Страница:
Если бы у Ирила оставались силы, он бы застонал, а так…
– Ваше Магичество, – Степашка просунул голову в приоткрытую дверь кабинета Сибейры. – Можно?
Щуплый белесый Степашка с честными, вечно удивленными глазами особыми магическими талантами не обладал. Так, на троечку. Но дон Антонио держал его вовсе не за это. У парня был уникальный талант влезать без мыла в любую задницу и договариваться с кем угодно о чем угодно, включая вечно недовольных мастеров-оружейников из числа глеммов. Один раз он совершенно бесплатно выцыганил комплект боевой одежды у самого Утабая, признанного мэтра-оружейника всего Пестика и по совместительству редкостной сволочи. Злые языки поговаривали, что Степашка банально махнулся с Утабаем на что-то, но Сибейра точно знал, что это не так. И всё было бы ничего, но, будучи абсолютно компанейским парнем, Степашка совершенно не желал признавать никакой воинской дисциплины. А в свое время силком назначенный на должность Торквемада, наоборот, эту самую дисциплину с некоторых пор возлюбил безмерно. Но поскольку все свои многочисленные таланты в области разгильдяйства Степашка активно применял направо и налево, невзирая на чины, то и к самому Сибейре он вламывался точно так же, как к любому другому магу Директории. То есть как к себе домой. Раздражало это весьма, но дон Антонио, памятуя о многочисленных заслугах молодого нахала, терпел. До поры.
– Можно козу на плацу, – с удовольствием ввернул Сибейра фразу, подхваченную у Мастера Ацекато, то бишь Семена Алексеевича Точилинова, в прошлом (уже далеком) полковника российской армии. – Ты ж, балбес, почти военный человек: – «разрешите».
– Разрешите? – Степашка, ничуть не смутившись, втек в кабинет вслед за головой. – Там…
– Не разрешаю, – мстительно отчеканил дон Антонио. – Выйди и жди, пока позову.
– Так там… – Степашка искренне не догонял, чего это вдруг два слова нельзя сказать в пустом кабинете.
– Крру-гом! Ша-гом марш! – правдоподобно закипел Сибейра, напомнив, что прозвище Великий Инквизитор, может быть, не так уж и далеко от истины.
Степашку вымело. Дон Антонио поправил безукоризненно белый манжет и довольно ухмыльнулся. Общение с Точилиновым давало результаты. Мастера Ацекато не так давно пробил очередной приступ ностальгии по матушке-Земле, и он начал активно вспоминать былое. Большей частью «былое» заключалось во введении в обиход земных армейских правил и привычек. К данному моменту приступ ностальгии у Точилинова уже прошел, но Сибейра, которому систему под себя еще предстояло строить и строить, почерпнул много нового. И кое-что из этого нового – вот, пожалуйста, работает.
– Ну, где ты там? Заходи, – выждав паузу, позвал Сибейра.
Дверь открылась, и в кабинет строевым шагом (это он так думал), звучно шлепая по полу подошвами, вошел Степашка. Замер перед столом, преданно глядя в глаза.
– Ваше Магичество, честь имею доложить, к вам посетитель.
И замолчал, выпучив глаза от демонстративного усердия.
– Кто? – поинтересовался Сибейра.
– Не могу знать, – все так же выпучивая глаза, выпалил Степашка.
– То есть? – не понял дон Антонио. – Ты привел сюда непонятно кого? К моему кабинету?
– Никак нет, – доложился изо всех сил дурачащийся парень. – Не сюда. Он, она то есть, внизу.
– «Он», «она»? В каком низу? Посетитель ко мне? Ты что, съел не то что-то? Что ты несешь?
– Да нет, дон Антонио, – говорить о серьезных вещах и держать маску дурачка Степашка больше не мог. – Там внизу, в карантине, какая-то старая торквани. Говорит, что ей нужны именно вы. Пойдете? Или Ищущим оставить?
После визита Шамана и продвижения им идеи разбросать по Пестику амулеты доступа в Директорию прошло почти четыре месяца, отпущенных нелюдям Сибейрой на расшифровку и блокировку узора. Надо отдать должное Шаману с Мастером Ацекато, идея себя оправдала на все сто процентов. И даже больше. Неофитов набрали выше крыши. Шаман был счастлив. А в качестве пряника сверху Братьям Ищущим достались три боевые пятерки Желтых Стрелков, захвативших амулеты и сунувшихся в открытые порталы. Так что, пока можно – пусть работают. А тут еще и какая-то старая торквани. Скорее интересно, чем нет.
– А зачем ей именно я? – поинтересовался Сибейра.
Степашка пожал плечами, дурашливо разведя руки.
– Ладно, пойдем посмотрим, – дон Антонио выбрался из кресла.
В подвале было на удивление темно. Сибейра тут был только один раз – при запуске портала, принимающего тех, кто воспользовался амулетами Братства. С тех пор тут мало что изменилось, разве что света убавилось. Ярким пятном выделялась только приемная камера – просторная клетка, усиленная магическим узором. В остальном помещении царил полумрак.
– А почему тут так темно? – через плечо поинтересовался Сибейра у Находящего, невысокого паренька со скучающим лицом, который их сопровождал (Степашка, естественно, увязался с шефом).
– Так удобнее, – прокомментировал тот, – мы их видим, они нас – нет.
Логично, согласился про себя Сибейра. И на самом деле удобно. Сейчас они могли без помех рассмотреть необычного гостя, пожаловавшего к ним. Гость действительно был очень необычный. Точнее, гостья.
Высокая фигура неподвижно стояла посередине клетки, опираясь на посох. Или просто держа его в руках. Непохоже было, чтобы посох ей хоть сколько-нибудь был нужен. Подернутые краснотой волосы, боевой султан торков на макушке, изрезанное морщинами старое лицо. Она была одновременно и похожа и не похожа на всех старых торквани, которых Сибейре доводилось до этого видеть. На первый взгляд, совершено обычная, она приковывала к себе внимание горделивой осанкой и монументальной неподвижностью. Так выглядел Муритай, правая рука Мастера Ацекато, когда хотел казаться значимым. Тогда с него слетала показная дурашливость, и перед всеми представал вождь и потомок вождей.
– Сараси Са-Сефара? – полувопросительно позвал Сибейра.
Торквани неспешно повернула голову:
– Я не сараси. Просто Са-Сефара.
Еще одна необычность. Это в Желтом Лепестке назваться «сараси», не имея на то права, означает нарваться на серьезные неприятности, а в Пестике торки совершенно спокойно воспринимали это обращение как уважительное. Блюстительница традиций? Торквани тем временем разглядела пришедших в полумраке.
– Ты тот, кого называют Торквада? – Она посмотрела на Сибейру – и тот поежился. Взгляд старых глаз очень напоминал прицел. Да уж, действительно необычный экземпляр занесло в приемник.
– Торквемада, – криво усмехнулся Сибейра, Муритай ему уже объяснил, что «торквада» на торкване значит «людоед». – Это одно из моих имен.
– Это правильно, – чуть наклонила голову Са-Сефара. – У воина должно быть много имен, чтобы никто не смог объять их все.
Дон Антонио прищурился: эта торквани явно понимала, о чем говорит.
– Вы шаман? – Он хотел добавить «сараси», но удержался.
– Была, – невозмутимо согласилась торквани. – Теперь я никто.
Сзади за спиной тихонько присвистнул Степашка. С сопровождающего их Находящего слетела зевотная скука. Еще бы, привести самого Торквемаду под шамана. Если она сейчас бросит боевой узор, как раз для таких самоубийц и придуманный, то спасти их сможет только небольшое чудо. Она сама, конечно, погибнет, но если это подстава, то ей все равно. Минус Сибейра – что еще надо?
Дон Антонио как не заметил признания.
– Что привело вас к нам?
– Мне говорили, что вы принимаете людей-магов и помогаете им?
– Кто говорил? – уточнил дон Антонио.
– Ваш амулет, – Са-Сефара показала амулет Братства, который она так и держала в руке.
– Принимаем и помогаем, – подтвердил Сибейра. – И не только людям. В Улитарте рады всем.
Действительно Улитарт принимал всех. В Городе Безумных Магов было полным-полно нелюдей. Значительно меньше, чем людей, но все равно достаточно. Кстати, об этом все прекрасно осведомлены. Откуда она свалилась?
– Мне не нужен Улитарт. Мне там не помогут.
– Так кому нужна помощь? – не понял дон Антонио. – Вам конкретно или какому-то человеку?
– Человеку, – наконец-то разродилась торквани. – Вашему человеческому щененку. Слишком много на себя взял, теперь не может справиться.
Она замолчала. Сибейра молчал тоже, она пришла – пусть высказывается. Пауза затягивалась.
– Чем мы можем вам помочь, уважаемая? – ни с того ни с сего влез Степашка.
Сибейра ему чуть подзатыльник не влепил. Еле удержался, чтобы не устраивать свару на глазах у посетительницы. Нет, ну это надо, а? О какой дисциплине и о каком порядке в Службе может идти речь, если ближайший помощник на субординацию плюет не глядя?
– Ваш мальчишка – халь, – пояснила Са-Сефара. – Слишком много на себя взял, теперь не может справиться. Четыре наших амулета завернуть вокруг себя, это даже для шамана много. Меня не хватает, чтобы его вытащить.
– Что значит «четыре амулета завернуть»? – Сибейра подался немного вперед. – Каких амулетов?
– Наших, человек, наших, – понимающе усмехнулась торквани. – Стандартные амулеты, закрывающие от хальер. Он попытался их развалить, но на четыре сразу сил не хватило.
– А не на четыре? – прищурился дон Антонио. – Хватило бы?
– Хватит, – пристукнула посохом Са-Сефара. – Давайте не будем в загадки и отгадки играть. Да, мальчишка может ломать торкские амулеты-блокираторы. Конкретно эти четыре висели на Желтых Стрелках, которые за нами пришли. А сейчас он лежит, и тронуть его никак. Что-то серьезное он сплел из этих амулетов.
– Это были штатные амулеты Желтых Стрелков? – мягко, обманчиво мягко, спросил Сибейра.
– Да, – Са-Сефара посмотрела прямо в глаза испанцу. Тот еще раз поежился. – Может, теперь вы решите помочь парню? Хотя бы ради этой его способности.
Великий Инквизитор дон Антонио Сибейра выпрямился. Сарказма на сегодня было более чем достаточно.
– Мы в любом случае помогаем всем, кто обращается к нам. Никто в пределах Пестика или всего Клевера не может сказать, что, обратившись к Братству Магов Земли, он не получил помощи, о которой просил. Мои вопросы были заданы лишь для того, чтобы понять, с чем мы столкнулись.
Прозвучало несколько напыщенно, но Сибейре надоело выслушивать упреки в корысти. И без этой торквани дел по горло, убеждай еще её.
– Что нужно сделать, чья конкретно помощь вам нужна и куда надо попасть? – Дон Антонио перешел на деловой тон.
– В Хайар, – Са-Сефара твердо смотрела сквозь прутья решетки.
Сзади тихонько присвистнул Степашка: да, далековато забрались ребята. А потом из торквани как будто выдернули стержень. Рука, держащая посох, соскользнула вниз, торквани опустила горящие глаза, и даже гордый голос стал тише.
– Я не знаю, – теперь перед Сибейрой был не торкский шаман, блюдущий родовую честь, а просто усталая пожилая женщина, которая очень нуждалась в помощи. – Я даже не знаю, что он сделал. Он лежит там, перед домом, а я даже дотронуться до него не могу. Он как здесь и не здесь. Иногда начинает пропадать куда-то, но Сова его зовет, и он возвращается.
Ее голос упал до шепота, но магам было не до сострадания сейчас. Скорая помощь не всегда имеет право на ситуативное сострадание. Как бы ни было больно или невежливо, но сначала надо спасти, а уж потом разбираться с тонкими материями.
– Сова – это кто? – подал голос из-за спины Сибейры Находящий. Все правильно. Она просила Торквемаду, она его получила. Первичное требование выполнено, теперь за дело берутся те, кому положено. И кто, если честно, сделает это лучше.
– Сова – это девушка, его девушка, – все так же тихо ответила торквани. – Она тоже халь. Может вам пригодиться. Правда, не знаю для чего. Хальер разума никогда не была сильной стороной людей.
Сибейра, пока суд да дело решивший закурить, подавился сигаретой.
– Халь разума?! – отплевываясь, перебил он уже начавшего говорить Находящего. – Правильно ли я вас понял, сараси Са-Сефара? – На сей раз торквани не отреагировала на обращение никак. – У вас там, в Хайаре, сейчас собрались человеческая девушка, халь разума; парень, который в одиночку справился как минимум с четырьмя Желтыми Стрелками, нейтрализовав при этом их штатные амулеты-блокираторы, с которыми, скажем так, очень трудно что-либо сделать, правильно? И еще до кучи полноценный шаман-торквани в вашем лице. У вас там не филиал Улитарта часом? Или Шаманерия выездные курсы открыла? А Мастера Состояний случайно нет там в окрестностях?
– Я не знаю, о чем вы говорите, – к торквани начала возвращаться былая невозмутимость. Момент слабости миновал. – Никаких мастеров состояний там нет. Есть только торк-воин.
– Ваш воин? – небрежно, как бы между делом, уточнил Сибейра.
– Мой, – автоматически кивнула торквани и вдруг вскинула голову: – Нет, он не может быть моим. Он просто воин. Сам по себе.
– Понятно, – покладисто согласился дон Антонио. – Просто воин. Сам по себе.
– Ничего тебе, человек, не понятно, – ни с того ни с сего взвилась Са-Сефара. – Тиира, гда вион. Теннака, бусиро шеен изен да тон. Тиира, гда саррис. Оденно, сараси изен даял диис.
Степашка с Находящим дружно дернулись, прикидывая, не узор ли бросает торквани? Уж больно торжественность и ритмичность произносимого смахивали на плетение заклинания. Кто их, торков, знает, как они узоры рисуют, тем более что не понять было ни слова. Это в Пестике-то, где понимание разных языков забито прямо в линии хальер. И только Сибейра остался абсолютно спокоен.
– Как вам будет угодно, – немного склонил голову он. – С вашего позволения, я приглашу вас на чашку доша, – он выразительно посмотрел на Находящего, – пока мы будем собирать необходимых специалистов.
Степашка покосился на шефа, но ничего не сказал. Находящий же, правильно истолковав начальственный взгляд, подошел к столику с разложенными амулетами и немного повозился с ними, снимая ограничивающий узор.
Безапелляционно указав Степашке на выходящую из приемника торквани (вот тебе за нарушение субординации и излишнее любопытство), дон Антонио откланялся.
Проследовав в свой кабинет, Великий Торквемада аккуратно закрыл дверь, настроил два амулета и аккуратно положил их перед собой. На его лице и следа не осталось от начальственной значимости.
– Семен, Шаман, мужики, какой экземпляр мне сейчас в приемник свалился, это что-то. Датой-шаман с личным воином. Ума не приложу, что она тут делает и как прячется, но факт. За помощью пришла, представляете? Выручать надо девчонку, мага разума, и парня, который умеет ломать торкские амулеты. Как вам, а? Шаман, давай собирайся. Мне от тебя надо будет…
Закончив разговор, дон Антонио развалился в кресле, повернулся лицом к вечереющему окну, закинув руки за голову, и задорно подмигнул зеленоватому солнцу Пестика, неспешно собирающемуся баиньки. А все-таки здорово иногда самому в поля выбираться. Тускло все время в кабинете сидеть. Немного полюбовавшись на тихое умиротворение заката, Сибейра еще раз подмигнул солнцу, уже другим глазом, упруго подпрыгнул и пошел выбирать экипировку.
Глава 8
– Ваше Магичество, – Степашка просунул голову в приоткрытую дверь кабинета Сибейры. – Можно?
Щуплый белесый Степашка с честными, вечно удивленными глазами особыми магическими талантами не обладал. Так, на троечку. Но дон Антонио держал его вовсе не за это. У парня был уникальный талант влезать без мыла в любую задницу и договариваться с кем угодно о чем угодно, включая вечно недовольных мастеров-оружейников из числа глеммов. Один раз он совершенно бесплатно выцыганил комплект боевой одежды у самого Утабая, признанного мэтра-оружейника всего Пестика и по совместительству редкостной сволочи. Злые языки поговаривали, что Степашка банально махнулся с Утабаем на что-то, но Сибейра точно знал, что это не так. И всё было бы ничего, но, будучи абсолютно компанейским парнем, Степашка совершенно не желал признавать никакой воинской дисциплины. А в свое время силком назначенный на должность Торквемада, наоборот, эту самую дисциплину с некоторых пор возлюбил безмерно. Но поскольку все свои многочисленные таланты в области разгильдяйства Степашка активно применял направо и налево, невзирая на чины, то и к самому Сибейре он вламывался точно так же, как к любому другому магу Директории. То есть как к себе домой. Раздражало это весьма, но дон Антонио, памятуя о многочисленных заслугах молодого нахала, терпел. До поры.
– Можно козу на плацу, – с удовольствием ввернул Сибейра фразу, подхваченную у Мастера Ацекато, то бишь Семена Алексеевича Точилинова, в прошлом (уже далеком) полковника российской армии. – Ты ж, балбес, почти военный человек: – «разрешите».
– Разрешите? – Степашка, ничуть не смутившись, втек в кабинет вслед за головой. – Там…
– Не разрешаю, – мстительно отчеканил дон Антонио. – Выйди и жди, пока позову.
– Так там… – Степашка искренне не догонял, чего это вдруг два слова нельзя сказать в пустом кабинете.
– Крру-гом! Ша-гом марш! – правдоподобно закипел Сибейра, напомнив, что прозвище Великий Инквизитор, может быть, не так уж и далеко от истины.
Степашку вымело. Дон Антонио поправил безукоризненно белый манжет и довольно ухмыльнулся. Общение с Точилиновым давало результаты. Мастера Ацекато не так давно пробил очередной приступ ностальгии по матушке-Земле, и он начал активно вспоминать былое. Большей частью «былое» заключалось во введении в обиход земных армейских правил и привычек. К данному моменту приступ ностальгии у Точилинова уже прошел, но Сибейра, которому систему под себя еще предстояло строить и строить, почерпнул много нового. И кое-что из этого нового – вот, пожалуйста, работает.
– Ну, где ты там? Заходи, – выждав паузу, позвал Сибейра.
Дверь открылась, и в кабинет строевым шагом (это он так думал), звучно шлепая по полу подошвами, вошел Степашка. Замер перед столом, преданно глядя в глаза.
– Ваше Магичество, честь имею доложить, к вам посетитель.
И замолчал, выпучив глаза от демонстративного усердия.
– Кто? – поинтересовался Сибейра.
– Не могу знать, – все так же выпучивая глаза, выпалил Степашка.
– То есть? – не понял дон Антонио. – Ты привел сюда непонятно кого? К моему кабинету?
– Никак нет, – доложился изо всех сил дурачащийся парень. – Не сюда. Он, она то есть, внизу.
– «Он», «она»? В каком низу? Посетитель ко мне? Ты что, съел не то что-то? Что ты несешь?
– Да нет, дон Антонио, – говорить о серьезных вещах и держать маску дурачка Степашка больше не мог. – Там внизу, в карантине, какая-то старая торквани. Говорит, что ей нужны именно вы. Пойдете? Или Ищущим оставить?
После визита Шамана и продвижения им идеи разбросать по Пестику амулеты доступа в Директорию прошло почти четыре месяца, отпущенных нелюдям Сибейрой на расшифровку и блокировку узора. Надо отдать должное Шаману с Мастером Ацекато, идея себя оправдала на все сто процентов. И даже больше. Неофитов набрали выше крыши. Шаман был счастлив. А в качестве пряника сверху Братьям Ищущим достались три боевые пятерки Желтых Стрелков, захвативших амулеты и сунувшихся в открытые порталы. Так что, пока можно – пусть работают. А тут еще и какая-то старая торквани. Скорее интересно, чем нет.
– А зачем ей именно я? – поинтересовался Сибейра.
Степашка пожал плечами, дурашливо разведя руки.
– Ладно, пойдем посмотрим, – дон Антонио выбрался из кресла.
В подвале было на удивление темно. Сибейра тут был только один раз – при запуске портала, принимающего тех, кто воспользовался амулетами Братства. С тех пор тут мало что изменилось, разве что света убавилось. Ярким пятном выделялась только приемная камера – просторная клетка, усиленная магическим узором. В остальном помещении царил полумрак.
– А почему тут так темно? – через плечо поинтересовался Сибейра у Находящего, невысокого паренька со скучающим лицом, который их сопровождал (Степашка, естественно, увязался с шефом).
– Так удобнее, – прокомментировал тот, – мы их видим, они нас – нет.
Логично, согласился про себя Сибейра. И на самом деле удобно. Сейчас они могли без помех рассмотреть необычного гостя, пожаловавшего к ним. Гость действительно был очень необычный. Точнее, гостья.
Высокая фигура неподвижно стояла посередине клетки, опираясь на посох. Или просто держа его в руках. Непохоже было, чтобы посох ей хоть сколько-нибудь был нужен. Подернутые краснотой волосы, боевой султан торков на макушке, изрезанное морщинами старое лицо. Она была одновременно и похожа и не похожа на всех старых торквани, которых Сибейре доводилось до этого видеть. На первый взгляд, совершено обычная, она приковывала к себе внимание горделивой осанкой и монументальной неподвижностью. Так выглядел Муритай, правая рука Мастера Ацекато, когда хотел казаться значимым. Тогда с него слетала показная дурашливость, и перед всеми представал вождь и потомок вождей.
– Сараси Са-Сефара? – полувопросительно позвал Сибейра.
Торквани неспешно повернула голову:
– Я не сараси. Просто Са-Сефара.
Еще одна необычность. Это в Желтом Лепестке назваться «сараси», не имея на то права, означает нарваться на серьезные неприятности, а в Пестике торки совершенно спокойно воспринимали это обращение как уважительное. Блюстительница традиций? Торквани тем временем разглядела пришедших в полумраке.
– Ты тот, кого называют Торквада? – Она посмотрела на Сибейру – и тот поежился. Взгляд старых глаз очень напоминал прицел. Да уж, действительно необычный экземпляр занесло в приемник.
– Торквемада, – криво усмехнулся Сибейра, Муритай ему уже объяснил, что «торквада» на торкване значит «людоед». – Это одно из моих имен.
– Это правильно, – чуть наклонила голову Са-Сефара. – У воина должно быть много имен, чтобы никто не смог объять их все.
Дон Антонио прищурился: эта торквани явно понимала, о чем говорит.
– Вы шаман? – Он хотел добавить «сараси», но удержался.
– Была, – невозмутимо согласилась торквани. – Теперь я никто.
Сзади за спиной тихонько присвистнул Степашка. С сопровождающего их Находящего слетела зевотная скука. Еще бы, привести самого Торквемаду под шамана. Если она сейчас бросит боевой узор, как раз для таких самоубийц и придуманный, то спасти их сможет только небольшое чудо. Она сама, конечно, погибнет, но если это подстава, то ей все равно. Минус Сибейра – что еще надо?
Дон Антонио как не заметил признания.
– Что привело вас к нам?
– Мне говорили, что вы принимаете людей-магов и помогаете им?
– Кто говорил? – уточнил дон Антонио.
– Ваш амулет, – Са-Сефара показала амулет Братства, который она так и держала в руке.
– Принимаем и помогаем, – подтвердил Сибейра. – И не только людям. В Улитарте рады всем.
Действительно Улитарт принимал всех. В Городе Безумных Магов было полным-полно нелюдей. Значительно меньше, чем людей, но все равно достаточно. Кстати, об этом все прекрасно осведомлены. Откуда она свалилась?
– Мне не нужен Улитарт. Мне там не помогут.
– Так кому нужна помощь? – не понял дон Антонио. – Вам конкретно или какому-то человеку?
– Человеку, – наконец-то разродилась торквани. – Вашему человеческому щененку. Слишком много на себя взял, теперь не может справиться.
Она замолчала. Сибейра молчал тоже, она пришла – пусть высказывается. Пауза затягивалась.
– Чем мы можем вам помочь, уважаемая? – ни с того ни с сего влез Степашка.
Сибейра ему чуть подзатыльник не влепил. Еле удержался, чтобы не устраивать свару на глазах у посетительницы. Нет, ну это надо, а? О какой дисциплине и о каком порядке в Службе может идти речь, если ближайший помощник на субординацию плюет не глядя?
– Ваш мальчишка – халь, – пояснила Са-Сефара. – Слишком много на себя взял, теперь не может справиться. Четыре наших амулета завернуть вокруг себя, это даже для шамана много. Меня не хватает, чтобы его вытащить.
– Что значит «четыре амулета завернуть»? – Сибейра подался немного вперед. – Каких амулетов?
– Наших, человек, наших, – понимающе усмехнулась торквани. – Стандартные амулеты, закрывающие от хальер. Он попытался их развалить, но на четыре сразу сил не хватило.
– А не на четыре? – прищурился дон Антонио. – Хватило бы?
– Хватит, – пристукнула посохом Са-Сефара. – Давайте не будем в загадки и отгадки играть. Да, мальчишка может ломать торкские амулеты-блокираторы. Конкретно эти четыре висели на Желтых Стрелках, которые за нами пришли. А сейчас он лежит, и тронуть его никак. Что-то серьезное он сплел из этих амулетов.
– Это были штатные амулеты Желтых Стрелков? – мягко, обманчиво мягко, спросил Сибейра.
– Да, – Са-Сефара посмотрела прямо в глаза испанцу. Тот еще раз поежился. – Может, теперь вы решите помочь парню? Хотя бы ради этой его способности.
Великий Инквизитор дон Антонио Сибейра выпрямился. Сарказма на сегодня было более чем достаточно.
– Мы в любом случае помогаем всем, кто обращается к нам. Никто в пределах Пестика или всего Клевера не может сказать, что, обратившись к Братству Магов Земли, он не получил помощи, о которой просил. Мои вопросы были заданы лишь для того, чтобы понять, с чем мы столкнулись.
Прозвучало несколько напыщенно, но Сибейре надоело выслушивать упреки в корысти. И без этой торквани дел по горло, убеждай еще её.
– Что нужно сделать, чья конкретно помощь вам нужна и куда надо попасть? – Дон Антонио перешел на деловой тон.
– В Хайар, – Са-Сефара твердо смотрела сквозь прутья решетки.
Сзади тихонько присвистнул Степашка: да, далековато забрались ребята. А потом из торквани как будто выдернули стержень. Рука, держащая посох, соскользнула вниз, торквани опустила горящие глаза, и даже гордый голос стал тише.
– Я не знаю, – теперь перед Сибейрой был не торкский шаман, блюдущий родовую честь, а просто усталая пожилая женщина, которая очень нуждалась в помощи. – Я даже не знаю, что он сделал. Он лежит там, перед домом, а я даже дотронуться до него не могу. Он как здесь и не здесь. Иногда начинает пропадать куда-то, но Сова его зовет, и он возвращается.
Ее голос упал до шепота, но магам было не до сострадания сейчас. Скорая помощь не всегда имеет право на ситуативное сострадание. Как бы ни было больно или невежливо, но сначала надо спасти, а уж потом разбираться с тонкими материями.
– Сова – это кто? – подал голос из-за спины Сибейры Находящий. Все правильно. Она просила Торквемаду, она его получила. Первичное требование выполнено, теперь за дело берутся те, кому положено. И кто, если честно, сделает это лучше.
– Сова – это девушка, его девушка, – все так же тихо ответила торквани. – Она тоже халь. Может вам пригодиться. Правда, не знаю для чего. Хальер разума никогда не была сильной стороной людей.
Сибейра, пока суд да дело решивший закурить, подавился сигаретой.
– Халь разума?! – отплевываясь, перебил он уже начавшего говорить Находящего. – Правильно ли я вас понял, сараси Са-Сефара? – На сей раз торквани не отреагировала на обращение никак. – У вас там, в Хайаре, сейчас собрались человеческая девушка, халь разума; парень, который в одиночку справился как минимум с четырьмя Желтыми Стрелками, нейтрализовав при этом их штатные амулеты-блокираторы, с которыми, скажем так, очень трудно что-либо сделать, правильно? И еще до кучи полноценный шаман-торквани в вашем лице. У вас там не филиал Улитарта часом? Или Шаманерия выездные курсы открыла? А Мастера Состояний случайно нет там в окрестностях?
– Я не знаю, о чем вы говорите, – к торквани начала возвращаться былая невозмутимость. Момент слабости миновал. – Никаких мастеров состояний там нет. Есть только торк-воин.
– Ваш воин? – небрежно, как бы между делом, уточнил Сибейра.
– Мой, – автоматически кивнула торквани и вдруг вскинула голову: – Нет, он не может быть моим. Он просто воин. Сам по себе.
– Понятно, – покладисто согласился дон Антонио. – Просто воин. Сам по себе.
– Ничего тебе, человек, не понятно, – ни с того ни с сего взвилась Са-Сефара. – Тиира, гда вион. Теннака, бусиро шеен изен да тон. Тиира, гда саррис. Оденно, сараси изен даял диис.
Степашка с Находящим дружно дернулись, прикидывая, не узор ли бросает торквани? Уж больно торжественность и ритмичность произносимого смахивали на плетение заклинания. Кто их, торков, знает, как они узоры рисуют, тем более что не понять было ни слова. Это в Пестике-то, где понимание разных языков забито прямо в линии хальер. И только Сибейра остался абсолютно спокоен.
– Как вам будет угодно, – немного склонил голову он. – С вашего позволения, я приглашу вас на чашку доша, – он выразительно посмотрел на Находящего, – пока мы будем собирать необходимых специалистов.
Степашка покосился на шефа, но ничего не сказал. Находящий же, правильно истолковав начальственный взгляд, подошел к столику с разложенными амулетами и немного повозился с ними, снимая ограничивающий узор.
Безапелляционно указав Степашке на выходящую из приемника торквани (вот тебе за нарушение субординации и излишнее любопытство), дон Антонио откланялся.
Проследовав в свой кабинет, Великий Торквемада аккуратно закрыл дверь, настроил два амулета и аккуратно положил их перед собой. На его лице и следа не осталось от начальственной значимости.
– Семен, Шаман, мужики, какой экземпляр мне сейчас в приемник свалился, это что-то. Датой-шаман с личным воином. Ума не приложу, что она тут делает и как прячется, но факт. За помощью пришла, представляете? Выручать надо девчонку, мага разума, и парня, который умеет ломать торкские амулеты. Как вам, а? Шаман, давай собирайся. Мне от тебя надо будет…
Закончив разговор, дон Антонио развалился в кресле, повернулся лицом к вечереющему окну, закинув руки за голову, и задорно подмигнул зеленоватому солнцу Пестика, неспешно собирающемуся баиньки. А все-таки здорово иногда самому в поля выбираться. Тускло все время в кабинете сидеть. Немного полюбовавшись на тихое умиротворение заката, Сибейра еще раз подмигнул солнцу, уже другим глазом, упруго подпрыгнул и пошел выбирать экипировку.
Глава 8
Хайар встретил их совершенно неожиданным ледяным ветром.
– Ни хрена себе «здравствуйте», – прокомментировал Шаман порыв обжигающе холодного ветра. – Тут и оценишь Улитарт с Ацетом.
И правда, Улитарт, где обретался Шаман, и Ацет, столица Директории, сильно отличались от местного климатического «гостеприимства». В лучшую, естественно, сторону. Ацет, единогласно прозванный так вопреки бешеному сопротивлению Точилинова, усмотревшего в названии зарождающийся культ личности, стоял на равнине с замечательным мягким и теплым климатом. Еще бы, места – море, государство новое, выбирай, чего душа пожелает. Так где же было магам выбирать резиденцию для себя любимых, как не в самом уютном месте? А с Улитартом вообще разговор отдельный. Он мог стоять хоть на вершине самой высокой горы, все равно там было бы замечательно. Город Тысячи Радуг сам о себе заботился, хоть это в голове поначалу и не укладывалось.
Ничего подобного про Хайар сказать было нельзя. Ледяной ветер гнал по небу серые клочковатые облака, набегающие одно на другое. Серая морось наводила на мысли о том, что ежегодное проклятие Пестика длиною в месяц – сахаш, выматывающий душу моросью и безнадежностью, не наступает и заканчивается, а просто проходится по миру, а потом возвращается домой. Сюда, в смысле. Безрадостная полоса свинцового моря вдалеке тоже не добавляла никаких положительных эмоций.
Десять человек (говоря более точно, восемь людей и два торка) замерли на скале, которой начинался (или заканчивался, как посмотреть) город. Слева лежал Хайар, но цель экспедиции, как объяснила Са-Сефара, располагалась несколько правее. Сибейра прикинул расстояние до темнеющего на горизонте леса, за которым, по словам торквани, только начинались болота, предваряющие путь к мысу Хакони, и подумал, что его понимание слова «несколько» сильно отличается от значения этого слова на торкване. Но делать было нечего, все равно на вершине этой скалы долго не простоишь, и дон Антонио начал спускаться. За ним потянулись остальные.
Вообще, состав экспедиции получился потрясающий, хоть картину пиши. Каждый из трех участвующих в ней членов Братства Магов выбрал попутчиков себе под стать. Сам Сибейра взял Айонки, он все-таки зрелый человек – в отличие от разных там балбесов. Кряжистый Айонки отличался той основательной неторопливостью, которая подкупает с самого начала. Эдакий гриб-боровик с добродушными глазами, хитро щурящимися с продубленного всеми ветрами лица. Он и по Территориям полазил, и океан неплохо изучил, пока не забрел из любопытства в Улитарт. Так что и нравы местные он знает, и как маг посильнее многих будет. Не сравнить с тем же Степашкой, который всю душу вынул, просясь с ними. Его для другого держат. А вторым, на боевое усиление, дон Антонио пригласил молодого гемара Находящих, Тооргандо, который, несмотря на свою молодость, звание гемара носил заслуженно. За парнем уже числилось четыре пятерки Стрелков, пытавшихся попасть в Улитарт. Среднего роста худощавый Тооргандо порывистостью движений напоминал мальчишку. И лицом был под стать подростку: падающая на глаза челка, серые смеющиеся глаза, открытая улыбка. Это – если не знать, что парень – один из лучших мечников Находящих и со стрелковым оружием у него тоже все в порядке. Не аталь, конечно, но очень неплох. И при всем при этом Тор, как его звали все вокруг, про магию и не думал забывать. Учился он самозабвенно. Практически всё свободное время пропадал в Улитарте. Что он там делал и у кого учился, Сибейра толком не вызнавал, но то, что парень прогрессировал не по годам, а по неделям, это было очевидно. С таким набором Тооргандо сильно выделялся в и без того не скучной орде под названием «Находящие». Подчиненные, кстати, его боготворили.
Проводив взглядом своих подчиненных, дон Антонио перевел взгляд на улитартских и чуть не прыснул. Вот уж где паноптикум с кунсткамерой. Даже не беря самого Шамана, личность, выдающуюся во всех смыслах, в этой троице было на что посмотреть. Один Кощей Бессмертный чего стоил. Испанец по происхождению, Сибейра от русского эпоса был далек, но его просветили. Просветясь, Сибейра долго смеялся. А что? Похож. Кощун Ягович Бессмертных (он утверждал, что это настоящее имя) на самом деле был одно лицо с уродцем, которого попытался изобразить на листе бумаги Борис Уваров, просвещающий дона Антонио. Хотя, может, он с натуры рисовал? Но как бы то ни было, а смотреть без слез на этот ходячий скелет было трудно. Кощей, казалось, досыта не ел никогда в жизни. Костлявые руки выглядывали из рукавов, штанины свободно болтались вокруг тонких длинных ходулей, прозываемых ногами. Венчала это все овальная, абсолютно лысая голова с большими костистыми ушами. При всем при этом лицо Кощея было абсолютно нормальным, даже где-то аристократичным. Тонкий нос с горбинкой, умные глаза прячутся под стеклами очков в тонкой оправе, четко очерченный рот и волевой подбородок. Если рассматривать лицо отдельно от комичного тела, Кощей запросто мог сойти за крупного ученого мирового масштаба. Впрочем, почему «сойти»… В эту экспедицию его взяли не за аристократичное лицо. Кощун Бессмертных был мастером Разума. Действительно очень редким специалистом среди людей. Сибейра лично его не тестировал, но, судя по докладам, специалистом он был очень серьезным.
Третьим в их компании был Андрей Колобкин. Коллега Мастера Ацекато, вернее, тогда еще полковника Точилинова, по службе в Управлении Практической Магии Генштаба РФ. Он одним из первых на Земле признал в изобретенная Сибейрой легенде руку Точилинова и одним из первых же рванул в Пестик, поближе к приятелю. В том, что розовая мечта Мастера Ацекато – система связи, изобретенная в свое время Братством, из хрипящего аппарата Эдисона превратилась в нормально работающий дуплекс, была исключительно заслуга Колобка. Имея его в команде, можно было не беспокоиться о коммуникациях вообще. В данном случае, учитывая месторасположение мыса Хакони, в его привлечении смысл был. Дон Антонио даже одобрительно поджал губы. Как раз о связи ни он, ни Ацекато не подумали. Взяли стандартные коммуникаторы-амулеты, и все. Ну что ж, потому Шаман и первый в Улитарте, что может не только разных странных личностей привечать.
Ну а с группой руководства всё было предельно прозрачно. Мастера Ацекато сопровождали торк Муритай и энергетик Борис Уваров. Муритай был напарником Мастера Ацекато еще со времени его первого появления в Пестике, когда тот еще не был ни Мастером, ни Ацекато. Напарник, телохранитель, нянька, прислуга за всё, личный друг и доверенное лицо. Все ипостаси огромный торк сочетал в себе совершенно естественно, и представить эту парочку по раздельности в Братстве, да и в Пестике вообще не мог уже никто. Так что тут все было понятно.
С Уваровым тоже всё просто. Старый, еще земной друг Точилинова, прошел с ним все перипетии становления Братства и Директории. Спокойный, надежный, он и выглядел так же. Высокорослый, темные волосы, приятное лицо без резких черт. Борис никогда не отличался любовью к авантюрам. И сейчас занимался именно спокойным, надежным делом: отвечал за энергетику и стратегические запасы магиприпасов и амулетов Братства. Сам специалист по энергетическим воздействиям, он прекрасно разбирался в том, как и где могут пригодиться те или иные амулеты. А в Пестике, где практически всё держалось на амулетах и магиприпасах, от медицины до холодильников, этот пост приобретал немалый вес. Маги, конечно, могут себя сами обеспечить всем необходимым, но Директория – это не только маги. Да и вообще – если всё время заниматься только собственным жизнеобеспечением, много не наработаешь, а покупать всё это у Старших Рас уж больно накладно. Да и не продадут они Братству. Так что снабжение в Пестике было так же значимо, как и в любом другом мире. Правда, Бориса, как, впрочем, и любого другого мага Братства, собственная значимость волновала мало. Других дел было полно. Единственно, не до конца оставалось понятным, зачем Борис нужен именно в этой экспедиции.
Хотя такой вопрос мог возникнуть не только у дона Антонио. Сторонний наблюдатель вообще впал бы в шок. Состав экспедиции вышел более чем звездный. Нормально, да: глава собственно Братства, глава служб Находящих и Ищущих, распорядитель Улитарта и начальник тыла. Остальные на их фоне смотрелись слабее, но это – только на фоне. А по отдельности – о-го-го. Любой, кто со стороны посмотрит, скажет: парень какой-то бриллиантовый попался, раз за ним столько тузов собралось. А на деле?
А на деле Антонио Сибейра запрокинул голову, подставляя лицо под непрестанно моросящий дождик, и весело улыбнулся непонятно чему. На деле всё просто: да надоело мужикам в кабинетах сидеть. Посты, значимость, ответственность, слава – это всё здорово, и никто ни от чего не отказывается (вот еще), но иногда хочется почувствовать себя простым вольдом, по полям скачущим, отвечать только за себя и только здесь и сейчас. Потом все вернутся в кабинеты и будут заниматься рутиной, но это потом. А сейчас-то можно кровь разогнать? Тем более что случай и вправду интересный.
– Тут всегда так? – поинтересовался Мастер Ацекато, ловко спрыгнув с последнего камня.
– Нет, – не поворачивая головы, отозвалась Са-Сефара. Получив то, что хотела, она уже не отвлекалась на мелочи, просто шла вперед, не заботясь об удобстве остальных. А локальный статус каких-то человечишек, которые себе сами игрушек понапридумывали, ее волновал мало. Ей сказали, что тут одни из лучших, – достаточно. – Океан с севера шторм гонит, поэтому так холодно. Обычно здесь гораздо теплее.
– А что, отсюда есть еще и север? – недовольно пробурчал Кащей, пытаясь поплотней запахнуть куртку. Торквани его проигнорировала, но отозвался Айонки:
– Есть. Туда, правда, не дойти, да и незачем, но есть. Вот там как раз и холодно.
– Не верю, – повертел головой Кащей. – Страшнее кошки зверя нет.
– Еще как есть, – хохотнул Мастер Ацекато. Он шел полурасстегнутым, и ветер с дождем, казалось, не доставляют ему каких-либо неудобств. – Все то же самое, только при температуре минус три. И так – пару месяцев подряд. Да вперемешку с мокрым снегом. Вот где весело.
– Не дай бог, – Кащей демонстративно напялил капюшон.
– Мастер, а где такое бывает? – поинтересовался Айонки.
– Ни хрена себе «здравствуйте», – прокомментировал Шаман порыв обжигающе холодного ветра. – Тут и оценишь Улитарт с Ацетом.
И правда, Улитарт, где обретался Шаман, и Ацет, столица Директории, сильно отличались от местного климатического «гостеприимства». В лучшую, естественно, сторону. Ацет, единогласно прозванный так вопреки бешеному сопротивлению Точилинова, усмотревшего в названии зарождающийся культ личности, стоял на равнине с замечательным мягким и теплым климатом. Еще бы, места – море, государство новое, выбирай, чего душа пожелает. Так где же было магам выбирать резиденцию для себя любимых, как не в самом уютном месте? А с Улитартом вообще разговор отдельный. Он мог стоять хоть на вершине самой высокой горы, все равно там было бы замечательно. Город Тысячи Радуг сам о себе заботился, хоть это в голове поначалу и не укладывалось.
Ничего подобного про Хайар сказать было нельзя. Ледяной ветер гнал по небу серые клочковатые облака, набегающие одно на другое. Серая морось наводила на мысли о том, что ежегодное проклятие Пестика длиною в месяц – сахаш, выматывающий душу моросью и безнадежностью, не наступает и заканчивается, а просто проходится по миру, а потом возвращается домой. Сюда, в смысле. Безрадостная полоса свинцового моря вдалеке тоже не добавляла никаких положительных эмоций.
Десять человек (говоря более точно, восемь людей и два торка) замерли на скале, которой начинался (или заканчивался, как посмотреть) город. Слева лежал Хайар, но цель экспедиции, как объяснила Са-Сефара, располагалась несколько правее. Сибейра прикинул расстояние до темнеющего на горизонте леса, за которым, по словам торквани, только начинались болота, предваряющие путь к мысу Хакони, и подумал, что его понимание слова «несколько» сильно отличается от значения этого слова на торкване. Но делать было нечего, все равно на вершине этой скалы долго не простоишь, и дон Антонио начал спускаться. За ним потянулись остальные.
Вообще, состав экспедиции получился потрясающий, хоть картину пиши. Каждый из трех участвующих в ней членов Братства Магов выбрал попутчиков себе под стать. Сам Сибейра взял Айонки, он все-таки зрелый человек – в отличие от разных там балбесов. Кряжистый Айонки отличался той основательной неторопливостью, которая подкупает с самого начала. Эдакий гриб-боровик с добродушными глазами, хитро щурящимися с продубленного всеми ветрами лица. Он и по Территориям полазил, и океан неплохо изучил, пока не забрел из любопытства в Улитарт. Так что и нравы местные он знает, и как маг посильнее многих будет. Не сравнить с тем же Степашкой, который всю душу вынул, просясь с ними. Его для другого держат. А вторым, на боевое усиление, дон Антонио пригласил молодого гемара Находящих, Тооргандо, который, несмотря на свою молодость, звание гемара носил заслуженно. За парнем уже числилось четыре пятерки Стрелков, пытавшихся попасть в Улитарт. Среднего роста худощавый Тооргандо порывистостью движений напоминал мальчишку. И лицом был под стать подростку: падающая на глаза челка, серые смеющиеся глаза, открытая улыбка. Это – если не знать, что парень – один из лучших мечников Находящих и со стрелковым оружием у него тоже все в порядке. Не аталь, конечно, но очень неплох. И при всем при этом Тор, как его звали все вокруг, про магию и не думал забывать. Учился он самозабвенно. Практически всё свободное время пропадал в Улитарте. Что он там делал и у кого учился, Сибейра толком не вызнавал, но то, что парень прогрессировал не по годам, а по неделям, это было очевидно. С таким набором Тооргандо сильно выделялся в и без того не скучной орде под названием «Находящие». Подчиненные, кстати, его боготворили.
Проводив взглядом своих подчиненных, дон Антонио перевел взгляд на улитартских и чуть не прыснул. Вот уж где паноптикум с кунсткамерой. Даже не беря самого Шамана, личность, выдающуюся во всех смыслах, в этой троице было на что посмотреть. Один Кощей Бессмертный чего стоил. Испанец по происхождению, Сибейра от русского эпоса был далек, но его просветили. Просветясь, Сибейра долго смеялся. А что? Похож. Кощун Ягович Бессмертных (он утверждал, что это настоящее имя) на самом деле был одно лицо с уродцем, которого попытался изобразить на листе бумаги Борис Уваров, просвещающий дона Антонио. Хотя, может, он с натуры рисовал? Но как бы то ни было, а смотреть без слез на этот ходячий скелет было трудно. Кощей, казалось, досыта не ел никогда в жизни. Костлявые руки выглядывали из рукавов, штанины свободно болтались вокруг тонких длинных ходулей, прозываемых ногами. Венчала это все овальная, абсолютно лысая голова с большими костистыми ушами. При всем при этом лицо Кощея было абсолютно нормальным, даже где-то аристократичным. Тонкий нос с горбинкой, умные глаза прячутся под стеклами очков в тонкой оправе, четко очерченный рот и волевой подбородок. Если рассматривать лицо отдельно от комичного тела, Кощей запросто мог сойти за крупного ученого мирового масштаба. Впрочем, почему «сойти»… В эту экспедицию его взяли не за аристократичное лицо. Кощун Бессмертных был мастером Разума. Действительно очень редким специалистом среди людей. Сибейра лично его не тестировал, но, судя по докладам, специалистом он был очень серьезным.
Третьим в их компании был Андрей Колобкин. Коллега Мастера Ацекато, вернее, тогда еще полковника Точилинова, по службе в Управлении Практической Магии Генштаба РФ. Он одним из первых на Земле признал в изобретенная Сибейрой легенде руку Точилинова и одним из первых же рванул в Пестик, поближе к приятелю. В том, что розовая мечта Мастера Ацекато – система связи, изобретенная в свое время Братством, из хрипящего аппарата Эдисона превратилась в нормально работающий дуплекс, была исключительно заслуга Колобка. Имея его в команде, можно было не беспокоиться о коммуникациях вообще. В данном случае, учитывая месторасположение мыса Хакони, в его привлечении смысл был. Дон Антонио даже одобрительно поджал губы. Как раз о связи ни он, ни Ацекато не подумали. Взяли стандартные коммуникаторы-амулеты, и все. Ну что ж, потому Шаман и первый в Улитарте, что может не только разных странных личностей привечать.
Ну а с группой руководства всё было предельно прозрачно. Мастера Ацекато сопровождали торк Муритай и энергетик Борис Уваров. Муритай был напарником Мастера Ацекато еще со времени его первого появления в Пестике, когда тот еще не был ни Мастером, ни Ацекато. Напарник, телохранитель, нянька, прислуга за всё, личный друг и доверенное лицо. Все ипостаси огромный торк сочетал в себе совершенно естественно, и представить эту парочку по раздельности в Братстве, да и в Пестике вообще не мог уже никто. Так что тут все было понятно.
С Уваровым тоже всё просто. Старый, еще земной друг Точилинова, прошел с ним все перипетии становления Братства и Директории. Спокойный, надежный, он и выглядел так же. Высокорослый, темные волосы, приятное лицо без резких черт. Борис никогда не отличался любовью к авантюрам. И сейчас занимался именно спокойным, надежным делом: отвечал за энергетику и стратегические запасы магиприпасов и амулетов Братства. Сам специалист по энергетическим воздействиям, он прекрасно разбирался в том, как и где могут пригодиться те или иные амулеты. А в Пестике, где практически всё держалось на амулетах и магиприпасах, от медицины до холодильников, этот пост приобретал немалый вес. Маги, конечно, могут себя сами обеспечить всем необходимым, но Директория – это не только маги. Да и вообще – если всё время заниматься только собственным жизнеобеспечением, много не наработаешь, а покупать всё это у Старших Рас уж больно накладно. Да и не продадут они Братству. Так что снабжение в Пестике было так же значимо, как и в любом другом мире. Правда, Бориса, как, впрочем, и любого другого мага Братства, собственная значимость волновала мало. Других дел было полно. Единственно, не до конца оставалось понятным, зачем Борис нужен именно в этой экспедиции.
Хотя такой вопрос мог возникнуть не только у дона Антонио. Сторонний наблюдатель вообще впал бы в шок. Состав экспедиции вышел более чем звездный. Нормально, да: глава собственно Братства, глава служб Находящих и Ищущих, распорядитель Улитарта и начальник тыла. Остальные на их фоне смотрелись слабее, но это – только на фоне. А по отдельности – о-го-го. Любой, кто со стороны посмотрит, скажет: парень какой-то бриллиантовый попался, раз за ним столько тузов собралось. А на деле?
А на деле Антонио Сибейра запрокинул голову, подставляя лицо под непрестанно моросящий дождик, и весело улыбнулся непонятно чему. На деле всё просто: да надоело мужикам в кабинетах сидеть. Посты, значимость, ответственность, слава – это всё здорово, и никто ни от чего не отказывается (вот еще), но иногда хочется почувствовать себя простым вольдом, по полям скачущим, отвечать только за себя и только здесь и сейчас. Потом все вернутся в кабинеты и будут заниматься рутиной, но это потом. А сейчас-то можно кровь разогнать? Тем более что случай и вправду интересный.
– Тут всегда так? – поинтересовался Мастер Ацекато, ловко спрыгнув с последнего камня.
– Нет, – не поворачивая головы, отозвалась Са-Сефара. Получив то, что хотела, она уже не отвлекалась на мелочи, просто шла вперед, не заботясь об удобстве остальных. А локальный статус каких-то человечишек, которые себе сами игрушек понапридумывали, ее волновал мало. Ей сказали, что тут одни из лучших, – достаточно. – Океан с севера шторм гонит, поэтому так холодно. Обычно здесь гораздо теплее.
– А что, отсюда есть еще и север? – недовольно пробурчал Кащей, пытаясь поплотней запахнуть куртку. Торквани его проигнорировала, но отозвался Айонки:
– Есть. Туда, правда, не дойти, да и незачем, но есть. Вот там как раз и холодно.
– Не верю, – повертел головой Кащей. – Страшнее кошки зверя нет.
– Еще как есть, – хохотнул Мастер Ацекато. Он шел полурасстегнутым, и ветер с дождем, казалось, не доставляют ему каких-либо неудобств. – Все то же самое, только при температуре минус три. И так – пару месяцев подряд. Да вперемешку с мокрым снегом. Вот где весело.
– Не дай бог, – Кащей демонстративно напялил капюшон.
– Мастер, а где такое бывает? – поинтересовался Айонки.