— Я этого не делаю. Просто реально смотрю на вещи, которые нельзя изменить.
Изабель вцепилась в Джейка, словно он был гусем, которого она собиралась ощипать. Обвила руками его шею, пригнула голову, прижалась всем телом и крепко поцеловала. Колени Джейка подогнулись. Как он может поступать правильно, когда Изабель решила дать ему то, что он хочет больше всего на свете?
Невозможно не ответить на ее поцелуй, невозможно не прижаться к ней. Невозможно не хотеть ее так сильно, что тело дрожит от желания. Так легко уступить…
Огромным усилием Джейк заставил себя сжать плечи Изабель и отстранить ее.
— Нет, — он говорил хриплым шепотом, почти невнятно. — Я не позволю тебе погубить свою жизнь.
— Это моя жизнь, — голос Изабель был хриплым от страсти. — Я сама решаю, что с ней делать.
— Не со мной. Сейчас ты согласна, но как только вернешься в Остин, поймешь, что я прав.
Рот Изабель превратился в тонкую гневную линию, руки сжались в кулаки.
— Я надеялась заставить тебя передумать, но ты упрямее, чем я считала. Что ж, я тоже упряма. Я подожду. Ты можешь слоняться здесь, проливая слезы и жалея самого себя, но не слишком тяни, иначе я приду за тобой. И ты не получишь мальчиков — ни одного. Мужчина, который боится взглянуть в глаза собственной матери, не годится, чтобы быть главой дома, полного подростков. А сейчас я забираю мальчиков в Санта-Фе. Они примут ванну и купят приличную одежду. Хочу съесть что-нибудь, приготовленное не мной, а другими. И если ты скажешь хоть слово, что это делает из меня горожанку, я прогоню фургон прямо по тебе.
Изабель повернулась и с гордым видом пошла прочь. Через несколько ярдов остановилась и обернулась.
— Ты носишь мое клеймо, Джейк Максвелл. Просто помни об этом, когда передумаешь и приедешь в Санта-Фе.
Джейк знал, что не передумает. Если он не сможет смотреть в лицо Изабель, любящей его, он еще больший трус, чтобы встретиться с женщиной, которая предала его и оставила шрам, не заживающий до сих пор.
Сердце буквально разрывалось в груди, когда Джейк смотрел вслед Изабель и мальчикам, уезжающим в сторону Санта-Фе. Он даже представить не мог, что сказать «до свидания» будет так трудно. Изабель не позволила оставить ни одного из мальчиков — если они ему нужны, придется приехать в Санта-Фе.
Вот так-то.
В Нью-Мексико его больше ничего не держит. Он продал стадо, даже нашел покупателя на фургон для продуктов и запасных лошадей. Он получил больше денег, чем рассчитывал, может вернуться в Техас и нанять новую команду, чтобы собрать остальных коров, может купить другое стадо, другое ранчо, вообще — делать все, чего душа желает. Теперь, когда Руперт мертв и его обращение с Перри Хольстидом стало известно властям, вряд ли фермеры будут докучать ему.
Но ни одна из возможностей его не привлекает. Джейк не сможет ступить на ранчо, не вспомнив об Изабель и мальчиках. Оказывается, деньги и успех значат не так много. Конечно, он делал это для себя, но теперь, разделив все трудности с Изабель и ребятами, не может считать только своим успехом.
Он убеждал себя, что принял правильное решение. Почему же чувствует себя так ужасно?
Потому что трус. Трусы всегда чувствуют себя отвратительно, так как не могут выносить собственной трусости.
Во время войны его наградили за храбрость. Почему же сейчас он чувствует себя как трус?
Ответ прост — боится позволить себе любить, позволить поверить. Настолько боится неудачи, что отказывается от своего шанса на счастье.
Но никакого шанса нет. Он прекрасно знает, что будет потом. Только отсрочит неизбежное. Однако сам он очень изменился. Почему подобное не может произойти с Изабель?
Он изменился? В чем изменился? Он хочет Изабель. Даже согласен жениться на ней. Нет, он ХОЧЕТ жениться, и это гораздо более серьезно, чем физическая потребность. Джейк не может представить себе дальнейшую жизнь без Изабель. Ее свежий вид, строгая фигура, безграничная энергия, потребность в нем объединились, чтобы заставить его ощутить себя другим человеком.
Изабель может спорить с ним по любому поводу, может быть упрямой, как лонгхорны. Может заставить его изменить многие привычки, но она так же необходима для его счастья, как холмы Техаса, бывшие его домом с самого дня рождения. Для него нет ни капли смысла возвращаться в Техас, если Изабель не с ним.
Ему нужны и мальчики. Не только как помощники. Они помогли заполнить дыру внутри его, вызванную потерей семьи. Обожание Вилла все еще заставляет Джейка чувствовать себя неловко, но ему нравится, когда малыш рядом.
Мэтт больше говорит, Пит больше не стремится убить Хоука, Чет превращается в замечательного лидера, и Брет может научиться верить, что его не предадут снова. Он не знает, как меняются Бак и Зик, у них свои, глубоко спрятанные обиды, но Шон, Люк и Дрю чувствуют себя просто прекрасно.
Что они почувствуют, когда Изабель скажет — Джейк не вернется?
Ему стало смешно. Как безапелляционно Изабель объявила свои условия. Она не спрашивала его, а просто поставила перед фактом, приняла решение. Он может согласиться с ней или нет. Но у этой женщины точно есть характер.
Почему он не видел этого раньше?
Потому что был слишком занят, принимая решение за других. На все имел готовый ответ.
Но теперь у него нет ответа. Он поклялся никогда не жениться, никогда не вверять женщине свою любовь. И был уверен, что ни одна изысканно воспитанная женщина не сможет быть женой ковбоя. Теперь ни одно из решений не устраивает его.
Он позволил гневу на мать, своему состоянию боязни измены дать эти клятвы. То же самое может произойти снова, если не избавиться от груза прошлого.
Он не может жить без Изабель. И каждая минута только подтверждает это. Отчаяние охватило Джейка при мысли, что она ушла из его жизни навсегда. Ради шанса вернуть Изабель можно пойти на что угодно.
Джейк подобрал седло и направился к лошади. Он поедет в Санта-Фе. За Изабель. Но есть еще одна женщина, которую нужно повидать прежде всего.
Джейк направился по последнему адресу матери, но в доме сказали, что она с сыном в городе. У нее зеленый фургон. Джейк не может пропустить ее — она единственная женщина в Санта-Фе, которая в белых перчатках правит зеленым фургоном.
Первым Джейк увидел мальчика. Он был так похож на его старшего брата, Дэвида, что Максвелл почти перестал дышать. Конечно, это невежливо, но чем ближе он подъезжал, тем упорнее разглядывал мальчика. Дэвиду было двадцать четыре, когда его убили, но Джейк хорошо помнил, каким тот был в шестнадцать. Мальчик казался точной копией Дэвида.
Этот мальчик — сводный брат Джейка.
Подъехав к фургону, Максвелл остановился.
— Здравствуй. Я ищу твою мать.
— Она в магазине.
— Я подожду. Меня зовут Джейк, а тебя?
— Курт.
Джейк понимал, что смущает мальчика, но не мог перестать пристально разглядывать его. Узнав, что у него есть сводный брат, он был в шоке, а его сходство с Дэвидом потрясло его.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать.
Он родился всего лишь через три года после того, как мать ушла. Джейк представил, что мальчик получил всю любовь и все утешение, в которых было отказано ему и Дэвиду, и задрожал от гнева, кипевшего в душе почти двадцать лет.
Максвелл оглянулся, когда смущение на лице Курта сменилось улыбкой облегчения. По дощатому настилу шла женщина.
— Это моя мама, — Курт выпрыгнул из фургона. Джейк спешился и завязал поводья вокруг столба.
— Этот человек ищет тебя, — сказал Курт матери. Та передала сыну свертки и повернулась к Джейку.
— Здравствуйте, я миссис Стюарт. Чем могу быть полезна?
Джейк пристально смотрел на женщину, стоящую перед ним. Нет, она не была похожа на его мать, какой он ее помнил. Выглядела гораздо старше, чем представлялось — волосы совершенно седые, лицо в глубоких морщинах. Но морщины не заслоняли прекрасные глаза, казавшиеся огромными на ее лице. Она была одета со вкусом, скромно и дорого. Шею обвивала бирюза в серебре.
Что поразило Джейка больше всего — мать, казалось, была в мире с собой, спокойна и владела своими чувствами. Не было ничего от той неистовой энергии, того отчаяния, которые помнил Джейк.
Он ждал, что почувствует горечь, презрение, отвращение, но это было все равно, что злиться на незнакомого человека. Эта женщина не была его матерью, которую он помнил.
Он перестал дрожать. Появилось странное чувство, что он перешел в какой-то другой мир. Все казалось нереальным.
— Вам плохо, мистер… Простите, не знаю вашего имени.
— Нет, нет, все в порядке, — услышал Джейк свой голос, звучавший как бы издалека. — Просто не знаю, что сказать. Я Джейк, ваш сын.
Глаза женщины расширились от удивления, она побледнела. Потом печальная улыбка озарила ее лицо.
— Благодарение Богу! — произнесла она тихо. — Я молилась, чтобы ты пришел.
Джейк нашел Изабель и мальчиков в таверне. Они составили вместе три стола и сидели так тесно, что касались друг друга плечами. Побеленные стены отражали свет нескольких фонарей, свисающих с толстых черных балок, тянущихся вдоль потолка. Фонари освещали лица гораздо ярче, чем лагерные костры за пятьдесят две ночи на тропе.
Джейк остановился за дверью, наблюдая. Они были совсем не похожи на кучку бродяг, которых он протащил семьсот миль по одному из наихудших мест Юго-Запада. Все приняли ванну, подстригли волосы и оделись в новую одежду. Соломенно-белокурые волосы Мэтта и Вилла и угольно-черные Хоука сверкали. Дрю, одетая в новое платье, выглядела женственно.
Комната просто трещала от их энергии. Джейк слышал голоса Пита и Вилла, повышенные в споре — сколько он таких уже решил? — и знал, что очень хочет быть частью их буйной несдержанности. Просто быть рядом с ними — одно это заставляло ощущать себя более живым. Позднее еще будет много лет для мира и покоя.
Изабель выглядела прелестно. Джейк не знал, как это возможно — может быть, это те самые накрахмаленные белые блузки, — но она не была похожа на женщину, которая только что пересекла пустыню, приготовила на открытом огне сотню обедов, провела фургон через реки и горы. Она была такой женственной, такой скромно-элегантной, такой совершенно красивой, что тело Джейка напряглось только от мысли коснуться ее щеки или поцеловать в губы.
Максвелл был дураком, думая, что она не вынесет его жизни. Она прошла через худшее и все-таки выглядит замечательно. Даже если ему придется идти за ней до Саванны, он не может позволить ей уйти.
— Джейк! — взвизгнул Вилл, как только Максвелл прошел через дверь. Мальчик буквально пролетел через комнату, ухватил Джейка за руку и потянул к столу. — Тебе нужно торопиться. Изабель хочет основать ранчо и не собирается отдавать его тебе.
Джейк посмотрел на Изабель. Их взгляды встретились, девушка побледнела. Джейк рассмеялся. А что еще он мог сделать — вернулся туда, где его место, к Виллу и остальным мальчикам, к Изабель. Все будет хорошо. Он просто чувствует это.
— Как ты думаешь, — он взглянул на Вилла, — если я найму всех ребят, она объединит свое ранчо с моим?
— Дрю не пойдет. Она клянется, что останется только с Изабель.
— Ну, она еще маленькая девочка. Может быть, мы сможем похитить ее.
— Не знаю. Мэтт говорит, нельзя обижать девочек.
Джейк подошел к столу, не спуская глаз с Изабель.
— Как вам мое предложение? Сможете объединить свои дела с моими?
— Я искренне на это надеюсь, — сказал Уорд, которому определенно стало легче. — Мне придется помочь ей, если вы этого не сделаете.
Изабель была непреклонна.
— Это зависит от того, что вы предложите.
— Сложновато. Не возражаете, если я присяду, пока буду объяснять?
— Возьмите мой стул, — предложил Чет.
— Почему бы вам не сесть поближе? — спросил Джейк. — Это касается всех.
Они так шумели, что привлекли внимание публики. Люди улыбались Джейку, вероятно, думая, что происходит что-то вроде воссоединения семьи.
Так и было.
— Во-первых, — продолжил Джейк, когда все мальчики приготовились слушать, — я хочу вернуться в Техас и собрать еще одно стадо. Если покупать хорошее ранчо, нужно больше денег, чем у меня есть.
— Откуда возьмутся коровы? — спросил Уорд.
— У меня на ранчо их еще много. Не думаю, что фермеры по-прежнему будут докучать нам.
— Где вы покупаете новое ранчо? — спросила Изабель.
— Я еще не решил, но мы можем договориться об этом.
— Мы?
— Да, мы.
Прекрасные глаза изучали его лицо. Джейк улыбнулся, надеясь, что она найдет ответ, который ищет. Изабель тоже улыбнулась — натянутая, но все-таки улыбка.
— Что еще? — спросила она.
Джейк обвел взглядом внимательные юные лица, окружающие его.
— Я хочу усыновить вас всех.
Вилл взвизгнул и кинулся к Джейку, перебираясь через Чета, чтобы добраться до него.
— Я говорил Мэтту, что ты усыновишь нас! Я сказал это сто лет назад!
Какое-то время у Джейка ушло, чтобы утихомирить Вилла и устроить его в своих объятиях.
— Я понимаю, кто-то из вас может не захотеть, чтобы его усыновили, но прежде чем принять решение, нужно подумать вот о чем. Вы — несовершеннолетние, вас в любое время могут забрать от меня. Но если вы будете моими законными сыновьями, то сможете оставаться со мной, сколько сами захотите.
— Вам не разрешат усыновить меня, — возразил Зик. — Белые люди не могут усыновить черного парня.
— Я найду способ. А ты, Хоук, можешь перестать делать вид, что тебя здесь нет. Я намерен усыновить и тебя. И не думай, что сможешь ускользнуть. Я пока еще лучше иду по следу, чем ты.
И тут Хоук улыбнулся. Впервые. Джейк не думал, что такое вообще возможно.
— Вы собираетесь предложить усыновить и меня? — спросил Уорд.
— Помня о том, как я с вами обращался, удивляюсь, что вы спрашиваете, даже в шутку.
— Но я…
— Я хотел бы, чтобы вы поехали с нами, пока не решите, чем хотите заняться. Вы чертовски хороший наездник, хотя и пытаетесь это скрыть. Мальчикам нужен кто-то, кто займется их царапинами и сломанными костями, а Изабель нужен человек, с которым она может поговорить, кто знает, как ведут себя цивилизованные люди. Может быть, вам удастся научить этому и меня, и мальчиков.
— Вы понимаете, ваш план зависит от…
— Я знаю точно, от чего он зависит, — Джейк повернулся к Изабель. — Он зависит от согласия Изабель быть моей женой.
— Она согласится, — пропищал Вилл. — Она целую вечность влюблена в тебя.
— Если ты не возражаешь, Вилл, на такой вопрос я предпочла бы ответить сама.
— Но вы же сказали мне, что любите его?
— Я знаю, что сказала, но существует многое другое, кроме этого.
— А-а, вы имеете в виду секс. Пит мне все рассказал об этом.
— Нет, не секс, — Изабель покраснела. — И если ты хочешь, чтобы я тебя усыновила, нам придется серьезно обсудить, что маленьким мальчикам следует говорить в обществе, а что — нет.
— Вроде секса?
— Совершенно верно. — Ох!
— Иди сюда, отродье, — Мэтт выдернул младшего брата из объятий Джейка. — Я заткну тебе рот грязным носком, пока ты не расстроил все дело.
— Я ничего не расстраиваю! Она сказала… Мэтт ладонью закрыл Виллу рот.
— Исчезайте, пока можете, — сказал Уорд Джейку. — Обязуюсь не позволить этой стае пойти по следу.
— Накормите их. Счет я оплачу. Джейк вышел из комнаты за Изабель.
— Куда мы пойдем?
— Думаю, лучше всего в мою комнату.
Глава 26
Эпилог
Изабель вцепилась в Джейка, словно он был гусем, которого она собиралась ощипать. Обвила руками его шею, пригнула голову, прижалась всем телом и крепко поцеловала. Колени Джейка подогнулись. Как он может поступать правильно, когда Изабель решила дать ему то, что он хочет больше всего на свете?
Невозможно не ответить на ее поцелуй, невозможно не прижаться к ней. Невозможно не хотеть ее так сильно, что тело дрожит от желания. Так легко уступить…
Огромным усилием Джейк заставил себя сжать плечи Изабель и отстранить ее.
— Нет, — он говорил хриплым шепотом, почти невнятно. — Я не позволю тебе погубить свою жизнь.
— Это моя жизнь, — голос Изабель был хриплым от страсти. — Я сама решаю, что с ней делать.
— Не со мной. Сейчас ты согласна, но как только вернешься в Остин, поймешь, что я прав.
Рот Изабель превратился в тонкую гневную линию, руки сжались в кулаки.
— Я надеялась заставить тебя передумать, но ты упрямее, чем я считала. Что ж, я тоже упряма. Я подожду. Ты можешь слоняться здесь, проливая слезы и жалея самого себя, но не слишком тяни, иначе я приду за тобой. И ты не получишь мальчиков — ни одного. Мужчина, который боится взглянуть в глаза собственной матери, не годится, чтобы быть главой дома, полного подростков. А сейчас я забираю мальчиков в Санта-Фе. Они примут ванну и купят приличную одежду. Хочу съесть что-нибудь, приготовленное не мной, а другими. И если ты скажешь хоть слово, что это делает из меня горожанку, я прогоню фургон прямо по тебе.
Изабель повернулась и с гордым видом пошла прочь. Через несколько ярдов остановилась и обернулась.
— Ты носишь мое клеймо, Джейк Максвелл. Просто помни об этом, когда передумаешь и приедешь в Санта-Фе.
Джейк знал, что не передумает. Если он не сможет смотреть в лицо Изабель, любящей его, он еще больший трус, чтобы встретиться с женщиной, которая предала его и оставила шрам, не заживающий до сих пор.
Сердце буквально разрывалось в груди, когда Джейк смотрел вслед Изабель и мальчикам, уезжающим в сторону Санта-Фе. Он даже представить не мог, что сказать «до свидания» будет так трудно. Изабель не позволила оставить ни одного из мальчиков — если они ему нужны, придется приехать в Санта-Фе.
Вот так-то.
В Нью-Мексико его больше ничего не держит. Он продал стадо, даже нашел покупателя на фургон для продуктов и запасных лошадей. Он получил больше денег, чем рассчитывал, может вернуться в Техас и нанять новую команду, чтобы собрать остальных коров, может купить другое стадо, другое ранчо, вообще — делать все, чего душа желает. Теперь, когда Руперт мертв и его обращение с Перри Хольстидом стало известно властям, вряд ли фермеры будут докучать ему.
Но ни одна из возможностей его не привлекает. Джейк не сможет ступить на ранчо, не вспомнив об Изабель и мальчиках. Оказывается, деньги и успех значат не так много. Конечно, он делал это для себя, но теперь, разделив все трудности с Изабель и ребятами, не может считать только своим успехом.
Он убеждал себя, что принял правильное решение. Почему же чувствует себя так ужасно?
Потому что трус. Трусы всегда чувствуют себя отвратительно, так как не могут выносить собственной трусости.
Во время войны его наградили за храбрость. Почему же сейчас он чувствует себя как трус?
Ответ прост — боится позволить себе любить, позволить поверить. Настолько боится неудачи, что отказывается от своего шанса на счастье.
Но никакого шанса нет. Он прекрасно знает, что будет потом. Только отсрочит неизбежное. Однако сам он очень изменился. Почему подобное не может произойти с Изабель?
Он изменился? В чем изменился? Он хочет Изабель. Даже согласен жениться на ней. Нет, он ХОЧЕТ жениться, и это гораздо более серьезно, чем физическая потребность. Джейк не может представить себе дальнейшую жизнь без Изабель. Ее свежий вид, строгая фигура, безграничная энергия, потребность в нем объединились, чтобы заставить его ощутить себя другим человеком.
Изабель может спорить с ним по любому поводу, может быть упрямой, как лонгхорны. Может заставить его изменить многие привычки, но она так же необходима для его счастья, как холмы Техаса, бывшие его домом с самого дня рождения. Для него нет ни капли смысла возвращаться в Техас, если Изабель не с ним.
Ему нужны и мальчики. Не только как помощники. Они помогли заполнить дыру внутри его, вызванную потерей семьи. Обожание Вилла все еще заставляет Джейка чувствовать себя неловко, но ему нравится, когда малыш рядом.
Мэтт больше говорит, Пит больше не стремится убить Хоука, Чет превращается в замечательного лидера, и Брет может научиться верить, что его не предадут снова. Он не знает, как меняются Бак и Зик, у них свои, глубоко спрятанные обиды, но Шон, Люк и Дрю чувствуют себя просто прекрасно.
Что они почувствуют, когда Изабель скажет — Джейк не вернется?
Ему стало смешно. Как безапелляционно Изабель объявила свои условия. Она не спрашивала его, а просто поставила перед фактом, приняла решение. Он может согласиться с ней или нет. Но у этой женщины точно есть характер.
Почему он не видел этого раньше?
Потому что был слишком занят, принимая решение за других. На все имел готовый ответ.
Но теперь у него нет ответа. Он поклялся никогда не жениться, никогда не вверять женщине свою любовь. И был уверен, что ни одна изысканно воспитанная женщина не сможет быть женой ковбоя. Теперь ни одно из решений не устраивает его.
Он позволил гневу на мать, своему состоянию боязни измены дать эти клятвы. То же самое может произойти снова, если не избавиться от груза прошлого.
Он не может жить без Изабель. И каждая минута только подтверждает это. Отчаяние охватило Джейка при мысли, что она ушла из его жизни навсегда. Ради шанса вернуть Изабель можно пойти на что угодно.
Джейк подобрал седло и направился к лошади. Он поедет в Санта-Фе. За Изабель. Но есть еще одна женщина, которую нужно повидать прежде всего.
Джейк направился по последнему адресу матери, но в доме сказали, что она с сыном в городе. У нее зеленый фургон. Джейк не может пропустить ее — она единственная женщина в Санта-Фе, которая в белых перчатках правит зеленым фургоном.
Первым Джейк увидел мальчика. Он был так похож на его старшего брата, Дэвида, что Максвелл почти перестал дышать. Конечно, это невежливо, но чем ближе он подъезжал, тем упорнее разглядывал мальчика. Дэвиду было двадцать четыре, когда его убили, но Джейк хорошо помнил, каким тот был в шестнадцать. Мальчик казался точной копией Дэвида.
Этот мальчик — сводный брат Джейка.
Подъехав к фургону, Максвелл остановился.
— Здравствуй. Я ищу твою мать.
— Она в магазине.
— Я подожду. Меня зовут Джейк, а тебя?
— Курт.
Джейк понимал, что смущает мальчика, но не мог перестать пристально разглядывать его. Узнав, что у него есть сводный брат, он был в шоке, а его сходство с Дэвидом потрясло его.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать.
Он родился всего лишь через три года после того, как мать ушла. Джейк представил, что мальчик получил всю любовь и все утешение, в которых было отказано ему и Дэвиду, и задрожал от гнева, кипевшего в душе почти двадцать лет.
Максвелл оглянулся, когда смущение на лице Курта сменилось улыбкой облегчения. По дощатому настилу шла женщина.
— Это моя мама, — Курт выпрыгнул из фургона. Джейк спешился и завязал поводья вокруг столба.
— Этот человек ищет тебя, — сказал Курт матери. Та передала сыну свертки и повернулась к Джейку.
— Здравствуйте, я миссис Стюарт. Чем могу быть полезна?
Джейк пристально смотрел на женщину, стоящую перед ним. Нет, она не была похожа на его мать, какой он ее помнил. Выглядела гораздо старше, чем представлялось — волосы совершенно седые, лицо в глубоких морщинах. Но морщины не заслоняли прекрасные глаза, казавшиеся огромными на ее лице. Она была одета со вкусом, скромно и дорого. Шею обвивала бирюза в серебре.
Что поразило Джейка больше всего — мать, казалось, была в мире с собой, спокойна и владела своими чувствами. Не было ничего от той неистовой энергии, того отчаяния, которые помнил Джейк.
Он ждал, что почувствует горечь, презрение, отвращение, но это было все равно, что злиться на незнакомого человека. Эта женщина не была его матерью, которую он помнил.
Он перестал дрожать. Появилось странное чувство, что он перешел в какой-то другой мир. Все казалось нереальным.
— Вам плохо, мистер… Простите, не знаю вашего имени.
— Нет, нет, все в порядке, — услышал Джейк свой голос, звучавший как бы издалека. — Просто не знаю, что сказать. Я Джейк, ваш сын.
Глаза женщины расширились от удивления, она побледнела. Потом печальная улыбка озарила ее лицо.
— Благодарение Богу! — произнесла она тихо. — Я молилась, чтобы ты пришел.
Джейк нашел Изабель и мальчиков в таверне. Они составили вместе три стола и сидели так тесно, что касались друг друга плечами. Побеленные стены отражали свет нескольких фонарей, свисающих с толстых черных балок, тянущихся вдоль потолка. Фонари освещали лица гораздо ярче, чем лагерные костры за пятьдесят две ночи на тропе.
Джейк остановился за дверью, наблюдая. Они были совсем не похожи на кучку бродяг, которых он протащил семьсот миль по одному из наихудших мест Юго-Запада. Все приняли ванну, подстригли волосы и оделись в новую одежду. Соломенно-белокурые волосы Мэтта и Вилла и угольно-черные Хоука сверкали. Дрю, одетая в новое платье, выглядела женственно.
Комната просто трещала от их энергии. Джейк слышал голоса Пита и Вилла, повышенные в споре — сколько он таких уже решил? — и знал, что очень хочет быть частью их буйной несдержанности. Просто быть рядом с ними — одно это заставляло ощущать себя более живым. Позднее еще будет много лет для мира и покоя.
Изабель выглядела прелестно. Джейк не знал, как это возможно — может быть, это те самые накрахмаленные белые блузки, — но она не была похожа на женщину, которая только что пересекла пустыню, приготовила на открытом огне сотню обедов, провела фургон через реки и горы. Она была такой женственной, такой скромно-элегантной, такой совершенно красивой, что тело Джейка напряглось только от мысли коснуться ее щеки или поцеловать в губы.
Максвелл был дураком, думая, что она не вынесет его жизни. Она прошла через худшее и все-таки выглядит замечательно. Даже если ему придется идти за ней до Саванны, он не может позволить ей уйти.
— Джейк! — взвизгнул Вилл, как только Максвелл прошел через дверь. Мальчик буквально пролетел через комнату, ухватил Джейка за руку и потянул к столу. — Тебе нужно торопиться. Изабель хочет основать ранчо и не собирается отдавать его тебе.
Джейк посмотрел на Изабель. Их взгляды встретились, девушка побледнела. Джейк рассмеялся. А что еще он мог сделать — вернулся туда, где его место, к Виллу и остальным мальчикам, к Изабель. Все будет хорошо. Он просто чувствует это.
— Как ты думаешь, — он взглянул на Вилла, — если я найму всех ребят, она объединит свое ранчо с моим?
— Дрю не пойдет. Она клянется, что останется только с Изабель.
— Ну, она еще маленькая девочка. Может быть, мы сможем похитить ее.
— Не знаю. Мэтт говорит, нельзя обижать девочек.
Джейк подошел к столу, не спуская глаз с Изабель.
— Как вам мое предложение? Сможете объединить свои дела с моими?
— Я искренне на это надеюсь, — сказал Уорд, которому определенно стало легче. — Мне придется помочь ей, если вы этого не сделаете.
Изабель была непреклонна.
— Это зависит от того, что вы предложите.
— Сложновато. Не возражаете, если я присяду, пока буду объяснять?
— Возьмите мой стул, — предложил Чет.
— Почему бы вам не сесть поближе? — спросил Джейк. — Это касается всех.
Они так шумели, что привлекли внимание публики. Люди улыбались Джейку, вероятно, думая, что происходит что-то вроде воссоединения семьи.
Так и было.
— Во-первых, — продолжил Джейк, когда все мальчики приготовились слушать, — я хочу вернуться в Техас и собрать еще одно стадо. Если покупать хорошее ранчо, нужно больше денег, чем у меня есть.
— Откуда возьмутся коровы? — спросил Уорд.
— У меня на ранчо их еще много. Не думаю, что фермеры по-прежнему будут докучать нам.
— Где вы покупаете новое ранчо? — спросила Изабель.
— Я еще не решил, но мы можем договориться об этом.
— Мы?
— Да, мы.
Прекрасные глаза изучали его лицо. Джейк улыбнулся, надеясь, что она найдет ответ, который ищет. Изабель тоже улыбнулась — натянутая, но все-таки улыбка.
— Что еще? — спросила она.
Джейк обвел взглядом внимательные юные лица, окружающие его.
— Я хочу усыновить вас всех.
Вилл взвизгнул и кинулся к Джейку, перебираясь через Чета, чтобы добраться до него.
— Я говорил Мэтту, что ты усыновишь нас! Я сказал это сто лет назад!
Какое-то время у Джейка ушло, чтобы утихомирить Вилла и устроить его в своих объятиях.
— Я понимаю, кто-то из вас может не захотеть, чтобы его усыновили, но прежде чем принять решение, нужно подумать вот о чем. Вы — несовершеннолетние, вас в любое время могут забрать от меня. Но если вы будете моими законными сыновьями, то сможете оставаться со мной, сколько сами захотите.
— Вам не разрешат усыновить меня, — возразил Зик. — Белые люди не могут усыновить черного парня.
— Я найду способ. А ты, Хоук, можешь перестать делать вид, что тебя здесь нет. Я намерен усыновить и тебя. И не думай, что сможешь ускользнуть. Я пока еще лучше иду по следу, чем ты.
И тут Хоук улыбнулся. Впервые. Джейк не думал, что такое вообще возможно.
— Вы собираетесь предложить усыновить и меня? — спросил Уорд.
— Помня о том, как я с вами обращался, удивляюсь, что вы спрашиваете, даже в шутку.
— Но я…
— Я хотел бы, чтобы вы поехали с нами, пока не решите, чем хотите заняться. Вы чертовски хороший наездник, хотя и пытаетесь это скрыть. Мальчикам нужен кто-то, кто займется их царапинами и сломанными костями, а Изабель нужен человек, с которым она может поговорить, кто знает, как ведут себя цивилизованные люди. Может быть, вам удастся научить этому и меня, и мальчиков.
— Вы понимаете, ваш план зависит от…
— Я знаю точно, от чего он зависит, — Джейк повернулся к Изабель. — Он зависит от согласия Изабель быть моей женой.
— Она согласится, — пропищал Вилл. — Она целую вечность влюблена в тебя.
— Если ты не возражаешь, Вилл, на такой вопрос я предпочла бы ответить сама.
— Но вы же сказали мне, что любите его?
— Я знаю, что сказала, но существует многое другое, кроме этого.
— А-а, вы имеете в виду секс. Пит мне все рассказал об этом.
— Нет, не секс, — Изабель покраснела. — И если ты хочешь, чтобы я тебя усыновила, нам придется серьезно обсудить, что маленьким мальчикам следует говорить в обществе, а что — нет.
— Вроде секса?
— Совершенно верно. — Ох!
— Иди сюда, отродье, — Мэтт выдернул младшего брата из объятий Джейка. — Я заткну тебе рот грязным носком, пока ты не расстроил все дело.
— Я ничего не расстраиваю! Она сказала… Мэтт ладонью закрыл Виллу рот.
— Исчезайте, пока можете, — сказал Уорд Джейку. — Обязуюсь не позволить этой стае пойти по следу.
— Накормите их. Счет я оплачу. Джейк вышел из комнаты за Изабель.
— Куда мы пойдем?
— Думаю, лучше всего в мою комнату.
Глава 26
Изабель не была уверена, что сможет добраться до верхних ступеней — ноги едва держали ее. Сомнения и размышления проносились в мозгу с лихорадочной быстротой, руки слабели от желания. Джейк хочет ее, хочет жениться. Все, к чему она стремилась, — в ее руках.
Но все ли?
Джейк никогда не меняет своих решений и никогда не прислушивается к тому, что сказал кто-то другой. Однако говорит, что хочет усыновить мальчиков и жениться на ней. Что заставило его передумать?
Изабель могла бы сказать, что ей все равно, она примет Джейка на любых условиях, но его отказ поехать в Санта-Фе дал время подумать. Она любит Джейка, но не выйдет за него, если он все еще не уверен в ней, считает ее способной сбежать в Остин и бросить его и детей. Или он ей поверит, или обнаружит, что рядом нет никого, кроме коров.
Джейку придется сказать, что он любит Изабель. Если ей надо смириться с коровами и тем, что за обеденным столом пахнет навозом и потом, сильного уважения и непреодолимого физического влечения недостаточно. Такого рода жертва требует безоговорочного признания в любви.
Изабель дождалась, пока Джейк войдет в комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней.
— Ты собираешься объяснить, почему передумал, или мне придется отгадывать?
— Я последовал твоему совету.
— Кажется, впервые.
Джейк не обратил внимания на шпильку.
— Я повидался с матерью.
Это застало Изабель врасплох. Она не знала, чего ждала, только не этого.
— Не понимаю, почему ты в таком хорошем настроении. У тебя такой вид, будто ты готов своротить горы.
— Я сам не понимаю, — Джейк вышагивал по маленькой комнате, нервный сгусток энергии. — Думаю, я ожидал увидеть женщину, которая покинула наше ранчо более двадцати лет назад. Я ненавидел эту женщину. Был готов обвинить во всем, что случилось с тех пор. Я и пытался обвинять.
— Что случилось?
— Миссис Исаак Стюарт не похожа на мою мать. Даже ведет себя по-другому. У нее есть сын, точная копия моего брата Дэвида. Я был так ошеломлен, что к тому времени когда встретился с ее мужем, уже ничего не чувствовал.
— Ты спросил, почему она уехала?
— Да, и она сказала, что понимает мои чувства и, вероятно, чувствовала бы то же самое. Оказывается, она хотела взять Дэвида и меня с собой, но отец не позволил. Он обманул ее — сделав предложение, обещал, что они будут жить в Сан-Антонио. Потом передумал и не разрешал даже навещать родных. А когда она ушла, то почти пятнадцать лет писала нам, но отец всегда возвращал письма. Мать показала их мне. Больше сотни. Мать сказала, что написала бы мне, если бы знала о смерти отца. Последнее, что она слышала о нас, — Дэвид и я ушли на войну, а ранчо заброшено.
— Это не объясняет, почему ты вдруг решил жениться на мне.
Джейк усмехнулся своей хитрой усмешкой, которая заставляла желудок Изабель кувыркаться.
— Ты не веришь, что я понял свою ошибку? Изабель чуть не рассмеялась.
— Я говорила тебе об этом все время, с тех пор как мы встретились, и это ничего не меняло.
— Я рассказал матери о тебе. Она назвала меня дураком и сказала, что смогла бы жить на ранчо, если бы любила отца. Может быть, осталась бы, если бы он любил ее. Но не могла вынести мысли о том, что придется прожить всю оставшуюся жизнь без любви.
Джейк подошел к Изабель, протянул обе руки. Та вложила в них свои, и он притянул ее к себе.
— Я тоже не могу и решил все еще до разговора с матерью. Даже решил, что смогу переехать в Остин, если это будет необходимо.
— Ты не смог бы жить там.
— Если ты можешь жить на ранчо, я могу жить в Остине.
— Фактически, теперь, когда я решила, что делать дальше, предпочитаю жизнь на ранчо. Наверное, судьба вела меня. Почему бы еще я нашла дорогу из Саванны в Новый Орлеан, в Остин, на твое ранчо? Должно быть, во мне есть какая-то капля крестьянской крови. Тетя Дейрор пришла бы в ужас, она всегда подчеркивала, что в моих венах течет благородная английская кровь.
— Так ты выйдешь за меня?
Джейк попытался прижать девушку к себе, но Изабель уперлась руками ему в грудь.
— Мне кажется, ты кое-что забыл.
— Что?
— Если спрашиваешь, то, может быть, и не забыл. Возможно, этого просто нет.
— Чего? — Джейк выглядел расстроенным. — Я перечислил ранчо, еще одно стадо на продажу, усыновление ребят, попросил Уорда остаться с нами. Что еще?
Изабель сняла руки Джейка со своей талии.
— Начинаю все больше понимать чувства твоей матери, — она открыла дверь и отступила. — Возвращайся вниз. Думаю, нам больше нечего сказать друг другу.
— Что?! Что ты говоришь?! — закричал Джейк. — Я не хочу идти вниз! Мальчишки убьют меня.
— Если ты делаешь это ради них…
— Нет, не только. Я никуда не хочу идти без тебя. Я люблю тебя! И хочу жениться на тебе!
Изабель застыла.
— Повтори. — Что?
— То, что сказал.
— Я хочу жениться на тебе!
— Нет, другое.
— Какое другое? — Джейк схватил ее за плечи. — Ты сводишь меня с ума! Я хочу жениться на тебе. Не хочу никуда идти без тебя. Я люблю тебя. Я…
— Вот! Ты снова сказал это!
— Что сказал? — казалось, он был готов рвать на себе волосы.
— Не помнишь?
— Конечно, помню. Я попросил тебя выйти за меня замуж.
— Не то!
— Так что же, черт подери? Скажи, и я повторю. Только не мучай больше!
— Хочу, чтобы ты сказал, что любишь меня.
— Конечно, люблю. Ты это знаешь.
— Но я хочу, чтобы ты сказал это.
— Я люблю тебя.
— Еще.
— Я люблю тебя!
— Еще.
— Я могу сделать кое-что получше.
Джейк пинком закрыл дверь и поцеловал Изабель в губы.
— Вот, — сказал он, тяжело дыша. — Я люблю тебя! Теперь ты мне веришь?
Изабель была уверена, что ее улыбка выглядит глупой и одурманенной, но ей было все равно. Это было в точности то, что она чувствовала.
— Да, но тебе скоро придется сказать это снова.
— Что мы будем делать до этого?
— Придумай что-нибудь подходящее.
— А Уорд и мальчики?
— Какой Уорд? Какие мальчики?
Но все ли?
Джейк никогда не меняет своих решений и никогда не прислушивается к тому, что сказал кто-то другой. Однако говорит, что хочет усыновить мальчиков и жениться на ней. Что заставило его передумать?
Изабель могла бы сказать, что ей все равно, она примет Джейка на любых условиях, но его отказ поехать в Санта-Фе дал время подумать. Она любит Джейка, но не выйдет за него, если он все еще не уверен в ней, считает ее способной сбежать в Остин и бросить его и детей. Или он ей поверит, или обнаружит, что рядом нет никого, кроме коров.
Джейку придется сказать, что он любит Изабель. Если ей надо смириться с коровами и тем, что за обеденным столом пахнет навозом и потом, сильного уважения и непреодолимого физического влечения недостаточно. Такого рода жертва требует безоговорочного признания в любви.
Изабель дождалась, пока Джейк войдет в комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней.
— Ты собираешься объяснить, почему передумал, или мне придется отгадывать?
— Я последовал твоему совету.
— Кажется, впервые.
Джейк не обратил внимания на шпильку.
— Я повидался с матерью.
Это застало Изабель врасплох. Она не знала, чего ждала, только не этого.
— Не понимаю, почему ты в таком хорошем настроении. У тебя такой вид, будто ты готов своротить горы.
— Я сам не понимаю, — Джейк вышагивал по маленькой комнате, нервный сгусток энергии. — Думаю, я ожидал увидеть женщину, которая покинула наше ранчо более двадцати лет назад. Я ненавидел эту женщину. Был готов обвинить во всем, что случилось с тех пор. Я и пытался обвинять.
— Что случилось?
— Миссис Исаак Стюарт не похожа на мою мать. Даже ведет себя по-другому. У нее есть сын, точная копия моего брата Дэвида. Я был так ошеломлен, что к тому времени когда встретился с ее мужем, уже ничего не чувствовал.
— Ты спросил, почему она уехала?
— Да, и она сказала, что понимает мои чувства и, вероятно, чувствовала бы то же самое. Оказывается, она хотела взять Дэвида и меня с собой, но отец не позволил. Он обманул ее — сделав предложение, обещал, что они будут жить в Сан-Антонио. Потом передумал и не разрешал даже навещать родных. А когда она ушла, то почти пятнадцать лет писала нам, но отец всегда возвращал письма. Мать показала их мне. Больше сотни. Мать сказала, что написала бы мне, если бы знала о смерти отца. Последнее, что она слышала о нас, — Дэвид и я ушли на войну, а ранчо заброшено.
— Это не объясняет, почему ты вдруг решил жениться на мне.
Джейк усмехнулся своей хитрой усмешкой, которая заставляла желудок Изабель кувыркаться.
— Ты не веришь, что я понял свою ошибку? Изабель чуть не рассмеялась.
— Я говорила тебе об этом все время, с тех пор как мы встретились, и это ничего не меняло.
— Я рассказал матери о тебе. Она назвала меня дураком и сказала, что смогла бы жить на ранчо, если бы любила отца. Может быть, осталась бы, если бы он любил ее. Но не могла вынести мысли о том, что придется прожить всю оставшуюся жизнь без любви.
Джейк подошел к Изабель, протянул обе руки. Та вложила в них свои, и он притянул ее к себе.
— Я тоже не могу и решил все еще до разговора с матерью. Даже решил, что смогу переехать в Остин, если это будет необходимо.
— Ты не смог бы жить там.
— Если ты можешь жить на ранчо, я могу жить в Остине.
— Фактически, теперь, когда я решила, что делать дальше, предпочитаю жизнь на ранчо. Наверное, судьба вела меня. Почему бы еще я нашла дорогу из Саванны в Новый Орлеан, в Остин, на твое ранчо? Должно быть, во мне есть какая-то капля крестьянской крови. Тетя Дейрор пришла бы в ужас, она всегда подчеркивала, что в моих венах течет благородная английская кровь.
— Так ты выйдешь за меня?
Джейк попытался прижать девушку к себе, но Изабель уперлась руками ему в грудь.
— Мне кажется, ты кое-что забыл.
— Что?
— Если спрашиваешь, то, может быть, и не забыл. Возможно, этого просто нет.
— Чего? — Джейк выглядел расстроенным. — Я перечислил ранчо, еще одно стадо на продажу, усыновление ребят, попросил Уорда остаться с нами. Что еще?
Изабель сняла руки Джейка со своей талии.
— Начинаю все больше понимать чувства твоей матери, — она открыла дверь и отступила. — Возвращайся вниз. Думаю, нам больше нечего сказать друг другу.
— Что?! Что ты говоришь?! — закричал Джейк. — Я не хочу идти вниз! Мальчишки убьют меня.
— Если ты делаешь это ради них…
— Нет, не только. Я никуда не хочу идти без тебя. Я люблю тебя! И хочу жениться на тебе!
Изабель застыла.
— Повтори. — Что?
— То, что сказал.
— Я хочу жениться на тебе!
— Нет, другое.
— Какое другое? — Джейк схватил ее за плечи. — Ты сводишь меня с ума! Я хочу жениться на тебе. Не хочу никуда идти без тебя. Я люблю тебя. Я…
— Вот! Ты снова сказал это!
— Что сказал? — казалось, он был готов рвать на себе волосы.
— Не помнишь?
— Конечно, помню. Я попросил тебя выйти за меня замуж.
— Не то!
— Так что же, черт подери? Скажи, и я повторю. Только не мучай больше!
— Хочу, чтобы ты сказал, что любишь меня.
— Конечно, люблю. Ты это знаешь.
— Но я хочу, чтобы ты сказал это.
— Я люблю тебя.
— Еще.
— Я люблю тебя!
— Еще.
— Я могу сделать кое-что получше.
Джейк пинком закрыл дверь и поцеловал Изабель в губы.
— Вот, — сказал он, тяжело дыша. — Я люблю тебя! Теперь ты мне веришь?
Изабель была уверена, что ее улыбка выглядит глупой и одурманенной, но ей было все равно. Это было в точности то, что она чувствовала.
— Да, но тебе скоро придется сказать это снова.
— Что мы будем делать до этого?
— Придумай что-нибудь подходящее.
— А Уорд и мальчики?
— Какой Уорд? Какие мальчики?
Эпилог
Изабель не терпелось подписать документы об усыновлении и выбраться из Остина. Удивительно, но шум, гам и суета действовали на нервы. Она не думала, что когда-нибудь будет без ума от коров, но некоторые люди ничуть не лучше. Этот судья как раз из таких. Потребовался почти час, чтобы убедить его — донос Мерсера просто ложь. Баку и Зику пришлось снять рубашки, чтобы он поверил в дурное обращение фермеров.
— Вы уверены, что хотите усыновить всех?
— Я был бы большим дураком, чтобы прийти сюда и просить об этом, если бы не хотел, — раздраженно ответил Джейк.
Изабель сжала его руку.
— Но это же идиот!
— Согласен, — прошептал Уорд.
— Конечно, он хочет усыновить нас, — пропищал Вилл. — Мы поймали ему много коров.
— Это не единственная причина, — возразила Изабель.
— Ох, да, — у Вилла был такой вид, словно он что-то забыл. — Мы будем его сыновьями. Тогда вы не сможете отдать нас кому-то еще. Никогда.
— Я вынужден подождать, пока не будет проведено удовлетворительное расследование относительно намерений родственников Друциллы Таунсенд.
— Мое имя Дрю! — решительно заявила девочка.
— Мы понимаем, — вмешалась Изабель. — Если это все, я была бы очень признательна вам, если бы вы подписали документы. Мы хотели бы вернуться на ранчо. У нас еще одно стадо, которое нужно собрать.
— Вы совершенно уверены в правильности ваших поступков, мисс Давенпорт?
— Миссис Максвелл, — поправила Изабель. — Абсолютно уверена.
— Это очень необычно, — судья нахмурился. — У нас не было ни одного случая, чтобы кто-то усыновил десятерых мальчиков.
— Если бы люди это делали, он остался бы без работы, — шепнул Джейк.
Изабель ущипнула его.
— О'кей, — судья поставил подпись на документе. — Они ваши. Если решите, что хотите отказаться от них…
— Мы не хотим, — сказал Джейк.
Изабель смотрела, как он выходит из здания с мальчиками, следующими за ним по пятам.
— Он похож на Дудочника [2], — сказал Уорд. — Ребята пойдут за ним куда угодно.
— И я тоже.
— Вы не получите его для себя, пока они не вырастут. Мальчишки завладеют им полностью.
— Достаточно просто быть рядом, — Изабель счастливо улыбалась. — Более, чем достаточно.
Джейк вернулся обратно в здание.
— Найди и ты свою женщину, — сказал он Уорду, обнимая жену за талию. — Эта носит мое клеймо.
Изабель ущипнула его.
— Вы уверены, что хотите усыновить всех?
— Я был бы большим дураком, чтобы прийти сюда и просить об этом, если бы не хотел, — раздраженно ответил Джейк.
Изабель сжала его руку.
— Но это же идиот!
— Согласен, — прошептал Уорд.
— Конечно, он хочет усыновить нас, — пропищал Вилл. — Мы поймали ему много коров.
— Это не единственная причина, — возразила Изабель.
— Ох, да, — у Вилла был такой вид, словно он что-то забыл. — Мы будем его сыновьями. Тогда вы не сможете отдать нас кому-то еще. Никогда.
— Я вынужден подождать, пока не будет проведено удовлетворительное расследование относительно намерений родственников Друциллы Таунсенд.
— Мое имя Дрю! — решительно заявила девочка.
— Мы понимаем, — вмешалась Изабель. — Если это все, я была бы очень признательна вам, если бы вы подписали документы. Мы хотели бы вернуться на ранчо. У нас еще одно стадо, которое нужно собрать.
— Вы совершенно уверены в правильности ваших поступков, мисс Давенпорт?
— Миссис Максвелл, — поправила Изабель. — Абсолютно уверена.
— Это очень необычно, — судья нахмурился. — У нас не было ни одного случая, чтобы кто-то усыновил десятерых мальчиков.
— Если бы люди это делали, он остался бы без работы, — шепнул Джейк.
Изабель ущипнула его.
— О'кей, — судья поставил подпись на документе. — Они ваши. Если решите, что хотите отказаться от них…
— Мы не хотим, — сказал Джейк.
Изабель смотрела, как он выходит из здания с мальчиками, следующими за ним по пятам.
— Он похож на Дудочника [2], — сказал Уорд. — Ребята пойдут за ним куда угодно.
— И я тоже.
— Вы не получите его для себя, пока они не вырастут. Мальчишки завладеют им полностью.
— Достаточно просто быть рядом, — Изабель счастливо улыбалась. — Более, чем достаточно.
Джейк вернулся обратно в здание.
— Найди и ты свою женщину, — сказал он Уорду, обнимая жену за талию. — Эта носит мое клеймо.
Изабель ущипнула его.