Страница:
– Хорошо, мистер Томпсон, вы меня убедили… Но я должен просмотреть материалы, и только потом дам окончательный ответ.
Выйдя на пенсию по состоянию здоровья, Всеволод Виноградов столкнулся с реалиями гражданской жизни. И, как оказалось, он абсолютно не был к ним подготовлен.
Привыкший служить и выполнять приказы без раздумий и лишних терзаний, как боевая машина, в силу возраста он не заинтересовал спецслужбы и ФСО. Криминальные структуры, в тот момент активно делившие рынки информационных технологий, почему-то тоже не обратили на бывшего спецназовца ни малейшего внимания. У них в почете были технари, люди, способные мыслить самостоятельно, а не действовать только по приказу.
На обычном же рынке труда его способности оказались не востребованы. Всеволод знал английский и немецкий языки, но в совершенстве владел лишь терминологией, касающейся огнестрельного и холодного оружия, взрывчатых и отравляющих веществ. Заказать себе номер в гостинице, купить банку пива в магазине или оплатить бензин на заправке он, конечно, смог бы, но на сложные философские диспуты его словарного запаса не хватало. В переводчики или гиды он, разумеется, не годился. Эта ниша давным-давно была занята молодыми нахалами, не подпускающими к кормушке отставников вроде Виноградова. Таланты полковника в сфере выведения из строя живой силы противника, три вида единоборств и семьдесят два способа умерщвления врага так же не нашли у работодателей спроса.
В итоге ветеран, не раз верой и правдой послуживший родному отечеству, устроился в охранное предприятие «Барракуда».
В первый же год работы Виноградов зарекомендовал себя с лучшей стороны. Являлся на службу вовремя, всегда был гладко выбрит и опрятен, а то рвение, что он проявлял, вызывало у нарушителей трепет, а у начальства уважение. Карьера исправного служаки пошла в гору. Уже через полгода службы он оставил пост на проходной одного из питерских заводов и перебрался в кабинет в качестве старшего смены. Еще через десять месяцев осваивал должность начальника охраны объекта. Чуть позже, совершив, по мнению коллег, невероятный прыжок, оказался в головном офисе на Невском проспекте, где занял должность второго заместителя директора и по совместительству хозяина конторы господина Гонопольских.
В тот день, оставив дома костюм и переодевшись в привычную полевую форму, Всеволод решил проинспектировать ведомственные объекты, часть которых находилась в Ленинградской области и вниманием начальства была незаслуженно обделена. Инспектировать подобные посты было делом не из легких. Для этого следовало оторвать седалище от мягкого кресла, сесть за баранку автомобиля и выехать из города. Подобный подвиг обычно совершался раз в месяц и не по собственной воле заместителей, а по настоянию самого Гонопольских, «премировавшего» одного из счастливчиков поездкой на природу. С приходом в офис Виноградова многие вздохнули с облегчением. Отставной полковник с радостью взял на себя эти обязанности и устраивал вылазки в область как минимум раз в неделю, завоевав репутацию человека придирчивого и своенравного. Найденные огрехи и следующие после этого замечания приводили к штрафам. Мужикам на пригородных объектах урезали законно заработанные денежки. Нелюбовь ко второму заместителю в рядах рядовых охранников росла день ото дня.
Собрав и аккуратно упаковав в сумку-холодильник бутерброды, Виноградов вышел из подъезда и сел за руль служебной «Нивы». Дорога предстояла не из близких. На инспекцию он планировал отвести как минимум сутки. Сперва следовало осмотреть пост в ювелирном магазине, располагавшемся в сорока километрах от города, в Гатчине. Затем собирался отправиться в Мариенбург, где состоятельный наниматель возводил «родовое гнездо», а потому требовал охрану для стройматериалов и техники. Третий же объект находился в Кронштадте, но поскольку смена там заступала только на ночь, этот пункт своей поездки Всеволод решил приберечь на потом.
Умело лавируя в сумасшедшем городском потоке, второй заместитель ловко проскочил несколько критических точек, славившихся аварийностью и пробками, выехал на шоссе, миновал развязку КАД и погнал автомобиль в сторону Пулковских высот. Машин в это время было не много и, наслаждаясь свободным движением, Виноградов позволил разогнаться своей «Ниве» до положенных шестидесяти.
Звонок, поступивший на служебный мобильник, застал проверяющего на полпути между Питером и Гатчиной, на новом участке дороги.
– Виноградов, слушаю-на, – произнес он по привычке, приобретенной за долгие годы службы.
– Всеволод Анатольевич, это Гонопольских.
– Рад слышать, Артур Вениаминович! Чем обязан? – При звуках голоса шефа Всеволод встрепенулся и выпрямился в кресле, будто абонент на том конце линии мог видеть, как он расслабленно развалился на сиденье и курит в открытое окно. Можно было еще раскатать рукава камуфляжной куртки и застегнуть верхнюю пуговицу, но последнее даже старый служака Виноградов посчитал лишним. Достаточно было просто официальным тоном, спокойно и сдержанно, начать диалог.
– Слушай, Всеволод, – несколько замялся суровый шеф. – Ты же сегодня на проверке по области?
– Есть такое дело, Артур Вениаминович.
– Чудно, но с проверкой придется повременить.
– Ну как же так, Артур Вениаминович? – охнул от удивления Всеволод. – Внеплановая проверка – основа дисциплины на объекте и вообще…
– Слушай меня внимательно, Всеволод, – вздохнула трубка. – Мне удалось урвать контракт. Не стану скрывать, что бумаги будут подписаны только в том случае, если ты сам лично переговоришь с представителем нанимателя. Деньги не просто большие – огромные, фантастические. Так что выбрось эту дурацкую инспекцию из головы и запоминай адрес. Это частный дом, километров семьдесят по ходу твоего движения. Найти его просто, ориентируйся на заправку на развилке. Как увидишь, сразу налево. Главное – не загордись и запомни: клиент серьезный, не напортачь. Поменьше твоего тонкого армейского юмора и командирского гонора. Я-то это терплю, но потенциальный клиент может тебя не понять.
– Артур Вениаминович, – попытался отвертеться от странного задания ветеран, – из меня же переговорщик, как из дерьма пуля. Вы же знаете, прижать кого или построить, это я с удовольствием, а выбивать скидки или выгоду искать – это выше моих сил.
– Клиент хочет видеть именно тебя, – вынес вердикт динамик мобильного телефона. – Записывай адрес, и вперед, без разговоров.
– Не вопрос, шеф, – вздохнул полковник и, остановив машину у обочины, вынул из кармана блокнот. – Поясните только, в чем суть дела.
– Не телефонный разговор, – сказал, как отрезал, Гонопольских. – Если вкратце и без деталей, то это что-то вроде услуги, связанной с экстремальными видами спорта. О хронотуризме что-нибудь слышал?
– Как не слышать? – усмехнулся ветеран, рисуя на чистом листе бумаги кружочки и черточки. – Все уши им прожужжали. Аттракцион для сильных духом и телом, лучшее вложение капитала. Бред какой-то на самом деле, и по мне, так больше на развод похоже.
– Не скажи, Всеволод, – возразил владелец охранного предприятия. – Там не просто частная лавочка, а государственная монополия. Капусту рубят так, что мама не горюй, да и кормятся от этих проектов многие. Этого клиента мне сосватал мой свояк, работающий в службе безопасности аттракциона для «богатеньких Буратин». Именно потому заключить контракт для нас – важнейшая из задач. Зарекомендуем себя с правильной стороны, и денежки потекут рекой.
– Задачу понял, – уверенно кивнул Виноградов. – Диктуйте координаты-на…
– Садитесь, Петр Александрович. Угостить вас чем-нибудь? Кофе, чай? Может быть, рюмочку коньяка?
От последних слов человечка нутро у Васнецова сжалось в болезненном спазме. Спиртного он точно не хотел.
– Кофе, – решил Петр, подвинул к столику ближайший свободный стул и сел напротив человека в сером.
– Вчерашний мой визит, точнее увиденное вчера меня несколько встревожило, – улыбнулся незнакомец и, подозвав официанта, заказал напиток, – а вот сегодня смотрю на вас и нарадоваться не могу.
– Не частите, милейший, – прервал слащавый монолог бывший разведчик. – Давайте расставим все точки над «i». Если вы решили со мной пошутить, то я бы вам этого не советовал. Не такой я человек, чтобы вот так просто сносить насмешки и покровительственный тон.
– Вы человек дела, – восхитился серый костюм и протянул Петру маленькую узкую ладонь. – Иван Иванович.
– Да ну? – усмехнулся Васнецов, но от рукопожатия не отказался. – И чем же, Иван Иванович, вы решили меня заинтересовать? Вы знаете, кто я такой?
– Это нам известно, – осторожно кивнул Иванов сын, – и именно поэтому мой наниматель обратился к вам. Скажите, Петр, вы хорошо знаете Нидерланды?
– Странный вопрос для человека, который знает обо мне все. Ну, предположим, знаю. Допустим, хорошо.
– Замечательно. – Скрестив руки на узкой груди, Иван Иванович перешел с места в карьер. – Я представляю интересы одной очень богатой и влиятельной особы, имя называть не буду. Могу лишь намекнуть на его любовь к спорту и северным народам, но и этого более чем достаточно.
– Даже так? – вновь усмехнулся Петр.
– Не перебивайте. – В голосе Ивана Ивановича послышались стальные нотки. Бегающий взгляд стал твердым, холодным и цепким, а сам человечек будто раздался вширь. – Ерничать будете после. Сейчас не место и не время. Не о бабах и футболе разговариваем.
– О чем же тогда? – не изменив своей манере разговора и ничуть не смутившись, поинтересовался Петр. Ему, в сущности, было наплевать на Ивана Ивановича, на его шефа-олигарха, да и на дело, которое ему хотели предложить. Разведчик просто развлекался и в данный момент пытался составить представление о том, кто сидит перед ним.
Неброская внешность, серый костюм, странные манеры и мгновенное преображение из рохли в Наполеона. Занимательная смесь несопоставимых особенностей не говорила ни о чем, и в тоже время о многом. Человек, привыкший к подчинению и в тоже время приближенный к высшим сферам, к фигурам, способным повелевать, казнить и миловать, возносить до высот и сбрасывать в пропасть нищеты и бесславия. Раб лампы, джинн, призрак и легенда восточных народов, вот кто был перед ним. «Раб лампы – это интересно, – пронеслось в мозгу у разведчика. – Вот и звание тебе присвоили».
Иван Иванович, конечно, сам ничего не решал, он собирался только передать желание своего босса. Но вот те рычаги, за которые он мог потянуть, чтобы запустить мощный механизм, внушали уважение.
– Вот так-то лучше, – Иван Иванович отхлебнул из чашки. – Теперь я вижу перед собой здравомыслящего и образованного человека. Изложу вкратце, а уж если заинтересуетесь, можете требовать любые материалы по делу. Есть некий предмет, культовая вещь, оценка которой невозможна ввиду её уникальности и неповторимости. Есть прецедент, широкой общественности неизвестный и замалчиваемый властями уже многие годы. И есть желание некоего лица приобрести данный артефакт.
– Оставьте, Иван Иванович, ваши недомолвки. – покачал головой Петр и попробовал принесенный кофе. Напиток был самый обычный, чуть жидковатый и отдающий жжеными зернами. Стандартная бурда, выдаваемая питерскими кафе за то, чем она не является. – Вам, как я понял из нашего разговора, надо заинтересовать меня, а не загадывать загадки. Разгадыванием подобного я занимался всю свою сознательную жизнь и, как следствие, остыл к таким развлечениям.
– Вам нужна конкретика?
– Да. Именно этого я от вас и добиваюсь.
– Пеняйте на себя. Если я начну излагать прямым текстом, возможности отказаться у вас уже не будет. Слишком крупные фигуры замешаны в этой игре, и чем дольше мы тут с вами будем препираться по мелочам, тем больше обострится ситуация.
– Излагайте, – кивнул Петр, – и предоставьте мне решать, насколько она обострится.
– Хорошо, как знаете, – усмехнулся Иван Иванович. – Для начала позволю себе небольшое историческое предисловие.
В 1972 году в Нидерландах из музея Маурицхейс пропал шедевр мирового искусства, картина Яна Вермеера, «Девушка с жемчужной сережкой». Не спешите делать выводы, мой друг, – замахал он руками, видя, что Петр собирается возразить. – Данный инцидент известен далеко не всем. Более того, дабы не вызвать общественного волнения, факт кражи был скрыт, и шедевр не найден до сих пор.
Дело в том, что каждому холсту, пусть даже он находится в идеальных климатических условиях, рано или поздно предстоит реставрация. Именно в такой момент второго мая семьдесят второго года прошлого столетия картина была украдена, и сделано это было виртуозно.
Нет, вор не стал пробираться в ночи и красть ее из музея. На тот момент это было фактически невозможно. Четыре контура сигнализации, несколько колец охраны и участие военных, как никогда пристально наблюдавших за реликвиями, не давали ни единого шанса похитителям. Картина была украдена во время транспортировки в реставрационную мастерскую. Как это получилось у злоумышленников, остается такой же загадкой, как и местоположение оригинала, но я постараюсь как можно более точно описать события тех лет. Схема транспортировки, как правило, такова. Перед тем как поместить картину в контейнер, музейный эксперт производит тщательный анализ и дает заключение о ее подлинности. После чего объект, предназначенный для реставрации, помещают в специальный герметичный сейф, запираемый на два ключа, один из которых курьерской почтой отправляется в мастерскую, а второй остается с вооруженным отрядом полиции, призванным предотвратить возможные попытки похищения. И вот, после того как все формальности были соблюдены и «Девушка с жемчужной сережкой» скрылась в недрах кейса, полицейские, в количестве шести человек, отобранные с таким расчетом, чтобы по роду своей деятельности они ранее не пересекались, отнесли его в машину и отправились в путь.
По прибытии же на место, контейнер был вскрыт, и эксперт мастерской дал заключение. Какое бы вы думали?
– Подделка? – попытался предположить Васнецов.
– Именно! – всплеснул руками Иван Иванович. – Картинку похитили, хоть она и была под присмотром нескольких пар глаз, похитили не откуда-нибудь, а из движущегося броневика, оснащенного всеми возможными степенями защиты, какие были доступны на тот момент. Более того, ее не просто похитили, ее подменили. Сама подделка была выполнена виртуозно. Материалы, холст, цвета и даже состояние краски были подлинные и отличались от времени появления шедевра на свет всего на десять лет. Потрясающая мистификация, фантастическая, грандиозная! Кто бы мог подумать, что такое возможно?
– Что же вы хотите от меня, – пожал плечами Васнецов, – если десятки сыскарей, роя носом землю, не нашли «Девушку», хотя и искали на протяжении полувека? Хотя бы установили личность преступника?
– В том то и дело, что нет. Ни картины, ни заказчика, ни исполнителя преступления. Более того, ни одной улики, способной указать следственным органам того времени, в какую сторону нужно смотреть. По подозрению некоторых особо ретивых сыщиков, на лицо была подтасовка фактов и изъятие некоторых документов в ходе следствия. Но это скорее наблюдение, некий задел к предстоящей работе. От вас же требуется сущий пустяк. Найти реликвию и привезти ее в наше время.
– В наше время? – Петр непонимающе уставился на собеседника.
– Господин Васнецов, – покачал головой Иван Иванович, – вы знаете что-нибудь о хронотуризме?
– Перемещение во времени – государственная монополия и желанная кормушка для множества фирм и компаний, – выдвинул свою версию бывший разведчик. – Слышал вполуха, видел заметки в интернете, но никогда заострял на этом внимания. Мне, сами понимаете, экстрима и так хватало по долгу службы. Слухи впрочем, ходят про этот хронотуризм разные. Насколько мне известно, великолепно поставлена работа службы безопасности и организация взаимодействия официальных лиц и рядовых сотрудников. Строжайшая дисциплина, серьезное финансирование и весьма достойная оплата труда исключают воровство, волокиту и бюрократизм. Своего рода повторение Потемкинской деревни и идеальной модели коммунизма.
– Тем более! – обрадовался серый человечек. – Суть хронотуризма – это действительно путешествия во времени. Самые настоящие, реалистичные. Хотите посмотреть на Амерриго Веспуччи? Ради бога. Желаете вписать лишнюю строчку в Декларацию независимости? Тоже можно устроить. В нашем, правда, случае, будут Нидерланды и события пятидесятилетней давности.
– А как же «эффект бабочки»? – резонно поинтересовался Васнецов. – Ну, вы помните теорию, согласно которой все в мире взаимосвязано и даже малейшие изменения, внесенные неосторожным шагом с тропы, могут послужить катализатором глобальных изменений в эволюции и технологическом развитии. Полетит турист в прошлое, скушает не ту жабу, а по возвращении в «свое время» обнаружит, что миром правят разумные гусеницы или гигантские богомолы-телепаты.
– Исключено, – мягко улыбнулся Иван Иванович. – Вы же не летчик-испытатель. Умники из Сколково дают девяносто восемь процентов безопасности против двух…
– Прилично, – усмехнулся Петр.
– …но в том лишь случае, если вы, скажем, переместитесь в такое прошлое, где вам не откусит голову юрская рептилия с метровыми клыками. Достоверно я знаю только одно. Хронотурист, перемещаясь в прошлое, не способен изменить настоящее. Пусть он там хоть Третью мировую разыгрывает, хоть подписание договора об аренде Аляски Штатами срывает. Если это свершившийся факт, наша реальность останется прежней. Появятся, правда некоторые ответвления, параллельные миры, где эти события повлияют на ход истории, но нас это точно не затронет.
– Бред какой-то, – Васнецов в замешательстве поскреб подбородок. – А если я Пиночета решу на суд праведный притащить? Схвачу за шкирку, и в трибунал в Гааге. Они, голуби, страх как любят военных преступников.
– Не получится, – вздохнул серый человечек. – Вы не представляете, что бы началось, если бы подобное было возможно. Сотни обиженных и угнетенных ринулись бы в прошлое: казнить Кобу, ловить Ульянова или калечить Бонапарта. Все это они могут сделать, но только там, в том участке времени, где после их действий появится развилка, отслоение реальности. Проникнуть мы туда не способны, во всяком случае, пока, так что и беспокоиться об этом не будем.
Видите ли, милостивый государь, каждый биологический объект строго привязан к своей временной точке, и именно это является основой всего хронотуризма. Турист, он – как нарушитель, как «заяц» в трамвае. Открылась дверь, скакнул на подножку, ну и поехал, если повезло. Особая наносхема, помещенная в кристалл, дает телу человека возможность перемещаться в ту или иную точку времени и пространства.
– А что по поводу возвращения?
– Тут еще проще. Наносхема имеет программу, по которой вы, собственно, и оказываетесь в желаемой точке. Суть хронопутешествия такова, что схема должна постоянно находиться при биологическом объекте. Для того чтобы хронотурист не потерял микроскопический агрегат, он попросту его глотает.
– Стоп, – щелкнул пальцами Васнецов. – Неувязка. Чисто гипотетически я оплачиваю дорогое двадцатичетырехчасовое путешествие во времени, перемещаюсь, скажем, в Венецию, в тот момент еще Светлейшую Венецианскую республику, скажем, в век восьмой от рождества Христова. Там травлюсь несвежими устрицами и отправляю содержимое желудка в канал.
– Я понимаю, о чем вы, Петр, – успокаивающе кивнул Иван Иванович. – О сроках можете не беспокоиться. За сколько турист заплатил, ровно столько ему и предстоит пробыть в тот времени, которое он выберет. Естественно, мой шеф, человек острого ума, тоже был озадачен этим вопросом, но Эдуард Гладышев, зам по научной работе в Сколково, заверил его, что все пройдет без сучка и задоринки.
Капсула, в которую помещена схема, имеет две функции. Первая – предотвратить раннее появление туриста. Вторая – не допустить, чтобы человеческий организм отторгнул чужеродный предмет. Каждый тариф имеет свою капсулу, каждая капсула имеет свою оболочку. Все просчитано до мелочей.
– И как же эта противооторгающая схема умудряется не допустить перемещение кристалла по пищеводу?
– Она интегрируется в стенки желудка…
– Час от часу не легче. Значит, мало того, что я, в случае критической ситуации, не смогу воспользоваться аварийным выходом, так еще и получу жука в животе?
– …и именно поэтому, – рассмеялся Иван Иванович, – данный аспект несколько замалчивается перед солидной клиентурой. Ну, зачем, спрашивается, пугать туриста электронной пиявкой в животе? Нанокапсула для него не больше чем таблетка. Скушал, и вперед. Переварилось, – добро пожаловать на базу. Все чисто, отрепетировано заранее и не вызывает вопросов.
Утрамбованная грунтовая дорога резко уходила в сторону от основного шоссе. Не знающий местности почти наверняка должен был проскочить этот маленький перекресток, а бурный поток грузового транспорта и узкая обочина исключали возможность движения задним ходом, что давало шанс при необходимости удачно уйти от преследования.
– Умно, – одобрительно хмыкнул Всеволод, закладывая крутой поворот. Подвеска служебной «Нивы» протестующее взвизгнула, но с честью выдержала это испытание. Получив удар по голове (потолок в машине был слишком низкий для рослого плечистого ветерана), водитель осторожно тронул машину вперед.
Еловый подлесок закончился практически сразу, и шустрый маленький автомобиль выскочил на поляну, чуть не врезавшись в высокий кирпичный забор. Добротные кованые створки ворот, при приближении оказавшиеся автоматическими, тут же поползли в сторону, открывая полковнику проезд.
Двое охранников на входе, здоровенные плечистые громилы с «Калашниковыми» за плечами, даже не потрудились проверить автомобиль. Старший из них, кряжистый блондин с по-военному короткой стрижкой сверился с паспортными данными Виноградова, сообщил по рации о прибытии гостя и махнул рукой в сторону трехэтажного деревянного сруба.
– Дуй туда, – кивнул он полковнику, указав на маленькую площадку перед домом, где уже стояли два черных полноприводных автомобиля с затемненными стеклами.
Привыкший не задавать лишних вопросов, Виноградов сухо кивнул и, спрятав документы в нагрудный карман, направил «Ниву» к парковочному месту.
– Садитесь, – веселый розовощекий крепыш лет тридцати встретил Всеволода на пороге гостиной и, крепко пожав протянутую руку, хозяйским жестом указал на большое кресло у камина. – Вы, как я понимаю, и есть тот самый легендарный полковник Виноградов, ветеран многих славных компаний и специалист, скажем так, по щепетильным вопросам.
– Именно, – кивнул Всеволод и, тщательно вытерев ноги, направился к предложенному креслу. – Гонопольских говорил о некоем деле, но так смутно и непонятно, что я до сих пор теряюсь в догадках. Сплошной туман и никакой конкретики.
– Забудьте о нем, – отмахнулся хозяин, разливая по пузатым рюмкам коньяк и аккуратно раскладывая на блюдце лимонные дольки. – Угоститесь лучше коньяком.
– Я за рулем, – покачал головой Виноградов, однако рюмку из рук хозяина усадьбы принял и даже пригубил.
Российская Федерация, Ленинградская область.
6 сентября 20… года.
К пятидесяти годам за плечами полковника Виноградова было с десяток горячих точек, множество наград и благодарностей от генштаба, а также имелась богатейшая армейская биография, некоторые моменты которой могли вызвать у обывателя шок. Добросовестный вояка, делом жизни которого были военные операции и тайные вылазки в тыл противника, каждый свой удачный поход отмечал своеобразным сувениром. Сувениром обычно служила гильза, размер и форма которой менялись от случая к случаю. Но истинной страстью полковника были ножи. Маленькие и большие, метательные и тактические, длинные и короткие. Все, что способно было резать и колоть, неизменно привлекало его. Взяв оружие в руки, он с первого раза мог определить марку стали, страну изготовления и регулярность эксплуатации.Выйдя на пенсию по состоянию здоровья, Всеволод Виноградов столкнулся с реалиями гражданской жизни. И, как оказалось, он абсолютно не был к ним подготовлен.
Привыкший служить и выполнять приказы без раздумий и лишних терзаний, как боевая машина, в силу возраста он не заинтересовал спецслужбы и ФСО. Криминальные структуры, в тот момент активно делившие рынки информационных технологий, почему-то тоже не обратили на бывшего спецназовца ни малейшего внимания. У них в почете были технари, люди, способные мыслить самостоятельно, а не действовать только по приказу.
На обычном же рынке труда его способности оказались не востребованы. Всеволод знал английский и немецкий языки, но в совершенстве владел лишь терминологией, касающейся огнестрельного и холодного оружия, взрывчатых и отравляющих веществ. Заказать себе номер в гостинице, купить банку пива в магазине или оплатить бензин на заправке он, конечно, смог бы, но на сложные философские диспуты его словарного запаса не хватало. В переводчики или гиды он, разумеется, не годился. Эта ниша давным-давно была занята молодыми нахалами, не подпускающими к кормушке отставников вроде Виноградова. Таланты полковника в сфере выведения из строя живой силы противника, три вида единоборств и семьдесят два способа умерщвления врага так же не нашли у работодателей спроса.
В итоге ветеран, не раз верой и правдой послуживший родному отечеству, устроился в охранное предприятие «Барракуда».
В первый же год работы Виноградов зарекомендовал себя с лучшей стороны. Являлся на службу вовремя, всегда был гладко выбрит и опрятен, а то рвение, что он проявлял, вызывало у нарушителей трепет, а у начальства уважение. Карьера исправного служаки пошла в гору. Уже через полгода службы он оставил пост на проходной одного из питерских заводов и перебрался в кабинет в качестве старшего смены. Еще через десять месяцев осваивал должность начальника охраны объекта. Чуть позже, совершив, по мнению коллег, невероятный прыжок, оказался в головном офисе на Невском проспекте, где занял должность второго заместителя директора и по совместительству хозяина конторы господина Гонопольских.
В тот день, оставив дома костюм и переодевшись в привычную полевую форму, Всеволод решил проинспектировать ведомственные объекты, часть которых находилась в Ленинградской области и вниманием начальства была незаслуженно обделена. Инспектировать подобные посты было делом не из легких. Для этого следовало оторвать седалище от мягкого кресла, сесть за баранку автомобиля и выехать из города. Подобный подвиг обычно совершался раз в месяц и не по собственной воле заместителей, а по настоянию самого Гонопольских, «премировавшего» одного из счастливчиков поездкой на природу. С приходом в офис Виноградова многие вздохнули с облегчением. Отставной полковник с радостью взял на себя эти обязанности и устраивал вылазки в область как минимум раз в неделю, завоевав репутацию человека придирчивого и своенравного. Найденные огрехи и следующие после этого замечания приводили к штрафам. Мужикам на пригородных объектах урезали законно заработанные денежки. Нелюбовь ко второму заместителю в рядах рядовых охранников росла день ото дня.
Собрав и аккуратно упаковав в сумку-холодильник бутерброды, Виноградов вышел из подъезда и сел за руль служебной «Нивы». Дорога предстояла не из близких. На инспекцию он планировал отвести как минимум сутки. Сперва следовало осмотреть пост в ювелирном магазине, располагавшемся в сорока километрах от города, в Гатчине. Затем собирался отправиться в Мариенбург, где состоятельный наниматель возводил «родовое гнездо», а потому требовал охрану для стройматериалов и техники. Третий же объект находился в Кронштадте, но поскольку смена там заступала только на ночь, этот пункт своей поездки Всеволод решил приберечь на потом.
Умело лавируя в сумасшедшем городском потоке, второй заместитель ловко проскочил несколько критических точек, славившихся аварийностью и пробками, выехал на шоссе, миновал развязку КАД и погнал автомобиль в сторону Пулковских высот. Машин в это время было не много и, наслаждаясь свободным движением, Виноградов позволил разогнаться своей «Ниве» до положенных шестидесяти.
Звонок, поступивший на служебный мобильник, застал проверяющего на полпути между Питером и Гатчиной, на новом участке дороги.
– Виноградов, слушаю-на, – произнес он по привычке, приобретенной за долгие годы службы.
– Всеволод Анатольевич, это Гонопольских.
– Рад слышать, Артур Вениаминович! Чем обязан? – При звуках голоса шефа Всеволод встрепенулся и выпрямился в кресле, будто абонент на том конце линии мог видеть, как он расслабленно развалился на сиденье и курит в открытое окно. Можно было еще раскатать рукава камуфляжной куртки и застегнуть верхнюю пуговицу, но последнее даже старый служака Виноградов посчитал лишним. Достаточно было просто официальным тоном, спокойно и сдержанно, начать диалог.
– Слушай, Всеволод, – несколько замялся суровый шеф. – Ты же сегодня на проверке по области?
– Есть такое дело, Артур Вениаминович.
– Чудно, но с проверкой придется повременить.
– Ну как же так, Артур Вениаминович? – охнул от удивления Всеволод. – Внеплановая проверка – основа дисциплины на объекте и вообще…
– Слушай меня внимательно, Всеволод, – вздохнула трубка. – Мне удалось урвать контракт. Не стану скрывать, что бумаги будут подписаны только в том случае, если ты сам лично переговоришь с представителем нанимателя. Деньги не просто большие – огромные, фантастические. Так что выбрось эту дурацкую инспекцию из головы и запоминай адрес. Это частный дом, километров семьдесят по ходу твоего движения. Найти его просто, ориентируйся на заправку на развилке. Как увидишь, сразу налево. Главное – не загордись и запомни: клиент серьезный, не напортачь. Поменьше твоего тонкого армейского юмора и командирского гонора. Я-то это терплю, но потенциальный клиент может тебя не понять.
– Артур Вениаминович, – попытался отвертеться от странного задания ветеран, – из меня же переговорщик, как из дерьма пуля. Вы же знаете, прижать кого или построить, это я с удовольствием, а выбивать скидки или выгоду искать – это выше моих сил.
– Клиент хочет видеть именно тебя, – вынес вердикт динамик мобильного телефона. – Записывай адрес, и вперед, без разговоров.
– Не вопрос, шеф, – вздохнул полковник и, остановив машину у обочины, вынул из кармана блокнот. – Поясните только, в чем суть дела.
– Не телефонный разговор, – сказал, как отрезал, Гонопольских. – Если вкратце и без деталей, то это что-то вроде услуги, связанной с экстремальными видами спорта. О хронотуризме что-нибудь слышал?
– Как не слышать? – усмехнулся ветеран, рисуя на чистом листе бумаги кружочки и черточки. – Все уши им прожужжали. Аттракцион для сильных духом и телом, лучшее вложение капитала. Бред какой-то на самом деле, и по мне, так больше на развод похоже.
– Не скажи, Всеволод, – возразил владелец охранного предприятия. – Там не просто частная лавочка, а государственная монополия. Капусту рубят так, что мама не горюй, да и кормятся от этих проектов многие. Этого клиента мне сосватал мой свояк, работающий в службе безопасности аттракциона для «богатеньких Буратин». Именно потому заключить контракт для нас – важнейшая из задач. Зарекомендуем себя с правильной стороны, и денежки потекут рекой.
– Задачу понял, – уверенно кивнул Виноградов. – Диктуйте координаты-на…
Российская Федерация, Санкт-Петербург. 8 сентября 20… года.
Вчерашнего посетителя Петр узнал сразу. Сидя за дальним столиком, невзрачный человечек в костюме мышиного цвета пил чай и с отрешенным видом смотрел в окно на надвигающийся на город грозовой фронт. Увидев Васнецова, он приподнялся со стула и призывно помахал рукой.– Садитесь, Петр Александрович. Угостить вас чем-нибудь? Кофе, чай? Может быть, рюмочку коньяка?
От последних слов человечка нутро у Васнецова сжалось в болезненном спазме. Спиртного он точно не хотел.
– Кофе, – решил Петр, подвинул к столику ближайший свободный стул и сел напротив человека в сером.
– Вчерашний мой визит, точнее увиденное вчера меня несколько встревожило, – улыбнулся незнакомец и, подозвав официанта, заказал напиток, – а вот сегодня смотрю на вас и нарадоваться не могу.
– Не частите, милейший, – прервал слащавый монолог бывший разведчик. – Давайте расставим все точки над «i». Если вы решили со мной пошутить, то я бы вам этого не советовал. Не такой я человек, чтобы вот так просто сносить насмешки и покровительственный тон.
– Вы человек дела, – восхитился серый костюм и протянул Петру маленькую узкую ладонь. – Иван Иванович.
– Да ну? – усмехнулся Васнецов, но от рукопожатия не отказался. – И чем же, Иван Иванович, вы решили меня заинтересовать? Вы знаете, кто я такой?
– Это нам известно, – осторожно кивнул Иванов сын, – и именно поэтому мой наниматель обратился к вам. Скажите, Петр, вы хорошо знаете Нидерланды?
– Странный вопрос для человека, который знает обо мне все. Ну, предположим, знаю. Допустим, хорошо.
– Замечательно. – Скрестив руки на узкой груди, Иван Иванович перешел с места в карьер. – Я представляю интересы одной очень богатой и влиятельной особы, имя называть не буду. Могу лишь намекнуть на его любовь к спорту и северным народам, но и этого более чем достаточно.
– Даже так? – вновь усмехнулся Петр.
– Не перебивайте. – В голосе Ивана Ивановича послышались стальные нотки. Бегающий взгляд стал твердым, холодным и цепким, а сам человечек будто раздался вширь. – Ерничать будете после. Сейчас не место и не время. Не о бабах и футболе разговариваем.
– О чем же тогда? – не изменив своей манере разговора и ничуть не смутившись, поинтересовался Петр. Ему, в сущности, было наплевать на Ивана Ивановича, на его шефа-олигарха, да и на дело, которое ему хотели предложить. Разведчик просто развлекался и в данный момент пытался составить представление о том, кто сидит перед ним.
Неброская внешность, серый костюм, странные манеры и мгновенное преображение из рохли в Наполеона. Занимательная смесь несопоставимых особенностей не говорила ни о чем, и в тоже время о многом. Человек, привыкший к подчинению и в тоже время приближенный к высшим сферам, к фигурам, способным повелевать, казнить и миловать, возносить до высот и сбрасывать в пропасть нищеты и бесславия. Раб лампы, джинн, призрак и легенда восточных народов, вот кто был перед ним. «Раб лампы – это интересно, – пронеслось в мозгу у разведчика. – Вот и звание тебе присвоили».
Иван Иванович, конечно, сам ничего не решал, он собирался только передать желание своего босса. Но вот те рычаги, за которые он мог потянуть, чтобы запустить мощный механизм, внушали уважение.
– Вот так-то лучше, – Иван Иванович отхлебнул из чашки. – Теперь я вижу перед собой здравомыслящего и образованного человека. Изложу вкратце, а уж если заинтересуетесь, можете требовать любые материалы по делу. Есть некий предмет, культовая вещь, оценка которой невозможна ввиду её уникальности и неповторимости. Есть прецедент, широкой общественности неизвестный и замалчиваемый властями уже многие годы. И есть желание некоего лица приобрести данный артефакт.
– Оставьте, Иван Иванович, ваши недомолвки. – покачал головой Петр и попробовал принесенный кофе. Напиток был самый обычный, чуть жидковатый и отдающий жжеными зернами. Стандартная бурда, выдаваемая питерскими кафе за то, чем она не является. – Вам, как я понял из нашего разговора, надо заинтересовать меня, а не загадывать загадки. Разгадыванием подобного я занимался всю свою сознательную жизнь и, как следствие, остыл к таким развлечениям.
– Вам нужна конкретика?
– Да. Именно этого я от вас и добиваюсь.
– Пеняйте на себя. Если я начну излагать прямым текстом, возможности отказаться у вас уже не будет. Слишком крупные фигуры замешаны в этой игре, и чем дольше мы тут с вами будем препираться по мелочам, тем больше обострится ситуация.
– Излагайте, – кивнул Петр, – и предоставьте мне решать, насколько она обострится.
– Хорошо, как знаете, – усмехнулся Иван Иванович. – Для начала позволю себе небольшое историческое предисловие.
В 1972 году в Нидерландах из музея Маурицхейс пропал шедевр мирового искусства, картина Яна Вермеера, «Девушка с жемчужной сережкой». Не спешите делать выводы, мой друг, – замахал он руками, видя, что Петр собирается возразить. – Данный инцидент известен далеко не всем. Более того, дабы не вызвать общественного волнения, факт кражи был скрыт, и шедевр не найден до сих пор.
Дело в том, что каждому холсту, пусть даже он находится в идеальных климатических условиях, рано или поздно предстоит реставрация. Именно в такой момент второго мая семьдесят второго года прошлого столетия картина была украдена, и сделано это было виртуозно.
Нет, вор не стал пробираться в ночи и красть ее из музея. На тот момент это было фактически невозможно. Четыре контура сигнализации, несколько колец охраны и участие военных, как никогда пристально наблюдавших за реликвиями, не давали ни единого шанса похитителям. Картина была украдена во время транспортировки в реставрационную мастерскую. Как это получилось у злоумышленников, остается такой же загадкой, как и местоположение оригинала, но я постараюсь как можно более точно описать события тех лет. Схема транспортировки, как правило, такова. Перед тем как поместить картину в контейнер, музейный эксперт производит тщательный анализ и дает заключение о ее подлинности. После чего объект, предназначенный для реставрации, помещают в специальный герметичный сейф, запираемый на два ключа, один из которых курьерской почтой отправляется в мастерскую, а второй остается с вооруженным отрядом полиции, призванным предотвратить возможные попытки похищения. И вот, после того как все формальности были соблюдены и «Девушка с жемчужной сережкой» скрылась в недрах кейса, полицейские, в количестве шести человек, отобранные с таким расчетом, чтобы по роду своей деятельности они ранее не пересекались, отнесли его в машину и отправились в путь.
По прибытии же на место, контейнер был вскрыт, и эксперт мастерской дал заключение. Какое бы вы думали?
– Подделка? – попытался предположить Васнецов.
– Именно! – всплеснул руками Иван Иванович. – Картинку похитили, хоть она и была под присмотром нескольких пар глаз, похитили не откуда-нибудь, а из движущегося броневика, оснащенного всеми возможными степенями защиты, какие были доступны на тот момент. Более того, ее не просто похитили, ее подменили. Сама подделка была выполнена виртуозно. Материалы, холст, цвета и даже состояние краски были подлинные и отличались от времени появления шедевра на свет всего на десять лет. Потрясающая мистификация, фантастическая, грандиозная! Кто бы мог подумать, что такое возможно?
– Что же вы хотите от меня, – пожал плечами Васнецов, – если десятки сыскарей, роя носом землю, не нашли «Девушку», хотя и искали на протяжении полувека? Хотя бы установили личность преступника?
– В том то и дело, что нет. Ни картины, ни заказчика, ни исполнителя преступления. Более того, ни одной улики, способной указать следственным органам того времени, в какую сторону нужно смотреть. По подозрению некоторых особо ретивых сыщиков, на лицо была подтасовка фактов и изъятие некоторых документов в ходе следствия. Но это скорее наблюдение, некий задел к предстоящей работе. От вас же требуется сущий пустяк. Найти реликвию и привезти ее в наше время.
– В наше время? – Петр непонимающе уставился на собеседника.
– Господин Васнецов, – покачал головой Иван Иванович, – вы знаете что-нибудь о хронотуризме?
– Перемещение во времени – государственная монополия и желанная кормушка для множества фирм и компаний, – выдвинул свою версию бывший разведчик. – Слышал вполуха, видел заметки в интернете, но никогда заострял на этом внимания. Мне, сами понимаете, экстрима и так хватало по долгу службы. Слухи впрочем, ходят про этот хронотуризм разные. Насколько мне известно, великолепно поставлена работа службы безопасности и организация взаимодействия официальных лиц и рядовых сотрудников. Строжайшая дисциплина, серьезное финансирование и весьма достойная оплата труда исключают воровство, волокиту и бюрократизм. Своего рода повторение Потемкинской деревни и идеальной модели коммунизма.
– Тем более! – обрадовался серый человечек. – Суть хронотуризма – это действительно путешествия во времени. Самые настоящие, реалистичные. Хотите посмотреть на Амерриго Веспуччи? Ради бога. Желаете вписать лишнюю строчку в Декларацию независимости? Тоже можно устроить. В нашем, правда, случае, будут Нидерланды и события пятидесятилетней давности.
– А как же «эффект бабочки»? – резонно поинтересовался Васнецов. – Ну, вы помните теорию, согласно которой все в мире взаимосвязано и даже малейшие изменения, внесенные неосторожным шагом с тропы, могут послужить катализатором глобальных изменений в эволюции и технологическом развитии. Полетит турист в прошлое, скушает не ту жабу, а по возвращении в «свое время» обнаружит, что миром правят разумные гусеницы или гигантские богомолы-телепаты.
– Исключено, – мягко улыбнулся Иван Иванович. – Вы же не летчик-испытатель. Умники из Сколково дают девяносто восемь процентов безопасности против двух…
– Прилично, – усмехнулся Петр.
– …но в том лишь случае, если вы, скажем, переместитесь в такое прошлое, где вам не откусит голову юрская рептилия с метровыми клыками. Достоверно я знаю только одно. Хронотурист, перемещаясь в прошлое, не способен изменить настоящее. Пусть он там хоть Третью мировую разыгрывает, хоть подписание договора об аренде Аляски Штатами срывает. Если это свершившийся факт, наша реальность останется прежней. Появятся, правда некоторые ответвления, параллельные миры, где эти события повлияют на ход истории, но нас это точно не затронет.
– Бред какой-то, – Васнецов в замешательстве поскреб подбородок. – А если я Пиночета решу на суд праведный притащить? Схвачу за шкирку, и в трибунал в Гааге. Они, голуби, страх как любят военных преступников.
– Не получится, – вздохнул серый человечек. – Вы не представляете, что бы началось, если бы подобное было возможно. Сотни обиженных и угнетенных ринулись бы в прошлое: казнить Кобу, ловить Ульянова или калечить Бонапарта. Все это они могут сделать, но только там, в том участке времени, где после их действий появится развилка, отслоение реальности. Проникнуть мы туда не способны, во всяком случае, пока, так что и беспокоиться об этом не будем.
Видите ли, милостивый государь, каждый биологический объект строго привязан к своей временной точке, и именно это является основой всего хронотуризма. Турист, он – как нарушитель, как «заяц» в трамвае. Открылась дверь, скакнул на подножку, ну и поехал, если повезло. Особая наносхема, помещенная в кристалл, дает телу человека возможность перемещаться в ту или иную точку времени и пространства.
– А что по поводу возвращения?
– Тут еще проще. Наносхема имеет программу, по которой вы, собственно, и оказываетесь в желаемой точке. Суть хронопутешествия такова, что схема должна постоянно находиться при биологическом объекте. Для того чтобы хронотурист не потерял микроскопический агрегат, он попросту его глотает.
– Стоп, – щелкнул пальцами Васнецов. – Неувязка. Чисто гипотетически я оплачиваю дорогое двадцатичетырехчасовое путешествие во времени, перемещаюсь, скажем, в Венецию, в тот момент еще Светлейшую Венецианскую республику, скажем, в век восьмой от рождества Христова. Там травлюсь несвежими устрицами и отправляю содержимое желудка в канал.
– Я понимаю, о чем вы, Петр, – успокаивающе кивнул Иван Иванович. – О сроках можете не беспокоиться. За сколько турист заплатил, ровно столько ему и предстоит пробыть в тот времени, которое он выберет. Естественно, мой шеф, человек острого ума, тоже был озадачен этим вопросом, но Эдуард Гладышев, зам по научной работе в Сколково, заверил его, что все пройдет без сучка и задоринки.
Капсула, в которую помещена схема, имеет две функции. Первая – предотвратить раннее появление туриста. Вторая – не допустить, чтобы человеческий организм отторгнул чужеродный предмет. Каждый тариф имеет свою капсулу, каждая капсула имеет свою оболочку. Все просчитано до мелочей.
– И как же эта противооторгающая схема умудряется не допустить перемещение кристалла по пищеводу?
– Она интегрируется в стенки желудка…
– Час от часу не легче. Значит, мало того, что я, в случае критической ситуации, не смогу воспользоваться аварийным выходом, так еще и получу жука в животе?
– …и именно поэтому, – рассмеялся Иван Иванович, – данный аспект несколько замалчивается перед солидной клиентурой. Ну, зачем, спрашивается, пугать туриста электронной пиявкой в животе? Нанокапсула для него не больше чем таблетка. Скушал, и вперед. Переварилось, – добро пожаловать на базу. Все чисто, отрепетировано заранее и не вызывает вопросов.
Российская Федерация, Ленинградская область.
6 сентября 20… года.
Нужную дачу Виноградов нашел удивительно легко. Ориентируясь на данные джипиэс-навигатора, он быстро проскочил последний оплот цивилизации, пост ДПС со скучающими у обочины сотрудниками в ярких светоотражающих жилетах, и, выжав педаль газа до упора, понесся по пригородному шоссе. Сорок минут езды, и вот уже развилка со старенькой бензозаправкой, а за ней нужный поворот.Утрамбованная грунтовая дорога резко уходила в сторону от основного шоссе. Не знающий местности почти наверняка должен был проскочить этот маленький перекресток, а бурный поток грузового транспорта и узкая обочина исключали возможность движения задним ходом, что давало шанс при необходимости удачно уйти от преследования.
– Умно, – одобрительно хмыкнул Всеволод, закладывая крутой поворот. Подвеска служебной «Нивы» протестующее взвизгнула, но с честью выдержала это испытание. Получив удар по голове (потолок в машине был слишком низкий для рослого плечистого ветерана), водитель осторожно тронул машину вперед.
Еловый подлесок закончился практически сразу, и шустрый маленький автомобиль выскочил на поляну, чуть не врезавшись в высокий кирпичный забор. Добротные кованые створки ворот, при приближении оказавшиеся автоматическими, тут же поползли в сторону, открывая полковнику проезд.
Двое охранников на входе, здоровенные плечистые громилы с «Калашниковыми» за плечами, даже не потрудились проверить автомобиль. Старший из них, кряжистый блондин с по-военному короткой стрижкой сверился с паспортными данными Виноградова, сообщил по рации о прибытии гостя и махнул рукой в сторону трехэтажного деревянного сруба.
– Дуй туда, – кивнул он полковнику, указав на маленькую площадку перед домом, где уже стояли два черных полноприводных автомобиля с затемненными стеклами.
Привыкший не задавать лишних вопросов, Виноградов сухо кивнул и, спрятав документы в нагрудный карман, направил «Ниву» к парковочному месту.
– Садитесь, – веселый розовощекий крепыш лет тридцати встретил Всеволода на пороге гостиной и, крепко пожав протянутую руку, хозяйским жестом указал на большое кресло у камина. – Вы, как я понимаю, и есть тот самый легендарный полковник Виноградов, ветеран многих славных компаний и специалист, скажем так, по щепетильным вопросам.
– Именно, – кивнул Всеволод и, тщательно вытерев ноги, направился к предложенному креслу. – Гонопольских говорил о некоем деле, но так смутно и непонятно, что я до сих пор теряюсь в догадках. Сплошной туман и никакой конкретики.
– Забудьте о нем, – отмахнулся хозяин, разливая по пузатым рюмкам коньяк и аккуратно раскладывая на блюдце лимонные дольки. – Угоститесь лучше коньяком.
– Я за рулем, – покачал головой Виноградов, однако рюмку из рук хозяина усадьбы принял и даже пригубил.