Логинов Олег. Охота на 'Кидал'

   Детектив Николай поработал на славу. Он разыскал и отработал все фирмы, оплатившие по безналу полученный от Кошкина товар. Съездил на его историческую родину в Тюмень, где убедился, что среди уроженцев и получателей паспортов этого города числится Ваня Кошкин, но по жизни он сирота и "перекати-поле", не имеющий ни собственности, ни родственников. Чернышов все делал быстро и правильно, но первопроходцем не был. Куда бы он не приехал, везде выяснялось, что до него уже побывали крутые бритые ребята с теми же самыми вопросами.
   После рассказа детектива, Вязов помолчал, подумал и, приняв решение, заявил:
   - Короче так, Николай, для жуликов я и пальцем не пошевелю, но если этот парень обул здесь полгорода, думаю, что среди пострадавших найдется хоть одна приличная фирмочка. Ты найдешь мне эту фирмочку и возьмешь от ее руководства заявление на имя начальника РОВД, а я пока пробью твоего парнишку по нашим каналам. Но предупреждаю сразу, я буду искать его не для твоего банка, а для себя. Этот паренек интересует лично меня. На расправу ни вашей службе безопасности, ни жуликам я его не отдам. Все будет строго по закону.
   - Конечно, конечно,- поспешно согласился Чернышов.- Я, как Остап Бендер, тоже чту уголовный кодекс.
   - Вот и отлично. Пока все. Звони.
   Когда детектив покинул нас, я сказал:
   - Глухой номер. У нас нет ничего. Ни имени, ни фамилии, ни кликухи, ни фотографии.
   - Если он живой, я его найду. Спорим на бутылку коньяка?
   На мой взгляд шансов у Вязова было не больше, чем у гражданина, покупающего билетик моментальной лотереи, то есть много много нолей. Поэтому я готов был держать пари даже на ящик против одной бутылки. И поспорил.
   На следующий день заниматься розысками кидалы нам было некогда. Объявили очередную операцию. В ментовке их немеряно, и суть каждой заключается в авральном навале всех служб на какое-нибудь конкретное направление. Например, на борьбу с "паленой" водкой, как было на сей раз. Это примерно то же, как, если бы все токари отдельно взятого города принялись точить болты на 12, так и мы все разом кинулись на борьбу с кустарным зеленым змием. В связи с тем, что для этой операции был разработан ежедневный отчет на нескольких страницах, нашему отделению в полном составе пришлось нарабатывать цифры для его заполнения. С утра и до позднего вечера мы шерстили киоски и мини-рынки, вламывались в подвалы и сараи, где лили "паленку". И каждый божий день административнозадержанные мелкие хулиганы и дебоширы с тоской в глазах, как заведенные, вскрывали бутылки и выливали самодельную отраву в канализационный люк. Спирт заводы еще принимали, а заниматься переработкой кустарной "огненной воды" им было нерентабельно. В спешке, чтобы успеть отчитаться, мы громили подпольные цеха, не успевая толком подработать их. Это, как косой срезать сорняки, корень-то остается в земле. Зато успешные показатели исправно подавались наверх.
   К концу недели мы все умотались до чертиков и насквозь пропитались водочно-спиртовым запахом от пребывания в подвалах, где кустари разводили спиртом воду или наоборот. Посему у всего отделения разомвозникло спонтанное желание очистить тело и душу. В общем, было решено сходить в сауну. Мы позвонили Каминскому, который когда-то работал у нас, а теперь заведовал спорткомплексом с сауной, и поведали ему о своем желании. Каминский ответил своей любимой импортной фразой: "Ноу проблем", и мы стали складываться на выпивку. После недельной борьбы с "паленкой", ящиками с изъятой водкой у нас были забиты все кабинеты, как подсобки винных отделов, но впечатления об антисанитарных условиях ее приготовления были настолько свежи, что ни у кого даже мысли не возникло сэкономить на выпивке и реквизировать несколько бутылок из изъятых, которые и так будут скоро уничтожаться. Мы заехали в магазин и купили у знакомой директрисы гарантированно качественный коньяк.
   Эдька Каминский самолично проводил нас в сауну, где к нашему приходу было уже все приготовлено. Эдька, хороший парень, который неплохо устроился в жизни и не забывает старых приятелей. Он много лет был спортсменом и непонятно каким ветром его занесло в нашу контору. Проработал он у нас очень недолго, но очень любит козырять своим ментовским прошлым. Настоящим опером он не стал, так как работать по настоящему ему было просто некогда. Если он не участвовал в многочисленных соревнованиях, то озадачивался начальством на решение каких-нибудь хозяйственных вопросов, что при его обширных связях решалось быстро и просто. Сейчас он был на своем месте и заколачивал бабок больше, чем мы все вместе взятые. Конечно, владельцами спорткомплекса были жулики и они поставили его здесь как человека известного и с хорошей биографией. Но нас эти нюансы волновали мало. Не приведи господь опять начать делить всех на белых и красных.
   Вероятно, русских по важности, которую они придают процессу омовения можно поставить на второе место после древних римлян, сутками просиживавших в термах. Мы, как истинные представители своей нации, подошли к этому ритуалу со всей ответственностью и обстоятельностью. Избавившись вместе с потом от въевшегося запаха водно-спиртовой смеси, мы завернулись после бассейна в простыни и принялись за коньячок.
   Каминский, закончив свои служебные дела, присоединился к нам. Познакомившись с Вязовым, он минут сорок все поглядывал в его сторону, а потом вдруг припомнил, что они давным-давно встречались на какой-то юношеской спартакиаде. Вскоре выяснилось, что у них масса общих знакомых по всей стране, после чего, казалось, Вязов стал Эдьке роднее родного брата. Он все время приставал к нему с какими-то вопросами, а тот отшучивался. Петрович, которому Каминский по должности обычно оказывал особое внимание, даже немножко поскучнел. Накопившаяся усталость и доброкачественный коньяк сделали свое черное дело. Я быстро запьянел и хотя, благодаря периодическим освежениям в прохладном бассейне, окончательно не отрубился, все происходившее запомнил не вполне четко. Помню, что, когда наш коньяк закончился, Каминский куда-то позвонил по сотовому телефону, и нам доставили еще. А потом, когда начались мужицкие рассказы о бабах, Эдька предложил нам девочек, и те, кто был еще в состоянии шевельнуть рукой, проголосовали "за". Эдька снова позвонил по сотовому, и нам привезли девочек. Девчонки оказались простые, в смысле - далеко не топ-модели. Все такие невысокие, нехуденькие, с лицами лимитчиц из сельской глубинки. Видимо, нам досталось, то, что осталось. Сами девчонки рассказали, что их собрали из нескольких фирм. У этих фирм кооперация и, при поступлении заказа на партию, они друг друга выручают.
   Свято блюдя конспирацию, ни один из нас не выдал своего истинного места работы, и каждый отрекомендовался тем, кем мечтал стать в детстве: космонавтом, водолазом, водителем троллейбуса или продавцом мороженого. Мы выпили еще, уже с девчонками. Вскоре они разгулялись и бесцеремонно взяли дело в свои руки и губы. Того, кто не мог встать и идти, ублажали на месте. Я был настолько пьян, что происходившая вокруг оргия не вызывала у меня никаких эмоций. Ко мне присела какая-то девчонка с расплывающимся лицом и что-то пыталась со мной сделать, но под ее старания я тихо и мирно уснул.
   Проснулся я утром от того, что мое тело пытались двигать.
   - Игорь, вставай,- раздался голос у меня возле уха, а поскольку он принадлежал непосредственному начальнику - Петровичу, я подсознательно подчинился.
   Поднявшись и разлепив глаза я некоторое время тупо разглядывал разгром, царивший вокруг в результате вчерашней вакханалии. Постепенно начал припоминать кто я такой и где нахожусь. Ребята так же просыпались, поправлялись по усмотрению коньяком или минералочкой и, как тени, шатались по сауне. Петрович, словно пастух, уговорами и легким подталкиванием сгонял нас всех в раздевалку. В 8 часов в сауну должна была придти уборщица, и до этого времени нам нужно было освободить помещение. Каминского не было, но он распорядился подогнать микроавтобус, чтобы развезти нас по домам. Одеваясь, ребята принялись вспоминать девочек по вызову и подтрунивать над Петровичем и Вязовым, которым пришлось трудиться за всех, по причине отсутствия трудоспособности у остальных. С чувством снятого стресса мы успешно отбыли домой.
   В понедельник с утра пораньше нарисовался детектив Чернышов.
   - Виталий Иванович, я вам нашел вполне приличную фирму,- обрадовал он с порога.- И, как вы просили, взял с них заявление. Вот.
   - Давай посмотрим, что твои порядочные "терпилы" нацарапали,- сказал Вязов.
   Пробежав глазами текст, он небрежно швырнул заявление на стол и с сожалением посмотрел на детектива.
   - Хороший ты парень, Николай, но с такими писульками больше не приходи. Относи их сразу в сортир. Заявление, как всякая другая деловая бумага, должно иметь соответствующий уровень подготовки. Я не Шерлок Холмс, чтобы по трем строчкам воссоздавать картину происшедшего, однако, пользуясь дедуктивным методом, могу тебе, как коллеге, рассказать, что это писали люди, которые не только не умеют беречь свои деньги, но еще и не ценят свой труд, не уважают себя и правоохранительные органы, обращаясь к ним с подобными бумагами. Ты сочинения в школе писал? Так вот, в любой деловой бумаге должно быть, как в сочинении, вступление, изложение и заключение в виде выводов, предложений или резолютивной части. В этой бумаге ничего подобного нет. Здесь вообще ничего нет! Иди звони этим "терпилам", пусть являются сюда лично и рассказывают, если писать не умеют. И пусть снимут копии со всех документов по этой сделке.
   Детектив Чернышов отбыл с заметно упавшим настроением.
   Денис Сергеевич, директор приличной фирмы, под названием "Меркурий ЛТД", потерпевшей от происков Кошкина Вани, оказался дядечкой лет 45-ти со здоровым ярко красным румянцем на щеках. Он беспристанно улыбался, отчего казался бодрячком, весело шагающим по жизни. После его рассказа я даже немножко возгордился, что могу с первого взгляда определить характер человека, но скорее просто внешний образ ДенисаСергеевича на все сто соответствовал его внутреннему "я". Он легко скользил по волнам сурового бытия, быстро и просто сходился с людьми и не слишком отягощал себя раздумьями о возможных последствиях своих поступков. Благодаря присущей энергии, общительному характеру и умению пускать пыль в глаза, он сумел стать дилером десятка иногородних фирм. Не имея собственных средств, Денис Сергеевич построил свою деятельность целиком на посредничестве, получая партии товара из Москвы, других городов и распихивая их у нас в городе. В этой сфере полно подводных камней, и на один из них он имел неосторожность налететь.
   - Приезжаю в Москву,- рассказывал он,- устраиваюсь в Измайлове. Все чин-чинарем, номер люкс с завтраком. Звоню Саше Маркевичу, у него СП по продаже обуви, говорю: "Я приехал надо встретиться". Он - "Подкатывай в офис, есть конкретное предложение". У меня с Маркевичем договор, я их дилер, все чин-чинарем. Они гонят мне обувь - я продаю. Ладно, встречаемся. Маркевич говорит: "Слушай товара нет, на складах осталось на неделю торговли. Ожидается большая партия, но она застряла, проблемы с растаможкой. Есть отличные колготки с лайкрой, возьмешь?" Я говорю: "Колготками никогда не занимался. Что за товар? Расскажи подробней". Он начинает мне растолковывать, что лайкра - это "чудо-нить", превосходящая по растяжению резину. Концерн "Дюпон", изобретя лайкру, совершил революцию в мире колготок. Использование лайкры обеспечивает колготкам превосходное облегание, избавляет от складок и затяжек и вдвое увеличивает их прочность. Я говорю: "Годится, беру на реализацию на два месяца". Мы оформляем бумаги, я нанимаю фуру, набиваю ее под завязку этими самыми колготками, еще кой-чем, что удалось добыть, и везу сюда. Взял я три вида колготок: "Роберта"- средней плотности м по божеской цене, "Лайф" - повышенной плотности и по повышенной цене и "Патрисия" - тонкие, престижные и очень дорогие, названные в честь Патрисии Касс и ее любимые. По приезду, я запуливаю всю партию на реализацию в ЦУМ, где продается все и по любым ценам. Сам достаю калькулятор и начинаю считать сколько буду с этого иметь. На следующий день мне звонит старший товаровед и говорит: "Забирай к чертовой матери свои колготки и больше такое дерьмо не привози!" Оказывается, пришла торгинспекция, сказала, что все эти колготки бессовестнейшая подделка, в которой лайкрой и не пахнет. А расхваленные Маркевичем колготки "Патрисия" - это вообще верх наглости. На упаковке указано 40% лайкры, а больше чем 30% в колготках ее не бывает. Торгинспекция хотела впендюрить руководству ЦУМа штраф и им едва удалось отбрехаться. Мне было сказано, что, если санкции все же последуют, сумму штрафов взыщут с меня. В общем, забрал я свои колготки и попытался их распихать мелкими партиями, но быстро понял, что занятие это неблагодарное - мороки много, а толку мало. Короче, когда на меня вышел этот парень и сказал, что на Севере у него купят все, я, как Маркевич, вкрутил ему рекламный ролик и спулил всю партию.
   - Так просто взяли и отдали?- спросил Вязов.
   - Ну нет, не просто. Все чин-чинарем оформили. Договор, накладная и еще я с него для страховки расписку взял, что он мне денег должен.
   - И что?
   - А дальше вы все сами знаете. Парень пропал, колготки ушли в неизвестном направлении, Маркевич меня каждый день по телефону трясет.
   - Почему сразу в милицию не обратились?
   - Та женщина, которая меня на Кошкина вывела, сказала, что он еще каких-то крутых обул, мафия пообещала его достать хоть на дне морском. А когда достанет, меня известят. Ну думаю, раз тут крутые замешаны, мне и соваться не стоит.
   - Что за женщина?- спросил Вязов.
   - Так, директриса одного продовольственного магазинчика. Я сдавал ей конфеты, ну и разговорились. Она сказала что-то на счет придирок торгинспекции, я поддакнул, рассказал про свою беду с колготками и предложил ей комиссионные, если найдет мне оптового покупателя. Она ответила, что одежда - не ее профиль, но позанимается по своим каналам. Через пару дней позвонила и предложила подослать мальчика с Севера, который готов толкнуть у себя в регионе мои колготки.
   - Сколько вы ей пообещали?
   - Два процента после поступления денег.
   - У вас есть ее координаты?
   - Да.
   Денис Сергеевич достал из кармана электронную записную книжку и сказал, что эту женщину зовут Раиса Федоровна, назвал ее телефон. Мы с Вязовым переглянулись.
   - Вам не показалось, что она была в сговоре с этим кидалой?
   Денис Сергеевич помолчал, потом уверенно ответил:
   - Нет. Она мне честно сказала, что с мальчиком не знакома, поэтому не может поручиться за его порядочность. Правда, назвала пару известных в городе фирм, которые с ним работают.
   - Вы не обращались в эти фирмы за информацией?
   - Нет. Это такие бандитские конторы, которые лучше бы вообще не знали о моем существовании.
   - И все же, почему Раиса Федоровна оказала вам содействие?
   - Два процента от такой партии - вполне нормальные деньги, и мне показалось, что они ей очень нужны.
   - Денис Сергеевич, у меня больше нет к вам вопросов. Если не возражаете, мы сейчас пройдем к экспертам, которые составят фоторобот подозреваемого по вашему описанию.
   Вернувшись из ЭКО, Вязов открыл сейф и достал папку с какими-то бумажками. Порывшись в ней, он нашел листочек с черновыми расчетами и протянул мне.
   - Посмотри. Я все ломал голову - где мне попадались названия этих дурацких колготок? Это бумаги, которые мы забрали у Жанны при обыске.
   Я посмотрел на листок. Да, действительно, там были указаны все эти названия: "Роберта", "Лайф", "Патрисия" и еще какие-то расчеты.
   - По-моему тут Жанна вычисляла свои два процента. Вероятно она не имеет прямого отношения к делам Кошкина,- заметил я.
   - Это мы сможем узнать только у самой Жанны. Давно не были у нее в гостях, пора навестить. Давай позвоним твоему приятелю в оперчасть, может быть у него есть новости для нас.
   Я снял трубку.
   - Алло, Юра, ты? Привет. Я тебя по поводу нашей гражданочки Васьковой беспокою. Есть что-нибудь о ней?
   - Кое-что есть, я уже отправил почтой,- ответил Коньков.- А дамочка ваша очень больной оказалась, уже вторую неделю в лазарете на обследовании.
   - Что случилось?
   - Пришли бумаги из поликлиники. Каких только болезней у нее не значится?! Полная медицинская энциклопедия.
   - Воды в коленной чашечке нет?- не удержался я от сарказма.
   - Чего?
   - Ничего. Шутка. Еще чем порадуешь?
   - Ну то, что послезавтра в суде будут рассматривать изменение ей меры пресечения, ты, вероятно, знаешь?
   - Постой! Где? В каком суде?
   - Ты даешь, Игорек. В вашем районном суде. Вы что там вообще мышей не ловите.
   - В том-то и беда, Юра. Мы ловим, а другие отпускают.
   Я пересказал новости Вязову.
   - Ты считаешь, что ее отпустят?- спросил он.
   - Конечно, к гадалке можно не ходить.
   - Но почему? Она хапнула больше полмиллиарда, ущерб не возместила. Все ее медицинские справки - липа, иначе она давно бы уже рассказала о своих болезнях. Это и ежу понятно.
   Виталий недавно вернулся в "контору", поэтому его неведение о, ставших в последнее время модными, капризах Фемиды было понятно.
   Пришлось объяснять:
   - Ежу может и понятно. Ну еще тебе и мне. Но наше мнение никого не интересует. По экономическим преступлениям до суда досиживают единицы. Всем остальным мера пресечения изменяется на подписку или залог. Да, что по нашим делам. Большинство авторитетов, привлекавшихся по особо тяжким статьям - бандитизм и вымогательство, ушли под залог. За 70 тысяч отпустили парня, на котором было 27 трупов. Это на тот момент было примерно по 500 баксов за покойника. И ничего. Теперь и свобода, и жизнь имеют свою цену в денежном эквиваленте. Система проста, как выеденное яйцо. Кто-то дает деньги, адвокат Зигельбаум покупает справки и историю болезни для Жанны в поликлинике, мы даже знаем в какой, сами провожали его туда. Потом эти справки прикладываются к ходатайству об изменении меры пресечения и наш самый гуманный суд в мире освобождает ее из под стражи. Так что, кто платит, тот и заказывает музыку.
   - Но это же неправильно?! Надо что-то делать.
   - А что мы реально можем сделать? Потрясти больничку? Конечно, историю болезни за Жанну они уже слиповали, но при большом желании какие-нибудь несоответствия и зацепки мы найдем. Однако, это дело не одного дня, а суд послезавтра. Не успеть. Можно ознакомить судью с нашими оперативными материалами, а если его купили? Он и нашу информацию продаст. Есть еще один интересный вариант: Жанну освобождают, мы тут же предъявляем ей обвинение по вновь открывшимся фактам и закрываем ее снова. Но новых фактов у нас на нее тоже нет.
   - И как быть?
   - Вопрос философский. И я предлагаю отнестись к этой ситуации по-философски. Раз мы не можем сломать эту систему, значит нужно принимать ее как неизбежное зло. В конце концов, кто такая Жанна? Да по большому счету никто! И деньги от ее аферы достались кому-то другому. Ты видел как она живет. Вот тот другой, который, кстати, сейчас за нее платит и должен сидеть. Только он сидеть не будет, потому что у нас на него ничего нет и мы даже не знаем кто он такой.
   - Красиво излагаешь, Игорь. Но в твоей теории есть один существенный изъян. Я намерен посадить всех и организаторов и исполнителей. Думаешь - не смогу? Спорим на ящик коньяка, что я это сделаю?
   - Ты сначала одну бутылку поставь за сибирского кидальщика!
   - Ну этого-то паренька я возьму за жабры еще до конца месяца. Так как на счет ящика?
   - Что ж, ты сам хозяин своих слов и денег. Давай, спорим!
   Мы скрепили рукопожатием свое пари, а разбил его зашедший в этот момент Петрович. Не выясняя суть спора, он сразу поинтересовался предметом:
   - На что спорим?
   - На ящик коньяка.
   - Вы, разумеется, знаете, что выигравший всегда ставит бутылку разбивающему?
   - Не знали, но будем иметь в виду.
   - Ладно, спорщики, ближе к делу. Сегодня третья фальшивка за день. Кузнецов еще не вернулся с предыдущей. Решайте кто из вас поедет. Договаривайтесь или тяните спички, но через пять минут один из вас должен быть в дежурке.
   Мне хронически не везет в азартные игры, я вытянул короткую спичку и отправился оформлять сброс фальшивой купюры.
   Вязов явился на работу, как "новый русский" на великосветский прием, в малиновом пиджаке и бабочке. На мой немой вопрос, пояснил:
   - У меня сегодня по плану организация торжественной встречи. Я буду тебе очень признателен, если ты мне поможешь.
   - Ненавижу торжественные встречи!- откровенно заметил я, и этому были свои причины.
   Одним из главных достижений перестройки я считаю то, что таких встреч стало значительно меньше. В застойные времена они ознаменовали приезд любого секретаря ЦК. В программу входило: покраска заборов городскими службами и выставление на маршруте следования всех милицейских сил. С центрального проспекта удалялись абсолютно все машины и, по возможности, прохожие. В ожидании короткого мига, когда высокий гость промчится мимо тебя в бронированном ЗИСе, ощетинившемся недобрыми взглядами и автоматами охраны, приходилось простаивать на дороге много томительных, нудных часов. Хорошо, если дело происходило летом, а зимой? Я получил моральное удовлетворение, когда после провала ГКЧП на нарах оказался товарищ Бакланов. Его мало кто знал в стране, поэтому в какой-то газете даже опубликовали ошибочно фотографию однофамильца-писателя. Но он был одним из секретарей ЦК, а, значит, имел право на помпезную встречу. Его визит в наш город пришелся на 30-градусный зимний мороз, и милицию держали на улице до 2-х часов ночи, в ожидании пока высокий гость напьется чаю в гостях у одного из местных руководителей и восвояси отбудет.
   Заметив мою реакцию, Вязов поспешил успокоить, что встречать надо не какого-нибудь бонзу, а всего-навсего Жанну, которую суд распорядился выпустить из СИЗО под залог. Залог уже внесли и сегодня птичку выпускали из клетки.
   - Понимаешь,- объяснял он,- я хочу дать ей понять, что ее освобождают из-под стражи не потому будто бы удалось нас переиграть, а это просто жест доброй воли с нашей стороны. Ее, конечно, будут встречать, поэтому я очень рассчитываю на помощь, твою и твоего приятеля из оперчасти.
   Я позвонил Конькову, объяснил ситуацию и он пообещал помочь. Мы приехали в изолятор. "Конек" договорился, и нашу машину запустили внутрь. Когда две дюжие контролерши вывели и сдали нам из рук в руки Жанну, та побледнела от испуга, что мы сейчас отправим ее обратно. Мы молча провели ее к машине, только, когда сели, Вязов с обворожительной улыбкой поздравил Жанну с освобождением и вручил ей букетик гвоздик.
   Мы выехали за ворота, на скорости промчались мимо "Ауди" адвоката Зигельбаума и отправились домой к Жанне. Еще в машине Вязов объяснил ей, что не следует обольщаться в отношении своих спасителей, потому как выпустили ее из казенного дома исключительно благодаря нашей доброй воле. Оказалось, что Вязов основательно подготовился, чтобы обретение Жанной свободы стало настоящим праздником, и продемонстрировал ей сумку с шампанским и закусками. Естественно, после этого даме пришлось приглашать нас в гости. В квартире Жанна первым делом осушила одним глотком приличный фужер шампанского, а потом, поручив нам накрывать стол, отправилась в ванную, откуда уже появилась в халатике, подчеркивающем ее многочисленные прелести. Виталий честно и откровенно заявил, что больше он сегодня на работу не пойдет. Мне тоже не хотелось обратно на работу, но, ощущая витавшие в воздухе флюиды между Вязовым и Жанной, я стал чувствовать себя чужим на этом празднике жизни и решил откланяться.