Страница:
– Спасибо тебе, что заставил меня пойти. Ты был прав, именно этого хотелось бы бабушке.
– Мне понравилось! – сказал Сэм.
– Неужели?
– Про отмороженные части тела – это я просто шутил.
– Погоди, вот пойдем на открытие сезона – там будет еще холоднее.
– Открытие сезона?
– Разумеется! Бабушка мечтала, чтоб его сделали государственным праздником. Такое нельзя пропускать!
– Действительно.
– Прости меня за банально-слащавый поступок, свидетелем которого ты сейчас станешь, – заранее извинилась Мередит, затем отпустила руку Сэма и обернулась к стадиону: – До свидания, бабушка. Хорошо тебе провести время во Флориде. Скоро увидимся, а созвонимся и того раньше.
– Действительно банально и слащаво, – согласился Сэм, обняв Мередит и прижав ее к себе из любви, равно как и из соображений тепла.
– А она бы мне ответила: «Если я первая тебя не увижу».
– И как же это понимать? – удивился Сэм.
– Понятия не имею.
Идя домой под дождем, Сэм задумался: а как бы его мама отозвалась о необходимости просидеть на холоде до самого конца бейсбольного матча, какую еду она прихватила бы с собой и сколько была бы готова отдать за кофе на стадионе? Сэм даже не представлял, как она в целом относилась к бейсболу. Отец ни разу не упоминал о ее любви к этому виду спорта, что, впрочем, еще ничего не доказывало. В первом семестре обучения в колледже Сэм записался на начальный курс игры на фортепиано, последовав необъяснимому порыву (вообще-то, он запал на преподавательницу). Удивительно, но у него оказались способности. Приехав домой на каникулы, Сэм похвастался перед отцом, а тот лишь горько усмехнулся и с тоской в голосе сказал:
– Должно быть, наследственное.
– В смысле?
– Твоя мама чудесно играла на пианино.
– Правда?
– Конечно, это ее вторая специализация в школе.
– Ты всегда рассказывал, что у нее профилирующим предметом был английский.
– Правильно, а вдобавок к нему – класс фортепиано.
Отец Сэма любил выдавать истории о матери вот так – небольшими порциями. Он был не из тех, кто устроит вечер воспоминаний, позволяя одному рассказу из жизни перетекать в другой. Сэм узнавал что-то новое, только если ему самому случалось затронуть ранее не раскрытую тему. Благодаря этому факты о матери всегда были такими свежими, так органично вписывались в его собственную жизнь, и Сэм всегда мог быть уверен: он еще чего-то не слышал, ему еще многое предстоит испытать и еще не раз удивиться. И если Сэм пока ничего не знал о маме и бейсболе, вполне могло выясниться, что она играла на второй базе за «Нью-йоркских горожан».
Дома, лежа в постели и наконец согревшись, Сэм вдруг понял: вот чему он завидует! Он бы все отдал, лишь бы знать, что его мама сказала бы про этот матч. Мередит тоже размышляла о своем – о бабушке, правда, для нее проблема заключалась в другом.
– Разве нормально так сильно скучать по ней, когда я наперед знаю каждое слово, которое она произнесла бы, каждую реплику диалога, который у нас состоялся бы сегодня на игре? Да я бы могла поминутно описать весь день, как если бы на самом деле провела его с ней, – поделилась она вслух своими переживаниями.
– Очевидно, разница все же существенная, – отозвался Сэм.
– По крайней мере теперь я смогу притвориться, будто она во Флориде, – пожала плечами Мередит. – От мысли, что мы все равно сейчас не были бы вместе, становится немного легче.
– Разлука – она и есть разлука, а причина не важна, правильно?
– Наверное. Хотя мы все равно общались бы по электронной почте и в видеочате. Она посылала бы мне эсэмэски с пляжа, просто чтоб подразнить. Понимаешь?
– Да, конечно. Разлука нынче разлучает гораздо в меньшей степени.
Всегда есть куда отправиться
Ситуация не разрядилась
И все-таки ситуация разрядилась
– Мне понравилось! – сказал Сэм.
– Неужели?
– Про отмороженные части тела – это я просто шутил.
– Погоди, вот пойдем на открытие сезона – там будет еще холоднее.
– Открытие сезона?
– Разумеется! Бабушка мечтала, чтоб его сделали государственным праздником. Такое нельзя пропускать!
– Действительно.
– Прости меня за банально-слащавый поступок, свидетелем которого ты сейчас станешь, – заранее извинилась Мередит, затем отпустила руку Сэма и обернулась к стадиону: – До свидания, бабушка. Хорошо тебе провести время во Флориде. Скоро увидимся, а созвонимся и того раньше.
– Действительно банально и слащаво, – согласился Сэм, обняв Мередит и прижав ее к себе из любви, равно как и из соображений тепла.
– А она бы мне ответила: «Если я первая тебя не увижу».
– И как же это понимать? – удивился Сэм.
– Понятия не имею.
Идя домой под дождем, Сэм задумался: а как бы его мама отозвалась о необходимости просидеть на холоде до самого конца бейсбольного матча, какую еду она прихватила бы с собой и сколько была бы готова отдать за кофе на стадионе? Сэм даже не представлял, как она в целом относилась к бейсболу. Отец ни разу не упоминал о ее любви к этому виду спорта, что, впрочем, еще ничего не доказывало. В первом семестре обучения в колледже Сэм записался на начальный курс игры на фортепиано, последовав необъяснимому порыву (вообще-то, он запал на преподавательницу). Удивительно, но у него оказались способности. Приехав домой на каникулы, Сэм похвастался перед отцом, а тот лишь горько усмехнулся и с тоской в голосе сказал:
– Должно быть, наследственное.
– В смысле?
– Твоя мама чудесно играла на пианино.
– Правда?
– Конечно, это ее вторая специализация в школе.
– Ты всегда рассказывал, что у нее профилирующим предметом был английский.
– Правильно, а вдобавок к нему – класс фортепиано.
Отец Сэма любил выдавать истории о матери вот так – небольшими порциями. Он был не из тех, кто устроит вечер воспоминаний, позволяя одному рассказу из жизни перетекать в другой. Сэм узнавал что-то новое, только если ему самому случалось затронуть ранее не раскрытую тему. Благодаря этому факты о матери всегда были такими свежими, так органично вписывались в его собственную жизнь, и Сэм всегда мог быть уверен: он еще чего-то не слышал, ему еще многое предстоит испытать и еще не раз удивиться. И если Сэм пока ничего не знал о маме и бейсболе, вполне могло выясниться, что она играла на второй базе за «Нью-йоркских горожан».
Дома, лежа в постели и наконец согревшись, Сэм вдруг понял: вот чему он завидует! Он бы все отдал, лишь бы знать, что его мама сказала бы про этот матч. Мередит тоже размышляла о своем – о бабушке, правда, для нее проблема заключалась в другом.
– Разве нормально так сильно скучать по ней, когда я наперед знаю каждое слово, которое она произнесла бы, каждую реплику диалога, который у нас состоялся бы сегодня на игре? Да я бы могла поминутно описать весь день, как если бы на самом деле провела его с ней, – поделилась она вслух своими переживаниями.
– Очевидно, разница все же существенная, – отозвался Сэм.
– По крайней мере теперь я смогу притвориться, будто она во Флориде, – пожала плечами Мередит. – От мысли, что мы все равно сейчас не были бы вместе, становится немного легче.
– Разлука – она и есть разлука, а причина не важна, правильно?
– Наверное. Хотя мы все равно общались бы по электронной почте и в видеочате. Она посылала бы мне эсэмэски с пляжа, просто чтоб подразнить. Понимаешь?
– Да, конечно. Разлука нынче разлучает гораздо в меньшей степени.
Всегда есть куда отправиться
Разница существенная, но Сэм не придал бы этому значения, не будь он безработным и влюбленным – опасная комбинация. Почему Мередит так сильно скучает по бабушке, если способна вести с ней воображаемый диалог, будто та рядом? Чего именно нам не хватает, когда мы тоскуем по ушедшим родным, которых знаем настолько хорошо, что могли бы закончить за них фразу или угадать невысказанную мысль?
– Думаешь, дело в том, что остается между строк? – спросил Сэм на следующий вечер после ужина.
– Между каких строк?
– Ты точно знаешь, что она сказала бы на матче, но скучаешь по деталям, верно?
– Ты о том, чего мне не хватает теперь, когда бабушки не стало?
– Именно.
– А детали – это, например, ее рассказ об игре в бридж накануне вечером, или нытье, что этот шорт-стоп[5] никуда не годится, или раздумья о том, купить ли колы или просто наполнить бутылку водой из питьевого фонтанчика, да?
– Ну, наверное.
– Да нет, вряд ли, – решила Мередит, поразмыслив. – Мне не хватает ее самой, ее сути, ее личности. Любой, кто испытывает жажду, станет рассуждать о том, чем бы ему напиться. Но только бабушке могло прийти в голову, что выходящих на замену питчеров[6] следовало бы скидывать на бейсбольное поле с самолета, предварительно снабдив парашютом с количеством дырок, равным среднему количеству пропущенных ранов.
– Может, ты тоскуешь по прикосновению? – спросил Сэм, нежно дотронувшись до нее.
– Вероятно. В каком-то смысле. Я не уверена. Обычно мы наспех обнимались и обменивались легкими поцелуями в щечку.
– Или дело в голосе? Или ты просто хочешь ее видеть?
– Ох, не знаю, – вздохнула Мередит. – Казалось бы, предсказуемая беседа – нагоняет тоску! Ан нет, она тебя, наоборот, поддерживает. Мне важно слышать, как бабушка говорит то, что я ожидаю от нее услышать. Отрадно чувствовать, насколько мы близки. А подавать за нее реплики, уверять себя в ее поддержке и одобрении… Это другое, это уже не о ней, а о разлуке с ней. Я хочу снова быть с нею рядом, хочу получить от нее весточку, пусть это будет электронное письмо, или эсэмэска, или просто сообщение о том, что ужин отменяется. Мне хочется верить: она где-то есть. Я знаю, как скучать по ней те несколько месяцев, которые она проводит во Флориде, но я не представляю, как скучать по ней всю оставшуюся жизнь.
Что же ответил на это Сэм? «Раз скучаешь по ней – значит действительно любишь?» «Тосковать правильно – значит, ты ее оплакиваешь?» Может быть, он сказал: «Тебе повезло, что вы были так близки», или «Тебе повезло, что она так долго была в твоей жизни», или даже «Как тебе назначенный бэттер?»[7] Нет и еще раз нет.
– А почему бы тебе не отправить ей электронное письмо? Авось полегчает! – вот что сказал Сэм.
– В шесть лет я написала письмо своей черепахе, которая умерла, – рассмеялась Мередит.
– И что там было?
– Дай подумать. Кажется, так: «Дорогая миссис Черепаха, благодарю Вас, Вы были мне хорошей черепахой. Сожалею, что Вы умерли. Надеюсь, Вам понравится в черепашьем раю». Мама считала, что это возымеет терапевтический эффект.
– Возымело?
– Не знаю. Помню только, папа разозлился на меня за то, что я бросила письмо в ручей, намусорила то есть. Но именно там он похоронил миссис Черепаху, поэтому письму там было самое место. Я никак не могла взять в толк, почему бумага засоряет ручей, а мертвая черепаха – нет.
– Вот в чем прелесть электронного письма, – аргументировал Сэм. – Всегда есть куда его послать, или так: ему всегда есть куда отправиться.
Мередит таки отправила письмо в надежде, что ей и вправду полегчает. Не сработало. Да и как могло сработать? Уж насколько электронные письма бездушны сами по себе, а это казалось и вовсе безжизненным, ведь у него не было получателя. Как тут себя обманешь? Сэм это тоже понимал, но он понимал, а точнее, подозревал и кое-что другое: достать ответ от Ливви не составит особого труда. В его распоряжении была масса писем от нее. Тексты выстроены по одному принципу и довольно предсказуемые, особенно когда это касалось писем внучке. Отфильтровав сообщения по дате, Сэм отобрал зимние письма, в которых Ливви в основном писала, как она скучает по Мередит и как ее любит, переживала, не слишком ли много та работает, рассказывала, как во Флориде тепло, солнечно и весело, и приглашала внучку в гости; иногда хвасталась карточными победами – мол, обставила по полной того-то и того-то.
У отца Сэма была коронная байка про первые опыты в области компьютерных технологий. В шестидесятых годах в Массачусетском технологическом институте (альма-матер Сэма) создали программу «Элиза». Виртуальный собеседник пародировал диалог с психотерапевтом, согласно заданной схеме реагируя на жалобы пациента. Если человек набирал в строке программы текст вроде «Моя сестра меня ненавидит», то в ответ получал: «Почему вы думаете, что ваша сестра вас ненавидит?» Система была одновременно сложной и простой, и «Элиза» оказалась в равной степени забавной шуткой, остроумной пародией и технологическим прорывом. В чем же соль? Так вот, аспиранты, работавшие над программой, стали один за другим засиживаться допоздна и вести задушевные беседы с «Элизой», полностью сознавая, что сеанс проводит машина, а никакой не доктор. Но это их не остановило. Сэм так до конца и не понял, в чем мораль истории: в том, что компьютерная программа способна практически безупречно смоделировать поведение человека, или в том, что аспиранты – форменные идиоты?
Мередит написала самое обычное письмо – от внучки из осеннего Сиэтла бабушке в летнюю Флориду. Ведь от послания, полного тоски и печали, Мередит точно не полегчало бы. А так, даже если в тексте и проскользнула непривычная горечь, нужно было знать обстоятельства, чтобы это увидеть. Вот что она написала:
Бабушка, здравствуй!
Как ты? Как там у тебя дела?
Я тут очень по тебе скучаю. Но у меня есть для тебя новости. Я встречаюсь с отличным парнем. Его зовут Сэм. Мы познакомились на работе. Он бы тебе ужасно понравился – он умный, веселый, ну и вообще… Он очень хорошо ко мне относится, и нам так здорово вместе. Жду не дождусь, когда смогу тебе его представить.
С моей стороны довольно глупо писать тебе все это, но я подумала, ты захочешь о нем узнать. Надеюсь, там, где ты, тепло и солнечно. Я тебя очень люблю и каждый день о тебе вспоминаю!
Целую,
Мередит
Через некоторое время, путем проб и ошибок (со стороны Сэма, конечно), Ливви написала ответ:
Здравствуй, моя дорогая!
Я тоже скучаю, но Я ТАК РАДА, ЧТО ТЫ КОЕ-КОГО ВСТРЕТИЛА! Расскажи мне все подробно! Как он выглядит? Он любит бейсбол? За какую команду болеет? Он компьютерный фанат? Разве я не предупреждала тебя, когда ты начала работать в этой фирме, что ты рискуешь выйти замуж за какого-нибудь компьютерного гения? Ура!
С нетерпением жду подробностей. Может, вы с Сэмом выберетесь ко мне? Тут чудесно! Погодка шепчет! Могу поспорить, у вас там холодрыга и дождь все время. Бедненькая моя:(
Давай как-нибудь поболтаем в видеочате. Сейчас убегаю играть в бридж с девочками.
Люблю тебя!
Целую,
бабушка
Целиком и полностью сгенерировано компьютером. Сэм написал нехитрую программу, которая прочесывала старые письма Ливви и выискивала нужные фразы: как она обычно писала о погоде и о тоске по внучке или как реагировала на новость о новом парне. «Разве я не предупреждала тебя, когда ты начала работать в этой фирме, что ты рискуешь выйти замуж за какого-нибудь компьютерного гения?» Предупреждала. И не раз. По сути, этот текст был эхом письма Мередит плюс кое-какие характерные детали, чтобы заставить голос Ливви зазвучать между строк. Получилось настолько убедительно, что мурашки по коже. Хотя, если вдуматься, все элементарно просто.
Сэм был доволен результатом, но беспокоился об эффекте, какой это письмо – одновременно слишком реалистичное и совершенно, по сути, нереальное – произведет на Мередит. Вроде она хотела чего-то подобного, но Сэм засомневался. Ей важно электронное послание или сам факт того, что оно прислано бабушкой? Организовать последнее было Сэму не по силам, но вот письмо – пожалуйста! Конечно, заменить Ливви оно не могло, но это лучше, чем ничего и никогда.
Или нет? Вот всегда так: Сэм придумывал что-то стоящее и гордился собой, но не знал, нужно ли пускать изобретение в ход. Он решил призвать на помощь эксперта по оценке «очередной глупости от Сэма». Улучив момент, когда Мередит пошла на йогу, он отправился пить пиво с Джейми.
Бывший шеф был на грани: после увольнения Сэма работа превратилась в сущий ад. Большой босс требовал новых достижений, но при этом строго-настрого запретил даже думать об изобретенном Сэмом алгоритме. Среди клиентов сайта знакомств ходили мифы о магической формуле, способной отыскать для них идеальную пару: якобы эту услугу изъяли из общего доступа и теперь ею могут пользоваться лишь избранные. Некоторые считали, что ключ к счастью спрятан где-то в секретном файле, надежно укрытом от простых смертных, – добраться бы до файла, а там имя, адрес и номер социального страхования второй половинки уже в кармане. Интернет-сообщества нарекли Сэма Эллинга Великим и Всемогущим. Большой босс грозил расправой за одно упоминание его имени в стенах офиса.
– Одним словом, кошмар! – пожаловался Джейми.
– А по-моему, шикарно, – порадовался Сэм.
– Почему?
– Я отомщен! О таком можно только мечтать. Сам посуди: меня уволили, а все равно Большому боссу из-за меня покоя нет.
– Нет, это беда, – возразил Джейми. – Твой алгоритм – лучшая программа из всех, написанных под моим руководством, но теперь от нее никакого проку.
– Ну не совсем.
– Объясни!
– У Мередит умерла бабушка.
– И твой алгоритм свел ее с дедулей Линкольном? – усмехнулся Джейми.
– Ты про Авраама Линкольна?
– Да просто назвал наобум американца.
– И тебе на ум пришел Линкольн?
– Ну чего ты цепляешься? Я нездешний. А ну, назови с ходу какого-нибудь британца!
– Шекспир.
– Он больше чем британец. Шекспир принадлежит всему миру. Ладно, проехали. Так как ты используешь алгоритм?
– Не столько алгоритм, сколько саму идею. Пытаюсь побольше узнать о человеке через анализ его электронных писем.
– Ты преследуешь мертвую бабушку своей подруги?
– Мередит захотелось написать бабушке письмо. Попрощаться, рассказать, как она ее любит, как сильно скучает, ну и так далее. Объяснимое желание, согласен? Но мы живем в квартире бабушки, и было бы странно слать письмо на этот адрес, а раньше они часто пользовались электронной почтой, вот мы и решили: Мередит отправит бабушке электронное послание.
– Ну и дальше? С нетерпением жду кульминации.
– Бабушка прислала ответ.
– Неудивительно, что Большой босс тебя турнул, – ухмыльнулся Джейми. – Ты чокнутый.
– Я написал сценарий, который обрабатывает старые письма и генерирует подходящий текст. Получилось убедительно. Примерно так бабушка Мередит и ответила бы, будь она жива.
– Метод сопоставления с образцом? Заполнение пробелов?
– Вроде того. Вряд ли твоя переписка с бабушкой отличается большой изобретательностью.
– Моя бабушка не смогла бы ответить на вопрос, что такое электронная почта, даже если бы ее угораздило проснуться в одной постели с тем парнем, чьим голосом почтовый сервис сообщает: «Вам письмо». Но я уловил твою мысль. Умно.
– Благодарю.
– Так в чем проблема?
– Показывать ли письмо Мередит?
– Ни в коем случае!
– Правда? Почему?
– Она может огорчиться. Задумка состояла в том, чтобы написать умершей бабушке и освободиться от негативных эмоций. При чем тут ответ?
– Но она говорит, ей нужен ответ. Мередит так и сказала: больше всего на свете ей хочется получить письмо от бабушки.
– Письмецо от усопшего родственника ничего, кроме расстройства, принести не может, Сэм.
– Ну не знаю. Я надеялся, это разрядит ситуацию.
– Думаешь, дело в том, что остается между строк? – спросил Сэм на следующий вечер после ужина.
– Между каких строк?
– Ты точно знаешь, что она сказала бы на матче, но скучаешь по деталям, верно?
– Ты о том, чего мне не хватает теперь, когда бабушки не стало?
– Именно.
– А детали – это, например, ее рассказ об игре в бридж накануне вечером, или нытье, что этот шорт-стоп[5] никуда не годится, или раздумья о том, купить ли колы или просто наполнить бутылку водой из питьевого фонтанчика, да?
– Ну, наверное.
– Да нет, вряд ли, – решила Мередит, поразмыслив. – Мне не хватает ее самой, ее сути, ее личности. Любой, кто испытывает жажду, станет рассуждать о том, чем бы ему напиться. Но только бабушке могло прийти в голову, что выходящих на замену питчеров[6] следовало бы скидывать на бейсбольное поле с самолета, предварительно снабдив парашютом с количеством дырок, равным среднему количеству пропущенных ранов.
– Может, ты тоскуешь по прикосновению? – спросил Сэм, нежно дотронувшись до нее.
– Вероятно. В каком-то смысле. Я не уверена. Обычно мы наспех обнимались и обменивались легкими поцелуями в щечку.
– Или дело в голосе? Или ты просто хочешь ее видеть?
– Ох, не знаю, – вздохнула Мередит. – Казалось бы, предсказуемая беседа – нагоняет тоску! Ан нет, она тебя, наоборот, поддерживает. Мне важно слышать, как бабушка говорит то, что я ожидаю от нее услышать. Отрадно чувствовать, насколько мы близки. А подавать за нее реплики, уверять себя в ее поддержке и одобрении… Это другое, это уже не о ней, а о разлуке с ней. Я хочу снова быть с нею рядом, хочу получить от нее весточку, пусть это будет электронное письмо, или эсэмэска, или просто сообщение о том, что ужин отменяется. Мне хочется верить: она где-то есть. Я знаю, как скучать по ней те несколько месяцев, которые она проводит во Флориде, но я не представляю, как скучать по ней всю оставшуюся жизнь.
Что же ответил на это Сэм? «Раз скучаешь по ней – значит действительно любишь?» «Тосковать правильно – значит, ты ее оплакиваешь?» Может быть, он сказал: «Тебе повезло, что вы были так близки», или «Тебе повезло, что она так долго была в твоей жизни», или даже «Как тебе назначенный бэттер?»[7] Нет и еще раз нет.
– А почему бы тебе не отправить ей электронное письмо? Авось полегчает! – вот что сказал Сэм.
– В шесть лет я написала письмо своей черепахе, которая умерла, – рассмеялась Мередит.
– И что там было?
– Дай подумать. Кажется, так: «Дорогая миссис Черепаха, благодарю Вас, Вы были мне хорошей черепахой. Сожалею, что Вы умерли. Надеюсь, Вам понравится в черепашьем раю». Мама считала, что это возымеет терапевтический эффект.
– Возымело?
– Не знаю. Помню только, папа разозлился на меня за то, что я бросила письмо в ручей, намусорила то есть. Но именно там он похоронил миссис Черепаху, поэтому письму там было самое место. Я никак не могла взять в толк, почему бумага засоряет ручей, а мертвая черепаха – нет.
– Вот в чем прелесть электронного письма, – аргументировал Сэм. – Всегда есть куда его послать, или так: ему всегда есть куда отправиться.
Мередит таки отправила письмо в надежде, что ей и вправду полегчает. Не сработало. Да и как могло сработать? Уж насколько электронные письма бездушны сами по себе, а это казалось и вовсе безжизненным, ведь у него не было получателя. Как тут себя обманешь? Сэм это тоже понимал, но он понимал, а точнее, подозревал и кое-что другое: достать ответ от Ливви не составит особого труда. В его распоряжении была масса писем от нее. Тексты выстроены по одному принципу и довольно предсказуемые, особенно когда это касалось писем внучке. Отфильтровав сообщения по дате, Сэм отобрал зимние письма, в которых Ливви в основном писала, как она скучает по Мередит и как ее любит, переживала, не слишком ли много та работает, рассказывала, как во Флориде тепло, солнечно и весело, и приглашала внучку в гости; иногда хвасталась карточными победами – мол, обставила по полной того-то и того-то.
У отца Сэма была коронная байка про первые опыты в области компьютерных технологий. В шестидесятых годах в Массачусетском технологическом институте (альма-матер Сэма) создали программу «Элиза». Виртуальный собеседник пародировал диалог с психотерапевтом, согласно заданной схеме реагируя на жалобы пациента. Если человек набирал в строке программы текст вроде «Моя сестра меня ненавидит», то в ответ получал: «Почему вы думаете, что ваша сестра вас ненавидит?» Система была одновременно сложной и простой, и «Элиза» оказалась в равной степени забавной шуткой, остроумной пародией и технологическим прорывом. В чем же соль? Так вот, аспиранты, работавшие над программой, стали один за другим засиживаться допоздна и вести задушевные беседы с «Элизой», полностью сознавая, что сеанс проводит машина, а никакой не доктор. Но это их не остановило. Сэм так до конца и не понял, в чем мораль истории: в том, что компьютерная программа способна практически безупречно смоделировать поведение человека, или в том, что аспиранты – форменные идиоты?
Мередит написала самое обычное письмо – от внучки из осеннего Сиэтла бабушке в летнюю Флориду. Ведь от послания, полного тоски и печали, Мередит точно не полегчало бы. А так, даже если в тексте и проскользнула непривычная горечь, нужно было знать обстоятельства, чтобы это увидеть. Вот что она написала:
Бабушка, здравствуй!
Как ты? Как там у тебя дела?
Я тут очень по тебе скучаю. Но у меня есть для тебя новости. Я встречаюсь с отличным парнем. Его зовут Сэм. Мы познакомились на работе. Он бы тебе ужасно понравился – он умный, веселый, ну и вообще… Он очень хорошо ко мне относится, и нам так здорово вместе. Жду не дождусь, когда смогу тебе его представить.
С моей стороны довольно глупо писать тебе все это, но я подумала, ты захочешь о нем узнать. Надеюсь, там, где ты, тепло и солнечно. Я тебя очень люблю и каждый день о тебе вспоминаю!
Целую,
Мередит
Через некоторое время, путем проб и ошибок (со стороны Сэма, конечно), Ливви написала ответ:
Здравствуй, моя дорогая!
Я тоже скучаю, но Я ТАК РАДА, ЧТО ТЫ КОЕ-КОГО ВСТРЕТИЛА! Расскажи мне все подробно! Как он выглядит? Он любит бейсбол? За какую команду болеет? Он компьютерный фанат? Разве я не предупреждала тебя, когда ты начала работать в этой фирме, что ты рискуешь выйти замуж за какого-нибудь компьютерного гения? Ура!
С нетерпением жду подробностей. Может, вы с Сэмом выберетесь ко мне? Тут чудесно! Погодка шепчет! Могу поспорить, у вас там холодрыга и дождь все время. Бедненькая моя:(
Давай как-нибудь поболтаем в видеочате. Сейчас убегаю играть в бридж с девочками.
Люблю тебя!
Целую,
бабушка
Целиком и полностью сгенерировано компьютером. Сэм написал нехитрую программу, которая прочесывала старые письма Ливви и выискивала нужные фразы: как она обычно писала о погоде и о тоске по внучке или как реагировала на новость о новом парне. «Разве я не предупреждала тебя, когда ты начала работать в этой фирме, что ты рискуешь выйти замуж за какого-нибудь компьютерного гения?» Предупреждала. И не раз. По сути, этот текст был эхом письма Мередит плюс кое-какие характерные детали, чтобы заставить голос Ливви зазвучать между строк. Получилось настолько убедительно, что мурашки по коже. Хотя, если вдуматься, все элементарно просто.
Сэм был доволен результатом, но беспокоился об эффекте, какой это письмо – одновременно слишком реалистичное и совершенно, по сути, нереальное – произведет на Мередит. Вроде она хотела чего-то подобного, но Сэм засомневался. Ей важно электронное послание или сам факт того, что оно прислано бабушкой? Организовать последнее было Сэму не по силам, но вот письмо – пожалуйста! Конечно, заменить Ливви оно не могло, но это лучше, чем ничего и никогда.
Или нет? Вот всегда так: Сэм придумывал что-то стоящее и гордился собой, но не знал, нужно ли пускать изобретение в ход. Он решил призвать на помощь эксперта по оценке «очередной глупости от Сэма». Улучив момент, когда Мередит пошла на йогу, он отправился пить пиво с Джейми.
Бывший шеф был на грани: после увольнения Сэма работа превратилась в сущий ад. Большой босс требовал новых достижений, но при этом строго-настрого запретил даже думать об изобретенном Сэмом алгоритме. Среди клиентов сайта знакомств ходили мифы о магической формуле, способной отыскать для них идеальную пару: якобы эту услугу изъяли из общего доступа и теперь ею могут пользоваться лишь избранные. Некоторые считали, что ключ к счастью спрятан где-то в секретном файле, надежно укрытом от простых смертных, – добраться бы до файла, а там имя, адрес и номер социального страхования второй половинки уже в кармане. Интернет-сообщества нарекли Сэма Эллинга Великим и Всемогущим. Большой босс грозил расправой за одно упоминание его имени в стенах офиса.
– Одним словом, кошмар! – пожаловался Джейми.
– А по-моему, шикарно, – порадовался Сэм.
– Почему?
– Я отомщен! О таком можно только мечтать. Сам посуди: меня уволили, а все равно Большому боссу из-за меня покоя нет.
– Нет, это беда, – возразил Джейми. – Твой алгоритм – лучшая программа из всех, написанных под моим руководством, но теперь от нее никакого проку.
– Ну не совсем.
– Объясни!
– У Мередит умерла бабушка.
– И твой алгоритм свел ее с дедулей Линкольном? – усмехнулся Джейми.
– Ты про Авраама Линкольна?
– Да просто назвал наобум американца.
– И тебе на ум пришел Линкольн?
– Ну чего ты цепляешься? Я нездешний. А ну, назови с ходу какого-нибудь британца!
– Шекспир.
– Он больше чем британец. Шекспир принадлежит всему миру. Ладно, проехали. Так как ты используешь алгоритм?
– Не столько алгоритм, сколько саму идею. Пытаюсь побольше узнать о человеке через анализ его электронных писем.
– Ты преследуешь мертвую бабушку своей подруги?
– Мередит захотелось написать бабушке письмо. Попрощаться, рассказать, как она ее любит, как сильно скучает, ну и так далее. Объяснимое желание, согласен? Но мы живем в квартире бабушки, и было бы странно слать письмо на этот адрес, а раньше они часто пользовались электронной почтой, вот мы и решили: Мередит отправит бабушке электронное послание.
– Ну и дальше? С нетерпением жду кульминации.
– Бабушка прислала ответ.
– Неудивительно, что Большой босс тебя турнул, – ухмыльнулся Джейми. – Ты чокнутый.
– Я написал сценарий, который обрабатывает старые письма и генерирует подходящий текст. Получилось убедительно. Примерно так бабушка Мередит и ответила бы, будь она жива.
– Метод сопоставления с образцом? Заполнение пробелов?
– Вроде того. Вряд ли твоя переписка с бабушкой отличается большой изобретательностью.
– Моя бабушка не смогла бы ответить на вопрос, что такое электронная почта, даже если бы ее угораздило проснуться в одной постели с тем парнем, чьим голосом почтовый сервис сообщает: «Вам письмо». Но я уловил твою мысль. Умно.
– Благодарю.
– Так в чем проблема?
– Показывать ли письмо Мередит?
– Ни в коем случае!
– Правда? Почему?
– Она может огорчиться. Задумка состояла в том, чтобы написать умершей бабушке и освободиться от негативных эмоций. При чем тут ответ?
– Но она говорит, ей нужен ответ. Мередит так и сказала: больше всего на свете ей хочется получить письмо от бабушки.
– Письмецо от усопшего родственника ничего, кроме расстройства, принести не может, Сэм.
– Ну не знаю. Я надеялся, это разрядит ситуацию.
Ситуация не разрядилась
Сэм решил, что утро вечера мудренее. Он отправил письмо на электронную почту Мередит, но потом спрятал ее ноутбук у себя под подушкой, на случай если за ночь передумает.
– Тут такое дело, – начал Сэм, проснувшись поутру, – очень странная штука, даже не знаю, как с этим быть, в общем, давай ты сама посмотришь и решишь. Короче, у меня для тебя сюрприз.
– Вот те на! – сказала Мередит, просовывая руку под одеяло.
– Нет, я не то имел в виду, – начал было объяснять Сэм, но передумал. – Хотя, если хочешь, давай начнем с этого.
– Начнем? А что еще в списке?
Сэм вытащил из-под подушки ноутбук.
– У тебя для меня… мой ноутбук?
– Я отправил тебе письмо на электронку.
– Пожалуй, я выберу секс, – решила Мередит, снова подавшись к Сэму.
– Оно не совсем от меня, – опять помешал ей Сэм.
– Ты переслал мне чье-то письмо? Сюрприз с каждой минутой становится менее интересным.
– А ты почитай, – с волнением в голосе предложил Сэм, протягивая ей ноутбук.
Мередит открыла компьютер, зашла в почту и просмотрела список входящих.
– Но от тебя ничего нет! Что ты имел в виду? Постой… О боже… Боже мой, Сэм… – Мередит осеклась и кликнула на заголовок письма. Прочитала. Побелела как простыня. Пришла в смятение. Разозлилась. – Бабушка ответила мне на письмо.
– Ага, – сказал Сэм и, выдержав паузу, добавил: – Я немного ей помог.
– Зачем? Хотел меня разыграть?
– Нет!
– Хотел надо мной поиздеваться?
– Мерд, ну ты что!
– Ты думаешь, это смешно?
– Нет, я…
– Да как тебе в голову пришло?! Да как ты мог?!
– Честно, это не я.
– Но ты сам только что сказал… – Мередит явно была озадачена. И обозлена. Она мрачно замолчала.
– Ну да, сказал, но письмо сочинил не я, а Ливви. Я ей только помог.
– Помог, говоришь?
– Даже не то чтобы помог. Я просто нажал кнопку «Пуск». По-быстрому написал программку и нажал «Пуск».
– Ты зашел в почту моей бабушки и от ее имени отправил мне письмо. Шутки ради.
– Нет!
– Точно?
– Конечно! Разве оно написано моими словами?
– Видимо, ты мастер перевоплощений.
– Вовсе нет!
– Точно?
– Конечно! Все сделал компьютер.
Мередит раздраженно смотрела на Сэма и молча ждала объяснений.
– Я создал простую программу, которая анализирует письма Ливви и моделирует их, воссоздает. Я дал задание написать ответ, и программа написала. Вернее, она написала. Я к этому непричастен.
– Но писала-то не она.
– Как посмотреть.
Мередит встала с постели, взяла свою одежду из одной большой общей кучи на полу и стала натягивать ее на себя. Молча. Ни взгляда в его сторону. А затем взяла ключи и ушла. Сэм откинулся на подушку и три часа пролежал без движения. Потом он позвонил Джейми:
– Я показал ей бабушкино письмо.
– Кто бы сомневался!
– Она не очень хорошо отреагировала.
– Ах, кто бы мог такое предвидеть!
– Что же мне теперь делать?
– Сэм, откуда мне знать? Я обычный программист. Хуже: я обычный начальник обычных программистов.
– Причем бестолковый начальник. Зачем ты позволил мне заварить эту кашу, Джейми? Твоя прямая обязанность – контролировать меня!
– Хотел бы, да не могу. Будь моя воля, ты до сих пор работал бы под моим началом.
– Но ведь я придумал алгоритм не по собственной инициативе! Мне дали задание!
– Да, но никто не давал тебе задания разорить компанию, – возразил Джейми. – В любом случае алгоритм отличный, и вы с Мередит действительно предназначены друг для друга, следовательно, ваши отношения разрушить невозможно, следовательно, есть способ помирить вас.
– Какой же?
– Без понятия.
– Ну помоги же мне!
– Скажи ей правду. Это лучшее средство на все случаи жизни, Сэм.
– Кто тебе такое сказал?
– Кажется, Опра[8]. Но, по-моему, совет дельный.
– Правду? Вот тебе правда: я так влюблен в Мередит, что готов на все, лишь бы она тоже любила меня, пусть даже вдвое меньше. Я такой самонадеянный придурок, что на «Ах, я грущу из-за смерти бабушки» отвечаю: «Давай я изобрету программу, и бабушка будет писать тебе письма». Я такой обалдуй и недотепа, что додумался вручить ей письмо от мертвой бабушки прямо в постели! Возомнил, что это романтично.
– Для начала неплохо, – одобрил Джейми, – но стоит подумать над оформлением.
Сэм повесил трубку и вернулся в кровать. Ближе к ужину кто-то сдернул с него одеяло. Мередит стояла прямо над ним: в одной руке пакет с индийской едой навынос, а в другой – бутылка шотландского виски, которую она протягивала ему так, словно за что-то извинялась, и прощала, и дарила свет.
– Подумала, что нам не помешает кутнуть.
– Прости меня… – хотел все объяснить Сэм.
– Сделай это снова, – попросила Мередит.
– Тут такое дело, – начал Сэм, проснувшись поутру, – очень странная штука, даже не знаю, как с этим быть, в общем, давай ты сама посмотришь и решишь. Короче, у меня для тебя сюрприз.
– Вот те на! – сказала Мередит, просовывая руку под одеяло.
– Нет, я не то имел в виду, – начал было объяснять Сэм, но передумал. – Хотя, если хочешь, давай начнем с этого.
– Начнем? А что еще в списке?
Сэм вытащил из-под подушки ноутбук.
– У тебя для меня… мой ноутбук?
– Я отправил тебе письмо на электронку.
– Пожалуй, я выберу секс, – решила Мередит, снова подавшись к Сэму.
– Оно не совсем от меня, – опять помешал ей Сэм.
– Ты переслал мне чье-то письмо? Сюрприз с каждой минутой становится менее интересным.
– А ты почитай, – с волнением в голосе предложил Сэм, протягивая ей ноутбук.
Мередит открыла компьютер, зашла в почту и просмотрела список входящих.
– Но от тебя ничего нет! Что ты имел в виду? Постой… О боже… Боже мой, Сэм… – Мередит осеклась и кликнула на заголовок письма. Прочитала. Побелела как простыня. Пришла в смятение. Разозлилась. – Бабушка ответила мне на письмо.
– Ага, – сказал Сэм и, выдержав паузу, добавил: – Я немного ей помог.
– Зачем? Хотел меня разыграть?
– Нет!
– Хотел надо мной поиздеваться?
– Мерд, ну ты что!
– Ты думаешь, это смешно?
– Нет, я…
– Да как тебе в голову пришло?! Да как ты мог?!
– Честно, это не я.
– Но ты сам только что сказал… – Мередит явно была озадачена. И обозлена. Она мрачно замолчала.
– Ну да, сказал, но письмо сочинил не я, а Ливви. Я ей только помог.
– Помог, говоришь?
– Даже не то чтобы помог. Я просто нажал кнопку «Пуск». По-быстрому написал программку и нажал «Пуск».
– Ты зашел в почту моей бабушки и от ее имени отправил мне письмо. Шутки ради.
– Нет!
– Точно?
– Конечно! Разве оно написано моими словами?
– Видимо, ты мастер перевоплощений.
– Вовсе нет!
– Точно?
– Конечно! Все сделал компьютер.
Мередит раздраженно смотрела на Сэма и молча ждала объяснений.
– Я создал простую программу, которая анализирует письма Ливви и моделирует их, воссоздает. Я дал задание написать ответ, и программа написала. Вернее, она написала. Я к этому непричастен.
– Но писала-то не она.
– Как посмотреть.
Мередит встала с постели, взяла свою одежду из одной большой общей кучи на полу и стала натягивать ее на себя. Молча. Ни взгляда в его сторону. А затем взяла ключи и ушла. Сэм откинулся на подушку и три часа пролежал без движения. Потом он позвонил Джейми:
– Я показал ей бабушкино письмо.
– Кто бы сомневался!
– Она не очень хорошо отреагировала.
– Ах, кто бы мог такое предвидеть!
– Что же мне теперь делать?
– Сэм, откуда мне знать? Я обычный программист. Хуже: я обычный начальник обычных программистов.
– Причем бестолковый начальник. Зачем ты позволил мне заварить эту кашу, Джейми? Твоя прямая обязанность – контролировать меня!
– Хотел бы, да не могу. Будь моя воля, ты до сих пор работал бы под моим началом.
– Но ведь я придумал алгоритм не по собственной инициативе! Мне дали задание!
– Да, но никто не давал тебе задания разорить компанию, – возразил Джейми. – В любом случае алгоритм отличный, и вы с Мередит действительно предназначены друг для друга, следовательно, ваши отношения разрушить невозможно, следовательно, есть способ помирить вас.
– Какой же?
– Без понятия.
– Ну помоги же мне!
– Скажи ей правду. Это лучшее средство на все случаи жизни, Сэм.
– Кто тебе такое сказал?
– Кажется, Опра[8]. Но, по-моему, совет дельный.
– Правду? Вот тебе правда: я так влюблен в Мередит, что готов на все, лишь бы она тоже любила меня, пусть даже вдвое меньше. Я такой самонадеянный придурок, что на «Ах, я грущу из-за смерти бабушки» отвечаю: «Давай я изобрету программу, и бабушка будет писать тебе письма». Я такой обалдуй и недотепа, что додумался вручить ей письмо от мертвой бабушки прямо в постели! Возомнил, что это романтично.
– Для начала неплохо, – одобрил Джейми, – но стоит подумать над оформлением.
Сэм повесил трубку и вернулся в кровать. Ближе к ужину кто-то сдернул с него одеяло. Мередит стояла прямо над ним: в одной руке пакет с индийской едой навынос, а в другой – бутылка шотландского виски, которую она протягивала ему так, словно за что-то извинялась, и прощала, и дарила свет.
– Подумала, что нам не помешает кутнуть.
– Прости меня… – хотел все объяснить Сэм.
– Сделай это снова, – попросила Мередит.
И все-таки ситуация разрядилась
Прежде чем продолжить, Сэм хотел обсудить детали, обговорить какие-то условия. Учитывая изначальную реакцию Мередит, он считал, что это просто необходимо. Но она отказалась:
– Не порти волшебство!
После ужина, за которым они уговорили немалое количество виски, в результате долгих споров и обдумываний родился ответ на бабушкино письмо:
Ты права, у нас тут холодрыга, но хотя бы дождь пока не идет. Рада, что у тебя там хорошая погода и что ты опять играешь в бридж с девочками. Передавай им привет от меня. Офис, конечно, уступает пляжу, но кому-то ведь надо работать.
Мы с Сэмом приготовили суп на прошлой неделе – с чечевицей и браунколем, – тебе бы понравилось. Я подправлю кое-что в рецепте и пошлю тебе. Сэм – отличный подручный шеф-повара, а еще он (ты угадала) компьютерный фанат и болеет за «Балтиморских иволог», хотя здесь, в Сиэтле, он, само собой, начал поддерживать наших «Мореходов».
С любовью,
М.
Следующие девять часов Мередит провела, уставившись в монитор, то и дело нажимая кнопку «Обновить страницу». Сэм ныл, чтоб она шла в постель, пока Мередит не уселась на кровати, прислонившись к спинке и пристроив ноутбук у себя на коленях. Спать она не собиралась.
– Когда оно придет, всплывет сообщение о новом письме. Если хочешь, можно настроить специальный звуковой сигнал, который тебя разбудит, – застонал Сэм.
– Почему ты не можешь заставить его прийти быстрее?
– Твоя бабушка писала и-мейлы по ночам? – спросил Сэм. Во Флориде, по его подсчетам, было часа четыре утра.
– Нет.
– Вот поэтому и не могу.
Мередит все равно просидела в ожидании письма всю ночь. Наконец, в семь тридцать пять утра, оно пришло:
Возьми-ка отпуск да приезжай ко мне в гости, хоть подзагоришь. А то ты слишком много работаешь!!! Как-нибудь справятся без тебя. Жду рецепта твоего вкусного супа.
Ты так и не рассказала, как выглядит Сэм!
Целую тебя и обнимаю,
бабушка
Мередит растолкала Сэма и объявила ему:
– Ей нужен наш рецепт супа!
– Мы просто импровизировали, – промычал Сэм из-под подушки.
– Я так долго ждала письма, а оно такое короткое! – недовольно посетовала Мередит.
– Программа повторяет вслед за Ливви. Та слала письма утром, вот и программа отправила и-мейл в половине восьмого. Та писала кратко и по делу, вот и программа пишет кратко и по делу.
– Я прождала всю ночь! А получила один жалкий абзац! Неужели бабушка по мне совсем не скучает?
– Скучает, но так, будто она не дальше Флориды.
– Ускорь процесс! И пусть она пишет больше!
– Мерд, программа ведет себя как Ливви. Она с математической точностью моделирует ее привычки и стиль. Она совершенна, и я ничего исправлять не буду. Если тебя что-то не устраивает, обсуди это с бабушкой.
Следующее письмо Мередит, пройдя через несколько черновых вариантов, в итоге превратилось в шестистраничное сочинение на тему любви, семьи, детства, бабушек и дедушек, людской памяти, природы и скоротечности времени. В конце Мередит взывала к бабушке: «Я так по тебе скучаю! Пиши мне, пожалуйста, чаще и больше. Расскажи мне все-все!»
И вот что ответила Ливви:
Ого! У кого-то избыток свободного времени на этой неделе? Должно быть, погода там у вас ни к черту. А тут вовсю светит солнце, так что побегу-ка я на пляж! Напишу позже! Люблю тебя!!
P. S. Приезжай в гости!!!!!!!!!!!!!!
P. P. S. Он что, страшный? Иначе почему ты мне не рассказываешь, как он выглядит?
Сэм гордился своим творением: программа проявила настойчивость, среагировав на оставшийся без ответа вопрос про внешность. Но вот Мередит была вне себя от ярости. Плевать, что бабушка никогда в жизни не отправила бы ей длинное сентиментальное письмо. Плевать, что, если б она такое письмо получила, оно сильно смахивало бы на подделку. И потом, она ведь не могла поехать навестить ее во Флориду. На этом все и закончится, решил Сэм. Прошлое столкнулось лоб в лоб с настоящим. Воспоминания и заведенный порядок вещей способны выручать их только до известных пределов, а дальше тупик. С тех пор как Ливви умерла, ее отношения с внучкой существенно изменились, но она-то была не в курсе и не поспевала за течением жизни.
– Не порти волшебство!
После ужина, за которым они уговорили немалое количество виски, в результате долгих споров и обдумываний родился ответ на бабушкино письмо:
Ты права, у нас тут холодрыга, но хотя бы дождь пока не идет. Рада, что у тебя там хорошая погода и что ты опять играешь в бридж с девочками. Передавай им привет от меня. Офис, конечно, уступает пляжу, но кому-то ведь надо работать.
Мы с Сэмом приготовили суп на прошлой неделе – с чечевицей и браунколем, – тебе бы понравилось. Я подправлю кое-что в рецепте и пошлю тебе. Сэм – отличный подручный шеф-повара, а еще он (ты угадала) компьютерный фанат и болеет за «Балтиморских иволог», хотя здесь, в Сиэтле, он, само собой, начал поддерживать наших «Мореходов».
С любовью,
М.
Следующие девять часов Мередит провела, уставившись в монитор, то и дело нажимая кнопку «Обновить страницу». Сэм ныл, чтоб она шла в постель, пока Мередит не уселась на кровати, прислонившись к спинке и пристроив ноутбук у себя на коленях. Спать она не собиралась.
– Когда оно придет, всплывет сообщение о новом письме. Если хочешь, можно настроить специальный звуковой сигнал, который тебя разбудит, – застонал Сэм.
– Почему ты не можешь заставить его прийти быстрее?
– Твоя бабушка писала и-мейлы по ночам? – спросил Сэм. Во Флориде, по его подсчетам, было часа четыре утра.
– Нет.
– Вот поэтому и не могу.
Мередит все равно просидела в ожидании письма всю ночь. Наконец, в семь тридцать пять утра, оно пришло:
Возьми-ка отпуск да приезжай ко мне в гости, хоть подзагоришь. А то ты слишком много работаешь!!! Как-нибудь справятся без тебя. Жду рецепта твоего вкусного супа.
Ты так и не рассказала, как выглядит Сэм!
Целую тебя и обнимаю,
бабушка
Мередит растолкала Сэма и объявила ему:
– Ей нужен наш рецепт супа!
– Мы просто импровизировали, – промычал Сэм из-под подушки.
– Я так долго ждала письма, а оно такое короткое! – недовольно посетовала Мередит.
– Программа повторяет вслед за Ливви. Та слала письма утром, вот и программа отправила и-мейл в половине восьмого. Та писала кратко и по делу, вот и программа пишет кратко и по делу.
– Я прождала всю ночь! А получила один жалкий абзац! Неужели бабушка по мне совсем не скучает?
– Скучает, но так, будто она не дальше Флориды.
– Ускорь процесс! И пусть она пишет больше!
– Мерд, программа ведет себя как Ливви. Она с математической точностью моделирует ее привычки и стиль. Она совершенна, и я ничего исправлять не буду. Если тебя что-то не устраивает, обсуди это с бабушкой.
Следующее письмо Мередит, пройдя через несколько черновых вариантов, в итоге превратилось в шестистраничное сочинение на тему любви, семьи, детства, бабушек и дедушек, людской памяти, природы и скоротечности времени. В конце Мередит взывала к бабушке: «Я так по тебе скучаю! Пиши мне, пожалуйста, чаще и больше. Расскажи мне все-все!»
И вот что ответила Ливви:
Ого! У кого-то избыток свободного времени на этой неделе? Должно быть, погода там у вас ни к черту. А тут вовсю светит солнце, так что побегу-ка я на пляж! Напишу позже! Люблю тебя!!
P. S. Приезжай в гости!!!!!!!!!!!!!!
P. P. S. Он что, страшный? Иначе почему ты мне не рассказываешь, как он выглядит?
Сэм гордился своим творением: программа проявила настойчивость, среагировав на оставшийся без ответа вопрос про внешность. Но вот Мередит была вне себя от ярости. Плевать, что бабушка никогда в жизни не отправила бы ей длинное сентиментальное письмо. Плевать, что, если б она такое письмо получила, оно сильно смахивало бы на подделку. И потом, она ведь не могла поехать навестить ее во Флориду. На этом все и закончится, решил Сэм. Прошлое столкнулось лоб в лоб с настоящим. Воспоминания и заведенный порядок вещей способны выручать их только до известных пределов, а дальше тупик. С тех пор как Ливви умерла, ее отношения с внучкой существенно изменились, но она-то была не в курсе и не поспевала за течением жизни.