Лосев Владимир. Звезды во мраке

   – Не слышал об этом. – Данька вздохнул, этот разговор его стал утомлять. Все эти бредни о гомункулусах ходили на каждой планете – правды не было ни на грош. – А много у вас гомункулусы шахтеров съели?
   – Пока никого не тронули, но пищи у нас для них предостаточно…
   – Так много людей? – не понял Даниил. – О чем вы говорите?
   – Сейчас сам все увидишь. Странный ты парень, даже не знаешь, откуда мутанты берутся. Да у нас в каждом городе существует банк спермы и есть закон, по которому мужчина, с того момента, как способен на зачатие, должен сдавать свою сперму в банк. Ты уже сдавал? А… – Водитель только досадливо махнул рукой. – Из какой дыры ты вылез, парень? Похоже, еще из большей, чем эта, прыщи на лице есть, а сперму еще ни разу не сдавал. Ну и ну…
   Грум повернул в сторону. Они оказались в узком ходе, ведущем в большой зал. По следам на каменных стенах было видно, что и ход, и зал пробиты искусственно, в отличие от пещеры здесь было все хорошо освещено большими лампами.
   Впрочем, что здесь находится, Данька понял, едва они ступили в ход. Свет для этого был не нужен. Сладкий запах разлагающейся человеческой плоти трудно спутать с чем-то другим.
   – Вот, смотри! – Грум мрачно обвел зал рукой.-~ Большинство этих мертвецов побывало в пещере и потанцевало с прекрасными обнаженными дамами, остальные покойники – это те, кого они убили. Вот она пища для мутантов, для всех хватит…
   Даниил огляделся. На стенах и потолке густым и толстым слоем лежал иней. Он заметил уходящие в глубину провода и понял, что там работает охлаждающий компрессор.
   Трупы валялись повсюду, их явно было больше сотни, причем первые были уложены аккуратно в ряд у дальней стены, а последующие просто разбросаны по залу…
   – Да, впечатляюще… – неодобрительно покачал головой юноша. Несмотря на работающий охладитель, запах разлагающейся плоти все равно ощущался. – Не хотелось бы здесь оказаться вместе с этим ребятами…
   – Об этом не беспокойся, рано или поздно тебя отнесут сюда, как и всех нас… – Грум повернулся и направился к выходу. – Нравится тебе или нет, но это твое будущее и мое тоже. Мы все здесь окажемся, только придем по-разному. Лично я сначала уйду в тот зал, поразвлечься с этой темноволосой цыпочкой, а уж потом меня принесут сюда с головой, которую мне пробьют мои же товарищи после того, как я сойду с ума…
   – Так стоит ли идти в эту пещеру?
   – Ты, наверно, думаешь, что я уже сошел с ума? Так в этом ты прав, среди нас нормальных уже не осталось. Подожди немного, когда наконец до всех, кто здесь находится, дойдет, что они больше отсюда никуда не выйдут, тогда увидишь, что случится. Недолго осталось ждать…
   – О чем ты говоришь?
   – Сейчас многие считают, что, когда придет время окончания их контракта, они подойдут к этой железной стене, двери откроются, и они уйдут, богатые и счастливые, как им пообещал управляющий шахты по громкоговорителю.
   – А что на самом деле будет?
   – Завтра все и узнаем, как раз у машиниста подходит срок окончания договора. Лично я думаю, что никто отсюда никуда не уйдет, иначе зачем потребовалось устанавливать эту железную стену? Нет, ее установили специально, чтобы никто отсюда никогда не ушел – мы здесь все сдохнем!
   – А я надеюсь отсюда выбраться…
   – Ничего у тебя не получится. Они считают нас больными, заразными, поэтому и дробилку подтащили, чтобы не дать нам ни единого шанса. Тот, кто обманет датчики, все равно окажется в дробилке или его изжарит излучение, – в любом случае это прямая дорога в ад.
   – Зачем они это сделали?
   – И так понятно – для того, чтобы никто отсюда не ушел. Пройдет какое-то время, все успокоится, люди перестанут сходить с ума и убивать друг друга. В городе снова появятся женщины и дети, а о нас все забудут. Мы никому не нужны, так какая разница, как умирать? Лично я сначала поиграю с черноволосой цыпочкой…
   – И что, этого никто не понимает?
   – Да нет, многие догадываются, только ждут подтверждения своим самым скверным мыслям. – Водитель вздохнул. – А пока радуются, считают деньги, которые получат – нам всем премию пообещали бешеную за железную стену – за год каждый заработает пять тысяч империалов, а за такие деньги многие готовы потерпеть.
   – Да, – согласился с ним Даниил, – деньги приличные.
   – Они могут нам и миллионы предложить, все равно платить не придется. Знаешь, как объяснили, что пакеты с едой меняют на вагонетки с рудой?
   – И как?
   – С целью экономии средств, чтобы увеличить заработок.
   – Да, смешно…
   – А ты видел, как на тебя машинист комбайна посмотрел? – Водитель вывел его наконец-то в большой туннель. Здесь и света было больше, и воздуха, по крайней мере, юноша задышал полной грудью, только сейчас поняв, что все время, пока они находились в боковом ходе, сдерживал дыхание. – Он же явно решил, что тебя прислали, потому что у него контракт заканчивается. И сейчас уже раздумывает над тем, а не стоит ли ему остаться еще на год, раз такие деньги начинают платить. Вот глупец! Никак не поймет, что он отсюда не уйдет вне зависимости от желания. Мы все здесь приговорены к смерти, только умирать станем по-разному, лично я сначала схожу в пещеру…
   – Может быть, все и умрут, а я не собираюсь…
   – Молодец! – Грум похлопал его по плечу. – Надеюсь, что не прав и у тебя появится шанс увидеть небо. Идем, покажу место, где мы живем. Умирать-то мне все равно не хочется, пусть и в объятиях этой черненькой. Как она хороша, я таких девочек в реальной жизни никогда не видел, и уж точно ни одна из них мне так не улыбалась, как эта, впрочем, если честно, за всю жизнь ни одна и не улыбнулась…
   Грум прошел через пробитую дыру в другой ход, тянущийся параллельно туннелю, а тот вывел их в большой зал с высокими каменными стенами и нависшим необработанными камнями сводом.
   Юноша даже поежился, представив, как эти глыбы посыплются вниз, давя людей, но, похоже, кроме него, на это никто не обращал внимание.
   Посередине зала стояли столы, на одной из стен висел телевизор, по нему шел сериал, который Данька смотрел еще мальчишкой, вдоль стен расставлены диваны…
   – Мы отдыхаем, едим, смотрим то, что нам показывают, обычно всего одну программу, и развлекаемся. – Водитель прошел через рукотворную арку в другой зал, поменьше. – А вот здесь спим…
   По залу были разбросаны надувные матрацы, их было около сотни, в углу двумя большими стопами лежали одеяла и подушки. Кроме того, стояли вдоль стены две кабинки биотуалетов, кофеварка, а в углу большая пластиковая бутыль с водой.
   Повсюду спали шахтеры, и им не мешал свет ярких ламп, подвешенных на высоком каменном потолке.
   – Выбирай любой матрац, ищи место, которое тебе покажется комфортным, устраивайся и отдыхай. – Грум сел на один из матрацев и сладко зевнул. – Когда начнется твоя смена, тебя разбудят…
   – А свет здесь никогда не гасят? – Юноша показал на люстры. – Я не могу спать при таком освещении…
   – Привыкай, у нас всегда горит свет. – Грум угрюмо посмотрел на него, словно заново оценивая. – Больше всего на свете каждый шахтер боится темноты, а ты говоришь так, словно в первый раз об этом слышишь…
   – И что из этого? – Данька хмыкнул, он не был Мак Аленом – парнишкой из предместья, мелким воришкой, рано потерявшим своих родителей; он уже и сам не знал, кем себя считать. – Они постоянно работают в темноте, должны привыкнуть.
   – Даже непонятно, то ли на самом деле прикидываешься болваном, то ли такой и есть. – Водитель натянул себе на голову одеяло. – Как правило, когда гаснет свет, это значит, что за тобой и твоими друзьями пришла смерть.
   – Непонятно…
   – Похоже, что в шахте ты никогда не работал, раз задаешь такие глупые вопросы, а бригадиру рассказывал, что с комбайном справишься…
   – В шахте я действительно не работал, а насчет комбайна просто сказал, что он не очень сложно устроен…
   – Ну-ну, посмотрим… – Грум выглянул из-под одеяла и показал на матрац прямо посередине зала. – Вон там хорошее место. Удобно, от стен далеко, тебя легко будет отыскать. Ложись и отстань от меня со своими дурацкими вопросами…
   – Мне там не нравится, – покачал головой Данька. – Я себе другое место подыщу. И все-таки, почему с темнотой в шахту приходит смерть?
   – Как только происходит сдвиг породы, первыми рвутся силовые кабели, а значит, гаснет свет, потом обрушиваются туннели, и мы все оказываемся в ловушке, из которой нет выхода.
   – Вы же шахтеры, можно разобрать завалы или пробить новые ходы на поверхность.
   – А дышать ты в это время чем будешь? Это сейчас хорошо, когда работают вентиляторы, которые закачивают сюда под землю воздух, а когда все рушится, то оказываешься в каменном мешке, а туннели наверх перекрываются тоннами осыпавшейся породы. Спасти тебя могут только сверху, но тут уж кому как повезет – кого-то спасают, кого-то нет, шансов мало, а кто хоть раз просидел в темноте пару часов, прежде чем его спасли, тот после этого и дома может заснуть только с включенным светом.
   – Понятно, теперь я это буду знать. Скажите…
   Грум неохотно поднялся.
   – Мне через полчаса заступать на смену, а поспать с тобой вряд ли удастся. – Водитель зашагал, к выходу. – Ты ищи себе место для сна, только двигайся тихо и аккуратно, постарайся никого не разбудить, а то у нас ребята нервные, тебя еще никто не знает, поэтому и побить могут. Или убьют, если решат, что призрак летает тут один, вроде летучей мыши, но иногда бывает, и человека видят…
   – Призрак, какой призрак?
   – Нет, лучше от тебя держаться как можно дальше, ты словно дырявый мешок с вопросами, они из тебя постоянно сыплются…
   Данька посмотрел ему вслед, пожал плечами и задумался над тем, что ему делать.
   Одно было понятно: на какое-то время придется остаться в двенадцатом штреке – следовательно, матрац надо брать и искать себе удобное место для сна, а возможно и обороны. Похоже, шахтеры – народ нервный и импульсивный, к тому же здесь действительно происходит что-то неладное, слишком много трупов…
   Итак, пещера, темнота… от этого у шахтеров происходят сдвиги в психике, поэтому они начинают убивать друг друга… Информации явно недостаточно, чтобы делать выводы, но как предположение сойдет, надо же на что-то опираться…
   Юноша огляделся. Ему понравился один из углов зала, там имелась небольшая ниша в камне, в нее не попадал яркий свет, и никто не смог бы подобраться к нему со спины или сбоку.
   Даниил выбрал самый упругий матрац, пару одеял и подушку и все перетащил туда – у него получилось маленькое, довольно уютное гнездышко, из которого хорошо просматривался весь зал.
   Он лег и закрыл глаза, сегодняшний день оказался для него безумно длинным, трудным и тяжелым, и неизвестно еще, что его ждет впереди.
   Вчера или позавчера – время для него давно спуталось – ранним утром на планету на челноке приземлился капитан звездолета-разведчика по имени Даниил Кромвель, который собирался побывать в клинике, чтобы избавиться от прыщей, и приобрести артефакт в небольшом городке Имса, у неизвестного продавца в баре “Черная вдова”.
   Он замечательно пообедал в ресторане – до сих пор У него во рту иногда всплывает нежный вкус мяса, – получил деньги в банке, сел в поезд, а вот дальше началось нечто странное. Сначала его предупредил рабочий, что город, в который направляется Данька, не очень хорош и возможны неприятности. Он не обратил внимания на слова доброжелателя и даже не заподозрил, что движется в западню, которую кто-то для него умело и старательно приготовил.
   Пока понятно было только одно – устроить такую ловушку мог только тот, кому было известно, что на планету прилетит звездный разведчик и куда он направится, иначе у него ничего бы не получилось.
   А об этом мог знать только один человек на планете – продавец артефакта…
   Если бы такую ловушку готовил Даниил, он сам, вероятно, действовал бы так же.
   Поражала простота ловушки, продавец взял его фотографию, сделанную в космопорте, и подменил ее на файлах схожего с ним по возрасту подростка с плохой репутацией, сделал отметку в его деле о заключении договора с шахтой и поставил на контроль главному компьютеру.
   Данька даже простонал от огорчения. И почему он сразу об этом не догадался? И вот из-за своей тупости он заканчивает этот бесконечный день малолетним преступником-шахтером по имени Мак Ален в двенадцатом штреке в шахте по добыче какой-то металлической руды.
   Страшного, правда, в этом ничего нет, он попадал и не в такие переделки, выберется и отсюда.
   Одно только сейчас интересно: а знал ли продавец о том, что его направят в двенадцатый штрек, и о том, что его изолируют от других?
   Юноша вздохнул, потом отрицательно помотал головой, сминая подушку.
   Нет, знать этого никто не мог. Решение принял управляющий, когда Даниил лежал у ног мутантов. Значит, и у торговца все пошло не так, не мог он этого ожидать. И это значило либо то, что торговец находится в других штреках и Даньке не помощник, следовательно, выбираться отсюда придется самостоятельно, либо он находится здесь и так же беспомощен, как и парень. Лучше всего ни на кого не надеяться и искать выход самому…
   Если нельзя пройти через металлическую стену, то, наверно, можно направить горнопроходческий комбайн в сторону других штреков…
   Еще стоит поискать выход через пещеру, обычно они появляются в мягких породах, их размывает вода, следовательно, у нее должна быть разветвленная система ходов, ведущая к поверхности. Это неплохой вариант и, похоже, самый перспективный, по крайней мере, его можно осуществить без чужой помощи…
   Но сначала следует разобраться в том, что здесь происходит, игра только началась, нужно немного подождать, пока появится тот, кто устроил ловушку, если он здесь – это его единственный союзник.
   А тем временем следует наслаждаться жизнью.
   В шахте находиться несравненно лучше, чем в звездолете, тело радуется стабильной гравитации, разным запахам и ощущениям, которых не бывает в космосе.
   Получается, что у него незапланированный отпуск – правда, по собственной воле он вряд ли полез бы под землю, но для разнообразия и это неплохо…
   Данька шумно выдохнул воздух, собираясь поспать, но тут появился водитель, он принес продуктовые пакеты, шахтеры недовольно поднимали головы от подушек, когда он их расталкивал, но, увидев пищу, вставали.
   Юноша внимательно следил за передвижениями Грума по залу, потому что был уверен, что ему придется сражаться за свою еду, но он ошибся. Водитель вручил ему пакет, заставил выйти на середину зала и, наставив на него грязный палец, объявил:
   – Это первый новенький, который появился у нас после того, как поставили эту проклятую стену.
   – И как он пришел? – поинтересовался кто-то из Шахтеров. – По эскалатору или своими ножками?
   – Я нашел его парализованного в пустой вагонетке. Думаю, теперь пополнение к нам будет поступать именно так. Зовут его Мак Ален. Малолетний вор, пойман нашей доблестной полицией и поставлен перед выбором – либо в тюрьму, либо к нам, он выбрал шахту…
   – Надо было тебе, парень, выбирать тюрьму, – пробурчал огромный шахтер на соседнем матраце. – Там кормят лучше и есть шанс выйти на волю раньше срока за хорошее поведение, а здесь ты будешь вкалывать до тех пор, пока не закончится контракт. Так что дурак ты, парень!
   Данька только развел руками. А что он мог сказать? Что является капитаном звездолета и здесь потому, что кто-то сыграл с ним дурную шутку?
   В лучшем случае посчитают шутником, в худшем – сумасшедшим…
   – Что сделано, то сделано, – примирительно произнес Грум. – Паренек молодой, глупый, поживет среди нас, глядишь, и поумнеет…
   Шахтеры стали вскрывать пакеты и есть.
   Юноша открыл свой. В нем оказались мясо и овощи, все казалось натуральным, даже запах и тот словно говорил о том, что мясо не так давно паслось на лугу. Только Данька знал, что это неправда.
   Продуктовые пакеты изготавливались из производимого на огромных фабриках синтетического белка, щедро сдабривались витаминами, минеральными солями и специальными добавками, которые придавали продуктам вкус и цвет натуральных.
   Иногда действительно казалось, что ты ешь именно то, что написано на этикетке, но если человек ел такую пищу больше полугода, то начинал болеть.
   Поэтому даже заключенным в тюрьмах два раза в год давали поесть настоящей растительной и животной пищи.
   У звездных разведчиков хранился запас настоящей пищи в глубокой заморозке в холодильниках, но использовали они его только тогда, когда находились больше года в глубоком космосе.
   Каждый звездолетчик знал, что раз в год он должен пожить хотя бы пару дней на планете и поесть то, что дает природа – только это могло его спасти от неизлечимой болезни.
   Поэтому рестораны считались очень выгодным бизнесом на тех планетах, рядом с которыми находились орбитальные заправочные станции, поскольку звездолетчики не скупились.
   Данька свой недостаток в необходимых питательных веществах компенсировал, пообедав в ресторане, и какое-то время мог безбоязненно есть синтетику.
   Шахтеры поели, побросали упаковку в утилизатор в углу и, надевая на ходу комбинезоны, вышли из зала. Грум, проводив их взглядом, сел рядом на матрац:
   – Твоя смена начнется через шесть часов. Работа несложная, но тяжелая. Подцепил вагонетку, отцепил, снова прицепил…
   – А когда машинист пойдет к стене?
   – Какой машинист? – не понял водитель. – У нас их пятеро, в каждой смене свой.
   – Тот, у которого кончается контракт…
   – А… этот… через пару часов, сначала немного поспит, отдохнет, его только что сменили…
   Даниил увидел, как в зал входит смена, работавшая на комбайне, и среди них был и машинист. Он был самым оживленным и веселым.
   Шахтеры разделись, легли на матрацы, и тут же послышался нестройный храп.
   Минут через двадцать в зал вошел и бригадир. Он устало растянулся на матраце в центре зала.
   Данька доел пакет, выбросил пластиковую коробку в утилизатор, лег на матрац и мгновенно заснул. Проснулся, только ощутив несильный толчок в плечо, вскочил, еще не понимая, что происходит, едва не ударившись о выступающий из стены камень.
   Боевую стойку он занял автоматически, но никто на это не обратил внимания. Шахтер – тот, что его разбудил, мрачный высокий человек, ковырялся в фонарике, закрепленном у него на каске.
   Данька тоже решил, что ему такой нужен вместе с каской.
   – Новенький?
   – Да.
   – Иди к комбайну, считай, что подошла твоя смена.
   – А на самом деле?
   Шахтер повернулся и зашагал по залу. Подойдя к ящику, выбрал себе новый фонарь, а старый выбросил в утилизатор, искоса глянул на юношу и хмуро пробурчал:
   – А на самом деле мне плевать, но если ты сейчас же не отправишься к машине, то разбужу бригадира, и пусть он с тобой разбирается.
   Даниил вздохнул. Он не выспался, в голове все еще крутились остатки сна – какие-то мрачные подземелья, обвалы и умирающие под камнями люди, причем одним из этих умирающих был он сам.
   Дойдя до ящика, выбрал себе каску и фонарь, проверил, в порядке ли у него аккумуляторные батареи, закрепил его на каске, надел на голову и, выйдя из спального зала, зашагал к грохочущему комбайну.
   Чем ближе подходил, тем больше нарастали грохот и визжание буров, врезающихся в твердую скалу, пол под ногами вибрировал, а мелкая пыль витала в воздухе, добавляя ему густоты.
   Он подошел к шахтерам, сидящим у стены возле комбайна.
   На него вновь никто не обратил внимания, впрочем, если бы даже кто-то что и сказал, вряд ли бы удалось его услышать – шум здесь стоял такой, что даже собственного голоса никто не услышит.
   Шахтеры сидели на корточках, мрачно наблюдая, как сыплется руда из транспортера, изредка кто-то вставал, поднимал выпавший из вагонетки камень и поправлял крюк.
   Данька сразу понял, что делают они это по очереди, только как ему узнать, когда подойдет его черед?
   Минут через пять вагонетка заполнилась, и руда посыпалась с нее на землю.
   – Новенький, подвези новую вагонетку, – проорал неохотно один из шахтеров, чуть привстав и наклонившись к его уху. – В следующий раз опоздаешь, оторву тебе голову, если не я сам, то бригадир или кто-то другой из бригады.
   Даниил хотел возмутиться, но только вздохнул и пожал плечами – что толку кричать, если тебя никто не слышит?
   Встал и отправился за пустой вагонеткой. Она оказалась довольно тяжелой, юноше пришлось попотеть, чтобы докатить ее до транспортера.
   Тут ему помогли – пятеро шахтеров встали, оттащили в сторону заполненную вагонетку, закрепили ту, что он привез, и снова расселись у стены.
   Когда юноша тоже собрался сесть, его сосед отрицательно покачал головой:
   – Прежде чем садиться, подбери то, что рассыпалось по твоей вине…
   – И почему я должен это делать? – прокричал в ответ Данька. – Вы же могли мне сказать, и этого бы не произошло…
   – Никто тебе ничего не обязан, ты – молодой, должен сам соображать, а из-за того, что ты такой тупой, просыпалась руда.
   – Если бы мне вовремя сказали, я бы успел заменить вагонетку.
   – Я тебе не нянька. Не хочешь – не убирай, но потом не плачь, когда бить будут…
   – И кто же меня станет бить? – выкрикнул юноша, такое обещание ему не понравилось.
   – Да вся смена. Когда будешь спать, набросим тебе на голову одеяло и немного по тебе потопчемся, а после этого твою еду съедят другие, я, например… – Шахтер пожал плечами. – Будешь возмущаться, вообще кормить не станем. Мы тебе ничем не обязаны – либо делаешь свою работу и получаешь еду, либо не делаешь и не получаешь. Нам всем на тебя плевать!
   Данька посмотрел в пустые, ничего не выражающие глаза и понял, что все так и будет – с ним разговаривал водитель только потому, что ему это поручил бригадир, больше к нему никто по собственному желанию не подойдет.
   Тут все были равнодушны друг к другу, и как он дальше будет жить, решать ему самому.
   Даниил вздохнул и стал собирать рассыпанные куски руды, не забывая поглядывать на других шахтеров, чтобы не пропустить еще раз свою очередь.
   Когда убрал все, то сел у стены на другой стороне туннеля, общаться с шахтерами ему не хотелось, сразу вспомнились те дни, когда умерла его мать, – тогда к нему было точно такое же отношение: окружающим было все равно, выживет он или умрет.
   С этими же людьми определенно было что-то не так, их равнодушие, полное отсутствие эмоций, холодное безразличие говорили о чем-то, чего он пока не понимал. Шахтерам было абсолютно плевать не только на Даньку, но и на самих себя, да и вообще на все, что происходило с ними рядом. Это был нездоровый признак, который подтверждал, что здесь что-то происходит, но, по крайней мере, эти люди не были сумасшедшими, пока не были…
   Примерно через полчаса юноша привык к монотонности движений и также стал дремать в перерывах, как и другие.
   Неожиданно комбайн остановился, его двигатель смолк. Наступила оглушающая тишина, каждый звук слышался отдельно и резко, из глубины туннеля откликалось гулкое эхо. Послышались тяжелые шаги спускавшихся по металлической лестнице людей, из комбайна выбрались пятеро и, никому ничего не говоря, зашагали по туннелю – те, с кем он работал, также молча двинулись за ними.
   Данька, не дожидаясь того, что его кто-то позовет, зашагал следом, уже начиная понимать, что сейчас произойдет.
   Из зала отдыха вышли другие шахтеры, в том числе машинист комбайна и бригадир, – теперь, когда все были вместе, он смог пересчитать их. Действительно, с ним набралось двадцать три человека – не больше и не меньше.
   Машинист был радостно оживлен и в какой-то момент, не выдержав внутреннего напряжения, побежал вперед, неуклюже шаркая ногами по камню. Остальные, пропустив его, продолжали неспешно идти, угрюмо глядя перед собой. Никто не произнес ни единого слова, слышались только шаги, шуршание одежды, кашель и скрип подошв.
   Добравшись до железной стены, машинист остановился, и сразу же где-то далеко за стеной прозвучал едва слышный сигнал тревоги.
   – Мой контракт закончился! Я хочу вернуться к своей семье, откройте дверь!!!
   Звук голоса заметался эхом, отражаясь от каменных стен. Он показался всем зловещим и неприятным, некоторые шахтеры даже поежились.
   Когда эхо умолкло, раскатившись отдельными звуками по туннелю, снова наступила тишина, в которой слышалось только хриплое дыхание, нервное переминание с ноги на ногу машиниста у стальной блестящей стены.
   – Неужели меня никто слышит? – закричал он снова. – Мой контракт закончился, и я хочу уйти. Мне не нужны ваши деньги. Я хочу домой.
   Звуки снова заметались по туннелю, и шахтеры помрачнели еще больше. Они шаг за шагом понемногу приближались к стене, сжимая и разжимая огромные кулаки.
   Данька решил, что ему стоит отойти, чтобы не попасть под огонь автоматических пулеметов, о которых говорили мутанты, но обнаружил, что сзади стоят пятеро мужчин, преграждая ему путь, ни один из них не собирался сторониться, чтобы пропустить его в туннель, и он подозревал, что они делают это нарочно.
   Юноша сделал еще один шаг, но шахтеры сомкнули плечи. Драться Даньке не хотелось, он вздохнул и вернулся на свое место.
   Вперед к стене вышел бригадир, приблизился к машинисту, отодвинул того в сторону и негромко произнес:
   – Если вы не выпустите его, применим силу. Вам не удастся нас удержать, мы разворотим стену, а уже после этого доберемся и до вас самих.
   На этот раз что-то заскрежетало, заскрипело в динамике, потом спокойный, уже знакомый Даньке голос управляющего поинтересовался: