Ломер Кит. Пока гром не грянул

Ломер Кит
Пока гром не грянул

   Кит Лаумер
   Пока гром не грянул
   Пер. - И.Павловский.
   1
   Оказавшись в своем номере в "Элсби Коммершл Отель", Тримейн открыл чемодан и достал небольшой набор инструментов. С помощью отвертки разобрал корпус телефона, вставил внутрь крохотный алюминиевый цилиндрик, прикрутил проволочки и поставил корпус на место. Потом по междугородной связи набрал номер в Вашингтоне и подождал полминуты, пока на другом конце не подняли трубку.
   - Фред, это Тримейн. Включи жужжалку. - Скремблер заработал, и тонкое жужжание побежало по проводам из Вашингтона в Элсби и обратно. - Ну что, теперь можно разговаривать? Поселился в Элсби. Мальчики Граммонда должны держать меня в курсе дела. Но я не намерен постоянно торчать в этом чертовом отеле, скрючившись над приборами. Собираюсь прошвырнуться туда-сюда.
   - Мне нужны результаты! - Шифровальное устройство отфильтровало из жужжания тонкий голосок. - Ты уже потратил целую неделю на Граммонда, и еще одну я ждать не могу. Не шучу, знаешь ли, когда говорю, что некоторые шишки здесь, в Вашингтоне, давят на меня очень сильно.
   - Фред, когда ты наконец приучишься не докладывать начальству о еще не законченной работе?
   - Я государственный чиновник, - резко заявил Фред. - Ну да ладно. Этот тип Марграв - генерал Марграв, руководитель Проекта, курирующий программу по гиперкоротким волнам, - день и ночь стоит у меня над душой. И не могу сказать, что осуждаю его. Незарегистрированный передатчик мешает работам по проекту высшей степени секретности, результатов почти нет, и это Бюро...
   - Послушай, Фред. Я был счастлив в лаборатории. Головная боль, кошмары и все такое прочее. Гиперкороткие волны - это мое детище, не забыл? Ты сам предложил мне стать твоей ищейкой, так что позволь действовать по собственному разумению...
   - Мне казалось, что человек с техническим образованием, вероятно, преуспеет там, где профессионального следователя вполне могут наколоть. И поскольку все указывало на места, где ты вырос...
   - Не ищи оправданий. Лучше не скрывай информацию. Кстати, иногда у меня возникает подозрение, все ли архивы по этому делу...
   - Ты видел все архивы! И теперь мне нужны ответы! Ответы, а не вопросы! Добудь этот передатчик! Я обязан вставить кому-нибудь пилюлю. Для тебя же будет лучше, если я вставлю ее не тебе, а владельцу передатчика!
   Тримейн покинул отель и, пройдя два квартала на запад по Коммерс-стрит, вошел в желтое кирпичное здание с надписью "Городская полиция Элсби" большими буквами, вырезанными в камне над дверью. Грузный полицейский с помятым лицом и густыми седыми волосами взглянул на него из-за древнего "Ундервуда". Он внимательно осмотрел Тримейна и перекинул зубочистку из одного уголка рта в другой.
   - Кажется, я не знаю вас, мистер? - поинтересовался полицейский. В его спокойном голосе проскальзывали властные нотки.
   Тримейн снял шляпу:
   - Наверняка знаешь, Джесс. Правда, мы давно не виделись.
   Полицейский вскочил со стула.
   - Джимми, - сказал он. - Джимми Тримейн. - Подойдя к деревянному барьерчику, протянул Тримейну руку. - Как дела, Джимми? Что привело тебя в родное захолустье?
   - Давай, Джесс, уйдем отсюда и посидим где-нибудь.
   Очутившись в задней комнате, Тримейн сказал:
   - Для всех, кроме тебя, Джесс, я просто приехал посмотреть на родной городок. Но между нами - не только для этого.
   Джесс кивнул:
   - Да, я слышал, что ты работаешь на правительство.
   - Я мало что могу тебе рассказать, мы еще сами знаем не так уж много.
   Тримейн кратко сообщил Джессу, что был обнаружен неизвестный передатчик, создающий мощные помехи в сверхсекретном диапазоне гиперкоротких частиц; что все попытки запеленговать передачу мало что дают - вместо единственных координат передатчика получается целый их набор. Он расстелил на столе большой рулон бумаги, на которой было нарисовано несколько концентрических кругов, частично перекрывающихся похожей группой колец.
   - Я думаю, то, что мы наблюдаем, - просто отражение от каждой из этих точек пересечения. А сами кольца представляют собой дифракционный узор...
   - Погоди, Джимми. По мне, твои круги больше похожи на картонки в пивной. Так что я поверю тебе на слово.
   - Все указывает на Элсби. Мы считаем, что нам удалось свести разброс координат к минимуму, и в итоге получается, что источник помех находится в этом районе. Черт побери, гарантии я дать не могу, но думаю, что передатчик где-то здесь. Послушай, у тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет?
   - Трудная задачка, Джимми. Ты ведь ждешь, что я найду тебе старину Имярек, который, по его словам, собрал у себя на чердаке настоящую машину времени. С этим у нас напряженка, Джимми, - народ в округе старомодный, даже телевизорами не пользуется. У нас считают, что мы должны довольствоваться радио, так, мол, Бог велел.
   - Я и не ожидал легких ответов, Джесс. Но я надеялся, может, у тебя есть что-нибудь...
   - Само собой, - сказал Джесс, - завсегда есть мистер Брем...
   - Мистер Брем, - откликнулся Тримейн. - Он еще жив? Помнится, когда я был ребенком, ему уже было лет сто.
   - Да все такой же, Джимми. Раз в неделю обычно приходит в город, накупает всякой бакалеи и бредет обратно в свой дом у реки.
   - Ну и что насчет него?
   - Ничего. Но он - городской чудак. Да ты и сам знаешь это. У него не все шарики в голове.
   - Я помню, о нем всегда ходило много забавных историй, - сказал Тримейн. - Он всегда нравился мне. Как-то раз старик собрался научить меня чему-то, не помню уже чему. Хотел, чтобы я заглянул к нему и он бы меня чему-то научил. Я так никогда и не зашел. Детьми мы часто играли в пещерах неподалеку от его дома, и иногда он угощал нас яблоками.
   - Я никогда ничего плохого за Бремом не замечал, - сказал Джесс. - Но ты знаешь, как в нашем городке относятся к иностранцам, особенно если они немного того. У Брема голубые глаза и светлые волосы - или были, по крайней мере, до того, как поседели, - и говорит он, как все. Издали выглядит как стопроцентный американец. Но подойди ближе - и почувствуешь что-то этакое... Он иностранец наверняка. Но никто никогда не знал, откуда старик приехал к нам.
   - И как давно он живет в Элсби?
   - Спроси что-нибудь полегче, Джимми. Ты помнишь старую тетушку Тресс, которая могла рассказать о чьих угодно предках и других таких же вещах? Так вот, она ничего не могла вспомнить о прошлом мистера Брема. Думаю, у нее уже тогда начинался старческий маразм. Всегда говорила, что, когда была еще маленькой девочкой, мистер Брем уже жил в этом самом доме в стороне от дороги. Что ж, пять лет назад она умерла... ей перевалило за семьдесят. А мистер Брем по-прежнему каждую среду приходит в город... или, во всяком случае, приходил до вчерашнего дня.
   - Да? - Тримейн загасил окурок и закурил новую сигарету. - А что случилось вчера?
   - Ты помнишь Динамита Гаскина? У него есть парень по имени Халл, такой же Динамит, как и его папаша.
   - Я помню Динамита, - ответил Тримейн. - Он и его компания взяли за привычку являться в аптеку, где я работал, занимать все табуреты у стойки и подшучивать надо мной. А мистер Хемплеман с тревогой выглядывал из провизорской и следил за ними, ведь во второй аптеке они обычно устраивали настоящий хай...
   - С тех пор он не вылезает из кутузки. Сынок его, Халл, весь пошел в папашу. Он с компанией своих дружков прошлой ночью прогулялся к дому Брема и подпалил его.
   - Чего ради?
   - А черт их знает. Думаю, просто так. Больших повреждений не было. Мимо проезжала машина, и пассажиры потушили огонь. Всю братию я засадил в кутузку и продержал там шесть часов. А потом вмешались эти чувствительные дамочки-адвокаточки с обычной песней: бедные крошки немного пошалили, приподнятое настроение и тому подобная чушь. Да ты и сам знаешь, что они болтают в таких случаях. Короче говоря, все, кроме Халла, сейчас уже снова на улицах шутят с огнем. Жду не дождусь, когда они станут настолько большими, что их можно будет посадить.
   - Но почему Брем? - упорно гнул свое Тримейн. - Насколько я знаю, здесь ни с кем у него не было серьезных отношений.
   - Ах да, Джимми, ты ведь слишком юн, - фыркнул Джесс. - И ничего не знаешь про мистера Брема - молодого мистера Брема - и Линду Кэрролл.
   Тримейн покачал головой.
   - Старая мисс Кэрролл... Она много лет была тут учительницей. Думаю, к тому времени, когда ты начал прогуливать уроки, она уже ушла на пенсию. Но у папаши ее водились деньжата, а в молодости та была просто красавицей. И неотесанные парни из здешних краев ей, конечно, не пара. Помню, как я еще пацаном стою и смотрю, а она мчится в фаэтоне на высоких колесах. Всегда сидела совершенно прямо, гордая и величественная, и рыжие волосы были уложены в высокую прическу. Мне она тогда казалась чуть ли не принцессой...
   - И что у нее было с мистером Бремом? Роман?
   Джесс покачался на стуле, нахмурившись, уставился в потолок.
   - Это случилось в году, наверное, девятьсот первом. Мне тогда еще и девяти лет не исполнилось. А мисс Линде было за двадцать, и она считалась старой девой - по тем временам, конечно. И ходили слухи, что девица положила глаз на Брема. Ну, тогда он выглядел совсем иначе: молодой парень ростом больше шести футов, косая сажень в плечах, соломенные кудри. И к тому же совсем чужой здесь. Я ведь тебе уже сказал, что она ничего общего не хотела иметь с местными щеголями. И как-то в Элсби затеяли большое веселье. Ну, ты знаешь, Брем всегда странно относился к вечеринкам, после заката никогда никуда не ходил. Но это был воскресный полдень, и, так или иначе, Брема затащили на праздник. И тут, практически перед лицом всего города, мисс Линда пустила в ход свои чары. И прямо перед закатом они укатили вместе в этом классном фаэтоне. А на следующий день девица опять была в своем доме - и одна. На этом с ее репутацией было покончено, тут уж служанки постарались. Прошло десять лет, прежде чем мисс Линда смогла приземлиться хотя бы на должность учительницы. Но к тому времени она была уже стара. И конечно, дураков не было упоминать в ее присутствии о Бреме.
   Джеймс поднялся со стула:
   - Буду признателен, Джесс, если ты настроишь свои ушки на все, что хоть каким-то боком может заинтересовать меня. И не забывай: я просто турист, который приехал посмотреть на дом родной. Ностальгия, так сказать.
   - А что насчет твоего оборудования? Ты, кажется, говорил, что у тебя есть нечто вроде детектора, который собираешься пустить в ход?
   - Я привез сюда огромнейший чемодан, - ответил Тримейн. - И как только снова окажусь в отеле, сразу включу детектор.
   - И когда та нелегальная станция, по-твоему, должна опять выйти в эфир?
   - После наступления темноты. У меня есть несколько идей, сейчас прорабатываю их. Возможно, существует бесконечная периодическая логарифмическая последовательность, основанная на...
   - Стоп, Джимми. Это не для моих мозгов. - Джесс тоже встал. - Дай знать, если тебе что понадобится. И кстати... - Он с хитринкой подмигнул Тримейну. - Я всегда знал, кто расквасил Динамиту Гаскину нос и выбил передние зубы...
   2
   Выйдя на улицу, Тримейн направился на юг, к городской ратуше, приземистому зданию из красно-коричневого кирпича, которое пряталось среди желтых осенних деревьев в самом конце Шеридан-стрит. Он поднялся по ступенькам и миновал тяжелую двойную дверь. В десяти ярдах направо по тусклому коридору виднелась написанная от руки картонная табличка: "Городской архив". Тримейн открыл черную полированную дверь и вошел внутрь.
   Худой мужчина в нарукавниках оглянулся через плечо:
   - Мы уже закрылись.
   - Это не займет и минуты, - пообещал ему Тримейн. - Я просто хочу знать, когда в последний раз земельный участок Брема менял хозяина.
   Клерк повернулся к Тримейну, бедром задвинул ящик письменного стола.
   - Брема? Старик что, умер?
   - Ничего подобного. Всего лишь хочу знать, когда он купил этот участок.
   Клерк прислонился к деревянному барьеру и уставился на Тримейна.
   - Брем не собирается продавать участок, если вас интересует именно это, мистер.
   - Меня интересует, когда Брем купил его.
   Клерк заколебался, плотно сжав рот.
   - Приходите завтра, - наконец сказал он.
   Тримейн положил ладонь на барьер и многозначительно посмотрел на клерка.
   - Я надеялся уложиться в один заход. - Он поднял руку и потер челюсть. На барьере осталась лежать сложенная банкнота. Взгляд клерка немедленно устремился к ней, рука опустилась и накрыла банкноту. Он хитровато усмехнулся:
   - Посмотрим, чем я смогу вам помочь.
   Прошло десять минут, прежде чем служащий подозвал Тримейна к столу, на котором лежала раскрытая книга в пару футов площадью. Грязный, неопрятный ноготь указал на выцветшую от времени чернильную запись:
   "Мая 19, земельный уч-к продан, один доллар и другие налоги, уплач. Пр. Соб. С-3 четверть участка 24, Городск. упр. Элсби. Брем (см. том 9 и т.д.)".
   - Объясните, что это все значит, - попросил Тримейн.
   - Гроссбух за тысяча девятьсот первый год; тут сказано, что Брем купил четверть участка девятнадцатого мая. Хотите, чтобы я нашел акт купли-продажи?
   - Нет, спасибо, - ответил Тримейн. - Больше мне ничего не нужно.
   Он направился к двери.
   - Что случилось, мистер? - спросил человек в нарукавниках ему вслед. У Брема какие-то неприятности?
   - Нет. Никаких неприятностей.
   Клерк, поджав губы, смотрел на записи.
   - Девятьсот первый, - пробормотал он. - Я никогда прежде не задумывался об этом, но старине Брему должно быть почти девяносто. Для своего возраста он очень бойкий старик.
   - Похоже, вы правы.
   Клерк искоса взглянул на Тримейна:
   - О старине Бреме ходит много забавных историй. Говорят, в его доме водятся призраки. Понимаете - странные звуки и огни. И еще ходят слухи, что на его участке спрятаны деньги.
   - Я уже слышал эти сплетни. Чистые суеверия, как вы думаете?
   - Может, и так. - Мужчина облокотился на барьер и послал Тримейну понимающий взгляд. - Но есть одна байка, которая суеверием не является...
   Тримейн молча ждал.
   - Вы... э-э... платите что-нибудь за информацию?
   - А с чего бы мне платить за нее? - Тримейн взялся за дверную ручку.
   Клерк пожал плечами:
   - Да я просто так спросил, мистер. Я и бесплатно расскажу вам. Тем более что в этой байке я уверен на все сто. Никто в нашем городе никогда не видел Брема между закатом и восходом.
   Неподстриженные сумахи отбрасывали вечерние тени на облупившийся фасад городской публичной библиотеки. Сухая, как палка, женщина неопределенного возраста провела Тримейна к стеллажам с пожелтевшими от времени газетами.
   - Вы найдете здесь газеты с тысяча девятьсот сорокового года включительно, - сказала ему библиотекарша. - Более ранние газеты находятся в специальных ящиках.
   - Мне нужны газеты за девятьсот первый год, если у вас есть такие древние.
   Женщина с подозрением посмотрела на него:
   - С этими старыми газетами вы должны обращаться очень осторожно.
   - Я буду крайне осторожен, - пообещал Тримейн.
   Библиотекарша хмыкнула, вытащила ящик, пошелестела, что-то бормоча, бумагами.
   - Какая дата вас интересует?
   - Девятьсот первый год, неделя в районе девятнадцатого мая.
   Библиотекарша вытащила газету, положила ее на стол, надела очки и, прищурившись, посмотрела на первую страницу.
   - Вот они, - сказала она. - Эти газеты сохранились очень хорошо благодаря тому, что мы держим их в темном ящике. Но они весьма хрупки. Помните об этом!
   - Не волнуйтесь, не забуду.
   Женщина стояла рядом, пока Тримейн просмотрел первую полосу газеты. Передовица была посвящена открытию Панамериканской выставки в Буффало. Вице-президент Рузвельт произнес там речь. Тримейн перелистнул страницу, медленно читая заметки.
   На четвертой странице в колонке, озаглавленной "Окружные новости", он обнаружил имя Брема:
   "Мистер Брем приобрел у мистера Дж.П.Спайви из Элсби четверть участка прекрасных пастбищных земель вместе с прочным домом. Мистер Брем поселится в этом доме и будет продолжать пасти небольшое количество голов крупного рогатого скота. Последние несколько месяцев мистер Брем, новый человек в Элсби, жил в пансионе миссис Стоут".
   - Могу я посмотреть некоторые более ранние выпуски, скажем за год?
   Библиотекарша достала толстую пачку газет. Тримейн переворачивал страницы, читал заголовки, то и дело бегло просматривал статьи и заметки. Библиотекарше скоро надоело надзирать за ним, и она вернулась к своему столу. Спустя час одна из небольших заметок в номере за 7 июля 1900 года приковала его внимание:
   "Сильная гроза
   Жители Элсби и его окрестностей в ночь на пятое были весьма встревожены неистовым ливнем, сопровождавшимся громом и молниями. К северу от фермы Спайви в сосновом бору возник пожар, который уничтожил значительное количество древесины и угрожал самой ферме. Но пожар, к счастью, погас, дойдя до реки".
   Библиотекарша опять стояла рядом с Тримейном.
   - Я должна уже закрывать библиотеку. Вы можете прийти завтра.
   Когда он оказался на улице, небо на западе было бледно-желтым, в окнах домов начали появляться огни. Тримейн поднял воротник, защищаясь от порывов холодного ветра, и направился к отелю.
   Через квартал под тонкий пронзительный визг покрышек из-за угла вылетел черный "седан" последней модели и пронесся мимо Тримейна. Массивная антенна, установленная перед левым задним ребристым крылом, хвостовым плавником билась в потоке воздуха. Тримейн резко остановился и посмотрел вслед автомобилю.
   - Черт побери! - вслух сказал он. Пожилой мужчина обернулся и внимательно посмотрел на него. Тримейн кинулся бежать, быстро преодолел два квартала, рывком открыл дверцу своей машины, которая ждала его на стоянке у отеля, скользнул на сиденье, развернулся и направился на север, куда умчался полицейский автомобиль.
   Углубившись на две мили в холмы за северной границей Элсби, Тримейн выехал на прямой участок дороги. Полицейская машина, за которой он гнался, стояла впереди на обочине. Тримейн проехал немного дальше, остановился и вернулся пешком. Дверца машины открылась. На шоссе вылез высокий полицейский.
   - Какие-то проблемы, мистер? - растягивая слова, хрипло спросил он.
   - Что случилось? Пропал сигнал? - поинтересовался Тримейн.
   - А вам-то какое дело, мистер?
   - Парни, у вас есть связь с Граммондом?
   - Может, и так.
   - А что, если я перекинусь с ним парой слов? Меня зовут Тримейн.
   - А-а, - протянул коп, - так вы - та самая большая шишка из Вашингтона? - Он перекинул во рту кусок жевательного табака. - Да, можете поговорить с ним.
   Он повернулся и сказал несколько слов напарнику. Тот пробормотал что-то в микрофон, а потом протянул его Тримейну.
   В динамике затрещал голос начальника полиции штата:
   - В чем дело, Тримейн?
   - Граммонд, я думал, что, пока я не дам "добро", вы будете держать своих парней подальше от города.
   - Так и было, пока я не узнал, что ваши вашингтонские бумагомараки держат меня за дурочка.
   - Да нам просто нечего скрывать от вас, Граммонд. И на работу, которой вы сейчас занимаетесь, возможно, повлияет, если бы я сообщил про Элсби.
   Граммонд выругался.
   - Я могу нагнать в городишко своих людей и со временем разобрать его по кирпичику...
   - Именно этого я и хочу избежать. Если наша птичка увидит, что над ней вьются копы, она станет тише воды, ниже травы.
   - Я вижу, вы уже все рассчитали. А я - всего лишь тупая деревенщина, полезная только для черной работы, не так ли?
   - Не валяйте дурака, Граммонд! Вы дали мне доказательство, в котором я нуждался.
   - Доказательство, черт бы его побрал! Мне известно только одно: кто-то откуда-то забивает ваш сигнал. Насколько я понимаю, этим занимаются сорок карликов, колесящие на велосипедах по всему распроклятому штату! У меня есть засечки во всех округах...
   - Самый маленький передатчик для гиперкоротких волн, сконструированный для дяди Сэма, весит три тонны, - сообщил Тримейн. - Так что велосипедисты отпадают.
   Граммонд фыркнул.
   - Ну ладно, Тримейн, - спросил он. - У тебя, похоже, есть ответы на все вопросы. Но если окажешься по уши в дерьме, зови на помощь не меня. Зови Вашингтон.
   Вернувшись в отель, Тримейн сразу же позвонил по телефону.
   - Фред, похоже, Граммонд не желает оставаться в дураках. Скажи ему, что если он испортит...
   - Я, конечно, точно не знаю, но что, если у него что-то уже есть?.. отфильтровало от жужжания тонкий голосок шифровальное устройство. Предположим, он выкуривает...
   - Не пудри мне мозги, Фред. Мы имеем дело не с самогонщиками из Западной Вирджинии.
   - Не учи меня работать, Тримейн! И не испытывай на мне свой знаменитый норов. Этим расследованием по-прежнему руковожу я.
   - Разумеется. Только не застрянь в бумажнике у какого-нибудь сенатора.
   Тримейн повесил трубку, подошел к шкафчику с посудой, налил на два пальца виски. Залпом осушил стакан, натянул пиджак и покинул отель.
   Он прошел два квартала на юг, потом свернул в тускло освещенную боковую улочку. Тримейн брел медленно, разглядывая облупившиеся фасады. Дом N_89 оказался трехэтажным особняком, некогда величественным, а сейчас полностью заросшим неухоженным виноградом. В квадратных окнах дома уныло горел желтый свет. Тримейн открыл калитку в древней ограде из штакетника, прошел во двор, поднялся на крыльцо и нажал кнопку звонка. Прошло не меньше минуты, пока дверь, покрытая черным потрескавшимся лаком, отворилась. Высокая женщина с тонким лицом и седыми волосами холодно посмотрела на Тримейна.
   - Мисс Кэрролл, - сказал Тримейн, - вы, должно быть, не помните меня, но я...
   - У меня с головой все в полном порядке, Джеймс, - спокойно заметила мисс Кэрролл. У нее по-прежнему было звучное, глубокое контральто. И только легкая дрожь в голосе указывала на преклонный возраст.
   "Ей же лет девяносто!" - поразился Тримейн.
   - Очень приятно, что вы помните меня, мисс Кэрролл, - сказал он.
   - Входи.
   Дама провела Тримейна в уютную маленькую гостиную, уставленную мебелью начала века. Жестом предложила ему сесть и сама опустилась напротив на жесткий прямой стул.
   - Выглядишь очень хорошо, - кивнув, сказала она. - Я рада видеть, что ты чего-то достиг в жизни.
   - Боюсь, стал всего лишь еще одним бюрократом.
   - У тебя хватило ума уехать из Элсби. Для молодого человека здесь не было и нет будущего.
   - Я часто удивлялся, мисс Кэрролл, почему вы не уехали отсюда. Еще когда был мальчишкой, я считал вас талантливой женщиной.
   - Зачем ты сегодня пришел? - спросила пожилая дама.
   - Я... - начал Тримейн и запнулся. Он смущенно посмотрел на старую леди. - Мне нужны некоторые сведения. Это связано с очень важным делом. Могу я рассчитывать на конфиденциальность нашей беседы, мисс Кэрролл?
   - Разумеется, Джеймс.
   - Как давно мистер Брем живет в Элсби?
   Мисс Кэрролл долго молча смотрела на него.
   - То, что я скажу, ты собираешься использовать против него? - наконец спросила она.
   - Против него ничего не будет предпринято, мисс Кэрролл... если этого не потребуют государственные интересы.
   - Я совсем не уверена, Джеймс, что понимаю смысл выражения "государственные интересы". С недоверием отношусь к этому скользкому и популярному выражению.
   - Мне всегда был симпатичен мистер Брем, - сказал Тримейн. - Я никоим образом не собираюсь навредить ему.
   - Мистер Брем появился здесь, когда я была молодой девушкой. Точно год назвать не могу.
   - Чем он зарабатывал на жизнь?
   - Даже не догадываюсь.
   - Почему такой здоровый молодой парень, как Брем, решил поселиться в столь уединенном месте? Что вы знаете о его прежней жизни?
   - Я... не думаю, что кто-нибудь действительно знает историю его жизни.
   - Вы зовете его "Брем", мисс Кэрролл. Это его первое имя?
   - Это его единственное имя. Просто... Брем.
   - Когда-то, мисс Кэрролл, вы хорошо знали его. Есть что-нибудь...
   По поблекшим щекам старой дамы покатились слезы. Она нервно достала носовой платок и вытерла глаза.
   - Я старая дева, Джеймс, с неудавшейся судьбой. Ты должен извинить меня.
   Тримейн встал:
   - Прошу прощения, мисс Кэрролл. Мне очень жаль. Я вовсе не собирался допрашивать вас. Вы слишком любезны. Я не должен был...
   Леди покачала головой:
   - Я знала тебя еще мальчиком, Джеймс, и полностью доверяю тебе. Если что-нибудь из того, что я в состоянии сообщить о Бреме, может оказаться полезным, я обязана помочь тебе и тем самым, возможно, Брему.
   Она замолчала. Тримейн ждал.
   - Много лет назад Брем ухаживал за мной. Однажды он предложил мне поехать к нему домой. По дороге поведал ужасную и трогательную историю. Он рассказал, что каждую ночь в одиночку ведет битву со злыми созданиями в пещере под своим домом.
   Мисс Кэрролл глубоко вздохнула и продолжила:
   - Я разрывалась между жалостью и ужасом. Просила отвезти меня обратно. Он отказался.
   Мисс Кэрролл переплела длинные пальцы, ее взгляд был устремлен в далекое прошлое.
   - Когда мы добрались до его дома, Брем сразу же кинулся на кухню. Он зажег керосиновую лампу и открыл потайную панель. За ней оказалась лестница. Брем спустился по ней... и оставил меня одну в доме.
   Всю ночь я просидела в экипаже, ожидая Брема. На заре он наконец появился. Пытался что-то объяснить, но я не желала слушать.
   Брем снял с шеи медальон и вложил мне в руку. Он сказал, чтобы я хранила его. И если Брем когда-нибудь понадобится мне, то я особым образом должна сжать медальон между пальцами... и Брем придет. Я в ответ сказала, что, пока он не согласится показаться врачу, я не стану с ним встречаться. Он отвез меня домой. На этом наши отношения с Бремом прекратились.
   - А медальон? - спросил Тримейн. - Он все еще у вас?