Лори Роберт. Оживший Дракула

   Он осторожно приближается к окну, заглядывает внутрь. Он видит только людские спины, их очертания нечетки, расплывчаты. На всех черные балахоны с капюшонами, но память подсказывает ему, что в действительности одежды эти красного цвета. Тихое монотонное пение продолжается, он вслушивается в новые для него слова:
   Они могут выплеснуть это, как воду,
   Они могут разбить это, как хрусталь,
   Они могут раскрошить это, как камень...
   Его охватывает новый приступ страха. Он пытается понять, что происходит внутри здания. Он не знал, что церемония состоится сегодня ночью. У него дело к одному из этих людей, но он никак не может выделить его из толпы. На него нахлынула волна отчаяния. Мелькнула мысль быстро убраться восвояси, прийти потом, в другой раз. Он понимал, что уходить нужно быстрее. И все же что-то мешало ему - любопытство?
   Ближний к нему ряд людей в балахонах опустился на колени, и тогда он увидел в центре, меж двух огней, у черного алтаря совершенно обнаженного человека с маской козла на голове. В руках он торжественно держал факел и руководил мессой:
   Флоре... Батим... Пурсан... Абидар...
   С обеих сторон от него стояли две женщины. Одна - средних лет, другая подросток. Обе обнажены. Молодая очень худа, постарше - с округлым розовым телом. Рядом с женщинами - двое юношей. Они тоже обнажены и тоже - он заметил это только сейчас - прикованы к алтарю.
   Сартананас... Лорей... Валефар... Форо...
   За исключением человека с факелом все стоят тихо, безмолвно. Чувствуется, что люди охвачены животным страхом. Страх чувствует и обладатель медальона, наблюдающий за происходящим.
   Надо уходить! Пока не поздно...
   Человек с факелом поднимает над головой горящую головню и подходит к женщине у алтаря. Ее голову охватывает пламя: он поджег ее волосы. Рот женщины открыт для крика, но не слышно ни одного звука. Только приглушенное пение:
   Сатанашиа... Пруслас... Аамон... Барбатос...
   Изгибающееся, корчащееся тело. Женщина пытается сорвать с себя наручники, но все напрасно. Волосы остальных тоже вспыхивают. У алтаря уже четыре корчащихся фигуры. В воздухе разливается запах горящих волос.
   Агалиарен... Баэр... Гузоин... Ботис...
   Внезапно к запаху горящих волос примешивается новый запах, холодящий душу, вызывающий еще больший ужас,- запах приближающейся смерти. Тот, с маской козла, отбросил факел в сторону. В руке его сверкает изогнутый кинжал с длинной рукояткой в форме шипящей гадюки.
   Блестящая сталь вонзается в сердце молодой девушки.
   Небирос... Оперос... Нуберис... Глазиаболас...
   Затем приходит очередь женщины, за ней юноши, потом второго...
   Люцифум... Баэл... Агарес... Марбис...
   Оцепенение прошло, сковывающие чары сброшены, душу наполняет волна отвращения, владелец медальона испытывает страшную резь в желудке, его тошнит. Ноги обретают способность двигаться, он срывается и бежит. Медный медальон на кожаном ремешке бьет его в грудь, холодный мертвый свет луны пляшет в глазах изображенного на нем бога и придает ему выражение безумия, дьявольского веселья.
   Деймен Хармон открыл глаза и убрал пальцы, которыми все это время он сжимал виски. На его рабочем столе около инвалидного кресла, посверкивая в гаснущем огне камина, свисало с высокой настольной лампы медное изображение Ахримана - бога Тьмы. Лампа светила вполнакала. Как только Хармон пришел в себя, он усилил яркость света. Он хотел заговорить с женщиной, сидящей в кресле напротив, но сердце его сильно стучало, а кровь судорожно пульсировала в жилах. Он помолчал немного, чтобы успокоиться, затем развернул кресло к женщине. Она заговорила первой.
   - Вы все видели? - Она скорее констатировала факт, чем спрашивала.
   Он кивнул головой:
   - Да, и я уверен, что вы тоже все видели.
   - В основном, да,- ответила Ктара.- Только, скорей всего, мы поняли это по-разному. Конечно, вы узнали эту церемонию?
   Хармон налил себе бренди - немного больше, чем обычно.
   - Мне известны некоторые слова молитвы. Последняя ее часть, несомненно, включала имена высших иерархов ада. Но в самом начале говорится об объятьях Эрра и о сетях Нисабы. Боюсь, я не совсем...
   - Это древнеассирийские названия. Обряд посвящения.
   - Ну, а процедура этого обряда? Он так и должен проводиться?
   Ктара, казалось, взвешивала свои слова:
   - Конечно, религиозный экстаз здесь, несомненно, присутствует. Когда происходят подобные церемонии, экзальтированные люди всегда найдутся. Даже если эти церемонии проводятся с отклонением от правил. Управлять таким состоянием или даже влиять на него - вот в чем искусство.
   - Какова же ваша интерпретация того, что вы видели? Тонкая улыбка:
   - Профессор, разве дело в моей интерпретации? Я только помогла вам увидеть, какие скрытые образы заложены в этом медальоне. Последствия же моего понимания могут сказаться самым роковым образом на вас и всех остальных, поэтому мне не хотелось бы нести ответственность за расшифровку событий. Хармон кивнул головой в знак согласия.
   - Тогда послушайте, что думаю я, и поправьте меня, если то, что видели вы, будет отличаться от моего варианта, или если моя мысль отклонится от правильного направления. Прежде всего, совершенно очевидно: Рой Амберс наблюдал ритуал посвящения, сопровождавшийся человеческими жертвоприношениями.
   Ктара хранила молчание. Хармон продолжал излагать ход событий, внимательно наблюдая за ее реакцией.
   - Второе. Мы узнали из разговора Кэма с Амберсом, что тот боялся возможной кары со стороны общины, в которой он одно время жил. Эта община, по моему твердому убеждению, и представляет собой ту группу, которую мы видели в скрытых образах, то есть является культовой группой, где вряд ли особенно задумываются о священной неприкосновенности человеческой жизни. В-третьих, Амберс отказывается рассказывать, где он был в ту ночь, когда исчез Уильямс. Четвертое. Вполне четко просматривался ужас, с которым Амберс наблюдал события той ночи.
   - Той ночи, профессор?
   Хармон улыбнулся про себя. Он заставил ее заговорить, пусть даже она только повторила его слова.
   - Да, я вполне ощутил несоответствие между эмпирически выведенным фактом и логическим умозаключением. Все это требует своих объяснений. Амберс отказывается вести разговор о той ночи, когда исчез Уильямс, потому что это была та самая ночь, события которой мы только что наблюдали. А теперь, если я прав в своих гипотезах, в данных обстоятельствах логично предположить следующее.
   Он внимательно посмотрел ей в глаза, сделал небольшой глоток из стакана и после драматической паузы произнес:
   - Если это одна и та же ночь, то один из тех юношей, который умер от удара кинжалом, был Дерек Уильямс. Далее. Если это так, то Рой Амберс точно знает, как был убит Уильямс, и молчит потому, что боится расплаты, а может быть, думает, что его могут привлечь за соучастие в преступлении, тем более что он уже находится под подозрением.
   Лицо Ктары ничего не выражало.
   - В вашей версии имеется несколько "если".
   - Возможно. Однако мой окончательный вывод и не требует безупречной интерпретации того, что мы увидели. Главное, что Рой Амберс невиновен в убийстве. Я вывел это заключение не только на основании гипотетической смерти молодого Уильямса, но прежде всего потому, что Адаме испытал чувство отвращения при виде четырех убийств - независимо от того, кто были эти четверо.
   - Тогда, я полагаю, вы готовы.
   Хармон плеснул в свой бокал бренди, затем наполнил еще один.
   - Я разбужу вашего Господина. Было бы очень любезно с вашей стороны попросить его присоединиться к нам.
   Профессор Хармон положил в огонь новое полено, но оно не только не согрело, оно даже не помогло осветить огромный кабинет, уставленный книжными шкафами. Тем не менее он подумал, что это скорее психологическое впечатление, чем физическое, и вызвано, вероятно, тем, что ему предстояло заключить очень ответственную и неприятную сделку. Подобно тому как губка впитывает влагу, а магний притягивает металлические опилки, огромная фигура Дракулы, одетого в официальный костюм для ужина, казалось поглощала все тепло и свет.
   Лицо Князя было спокойно, однако его зрачки жили своей внутренней жизнью и выдавали его возбуждение и нервное ожидание, время от времени в жутком оскале рта появлялись верхние клыки.
   - Так это пари - твердое? - спросил он своим низким голосом с сильным акцентом.
   - В случае вашего выигрыша я не могу предложить вам Дженифер в качестве приза,- сказал Хармон.
   - Сейчас я на этом не настаиваю. Уговоримся так: если выигрываете вы условия остаются прежними. Я предоставлю себя в ваше полное распоряжение на целых полгода. Но если выиграю я - вы удаляете устройство, с помощью которого контролируете меня. Вы согласны?
   - Если я удалю это устройство, что тогда? Дракула улыбнулся.
   - Тогда я свободен делать, что хочу и с кем хочу.
   У Хармона по спине пробежал холодок.
   Они оговорили все условия сделки. Князь будет оказывать помощь в поиске любой информации, которая потребуется Хармону для доказательства невиновности или виновности Роя Амберса. И только после того как он будет признан виновным или невиновным, победитель вправе потребовать свой выигрыш. Как будто бы все оговорено. Так, по крайней мере, казалось профессору, пока Князь вдруг не добавил:
   - Внесем в нашу сделку фактор времени. Необходимо определить срок действия нашего пари. Сколько точно сейчас времени?
   В слабо освещенной комнате было трудно разглядеть стрелки на циферблате старинных каминных часов. Только глаза Ктары ясно их различали. Было около четырех часов утра.
   - Четыре,- повторил Дракула.- Я предлагаю такое, условие: сорок восемь часов. Две ночи после сегодняшних четырех часов утра - и победитель будет объявлен. А также побежденный.
   - Два дня? - Хармон отрицательно покачал головой.- Невозможно!
   Брови Князя изогнулись:
   - Отчего, профессор? С теми возможностями, которые находятся в вашем распоряжении? Бросьте!
   - Нет,- настаивал Хармон.- Четыре дня, ну, три...
   - Хорошо,- с показной любезностью согласился Князь.- Не в моих привычках идти на компромиссы, но на этот раз я сделаю исключение. Добавим к сорока восьми часам еще двенадцать, итого - шестьдесят. Если полиция освободит вашего молодого человека к четырем часам утра через два с половиной дня, вы выиграли.
   Предложение было не из лучших. Хармон это понимал. Он внимательно посмотрел на протянутую ему руку в черной перчатке, затем на губы, слегка улыбающиеся в ожидании.
   - Соглашайтесь, профессор! Мы же люди слова!
   Хармон молча взял протянутую руку. Рука вампира слегка сжала его руку. Затем Князь рассмеялся громким резким смехом:
   - Профессор Хармон, вы умный человек, однако до меня вам далеко. Неужели вы думаете, что я не знаю, какую помощь оказала вам моя любимица Ктара во время спиритического сеанса сегодня вечером? Неужели вам не пришло в голову, что доказательства, на которых вы основали свое умозаключение и которые использовали при заключении пари со мной, если не все, то некоторые, могли быть внушены вам? Вижу, такую возможность вы не предусмотрели. Интересно, как вы теперь себя чувствуете?
   Дракула снова рассмеялся и, отпустив руку Хармона, переместил свой горящий взгляд на Ктару, свернувшуюся в кресле у камина. Хармон тоже взглянул на нее, но ничего не смог прочитать на ее лице. Абсолютно ничего. Кто сможет понять мурлыкающую черную кошку?
   Глава VI
   Очень важно иметь необходимые знакомства и нужные средства в нужную минуту. И когда пришла необходимость - действуй. Одного телефонного звонка в ранний час вполне достаточно, чтобы получить от главы процветающей страховой фирмы в Сан-Франциско в аренду роскошную ферму в долина Напа, пусть даже звонить пришлось в гостиницу на Барбадос, где он проводил отпуск. Еще один звонок - и организован чартерный рейс небольшого реактивного самолета, чтобы пересечь чуть не весь континент за двенадцать часов, а с помощью еще двух звонков были заказаны несколько специальных легковых автомобилей и панелевозов, один из них большой грузоподъемности.
   Звонки были сделаны, рейс состоялся и к девяти часам вечера того же дня оперативный штаб приступил к работе.
   Одно из условий успеха всякой операции - надежная система связи. Основная линия связи между Кэмом и Хармоном была установлена с помощью маленьких, но мощных транзисторных УКВ-радиостанций. Третья, соединенная с первыми двумя, была установлена за правым ухом Дракулы. Все это преследовало две цели: прежде всего, обеспечение обычной связи, второе - слежение за обладателем радиостанции с помощью портативного локатора, размещенного в одной из машин, принадлежащих профессору Хармону. Впрочем, профессор не был уверен, что это понадобится. Когда все было организовано, профессор связался с Кэмом. Последний раз они разговаривали по телефону прошлым вечером. Профессор хотел узнать, какую информацию удалось собрать Кэму, что он уже предпринял и каковы его планы. Он хотел также связаться со своими людьми.
   Ничего этого сделать ему не удалось.
   Он послал сигнал вызова Кэму, но тот сразу же ответил:
   "Не сейчас, позднее!"
   - Что случилось?
   Но Кэм уже отпустил кнопку своего переговорного устройства, затем, подумав, снова нажал ее и зафиксировал, а также увеличил уровень громкости. Таким образом, профессор Хармон слышал, что происходит у Кэма, но давать ему указаний не мог. Однако то, что он услышал, сразу поставило его в тупик.
   Сначала он различил звук удара по лицу, затем звук
   падения тела.
   Молодой человек сидел на полу. Широко открытыми глазами он уставился на великана с блестящей лысой головой, который стоял над ним, уперев руки в бока.
   - Я не люблю повторять несколько раз,- угрожающе произнес Кэм.- А теперь вставай.
   Парень с длинными жидкими черными волосами - на вид лет тридцати поднял ладони, как бы защищаясь от нового удара.
   - Эй, чего вы так разошлись? Вы сказали, что хотите встретиться. Я привел вас сюда, а теперь вы говорите, что вам надо не это. Я только и спросил вас, что же вы хотите,- вот и все.
   Здесь, в этой загаженной комнатенке недалеко от порта, находились еще двое. Один - похожий на того, кто только что поднялся с пола, только помоложе. И крепко сбитая ширококостная девица в возрасте Дженни. Пожалуй, это их только и объединяло - возраст. У нее были коротко стриженные волосы, крупный приплюснутый нос и никакого намека на талию. Все трое были одеты в замшевые жилеты с индейской символикой, точно такие, как у Роя Амберса. У всех троих висели на шее медные медальоны с изображением, как сказала Ктара, персидского
   бога Тьмы.
   Всего час назад Кэм вышел на человека, данные на которого были в списке, выцарапанном им у разговорчивого сержанта в полицейском участке за день до этого. Список включал названия и адреса баров, кафе, дискотек и даже нескольких свалок, где, как было известно, собираются торговцы наркотиками, промышляющие среди студентов. В таких местах жизнь кипит днем и ночью, но всегда, и ночью и днем, она скрыта от внешнего мира.
   Выйдя из полицейского участка, Кэм начал методично обходить все злачные места, перечисленные в списке. Он не знал точно, что ищет, но, увидев знакомый жилет и медальон, понял - вот то, что ему надо.
   Он не стал ходить вокруг да около и сразу заявил, что знавал нескольких ребят, которые носили такие же медальоны, и они якобы просили его разыскать их, если он окажется в Сан-Франциско. Так вот, он сейчас как раз здесь.
   Тот парень, с которым он заговорил, даже поинтересовался, для чего это тем надо. Он спокойно выслушал Кэма и сказал, что решения принимает не он. И привел Кэма в это логово. Было ясно, что здесь собираются любители марихуаны, хотя, прикинул Кэм, заявись сюда полицейский, даже переодетый, он, скорее всего, ничего не обнаружит. Ничего, кроме молодого парня и девицы, остекленевшие глаза которой говорили сами за себя. Девица заговорила первой.
   - Ты, громила, перестань мордовать старика Харви.
   Кэм уставился на нее тяжелым взглядом. Ни она, ни ее приятель так и не сдвинулись с места с тех пор, как он вошел. Тот парень, которого звали Харви, даже не успел объяснить, зачем он привел сюда незнакомого человека: звонок Хармона и последующие события заставили Кэма торопиться. Девица оглядела Кэма с ног до головы. Ее маленькие похотливые глазки ясно давали понять, о чем она думала.
   - Извини, братишка, нам надо побеседовать. От твоих ответов будет зависеть, как у нас пойдут дела дальше. Сядь здесь, рядом со мной. Меня зовут Винни. А как тебя?
   - Об этом позже,- сказал Кэм. Однако он все же сел, правда, не так близко, как хотелось этой девице.- Давай спрашивай, если хочешь.
   - Я хочу,- сказала она и скрытый смысл ее ответа был очевиден.
   - Я скажу тебе кое-что,- тихо сказал Кэм.- Я хочу, чтобы твой маленький дружок вынул руки из-под жилета. Только медленно. И так же медленно положил на пол нож, который он держит. Я хотел бы увидеть весь нож, а не рукоятку, как сейчас.
   Парень не реагировал. Винни махнула ему головой. С тем же отрешенным выражением он вынул нож и положил его перед девицей. Кэм увидел - это было не обычное холодное оружие. Лезвие изогнуто наподобие древнего египетского кинжала. Красная рукоятка в виде змеиной головы. Челюсти змеи приоткрыты и раздваивающийся язык выступает наружу.
   - Доволен? - спросила девица. Кэм не ответил, и она продолжала: Хорошо. Я тебя поняла. Говоришь, ты встречался с нашими людьми не здесь, не во Фриско. Так гДе это было - в Мексике?
   - Возможно.
   - Ты скажи точно.
   - Да,- сказал Кэм, ясно представляя себе шаткость такого утверждения. Лучше, если это будет Мексика, если он хотел, чтобы все части его истории совпадали. Если что - Кэм свалит все на них, заявив, что они мошенники и самозванцы. Это в том случае, конечно, если никто из них не бывал за границей. Хотя, с другой стороны, имея достаточно большую организацию, они могут его проверить,- разумеется, если он их заинтересует.
   Однако свою версию он уже сказал, ее приняли, и он подозревал, что им заинтересуются. Еще бы!
   - Мексика... Я думаю, ты похож на мексиканца. Кто они были - те, которых ты встретил?
   - Мы близко не знакомились. Цель встречи была другая.
   Девица замолчала, раздумывая.
   - Но вы обменялись чем-нибудь, правда?
   - Так и было.
   - Уже лучше. Ну и зачем ты сюда пришел?
   - Могу сказать, у меня есть кое-что для обмена.
   - И нам это надо? Кэм пожал плечами:
   - Раньше было надо. Может, все уже изменилось.
   - Может. Ты в этой стране легально?
   - Я в этой стране. Этого достаточно. Девица улыбнулась:
   - Те, которых ты встретил, рассказывали тебе о нашей группе?
   - Они сказали только, чтобы я нашел вас, когда буду в этих краях. И еще - что у вас большая группа, с большим влиянием. Так было сказано.
   - Больше ничего?
   Кэм задумался, стоило ли заходить дальше.
   - Видишь ли, есть одна вещь, в которой я не совсем уверен. Говорили, что вы - могущественная семья, но что-то я не почувствовал этого могущества, как я его понимаю. Другими словами: политического влияния.
   Девица рассмеялась, заулыбались и двое парней.
   - Это своеобразное влияние. Очень специфическое. Ну, ладно. Что у тебя есть, сколько и когда ты можешь это доставить, если мы купим?
   Кэм отрицательно покачал головой:
   - О таких вещах я хотел бы говорить не с вами. Для
   вашего же спокойствия. Вы должны понять меня. У вас есть главный, в вашей Семье.
   - Заключать такие сделки имею право я.- Лицо девицы потемнело.
   - Это правда,- встрял Харви.- Винни - член Внутреннего Круга.- Его голос сорвался, и он замолчал, когда Винни резко повернула голову в его сторону. Кэм сделал вид, что ничего не заметил.
   - Извиняюсь, конечно, но я обязан поговорить с главным. Или ни с кем. Я могу найти других покупателей, любители на мой товар всегда найдутся.
   Харви, который, видно, стремился загладить вину перед девицей, снова вмешался в разговор:
   - Винни, а может, действительно свести его с Полусом? У него будет возможность убедиться...
   - Да...- протянула девица.- У Полуса просто талант на такие разговоры. Уж он-то убедит тебя, громила. Вечером мы возьмем тебя с собой.
   - Вечером? - Брови у Харви полезли вверх.- Так ночью у нас...
   - Замечательно. Встречаемся здесь же через час. Харви, ты останешься с мистером Большим Человеком. Пойдите попейте кофе где-нибудь или перекусите. Крикет,- обратилась она к другому парню,- ты приедешь сюда с машиной.
   Деймен Хармон вынул из кармана листок бумаги с номером телефона, проверил его и набрал. Когда на другом конце ответили, он представился, а затем быстро заговорил:
   - Я прекрасно понимаю, что это не самое удобное время, комиссар, и потому сразу же прошу простить меня за этот неурочный звонок. Но мне срочно нужна информация. В районе реки Напа находится одна община. Не могли бы вы быстро узнать, где именно она располагается? Это своего рода секта. У них эмблема в виде медальона с изображением божества. Они предпочитают носить замшевые жилеты с индейской символикой. Дополнительные сведения: главаря, вероятно, зовут Полус... Нет, к сожалению, не знаю - имя это или фамилия.
   Хармон положил телефонную трубку. Он много чего узнал за последнее время. И кем бы ни был этот Полус, скоро он тоже кое-что узнает.
   Глава VII
   Ферма - семь акров земли, на которых невысокие холмы перемежались небольшими оврагами,- располагалась несколько в стороне от автострады 121, и в то же время не настолько далеко, чтобы до нее нельзя было быстро и удобно добраться.
   Население фермы составляли около семидесяти человек. Все они были членами общины, хотя в Семью входили еще около двадцати человек, живущих в самом Сан-Франциско и в районе Беркли.
   Полус Алистер очень гордился своей фермой, своей Семьей и самим собой. Точнее было бы перечислять в обратном порядке. Ферма, включая основное здание, общественную столовую и общежитие, а также огромный амбар, где происходили все торжественные церемонии, была практически уже оплачена. Основные суммы поступали в качестве пожертвований от членов его паствы, так как имущественный статус был основополагающим для принятия в состав Семьи. Правила гласили, что Семья обеспечивает свою жизнедеятельность из собственных средств. Отсюда берет свое начало принцип: каждый должен отдать все, что имеет. Другой принцип, созданный - как, впрочем, и все остальные,Полусом Алистером, гласил: "В Семье нет ни богатых, ни бедных, все члены Семьи обладают одинаковой властью".
   Естественно, одни обладают большей властью, другие меньшей. Так, например, существовало Внутреннее Общество, состоящее из тринадцати человек. И был сам Полус Алистер - глава и хозяин Фермы и Семьи, чье слово было законом, но таким законом, которому добровольно и послушно подчинялась вся его паства.
   Совсем неплохо для человека, три месяца назад отметившего свое двадцативосьмилетие.
   Начиналась община так же, как и все молодежные группировки. Полус Алистер, уволенный из института преподаватель философии, обнаружил в себе качества, которые позволили ему приобрести власть над теми, кто собирался общаться с природой и жить простой, без излишеств, жизнью. У него были отличные организаторские способности, а также специфические знания, приобретенные благодаря его профессии. Он хорошо изучил, по крайней мере, две дисциплины. Одна из них - оккультные науки, в основе другой лежали его лабораторные работы с галлюциногенами. Знания в этих двух областях и блестящие организаторские способности дали ему ту единственную власть, которую он признавал,- власть над себе подобными. Следствием этой власти стало его благосостояние.
   Темными ночами, в минуты расслабленности, особенно после некоторых варварских церемоний, его иногда посещали мысли, начинавшие его беспокоить. Хотя и пищу и питье он приготавливал себе сам - чтобы туда не попали некоторые специальные ингредиенты, предназначавшиеся только для других,- он чувствовал, что его разум уже не может с прежней легкостью освобождаться от запечатлевшихся в нем ужасных видений - помертвевших, широко раскрытых глаз его жертв. Он понимал, насколько своеобразно реагирует человеческая психика на массовый экстаз, и всегда сохранял способность отрешиться от того, что было у него перед глазами. Если в самом начале все ритуальные убийства, совершаемые им или по его приказанию, имели целью повязать членов организации пролитой кровью или получить материальные средства, то теперь он начинал испытывать пьянящее удовлетворение от созерцания предсмертных мук своих жертв, и все чаще организовывал человеческие жертвоприношения единственно ради самого действа. Он чувствовал, что в какой-то момент он сам может оказаться на грани безумия, когда отступят границы реальности и он падет в бездну - погрузится в то состояние, которое он специально вызывал у преданной ему паствы. Эти мысли и нарушали его прежде такой спокойный и крепкий сон.
   Приходили и другие мысли, которые мешали ему спокойно жить. Когда впервые он стал вслушиваться в слова молитвы, сопровождавшей ритуальные убийства, происходившие в большом церемониальном зале, он обнаружил, почувствовал кожей, что, кроме него и застывшей в безумном ужасе паствы, присутствует Нечто. Он сразу определил это именно так - с большой буквы. Полус Алистер всегда подходил к сверхъестественному с позиций абсолютно рационального человека: боги и дьяволы существуют только для дураков. Хотя... все возможно, и если эти древние ритуалы действительно могут вызвать в воображении Нечто...