Страница:
Антоний оказался в трудном положении. Его фуражиров убивали, его солдаты проявляли трусость, римляне постоянно испытывали трудности из-за тактики парфянских конных воинов и лучников. Стала приближаться зима; поскольку все попытки переговоров не дали результата, Антонию пришлось отступить. Неприятности римлян усиливались. Антоний шел по холмистой местности в сторону Армении. Его отряды постоянно терпели налеты парфян и страдали от голода и жажды. Буханка хлеба стоила не меньше серебряной монеты, голодавшие солдаты были вынуждены пить грязную воду и на ходу жевать выкопанные среди камней коренья. В результате такого питания многие умирали. Какой-то дружелюбно настроенный парфянин предупредил Антония, что, если его отряды уйдут из холмов, их постигнет судьба Красса. Отступление шло медленно, со все большими потерями солдат и боевого духа. Наконец они вышли к реке, находившейся недалеко от границы Армении. Здесь парфяне прекратили свои атаки, сняли с луков тетивы и ускакали, превознося мужество и выносливость римлян. Спустя еще шесть дней (и почти через месяц после ухода от Фрааспы) римляне оказались в Армении. Антоний обследовал свое войско: сражения и болезни унесли тридцать пять тысяч человек. Хотя ни одно сражение не закончилось поражением, треть его армии погибла, и по числу убитых потери Антония были больше, чем у Красса.
Но и теперь римляне не были вне опасности: Антонию приходилось обращаться с ненадежным Артаваздом по-дружески, чтобы получить припасы, отчаянно нужные его людям. Еще восемь тысяч человек были потеряны при переходе в Сирию из-за начала холодов. Антоний провел зиму в Египте, приходя в себя в Александрии в обществе Клеопатры.
Это было первым серьезным вторжением римлян в высокогорный Иран – оно оказалось и последним. Чтобы возвестить о своей победе, Фраат IV перечеканил монеты Антония, обнаруженные в римском обозе. Позже Антоний смог на короткое время снова подчинить себе Армению и вышел на границу с Мидией. Но как только он оттуда ушел, парфяне и армяне снова вернули себе свои территории, а еще через три года он умер. Вскоре Фраата постигла новая беда. Открытый мятеж поднял узурпатор Тиридат П. Фраату пришлось укрываться у «скифов» (в древности этим неопределенным термином обозначали кочевые племена, жившие к северу от Ирана). С их помощью он изгнал Тиридата в Сирию, но тому удалось похитить сына Фраата, с которым он бежал к римлянам. Этого сына затем отправили обратно с условием, что Фраат вернет римские штандарты, захваченные в Каррах. Парфянский царь выжидал. В 26 г. до н. э. Тиридат стремительно вторгся в Месопотамию, и Фраату перед отступлением пришлось убить свой политически важный гарем. В монетных мастерских Вавилонии Тиридат выпустил собственные монеты; на некоторых была надпись «Philo-romaeus» – «друг Рима». Однако к лету 25 г. до н. э. его окончательно изгнали из Парфии. Наконец, в мае 20 г. до н. э. Фраат вернул римские штандарты и многих римлян, взятых в плен во время кампаний Красса и Антония. Для Августа, первого римского императора, это стало крупнейшим дипломатическим успехом, достойным того, чтобы его публично и широко отмечали (рис. 7). Этот жест значительно улучшил отношения Парфии и Рима. Август перестал притворяться, будто собирается вторгнуться в Парфию, и подарил Фраату для его гарема италийскую рабыню по имени Муза. Возможно, он понял, как трудно вести военные действия в Парфии, а также слабость парфянской монархии.
Невозможно сказать, предвидел ли Август будущую поразительную карьеру Музы. У нее от Фраата родился сын – будущий Фраат V, обычно называемый Фраатаком. Из наложницы Муза превратилась в царицу. Около 10 г. до н. э. она убедила Фраата IV отправить четырех старших сыновей с семьями в Рим, где они могли жить, как подобало их положению в безопасности. Возможно, этот поступок был связан с тем, что в это время ненадолго появился новый узурпатор Митридат.
Рис. 7. Сцена возвращения римских штандартов, потерянных при Каррах в 20 г. до н. э., с нагрудного доспеха на статуе Августа, найденной в Риме.
После этого ничто не могло помешать Музе во 2 г. до н. э. отравить Фраата и посадить на трон своего сына Фраатака (фото 6, g). К 1 г. до н. э. парфяне и армяне объединились, чтобы изгнать с трона Армении ставленника Рима, и посадить на его место своего кандидата, Тиграна и его сестру-жену. Это заставило Августа организовать для восстановления порядка военный поход, который возглавил его внук Гай. Некоторые считают, что Исидор Харакский составил свои «Парфянские станции» по информации, полученной от Гая. К счастью, Фраатак и Гай смогли решить вопрос мирным путем в пользу Рима на пиру, состоявшемся на обоих берегах Евфрата. Молодой римский командир, присутствовавший при этом, Веллей Патеркул, позже описал Фраатака как славного юношу. Во 2 г. н. э. Фраатак женился – на своей матери Музе (фото 6, gg). Это действие, несомненно, было таким же политическим актом, как более известный союз Эдипа, однако он наполнил греков и римлян ужасом. Головы Музы и ее сына-мужа появились на парфянских монетах. Однако в 4 г. н. э. Фраатак был убит или изгнан, а о необыкновенной Музе больше никаких сведений не появляется. Их не пользовавшегося популярностью преемника-Аршакида Орода III убили через три года после восшествия на престол.
Скорость, с которой Фраатак и Ород III лишились своей жизни и трона, свидетельствовала о все большей слабости парфянской монархии. Эти проблемы усугублялись постоянными спорами относительно трона Армении. И Парфия, и Рим утверждали, что стратегически важное Армянское царство находится в сфере их влияния. Поэтому обеим сторонам было важно, является ли царь ставленником Парфии или Рима. Пытаясь в первую очередь решить проблему опустевшего парфянского трона, парфянская знать обратилась к Августу с просьбой послать им одного из четырех сыновей Фраата IV. Они получили старшего в качестве царя Вонона I. Однако западные манеры Вонона вскоре настроили вельмож против него. Его нелюбовь к пирам и охотам (обязательным атрибутам аристократической жизни Парфии), его равнодушие к лошадям вскоре привели к появлению нового кандидата на трон Артабана III – аршакидского царя Мидии Атропатены (фото 6, i, ii). После первой неудачной попытки Артабан нанес Вонону поражение и был коронован около 12 г. В течение своего долгого царствования ему удалось во многом восстановить централизованную власть (фото 6, ii). В 35 г. его трону угрожал заговор, с помощью которого его хотели сменить еще одним сыном Фраата IV, которого тоже звали Фраатом: он к тому моменту прожил в Риме почти полвека. Однако Фраату не удалось добраться дальше Сирии, где он умер, потому что не смог приспособиться к условиям жизни на Ближнем Востоке или в результате действий Артабана. Не смущенный этим обстоятельством Тиберий, преемник Августа, отправил в Парфию внука Фраата IV, Тиридата III. В самой Парфии так успешно были розданы взятки, что Артабану пришлось бежать и укрыться у племен к востоку от Каспийского моря. Греческие города запада Парфии приветствовали Тиридата, и он был коронован в Селевкии, а затем осадил крепость, в которой находились сокровищница Артабана и его наложницы. Но оримлянившийся ставленник снова оказался непопулярным. Группа вельмож отправилась искать Артабана в Гиркании, где нашла его одетым в лохмотья и добывающим себе пропитание с помощью лука. Откликнувшись на их зов, он собрал небольшой отряд из саков и даков, изгнал Тиридата и заключил официальный договор с римлянами. Радость по поводу возвращения Артабана не была всеобщей. Примерно в 35 г. большой торговый город Селевкия восстал против парфянского правления (или, вернее, его отсутствия) и в одностороннем порядке объявил себя независимым. Эту независимость Селевкия продолжала отстаивать, несмотря на возвращение Артабана и осаду парфян. Дело не поправило и якобы временное отречение Артабана в пользу некого Киннама.
После смерти Артабана, последовавшей вскоре после этого, приблизительно в 38 г., ему унаследовал, вероятно, Готарз П. Как и его предшественник, он не принадлежал к прямым наследникам Аршакидов, а относился к боковой ветви семьи – к аристократическому дому Гью из Гиркании. Некоторые его дела в героической форме отражены в «Шахнаме», что свидетельствует о неспокойном характере его царствования: в мирное время эпические произведения рождаются редко. Готарза быстро отправил в изгнание его брат Вардан, который продолжил осаду Селевкии, обосновавшись, видимо, в Ктесифоне, который из гарнизонного городка превратился в зимнюю столицу. В конце концов примерно в 40 г. братья поделили империю между собой. Вардан взял большую часть, а у Готарза остались Гиркания и другие северные провинции. В разгар этой сложной ситуации, весной 42 г., философ Аполлоний Тианский проехал через Месопотамию и Вавилонию, направляясь в Западную Индию. Интересно, что он не посетил Селевкию, которая по-прежнему находилась в осаде. Но в июне 42 г. город добровольно сдался Вардану после семилетней независимости. Векоре после этого монаршие братья поссорились, и в последовавшей за этим войне Готарз одержал победу. Вардан был убит во время охоты, вероятно в 47/48 г. Тем не менее уже через год Готарзу пришлось бороться с новым соперником. Партия аристократов вызвала из Рима очередного внука Фраата IV Мехердата, так что война стала неизбежной. Готарз тянул время, принес жертву на горе Санбулос и победил. Он пощадил своего соперника, но приказал обрезать ему уши: с искалеченным лицом Мехердат уже не мог претендовать на престол. В честь победы по приказу Готарза около 50 г. в Бехистане был создан скальный рельеф. Царь изображен на нем верхом, убивая копьем врага, а сделанная по-гречески надпись называет его Готарзом, сыном Гью. На следующий год он уже был мертв.
Вонон II, преемник Готарза II, правил всего несколько месяцев, а ему унаследовал Вологез I, сын греческой наложницы (фото 6, j). Он благоразумно предоставил своему брату Пакору трон Мидии, а брату Тиридату трон Армении, на который тот был посажен примерно в 54 г. Это не могло не спровоцировать вмешательство римлян, поскольку Рим также заявлял права на Армению. Советники молодого Нерона стали готовиться к войне; задачу возвращения Армении возложили на опытного военачальника Корбуло. Он обнаружил, что восточные легионы Рима из-за долгого безделья находятся в прискорбном состоянии, поэтому начал превращать их в настоящую армию. Во время его обучения солдаты страдали не меньше, чем в течение последовавшей затем кампании. После двух летних учений началась зима в Армении, которую войска проводили в палатках. На пронизывающем тело морозе воины и часовые умирали на постах из-за переохлаждения. Дезертиров казнили. Весной 58 г. кампания началась. Тиридату не удалось помешать Корбуло захватить его столицу Арташат и разрушить ее. Вологез, поглощенный внутренними мятежами (отделением Гиркании и действиями узурпатора (Вардана II?)), был не в состоянии помочь брату. На следующий год Корбуло двинулся ко второму крупному городу Армении Тигранакерту.
Жители закрыли перед ним ворота. Чтобы заставить их быстрее сдаться, Корбуло казнил у себя в лагере пленного армянского аристократа и выстрелил его головой в город. Голова приземлилась прямо посреди военного совета, после чего город поспешно сдался. В 60 г. Тиридат начал контрнаступление, но был легко вытеснен из страны. Армения оказалась в руках у римлян, и на трон посадили римского ставленника, а Корбуло отошел в Сирию. Во время нового наступления парфян командование войсками римлян в Армении было передано Пету, а Корбуло защищал Сирию. Пет вошел в Армению в 62 г. При приближении зимы он решил, что время кампании истекло, и отправил многих солдат в отпуск. Неожиданная мощная контратака Вологеза вынудила римляна покинуть Армению, отступлением командовал сам Пет. Отряды проходили по сорок миль в день, бросая раненых. Наконец, в 63 г. был достигнут компромисс. Тиридат получал корону Армении, но из рук Нерона в Риме. Так были удовлетворены и гордость римлян, и претензии парфян. Три года спустя Тиридат отправился в Рим. Как волхв (жрец), он обязан был соблюдать закон своей веры, который запрещал ему осквернять воду, так что он путешествовал по суше. В Риме, на пышной церемонии, Нерон возложил на голову Тиридата корону Армении, а при его возвращении отправил с ним команды рабочих для восстановления Арташата.
Во время Вологеза I, который царствовал, видимо, до 80 г., в парфянской культуре стали заметны восточные черты. Впервые на царских монетах появились арамейские надписи (фото 6, j). На официально отчеканенных монетах появляется огненный жертвенник. Открытое признание поклонения огню подтверждает предание зороастризма, которое приписывает собирание сохранившихся манускриптов священной книги Авесты царю Валахшу (Вологезу), который может быть Вологезом I. Вологез также основал в Вавилонии новый город Вологезию, расположенный вблизи Селевкии, с явным намерением подорвать значительное влияние этого, прежде бывшего греческим, города. Другие города, например Сузы и Мерв, с этого времени именуются своими местными названиями, а не селевкидскими греческими.
В течение десятилетий, последовавших за кампанией Корбуло, отношения между Парфией и Римом оставались более или менее мирными, поэтому римские авторы почти не упоминают о Парфии. В этот период правления Веспасиана укреплялись границы империи, Евфрат был утвержден в качестве западной границы Парфии, а буферные государства, в том числе Пальмира, были надежно включены в сферу Римской империи. Около 72 г. кочевые орды алан ворвались в Парфию с северо-востока. Правитель ставшей независимой Гиркании благоразумно заключил с ними союз; возможно, при его поощрении они хлынули мимо его царства в Северный Иран. В Мидии они захватили гарем правителя Пакора, в Армении разбили войска царя Тиридата и чуть было не захватили его в плен, умело используя аркан. Просьбы к Риму о помощи ничего не дали, и парфяне должны были почитать за счастье то, что аланы, нагруженные добычей, затем добровольно повернули на восток.
Примерно в 80 г. Вологез I исчезает из истории. В 77/ 78 г. в Селевкии чеканили свои монеты Вологез (II?) и царь по имени Пакор (II); там снова началась смута. Еще один претендент на парфянский престол, Артабан IV, чеканил монеты в Селевкии в 80/81 г., но вскоре был побежден; видимо, единоличным правителем стал Пакор, хотя ненадолго. Некоторые монеты, выпущенные в 89/90 г., сейчас приписывают Вологезу II, так что нумерацию царей, наверное, следует пересмотреть. Мимолетное появление лже-Нерона, выдававшего себя за недавно умершего римского императора, на Евфрате в 79 г. и еще одного лже-Нерона в 89 г. может свидетельствовать о попытках парфян обратить политические методы римлян против них самих. Император Домициан обдумывал возможность вторжения в Парфию, о чем свидетельствуют поэты того времени. Но хотя убийство Домициана избавило Парфию от этой угрозы, одному из командующих Домициана предстояло осуществить сходный план.
К этому моменту внутреннее положение Парфии стало чрезвычайно сложным. Монеты дают общее представление о том, как должна была идти борьба. Пакор II чеканил деньги до 87 г., затем снова в 92—96 гг., наконец, со 115-го по 133 г. Царь Осро (названный на монете Хосроем), брат Пакора II, время от времени чеканил монеты между 89/90-м и 127/128 гг. Деньги его соперника Вологеза (вероятно, III) появляются между 105 г. и концом 140-х гг. В письменных источниках о том периоде можно найти только краткие упоминания. Гань Йин прибыл в Мисену из Китая в 97 г., а в 101 г. некий царь Парфии, названный Маньцзю, посылает в Китай дар – львов и страусов.
В 113 г. н. э. проблемы Парфии усугубляет римский император, наметивший поход на восток. Несколько его предшественников были готовы игнорировать уроки Карр и Фрааспы, но не шли дальше слов. Траян, настоящий воин, был прежде всего человеком действия. Конкретные мотивы, заставившие Траяна напасть на Парфию, широко обсуждались, но самым разумным и понятным остается аргумент Диона Кассия: императором руководила «страсть к славе». Непосредственным предлогом для вмешательства стали события в Армении. Парфянский монарх Осро сверг царя Армении без согласия Рима. Таким образом, Осро нарушил давнее соглашение относительно армянских правителей. В 113 г., получив известие о приближении Траяна, Осро отправил послов к императору в Афины с просьбой о мире и согласии на воцарение Партамасира, сына Пакора. Ответа ему не дали. На следующий год Траян вошел со своими войсками в Армению, где не встретил сопротивления. Местные цари спешили с ним встретиться. В Элегии он в присутствии всей армии принял Партамасира. Царевич снял свою корону и положил ее к ногам Траяна, рассчитывая, что император снова возложит ее ему на голову, как Нерон сделал это по отношению к Тиридату. Вместо этого Траян во всеуслышание объявил о своем намерении сделать Армению римской провинцией. Эта сцена изображена на римских монетах (рис. 8, А). Партамасира вывели из лагеря, а вскоре он таинственным образом умер; многие говорили, что он был убит по приказу Траяна. В Армении был назначен римский губернатор. Затем Траян повернул на юг, возможно, чтобы проверить верность царей Северной Месопотамии. Абгар VII, правивший в Эдессе, хорошо знал о сомнениях римлян в его преданности, поэтому отправил к Траяну в качестве посла своего красивого сына, рассчитывая завоевать расположение императора. Другие правители бежали, и Траян занял Месопотамию, которую также превратил в провинцию Рима. Укрепление завоеванных позиций шло в течение 115 г. Удовлетворенный ходом событий, Траян на зиму 115/16 г. вернулся в Антиохию. Пока он там находился, в городе произошло сильнейшее землетрясение, разрушившее треть построек. Сам Траян едва спасся и был вынужден разбить лагерь на ипподроме.
Но и теперь римляне не были вне опасности: Антонию приходилось обращаться с ненадежным Артаваздом по-дружески, чтобы получить припасы, отчаянно нужные его людям. Еще восемь тысяч человек были потеряны при переходе в Сирию из-за начала холодов. Антоний провел зиму в Египте, приходя в себя в Александрии в обществе Клеопатры.
Это было первым серьезным вторжением римлян в высокогорный Иран – оно оказалось и последним. Чтобы возвестить о своей победе, Фраат IV перечеканил монеты Антония, обнаруженные в римском обозе. Позже Антоний смог на короткое время снова подчинить себе Армению и вышел на границу с Мидией. Но как только он оттуда ушел, парфяне и армяне снова вернули себе свои территории, а еще через три года он умер. Вскоре Фраата постигла новая беда. Открытый мятеж поднял узурпатор Тиридат П. Фраату пришлось укрываться у «скифов» (в древности этим неопределенным термином обозначали кочевые племена, жившие к северу от Ирана). С их помощью он изгнал Тиридата в Сирию, но тому удалось похитить сына Фраата, с которым он бежал к римлянам. Этого сына затем отправили обратно с условием, что Фраат вернет римские штандарты, захваченные в Каррах. Парфянский царь выжидал. В 26 г. до н. э. Тиридат стремительно вторгся в Месопотамию, и Фраату перед отступлением пришлось убить свой политически важный гарем. В монетных мастерских Вавилонии Тиридат выпустил собственные монеты; на некоторых была надпись «Philo-romaeus» – «друг Рима». Однако к лету 25 г. до н. э. его окончательно изгнали из Парфии. Наконец, в мае 20 г. до н. э. Фраат вернул римские штандарты и многих римлян, взятых в плен во время кампаний Красса и Антония. Для Августа, первого римского императора, это стало крупнейшим дипломатическим успехом, достойным того, чтобы его публично и широко отмечали (рис. 7). Этот жест значительно улучшил отношения Парфии и Рима. Август перестал притворяться, будто собирается вторгнуться в Парфию, и подарил Фраату для его гарема италийскую рабыню по имени Муза. Возможно, он понял, как трудно вести военные действия в Парфии, а также слабость парфянской монархии.
Невозможно сказать, предвидел ли Август будущую поразительную карьеру Музы. У нее от Фраата родился сын – будущий Фраат V, обычно называемый Фраатаком. Из наложницы Муза превратилась в царицу. Около 10 г. до н. э. она убедила Фраата IV отправить четырех старших сыновей с семьями в Рим, где они могли жить, как подобало их положению в безопасности. Возможно, этот поступок был связан с тем, что в это время ненадолго появился новый узурпатор Митридат.
Рис. 7. Сцена возвращения римских штандартов, потерянных при Каррах в 20 г. до н. э., с нагрудного доспеха на статуе Августа, найденной в Риме.
После этого ничто не могло помешать Музе во 2 г. до н. э. отравить Фраата и посадить на трон своего сына Фраатака (фото 6, g). К 1 г. до н. э. парфяне и армяне объединились, чтобы изгнать с трона Армении ставленника Рима, и посадить на его место своего кандидата, Тиграна и его сестру-жену. Это заставило Августа организовать для восстановления порядка военный поход, который возглавил его внук Гай. Некоторые считают, что Исидор Харакский составил свои «Парфянские станции» по информации, полученной от Гая. К счастью, Фраатак и Гай смогли решить вопрос мирным путем в пользу Рима на пиру, состоявшемся на обоих берегах Евфрата. Молодой римский командир, присутствовавший при этом, Веллей Патеркул, позже описал Фраатака как славного юношу. Во 2 г. н. э. Фраатак женился – на своей матери Музе (фото 6, gg). Это действие, несомненно, было таким же политическим актом, как более известный союз Эдипа, однако он наполнил греков и римлян ужасом. Головы Музы и ее сына-мужа появились на парфянских монетах. Однако в 4 г. н. э. Фраатак был убит или изгнан, а о необыкновенной Музе больше никаких сведений не появляется. Их не пользовавшегося популярностью преемника-Аршакида Орода III убили через три года после восшествия на престол.
Скорость, с которой Фраатак и Ород III лишились своей жизни и трона, свидетельствовала о все большей слабости парфянской монархии. Эти проблемы усугублялись постоянными спорами относительно трона Армении. И Парфия, и Рим утверждали, что стратегически важное Армянское царство находится в сфере их влияния. Поэтому обеим сторонам было важно, является ли царь ставленником Парфии или Рима. Пытаясь в первую очередь решить проблему опустевшего парфянского трона, парфянская знать обратилась к Августу с просьбой послать им одного из четырех сыновей Фраата IV. Они получили старшего в качестве царя Вонона I. Однако западные манеры Вонона вскоре настроили вельмож против него. Его нелюбовь к пирам и охотам (обязательным атрибутам аристократической жизни Парфии), его равнодушие к лошадям вскоре привели к появлению нового кандидата на трон Артабана III – аршакидского царя Мидии Атропатены (фото 6, i, ii). После первой неудачной попытки Артабан нанес Вонону поражение и был коронован около 12 г. В течение своего долгого царствования ему удалось во многом восстановить централизованную власть (фото 6, ii). В 35 г. его трону угрожал заговор, с помощью которого его хотели сменить еще одним сыном Фраата IV, которого тоже звали Фраатом: он к тому моменту прожил в Риме почти полвека. Однако Фраату не удалось добраться дальше Сирии, где он умер, потому что не смог приспособиться к условиям жизни на Ближнем Востоке или в результате действий Артабана. Не смущенный этим обстоятельством Тиберий, преемник Августа, отправил в Парфию внука Фраата IV, Тиридата III. В самой Парфии так успешно были розданы взятки, что Артабану пришлось бежать и укрыться у племен к востоку от Каспийского моря. Греческие города запада Парфии приветствовали Тиридата, и он был коронован в Селевкии, а затем осадил крепость, в которой находились сокровищница Артабана и его наложницы. Но оримлянившийся ставленник снова оказался непопулярным. Группа вельмож отправилась искать Артабана в Гиркании, где нашла его одетым в лохмотья и добывающим себе пропитание с помощью лука. Откликнувшись на их зов, он собрал небольшой отряд из саков и даков, изгнал Тиридата и заключил официальный договор с римлянами. Радость по поводу возвращения Артабана не была всеобщей. Примерно в 35 г. большой торговый город Селевкия восстал против парфянского правления (или, вернее, его отсутствия) и в одностороннем порядке объявил себя независимым. Эту независимость Селевкия продолжала отстаивать, несмотря на возвращение Артабана и осаду парфян. Дело не поправило и якобы временное отречение Артабана в пользу некого Киннама.
После смерти Артабана, последовавшей вскоре после этого, приблизительно в 38 г., ему унаследовал, вероятно, Готарз П. Как и его предшественник, он не принадлежал к прямым наследникам Аршакидов, а относился к боковой ветви семьи – к аристократическому дому Гью из Гиркании. Некоторые его дела в героической форме отражены в «Шахнаме», что свидетельствует о неспокойном характере его царствования: в мирное время эпические произведения рождаются редко. Готарза быстро отправил в изгнание его брат Вардан, который продолжил осаду Селевкии, обосновавшись, видимо, в Ктесифоне, который из гарнизонного городка превратился в зимнюю столицу. В конце концов примерно в 40 г. братья поделили империю между собой. Вардан взял большую часть, а у Готарза остались Гиркания и другие северные провинции. В разгар этой сложной ситуации, весной 42 г., философ Аполлоний Тианский проехал через Месопотамию и Вавилонию, направляясь в Западную Индию. Интересно, что он не посетил Селевкию, которая по-прежнему находилась в осаде. Но в июне 42 г. город добровольно сдался Вардану после семилетней независимости. Векоре после этого монаршие братья поссорились, и в последовавшей за этим войне Готарз одержал победу. Вардан был убит во время охоты, вероятно в 47/48 г. Тем не менее уже через год Готарзу пришлось бороться с новым соперником. Партия аристократов вызвала из Рима очередного внука Фраата IV Мехердата, так что война стала неизбежной. Готарз тянул время, принес жертву на горе Санбулос и победил. Он пощадил своего соперника, но приказал обрезать ему уши: с искалеченным лицом Мехердат уже не мог претендовать на престол. В честь победы по приказу Готарза около 50 г. в Бехистане был создан скальный рельеф. Царь изображен на нем верхом, убивая копьем врага, а сделанная по-гречески надпись называет его Готарзом, сыном Гью. На следующий год он уже был мертв.
Вонон II, преемник Готарза II, правил всего несколько месяцев, а ему унаследовал Вологез I, сын греческой наложницы (фото 6, j). Он благоразумно предоставил своему брату Пакору трон Мидии, а брату Тиридату трон Армении, на который тот был посажен примерно в 54 г. Это не могло не спровоцировать вмешательство римлян, поскольку Рим также заявлял права на Армению. Советники молодого Нерона стали готовиться к войне; задачу возвращения Армении возложили на опытного военачальника Корбуло. Он обнаружил, что восточные легионы Рима из-за долгого безделья находятся в прискорбном состоянии, поэтому начал превращать их в настоящую армию. Во время его обучения солдаты страдали не меньше, чем в течение последовавшей затем кампании. После двух летних учений началась зима в Армении, которую войска проводили в палатках. На пронизывающем тело морозе воины и часовые умирали на постах из-за переохлаждения. Дезертиров казнили. Весной 58 г. кампания началась. Тиридату не удалось помешать Корбуло захватить его столицу Арташат и разрушить ее. Вологез, поглощенный внутренними мятежами (отделением Гиркании и действиями узурпатора (Вардана II?)), был не в состоянии помочь брату. На следующий год Корбуло двинулся ко второму крупному городу Армении Тигранакерту.
Жители закрыли перед ним ворота. Чтобы заставить их быстрее сдаться, Корбуло казнил у себя в лагере пленного армянского аристократа и выстрелил его головой в город. Голова приземлилась прямо посреди военного совета, после чего город поспешно сдался. В 60 г. Тиридат начал контрнаступление, но был легко вытеснен из страны. Армения оказалась в руках у римлян, и на трон посадили римского ставленника, а Корбуло отошел в Сирию. Во время нового наступления парфян командование войсками римлян в Армении было передано Пету, а Корбуло защищал Сирию. Пет вошел в Армению в 62 г. При приближении зимы он решил, что время кампании истекло, и отправил многих солдат в отпуск. Неожиданная мощная контратака Вологеза вынудила римляна покинуть Армению, отступлением командовал сам Пет. Отряды проходили по сорок миль в день, бросая раненых. Наконец, в 63 г. был достигнут компромисс. Тиридат получал корону Армении, но из рук Нерона в Риме. Так были удовлетворены и гордость римлян, и претензии парфян. Три года спустя Тиридат отправился в Рим. Как волхв (жрец), он обязан был соблюдать закон своей веры, который запрещал ему осквернять воду, так что он путешествовал по суше. В Риме, на пышной церемонии, Нерон возложил на голову Тиридата корону Армении, а при его возвращении отправил с ним команды рабочих для восстановления Арташата.
Во время Вологеза I, который царствовал, видимо, до 80 г., в парфянской культуре стали заметны восточные черты. Впервые на царских монетах появились арамейские надписи (фото 6, j). На официально отчеканенных монетах появляется огненный жертвенник. Открытое признание поклонения огню подтверждает предание зороастризма, которое приписывает собирание сохранившихся манускриптов священной книги Авесты царю Валахшу (Вологезу), который может быть Вологезом I. Вологез также основал в Вавилонии новый город Вологезию, расположенный вблизи Селевкии, с явным намерением подорвать значительное влияние этого, прежде бывшего греческим, города. Другие города, например Сузы и Мерв, с этого времени именуются своими местными названиями, а не селевкидскими греческими.
В течение десятилетий, последовавших за кампанией Корбуло, отношения между Парфией и Римом оставались более или менее мирными, поэтому римские авторы почти не упоминают о Парфии. В этот период правления Веспасиана укреплялись границы империи, Евфрат был утвержден в качестве западной границы Парфии, а буферные государства, в том числе Пальмира, были надежно включены в сферу Римской империи. Около 72 г. кочевые орды алан ворвались в Парфию с северо-востока. Правитель ставшей независимой Гиркании благоразумно заключил с ними союз; возможно, при его поощрении они хлынули мимо его царства в Северный Иран. В Мидии они захватили гарем правителя Пакора, в Армении разбили войска царя Тиридата и чуть было не захватили его в плен, умело используя аркан. Просьбы к Риму о помощи ничего не дали, и парфяне должны были почитать за счастье то, что аланы, нагруженные добычей, затем добровольно повернули на восток.
Примерно в 80 г. Вологез I исчезает из истории. В 77/ 78 г. в Селевкии чеканили свои монеты Вологез (II?) и царь по имени Пакор (II); там снова началась смута. Еще один претендент на парфянский престол, Артабан IV, чеканил монеты в Селевкии в 80/81 г., но вскоре был побежден; видимо, единоличным правителем стал Пакор, хотя ненадолго. Некоторые монеты, выпущенные в 89/90 г., сейчас приписывают Вологезу II, так что нумерацию царей, наверное, следует пересмотреть. Мимолетное появление лже-Нерона, выдававшего себя за недавно умершего римского императора, на Евфрате в 79 г. и еще одного лже-Нерона в 89 г. может свидетельствовать о попытках парфян обратить политические методы римлян против них самих. Император Домициан обдумывал возможность вторжения в Парфию, о чем свидетельствуют поэты того времени. Но хотя убийство Домициана избавило Парфию от этой угрозы, одному из командующих Домициана предстояло осуществить сходный план.
К этому моменту внутреннее положение Парфии стало чрезвычайно сложным. Монеты дают общее представление о том, как должна была идти борьба. Пакор II чеканил деньги до 87 г., затем снова в 92—96 гг., наконец, со 115-го по 133 г. Царь Осро (названный на монете Хосроем), брат Пакора II, время от времени чеканил монеты между 89/90-м и 127/128 гг. Деньги его соперника Вологеза (вероятно, III) появляются между 105 г. и концом 140-х гг. В письменных источниках о том периоде можно найти только краткие упоминания. Гань Йин прибыл в Мисену из Китая в 97 г., а в 101 г. некий царь Парфии, названный Маньцзю, посылает в Китай дар – львов и страусов.
В 113 г. н. э. проблемы Парфии усугубляет римский император, наметивший поход на восток. Несколько его предшественников были готовы игнорировать уроки Карр и Фрааспы, но не шли дальше слов. Траян, настоящий воин, был прежде всего человеком действия. Конкретные мотивы, заставившие Траяна напасть на Парфию, широко обсуждались, но самым разумным и понятным остается аргумент Диона Кассия: императором руководила «страсть к славе». Непосредственным предлогом для вмешательства стали события в Армении. Парфянский монарх Осро сверг царя Армении без согласия Рима. Таким образом, Осро нарушил давнее соглашение относительно армянских правителей. В 113 г., получив известие о приближении Траяна, Осро отправил послов к императору в Афины с просьбой о мире и согласии на воцарение Партамасира, сына Пакора. Ответа ему не дали. На следующий год Траян вошел со своими войсками в Армению, где не встретил сопротивления. Местные цари спешили с ним встретиться. В Элегии он в присутствии всей армии принял Партамасира. Царевич снял свою корону и положил ее к ногам Траяна, рассчитывая, что император снова возложит ее ему на голову, как Нерон сделал это по отношению к Тиридату. Вместо этого Траян во всеуслышание объявил о своем намерении сделать Армению римской провинцией. Эта сцена изображена на римских монетах (рис. 8, А). Партамасира вывели из лагеря, а вскоре он таинственным образом умер; многие говорили, что он был убит по приказу Траяна. В Армении был назначен римский губернатор. Затем Траян повернул на юг, возможно, чтобы проверить верность царей Северной Месопотамии. Абгар VII, правивший в Эдессе, хорошо знал о сомнениях римлян в его преданности, поэтому отправил к Траяну в качестве посла своего красивого сына, рассчитывая завоевать расположение императора. Другие правители бежали, и Траян занял Месопотамию, которую также превратил в провинцию Рима. Укрепление завоеванных позиций шло в течение 115 г. Удовлетворенный ходом событий, Траян на зиму 115/16 г. вернулся в Антиохию. Пока он там находился, в городе произошло сильнейшее землетрясение, разрушившее треть построек. Сам Траян едва спасся и был вынужден разбить лагерь на ипподроме.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента