: "Быть ему графом", - что, как известно, и исполнилось. Носить же ордена Рыжову было _не на чем_.
   Кавалер Рыжов жил почти девяносто лет, аккуратно и своеобразно отмечая все в своем "Однодуме", который, вероятно, издержан при какой-нибудь уездной реставрации на оклейку стен. Умер он, исполнив все христианские требы по установлению православной церкви, хотя православие его, по общим замечаниям, было "сомнительно". Рыжов и в вере был человек такой-некий-этакой, но при всем том, мне кажется, в нем можно видеть кое-что кроме "одной дряни", - чем и да будет он помянут в самом начале розыска о "трех праведниках".
   1879
   ПРИМЕЧАНИЯ
   В первой половине 1879 года Лесков писал издателю "Нового времени" Суворину:
   "Вы меня просили выискать что-нибудь недорогое, интересное и тягучее, с непрерывающимся интересом для "Недельного Нового времени". Вот я Вам и прилагаю программу, что можно составить и что будет от начала до конца живо, интересно, весело и часто смешно, а в то же время нетенденциозно, но язвительнее самой злой брани... Напишу я это с любовью, выбрав материал из редкостного антика, давно скупленного и уничтоженного... Я буду поспевать к каждому N" (т. 10, с. 458).
   Рассказ предварялся подзаголовком (впоследствии снятым): "Русские антики (Из рассказов о трех праведниках)".
   1. Имеется в виду "Всеобщий географический и статистический словарь кн. С.П.Гагарина". М., 1843.
   2. Из поэмы Н.А.Некрасова "Мороз Красный нос" (ч. I, гл. IV. У Некрасова: "в горящую избу войдет").
   3. Ночвы - лотки.
   4. Бернс Роберт (1759-1796) - великий шотландский поэт.
   5. Пророк Исайя - библейский пророк, выступавший с критикой богачей и правителей.
   6. Катехизис (греч. - наставление) - изложение христианского вероучения в вопросах и ответах.
   7. Не совсем точная цитата из Книги пророка Исайи (I гл.).
   8. Иезекииль - библейский пророк, который якобы видел ожившие по воле бога "сухие кости".
   9. Теократия (греч.) - форма правления, при которой духовенству принадлежит политическая власть.
   10. Сретали (старослав.) - встречали.
   11. Неточно приведенные слова городничего из "Ревизора" Н.В.Гоголя. У Гоголя: "и вольтериянцы напрасно против этого говорят" (д. I, явл. I).
   12. Сорокоуст - сорокодневная молитва в церкви по умершим.
   13. Великий пост - шесть недель поста перед пасхой.
   14. То есть ссылали.
   15. Ланской Сергей Степанович (1787-1862) - костромской губернатор в первой половине 30-х годов, с 1855 по 1861 год - министр внутренних дел России.
   16. Зерцало - трехгранная призма с тремя указами Петра I, стоявшая на столе во всех учреждениях.
   17. Маншкурт - короткие рукава.
   18. Оффенбах Жак (1819-1880) - французский композитор, один из основоположников классической оперетты, автор "Прекрасной Елены", "Периколы", "Сказок Гофмана" и др.
   19. Апликовый - из металла, покрытого накладным серебром.
   20. Солея - возвышение перед царскими вратами в церкви.
   21. Имеется в виду брак Павла I с принцессой Вильгельминой, вскоре умершей.
   22. Попенный сбор - налог за срубленные деревья (с пня).