Лукин Евгений Юрьевич. Слепые поводыри

   – Во где зимовать! – ликовал Сувенир. – Ты понял? А то – напужал ежа… В котельную не пустит…
   В отличие от вновь прибывших раздеваться он даже и не думал. Лыжную шапочку – и ту не сбросил. Не иначе – тепло впрок запасал.
   – Налей! – победно потребовал он.
   – Налей ему, – через силу выговорил Игорек.
   – Во что?
   – Щ-ща… – успокоил Сувенир и торопливо заковылял к лагуне.
   Раннее утро – и уже такая парилка! Как же здесь печет в полдень?
   – Стоп! – внезапно сказал Игорек. – Что за хренотень?
   Рядом с кривой полулежачей пальмой сложены были грудой какие-то обломки явно искусственного происхождения. В глаза бросилась тяжелая покрытая узором деревяшка, представлявшая собой не то гребную лопасть, не то плоскую дубину.
   – Ну и как это прикажете понимать? – Игорек приблизился к обломкам, присел, потрогал… Затем поднялся и, болезненно прищурясь, вновь обозрел окрестности… Сувенир, выглядевший на красочном фоне лагуны особенно дико, топтался у самой воды, высматривая что-то под ногами. Тару искал.
   Андрей уже успел разоблачиться до пояса. Испачканную в балке куртку и джемпер он положил на прогиб ствола, причем весьма осторожно, словно опасаясь, что стоящая раком пальма может исчезнуть в любой момент. На брючном ремне блеснула коробочка плейера.
   – Он у тебя волны ловит? – озабоченно спросил Игорек. – Или играет только?
   – Ловит.
   – А ну-ка поймай что-нибудь. Желательно местное.
   Андрей торопливо нацепил крохотный наушничек и потрогал кнопки. Второй проводок протянул Игорьку. Оба вслушивались с одинаково напряженными лицами. Нигде ничего… Эфир вымер.
   – Может, батарейка сдохла? – пробормотал Андрей и переключил плейер на режим проигрывания кассет. В наушничке отрывисто затявкала гитара и некий язвительный тенорок запел навзрыд:
   Буржуи идут в ресторан, Колыша неправедным пузом…
   – Н-ну… не знаю… – в затруднении проговорил Андрей, принимая второй наушничек. – Может, мертвая зона какая? Я слышал, бывает… радиоволны не проходят…
   Сувенир ковылял обратно. Рожа у него была счастливая, а в руке он нес раковину весьма солидных размеров, из которой, надо полагать, только что выжил самого крупного на острове рака-отшельника. Хотя нет – вряд ли… Рака-отшельника, говорят, пока не сваришь, ни за что из раковины не вытащишь. Видимо, все-таки пустую подобрал.
   – Вот это – откуда? – встретил его вопросом Игорек, указывая на груду обломков. – Так здесь и лежало?
   Сувенир удивился, уставился.
   – Ну ты скажешь – лежало! – обиженно промолвил он наконец. – Нашел, сложил…
   – Где нашел?
   – Н-ну… на пляже…
   – А-а… не попадались тебе там… жестянки какие-нибудь консервные? Бутылки, пакеты?
   Бомж задумался.
   – Н-не… Бутылок точно не было… Ты наливай давай!
   Пока наливали, Влад, осторожно ступая босиком по песку, подобрался к лагуне, тронул ногой воду и повернул ко всем прочим просиявшую физию.
   – Теплая, – с замиранием сообщил он. – Кайф.
   Окунувшись, Андрей и Влад обезумели от восторга. Вопили, плескались, плавали. Насторожились всего один раз – когда заметили подбирающихся к ним глубокой расселиной акул. Акулы, однако, оказались несерьезные – от силы метр длиной и какие-то слишком уж пугливые. Надо полагать – тинейджеры. Других, наверное, в лагунах и не водится…
   Накупавшись до одури, упали без сил на белый сухой песок.
   – Андрюх, – отдышавшись, позвал Влад. – А ведь все это теперь, получается, наше.
   Оба замерли, осознавая сказанное, а потом потрясенно огляделись. Кажется, начинался отлив. Катящиеся вдоль рифа буруны становились ниже и ниже. Кругом из воды вставали все новые коралловые островки самых причудливых очертаний.
   – А Сувенир? – понизив голос, напомнил Андрюха.
   Влад скривился.
   – Н-ну… в долю возьмем, – выдавил он, покряхтев. – Налить ему – и пускай вон под пальмой валяется.
   – Каждый день, что ли, наливать? – усомнился Андрей. – Разоришься… Слушай! А ведь он теперь с нас не слезет! Всю дорогу будет на водку сшибать.
   Последовало тревожное молчание.
   – Ладно, фиг с ним, – решил наконец Влад. – Нальем – не убудет! А достанет – к пальме привяжем. Или вон на другой остров переправим.
   Вновь призадумались. Прибой грохотал по-прежнему, но слух уже приспособился, научился вылущивать из общего шума шелест пальм, крики птиц и даже шорох песка под лапками шустрых ящерок, которых здесь водилось, пожалуй, не меньше, чем раков-отшельников.
   – Знаешь, чего сделать надо? – внезапно при-вскинулся Влад. – Подогнать к балке кран – и бетонную трубу надеть на эту дырку, понял? А сверху – люк! Ну вроде как канализационный колодец. И ни одна зараза сюда больше не попадет.
   Андрей моргал.
   – Да пацанва – она и в колодцы лазит.
   – С замком люк!
   – Погоди! – оторопел Андрей. – А как же мы сами тогда? Ну, залезем в трубу, а кругом – бетон…
   Влад запнулся.
   – Н-ну… труба-то – там, в балке, – пояснил он с несколько ошарашенным видом. – А на острове-то – никакой трубы не будет.
   Оба приподнялись, оглянулись и некоторое время озадаченно смотрели на еле заметную воздушную дрожь над белым песком.
   – Все равно, – упрямо сказал Андрей, переворачиваясь на спину. – Колодец поставить – это знаешь какие бабки нужны?
   – Ссуду возьму, – мечтательно молвил Влад. – И – сюда! С концами…
   – А институт?
   – А институт – на фиг!.. Слышь, Андрюх! Чего терять-то? Ждать, когда в Чечню загремим – с дипломами? Скоро вон уже, говорят, выпускников будут брать.
   Слушать его было страшновато.
   – Давай сначала с Игорьком посоветуемся, – в сомнении проговорил Андрей. – Куда он делся? Встали, огляделись. Игорька высмотрели неподалеку. Брел Игорек по бережку в их сторону, задумчиво подбрасывая и ловя какую-то ракушку. На плечи и на голову наброшена мокрая рубаха. Лицо у Игорька было мрачное.
   – Зря, – обронил он, поравнявшись с молодыми людьми. – Обгорите – завтра ведь от любопытных не отобьетесь. Давайте-ка лучше в тень. Потолковать надо.
   Расположились прямо под пальмовой кроной рядом с грудой Сувенировых сокровищ. Самого Сувенира по-прежнему поблизости не наблюдалось. Надо полагать, ушел на промысел… Кое-как замытые в лагуне куртка и джинсы Андрея сохли вместе с тремя парами ботинок на извилистом пьяном стволе. Вернее, не сохли, а давно уже высохли, покрылись соляными разводами…
   – В общем так, ребята, – угрюмо проговорил Игорек, морщась и берясь за щеку. – Дела наши, по-моему, хреновые. Сильно хреновые…
   Влад и Андрей немедленно оглянулись на облачко дрожащего воздуха над сверкающим, как алебастр, песком.
   – Да нет, – снова поморщившись, успокоил Игорек. – Я не о том. Обратно-то мы, конечно, попадем…
   – Ну… а что тогда?
   – Прогулялся сейчас по берегу… Действительно, ни одной бутылки нигде, ни одной банки.
   – А зачем они тебе?
   – Да этикетки посмотреть. Никак не пойму, на чьей же мы территории. Плохо, что эфир молчит…
   Секунды три Андрей и Влад сидели неподвижно. Мысль о том, что остров, который они уже считали своей собственностью, может кому-то принадлежать, поразила их самым неприятным образом. Белых пятен на глобусе нет. Стало быть…
   – Вообще такое впечатление, – помолчав, сказал Игорек, – что занесло нас, братцы, черт знает куда в полинезийскую глубинку… где, что называется, не ступала нога человека.
   Лицо у него было усталое, морщинистое. Вот теперь Игорек и впрямь смотрелся на пятьдесят с лишним.
   – А это? – перебил Влад, предъявляя резную лопасть, извлеченную из груды Сувенировых сокровищ.
   – Я имею в виду – белого человека. А дрын… Ну… либо это – обломок копьевесла, либо рабочая часть дубины для ритуального убийства.
   – Эх, ни хрена себе, – тихонько молвил Андрей.
   Вода в лагуне продолжала убывать. Обнажалось скалистое неровное дно. Уже можно было добраться вброд не только до рифа, но и до двух соседних островков. Вероятно, приближался пик отлива. Куда ни глянь – лужи да коралловые скалы.
   Игорек машинально сжимал и разжимал кулак. На мозолистой ладони отливало перламутром нечто, отдаленно напоминающее браконьерский крюк на осетра, надо полагать – выточенное из толстой раковины.
   Андрей порывисто поднялся с песка и выпрямился во весь свой долгий рост. Голубенькие глаза его стали прозрачнее и в то же время ярче, словно подсвеченные изнутри. Как тогда, на квартире у Игорька.
   – Так это ж кайф, – расслабленным от счастья голосом произнес он. – Вы прикиньте, как нам повезло! Белые здесь не появляются, а с местными договоримся как-нибудь… Влад! – ликующе взвыл он. – Bay!
   Влад тоже вскочил на ноги и, радостно оскалясь, взмахнул обломком весла, которое, впрочем, с тем же успехом могло оказаться рабочей частью дубины для ритуального убийства. Пацаны… Совсем еще пацаны…
   Впрочем, оба тут же опомнились, остановились. Уж больно был хмур Игорек.
   – Повезло! – язвительно повторил он. – Да хуже того, что с нами сейчас стряслось, вообще ничего быть не может!
   – Не понял, – выговорил Влад. Потом моргнул и вновь оглянулся – со страхом. – Думаешь, радиация?
   Голос его упал до шепота.
   – Какая, к чертям, радиация! – проскрежетал Игорек. – Ты вот над чем поразмысли: когда о нашей лазейке узнают, ну, хотя бы в ФСБ… Что тогда?
   – Н-ну… тогда – да… Тогда – облом.
   – Облом? Мягко сказано… Влад! Золотце! Если это и впрямь Океания, то, значит, мы сейчас находимся в тылу у американцев! В тылу предполагаемого противника… А теперь прикинь стратегическое значение нашей лазейки! Прикинь, как ее в таком случае должны засекретить! Причем немедленно!.. А мы обо всем об этом знаем!.. Мы все это видели!.. Да нас тут же упрячут куда-нибудь на всю жизнь! А то и просто уберут… Разменяют вон на пленных военнослужащих – и концы в воду!
   – А как это они вдруг разнюхают? – вмешался Андрей.
   – Неминуемо! – буркнул Игорек. – Балка – на краю микрорайона. Снег уже сошел почти. Чуть подсохнет – ребятня кораблики пускать полезет. И ты думаешь, они на лазейку не наткнутся? И никому не расскажут?
   – Не наткнулись же…
   – Это говорит только об одном. Что появилась она совсем недавно.
   Андрей пришибленно молчал. Влад угрюмо примерял плоскую резную дубинку то к правой руке, то к левой.
   – И хорошо еще, если это будет ФСБ, – добил Игорек. – А скорее всего на нас выйдут… иные структуры… Эти вообще чикаться не станут… Но я-то, старый дурак! – с нервным смешком выговорил он. – Главное ж, видели: балка, грязь – непролазная! Нет, поперлись.
   Андрей подумал и тоже присел на песок слева от Влада.
   – Да никто ничего не узнает! – неуверенно проговорил он. – По уму только надо все делать… Расстроился – и умолк.
   – Да как никто не узнает? – раздраженным надтреснутым голосом возразил Игорек. – Ну вот переселишься ты сюда, заживешь в свое удовольствие. Будешь жрать бананы и трахать прекрасных туземок… Андрюша! Да не морочь ты голову хотя бы себе!.. Первая же туземка стукнет тамошним властям (уж не знаю кому: американцам, французам!) – и та же глазунья, только в профиль! Дыру – засекретят, а тебя – законопатят в одиночку… Да и потом, не усидишь ты здесь – заскучаешь! Без горячей воды, без электричества… Без водки, наконец… Потрепаться не с кем, выпить – тоже… А лазейка – вот она. Значит, будешь наведываться в город, протопчешь тропинку. И пойдут к тебе по этой тропинке незваные гости! Или сам кого-нибудь по пьянке приведешь. Здесь-то ты – царь и бог, хозяин острова, а там-то никто в это даже и не поверит! Обидно…
   – Погоди! – перебил Андрей. – Тут у нас идея была…
   И он вкратце изложил проект Влада относительно бетонной трубы и люка. Игорек выслушал все это с кислым видом.
   – Мысль сама по себе неплохая, – нехотя признал он. – Только не канализационный колодец, конечно. Сарайчик под картошку – еще куда ни шло. Сейчас на пустырях и погреба копают, и чего-чего только не делают… Нет! – решительно оборвал он сам себя. – Даже если так – все равно дохлый номер. Нас ведь не трое, нас четверо!.. Да он за стакан водки… А! – Игорек с отвращением махнул рукой.
   Откуда-то взялся Сувенир, расстегнувший наконец свои доспехи. Под пальтишком у него обнаружился драный свитер, сквозь который проглядывал еще один… Как же он терпит? Хотя вон туркмены в ватных халатах по жаре шастают, в шапках бараньих – и ничего.
   – Чо скукожились? – укоризненно молвил бомж. – Водка, что ли, кончилась? Так давайте я еще сбегаю.
   Вергилий…
   – Сувенир, – устало поднимаясь с песка, позвал его Игорек. – Выпить хочешь?
   Мог бы и не спрашивать. Из кармана пальтишка мигом была извлечена уже знакомая раковина. Надо же – не выбросил… Из другого кармана торчал подвяленный на солнце рыбий хвост экзотических очертаний. Чем же он ее поймал? Руками, что ли? Отчаянный народ эти бомжи. Травануться ведь можно запросто!
   – Ты-ы… вот что… – сосредоточенно заговорил Игорек, наклонив слегка горлышко над подставленной раковиной, но пока еще не наливая. – Ты кому-нибудь, кроме нас, обо всем об этом… рассказывал?
   Андрей и Влад вздрогнули, переглянулись. А ведь правда! Где гарантия, что этот алкаш, найдя лазейку, сразу поперся к Игорьку? Явился-то он уже вроде вмазавший! Следовательно…
   Андрей встал, подошел поближе. Влад остался сидеть.
   – Игорек! Друган! – прочувствованно просипел Сувенир, и мутные глаза его стали вдруг подозрительно честными. Как у народного избранника с плаката. – Я ж к тебе к первому… К Косороговым не пошел…
   – Врешь! – жестко сказал Игорек, отстраняя наклоненное горлышко. – Ходил ты к Косороговым… Говори, ходил?
   – Их дома не было, – с отчаянием признался Сувенир и, уже не владея собой, двинулся за ускользающей выпивкой. – А Володьку менты забрали… еще вчера…
   – А кто ж тебе тогда наливал?
   – Ты! – с собачьей преданностью уставясь на Игорька, выпалил Сувенир.
   Тот по-прежнему держал бутылку в отведенной руке, как бы грозя, если что, вылить водку в песок.
   – А до меня? С кем пил-то?
   Перетаптываясь на месте, троица совершила полуоборот. Теперь Игорек с Андреем располагались к пальме и к Владу лицом, а стоящий перед ними Сувенир – спиной. Со стороны все это, надо полагать, выглядело даже забавно.
   – С Маркизой! – испуганно признавался бомж. – Ну, с этой… с Анжелкой… Утром еще…
   – Значит, Маркизе сказал?
   – Да ты чо, Игорек! Ну, клянусь, ну не было базара! Зуб даю! Я ж еще сам не знал утром!
   Игорек прекратил пытку и наполнил протянутую раковину теплой водкой.
   – А в балку тебя чего понесло? – хмуро спросил он, глядя, как Сувенир прячет в карман мгновенно осушенную тару и достает из другого подвяленную рыбку.
   – Так весна же, – вылупив наслезенные глаза, просипел бомж. – Снег сходит… а под ним-то… бутылки…
   – Черт, ну ведь все равно же скажешь! – не выдержал Игорек.
   – А чо? Запросто, – не сориентировавшись, – подхватил Сувенир. – Х-х!.. Маркизе не сказать!
   Игорек обмяк и беспомощно взглянул на Андрея. Андрей был непривычно бледен. Влад медленно поднимался с песка. С таким видом поднимаются на расстрел. Из одежды на Владе были только цветастые трусики, и теперь он напоминал горбуна уже не в такой степени, как прежде. Разве что лицо – умное, злое, с торчащим вкось подбородком… Игорек и Андрей молча смотрели, как странно усмехнувшийся Влад подбирает с песка тяжелую плоскую дубину. Вот он шагнул вперед, двумя руками относя резную лопасть вверх и в сторону. Кривоватое лицо его исказилось от ужаса… Дальше все было до неправдоподобия просто. Рубящий удар пришелся бомжу не по голове, а по шее – у самого основания черепа. Прибой будто смолк разом. Во всяком случае, хруст перебитых позвонков раздался отчетливо – как в полной тишине…
   Сначала в песок упала разломленная рыбка, а затем с шумом повалился сам Сувенир. Ш-шух-х!.. Несколько секунд Игорек и Андрей с недоумением глядели на распростершееся у ног тело, потом, все еще не веря случившемуся, подняли глаза на Влада.
   – А чего? – попятившись, истерически выкрикнул тот. – Ждать, пока он всем разболтает?..
   – Что ж теперь делать-то? – шепотом спросил Андрюша. Выпуклый иконный лобик жалобно наморщен, брови – домиком. Казалось, еще миг – и мальчонка расплачется.
   – Назад дороги нет, – сдавленно отозвался Игорек. – Хотя, честно сказать, ее у нас и раньше не было…
   Отогнал налетевших откуда-то сине-зеленых с металлическим отливом мошек и накрыл удивленное мертвое лицо бесформенной, свалявшейся лыжной шапочкой. Огляделся, поднял оброненную в песок наполовину пустую бутылку – и направился к основанию пальмы, где прямо на солнцепеке, спрятав лицо в ладони и привалясь спиной к огромным позвонкам кривого ствола, сидел скорчившийся Влад.
   – Хлебни, – глухо приказал Игорек. – И давай в тень перебирайся! Сгоришь к черту…
   Влад взглянул затравленно – и не ответил. Парня колотила дрожь.
   – Хлебни-хлебни! – повторил Игорек, присаживаясь рядом на корточки и обтирая горлышко от песка. Кое-как насильно влил во Влада пару глотков мерзкой горячей водки, после чего приложился к бутылке сам. – Андрей, – позвал он.
   – Я не хочу, – испуганно предупредил тот.
   – Зря… – Игорек встал, вздохнул. – От Владика, сам видишь, проку мало, значит, тащить придется нам двоим… И поживей – пока прилив не начался.
   – Куда тащить?
   – Подальше, к рифу.
   – Зачем?
   Игорек подошел к Андрею, взглянул на него снизу вверх.
   – Нет, можно, конечно, поступить по-другому, – внятно произнес он. – Вылезти обратно, вызвать ментов…
   Андрей вздрогнул.
   – Н-нет.
   – А нет – так пошли. И знаешь… Давай-ка обуемся! А то все ступни о кораллы порежем.
   Они заставили Влада перебраться в тень и молча принялись обуваться.
   Мертвый бомж оказался неожиданно тяжел. Вдобавок ботинки немилосердно увязали в песке. Впрочем, когда добрались до лагуны, стало малость полегче. Закон Архимеда. Бредя где по колено, где по пояс в прозрачнейшей горько-соленой воде и постоянно обрываясь в расселины, вдвоем они отбуксировали тело уже довольно далеко, как вдруг из одной такой расселины взметнулось нечто извивающееся и змееподобное. Мелькнула пасть, усаженная длинными шипами зубов – и Андрей, заорав, бросил ношу. Но, к счастью, трехметровая атакующая тварь въелась не в него, а в мертвого бомжа, которому уже было все равно…
   Опомнились Андрей с Игорьком на коралловой глыбе шагов за двадцать от места нападения. А там вода уже кипела вовсю. Из пенной круговерти то и дело всплывали какие-то черные тряпки – не иначе одежка Сувенира, царствие ему небесное… Пена была слегка окрашена кровью. Видимо, твари еще и погрызлись между собой.
   – Назад! – хрипло скомандовал Игорек. – Не дай бог, прилив начнется. Тогда вообще хана.
   Добравшись до берега, оба упали на теплый песок и долго приходили в себя. Не было сил даже снять разбухшие хлюпающие ботинки.
   – Ну что? – хрипловато осведомился наконец Игорек. – Не пропало еще желание остаться? В ответ Андрей лишь выругался по-черному.
   – Тем не менее, как я уже говорил, податься некуда, – с мрачным удовлетворением заключил Игорек. – Ладно. Пойдем Влада в чувство приводить… Надеюсь, он тут без нас ничего больше не натворил?
   Влада они нашли там, где и оставили, – под кроной пьяной пальмы. Убийца лежал, уткнувшись лицом в песок, и признаков жизни не подавал.
   – Дышит хоть?
   – Дышит. Присели рядом.
   – Жалко парня. – Игорек вздохнул.
   – А Сувенира не жалко? – буркнул Андрей, избегая смотреть в сторону лагуны.
   – И Сувенира жалко, – печально молвил Игорек. – И нас с тобой жалко… Кстати! Имей в виду: по этому делу мы уже проходим не как свидетели, а как сообщники… Уразумел?
   Внезапно Влад приподнял голову, сел, принялся озираться.
   – Где? – невнятно и отрывисто спросил он.
   – Там. – Андрей неловко указал на взлетающую над рифами пену.
   Влад равнодушно посмотрел – и отвернулся.
   – Одна просьба, ребята, – сказал Игорек. – Только без достоевщины! Без этих ваших «вяжите меня, православные…». Ну и так далее… Все! Никакого Сувенира в природе не было! Вы двое, во всяком случае, о нем даже и не слышали.
   – А кто с нами возле магазина тусовался? – вяло спросил Андрей.
   – А хрен его знает! Бомж какой-то… И потом, ребята! Вы же в России живете! В России, а не в Полинезии! Неужели вы всерьез думаете, что его кто-то хватится, объявит розыск? А если здесь найдут… Ну, полез купаться, подхватило волной, ударило о риф… Короче! Приводим себя в порядок и выбираемся обратно.
   – А-а… с этим как… со всем? – Андрей беспомощно огляделся.
   Игорек усмехнулся через силу.
   – Меня вот сейчас больше тревожит другое, – признался он. – Наследили мы там, в балке, или не наследили?
   Не наследили. Над микрорайоном уже висели плотные сумерки и лил дождь. По дну балки клокотал смутно различимый ручей. Какие уж тут, к черту, следы!

Глава 3

   – Так-то вот, Андрюша, – покряхтывая и отводя глаза, проговорил Игорек. – Глупо, конечно, все вышло, дико. Хотя, может, оно и к лучшему. Жить, как он жил? Знаешь, я бы от такой жизни на третий день повесился. – Шумно выдохнул, помолчал. – Ну… все-таки человек был. Давай-ка помянем… Не чокаясь…
   Андрей скорбно склонил в кивке выпуклый лобик и наполнил стопки.
   – Земля пухом, – сдавленно пробормотал он, но осекся, вспомнив окрашенный кровью бурун и взметнувшееся из глубины пятнистое черно-зеленое тело змеевидной твари.
   По-прежнему не глядя друг на друга, молча выпили.
   – Мужики, вы чо?! – послышался из угла отчаянный пьяный голос Влада. – Вы чо, мужики? Совсем уже, да?
   По бледному перекошенному лицу текли слезы. Хотел сесть на кровати, но локоть подломился – и убийца снова ткнулся головой в подушку. А правое ухо и щеку он все-таки сжег…
   – Пусть лежит, – тихо сказал Игорек шевельнувшемуся было Андрею.
   Тот оглядел с тоской обшарпанную комнатенку; все те же вздувшиеся пузырями обои, все тот же самодельный стеллаж с пропыленными книгами, та же пишущая машинка в углу… Может, ничего не было?.. Ни острова, яркого, как бред наркомана, ни грохота прибоя, ни обломка резной дубины, ни ужасающе отчетливого хруста позвонков… Пригрезилось – да и сгинуло…
   Однако в какой карман руку ни сунь, везде был песок.
   – Глупо, – сказал наконец Андрей.
   – Ты о чем?
   – Да о Сувенире…
   – Так! – решительно прервал его Игорек. – А теперь слушай меня. Наша единственная глупость в том, что мы вообще за ним пошли… А все остальное было неизбежно, Андрюша… Мне, что ли, Сувенира не жалко? Жалко. До слез жалко. Но ты представь на секунду: вот остался он в живых. И что тогда с нами? В психушку сейчас, наверное, не отправляют… Значит, по несчастному случаю на рыло – и все дела.
   Помолчали.
   – Ладно. К делу, – глуховато сказал Игорек и оглянулся на плотно закрытую форточку. Предосторожность – излишняя, на улице лило ливмя. – Увязли мы, Андрюха, сам понимаешь, по уши. Мало того что сунули нос в будущую государственную тайну, так теперь еще и это… – Игорек поднял голову и посмотрел в упор. – Что делать будем?
   – Да пошло оно все к черту! – искренне выпалил тот. – Близко туда больше не подойду!
   – Врешь, – спокойно сказал Игорек. – Через неделю полезешь. А то и раньше.
   Андрей вскинулся, уставил на него бешеные голубые глаза, хотел возразить – и вдруг запнулся, задумался.
   – Вот и я о том же, – меланхолически промолвил хозяин квартиры. – Чем бы мы сейчас друг другу ни поклялись – все равно ведь полезем.
   – Дайте водки! – рыдающе, с ненавистью потребовал из угла Влад. И еще раз – взвинтив себя до истерики: – Водки дайте, козлы!
   – Леж-жать! – страшно проскрежетал Игорек – и убийца испуганно притих. – Так вот, просьба такая, – негромко, доверительно продолжил он, подаваясь к Андрею через стол. – Пока земля не подсохнет – к балке не приближаться… А то напечатаешь следов – и… Ну, ясно, короче…
   Андрей покивал. Жалостно скривясь, покосился на Влада.
   – Куда ж мы все-таки попали? – спросил он чуть погодя.
   Игорек усмехнулся.
   – Географически? Или по временной шкале? – ворчливо уточнил он.
   – Как это? – не понял Андрей.
   Хозяин квартиры со вздохом порылся в кармане и извлек тот самый перламутровый крюк, которым поигрывал еще на острове.
   – Вот… – сосредоточенно проговорил он. – Понимаешь, Андрюша… Я допускаю, что кто-то в наши дни может такое изготовить. Но сам-то он наверняка этой штукой рыбу ловить не будет! Он ее будет ловить нормальным стальным крючком! Американской штамповки… А такие вот произведения искусства сдают в этнографический музей, а не бросают на берегу… Да, кстати! Дебильник твой не заработал?
   Андрей схватился за талию, где у него располагался плейер, и сноровисто вправил в каждое ухо по проводку.
   – Пашет, – испуганно понизив голос, сообщил он через некоторое время. – На всех каналах пашет… Странно. – Вынул наушнички и, помаргивая, уставился на Игорька.
   – Во-от… – задумчиво повторил тот, наполняя стопки до половины. – Я, конечно, могу ошибиться, но как-то уж больно все складывается одно к одному. Крючок этот, резная дубина, ни единой банки на пляже… А главное – в эфире тишина.
   Андрей медленно откинулся на спинку стула.
   – Слушай, – слабо выдохнул он. – Я ведь тоже об этом подумал. Прошлое, да?
   На кровати в углу привскинулся расхристанный, бледный с прозеленью Влад.
   – Вы о чем? – плачуще выкрикнул он. – Да я же сейчас вот только… этими вот руками… А вы – о чем?