— Наверное, да.
— Вы меня не так поняли. Взгляните-ка сюда. Я имел в виду вот это.
Я повернулся и увидел в его руках небольшой хромированный револьвер.
— Он был спрятан в подушках на кушетке. Как раз там, где она сидела. Непонятно только, почему она не использовала его по назначению. Это ведь хоть как-то скрасило бы ей горечь тяжелого поражения. Его в любом случае надо было бы пустить в ход... во всяком случае, с их точки зрения.
Кажется, я знал, почему она не пустила его в ход, но полностью не был в этом уверен. И даже если бы я прямо спросил ее об этом, она никогда не дала бы мне такого же прямого ответа.
Я вышел из дома. Никакая победа не бывает абсолютной. Победитель всегда что-нибудь да теряет...
Скоро мне предстояло заехать за Джоан, но сначала я отправился к заводу, припарковал машину совсем рядом и выключил мотор. В окнах здания заводоуправления отражались мягкие отблески последних лучей заходящего солнца. Я долго прислушивался к приглушенному гулу цехов, различая в нем визгливый скрежет металла о металл, когда резец заканчивает снимать последнюю стружку, тяжелые удары молота...
Когда вид и звуки теперь уже снова моего родного завода наполнили мою усталую, истерзанную душу новым миром и покоем, когда они вытащили меня из мрака душевной тьмы, я выпрямился, решительно включил мотор, развернул машину и на полной скорости направился к моей Джоан.
— Знаешь, они хотели, чтобы ты зашел, со всеми пообщался, ну, знаешь, в общем вроде как положено, но, думаю, это можно сделать и попозже.
Господи, как же хорошо снова видеть ее, снова быть с нею вместе! Я сел за руль. Весь сияя от счастья, поцеловал ее, и мы поехали в центр города.
— Наше первое настоящее свидание, — со значением произнесла Джоан.
— Самое настоящее.
— Ты не очень-то весел, Геван. Все было так плохо, да?
— Плохо?
— С ней. Я имею в виду — с Ники.
— Откуда ты узнала, что я туда ездил?
— Ниоткуда. Просто знала. Все нормально. Ты должен был это сделать. И я очень рада, что ты это сделал.
— После тебя смотреть на нее оказалось совсем другим делом.
— Это я тоже знаю.
Я изумленно рассмеялся:
— Ну, самоуверенности у тебя хоть отбавляй!
— Само собой разумеется. А теперь вези меня в ваш бар и угости чем-нибудь по-настоящему крепким.
В уже вышедших вечерних газетах моя фотография красовалась на первой полосе. Равно как и Лестера Фитча. По словам Джоан, на наши с ней смутные, расплывчатые изображения, помещенные вместе с коротким репортажем где-то в самой середине, лучше было вообще не смотреть. Мы зашли в бар моего отеля. От былого уныния не осталось и следа. Я же был со своей девушкой! Мы сели за отдельный столик, когда Хильди Деверо заканчивала свой последний номер, и Джоан заметила, что, на ее взгляд, Хильди просто великолепна, но мне вряд ли стоит высказывать свое мнение вслух, иначе оба мои глаза быстро сравняются по красоте. А затем предложила мне какое-то время ходить на работу в черных очках, потому что президент с багровым синяком под глазом вряд ли вызовет уважение подчиненных.
Закончив песню, Хильди подошла к нашему столику. Я представил их друг другу, попросил официанта принести еще один стул.
Хильди отпустила естественную шутку насчет моего правого глаза, затем вдруг веселая улыбка сползла с ее лица, и она не без грусти произнесла:
— Бедняга полковник Долсон. Его поступок сильно меня расстроил. И еще больше нашего Джо, поскольку произошло это все не где-нибудь, а именно в его отеле. Хотя газеты, слава богу, как всегда опустили название отеля.
Девушки подчеркнуто вежливо беседовали друг с другом. Свои острые коготочки они до поры до времени держали в ножнах, но у меня было такое ощущение, что обе они начеку. Наконец Хильди вдруг прекратила разговор, внимательно посмотрела на Джоан, потом перевела взгляд на меня:
— Боже ты мой! Наверное, я старею и становлюсь слепой. Вы только посмотрите на эту парочку беззаботно счастливых лиц!
— Это что, так бросается в глаза? — не без видимого удовольствия спросила Джоан.
— Даже больше, мисс Перри. — Хильди вздохнула. — А знаете, я и сама собиралась приударить за ним.
— Увы, чуть опоздали, — мило улыбнувшись, заметила Джоан.
— Да, похоже. — Хильди добродушно ухмыльнулась. — Вот так всегда. Стоит только девушке отвернуться, и какая-нибудь проныра уже тут как тут.
— Это точно. Мне на самой себе пришлось это испытывать целых четыре года, — бросив на меня многозначительный взгляд, отозвалась Джоан.
Они продолжили беседу, но я перестал к ней прислушиваться. Слова Хильди «какая-нибудь проныра» пробудили в моей памяти кое-чей образ. Я мысленно вернулся к моим прошлым разговорам с ней и... вдруг вспомнив, перебил их милую беседу:
— Хильди, кажется, ты как-то рассказывала мне о каком-то маленьком человечке, который требовал, чтобы Долсон ничего не говорил в пьяном виде. Помню, тогда я спросил тебя о нем, однако ты почему-то уклонилась от ответа. Но теперь-то, когда полковника уже нет, ты же можешь мне сказать. Что это за человечек?
Она нахмурилась. Опустив голову, глубоко задумалась. Затем, очевидно все-таки решившись, сказала:
— Да, сейчас уже, наверное, могу, хотя полковник настоятельно просил меня никому и ни при каких обстоятельствах об этом даже не упоминать. Это был человек из ФБР. Время от времени он сюда заходил, но всегда сидел и выпивал в одиночестве. Я заметила что полковник становился рядом с ним у стойки бара, а однажды увидела, как он незаметно что-то передал полковнику. Поэтому, когда Долсон стал снова домогаться меня, я прямо спросила его, что происходит. Он заметно расстроился и именно тогда слезно попросил меня никому ничего не говорить. А затем, понизив голос чуть ли не до шепота, сказал, что это человек из ФБР и что ему надо было срочно передать некую секретную информацию.
— Как он тогда выглядел?
— Как один из тех темненьких, тихих, невзрачных человечков, на которых обычно мало кто обращает внимание. Но когда я увидела его в следующий раз, то смогла рассмотреть повнимательнее и поближе. У него одно ухо было очень странное. Точно не помню какое. Кажется, правое. На нем не было мочки.
— Скажи, ты тогда купилась на то, что он из ФБР?
— Вначале, конечно, мне все это показалось странным. Я даже подумала, Долсон просто пытается изобразить из себя важную шишку, ну и все такое прочее, но позже поняла, что он на самом деле говорит правду.
— Каким, интересно, образом?
Она равнодушно пожала плечами:
— Самым обычным. Как-то раз, по-моему часа в три ночи, мне почему-то жутко захотелось есть, а все, естественно, уже было закрыто. Джо сжалился надо мной и отвел в какое-то неприметное заведение в самом конце аллеи, где, как он говорил, подают отличные гамбургеры. Вот там-то мне на глаза снова попался этот человечек из ФБР, а с ним и мистер Мотлинг из вашей компании. Они вместе сидели в отдельной кабинке с высокими перегородками по обеим сторонам. Я тут же пошла в дамскую комнату и терпеливо ждала там, когда они выйдут, чтобы пройти мимо них и точно удостовериться.
— Джо тоже их видел?
— Думаю, да. Наверное, видел. Но я ему тогда ничего не сказала. Честно держала данное Курту Долсону слово. Секретные дела, сами понимаете, с этим не шутят. Думаю, он передавал Мотлингу очередную секретную информацию. Мотлинга же я узнала потому, что он время от времени заходил к нам и выпивал вместе с полковником. После того, как они вдруг очень поладили друг с другом...
Извинившись, я резко встал и сказал, что скоро вернусь. На поиски Тэнси ушло что-то около пятнадцати минут. Когда его наконец нашли и я услышал в трубке его голос, то прежде всего спросил его, все ли у Лефея в порядке с ушами.
— Да, все в порядке. Вот только на правом не хватает мочки. А в чем дело? Знаете, мистер Дин, забавно, очень забавно, что вас это интересует.
— Вы уже взяли Мотлинга?
— Его сейчас нет в городе. Двое моих людей поджидают его возвращения в клубе «Атлетик». Они мне позвонят сразу же, как только он вернется.
— Думаю, теперь вы можете брать его на официальных основаниях.
Последовала довольно долгая пауза.
Затем в трубке снова послышался его голос:
— Живой свидетель?
— Один точно, другой предположительно.
— Вы можете привести их ко мне?
— Да.
— Я буду здесь, на старом месте.
— Могу я прислать их одних, без меня?
— Разве вам не хотелось бы лично поприсутствовать при всем этом?
— Не сегодня вечером, мистер Тэнси. У меня совсем иные планы.
Последовала еще одна долгая пауза.
— Она очень приятная девушка. Мои искренние поздравления, мистер Дин.
— Благодарю вас, мистер Тэнси.
Я с облегчением повесил трубку. Может, у него ничего и не выйдет, но зато эффективности Мотлинга конец, это уж точно.
Мою девушку было отчетливо видно от самого входа в зал. Медленно проходя мимо столиков, я не отрывал от нее глаз. Выглядела она просто потрясающе. Ее улыбка предназначалась только мне одному, и никому другому. Мне нравилось, как она сидела, как придавала всему особое, только нам двоим понятное значение. Я шел и думал о ней, о предстоящей мне работе и о том, что конец каждого рабочего дня будет самой лучшей частью моей жизни. Подойдя, я положил руку на ее плечо. Господи, как же хорошо было прикасаться к ней! И чувствовать, как она в ответ будто оперлась на мое нежное прикосновение. Я сел, долго-долго смотрел на Джоан и не знал, с чего начать...
— Вы меня не так поняли. Взгляните-ка сюда. Я имел в виду вот это.
Я повернулся и увидел в его руках небольшой хромированный револьвер.
— Он был спрятан в подушках на кушетке. Как раз там, где она сидела. Непонятно только, почему она не использовала его по назначению. Это ведь хоть как-то скрасило бы ей горечь тяжелого поражения. Его в любом случае надо было бы пустить в ход... во всяком случае, с их точки зрения.
Кажется, я знал, почему она не пустила его в ход, но полностью не был в этом уверен. И даже если бы я прямо спросил ее об этом, она никогда не дала бы мне такого же прямого ответа.
Я вышел из дома. Никакая победа не бывает абсолютной. Победитель всегда что-нибудь да теряет...
Скоро мне предстояло заехать за Джоан, но сначала я отправился к заводу, припарковал машину совсем рядом и выключил мотор. В окнах здания заводоуправления отражались мягкие отблески последних лучей заходящего солнца. Я долго прислушивался к приглушенному гулу цехов, различая в нем визгливый скрежет металла о металл, когда резец заканчивает снимать последнюю стружку, тяжелые удары молота...
Когда вид и звуки теперь уже снова моего родного завода наполнили мою усталую, истерзанную душу новым миром и покоем, когда они вытащили меня из мрака душевной тьмы, я выпрямился, решительно включил мотор, развернул машину и на полной скорости направился к моей Джоан.
* * *
Подъехав к дому, я не успел даже открыть дверь и вылезти из машины, как Джоан торопливо сбежала ко мне вниз по ступенькам. Нижнюю часть повязки с нее, очевидно, уже сняли, а остальное полностью закрывала какая-то нелепая шляпа с широкими полями.— Знаешь, они хотели, чтобы ты зашел, со всеми пообщался, ну, знаешь, в общем вроде как положено, но, думаю, это можно сделать и попозже.
Господи, как же хорошо снова видеть ее, снова быть с нею вместе! Я сел за руль. Весь сияя от счастья, поцеловал ее, и мы поехали в центр города.
— Наше первое настоящее свидание, — со значением произнесла Джоан.
— Самое настоящее.
— Ты не очень-то весел, Геван. Все было так плохо, да?
— Плохо?
— С ней. Я имею в виду — с Ники.
— Откуда ты узнала, что я туда ездил?
— Ниоткуда. Просто знала. Все нормально. Ты должен был это сделать. И я очень рада, что ты это сделал.
— После тебя смотреть на нее оказалось совсем другим делом.
— Это я тоже знаю.
Я изумленно рассмеялся:
— Ну, самоуверенности у тебя хоть отбавляй!
— Само собой разумеется. А теперь вези меня в ваш бар и угости чем-нибудь по-настоящему крепким.
В уже вышедших вечерних газетах моя фотография красовалась на первой полосе. Равно как и Лестера Фитча. По словам Джоан, на наши с ней смутные, расплывчатые изображения, помещенные вместе с коротким репортажем где-то в самой середине, лучше было вообще не смотреть. Мы зашли в бар моего отеля. От былого уныния не осталось и следа. Я же был со своей девушкой! Мы сели за отдельный столик, когда Хильди Деверо заканчивала свой последний номер, и Джоан заметила, что, на ее взгляд, Хильди просто великолепна, но мне вряд ли стоит высказывать свое мнение вслух, иначе оба мои глаза быстро сравняются по красоте. А затем предложила мне какое-то время ходить на работу в черных очках, потому что президент с багровым синяком под глазом вряд ли вызовет уважение подчиненных.
Закончив песню, Хильди подошла к нашему столику. Я представил их друг другу, попросил официанта принести еще один стул.
Хильди отпустила естественную шутку насчет моего правого глаза, затем вдруг веселая улыбка сползла с ее лица, и она не без грусти произнесла:
— Бедняга полковник Долсон. Его поступок сильно меня расстроил. И еще больше нашего Джо, поскольку произошло это все не где-нибудь, а именно в его отеле. Хотя газеты, слава богу, как всегда опустили название отеля.
Девушки подчеркнуто вежливо беседовали друг с другом. Свои острые коготочки они до поры до времени держали в ножнах, но у меня было такое ощущение, что обе они начеку. Наконец Хильди вдруг прекратила разговор, внимательно посмотрела на Джоан, потом перевела взгляд на меня:
— Боже ты мой! Наверное, я старею и становлюсь слепой. Вы только посмотрите на эту парочку беззаботно счастливых лиц!
— Это что, так бросается в глаза? — не без видимого удовольствия спросила Джоан.
— Даже больше, мисс Перри. — Хильди вздохнула. — А знаете, я и сама собиралась приударить за ним.
— Увы, чуть опоздали, — мило улыбнувшись, заметила Джоан.
— Да, похоже. — Хильди добродушно ухмыльнулась. — Вот так всегда. Стоит только девушке отвернуться, и какая-нибудь проныра уже тут как тут.
— Это точно. Мне на самой себе пришлось это испытывать целых четыре года, — бросив на меня многозначительный взгляд, отозвалась Джоан.
Они продолжили беседу, но я перестал к ней прислушиваться. Слова Хильди «какая-нибудь проныра» пробудили в моей памяти кое-чей образ. Я мысленно вернулся к моим прошлым разговорам с ней и... вдруг вспомнив, перебил их милую беседу:
— Хильди, кажется, ты как-то рассказывала мне о каком-то маленьком человечке, который требовал, чтобы Долсон ничего не говорил в пьяном виде. Помню, тогда я спросил тебя о нем, однако ты почему-то уклонилась от ответа. Но теперь-то, когда полковника уже нет, ты же можешь мне сказать. Что это за человечек?
Она нахмурилась. Опустив голову, глубоко задумалась. Затем, очевидно все-таки решившись, сказала:
— Да, сейчас уже, наверное, могу, хотя полковник настоятельно просил меня никому и ни при каких обстоятельствах об этом даже не упоминать. Это был человек из ФБР. Время от времени он сюда заходил, но всегда сидел и выпивал в одиночестве. Я заметила что полковник становился рядом с ним у стойки бара, а однажды увидела, как он незаметно что-то передал полковнику. Поэтому, когда Долсон стал снова домогаться меня, я прямо спросила его, что происходит. Он заметно расстроился и именно тогда слезно попросил меня никому ничего не говорить. А затем, понизив голос чуть ли не до шепота, сказал, что это человек из ФБР и что ему надо было срочно передать некую секретную информацию.
— Как он тогда выглядел?
— Как один из тех темненьких, тихих, невзрачных человечков, на которых обычно мало кто обращает внимание. Но когда я увидела его в следующий раз, то смогла рассмотреть повнимательнее и поближе. У него одно ухо было очень странное. Точно не помню какое. Кажется, правое. На нем не было мочки.
— Скажи, ты тогда купилась на то, что он из ФБР?
— Вначале, конечно, мне все это показалось странным. Я даже подумала, Долсон просто пытается изобразить из себя важную шишку, ну и все такое прочее, но позже поняла, что он на самом деле говорит правду.
— Каким, интересно, образом?
Она равнодушно пожала плечами:
— Самым обычным. Как-то раз, по-моему часа в три ночи, мне почему-то жутко захотелось есть, а все, естественно, уже было закрыто. Джо сжалился надо мной и отвел в какое-то неприметное заведение в самом конце аллеи, где, как он говорил, подают отличные гамбургеры. Вот там-то мне на глаза снова попался этот человечек из ФБР, а с ним и мистер Мотлинг из вашей компании. Они вместе сидели в отдельной кабинке с высокими перегородками по обеим сторонам. Я тут же пошла в дамскую комнату и терпеливо ждала там, когда они выйдут, чтобы пройти мимо них и точно удостовериться.
— Джо тоже их видел?
— Думаю, да. Наверное, видел. Но я ему тогда ничего не сказала. Честно держала данное Курту Долсону слово. Секретные дела, сами понимаете, с этим не шутят. Думаю, он передавал Мотлингу очередную секретную информацию. Мотлинга же я узнала потому, что он время от времени заходил к нам и выпивал вместе с полковником. После того, как они вдруг очень поладили друг с другом...
Извинившись, я резко встал и сказал, что скоро вернусь. На поиски Тэнси ушло что-то около пятнадцати минут. Когда его наконец нашли и я услышал в трубке его голос, то прежде всего спросил его, все ли у Лефея в порядке с ушами.
— Да, все в порядке. Вот только на правом не хватает мочки. А в чем дело? Знаете, мистер Дин, забавно, очень забавно, что вас это интересует.
— Вы уже взяли Мотлинга?
— Его сейчас нет в городе. Двое моих людей поджидают его возвращения в клубе «Атлетик». Они мне позвонят сразу же, как только он вернется.
— Думаю, теперь вы можете брать его на официальных основаниях.
Последовала довольно долгая пауза.
Затем в трубке снова послышался его голос:
— Живой свидетель?
— Один точно, другой предположительно.
— Вы можете привести их ко мне?
— Да.
— Я буду здесь, на старом месте.
— Могу я прислать их одних, без меня?
— Разве вам не хотелось бы лично поприсутствовать при всем этом?
— Не сегодня вечером, мистер Тэнси. У меня совсем иные планы.
Последовала еще одна долгая пауза.
— Она очень приятная девушка. Мои искренние поздравления, мистер Дин.
— Благодарю вас, мистер Тэнси.
Я с облегчением повесил трубку. Может, у него ничего и не выйдет, но зато эффективности Мотлинга конец, это уж точно.
Мою девушку было отчетливо видно от самого входа в зал. Медленно проходя мимо столиков, я не отрывал от нее глаз. Выглядела она просто потрясающе. Ее улыбка предназначалась только мне одному, и никому другому. Мне нравилось, как она сидела, как придавала всему особое, только нам двоим понятное значение. Я шел и думал о ней, о предстоящей мне работе и о том, что конец каждого рабочего дня будет самой лучшей частью моей жизни. Подойдя, я положил руку на ее плечо. Господи, как же хорошо было прикасаться к ней! И чувствовать, как она в ответ будто оперлась на мое нежное прикосновение. Я сел, долго-долго смотрел на Джоан и не знал, с чего начать...