- И что? - торопливо продолжил юноша, чтобы отвлечь наставника от того факта, что Маркель опять взламывал защиту на протоколах заседаний Совета. Все стоят на ушах оттого, что к нам едет парень, изъясняющийся дзэнскими коанами про звук хлопка одним крылом бабочки?
   - Мне так кажется, - жизнерадостно отозвался Джонни, - что все стоят на ушах, потому что Хоа, скорей всего, уже решил эту проблему. А если и нет... приглядись повнимательнее к его модели. Ты, зуб даю, большую часть программного кода скопировал, не глядя. Давай-ка выведем его на экран у меня в каюте, и присмотримся.
   Пару минут спустя Маркель уже водил пальцем по строкам высокоуплотненного кода на языках верхнего уровня, медленно ползущим по видеоэкрану.
   - Ну вижу смысла разбираться в этой путанице, - пробурчал он себе под нос. - По сравнению со статьей - ничего нового. Данные переводятся в канонический формат, подставляются в серию нелинейных уравнений, и... ой.
   - Теперь нашел?
   Маркель кивнул.
   - Если не ограничиваться начальным набором параметров, а вводить изменения по мере поступления... но тогда переменных получается слишком много. Собственно говоря, мы имеем бесконечный ряд переменных. Систему нелинейных уравнений нельзя определить, не зная, сколько в ней переменных, а сколько понадобится переменных, нельзя узнать, не определив систему, но... бедная моя голова! - простонал юноша. - Но да, да, я понял, к чему ты клонишь. Если пойти этим путем, то дзэнских коанов на выходе не получишь.
   - А что получишь?
   - Скорее всего - системный сбой, - рассеянно отозвался Маркель, вглядываясь в сложную систему перекрестных алгоритмов и создаваемых ими виртуальных процессоров, и только тогда вскинулся: - Джонни! Ты посоветовал мне запустить модель, которая могла обрушить компьютерную сеть "Прибежища"?!
   - Вообще-то, - сознался Грин, - я не думал, что ты зайдешь так далеко. Мне казалось, что тебе наскучит это занятие уже на первой модели. Тогда бы ты приволок мне результаты, мы бы прошлись по расхождениям между прогнозом и реальностью, и этого бы хватило, чтобы убедить тебя в том, что метеорология - не такая простая наука.
   - А потом, - подхватил Маркель, - ты бы намекнул, что я облажался потому, что не запустил все три модели, а я бы со стыда прекратил тебе проедать плешь. Джон Грин, ты подлый и коварный сукин сын! - отчеканил он.
   - Спасибо, сынок! - Джонни просиял. - Всегда приятно, когда тебя ценят по достоинству... И кстати - последняя модель не обрушила бы систему на самом деле. У нас стоят предохранители против самораспространяющихся нейроалгоритмов. Мало ли что может вписать в свои игрушки какой-нибудь юнец, - фыркнул он, вспомнив, как Маркель в свое время задействовал шестьдесят процентов системных ресурсов "Прибежища", чтобы в реальном времени сымитировать серию космических битв на военном симуляторе.
   Юноша покраснел.
   - Это было давно, - пробурчал он. - Я тогда молодой был... всего пятнадцать...
   - Это было год назад, - ухмыльнулся Джонни. - Шестнадцать лет - это, конечно, куда более серьезный и ответственный возраст.
   В дверь постучали.
   - Джонни?
   От этого ласкового голоса сердце Джонни дрогнуло и перешло на форсаж. Шимена Сенграт чуть приотворила дверь.
   - Извините, что беспокою, - проговорила она, - но переговорник в твоей каюте опять барахлит.
   - Чертова проводка! - Грин раздраженно прищелкнул пальцами. - Надо будет прихватить рулон изоленты и заняться ею, наконец.
   Как прекрасно знали Маркель, Шимена, да и все на корабле, у Джонни была совершенно неуставная привычка - попросту отключать интерком в каюте, когда нескончаемый поток хрипло-визгливых сообщений из Централи начинал действовать ему на нервы. Поэтому к его "объяснениям" отнеслись со всем вниманием, какого они заслуживали.
   - Отец решил, что вам будет интересно, - продолжала Шимена, - что доктор Хоа уже на борту, и с собой он привез новую программу моделирования погоды. Совет считает, что продавать ее обратно хань-киянцам будет несколько нетактично. - Она с улыбкой отвела от лица пряди темных волос, открывая взгляду идеальные черты. Одна извивчивая прядка прилипла к шее; наклонившись, Маркель мог бы подцепить ее пальцем. Вместо этого он сгорбился над консолью, сгребая в охапку разбегающиеся распечатки. - Поступило предложение вместо этого посетить Рушиму. Поскольку колония эта по преимуществу сельскохозяйственная, наши услуги будут там в большой цене, а федерация Шенджеми, во всяком случае, сможет их оплатить.
   Не знай он, что Шимена всего на четыре года его старше, подумал Маркель, мог бы принять ее за советницу вместо девчонки на побегушках. Она так строила фразы, словно сама принимала участие в споре. Прав Сенграт... слишком она взрослая для него. И не посмотрит на шестнадцатилетнего мальчишку.
   - Совет просит всех наших лучших математиков и программистов за время перелета ознакомиться с новой моделью доктора Хоа, - продолжала Шимена. Так что вам двоим придется, боюсь, оторваться от вашего симулятора, или во что вы там играли.
   Маркелю тут же захотелось заявить, что он не играл ни в какие симуляторы, и вообще он уже вышел из этого возраста, но он сообразил, что это как раз прозвучит очень по-детски.
   - Тебе, Джонни, поручено заняться математической стороной, - сказала Шимена, - а ты, Маркель, включен в группу, которая будет анализировать код.
   - Я? - Голос юноши пустил унизительного "петуха", чего с ним не случалось уже года три... иначе, как в обществе Шимены.
   - Само собой, - отозвалась девушка, вскинув черные ресницы так недоуменно, словно иного и предположить было невозможно. - Без тебя, Маркель Илларт, нам не обойтись. Все же знают, что ты самый ловкий программист на борту.
   Краешком сознания Маркель отметил, что Шимена сказала "нам", точно отождествляла себя с Советом, но по большей части он отплыл в гиперпространство. Она знала, кто он - не просто по имени, но по призванию и уважала!
   - Хотя и самый молодой, - добавила Шимена, и Маркель с неслышным грохотом вывалился в трехмерный космос.
   На то, чтобы достичь Рушимы и выйти на ее орбиту, кораблю потребовались полных три смены. Все это время Маркель оставался заворожен рациональным изяществом подходов доктора Нгуена Хон Хоа к моделированию атмосферных процессов через разности электрических потенциалов. Выданная ему статья, озаглавленная скромно "О некоторых аспектах теории хаотических систем", очерчивала контуры глобальной модели планетарных атмосфер, куда более общей и в то же время изящной, чем та, которую подсунул юноше Джонни Грин. И все же...
   Маркель нахмурился. Прорубившись сквозь слои программного кода к подлежащей математической структуре, он обнаружил, что от ранней модели она в сущности ничем не отличается. Да, Хоа заменил легкомысленную фразу о бабочке и буране на ряд предсказаний различной достоверности, но ясно было, что создатель модели все равно не считал точным никакой прогноз, не прошедший порочным кругом добавления переменных и пересчета системы нелинейных уравнений. Проблемы непредсказуемо значительных случайных изменений, подавлявшей, по словам Джонни, все попытки моделирования сложных хаотических систем, он так и не решил.
   Маркель как раз добрался до этого места, когда Илларт объявил, что наступила их ночная смена. Учитывая обстоятельства, юноше оставалось только одно - дождаться, покуда отец захрапит, а потом затащить переносной терминал в спальную трубу, и опробовать новую модель самому. Как не был Джонни Грин уверен, что встроенные в систему программные фильтры не дадут центральному компьютеру "рухнуть", Маркель решил, что запускать новую модель напрямую все же будет неосмотрительно. Кроме того, чтобы загрузить нужный объем данных о погоде, уйдет добрых полсмены. Вместо этого он написал коротенькую и несложную программку, чтобы подсчитать потребности обоих моделей доктора Хоа в системных ресурсах при неограниченном притоке данных.
   Результаты оказались почти одинаковы. Новая версия могла обработать чуть больше нелинейных уравнений, прежде чем подвиснуть, но до стадии прогнозов по-прежнему не доходила. Маркель выключил терминал и лег, заложив руки за голову. Если работа доктора Хоа все так же далека от завершения почему он решил бежать с Хань Кияня?
   На следующую смену "Прибежище" выходило на орбиту Рушимы, и Илларт был слишком занят подготовкой переговоров, чтобы отвечать на вопросы сына. В конечном итоге Маркель приземлился, как это бывало обычно, на краю заваленного всякой всячиной рабочего стола Джонни Грина в ОВиНе, то есть вычислительно-навигационном отделе.
   - На самом деле Хоа практически не дорабатывал предсказательную модель с того времени, как опубликовал первую статью, - ответил Джонни, когда юноша пересказал ему свои выводы. - По профессии он метеоролог, а не математик, а модель, по его словам, требует математических озарений - которых у него не бывает.
   - Тогда зачем ему на самом деле понадобилось улетать с Хань Кияня? Первая статья появилась больше года тому обратно. Не поздновато ли волноваться, что кто-то неправильно воспользуется ее материалами? Кроме того, - добавил Маркель с издевкой, которой следовало ожидать от человека, большую часть ночной смены угробившего на то, чтобы сравнить хорошо загримированную "новую" модель с практически идентичной ей старой, - ей и правильно-то воспользоваться нельзя.
   - О, не стоит недооценивать работы Хоа, - заметил Джонни. - Это лучшая система предсказания погоды, которую удалось создать, и хотя она не дает точных или долговременных результатов, все равно она окажется лучше той, которой пользуются сейчас рушимцы.
   - И все равно я не понимаю, почему его пришлось вывозить в мешке с кавой!
   Вздохнув, Джонни ткнул пальцем в панель терминала, останавливая уже запущенную программу.
   - Ты же не успокоишься, пока не добьешься ответа, да? Спиногрыз, буркнул он с теплотой в голосе. - Что тебе сейчас на самом деле нужно - это прогуляться по Саду. Размять мышцы. Опять, небось, всю ночь пялился в экран? Совсем мозги спалишь.
   - Я не... - начал было Маркель, но Джонни прервал его знакомым жестом.
   Когда бывший горняк только прибыл на борт "Прибежища", он часами играл в "шахтеров и марсиан" с одиноким мальчишкой, чей отец был вечно поглощен делами Совета и скорбью по матери, которой Маркель почти не помнил. Этот знак языка жестов означал, как помнилось юноше, "Тише - за нами следят". А согнутый большой палец - "Молча следуй за мной".
   "Сад" представлял собою, строго говоря, всего лишь открытую для посещения часть бортовой гидропонной фермы: сеть узких тропинок на губчато-влажном покрытии, мимо цветов, плодов, побегов, тщательно маскирующих уродливые кюветы. Маркель никогда не видел смысла сюда заглядывать, но Странники из первого поколения, искренне хотевшие мечтавшие! изумленно понимал юноша - стать грязеробами, еще помнившие, каково живется на нижстороне, при неестественной, неприспособленной под человеческие биоритмы смене темноты и света, настаивали, что этот участок теплиц напоминает им о прежней жизни.
   Впрочем, сегодня Сад пустовал, если не считать Маркеля и Джонни. Остальные, наверное, были слишком заняты подготовкой переговоров с рушимцами, или ожиданием результатов, чтобы отвлекаться и нюхать цветочки.
   - Тебе об этом знать не полагается, - резко заявил Джонни, едва убедившись, что в Саду они одни. - Я расскажу тебе только потому, что, стоит тебе вцепиться в проблему, и тебя не оторвешь. Поэтому если я не дам тебе ответа сейчас, ты можешь причинить куда больше бед, и, вероятно, раскопаешь больше. Но мне очень неловко будет объяснять Совету, почему я не смог втереть очки излишне любопытному юнцу шестнадцати лет от роду, поэтому держи рот на замке, а, Слоненок?
   Кличку Джонни взял из старой сказки, которой как-то поделился с Маркелем - о маленьком слоненке, который вечно влипал в неприятности и в конце концов остался с хоботом вместо носа, а все потому, что был слишком любопытный.
   - Вообще-то ты мне еще ничего не рассказал, - уточнил Маркель, - кроме того, что тебе есть что сказать. Понятное дело, теперь мне жутко интересно.
   Он ухмыльнулся старшему товарищу.
   - Ладно. Я тебе сказал, что Хоа не притрагивался к атмосферной модели больше года, и это чистая правда. Статья, которую нам подсунули - это лишь переработанные и чуть подлакированные старые результаты. Старик составил ее, чтобы убедить начальство своей лаборатории на Хань Кияне, что последние его опыты не увенчались успехом, и он собирается вернуться к прогнозированию. На самом деле опыты были успешны. Чудовищно успешны, - серьезно добавил Грин. Хоа не хотел, чтобы их результаты попали в руки любой из трех хань-киянских партий, опасаясь, что та использует его работу, чтобы уничтожить соперников, и при этом погубит планету. А в лаборатории работало слишком много народу, чтобы сохранять тайну вечно; хотя Хоа единственный, кто знал обо всех элементах проекта и мог бы свести их вместе, он боялся, что какой-нибудь ассистент или аспирант проболтается, и делом заинтересуется начальство. Он уже перенес все свои записи на единственный кубик, все рабочие файлы - стер, и готов был взорвать кубик вместе с тобой, если за ним придут прежде, чем он найдет способ выбраться с планеты. Можешь представить, как он обрадовался, узнав о прибытии нашего корабля.
   - Ладно, ладно! - Маркель чуть не приплясывал от нетерпения. - Но что за "чудовищно успешные" опыты? И когда я смогу заглянуть в его заметки?
   - Протоколов ты не получишь, - оборвал его Джонни. - Это только для старших советников и немногих, тщательно отобранных специалистов.
   - Например?
   - Например, ваш покорный. Только поэтому я точно знаю, что больше тебе бы не следовало задавать вопросов. Еще Сенграт - если мы найдем способ применить разработки Хоа, то установку придется строить ему. Кто кроме нас не знаю. Но немногие.
   Маркель понял, что потерпел поражение.
   - Мог бы хоть намекнуть, в чем дело.
   - Я мог бы без головы остаться уже за то, о чем уже разболтал, если твой отец прознает, - пробурчал Джонни себе под нос. - Слушай, малыш - если я скажу тебе в общих чертах, над чем работал Хоа, ты дашь мне честное слово, что перестанешь задавать вопросы, и не станешь вскрывать запароленные данные, пока Совет не вынесет их на общее обсуждение? Хоа делает шаг с обрыва. Он свое изобретение не доверяет собственному народу, но Странникам он верит. Ты можешь понять, как много это говорит о репутации, которую создал твой отец и такие, как он, десять лет сражаясь за справедливость? И ты представляешь, как мы подставим Хоа, если раструбим о его опытах, едва прознав?
   Маркель кивнул. Во рту у него пересохло.
   - Ладно, - прохрипел он. - Даю слово, что не стану спрашивать больше. Следующая фраза далась ему с трудом, но он все же выдавил: - Если не хочешь - можешь не говорить. - И, не удержавшись, добавил: - Сам догадаюсь.
   - Только не это! - воскликнул Джонни в потешном ужасе. - Лучше тебе сразу сказать, чем терпеть твои догадки... В общем, Хоа перешел от предсказания погоды к управлению ей. Все знают, что, закачав достаточно энергии в ионосферу планеты, можно нарушить радиосвязь, и вызвать необычные погодные эффекты. Так вот, Хоа улучшил эту технику, используя точечные лазерные удары в выверенной последовательности. Я видел только предварительные результаты, но не преувеличу, если скажу, что он в силах обрушить молнию с ясного неба.
   Маркель сдержал слово. Он не стал пытаться узнать больше о последних работах доктора Хоа, а вместо того убил с четверть часа, отвечая на вопросы, которые ему задал на этой неделе электронный учитель математики, а потом решил вернуться к прошлогоднему детству и отыграть пару раундов в "Сим-Армагеддон". Однако компьютер, вместо того, чтобы вывести на монитор заставку игры, предупреждающе пискнул и по экрану расползлись неоново-зеленые буквы:
   Я ОГРАНИЧИЛ ТЕБЕ ДОСТУП К ИГРАМ, ПОКА НЕ НАПИШЕШЬ ЧЕТВЕРТНОЙ ДОКЛАД ПО КУРСУ СТИЛИСТИКИ. С ЛЮБОВЬЮ, ИЛЛАРТ
   Маркель ненавидел сочинения. Язык казался ему таким неуклюжим по сравнению с экономной, ясной красотой и четкостью математики и языков программирования. Юноша был вполне уверен, что может обойти любые запреты, выставленные отцом - никто из Странников первого поколения не разбирался так в компьютерах "Прибежища", как их дети. Но Илларт, скорей всего, решит, что так нечестно.
   Вздохнув, юноша сосредоточился на задании. "Написать биографию взрослого, с которым вы лично знакомы. Все факты должны быть подтверждены как документально, так и в личной беседе. В случае, если высказывания интервьюируемого расходятся с документами, найти способ примирить их, не подделывая данных и не оскорбляя взрослого". Здорово! Мало того, что придется писать полными фразами и абзацами, с примечаниями, так еще и курс Такта и Дипломатичности для "чайников" надо пройти.
   Ну, посмотрим. Если взять Шимену, то будет предлог для "личной беседы"... но учитель, скорей всего, не признает Странницу его поколения за "взрослого", пусть она даже на четыре года старше Маркеля и обычно становилась на сторону первопоколенцев. Джонни Грин, пожалуй, не обидится, что бы там про него Маркель не накатал, но уж больно он скользкий тип; юноша уже обращал внимание, что некоторые эпизоды своего прошлого Джонни предпочитает обходить стороной, и большая часть его биографии каким-то образом избежала бюрократических сетей общегалактической Решетки.
   Все остальные возьмутся за Странников первого поколения. Маркеля передернуло при мысли, сколько раз ему придется выслушивать историю Ограбления Эсперанцы с разных точек зрения. Значит, надо придумать что-то иное... да вот хотя бы женщина, которую упомянул Сенграт - Нуэва Фаллона с Паломеллы. Она, во всяком случае, взрослая - лет тридцать - хотя Маркель был бы не прочь побеседовать с ней лично. Вспомнились смутно прямые, отливающие то медью, то бронзой волосы, упрямый подбородок, глаза, постоянно вглядывающиеся в невидимую прочим даль. Даже хромота только придавала ей притягательности, а изящная бронзовая трость в тон волосам превращала уродство в театральный жест. Наверное, ее пытали паломелльские агенты, но о прошлых страданиях она из гордости не рассказывала. Да, определенно, тема наклевывалась интересная. Кроме того, Маркель был совершенно уверен, что никто в его возрастной группе не додумается выбрать паломелльца - им и в голову не придет, что к банкам данных планеты можно получить доступ через Решетку. Правда, не без компьютерного взлома... но это же ради учебы, ханжески уверил себя Маркель.
   Электронный учитель, по-видимому, был с ним согласен - а может, Илларт не додумался ограничить доступ Маркеля к чему-то, кроме компьютерных игр, потому что выйти в Решетку юноше удалось без труда. Взмок он, только добравшись до первого уровня внутренней безопасности Паломеллы. К тому времени, когда Илларт вернулся домой с затянувшегося на две полных смены заседания Совета, настроение у обоих было одинаково скверное.
   - Ну, как прошло? - спросил Маркель, высунувшись из спальной трубы, где он валялся, просматривая старинные видеоклипы. - Ты пропустил нашу смену в столовой. Сбегать на кухню, принести тебе тарелку рагу?
   - Нет, спасибо, - ответил Илларт. - Нам подтаскивали еду между сменами, чтобы не пришлось разбегаться на обед.
   - Как так? - Маркель и сам знал ответ, но хотел услышать от отца. - Ты всегда говорил, что долгие заседания лучше прерывать, чтобы все успевали выпустить пар.
   Илларт потер затылок, и юноша сообразил, что отца опять мучают судорожные головные боли - это началось с тех пор, как он перенял у Андрежурии место первого спикера. Не пора ли ему уступить место Герезану?
   Выскользнув из трубы, Маркель пристроился за спиной у отца, разминая натянутые жилы, протянувшиеся от плеч к затылку. Илларт облегченно вздохнул.
   - Хорошо... У тебя материнская хватка. Когда я приходил с полей мокрый от пота, живого места не было - Айора только проводила рукой, легче мотылька, и все как рукой снимало.
   Маркелю почти вспоминалось, как это было - может, потому, что Илларт так часто вспоминал об этом? На самом деле от Эсперанцы у юноши осталось одно воспоминание - общинные ясли, где отец оставлял его на весь долгий день, после того, как умерла мать. Даже лицо тогдашнего Илларта не сохранилось в памяти: обычно мальчик уже крепко спал к тому часу, когда отец возвращался с полей, чтобы забрать его. Маркель так мечтал вырасти, чтобы ему стукнуло пять, и тогда он сможет вместе с отцом собирать камни с полей, или еще чем помогать, а не сидеть в яслях с малышами. По сравнению с той жизнью путешествие на "Прибежище" казалось сущим приключением, дорогой к свободе и радости, нежданным даром небес...
   Усилием воли юноша вернулся в настоящее, как и всякий раз, стоило раздумьям занести его слишком далеко. Казалось предательством по отношению к Илларту и остальным, отдавшим более десяти лет жизни на поиски справедливости, признать, что он лично вовсе не мечтает вернуться на Эсперанцу или любую другую планету. Как ни тесен и дряхл их корабль, но для Маркеля именно он был домом, а не смутно вспоминаемая нижсторона.
   И он не позволит Илларту догадаться об этом. Отцу будет слишком больно.
   - Расскажи лучше о заседании, - проговорил он вместо того. - Как вышло, что вы даже на обед не прервались, и почему трансляции не было?
   Обычно, хотя и не всегда, заседания Совета показывали на особом канале видео, доступном любому гражданину через личный терминал.
   - Мы обсуждали... секретные вопросы, - ответил Илларт.
   - А что секретного в переговорах с рушимцами? - невинно поинтересовался Маркель. - В конце концов, всем известно, зачем мы сюда прилетели.
   - Переговоры прошли... не очень удачно, - признался Илларт.
   - Неудивительно. Посмотрев на прогностическую модель доктора Хоа, я могу понять, почему рушимцы не согласны за нее платить. Она не настолько лучше нынешних.
   - Да, только они об этом еще не знают, - объяснил Илларт. - Они не видели кода... просто сказали - спасибо, у нас третий год неурожаи по всей планете, федерация Шенджеми требует выплатить недоимки, и денег на всякие новомодные штучки просто нет. Это, - добавил он сухо, - их собственные слова.
   - И у них ушло две полных смены, чтобы нам отказать?
   - Да нет. Это случилось на десятой минуте переговоров. Все остальное время мы решали, как быть дальше, - устало ответил Илларт.
   - Двинуться дальше? - рискнул предположить Маркель.
   - Мне кажется, иного выбора нет. Но у Нуэвы Фаллоны другая идея. Видишь ли, Хоа привез с собой результаты своих недавних исследований по другой теме... не могу сказать, какие точно - у тебя разрешения нет - но это связано не с предсказанием погоды, а с управлением ею. Нуэва и кое-кто из советников считают, что мы могли бы воспользоваться этим изобретением, чтобы убедить рушимцев, что они в нас нуждаются. - Спикер вздохнул. - Если бы установка Хоа была достаточно точна, чтобы гарантировать хорошую погоду на полный сезон, а мы могли бы дождаться, покуда поспеет урожай, идея была бы неплохая. Но такого уровня контроля мы пока добиться не можем, и Нуэва прекрасно об этом знает - она читала реферат, который Джонни Грин составил для всех советников. Я указал, что мы не можем предсказать, что случится, если начнем импульсами закачивать энергию в ионосферу Рушимы - это может вызвать внизу страшную катастрофу - и знаешь, что мне заявила эта женщина? От возмущения Илларт повысил голос. - Что это неважно! Если мы сделаем погоду внизу достаточно "интересной", рушимцы рады будут заплатить за наши услуги! Словно мы опустимся до шантажа в масштабе планеты - платите, а то мы испортим вам климат! Никто из первого поколения не опустится до такой низости, - повторил он. - Конечно, мы с Андрежурией задавили эту идейку. Но времени на это ушло - целая вечность. Кое-кто из советников просто не понял, что Нуэва предлагает угрожать рушимцам, покуда я не объяснил им на пальцах. Несколько раз. Но что странно, - пробормотал Илларт, широко зевая, - сама Нуэва как-то не очень огорчилась, когда я заявил, что подобное бесчестье мы не можем даже обсуждать. Остальные паломелльцы в Совете если не протестовали, то ворчали про себя, а вот Нуэва словно бы обрадовалась, что я не стал ее слушать.
   Учитывая, что узнал Маркель о Нуэве Фаллоне за полдня, которые ему потребовались, чтобы вскрыть банк данных спецслужб планеты Паломелла, это удивило юношу едва ли не больше, чем самого Илларта. Но отец заснул прежде, чем Маркель успел рассказать ему то, о чем тактично умалчивали паломелльцы на борту "Прибежища".
   Позднее он понял, что никогда не простит себя за это молчание.
   Ему снились мерцающие огни, лазерные лучи, рождающие молнии в облаках, пламя, беззвучно пожирающее города. Когда он проснулся, оказалось, что это ритмично мерцает светильник под потолком, очередями по три вспышки "тревога". Маркель вывалился из спальной трубы, продирая глаза, и обернулся к отцу за объяснениями.
   Илларта не было. Должно быть, ушел разбираться... Только что за авария должна случиться, чтобы первого спикера подняли посреди ночной смены? Если неполадки случались в инженерном отделе, вызывали Сенграта. Если в компьютерах - Джонни Грина или других умников из ОВиН. Как ни уважал Маркель отца, юноша прекрасно понимал, что Илларт занимал высокое положение на борту "Прибежища" не из-за технических знаний, а только благодаря репутации безупречно честного и прямолинейного человека. Даже дипломат из него был никудышный; если требовалось обойти букву чьих-нибудь законов, вызывали гладкоречивого и осторожного спикера Герезана.