И как же невероятно, нелепо было то, что Дарвин Брэнсон, в последний день своей жизни, совершил первый поступок, противоречащий его идеалам. Дейк смотрел на левую руку Брэнсона, и вдруг у него перехватило в горле. Он вспомнил эпизод, который произошел перед встречей со Смитом. Брэнсон, который был левшой, безуспешно пытался отстричь ноготь на среднем пальце левой руки. Дейк предложил свою помощь, которая была с благодарностью принята. Ноготь слегка треснул, и Дейк коротко подрезал его. Это было позавчера. Однако, сейчас этот ноготь ничем не отличался от всех остальных. Он не мог так быстро вырасти. Дейк был уверен в том, что он действительно отрезал ноготь на среднем пальце левой руки Брэнсона. Это была левая рука. Дейк взял расслабленную прохладную руку Брэнсона в свои руки.
– Пожалуйста, не трогайте больного, – резко сказала медсестра.
Дейк отпустил руку и наклонился над Брэнсоном, чтобы рассмотреть палец более внимательно. Потом он посмотрел на неподвижное лицо умирающего.
– В чем дело? – потребовала ответа медсестра.
Дейк взглянул на нее. Он отчетливо понимал куда его приведет заявление, что больной, лежащий перед ними, вовсе не Дарвин Брэнсон, – вероятно не дальше соседней палаты. Дейк медленно выпрямился, надеясь что его лицо не выдает переполнявших его чувств. "Дейк, помнится один джентльмен, любивший играть на скрипке, говорил, что после того, как ты отбросишь все невозможное, то, что останется, и будет решением. Если же никакого объяснения не остается – значит была допущена ошибка при классификации возможного и невозможного. Ну, скажем, человек, у которого в кармане лежит зажигалка, пойман аборигенами. И мудрец-абориген утверждает, что молнию нельзя заключить в эту маленькую серебряную коробочку. Огонь может быть получен только двумя способами: трением двух сухих палочек друг о друга или в результате удара молнии. Поэтому, когда человек с зажигалкой показывает ему, что это не так, аборигены падают на колени и начинают боготворить того, кто совершил невозможное. Таким образом оказывается, что нужно провести новую классификацию и внести туда эту дополнительную возможность."
"Дарвин, а как насчет неправильной классификации, когда невозможное признается возможным?"
Многие пытались сделать трисекцию угла[4] потому, что это казалось возможным. Аналогичная ситуация и с телепортацией. Люди никогда всерьез не пытались атаковать эту невозможность. Кто знает, может быть это только кажется невозможным?
– Пульс тридцать восемь, – негромко сказала сестра.
Дейк смотрел на желтовато-серое лицо.
"Да поможет мне Бог разобраться во всем происходящим так, как это бы сделал ты, Дарвин", – подумал Дейк.
Он рассматривал вариант, что Брэнсон продался, как "возможный". Но хорошо зная Брэнсона, Дейк посчитал, что правильнее будет вообще исключить этот вариант из рассмотрения. Человек, с которым Дейк попрощался перед тем, как отправиться за Смитом, был Брэнсоном. Значит, когда Дейк вернулся со Смитом, подмена уже была совершена. Этот человек – не Брэнсон, а возможно даже и не человек. Кукла. Игрушка. Хитрое устройство, которое было приведено в действие в критический момент истории человечества с целью устранения Брэнсона – и установления хаоса в тот момент, когда впервые за долгие годы появилась надежда на установления мира и порядка. Следующий шаг: стоит ли какая-нибудь мировая держава за всем этим?
Нет. Причина: если это было бы так, то подобные устройства можно было бы использовать с гораздо большей выгодой и если бы это была первая попытка, то весьма маловероятно, что для подмены выбрали бы именно Брэнсона.
Если создание этой человекоподобной куклы превосходит возможности земной цивилизации, значит это продукт чуждого разума.
Но, сделав такое предложение, нужно вместе с тем признать, что для них зачем-то необходимо поддержание хаоса на Земле. Тут Дейк обнаружил ошибку в логике своих рассуждений. Он пытался найти мотив внеземной цивилизации, пользуясь земной человеческой логикой. Дейк чувствовал, как его мозг наполняется множеством новых концепций.
Хорошо. Предположим, что вмешательство происходит не в форме космического корабля в милю высотой, приземлившегося на лужайке.
Предположим, что они действуют деликатно, косвенно. Незаметно. Какова, в таком случае, продолжительность их пребывания на Земле? Или они были здесь всегда?
На этот вопрос у него был ответ, основанный скорее на интуиции, чем на логике. Потому что этот ответ, коротко и ясно, решал другую вечную загадку: почему человек (существо, способное к любви!) не мог жить на земле в мире и согласии.
Дейк слышал тихий ровный голос: "Зло не присуще человеку, Дейк. Зло – реакция человека на внешние воздействия, голод, болезни, страх, зависть, боль, ненависть. Может быть, это ответ человека на неуверенность в завтрашнем дне. Посмотри на основные категории: они не несут в себе зла. Певчие птицы, материнство. Во все времена, все народы почитали все это. Похоже, мы просто заблудились. Но все-таки я не могу поверить, что мы повернулись спиной к Богу, Будде, Мохаммеду, Вишну. Скорее мы каким-то странным образом отстранились от них".
Ответ к этой вечной загадке был здесь – лежал на больничной койке.
Если бы это удалось доказать. Докажи, и тогда ты сможешь крикнуть людям: "Вас обманывали! Вас мучили, ломали и натравливали друг на друга! Мы были, как бочка меда, в которую кто-то кинул дегтя. Одну капельку, но и этого оказалось достаточным, чтобы все испортить".
Что он мог сделать? Вскрытие? Дейк посмотрел на фактуру кожи, потрескавшиеся ногти, серую щетину на щеках. Все продумано. Врачи разрежут тело, но души им там никогда не найти. Ведь ее никогда и не находили, так что разницы им заметить не удастся.
И чем больше Дейк убеждался в правильности своих предположений, тем яснее ему становилось в сколь трудное и опасное положение он попал. Тот, кто способен произвести такую замену, наверняка найдет возможность быстро разобраться с любым человеком, пожелавшим поделиться с кем-нибудь своими подозрениями.
Где же теперь настоящий Дарвин Брэнсон?
– Пульс тридцать два, – сказала медсестра.
Молодой врач вернулся в палату, проверил показания приборов, негромко поговорил с медсестрой. Потом он подошел к Брэнсону, отогнул веко и проверил реакцию зрачка на свет. Вошла другая сестра, на подносе у которой лежал шприц. Врач опустил простыню, протер спиртом тело в районе сердца и глубоко введя иглу шприца, сделал инъекцию прямо в сердце. Он нащупал пульс на руке у Брэнсона.
– Не участился даже на один удар в минуту, – его голос прозвучал слишком громко в тишине палаты.
Дейк почти не слышал его. Он сидел, тщательно обдумывая ситуацию.
Одну возможность в своих рассуждениях он опустил. Все происшедшее ним в кабинете, одолженном ему Кэлли, было иррациональным. Признаком его близости к психологическому срыву. Все его рассуждения о подмене Брэнсона, о неожиданно появившемся ногте, могли быть лишь еще одним признаком его надвигающегося сумасшествия. И все эти мысли – бред его больного воображения. Нет и не было подмены. И никакого внезапного вмешательства не было.
Прежде, чем пытаться доказывать нечто подобное всему миру, нужно сначала доказать это самому себе. Или его видения в кабинете Кэлли были свидетельством вмешательства иных сил, также как и подмена Брэнсона, или оба этих факта указывают на то, что он близок к безумию – результату усталости, переутомления и напряженности последнего года.
Дейк помассировал затылок. Он чувствовал уже около недели какое-то странное напряжение здесь. Как будто кто-то наблюдал за ним. Это ощущение то появлялось, то пропадало. Казалось, чей-то огромный глаз сфокусирован на нем. А он – как букашка под линзами микроскопа.
В пять минут четвертого Брэнсон умер. Или человекоподобная машина, исчерпав свои функции, остановилась. Одно из двух. Дейк вышел из палаты. В холле его окружили репортеры, ожидавшие известия о смерти, но он молча и целенаправленно раздвигал толпу, не отвечая ни на какие вопросы. Вслед ему полетели ругательства. У Дейка пропало желание возвращаться в кабинет Кэлли. Значимость статьи, которую он хотел написать, перестала казаться ему столь огромной. Или ему нужно будет написать совсем другую статью, или такая статья вообще не нужна. Дейк подумал было зайти к Кэлли и забрать у него тридцать тысяч, но потом решил отложить это дело на завтра. Он прошел пешком несколько кварталов и сел в автобус, идущий на остров. Девушка с каштановыми волосами и удивительно бледными серыми глазами устроилась рядом с ним.
Глава 5
– Пожалуйста, не трогайте больного, – резко сказала медсестра.
Дейк отпустил руку и наклонился над Брэнсоном, чтобы рассмотреть палец более внимательно. Потом он посмотрел на неподвижное лицо умирающего.
– В чем дело? – потребовала ответа медсестра.
Дейк взглянул на нее. Он отчетливо понимал куда его приведет заявление, что больной, лежащий перед ними, вовсе не Дарвин Брэнсон, – вероятно не дальше соседней палаты. Дейк медленно выпрямился, надеясь что его лицо не выдает переполнявших его чувств. "Дейк, помнится один джентльмен, любивший играть на скрипке, говорил, что после того, как ты отбросишь все невозможное, то, что останется, и будет решением. Если же никакого объяснения не остается – значит была допущена ошибка при классификации возможного и невозможного. Ну, скажем, человек, у которого в кармане лежит зажигалка, пойман аборигенами. И мудрец-абориген утверждает, что молнию нельзя заключить в эту маленькую серебряную коробочку. Огонь может быть получен только двумя способами: трением двух сухих палочек друг о друга или в результате удара молнии. Поэтому, когда человек с зажигалкой показывает ему, что это не так, аборигены падают на колени и начинают боготворить того, кто совершил невозможное. Таким образом оказывается, что нужно провести новую классификацию и внести туда эту дополнительную возможность."
"Дарвин, а как насчет неправильной классификации, когда невозможное признается возможным?"
Многие пытались сделать трисекцию угла[4] потому, что это казалось возможным. Аналогичная ситуация и с телепортацией. Люди никогда всерьез не пытались атаковать эту невозможность. Кто знает, может быть это только кажется невозможным?
– Пульс тридцать восемь, – негромко сказала сестра.
Дейк смотрел на желтовато-серое лицо.
"Да поможет мне Бог разобраться во всем происходящим так, как это бы сделал ты, Дарвин", – подумал Дейк.
Он рассматривал вариант, что Брэнсон продался, как "возможный". Но хорошо зная Брэнсона, Дейк посчитал, что правильнее будет вообще исключить этот вариант из рассмотрения. Человек, с которым Дейк попрощался перед тем, как отправиться за Смитом, был Брэнсоном. Значит, когда Дейк вернулся со Смитом, подмена уже была совершена. Этот человек – не Брэнсон, а возможно даже и не человек. Кукла. Игрушка. Хитрое устройство, которое было приведено в действие в критический момент истории человечества с целью устранения Брэнсона – и установления хаоса в тот момент, когда впервые за долгие годы появилась надежда на установления мира и порядка. Следующий шаг: стоит ли какая-нибудь мировая держава за всем этим?
Нет. Причина: если это было бы так, то подобные устройства можно было бы использовать с гораздо большей выгодой и если бы это была первая попытка, то весьма маловероятно, что для подмены выбрали бы именно Брэнсона.
Если создание этой человекоподобной куклы превосходит возможности земной цивилизации, значит это продукт чуждого разума.
Но, сделав такое предложение, нужно вместе с тем признать, что для них зачем-то необходимо поддержание хаоса на Земле. Тут Дейк обнаружил ошибку в логике своих рассуждений. Он пытался найти мотив внеземной цивилизации, пользуясь земной человеческой логикой. Дейк чувствовал, как его мозг наполняется множеством новых концепций.
Хорошо. Предположим, что вмешательство происходит не в форме космического корабля в милю высотой, приземлившегося на лужайке.
Предположим, что они действуют деликатно, косвенно. Незаметно. Какова, в таком случае, продолжительность их пребывания на Земле? Или они были здесь всегда?
На этот вопрос у него был ответ, основанный скорее на интуиции, чем на логике. Потому что этот ответ, коротко и ясно, решал другую вечную загадку: почему человек (существо, способное к любви!) не мог жить на земле в мире и согласии.
Дейк слышал тихий ровный голос: "Зло не присуще человеку, Дейк. Зло – реакция человека на внешние воздействия, голод, болезни, страх, зависть, боль, ненависть. Может быть, это ответ человека на неуверенность в завтрашнем дне. Посмотри на основные категории: они не несут в себе зла. Певчие птицы, материнство. Во все времена, все народы почитали все это. Похоже, мы просто заблудились. Но все-таки я не могу поверить, что мы повернулись спиной к Богу, Будде, Мохаммеду, Вишну. Скорее мы каким-то странным образом отстранились от них".
Ответ к этой вечной загадке был здесь – лежал на больничной койке.
Если бы это удалось доказать. Докажи, и тогда ты сможешь крикнуть людям: "Вас обманывали! Вас мучили, ломали и натравливали друг на друга! Мы были, как бочка меда, в которую кто-то кинул дегтя. Одну капельку, но и этого оказалось достаточным, чтобы все испортить".
Что он мог сделать? Вскрытие? Дейк посмотрел на фактуру кожи, потрескавшиеся ногти, серую щетину на щеках. Все продумано. Врачи разрежут тело, но души им там никогда не найти. Ведь ее никогда и не находили, так что разницы им заметить не удастся.
И чем больше Дейк убеждался в правильности своих предположений, тем яснее ему становилось в сколь трудное и опасное положение он попал. Тот, кто способен произвести такую замену, наверняка найдет возможность быстро разобраться с любым человеком, пожелавшим поделиться с кем-нибудь своими подозрениями.
Где же теперь настоящий Дарвин Брэнсон?
– Пульс тридцать два, – сказала медсестра.
Молодой врач вернулся в палату, проверил показания приборов, негромко поговорил с медсестрой. Потом он подошел к Брэнсону, отогнул веко и проверил реакцию зрачка на свет. Вошла другая сестра, на подносе у которой лежал шприц. Врач опустил простыню, протер спиртом тело в районе сердца и глубоко введя иглу шприца, сделал инъекцию прямо в сердце. Он нащупал пульс на руке у Брэнсона.
– Не участился даже на один удар в минуту, – его голос прозвучал слишком громко в тишине палаты.
Дейк почти не слышал его. Он сидел, тщательно обдумывая ситуацию.
Одну возможность в своих рассуждениях он опустил. Все происшедшее ним в кабинете, одолженном ему Кэлли, было иррациональным. Признаком его близости к психологическому срыву. Все его рассуждения о подмене Брэнсона, о неожиданно появившемся ногте, могли быть лишь еще одним признаком его надвигающегося сумасшествия. И все эти мысли – бред его больного воображения. Нет и не было подмены. И никакого внезапного вмешательства не было.
Прежде, чем пытаться доказывать нечто подобное всему миру, нужно сначала доказать это самому себе. Или его видения в кабинете Кэлли были свидетельством вмешательства иных сил, также как и подмена Брэнсона, или оба этих факта указывают на то, что он близок к безумию – результату усталости, переутомления и напряженности последнего года.
Дейк помассировал затылок. Он чувствовал уже около недели какое-то странное напряжение здесь. Как будто кто-то наблюдал за ним. Это ощущение то появлялось, то пропадало. Казалось, чей-то огромный глаз сфокусирован на нем. А он – как букашка под линзами микроскопа.
В пять минут четвертого Брэнсон умер. Или человекоподобная машина, исчерпав свои функции, остановилась. Одно из двух. Дейк вышел из палаты. В холле его окружили репортеры, ожидавшие известия о смерти, но он молча и целенаправленно раздвигал толпу, не отвечая ни на какие вопросы. Вслед ему полетели ругательства. У Дейка пропало желание возвращаться в кабинет Кэлли. Значимость статьи, которую он хотел написать, перестала казаться ему столь огромной. Или ему нужно будет написать совсем другую статью, или такая статья вообще не нужна. Дейк подумал было зайти к Кэлли и забрать у него тридцать тысяч, но потом решил отложить это дело на завтра. Он прошел пешком несколько кварталов и сел в автобус, идущий на остров. Девушка с каштановыми волосами и удивительно бледными серыми глазами устроилась рядом с ним.
Глава 5
Девушка с темными волосами и серыми, излучающими какой-то необыкновенный внутренний свет глазами, наблюдала за выделявшимся своим огромным ростом среди прохожих Дейком Лорином. Она стояла на углу, дожидаясь автобуса, который медленно тащился по улице. Девушка нашарила в кармане блузки пачку сигарет, вытащила из нее одну сигарету и, щелкнув дешевой зажигалкой, как-то уж очень вульгарно прикурила. Дым окутал ее загорелое лицо. Она стояла на углу в дешевом плотно облегающем фигуру желтом платье. Настоящая дешевка. Самая лучшая легенда, которую сумел изобрести для нее Мигель Ларнер. А уж Мигель делал все как следует, его методы были проверены временем. Только он так мог: как бы наблюдая за всем происходящим со стороны, суметь заставить ее снять все свои потайные защитные экраны, чтоб пройти через процедуру гипнофиксации, когда они вместе отрабатывали ее легенду.
Ты – Карен Восс и тебе 24 года.
Мигелю удалось получить нужную информацию прямо из умирающего мозга настоящей Карен Восс. Умница – Мигель. Год назад один из его агентов нанялся ночным санитаром в большую больницу, незаметно пронес туда записывающее устройство и таким образом добыл настоящие истории жизней тех, кто находился на пороге смерти. Мигель утверждал, что это отличный способ получить первоклассную легенду – ничего не надо выдумывать. И он был совершенно прав: факты и события чужой жизни попадали агенту прямо в мозг и там как бы приживались. Даже не надо было учиться правильно ходить и стоять, разговаривать и размахивать руками – агент вдруг становился чем-то вроде двойника того человека, чье имя носил. А Мигель собрал целую коллекцию историй жизни, которые можно было использовать в случае необходимости. Он делал свою работу так хорошо, что остальные просто тихо ему завидовали, подумала Карен с горечью.
Вдруг она наморщила нос и холодно посмотрела вслед какому-то прохожему, от которого невообразимо несло проно.
Стоп. Сначала наблюдение. Она медленно оглядела улицу и обнаружила только три возможных кандидата. Скорее всего они послали на задание агента Второй Ступени. А если врачи не станут откладывать вскрытие, то этот агент будет очень занят, убеждая медиков, что они видят несуществующие мозговые извилины. Некоторое время всем будет не до Лорина.
Первым делом наблюдение. А затем, спрятавшись за защитные экраны, можно будет как следует проверить всех, кто мог бы оказаться агентом. Первой была старушка, которая со скучающим видом разглядывала витрины магазинов. Мысленный зонд Карен проник глубоко в мозг старушки, не натолкнувшись ни на что, хоть отдаленно напоминавшее защитный экран. Старушка поморщилась и стала тереть висок рукой. У шофера такси, возившегося с мотором, мозг был уж совсем по-детски податливым. Она даже не сумела правильно рассчитать силу своего мысленного удара. Таксист выронил гаечный ключ, который со стуком упал на землю, колени у него неожиданно подогнулись. Затем он медленно выпрямился и стал тереть глаза. Тогда она сконцентрировалась на мужчине, стоявшем на дальнем углу улицы и листавшем журнал. Отличный мозг. И здесь она не получила никакой ответной реакции. Значит и экрана нет. Ее вмешательство заставило его нахмуриться, вот он снял очки, проверил стекла на свет и снова надел очки. Необходимость сделать следующий шаг не вызывала у Карен Восс никакого энтузиазма. Именно в такие минуты становишься наиболее уязвимым и твои враги могут сбить тебя с ног и заставить биться в эпилептическом припадке прямо на мостовой, наказывая жестокой болезнью за легкомыслие. Карен приподняла внешний экран. Она была похожа на ребенка, осторожно заглядывающего в щелочку цирка шапито. Если убрать только этот экран, способность к восприятию почти не изменится. Необходимо снять все защитные экраны один за другим, оставив свой мозг как бы обнаженным и беззащитным для врагов. Раз… два… три… четыре. Все. Ее мозг остался без защиты, средь бела дня, мозг, который настороженно опасается чужого вмешательства. Она медленно настраивалась на преодоление преград. И вот уже принимает информацию на среднем уровне. Как она и подозревала, агент Второй Ступени. Далеко. Около сотни ярдов. Один. Она сконцентрировала на нем свое внимание, сама оставаясь для него вне пределов досягаемости. Впрочем, в этой предосторожности не было никакой необходимости. Ему было не до нее. Он занимался тем, что внушал иллюзии трем или четырем землянам. Как бы он не попросил помощи, которая наверняка прибудет в лице агента Третьей Ступени. А раз так, пора мне сматываться, подумала Карен.
Четыре… три… два… один. Все экраны на месте. Защита в готовности номер один. Теперь автобус. В трех кварталах, четырех. Карен бросила сигарету, наступила на нее и пошла, покачивая бедрами и заносчиво поглядывая по сторонам. Внутри ее широкого твердого пояса находился Блок Б. Там для него самое подходящее место. Карен могла небрежно зацепить большой палец за пояс и управлять тремя крошечными шершавыми колесиками. В основу положен Сенарианский принцип пространственных кубиков и бесконечной исходной сети, ограниченный только скоростью мысли. Но даже Сенариана могла дать только идею, образец реализации которой – громадный мозг, вращающийся вокруг их древней планеты, в котором они могли починить даже мельчайший элемент и который был главной святыней всей их цивилизации. Этот мозг, построенный очень далекими предками сенариан, и создал исходную сеть. От него много, много тысячелетий назад сенариане получили и Блок Б. Карен назубок помнила текст руководства, который выдавался всем курсантам при первом знакомстве с Блоком Б. "Блок Б. – устройство, предназначенное для концентрации и фокусировки силы мысли. Необходимы длительные тренировки для правильного использования Блока Б. Курсант должен тщательно изучить каждую деталь на выбранном секторе игрового поля. Затем курсанту следует отойти на тысячу шагов от этого сектора. Курсант должен представить себя стоящим в выбранном секторе, и силой своего воображения попытаться воссоздать детали данного сектора. Первое колесико, отмеченное знаком (1) на рисунке, делает массу курсанта близкой к нулю. Второе колесико, отмеченное значком (2), предназначено для выбора желаемого расстояния перемещения. Итак максимально сосредоточьтесь. Поверните первое колесико на полоборота по часовой стрелке. Поверните третье колесико, обозначенное на рисунке значком (3), до щелчка. Если выбранный вами сектор вы представили достаточно точно, то третье колесико-селектор, восстановит вас в исковом секторе. После тренировок это удается практически мгновенно. Эффективная дальность – девять тысяч ярдов Тот же принцип активирует исходную сеть в пространстве, но энергия источника в этом случае столь велика, что дальность действия не ограничена.
Единственное ограничение – скорость мысли. Любое дальнейшее ускорение приведет к изменению направления движения времени".
Но, конечно, здесь, на Земле, среди ее обитателей, нельзя просто появляться и исчезать. Их это очень удивило бы. Мигель бывал ужасно недоволен, если кто-то не соблюдал строжайшие предосторожности. Когда собираешься совершить прыжок, необходимо скрыться от посторонних глаз. Переместившись, ты еще две секунды остаешься невидимым. За это время нужно убедиться в том, что тебя никто не заметит – иначе ты должен выбрать другую точку и перенестись уже в нее.
Карен зашла за угол дома, оглянулась, поняла, что на нее никто не смотрит и вообразила себя, стоящей на другом углу квартала перед приближавшимся автобусом. Она сосредоточилась, представляя себе автобус в мельчайших подробностях.
Раз, два, три. Короткий щелчок – и она уже видит автобус. Карен быстро осмотрелась: рядом стоял только один человек, для которого она будет лишь серебристым мерцанием. Она скрылась за выступом дома, чувствуя, как ее тело наливается возвращающимся весом, потом поправила свои каштановые волосы, и, сделав несколько шагов навстречу прохожему, одарила его печальным взглядом. Мигель определенно был бы ею недоволен. Мужчина удивленно посмотрел на нее, слегка испуганный ее неожиданным появлением. Карен вошла в остановившийся автобус, небрежно бросив в кассу плату за проезд. Заметив, что место рядом с Лорином свободно, она прошла в глубь автобуса и уселась рядом, удовлетворенно вздохнув. Несчастный запутавшийся землянин. Какое у него красивое, сильное лицо. Твердый подбородок. Вдруг она сообразила, что чуть не забыла сделать простейшую проверку. Карен быстро и осторожно убедилась в том, что экрана у него нет. Она снова вздохнула.
Иллюзии для великана Лорина. Только так она сможет доставить его к Мигелю без риска быть перехваченной по пути. К сожалению, прямой контроль можно было обнаружить за милю, опустив только первый экран. Правда, и с иллюзиями возникает немало проблем. Попадая под их воздействие, земляне легко ломаются. А Мигель хотел заполучить Лорина живым и здоровым. Сквозь автобусные репродукторы лилась непрерывная реклама. К тому же этот парень уже получил изрядную долю иллюзий.
Карен старалась придумать что-нибудь несложное, чтобы не привлекать внимания других пассажиров. Тут на остановке в автобусе, вздыхая и отдуваясь, вошел большой потный толстяк. Карен сразу почувствовала резкий толчок в ее внешний экран. Ее мозг мгновенно начал прокручивать варианты. Еще плотнее закрыв все четыре экрана, Карен приготовилась прощупать экраны толстяка. Но в ту долю секунды, когда она ожидала привычный контакт с первым экраном, она потянулась к застежке своей сумочки – и на какое-то мгновение опоздала. Он накрыл ее своим полем. Карен мгновенно ответила ему тем же. Они держали друг друга мертвой хваткой. Ни один из них теперь не мог позвать на помощь. Карен медленно повернулась. Толстяк сел на место сразу за ними с Лорином. Она посмотрела в его ласковые глаза.
На сей раз, поняла Карен с опустившимся сердцем, они допустили грубую ошибку. Мигель Ларнер, несмотря на неудачу с Брэнсоном считал, что он сможет поправить дело, используя только двух агентов Второй Ступени. А Шард тем временем только по подсчетам Карен, направил сюда пятерых! Толстяк нанес еще один пробный удар по ее защитным экранам. Видимо, он считал ее агентом Первой Ступени, защиту которого он мог легко преодолеть. Карен почувствовала даже легкое презрение к противнику, которое, однако, перешло в неприятное удивление, когда она поняла, что это был всего лишь отвлекающий маневр с его стороны, в то время, как сам он был занят формированием иллюзии. И притом весьма респектабельной иллюзии! Полицейский в полной форме сердито указывал жезлом, что автобус должен остановиться. Иллюзия была столь реальной, что почти убедила Карен. Нужно что-то сделать, успела подумать она.
И тут удар обрушился на ее затылок. Падая вперед, она подивилась собственной глупости: не учла тривиальной возможности вульгарного физического воздействия, которое поэтому и оказалось столь эффективным. Но хотя Карен на мгновение потеряла сознание, экраны остались на месте. Лорин помог ей выпрямиться.
– Мистер, этот толстяк ударил меня по голове!
Лорин повернулся назад.
– В чем дело приятель?
На этот раз Карен Восс не задержалась со своей иллюзией. Толстый кулак ударил Дейка Лорина в лицо так быстро, что Дейк не успел заметить, что настоящие руки толстяка неподвижно лежат у него на коленях. К удовольствию Карен, с рефлексами у Лорина оказалось все в порядке. Голова толстяка качнулась назад, и он бесформенной кучей осел на сиденье. Карен, в свою очередь, атаковала сильно и глубоко, с удовлетворением отметив, что Шард лишился одного агента Второй Ступени по крайней мере на шесть месяцев, пока следы ее удара заживут. Она пробила два внешних экрана. Теперь ситуация упростилась. Иллюзия, созданная Карен, оказалась настолько мощной, что Лорину показалось, будто он сломал толстяку шею. Иллюзия была просто блеск! Она дала одному из пассажиров громкий мужской голос: "Эй, да ты убил его!"
Карен схватила обалдевшего Лорина за руку.
– Бежим отсюда. Иначе у нас будут большие неприятности.
Они выскочили из автобуса, Карен потянула Лорина за собой. Вслед им летели крики, но преследовать их никто не стал. Они успокоятся, когда увидят, что толстяк жив. Карен и Лорин быстро дошли до конца квартала и повернули за угол. Здесь они остановились, и Карен достала из кармана сигареты. Лорин, руки которого дрожали, дал ей прикурить. Карен чувствовала его внутреннее состояние. Раздражение против нее, недовольство собой и стыд за их поспешное бегство. Она знала, что Дейку и так было не по себе после случившегося с ним в офисе у Кэлли, да и для кого иллюзии агентов Шарда, которые они использовали против него, когда он пытался печатать статью, прошли бы бесследно! И все же ее что-то настораживало. Она хорошо изучила Брэнсона и Лорина. И сейчас Лорин казался ей уж слишком встревоженным. Как бы все упростилось, если бы она могла взять его под полный контроль. Судя по всему, с ним она еще помучается.
– Я определенно хочу вас поблагодарить, мистер!
– Ничего, ничего. Надеюсь, у нас не будет неприятностей, мисс…
– Карен. Карен Восс. Бьюсь об заклад, я тебя знаю. Тебя ведь зовут Дейк Лорин? Я помню твою фотографию в газете, ее каждый раз печатали около твоей колонки.
Дейк был явно польщен.
– Только не говорите мне, что вы читали мои статьи.
– Читала. Ты мне, конечно, не поверишь. Но меня всегда всякое такое интересовало: политика, экономика, международные отношения. У меня есть приятель, у которого водятся деньги: много денег. Он говорил, что будет рад, если ты снова начнешь писать в газете. Он говорил, что ты толково пишешь. Может быть, он тебя поддержит – даст тебе колонку в газете или еще что-нибудь.
– Действующее законодательство не дает возможности делать хоть сколько-нибудь критические высказывания, мисс Восс. Я сомневаюсь, что ваш приятель захочет отправиться вместе со мной на принудительные работы.
Она фыркнула.
– Его никто не тронет. По крайней мере дважды. Я думаю, ты о нем слышал. Мигель Ларнер.
– Этот бандит? Конечно, я о нем слышал. Не было такого преступления, в котором бы он не принял участия…
– Не надо прикидываться святым, мистер Лорин. У Мига есть две… стороны. Он может очень здорово тебе помочь. – Карен изрядно позабавили собственные слова. – Он мой хороший друг. Хочешь я отведу тебя к нему?
– Пожалуй, не стоит.
– Может быть, у тебя какие-нибудь неприятности? Он любит помогать людям. Ты мне, конечно, не веришь. Но это действительно так.
– Я не думаю, что он сможет что-нибудь сделать для меня.
– Ты торопишься? У тебя что – свидание? Пойдем, это недалеко.
Карен чувствовала, что Дейк в нерешительности. Наконец, он неохотно согласился. Карен выключила связь, нажав на маленький рычажок в сумочке. Она знала, что Мигель слышал, как Лорин дал согласие, и будет их ждать. Карен шла рядом с Дейком, готовая к любым неожиданностям. Они остановили такси, и Карен, улыбнувшись Дейку, села, скрестив загорелые ноги, на заднем сидении рядом с ним.
Когда они подъезжали к 215-ой улице, Дейк укоризненно сказал:
– Не далеко?
– Еще пару кварталов, милый.
Они подъехали к дому, и Лорин расплатился с таксистом. Карен заметила быстрый любопытный взгляд, брошенный Дейком на небольшое гладкое здание, перед которым они остановились. Когда они прошли в двери, Карен почувствовала, как невидимый барьер открылся, пропуская их, и сразу же снова замкнулся. Как и всегда, когда она возвращалась сюда, Карен с облегчением вздохнула. Здесь она была в полнейшей безопасности. Ничто не могло проникнуть за оболочку яйцеобразного барьера. Острый конец яйца выходил на поверхность – его-то и видел Лорин снаружи. Все остальное находилось под землей. Отсюда Мигель Ларнер, агент Третьей Ступени, осуществлял руководство, здесь он разрабатывал операции. Сюда сходились все нити его разветвленной агентурной сети. Обычно, как только она оказывалась за барьером, она временно стирала гипнотический образ Карен Восс и становилась собой. Но сейчас, когда с ней оставался Лорин, ей приходилось продолжать играть роль.
Агент Первой Ступени, сидящий за столиком портье, был начеку.
– Мы хотим спуститься вниз и поговорить с мистером Ларнером, Джонни.
Ты – Карен Восс и тебе 24 года.
Мигелю удалось получить нужную информацию прямо из умирающего мозга настоящей Карен Восс. Умница – Мигель. Год назад один из его агентов нанялся ночным санитаром в большую больницу, незаметно пронес туда записывающее устройство и таким образом добыл настоящие истории жизней тех, кто находился на пороге смерти. Мигель утверждал, что это отличный способ получить первоклассную легенду – ничего не надо выдумывать. И он был совершенно прав: факты и события чужой жизни попадали агенту прямо в мозг и там как бы приживались. Даже не надо было учиться правильно ходить и стоять, разговаривать и размахивать руками – агент вдруг становился чем-то вроде двойника того человека, чье имя носил. А Мигель собрал целую коллекцию историй жизни, которые можно было использовать в случае необходимости. Он делал свою работу так хорошо, что остальные просто тихо ему завидовали, подумала Карен с горечью.
Вдруг она наморщила нос и холодно посмотрела вслед какому-то прохожему, от которого невообразимо несло проно.
Стоп. Сначала наблюдение. Она медленно оглядела улицу и обнаружила только три возможных кандидата. Скорее всего они послали на задание агента Второй Ступени. А если врачи не станут откладывать вскрытие, то этот агент будет очень занят, убеждая медиков, что они видят несуществующие мозговые извилины. Некоторое время всем будет не до Лорина.
Первым делом наблюдение. А затем, спрятавшись за защитные экраны, можно будет как следует проверить всех, кто мог бы оказаться агентом. Первой была старушка, которая со скучающим видом разглядывала витрины магазинов. Мысленный зонд Карен проник глубоко в мозг старушки, не натолкнувшись ни на что, хоть отдаленно напоминавшее защитный экран. Старушка поморщилась и стала тереть висок рукой. У шофера такси, возившегося с мотором, мозг был уж совсем по-детски податливым. Она даже не сумела правильно рассчитать силу своего мысленного удара. Таксист выронил гаечный ключ, который со стуком упал на землю, колени у него неожиданно подогнулись. Затем он медленно выпрямился и стал тереть глаза. Тогда она сконцентрировалась на мужчине, стоявшем на дальнем углу улицы и листавшем журнал. Отличный мозг. И здесь она не получила никакой ответной реакции. Значит и экрана нет. Ее вмешательство заставило его нахмуриться, вот он снял очки, проверил стекла на свет и снова надел очки. Необходимость сделать следующий шаг не вызывала у Карен Восс никакого энтузиазма. Именно в такие минуты становишься наиболее уязвимым и твои враги могут сбить тебя с ног и заставить биться в эпилептическом припадке прямо на мостовой, наказывая жестокой болезнью за легкомыслие. Карен приподняла внешний экран. Она была похожа на ребенка, осторожно заглядывающего в щелочку цирка шапито. Если убрать только этот экран, способность к восприятию почти не изменится. Необходимо снять все защитные экраны один за другим, оставив свой мозг как бы обнаженным и беззащитным для врагов. Раз… два… три… четыре. Все. Ее мозг остался без защиты, средь бела дня, мозг, который настороженно опасается чужого вмешательства. Она медленно настраивалась на преодоление преград. И вот уже принимает информацию на среднем уровне. Как она и подозревала, агент Второй Ступени. Далеко. Около сотни ярдов. Один. Она сконцентрировала на нем свое внимание, сама оставаясь для него вне пределов досягаемости. Впрочем, в этой предосторожности не было никакой необходимости. Ему было не до нее. Он занимался тем, что внушал иллюзии трем или четырем землянам. Как бы он не попросил помощи, которая наверняка прибудет в лице агента Третьей Ступени. А раз так, пора мне сматываться, подумала Карен.
Четыре… три… два… один. Все экраны на месте. Защита в готовности номер один. Теперь автобус. В трех кварталах, четырех. Карен бросила сигарету, наступила на нее и пошла, покачивая бедрами и заносчиво поглядывая по сторонам. Внутри ее широкого твердого пояса находился Блок Б. Там для него самое подходящее место. Карен могла небрежно зацепить большой палец за пояс и управлять тремя крошечными шершавыми колесиками. В основу положен Сенарианский принцип пространственных кубиков и бесконечной исходной сети, ограниченный только скоростью мысли. Но даже Сенариана могла дать только идею, образец реализации которой – громадный мозг, вращающийся вокруг их древней планеты, в котором они могли починить даже мельчайший элемент и который был главной святыней всей их цивилизации. Этот мозг, построенный очень далекими предками сенариан, и создал исходную сеть. От него много, много тысячелетий назад сенариане получили и Блок Б. Карен назубок помнила текст руководства, который выдавался всем курсантам при первом знакомстве с Блоком Б. "Блок Б. – устройство, предназначенное для концентрации и фокусировки силы мысли. Необходимы длительные тренировки для правильного использования Блока Б. Курсант должен тщательно изучить каждую деталь на выбранном секторе игрового поля. Затем курсанту следует отойти на тысячу шагов от этого сектора. Курсант должен представить себя стоящим в выбранном секторе, и силой своего воображения попытаться воссоздать детали данного сектора. Первое колесико, отмеченное знаком (1) на рисунке, делает массу курсанта близкой к нулю. Второе колесико, отмеченное значком (2), предназначено для выбора желаемого расстояния перемещения. Итак максимально сосредоточьтесь. Поверните первое колесико на полоборота по часовой стрелке. Поверните третье колесико, обозначенное на рисунке значком (3), до щелчка. Если выбранный вами сектор вы представили достаточно точно, то третье колесико-селектор, восстановит вас в исковом секторе. После тренировок это удается практически мгновенно. Эффективная дальность – девять тысяч ярдов Тот же принцип активирует исходную сеть в пространстве, но энергия источника в этом случае столь велика, что дальность действия не ограничена.
Единственное ограничение – скорость мысли. Любое дальнейшее ускорение приведет к изменению направления движения времени".
Но, конечно, здесь, на Земле, среди ее обитателей, нельзя просто появляться и исчезать. Их это очень удивило бы. Мигель бывал ужасно недоволен, если кто-то не соблюдал строжайшие предосторожности. Когда собираешься совершить прыжок, необходимо скрыться от посторонних глаз. Переместившись, ты еще две секунды остаешься невидимым. За это время нужно убедиться в том, что тебя никто не заметит – иначе ты должен выбрать другую точку и перенестись уже в нее.
Карен зашла за угол дома, оглянулась, поняла, что на нее никто не смотрит и вообразила себя, стоящей на другом углу квартала перед приближавшимся автобусом. Она сосредоточилась, представляя себе автобус в мельчайших подробностях.
Раз, два, три. Короткий щелчок – и она уже видит автобус. Карен быстро осмотрелась: рядом стоял только один человек, для которого она будет лишь серебристым мерцанием. Она скрылась за выступом дома, чувствуя, как ее тело наливается возвращающимся весом, потом поправила свои каштановые волосы, и, сделав несколько шагов навстречу прохожему, одарила его печальным взглядом. Мигель определенно был бы ею недоволен. Мужчина удивленно посмотрел на нее, слегка испуганный ее неожиданным появлением. Карен вошла в остановившийся автобус, небрежно бросив в кассу плату за проезд. Заметив, что место рядом с Лорином свободно, она прошла в глубь автобуса и уселась рядом, удовлетворенно вздохнув. Несчастный запутавшийся землянин. Какое у него красивое, сильное лицо. Твердый подбородок. Вдруг она сообразила, что чуть не забыла сделать простейшую проверку. Карен быстро и осторожно убедилась в том, что экрана у него нет. Она снова вздохнула.
Иллюзии для великана Лорина. Только так она сможет доставить его к Мигелю без риска быть перехваченной по пути. К сожалению, прямой контроль можно было обнаружить за милю, опустив только первый экран. Правда, и с иллюзиями возникает немало проблем. Попадая под их воздействие, земляне легко ломаются. А Мигель хотел заполучить Лорина живым и здоровым. Сквозь автобусные репродукторы лилась непрерывная реклама. К тому же этот парень уже получил изрядную долю иллюзий.
Карен старалась придумать что-нибудь несложное, чтобы не привлекать внимания других пассажиров. Тут на остановке в автобусе, вздыхая и отдуваясь, вошел большой потный толстяк. Карен сразу почувствовала резкий толчок в ее внешний экран. Ее мозг мгновенно начал прокручивать варианты. Еще плотнее закрыв все четыре экрана, Карен приготовилась прощупать экраны толстяка. Но в ту долю секунды, когда она ожидала привычный контакт с первым экраном, она потянулась к застежке своей сумочки – и на какое-то мгновение опоздала. Он накрыл ее своим полем. Карен мгновенно ответила ему тем же. Они держали друг друга мертвой хваткой. Ни один из них теперь не мог позвать на помощь. Карен медленно повернулась. Толстяк сел на место сразу за ними с Лорином. Она посмотрела в его ласковые глаза.
На сей раз, поняла Карен с опустившимся сердцем, они допустили грубую ошибку. Мигель Ларнер, несмотря на неудачу с Брэнсоном считал, что он сможет поправить дело, используя только двух агентов Второй Ступени. А Шард тем временем только по подсчетам Карен, направил сюда пятерых! Толстяк нанес еще один пробный удар по ее защитным экранам. Видимо, он считал ее агентом Первой Ступени, защиту которого он мог легко преодолеть. Карен почувствовала даже легкое презрение к противнику, которое, однако, перешло в неприятное удивление, когда она поняла, что это был всего лишь отвлекающий маневр с его стороны, в то время, как сам он был занят формированием иллюзии. И притом весьма респектабельной иллюзии! Полицейский в полной форме сердито указывал жезлом, что автобус должен остановиться. Иллюзия была столь реальной, что почти убедила Карен. Нужно что-то сделать, успела подумать она.
И тут удар обрушился на ее затылок. Падая вперед, она подивилась собственной глупости: не учла тривиальной возможности вульгарного физического воздействия, которое поэтому и оказалось столь эффективным. Но хотя Карен на мгновение потеряла сознание, экраны остались на месте. Лорин помог ей выпрямиться.
– Мистер, этот толстяк ударил меня по голове!
Лорин повернулся назад.
– В чем дело приятель?
На этот раз Карен Восс не задержалась со своей иллюзией. Толстый кулак ударил Дейка Лорина в лицо так быстро, что Дейк не успел заметить, что настоящие руки толстяка неподвижно лежат у него на коленях. К удовольствию Карен, с рефлексами у Лорина оказалось все в порядке. Голова толстяка качнулась назад, и он бесформенной кучей осел на сиденье. Карен, в свою очередь, атаковала сильно и глубоко, с удовлетворением отметив, что Шард лишился одного агента Второй Ступени по крайней мере на шесть месяцев, пока следы ее удара заживут. Она пробила два внешних экрана. Теперь ситуация упростилась. Иллюзия, созданная Карен, оказалась настолько мощной, что Лорину показалось, будто он сломал толстяку шею. Иллюзия была просто блеск! Она дала одному из пассажиров громкий мужской голос: "Эй, да ты убил его!"
Карен схватила обалдевшего Лорина за руку.
– Бежим отсюда. Иначе у нас будут большие неприятности.
Они выскочили из автобуса, Карен потянула Лорина за собой. Вслед им летели крики, но преследовать их никто не стал. Они успокоятся, когда увидят, что толстяк жив. Карен и Лорин быстро дошли до конца квартала и повернули за угол. Здесь они остановились, и Карен достала из кармана сигареты. Лорин, руки которого дрожали, дал ей прикурить. Карен чувствовала его внутреннее состояние. Раздражение против нее, недовольство собой и стыд за их поспешное бегство. Она знала, что Дейку и так было не по себе после случившегося с ним в офисе у Кэлли, да и для кого иллюзии агентов Шарда, которые они использовали против него, когда он пытался печатать статью, прошли бы бесследно! И все же ее что-то настораживало. Она хорошо изучила Брэнсона и Лорина. И сейчас Лорин казался ей уж слишком встревоженным. Как бы все упростилось, если бы она могла взять его под полный контроль. Судя по всему, с ним она еще помучается.
– Я определенно хочу вас поблагодарить, мистер!
– Ничего, ничего. Надеюсь, у нас не будет неприятностей, мисс…
– Карен. Карен Восс. Бьюсь об заклад, я тебя знаю. Тебя ведь зовут Дейк Лорин? Я помню твою фотографию в газете, ее каждый раз печатали около твоей колонки.
Дейк был явно польщен.
– Только не говорите мне, что вы читали мои статьи.
– Читала. Ты мне, конечно, не поверишь. Но меня всегда всякое такое интересовало: политика, экономика, международные отношения. У меня есть приятель, у которого водятся деньги: много денег. Он говорил, что будет рад, если ты снова начнешь писать в газете. Он говорил, что ты толково пишешь. Может быть, он тебя поддержит – даст тебе колонку в газете или еще что-нибудь.
– Действующее законодательство не дает возможности делать хоть сколько-нибудь критические высказывания, мисс Восс. Я сомневаюсь, что ваш приятель захочет отправиться вместе со мной на принудительные работы.
Она фыркнула.
– Его никто не тронет. По крайней мере дважды. Я думаю, ты о нем слышал. Мигель Ларнер.
– Этот бандит? Конечно, я о нем слышал. Не было такого преступления, в котором бы он не принял участия…
– Не надо прикидываться святым, мистер Лорин. У Мига есть две… стороны. Он может очень здорово тебе помочь. – Карен изрядно позабавили собственные слова. – Он мой хороший друг. Хочешь я отведу тебя к нему?
– Пожалуй, не стоит.
– Может быть, у тебя какие-нибудь неприятности? Он любит помогать людям. Ты мне, конечно, не веришь. Но это действительно так.
– Я не думаю, что он сможет что-нибудь сделать для меня.
– Ты торопишься? У тебя что – свидание? Пойдем, это недалеко.
Карен чувствовала, что Дейк в нерешительности. Наконец, он неохотно согласился. Карен выключила связь, нажав на маленький рычажок в сумочке. Она знала, что Мигель слышал, как Лорин дал согласие, и будет их ждать. Карен шла рядом с Дейком, готовая к любым неожиданностям. Они остановили такси, и Карен, улыбнувшись Дейку, села, скрестив загорелые ноги, на заднем сидении рядом с ним.
Когда они подъезжали к 215-ой улице, Дейк укоризненно сказал:
– Не далеко?
– Еще пару кварталов, милый.
Они подъехали к дому, и Лорин расплатился с таксистом. Карен заметила быстрый любопытный взгляд, брошенный Дейком на небольшое гладкое здание, перед которым они остановились. Когда они прошли в двери, Карен почувствовала, как невидимый барьер открылся, пропуская их, и сразу же снова замкнулся. Как и всегда, когда она возвращалась сюда, Карен с облегчением вздохнула. Здесь она была в полнейшей безопасности. Ничто не могло проникнуть за оболочку яйцеобразного барьера. Острый конец яйца выходил на поверхность – его-то и видел Лорин снаружи. Все остальное находилось под землей. Отсюда Мигель Ларнер, агент Третьей Ступени, осуществлял руководство, здесь он разрабатывал операции. Сюда сходились все нити его разветвленной агентурной сети. Обычно, как только она оказывалась за барьером, она временно стирала гипнотический образ Карен Восс и становилась собой. Но сейчас, когда с ней оставался Лорин, ей приходилось продолжать играть роль.
Агент Первой Ступени, сидящий за столиком портье, был начеку.
– Мы хотим спуститься вниз и поговорить с мистером Ларнером, Джонни.