— Мне по-прежнему кажется странным, — проговорил Джефф, — что он направил против меня жалобу по официальным инстанциям. Неужели влиятельный человек не может избавиться от неугодного колониста каким-нибудь более простым способом?
— Может, естественно, поэтому советую особенно не расслабляться. Выступление Дэниела на предмет твоего испытательного срока говорит о том, что он запаниковал. У меня уже давно появились улики против него, только я их не понимал; теперь, когда он продемонстрировал свои намерения подобным образом, многое становится на свои места. Пытаясь заграбастать побольше, он перестал контролировать ситуацию и должен был рано или поздно совершить глупость.
— А вы уверены, — подумав немного, спросил Джефф, — что Ларри на него работал?
— Не сомневаюсь, хотя у меня и нет доказательств. Глупость, которую он совершил в твоем деле, раскрыла мне глаза. Совершенно очевидно, что Дэниел знал о твоих поисках Ларри Пендергаста. Возможно, он подозревал, что ты заключил сделку с Джилом Пендергастом еще до того, как тебе разрешили пересечь Барьер.
— Но ведь он же помог мне сюда попасть!
— Конечно. По всей вероятности, Дэниел решил, что ему не стоит тебя опасаться. Однако, узнав о твоей поездке в «Архангел» и в Феррит, он понял, что тебе известно о Леонарде Питерсе. И перепугался. Бьюсь об заклад, он не остановится и начнет совершать одну глупость за другой.
Джефф пожалел, что не может рассказать капитану Мюллеру о своем разговоре с советником Уорреном.
— Вы полагаете, он послал Ларри в Феррит, приказав ему убить того инженера-электронщика?
— Ясное дело, — бросив на юношу удивленный взгляд, сказал Мюллер. — Ларри Пендергаст не представляется мне достаточно сильной личностью, способной принимать самостоятельные решения. Ларри из тех, кто предпочитает спасаться бегством и прятаться. Может быть, он так и сделал.
«А я должен найти его для Джила Пендергаста», — печально подумал Джефф. Он знал, что не сможет навести полицию на след беглеца, даже если узнает, где тот скрывается.
— Ну, капитан, полагаю, теперь мне придется сидеть в Гринвилле и не высовываться. Я больше не могу предпринимать никаких поездок… даже если бы мне и не приказали оставаться в городе.
— Возможно, это только к лучшему. Мне нужно самому заняться разведкой, потихоньку, чтобы окончательно во всем разобраться. А ты будь осторожен.
— Постараюсь, капитан.
Джефф встал и повернулся, собираясь уходить. Теперь у него имелся официальный повод — пересмотр условий испытательного срока, — чтобы посетить полицейское управление. Но он надеялся, что ему не придется заходить сюда слишком часто. Ему не нравилось вести бесконечные разговоры с разными людьми и постоянно напоминать себе о том, что он участвует в тайной операции.
Джеффу было все равно, случится с ним что-нибудь ужасное или нет. Главное, Пег не угрожает никакая опасность.
— Может, естественно, поэтому советую особенно не расслабляться. Выступление Дэниела на предмет твоего испытательного срока говорит о том, что он запаниковал. У меня уже давно появились улики против него, только я их не понимал; теперь, когда он продемонстрировал свои намерения подобным образом, многое становится на свои места. Пытаясь заграбастать побольше, он перестал контролировать ситуацию и должен был рано или поздно совершить глупость.
— А вы уверены, — подумав немного, спросил Джефф, — что Ларри на него работал?
— Не сомневаюсь, хотя у меня и нет доказательств. Глупость, которую он совершил в твоем деле, раскрыла мне глаза. Совершенно очевидно, что Дэниел знал о твоих поисках Ларри Пендергаста. Возможно, он подозревал, что ты заключил сделку с Джилом Пендергастом еще до того, как тебе разрешили пересечь Барьер.
— Но ведь он же помог мне сюда попасть!
— Конечно. По всей вероятности, Дэниел решил, что ему не стоит тебя опасаться. Однако, узнав о твоей поездке в «Архангел» и в Феррит, он понял, что тебе известно о Леонарде Питерсе. И перепугался. Бьюсь об заклад, он не остановится и начнет совершать одну глупость за другой.
Джефф пожалел, что не может рассказать капитану Мюллеру о своем разговоре с советником Уорреном.
— Вы полагаете, он послал Ларри в Феррит, приказав ему убить того инженера-электронщика?
— Ясное дело, — бросив на юношу удивленный взгляд, сказал Мюллер. — Ларри Пендергаст не представляется мне достаточно сильной личностью, способной принимать самостоятельные решения. Ларри из тех, кто предпочитает спасаться бегством и прятаться. Может быть, он так и сделал.
«А я должен найти его для Джила Пендергаста», — печально подумал Джефф. Он знал, что не сможет навести полицию на след беглеца, даже если узнает, где тот скрывается.
— Ну, капитан, полагаю, теперь мне придется сидеть в Гринвилле и не высовываться. Я больше не могу предпринимать никаких поездок… даже если бы мне и не приказали оставаться в городе.
— Возможно, это только к лучшему. Мне нужно самому заняться разведкой, потихоньку, чтобы окончательно во всем разобраться. А ты будь осторожен.
— Постараюсь, капитан.
Джефф встал и повернулся, собираясь уходить. Теперь у него имелся официальный повод — пересмотр условий испытательного срока, — чтобы посетить полицейское управление. Но он надеялся, что ему не придется заходить сюда слишком часто. Ему не нравилось вести бесконечные разговоры с разными людьми и постоянно напоминать себе о том, что он участвует в тайной операции.
Джеффу было все равно, случится с ним что-нибудь ужасное или нет. Главное, Пег не угрожает никакая опасность.
23
Джил Пендергаст сердито поднялся по лестнице на третий этаж полицейского участка в Кейн-Крике, прошел мимо нескольких отдыхающих полицейских в белых комбинезонах без знаков отличия и решительно направился к двери с табличкой: «КООРДИНАТОР ПОЛИЦИИ ЮЖНЫХ ЗЕМЕЛЬ». Он миновал приемную, в которой сидел еще один полицейский (очевидно, дожидавшийся своей очереди на прием к координатору и раскрывший рот от проявления такой наглости), и распахнул дверь кабинета Халкера.
Халкер, вальяжно развалившийся в кресле за столом, отключил микрофон, в который что-то говорил, и, сердито посмотрев на мэра Кейн-Крика, спросил:
— Вас не учили стучать?
Затем он наклонился вперед, натужно застонав от усилия, и принялся нажимать кнопки на клавиатуре. «Наверняка, — подумал Джил, — прерванный разговор, который Халкер вел по радио, был не для посторонних ушей».
— Учили меня стучать или нет — в настоящий момент не имеет значения! А вот необходимость держать слово и выполнять соглашения очень даже имеет! — резко заявил Джил.
— Вы о чем? — Почему-то Халкер избегал смотреть в глаза мэру Кейн-Крика.
— Я о ружьях, которыми вы обещали обеспечить наших рейнджеров. Речь шла о двух дюжинах!
Халкер выпрямился в кресле и попытался расправить свой мятый комбинезон.
— Ничего я вам не обещал! Я только сказал, что поделюсь с начальством своим мнением. Что я и сделал! В вашей просьбе отказано. В Южных землях и так скопилось слишком много оружия!
Джил бросил на него яростный взгляд:
— Вы могли сообщить мне об этом четыре дня назад, до того, как я произнес речь перед семьюдесятью пятью рейнджерами-новобранцами! И что прикажете теперь делать? Постараться убедить их в том, что бумердиски нисколько не хуже?
Красные пятна на лице Халкера стали пунцовыми.
— Откуда мне было знать четыре дня назад, что мой начальник не примет в расчет мою рекомендацию? Я узнал о его решении только позавчера.
— Начальник, говорите? — прорычал Джил. — Вы думаете, мне неизвестно, что вас дергает за веревочки Карсон Дэниел, а не какая-то мелочь из Сило? Что, черт побери, вы тут вытворяете? Разве мы сможем справиться с бандами джумблов, которые, кстати, с каждым днем становятся все сильнее и нахальнее, если нам даже настоящего оружия не дают?
Лицо Халкера пылало от гнева.
— А что, по-вашему, я должен делать — отдать ружья бандитам? Половина овражных волков, которых вы называете рейнджерами, перейдут на сторону джумблов, как только получат огнестрельное оружие. В мои обязанности входит поддерживать порядок в этой вонючей части континента, а вовсе не снабжать повстанцев ружьями!
Несколько секунд Джил ничего не мог сказать — так сильно его потрясли слова Халкера. Координатор был совершенно неправ! Не меньше пятидесяти человек, подавших прошение принять их в ряды рейнджеров, получили отказ именно потому, что Джил (и не только он) посчитал их ненадежными.
А Халкер тем временем продолжал, только теперь его голос звучал еще более злобно:
— Когда вы впервые заговорили со мной о ваших дурацких рейнджерах, вы ничего не сказали о ружьях! Я не давал вам никаких обещаний!
Джил невольно сжал кулаки и сделал шаг вперед. Его трясло от возмущения, однако он сумел с собой справиться.
— Будьте вы прокляты, Халкер, я заключил соглашение с Дэниелом! И поставил вас об этом в известность. Вы же тогда не выдвинули ни одного довода «против». Ни единого! А теперь я требую, чтобы вы мне ответили напрямую — вы говорили с Карсоном Дэниелом об оружии или нет?
Его слова произвели на Халкера странный эффект. Он оскалился, поколебался несколько мгновений, словно собирался провозгласить нечто чрезвычайно важное, но в конце концов, передумав, опустил глаза.
— У меня нет никакого права и повода для того, чтобы передавать какие бы то ни было просьбы Карсону Дэниелу. Он не имеет отношения к полиции. Я подчиняюсь начальнику полицейского управления Южных земель. И именно ему я направил ваш запрос относительно оружия. Если вы думаете, что Карсон Дэниел или какой-нибудь еще политик готов вам помогать, почему бы вам не обратиться прямо к нему?
Несколько минут Джил молча смотрел на Халкера; тот явно чего-то испугался. Мэра Кейн-Крика такая реакция удивила.
Затем, убедившись в том, что попусту теряет время, он повернулся и вышел из кабинета. Ничего не замечая вокруг себя, Джил прошел по городу — все его мысли занимали ружья, на которые он так рассчитывал. И как же теперь удержать завоеванные позиции?
Неожиданно приняв решение, он повернул назад и помчался мимо ратуши, здания средней школы и новых магазинчиков, которыми так гордился. Мэр заставлял себя отвечать на приветствия горожан, даже умудрялся вести себя спокойно и доброжелательно, однако ни разу не остановился, чтобы поговорить.
Джил вошел в новое здание муниципальной конюшни и подождал несколько мгновений, чтобы после яркого солнца глаза привыкли к царившему внутри полумраку.
— Доброе утро, Генри, — поздоровался он со служащим, сидевшим за конторкой. — Тэд Кейл здесь?
— Доброе утро, мэр. Думаю, в сарае.
Джил отыскал Кейла, недавно назначенного им командиром отряда рейнджеров.
— Плохие дела, Тэд.
Кейл поднял голову от седла, с которым возился.
— Вы имеете в виду ружья?
— А ты откуда узнал? — мрачно поинтересовался Джил.
— Мы сдружились — не так чтобы очень, конечно — с парочкой полицейских. Новости распространяются быстро, — невесело ухмыльнувшись, объяснил Кейл.
— Понятно, — вздохнул Джил. — Полагаю, через пару дней об этом будет говорить вся Колония.
— Скорее всего, — пожав плечами, согласился с ним Кейл. — И что будем делать?
Джил устало опустился на скамейку, стоящую возле одной из стен.
— У меня голова идет кругом, я все пытаюсь сообразить, как же быть дальше. Прежде всего, думаю, следует передать все оружие, кроме двух или трех ружей, отрядам, патрулирующим районы оврагов. Нам просто необходимо навести порядок около Блэкпена. Мэр Герлик и так не очень надежный союзник.
Командир рейнджеров кивнул.
— Затем, — продолжал Джил, — пожалуй, придется привести в исполнение твою идею о налаживании производства сотни луков.
Кейл, крякнув от натуги, поднял седло и повесил его рядом с остальными.
— Ребята будут разочарованы, но луки лучше, чем ничего. Вы уверены, что мы не сможем получить ружья, если организуем переговоры через голову Халкера?
— Ничего не получится, Тэд. Халкер взял на себя ответственность за отказ, а он не стал бы так поступать, если бы сомневался в своих тылах.
— Луки будем делать здесь, в городе? — спросил Кейл.
Джил быстро покачал головой:
— Нет. И ничего не скажем полицейским! Я не доверяю Халкеру. Устроимся где-нибудь в нескольких милях от Блэкпена, чтобы люди Герлика тоже приняли участие в работе. А мы будем платить им постоянную зарплату. Понимаешь?
— Разве у нас есть лишние деньги? — удивленно спросил Кейл.
— Для таких важных целей — да, — ответил Джил. — Придется попотеть, конечно, чтобы заработать на чем-нибудь другом, но иного выхода нет. Меня очень волнует ситуация в Верхних оврагах. Проклятье! Как плохо, что у нас нет радиосвязи!
— А что, если передавать сообщения с полицейскими, которые представляются нам вполне приличными ребятами? — предложил Кейл.
Джил вскочил на ноги, бросился к дальней двери, чуть приоткрыл ее и заглянул в загон. Около двадцати квинов столпилось возле стоящей в тени поилки, в нос ударил мускусный запах их тел. Повернувшись к Кейлу, Джил сказал:
— Нужно построить отдельную конюшню, где мы будем содержать квинов, предназначенных для рейнджеров.
— Не буду спорить, — ухмыльнулся Кейл. — Квинов мы в состоянии разводить сами, не рассчитывая на помощь Внутриземелья. Где начнем строительство? У входа в каньон?
— Дальше, — проворчал Джил. — На территории оврагов, где-нибудь в лесу однолистов, чтобы сволочи полицейские не знали о наших передвижениях. И еще, Тэд, вряд ли будет правильно передавать сообщения в Верхние овраги через полицейских из Внутриземелья. Если наши отношения испортятся — а у меня складывается впечатление, что все к этому идет, — такому полицейскому придется выбирать между долгом и дружбой. Не нужно забывать, что все они родились не здесь.
— Понятно, Джил. А как же в таком случае мы будем поддерживать связь с Верховьем? Нужно семь дней, чтобы добраться туда на квине, причем дорога практически все время проходит по пустыне.
Джил сердито пнул комок земли, валявшийся на полу.
— Если понадобится, сделаем свои собственные передатчики. Придумаем систему кодов. Знаешь, меня тут посетили кое-какие интересные идеи. Солнца у нас в Колонии больше чем достаточно. Поставим заставы на расстоянии двадцати пяти миль друг от друга и будем посылать сообщения при помощи гелиографа.
— Две дюжины застав с башнями? — недоверчиво спросил Кейл. — А как насчет воды?
— Если возникнет необходимость, построим башни, но не забывай, что между Кейн-Криком и Блэкпеном имеется множество стоящих обособленно холмов — они вполне годятся для наших целей. Что касается воды… Черт побери, там есть вода! Вода в Кейн-Крик поступает из подземных источников Верховий. Будем рыть колодцы и найдем ее!
Кейл скептически покачал головой и занялся следующим седлом.
— Господи, Джил, где вы найдете людей, которые согласятся выполнять такую тяжелую работу, а потом еще и поселиться на заставах? Предположим, вода там и вправду есть. А на какой глубине? Кроме того, уйдет несколько лет, прежде чем можно будет возделывать поля и получить с них хоть какой-нибудь урожай. И все ради того, чтобы установить гелиографическую связь с Верхними оврагами?
Глаза у Джила вспыхнули.
— Колонистам придется выполнять самую разную и самую тяжелую работу, если они рассчитывают жить в цивилизованном месте. Тебе что, хочется вести полуголодное существование до конца своих дней? А как насчет твоих детей? Какая их ждет судьба, тебя не волнует? Или, может быть, тебе нравится получать подачки от красномордого Халкера? Думаешь, так должно быть всегда? В таком случае я лучше попрошу бандитов принять меня в свою компанию!
Кейл перестал заниматься седлом и посмотрел на мэра Кейн-Крика.
— Джил, вы ужасно разволновались из-за ружей, верно? Успокойтесь. Не стоит вести себя так, будто мы кучка повстанцев, размахивающих оружием, когда речь идет о вопросах, которые, возможно, завтра решатся сами собой.
— Ружья? — прорычал Джил. — Просто это последняя капля. Мы слишком долго проявляли спокойствие там, где не следовало молчать!
Халкер, вальяжно развалившийся в кресле за столом, отключил микрофон, в который что-то говорил, и, сердито посмотрев на мэра Кейн-Крика, спросил:
— Вас не учили стучать?
Затем он наклонился вперед, натужно застонав от усилия, и принялся нажимать кнопки на клавиатуре. «Наверняка, — подумал Джил, — прерванный разговор, который Халкер вел по радио, был не для посторонних ушей».
— Учили меня стучать или нет — в настоящий момент не имеет значения! А вот необходимость держать слово и выполнять соглашения очень даже имеет! — резко заявил Джил.
— Вы о чем? — Почему-то Халкер избегал смотреть в глаза мэру Кейн-Крика.
— Я о ружьях, которыми вы обещали обеспечить наших рейнджеров. Речь шла о двух дюжинах!
Халкер выпрямился в кресле и попытался расправить свой мятый комбинезон.
— Ничего я вам не обещал! Я только сказал, что поделюсь с начальством своим мнением. Что я и сделал! В вашей просьбе отказано. В Южных землях и так скопилось слишком много оружия!
Джил бросил на него яростный взгляд:
— Вы могли сообщить мне об этом четыре дня назад, до того, как я произнес речь перед семьюдесятью пятью рейнджерами-новобранцами! И что прикажете теперь делать? Постараться убедить их в том, что бумердиски нисколько не хуже?
Красные пятна на лице Халкера стали пунцовыми.
— Откуда мне было знать четыре дня назад, что мой начальник не примет в расчет мою рекомендацию? Я узнал о его решении только позавчера.
— Начальник, говорите? — прорычал Джил. — Вы думаете, мне неизвестно, что вас дергает за веревочки Карсон Дэниел, а не какая-то мелочь из Сило? Что, черт побери, вы тут вытворяете? Разве мы сможем справиться с бандами джумблов, которые, кстати, с каждым днем становятся все сильнее и нахальнее, если нам даже настоящего оружия не дают?
Лицо Халкера пылало от гнева.
— А что, по-вашему, я должен делать — отдать ружья бандитам? Половина овражных волков, которых вы называете рейнджерами, перейдут на сторону джумблов, как только получат огнестрельное оружие. В мои обязанности входит поддерживать порядок в этой вонючей части континента, а вовсе не снабжать повстанцев ружьями!
Несколько секунд Джил ничего не мог сказать — так сильно его потрясли слова Халкера. Координатор был совершенно неправ! Не меньше пятидесяти человек, подавших прошение принять их в ряды рейнджеров, получили отказ именно потому, что Джил (и не только он) посчитал их ненадежными.
А Халкер тем временем продолжал, только теперь его голос звучал еще более злобно:
— Когда вы впервые заговорили со мной о ваших дурацких рейнджерах, вы ничего не сказали о ружьях! Я не давал вам никаких обещаний!
Джил невольно сжал кулаки и сделал шаг вперед. Его трясло от возмущения, однако он сумел с собой справиться.
— Будьте вы прокляты, Халкер, я заключил соглашение с Дэниелом! И поставил вас об этом в известность. Вы же тогда не выдвинули ни одного довода «против». Ни единого! А теперь я требую, чтобы вы мне ответили напрямую — вы говорили с Карсоном Дэниелом об оружии или нет?
Его слова произвели на Халкера странный эффект. Он оскалился, поколебался несколько мгновений, словно собирался провозгласить нечто чрезвычайно важное, но в конце концов, передумав, опустил глаза.
— У меня нет никакого права и повода для того, чтобы передавать какие бы то ни было просьбы Карсону Дэниелу. Он не имеет отношения к полиции. Я подчиняюсь начальнику полицейского управления Южных земель. И именно ему я направил ваш запрос относительно оружия. Если вы думаете, что Карсон Дэниел или какой-нибудь еще политик готов вам помогать, почему бы вам не обратиться прямо к нему?
Несколько минут Джил молча смотрел на Халкера; тот явно чего-то испугался. Мэра Кейн-Крика такая реакция удивила.
Затем, убедившись в том, что попусту теряет время, он повернулся и вышел из кабинета. Ничего не замечая вокруг себя, Джил прошел по городу — все его мысли занимали ружья, на которые он так рассчитывал. И как же теперь удержать завоеванные позиции?
Неожиданно приняв решение, он повернул назад и помчался мимо ратуши, здания средней школы и новых магазинчиков, которыми так гордился. Мэр заставлял себя отвечать на приветствия горожан, даже умудрялся вести себя спокойно и доброжелательно, однако ни разу не остановился, чтобы поговорить.
Джил вошел в новое здание муниципальной конюшни и подождал несколько мгновений, чтобы после яркого солнца глаза привыкли к царившему внутри полумраку.
— Доброе утро, Генри, — поздоровался он со служащим, сидевшим за конторкой. — Тэд Кейл здесь?
— Доброе утро, мэр. Думаю, в сарае.
Джил отыскал Кейла, недавно назначенного им командиром отряда рейнджеров.
— Плохие дела, Тэд.
Кейл поднял голову от седла, с которым возился.
— Вы имеете в виду ружья?
— А ты откуда узнал? — мрачно поинтересовался Джил.
— Мы сдружились — не так чтобы очень, конечно — с парочкой полицейских. Новости распространяются быстро, — невесело ухмыльнувшись, объяснил Кейл.
— Понятно, — вздохнул Джил. — Полагаю, через пару дней об этом будет говорить вся Колония.
— Скорее всего, — пожав плечами, согласился с ним Кейл. — И что будем делать?
Джил устало опустился на скамейку, стоящую возле одной из стен.
— У меня голова идет кругом, я все пытаюсь сообразить, как же быть дальше. Прежде всего, думаю, следует передать все оружие, кроме двух или трех ружей, отрядам, патрулирующим районы оврагов. Нам просто необходимо навести порядок около Блэкпена. Мэр Герлик и так не очень надежный союзник.
Командир рейнджеров кивнул.
— Затем, — продолжал Джил, — пожалуй, придется привести в исполнение твою идею о налаживании производства сотни луков.
Кейл, крякнув от натуги, поднял седло и повесил его рядом с остальными.
— Ребята будут разочарованы, но луки лучше, чем ничего. Вы уверены, что мы не сможем получить ружья, если организуем переговоры через голову Халкера?
— Ничего не получится, Тэд. Халкер взял на себя ответственность за отказ, а он не стал бы так поступать, если бы сомневался в своих тылах.
— Луки будем делать здесь, в городе? — спросил Кейл.
Джил быстро покачал головой:
— Нет. И ничего не скажем полицейским! Я не доверяю Халкеру. Устроимся где-нибудь в нескольких милях от Блэкпена, чтобы люди Герлика тоже приняли участие в работе. А мы будем платить им постоянную зарплату. Понимаешь?
— Разве у нас есть лишние деньги? — удивленно спросил Кейл.
— Для таких важных целей — да, — ответил Джил. — Придется попотеть, конечно, чтобы заработать на чем-нибудь другом, но иного выхода нет. Меня очень волнует ситуация в Верхних оврагах. Проклятье! Как плохо, что у нас нет радиосвязи!
— А что, если передавать сообщения с полицейскими, которые представляются нам вполне приличными ребятами? — предложил Кейл.
Джил вскочил на ноги, бросился к дальней двери, чуть приоткрыл ее и заглянул в загон. Около двадцати квинов столпилось возле стоящей в тени поилки, в нос ударил мускусный запах их тел. Повернувшись к Кейлу, Джил сказал:
— Нужно построить отдельную конюшню, где мы будем содержать квинов, предназначенных для рейнджеров.
— Не буду спорить, — ухмыльнулся Кейл. — Квинов мы в состоянии разводить сами, не рассчитывая на помощь Внутриземелья. Где начнем строительство? У входа в каньон?
— Дальше, — проворчал Джил. — На территории оврагов, где-нибудь в лесу однолистов, чтобы сволочи полицейские не знали о наших передвижениях. И еще, Тэд, вряд ли будет правильно передавать сообщения в Верхние овраги через полицейских из Внутриземелья. Если наши отношения испортятся — а у меня складывается впечатление, что все к этому идет, — такому полицейскому придется выбирать между долгом и дружбой. Не нужно забывать, что все они родились не здесь.
— Понятно, Джил. А как же в таком случае мы будем поддерживать связь с Верховьем? Нужно семь дней, чтобы добраться туда на квине, причем дорога практически все время проходит по пустыне.
Джил сердито пнул комок земли, валявшийся на полу.
— Если понадобится, сделаем свои собственные передатчики. Придумаем систему кодов. Знаешь, меня тут посетили кое-какие интересные идеи. Солнца у нас в Колонии больше чем достаточно. Поставим заставы на расстоянии двадцати пяти миль друг от друга и будем посылать сообщения при помощи гелиографа.
— Две дюжины застав с башнями? — недоверчиво спросил Кейл. — А как насчет воды?
— Если возникнет необходимость, построим башни, но не забывай, что между Кейн-Криком и Блэкпеном имеется множество стоящих обособленно холмов — они вполне годятся для наших целей. Что касается воды… Черт побери, там есть вода! Вода в Кейн-Крик поступает из подземных источников Верховий. Будем рыть колодцы и найдем ее!
Кейл скептически покачал головой и занялся следующим седлом.
— Господи, Джил, где вы найдете людей, которые согласятся выполнять такую тяжелую работу, а потом еще и поселиться на заставах? Предположим, вода там и вправду есть. А на какой глубине? Кроме того, уйдет несколько лет, прежде чем можно будет возделывать поля и получить с них хоть какой-нибудь урожай. И все ради того, чтобы установить гелиографическую связь с Верхними оврагами?
Глаза у Джила вспыхнули.
— Колонистам придется выполнять самую разную и самую тяжелую работу, если они рассчитывают жить в цивилизованном месте. Тебе что, хочется вести полуголодное существование до конца своих дней? А как насчет твоих детей? Какая их ждет судьба, тебя не волнует? Или, может быть, тебе нравится получать подачки от красномордого Халкера? Думаешь, так должно быть всегда? В таком случае я лучше попрошу бандитов принять меня в свою компанию!
Кейл перестал заниматься седлом и посмотрел на мэра Кейн-Крика.
— Джил, вы ужасно разволновались из-за ружей, верно? Успокойтесь. Не стоит вести себя так, будто мы кучка повстанцев, размахивающих оружием, когда речь идет о вопросах, которые, возможно, завтра решатся сами собой.
— Ружья? — прорычал Джил. — Просто это последняя капля. Мы слишком долго проявляли спокойствие там, где не следовало молчать!
24
Джефф выполнял очередное задание диспетчера — чистил парки Гринвилла, когда неожиданно по радиосвязи зазвучал голос Фарлоу Нунеза:
— Джефф Адамс?
Юноша с опаской посмотрел на приемник. Что опять? Новые неприятности?
— Да, сэр.
— Джефф, я посылаю машину и техника, который тебя сменит. Возвращайся немедленно. — Наступила короткая пауза, а потом Нунез сказал: — Несколько минут назад мы получили сообщение, что твоя мать находится в очень тяжелом состоянии и, скорее всего, жить ей осталось несколько часов.
У Джеффа похолодело внутри.
— Моя мать? Я лечу!
Он повел машину на максимальной скорости, приземлился на крыше Административно-хозяйственной корпорации и, не обращая внимания на изумленного механика, помчался к лифту. Ворвавшись в кабинет диспетчера, он крикнул:
— Мистер Нунез…
Фарлоу Нунез смущенно посмотрел на него:
— Извини, Джефф, что не сообщили тебе раньше. Я не работал, а дежурный диспетчер не стал с тобой связываться, поскольку знал, что тебе запрещено покидать город. Как только это печальное известие дошло до меня, я тебя разыскал.
Сейчас Джефф чувствовал только мрачную уверенность в печальном конце и еще вину перед матерью.
— Я могу уйти прямо сейчас?
— Конечно. У тебя здесь есть какая-нибудь одежда? Можешь взять машину компании. Если нужно будет заночевать дома, забудь о нашем предыдущем разговоре. И если возникнут непредвиденные расходы…
— Большое вам спасибо! — Джефф повернулся и поспешил в раздевалку.
Расходы! Жителю Внутриземелья легко говорить о таких вещах!.. Джефф решил, что не будет переодеваться, схватил куртку и помчался на стоянку гравимобилей.
Только подняв в воздух двухместный уборочный гравимобиль, юноша вспомнил о запрете покидать город. Ему стало нехорошо от одной только мысли, в какую дикую ситуацию он угодил, но он продолжал свой путь на юг, в сторону Барьера. Джефф решил сделать наиболее разумную в данных обстоятельствах вещь и принялся быстро набирать код выхода на срочную радиосвязь.
— Я хочу поговорить с капитаном Мюллером из полицейского управления Гринвилла.
Ему удалось застать Мюллера на месте.
— Слушаю тебя, Джефф. Что случилось?
— Я… моя мать умирает! Мне нужно в Кули-Хед!
Мюллеру потребовалось всего несколько секунд, чтобы принять решение.
— Хорошо. Здесь я все улажу. Когда окажешься в зоне действия радара полицейского участка в Кейн-Крике, свяжись с ними. И как только у тебя появится возможность, зайди к ним, пусть там на тебя посмотрят. Джефф, мне очень жаль, что твоя мать умирает. Держись!
Предчувствие Джеффа не обмануло. Приземлившись в Кули-Хед, он сразу заметил черную ленту на двери дома своей сестры. И еще одну — на хижине, в которой родился. У нее теперь были новые хозяева, но, похоже, в деревне не забыли, где семья Адамсов прожила столько лет.
Все, кого он встречал, прежние соседи и знакомые теперь смотрели на него враждебно или отворачивались. Джефф заметил, что они беззастенчиво разглядывают его аккуратный серый комбинезон и начищенные до блеска ботинки. Неожиданно ему стало неловко — он понял, что даже простая рабочая одежда кажется этим людям верхом роскоши.
Сестра тоже встретила его не особенно любезно.
— Похороны завтра днем. Я постелю тебе на полу, если ты останешься ночевать.
Джефф затряс головой гораздо более энергично, чем требовалось.
— Я заночую в Кейн-Крике. Мне все равно нужно туда слетать и сообщить в полицию, что я здесь. — Он уже связался по радио с дежурным, и тот повторил инструкции капитана Мюллера. Джефф минуту разглядывал сестру, а потом спросил: — Почему это произошло так неожиданно? В последний раз, когда я видел мать, мне показалось, что она потихоньку поправляется.
Сестра холодно, словно к ней в дом явился совершенно чужой человек, посмотрела на него и сказала:
— В последний раз ты нас навещал полтора месяца назад. Временами ей становилось лучше, потом снова хуже. Два дня назад к нам приезжал доктор со станции первой помощи и дал какое-то новое лекарство. Мне показалось, что мать стала чувствовать себя немного лучше, а ночью она впала в кому. Весь следующий день ее состояние не менялось. Тогда мы послали в Кейн-Крик за доктором, но он не успел — она уже умерла.
Чувство вины острым ножом разрывало сердце Джеффа. Пока он мечтал о Пег Уоррен и пытался разобраться со своими собственными проблемами, его мать уходила из жизни!.. Юноша вскочил на ноги и подошел к окну без стекла, чтобы эта чужая женщина — его сестра — не заметила выражения его лица и слез, появившихся на глазах.
— Каким образом тебе удалось меня разыскать?
Сестра нахмурилась, точно Джефф обвинил ее в недосмотре.
— У меня не было никакой возможности с тобой связаться. Сообщение передали из Кейн-Крика — так сказал доктор, когда прилетел.
Джефф покраснел. А чего они от него ждали? Он посылал им деньги — гораздо больше, чем когда-либо держали в руках все жители их маленького городка, вместе взятые. Неужели они рассчитывали, что он через день будет направлять им гравимобили, доверху набитые продуктами? Или что привезет в Кули-Хед целый воз одежды, новые инструменты и радиоприемники и станет раздавать их направо и налево? Или… достанет чудесное лекарство, которое позволило бы его матери уйти из прошлого, где она желала остаться и где ей было так хорошо?
Однако безжалостный внутренний голос говорил: «Ты мог сделать больше, чем делал». Мог больше отдавать самого себя, своей души. Мог прилетать сюда раз в неделю, чтобы побыть с ней. Твой драгоценный счет практически не пострадал бы от таких мизерных затрат. А она, покидая на короткие мгновения свое прошлое, видела бы, что у нее все еще есть сын!
— Мы собираемся переехать в дом поменьше, — сказала сестра. — Тут остались кое-какие твои вещи… Заберешь их?
Джефф слушал ее краем уха и потому рассеянно спросил:
— Какие вещи?
— Нож, бумердиски, метатель. Одежда. И тому подобное.
Джефф с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться, боялся, что смех получится истерическим.
— Я в состоянии получить сколько угодно «тому подобных» вещей во Внутриземелье. Все, кроме бумердисков и метателя. Одежду отдай кому посчитаешь нужным. А нож, думаю, пригодится твоему мужу.
— Он им и так пользуется, — ответила сестра. — А диски и метатель тебе нужны?
Неожиданно Джеффу стало так невыносимо противно, что просто ради того, чтобы заставить ее замолчать, он резко заявил:
— Я их возьму!
Его самого позабавила мысль о бумердисках. Он же может купить ружье! Только нужно подождать, пока закончится испытательный срок.
Впрочем, Джефф вдруг понял, что и в самом деле хочет забрать бумердиски — на память о натруженных руках отца, который вырезал их специально для сына. Все равно больше ничто не связывает его с местом, где он родился. Родители умерли, а сестра…
Она ушла в спальню и вскоре вернулась с метателем и дисками и протянула их Джеффу так, словно прогоняла его прочь, всем видом демонстрируя, что у них больше нет ничего общего. Он встретился с ней глазами, взял свое старое оружие и ровным голосом сказал:
— Встретимся завтра.
Около полудюжины жителей городка — мужчины, которые помогали копать могилу для его отца, те самые, что играли и учили мальчика в детстве, — молча расступились, когда Джефф подошел к гравимобилю. Ему снова стало неловко, потому что он понял — они, вероятно, думают, будто машина его собственная. Несколько мгновений Джефф колебался, ему хотелось уничтожить страшную пропасть, разделявшую их, сказать, что он прилетит завтра на похороны, что гравимобиль вовсе не его… Но нечто напоминающее упрямый гнев, направленный против этих заблуждающихся людей (или против чего-то ), заставил юношу молча забраться на место пилота. Он бросил бумердиски и метатель на пол между сиденьями, закрыл крышу и поднялся в воздух. И не стал оглядываться назад.
Джефф медленно летел на юг над прокаленной солнцем безжизненной землей и пытался разобраться в царившей в душе путанице. Он ненавидел своих бывших соседей, ненавидел их бездумную, холодную враждебность, ненавидел пыльную, воняющую потом одежду…
Но, оглянувшись назад и увидев Барьер, Джефф вдруг понял, что ненавидит и его тоже. И Внутриземелье, где живут такие чистенькие, такие надушенные, такие вылизанные люди… Он совершенно точно знал, что души некоторых из них не лучше самой мерзкой, самой низкой душонки самого последнего бандита из Джумбли.
А больше всего Джефф ненавидел самого себя.
— Джефф Адамс?
Юноша с опаской посмотрел на приемник. Что опять? Новые неприятности?
— Да, сэр.
— Джефф, я посылаю машину и техника, который тебя сменит. Возвращайся немедленно. — Наступила короткая пауза, а потом Нунез сказал: — Несколько минут назад мы получили сообщение, что твоя мать находится в очень тяжелом состоянии и, скорее всего, жить ей осталось несколько часов.
У Джеффа похолодело внутри.
— Моя мать? Я лечу!
Он повел машину на максимальной скорости, приземлился на крыше Административно-хозяйственной корпорации и, не обращая внимания на изумленного механика, помчался к лифту. Ворвавшись в кабинет диспетчера, он крикнул:
— Мистер Нунез…
Фарлоу Нунез смущенно посмотрел на него:
— Извини, Джефф, что не сообщили тебе раньше. Я не работал, а дежурный диспетчер не стал с тобой связываться, поскольку знал, что тебе запрещено покидать город. Как только это печальное известие дошло до меня, я тебя разыскал.
Сейчас Джефф чувствовал только мрачную уверенность в печальном конце и еще вину перед матерью.
— Я могу уйти прямо сейчас?
— Конечно. У тебя здесь есть какая-нибудь одежда? Можешь взять машину компании. Если нужно будет заночевать дома, забудь о нашем предыдущем разговоре. И если возникнут непредвиденные расходы…
— Большое вам спасибо! — Джефф повернулся и поспешил в раздевалку.
Расходы! Жителю Внутриземелья легко говорить о таких вещах!.. Джефф решил, что не будет переодеваться, схватил куртку и помчался на стоянку гравимобилей.
Только подняв в воздух двухместный уборочный гравимобиль, юноша вспомнил о запрете покидать город. Ему стало нехорошо от одной только мысли, в какую дикую ситуацию он угодил, но он продолжал свой путь на юг, в сторону Барьера. Джефф решил сделать наиболее разумную в данных обстоятельствах вещь и принялся быстро набирать код выхода на срочную радиосвязь.
— Я хочу поговорить с капитаном Мюллером из полицейского управления Гринвилла.
Ему удалось застать Мюллера на месте.
— Слушаю тебя, Джефф. Что случилось?
— Я… моя мать умирает! Мне нужно в Кули-Хед!
Мюллеру потребовалось всего несколько секунд, чтобы принять решение.
— Хорошо. Здесь я все улажу. Когда окажешься в зоне действия радара полицейского участка в Кейн-Крике, свяжись с ними. И как только у тебя появится возможность, зайди к ним, пусть там на тебя посмотрят. Джефф, мне очень жаль, что твоя мать умирает. Держись!
Предчувствие Джеффа не обмануло. Приземлившись в Кули-Хед, он сразу заметил черную ленту на двери дома своей сестры. И еще одну — на хижине, в которой родился. У нее теперь были новые хозяева, но, похоже, в деревне не забыли, где семья Адамсов прожила столько лет.
Все, кого он встречал, прежние соседи и знакомые теперь смотрели на него враждебно или отворачивались. Джефф заметил, что они беззастенчиво разглядывают его аккуратный серый комбинезон и начищенные до блеска ботинки. Неожиданно ему стало неловко — он понял, что даже простая рабочая одежда кажется этим людям верхом роскоши.
Сестра тоже встретила его не особенно любезно.
— Похороны завтра днем. Я постелю тебе на полу, если ты останешься ночевать.
Джефф затряс головой гораздо более энергично, чем требовалось.
— Я заночую в Кейн-Крике. Мне все равно нужно туда слетать и сообщить в полицию, что я здесь. — Он уже связался по радио с дежурным, и тот повторил инструкции капитана Мюллера. Джефф минуту разглядывал сестру, а потом спросил: — Почему это произошло так неожиданно? В последний раз, когда я видел мать, мне показалось, что она потихоньку поправляется.
Сестра холодно, словно к ней в дом явился совершенно чужой человек, посмотрела на него и сказала:
— В последний раз ты нас навещал полтора месяца назад. Временами ей становилось лучше, потом снова хуже. Два дня назад к нам приезжал доктор со станции первой помощи и дал какое-то новое лекарство. Мне показалось, что мать стала чувствовать себя немного лучше, а ночью она впала в кому. Весь следующий день ее состояние не менялось. Тогда мы послали в Кейн-Крик за доктором, но он не успел — она уже умерла.
Чувство вины острым ножом разрывало сердце Джеффа. Пока он мечтал о Пег Уоррен и пытался разобраться со своими собственными проблемами, его мать уходила из жизни!.. Юноша вскочил на ноги и подошел к окну без стекла, чтобы эта чужая женщина — его сестра — не заметила выражения его лица и слез, появившихся на глазах.
— Каким образом тебе удалось меня разыскать?
Сестра нахмурилась, точно Джефф обвинил ее в недосмотре.
— У меня не было никакой возможности с тобой связаться. Сообщение передали из Кейн-Крика — так сказал доктор, когда прилетел.
Джефф покраснел. А чего они от него ждали? Он посылал им деньги — гораздо больше, чем когда-либо держали в руках все жители их маленького городка, вместе взятые. Неужели они рассчитывали, что он через день будет направлять им гравимобили, доверху набитые продуктами? Или что привезет в Кули-Хед целый воз одежды, новые инструменты и радиоприемники и станет раздавать их направо и налево? Или… достанет чудесное лекарство, которое позволило бы его матери уйти из прошлого, где она желала остаться и где ей было так хорошо?
Однако безжалостный внутренний голос говорил: «Ты мог сделать больше, чем делал». Мог больше отдавать самого себя, своей души. Мог прилетать сюда раз в неделю, чтобы побыть с ней. Твой драгоценный счет практически не пострадал бы от таких мизерных затрат. А она, покидая на короткие мгновения свое прошлое, видела бы, что у нее все еще есть сын!
— Мы собираемся переехать в дом поменьше, — сказала сестра. — Тут остались кое-какие твои вещи… Заберешь их?
Джефф слушал ее краем уха и потому рассеянно спросил:
— Какие вещи?
— Нож, бумердиски, метатель. Одежда. И тому подобное.
Джефф с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться, боялся, что смех получится истерическим.
— Я в состоянии получить сколько угодно «тому подобных» вещей во Внутриземелье. Все, кроме бумердисков и метателя. Одежду отдай кому посчитаешь нужным. А нож, думаю, пригодится твоему мужу.
— Он им и так пользуется, — ответила сестра. — А диски и метатель тебе нужны?
Неожиданно Джеффу стало так невыносимо противно, что просто ради того, чтобы заставить ее замолчать, он резко заявил:
— Я их возьму!
Его самого позабавила мысль о бумердисках. Он же может купить ружье! Только нужно подождать, пока закончится испытательный срок.
Впрочем, Джефф вдруг понял, что и в самом деле хочет забрать бумердиски — на память о натруженных руках отца, который вырезал их специально для сына. Все равно больше ничто не связывает его с местом, где он родился. Родители умерли, а сестра…
Она ушла в спальню и вскоре вернулась с метателем и дисками и протянула их Джеффу так, словно прогоняла его прочь, всем видом демонстрируя, что у них больше нет ничего общего. Он встретился с ней глазами, взял свое старое оружие и ровным голосом сказал:
— Встретимся завтра.
Около полудюжины жителей городка — мужчины, которые помогали копать могилу для его отца, те самые, что играли и учили мальчика в детстве, — молча расступились, когда Джефф подошел к гравимобилю. Ему снова стало неловко, потому что он понял — они, вероятно, думают, будто машина его собственная. Несколько мгновений Джефф колебался, ему хотелось уничтожить страшную пропасть, разделявшую их, сказать, что он прилетит завтра на похороны, что гравимобиль вовсе не его… Но нечто напоминающее упрямый гнев, направленный против этих заблуждающихся людей (или против чего-то ), заставил юношу молча забраться на место пилота. Он бросил бумердиски и метатель на пол между сиденьями, закрыл крышу и поднялся в воздух. И не стал оглядываться назад.
Джефф медленно летел на юг над прокаленной солнцем безжизненной землей и пытался разобраться в царившей в душе путанице. Он ненавидел своих бывших соседей, ненавидел их бездумную, холодную враждебность, ненавидел пыльную, воняющую потом одежду…
Но, оглянувшись назад и увидев Барьер, Джефф вдруг понял, что ненавидит и его тоже. И Внутриземелье, где живут такие чистенькие, такие надушенные, такие вылизанные люди… Он совершенно точно знал, что души некоторых из них не лучше самой мерзкой, самой низкой душонки самого последнего бандита из Джумбли.
А больше всего Джефф ненавидел самого себя.
25
Джефф до сих пор ни разу не бывал в рабочем кабинете мэра Пендергаста в ратуше Кейн-Крика. На стенах повсюду висели полки с книгами — ничуть не меньше, чем у Джила дома. Почти столько же, сколько у советника Уоррена в Гринвилле.
Джил показался Джеффу уставшим и каким-то непривычно мрачным.
— Садись, Джефф. Значит, твоя мать наконец нашла свое спасение. Мне жаль. Жаль тех, кто остался в живых.
Джефф несколько минут раздумывал над его словами.
— Если вы имеете в виду, что там, куда она ушла, ей лучше — вы правы. Спасибо за сочувствие.
— Я заметил, что ты приземлился на крыше полицейского участка и только потом прилетел к нам, — проговорил Джил.
— Да. Мне приказали так сделать перед тем, как я покинул Гринвилл. В настоящий момент мой испытательный срок стоит под вопросом.
— Испытательный срок? — Джил вопросительно посмотрел на Джеффа. — У тебя неприятности? Я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Ничего серьезного — вот ответ на ваш первый вопрос. А что касается второго: нет, вы не можете мне помочь, — ответил Джефф и замолчал. Он уже решил, что скажет Джилу, но собирался максимально смягчить свои слова. — Прежде всего вы должны знать, что большинство полицейских из Внутриземелья честные парни и отчет, касающийся исчезновения Ларри, содержит чистую правду и все известные им детали — на тот момент. Однако среди тех, кто служит в полиции, попадаются и мерзавцы. Возможно, для вас это не новость.
— Разумеется. — Джил невесело ухмыльнулся.
— Но, по-видимому, вам неизвестно, что Карсон Дэниел вам вовсе не друг. Он вообще никому не друг.
— Я знаю. А как тебе удалось прийти к такому выводу?
— Когда я шел по следу Ларри. Полтора месяца назад он был жив и чрезвычайно активен. Полагаю, сейчас Ларри где-то прячется. Я не стану вас спрашивать, знаете ли вы где. И насколько вы в курсе того, что он связан с Карсоном Дэниелом — они занимались противозаконными делами.
Джефф поколебался еще несколько мгновений. Ведь ему приходилось думать не только о чувствах Джила Пендергаста, но еще и помнить обещание, данное советнику Уоррену.
— Возможно, Дэниел знает, где находится Ларри. А может быть, и нет. Возможно, помогает ему. Или, наоборот, не помогает. По-моему, Ларри прячется не только от полиции, но и от Дэниела. Думаю, у него есть на то веские основания.
Лицо Джила даже не дрогнуло, он только как-то осел в своем кресле.
— Спасибо, Джефф. Мне жаль, что я втянул тебя в отвратительную историю. Но по тому, как складываются обстоятельства, боюсь, скоро это не будет иметь никакого значения. Может быть, вообще ничего не будет иметь значения… Я не хотел признаваться даже самому себе; но на самом деле я подозревал, что Ларри один виноват в тех неприятностях, которые свалились на его голову. Скажу тебе совершенно откровенно, я не знаю, где он, и надеюсь, что никогда не узнаю. Мне хочется только быть уверенным, что он жив.
— Тут я ничем не могу вам помочь, мэр. В последний раз Ларри видели в Феррите, но он пробыл там всего несколько часов.
Джил некоторое время разглядывал посетителя, потом тяжело вздохнул:
Джил показался Джеффу уставшим и каким-то непривычно мрачным.
— Садись, Джефф. Значит, твоя мать наконец нашла свое спасение. Мне жаль. Жаль тех, кто остался в живых.
Джефф несколько минут раздумывал над его словами.
— Если вы имеете в виду, что там, куда она ушла, ей лучше — вы правы. Спасибо за сочувствие.
— Я заметил, что ты приземлился на крыше полицейского участка и только потом прилетел к нам, — проговорил Джил.
— Да. Мне приказали так сделать перед тем, как я покинул Гринвилл. В настоящий момент мой испытательный срок стоит под вопросом.
— Испытательный срок? — Джил вопросительно посмотрел на Джеффа. — У тебя неприятности? Я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Ничего серьезного — вот ответ на ваш первый вопрос. А что касается второго: нет, вы не можете мне помочь, — ответил Джефф и замолчал. Он уже решил, что скажет Джилу, но собирался максимально смягчить свои слова. — Прежде всего вы должны знать, что большинство полицейских из Внутриземелья честные парни и отчет, касающийся исчезновения Ларри, содержит чистую правду и все известные им детали — на тот момент. Однако среди тех, кто служит в полиции, попадаются и мерзавцы. Возможно, для вас это не новость.
— Разумеется. — Джил невесело ухмыльнулся.
— Но, по-видимому, вам неизвестно, что Карсон Дэниел вам вовсе не друг. Он вообще никому не друг.
— Я знаю. А как тебе удалось прийти к такому выводу?
— Когда я шел по следу Ларри. Полтора месяца назад он был жив и чрезвычайно активен. Полагаю, сейчас Ларри где-то прячется. Я не стану вас спрашивать, знаете ли вы где. И насколько вы в курсе того, что он связан с Карсоном Дэниелом — они занимались противозаконными делами.
Джефф поколебался еще несколько мгновений. Ведь ему приходилось думать не только о чувствах Джила Пендергаста, но еще и помнить обещание, данное советнику Уоррену.
— Возможно, Дэниел знает, где находится Ларри. А может быть, и нет. Возможно, помогает ему. Или, наоборот, не помогает. По-моему, Ларри прячется не только от полиции, но и от Дэниела. Думаю, у него есть на то веские основания.
Лицо Джила даже не дрогнуло, он только как-то осел в своем кресле.
— Спасибо, Джефф. Мне жаль, что я втянул тебя в отвратительную историю. Но по тому, как складываются обстоятельства, боюсь, скоро это не будет иметь никакого значения. Может быть, вообще ничего не будет иметь значения… Я не хотел признаваться даже самому себе; но на самом деле я подозревал, что Ларри один виноват в тех неприятностях, которые свалились на его голову. Скажу тебе совершенно откровенно, я не знаю, где он, и надеюсь, что никогда не узнаю. Мне хочется только быть уверенным, что он жив.
— Тут я ничем не могу вам помочь, мэр. В последний раз Ларри видели в Феррите, но он пробыл там всего несколько часов.
Джил некоторое время разглядывал посетителя, потом тяжело вздохнул: