Макгрегор Кинли. Возвращение воина

   — Что ты сделала со мной, Адара? — прошептал ей на ухо Кристиан и лизнул мочку ее уха, отчего по ее телу горячей, словно раскаленное железо, волной прокатилась крупная дрожь. — Я никогда и ничего не жаждал так сильно, как тебя.
   «Разве это не то, что должен чувствовать муж по отношению к своей жене?»
   Но Адара не стала произносить эти слова вслух. Она знала наверняка, что они спугнут его.
   — Покажи мне, как сильно ты меня жаждешь, Кристиан, — вместо этого сказала она. — Я хочу снова ощутить тебя внутри себя.
   Чресла Кристиана дернулись от ее дерзких слов. Он почувствовал, как ее руки расшнуровывают его штаны. Спустив их, она накрыла ладонью его естество. Он потерся о ее руку, упиваясь прохладой ее кожи на своей разгоряченной плоти.
   — Что ты чувствуешь, когда я внутри тебя, Адара? — спросил он, желая услышать, как она опишет это.
   — Ты теплый и наполняешь меня до отказа. Такое ощущение, будто вершина твоего древка упирается мне в пупок.
   Шумно выдохнув, он перекатился на спину, так что она оказалась сверху.
   — Покажите мне, что вам нравится, миледи. Наша страсть в ваших руках.
   Прикусив нижнюю губу, она отстранилась от него и сняла с себя тунику. Кристиан затаил дыхание, когда она села на корточки и окинула взглядом его тело. Обведя пальцем его сосок, так что у него потемнело в глазах, она раздвинула бедра и оседлала его.
   С колотящимся сердцем он протянул руку и коснулся той части тела, которая теперь была доступна его ласкам. Он смотрел, как на ее лице отразился восторг, когда он принялся поглаживать ее плоть большим пальцем, пока ее лоно не стало совсем влажным.
   Жаждая большего, он насадил ее на себя глубоко, чтобы ее внутренние ножны вобрали его в себя до отказа.
   Адара вскрикнула от новизны ощущения, когда муж оказался внутри ее. Приподняв бедра, он еще глубже погрузился в нее.
   Обхватив ее бедра руками, Кристиан показал, как надо двигаться. Это было восхитительно!
   Его губы сложились в широкую улыбку, в то время как он смотрел на нее.
   — Вот так, любимая. Делай со мной что хочешь.
   Улыбнувшись ему в ответ, она убыстрила темп движения. Кристиан выгнул спину, и в его светлых глазах светилось удовольствие.
   Сев, он принялся терзать ее рот так неистово, что у нее даже закружилась голова. Ей нравилось ощущать, как его дыхание смешивается с ее дыханием, как его язык пронзает ее рот.
   Не выходя из нее, он поднял ее и положил спиной на матрац, собираясь взять бразды правления их соитием в свои руки. Он больше не был расположен к неспешным играм.
   Теперь он хотел только одного — обладать ею. Погружаться в нее снова и снова, пока он наконец не насытится и не достигнет удовлетворения.
   Адара прикусила губу, когда Кристиан принялся стремительно и мощно пронзать ее. Его толчки отдавались в ее теле, посылая вдоль и поперек него волны сладостной дрожи.
   У нее закружилась голова, когда она подошла к завершению в его объятиях.
   Кристиан впился в ее губы, почувствовав, что она достигла вершины. Адара вонзила ногти ему в плечо, в то время как его имя сорвалось с ее уст.
   Через пару мгновений он разделил с ней этот миг абсолютного блаженства. Когда из его тела наконец излились все соки и наступило долгожданное насыщение, он рухнул на нее. Положив голову ей на грудь, он услышал, как под его щекой тяжело бьется ее сердце.
   Ни один из них не проронил ни слова в тишине ночи. Кристиан просто отдался ощущению покоя, которое навевали ее прикосновения, и погрузился в сон, в то время как обнаженные тела их, по-прежнему слитые воедино, тесно прижимались друг к другу.
   Адара поцеловала его в лоб, почувствовав, что он забылся сном в ее объятиях. Это была одна из самых счастливых минут в ее жизни, и она надеялась, что впереди ее ждет целая череда подобных мгновений единения с мужем.
   Кристиан проснулся от того, что аромат жены окутывал его тело. Еще не успев открыть глаза и увидеть ее лицо, он почувствовал, что ее рука покоится в его волосах, ее бедро — между его бедрами, а груди ее прижаты к его груди.
   А ее чресла — к его ягодицам.
   В нем тотчас вспыхнуло желание. Еще не успев толком очнуться ото сна, он уже думал только о том, как снова вкусить сладость ее теплого, податливого тела.
   Адара проснулась от ощущения твердой плоти Кристиана глубоко внутри себя.
   — Доброе утро, — прошептал он ей на ухо и нежно поцеловал в щеку.
   Адара резко втянула в себя воздух, когда он вошел особенно глубоко.
   — Да уж. И к тому же, похоже, весьма впечатляющее. Его смех согрел ее сердце, в то время как он накрыл ее грудь своей огрубелой рукой. Наклонив голову, он прочертил языком дорожку вокруг ее уха. Адара затрепетала всем телом — столь сильна была дрожь, волной прокатившаяся по ее телу. Временами ее муж был совершенно ненасытен. И ей это в нем нравилось.
   Сомкнув вокруг нее кольцо своих рук, он растворился в ее женственном аромате, омывавшем его, в то время как он входил и выходил из нее, пока не почувствовал, как ее тело свело судорогой. Она закричала и вонзила ногти в его руку.
   Кристиан стал двигаться быстрее и вскоре присоединился к ней. Он заскрежетал зубами, когда высвобождение ураганом пронеслось по его телу, оставив после себя слабость и удовлетворение.
   Закрыв глаза, он лежал, слившись со своей женой воедино и совершенно не желая покидать ее.
   — Кристиан! — Кто-то яростно забарабанил в дверь. — Идем скорее, ты нам нужен.
   Его сердце запротестовало во весь голос. Но у него не было выхода. Похоже, это дело не терпело отлагательств.
   — Прости, любимая.
   Он вышел из нее и покинул их ложе, направившись к умывальнику. Он быстро сполоснул водой тело, чтобы смыть с себя пот.
   К его изумлению, Адара подготовила его одежду и помогла облачиться в монашеское одеяние. Чтобы не терять времени, он не стал надевать кольчугу, но схватил меч и отправился посмотреть, что стряслось.
   Быстро умывшись и одевшись, Адара последовала за Кристианом. Внизу почти никого не было. Казалось, что все солдаты покинули постоялый двор.
   — Что случилось? — спросила она старика — хозяина этого заведения, который убирал грязную посуду с огромного, сколоченного из досок стола.
   Выпрямившись, он заговорил с ней:
   — Не знаю. По всей видимости, что-то стряслось в доках. Минуту назад постоялый двор был полон жующих мужчин… и вдруг опустел.
   У нее остановилось сердце. Неужели «Сесари» настигли их?
   Грудь ее, словно обручем, сдавило от дурных предчувствий. Она стремительно выбежала с постоялого двора и, в одиночестве плутая по улицам, направилась туда, куда они причалили накануне.
   Когда она подошла поближе, ей не составило труда обнаружить, куда ушел ее муж. Их армия уже собралась там, образовав огромную толпу. Большинство рыцарей были молчаливы и серьезны. Жутко было видеть, как в такой огромной толпе мужчин царит тишина.
   — Они не язычники! — крикнул капитан Дракону, когда она приблизилась. — Мои матросы хорошие и порядочные люди!
   — Мы понимаем это, — процедил Дракон сквозь зубы. — Но вы должны сжалиться над этим человеком. Он видит кругом только мавров и мусульман.
   Глаза капитана вспыхнули огнем.
   — И он собирается проделать дыру в моем корабле. Если он причинит хоть какой-нибудь вред…
   — Мы заплатим за это, — резко бросил Дракон. — Просто дайте нам время вытащить его оттуда, прежде чем вы возьмете его под стражу.
   Адара нахмурилась, услышав его слова. Она увидела Коррин, которая пробиралась сквозь толпу от корабля обратно на постоялый двор.
   — Что стряслось? — спросила она, остановив девушку. , Тяжело вздохнув, Коррин оглянулась на капитана, который по-прежнему препирался с Драконом.
   — Кинжал вез домой трех мужчин из Святой земли. После того как они причалили, один из этих мужчин увидел двух матросов-египтян и совершенно тронулся умом. Теперь он сидит в трюме корабля и угрожает убить всякого, кто приблизится к нему, включая Кинжала.
   — Кинжала?
   — Еще один член Братства. Как и Кристиан, он из немногих, кто сопровождает и охраняет освобожденных из плена крестоносцев и паломников. Они сопровождают их до самого дома и следят, чтобы никто не причинил им вреда.
   Так вот какова роль Кристиана в Братстве. Теперь ей многое стало ясно.
   — Почему ты уходишь? — спросила она Коррин. Стиснув зубы, Коррин уставилась перед собой невидящим взглядом.
   — Вы понятия не имеете, как они выглядят, когда их освобождают из плена. Я видела своего брата, когда он вернулся домой, и я жила с ним, пока он полностью не привык к своей свободе. Он был пугливой тенью, опустошенной развалиной. Хотя он этого не говорит, я знаю, что именно поэтому он собрал такую огромную армию. Наши силы столь велики, что никто больше не сможет взять его в плен. Не думаю, что им когда-нибудь удастся оправиться оттого, что они там пережили. Они слишком сильны духом, чтобы говорить об этом, но я вижу это по их поступкам.
   Коррин тяжело вздохнула:
   — Положа руку на сердце я не вынесу вида еще одного такого человека.
   И она оставила ее.
   Боясь, что слова Коррин слишком верны, Адара решила посмотреть, не может ли она чем-нибудь помочь Кристиану и остальным. Проворно пробравшись сквозь толпу солдат, она взошла на борт корабля.
   Не успела она сделать и пары шагов по палубе, как громкий окрик заставил ее остановиться.
   — Вы должны покинуть корабль! — резко бросил один из моряков, оставив снасти и подойдя к ней.
   Адара устремила на него насмешливый взгляд, который, она надеялась, даст ему понять, что она не позволит поколебать себя в своем намерении.
   — Я пришла, чтобы помочь успокоить человека в трюме. Адара видела, как он несколько секунд молча спорил сам с собой, прежде чем согласился пропустить ее на корабль.
   Наконец он провел ее вниз, туда, где собрались Фантом, Йоан и еще несколько мужчин.
   Моряк вернулся обратно на палубу.
   Адара замерла, охватив взглядом маленьких размеров трюм. Темное помещение было пропитано резким запахом морской соли и разлагающихся отходов.
   Все мужчины стояли, почти подпирая потолок головами. Кристиан был впереди них, он стоял напротив мужчины, который держал в руках меч.
   По всей видимости, этот мужчина некогда был дюжим малым, но теперь он казался хилым и тощим. Лицо было осунувшимся, а глаза — безумными и ввалившимися.
   — Ты не Аббат! — прокричал он, обращаясь к Кристиану. — Я слышал, что он погиб от руки сарацин.
   — Я не погиб, — спокойным голосом сказал Кристиан и поднял руки вверх, показывая, что он не вооружен. — И я клянусь, что никто не причинит тебе вреда. Тебя не продадут. Никто больше не будет тебя бить.
   Лицо мужчины исказила гримаса боли.
   — Я видел их. Я видел этих дьяволов! Это все их уловки. Я знаю это. Ты лжешь мне!
   Он замахнулся мечом на Кристиана, который отступил назад, оказавшись вне досягаемости безумца, но не предпринял никакой попытки разоружить или наброситься на него.
   Охваченная страхом за своего мужа, Адара шагнула вперед.
   Фантом обернулся, почувствовав движение за своей спиной, и бросился к ней. Она открыла было рот, собираясь заговорить, но он закрыл ей рот рукой.
   — Ни слова! — резко сказал он ей на ухо, преградив путь, и быстро вывел ее на палубу.
   — Что ты делаешь? — сердито спросила она, когда он отпустил ее.
   — У тебя смуглая кожа и темные волосы, Адара. Не обижайся, но ты не выглядишь как жительница Европы. Если бы этот человек увидел тебя, кто знает, что он сделал бы с тобой или что Кристиан был бы вынужден сделать с ним, чтобы защитить тебя.
   Адара сглотнула ком в горле, когда истинное положение вещей дошло до ее сознания.
   — Я всего лишь хотела помочь.
   — Я знаю. Но ты должна понять, что когда человек пережил то, что пережили мы, разум порой отказывает ему. Человек начинает совершать поступки, которых даже сам не понимает. Самый невинный звук или жест могут напугать его. Одно неверное движение — и человек сходит с ума и начинает кидаться на людей.
   Адара не могла представить, чтобы Фантом так себя вел. Или Кристиан. Они слишком хорошо владели собой и своими эмоциями.
   — Коррин сказала, что с ним были и другие? Фантом кивнул.
   — Сфинкс повел их на постоялый двор, чтобы они могли поесть, а мы тем временем послали за Кристианом.
   — Почему именно за Кристианом?
   — Это то, чем он занимается, Адара. Вот почему он так важен для Братства.
   Адаре хотелось узнать больше о своем муже и его роли во всей этой истории.
   — Я хочу посмотреть… Пожалуйста, Фантом. Я не пророню ни звука. Обещаю.
   Казалось, сначала Фантом отнесся к ее просьбе скептически. Но после недолгого раздумья он стянул с себя плащ и, завернув Адару в него так, чтобы никто не мог увидеть лица, повел ее вниз.
   К тому времени как они вернулись, мужчина уже опустил свой меч и теперь рыдал в объятиях Кристиана.
   — Я свободен, — снова и снова бормотал мужчина.
   — Ты свободен, — повторил Кристиан. — Никто здесь не собирается упрятать тебя обратно в темницу. Пусть только попробуют — нам сам дьявол не страшен!
   — Мы братья, Агберт, — сказал ему Йоан. — Здесь нет ни одного человека, который бы не понимал и не знал, что ты чувствуешь.
   Агберт позволил Кристиану утереть себе глаза.
   — Я не ступал на землю Франции более шести лет.
   — Я провел в плену девять лет, — молвил Йоан.
   — А я семь, — добавил другой рыцарь.
   — Я — двенадцать и целовал землю на берегу, где я высадился, точно горячую цыпочку в своей постели.
   Это даже смогло выжать из Агберта подобие улыбки.
   — Идем, Агберт. Мы укажем тебе путь к свободе и к дому. Кристиан протянул Агберту руку, и тот с благодарностью ухватился за нее.
   Йоан положил руку на плечо Агберта, и они направились к лестнице.
   Адара и Фантом отступили, пропуская их, а потом последовали за образовавшейся процессией наверх.
   На палубе Агберт споткнулся, увидев французский город.
   — Какая красота! — произнес он прерывающимся голосом.
   — Подожди, — сказал Кристиан. — Ты еще не отведал свою первую порцию настоящей норманнской еды.
   — Я до тошноты объелся мятными пирогами, — признался один из рыцарей.
   Другой рыцарь рассмеялся.
   — И выпил столько французского вина, что его хватило бы, чтобы наполнить Темзу.
   Небольшая группа мужчин сошла вниз по сходням и очутилась на пристани. Стоя на палубе, Адара наблюдала, как люди, которые сами некогда были пленниками, подходили к Агберту, чтобы показать ему метку на своих руках, и обнимали его.
   — Поразительно, не правда ли? — молвил Фантом за ее спиной. — Покуда Агберт жив, он никогда и ни в чем не будет нуждаться. Если ему понадобятся деньги, один из них с радостью ему их даст. Если ему понадобятся кров или одежда…
   — А как же ты, Велизарий? — поинтересовалась она, припомнив, как Дракон встретил его накануне. — Тебе они тоже предлагают свои услуги?
   Он посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом и оставил ее вопрос без ответа.
   — Велизарий!..
   — Теперь ты можешь идти к мужу, Адара. Уверен, ему необходимо тепло твоих рук, чтобы облегчить мучительные воспоминания, которые Агберт пробудил в его душе.
   — А кто облегчит твои страдания?
   Он одарил ее горькой, уничижительной улыбкой:
   — Для этого Бог и дал нам пиво и вино. — С этими словами он устремился прочь с корабля и растворился в толпе.
   С сердцем, полным сострадания к другу детства, она покинула корабль и отправилась на поиски Кристиана.
   Адара нагнала его на пристани. Он нахмурился, увидев на ней плащ Фантома.
   — Я видела тебя на корабле, — тихо сообщила она.
   — Знаю. Я тоже тебя видел.
   Она взглянула в сторону Агберта, который в сопровождении остальных рыцарей шел в город.
   — С ним все будет в порядке?
   — Со временем он достаточно оправится, чтобы снова стать нормальным человеком. Кинжал отвезет его в замок одного из членов нашего Братства, где ему помогут привыкнуть к свободе и безопасности. Она нахмурилась:
   — Разве ему не лучше будет со своей семьей? Кристиан покачал головой:
   — Они не поймут.
   — Не поймут?
   Горло Кристиана словно сдавило обручем, когда старые воспоминания нахлынули на него.
   — Когда я приехал после плена в Европу, то несколько дней подряд не мог сомкнуть глаз. Я бродил по коридорам дома Страйдера, сжимая в руке меч и видя в каждой тени врага, который может наброситься на меня. Страйдер вел себя точно так же. Мы научились снова спать, только поставив две кровати в одной комнате. Я стоял на страже рядом с ним, пока он спал, а потом он охранял меня. Стоило мне услышать самый невинный звук шагов или голос за дверью комнаты, как я просыпался в поту, сжимая меч в ожидании атаки.
   У нее защемило сердце от ужасов, которые он описал.
   — По сей день я способен спать спокойно, только если могу распознать каждый звук вокруг себя и знаю, что за ним не скрывается шорох того, кто охотится за мной. Только за последний год я наконец научился ночью выпускать меч из рук.
   — Но ты все равно держишь его под рукой. Он кивнул.
   — Так жить тяжело. Многие из тех демонов теперь исчезли, словно далекие ночные кошмары. Но остальные… Остальные оказались более живучими и преследуют меня и поныне.
   Умолкнув, Кристиан хмуро посмотрел на нее. Адара чувствовала, как он вглядывается в ее глаза, словно ища там что-то необходимое ему.
   — По крайней мере преследовали, пока не появилась ты. — Он коснулся ее волос. — Я не слышу их шепота всякий раз, когда ты рядом. Я слышу только, как бьется твое сердце.
   От этих слов у нее стало легче на душе и появилась надежда.
   — В таком случае я рада за тебя.
   Бросив на нее полный муки взгляд, Кристиан привлек ее к себе и исступленно сжал в объятиях. Адара тоже крепко прижала его к себе, упиваясь этим моментом. Впервые за все время он заговорил о своем прошлом и поделился с ней своей болью.
   Это был прорыв. Он сделал шаг ей навстречу. Она понимала, что, как и во всех битвах, сердце его не завоевать одной-единственной победой. Понадобится много маленьких побед вроде этой, чтобы покорить его.
   Она проявит терпение и будет верить, что в итоге Кристиан наконец увидит все то, что она имела ему предложить.
   И тем не менее, даже когда она думала об этом, перед ее мысленным взором стоял образ Агберта, обнимающего Кристиана. Его осунувшееся, искаженное ужасом лицо, которое разглаживалось только благодаря добрым и терпеливым увещеваниям Кристиана. Люди Кристиана поистине нуждались в нем.
   Но теперь она уже не была уверена, кто были эти люди — жители Элджедеры или те несчастные, которых они по-прежнему освобождали и возвращали семьям.

Глава 11

   Пока Кристиан с Кинжалом пристраивали Агберта, Адара вернулась на постоялый двор и начала укладывать вещи, чтобы армия могла выступить, как только все они будут готовы.
   Она не стала укладывать кольчугу Кристиана, предположив, что он, по обыкновению, захочет надеть ее под монашеское платье.
   После того как Фантом с Люцианом пришли, чтобы забрать ее дорожный сундук и погрузить его в повозку, Адара спустилась вниз, чтобы купить хлеба, молока и сыра на завтрак. Увидев владельца постоялого двора, она улыбнулась ему и выведала у него достаточно сведений, чтобы поделиться ими с Кристианом, когда тот вернется.
   Старик-коротышка вышел из помещения, оставив ее одну. Пока она ждала, ее охватило странное чувство. Ей показалось, что кто-то следит за ней. Волосы у нее на затылке встали дыбом.
   По-прежнему опасаясь, что их могут преследовать враги, она окинула взглядом помещение и обнаружила в углу двух незнакомцев, которые бросали злые взгляды в ее сторону. Нет, по зрелом размышлении, они действительно интересовались ею и никем больше.
   Беспричинная ненависть в их глазах в высшей степени сбивала ее с толку. Она стала всматриваться в лица других мужчин, находившихся здесь же. Одни из них смеялись. Другие собирались уходить. Третьи развалились на скамьях, пока остальные ели. Никто, казалось, вообще не замечал двух подозрительного вида мужчин.
   Она никогда прежде не видела ни того ни другого. Возможно, это были жители города или путешественники, которые впервые приехали в Кале. Но это все равно не объясняло их ненависти к ней.
   Быть может, она им кого-то напоминала?
   Адара испытала облегчение, когда через несколько минут появился хозяин с ее едой и она расплатилась с ним. Желая оказаться подальше от незнакомцев, которые по-прежнему пристально смотрели на нее, она поднялась в свою комнату и поставила завтрак на стол.
   Только она налила молока в кубок, как в дверь постучали. Предположив, что это кто-то из их компании, она открыла дверь и обнаружила за ней тех двух незнакомцев.
   Кровь застыла у нее в жилах, но она не желала показывать им страха.
   — Что вам угодно?
   Втолкнув ее обратно в комнату, они захлопнули за собой дверь.
   Кристиан чувствовал себя отвратительно, взбираясь по лестнице в свою комнату. Бедняга Агберт. Он навидался ужасов в темнице, как в свое время и они. Самым неприятным в принадлежности к Братству было то, что им приходилось сталкиваться лицом к лицу с другими несчастными, которые только что вырвались из своего кошмара. В подобные минуты он задавался вопросом: каково было бы оставить все это позади и идти дальше по жизни свободным от всякой ответственности?
   К несчастью, он не мог так поступить. Такова уж была его доля.
   Но по крайней мере теперь у него была Адара. Мысль о ней, поджидающей его в их комнате, каким-то образом делала последний час не таким невыносимым.
   — Люди готовы ехать, — сказал Йоан, поднимаясь по лестнице вслед за ним.
   Кристиан кивнул.
   — Зная Адару, я уверен, что она уже собрала вещи. Мне нужно только надеть кольчугу, и я тоже буду готов.
   Йоан собирался оставить его, когда они услышали, как что-то разбилось вдребезги в комнате Кристиана. Секунду спустя раздался крик Адары.
   Ужас, паника и гнев обрушились на Кристиана, когда он распахнул дверь и обнаружил в комнате двух мужчин, которые пытались прижать его жену к полу.
   — Я заставлю тебя заплатить за это, паршивка! — рявкнул державший ее мужчина и разорвал на ней платье.
   Кристиан одним махом пересек комнату, готовый убить их обоих. Схватив того, что держал его жену, он ударил его об стену, а потом повернулся и сбил второго нападавшего с ног.
   Но когда незнакомец, касавшийся его жены, пришел в себя и занес руку для удара, Кристиан потерял всякий контроль над собой. Он видел только мужчину, разрывающего платье Адары, и ужас на ее лице.
   Он принялся наносить нападавшему удары один за другим, а потом схватил его за волосы и начал бить головой об пол, пока не почувствовал, как Йоан оттаскивает его назад.
   — Кристиан, прекрати! Ты убьешь его! Разъяренный до безумия, он в последний раз ударил мужчину головой об пол и повернулся к другому незнакомцу, который пытался оторваться от пола. С разбитой в кровь губой он уставился на Кристиана, не веря своим глазам.
   — Позаботься об Адаре! — резко бросил Йоан, оттаскивая его от второго нападавшего.
   Желая удостовериться, что с женой все в порядке, Кристиан подошел к ней. Она плакала, съежившись на полу.
   — Ш-ш-ш, — успокаивающе прошептал он, заключив ее в объятия.
   Она подняла на него глаза, и он увидел, что губы ее дрожат, а лицо покрыто кровоподтеками.
   Это было свыше его сил. Поднявшись, он снова бросился на нападавших, но Йоан преградил ему путь.
   — Уйди с дороги, Йоан, не то я и тебя поколочу. Я не шучу.
   Йоан не шелохнулся.
   — Пусть с этим разбирается шериф.
   — Чего ты взбеленился? — спросил один из нападавших, тот, что повыше ростом. — Ты один из нас. Мы всего лишь поступим по справедливости, если овладеем сарацинской шлюхой…
   Отпихнув Йоана, Кристиан прыгнул на мужчину и оборвал его речь мощным ударом слева.
   — Ты говоришь о моей жене, ублюдок! Вы напали на мою жену!
   С лица мужчины сбежали все краски. Внезапно в комнате появился Фантом и оттащил его назад, а Йоан тем временем встал между ним и незнакомцем.
   — Пусти меня! — кричал Кристиан. — Я хочу справедливости!
   — Я не могу допустить, чтобы ты причинил им вред, Кристиан, — извиняющимся тоном сказал Йоан. — Это те несчастные, которые только что вернулись с Агбертом и Кинжалом. Они провели последние несколько лет в плену у сарацин.
   Но он все равно продолжал вырываться из рук Фантома.
   — Это не дает им права нападать на невинную женщину, тем более на мою жену!
   — Да, не дает, — согласился Йоан. — Я позабочусь, чтобы их передали в ведение шерифа.
   Далеко не успокоенный, Кристиан наконец сумел отпихнуть от себя Фантома и снова подошел к Адаре. Слезы ее были тихими и исполненными достоинства, и они вонзались в него, точно осколки стекла, разрезая его сердце на части.
   — Прости, Адара, — сказал он и снова заключил ее в объятия, чувствуя, как глаза его наполняются слезами при мысли о боли, которую ей пришлось пережить. — Я должен был быть здесь, чтобы защитить тебя.
   — Я просто рада, что ты все-таки пришел, — ответила она и, шмыгнув носом, обвила руками его шею и положила голову ему на плечо.
   Кристиан поднялся, держа ее на руках, и отнес в постель.
   Фантом протянул ему влажное полотенце.
   — Я тоже должен был приглядывать за ней. Я знал, что Кинжал послал их вперед себя, просто я думал, что они на другом постоялом дворе. Я понятия не имел, что они здесь. Прости меня, Кристиан. Я ни в коей мере не хотел подвергать ее опасности.