2 Отход на линию обороны на Херсонесе, подход к местам посадки, рганизация погрузки на суда со стороны сухопутных войск, а также создание иний обороны вокруг мест посадки, несмотря на сильный огонь противника, проводились планомерно. Арьергардные части повсеместно сдерживали давление сильного противника до обеденного часа, а иногда переходили и контратакам.
3. Подходящие суда по приказу ВМС, по высказываниям многих моряков знали только, что они должны подойти к полуострову Херсонес, но возможно, не знали, где находятся пристани и куда им причаливать, (случилось, что многие части войск в местах погрузки вообще не увидели кораблей, а поэтому боевое регулирование было просто иллюзией.
4. Большая часть судов ВМС шла в западные бухты, но, наверное, под впечатлением огня противника, они не причаливали. Другая часть судов, как мотобот "Меркур", "Штертебекер", "Гезине", противолодочный охотник No 350 и самоходная баржа No 467 сделали поворот у мыса Херсонес и возвратились в Констанцу. Суда ушли в Констанцу не нагруженными или с малым количеством людей, подобранных в море или перегруженных с потерпевших бедствие судов.
5. Морское командование Крыма оговаривало с командиром 49-го
горно-стрелкового корпуса вопросы посадки на суда руководства корпуса, но это не было выполнено. Для этого были предусмотрены быстроходные катера, но само командование морскими силами Крыма покинуло места посадки, не думая о командире корпуса, его штабе и там же развернутой корпусом радиостанции, по которой отдавались приказы о посадке на корабли.
6. Действительно, прибытие всех транспортных средств и посадка на корабли 9 и 10 мая шли уже с большими трудностями и безусловно не так, как нужно, о чем я уже ранее докладывал.
Для выяснения этого вопроса было проведено следствие, допрошено большое количество свидетелей, и это дело нужно продолжить. Очень печально, что в результате уже доложенных просчетов большую часть боевых частей, продолжавших сражаться на полуострове Херсонес, уже нельзя было эвакуировать. Безусловно, что их эвакуация проходила бы в очень сложных условиях, но, на основании ранее принятых договоренностей и планомерного успешного вывоза войск, можно было бы добиться в этом деле больших успехов.
Подписал проект письма Альмендингер
Заверил фон Ксиландер
Верно: капитан - подпись
{121.1}Было оборудовано 56 причалов. (Прим. авт.).
Дело WF-03/5072. лл.894-903: Комендант крепости Севастополь
Штаб, 15.05.1944 г.
Штамп: Дневник боевых действий. Приложение No 5402.
Касается: Устного приказа начштаба 17-й армии.
Относительно: Эвакуации Севастополя.
Вх.No 1953/44, группа армий, оперативный отдел.
Командованию 17-й армии. Оперативному отделу.
I. Задачи коменданта крепости.
1. Главными задачами коменданта крепости с начала мая были:
а) Строительство позиций на Херсонесе.
б) Оборона этой линии охранными подразделениями. Охрана берега
на участке (по обе стороны Севастополя) на южном берегу и в Северной бухте. Оборона побережья "Запад" (берег западнее Херсонесской позиции).
в) Выполнение приказов армии.
2. Подготовка к эвакуации была временно, на основании приказа оборонять позиции в Севастополе, приостановлена, но, во взаимодействии с морским командованием Крыма и командиром инженерно-понтонного полка No 770, продолжались работы по оборудованию причалов{121.1}.
3. Задачи, указанные в пунктах 1 и 2, выполнялись на основании приказов армии, а затем, с 8 и 9 мая, по приказам командования 49-го горно-стрелкового АК. Задачи, указанные в пункте 1в, закончились 11.05.
4. Комендант крепости с 9.05 по вопросам погрузки на корабли вступил в подчинение 49-го горно-стрелкового АК.
5. За последний этап согласно приказу по АК были ответственны группа под командованием Рейнгарта и Беме с одной стороны (подача войск на причал) и морское командование с другой стороны (подача тоннажа).
II. Эвакуация
1. Приказ по эвакуации поступил 9.05 в 2.15.
8.05 до обеда все же было затребовано количество судов для 20 000 чел., не нужных для боя, в основном румын.
2. По оценке комендатуры крепости, а также на основании данных дивизий и личных наблюдений, 9.05 нужно было отправить порядка 35 000 чел. Из этого числа 20 000 тех сил, которые были на оборудовании обороны линии Херсонеса, 15 000 не нужных для обороны, но все же была задача обороняться до последнего! Это количество людей все уменьшалось ввиду отправки кораблями, а также в результате все возрастающих потерь личного состава из-за артогня и налетов авиации противника, особенно по местам сбора для отправки кораблями. Необходимо учесть, что с 10.05 уже не было наших истребителей для прикрытия.
3. До последнего момента (в ночь с 11 на 12 мая) не хватало тоннажа для посадки всех на корабли, учитывая еще и воздействие противника, и особенно тех, которые были не нужны для обороны позиций на Херсонесе. В ночь с 11 на 12 мая на причалах находились те, кто оборонял позиции Херсонеса, а также и многочисленные группы тех, кто был не нужен для обороны (так называемые "группы эвакуации".
4. Поздно отданный приказ об эвакуации вынуждал проводить посадку на корабли днем. Артогонь и воздушные налеты противника выводили из строя и плавсредства. Особенно много вышло из строя частей инженерно-понтонного полка. Этот полк предназначался для подачи людей на корабли. Это особенно важно ввиду его подвижности. В последней фазе эвакуации нехватка понтонов сильно, сказалась, ибо пришлось проводить эти работы при помощи самоходных барж.
III. Взаимодействие с морским командованием Крыма.
1. Важные переговоры между комендантом крепости и морским командованием вел полковник Адам (с 2.05 - заместитель коменданта) и майор Гейч (начальник оперотдела комендатуты крепрсти с 19.04) с контрадмиралом Шульцем или начштаба капитаном цур зее Реммлером.
2. После сообщения морского командования от 6.05 руководитель по отправке караванов морских перевозок в Севастополе и штаб ВМФ (капитан-лейтенант Везенер) были подчинены непосредственно капитану цур зее Реммлеру и тем самым все службы ВМФ, занятые отправками транспортов, были объединены в одних руках.
3. С 10.05 все переговоры и запросы, если их не решал сам контрадмирал Шульц, должны были согласовываться с подполковником цур зее Зеебергом, т.к. капитан цур зее Реммлер в ночь с 9 на 10 мая убыл на сушу. Подполковник цур зее Зееберг ранее не принимал участия в переговорах и совместно с представителями сухопутных войск причалы не посещал, и вследствие этого он был недостаточно информирован о сложении на местах.
4. Также лейтенант Кляйнгаммер, занимающийся морскими перевозками в Севастополе, который давал все данные о транспортах и азгрузке судов, и который был в курсе всех местных событий, еще до кончания погрузки на корабли получил новый приказ и был отправлен на борт скоростного катера. Этим самым тоже было затруднено в значительной мере взаимодеййтвие.
IV. Связь морского командования и групп, занимающихся посадкой на корабли.
1. Комендант крепости неоднократно требовал от морского командования, чтобы к группам, занимающимся посадкой на корабли, были рикомандированы офицеры связи от соединений плавсостава.
2. Контр-адмирал Шульц сообщил 10.05, что он отдал приказ ачальнику штаба 1-й флотилии лейтенанту Кляйнгаммеру и командиру 770-о инженерно-понтонного полка (этот полк с 8.05 вечером был передан, огласно приказу армии, в его подчинение) переправить их всех на корсетной катер. В их задачу входило в непосредственной близости от ерега исполнять следующее:
а) Прибывшие суда направлять на определенные якорные стоянки или давать указания, куда их направлять и к каким причалам.
б. Ускорить подачу кораблей всеми средствами.
Возможно, такой порядок имел бы успех, но отсутствие четкой связи по радио и сигналами не давало возможности их приказы выполнять, (например, пароходы "Тея" и "Тотила", несмотря на приказы морского командования, в ночь с 9 на 10 мая зашли в бухты Камышовая и Казачья, стали на якорь юго-западнее маяка Херсонес, далеко от берега, загрузились всего на треть и ушли в Констанцу.
Создание этого штаба предусматривалось при окончательном отходе (лучше, чем штаб на берегу), чтоб выйти из создавшегося положения в лучаях:
а) При выходе из строя перегрузочных плавсредств.
б) Если войска вследствие воздействия противника на предусмотренных местах посадки были бы вынуждены отойти на другие причалы.
3. Связь между командным пунктом морского командования и плавающим штабом должна была поддерживаться по радио. Возможно, эта связь была не в порядке, а поэтому из КП морского командования отдавались все приказы. Контр-адмирал Шульц имел тем самым уменьшенный штаб, и поэтому эти задачи ему было трудно решать.
4. Какую работу действительно выполнял плавающий штаб, неизвестно. По сообщению полковника Брейнинга, одновременно с ним корветтен-капитан Дрехслер и командир 770-го инженерно-понтонного полка майор Францке в 3.30 11.05 были посажены на два скоростных катера "Бобби" и "Петер"). Эти катера пошли в направлении Констанцы, подошли к одному каравану судов, а затем находились в дрейфе с 9.30 до 15.30 - это было приблизительно на полпути к Констанце.
В 16.00 корветтен-капитан Дрехслер и майор Францке пересели на одно судно каравана и направились в сторону Севастополя. Таким образом, можно считать, что плавающий штаб 11.05 вечером начал выполнять свою задачу. На основании доклада майора Францке в оперотдел 17-й армии видно, что он сам уже 11.05 в 23.30 окончательно ушел в Констанцу, несмотря на то, что снятие войск с позиций Херсонеса началось в 23.00 и, как известно, последняя самоходная баржа по приказу лейтенанта Тиде отошла от причала в 4.00 12.05.
5. Караван судов из Варны (командир лейтенант цур зее Берггольц), состоящий из пароходов "Юпитер", "Штертебекер", "Гезине", одного противолодочного корабля и одной самоходной баржи, 13.05 возвратился Констанцу без груза.
Командир каравана утверждает, что 11.05 в 23.40 вблизи берега Херсонеса он был перехвачен корветтен-калитаном Дрехслером, и тот приказал ложиться на обратный курс, указав при этом, что забрать остатки войск нет больше возможности, а ведь только в 23.00 начался отход войск с позиции Херсонеса.
6. Поведение плавающего штаба необходимо срочно расследовать.
7. В приказе 49-го горно-стрелкового АК от 9.05 в приложении 2 было указано, что офицеры связи от батальонов инженерно-понтонного полка должны были связаться с группами, организующими эвакуацию. Как известно, это требование не было выполнено.
V. Последняя фаза (отрыв от противника).
1. 9.05 около 18.00 командир 49-го горно-стрелкового АК приказал провести последнюю фазу отрыва от противника в ночь с 10 на 11 мая, а 10.05 это мероприятие было перенесено на ночь с 11 на 12 мая.
Предыдущие приготовления для проведения эвакуации посадки на корабли должен был проводить в жизнь комендант крепости. Командование корпуса поэтому приказало создать две группы для эвакуации:
на севере - группа Рейнгарта
на юге - группа Беме.
В эти группы включались все находившиеся в их районе части всех трех родов войск вермахта и союзников.
2. Комендант крепости исполнил схемы с причалами, которые были разосланы как приложение No 1 к приказу по корпусу.
3. Дальнейшие детали по вопросам посадки на корабли должны были быть разработаны комендантом крепости совместно с морским командованием и представлены командиру корпуса как проект к приказу. Немедленные переговоры с морским командованием показали, что последняя фаза отрыва от противника должна проходить так, как было ранее оговорено. Затем комендантом крепости был подготовлен проект приказа, который был одобрен морским командованием. Этот проект приказа был дан затем как приложение 2 к приказу по корпусу. Морское командование немедленно получило два экземпляра этого проекта прямо из комендатуты. Из них один экземпляр - для инженерно-понтонного полка.
4. В дополнение к письменному приказу по корпусу группы по организации посадки по заданию командования получали от коменданта крепости указания о посадке на корабли. Связь этих групп с комендантом и морским командованием поддерживалась через офицеров связи.
5. Морское командование в течение 11.05 получало сообщения о предположительном количестве войск для посадки на корабли через коменданта крепости, включая сведения, сколько и на каких причалах их находится, причем эти данные передавались письменно с уточнениями. При этом указывалось раздельно, кого отправлять в первую и вторую очередь.
В первую очередь должны были отправляться остатки частей тыла и войска с позиций Херсонеса. Во вторую очередь - части с промежуточных позиций и те, кто прикрывал отход - артиллерия и зенитная артиллерия.
6. Учитывая недостаточность средств эвакуации и воздействие противника, начальников групп эвакуации предупредили, что в силу необходимости возможны переносы мест посадки на другие причалы вместо тех, которые указаны в приказе.
7. Группы организаторов посадки на корабли и морское командование были еще раз предупреждены, что последняя фаза отрыва от противника может проходить на широком фронте. При этом была предусмотрена установка продольных мостиков от тыловых позиций до причалов.
Группа Беме особенно была ориентирована на причалы в бухте Казачья.
8. В течение 11.05 группы организации посадки на корабли приняли на себя все эти функции от коменданта крепости, ибо они имели достаточно сил прямо на причалах.
До момента прибытия войск с оборонительных позиций на отдельных причалах комендатура охраняла важные места погрузки при помощи патрулей. Также эти группы в течение 11.05 создавали новые средства связи между этими частями.
Войска, предназначенные для посадки на корабли, как это видно из докладов, прибыли на причалы согласно плану точно в указанный срок.
10. В течение 11.05 комендант крепости установил, что морское командование, несмотря на ранние договоренности и письменный приказ, бухты Круглая и Омега при выполнении последней фазы отрыва от противника корабли направлять не хотело, ибо там ожидалось сильное воздействие противника. Комендант крепости подтверждает, что туда не входил ни один корабль. Учитывая, что в последнее время эти гавани не использовались, можно было предположить, что огневое воздействие противника там было бы также незначительным. Действительно, в бухте Омега в ночь с 11 на 12.05 три самоходные баржи полностью загрузились, не подвергаясь воздействию противника. Офицер связи 50-го ПД майор Видитц и руководитель группы Рейнгарта (этот докладывал по телефону) особенно подчеркивали, что части 50-й ПД вынужденно находились на причалах 98-й ПД.
11. Как докладывал офицер связи группы Рейнгарта майор Керн, морское командование 11.05 вечером при переговорах с командиром самоходной баржи в присутствии майора Керна распорядилось, чтобы самоходные баржи приставали только к причалам, расположенным юго-западнее маяка Херсонес. Только после протестов майора Керна 16 самоходных барж стали заходить в бухты Омега., Камышовая, Казачья. Этот случай требует немедленного расследования. Если, в противовес всем ранее достигнутым договоренностям и письменному приказу, 11.05 вечером морское командование действительно приняло решение направлять все плавсредства только на причалы юго-западнее маяка Херсонес, это можно объяснить только тем, что ответственные лица были не в своем уме.
12. Возникает мнение, что выходящие из Констанцы караваны судов недостаточно хорошо знали положение и не были поставлены в известность о местах посадки на корабли.
13. Несмотря на мужественное поведение отдельных командиров кораблей, в отдельных случаях возникало впечатление, что суда под воздействием противника (артогонь и авиация) не приближались достаточно близко к берегу или ранее срока уходили в обратный путь.
14. Командование корпуса и часть его штаба в ночь с 11 на 12.05 находились на предварительно оговоренном причале юго-западнее маяка ерсонес, но не были сняты с берега, несмотря на то, что морское командование направляло туда суда.
15. Скоростные катера, которым было поручено снимать последние остатки частей, не имели средств доставки на эти суда, и в связи с этим они не были использованы для дела.
VI. Выводы.
Погрузка на суда не удалась полностью, главным образом, по следующим причинам:
1. Промежуток времени между получением разрешения на эвакуацию 9.05 в 2.15) и последней фазой отрыва от противника (в ночь с 11 на 12 мая) был недостаточным, чтобы все "группы эвакуации" посадить на суда и отправить до того, как этим придется заниматься с частями, необходимыми пока для боя. "Группы эвакуации" заблокировали планомерный отход частей, вторые находились на позициях.
2. Когда было получено разрешение на эвакуацию, армия занимала небольшое пространство, и это привело к необычно большим потерям как среди войск, предназначенных к отправке, так и потерям тоннажа.
3. Предназначенные для последнего вывоза войск суда по их назначению не соответствовали этой задаче, а именно: в короткое время посадить всех на корабли. Необходимо проверить, почему с момента получения приказа об эвакуации 9.05 утром ВМФ не направил сюда все имеющиеся в его распоряжении суда, в том числе инженерно-понтонные части.
4. Подача самоходных барж в ночь с 11 на 12 мая для подвоза на корабли эвакуируемых в последнюю очередь, не соответствовала тому, как это было указано в письменном приказе АК и договоренностям морского командования с одной стороны, и АК (комендант крепости) с другой, и это привело к тому, что посадка на корабли на широком фронте полностью не удалась.
5. Управление всеми плавсредствами плавающим штабом, а вечером 11.05 непосредственно морским командованием прямо в море, не было обеспечено. На различных причалах находились войска, готовые к отплытию, а предусмотренные приказом и обещанные суда не появлялись.
Временно исполняющий обязанности
Полковник: подпись
Дело УУР-03/5072. лл.905-907: Приложение No 2 к документу 17-й армии,
оперотдел, No 2360/44 от 16.05.1944 г.
Копия
Францке,
Командир 770-го моторизованного инженерно-понтонного полка
Штаб, 15.05.1944 г. Получено: штаб группы армий No 1953/44, II-е приложение.
Доклад
о действии в рабочем штабе корветтен-капитана Дрехслера.
Транспортные корабли ВМФ 9.05.1944 г. вечером приблизились к берегу только на расстояние 8 - 10 морских миль. Нагруженным понтонам пришлось поэтому проходить большое расстояние по морю. Они теряли поэтому еще и много времени для розыска находившихся на рейде транспортных судов. Многократные приказы по радио от морского коменданта Крыма - транспортам заходить в бухты - не увенчались успехом. С целью выполнения своих приказов по радио морской комендант Крыма приказал ночью с 9 на 10 мая создать рабочий штаб в составе корветтен-капитана Дрехслера, капитан-лейтенанта Гиде, майора Францке и лейтенанта из отдела морского движения, который обязан был подводить караваны к берегу или в бухты, а также к определенным причалам.
Мотопонтоны должны были подвозить людей и грузы к транспортам, которые не могут подходить прямо к берегу из-за глубокой посадки. Подача транспортных кораблей должна была осуществляться при помощи скоростного катера ВМФ, на котором расположился рабочий штаб. Для выполнения этого распоряжения 10.05 в 19.00 рабочий штаб погрузился на моторную лодку, которая должна была доставить нас на скоростной катер. Лодка отошла от берега в 19.30 и кружилась в течение всей ночи вблизи юго-западного побережья Херсонеса вплоть до рассвета, не найдя скоростной катер. Между 4.00 и 7.00 (точное время не могу указать) скоростной катер был найден, и штаб перешел на него. Скоростной катер немедленно пошел навстречу следующему каравану судов, который был еще очень далеко от Херсонеса. Корветтен-капитан Дрехслер подходил к каждому транспорту и давал капитанам приказ идти ближе к берегу Херсонеса, ибо там была сильная зенитная защита, и производить посадку с паромов. Вскоре начался налет русских штурмовиков на караван судов. Наш скоростной катер немедленно ушел курсом зюйд-вест.
На приказ корветтен-капитана Дрехслера скоростному катеру оставаться в его распоряжении, чтобы ускорить погрузку судов и направлять транспортные суда на нужное место посадки, командир катера ответил, что он не может этого сделать, так как у него горючего имеется только для возвращения в Констанцу. На это Дрехслер сказал (я, правда, сам не слышал) командиру катера, что для этого маневра не потребуется много горючего, ибо катер будет находиться основное время в дрейфе. Дальнейшие приказы корветтен-капитана Дрехслера я не слышал, но его слова запомнил: "Если Вы не имеете достаточно горючего, передайте немедленно своему командиру каравана судов, чтобы он немедленно направил сюда два скоростных катера с достаточным запасом горючего, и укажите ему место, где мы сможем пересесть на другой катер". Радиопереговоров не последовало, а скоростной катер шел курсом зюйд-вест. Капитан-лейтенант Гиде, корветтен-капитан Дрехслер и я были исключительно возмущены такими действиями командира катера. Он, наверное, не осознавал критического положения, которое, действительно, было таковым. После приказа корветтен-капитана Дрехслера катер и дальше держал курс зюйд-вест, а мы негодовали и установили, что действительно будем в Констанце. Затем командир катера получил приказ от корветтен-капитана Дрехслера немедленно заглушить мотор и еще раз дать срочную радиограмму выслать два скоростных катера. Вскоре мы увидели на горизонте караван, который шел в направлении Севастополя. Мы приняли решение не ждать на скоростном катере, а пересесть на катер охранения этого каравана, чтобы возвратиться в Севастополь и выполнять задачи, которые были нам поставлены. Командир катера получил приказ немедленно идти к каравану, чтобы пересадить нас на катер охранения. При приближении к каравану по нашему катеру был открыт артогонь: оттуда нас приняли за торпедный катер русских, несмотря на стрельбу сигнальными ракетами. Затем мы пересели на катер охранения No 165 и пошли вместе с караваном в направлении Севастополя. В пути наш катер принял срочный радиосигнал: "Видим катер со спасенными, окажите помощь!". Наш катер начал поиски этого катера. Катер мы не нашли, а нашли только трупы, плавающие в надувных жилетах. Мы потеряли много времени на эти поиски и отстали от каравана и поэтому затем пошли на максимальной скорости к Севастополю. 11.05 в 22.00 наш катер оказался перед Херсонесом. В полной темноте мы повстречали катер, с которого услышали крик: "Спасите, я тону". Мы сняли этого человека. Он рассказал следующее: "Около 20.00 я должен был на моей лодке доставить адмирала Шульца к скоростному катеру. Перед тем как адмиралу сесть в мою лодку, на причал попала мина, так что адмирал оказался в воде и его пришлось вытаскивать. Моя лодка получила также повреждение. Я все же доставил адмирала к скоростному катеру. Я сказал, что нужно открыть задвижки, чтобы потопить катер. Я спустился в машинное отделение, открыл задвижки, и вода начала поступать в кормовую часть. Когда я вышел на палубу, чтобы пересесть на скоростной катер, его уже не было видно. Я затем начал затыкать отверстия всякими тряпками и думал на этом катере идти самостоятельно в Констанцу".
На этом катере находились совершенно секретные документы и карта минных полей на Черном море. Все эти папки были перенесены на катер охранения No 165.
После этого события мы уже не слышали радиопереговоров, не видно было также световых сигналов, не слышно было и выстрелов, не видно трасс пуль. У нас сложилось впечатление, что противник занял весь полуостров. Это мнение подтверждалось и тем, что очень важные совершенно секретные документы оказались без присмотра и что потопление моторной лодки тоже не удалось. Лейтенант из отдела морских перевозок сказал, что адмирал должен был покинуть Крым с последним караваном судов. Мы плавали вдоль мыса Херсонес до 23.00, но не видели каравана, самоходных барж или плавающих понтонов и поэтому решили, что наше впечатление относительно положения верно. Поэтому корветтен-капитан Дрехслер 11.05 в 23.30 отдал приказ идти в Констанцу.
Подпись: Францке
Дело WF-03/5072. лл.889-890: Проект
Совершенно секретно. Только для командования
Командующий группой армий "Южная Украина"
Оперотдел No 1953/44 сов.секр.
Штаб, 17.05.1944 г.
Штамп: Дневник боевых действий Приложение No 5402.
Начальнику генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Цейтцлеру.
Ставка сухопутных войск.
Относительно: Группа армий "Южная Украина"
оперотдел No 1953/44, сов.секретно от 15.05.
Дорогой господин Цейтцлер !
Со ссылкой на телеграмму от 15.05 представляю Вам в приложении доклад командующего 17-й армией генерала Альмендингера с другими документами о действиях ВМФ при эвакуации Севастополя.
Мои впечатления о ВМФ, мои обвинения абсолютно правильны. Я лично видел, находясь в Констанце 13.05, что большая часть судов возвращалась из Крыма полностью пустыми. Я лично разговаривал по телефону с вице-адмиралом Бринкманом, командующим ВМФ на Черном море, чтобы получить от него разъяснение, почему суда не приставали возле Севастополя. Вице-адмирал Бринкман при этом разговоре говорил о трудностях всей эвакуации из Севастополя для ВМФ и утверждал, что ночью с 11 на 12 мая корабли не могли приставать к берегу ввиду искусственного задымления и пороховых газов. После этого объяснения я вынужден был прервать разговор.
3. Подходящие суда по приказу ВМС, по высказываниям многих моряков знали только, что они должны подойти к полуострову Херсонес, но возможно, не знали, где находятся пристани и куда им причаливать, (случилось, что многие части войск в местах погрузки вообще не увидели кораблей, а поэтому боевое регулирование было просто иллюзией.
4. Большая часть судов ВМС шла в западные бухты, но, наверное, под впечатлением огня противника, они не причаливали. Другая часть судов, как мотобот "Меркур", "Штертебекер", "Гезине", противолодочный охотник No 350 и самоходная баржа No 467 сделали поворот у мыса Херсонес и возвратились в Констанцу. Суда ушли в Констанцу не нагруженными или с малым количеством людей, подобранных в море или перегруженных с потерпевших бедствие судов.
5. Морское командование Крыма оговаривало с командиром 49-го
горно-стрелкового корпуса вопросы посадки на суда руководства корпуса, но это не было выполнено. Для этого были предусмотрены быстроходные катера, но само командование морскими силами Крыма покинуло места посадки, не думая о командире корпуса, его штабе и там же развернутой корпусом радиостанции, по которой отдавались приказы о посадке на корабли.
6. Действительно, прибытие всех транспортных средств и посадка на корабли 9 и 10 мая шли уже с большими трудностями и безусловно не так, как нужно, о чем я уже ранее докладывал.
Для выяснения этого вопроса было проведено следствие, допрошено большое количество свидетелей, и это дело нужно продолжить. Очень печально, что в результате уже доложенных просчетов большую часть боевых частей, продолжавших сражаться на полуострове Херсонес, уже нельзя было эвакуировать. Безусловно, что их эвакуация проходила бы в очень сложных условиях, но, на основании ранее принятых договоренностей и планомерного успешного вывоза войск, можно было бы добиться в этом деле больших успехов.
Подписал проект письма Альмендингер
Заверил фон Ксиландер
Верно: капитан - подпись
{121.1}Было оборудовано 56 причалов. (Прим. авт.).
Дело WF-03/5072. лл.894-903: Комендант крепости Севастополь
Штаб, 15.05.1944 г.
Штамп: Дневник боевых действий. Приложение No 5402.
Касается: Устного приказа начштаба 17-й армии.
Относительно: Эвакуации Севастополя.
Вх.No 1953/44, группа армий, оперативный отдел.
Командованию 17-й армии. Оперативному отделу.
I. Задачи коменданта крепости.
1. Главными задачами коменданта крепости с начала мая были:
а) Строительство позиций на Херсонесе.
б) Оборона этой линии охранными подразделениями. Охрана берега
на участке (по обе стороны Севастополя) на южном берегу и в Северной бухте. Оборона побережья "Запад" (берег западнее Херсонесской позиции).
в) Выполнение приказов армии.
2. Подготовка к эвакуации была временно, на основании приказа оборонять позиции в Севастополе, приостановлена, но, во взаимодействии с морским командованием Крыма и командиром инженерно-понтонного полка No 770, продолжались работы по оборудованию причалов{121.1}.
3. Задачи, указанные в пунктах 1 и 2, выполнялись на основании приказов армии, а затем, с 8 и 9 мая, по приказам командования 49-го горно-стрелкового АК. Задачи, указанные в пункте 1в, закончились 11.05.
4. Комендант крепости с 9.05 по вопросам погрузки на корабли вступил в подчинение 49-го горно-стрелкового АК.
5. За последний этап согласно приказу по АК были ответственны группа под командованием Рейнгарта и Беме с одной стороны (подача войск на причал) и морское командование с другой стороны (подача тоннажа).
II. Эвакуация
1. Приказ по эвакуации поступил 9.05 в 2.15.
8.05 до обеда все же было затребовано количество судов для 20 000 чел., не нужных для боя, в основном румын.
2. По оценке комендатуры крепости, а также на основании данных дивизий и личных наблюдений, 9.05 нужно было отправить порядка 35 000 чел. Из этого числа 20 000 тех сил, которые были на оборудовании обороны линии Херсонеса, 15 000 не нужных для обороны, но все же была задача обороняться до последнего! Это количество людей все уменьшалось ввиду отправки кораблями, а также в результате все возрастающих потерь личного состава из-за артогня и налетов авиации противника, особенно по местам сбора для отправки кораблями. Необходимо учесть, что с 10.05 уже не было наших истребителей для прикрытия.
3. До последнего момента (в ночь с 11 на 12 мая) не хватало тоннажа для посадки всех на корабли, учитывая еще и воздействие противника, и особенно тех, которые были не нужны для обороны позиций на Херсонесе. В ночь с 11 на 12 мая на причалах находились те, кто оборонял позиции Херсонеса, а также и многочисленные группы тех, кто был не нужен для обороны (так называемые "группы эвакуации".
4. Поздно отданный приказ об эвакуации вынуждал проводить посадку на корабли днем. Артогонь и воздушные налеты противника выводили из строя и плавсредства. Особенно много вышло из строя частей инженерно-понтонного полка. Этот полк предназначался для подачи людей на корабли. Это особенно важно ввиду его подвижности. В последней фазе эвакуации нехватка понтонов сильно, сказалась, ибо пришлось проводить эти работы при помощи самоходных барж.
III. Взаимодействие с морским командованием Крыма.
1. Важные переговоры между комендантом крепости и морским командованием вел полковник Адам (с 2.05 - заместитель коменданта) и майор Гейч (начальник оперотдела комендатуты крепрсти с 19.04) с контрадмиралом Шульцем или начштаба капитаном цур зее Реммлером.
2. После сообщения морского командования от 6.05 руководитель по отправке караванов морских перевозок в Севастополе и штаб ВМФ (капитан-лейтенант Везенер) были подчинены непосредственно капитану цур зее Реммлеру и тем самым все службы ВМФ, занятые отправками транспортов, были объединены в одних руках.
3. С 10.05 все переговоры и запросы, если их не решал сам контрадмирал Шульц, должны были согласовываться с подполковником цур зее Зеебергом, т.к. капитан цур зее Реммлер в ночь с 9 на 10 мая убыл на сушу. Подполковник цур зее Зееберг ранее не принимал участия в переговорах и совместно с представителями сухопутных войск причалы не посещал, и вследствие этого он был недостаточно информирован о сложении на местах.
4. Также лейтенант Кляйнгаммер, занимающийся морскими перевозками в Севастополе, который давал все данные о транспортах и азгрузке судов, и который был в курсе всех местных событий, еще до кончания погрузки на корабли получил новый приказ и был отправлен на борт скоростного катера. Этим самым тоже было затруднено в значительной мере взаимодеййтвие.
IV. Связь морского командования и групп, занимающихся посадкой на корабли.
1. Комендант крепости неоднократно требовал от морского командования, чтобы к группам, занимающимся посадкой на корабли, были рикомандированы офицеры связи от соединений плавсостава.
2. Контр-адмирал Шульц сообщил 10.05, что он отдал приказ ачальнику штаба 1-й флотилии лейтенанту Кляйнгаммеру и командиру 770-о инженерно-понтонного полка (этот полк с 8.05 вечером был передан, огласно приказу армии, в его подчинение) переправить их всех на корсетной катер. В их задачу входило в непосредственной близости от ерега исполнять следующее:
а) Прибывшие суда направлять на определенные якорные стоянки или давать указания, куда их направлять и к каким причалам.
б. Ускорить подачу кораблей всеми средствами.
Возможно, такой порядок имел бы успех, но отсутствие четкой связи по радио и сигналами не давало возможности их приказы выполнять, (например, пароходы "Тея" и "Тотила", несмотря на приказы морского командования, в ночь с 9 на 10 мая зашли в бухты Камышовая и Казачья, стали на якорь юго-западнее маяка Херсонес, далеко от берега, загрузились всего на треть и ушли в Констанцу.
Создание этого штаба предусматривалось при окончательном отходе (лучше, чем штаб на берегу), чтоб выйти из создавшегося положения в лучаях:
а) При выходе из строя перегрузочных плавсредств.
б) Если войска вследствие воздействия противника на предусмотренных местах посадки были бы вынуждены отойти на другие причалы.
3. Связь между командным пунктом морского командования и плавающим штабом должна была поддерживаться по радио. Возможно, эта связь была не в порядке, а поэтому из КП морского командования отдавались все приказы. Контр-адмирал Шульц имел тем самым уменьшенный штаб, и поэтому эти задачи ему было трудно решать.
4. Какую работу действительно выполнял плавающий штаб, неизвестно. По сообщению полковника Брейнинга, одновременно с ним корветтен-капитан Дрехслер и командир 770-го инженерно-понтонного полка майор Францке в 3.30 11.05 были посажены на два скоростных катера "Бобби" и "Петер"). Эти катера пошли в направлении Констанцы, подошли к одному каравану судов, а затем находились в дрейфе с 9.30 до 15.30 - это было приблизительно на полпути к Констанце.
В 16.00 корветтен-капитан Дрехслер и майор Францке пересели на одно судно каравана и направились в сторону Севастополя. Таким образом, можно считать, что плавающий штаб 11.05 вечером начал выполнять свою задачу. На основании доклада майора Францке в оперотдел 17-й армии видно, что он сам уже 11.05 в 23.30 окончательно ушел в Констанцу, несмотря на то, что снятие войск с позиций Херсонеса началось в 23.00 и, как известно, последняя самоходная баржа по приказу лейтенанта Тиде отошла от причала в 4.00 12.05.
5. Караван судов из Варны (командир лейтенант цур зее Берггольц), состоящий из пароходов "Юпитер", "Штертебекер", "Гезине", одного противолодочного корабля и одной самоходной баржи, 13.05 возвратился Констанцу без груза.
Командир каравана утверждает, что 11.05 в 23.40 вблизи берега Херсонеса он был перехвачен корветтен-калитаном Дрехслером, и тот приказал ложиться на обратный курс, указав при этом, что забрать остатки войск нет больше возможности, а ведь только в 23.00 начался отход войск с позиции Херсонеса.
6. Поведение плавающего штаба необходимо срочно расследовать.
7. В приказе 49-го горно-стрелкового АК от 9.05 в приложении 2 было указано, что офицеры связи от батальонов инженерно-понтонного полка должны были связаться с группами, организующими эвакуацию. Как известно, это требование не было выполнено.
V. Последняя фаза (отрыв от противника).
1. 9.05 около 18.00 командир 49-го горно-стрелкового АК приказал провести последнюю фазу отрыва от противника в ночь с 10 на 11 мая, а 10.05 это мероприятие было перенесено на ночь с 11 на 12 мая.
Предыдущие приготовления для проведения эвакуации посадки на корабли должен был проводить в жизнь комендант крепости. Командование корпуса поэтому приказало создать две группы для эвакуации:
на севере - группа Рейнгарта
на юге - группа Беме.
В эти группы включались все находившиеся в их районе части всех трех родов войск вермахта и союзников.
2. Комендант крепости исполнил схемы с причалами, которые были разосланы как приложение No 1 к приказу по корпусу.
3. Дальнейшие детали по вопросам посадки на корабли должны были быть разработаны комендантом крепости совместно с морским командованием и представлены командиру корпуса как проект к приказу. Немедленные переговоры с морским командованием показали, что последняя фаза отрыва от противника должна проходить так, как было ранее оговорено. Затем комендантом крепости был подготовлен проект приказа, который был одобрен морским командованием. Этот проект приказа был дан затем как приложение 2 к приказу по корпусу. Морское командование немедленно получило два экземпляра этого проекта прямо из комендатуты. Из них один экземпляр - для инженерно-понтонного полка.
4. В дополнение к письменному приказу по корпусу группы по организации посадки по заданию командования получали от коменданта крепости указания о посадке на корабли. Связь этих групп с комендантом и морским командованием поддерживалась через офицеров связи.
5. Морское командование в течение 11.05 получало сообщения о предположительном количестве войск для посадки на корабли через коменданта крепости, включая сведения, сколько и на каких причалах их находится, причем эти данные передавались письменно с уточнениями. При этом указывалось раздельно, кого отправлять в первую и вторую очередь.
В первую очередь должны были отправляться остатки частей тыла и войска с позиций Херсонеса. Во вторую очередь - части с промежуточных позиций и те, кто прикрывал отход - артиллерия и зенитная артиллерия.
6. Учитывая недостаточность средств эвакуации и воздействие противника, начальников групп эвакуации предупредили, что в силу необходимости возможны переносы мест посадки на другие причалы вместо тех, которые указаны в приказе.
7. Группы организаторов посадки на корабли и морское командование были еще раз предупреждены, что последняя фаза отрыва от противника может проходить на широком фронте. При этом была предусмотрена установка продольных мостиков от тыловых позиций до причалов.
Группа Беме особенно была ориентирована на причалы в бухте Казачья.
8. В течение 11.05 группы организации посадки на корабли приняли на себя все эти функции от коменданта крепости, ибо они имели достаточно сил прямо на причалах.
До момента прибытия войск с оборонительных позиций на отдельных причалах комендатура охраняла важные места погрузки при помощи патрулей. Также эти группы в течение 11.05 создавали новые средства связи между этими частями.
Войска, предназначенные для посадки на корабли, как это видно из докладов, прибыли на причалы согласно плану точно в указанный срок.
10. В течение 11.05 комендант крепости установил, что морское командование, несмотря на ранние договоренности и письменный приказ, бухты Круглая и Омега при выполнении последней фазы отрыва от противника корабли направлять не хотело, ибо там ожидалось сильное воздействие противника. Комендант крепости подтверждает, что туда не входил ни один корабль. Учитывая, что в последнее время эти гавани не использовались, можно было предположить, что огневое воздействие противника там было бы также незначительным. Действительно, в бухте Омега в ночь с 11 на 12.05 три самоходные баржи полностью загрузились, не подвергаясь воздействию противника. Офицер связи 50-го ПД майор Видитц и руководитель группы Рейнгарта (этот докладывал по телефону) особенно подчеркивали, что части 50-й ПД вынужденно находились на причалах 98-й ПД.
11. Как докладывал офицер связи группы Рейнгарта майор Керн, морское командование 11.05 вечером при переговорах с командиром самоходной баржи в присутствии майора Керна распорядилось, чтобы самоходные баржи приставали только к причалам, расположенным юго-западнее маяка Херсонес. Только после протестов майора Керна 16 самоходных барж стали заходить в бухты Омега., Камышовая, Казачья. Этот случай требует немедленного расследования. Если, в противовес всем ранее достигнутым договоренностям и письменному приказу, 11.05 вечером морское командование действительно приняло решение направлять все плавсредства только на причалы юго-западнее маяка Херсонес, это можно объяснить только тем, что ответственные лица были не в своем уме.
12. Возникает мнение, что выходящие из Констанцы караваны судов недостаточно хорошо знали положение и не были поставлены в известность о местах посадки на корабли.
13. Несмотря на мужественное поведение отдельных командиров кораблей, в отдельных случаях возникало впечатление, что суда под воздействием противника (артогонь и авиация) не приближались достаточно близко к берегу или ранее срока уходили в обратный путь.
14. Командование корпуса и часть его штаба в ночь с 11 на 12.05 находились на предварительно оговоренном причале юго-западнее маяка ерсонес, но не были сняты с берега, несмотря на то, что морское командование направляло туда суда.
15. Скоростные катера, которым было поручено снимать последние остатки частей, не имели средств доставки на эти суда, и в связи с этим они не были использованы для дела.
VI. Выводы.
Погрузка на суда не удалась полностью, главным образом, по следующим причинам:
1. Промежуток времени между получением разрешения на эвакуацию 9.05 в 2.15) и последней фазой отрыва от противника (в ночь с 11 на 12 мая) был недостаточным, чтобы все "группы эвакуации" посадить на суда и отправить до того, как этим придется заниматься с частями, необходимыми пока для боя. "Группы эвакуации" заблокировали планомерный отход частей, вторые находились на позициях.
2. Когда было получено разрешение на эвакуацию, армия занимала небольшое пространство, и это привело к необычно большим потерям как среди войск, предназначенных к отправке, так и потерям тоннажа.
3. Предназначенные для последнего вывоза войск суда по их назначению не соответствовали этой задаче, а именно: в короткое время посадить всех на корабли. Необходимо проверить, почему с момента получения приказа об эвакуации 9.05 утром ВМФ не направил сюда все имеющиеся в его распоряжении суда, в том числе инженерно-понтонные части.
4. Подача самоходных барж в ночь с 11 на 12 мая для подвоза на корабли эвакуируемых в последнюю очередь, не соответствовала тому, как это было указано в письменном приказе АК и договоренностям морского командования с одной стороны, и АК (комендант крепости) с другой, и это привело к тому, что посадка на корабли на широком фронте полностью не удалась.
5. Управление всеми плавсредствами плавающим штабом, а вечером 11.05 непосредственно морским командованием прямо в море, не было обеспечено. На различных причалах находились войска, готовые к отплытию, а предусмотренные приказом и обещанные суда не появлялись.
Временно исполняющий обязанности
Полковник: подпись
Дело УУР-03/5072. лл.905-907: Приложение No 2 к документу 17-й армии,
оперотдел, No 2360/44 от 16.05.1944 г.
Копия
Францке,
Командир 770-го моторизованного инженерно-понтонного полка
Штаб, 15.05.1944 г. Получено: штаб группы армий No 1953/44, II-е приложение.
Доклад
о действии в рабочем штабе корветтен-капитана Дрехслера.
Транспортные корабли ВМФ 9.05.1944 г. вечером приблизились к берегу только на расстояние 8 - 10 морских миль. Нагруженным понтонам пришлось поэтому проходить большое расстояние по морю. Они теряли поэтому еще и много времени для розыска находившихся на рейде транспортных судов. Многократные приказы по радио от морского коменданта Крыма - транспортам заходить в бухты - не увенчались успехом. С целью выполнения своих приказов по радио морской комендант Крыма приказал ночью с 9 на 10 мая создать рабочий штаб в составе корветтен-капитана Дрехслера, капитан-лейтенанта Гиде, майора Францке и лейтенанта из отдела морского движения, который обязан был подводить караваны к берегу или в бухты, а также к определенным причалам.
Мотопонтоны должны были подвозить людей и грузы к транспортам, которые не могут подходить прямо к берегу из-за глубокой посадки. Подача транспортных кораблей должна была осуществляться при помощи скоростного катера ВМФ, на котором расположился рабочий штаб. Для выполнения этого распоряжения 10.05 в 19.00 рабочий штаб погрузился на моторную лодку, которая должна была доставить нас на скоростной катер. Лодка отошла от берега в 19.30 и кружилась в течение всей ночи вблизи юго-западного побережья Херсонеса вплоть до рассвета, не найдя скоростной катер. Между 4.00 и 7.00 (точное время не могу указать) скоростной катер был найден, и штаб перешел на него. Скоростной катер немедленно пошел навстречу следующему каравану судов, который был еще очень далеко от Херсонеса. Корветтен-капитан Дрехслер подходил к каждому транспорту и давал капитанам приказ идти ближе к берегу Херсонеса, ибо там была сильная зенитная защита, и производить посадку с паромов. Вскоре начался налет русских штурмовиков на караван судов. Наш скоростной катер немедленно ушел курсом зюйд-вест.
На приказ корветтен-капитана Дрехслера скоростному катеру оставаться в его распоряжении, чтобы ускорить погрузку судов и направлять транспортные суда на нужное место посадки, командир катера ответил, что он не может этого сделать, так как у него горючего имеется только для возвращения в Констанцу. На это Дрехслер сказал (я, правда, сам не слышал) командиру катера, что для этого маневра не потребуется много горючего, ибо катер будет находиться основное время в дрейфе. Дальнейшие приказы корветтен-капитана Дрехслера я не слышал, но его слова запомнил: "Если Вы не имеете достаточно горючего, передайте немедленно своему командиру каравана судов, чтобы он немедленно направил сюда два скоростных катера с достаточным запасом горючего, и укажите ему место, где мы сможем пересесть на другой катер". Радиопереговоров не последовало, а скоростной катер шел курсом зюйд-вест. Капитан-лейтенант Гиде, корветтен-капитан Дрехслер и я были исключительно возмущены такими действиями командира катера. Он, наверное, не осознавал критического положения, которое, действительно, было таковым. После приказа корветтен-капитана Дрехслера катер и дальше держал курс зюйд-вест, а мы негодовали и установили, что действительно будем в Констанце. Затем командир катера получил приказ от корветтен-капитана Дрехслера немедленно заглушить мотор и еще раз дать срочную радиограмму выслать два скоростных катера. Вскоре мы увидели на горизонте караван, который шел в направлении Севастополя. Мы приняли решение не ждать на скоростном катере, а пересесть на катер охранения этого каравана, чтобы возвратиться в Севастополь и выполнять задачи, которые были нам поставлены. Командир катера получил приказ немедленно идти к каравану, чтобы пересадить нас на катер охранения. При приближении к каравану по нашему катеру был открыт артогонь: оттуда нас приняли за торпедный катер русских, несмотря на стрельбу сигнальными ракетами. Затем мы пересели на катер охранения No 165 и пошли вместе с караваном в направлении Севастополя. В пути наш катер принял срочный радиосигнал: "Видим катер со спасенными, окажите помощь!". Наш катер начал поиски этого катера. Катер мы не нашли, а нашли только трупы, плавающие в надувных жилетах. Мы потеряли много времени на эти поиски и отстали от каравана и поэтому затем пошли на максимальной скорости к Севастополю. 11.05 в 22.00 наш катер оказался перед Херсонесом. В полной темноте мы повстречали катер, с которого услышали крик: "Спасите, я тону". Мы сняли этого человека. Он рассказал следующее: "Около 20.00 я должен был на моей лодке доставить адмирала Шульца к скоростному катеру. Перед тем как адмиралу сесть в мою лодку, на причал попала мина, так что адмирал оказался в воде и его пришлось вытаскивать. Моя лодка получила также повреждение. Я все же доставил адмирала к скоростному катеру. Я сказал, что нужно открыть задвижки, чтобы потопить катер. Я спустился в машинное отделение, открыл задвижки, и вода начала поступать в кормовую часть. Когда я вышел на палубу, чтобы пересесть на скоростной катер, его уже не было видно. Я затем начал затыкать отверстия всякими тряпками и думал на этом катере идти самостоятельно в Констанцу".
На этом катере находились совершенно секретные документы и карта минных полей на Черном море. Все эти папки были перенесены на катер охранения No 165.
После этого события мы уже не слышали радиопереговоров, не видно было также световых сигналов, не слышно было и выстрелов, не видно трасс пуль. У нас сложилось впечатление, что противник занял весь полуостров. Это мнение подтверждалось и тем, что очень важные совершенно секретные документы оказались без присмотра и что потопление моторной лодки тоже не удалось. Лейтенант из отдела морских перевозок сказал, что адмирал должен был покинуть Крым с последним караваном судов. Мы плавали вдоль мыса Херсонес до 23.00, но не видели каравана, самоходных барж или плавающих понтонов и поэтому решили, что наше впечатление относительно положения верно. Поэтому корветтен-капитан Дрехслер 11.05 в 23.30 отдал приказ идти в Констанцу.
Подпись: Францке
Дело WF-03/5072. лл.889-890: Проект
Совершенно секретно. Только для командования
Командующий группой армий "Южная Украина"
Оперотдел No 1953/44 сов.секр.
Штаб, 17.05.1944 г.
Штамп: Дневник боевых действий Приложение No 5402.
Начальнику генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Цейтцлеру.
Ставка сухопутных войск.
Относительно: Группа армий "Южная Украина"
оперотдел No 1953/44, сов.секретно от 15.05.
Дорогой господин Цейтцлер !
Со ссылкой на телеграмму от 15.05 представляю Вам в приложении доклад командующего 17-й армией генерала Альмендингера с другими документами о действиях ВМФ при эвакуации Севастополя.
Мои впечатления о ВМФ, мои обвинения абсолютно правильны. Я лично видел, находясь в Констанце 13.05, что большая часть судов возвращалась из Крыма полностью пустыми. Я лично разговаривал по телефону с вице-адмиралом Бринкманом, командующим ВМФ на Черном море, чтобы получить от него разъяснение, почему суда не приставали возле Севастополя. Вице-адмирал Бринкман при этом разговоре говорил о трудностях всей эвакуации из Севастополя для ВМФ и утверждал, что ночью с 11 на 12 мая корабли не могли приставать к берегу ввиду искусственного задымления и пороховых газов. После этого объяснения я вынужден был прервать разговор.