– Сэра… Скорее…
На поляну ворвалась растрепанная простоволосая женщина, очень похожая на Лину, какой та будет лет через двадцать. Она не стала задавать вопросов, присоединилась к ним. Уже трое «тянули» Мосеса, но было ясно, что они не справляются.
– Кати!.. – прошептала Рита. Как во сне, девушка шагнула вперед и взяла старшую подругу за протянутую руку.
Мо закричал, страшно и долго, вскочил, одним мощным движением раскидал виснущих на нем людей и прыгнул в ручей. Джо, Макс и Алек прыгнули следом и во тьме вытащили из ледяной воды бесчувственное тело…
А завтра все было как обычно. Все так же малыши носились, путаясь у взрослых под ногами, шелестели серпы по соломе, взлетали и опускались молотильные цепы, сыпалась теплая мука из жерновов. И все так же болела спина.
Алек выпрямился, разминая пальцами ноющую поясницу, огляделся. Все как вчера, словно и не было ночного происшествия, их Узла Судьбы…
А может быть, и вправду не было?
Может быть, воспоминание о вчерашнем – лишь ненастоящие воспоминания?
А что есть явь?
И что есть навь?
Может быть, все эти веселые детские крики, этот ветер, эти запахи, все эти перистые облака в невообразимой глубине неба – все это только навь? И на самом деле он, Александр Араган Дораж, лежит на узкой жесткой койке в своем доме в деревне Проклятых и тонет в бесконечной пустоте собственного разума, а пастыри ждут, когда умирающее тело отпустит душу.
Может быть, вообще ничего нет, и даже это ничегоему только кажется?
Может быть, он кажется сам себе?
Алек содрогнулся, мир закружился. И вдруг невыносимую мглу рассудка проколол солнечный зайчик.
Уснул?
Голос раздался прямо у него в голове. Алек посмотрел туда и увидел Лину, поймавшую полированным соломой железом солнечный луч.
Эй, догоняй! –Она улыбнулась, наклонилась, серп заблестел в пшенице.
Она настоящая.
Я настоящий.
И все настоящее.
Питер стряхнул пот и посмотрел налево, где работал Джо. Это было непривычно, потому что слева всегда работала Рита, но сегодня жена осталась с Мосесом в травном доме.
– Ты не так ведешь. Надо вести ровнее, серп играет в пальцах, понимаешь? Тогда и мозолей не будет.
Подросток кивнул, но все равно продолжал делать по-своему. Ничего, еще пару деньков руки посбивает и научится как следует.
Монотонная работа не мешала посторонним раздумьям. Что же все-таки случилось ночью? Что такого страшного увидел блаженный Мо, в каком предвиде парень едва не остался навеки?
Раздались частые звонкие удары по железу, кузнец заклепывал разорвавшуюся цепь цепа. Рядом сидел Майнус и правил серп. В последний раз проведя камнем по блестящему полумесяцу, старик отдал серп владельцу и взял у Лины. Зрячими пальцами пробежался по лезвию, притворно хмуря брови, пряча в бороду улыбку. Племянница приплясывала на месте от нетерпения. Не иначе опять соревнуется с кем-нибудь. Нарочито медленно старик взялся за камень. Питер повел соломинкой по своему серпу. Правки пока не требуется…
Кати не работалось. После вчерашней медитации,еще одно словечко из словаря Алека, у девушки болела голова и все тело. Она даже не помнила, как добралась до дома… до дома? Вот она и стала называть так небольшую пристройку к лечебнице. Кажется, ее донес Макс, он такой сильный… Она невольно посмотрела вперед. Макс почувствовал взгляд, обернулся, ободряюще улыбнулся, Кати улыбнулась в ответ.
Большая толстая кошка мягко спрыгнула с печи, подошла к двери. Мявкнула, оглянулась на Риту. Целительница потянулась мыслью, открыв дверь. Кошка вышла, важно задрав пушистый хвост. Рита засмеялась, оглянулась на койку Мо. Нет, ничего. Она вернулась к рукописи, где со скрупулезной точностью записывала все мало-мальски значимые события деревни.
Утром она расспрашивала новичков о Мосесе, но не могла себя заставить задать один-единственный вопрос об Александре. Чем этот юноша так угрожает Церкви, что сам стратег приказал его убить, нарушив неписаные законы?
Почему Александр говорил с Майнусом напрямую, что доступно лишь близким людям и Посвященным Ветру?
Почему, когда она прибежала на зов Майнуса, мысленная мощь юноши изменилась так, что она его не сразу узнала?
Много вопросов, а ответов нет… Она поставила точку и закрыла тетрадь. Пестрая вернулась, проследовала к теплой печке, но передумала и вспрыгнула на койку Мо. Тот вздрогнул и зашевелился, что-то пробормотал и рывком сел на кровати.
– Маритэ?.. – В голубых глазах плавало недоумение. – Где это я? Как я сюда попал?
– Это лечебница, ты в безопасности, все в порядке… – Рита недоуменно прервалась. Что-то было не в порядке.
Его рука погладила Пеструю, меченные огненной работой пальцы почесали за ушами. Кошка замурлыкала, перевернулась на спину, игриво тронула мозолистую ладонь лапками со спрятанными когтями.
– Что со мной было? – Голос его разительно отличался оттого тихого монотонного речения, каким он отвечал на вопросы.
– Ты… – Рита пыталась подобрать слова. – Ты… Ну, мы считаем, что-то в твоем Узоре жизни что-то порвалось… или наоборот, связалось…
– Связалось.
– …И это тебя едва не… – Рита заморгала. Что он сказал?
– Я сказал, связалось. Где моя одежда?
– Тебе пока нельзя…
– Можно. Я достаточно провалялся в постели. – Он ссадил протестующую кошку на пол, откинул одеяло. Пестрая, жалобно мяукая, заюлила под ногами. Льдистые глаза хмуро смотрели на женщину. Потом он улыбнулся, неуверенно, словно вспоминая, как это делается.
– Мосес…
– Маритэ. Пожалуйста. Зови. Меня. Влад.
– Почему? – только и спросила целительница.
– Мо умер.
Александр торопливо, пока не видит Лина, подул на ладони. У нее небось руки железом прокованы, вон как чешет… Подошел мальчишка с квасом, Алек отрицательно мотнул головой и с удвоенной энергией заработал серпом. Лина сказала спасибо разносчику, он чувствовал ее насмешливый взгляд. Ведь нарочно фору дает, чтобы мог догнать…
– Подставь-ка руки.
Алек удивленно вскинул глаза, девушка держала ковш, вкусно пахло хлебом и репой.
– Руки, говорю, давай.
Парень неуверенно протянул руки, Лина плеснула квасом. Мозоли страшно защипало, но сразу стало легче. Алек удержал высказывание, готовое сорваться с языка, сделал колоссальное усилие и поблагодарил. Девушка фыркнула.
– Хороша сила, да с умением, – насмешливо пропела она.
– Это уж точно…
– Что случилось ночью?
– Много будешь знать – плохо будешь спать.
– Ну а все-таки?
– Спроси у дяди. Уверен, он будет рад тебе объяснить.
Лина приуныла. Смотреть на это было приятно…
Алек довел свою полосу до сторожевой вышки. Недолго думая он вскарабкался наверх, оттуда хорошо было видно и все обритое поле, и ручей за деревьями, где они вчера разглядывали воду. Майнус махнул рукой, слезай, мол, Алек спрыгнул. Рядом с учителем топтались Макс и Кати, девушка нарочито бодрым тоном сообщила, что сегодняшнее занятие пройдет раньше. Не было печали…
Джонатам вдруг оборвал себя на середине фразы, переменился в лице. Алек почувствовал, как мысль друга скользит в Живе, присмотрелся и ахнул изумленно.
Они наперегонки припустили по полю, а следом бежали Макс и Кати.
Мосеса узнали не сразу. Черты его лица заострились, под глазами легли серые тени, но смотрел весело и осмысленно, а в Живе обычно простой до примитивности рисунок налился жизнью и молодой силой.
– Друзья! – воскликнул Мо и сграбастал всех четверых. Длины рук ему для этого хватило, силушкой тоже бог не обидел.
– От…пус…ти!.. – прохрипел Джо.
– Извините. – Мосес тут же разомкнул железные объятия.
– Мо, ты точно в порядке? – спросила Кати, отдышавшись, вчера ей показался самый краешек бреда, в который затянуло парня, и она всю ночь видела кошмары.
– В полнейшем! – весело заметил кузнец. – И знаете что, ребята, и ты, Катрин… Зовите меня, пожалуйста, Влад.
– Почему?
– Потому что я вас прошу. Наставник, – Мосес, то есть Влад, в почтительном приветствии склонил голову перед подошедшим Майнусом, – мне идти с вами?
Учитель молча кивнул и протянул руку, кузнец осторожно взял худую ладонь.
Медитация окончилась как обычно, то есть ничем. Обратно слепца вел Макс, надоедая вопросами, как скоро проявятся результаты. Майнус отшучивался и отмалчивался. Проводив старика, раздосадованный Макс попросил Алека, чтобы тот попробовал узнать это у «своей подружки». Остальные посмотрели с веселым недоумением, посыпались вопросы Алек почувствовал, что у него предательски заалели уши. Ему действительно хотелось повидать племянницу наставника, но после слов Макса он нарочно остался дома, забился в угол и стал обдумывать, как завтра разговаривать с Линой, чтобы она поняла, чтобы все поняли…
Влад отправился в травный дом, вернулся с перекошенной физиономией, утверждая, что он лучше бы умер, чем стал пить предложенное Ритой лечебное зелье. Дух из кувшина в самом деле был далек от ароматного, но Влад аккуратно прикладывался к нему, пока не выпил все, и сходил за добавкой. Макс успел поговорить с Ритой и передать остальным ее просьбу, чтобы никто не спрашивал Влада, что же с ним произошло…
Видение Мосеса, которого отныне будут звать Владом, оригинальностью не отличалось, размышлял Майнус. Его собственные слепые глаза могли зрить далеко в будущее, но молодой мужчина вспомнил прошлое, свое и своей семьи, а грядущее, если и видел, позабыл. Узнать бы, почему видение вырвало его из серого сна, в котором он постоянно находился…
Майнус покачал головой. Темный дом на окраине деревни, в котором он прожил двадцать лет, вдруг стал тяготить, и старик вышел на улицу. Луна пошла на убыль, он не видел ее, но кожей чувствовал призрачный свет. Дул холодный ветер, Майнус плотнее запахнулся в драный плащ. Надо все-таки сходить в ткачий дом, спросить себе какую ни есть зимнюю одежку. А ведь когда-то он мальчишкой купался в проруби и ночевал в лесу в сугробах, выхваляясь перед товарищами и девчонками. Как молоды они были, молоды и полны сил и жизни…
Старик почувствовал острый запах, усмехнулся. Когда он учил Рика находить общий язык со зверями, то не думал, что мальчишка так воспользуется его уроками. Тяжелые неслышные шаги, тихое фырканье. Вытянутая вперед рука наткнулась на холодный нос, потрепала короткие уши. Самсон довольно заворчал…
Старый человек и старый зверь бок о бок совершали обычный обход своей деревни.
Страда закончилась, подступили недели празднеств. Мечта была местной хозяйкой Последнего Снопа, и со всех окрестных деревень приходили и приезжали люди.
На поляну ворвалась растрепанная простоволосая женщина, очень похожая на Лину, какой та будет лет через двадцать. Она не стала задавать вопросов, присоединилась к ним. Уже трое «тянули» Мосеса, но было ясно, что они не справляются.
– Кати!.. – прошептала Рита. Как во сне, девушка шагнула вперед и взяла старшую подругу за протянутую руку.
Мо закричал, страшно и долго, вскочил, одним мощным движением раскидал виснущих на нем людей и прыгнул в ручей. Джо, Макс и Алек прыгнули следом и во тьме вытащили из ледяной воды бесчувственное тело…
А завтра все было как обычно. Все так же малыши носились, путаясь у взрослых под ногами, шелестели серпы по соломе, взлетали и опускались молотильные цепы, сыпалась теплая мука из жерновов. И все так же болела спина.
Алек выпрямился, разминая пальцами ноющую поясницу, огляделся. Все как вчера, словно и не было ночного происшествия, их Узла Судьбы…
А может быть, и вправду не было?
Может быть, воспоминание о вчерашнем – лишь ненастоящие воспоминания?
А что есть явь?
И что есть навь?
Может быть, все эти веселые детские крики, этот ветер, эти запахи, все эти перистые облака в невообразимой глубине неба – все это только навь? И на самом деле он, Александр Араган Дораж, лежит на узкой жесткой койке в своем доме в деревне Проклятых и тонет в бесконечной пустоте собственного разума, а пастыри ждут, когда умирающее тело отпустит душу.
Может быть, вообще ничего нет, и даже это ничегоему только кажется?
Может быть, он кажется сам себе?
Алек содрогнулся, мир закружился. И вдруг невыносимую мглу рассудка проколол солнечный зайчик.
Уснул?
Голос раздался прямо у него в голове. Алек посмотрел туда и увидел Лину, поймавшую полированным соломой железом солнечный луч.
Эй, догоняй! –Она улыбнулась, наклонилась, серп заблестел в пшенице.
Она настоящая.
Я настоящий.
И все настоящее.
Питер стряхнул пот и посмотрел налево, где работал Джо. Это было непривычно, потому что слева всегда работала Рита, но сегодня жена осталась с Мосесом в травном доме.
– Ты не так ведешь. Надо вести ровнее, серп играет в пальцах, понимаешь? Тогда и мозолей не будет.
Подросток кивнул, но все равно продолжал делать по-своему. Ничего, еще пару деньков руки посбивает и научится как следует.
Монотонная работа не мешала посторонним раздумьям. Что же все-таки случилось ночью? Что такого страшного увидел блаженный Мо, в каком предвиде парень едва не остался навеки?
Раздались частые звонкие удары по железу, кузнец заклепывал разорвавшуюся цепь цепа. Рядом сидел Майнус и правил серп. В последний раз проведя камнем по блестящему полумесяцу, старик отдал серп владельцу и взял у Лины. Зрячими пальцами пробежался по лезвию, притворно хмуря брови, пряча в бороду улыбку. Племянница приплясывала на месте от нетерпения. Не иначе опять соревнуется с кем-нибудь. Нарочито медленно старик взялся за камень. Питер повел соломинкой по своему серпу. Правки пока не требуется…
Кати не работалось. После вчерашней медитации,еще одно словечко из словаря Алека, у девушки болела голова и все тело. Она даже не помнила, как добралась до дома… до дома? Вот она и стала называть так небольшую пристройку к лечебнице. Кажется, ее донес Макс, он такой сильный… Она невольно посмотрела вперед. Макс почувствовал взгляд, обернулся, ободряюще улыбнулся, Кати улыбнулась в ответ.
Большая толстая кошка мягко спрыгнула с печи, подошла к двери. Мявкнула, оглянулась на Риту. Целительница потянулась мыслью, открыв дверь. Кошка вышла, важно задрав пушистый хвост. Рита засмеялась, оглянулась на койку Мо. Нет, ничего. Она вернулась к рукописи, где со скрупулезной точностью записывала все мало-мальски значимые события деревни.
Утром она расспрашивала новичков о Мосесе, но не могла себя заставить задать один-единственный вопрос об Александре. Чем этот юноша так угрожает Церкви, что сам стратег приказал его убить, нарушив неписаные законы?
Почему Александр говорил с Майнусом напрямую, что доступно лишь близким людям и Посвященным Ветру?
Почему, когда она прибежала на зов Майнуса, мысленная мощь юноши изменилась так, что она его не сразу узнала?
Много вопросов, а ответов нет… Она поставила точку и закрыла тетрадь. Пестрая вернулась, проследовала к теплой печке, но передумала и вспрыгнула на койку Мо. Тот вздрогнул и зашевелился, что-то пробормотал и рывком сел на кровати.
– Маритэ?.. – В голубых глазах плавало недоумение. – Где это я? Как я сюда попал?
– Это лечебница, ты в безопасности, все в порядке… – Рита недоуменно прервалась. Что-то было не в порядке.
Его рука погладила Пеструю, меченные огненной работой пальцы почесали за ушами. Кошка замурлыкала, перевернулась на спину, игриво тронула мозолистую ладонь лапками со спрятанными когтями.
– Что со мной было? – Голос его разительно отличался оттого тихого монотонного речения, каким он отвечал на вопросы.
– Ты… – Рита пыталась подобрать слова. – Ты… Ну, мы считаем, что-то в твоем Узоре жизни что-то порвалось… или наоборот, связалось…
– Связалось.
– …И это тебя едва не… – Рита заморгала. Что он сказал?
– Я сказал, связалось. Где моя одежда?
– Тебе пока нельзя…
– Можно. Я достаточно провалялся в постели. – Он ссадил протестующую кошку на пол, откинул одеяло. Пестрая, жалобно мяукая, заюлила под ногами. Льдистые глаза хмуро смотрели на женщину. Потом он улыбнулся, неуверенно, словно вспоминая, как это делается.
– Мосес…
– Маритэ. Пожалуйста. Зови. Меня. Влад.
– Почему? – только и спросила целительница.
– Мо умер.
Александр торопливо, пока не видит Лина, подул на ладони. У нее небось руки железом прокованы, вон как чешет… Подошел мальчишка с квасом, Алек отрицательно мотнул головой и с удвоенной энергией заработал серпом. Лина сказала спасибо разносчику, он чувствовал ее насмешливый взгляд. Ведь нарочно фору дает, чтобы мог догнать…
– Подставь-ка руки.
Алек удивленно вскинул глаза, девушка держала ковш, вкусно пахло хлебом и репой.
– Руки, говорю, давай.
Парень неуверенно протянул руки, Лина плеснула квасом. Мозоли страшно защипало, но сразу стало легче. Алек удержал высказывание, готовое сорваться с языка, сделал колоссальное усилие и поблагодарил. Девушка фыркнула.
– Хороша сила, да с умением, – насмешливо пропела она.
– Это уж точно…
– Что случилось ночью?
– Много будешь знать – плохо будешь спать.
– Ну а все-таки?
– Спроси у дяди. Уверен, он будет рад тебе объяснить.
Лина приуныла. Смотреть на это было приятно…
Алек довел свою полосу до сторожевой вышки. Недолго думая он вскарабкался наверх, оттуда хорошо было видно и все обритое поле, и ручей за деревьями, где они вчера разглядывали воду. Майнус махнул рукой, слезай, мол, Алек спрыгнул. Рядом с учителем топтались Макс и Кати, девушка нарочито бодрым тоном сообщила, что сегодняшнее занятие пройдет раньше. Не было печали…
Джонатам вдруг оборвал себя на середине фразы, переменился в лице. Алек почувствовал, как мысль друга скользит в Живе, присмотрелся и ахнул изумленно.
Они наперегонки припустили по полю, а следом бежали Макс и Кати.
Мосеса узнали не сразу. Черты его лица заострились, под глазами легли серые тени, но смотрел весело и осмысленно, а в Живе обычно простой до примитивности рисунок налился жизнью и молодой силой.
– Друзья! – воскликнул Мо и сграбастал всех четверых. Длины рук ему для этого хватило, силушкой тоже бог не обидел.
– От…пус…ти!.. – прохрипел Джо.
– Извините. – Мосес тут же разомкнул железные объятия.
– Мо, ты точно в порядке? – спросила Кати, отдышавшись, вчера ей показался самый краешек бреда, в который затянуло парня, и она всю ночь видела кошмары.
– В полнейшем! – весело заметил кузнец. – И знаете что, ребята, и ты, Катрин… Зовите меня, пожалуйста, Влад.
– Почему?
– Потому что я вас прошу. Наставник, – Мосес, то есть Влад, в почтительном приветствии склонил голову перед подошедшим Майнусом, – мне идти с вами?
Учитель молча кивнул и протянул руку, кузнец осторожно взял худую ладонь.
Медитация окончилась как обычно, то есть ничем. Обратно слепца вел Макс, надоедая вопросами, как скоро проявятся результаты. Майнус отшучивался и отмалчивался. Проводив старика, раздосадованный Макс попросил Алека, чтобы тот попробовал узнать это у «своей подружки». Остальные посмотрели с веселым недоумением, посыпались вопросы Алек почувствовал, что у него предательски заалели уши. Ему действительно хотелось повидать племянницу наставника, но после слов Макса он нарочно остался дома, забился в угол и стал обдумывать, как завтра разговаривать с Линой, чтобы она поняла, чтобы все поняли…
Влад отправился в травный дом, вернулся с перекошенной физиономией, утверждая, что он лучше бы умер, чем стал пить предложенное Ритой лечебное зелье. Дух из кувшина в самом деле был далек от ароматного, но Влад аккуратно прикладывался к нему, пока не выпил все, и сходил за добавкой. Макс успел поговорить с Ритой и передать остальным ее просьбу, чтобы никто не спрашивал Влада, что же с ним произошло…
Видение Мосеса, которого отныне будут звать Владом, оригинальностью не отличалось, размышлял Майнус. Его собственные слепые глаза могли зрить далеко в будущее, но молодой мужчина вспомнил прошлое, свое и своей семьи, а грядущее, если и видел, позабыл. Узнать бы, почему видение вырвало его из серого сна, в котором он постоянно находился…
Майнус покачал головой. Темный дом на окраине деревни, в котором он прожил двадцать лет, вдруг стал тяготить, и старик вышел на улицу. Луна пошла на убыль, он не видел ее, но кожей чувствовал призрачный свет. Дул холодный ветер, Майнус плотнее запахнулся в драный плащ. Надо все-таки сходить в ткачий дом, спросить себе какую ни есть зимнюю одежку. А ведь когда-то он мальчишкой купался в проруби и ночевал в лесу в сугробах, выхваляясь перед товарищами и девчонками. Как молоды они были, молоды и полны сил и жизни…
Старик почувствовал острый запах, усмехнулся. Когда он учил Рика находить общий язык со зверями, то не думал, что мальчишка так воспользуется его уроками. Тяжелые неслышные шаги, тихое фырканье. Вытянутая вперед рука наткнулась на холодный нос, потрепала короткие уши. Самсон довольно заворчал…
Старый человек и старый зверь бок о бок совершали обычный обход своей деревни.
Вот осени дела закончены уже,
Прошли,
И дни осенних празднеств подступили.
Пора,
Пора пришла веселия и свадеб,
Пиров
И игр веселых,
Танцев
Вокруг костров до самого утра.
Пора
Пришла нам подвести итоги лета.
Смотри —
Вот люди Воличи стоят кругом поляны,
Ждут,
Ждут испытаний осени они.
Смотри —
Стоят там зрелые в багрово-черном траурном покрове,
Смотри —
Стоят там юные в белейших одеяниях,
Смотри —
Стоят там те, кого уже детьми назвать
Нельзя,
Но взрослыми их все ж не именуешь.
Смотри —
Стоят, нетерпеливо ждут они, обнажены.
Ласкает ветер,
Холодный ветер осени их кожу,
Солнце светит,
Однако нет уже тепла былого в касаниях
Лучей,
В его лучей касаниях.
Младые ждут,
Они стоят и ждут опасных
Испытаний.
Опасных испытаний, где
Смерть
Свидетелем незримым
Средь войев
Может встать, направить сталь
Дорогой крови,
Младых испытывая силу…
Смотри же!
Люди Воличи стоят кругом поляны,
Ждут,
Ждут испытаний осени они.
Авторство химна приписывается Лоране Рыжей
Страда закончилась, подступили недели празднеств. Мечта была местной хозяйкой Последнего Снопа, и со всех окрестных деревень приходили и приезжали люди.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента