Страница:
А чтобы помочь ему провести законопроект, ей следует побольше времени проводить в обществе Хендрикса, даже если ей этого не хочется.
Маргарет вздохнула. Несмотря на свои богатство и власть, бедный Хендрикс — такая же жертва Филиппа, как и она сама. И если она действительно хочет отплатить за ту неблаговидную роль, которую Хендрикс сыграл в поведении ее отца, то это произойдет, когда старик узнает, что его любимая дочь на самом деле умерла.
Эта мысль не принесла ей ни малейшего удовлетворения.
Может быть, оттого, что Хендрикс погубил ее мать, сам того не зная. Действительно, судя по тому, что он рассказал ей вчера вечером, не похоже, чтобы он знал о существовании ее и ее матери. Вряд ли отец сообщил Хендриксу что-либо такое, что могло бы повредить ему и помешать унаследовать большое состояние.
Нет, ответственность за то, что случилось с ее матерью, полностью лежит на бароне Мейнуаринге. Она должна найти способ заставить его заплатить за свое предательство, но какой? Маргарет скосила глаза на мебель, покрашенную в цвет грязи, и попыталась прибегнуть к греческим принципам логики.
Нужно подумать, что может ценить Мейнуаринг. Деньги мгновенно пришли ей на ум и были так же мгновенно отброшены. Она ничего не может сделать, чтобы подвергнуть опасности его состояние.
Что еще ценит Мейнуаринг? Она вспомнила, как звучал его голос, когда он представлял ей вчера вечером свою дочь. Кажется, он души в ней не чает. Нельзя ли отомстить, использовав его дочь? Дочь, которая заняла ее место?
Размышления Маргарет были прерваны неожиданным топотом бегущих по коридору ног. После чего сразу же послышался голос Эстеллы, призывающий Аннабел остановиться. Маргарет вздохнула. Бедная Аннабел, еще одно осложнение этой и без того достаточно сложной ситуации. Ребенок должен весело играть со своими игрушками, а не тревожиться о том, что новая мачеха сделает его жизнь несчастной. И у девочки .должен быть нежно любящий отец. Почему же все не так?
Неужели Филипп обвиняет ребенка в том, что он жив, его Роксана умерла? Маргарет задумчиво нахмурилась. Пус' это кажется притянутым за уши, но и Эстелла, и Хендрщ рассказывали ей, как Филипп был опьянен несравненно; Роксаной. Эмоциональные эксцессы редко имеют что-нибудь общее с логикой. — Аннабел, предупреждаю — если вы не будете вести себя как следует, я вас высеку! — Сердитый голос Эстеллы четко Доносился сквозь закрытую дверь спальни. Маргарет раздраженно сжала губы. Розгами не заставим ребенка вести себя хорошо. Аннабел нужно успокаивать направлять, а в этом доме, судя по всему, нет никого, кто хотел бы этим заняться.
Маргарет прислушалась к шагам Эстеллы, которая прошла мимо ее двери и направилась к парадной лестнице. «Ты в состоянии сделать это, — подбодрила себя Mapгарет. — Пусть тобой руководит чувство вины, а не любовь, все равно твоя помощь принесет пользу Аннабел». Маргарет осторожно открыла дверь своей комнаты и убедилась, что Эстелла на самом деле ушла. В коридоре было пусто, и Маргарет легко взбежала по задней лестнице, веду щей в детскую. Осторожно сунув голову в приоткрытую дверь, Маргара заглянула в комнату. Аннабел сидела на полу в центре комнаты, колотя головой очень дорогой куклы по толстому обюссонскому ковру. Детская была настолько роскошна, что производила угнетающее впечатление. Какие бы чувства ни питал Филипп к девочке, очевидно, что денег для нее он не жалел.
Не зная, что сказать, Маргарет решила подождать подсказки от Аннабел. Войдя в детскую, она села на розовое плюшевое кресло, которое оказалось куда более удобным, чем мебель в ее спальне. Кроме Аннабел, в комнате никого не было. «А где же гувернантка?» — подумала Маргарет, вспомнив, что гувернантку ей так и не представили.
— Уходите! — Глаза Аннабел гневно сверкнули.
— Почему же? Девочка заморгала, словно этот вопрос поразил ее.
— Потому что, если вы не уйдете, я разобью куклину голову. Маргарет пожала плечами.
— Это ваша кукла, а не моя. Мне все равно, разобьете вы ее или нет.
— А бабушке не все равно.
— Я вам не бабушка.
— Но и не мама! — крикнула Аннабел.
— Разумеется, нет, — быстро согласилась Маргарет, размышляя, насколько поведение Аннабел вызвано страхом, а насколько является результатом ужасающего потакания Эстеллы.
— Мою маму звали Роксана, и она была красивая! — Аннабел швыряла в Маргарет слова, словно ножи. Маргарет кивнула.
— Бриллиант чистейшей воды. Все так говорят. Воинственное выражение на лице Аннабел несколько смягчилось, когда Маргарет с готовностью согласилась с ней.
— Я не похожа на маму.
Это сухое замечание задело чувствительное сердце Маргарет.
— Вы скорее похожи на папу.
— Если я похожа на папу, почему он меня не любит? — Этот вопрос застал Маргарет врасплох. — Бабушка говорит, что он ничего не может с собой поделать. — Внезапно Аннабел швырнула куклу на кровать; упав, кукла превратилась в жалкую груду шелковых тряпок. — Ну и пусть. Я его не люблю. И вы меня не любите.
— Вы не дали мне для этого никакого повода.
— Что?
— Обычно люди вас любят или не любят, чувствуя, как вы к ним относитесь. Вы ничуть не скрывали, что невзлюбили меня, так почему же вы ждете, что я стану отвечать вам добром на зло?
— Потому что я — леди Аннабел. — На какой-то миг ее интонации своей надменностью удивительно напомнили отцовские. — Мой папа — граф, и у него страшно много денег.
— А я замужем за графом — за этим же графом, — но, кажется, это не вызывает у вас любви ко мне. Аннабел презрительно фыркнула.
— Это совсем другое дело.
— Вероятно. Скажите, ваша гувернантка сейчас внизу?
— У меня нет гувернантки. Она ушла. Она сказала, что я совершенно неуправляемая, — сообщила Аннабел с гордостью.
— Как это грустно для вас.
— Что?
— Приходится мириться с целой свитой гувернанток.
— Свитой? Как у короля, да? Вы говорите совсем не так, как бабушка.
— Вероятно, ваша бабушка в отличие от меня не обладает преимуществом, которое дает образование.
— Бабушка говорит, что мне не нужно быть образованной, чтобы подцепить мужа. Что я найду хорошего мужа, потому что у меня есть титул и приданое.
— В человеке, который женится ради денег и общественного положения жены, не может быть ничего хорошего!
— Бабушка говорит…
— А что говорите вы?
Аннабел уставилась на Маргарет, словно та заговорила на иностранном языке.
— У вас есть титул, а ведь титулы изначально давались тем, кто каким-то образом выделился из общей массы. Такие люди были вожаками, они не повторяли то, что говорят другие. У вожаков есть собственное мнение.
Аннабел выпятила нижнюю губку и сверкнула глазами.
— Мне незачем думать. У меня есть деньги. Куча денег.
На мгновение Маргарет ощутила прилив сочувствия к Эстелле, которая грозилась выпороть Аннабел. Впрочем, чего же можно было ожидать? Чтобы Аннабел вдруг поняла здравый смысл ее слов и превратилась в образцового ребенка? А что такое образцовый ребенок? Маргарет словно услышала отзвук сердитого голоса ее старой няни, говорящей, что, если она не исправится, ей уготована дорога в ад.
— Уходите отсюда! — потребовала Аннабел.
— Хорошо. — Маргарет встала, поспешно подавив улыбку при виде удивленного личика Аннабел. — Всего хорошего, леди Аннабел.
Та демонстративно повернулась к Маргарет спиной.
«Ну ладно, — сказала себе Маргарет. — Рим построился не в один день. Может, стоит спросить у Эстеллы, правда ли то, что сказала о гувернантке Аннабел. Если это так, то кто-то Ведь должен о ней позаботиться». И у нее было ощущение, что этим кем-то окажется она.
Из холла послышался раздраженный голос Эстеллы, прервавший течение мыслей Маргарет.
Кажется, Эстелла вспоминает о тифозной лихорадке. Заинтересовавшись, Маргарет поспешно сошла вниз и тут же пожалела о своем любопытстве, обнаружив, кто еще находится в холле.
Филипп! Увидев, с каким презрением смотрит он на свою тещу, Маргарет содрогнулась.
— Маргарет! — Эстелла заметила ее. — Спуститесь сюда и скажите ему. Может, вас он послушается.
«А может быть, завтра настанет второе пришествие и все это уже не будет иметь никакого значения», — подумала Маргарет, собравшись с духом, потому что Филипп перевел взгляд с Эстеллы на нее.
С трудом передвигая ноги, которые внезапно сделались ватными, Маргарет заставила себя сойти вниз.
— Скажите ему, — повторила Эстелла, когда Маргарет Дошла до нижней ступеньки. — Скажите ему, что они не могут остаться.
Они? Маргарет прищурилась, только теперь поняв, что позади Филиппа в тени, отбрасываемой высокими напольными часами, кто-то есть. Она вгляделась пристальнее. Какие-то два человека.
«Интересно, кто эта пара? — подумала она. — Конечно, не из тех, с кем Филипп может быть знаком, не говоря уже о том, чтобы привести их в дом». Женщина была худой, почти истощенной, отчего ее беременность казалась еще более очевидной. Изможденный человек, стоявший рядом с ней, тяжело опирался о костыль. Кожа у него была нездорового сероватого оттенка; возможно, это было вызвано потерей ноги. Маргарет сразу же прониклась сочувствием к этой нелепой паре.
Странную сцену неожиданно прервал едва слышный стон женщины; казалось, она сейчас рухнет на пол. Мужчина в отчаянии хотел поддержать ее, потерял равновесие и упал.
Филипп тоже попытался поддержать женщину, обхватив ее руками.
— Оставьте ее! Может, она заразная! — завопила Эстелла. При мысли о том, что беременность заразна, Маргарет не сумела подавить смешок, рвавшийся из горла.
— Маргарет, сейчас не время для легкомыслия! Она встретилась со взглядом Филиппа и чуть было не хихикнула, заметив в них усмешку. «Неужели ему в голову пришла та же смешная мысль?» — подумала Маргарет, но посчитала свое любопытство неуместным.
— Простите, — сказала она, — вы, конечно, правы. Сейчас время для здравого смысла. — И она поспешила помочь мужчине, который пытался встать на свою единственную ногу. Все его внимание было сосредоточено на бледной молодой женщине.
Интересно, каково это — когда мужчина смотрит на тебя так, словно ты для него единственная надежда на вечное спасение?
Судя по тому, что все ей говорили, именно так смотрел Филипп на несравненную Роксану.
Женщина застонала, и Маргарет быстро отогнала эту мысль.
— Ей нужно отдохнуть, — сказала она. — И ей нужен врач.
— У нас нет денег. — Молодой человек произнес эти слова с таким трудом, будто они душили его.
— Я позабочусь об этом, — сказал Филипп.
— Отнесите ее наверх в… — Маргарет запнулась, вспомнив, что не имеет ни малейшего представления о том, сколько в доме гостевых комнат и где они расположены.
— Нет! — воскликнула Эстелла. — Подумайте об Аннабел!
— Могу я внести предложение, миледи? — проговорил Комптон.
Оглянувшись, Маргарет увидела, что дворецкий стоит в дверях. За ним виднелась чуть ли не вся прислуга, с любопытством смотрящая на необычную сцену.
— Да? — сказала Маргарет.
— Есть несколько свободных комнат в помещении для прислуги. Может быть, молодая пара захочет отдохнуть там?
— Да, миледи, прошу вас. Нам будет удобнее с такими же, как мы, — сказал молодой человек.
— Ну-ка, в чем дело? — Голос домоправительницы перекрыл приглушенную болтовню слуг. — Ступайте работать, все до одного! — шикнула на них миссис Смит. — Да это Нед Уокинс! — воскликнула она, повернувшись к молодому человеку. — Что. это с тобой случилось, малый? И кто та, которую держит его светлость?
— Жена, — пробормотал он. — А что же до того, что случилось со мной, — я калека. Теперь ни на что не гожусь.
— ~ Комптон, — обратилась к дворецкому Маргарет, — пожалуйста, покажите Неду, где они смогут остановиться, и пошлите кого-нибудь за врачом.
— Конечно, миледи. — И Комптон вошел в зеленую дверь; за ним Филипп нес на руках Лорейн, а дальше ковылял Нед.
— Миссис Смит, — Маргарет остановила домоправительницу, когда та хотела уйти следом за ними, — вы знаете этого человека?
— Почти всю его жизнь. Я из главного поместья его светлости, что в Кенте, вот я и знаю практически всех местных жителей. Мать Неда и я — мы дружили в девушках. — Она покачала головой. — Нед всегда был сорвиголова. Все было ему не по нраву, но пришлось пойти в армию и отправиться воевать в чужие страны. И вот что из этого вышло! Калекой стал, да еще полумертвый с голоду.
— А Чедвик притащил его в дом, и кто знает, какую заразу вместе с ним! — сказала Эстелла.
— Спасибо, миссис Смит, — поспешно проговорила Маргарет, поняв по выражению лица домоправительницы, что та рискнет своим местом, но сообщит Эстелле, как она относится к мысли о том, что сын ее подруги может занести в дом заразу.
— Это ваша вина! — Эстелла даже не стала дожидаться, пока за миссис Смит закроется дверь, а тут же принялась кричать на Маргарет.
— Мы все призваны помогать тем, кому не так повезло, как нам, — возразила Маргарет.
— Кем это призваны? — Эстелла прошла следом за ней в гостиную.
— Господом. — Маргарет опустилась на диван, обитый тканью цвета нильской воды — в зеленую и желтую полоску, и налила себе чашку почти остывшего чая из полупустого чайника, стоявшего на столике.
— Господь не имел в виду, что мы обязаны тащить в дом весь лондонский сброд, — сказала Эстелла. — Он имел в виду, что мы должны немного подавать тем, кому не повезло.
«А я держу пари на крупную сумму, что Эстелла не делает и этого», — подумала Маргарет.
— А тут еще бедняжка Аннабел! — продолжала Эстелла.
— Кстати, об Аннабел. Я хотела спросить у вас. У нее есть гувернантка?
— Нет, — Перемена темы разговора, кажется, выбила Эс-теллу из колеи. (
— А вы уже пригласили новую гувернантку для беседы? Эстелла пожала плечами.
— Малый сезон скоро кончится, так чего же об этом думать? Все равно толку не будет. У Аннабел нет склонности к занятиям, так же как и у моей дорогой Роксаны. Да и какое это имеет значение? Посмотрите, какую прекрасную партию она сделала.
«На это просто нечего ответить, — сказала себе Маргарет. — Цель существования каждой девушки в светском обществе — сделать хорошую партию. И не только в светском обществе. Самым заветным желанием моей матери было увидеть меня замужем».
— Сегодня вечером меня не будет. — Неожиданное сообщение Филиппа, появившегося в дверях, заставило Маргарет вздрогнуть.
— Не входите сюда! Вы несли эту женщину! — взвизгнула Эстелла.
— Сударыня, если вы боитесь, что мой дом для вас небезопасен, буду весьма рад вызвать карету и отправить вас в Кент.
Маргарет Опустила глаза к своей чашке, будучи не в силах скрыть улыбку. Кажется, Филипп нашел самое уязвимое место Эстеллы.
— В Кент? — Эстелла поднесла руку к груди, словно защищаясь от удара. — Ах, Филипп! — Эстелла попыталась рассмеяться, но смех ее звучал фальшиво. — Я забочусь об Аннабел не меньше, чем о себе. И о Маргарет, — торопливо добавила она, поняв, что Аннабел могут отослать вместе с ней.
— Как хотите, — сказал Филипп равнодушно, словно ему наскучила вся эта сцена. — Если передумаете, дайте мне знать. И, не сказав больше ни слова, он повернулся и ушел.
— Подумать только! — Эстелла принялась энергично обмахиваться батистовым платочком. — Должна сказать, что женитьба, кажется, ничуть не смягчила Чедвика. Вот когда он был женат на моей Роксане, он был самым добродушным человеком на свете.
«А улицы Лондона были вымощены золотом», — подумала Маргарет; она уже почти ненавидела самое имя Роксаны.
— Куда это вы уходите? — вопросила Эстелла, когда Маргарет встала.
— Отдохнуть у себя.
Маргарет собиралась забыться с еще нечитанной книгой Платона, найденной в библиотеке Филиппа, но не смогла сосредоточиться. Мысли ее то и дело возвращались к Филиппу. Она вспоминала, как он склонялся к ней, как его темные глаза горели от страсти, а горячие губы скользили по ее телу. Вспоминала, как ей было страшно и больно, когда он овладел ею, разрушив хрупкую ткань ее наслаждения. Она беспокойно заерзала. Как ни старалась, она не могла выбросить из головы мысли о нем.
Глава 10
Маргарет вздохнула. Несмотря на свои богатство и власть, бедный Хендрикс — такая же жертва Филиппа, как и она сама. И если она действительно хочет отплатить за ту неблаговидную роль, которую Хендрикс сыграл в поведении ее отца, то это произойдет, когда старик узнает, что его любимая дочь на самом деле умерла.
Эта мысль не принесла ей ни малейшего удовлетворения.
Может быть, оттого, что Хендрикс погубил ее мать, сам того не зная. Действительно, судя по тому, что он рассказал ей вчера вечером, не похоже, чтобы он знал о существовании ее и ее матери. Вряд ли отец сообщил Хендриксу что-либо такое, что могло бы повредить ему и помешать унаследовать большое состояние.
Нет, ответственность за то, что случилось с ее матерью, полностью лежит на бароне Мейнуаринге. Она должна найти способ заставить его заплатить за свое предательство, но какой? Маргарет скосила глаза на мебель, покрашенную в цвет грязи, и попыталась прибегнуть к греческим принципам логики.
Нужно подумать, что может ценить Мейнуаринг. Деньги мгновенно пришли ей на ум и были так же мгновенно отброшены. Она ничего не может сделать, чтобы подвергнуть опасности его состояние.
Что еще ценит Мейнуаринг? Она вспомнила, как звучал его голос, когда он представлял ей вчера вечером свою дочь. Кажется, он души в ней не чает. Нельзя ли отомстить, использовав его дочь? Дочь, которая заняла ее место?
Размышления Маргарет были прерваны неожиданным топотом бегущих по коридору ног. После чего сразу же послышался голос Эстеллы, призывающий Аннабел остановиться. Маргарет вздохнула. Бедная Аннабел, еще одно осложнение этой и без того достаточно сложной ситуации. Ребенок должен весело играть со своими игрушками, а не тревожиться о том, что новая мачеха сделает его жизнь несчастной. И у девочки .должен быть нежно любящий отец. Почему же все не так?
Неужели Филипп обвиняет ребенка в том, что он жив, его Роксана умерла? Маргарет задумчиво нахмурилась. Пус' это кажется притянутым за уши, но и Эстелла, и Хендрщ рассказывали ей, как Филипп был опьянен несравненно; Роксаной. Эмоциональные эксцессы редко имеют что-нибудь общее с логикой. — Аннабел, предупреждаю — если вы не будете вести себя как следует, я вас высеку! — Сердитый голос Эстеллы четко Доносился сквозь закрытую дверь спальни. Маргарет раздраженно сжала губы. Розгами не заставим ребенка вести себя хорошо. Аннабел нужно успокаивать направлять, а в этом доме, судя по всему, нет никого, кто хотел бы этим заняться.
Маргарет прислушалась к шагам Эстеллы, которая прошла мимо ее двери и направилась к парадной лестнице. «Ты в состоянии сделать это, — подбодрила себя Mapгарет. — Пусть тобой руководит чувство вины, а не любовь, все равно твоя помощь принесет пользу Аннабел». Маргарет осторожно открыла дверь своей комнаты и убедилась, что Эстелла на самом деле ушла. В коридоре было пусто, и Маргарет легко взбежала по задней лестнице, веду щей в детскую. Осторожно сунув голову в приоткрытую дверь, Маргара заглянула в комнату. Аннабел сидела на полу в центре комнаты, колотя головой очень дорогой куклы по толстому обюссонскому ковру. Детская была настолько роскошна, что производила угнетающее впечатление. Какие бы чувства ни питал Филипп к девочке, очевидно, что денег для нее он не жалел.
Не зная, что сказать, Маргарет решила подождать подсказки от Аннабел. Войдя в детскую, она села на розовое плюшевое кресло, которое оказалось куда более удобным, чем мебель в ее спальне. Кроме Аннабел, в комнате никого не было. «А где же гувернантка?» — подумала Маргарет, вспомнив, что гувернантку ей так и не представили.
— Уходите! — Глаза Аннабел гневно сверкнули.
— Почему же? Девочка заморгала, словно этот вопрос поразил ее.
— Потому что, если вы не уйдете, я разобью куклину голову. Маргарет пожала плечами.
— Это ваша кукла, а не моя. Мне все равно, разобьете вы ее или нет.
— А бабушке не все равно.
— Я вам не бабушка.
— Но и не мама! — крикнула Аннабел.
— Разумеется, нет, — быстро согласилась Маргарет, размышляя, насколько поведение Аннабел вызвано страхом, а насколько является результатом ужасающего потакания Эстеллы.
— Мою маму звали Роксана, и она была красивая! — Аннабел швыряла в Маргарет слова, словно ножи. Маргарет кивнула.
— Бриллиант чистейшей воды. Все так говорят. Воинственное выражение на лице Аннабел несколько смягчилось, когда Маргарет с готовностью согласилась с ней.
— Я не похожа на маму.
Это сухое замечание задело чувствительное сердце Маргарет.
— Вы скорее похожи на папу.
— Если я похожа на папу, почему он меня не любит? — Этот вопрос застал Маргарет врасплох. — Бабушка говорит, что он ничего не может с собой поделать. — Внезапно Аннабел швырнула куклу на кровать; упав, кукла превратилась в жалкую груду шелковых тряпок. — Ну и пусть. Я его не люблю. И вы меня не любите.
— Вы не дали мне для этого никакого повода.
— Что?
— Обычно люди вас любят или не любят, чувствуя, как вы к ним относитесь. Вы ничуть не скрывали, что невзлюбили меня, так почему же вы ждете, что я стану отвечать вам добром на зло?
— Потому что я — леди Аннабел. — На какой-то миг ее интонации своей надменностью удивительно напомнили отцовские. — Мой папа — граф, и у него страшно много денег.
— А я замужем за графом — за этим же графом, — но, кажется, это не вызывает у вас любви ко мне. Аннабел презрительно фыркнула.
— Это совсем другое дело.
— Вероятно. Скажите, ваша гувернантка сейчас внизу?
— У меня нет гувернантки. Она ушла. Она сказала, что я совершенно неуправляемая, — сообщила Аннабел с гордостью.
— Как это грустно для вас.
— Что?
— Приходится мириться с целой свитой гувернанток.
— Свитой? Как у короля, да? Вы говорите совсем не так, как бабушка.
— Вероятно, ваша бабушка в отличие от меня не обладает преимуществом, которое дает образование.
— Бабушка говорит, что мне не нужно быть образованной, чтобы подцепить мужа. Что я найду хорошего мужа, потому что у меня есть титул и приданое.
— В человеке, который женится ради денег и общественного положения жены, не может быть ничего хорошего!
— Бабушка говорит…
— А что говорите вы?
Аннабел уставилась на Маргарет, словно та заговорила на иностранном языке.
— У вас есть титул, а ведь титулы изначально давались тем, кто каким-то образом выделился из общей массы. Такие люди были вожаками, они не повторяли то, что говорят другие. У вожаков есть собственное мнение.
Аннабел выпятила нижнюю губку и сверкнула глазами.
— Мне незачем думать. У меня есть деньги. Куча денег.
На мгновение Маргарет ощутила прилив сочувствия к Эстелле, которая грозилась выпороть Аннабел. Впрочем, чего же можно было ожидать? Чтобы Аннабел вдруг поняла здравый смысл ее слов и превратилась в образцового ребенка? А что такое образцовый ребенок? Маргарет словно услышала отзвук сердитого голоса ее старой няни, говорящей, что, если она не исправится, ей уготована дорога в ад.
— Уходите отсюда! — потребовала Аннабел.
— Хорошо. — Маргарет встала, поспешно подавив улыбку при виде удивленного личика Аннабел. — Всего хорошего, леди Аннабел.
Та демонстративно повернулась к Маргарет спиной.
«Ну ладно, — сказала себе Маргарет. — Рим построился не в один день. Может, стоит спросить у Эстеллы, правда ли то, что сказала о гувернантке Аннабел. Если это так, то кто-то Ведь должен о ней позаботиться». И у нее было ощущение, что этим кем-то окажется она.
Из холла послышался раздраженный голос Эстеллы, прервавший течение мыслей Маргарет.
Кажется, Эстелла вспоминает о тифозной лихорадке. Заинтересовавшись, Маргарет поспешно сошла вниз и тут же пожалела о своем любопытстве, обнаружив, кто еще находится в холле.
Филипп! Увидев, с каким презрением смотрит он на свою тещу, Маргарет содрогнулась.
— Маргарет! — Эстелла заметила ее. — Спуститесь сюда и скажите ему. Может, вас он послушается.
«А может быть, завтра настанет второе пришествие и все это уже не будет иметь никакого значения», — подумала Маргарет, собравшись с духом, потому что Филипп перевел взгляд с Эстеллы на нее.
С трудом передвигая ноги, которые внезапно сделались ватными, Маргарет заставила себя сойти вниз.
— Скажите ему, — повторила Эстелла, когда Маргарет Дошла до нижней ступеньки. — Скажите ему, что они не могут остаться.
Они? Маргарет прищурилась, только теперь поняв, что позади Филиппа в тени, отбрасываемой высокими напольными часами, кто-то есть. Она вгляделась пристальнее. Какие-то два человека.
«Интересно, кто эта пара? — подумала она. — Конечно, не из тех, с кем Филипп может быть знаком, не говоря уже о том, чтобы привести их в дом». Женщина была худой, почти истощенной, отчего ее беременность казалась еще более очевидной. Изможденный человек, стоявший рядом с ней, тяжело опирался о костыль. Кожа у него была нездорового сероватого оттенка; возможно, это было вызвано потерей ноги. Маргарет сразу же прониклась сочувствием к этой нелепой паре.
Странную сцену неожиданно прервал едва слышный стон женщины; казалось, она сейчас рухнет на пол. Мужчина в отчаянии хотел поддержать ее, потерял равновесие и упал.
Филипп тоже попытался поддержать женщину, обхватив ее руками.
— Оставьте ее! Может, она заразная! — завопила Эстелла. При мысли о том, что беременность заразна, Маргарет не сумела подавить смешок, рвавшийся из горла.
— Маргарет, сейчас не время для легкомыслия! Она встретилась со взглядом Филиппа и чуть было не хихикнула, заметив в них усмешку. «Неужели ему в голову пришла та же смешная мысль?» — подумала Маргарет, но посчитала свое любопытство неуместным.
— Простите, — сказала она, — вы, конечно, правы. Сейчас время для здравого смысла. — И она поспешила помочь мужчине, который пытался встать на свою единственную ногу. Все его внимание было сосредоточено на бледной молодой женщине.
Интересно, каково это — когда мужчина смотрит на тебя так, словно ты для него единственная надежда на вечное спасение?
Судя по тому, что все ей говорили, именно так смотрел Филипп на несравненную Роксану.
Женщина застонала, и Маргарет быстро отогнала эту мысль.
— Ей нужно отдохнуть, — сказала она. — И ей нужен врач.
— У нас нет денег. — Молодой человек произнес эти слова с таким трудом, будто они душили его.
— Я позабочусь об этом, — сказал Филипп.
— Отнесите ее наверх в… — Маргарет запнулась, вспомнив, что не имеет ни малейшего представления о том, сколько в доме гостевых комнат и где они расположены.
— Нет! — воскликнула Эстелла. — Подумайте об Аннабел!
— Могу я внести предложение, миледи? — проговорил Комптон.
Оглянувшись, Маргарет увидела, что дворецкий стоит в дверях. За ним виднелась чуть ли не вся прислуга, с любопытством смотрящая на необычную сцену.
— Да? — сказала Маргарет.
— Есть несколько свободных комнат в помещении для прислуги. Может быть, молодая пара захочет отдохнуть там?
— Да, миледи, прошу вас. Нам будет удобнее с такими же, как мы, — сказал молодой человек.
— Ну-ка, в чем дело? — Голос домоправительницы перекрыл приглушенную болтовню слуг. — Ступайте работать, все до одного! — шикнула на них миссис Смит. — Да это Нед Уокинс! — воскликнула она, повернувшись к молодому человеку. — Что. это с тобой случилось, малый? И кто та, которую держит его светлость?
— Жена, — пробормотал он. — А что же до того, что случилось со мной, — я калека. Теперь ни на что не гожусь.
— ~ Комптон, — обратилась к дворецкому Маргарет, — пожалуйста, покажите Неду, где они смогут остановиться, и пошлите кого-нибудь за врачом.
— Конечно, миледи. — И Комптон вошел в зеленую дверь; за ним Филипп нес на руках Лорейн, а дальше ковылял Нед.
— Миссис Смит, — Маргарет остановила домоправительницу, когда та хотела уйти следом за ними, — вы знаете этого человека?
— Почти всю его жизнь. Я из главного поместья его светлости, что в Кенте, вот я и знаю практически всех местных жителей. Мать Неда и я — мы дружили в девушках. — Она покачала головой. — Нед всегда был сорвиголова. Все было ему не по нраву, но пришлось пойти в армию и отправиться воевать в чужие страны. И вот что из этого вышло! Калекой стал, да еще полумертвый с голоду.
— А Чедвик притащил его в дом, и кто знает, какую заразу вместе с ним! — сказала Эстелла.
— Спасибо, миссис Смит, — поспешно проговорила Маргарет, поняв по выражению лица домоправительницы, что та рискнет своим местом, но сообщит Эстелле, как она относится к мысли о том, что сын ее подруги может занести в дом заразу.
— Это ваша вина! — Эстелла даже не стала дожидаться, пока за миссис Смит закроется дверь, а тут же принялась кричать на Маргарет.
— Мы все призваны помогать тем, кому не так повезло, как нам, — возразила Маргарет.
— Кем это призваны? — Эстелла прошла следом за ней в гостиную.
— Господом. — Маргарет опустилась на диван, обитый тканью цвета нильской воды — в зеленую и желтую полоску, и налила себе чашку почти остывшего чая из полупустого чайника, стоявшего на столике.
— Господь не имел в виду, что мы обязаны тащить в дом весь лондонский сброд, — сказала Эстелла. — Он имел в виду, что мы должны немного подавать тем, кому не повезло.
«А я держу пари на крупную сумму, что Эстелла не делает и этого», — подумала Маргарет.
— А тут еще бедняжка Аннабел! — продолжала Эстелла.
— Кстати, об Аннабел. Я хотела спросить у вас. У нее есть гувернантка?
— Нет, — Перемена темы разговора, кажется, выбила Эс-теллу из колеи. (
— А вы уже пригласили новую гувернантку для беседы? Эстелла пожала плечами.
— Малый сезон скоро кончится, так чего же об этом думать? Все равно толку не будет. У Аннабел нет склонности к занятиям, так же как и у моей дорогой Роксаны. Да и какое это имеет значение? Посмотрите, какую прекрасную партию она сделала.
«На это просто нечего ответить, — сказала себе Маргарет. — Цель существования каждой девушки в светском обществе — сделать хорошую партию. И не только в светском обществе. Самым заветным желанием моей матери было увидеть меня замужем».
— Сегодня вечером меня не будет. — Неожиданное сообщение Филиппа, появившегося в дверях, заставило Маргарет вздрогнуть.
— Не входите сюда! Вы несли эту женщину! — взвизгнула Эстелла.
— Сударыня, если вы боитесь, что мой дом для вас небезопасен, буду весьма рад вызвать карету и отправить вас в Кент.
Маргарет Опустила глаза к своей чашке, будучи не в силах скрыть улыбку. Кажется, Филипп нашел самое уязвимое место Эстеллы.
— В Кент? — Эстелла поднесла руку к груди, словно защищаясь от удара. — Ах, Филипп! — Эстелла попыталась рассмеяться, но смех ее звучал фальшиво. — Я забочусь об Аннабел не меньше, чем о себе. И о Маргарет, — торопливо добавила она, поняв, что Аннабел могут отослать вместе с ней.
— Как хотите, — сказал Филипп равнодушно, словно ему наскучила вся эта сцена. — Если передумаете, дайте мне знать. И, не сказав больше ни слова, он повернулся и ушел.
— Подумать только! — Эстелла принялась энергично обмахиваться батистовым платочком. — Должна сказать, что женитьба, кажется, ничуть не смягчила Чедвика. Вот когда он был женат на моей Роксане, он был самым добродушным человеком на свете.
«А улицы Лондона были вымощены золотом», — подумала Маргарет; она уже почти ненавидела самое имя Роксаны.
— Куда это вы уходите? — вопросила Эстелла, когда Маргарет встала.
— Отдохнуть у себя.
Маргарет собиралась забыться с еще нечитанной книгой Платона, найденной в библиотеке Филиппа, но не смогла сосредоточиться. Мысли ее то и дело возвращались к Филиппу. Она вспоминала, как он склонялся к ней, как его темные глаза горели от страсти, а горячие губы скользили по ее телу. Вспоминала, как ей было страшно и больно, когда он овладел ею, разрушив хрупкую ткань ее наслаждения. Она беспокойно заерзала. Как ни старалась, она не могла выбросить из головы мысли о нем.
Глава 10
Филипп смотрел на ручку из слоновой кости на двери у спальни Маргарет и боролся с желанием повернуть эту ручку, войти и, может быть, увидеть, как она одевается.
Он заставил свою руку опуститься. Он не станет заходить к ней в спальню по меньшей мере еще неделю. Надо установить между ними расстояние, и поскольку в настоящий момент телесное расстояние невозможно, оно должно быть эмоциональным.
Он утратил контроль над собой только потому, что у него давно не было женщины. Теперь же, когда он наконец насладился ее плотью, это желание быстро исчезнет, если только он не станет пестовать его.
Усилием воли, которое было почти физическим, Филипп заставил себя отойти от ее двери и глубоко вздохнул, весьма довольный собой. Всякий раз, когда он откажет своему предательскому телу в желании переспать с ней, его самоуважение будет возрастать.
Внезапный шум, раздавшийся за закрытой дверью, оторвал его от размышлений. Он не хотел, чтобы его застали стоящим у ее двери, даже если у него есть неотложная причина видеть ее. Ему нужно убедиться, что она поняла, каких поступков он ждет от нее сегодня. Если ее предоставить самой себе, она, конечно же, проведет День, бегая по магазинам или сплетничая с другими пустоголовыми светскими дамами.
— Хотя… Филипп нерешительно нахмурился, отступая через их общую гостиную к себе в спальню. Голова у Маргарет не пустая. Время от времени его посещало тревожное ощущение, что она образована лучше, чем он. Мысль эта показалась ему смешной, и он презрительно фыркнул. Быть того не может!
Маргарет тихо прикрыла за собой дверь спальни и тайком оглядела коридор. К счастью, он был пуст. Филиппа не было видно. Она почувствовала, как ее напряженные плечи немного расслабились. Она направилась к лестнице, ведущей к детской, намереваясь взглянуть на Аннабел перед тем, как спуститься к завтраку. Маргарет еще не знала, как можно подружиться с этим ребенком, но здравый смысл подсказывал ей, что для начала неплохо будет приучить Аннабел к своему присутствию.
Филипп услышал, как закрылась дверь спальни Маргарет, и торопливо вышел, надеясь перехватить ее. Но, к его удивлению, на парадной лестнице ее не оказалось. Она поднималась по задней лестнице к детской. Зачем ей понадобилось идти туда?
Глядя, как покачиваются ее бедра под тонкой зеленой тканью утреннего платья, Филипп ощутил знакомое давление в паху. Руки его инстинктивно сжались, когда он вспомнил, как он обхватил эти бедра и приподнял навстречу себе.
На мгновение Филиппа охватило искушение уйти из дома, не повидавшись с ней, но его гордость не позволила ему прибегнуть к столь трусливому выходу из положения. Он в состоянии контролировать свое влечение к Маргарет.
А Маргарет, услышав резкий голос Аннабел, остановилась перед приоткрытой дверью в детскую.
— Не буду! — кричала девочка. — И вы меня не заставите! Подавив вздох, Маргарет вошла. Аннабел стояла посреди огромной кучи игрушек. Маргарет увидела, как девочка подняла ногу и демонстративно ударила по коробке, из которой высыпались яркие детали какой-то игры.
— Не капризничайте, Аннабел, — проговорила Эстелла, сидящая в кресле у камина.
— Хочу — и буду! — завопила Аннабел. — Ненавижу эти игрушки! Это для маленьких! А я не маленькая!
— Этого никак не скажешь, судя по вашим выходкам, — заметила Маргарет. — Доброе утро, Эстелла. — Маргарет кивнула расстроенной даме. — Что у вас происходит?
— Это все она виновата! — Аннабел указала на молоденькую горничную, скрытую дверью в спальню.
— А я думала, что вас зовут Аннабел, — сказала Маргарет.
— Что? — растерялась девочка.
— Я спросила, что происходит, у вашей бабушки, а не у вас. Аннабел бросила на нее сердитый взгляд, но Маргарет не обратила на это внимания и повернулась к Эстелле.
— Во всем виновата эта глупая девица, — указала Эстелла на дрожащую горничную. — Она велела Аннабел одеваться, а та еще не была к этому готова.
.Маргарет перевела взгляд с горничной на разъяренную Аннабел и заметила, что на ребенке надета только тонкая ночная рубашка из муслина.
— Если вы до сих пор в ночной рубашке, — сказала Маргарет, — значит, вы больны. Этим можно объяснить, почему вы совершенно потеряли контроль над собой и раскидали все Игрушки. А лучшее место для того, кто болен, — постель.
Маргарет улыбнулась молоденькой горничной; она не могла припомнить, видела ли ее в доме.
— Как вас зовут?
— Энни, мисс, — волнуясь, сказала та. — То есть миледи.
— Энни, мисс Аннабел уже подали завтрак?
— Нет, миледи. Миссис Смит сказала, что я должна помочь мисс Аннабел одеться, а потом подавать завтрак.
— Превосходно. Пожалуйста, спуститесь вниз и скажите кухарке, что леди Аннабел чувствует себя сегодня плохо и что На завтрак ей нужна только жидкая овсяная кашка.
— Терпеть не могу овсяную кашу! — закричала Аннабел.
— Тогда остается надеяться, что ко второму завтраку вам станет лучше, — сказала Маргарет, не зная, правильно ли она поступает и принесет ли это какие-нибудь плоды. Единственное, в чем она была уверена, — так это в том, что следует попытаться научить Аннабел хоть как-то владеть собой. Больше, кажется, здесь никому до этого нет дела и никто не желает этим заниматься.
— Не буду! А вы меня не заставите! — закричала Аннабел на Маргарет.
— Что здесь происходит? — Маргарет была захвачена врасплох неожиданным появлением в дверях Филиппа; все внутри у нее дрогнуло при звуках этого низкого бархатного голоса. — Ну? — Филипп вошел в комнату и оглядел царящий в ней беспорядок. — Кто в этом виноват?
— Эта глупая девица. — Эстелла указала на горничную, которая дрожала так, что Маргарет на другом конце комнаты слышала, как стучат у нее зубы.
«Конечно, обвиняй бедную служанку, — в сердцах подумала Маргарет. — Зачем брать на себя ответственность за результаты своих поступков?»
Филипп с недоверием поднял темные брови.
— Это вы разбросали по комнате вещи? — спросил он у горничной.
Девушка ничего не ответила. Она молча стояла, и ее била дрожь.
— Она заставила меня это сделать, — заявила Аннабел.
— Никто не может заставить вас делать то, чего вы не хотите, — сказал Филипп.
«Ха! — подумала Маргарет. — Вероятно, в мире денег, в котором живет Филипп, это так; нам же-и этой горничной, и мне — зачастую приходится делать то, чего вовсе не хочется. Например, притворяться женой Филиппа».
— Послушайте, Филипп, — начала Эстелла заискивающе, — вам совершенно ни к чему вмешиваться в то, что происходит в детской.
Повернувшись, Филипп посмотрел на нее так, что она замолчала.
— Сударыня, я начинаю сомневаться, что вы способны выполнить ту задачу, которую я перед вами поставил. Несмотря на уверенность, что Эстелла не в состоянии воспитать даже котенка, Маргарет почувствовала, что строгость Филиппа несправедлива. Не может же Эстелла все взять на себя. Филипп — отец Аннабел. Он тоже должен участвовать в воспитании дочери.
— Вы, — обратился он к Энни, — займитесь своими делами. Энни опрометью бросилась вон из комнаты, так ей хотелось убежать.
— А вы, Аннабел, приберите все это. — От холодного голоса Филиппа охватывала дрожь.
— Нет! Никто не может заставить меня делать то, чего я не хочу!
Аннабел ответила отцу его же словами, и Маргарет затаила дыхание, увидев, что руки Филиппа гневно сжались. Не может быть, чтобы он ударил ребенка, не может быть!
К счастью, этого не произошло.
— Если вы не приберете игрушки, их отдадут в приют для подкидышей, где дети сумеют их оценить, — сказал он.
— Вы этого не сделаете! Это мое! — Сделаю, и непременно. — Голос у Филиппа звучал твердо. Настолько твердо, что мог бы разбить кому-нибудь сердце. Эта причудливая мысль поразила Маргарет. Нет, ей-то ничто не грозит. Нужно совсем лишиться ума, чтобы пестовать в себе нежные чувства к Филиппу Морсби. А она вовсе не безмозглое существо, хоть в последнее время и не очень-то пользуется своим здравым смыслом.
Маргарет подавила вздох, глядя на два непреклонных лица. Филиппа следует как-то заставить интересоваться развитием характера Аннабел, пока еще не поздно и пока еще можно его изменить.
Нет, не «заставить», поправила себя молодая женщина, — вряд ли кто-то, кроме всемогущего Господа, может заставить Филиппа Морсби сделать то, чего он не хочет. Но может, его удастся вовлечь в воспитание дочери хитростью? И лучше всего будет вынудить его проводить какое-то время с ребенком. Маргарет быстро проглотила смешок, потому что в голове у нее мелькнула мысль об Аннабел, проталкивающей законопроект Филиппа. Поскольку ввести Аннабел в мир отца явно невозможно, придется ему войти в ее мир.
Маргарет смотрела, как девочка принялась подбирать разбросанные игрушки. Может, ей поиграть вместе с Аннабел в какую-нибудь игру? Игр здесь предостаточно.
— Когда вы закончите, можете выбрать какую-нибудь игру и мы поиграем. — Маргарет постаралась придать своему голосу уверенность, которой сама не чувствовала.
Он заставил свою руку опуститься. Он не станет заходить к ней в спальню по меньшей мере еще неделю. Надо установить между ними расстояние, и поскольку в настоящий момент телесное расстояние невозможно, оно должно быть эмоциональным.
Он утратил контроль над собой только потому, что у него давно не было женщины. Теперь же, когда он наконец насладился ее плотью, это желание быстро исчезнет, если только он не станет пестовать его.
Усилием воли, которое было почти физическим, Филипп заставил себя отойти от ее двери и глубоко вздохнул, весьма довольный собой. Всякий раз, когда он откажет своему предательскому телу в желании переспать с ней, его самоуважение будет возрастать.
Внезапный шум, раздавшийся за закрытой дверью, оторвал его от размышлений. Он не хотел, чтобы его застали стоящим у ее двери, даже если у него есть неотложная причина видеть ее. Ему нужно убедиться, что она поняла, каких поступков он ждет от нее сегодня. Если ее предоставить самой себе, она, конечно же, проведет День, бегая по магазинам или сплетничая с другими пустоголовыми светскими дамами.
— Хотя… Филипп нерешительно нахмурился, отступая через их общую гостиную к себе в спальню. Голова у Маргарет не пустая. Время от времени его посещало тревожное ощущение, что она образована лучше, чем он. Мысль эта показалась ему смешной, и он презрительно фыркнул. Быть того не может!
Маргарет тихо прикрыла за собой дверь спальни и тайком оглядела коридор. К счастью, он был пуст. Филиппа не было видно. Она почувствовала, как ее напряженные плечи немного расслабились. Она направилась к лестнице, ведущей к детской, намереваясь взглянуть на Аннабел перед тем, как спуститься к завтраку. Маргарет еще не знала, как можно подружиться с этим ребенком, но здравый смысл подсказывал ей, что для начала неплохо будет приучить Аннабел к своему присутствию.
Филипп услышал, как закрылась дверь спальни Маргарет, и торопливо вышел, надеясь перехватить ее. Но, к его удивлению, на парадной лестнице ее не оказалось. Она поднималась по задней лестнице к детской. Зачем ей понадобилось идти туда?
Глядя, как покачиваются ее бедра под тонкой зеленой тканью утреннего платья, Филипп ощутил знакомое давление в паху. Руки его инстинктивно сжались, когда он вспомнил, как он обхватил эти бедра и приподнял навстречу себе.
На мгновение Филиппа охватило искушение уйти из дома, не повидавшись с ней, но его гордость не позволила ему прибегнуть к столь трусливому выходу из положения. Он в состоянии контролировать свое влечение к Маргарет.
А Маргарет, услышав резкий голос Аннабел, остановилась перед приоткрытой дверью в детскую.
— Не буду! — кричала девочка. — И вы меня не заставите! Подавив вздох, Маргарет вошла. Аннабел стояла посреди огромной кучи игрушек. Маргарет увидела, как девочка подняла ногу и демонстративно ударила по коробке, из которой высыпались яркие детали какой-то игры.
— Не капризничайте, Аннабел, — проговорила Эстелла, сидящая в кресле у камина.
— Хочу — и буду! — завопила Аннабел. — Ненавижу эти игрушки! Это для маленьких! А я не маленькая!
— Этого никак не скажешь, судя по вашим выходкам, — заметила Маргарет. — Доброе утро, Эстелла. — Маргарет кивнула расстроенной даме. — Что у вас происходит?
— Это все она виновата! — Аннабел указала на молоденькую горничную, скрытую дверью в спальню.
— А я думала, что вас зовут Аннабел, — сказала Маргарет.
— Что? — растерялась девочка.
— Я спросила, что происходит, у вашей бабушки, а не у вас. Аннабел бросила на нее сердитый взгляд, но Маргарет не обратила на это внимания и повернулась к Эстелле.
— Во всем виновата эта глупая девица, — указала Эстелла на дрожащую горничную. — Она велела Аннабел одеваться, а та еще не была к этому готова.
.Маргарет перевела взгляд с горничной на разъяренную Аннабел и заметила, что на ребенке надета только тонкая ночная рубашка из муслина.
— Если вы до сих пор в ночной рубашке, — сказала Маргарет, — значит, вы больны. Этим можно объяснить, почему вы совершенно потеряли контроль над собой и раскидали все Игрушки. А лучшее место для того, кто болен, — постель.
Маргарет улыбнулась молоденькой горничной; она не могла припомнить, видела ли ее в доме.
— Как вас зовут?
— Энни, мисс, — волнуясь, сказала та. — То есть миледи.
— Энни, мисс Аннабел уже подали завтрак?
— Нет, миледи. Миссис Смит сказала, что я должна помочь мисс Аннабел одеться, а потом подавать завтрак.
— Превосходно. Пожалуйста, спуститесь вниз и скажите кухарке, что леди Аннабел чувствует себя сегодня плохо и что На завтрак ей нужна только жидкая овсяная кашка.
— Терпеть не могу овсяную кашу! — закричала Аннабел.
— Тогда остается надеяться, что ко второму завтраку вам станет лучше, — сказала Маргарет, не зная, правильно ли она поступает и принесет ли это какие-нибудь плоды. Единственное, в чем она была уверена, — так это в том, что следует попытаться научить Аннабел хоть как-то владеть собой. Больше, кажется, здесь никому до этого нет дела и никто не желает этим заниматься.
— Не буду! А вы меня не заставите! — закричала Аннабел на Маргарет.
— Что здесь происходит? — Маргарет была захвачена врасплох неожиданным появлением в дверях Филиппа; все внутри у нее дрогнуло при звуках этого низкого бархатного голоса. — Ну? — Филипп вошел в комнату и оглядел царящий в ней беспорядок. — Кто в этом виноват?
— Эта глупая девица. — Эстелла указала на горничную, которая дрожала так, что Маргарет на другом конце комнаты слышала, как стучат у нее зубы.
«Конечно, обвиняй бедную служанку, — в сердцах подумала Маргарет. — Зачем брать на себя ответственность за результаты своих поступков?»
Филипп с недоверием поднял темные брови.
— Это вы разбросали по комнате вещи? — спросил он у горничной.
Девушка ничего не ответила. Она молча стояла, и ее била дрожь.
— Она заставила меня это сделать, — заявила Аннабел.
— Никто не может заставить вас делать то, чего вы не хотите, — сказал Филипп.
«Ха! — подумала Маргарет. — Вероятно, в мире денег, в котором живет Филипп, это так; нам же-и этой горничной, и мне — зачастую приходится делать то, чего вовсе не хочется. Например, притворяться женой Филиппа».
— Послушайте, Филипп, — начала Эстелла заискивающе, — вам совершенно ни к чему вмешиваться в то, что происходит в детской.
Повернувшись, Филипп посмотрел на нее так, что она замолчала.
— Сударыня, я начинаю сомневаться, что вы способны выполнить ту задачу, которую я перед вами поставил. Несмотря на уверенность, что Эстелла не в состоянии воспитать даже котенка, Маргарет почувствовала, что строгость Филиппа несправедлива. Не может же Эстелла все взять на себя. Филипп — отец Аннабел. Он тоже должен участвовать в воспитании дочери.
— Вы, — обратился он к Энни, — займитесь своими делами. Энни опрометью бросилась вон из комнаты, так ей хотелось убежать.
— А вы, Аннабел, приберите все это. — От холодного голоса Филиппа охватывала дрожь.
— Нет! Никто не может заставить меня делать то, чего я не хочу!
Аннабел ответила отцу его же словами, и Маргарет затаила дыхание, увидев, что руки Филиппа гневно сжались. Не может быть, чтобы он ударил ребенка, не может быть!
К счастью, этого не произошло.
— Если вы не приберете игрушки, их отдадут в приют для подкидышей, где дети сумеют их оценить, — сказал он.
— Вы этого не сделаете! Это мое! — Сделаю, и непременно. — Голос у Филиппа звучал твердо. Настолько твердо, что мог бы разбить кому-нибудь сердце. Эта причудливая мысль поразила Маргарет. Нет, ей-то ничто не грозит. Нужно совсем лишиться ума, чтобы пестовать в себе нежные чувства к Филиппу Морсби. А она вовсе не безмозглое существо, хоть в последнее время и не очень-то пользуется своим здравым смыслом.
Маргарет подавила вздох, глядя на два непреклонных лица. Филиппа следует как-то заставить интересоваться развитием характера Аннабел, пока еще не поздно и пока еще можно его изменить.
Нет, не «заставить», поправила себя молодая женщина, — вряд ли кто-то, кроме всемогущего Господа, может заставить Филиппа Морсби сделать то, чего он не хочет. Но может, его удастся вовлечь в воспитание дочери хитростью? И лучше всего будет вынудить его проводить какое-то время с ребенком. Маргарет быстро проглотила смешок, потому что в голове у нее мелькнула мысль об Аннабел, проталкивающей законопроект Филиппа. Поскольку ввести Аннабел в мир отца явно невозможно, придется ему войти в ее мир.
Маргарет смотрела, как девочка принялась подбирать разбросанные игрушки. Может, ей поиграть вместе с Аннабел в какую-нибудь игру? Игр здесь предостаточно.
— Когда вы закончите, можете выбрать какую-нибудь игру и мы поиграем. — Маргарет постаралась придать своему голосу уверенность, которой сама не чувствовала.