Страница:
Не будь глупой, нашептывал ей практичный внутренний голос, его влечет к тебе лишь физически. Как для любого мужчины, проявление внимания для него лишь является неизменным атрибутом охоты за своей добычей! Помни, у него есть любовницы, шептал голос.
Джулия глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы. Мечтательный, доверчивый голос возражал практичному: неужели Брейдер согласился бы делить комнату с женщиной, к которой был совершенно безразличен?
После недолгих сомнений и колебаний она, наконец, приняла решение.
— Бетти, скажи Фишеру, что я хочу его видеть.
Попросив портниху сделать перерыв, Джулия накинула халат и зашагала по комнате в ожидании дворецкого. К ее удивлению, спустя несколько минут Бетти вернулась в сопровождении слуги.
— Фишер, ты не знаешь, пользовался ли господин Вульф услугами декоратора?
— Да, мэм. Он приказывал мистеру Хардвеллу обратиться в одну из лондонских фирм.
— В таком случае отправь посыльного в фирму с просьбой прислать представителя на этой неделе в Кимбервуд. Желательно завтра. Бетти, перенеси мой гардероб в комнату мужа. К вечеру.
Фишер и бровью не повел, услышав последнее распоряжение хозяйки. Но Джулии все же показалось, что она заметила тень улыбки на лице дворецкого. Ее руки отчаянно сжимали такое дорогое ее сердцу послание Брейдера. Инстинкт подсказывал ей, что если она переберется в комнату мужа, то ему будет очень трудно избавиться от нее, когда она ему надоест.
Эта мысль причиняла ей неимоверные страдания.
Джулии хотелось верить в то, что Брейдер никогда не устанет от нее. Ее гордость не выдержит, если снова придется переносить вещи по коридору обратно в свою комнату. Надо было, подумала она, приказать перенести вещи Брейдера в ее комнату. Но отступать было поздно: все находящиеся рядом слышали ее распоряжение.
Собравшись с духом, девушка приветливо улыбнулась измученной, но терпеливой портнихе.
— Приношу извинения, миссис Смит, за вмешательство. Вы уже сняли все необходимые мерки или мне придется снова подняться на скамейку?
Миссис Смит не проронила ни слова в ответ, ее взгляд был прикован к Фишеру, почтительно застывшему за спиной Джулии.
Девушка повернулась к дворецкому.
— В чем дело, Фишер? Ты хотел сказать что-то еще?
— К вам прибыли посетители.
— Но я никого не ждала. У них есть визитная карточка?
Дворецкий смущенно прокашлялся и тихо произнес:
— Говорят, что они ваши братья.
Джулию пронзила вспышка негодования. Вероятно, снова заявился Лайонел или Гарри, чтобы просить денег, решила она. Девушка подняла голову и сухо заметила:
— Я спущусь к ним, как только закончу примерку.
Пусть потомятся в гостиной и поразмыслят о своей бестактности! Они даже не сочли нужным известить о своем визите!
Подавив раздражение, она одарила миссис Смит милейшей улыбкой.
— Давайте продолжим.
Спустя час Джулия величественно ступила на порог гостиной. В дверях она остановилась, властно подперев бока руками. Юбки обкрутились вокруг ее коленей. Это мог быть только Гарри, решила она. Лайонел уже приходил за деньгами. Ее дородный братец, погруженный в созерцание донышка бутылки из-под вишневого ликера, не почувствовал присутствия сестры.
— Здравствуй, Гарри, — она знала, что ее глаза выдавали враждебность.
— Послушай, Джулия, в этом доме имеется что-нибудь, кроме ликера? — жалобно промычал он.
— Нет, — солгала Джулия. — И раз тебе не по душе содержимое нашего винного погреба, я прикажу Фишеру немедленно принести твою шляпу.
— Но, Джулия, я только что приехал…
— И ты уже можешь уезжать. — Она предостерегающе подняла руку. — Ни слова больше. И ни одного шиллинга. Прощай.
Но Гарри не смутили слова сестры. Он насмешливо поднял монокль и заявил:
— Мне не нужны деньги. Мне немного повезло на скачках. Правда, я бы не отказался от скромной помощи, но вижу, что ты сегодня не в настроении проявлять щедрость.
Он усадил свое громоздкое тело в чиппендейльское[17] кресло.
— Вот у Лайонела, действительно, дела плохи. И насколько я понимаю, матери с отцом тоже нечему порадоваться. Но, честно говоря, я избегаю встреч с ними. Терпеть не могу отказывать давать деньги в долг, глядя им в лицо. Советую тебе делать то же самое, — подмигнув, сказал брат.
— Гарри, меня не волнуют…
— Ты хорошо знаешь Джеймса. Он всегда находится на дне бокала. Если дать ему деньги, он их обязательно пропьет. Мне кажется, не так давно отец с Лайонелом застали его навеселе и дали неплохую взбучку.
Джулия стиснула зубы и процедила:
— Гарри, меня все это не волнует. Я уже говорила Лайонелу, что мы в расчете. По итогам бала в Лондоне моя семья дала понять, что я для нее не существую. Прекрасно. Меня это как нельзя лучше устраивает. Я для вас умерла. А теперь уходи.
Гарри не шелохнулся и не произнес ни слова.
За него ответил голос, прозвучавший из темного угла гостиной за спиной Джулии. Голос, который, казалось, вернулся из ее ночных кошмаров.
— А я-то рассчитывал на радушный прием. Лелеял надежду на новый, более удачный союз. Ты даже не спросила Гарри обо мне. Но ты же не могла забыть меня, правда, голубка?
Джулии показалось, что жизнь покинула ее. От этого жуткого голоса мурашки побежали по телу девушки и повеяло могильным холодом. Она медленно повернулась лицом к говорящему и безжизненно отозвалась:
— Я думала, что ты в тюрьме, Джеффри.
Глава XV
Джулия глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы. Мечтательный, доверчивый голос возражал практичному: неужели Брейдер согласился бы делить комнату с женщиной, к которой был совершенно безразличен?
После недолгих сомнений и колебаний она, наконец, приняла решение.
— Бетти, скажи Фишеру, что я хочу его видеть.
Попросив портниху сделать перерыв, Джулия накинула халат и зашагала по комнате в ожидании дворецкого. К ее удивлению, спустя несколько минут Бетти вернулась в сопровождении слуги.
— Фишер, ты не знаешь, пользовался ли господин Вульф услугами декоратора?
— Да, мэм. Он приказывал мистеру Хардвеллу обратиться в одну из лондонских фирм.
— В таком случае отправь посыльного в фирму с просьбой прислать представителя на этой неделе в Кимбервуд. Желательно завтра. Бетти, перенеси мой гардероб в комнату мужа. К вечеру.
Фишер и бровью не повел, услышав последнее распоряжение хозяйки. Но Джулии все же показалось, что она заметила тень улыбки на лице дворецкого. Ее руки отчаянно сжимали такое дорогое ее сердцу послание Брейдера. Инстинкт подсказывал ей, что если она переберется в комнату мужа, то ему будет очень трудно избавиться от нее, когда она ему надоест.
Эта мысль причиняла ей неимоверные страдания.
Джулии хотелось верить в то, что Брейдер никогда не устанет от нее. Ее гордость не выдержит, если снова придется переносить вещи по коридору обратно в свою комнату. Надо было, подумала она, приказать перенести вещи Брейдера в ее комнату. Но отступать было поздно: все находящиеся рядом слышали ее распоряжение.
Собравшись с духом, девушка приветливо улыбнулась измученной, но терпеливой портнихе.
— Приношу извинения, миссис Смит, за вмешательство. Вы уже сняли все необходимые мерки или мне придется снова подняться на скамейку?
Миссис Смит не проронила ни слова в ответ, ее взгляд был прикован к Фишеру, почтительно застывшему за спиной Джулии.
Девушка повернулась к дворецкому.
— В чем дело, Фишер? Ты хотел сказать что-то еще?
— К вам прибыли посетители.
— Но я никого не ждала. У них есть визитная карточка?
Дворецкий смущенно прокашлялся и тихо произнес:
— Говорят, что они ваши братья.
Джулию пронзила вспышка негодования. Вероятно, снова заявился Лайонел или Гарри, чтобы просить денег, решила она. Девушка подняла голову и сухо заметила:
— Я спущусь к ним, как только закончу примерку.
Пусть потомятся в гостиной и поразмыслят о своей бестактности! Они даже не сочли нужным известить о своем визите!
Подавив раздражение, она одарила миссис Смит милейшей улыбкой.
— Давайте продолжим.
Спустя час Джулия величественно ступила на порог гостиной. В дверях она остановилась, властно подперев бока руками. Юбки обкрутились вокруг ее коленей. Это мог быть только Гарри, решила она. Лайонел уже приходил за деньгами. Ее дородный братец, погруженный в созерцание донышка бутылки из-под вишневого ликера, не почувствовал присутствия сестры.
— Здравствуй, Гарри, — она знала, что ее глаза выдавали враждебность.
— Послушай, Джулия, в этом доме имеется что-нибудь, кроме ликера? — жалобно промычал он.
— Нет, — солгала Джулия. — И раз тебе не по душе содержимое нашего винного погреба, я прикажу Фишеру немедленно принести твою шляпу.
— Но, Джулия, я только что приехал…
— И ты уже можешь уезжать. — Она предостерегающе подняла руку. — Ни слова больше. И ни одного шиллинга. Прощай.
Но Гарри не смутили слова сестры. Он насмешливо поднял монокль и заявил:
— Мне не нужны деньги. Мне немного повезло на скачках. Правда, я бы не отказался от скромной помощи, но вижу, что ты сегодня не в настроении проявлять щедрость.
Он усадил свое громоздкое тело в чиппендейльское[17] кресло.
— Вот у Лайонела, действительно, дела плохи. И насколько я понимаю, матери с отцом тоже нечему порадоваться. Но, честно говоря, я избегаю встреч с ними. Терпеть не могу отказывать давать деньги в долг, глядя им в лицо. Советую тебе делать то же самое, — подмигнув, сказал брат.
— Гарри, меня не волнуют…
— Ты хорошо знаешь Джеймса. Он всегда находится на дне бокала. Если дать ему деньги, он их обязательно пропьет. Мне кажется, не так давно отец с Лайонелом застали его навеселе и дали неплохую взбучку.
Джулия стиснула зубы и процедила:
— Гарри, меня все это не волнует. Я уже говорила Лайонелу, что мы в расчете. По итогам бала в Лондоне моя семья дала понять, что я для нее не существую. Прекрасно. Меня это как нельзя лучше устраивает. Я для вас умерла. А теперь уходи.
Гарри не шелохнулся и не произнес ни слова.
За него ответил голос, прозвучавший из темного угла гостиной за спиной Джулии. Голос, который, казалось, вернулся из ее ночных кошмаров.
— А я-то рассчитывал на радушный прием. Лелеял надежду на новый, более удачный союз. Ты даже не спросила Гарри обо мне. Но ты же не могла забыть меня, правда, голубка?
Джулии показалось, что жизнь покинула ее. От этого жуткого голоса мурашки побежали по телу девушки и повеяло могильным холодом. Она медленно повернулась лицом к говорящему и безжизненно отозвалась:
— Я думала, что ты в тюрьме, Джеффри.
Глава XV
— Я там был, но уже вышел, — объяснил Джеффри. Он распростер руки, открыв ладони, словно фокусник, демонстрировавший свою честность и почтительность перед публикой. — И вот я здесь с визитом вежливости.
Но Джулия слишком хорошо знала брата, чтобы поверить в его слова.
— Ты никогда не наносил визитов вежливости, Джеффри. Понятия вежливости и уважения чужды тебе. Что ты хочешь?
Его губы хищно скривились. С обиженным видом он произнес:
— Ну почему ты всегда подозреваешь в моих поступках корыстные мотивы, голубка? — Он мрачно рассмеялся. — О, Джулия, мы с тобой так похожи друг на друга.
— Не вижу сходства, — возразила она дрожащим голосом. В глубине души ей хотелось, чтобы голос был более тверд и уверен. Джулия запомнила на всю оставшуюся жизнь, что Джеффри способен был уловить даже едва заметный признак слабости у своей жертвы. — Я должна пожелать тебе счастья?
Джеффри порывистым движением поднялся из кресла. Джулия заметила, что со времени их последней встречи брат похудел и постарел. Сейчас он выглядел значительно старше своих тридцати пяти лет. Очевидно, за прошедшие три года судьба не очень баловала его милостями.
Джеффри пропустил вопрос сестры мимо ушей.
— А Гарри, пожалуй, прав, голубка. Перед ужином мне не повредит взбодриться и принять глоток хорошего вина.
На этот раз Джулия, не задумываясь, позвонила в колокольчик, чтобы позвать Фишера. Оба брата заказали виски. Джеффри не преминул напомнить ей, чтобы она дала распоряжение накрыть на стол два дополнительных прибора.
Как только братья сделали несколько глотков виски, Джулия повторила вопрос:
— Я должна пожелать тебе счастья?
— Да, черт побери, — ответил наконец Джеффри. Его голубые глаза, так похожие на глаза матери, ярко вспыхнули. — Женитьба была единственной возможностью выбраться из этой проклятой богом дыры.
— И где сейчас находится твоя жена? — девушка поинтересовалась осторожно.
— В Греции, — заявил он и с кривой усмешкой добавил. — Надеюсь.
Гарри ехидно захихикал.
Джулия начала терять терпение.
— Она ждет ребенка?
Джеффри вульгарно прополоскал горло очередным глотком виски.
— Но мне пока не нужны наследники. Клятва, данная по принуждению, ничем не связывает настоящего англичанина. Кроме того, — он небрежно передернул плечами, — об этом случайном событии в моей жизни не знает ни одна душа, за исключением членов нашей семьи.
Брат добавил в бокал еще виски и, с блаженством растянувшись в кресле, тихо произнес: — Ах, да, чуть не забыл. Еще знает мой новоявленный зять, Брейдер Вульф. Похоже, он организовал свадьбу. И именно его вино мы пили за свадебным столом.
Джеффри поднял бокал и усмехнулся.
— Я должен его благодарить, не так ли?
Наученная горьким опытом общения со старшим братом, Джулия затаила дыхание, охваченная мрачным предчувствием. Так как, судя по всему, ужин обещал превратиться в битву умов и стремлений, мысли о еде вызвали у девушки приступ тошноты.
Ей захотелось закричать, чтобы они убирались вон из дома. Чтобы они ушли из ее жизни, но слова застряли в горле. Она беспомощно стояла перед Джеффри, ощущая, как прошлое сдавливает шею, подобно петле, затягиваемой палачом. Прежние радость и оживление померкли. Ей нужно было время, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, чтобы разобраться в беспорядочном клубке мыслей и чувств.
— Надеюсь, вы извините меня. Но у меня разболелась голова, — сказала девушка, с облегчением подумав, что на этот раз не было нужды лгать.
Гарри нахмурился.
— О, Джулия!
— Гарри, ты же не хочешь сказать, что без меня не сможешь воспользоваться гостеприимством этого дома? — недовольно отозвалась она, стараясь как можно дальше отойти от Джеффри.
Джеффри неторопливо встал.
— Она права, Гарри. Мы обойдемся и без нее. — Передразнивая сестру, он добавил: — Я в состоянии выразить благодарность и глубочайшее уважение своему зятю и без ее помощи. Джулия резко повернулась к Джеффри, встревоженная угрожающими нотками, прозвучавшими в его голосе. Она старалась вести себя предельно корректно.
— Какая жалость! — холодно заметила она. — Но Брейдера сейчас нет в Кимбервуде.
— И как долго он будет отсутствовать? — вежливо осведомился Джеффри.
— Думаю… он… вернется завтра к ужину.
— Надеюсь, мы можем рассчитывать на твое гостеприимство до этого времени? — Джулия перехватила его двусмысленную улыбку.
— Конечно, — ответила она. Не выказав своих страхов, ей удалось одержать первую маленькую победу. Развернувшись на каблуках, девушка почти бегом добралась до своей спальни, в которой нашла убежище.
Ей оставалось лишь молиться за то, чтобы Джеффри уехал до возвращения Брейдера. Но она хорошо понимала, сколь призрачна и мала была надежда. Только бог знал, что могло произойти при встрече Джеффри и Брейдера.
На следующий день Джулия с головой окунулась в планы по преображению внутреннего убранства Кимбервуда. Она заперлась с лондонским декоратором в кабинете и избежала нежелательной встречи с братьями.
Джулия не сомневалась, что всю ночь напролет они пропьянствовали. И понимала, что их поведение вызвало неодобрение у Фишера, из чего следовало, что и она потеряла в его глазах часть с таким трудом завоеванного уважения. Девушка пыталась убедить себя, что ей безразлично мнение дворецкого. Но знала, что это далеко не так.
К счастью, Нэн не покидала свою комнату и поэтому была лишена сомнительной чести встретиться и познакомиться с братьями невестки. Гарри проспал почти до полудня. Что касается Джеффри, то он, едва проснувшись, сразу же отправился на прогулку верхом. Очевидно, чтобы осмотреть и оценить владения Брейдера, решила Джулия.
Помня страшный урок, преподанный ей старшим братом, девушка понимала, что за его неожиданным появлением в Кимбервуде крылись тайные замыслы. В противном случае он бы даже не вспомнил о существовании сестры. Возможно, ему нужны деньги. Но, вполне вероятно, не только деньги. Не все поступки Джеффри объяснялись стремлением заполучить деньги. Много раз на протяжении прошедших трех лет Джулия задавала себе один и тот же вопрос: какую цель преследовал Джеффри, толкнув ее на самоубийство? Но так и не получила ответа.
Нет, его далеко не всегда интересовали только деньги, решила она.
Вечером Джулия задержалась в гостиной, ожидая возвращения мужа. Он ворвался в дом, не успев стряхнуть дорожную пыль с одежды. От него веяло морозным ноябрьским ветром. Улыбка Брейдера ошеломила ее, когда он пересек комнату и с распростертыми объятиями бросился к ней.
Джулия перехватила его руки прежде, чем они заключили ее в объятия. Безмолвно тряхнув головой, она отстранилась от него и, изогнувшись всем телом, посмотрела обеспоко-енно через его плечо на распахнутую дверь.
Брейдер нахмурился. Не успел он открыть рта, как с порога раздался голос.
— Надеюсь, я не опоздал к ужину?
На лице Джулии появилась вымученная улыбка, когда она спросила:
— Ты помнишь моего брата Гарри?
Она заметила, как радость встречи с ней мгновенно умерла в глазах Брейдера. Его мысли и чувства исчезли, скрывшись за холодной, непроницаемой маской. Он повернулся к Гарри:
— Рад снова видеть тебя, Гарри.
— Сомневаюсь в искренности твоих слов, — небрежно проронил Гарри. — Ты уже знаком с нашим старшим братом Джеффри? — Он шагнул с порога в сторону, впуская брата в комнату.
— Мы не помешали? — вежливо осведомился Джеффри, не отрывая изучающего взгляда от Брейдера.
Между обоими мужчинами вспыхнула враждебность, которая, заполнив гостиную, повисла в воздухе.
— Нет, — отозвался Брейдер, немного смягчив напряженность обстановки. Затем он склонил голову перед Джулией. — Приношу извинения, но мне нужно переодеться. Я не готов к приему гостей.
Джулия кивком головы дала согласие. Глядя в спину удаляющегося мужа, она ощутила невысказанное им осуждение и нарастающее желание оправдаться. Она не приглашала Джеффри и Гарри в гости, но даже если бы и пригласила, то следовало ли ей отчитываться перед Брейдером в своем решении?
Ее мысли прервал Джеффри. Глаза брата таинственно поблескивали, когда он проворчал себе под нос.
— Интересно. Мне говорили, что Брейдер Вульф не из тех, кому можно стать поперек дороги.
Эти слова ранили Джулию.
— Ты что, собираешься стать ему поперек дороги?
Джеффри одарил сестру ленивой улыбкой.
— С какой стати мне делать это, голубка? Несмотря на то, что он не из нашего круга, он все же мой зять. — Он принял из рук Гарри бокал с виски.
— Уж не испытываешь ли ты к нему привязанность, а, Джулия? — поинтересовался Гарри.
Джулия лишь судорожно стиснула зубы. Она не могла позволить себе дерзко возразить брату на его попытку задеть ее гордость.
Не получив ответа, Джеффри принял серьезный вид, отбросив шутливый тон.
— Надеюсь, ты не собираешься заводить от него потомство, голубка? — грубо и развязно не то спросил, не то заявил он.
Бесцеремонность брата шокировала Джулию.
— Да как ты смеешь!..
Джеффри перебил ее и с ледяной невозмутимостью на лице, чеканя каждое слово, продолжил:
— Смею, дорогая, еще как смею! Не забывай, в твоих венах течет кровь Вильгельма Завоевателя. Уж не думаешь ли ты, что тебе удастся освободиться от брака с плебеем, а я не узнаю об этом?
Заявление брата повергло Джулию в неподдельный ужас.
— Освободиться от брака? А кто сказал, что я собираюсь расторгнуть брачные узы?
Джеффри чинно уселся в кресло, вытянув перед собой длинные ноги. Не выпуская из одной руки бокал, согнутым пальцем другой он ловко открыл табакерку, взял щепотку нюхательного табака на ноготь большого пальца и, поднеся к носу, глубоко вздохнул.
— Послушай, Джефф, никак не могу понять, как тебе это удается с табакеркой. Научи меня своему трюку, — попросил Гарри.
Его несвоевременный интерес к банальной выходке брата еще более раздражающе подействовал на натянутые нервы Джулии. Тем не менее она молчала. Не было смысла торопить Джеффри. Он ведь любил заставлять ждать.
Казалось, только вдохнув табак, Джеффри проявил склонность к откровенности. В его глазах появился необычный блеск.
— Джулия, — с подчеркнутой медлительностью произнес наконец он. — Твой муж — торговец. Все ожидают твоего скорого появления в Лондоне. Ни одна живая душа не поверит, что Джулия Маркхем довольствуется жизнью в деревне.
— Но три года тому назад все уже убедились в том, что я смогу удалиться от общества!
Джеффри исподлобья окинул сестру оценивающим взглядом.
— Кое-что изменилось с того времени. Теперь ты замужем за очень богатым человеком. И если даже тебя не примут в лучших домах, то в любом случае тебе найдется место в Лондоне. Там всегда есть место для богатой и красивой женщины.
Джулия почувствовала, как от недобрых предчувствий у нее засосало под ложечкой. Стараясь не выдать свою тревогу, она ровным голосом уточнила:
— Место, Джефф? Ты думаешь, этого достаточно? Или на дату моего возвращения уже сделаны ставки? А может, мои братья решили пуститься на очередное рискованное предприятие?
На лице Джеффри не дрогнул ни один мускул, но Гарри поежился, как от оплеухи.
Желая сгладить реакцию брата, Джеффри сказал:
— Рискованное предприятие? Как интересно ты назвала нашу заботу о тебе! Послушай, Гарри, пожалуй, стоило поучаствовать в пари. Нужно было поспорить о дате, когда наша сестра родит внебрачного ребенка от Вульфа.
Джулия задохнулась от возмущения:
— Я официально замужем. И мой ребенок не будет незаконнорожденным!
Все притворство мгновенно сползло с исказившегося вдруг лица Джеффри. В его глазах горело негодование, когда он заявил:
— Лично я не признаю этого брака! И тебе придется считаться с моим мнением, как только я стану главой семьи. Слушай внимательно, сестричка, и запоминай! Ты ничем не связана с Вульфом и ничем не обязана ему.
— Ты сошел с ума, Джеффри! — выкрикнула испуганно Джулия.
Он зловеще усмехнулся.
— Неужели тебе не хочется стать свободной, дорогая сестра?
Он вновь принял привычный отрешенный вид, от его сухого беспристрастного голоса повеяло холодом.
— Итак, есть несколько способов избавиться от… назовем это неприятностью. Будет жаль, если я доведу тебя до безумия. Хотя должен заметить, мы сможем объявить всем, что это у нас семейная предрасположенность. — Он от души рассмеялся, крайне довольный своим тонким юмором.
Намерения брата по-прежнему оставались для Джулии загадкой.
— Почему ты преследуешь меня, Джефф? Потому что я опозорила доброе имя семьи? Что же ты сделаешь со мной, если я еще запятнаю честь семьи разводом?
Джеффри поднял брови, изображая удивление.
— Бог мой, Джулия, о чем ты говоришь? О разводе не может быть и речи! Если ты разведешься, тебя не примут в светских кругах. Кроме того, ты потеряешь все деньги. Есть более простые способы избавления от этого ужасного брака.
Если бы он ударил ее, она не была бы потрясена и… обижена сильнее, чем в настоящий момент. Неужели весь Лондон расценивает ее брак с Брейдером как позор и несчастье?
Джулия услышала звук шагов мужа, спускавшегося по лестнице. Бросив на братьев кипящий гневом взгляд, она поспешила ему навстречу.
Братья застыли с видом святой невинности, что еще больше встревожило девушку. Они что-то затевали, решила она. Но как только она снова окажется наедине с ними, она непременно скажет, чтобы они не рассчитывали на ее участие!
Брейдер смыл с лица дорожную пыль и переоделся в пиджак бутылочно-зеленого цвета и обтягивающие бедра кожаные брюки, заправленные в высокие ботинки. Всем своим видом он напоминал типичного провинциального жителя и в то же время показался Джулии головокружительно красивым. Рядом с ним ее братья выглядели легкомысленными щеголями.
Присутствие Брейдера придало Джулии мужества. Что могли ее ленивые братья сделать с таким великаном?
Она с радостью приняла предложенную мужем руку. Он посмотрел на нее проницательным взглядом. Это дало повод Джулии предположить, что он слышал недавний разговор. Но выражение его глаз так быстро изменилось, что она подумала, не померещился ли ей тот мимолетный взгляд. Он вежливо пригласил ее пройти к столу.
Джулия выдавила улыбку, мысленно проклиная свою скованность. Расслабься, приказала она себе.
Следуя за супругами к столу, Джеффри преднамеренно шумно вдохнул воздух.
— Ах, узнаю духи Джулии.
Он уселся в кресло и повернулся к зятю.
— Ты, видимо, уже знаешь, что эти духи созданы специально для нее. Они представляют собой сочетание аромата розы и… что там еще, голубка? Не помню точно. Что-то специфическое… je ne sais quoi?[18]
Она подняла глаза от салфетки, которую лакей услужливо положил на ее колени, и перевела взгляд на брата. Джефф ждал ответа. В прошлом они часто играли в эту игру. Много лет тому назад этими словами он давал понять, что нашел подходящую жертву.
Джулия помнила свою роль, но слова застряли у нее в горле. Чтобы Брейдер не почуял неладное, она должна была во что бы то ни стало ответить. В нем, очевидно, уже зародились подозрения. Внешнее спокойствие Брей-дера могло ввести в заблуждение братьев, но не Джулию. Она знала, насколько он чувствителен к малейшим проявлениям лжи. Его изучающий взгляд был таким же реальным и ощутимым, как физическое прикосновение. Брейдер тоже напряженно ждал ответа.
Она неохотно проронила:
— Миндаль.
— Что? Я не расслышал, что ты сказала? — Джеффри вел себя настолько естественно и спокойно, что постороннему наблюдателю могло показаться: идет спонтанный разговор… если бы, правда, Джулия приняла правила игры.
Она, уже громче, повторила:
— Миндальное масло.
Лицо Джеффри осветила ослепительная улыбка.
— Ага, так вот что придает тебе такой аромат, что слюнки текут! — Глянув на Брейдера, он добавил. — Духи — это козырная карта Джулии. До ее появления в лондонском обществе предметом повального увлечения была Арабелла Хэмртон. Арабелла и ее нюхательный табак. Но Джулия быстро затмила Арабеллу и внешностью и, — он многозначительно замолчал, — воспитанием.
Он улыбнулся.
— Она создала духи, духи «Несравненной» Джулии. И весь Лондон упал к ее ногам.
— Все — чистая правда, — подтвердил Гарри, набив рот бараниной. — Модницы даже пытались подкупить парфюмера, чтобы заполучить заветный рецепт приготовления духов. Женщины и мне не давали прохода.
Джеффри аккуратно отрезал кусочек мяса и посмотрел на сестру.
— Но Джулия так и не выдала секрет, правда, голубка?
— Не называй меня так. Терпеть не могу это прозвище!
Джеффри, казалось, не слышал слов сестры и продолжал, обращаясь к Брейдеру.
— Именно тогда она получила титул Элегантной Джулии. Она была так прекрасна, так хорошо воспитана и обладала таким безупречным вкусом! Настоящая леди никогда не нюхает табак и не позорит имя семьи, правда, голуб… Ой, пардон, Джулия?
Джулии прививали гордость за фамильную родословную с момента, когда она начала ходить. И тот факт, что она нашла счастье в браке с Брейдером и хотела иметь от него ребенка, противоречил здравому смыслу аристократки.
Не смей заводить детей от торговца, таков был смысл слов Джеффри. Но те же слова могли сказать и дед, и бабка, и, конечно, мать… и любой человек из прежнего окружения, с которым она поддерживала отношения. Должно быть, бабушка перевернулась в могиле от подобного кощунства внучки, подумала Джулия.
Ее мучило чувство вины, когда она подняла глаза на мужа, пытаясь определить, способен ли он прочесть ее мысли. Лицо Брейдера посуровело и напряглось, глаза зловеще засверкали. Джулия поспешила отвести взгляд.
Вспомнив, что ее вещи уже заполнили шкаф и ящики комода в комнате Брейдера, Джулкя почувствовала приступ тошноты и отвращение к еде. Черт бы побрал Джеффри, подумала она в отчаянии, будь прокляты все Маркхемы.
Ковыряя вилкой в тарелке, она притворилась, что поглощена едой, втайне надеясь, что никто не заметит ее растерянности.
Брейдер заметил.
— Джули, тебе не нравится ужин? — спросил он, бесцеремонно прерывая на полуслове монолог Гарри о ставках на скачках.
Выдавив улыбку, она виновато извинилась.
— Я не очень люблю баранину.
На долю секунды Брейдер задержал на жене испытующий взгляд, затем ответил:
— Я тоже.
— В таком случае не понимаю, зачем ваш повар готовил ее? — вмешался Гарри. Джулия испытала облегчение, избавившись благодаря бестактности брата от вызнающего взгляда мужа.
— Гарри, ты de trop[19], — сухо подметил Джеффри, чем привлек внимание Брейдера. Лицо ни одного из мужчин не выдавало враждебности, но Джулия не сомневалась, что столкновение характеров неминуемо, оно надвигается.
В гостиной нависла гнетущая тишина.
В безмолвном разговоре было сказано больше, чем могла выдержать Джулия. Она нервно положила вилку на тарелку, стук серебра о фарфор эхом отозвался в комнате.
Явно не признавая поражения, Джеффри первым нарушил затянувшуюся паузу и обратился к сестре:
— Джулия, ты сейчас очень напоминаешь трагическую героиню шекспировской пьесы. Можно подумать, что ты собираешься войти в образ Джульетты, верно, Брейдер?
Не сводя глаз с жены, Вульф поприветствовал Джеффри поднятым бокалом и проронил:
— Или Гамлета.
Его колкое замечание попало в цель. Видимо, муж почувствовал ее нерешительность, подумала Джулия. Она горделиво подняла голову: она не обязана отчитываться ни перед Брейдером, ни перед Джеффом.
Решив покончить с фарсом, она грациозно поднялась с места, сухо улыбнулась и тоном, не терпящим возражений, объявила:
Но Джулия слишком хорошо знала брата, чтобы поверить в его слова.
— Ты никогда не наносил визитов вежливости, Джеффри. Понятия вежливости и уважения чужды тебе. Что ты хочешь?
Его губы хищно скривились. С обиженным видом он произнес:
— Ну почему ты всегда подозреваешь в моих поступках корыстные мотивы, голубка? — Он мрачно рассмеялся. — О, Джулия, мы с тобой так похожи друг на друга.
— Не вижу сходства, — возразила она дрожащим голосом. В глубине души ей хотелось, чтобы голос был более тверд и уверен. Джулия запомнила на всю оставшуюся жизнь, что Джеффри способен был уловить даже едва заметный признак слабости у своей жертвы. — Я должна пожелать тебе счастья?
Джеффри порывистым движением поднялся из кресла. Джулия заметила, что со времени их последней встречи брат похудел и постарел. Сейчас он выглядел значительно старше своих тридцати пяти лет. Очевидно, за прошедшие три года судьба не очень баловала его милостями.
Джеффри пропустил вопрос сестры мимо ушей.
— А Гарри, пожалуй, прав, голубка. Перед ужином мне не повредит взбодриться и принять глоток хорошего вина.
На этот раз Джулия, не задумываясь, позвонила в колокольчик, чтобы позвать Фишера. Оба брата заказали виски. Джеффри не преминул напомнить ей, чтобы она дала распоряжение накрыть на стол два дополнительных прибора.
Как только братья сделали несколько глотков виски, Джулия повторила вопрос:
— Я должна пожелать тебе счастья?
— Да, черт побери, — ответил наконец Джеффри. Его голубые глаза, так похожие на глаза матери, ярко вспыхнули. — Женитьба была единственной возможностью выбраться из этой проклятой богом дыры.
— И где сейчас находится твоя жена? — девушка поинтересовалась осторожно.
— В Греции, — заявил он и с кривой усмешкой добавил. — Надеюсь.
Гарри ехидно захихикал.
Джулия начала терять терпение.
— Она ждет ребенка?
Джеффри вульгарно прополоскал горло очередным глотком виски.
— Но мне пока не нужны наследники. Клятва, данная по принуждению, ничем не связывает настоящего англичанина. Кроме того, — он небрежно передернул плечами, — об этом случайном событии в моей жизни не знает ни одна душа, за исключением членов нашей семьи.
Брат добавил в бокал еще виски и, с блаженством растянувшись в кресле, тихо произнес: — Ах, да, чуть не забыл. Еще знает мой новоявленный зять, Брейдер Вульф. Похоже, он организовал свадьбу. И именно его вино мы пили за свадебным столом.
Джеффри поднял бокал и усмехнулся.
— Я должен его благодарить, не так ли?
Наученная горьким опытом общения со старшим братом, Джулия затаила дыхание, охваченная мрачным предчувствием. Так как, судя по всему, ужин обещал превратиться в битву умов и стремлений, мысли о еде вызвали у девушки приступ тошноты.
Ей захотелось закричать, чтобы они убирались вон из дома. Чтобы они ушли из ее жизни, но слова застряли в горле. Она беспомощно стояла перед Джеффри, ощущая, как прошлое сдавливает шею, подобно петле, затягиваемой палачом. Прежние радость и оживление померкли. Ей нужно было время, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, чтобы разобраться в беспорядочном клубке мыслей и чувств.
— Надеюсь, вы извините меня. Но у меня разболелась голова, — сказала девушка, с облегчением подумав, что на этот раз не было нужды лгать.
Гарри нахмурился.
— О, Джулия!
— Гарри, ты же не хочешь сказать, что без меня не сможешь воспользоваться гостеприимством этого дома? — недовольно отозвалась она, стараясь как можно дальше отойти от Джеффри.
Джеффри неторопливо встал.
— Она права, Гарри. Мы обойдемся и без нее. — Передразнивая сестру, он добавил: — Я в состоянии выразить благодарность и глубочайшее уважение своему зятю и без ее помощи. Джулия резко повернулась к Джеффри, встревоженная угрожающими нотками, прозвучавшими в его голосе. Она старалась вести себя предельно корректно.
— Какая жалость! — холодно заметила она. — Но Брейдера сейчас нет в Кимбервуде.
— И как долго он будет отсутствовать? — вежливо осведомился Джеффри.
— Думаю… он… вернется завтра к ужину.
— Надеюсь, мы можем рассчитывать на твое гостеприимство до этого времени? — Джулия перехватила его двусмысленную улыбку.
— Конечно, — ответила она. Не выказав своих страхов, ей удалось одержать первую маленькую победу. Развернувшись на каблуках, девушка почти бегом добралась до своей спальни, в которой нашла убежище.
Ей оставалось лишь молиться за то, чтобы Джеффри уехал до возвращения Брейдера. Но она хорошо понимала, сколь призрачна и мала была надежда. Только бог знал, что могло произойти при встрече Джеффри и Брейдера.
На следующий день Джулия с головой окунулась в планы по преображению внутреннего убранства Кимбервуда. Она заперлась с лондонским декоратором в кабинете и избежала нежелательной встречи с братьями.
Джулия не сомневалась, что всю ночь напролет они пропьянствовали. И понимала, что их поведение вызвало неодобрение у Фишера, из чего следовало, что и она потеряла в его глазах часть с таким трудом завоеванного уважения. Девушка пыталась убедить себя, что ей безразлично мнение дворецкого. Но знала, что это далеко не так.
К счастью, Нэн не покидала свою комнату и поэтому была лишена сомнительной чести встретиться и познакомиться с братьями невестки. Гарри проспал почти до полудня. Что касается Джеффри, то он, едва проснувшись, сразу же отправился на прогулку верхом. Очевидно, чтобы осмотреть и оценить владения Брейдера, решила Джулия.
Помня страшный урок, преподанный ей старшим братом, девушка понимала, что за его неожиданным появлением в Кимбервуде крылись тайные замыслы. В противном случае он бы даже не вспомнил о существовании сестры. Возможно, ему нужны деньги. Но, вполне вероятно, не только деньги. Не все поступки Джеффри объяснялись стремлением заполучить деньги. Много раз на протяжении прошедших трех лет Джулия задавала себе один и тот же вопрос: какую цель преследовал Джеффри, толкнув ее на самоубийство? Но так и не получила ответа.
Нет, его далеко не всегда интересовали только деньги, решила она.
Вечером Джулия задержалась в гостиной, ожидая возвращения мужа. Он ворвался в дом, не успев стряхнуть дорожную пыль с одежды. От него веяло морозным ноябрьским ветром. Улыбка Брейдера ошеломила ее, когда он пересек комнату и с распростертыми объятиями бросился к ней.
Джулия перехватила его руки прежде, чем они заключили ее в объятия. Безмолвно тряхнув головой, она отстранилась от него и, изогнувшись всем телом, посмотрела обеспоко-енно через его плечо на распахнутую дверь.
Брейдер нахмурился. Не успел он открыть рта, как с порога раздался голос.
— Надеюсь, я не опоздал к ужину?
На лице Джулии появилась вымученная улыбка, когда она спросила:
— Ты помнишь моего брата Гарри?
Она заметила, как радость встречи с ней мгновенно умерла в глазах Брейдера. Его мысли и чувства исчезли, скрывшись за холодной, непроницаемой маской. Он повернулся к Гарри:
— Рад снова видеть тебя, Гарри.
— Сомневаюсь в искренности твоих слов, — небрежно проронил Гарри. — Ты уже знаком с нашим старшим братом Джеффри? — Он шагнул с порога в сторону, впуская брата в комнату.
— Мы не помешали? — вежливо осведомился Джеффри, не отрывая изучающего взгляда от Брейдера.
Между обоими мужчинами вспыхнула враждебность, которая, заполнив гостиную, повисла в воздухе.
— Нет, — отозвался Брейдер, немного смягчив напряженность обстановки. Затем он склонил голову перед Джулией. — Приношу извинения, но мне нужно переодеться. Я не готов к приему гостей.
Джулия кивком головы дала согласие. Глядя в спину удаляющегося мужа, она ощутила невысказанное им осуждение и нарастающее желание оправдаться. Она не приглашала Джеффри и Гарри в гости, но даже если бы и пригласила, то следовало ли ей отчитываться перед Брейдером в своем решении?
Ее мысли прервал Джеффри. Глаза брата таинственно поблескивали, когда он проворчал себе под нос.
— Интересно. Мне говорили, что Брейдер Вульф не из тех, кому можно стать поперек дороги.
Эти слова ранили Джулию.
— Ты что, собираешься стать ему поперек дороги?
Джеффри одарил сестру ленивой улыбкой.
— С какой стати мне делать это, голубка? Несмотря на то, что он не из нашего круга, он все же мой зять. — Он принял из рук Гарри бокал с виски.
— Уж не испытываешь ли ты к нему привязанность, а, Джулия? — поинтересовался Гарри.
Джулия лишь судорожно стиснула зубы. Она не могла позволить себе дерзко возразить брату на его попытку задеть ее гордость.
Не получив ответа, Джеффри принял серьезный вид, отбросив шутливый тон.
— Надеюсь, ты не собираешься заводить от него потомство, голубка? — грубо и развязно не то спросил, не то заявил он.
Бесцеремонность брата шокировала Джулию.
— Да как ты смеешь!..
Джеффри перебил ее и с ледяной невозмутимостью на лице, чеканя каждое слово, продолжил:
— Смею, дорогая, еще как смею! Не забывай, в твоих венах течет кровь Вильгельма Завоевателя. Уж не думаешь ли ты, что тебе удастся освободиться от брака с плебеем, а я не узнаю об этом?
Заявление брата повергло Джулию в неподдельный ужас.
— Освободиться от брака? А кто сказал, что я собираюсь расторгнуть брачные узы?
Джеффри чинно уселся в кресло, вытянув перед собой длинные ноги. Не выпуская из одной руки бокал, согнутым пальцем другой он ловко открыл табакерку, взял щепотку нюхательного табака на ноготь большого пальца и, поднеся к носу, глубоко вздохнул.
— Послушай, Джефф, никак не могу понять, как тебе это удается с табакеркой. Научи меня своему трюку, — попросил Гарри.
Его несвоевременный интерес к банальной выходке брата еще более раздражающе подействовал на натянутые нервы Джулии. Тем не менее она молчала. Не было смысла торопить Джеффри. Он ведь любил заставлять ждать.
Казалось, только вдохнув табак, Джеффри проявил склонность к откровенности. В его глазах появился необычный блеск.
— Джулия, — с подчеркнутой медлительностью произнес наконец он. — Твой муж — торговец. Все ожидают твоего скорого появления в Лондоне. Ни одна живая душа не поверит, что Джулия Маркхем довольствуется жизнью в деревне.
— Но три года тому назад все уже убедились в том, что я смогу удалиться от общества!
Джеффри исподлобья окинул сестру оценивающим взглядом.
— Кое-что изменилось с того времени. Теперь ты замужем за очень богатым человеком. И если даже тебя не примут в лучших домах, то в любом случае тебе найдется место в Лондоне. Там всегда есть место для богатой и красивой женщины.
Джулия почувствовала, как от недобрых предчувствий у нее засосало под ложечкой. Стараясь не выдать свою тревогу, она ровным голосом уточнила:
— Место, Джефф? Ты думаешь, этого достаточно? Или на дату моего возвращения уже сделаны ставки? А может, мои братья решили пуститься на очередное рискованное предприятие?
На лице Джеффри не дрогнул ни один мускул, но Гарри поежился, как от оплеухи.
Желая сгладить реакцию брата, Джеффри сказал:
— Рискованное предприятие? Как интересно ты назвала нашу заботу о тебе! Послушай, Гарри, пожалуй, стоило поучаствовать в пари. Нужно было поспорить о дате, когда наша сестра родит внебрачного ребенка от Вульфа.
Джулия задохнулась от возмущения:
— Я официально замужем. И мой ребенок не будет незаконнорожденным!
Все притворство мгновенно сползло с исказившегося вдруг лица Джеффри. В его глазах горело негодование, когда он заявил:
— Лично я не признаю этого брака! И тебе придется считаться с моим мнением, как только я стану главой семьи. Слушай внимательно, сестричка, и запоминай! Ты ничем не связана с Вульфом и ничем не обязана ему.
— Ты сошел с ума, Джеффри! — выкрикнула испуганно Джулия.
Он зловеще усмехнулся.
— Неужели тебе не хочется стать свободной, дорогая сестра?
Он вновь принял привычный отрешенный вид, от его сухого беспристрастного голоса повеяло холодом.
— Итак, есть несколько способов избавиться от… назовем это неприятностью. Будет жаль, если я доведу тебя до безумия. Хотя должен заметить, мы сможем объявить всем, что это у нас семейная предрасположенность. — Он от души рассмеялся, крайне довольный своим тонким юмором.
Намерения брата по-прежнему оставались для Джулии загадкой.
— Почему ты преследуешь меня, Джефф? Потому что я опозорила доброе имя семьи? Что же ты сделаешь со мной, если я еще запятнаю честь семьи разводом?
Джеффри поднял брови, изображая удивление.
— Бог мой, Джулия, о чем ты говоришь? О разводе не может быть и речи! Если ты разведешься, тебя не примут в светских кругах. Кроме того, ты потеряешь все деньги. Есть более простые способы избавления от этого ужасного брака.
Если бы он ударил ее, она не была бы потрясена и… обижена сильнее, чем в настоящий момент. Неужели весь Лондон расценивает ее брак с Брейдером как позор и несчастье?
Джулия услышала звук шагов мужа, спускавшегося по лестнице. Бросив на братьев кипящий гневом взгляд, она поспешила ему навстречу.
Братья застыли с видом святой невинности, что еще больше встревожило девушку. Они что-то затевали, решила она. Но как только она снова окажется наедине с ними, она непременно скажет, чтобы они не рассчитывали на ее участие!
Брейдер смыл с лица дорожную пыль и переоделся в пиджак бутылочно-зеленого цвета и обтягивающие бедра кожаные брюки, заправленные в высокие ботинки. Всем своим видом он напоминал типичного провинциального жителя и в то же время показался Джулии головокружительно красивым. Рядом с ним ее братья выглядели легкомысленными щеголями.
Присутствие Брейдера придало Джулии мужества. Что могли ее ленивые братья сделать с таким великаном?
Она с радостью приняла предложенную мужем руку. Он посмотрел на нее проницательным взглядом. Это дало повод Джулии предположить, что он слышал недавний разговор. Но выражение его глаз так быстро изменилось, что она подумала, не померещился ли ей тот мимолетный взгляд. Он вежливо пригласил ее пройти к столу.
Джулия выдавила улыбку, мысленно проклиная свою скованность. Расслабься, приказала она себе.
Следуя за супругами к столу, Джеффри преднамеренно шумно вдохнул воздух.
— Ах, узнаю духи Джулии.
Он уселся в кресло и повернулся к зятю.
— Ты, видимо, уже знаешь, что эти духи созданы специально для нее. Они представляют собой сочетание аромата розы и… что там еще, голубка? Не помню точно. Что-то специфическое… je ne sais quoi?[18]
Она подняла глаза от салфетки, которую лакей услужливо положил на ее колени, и перевела взгляд на брата. Джефф ждал ответа. В прошлом они часто играли в эту игру. Много лет тому назад этими словами он давал понять, что нашел подходящую жертву.
Джулия помнила свою роль, но слова застряли у нее в горле. Чтобы Брейдер не почуял неладное, она должна была во что бы то ни стало ответить. В нем, очевидно, уже зародились подозрения. Внешнее спокойствие Брей-дера могло ввести в заблуждение братьев, но не Джулию. Она знала, насколько он чувствителен к малейшим проявлениям лжи. Его изучающий взгляд был таким же реальным и ощутимым, как физическое прикосновение. Брейдер тоже напряженно ждал ответа.
Она неохотно проронила:
— Миндаль.
— Что? Я не расслышал, что ты сказала? — Джеффри вел себя настолько естественно и спокойно, что постороннему наблюдателю могло показаться: идет спонтанный разговор… если бы, правда, Джулия приняла правила игры.
Она, уже громче, повторила:
— Миндальное масло.
Лицо Джеффри осветила ослепительная улыбка.
— Ага, так вот что придает тебе такой аромат, что слюнки текут! — Глянув на Брейдера, он добавил. — Духи — это козырная карта Джулии. До ее появления в лондонском обществе предметом повального увлечения была Арабелла Хэмртон. Арабелла и ее нюхательный табак. Но Джулия быстро затмила Арабеллу и внешностью и, — он многозначительно замолчал, — воспитанием.
Он улыбнулся.
— Она создала духи, духи «Несравненной» Джулии. И весь Лондон упал к ее ногам.
— Все — чистая правда, — подтвердил Гарри, набив рот бараниной. — Модницы даже пытались подкупить парфюмера, чтобы заполучить заветный рецепт приготовления духов. Женщины и мне не давали прохода.
Джеффри аккуратно отрезал кусочек мяса и посмотрел на сестру.
— Но Джулия так и не выдала секрет, правда, голубка?
— Не называй меня так. Терпеть не могу это прозвище!
Джеффри, казалось, не слышал слов сестры и продолжал, обращаясь к Брейдеру.
— Именно тогда она получила титул Элегантной Джулии. Она была так прекрасна, так хорошо воспитана и обладала таким безупречным вкусом! Настоящая леди никогда не нюхает табак и не позорит имя семьи, правда, голуб… Ой, пардон, Джулия?
Джулии прививали гордость за фамильную родословную с момента, когда она начала ходить. И тот факт, что она нашла счастье в браке с Брейдером и хотела иметь от него ребенка, противоречил здравому смыслу аристократки.
Не смей заводить детей от торговца, таков был смысл слов Джеффри. Но те же слова могли сказать и дед, и бабка, и, конечно, мать… и любой человек из прежнего окружения, с которым она поддерживала отношения. Должно быть, бабушка перевернулась в могиле от подобного кощунства внучки, подумала Джулия.
Ее мучило чувство вины, когда она подняла глаза на мужа, пытаясь определить, способен ли он прочесть ее мысли. Лицо Брейдера посуровело и напряглось, глаза зловеще засверкали. Джулия поспешила отвести взгляд.
Вспомнив, что ее вещи уже заполнили шкаф и ящики комода в комнате Брейдера, Джулкя почувствовала приступ тошноты и отвращение к еде. Черт бы побрал Джеффри, подумала она в отчаянии, будь прокляты все Маркхемы.
Ковыряя вилкой в тарелке, она притворилась, что поглощена едой, втайне надеясь, что никто не заметит ее растерянности.
Брейдер заметил.
— Джули, тебе не нравится ужин? — спросил он, бесцеремонно прерывая на полуслове монолог Гарри о ставках на скачках.
Выдавив улыбку, она виновато извинилась.
— Я не очень люблю баранину.
На долю секунды Брейдер задержал на жене испытующий взгляд, затем ответил:
— Я тоже.
— В таком случае не понимаю, зачем ваш повар готовил ее? — вмешался Гарри. Джулия испытала облегчение, избавившись благодаря бестактности брата от вызнающего взгляда мужа.
— Гарри, ты de trop[19], — сухо подметил Джеффри, чем привлек внимание Брейдера. Лицо ни одного из мужчин не выдавало враждебности, но Джулия не сомневалась, что столкновение характеров неминуемо, оно надвигается.
В гостиной нависла гнетущая тишина.
В безмолвном разговоре было сказано больше, чем могла выдержать Джулия. Она нервно положила вилку на тарелку, стук серебра о фарфор эхом отозвался в комнате.
Явно не признавая поражения, Джеффри первым нарушил затянувшуюся паузу и обратился к сестре:
— Джулия, ты сейчас очень напоминаешь трагическую героиню шекспировской пьесы. Можно подумать, что ты собираешься войти в образ Джульетты, верно, Брейдер?
Не сводя глаз с жены, Вульф поприветствовал Джеффри поднятым бокалом и проронил:
— Или Гамлета.
Его колкое замечание попало в цель. Видимо, муж почувствовал ее нерешительность, подумала Джулия. Она горделиво подняла голову: она не обязана отчитываться ни перед Брейдером, ни перед Джеффом.
Решив покончить с фарсом, она грациозно поднялась с места, сухо улыбнулась и тоном, не терпящим возражений, объявила: