С безоблачного голубого неба им вслед светило желтое солнце. У самого горизонта его лучи окрашивали небо в оранжевый и бледно-розовый цвета.
Когда Диллон остановил машину около хижины, на фиолетовом небе осталась только узенькая розовая полоска, и стелящийся туман согревал остывающий к ночи воздух. Они взялись за руки и направились к дому.
Она понимала, что ей надо что-нибудь сказать, но что именно, не знала. Может, предупредить его, что это будет впервые в ее жизни? Или пусть все остается так, как есть? Если сегодня ночью она отдаст сердце Диллону, то найдет ли в себе мужество оставить его завтра утром? Будет ли у нее какой-нибудь выбор?
- Ты очень спокойна. - Диллон распахнул дверь, но в комнату не шагнул. Ты не передумала?
"Или сейчас, или никогда", - сказала она себе. Если она собирается уйти, то это подходящий момент. Если же она войдет в эту дверь, Диллон справедливо решит, что она согласилась провести с ним ночь в полном смысле этого слова.
- А ты? - спросила она, не дрогнув под его пристальным взглядом. Джесси попыталась уверить себя, что она его не любит. Она не могла его любить.
- Нет.
От его уверенного голоса дрожь прошла по ее телу и перехватило дыхание. Она больше не боялась стать одной из многих. Ее больше не волновало, что Диллон попользуется и выбросит ее. Она хотела его. И если ее сердцу суждено быть разбитым, пусть так и будет. Она была готова за одну ночь с Диллоном заплатить своим разбитым сердцем.
Через открытую дверь Джесси шагнула в холодную темноту комнаты, которая показалась давно знакомой. Эта старая хижина приветствовала ее, словно давний молчаливый друг. Ей будет очень горько уезжать отсюда утром и знать, что она никогда больше сюда не вернется. Но медлить - еще хуже. Память об этой ночи с Диллоном она пронесет в своем сердце через всю жизнь.
- Джесси. - Он притронулся губами к ее волосам и, обхватив ее сзади руками за плечи, прижал к своей груди. - Сейчас мне кажется, что я ждал тебя всю жизнь.
Джесси взяла его руку, лежащую у нее на плече, и откинула голову, коснувшись затылком его груди. Закрыв глаза, она улыбнулась своим мыслям.
- Забавно, но у меня точно такое же чувство.
- Я нетерпелив, словно школьник, - сказал он дрогнувшим голосом и провел пальцами по ее щеке и дальше по шее. - Ты чувствуешь? У меня даже дрожат руки.
Она нервно вздохнула и медленно покачала головой, касаясь затылком то одного его плеча, то другого. Она не могла ни о чем думать. Ее охватило желание. От каждого чувственного касания рук, от каждого произнесенного страстным шепотом слова оно разгоралось все сильнее и сильнее. Ноги сделались ватными, она едва могла стоять.
- Я не хочу спешить. - Его рука легла на живот, сильнее прижимая ее к себе. Голос звучал недовольно, почти злобно. Потом снова смягчился, превратился в мурлыканье. - Я сделаю это медленно, - прошептал он ей в самое ухо, - чтобы ты испытала муку удовольствия, чтобы в своих самых сладких мечтах произносила мое имя. Я хочу быть мужчиной, которого ты никогда не забудешь.
Джесси медленно повернулась в кольце его рук и посмотрела в лицо, освещенное лунным светом, падающим через открытую дверь.
- С этим не будет проблем. - Ее дрогнувший голос не оставил никаких сомнений.
- Ты так думаешь?
- Да, я так думаю.
- Мне нужно убедиться. - Его голос звучал почти печально. - Я хочу, чтобы эта ночь стала особенной. Я не хочу быть твоим очередным любовником, которому на следующее утро ты скажешь "до свидания" и никогда больше о нем не вспомнишь.
- Это важно для тебя, Диллон?
- Да.
- Почему? - Она хотела его спросить, так ли было со всеми другими женщинами, но у нее не повернулся язык.
Этой ночью Диллон принадлежал ей и только ей. Эта ночь ее, и что бы потом ни случилось, она навсегда останется у нее в памяти.
- Я ждал этой ночи десять лет, Джесси. - Он провел по волосам, приблизил ее лицо к себе. - В мечтах я тысячу раз занимался с тобой любовью.
Эти слова ее испугали. Она другая. Настоящая Джесси не могла иметь ничего общего с той, что жила в его воображении. Если он не понимает этого сейчас, то не поймет и потом.
- Я не фантазия, Диллон. Я живая женщина.
- Я хотел тебя так долго, что теперь, наверное, не существует никакой разницы.
- Кто же я для тебя? - Ее страсть мгновенно исчезла. Не стоит ли ей уйти? - Охотничий трофей?
- Нет. - Диллон резко притянул ее к себе и жадно припал губами к ее рту. Реальная или выдуманная ты десять лет затмевала всякую женщину, которую я встречал. И существует лишь один способ освободиться от тебя.
- Освободиться от меня? - повторила Джесси. Пораженная и обиженная, она отстранилась и попыталась вырваться. - И сегодня ты решил заняться любовью со мной, настоящей. - Ледяная злость охватила ее. - И если ты сможешь доставить мне то удовольствие, о котором мечтал, ты, как по волшебству, освободишься от моих чар? Да?
Разозлившись, она резко дернулась, стараясь вырваться из плена.
- Да, - автоматически произнес он, думая лишь о том, как удержать ее в своих объятиях. Вдруг до него дошел смысл сказанного. - Нет! Черт возьми, Джесси. Теперь я уже не знаю.
- Значит, по-твоему, я совершенно бессердечная. - Она посмотрела на него сузившимися глазами, сердце бешено стучало. - Иначе ты бы поинтересовался, что я сама об этом думаю.
Вне себя от ярости Джесси рванулась, выскользнула из его рук и побежала в непроглядную темноту комнаты.
- Джесси, черт побери!
Теперь она выскажет ему все. Джесси встала под лестницей, едва освещенная луной, и прокричала:
- Раз я сама пользуюсь мужиками, а затем выбрасываю их, словно грязные тряпки, ты можешь не стесняться и сделать то же самое со мной.
- Я не это имел в виду, ты прекрасно знаешь. Его голос раздался совсем рядом, и она вновь отодвинулась в темноту, крича через плечо:
- Одна страстная ночь и, любимая, прощай навеки?! Неплохая идея, Диллон.
- По-моему, именно ты собираешься уезжать завтра утром. Это ты уже два дня водишь меня за нос!
Она обернулась на его голос.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что в самом деле собирался меня соблазнить в первый же день?
Диллон схватил ее в темноте за руки и притянул к себе.
- Я и правда не мог думать ни о чем другом после того, как увидел тебя в клинике.
- Но ведь я тебе даже не нравлюсь!
- Я хочу тебя так сильно, что, когда я на тебя смотрю, у меня сводит зубы. Но я был на тебя жутко зол. Ведь я считал, что ты приехала сюда соблазнить Стефана.
- Так оно и есть, - пожав плечами, согласилась она. Вся злость исчезла как воздушный шарик, поднявшийся в воздух и скрывшийся в небе.
Диллон не то засмеялся, не то вздохнул.
- Давай не будем начинать все сначала, Джесси. - Он обнял ее за талию и прижался подбородком к волосам.
- По-моему, мы слишком много говорим.
- Вполне с тобой согласен. Он поднял ее на руки и понес по лестнице на второй этаж.
- А дверь? - Лунный свет струился в комнату через распахнутую настежь дверь.
- Мы на краю земли. Кто нас здесь побеспокоит? - Он положил ее на кровать и нагнулся. - Койоты? Ладно, сейчас закрою. - Он наклонился ниже и слегка ее поцеловал. Затем оторвался и вдруг вновь приник в жадном продолжительном поцелуе. Одной рукой он обхватил ее за талию, другой коснулся ее груди. Когда он прервал продолжительный поцелуй, все пуговицы на жакете были расстегнуты. Джесси спросила, с трудом переводя дыхание:
- А дверь?
- Черт с ней. Никакая тварь не полезет по лестнице. Им хватит первого этажа. - Он снял пояс, мешающий расстегнуть пуговицы на блузке. - Когда встанет солнце, они все равно уйдут. - Рука Диллона замерла, когда не расстегнутой осталась всего одна пуговица на ее груди.
Страх, страсть, желание не повиноваться в равной степени охватили Джесси. Она никогда не сможет его удержать. Они жили в абсолютно разных мирах, и слишком разными были их устремления. Но Диллон останется с ней навсегда. После него она не сможет быть ни с каким другим мужчиной.
Последняя пуговица была расстегнута, и Диллон раскрыл ее блузку, словно разворачивал драгоценный подарок. Обнаженной кожей она чувствовала прохладу ночного воздуха и, как ей казалось, тепло его жадного взгляда, прикованного к узкой полоске тонкого золотистого шелкового бюстгальтера.
Джесси много раз ловила на себе жадные взгляды мужчин, и ей никогда это не нравилось. Но теперь все было другим. Его глаза излучали тепло, разжигавшее огонь в ее душе.
- Сегодня ты моя, - прошептал он. - Только моя.
Он прижал ее к себе, стягивая одежду с ее плеч. Дрожащая, Джесси припала лбом к его груди и высвободила руки из рукавов. Приподняв ее над кроватью, Диллон вытянул из под нее одежду и бросил на пол. Не отпуская ее, он сгреб в сторону стеганое одеяло, расправил простыню по всей длине и только после этого опустил Джесси на мягкую пуховую постель.
Волшебным облаком окружил Джесси аромат свежего льняного, просушенного на солнце белья, смешавшийся с настроением этой лунной ночи.
Диллон стоял, свирепо глядя на нее. Взгляд скорее завоевателя, чем любовника. Но страха у Джесси теперь не было. Пришел он как воин или как любовник, не имело значения. Этой ночью она вручила себя Диллону, полагаясь на чутье, на чувство, а не на логику и здравый смысл. Этой ночью она была целиком в его власти.
Уже плохо соображая, что делает, она протянула к нему руки. И тут же воин исчез, уступив место любовнику. Зашуршала ткань - Диллон лег рядом. Провел рукой по золотой шелковой полоске.
- Моя золотая девочка, - мягко сказал он, - с меняющимся, как в калейдоскопе, цветом глаз.
Слова показались ей знакомыми. Она улыбнулась, радуясь его прикосновениям.
- Ты это где-нибудь прочел? Он провел рукой по груди, где билось ее сердце.
- Эту подпись я видел под твоей фотографией несколько лет назад, где ты одета в золотое и желтое. На ней хорошо видны твои глаза.
Она посмотрела на него.
- Фотографу понравились моя глаза. Он провел тыльной стороной ладони по ее шее.
- Твои глаза нравятся мне.
При его прикосновении Джесси выгнулась и задрожала от удовольствия. Она никогда не думала, что простое прикосновение может быть таким прекрасным, что рука может ее заворожить, притягивать как магнит.
- А мне нравятся твои, - сказала она, чувствуя на себе его взгляд, более красноречивый, чем тысяча слов. - Черные, как ночь, озаренные светом твоей души. - Она медленно погладила его по щеке.
- Этого ты не читала нигде, - сказал Диллон, приникая лицом к ее ладони. Она улыбнулась.
- Это я придумала сама.
- Это мне нравится. - Он наклонился и коснулся губами ее глаз. - Мне это очень нравится. Когда ты так говоришь, я чувствую себя каким-то особенным.
- А ты и есть особенный.
- Только этой ночью. Завтра утром ты уедешь, и я стану всего лишь одним из многих твоих воспоминаний.
Его слова больно ее укололи.
- Может, подождем пока считать отпечатки подошв у тебя на заду. - Она перевернулась на спину.
Диллон рассмеялся.
- Думаешь, не стоит?
- Нет. - Она коснулась его щеки. - Не стоит.
- Джесси, - прошептал он, - я так тебя хочу. - Он обвил ее руками, положив колено ей на ноги, и тяжело вздохнул.
- С тобой все в порядке? - неуверенно спросила она.
- Со мной? - Он рассмеялся. - В полном. - Снова тяжело вздохнул и вдруг сел на край кровати. - Дай только я переведу дыхание.
Она села позади и коснулась его плеча.
- Я могу тебе помочь?
Он посмотрел на нее через плечо, подняв одну бровь.
- Это очень забавно, Джесси. - Он отстранил ее руку. - Просто не прикасайся ко мне одну минуту. Я попытаюсь овладеть собой.
- Диллон, по-моему, я должна тебе кое-что сказать.
Произнеся это, Джесси тут же закрыла рот ладонью, пожалев о своих словах. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось ему признаваться, что у нее абсолютно нет опыта.
- Что? - спросил он, не поворачиваясь. Ссутулившись, он сидел к ней спиной, опершись локтями на колени. Белые стены и потолок слегка светились в лунном свете, но центр комнаты, куда он устремил свой взгляд, был непроницаемо темным.
Собираясь с духом, Джесси поправила наволочку на подушке.
- Может оказаться, что я не так опытна, как ты думаешь.
- Да? - Он повернулся к ней. Теперь ему на спину падал лунный свет, а лицо казалось совершенно черным. Он провел по ее руке от плеча до локтя.
- Да, вероятно.
Голос не дрожал, но давалось ей это с большим трудом. От волнения она снова почувствовала боль в животе. После его прикосновений было уже все равно, что он о ней подумает.
- Диллон! Не овладевай собой. Я хочу тебя.
- Джесси, не нужно спешки.
- А я всегда была нетерпеливой. - Она медленно придвинулась к нему, ощутив лицом тепло его дыхания. От легкого прикосновения его мышцы напряглись. - Я жадная и требовательная. И я хочу тебя. Я хочу тебя так, как не хотела ни одного другого мужчину.
- После этого очень трудно отказываться.
- Тогда не отказывайся.
- Я не хочу тебя напугать.
- А почему ты должен меня напугать? Ее сердце сильно забилось. Она хотела как можно скорее положить конец ожиданию.
- Может, я беспокоюсь напрасно? - Он стянул с ее плеч золотистые бретельки бюстгальтера. Сгреб ткань с груди и накрыл ее своими ладонями.
Диллон наклонил голову и коснулся языком кончика ее груди. Затем полностью взял сосок в рот. Дыхание Джесси участилось, превратившись в стон. Она провела рукой по его мускулистому плечу, погладила его шею и, запустив пальцы в волосы, прижала его голову к себе.
Джесси ничего не соображала от охвативших ее чувств, от соприкосновения их тел. Она задержала дыхание в ожидании того, что должно было произойти очень скоро.
Диллон не прекращал своего поцелуя, и наслаждение заполнило ее, становясь с каждой секундой все глубже, шире.
Диллон вдруг прервал поцелуй, и пальцы Джесси крепко сжали его голову.
- Нет. - Голос был похож скорее на тихий стон. Его губы скользнули вниз, а затем вверх по другой груди. Он коснулся рукой покинутой груди, обещая скоро вернуться.
Джесси подалась вперед и прижалась щекой к его волосам, повторяя невнятным шепотом его имя. Хаос внутри нее усиливался с каждым новым прикосновением. Дрожь желания электрическим током прошла по ее животу.
- Диллон, - прошептала она, не в состоянии больше ждать.
- Да? - Он поднял голову, коснувшись подбородком ее соска, розового и влажного от поцелуя. - Ты готова? - Он провел рукой по груди, затем вниз по животу к золотистым трусикам. - Так быстро? - Он вновь коснулся подбородком ее соска.
Она ощутила между ног быстрое и уверенное прикосновение его сильных пальцев. И от этого прикосновения сердце лихорадочно забилось, а тело задрожало от неуемного желания.
Жадно хватая воздух открытым ртом, она вцепилась ногтями в постель и застонала. Ее тело прогнулось, подаваясь к нему.
- Джесси. - Собственное имя долетело до нее подобно дуновению ветра, и наступила небольшая передышка. Диллон, приподняв ее одной рукой, стянул остатки шелка, и его руки сомкнулись под бедрами. Встав на колени, он смотрел на нее жадным взглядом.
Она никогда не думала, что может испытывать такую страсть. Диллон уже поднял ее на самую вершину удовольствия, но она понимала, что самое главное еще впереди.
Он был спокоен. Он добился того контроля над собой, который она уже давно отбросила. Диллон вел ее через эту широкую, пугающую, прекрасную реку, куда ей хотелось броситься без оглядки, чтобы прекратить это мучительное наслаждение.
Он прижался щекой к ее волосам.
- Ты прекрасна, - сказал он. Его голос дрожал от желания, - словно цветок, который расцвел специально для меня. - Он поцеловал ее в лоб. - Ты всегда такая нежная?
- Нет.
- Ах, Джесси. Я очень хотел бы тебе поверить, но все равно, большое тебе спасибо за эту ночь.
Его страстный поцелуй прогнал все мысли. Какая разница, чему он верит, а чему нет? Важно лишь, что этой ночью она его.
Не в силах больше ждать, Диллон перевалился на бок и, вскочив с кровати, стянул с себя джинсы одним быстрым, неуловимым движением. Когда он обернулся, Джесси вздохнула так глубоко, как, наверное, не вздыхала никогда в жизни.
Диллон снова лег рядом с ней. Джесси потянулась к нему, он схватил ее руки и прижал ее к себе. Секретов более не существовало. Джесси ощутила новый прилив желания.
Диллон со стоном убрал ее руку. Он отвернулся, и она провела ладонью по его мускулистому бедру. Рука скользила по шелковистой коже, не встречая никакого сопротивления. Она погладила его по спине и услышала приглушенный звук выдвигающегося и задвигающегося деревянного ящика.
Диллон снова повернулся к ней, и взяв ее руку, поднес к губам. Поцеловав ладонь, он опустил в нее маленький резиновый диск.
Она удивленно посмотрела на неожиданный подарок и подняла на Диллона круглые от удивления глаза. Он же наклонился и припал к ее губам в долгом умоляющем поцелуе. Потом прервал поцелуй и перевернулся на спину, предоставляя ей всего себя. Это потрясло ее не меньше, чем его бешеная страсть.
Она надеялась, что не выдала себя, когда он, обхватив ее пальцы своей ладонью, помог ей пристроить подарок на нужное место. Не имея ни малейшего понятия, что делать дальше, она откинулась на подушку, а Диллон лег на нее.
- Ах, Диллон... - От страсти у нее перехватило дыхание. - Пожалуйста! - Ей казалось, что сейчас она умрет от желания.
Он сделал небольшую паузу, и она, прогнувшись, прижалась к нему.
- Давай же.
- Я сделаю это медленно, - прошептал он в ответ. И медленно, как и обещал, стал ею овладевать.
Когда он достиг еще не разрушенного барьера, ее пронзила острая неожиданная боль. Она невольно вздрогнула, и Диллон застыл как изваяние. Его глаза сузились, лицо стало суровым, на нем отразилось недоумение. Он снова попробовал, и вновь судорожный вздох Джесси послужил ему сигналом, что что-то не так.
- Это невозможно, - сказал он каменным голосом.
- Пожалуйста! - Она сильнее прижалась к нему.
Как бы ни сильна была эта боль, остановиться сейчас будет еще больнее. Она могла его ждать всю жизнь, но ни дня больше.
- Нет!
Он попытался отпрянуть, но Джесси схватила его и изо всех сил потянула на себя.
- Я хочу тебя, - прошептала она.
- Так нельзя. - На его только что каменном лице появилось отчаяние, и он вновь попытался спастись бегством.
- Я тебе не позволю, - сказала она, и обвила его ногами. При каждой новой попытке, она только усиливала хватку, все глубже утягивая его на дно экстаза, пленниками которого теперь были они оба.
- Боже, Джесси, нет! - простонал он в последний раз, но по глазам она видела, что он уже не остановится.
Подчиняясь желанию, которое мучило их обоих, Диллон напрягся в последний раз, и Джесси закричала от боли и счастья.
- Черт бы тебя побрал, - прошептал Диллон, зажав ее лицо между ладонями, покрывая его страстными поцелуями. - Ты мне наврала!
- Ты меня никогда не спрашивал, - прошептала она. Ее пальцы гладили его спину, она обхватила его руками и плотнее прижала к себе;
- Я не должен был этого делать. - Он слепо повиновался ее рукам. - Я должен был знать, - произнес он, тяжело дыша.
Но останавливаться теперь было уже поздно. Дрожь все сильнее охватывала их, движения учащались, и настал момент, когда Джесси оказалась на вершине счастья.
Ей показалось, что сейчас они находятся на краю земли, там, где еще никто не был, в месте, которое было специально создано для них двоих.
Она закричала, Диллон обвил ее руками, и они устремились в прекрасный головокружительный полет.
От удара о землю его отбросило в сторону. Закрыв лицо руками, он прошептал:
- Джесси, что ты со мной сделала?
Глава 9
По-прежнему кружась в вихре эмоций, Джесси отодвинулась от него и натянула на плечи простыню. Еще никогда она не чувствовала себя так одиноко. Сейчас надо было бы сказать Диллону, как она его любит, как приятны были его объятия, поклясться ему в вечной преданности. Но ее заветные мечты и надежды были разбиты в считанные минуты.
- Ты девственница?
Казалось, узнай Диллон, что она международная террористка, он удивился бы меньше.
- Была. - Она натянула одеяло до подбородка и уставилась в стену, стараясь скрыть свою печаль. - До недавнего времени это не было преступлением.
- Я не знаю, смеяться мне или плакать.
- Я тоже.
Но на самом деле она знала. Ей хотелось что есть силы ударить его и закричать от отчаяния. Все это она представляла совсем не так.
- Надо было сказать.
Он сел, свесив с кровати ноги, отчего старинное ложе жалобно заскрипело.
- Зачем? - Она повернула голову и посмотрела на него через плечо. В открытую дверь по-прежнему струился свет, и казалось, что вместе с ним в комнату входит холодная зимняя ночь.
- Зачем?! - Диллон резко повернулся. - Затем, что ты согласилась стать моей, и я имею право это знать! До тебя не доходит, что для меня это тоже имеет некоторое значение?
- Уже давным-давно я перестала говорить мужчинам, что я девственница. Мне не нравится, как они на это реагируют.
- И из-за этого я подумал, что ты...
- Опытная женщина? - подсказала Джесси слово, которое он, казалось, никак не может найти. Она повернулась и приподнялась на локте. - Я думаю, Диллон, что именно поэтому ты меня и хотел.
Он наклонился и, схватив ее за плечо, повернул к себе.
- Может быть. Может быть, я ошибался. Но все равно ты должна была мне об этом сказать. Тогда бы я сделал это приятнее для тебя, приятнее для нас обоих. В первый раз это надо делать по-другому.
- Это... - Она замолчала, не дав вырваться правде. Это было прекрасно, это превзошло все ее ожидания. Но теперь такого чувства у нее уже не было. Теперь он просто выбросит ее, как ненужную вещь. - Спасибо, все было неплохо.
- Ну и хорошо, - злобно сказал он, еще крепче сжимая рукой ее плечо. - Но я имел право знать. Все-таки я не производитель, которого ты наняла на одну ночь. У меня есть еще и чувства.
- Да? - холодно спросила она. Она была глубоко задета и попыталась отстраниться, но он ей не позволил. Сейчас может вспыхнуть скандал, и она с трудом сдержала свои эмоции.
Еще ни разу она не задумалась о том, почему решила отдаться Диллону. Теперь думать об этом было уже поздно. Сейчас ей хотелось только остаться здесь навсегда, быть рядом с ним, в его объятиях. Но это желание было невыполнимо, и поэтому она чувствовала злость и печаль.
- Да! - выкрикнул Диллон, дернув ее за руку. - Теперь я не знаю, что мне делать. Почему это произошло сейчас, почему со мной?!
Печаль взяла верх над злостью, она посмотрела в его черные глаза и увидела в них страх. Ей хотелось сказать, что он ей небезразличен, что он стал частью ее души, что он предназначен ей самой судьбой. И еще о том, что она тоже очень хотела его и никогда не пожалеет об этой ночи, как бы потом ни сложились их отношения. Но вместо этого она сказала:
- Диллон, у тебя такой характер. Что бы ты ни делал, ты вкладываешь в это всю свою душу, и я хотела, чтобы мой первый мужчина был таким страстным и опытным.
Он отдернул от нее руку, словно обжегся. Выпрямился, и его лицо скрылось в тени.
- А может быть, я ошибаюсь, - холодно спросил Диллон, - и я только производитель, которого ты наняла на ночь? Тогда где моя шпага, Джесси?
- По-моему, ты расставил все точки над "i", - ответила она. Его гнев ее не страшил.
- Я для тебя никто. Я всего лишь исполнил твое заветное желание.
- Мы оба хотели друг друга, и твое желание тоже вызвано не самыми лучшими чувствами.
- Ты получила, что хотела?
- В лучшем виде.
- Видишь ли, Джесси, - сказал он потеплевшим голосом и снова наклонился к ней, - я не верю и половине из того, что ты сказала.
Страсть, прозвучавшая в его голосе, была сильным противоядием от ее воинственного настроения.
- Ты мне не веришь?! - спросила она с вызовом, демонстрируя свой гнев, что, впрочем, было всего лишь бравадой.
- Нет, кое-чему я, конечно, верю. Но я наверняка не первый мужчина, который тебе понравился. И я тебя снова спрашиваю: почему именно я? - Он замолчал и пристально смотрел на нее, ожидая ответа.
Джесси смело подняла на него глаза. Взглядом она говорила ту правду, которую боялась произнести вслух. Что она любила его, хотя когда отдавалась, еще не понимала этого полностью. Сейчас она скорее сожгла бы себя заживо, чем в этом призналась.
Чем дольше Диллон смотрел ей в глаза, тем холоднее становился его взгляд, пока наконец, словно найдя там ответ, который ему не понравился, он отвернулся. Когда он снова заговорил, его слова звучало злобно, как никогда.
- Это из-за Стефана? - Он схватил ее за плечо и встряхивал при каждом слове. - Ты хочешь, чтобы он узнал, что сегодня ночью произошло между нами? Что ты отдала мне то, что все эти годы берегла для него?
Джесси так удивилась, что даже забыла о своем гневе. Она смотрела на Диллона так, словно у него выросла вторая голова.
- Стефан? Эти дни я о нем даже не вспоминала. Почему бы и тебе не забыть о нем?
- Я не могу. Ведь именно из-за него ты сюда приехала. И, как мне кажется, именно из-за него ты до сих пор была девственницей. Ты не могла быть с ним и не хотела быть ни с кем другим. - Диллон притянул ее ближе, почти вплотную к себе, и зашептал:
- Тогда ты решила отдаться брату его жены и... - он снова встряхнул ее, словно пытаясь вытрясти из нее признание, - ..теперь сделаешь так, чтобы об этом узнал Стефан?
Разозлившись, Джесси даже не заметила, что этими словами он хотел ее обидеть. Наоборот, она почувствовала, что ему надо сказать правду. По крайней мере ту ее часть, которую она отважится произнести.
- Ох, Диллон, ты даже не представляешь, как ошибаешься, - спокойно сказала она. - Стефан здесь совершенно ни при чем. Ты мне понравился, потому что... она сделала паузу, подыскивая подходящие слова, - ..в тебе есть что-то дикое, даже языческое. - Она коснулась его лица. - Я увидела это в твоих глазах, как только мы встретились. И я знала, что испытаю это на себе, - голос изменил ей, и она закончила хриплым шепотом, - когда мы займемся любовью.
Когда Диллон остановил машину около хижины, на фиолетовом небе осталась только узенькая розовая полоска, и стелящийся туман согревал остывающий к ночи воздух. Они взялись за руки и направились к дому.
Она понимала, что ей надо что-нибудь сказать, но что именно, не знала. Может, предупредить его, что это будет впервые в ее жизни? Или пусть все остается так, как есть? Если сегодня ночью она отдаст сердце Диллону, то найдет ли в себе мужество оставить его завтра утром? Будет ли у нее какой-нибудь выбор?
- Ты очень спокойна. - Диллон распахнул дверь, но в комнату не шагнул. Ты не передумала?
"Или сейчас, или никогда", - сказала она себе. Если она собирается уйти, то это подходящий момент. Если же она войдет в эту дверь, Диллон справедливо решит, что она согласилась провести с ним ночь в полном смысле этого слова.
- А ты? - спросила она, не дрогнув под его пристальным взглядом. Джесси попыталась уверить себя, что она его не любит. Она не могла его любить.
- Нет.
От его уверенного голоса дрожь прошла по ее телу и перехватило дыхание. Она больше не боялась стать одной из многих. Ее больше не волновало, что Диллон попользуется и выбросит ее. Она хотела его. И если ее сердцу суждено быть разбитым, пусть так и будет. Она была готова за одну ночь с Диллоном заплатить своим разбитым сердцем.
Через открытую дверь Джесси шагнула в холодную темноту комнаты, которая показалась давно знакомой. Эта старая хижина приветствовала ее, словно давний молчаливый друг. Ей будет очень горько уезжать отсюда утром и знать, что она никогда больше сюда не вернется. Но медлить - еще хуже. Память об этой ночи с Диллоном она пронесет в своем сердце через всю жизнь.
- Джесси. - Он притронулся губами к ее волосам и, обхватив ее сзади руками за плечи, прижал к своей груди. - Сейчас мне кажется, что я ждал тебя всю жизнь.
Джесси взяла его руку, лежащую у нее на плече, и откинула голову, коснувшись затылком его груди. Закрыв глаза, она улыбнулась своим мыслям.
- Забавно, но у меня точно такое же чувство.
- Я нетерпелив, словно школьник, - сказал он дрогнувшим голосом и провел пальцами по ее щеке и дальше по шее. - Ты чувствуешь? У меня даже дрожат руки.
Она нервно вздохнула и медленно покачала головой, касаясь затылком то одного его плеча, то другого. Она не могла ни о чем думать. Ее охватило желание. От каждого чувственного касания рук, от каждого произнесенного страстным шепотом слова оно разгоралось все сильнее и сильнее. Ноги сделались ватными, она едва могла стоять.
- Я не хочу спешить. - Его рука легла на живот, сильнее прижимая ее к себе. Голос звучал недовольно, почти злобно. Потом снова смягчился, превратился в мурлыканье. - Я сделаю это медленно, - прошептал он ей в самое ухо, - чтобы ты испытала муку удовольствия, чтобы в своих самых сладких мечтах произносила мое имя. Я хочу быть мужчиной, которого ты никогда не забудешь.
Джесси медленно повернулась в кольце его рук и посмотрела в лицо, освещенное лунным светом, падающим через открытую дверь.
- С этим не будет проблем. - Ее дрогнувший голос не оставил никаких сомнений.
- Ты так думаешь?
- Да, я так думаю.
- Мне нужно убедиться. - Его голос звучал почти печально. - Я хочу, чтобы эта ночь стала особенной. Я не хочу быть твоим очередным любовником, которому на следующее утро ты скажешь "до свидания" и никогда больше о нем не вспомнишь.
- Это важно для тебя, Диллон?
- Да.
- Почему? - Она хотела его спросить, так ли было со всеми другими женщинами, но у нее не повернулся язык.
Этой ночью Диллон принадлежал ей и только ей. Эта ночь ее, и что бы потом ни случилось, она навсегда останется у нее в памяти.
- Я ждал этой ночи десять лет, Джесси. - Он провел по волосам, приблизил ее лицо к себе. - В мечтах я тысячу раз занимался с тобой любовью.
Эти слова ее испугали. Она другая. Настоящая Джесси не могла иметь ничего общего с той, что жила в его воображении. Если он не понимает этого сейчас, то не поймет и потом.
- Я не фантазия, Диллон. Я живая женщина.
- Я хотел тебя так долго, что теперь, наверное, не существует никакой разницы.
- Кто же я для тебя? - Ее страсть мгновенно исчезла. Не стоит ли ей уйти? - Охотничий трофей?
- Нет. - Диллон резко притянул ее к себе и жадно припал губами к ее рту. Реальная или выдуманная ты десять лет затмевала всякую женщину, которую я встречал. И существует лишь один способ освободиться от тебя.
- Освободиться от меня? - повторила Джесси. Пораженная и обиженная, она отстранилась и попыталась вырваться. - И сегодня ты решил заняться любовью со мной, настоящей. - Ледяная злость охватила ее. - И если ты сможешь доставить мне то удовольствие, о котором мечтал, ты, как по волшебству, освободишься от моих чар? Да?
Разозлившись, она резко дернулась, стараясь вырваться из плена.
- Да, - автоматически произнес он, думая лишь о том, как удержать ее в своих объятиях. Вдруг до него дошел смысл сказанного. - Нет! Черт возьми, Джесси. Теперь я уже не знаю.
- Значит, по-твоему, я совершенно бессердечная. - Она посмотрела на него сузившимися глазами, сердце бешено стучало. - Иначе ты бы поинтересовался, что я сама об этом думаю.
Вне себя от ярости Джесси рванулась, выскользнула из его рук и побежала в непроглядную темноту комнаты.
- Джесси, черт побери!
Теперь она выскажет ему все. Джесси встала под лестницей, едва освещенная луной, и прокричала:
- Раз я сама пользуюсь мужиками, а затем выбрасываю их, словно грязные тряпки, ты можешь не стесняться и сделать то же самое со мной.
- Я не это имел в виду, ты прекрасно знаешь. Его голос раздался совсем рядом, и она вновь отодвинулась в темноту, крича через плечо:
- Одна страстная ночь и, любимая, прощай навеки?! Неплохая идея, Диллон.
- По-моему, именно ты собираешься уезжать завтра утром. Это ты уже два дня водишь меня за нос!
Она обернулась на его голос.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что в самом деле собирался меня соблазнить в первый же день?
Диллон схватил ее в темноте за руки и притянул к себе.
- Я и правда не мог думать ни о чем другом после того, как увидел тебя в клинике.
- Но ведь я тебе даже не нравлюсь!
- Я хочу тебя так сильно, что, когда я на тебя смотрю, у меня сводит зубы. Но я был на тебя жутко зол. Ведь я считал, что ты приехала сюда соблазнить Стефана.
- Так оно и есть, - пожав плечами, согласилась она. Вся злость исчезла как воздушный шарик, поднявшийся в воздух и скрывшийся в небе.
Диллон не то засмеялся, не то вздохнул.
- Давай не будем начинать все сначала, Джесси. - Он обнял ее за талию и прижался подбородком к волосам.
- По-моему, мы слишком много говорим.
- Вполне с тобой согласен. Он поднял ее на руки и понес по лестнице на второй этаж.
- А дверь? - Лунный свет струился в комнату через распахнутую настежь дверь.
- Мы на краю земли. Кто нас здесь побеспокоит? - Он положил ее на кровать и нагнулся. - Койоты? Ладно, сейчас закрою. - Он наклонился ниже и слегка ее поцеловал. Затем оторвался и вдруг вновь приник в жадном продолжительном поцелуе. Одной рукой он обхватил ее за талию, другой коснулся ее груди. Когда он прервал продолжительный поцелуй, все пуговицы на жакете были расстегнуты. Джесси спросила, с трудом переводя дыхание:
- А дверь?
- Черт с ней. Никакая тварь не полезет по лестнице. Им хватит первого этажа. - Он снял пояс, мешающий расстегнуть пуговицы на блузке. - Когда встанет солнце, они все равно уйдут. - Рука Диллона замерла, когда не расстегнутой осталась всего одна пуговица на ее груди.
Страх, страсть, желание не повиноваться в равной степени охватили Джесси. Она никогда не сможет его удержать. Они жили в абсолютно разных мирах, и слишком разными были их устремления. Но Диллон останется с ней навсегда. После него она не сможет быть ни с каким другим мужчиной.
Последняя пуговица была расстегнута, и Диллон раскрыл ее блузку, словно разворачивал драгоценный подарок. Обнаженной кожей она чувствовала прохладу ночного воздуха и, как ей казалось, тепло его жадного взгляда, прикованного к узкой полоске тонкого золотистого шелкового бюстгальтера.
Джесси много раз ловила на себе жадные взгляды мужчин, и ей никогда это не нравилось. Но теперь все было другим. Его глаза излучали тепло, разжигавшее огонь в ее душе.
- Сегодня ты моя, - прошептал он. - Только моя.
Он прижал ее к себе, стягивая одежду с ее плеч. Дрожащая, Джесси припала лбом к его груди и высвободила руки из рукавов. Приподняв ее над кроватью, Диллон вытянул из под нее одежду и бросил на пол. Не отпуская ее, он сгреб в сторону стеганое одеяло, расправил простыню по всей длине и только после этого опустил Джесси на мягкую пуховую постель.
Волшебным облаком окружил Джесси аромат свежего льняного, просушенного на солнце белья, смешавшийся с настроением этой лунной ночи.
Диллон стоял, свирепо глядя на нее. Взгляд скорее завоевателя, чем любовника. Но страха у Джесси теперь не было. Пришел он как воин или как любовник, не имело значения. Этой ночью она вручила себя Диллону, полагаясь на чутье, на чувство, а не на логику и здравый смысл. Этой ночью она была целиком в его власти.
Уже плохо соображая, что делает, она протянула к нему руки. И тут же воин исчез, уступив место любовнику. Зашуршала ткань - Диллон лег рядом. Провел рукой по золотой шелковой полоске.
- Моя золотая девочка, - мягко сказал он, - с меняющимся, как в калейдоскопе, цветом глаз.
Слова показались ей знакомыми. Она улыбнулась, радуясь его прикосновениям.
- Ты это где-нибудь прочел? Он провел рукой по груди, где билось ее сердце.
- Эту подпись я видел под твоей фотографией несколько лет назад, где ты одета в золотое и желтое. На ней хорошо видны твои глаза.
Она посмотрела на него.
- Фотографу понравились моя глаза. Он провел тыльной стороной ладони по ее шее.
- Твои глаза нравятся мне.
При его прикосновении Джесси выгнулась и задрожала от удовольствия. Она никогда не думала, что простое прикосновение может быть таким прекрасным, что рука может ее заворожить, притягивать как магнит.
- А мне нравятся твои, - сказала она, чувствуя на себе его взгляд, более красноречивый, чем тысяча слов. - Черные, как ночь, озаренные светом твоей души. - Она медленно погладила его по щеке.
- Этого ты не читала нигде, - сказал Диллон, приникая лицом к ее ладони. Она улыбнулась.
- Это я придумала сама.
- Это мне нравится. - Он наклонился и коснулся губами ее глаз. - Мне это очень нравится. Когда ты так говоришь, я чувствую себя каким-то особенным.
- А ты и есть особенный.
- Только этой ночью. Завтра утром ты уедешь, и я стану всего лишь одним из многих твоих воспоминаний.
Его слова больно ее укололи.
- Может, подождем пока считать отпечатки подошв у тебя на заду. - Она перевернулась на спину.
Диллон рассмеялся.
- Думаешь, не стоит?
- Нет. - Она коснулась его щеки. - Не стоит.
- Джесси, - прошептал он, - я так тебя хочу. - Он обвил ее руками, положив колено ей на ноги, и тяжело вздохнул.
- С тобой все в порядке? - неуверенно спросила она.
- Со мной? - Он рассмеялся. - В полном. - Снова тяжело вздохнул и вдруг сел на край кровати. - Дай только я переведу дыхание.
Она села позади и коснулась его плеча.
- Я могу тебе помочь?
Он посмотрел на нее через плечо, подняв одну бровь.
- Это очень забавно, Джесси. - Он отстранил ее руку. - Просто не прикасайся ко мне одну минуту. Я попытаюсь овладеть собой.
- Диллон, по-моему, я должна тебе кое-что сказать.
Произнеся это, Джесси тут же закрыла рот ладонью, пожалев о своих словах. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось ему признаваться, что у нее абсолютно нет опыта.
- Что? - спросил он, не поворачиваясь. Ссутулившись, он сидел к ней спиной, опершись локтями на колени. Белые стены и потолок слегка светились в лунном свете, но центр комнаты, куда он устремил свой взгляд, был непроницаемо темным.
Собираясь с духом, Джесси поправила наволочку на подушке.
- Может оказаться, что я не так опытна, как ты думаешь.
- Да? - Он повернулся к ней. Теперь ему на спину падал лунный свет, а лицо казалось совершенно черным. Он провел по ее руке от плеча до локтя.
- Да, вероятно.
Голос не дрожал, но давалось ей это с большим трудом. От волнения она снова почувствовала боль в животе. После его прикосновений было уже все равно, что он о ней подумает.
- Диллон! Не овладевай собой. Я хочу тебя.
- Джесси, не нужно спешки.
- А я всегда была нетерпеливой. - Она медленно придвинулась к нему, ощутив лицом тепло его дыхания. От легкого прикосновения его мышцы напряглись. - Я жадная и требовательная. И я хочу тебя. Я хочу тебя так, как не хотела ни одного другого мужчину.
- После этого очень трудно отказываться.
- Тогда не отказывайся.
- Я не хочу тебя напугать.
- А почему ты должен меня напугать? Ее сердце сильно забилось. Она хотела как можно скорее положить конец ожиданию.
- Может, я беспокоюсь напрасно? - Он стянул с ее плеч золотистые бретельки бюстгальтера. Сгреб ткань с груди и накрыл ее своими ладонями.
Диллон наклонил голову и коснулся языком кончика ее груди. Затем полностью взял сосок в рот. Дыхание Джесси участилось, превратившись в стон. Она провела рукой по его мускулистому плечу, погладила его шею и, запустив пальцы в волосы, прижала его голову к себе.
Джесси ничего не соображала от охвативших ее чувств, от соприкосновения их тел. Она задержала дыхание в ожидании того, что должно было произойти очень скоро.
Диллон не прекращал своего поцелуя, и наслаждение заполнило ее, становясь с каждой секундой все глубже, шире.
Диллон вдруг прервал поцелуй, и пальцы Джесси крепко сжали его голову.
- Нет. - Голос был похож скорее на тихий стон. Его губы скользнули вниз, а затем вверх по другой груди. Он коснулся рукой покинутой груди, обещая скоро вернуться.
Джесси подалась вперед и прижалась щекой к его волосам, повторяя невнятным шепотом его имя. Хаос внутри нее усиливался с каждым новым прикосновением. Дрожь желания электрическим током прошла по ее животу.
- Диллон, - прошептала она, не в состоянии больше ждать.
- Да? - Он поднял голову, коснувшись подбородком ее соска, розового и влажного от поцелуя. - Ты готова? - Он провел рукой по груди, затем вниз по животу к золотистым трусикам. - Так быстро? - Он вновь коснулся подбородком ее соска.
Она ощутила между ног быстрое и уверенное прикосновение его сильных пальцев. И от этого прикосновения сердце лихорадочно забилось, а тело задрожало от неуемного желания.
Жадно хватая воздух открытым ртом, она вцепилась ногтями в постель и застонала. Ее тело прогнулось, подаваясь к нему.
- Джесси. - Собственное имя долетело до нее подобно дуновению ветра, и наступила небольшая передышка. Диллон, приподняв ее одной рукой, стянул остатки шелка, и его руки сомкнулись под бедрами. Встав на колени, он смотрел на нее жадным взглядом.
Она никогда не думала, что может испытывать такую страсть. Диллон уже поднял ее на самую вершину удовольствия, но она понимала, что самое главное еще впереди.
Он был спокоен. Он добился того контроля над собой, который она уже давно отбросила. Диллон вел ее через эту широкую, пугающую, прекрасную реку, куда ей хотелось броситься без оглядки, чтобы прекратить это мучительное наслаждение.
Он прижался щекой к ее волосам.
- Ты прекрасна, - сказал он. Его голос дрожал от желания, - словно цветок, который расцвел специально для меня. - Он поцеловал ее в лоб. - Ты всегда такая нежная?
- Нет.
- Ах, Джесси. Я очень хотел бы тебе поверить, но все равно, большое тебе спасибо за эту ночь.
Его страстный поцелуй прогнал все мысли. Какая разница, чему он верит, а чему нет? Важно лишь, что этой ночью она его.
Не в силах больше ждать, Диллон перевалился на бок и, вскочив с кровати, стянул с себя джинсы одним быстрым, неуловимым движением. Когда он обернулся, Джесси вздохнула так глубоко, как, наверное, не вздыхала никогда в жизни.
Диллон снова лег рядом с ней. Джесси потянулась к нему, он схватил ее руки и прижал ее к себе. Секретов более не существовало. Джесси ощутила новый прилив желания.
Диллон со стоном убрал ее руку. Он отвернулся, и она провела ладонью по его мускулистому бедру. Рука скользила по шелковистой коже, не встречая никакого сопротивления. Она погладила его по спине и услышала приглушенный звук выдвигающегося и задвигающегося деревянного ящика.
Диллон снова повернулся к ней, и взяв ее руку, поднес к губам. Поцеловав ладонь, он опустил в нее маленький резиновый диск.
Она удивленно посмотрела на неожиданный подарок и подняла на Диллона круглые от удивления глаза. Он же наклонился и припал к ее губам в долгом умоляющем поцелуе. Потом прервал поцелуй и перевернулся на спину, предоставляя ей всего себя. Это потрясло ее не меньше, чем его бешеная страсть.
Она надеялась, что не выдала себя, когда он, обхватив ее пальцы своей ладонью, помог ей пристроить подарок на нужное место. Не имея ни малейшего понятия, что делать дальше, она откинулась на подушку, а Диллон лег на нее.
- Ах, Диллон... - От страсти у нее перехватило дыхание. - Пожалуйста! - Ей казалось, что сейчас она умрет от желания.
Он сделал небольшую паузу, и она, прогнувшись, прижалась к нему.
- Давай же.
- Я сделаю это медленно, - прошептал он в ответ. И медленно, как и обещал, стал ею овладевать.
Когда он достиг еще не разрушенного барьера, ее пронзила острая неожиданная боль. Она невольно вздрогнула, и Диллон застыл как изваяние. Его глаза сузились, лицо стало суровым, на нем отразилось недоумение. Он снова попробовал, и вновь судорожный вздох Джесси послужил ему сигналом, что что-то не так.
- Это невозможно, - сказал он каменным голосом.
- Пожалуйста! - Она сильнее прижалась к нему.
Как бы ни сильна была эта боль, остановиться сейчас будет еще больнее. Она могла его ждать всю жизнь, но ни дня больше.
- Нет!
Он попытался отпрянуть, но Джесси схватила его и изо всех сил потянула на себя.
- Я хочу тебя, - прошептала она.
- Так нельзя. - На его только что каменном лице появилось отчаяние, и он вновь попытался спастись бегством.
- Я тебе не позволю, - сказала она, и обвила его ногами. При каждой новой попытке, она только усиливала хватку, все глубже утягивая его на дно экстаза, пленниками которого теперь были они оба.
- Боже, Джесси, нет! - простонал он в последний раз, но по глазам она видела, что он уже не остановится.
Подчиняясь желанию, которое мучило их обоих, Диллон напрягся в последний раз, и Джесси закричала от боли и счастья.
- Черт бы тебя побрал, - прошептал Диллон, зажав ее лицо между ладонями, покрывая его страстными поцелуями. - Ты мне наврала!
- Ты меня никогда не спрашивал, - прошептала она. Ее пальцы гладили его спину, она обхватила его руками и плотнее прижала к себе;
- Я не должен был этого делать. - Он слепо повиновался ее рукам. - Я должен был знать, - произнес он, тяжело дыша.
Но останавливаться теперь было уже поздно. Дрожь все сильнее охватывала их, движения учащались, и настал момент, когда Джесси оказалась на вершине счастья.
Ей показалось, что сейчас они находятся на краю земли, там, где еще никто не был, в месте, которое было специально создано для них двоих.
Она закричала, Диллон обвил ее руками, и они устремились в прекрасный головокружительный полет.
От удара о землю его отбросило в сторону. Закрыв лицо руками, он прошептал:
- Джесси, что ты со мной сделала?
Глава 9
По-прежнему кружась в вихре эмоций, Джесси отодвинулась от него и натянула на плечи простыню. Еще никогда она не чувствовала себя так одиноко. Сейчас надо было бы сказать Диллону, как она его любит, как приятны были его объятия, поклясться ему в вечной преданности. Но ее заветные мечты и надежды были разбиты в считанные минуты.
- Ты девственница?
Казалось, узнай Диллон, что она международная террористка, он удивился бы меньше.
- Была. - Она натянула одеяло до подбородка и уставилась в стену, стараясь скрыть свою печаль. - До недавнего времени это не было преступлением.
- Я не знаю, смеяться мне или плакать.
- Я тоже.
Но на самом деле она знала. Ей хотелось что есть силы ударить его и закричать от отчаяния. Все это она представляла совсем не так.
- Надо было сказать.
Он сел, свесив с кровати ноги, отчего старинное ложе жалобно заскрипело.
- Зачем? - Она повернула голову и посмотрела на него через плечо. В открытую дверь по-прежнему струился свет, и казалось, что вместе с ним в комнату входит холодная зимняя ночь.
- Зачем?! - Диллон резко повернулся. - Затем, что ты согласилась стать моей, и я имею право это знать! До тебя не доходит, что для меня это тоже имеет некоторое значение?
- Уже давным-давно я перестала говорить мужчинам, что я девственница. Мне не нравится, как они на это реагируют.
- И из-за этого я подумал, что ты...
- Опытная женщина? - подсказала Джесси слово, которое он, казалось, никак не может найти. Она повернулась и приподнялась на локте. - Я думаю, Диллон, что именно поэтому ты меня и хотел.
Он наклонился и, схватив ее за плечо, повернул к себе.
- Может быть. Может быть, я ошибался. Но все равно ты должна была мне об этом сказать. Тогда бы я сделал это приятнее для тебя, приятнее для нас обоих. В первый раз это надо делать по-другому.
- Это... - Она замолчала, не дав вырваться правде. Это было прекрасно, это превзошло все ее ожидания. Но теперь такого чувства у нее уже не было. Теперь он просто выбросит ее, как ненужную вещь. - Спасибо, все было неплохо.
- Ну и хорошо, - злобно сказал он, еще крепче сжимая рукой ее плечо. - Но я имел право знать. Все-таки я не производитель, которого ты наняла на одну ночь. У меня есть еще и чувства.
- Да? - холодно спросила она. Она была глубоко задета и попыталась отстраниться, но он ей не позволил. Сейчас может вспыхнуть скандал, и она с трудом сдержала свои эмоции.
Еще ни разу она не задумалась о том, почему решила отдаться Диллону. Теперь думать об этом было уже поздно. Сейчас ей хотелось только остаться здесь навсегда, быть рядом с ним, в его объятиях. Но это желание было невыполнимо, и поэтому она чувствовала злость и печаль.
- Да! - выкрикнул Диллон, дернув ее за руку. - Теперь я не знаю, что мне делать. Почему это произошло сейчас, почему со мной?!
Печаль взяла верх над злостью, она посмотрела в его черные глаза и увидела в них страх. Ей хотелось сказать, что он ей небезразличен, что он стал частью ее души, что он предназначен ей самой судьбой. И еще о том, что она тоже очень хотела его и никогда не пожалеет об этой ночи, как бы потом ни сложились их отношения. Но вместо этого она сказала:
- Диллон, у тебя такой характер. Что бы ты ни делал, ты вкладываешь в это всю свою душу, и я хотела, чтобы мой первый мужчина был таким страстным и опытным.
Он отдернул от нее руку, словно обжегся. Выпрямился, и его лицо скрылось в тени.
- А может быть, я ошибаюсь, - холодно спросил Диллон, - и я только производитель, которого ты наняла на ночь? Тогда где моя шпага, Джесси?
- По-моему, ты расставил все точки над "i", - ответила она. Его гнев ее не страшил.
- Я для тебя никто. Я всего лишь исполнил твое заветное желание.
- Мы оба хотели друг друга, и твое желание тоже вызвано не самыми лучшими чувствами.
- Ты получила, что хотела?
- В лучшем виде.
- Видишь ли, Джесси, - сказал он потеплевшим голосом и снова наклонился к ней, - я не верю и половине из того, что ты сказала.
Страсть, прозвучавшая в его голосе, была сильным противоядием от ее воинственного настроения.
- Ты мне не веришь?! - спросила она с вызовом, демонстрируя свой гнев, что, впрочем, было всего лишь бравадой.
- Нет, кое-чему я, конечно, верю. Но я наверняка не первый мужчина, который тебе понравился. И я тебя снова спрашиваю: почему именно я? - Он замолчал и пристально смотрел на нее, ожидая ответа.
Джесси смело подняла на него глаза. Взглядом она говорила ту правду, которую боялась произнести вслух. Что она любила его, хотя когда отдавалась, еще не понимала этого полностью. Сейчас она скорее сожгла бы себя заживо, чем в этом призналась.
Чем дольше Диллон смотрел ей в глаза, тем холоднее становился его взгляд, пока наконец, словно найдя там ответ, который ему не понравился, он отвернулся. Когда он снова заговорил, его слова звучало злобно, как никогда.
- Это из-за Стефана? - Он схватил ее за плечо и встряхивал при каждом слове. - Ты хочешь, чтобы он узнал, что сегодня ночью произошло между нами? Что ты отдала мне то, что все эти годы берегла для него?
Джесси так удивилась, что даже забыла о своем гневе. Она смотрела на Диллона так, словно у него выросла вторая голова.
- Стефан? Эти дни я о нем даже не вспоминала. Почему бы и тебе не забыть о нем?
- Я не могу. Ведь именно из-за него ты сюда приехала. И, как мне кажется, именно из-за него ты до сих пор была девственницей. Ты не могла быть с ним и не хотела быть ни с кем другим. - Диллон притянул ее ближе, почти вплотную к себе, и зашептал:
- Тогда ты решила отдаться брату его жены и... - он снова встряхнул ее, словно пытаясь вытрясти из нее признание, - ..теперь сделаешь так, чтобы об этом узнал Стефан?
Разозлившись, Джесси даже не заметила, что этими словами он хотел ее обидеть. Наоборот, она почувствовала, что ему надо сказать правду. По крайней мере ту ее часть, которую она отважится произнести.
- Ох, Диллон, ты даже не представляешь, как ошибаешься, - спокойно сказала она. - Стефан здесь совершенно ни при чем. Ты мне понравился, потому что... она сделала паузу, подыскивая подходящие слова, - ..в тебе есть что-то дикое, даже языческое. - Она коснулась его лица. - Я увидела это в твоих глазах, как только мы встретились. И я знала, что испытаю это на себе, - голос изменил ей, и она закончила хриплым шепотом, - когда мы займемся любовью.