Страница:
Некоторых звезд не было видно: их заслоняли собственные ноги графа. - Дерьмо! - проворчал Дебош, выбираясь из кучи отбросов. Ему удалось это с третьей попытки. Выбравшись, он поплелся по переулку и вышел на авениду. На авениде гуляли апельсинцы, горели надписи на апельсинском наречии, а некоторые танцевали ламбаду. На открытой веранде какого-то кафе играли в карты мужчины с криминальными лицами. - Пардон, мухерес, - сказал граф, стараясь блеснуть своими познаниями в апельсинском. - Я хотел бы сыграть с вами. У вас благородные лица истинных донов, а мне, видите ли, не хватает денег на трамвай. Эти гнусные рыбаки и рабыни вытащили все, что у меня было. Мерзавцы переглянулись. - Синьор, - грозно сказал один. - Почему вы оскорбляете нас? - В каком это вы смысле? - поинтересовался граф и тут же получил по морде. - Ты назвал меня женщиной, гнусный гринго! - бесновался звероподобный апельсинец. - Ты ответишь за это! - Разве я назвал тебя женщиной? - удивился граф, схватившись за щеку. - Странные у вас понятия об апельсинском языке!.. Впрочем, все равно. Я хочу играть. Мне нужна мелочь на такси, чтобы выбраться из вашего гостеприимного квартала. Звероподобный прорычал длинное апельсинское ругательство и снова взялся за карты. - Садитесь, синьор, - предложил молодец, одетый, как попугай какаду, собравшийся на первое свидание. - Я проигрался! Он уступил графу свое место. Дебош укрепился на колченогом стуле, огляделся вокруг и принял карту. - А на что ты будешь играть, хотел бы я знать? - прорычал звероподобный. Дебош сорвал с шеи медальон. - Это все, что осталось у меня от мамы! - Он взрыднул и бросил безделушку на стол. Звероподобный попробовал золото на зуб и, кажется, удовлетворился. Началась игра. Дебош проиграл медальон, потом шляпу, потом галстук, потом жилет. Потом он отыграл жилет, галстук, шляпу, медальон (который снова повесил на шею, при этом не забыв утереть скупую мужскую слезу), потом карта пошла такая, что вскоре уже звероподобный снимал с себя шелковую рубаху. - Да он же мухлюет!! - вдруг заорал кто-то из игроков. Дебош как будто ждал: мгновенно сунув в карман горсть бумажных денег, он сорвался со стула и, опрокидывая столики, опрометью помчался по улице. Шулера с гиканьем и свистом погнались за ним. Но на счастье графа на авениду выплыло карнавальное шествие, и он мгновенно затерялся среди голых задниц, перьев и вееров. Пробравшись сквозь бесконечное шествие, он снова оказался в грязном переулке. - ...И все-таки я могу помочь синьору... - раздался страшно знакомый апельсиновый голос. Граф схватился за сердце и обернулся. Гнусная рожа дона Мендозу то проявлялась, то растворялась в темноте. - Мне... Нет... Зачем? - граф побежал куда-то вбок, но тут же был схвачен сзади. Знакомые лица карточных игроков окружили его. - Мухлевать? - взвизгнул один из них. От него ужасно воняло жареным луком. И это было последним воспоминанием графа. Его били долго и сладострастно. Потом взяли за шиворот и долго волочили по грязи лицом вниз. Потом выпотрошили карманы. Потом посадили в шумный драндулет, собранный из автодеталей выброшенных на свалку машин. Потом везли по каким-то грязным кривым улочкам и наконец выбросили на обочину в лужу. Холодный душ привел графа в чувство. Отплевываясь, кряхтя и стеная, он перешел лужу вброд и пламенно прижался к фонарному столбу, одиноко светившему в этом объятом мраком мире. - Почему все обращаются со мной так жестоко? - вопросил он во тьму. И, не найдя ответа, зарыдал в голос. От стены отделилась женщина легкого поведения. Она приблизилась к Дебошу, раздумывая о чем-то. Граф протянул руку и нащупал лоснящееся лицо. - Помогите! Я аристократ! Я заблудился в вашем проклятом Нью-Рио!.. Помогите озолочу! - Кто тебя обидел, крошка? - заскрежетал пропитый потаскушный голос. - Пойдем, я утешу тебя, как родная мать. Утешительница сгребла графа в охапку и потащила к далекому красному фонарю. - Дуэнья, - бормотал граф, силясь разглядеть спасительницу заплывшими глазами. Я расскажу вам о своем босоногом детстве. И мы вместе поплачем! Они вошли в публичный дом. Дуэнья шлепнула графом о прилавок для знакомств. Кругом стояли топот, визг и вой: в нижнем этаже, по обыкновению, веселились бедные работящие рыбаки. - Выпьем для начала, котик? - спросила дуэнья. Граф безвольно мотнул головой. - Мне - как обычно, мальчику - воды, - сказала дуэнья полуголой официантке, у которой был такой вид, будто она совершила уже две сексуальные революции подряд и теперь вползала в третью. - Во... воды? - изумился граф, с трудом разлепляя глаза. - Карамба! После такого оскорбления я уйду в Страну Песчаных Холмов! Вокруг бесновались рыбаки, отплясывая самбу, кукарачу, ламбаду и маримбу. Старый граммофон хрипел и захлебывался. Девки, сваленные рыбаками в одну кучу, в восторге дергали ногами. - Ладно, - сказала дуэнья. - Мне - как обычно, а мальчику - наш фирменный напиток. Граф взрыднул от переполнившего его чувства благодарности. - Вы верите в меня! О, цветок души моей!.. Местный фирменный напиток именовался "Хвостом дохлого марабу". Граф порывисто схватил предложенный ему стакан и выхлебал горючую жидкость без остатка. Мир лопнул по швам, как брюки. Рыбаки, отплясывавшие самбу, перевернулись вверх ногами. Свет погас, звуки заглохли. Граф свалился замертво. * * * Он очнулся дома, в постели. Его первой мыслью было застрелиться, второй принять ванну. Но сначала надо было выяснить самое главное. - Как я здесь оказался? - вопросил он явившегося на звонок лакея. - Вас доставили под утро какие-то оборванцы. Они уверяли, что вы всю ночь веселились в Нью-Рио и остались должны кучу денег. Граф встрепенулся. - Вы дали им денег? - Что вы, сэр! Я вызвал полицию! Граф успокоился, отослал лакея, принял гуттаперчевую пилюлю и уснул. Глава 7 ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОХОЖДЕНИЙ ГРАФА ДЕБОША Покуда Дебош восстанавливал свои силы, в голове его зрел план мести новоявленному доктору-академику, посмевшему так гнусно и непотребно поступить с ним на светском рауте. Отлежавшись, граф принял несколько гомеопатических доз бренди и чувство мести воспылало в нем с неистовой силой. - О! Этому самозванцу придется жестоко поплатиться! Он кровью умоется!.. воскликнул граф, снял со стены две коллекционные шпаги, доставшиеся ему по наследству, завернул их во вчерашнюю "Миррор" и отправился на поиски доктора Хуго Заххерса. По дороге он забегал в бары и кабачки, чтобы пропустить рюмочку для храбрости, и в отель "Риц" явился в состоянии не просто отважном, а прямо-таки героическом. - Где тут у вас прячется гнусный подонок, совратитель малолетних, мерзкий педик, этот лгун, этот отъявленный негодяй, эта переодетая мужчиной женщина, наконец?? - без предисловий набросился граф на портье. - Пардон! У нас таких нет-с! - ответствовал ошеломленный портье. - Ага! - с бешеной радостью закричал граф. - Вы с ним заодно! Что ж, я со всеми расправлюсь, негодяи! Пока граф бушевал внизу, вызывая портье на тур бокса, его обидчик, доктор Зах-херс, валялся в своем номере на кровати и по обыкновению неистово курил свои дешевые вонючие сигаретки из дерьманского эрзац-табаку. На докторе были прежние добротное драповое пальто и неизносные ботинки. Шляпа валялась на полу, смятая в лепешку. Между тем неистовство графа преодолело служебное рвение охраны. Выиграв последний раунд чистым нокаутом, граф залез в лифт. Хуго Заххерс закуривал очередную вонючую эрзац-сигаретку, когда граф ворвался в номер. Вихрем пролетев по комнатам, он добрался до спальни. Глаза его радостно вспыхнули. - А! Вот ты где! - граф станцевал джигу. - Ты подлец и оскорбитель! И немедленно дашь мне сатисфакцию! Я проткну насквозь твое гнусное драповое пальто, которое вышло из моды еще в годы второй мировой войны! Заххерс взглянул на графа сквозь кольцо дыма. - Сатис... чего? - ядовито спросил он. Граф зарычал и стал рвать с горла вдруг ставший тесным воротничок. - Каналья! - удушливо просипел он и сокрушительным ударом ноги превратил изящный антикварный столик в груду обломков. - Возомнил о себе, хам! - Новый удар переломил надвое старинное трюмо. - Я продам твое дырявое пальто на толкучке!! Третий удар пришелся по ренессансному шкафу с интарсиями. Заххерс выдохнул дым и спокойно заметил: - Киндер! Ваши ножные упражнения могут дорого обойтись вам! Граф не смог вынести такого издевательства. С громким воплем он выхватил шпагу из газеты и встал в позицию, по которой в нем сразу же можно было распознать опытного фехтовальщика. Он сделал выпад и нанес укол в худой зад профессора. Укол оказался болезненным. Доктор подскочил на кровати. Вторая шпага валялась на ковре. Без лишних слов Хуго Заххерс схватил эту жертву коррозии и клинки скрестились. Сноп искр! Взбешенный доктор отбросил противника к двери. Но мастерство потомственного дворянина взяло свое: выпад следовал за выпадом, и вот уже Заххерс отступает, с трудом парируя удары. Рыча от животного восторга, Дебош виртуозно работает клинком. Заххерс отступает. Наконец, он оказывается зажатым между ренессансным шкафом и кроватью в стиле "буль". Развязка стала неминуемой. Но в этот роковой для доктора момент в номер ввалились нокаутированный портье с подкреплением. Администрация предательски атаковала графа с тыла. Шпага была выбита из верной руки, а сама рука оказалась заломленной за спину. - Карамба! - ругался граф. - Как вы смеете, скоты! То есть, по-болгарски, груби животни! По вас веревка плачет! Я вавилонский дворянин!.. Однако эти аргументы не возымели эффекта. Доктор Заххерс поманил администратора пальцем, предъявил ему какой-то документ и доверительно сообщил, что граф - душевнобольной, который преследует его, врача-психиатра, но может представлять опасность и для других людей. Дуэль была закончена. Охранники потащили графа к двери, а Заххерс со шпагой следовал за ними, ускоряя движение легкими покалываниями в благородную задницу дворянина. Графа вышвырнули из отеля и пригрозили полицией и психушкой. Глава 8 НЕСГИБАЕМЫЙ КОМИССАР О'БРАЙЕН Галогены сидели на своем излюбленном местечке под мостом. Их фраки были аккуратно расстелены на бетонном откосе, чтобы из них выветрился запах керосина.
К берегу подкатил черный кадиллак, ветровое стекло которого, изрешеченное бронебойными пулями, представляло собой дуршлаг. Из машины выкатился сам комиссар вавилонской полиции Джефф О'Брайен - шарообразный бодрячок с честным и несгибаемым лицом. - Что? Доигрались, голубчики? - отечески пожурил галогенов комиссар и покачал круглой головой. - Считайте, что вы арестованы. Подходи по одному! И комиссар выгреб из машины связку наручников. - За что, дяденька? - загнусили галогены. - В полиции разберемся, голубчики, - ответствовал комиссар, надевая наручники. - Да разве мы когда?.. Да мы же ничего! Это все Йод! - Врут они, - перепугался Йод. - Это Фтор! Это он все придумал! А я-то что? Я-то ничего. Я вообще самый молодой. Они меня обманули, втянули, и это, как его... И вообще - я на стреме стоял и ничего не видел! - Разберемся, разберемся... - ласково приговаривал комиссар, продолжая надевать наручники. Галогены ходили по кругу. Комиссар все надевал и надевал наручники. Галогены завыли в голос. Бром рвал на себе манишку и кричал: - Гадом буду, начальник! - Будешь-будешь... - приговаривал О'Брайен. Надев все наручники, он затолкал арестованных в автомобиль. Едва кадиллак вырулил на эстакаду, свистнула пуля, пробив ветровое стекло. "Ай-яй-яй! подумал комиссар. - Опять хулиганят. Сколько можно стекла менять? Триплекса не напасешься...". Комиссар О'Брайен был живой легендой полицейского управления. Конкурирующие друг с другом вавилонские мафиозные кланы ни в чем не хотели уступать друг другу, и ежедневно устраивали на комиссара покушения. Покушения становились день ото дня все более изощренными. Частенько Джефф, захлопнув за собой двери кабинета, слышал сзади глухой взрыв мины замедленного действия, которой гангстеры добросовестно минировали кресло. Полиция даже завела особую статью расходов на особо прочные кресла для комиссара. С каждым днем сигнализация в кабинете Джеффа все усложнялась и усложнялась, но негодяи, подкупив всех, кого можно, неизменно отключали ее и все минировали и минировали кресло. Время от времени Джефф обнаруживал неполадки в своей машине. То отказывали тормоза, то рулевое управление. В начале своего многотрудного поприща комиссар частенько въезжал в витрины, врезался в фонарные столбы и дорожные указатели. Но со временем приобрел необходимую сноровку и научился носиться на своем автомобиле по городу, пока не кончался бензин или не взрывалась очередная бомба на дороге. Что же касается пуль - на эти пустяки комиссар уже не обращал внимания. Джефф был непримиримым борцом с преступностью. С неуемной энергией он брался за все уголовные дела сразу, арестовывал десятки подозреваемых ежедневно, допрашивал все ночи напролет. Инспектора и сыщики погрязли в безделье практически все преступления в Вавилоне комиссар раскрывал самолично. Мафия, подкупившая в пределах города все и вся, так и не смогла склонить к коррупции несгибаемого Джеффа О'Брайена. Вавилонцы благоговели перед ним. Он был олицетворением кристальной честности и гигантской работоспособности. Жители привыкли встречать комиссара в самых неожиданных местах. По ночам его можно было обнаружить под скамейкой в парке, где он, вооруженный инфракрасными очками, непрерывно вел наблюдение. Днем он носился по городу во главе толпы криминалистов, вооруженных фотоаппаратами, видеокамерами, магнитофонами, миноискателями и анализаторами. Гигантская лупа комиссара то и дело пугала посетителей ресторанов, где комиссар то и дело обнаруживал отпечатки пальцев очередных преступников. И единственное, в чем газетчики иногда (скорее из пристрастия к независимым суждениям, чем из человеколюбия) упрекали комиссара - так это в том, что 99,9 процента арестованных им не имели ни малейшего отношения к преступлениям, вменяемым им в вину. Вот и теперь великий дедуктивный метод помог комиссару, как он полагал, разоблачить крупных преступников. И хотя доказательств их преступлений у комиссара пока не было, именно это обстоятельство - отсутствие улик - и вызывало у него наибольшие подозрения. * * * Джефф О'Брайен приступил к допросу галогенов нестандартно. - У вас, конечно же, есть алиби? Галогены вздрогнули, потрясенные чудовищной проницательностью комиссара. - Есть, есть... - обреченно подтвердили они. - Так я и думал, - удовлетворенно заметил комиссар. Его острый взгляд пронзил галогенов насквозь. Он знал и видел все. У галогенов затряслись поджилки. Чудовищная проницательность сидевшего перед ними добродушного, слегка утомленного человека, пугала их больше пожизненного заключения в подземелье. - Господин комиссар! - в один голос завопили они, торопясь обогнать друг друга. - Мы честно! Как на духу! Мы это сделали! - Что именно? - нахмурился комиссар. Этот вопрос волновал и его тоже. - Подожгли фатеру этого старикана! - А? - удивился комиссар. - Какую еще фатеру? Какого старикана? - Того самого! Который на концерте Йода хряснул. Слышь, Йод, скажи ему, скажи! засуетились Фтор и Бром. - Хряснул! Рожу сразу разнесло - во! - подтвердил Йод. - Какую рожу? Что вы мне голову морочите?.. - Так вот его, его! - Бром и Фтор стали тыкать в рожу Йода, который с готовностью подставлял ее. - А потом это, керосину надыбали (это вот он спер, со стоянки, с бензовозу слил) и пошли к старикану, и это... Комиссар глубоко вздохнул. Нажал кнопку и сказал в переговорник: - О'Нийли! Тут у меня три негодяя уверяют, что ночью устроили поджог... Ах вот как! Здорово же я расколол их! Он повернулся к галогенам и грозно сказал: - Ваша рожа шита белыми нитками... То есть, тьфу. Ваша версия никуда не годится... Советую чистосердечно признаться и раскаяться! - Так мы ж это! Того! Каемся! Гадом будем, начальник! Дом жгли, а денег не брали! - Не брали?.. Черт, фу, от вас действительно несет керосином. Пьете вы его, что ли? Так вот. О чем это я? - О керосине! - обрадовались галогены. - Э, нет. Одним поджогом вы не отделаетесь. И вообще, сдается мне, что вы специально налакались керосину, чтоб увести следствие в сторону. То есть меня. Тут он действительно поднялся с кресла (в кресле глухо бухнуло и повалили черные клубы дыма) и ушел далеко в сторону. Но потом вернулся. - Ну, так как насчет... Впрочем, нам все известно. - Дяденька! - разрыдались галогены. - Отпустите нас! Мы больше не будем!.. - Вот именно. Так-то уже лучше, - внезапно смягчился комиссар, разгоняя ладошкой дым. - Сейчас вас отведут в камеру, где у вас будет время подумать, признаться и покаяться... Галогенов увели. Комиссар в задумчивости подошел к окну, сморкаясь и вытирая глаза, покрасневшие от дыма, огромным носовым платком. Внезапно он напрягся. В глазах вспыхнула новая догадка. По улице, под самым окном, перебегал от столба к столбу нелепый субъект в зипуне, картузе и косоворотке. Он падал ничком у освещенных витрин, переползал в тень и зигзагообразно продолжал пробираться по улице. Картуз был напялен на самые уши. При появлении прохожих субъект вытягивал из-под полы зажженную сигару и, давясь дымом, страшно хрипел: "Ду ю спик бабилониш? Гуд! Вэру вэл!" Прохожие шарахались в сторону и уносились с максимальной скоростью. Челюсть Джеффа О'Брайена отвисла. Он до того опешил, что позволил неизвестному беспрепятственно миновать здание полицейского управления и скрыться в наползавших сумерках. Глава 9 НОВЫЕ ШАГИ ЧУДОВИЩА Время шло и в солидных газетах тема чудовища постепенно перекочевала с первых страниц на последние. Лишь бульварная пресса продолжала склонять ее на все лады.
Когда публика уже стала забывать о случившемся, произошло несколько событий, вновь заставивших всех говорить о Вышедшем из Вод. Во-первых, был дерзко ограблен один из крупнейших в Вавилоне банков "Энтрериос" (что в переводе с апельсинского означает "Междуречье"). Сумма похищенного выходила за пределы воображения. По свидетельству оставшихся невредимыми очевидцев, произошло следующее. Ранним утром в центральное отделение банка вошел человек огромного роста, в застегнутом на все пуговицы плаще и низко надвинутой на глаза шляпе. Человек подошел к стойке, закрытой пуленепробиваемым стеклом, и потребовал у кассира денег. Кассир ответил отказом, а подоспевшая тут же охрана попыталась скрутить великана. Однако он разметал охранников, поднялся в воздух, принял горизонтальное положение и стал походить на торпеду. Торпеда ринулась вперед, пробила стекло, по дороге выгребла из кассы всю наличность, пробила стену, решетку и добралась до сейфа. Сейф был продырявлен, будто в него попала бронебойная граната. Деньги и ценности, хранившиеся в сейфе, исчезли. Затем веретенообразное тело устремилось вверх, пробило потолки всех семнадцати этажей и исчезло. В результате ограбления один из охранников скончался от полученных травм, двое получили тяжелые ранения, а ущерб, нанесенный "Энтрериосу", исчислялся десятизначной цифрой. В тот же день несколько человек, отдыхавших в парке на берегу реки, стали свидетелями другого странного происшествия. На их глазах на берег вышел огромного роста верзила с плоским лицом и глазами навыкат. Постояв на берегу, словно ориентируясь, чудовище вдруг издало жуткий вой: "Иду-у!!", бросилось в воду и ушло в глубину. А вечером, за городом, на одном из пригородных шоссе, был обнаружен искореженный полицейский автомобиль. Полицейский транспортной службы чудом уцелел. Он рассказал, что, по долгу службы патрулируя шоссе, заметил странный объект, напоминавший человеческую фигуру, двигавшуюся, однако, с невероятной скоростью. На сигналы полицейского чудовище не реагировало. Полицейский решил задержать объект, но чудовище остановилось и внезапно кинулось под колеса. Машина перевернулась, чудовище же принялось пинать ее ногами. После осмотра автомобиля экспертами на боках автомобиля обнаружились вмятины, нанесенные какими-то тупыми предметами, но были ли это ноги, эксперты утверждать не решились. Снова первые полосы вавилонских газет запестрели жирными заголовками. Снова застучали телетайпы информационных агентств, снова подняли шумиху радио и телевидение. А ближе к ночи международный радиоэфир забороздили шифрованные депеши иностранных секретных служб: "Агент "Кипарис" направляется в Вавилон для исследования феномена под кодом "Альфа-бета"...". "Для расследования "Дела о Вышедшем из Вод Вавилонских" направляется агент "Барибал"...". "Суперагент 0062 направляется...". "Немедленно направить глубоко замороженного резидента "Синяя Борода" с заданием проверить данные о "Вавилонском Чуде"...". "Супер-суперагент "Неистовая Мэри" с заданием от...". Как магнитом, притянутые Тайной, в Вавилон со всех концов света устремились шпионы. Из Ведропы, из международного аэропорта Цитроу в направлении Вавилона вылетел сверхзвуковой "Конкорд". Все его пассажиры (за одним-единственным исключением) были одеты в белые топорные прорезиненные плащи и черные шляпы. Они напряженно пережевывали резинку квадратными челюстями. Исключением же был один пассажир таинственный восточноведропейский резидент Гектор Блейк. Он был одет в зипун и косоворотку, на нем был напяленный на уши картуз. Он не жевал резинку квадратными челюстями, а мрачно лузгал семечки, отплевывая шелуху в огромный красный кулак. Именно этого человека и увидел несгибаемый комиссар О'Брайен в окно своего кабинета. Перед рассветом "Конкорд" приземлился в международном аэропорту Вавилона "Гильгамеш". Напряженно задевая друг друга квадратными плечами и еще плотнее нахлобучив шляпы на квадратные головы, агенты спускались по трапу на бетон посадочной полосы. Последним сошел человек в зипуне. Воровато оглядевшись, он высыпал шелуху под трап и быстро прохрипел: "Вэру вэл! Гуд морнинг! Вэлкоме Бабилония!" Глава 10 АГЕНТЫ ПРИСТУПАЮТ К РАБОТЕ Центральные улицы Вавилона наводнили люди в топорных белых плащах и черных шляпах. Каждый из них следил за каждым, а все вместе следили за Сэмом Джефферсоном, агентом Вавилонского разведывательного управления. Сэм Джефферсон, в свою очередь, следил за загадочным дремлевским разведчиком Гектором Блейком, не без основания полагая, что Дремлю известно все. Гектор Блейк довел Джефферсона до особняка дюка Уинсборо и там как сквозь землю провалился. Сэм Джефферсон покрутился вокруг особняка, прикидывая, не провалился ли Блейк буквально под землю сада, а потом решил действовать на свой страх и риск. Он поднялся по ступенькам парадного входа и позвонил. - Сэр? - напыщенно отозвался швейцар. - Вавилонское разведывательное управление! Откройте немедленно! Дверь открывается со скрыпом. Сэм Джефферсон протискивается в вестибюль. Лакей уходит наверх. Возвращается. - Дюк просит вас, сэр! Сэм Джефферсон поднимается наверх. - Приветствую вас! - он с энтузиазмом трясет руку старого дюка. - Что вам известно о Вышедшем из Вод? Дюк напрягает порченую склерозом память. Впрочем, ему известно лишь то, о чем сообщалось в прессе. - Быть может, в эти дни случилось еще что-то необычное? Дюк припоминает. Да, действительно. Распорядитель, служивший еще его покойному батюшке, внезапно умер. Воодушевившись, дюк рассказывает о светском рауте и появлении загадочного доктора Заххерса. Сэм Джефферсон аккуратно записывает рассказ дюка в блокнот, раскланивается и уходит. Спустя некоторое время в двери особняка снова звонят. - Сэр? - Я из Вавилонского разведывательного управления! Мне нужен дюк! Лакей уходит. Возвращается. - Дюк ожидает вас, сэр! Человек в топорном белом плаще поднимается в гостиную. - Приветствую вас! - полное энтузиазма рукопожатие. - Меня зовут Сэм Джефферсон. Что вам известно о загадочных событиях последних дней? - Прошу прощения, - возражает дюк, - но у меня только что был ваш сотрудник. И тоже, кажется, Джефферсон! - Пустяки! Это мой однофамилец! - и чернокожий Сэм Джефферсон приятно улыбается.
Старый дюк, снова преодолевая провалы в памяти, рассказывает о рауте и таинственном докторе. Джефферсон-2 записывает и уходит. Звонок. - Сэрр! - Я из Вавилонского разведывательного управления! Топорный белый плащ лезет в гостиную. - Приветствую вас! Я специальный агент ВРУ Сэм Джефферсон! - Как? И вы тоже? - Не понял? - У меня уже были двое Джефферсонов! - Это для конспирации! Вы же знаете эти игры взрослых мальчишек! Сэр! - приятная улыбка. Джефферсон-3 азиат. - К тому же, ваш рассказ нужен в трех экземплярах! Дюк рассказывает о Заххерсе. Агент уходит. Звонок. - Вы тоже из ВРУ и вас зовут Сэм Джефферсон? - дюк возмущен. - Вы удивительно догадливы! Вот мои документы. Между нами: вам бы в ВРУ работать! Польщенный дюк рассказывает. Звонок. - Я - Сэм Джефферсон! Швейцар падает замертво. Лакей в истерике. Папуас лезет в двери. Старый дюк мужественно борется с ретроградной амнезией и рассказывает, рассказывает, рассказывает... Вереница агентов, соблюдая очередность, звонит в двери несчастного дюка. Выйдя из особняка, белые плащи устремляются к отелю "Риц". * * * Корреспондент бульварной газетки "Бабилония ивнинг" Рекс Макферсон как угорелый носился по городу. Он вынюхивал последние новости о действиях Вышедшего из Вод, доктора Заххерса и прибывших в Вавилон 33-х шпионов. В основном шпионы были покладистыми ребятами и охотно давали Макферсону интервью. Недовольство корреспондента вызывал лишь восточноведропейский резидент Гектор Блейк. Этот негодяй в картузе и зипуне при каждой встрече так ужасно бил корреспондента по голове кованой рукояткой нагана, что у несчастного мгновенно вскакивали огромные шишки. Глава 11 ПОХИЩЕНИЕ ГЛОРИИ УИНСБОРО Две конкурирующие между собой вавилонские мафии готовились к крупной операции, сулившей огромный барыш - похищению Глории Уинсборо. Как и принято в благородных семействах, Глория и сэр Персиваль после помолвки собирались в небольшое кругосветное путешествие. - Покруизим вокруг света, дорогая! - нежно предложил Глории сэр Персиваль. - Покруизьте, дети, покруизьте! - отечески разрешил старый дюк. Телохранители жениха и невесты готовились к круизу: чистили оружие, пополняли боезапас. Готовились и преступные группировки. Руководители синдикатов Джимми Брэди и Аль-Гаруни отдавали приказания помощникам. - Что я тебе, хунта, что ли? - возмущенно кричал Брэди техническому организатору Лино Труффино. - Но, босс, - оправдывался Лино, - речь идет всего лишь о паре-тройке тяжелых танков!.. - Может, тебе баллистическую ракету достать?! - Нет, это сугубо излишне, патрон! Танки нужны для маневра. Вы понимаете... Ложный сикурс... - Ладно! Один танк. И не больше!.. ...- Я предчувствую, что эта операция против кяфиров угодна аллаху, - полузакрыв глаза говорил Аль-Гаруни своему помощнику негру Абу. Аль-Гаруни возлежал на атласных подушечках, окутанный ароматным дымком наргиле. - О эфенди! - отозвался преданный Абу. - Твои слова сладки, как халва! Я все сделаю, во имя аллаха! Мои нукеры рвутся в бой! - Но надо предвидеть и худшее... - О, эфенди, твоя прозорливость не знает границ! - ...Если дочь гяура перехватят кяфиры этого ишака Брэди - я посажу тебя на кол, Абу! Абу согнулся в глубоком поклоне: - Нет! Этого не случится, о солнце вселенной! * * * Путь от особняка Уинсборо до морского курорта, где на приколе стояла семейная яхта аристократа, был неблизок. Глория и сэр Персиваль уселись в бронированный лимузин. Папаша дюк прослезился и помахал на прощанье платочком. Лимузин отправился в путь. Его сопровождала дюжина машин с телохранителями. Колонна выехала через ворота Иштар на автостраду Вавилон-Элефантина. Все шло по плану. Но на шестнадцатом километре путь преградил рефрижератор. - Эй! Убирайся с дороги! - заорали охранники из передних автомашин. - Что там случилось, милый? - спросила Глория. - Сейчас взгляну, дорогая! - проворковал Персиваль и опустил пуленепробиваемое стекло. Но в этот момент гангстеры, залегшие по обочинам, открыли по колонне огонь. С крыши рефрижератора забил крупнокалиберный пулемет. Пули 14-го калибра насквозь прошивали легкую броню автомобилей охраны. Машины вспыхивали и взрывались одна за одной. Охранников, выскочивших наружу, косили пули с обочин. - Мне кажется, - дрогнувшим голосом сказал сэр Персиваль, - на нас кто-то напал... - Ай! - взвизгнула Глория и прижалась к жениху. - Не волнуйся, - Персиваль выгнул чахлую грудь. - Не забывай: ведь я рядом! Между тем охранники из замыкающих колонну машин, осознав положение, стали разворачиваться и на полном газу уноситься в сторону города. - Предатели! - вскричал Персиваль, заметив этот маневр. - Скоты!! Они нас бросили, Глория! - Перси! Я боюсь! - Я тоже! - сообщил в ответ Персиваль и вдруг решительно рванул манжету. Из рукава выпала ампула. - Что это? - Глория широко раскрыла глаза. - Цианистый калий. В случае чего - умрем вместе! - мужественно заявил Персиваль.
К берегу подкатил черный кадиллак, ветровое стекло которого, изрешеченное бронебойными пулями, представляло собой дуршлаг. Из машины выкатился сам комиссар вавилонской полиции Джефф О'Брайен - шарообразный бодрячок с честным и несгибаемым лицом. - Что? Доигрались, голубчики? - отечески пожурил галогенов комиссар и покачал круглой головой. - Считайте, что вы арестованы. Подходи по одному! И комиссар выгреб из машины связку наручников. - За что, дяденька? - загнусили галогены. - В полиции разберемся, голубчики, - ответствовал комиссар, надевая наручники. - Да разве мы когда?.. Да мы же ничего! Это все Йод! - Врут они, - перепугался Йод. - Это Фтор! Это он все придумал! А я-то что? Я-то ничего. Я вообще самый молодой. Они меня обманули, втянули, и это, как его... И вообще - я на стреме стоял и ничего не видел! - Разберемся, разберемся... - ласково приговаривал комиссар, продолжая надевать наручники. Галогены ходили по кругу. Комиссар все надевал и надевал наручники. Галогены завыли в голос. Бром рвал на себе манишку и кричал: - Гадом буду, начальник! - Будешь-будешь... - приговаривал О'Брайен. Надев все наручники, он затолкал арестованных в автомобиль. Едва кадиллак вырулил на эстакаду, свистнула пуля, пробив ветровое стекло. "Ай-яй-яй! подумал комиссар. - Опять хулиганят. Сколько можно стекла менять? Триплекса не напасешься...". Комиссар О'Брайен был живой легендой полицейского управления. Конкурирующие друг с другом вавилонские мафиозные кланы ни в чем не хотели уступать друг другу, и ежедневно устраивали на комиссара покушения. Покушения становились день ото дня все более изощренными. Частенько Джефф, захлопнув за собой двери кабинета, слышал сзади глухой взрыв мины замедленного действия, которой гангстеры добросовестно минировали кресло. Полиция даже завела особую статью расходов на особо прочные кресла для комиссара. С каждым днем сигнализация в кабинете Джеффа все усложнялась и усложнялась, но негодяи, подкупив всех, кого можно, неизменно отключали ее и все минировали и минировали кресло. Время от времени Джефф обнаруживал неполадки в своей машине. То отказывали тормоза, то рулевое управление. В начале своего многотрудного поприща комиссар частенько въезжал в витрины, врезался в фонарные столбы и дорожные указатели. Но со временем приобрел необходимую сноровку и научился носиться на своем автомобиле по городу, пока не кончался бензин или не взрывалась очередная бомба на дороге. Что же касается пуль - на эти пустяки комиссар уже не обращал внимания. Джефф был непримиримым борцом с преступностью. С неуемной энергией он брался за все уголовные дела сразу, арестовывал десятки подозреваемых ежедневно, допрашивал все ночи напролет. Инспектора и сыщики погрязли в безделье практически все преступления в Вавилоне комиссар раскрывал самолично. Мафия, подкупившая в пределах города все и вся, так и не смогла склонить к коррупции несгибаемого Джеффа О'Брайена. Вавилонцы благоговели перед ним. Он был олицетворением кристальной честности и гигантской работоспособности. Жители привыкли встречать комиссара в самых неожиданных местах. По ночам его можно было обнаружить под скамейкой в парке, где он, вооруженный инфракрасными очками, непрерывно вел наблюдение. Днем он носился по городу во главе толпы криминалистов, вооруженных фотоаппаратами, видеокамерами, магнитофонами, миноискателями и анализаторами. Гигантская лупа комиссара то и дело пугала посетителей ресторанов, где комиссар то и дело обнаруживал отпечатки пальцев очередных преступников. И единственное, в чем газетчики иногда (скорее из пристрастия к независимым суждениям, чем из человеколюбия) упрекали комиссара - так это в том, что 99,9 процента арестованных им не имели ни малейшего отношения к преступлениям, вменяемым им в вину. Вот и теперь великий дедуктивный метод помог комиссару, как он полагал, разоблачить крупных преступников. И хотя доказательств их преступлений у комиссара пока не было, именно это обстоятельство - отсутствие улик - и вызывало у него наибольшие подозрения. * * * Джефф О'Брайен приступил к допросу галогенов нестандартно. - У вас, конечно же, есть алиби? Галогены вздрогнули, потрясенные чудовищной проницательностью комиссара. - Есть, есть... - обреченно подтвердили они. - Так я и думал, - удовлетворенно заметил комиссар. Его острый взгляд пронзил галогенов насквозь. Он знал и видел все. У галогенов затряслись поджилки. Чудовищная проницательность сидевшего перед ними добродушного, слегка утомленного человека, пугала их больше пожизненного заключения в подземелье. - Господин комиссар! - в один голос завопили они, торопясь обогнать друг друга. - Мы честно! Как на духу! Мы это сделали! - Что именно? - нахмурился комиссар. Этот вопрос волновал и его тоже. - Подожгли фатеру этого старикана! - А? - удивился комиссар. - Какую еще фатеру? Какого старикана? - Того самого! Который на концерте Йода хряснул. Слышь, Йод, скажи ему, скажи! засуетились Фтор и Бром. - Хряснул! Рожу сразу разнесло - во! - подтвердил Йод. - Какую рожу? Что вы мне голову морочите?.. - Так вот его, его! - Бром и Фтор стали тыкать в рожу Йода, который с готовностью подставлял ее. - А потом это, керосину надыбали (это вот он спер, со стоянки, с бензовозу слил) и пошли к старикану, и это... Комиссар глубоко вздохнул. Нажал кнопку и сказал в переговорник: - О'Нийли! Тут у меня три негодяя уверяют, что ночью устроили поджог... Ах вот как! Здорово же я расколол их! Он повернулся к галогенам и грозно сказал: - Ваша рожа шита белыми нитками... То есть, тьфу. Ваша версия никуда не годится... Советую чистосердечно признаться и раскаяться! - Так мы ж это! Того! Каемся! Гадом будем, начальник! Дом жгли, а денег не брали! - Не брали?.. Черт, фу, от вас действительно несет керосином. Пьете вы его, что ли? Так вот. О чем это я? - О керосине! - обрадовались галогены. - Э, нет. Одним поджогом вы не отделаетесь. И вообще, сдается мне, что вы специально налакались керосину, чтоб увести следствие в сторону. То есть меня. Тут он действительно поднялся с кресла (в кресле глухо бухнуло и повалили черные клубы дыма) и ушел далеко в сторону. Но потом вернулся. - Ну, так как насчет... Впрочем, нам все известно. - Дяденька! - разрыдались галогены. - Отпустите нас! Мы больше не будем!.. - Вот именно. Так-то уже лучше, - внезапно смягчился комиссар, разгоняя ладошкой дым. - Сейчас вас отведут в камеру, где у вас будет время подумать, признаться и покаяться... Галогенов увели. Комиссар в задумчивости подошел к окну, сморкаясь и вытирая глаза, покрасневшие от дыма, огромным носовым платком. Внезапно он напрягся. В глазах вспыхнула новая догадка. По улице, под самым окном, перебегал от столба к столбу нелепый субъект в зипуне, картузе и косоворотке. Он падал ничком у освещенных витрин, переползал в тень и зигзагообразно продолжал пробираться по улице. Картуз был напялен на самые уши. При появлении прохожих субъект вытягивал из-под полы зажженную сигару и, давясь дымом, страшно хрипел: "Ду ю спик бабилониш? Гуд! Вэру вэл!" Прохожие шарахались в сторону и уносились с максимальной скоростью. Челюсть Джеффа О'Брайена отвисла. Он до того опешил, что позволил неизвестному беспрепятственно миновать здание полицейского управления и скрыться в наползавших сумерках. Глава 9 НОВЫЕ ШАГИ ЧУДОВИЩА Время шло и в солидных газетах тема чудовища постепенно перекочевала с первых страниц на последние. Лишь бульварная пресса продолжала склонять ее на все лады.
Когда публика уже стала забывать о случившемся, произошло несколько событий, вновь заставивших всех говорить о Вышедшем из Вод. Во-первых, был дерзко ограблен один из крупнейших в Вавилоне банков "Энтрериос" (что в переводе с апельсинского означает "Междуречье"). Сумма похищенного выходила за пределы воображения. По свидетельству оставшихся невредимыми очевидцев, произошло следующее. Ранним утром в центральное отделение банка вошел человек огромного роста, в застегнутом на все пуговицы плаще и низко надвинутой на глаза шляпе. Человек подошел к стойке, закрытой пуленепробиваемым стеклом, и потребовал у кассира денег. Кассир ответил отказом, а подоспевшая тут же охрана попыталась скрутить великана. Однако он разметал охранников, поднялся в воздух, принял горизонтальное положение и стал походить на торпеду. Торпеда ринулась вперед, пробила стекло, по дороге выгребла из кассы всю наличность, пробила стену, решетку и добралась до сейфа. Сейф был продырявлен, будто в него попала бронебойная граната. Деньги и ценности, хранившиеся в сейфе, исчезли. Затем веретенообразное тело устремилось вверх, пробило потолки всех семнадцати этажей и исчезло. В результате ограбления один из охранников скончался от полученных травм, двое получили тяжелые ранения, а ущерб, нанесенный "Энтрериосу", исчислялся десятизначной цифрой. В тот же день несколько человек, отдыхавших в парке на берегу реки, стали свидетелями другого странного происшествия. На их глазах на берег вышел огромного роста верзила с плоским лицом и глазами навыкат. Постояв на берегу, словно ориентируясь, чудовище вдруг издало жуткий вой: "Иду-у!!", бросилось в воду и ушло в глубину. А вечером, за городом, на одном из пригородных шоссе, был обнаружен искореженный полицейский автомобиль. Полицейский транспортной службы чудом уцелел. Он рассказал, что, по долгу службы патрулируя шоссе, заметил странный объект, напоминавший человеческую фигуру, двигавшуюся, однако, с невероятной скоростью. На сигналы полицейского чудовище не реагировало. Полицейский решил задержать объект, но чудовище остановилось и внезапно кинулось под колеса. Машина перевернулась, чудовище же принялось пинать ее ногами. После осмотра автомобиля экспертами на боках автомобиля обнаружились вмятины, нанесенные какими-то тупыми предметами, но были ли это ноги, эксперты утверждать не решились. Снова первые полосы вавилонских газет запестрели жирными заголовками. Снова застучали телетайпы информационных агентств, снова подняли шумиху радио и телевидение. А ближе к ночи международный радиоэфир забороздили шифрованные депеши иностранных секретных служб: "Агент "Кипарис" направляется в Вавилон для исследования феномена под кодом "Альфа-бета"...". "Для расследования "Дела о Вышедшем из Вод Вавилонских" направляется агент "Барибал"...". "Суперагент 0062 направляется...". "Немедленно направить глубоко замороженного резидента "Синяя Борода" с заданием проверить данные о "Вавилонском Чуде"...". "Супер-суперагент "Неистовая Мэри" с заданием от...". Как магнитом, притянутые Тайной, в Вавилон со всех концов света устремились шпионы. Из Ведропы, из международного аэропорта Цитроу в направлении Вавилона вылетел сверхзвуковой "Конкорд". Все его пассажиры (за одним-единственным исключением) были одеты в белые топорные прорезиненные плащи и черные шляпы. Они напряженно пережевывали резинку квадратными челюстями. Исключением же был один пассажир таинственный восточноведропейский резидент Гектор Блейк. Он был одет в зипун и косоворотку, на нем был напяленный на уши картуз. Он не жевал резинку квадратными челюстями, а мрачно лузгал семечки, отплевывая шелуху в огромный красный кулак. Именно этого человека и увидел несгибаемый комиссар О'Брайен в окно своего кабинета. Перед рассветом "Конкорд" приземлился в международном аэропорту Вавилона "Гильгамеш". Напряженно задевая друг друга квадратными плечами и еще плотнее нахлобучив шляпы на квадратные головы, агенты спускались по трапу на бетон посадочной полосы. Последним сошел человек в зипуне. Воровато оглядевшись, он высыпал шелуху под трап и быстро прохрипел: "Вэру вэл! Гуд морнинг! Вэлкоме Бабилония!" Глава 10 АГЕНТЫ ПРИСТУПАЮТ К РАБОТЕ Центральные улицы Вавилона наводнили люди в топорных белых плащах и черных шляпах. Каждый из них следил за каждым, а все вместе следили за Сэмом Джефферсоном, агентом Вавилонского разведывательного управления. Сэм Джефферсон, в свою очередь, следил за загадочным дремлевским разведчиком Гектором Блейком, не без основания полагая, что Дремлю известно все. Гектор Блейк довел Джефферсона до особняка дюка Уинсборо и там как сквозь землю провалился. Сэм Джефферсон покрутился вокруг особняка, прикидывая, не провалился ли Блейк буквально под землю сада, а потом решил действовать на свой страх и риск. Он поднялся по ступенькам парадного входа и позвонил. - Сэр? - напыщенно отозвался швейцар. - Вавилонское разведывательное управление! Откройте немедленно! Дверь открывается со скрыпом. Сэм Джефферсон протискивается в вестибюль. Лакей уходит наверх. Возвращается. - Дюк просит вас, сэр! Сэм Джефферсон поднимается наверх. - Приветствую вас! - он с энтузиазмом трясет руку старого дюка. - Что вам известно о Вышедшем из Вод? Дюк напрягает порченую склерозом память. Впрочем, ему известно лишь то, о чем сообщалось в прессе. - Быть может, в эти дни случилось еще что-то необычное? Дюк припоминает. Да, действительно. Распорядитель, служивший еще его покойному батюшке, внезапно умер. Воодушевившись, дюк рассказывает о светском рауте и появлении загадочного доктора Заххерса. Сэм Джефферсон аккуратно записывает рассказ дюка в блокнот, раскланивается и уходит. Спустя некоторое время в двери особняка снова звонят. - Сэр? - Я из Вавилонского разведывательного управления! Мне нужен дюк! Лакей уходит. Возвращается. - Дюк ожидает вас, сэр! Человек в топорном белом плаще поднимается в гостиную. - Приветствую вас! - полное энтузиазма рукопожатие. - Меня зовут Сэм Джефферсон. Что вам известно о загадочных событиях последних дней? - Прошу прощения, - возражает дюк, - но у меня только что был ваш сотрудник. И тоже, кажется, Джефферсон! - Пустяки! Это мой однофамилец! - и чернокожий Сэм Джефферсон приятно улыбается.
Старый дюк, снова преодолевая провалы в памяти, рассказывает о рауте и таинственном докторе. Джефферсон-2 записывает и уходит. Звонок. - Сэрр! - Я из Вавилонского разведывательного управления! Топорный белый плащ лезет в гостиную. - Приветствую вас! Я специальный агент ВРУ Сэм Джефферсон! - Как? И вы тоже? - Не понял? - У меня уже были двое Джефферсонов! - Это для конспирации! Вы же знаете эти игры взрослых мальчишек! Сэр! - приятная улыбка. Джефферсон-3 азиат. - К тому же, ваш рассказ нужен в трех экземплярах! Дюк рассказывает о Заххерсе. Агент уходит. Звонок. - Вы тоже из ВРУ и вас зовут Сэм Джефферсон? - дюк возмущен. - Вы удивительно догадливы! Вот мои документы. Между нами: вам бы в ВРУ работать! Польщенный дюк рассказывает. Звонок. - Я - Сэм Джефферсон! Швейцар падает замертво. Лакей в истерике. Папуас лезет в двери. Старый дюк мужественно борется с ретроградной амнезией и рассказывает, рассказывает, рассказывает... Вереница агентов, соблюдая очередность, звонит в двери несчастного дюка. Выйдя из особняка, белые плащи устремляются к отелю "Риц". * * * Корреспондент бульварной газетки "Бабилония ивнинг" Рекс Макферсон как угорелый носился по городу. Он вынюхивал последние новости о действиях Вышедшего из Вод, доктора Заххерса и прибывших в Вавилон 33-х шпионов. В основном шпионы были покладистыми ребятами и охотно давали Макферсону интервью. Недовольство корреспондента вызывал лишь восточноведропейский резидент Гектор Блейк. Этот негодяй в картузе и зипуне при каждой встрече так ужасно бил корреспондента по голове кованой рукояткой нагана, что у несчастного мгновенно вскакивали огромные шишки. Глава 11 ПОХИЩЕНИЕ ГЛОРИИ УИНСБОРО Две конкурирующие между собой вавилонские мафии готовились к крупной операции, сулившей огромный барыш - похищению Глории Уинсборо. Как и принято в благородных семействах, Глория и сэр Персиваль после помолвки собирались в небольшое кругосветное путешествие. - Покруизим вокруг света, дорогая! - нежно предложил Глории сэр Персиваль. - Покруизьте, дети, покруизьте! - отечески разрешил старый дюк. Телохранители жениха и невесты готовились к круизу: чистили оружие, пополняли боезапас. Готовились и преступные группировки. Руководители синдикатов Джимми Брэди и Аль-Гаруни отдавали приказания помощникам. - Что я тебе, хунта, что ли? - возмущенно кричал Брэди техническому организатору Лино Труффино. - Но, босс, - оправдывался Лино, - речь идет всего лишь о паре-тройке тяжелых танков!.. - Может, тебе баллистическую ракету достать?! - Нет, это сугубо излишне, патрон! Танки нужны для маневра. Вы понимаете... Ложный сикурс... - Ладно! Один танк. И не больше!.. ...- Я предчувствую, что эта операция против кяфиров угодна аллаху, - полузакрыв глаза говорил Аль-Гаруни своему помощнику негру Абу. Аль-Гаруни возлежал на атласных подушечках, окутанный ароматным дымком наргиле. - О эфенди! - отозвался преданный Абу. - Твои слова сладки, как халва! Я все сделаю, во имя аллаха! Мои нукеры рвутся в бой! - Но надо предвидеть и худшее... - О, эфенди, твоя прозорливость не знает границ! - ...Если дочь гяура перехватят кяфиры этого ишака Брэди - я посажу тебя на кол, Абу! Абу согнулся в глубоком поклоне: - Нет! Этого не случится, о солнце вселенной! * * * Путь от особняка Уинсборо до морского курорта, где на приколе стояла семейная яхта аристократа, был неблизок. Глория и сэр Персиваль уселись в бронированный лимузин. Папаша дюк прослезился и помахал на прощанье платочком. Лимузин отправился в путь. Его сопровождала дюжина машин с телохранителями. Колонна выехала через ворота Иштар на автостраду Вавилон-Элефантина. Все шло по плану. Но на шестнадцатом километре путь преградил рефрижератор. - Эй! Убирайся с дороги! - заорали охранники из передних автомашин. - Что там случилось, милый? - спросила Глория. - Сейчас взгляну, дорогая! - проворковал Персиваль и опустил пуленепробиваемое стекло. Но в этот момент гангстеры, залегшие по обочинам, открыли по колонне огонь. С крыши рефрижератора забил крупнокалиберный пулемет. Пули 14-го калибра насквозь прошивали легкую броню автомобилей охраны. Машины вспыхивали и взрывались одна за одной. Охранников, выскочивших наружу, косили пули с обочин. - Мне кажется, - дрогнувшим голосом сказал сэр Персиваль, - на нас кто-то напал... - Ай! - взвизгнула Глория и прижалась к жениху. - Не волнуйся, - Персиваль выгнул чахлую грудь. - Не забывай: ведь я рядом! Между тем охранники из замыкающих колонну машин, осознав положение, стали разворачиваться и на полном газу уноситься в сторону города. - Предатели! - вскричал Персиваль, заметив этот маневр. - Скоты!! Они нас бросили, Глория! - Перси! Я боюсь! - Я тоже! - сообщил в ответ Персиваль и вдруг решительно рванул манжету. Из рукава выпала ампула. - Что это? - Глория широко раскрыла глаза. - Цианистый калий. В случае чего - умрем вместе! - мужественно заявил Персиваль.