Страница:
— Так вот что я тебе скажу, Костя, — тоном, не допускающим возражений, начал Гладких, когда тот уселся напротив него за кухонный столик. — Отсюда тебе временно придется слинять. Иначе снова посадят!
— Ну и куда вы меня сховаете? — хмуро поинтересовался Башун. — Я понимаю — мое дело телячье.
— А ты сам как думаешь? Где это сделать лучше всего? — с усмешкой взглянул на него бывший начальник и сам же ответил: — Конечно в столице! В мегаполисе укрыться легче всего — это факт!
— Меня же в розыск объявят! Да и нет у меня там никого, — промямлил Башун, уныло склонив голову.
— Держи хвост пистолетом! Все будет о'кей! — ободрил Сергей Иванович. — Ты там станешь членом балашихинской группировки. Им нужны такие боевые ребята. Мы договорились. И документы у тебя новые.
— Значит, им киллеры нужны. Мокрухой придется заниматься, — безрадостно произнес Башун. — Под вышку меня подводите!
— Брось ты… — грубо выругавшись, оборвал его Гладких. — На это сейчас мораторий. Зато жить будешь как король.
Налил по полному стакану водки и провозгласил тост:
— Давай-ка хряпнем за твою свободу и удачу в столице! Главное — не тру хай!
Когда прикончили первую бутылку, Сергей Иванович предложил:
— А теперь пойдем, я тебя снабжу бабками и дам ксиву. Придется на время сменить шкуру.
Прошли в комнату; кроме денег и новых документов, Гладких вручил Косте железнодорожный билет.
— Сегодня же, ночным поездом отбудешь в Москву! — деловито приказал он. — Тебе немедленно нужно рвать когти! Ведь и ко мне могут наведаться.
— У меня здесь дельце есть. Должок нужно отдать, — угрюмо произнес Костя, отводя глаза. — Без этого не уеду!
— Ты что, охренел? — вскинулся Гладких. — Какие еще дела? Чтобы завтра тебя здесь не было!
— Ладно, не мандражируй, — поднялся из-за стола Башун. — Так и будет!
Взял и проверил свои новые документы, железнодорожный билет; прикинул, сколько в пачке денег, и с удовлетворенным видом спрятал ее во внутренний карман пиджака.
— Прощевай, Серега! Не поминай лихом! — небрежно бросил он, уходя. — Дай знать, когда понадоблюсь.
Свой «должок» он отдал в тот же вечер. Глеб Сытин только вернулся домой, и собирался поужинать, когда во входную дверь резко позвонили. Теряясь в догадках, кто это может быть, он посмотрел в дверной глазок. На площадке стоял мужчина в надвинутой на глаза меховой кепке и показывал запечатанный пакет.
— Это с почты. Вам заказное письмо, — сообщил он. — Вы Сытин будете?
— Я самый. Сейчас открою, — откликнулся Глеб, отпирая дверь. Он не узнал Костю Башуна и не успел ничего почувствовать, потому что тот, неожиданно выхватив марлевую салфетку, пропитанную едким раствором, закрыл ему лицо, и Глеб сразу потерял сознание. Убийца, не тратя зря времени, притащил его бесчувственное тело на кухню, открыл газ и уходя устроил поджог.
Когда прибывшим пожарным удалось затушить огонь, в изрядно выгоревшей квартире обнаружили труп — задохнувшегося хозяина. Небрежно проведенное следствие пришло к заключению: самоубийство. Никто из друзей и знакомых Глеба, в том числе Яневич и Петр, его гибель с Костей Башуном не связывали — еще не знали, что тот бежал из тюрьмы.
Если бы не трагическая смерть исполнительного директора Глеба Сытина, минувшее полугодие можно бы считать для «Алтайского самородка» вполне успешным. Предварительные итоги, подведенные бухгалтерией компании, превзошли все ожидания. За несколько месяцев удалось полностью рассчитаться за полученные кредиты и получить чистую прибыль, выражающуюся цифрами с многими нулями.
Добыча золота шла полным ходом, доходы компании стремительно росли, и, естественно, такими же темпами увеличивалось состояние ее владельцев. Перед ними встал неизбежный вопрос о том, как наиболее целесообразно распорядиться немалым и все увеличивающимся капиталом.
— Ты знаешь, Петя, президент Проминвеста настойчиво уговаривает меня запустить часть наших доходов на рынок ценных бумаг, — сказал компаньону Яневич, когда они после совещания директоров остались одни. — Может, он и прав: умелая спекуляция на этом рынке дает наибольший прирост капитала!
— А разве не он погорел, спекулируя на этом рынке в девяносто восьмом году? Верно говорят, битому неймется, — пожал плечами Петр. — И потом, разве у нас и без того малый прирост?
— Я тоже считаю, что для нас предпочтительнее надежно помещать свободные деньги, пусть и с меньшим доходом, — выразил солидарность с ним Яневич. — Но он прав в одном: капитал должен работать!
Помолчали, обдумывая эту проблему, и Петр, немного поколебавшись, решил высказаться.
— Давно хочу тебе признаться, Лев Ефимович, — со вздохом произнес он, — после того как мы наладили работу прииска, потерял я к ней интерес. Тянет домой, в Москву.
— Вот это новость! К папочке и мамочке под крыло? — усмехнулся Яневич, не скрывая обиды. — И что ты предлагаешь выход?
— Я подумывал организовать в Москве нашу дочернюю фирму, — признался Петр, — чтобы вела весь сбыт золота с партнерами по бизнесу, прежде всего с Горным банком. Но теперь, — сделав паузу добавил он, — у меня возникла другая идея.
Лев Ефимович с уважением и неподдельным интересом воззрился на молодого компаньона.
— Ну, Петя, ты не перестаешь меня удивлять своим зрелым умом! — оживленно откликнулся он. — Как я сам не додумался? А что еще?
— Когда мы начали зарабатывать столько денег, мне пришло в голову: а не приобрести ли нам в столице какое-нибудь предприятие по переработке сырья и изготовлению изделий из золота? Ведь это намного выгоднее!
— Здравая идея! — одобрил Яневич. — Но столичное предприятие дорого обойдется.
— Зато и связи с партнерами по бизнесу прочнее и выгоднее, чем на периферии. А заинтересованный в этом Горный банк нам поможет.
Снова оба замолчали, обдумывая, что предпринять для реализации этого замысла, пока Лев Ефимович не спохватился, взглянув на часы:
— Все! Уже поздно, пора нам закругляться. Вечером еще поговорим об этом.
Однако, когда приехали домой, неожиданно появилась новая, более приятная проблема.
— У нас с Юленькой возникла великолепная идея! — радостно улыбаясь, объявила за ужином Раиса Васильевна. — Это касается нашего отдыха на будущий год.
— Ну и что вы предлагаете? — снисходительно посмотрел на нее муж. — Какой-нибудь экзотический пляж?
— Что ты, намного интереснее! — с энтузиазмом воскликнула Раиса Васильевна. — Отдых на одном месте надоедает. Совсем другое!
— Ладно, Раечка, ты меня заинтриговала, — добродушно улыбнулся Яневич, с любовью глядя на жену. — Говори, что вы задумали!
Раиса Васильевна сделала паузу и объявила:
— Мы решили отправиться в круиз на комфортабельном многопалубном лайнере вокруг Европы. Прекрасные условия для отдыха. Посетим шесть стран: Германию, Голландию, Англию, Францию, Португалию, Испанию. Побываем в Лондоне и Париже! Разве это не чудесно?
— Звучит заманчиво! — согласился Лев Ефимович. — А на какой период это намечается? Летом у нас не получится разгар работ.
— Можем поехать весной, — успокоила его Раиса Васильевна. — И знаете, что предлагает Юленька? — добавила она, сделав паузу.
— Ну, и что? — вопросительно взглянул на дочь Яневич.
— Отправиться в круиз всем вместе! Ты, Петя, можешь ведь сделать своим такой подарок?
— Тогда у меня встречное предложение! — оживленно произнес Петр. — Приглашаю вас отпраздновать мой день рождения вместе с нами в Москве! Там встретим Новый год и обо всем договоримся!
Он обвел веселым взглядом семейство Яневичей, ставшее ему за это время родным. По их улыбкам понял — его предложение принято.
Решение о совместном путешествии вокруг Европы на круизном лайнере «Астра-2» было принято Яневичами и Юсуповыми на совместной встрече Нового года в Москве. Поскольку этот всеми любимый праздник совпадал с днем рождения Петра, в уютной квартире на Патриарших прудах собрались все его родные, за исключением семейства тетки Варвары Петровны, в полном составе отдыхавшего на горном курорте.
В отличие от Яневичей, проводивших за границей почти каждый отпуск, москвичи выезжали за рубеж редко. Предложение совершить такой замечательный круиз встретили с энтузиазмом. Правда, под вопросом участие профессора Розанова — у него на этот период намечалась поездка с циклом лекций по Дальнему Востоку. Что касается Оленьки и Нади, они, разумеется, были в восторге.
Раиса Васильевна и Юля, успевшие узнать в турагентстве подробности об условиях и маршруте круиза, охотно все рассказывали.
— Каюты комфортабельные — санузел, кондишн, — питание в уютных ресторанах, бассейны, сауны, тренажеры, — перечисляла жена Яневича. — Развлечения в пути на все вкусы: концерты, конкурсы, кино, дискотека, бары и даже казино!
— А в каких городах побываем? — спросила Вера Петровна. — Как проводятся экскурсии?
— В каждом порту ждут автобусы с гидами. Экскурсии выбирают заранее, — сообщила Юля. — Из Гамбурга — две, в Амстердаме — тоже, включая поездку в Гаагу. Из Дувра — одна в Лондон и из Гавра — в Париж. Затем заход в Лиссабон и Кадис, с поездкой в Севилью. И конец круиза — на острове Майорке.
— Лучше не придумаешь! — улыбнулась Светлана Ивановна. — Особенно если учесть, что никто из нас там никогда не бывал.
Некоторое время все оживленно обменивались мнениями о предстоящем путешествии, пока Вера Петровна, со свойственной прямотой, не задала внуку давно интересовавший ее вопрос:
— Неужели, Петенька, у тебя хватит заработанных денег, чтобы прокатить вокруг Европы всю нашу ораву? Это ведь сколько же надо валюты! Просто уму непостижимо!
— Ты, бабушка, хочешь, чтобы я раскрыл коммерческую тайну! — рассмеялся Петр, испытывая одновременно гордость и удовольствие. — Но раз тут все свои и, как я вижу, мой партнер не возражает, — посмотрел он на Яневича, — то скажу: для меня сейчас потратить эти пятнадцать тысяч долларов — не проблема. Такой я теперь капиталист.
— Ваш внук, Вера Петровна, открыл богатейшее золотое месторождение, — проникновенно произнес, обращаясь даже не к ней, а ко всем, Яневич. — И теперь законно пользуется плодами своего успеха, принося огромную пользу государству и народу, — мы честно платим налоги.
Обвел всех взглядом и с чувством добавил:
— Вы вправе гордиться, что вырастили такого отличного парня, и сегодня, в день его рождения, когда начнем праздновать, пожелаем ему не только здоровья и счастья, но и новых достижений!
В этот вечер за праздничным столом в адрес виновника торжества было высказано много добрых слов и пожеланий. Воздали должное и его родителям.
Весело встретив Новый год под бой кремлевских курантов, от души пожелали друг другу здоровья, удачи и счастья. К Яневичам отнеслись как к родным. Когда в третьем часу ночи они на такси возвращались в гостиницу, проводить их, кроме детей, вышла вся семья.
Кирилл Слепнев вновь встретил Новый год в компании с наркоманами. Проводив Дашу в зарубежную поездку по контракту и поняв, что вопрос о женитьбе повис в воздухе, он упал духом и вернулся к прежним привычкам. Более того, впервые вместе с ними «сел на иглу», желая наконец вкусить неземной кайф и забыть все огорчения.
Последнее время ему не везло во всем. С недавних пор появилось новое пристрастие — казино. Пользуясь тем, что отец, поощряя его желание жениться на Даше, регулярно давал немало денег «на представительство», Кирилл попытал как-то счастья в рулетке — нежданный крупный выигрыш. За этим стабильно последовали неудачи, но страсть к игре только возросла. В итоге он уже задолжал казино, но кредитом пользовался как сынок банкира.
Начав колоться задолго до боя курантов, наступление Нового года проспали; когда Кирилл очнулся от блаженного угара, шел уже второй час ночи. Вся их старая компания, лишь один новичок, его привела Марина, спала вповалку на пушистом ковре в комнате у Алика. Вид этой кучи обнаженных тел доставил бы удовольствие любителям порнофильмов.
Рядом с Кириллом, обнимая и бесстыдно закинув на него ногу, похрапывала очередная девушка.
Брезгливо оглядевшись и сбросив с себя ногу бесстыжей девки, Кирилл предался мрачным мыслям. Кайф уже прошел, душу наполнила тоска. Как там Даша? С кем встретила Новый год? — Он искренне скорбел, что валяется в грязи, вместо того чтобы быть рядом с ней. Уж конечно, кто-нибудь там есть… Мысленно представил себе эту сцену, страдая от ревности.
Разволновавшись и озлобившись, вспомнил другую, реальную сцену — он стал ее невольным свидетелем на днях в ГУМе. А увидел он там своего недруга Петра с красивой рыжеволосой девушкой. Весело переговариваясь, они делали покупки. Наверное, та самая дочка компаньона, на которой Петька собирается жениться… Вновь он испытал злобную зависть к бывшему другу. — И что бабы находят в этом тупице?
Возможно, если бы ладилось с Дашей, его не слишком волновали бы сердечные дела Петра, но на фоне собственных неудач, он вновь испытал непреодолимую потребность испортить ему песню, да так, чтоб хлебнул побольше горя.
Кирилл тяжело поднялся, зашел в туалет и на кухне, где пировали, налил себе для бодрости виски с содовой. Выпив, уселся за стол и стал обдумывать новую подлянку для Петра. За этим занятием его и застал хозяин. На Алика страшно было смотреть: и так маленький и мозглявый, он еще больше сгорбился и высох. Налив себе тоже немного виски дрожащими руками, удивленно спросил:
— Ты что это полуночничаешь, да еще один? Тоска взяла из-за Дашки? — догадался он. — Брось переживать! Не стоит того, хитрая сучка!
— Да я не об этом! — с досадой отмахнулся Кирилл, но вдруг сообразил — Алик ему пригодится. — Кого, по-твоему, я встретил позавчера в ГУМе? Этот друг тебе зубов стоил!
— Неужто Петька в Москве объявился? Ты же не об отце? Это правда, что он разбогател?
— Еще как! Дуракам везет! — злобно подтвердил Кирилл. — Вот я и думаю: что бы такое ему устроить, чтоб не так нос задирал? Может, подкинешь идейку?
— А что? Хорошая мысль! — мрачно сверкнув глазами, поддержал Алик. — Надо ему насолить! Что там зубы? У меня из-за него вся жизнь наперекосяк! Не отбей он у меня Дашку, может, все было бы иначе!
«Как бы не так, — мысленно усмехнулся Кирилл. — Ты уже тогда был законченным негодяем!» Вслух, как бы советуясь, произнес:
— Как думаешь, что, если и на этот раз сорвать ему женитьбу? Он здесь со своей невестой, а я ей — анонимное письмецо! Какой, мол, у нее жених, раз его Даша бросила накануне свадьбы. Подействует?
— Недурно придумано! — одобрительно кивнул Алик. — Всадишь ему нож в спину, как я тогда. Жаль, что Петька тогда выжил! — мстительно добавил он. — Но я ему свой должок еще верну!
С большим трудом, через отца, Кириллу удалось узнать, в какой гостинице остановился его деловой партнер — председатель совета директоров «Алтайского самородка» Яневич. А уточнить номера занимаемых его семьей апартаментов и паспортные данные постояльцев — это уже проще простого.
Не прошло и двух дней после Нового года, как на имя Юли пришло заказное письмо без подписи. В нем говорилось:
— Гадость какая! — поморщилась Раиса Васильевна, прочитав анонимку и передавая мужу. — Кто-то хочет поссорить наших ребят — нашли самое уязвимое место. Это мог сделать только подлец! — заключила она. — Нет у меня к нему доверия!
— К анонимкам вообще не может быть доверия! — презрительно бросил Лев Ефимович — он уже просмотрел письмо. — Интересно все же, — немного растерянно взглянул он на женщин, — неужели Юсуповы действительно князья? Ни Петя, ни Михаил Юрьевич об этом даже не обмолвились.
— Ну и что из того? Какое это имеет значение? — запальчиво произнесла Юля. — Сословные различия и привилегии давно упразднены!
Однако Яневич был прагматиком.
— Росчерком пера не искоренишь предрассудки, впитанные с молоком матери, — трезво рассудил он. — Тем более аристократические дворянские традиции. Однако всерьез обсуждать эту грязь, — он брезгливо отложил письмо, — слишком большая честь для анонимщика.
Ласково посмотрел на огорченных женщин, успокоил:
— Не волнуйтесь преждевременно! Я все выясню из первоисточника. Может, Юсуповы и князья, но вся эта дрянь уже потому вранье, что оба — искренние и благородные люди.
Поговорить с Петром о подметном письме Льву Ефимовичу удалось лишь в последний день перед возвращением в Барнаул. До этого каждый занимался своими делами; только в это утро они встретились в офисе у банкира Слепнева, чтобы окончательно решить вопрос об инвестиции капитала «Алтайского самородка» в рекомендуемое им предприятие.
— Так вот, господа, какое сейчас положение, — Виталий Михеевич протянул каждому документы, размноженные на ксероксе. — Завод по переработке цветных металлов — клиент моего банка, мне все о нем известно. Старое московское предприятие, единственное в своем роде, с хорошо налаженными связями внутри страны и за рубежом.
Перевел дыхание и продолжал.
— Сейчас остро встал вопрос о его техническом перевооружении, а у государства, владеющего контрольным пакетом акций, нет для этого средств и оно намеревается его продать через аукцион. Вам все ясно?
— Да, бумаги содержат все нужные сведения. — откликнулся Яневич и озабоченно добавил: — Но где гарантия, что мы выиграем аукцион? Вряд ли нам хватит собственных накоплений.
— Ваши гарантии — это я! — с важным видом промолвил банкир. — Ваш депозит у меня быстро растет; если его не хватит, я вам добавлю. Но упускать такую выгодную сделку нельзя. Вы мне еще не раз спасибо скажете!
— Мы вам и неплохие комиссионные выплатим, — улыбкой ответил Лев Ефимович. — Будем считать этот вопрос решенным! Что от нас еще требуется?
— Пока ничего. У меня есть ваши полномочия. А об аукционе я вас своевременно извещу. Связь будем держать по факсу. — Встал и протянул им по очереди руку, давая понять, что совещание окончено.
Тепло попрощавшись с партнером по бизнесу, очень довольные результатами, Лев Ефимович и Петр вышли из офиса и сели в ожидавшую машину, предоставленную в их распоряжение Слепневым.
Дома на Патриарших прудах их уже ждали все домашние, собравшиеся на прощальный обед, — семья Юсуповых давала его по случаю отъезда Яневичей. Петр оставался еще на две недели, чтобы уладить учебные дела в институте. Когда машина подъехала к дому, Лев Ефимович попросил водителя немного задержаться.
— Поговорить надо, Петя, — мягко, но решительно предложил он. — У меня есть вопрос, который хотелось бы обсудить с тобой наедине.
Видя, что Петр внимательно слушает, так же мягко продолжал:
— Для тебя не секрет, что мы с Раисой Васильевной хотели бы, чтобы вы с Юленькой соединили свои судьбы. Если это случится, я без колебания передам свою долю в московском предприятии и ты станешь его единоличным владельцем. Тебя ведь это устраивает?
Проницательно взглянул на Петра и добавил:
— Тебе же не хочется возвращаться в Барнаул и тем более жить там. Такое решение, наверно, лучшее для всех нас. Разумеется, если ты любишь Юлю.
Воцарилось неловкое молчание, но длилось оно недолго — Петр не замедлил с ответом:
— Ну что же, сейчас я могу сказать, что готов жениться на Юле, если и она того хочет. Да, теперь уверен, хотя одно время мне казалось, что не смогу… Уж очень любил одну девушку.
— А почему вы с ней расстались? — невинным тоном спросил Яневич, решив не говорить об анонимке.
— Она предала нашу любовь, — коротко ответил Петр.
— В чем же она провинилась? Оказалась… неподходящей невестой?
— Даже более того! — в сердцах бросил Петр.
— А это правда, что твой отец — княжеского рода и счел ее для тебя неподходящей? — напрямик задал вопрос Яневич и попал в точку.
На этот раз Петр с удивлением на него воззрился: откуда ему это известно?
— Было и такое, — честно признался он. — Но расстались мы по другой причине. С этим отец примирился.
— А примирится ли отец с тем… — Лев Ефимович сделал паузу, дипломатично подбирая слова, — что у Юли смешанная кровь?
— О чем вы говорите, Лев Ефимович! — Только теперь дошло до Петра, в чем состоит его забота. — В русских столько кровей намешано — это ведь оздоровляет нацию.
— К моей нации сам знаешь какое отношение, — покачал головой Яневич. — Ты уверен, что не будет конфликта на этой почве?
— Абсолютно! — отмел его опасения Петр. — Все заботы отца о чести нашего древнего рода связаны только с физическим здоровьем и нравственной чистотой. — И с симпатией посмотрел на своего компаньона и будущего тестя.
Глава 31. «Наезд»
— Ну и куда вы меня сховаете? — хмуро поинтересовался Башун. — Я понимаю — мое дело телячье.
— А ты сам как думаешь? Где это сделать лучше всего? — с усмешкой взглянул на него бывший начальник и сам же ответил: — Конечно в столице! В мегаполисе укрыться легче всего — это факт!
— Меня же в розыск объявят! Да и нет у меня там никого, — промямлил Башун, уныло склонив голову.
— Держи хвост пистолетом! Все будет о'кей! — ободрил Сергей Иванович. — Ты там станешь членом балашихинской группировки. Им нужны такие боевые ребята. Мы договорились. И документы у тебя новые.
— Значит, им киллеры нужны. Мокрухой придется заниматься, — безрадостно произнес Башун. — Под вышку меня подводите!
— Брось ты… — грубо выругавшись, оборвал его Гладких. — На это сейчас мораторий. Зато жить будешь как король.
Налил по полному стакану водки и провозгласил тост:
— Давай-ка хряпнем за твою свободу и удачу в столице! Главное — не тру хай!
Когда прикончили первую бутылку, Сергей Иванович предложил:
— А теперь пойдем, я тебя снабжу бабками и дам ксиву. Придется на время сменить шкуру.
Прошли в комнату; кроме денег и новых документов, Гладких вручил Косте железнодорожный билет.
— Сегодня же, ночным поездом отбудешь в Москву! — деловито приказал он. — Тебе немедленно нужно рвать когти! Ведь и ко мне могут наведаться.
— У меня здесь дельце есть. Должок нужно отдать, — угрюмо произнес Костя, отводя глаза. — Без этого не уеду!
— Ты что, охренел? — вскинулся Гладких. — Какие еще дела? Чтобы завтра тебя здесь не было!
— Ладно, не мандражируй, — поднялся из-за стола Башун. — Так и будет!
Взял и проверил свои новые документы, железнодорожный билет; прикинул, сколько в пачке денег, и с удовлетворенным видом спрятал ее во внутренний карман пиджака.
— Прощевай, Серега! Не поминай лихом! — небрежно бросил он, уходя. — Дай знать, когда понадоблюсь.
Свой «должок» он отдал в тот же вечер. Глеб Сытин только вернулся домой, и собирался поужинать, когда во входную дверь резко позвонили. Теряясь в догадках, кто это может быть, он посмотрел в дверной глазок. На площадке стоял мужчина в надвинутой на глаза меховой кепке и показывал запечатанный пакет.
— Это с почты. Вам заказное письмо, — сообщил он. — Вы Сытин будете?
— Я самый. Сейчас открою, — откликнулся Глеб, отпирая дверь. Он не узнал Костю Башуна и не успел ничего почувствовать, потому что тот, неожиданно выхватив марлевую салфетку, пропитанную едким раствором, закрыл ему лицо, и Глеб сразу потерял сознание. Убийца, не тратя зря времени, притащил его бесчувственное тело на кухню, открыл газ и уходя устроил поджог.
Когда прибывшим пожарным удалось затушить огонь, в изрядно выгоревшей квартире обнаружили труп — задохнувшегося хозяина. Небрежно проведенное следствие пришло к заключению: самоубийство. Никто из друзей и знакомых Глеба, в том числе Яневич и Петр, его гибель с Костей Башуном не связывали — еще не знали, что тот бежал из тюрьмы.
Если бы не трагическая смерть исполнительного директора Глеба Сытина, минувшее полугодие можно бы считать для «Алтайского самородка» вполне успешным. Предварительные итоги, подведенные бухгалтерией компании, превзошли все ожидания. За несколько месяцев удалось полностью рассчитаться за полученные кредиты и получить чистую прибыль, выражающуюся цифрами с многими нулями.
Добыча золота шла полным ходом, доходы компании стремительно росли, и, естественно, такими же темпами увеличивалось состояние ее владельцев. Перед ними встал неизбежный вопрос о том, как наиболее целесообразно распорядиться немалым и все увеличивающимся капиталом.
— Ты знаешь, Петя, президент Проминвеста настойчиво уговаривает меня запустить часть наших доходов на рынок ценных бумаг, — сказал компаньону Яневич, когда они после совещания директоров остались одни. — Может, он и прав: умелая спекуляция на этом рынке дает наибольший прирост капитала!
— А разве не он погорел, спекулируя на этом рынке в девяносто восьмом году? Верно говорят, битому неймется, — пожал плечами Петр. — И потом, разве у нас и без того малый прирост?
— Я тоже считаю, что для нас предпочтительнее надежно помещать свободные деньги, пусть и с меньшим доходом, — выразил солидарность с ним Яневич. — Но он прав в одном: капитал должен работать!
Помолчали, обдумывая эту проблему, и Петр, немного поколебавшись, решил высказаться.
— Давно хочу тебе признаться, Лев Ефимович, — со вздохом произнес он, — после того как мы наладили работу прииска, потерял я к ней интерес. Тянет домой, в Москву.
— Вот это новость! К папочке и мамочке под крыло? — усмехнулся Яневич, не скрывая обиды. — И что ты предлагаешь выход?
— Я подумывал организовать в Москве нашу дочернюю фирму, — признался Петр, — чтобы вела весь сбыт золота с партнерами по бизнесу, прежде всего с Горным банком. Но теперь, — сделав паузу добавил он, — у меня возникла другая идея.
Лев Ефимович с уважением и неподдельным интересом воззрился на молодого компаньона.
— Ну, Петя, ты не перестаешь меня удивлять своим зрелым умом! — оживленно откликнулся он. — Как я сам не додумался? А что еще?
— Когда мы начали зарабатывать столько денег, мне пришло в голову: а не приобрести ли нам в столице какое-нибудь предприятие по переработке сырья и изготовлению изделий из золота? Ведь это намного выгоднее!
— Здравая идея! — одобрил Яневич. — Но столичное предприятие дорого обойдется.
— Зато и связи с партнерами по бизнесу прочнее и выгоднее, чем на периферии. А заинтересованный в этом Горный банк нам поможет.
Снова оба замолчали, обдумывая, что предпринять для реализации этого замысла, пока Лев Ефимович не спохватился, взглянув на часы:
— Все! Уже поздно, пора нам закругляться. Вечером еще поговорим об этом.
Однако, когда приехали домой, неожиданно появилась новая, более приятная проблема.
— У нас с Юленькой возникла великолепная идея! — радостно улыбаясь, объявила за ужином Раиса Васильевна. — Это касается нашего отдыха на будущий год.
— Ну и что вы предлагаете? — снисходительно посмотрел на нее муж. — Какой-нибудь экзотический пляж?
— Что ты, намного интереснее! — с энтузиазмом воскликнула Раиса Васильевна. — Отдых на одном месте надоедает. Совсем другое!
— Ладно, Раечка, ты меня заинтриговала, — добродушно улыбнулся Яневич, с любовью глядя на жену. — Говори, что вы задумали!
Раиса Васильевна сделала паузу и объявила:
— Мы решили отправиться в круиз на комфортабельном многопалубном лайнере вокруг Европы. Прекрасные условия для отдыха. Посетим шесть стран: Германию, Голландию, Англию, Францию, Португалию, Испанию. Побываем в Лондоне и Париже! Разве это не чудесно?
— Звучит заманчиво! — согласился Лев Ефимович. — А на какой период это намечается? Летом у нас не получится разгар работ.
— Можем поехать весной, — успокоила его Раиса Васильевна. — И знаете, что предлагает Юленька? — добавила она, сделав паузу.
— Ну, и что? — вопросительно взглянул на дочь Яневич.
— Отправиться в круиз всем вместе! Ты, Петя, можешь ведь сделать своим такой подарок?
— Тогда у меня встречное предложение! — оживленно произнес Петр. — Приглашаю вас отпраздновать мой день рождения вместе с нами в Москве! Там встретим Новый год и обо всем договоримся!
Он обвел веселым взглядом семейство Яневичей, ставшее ему за это время родным. По их улыбкам понял — его предложение принято.
Решение о совместном путешествии вокруг Европы на круизном лайнере «Астра-2» было принято Яневичами и Юсуповыми на совместной встрече Нового года в Москве. Поскольку этот всеми любимый праздник совпадал с днем рождения Петра, в уютной квартире на Патриарших прудах собрались все его родные, за исключением семейства тетки Варвары Петровны, в полном составе отдыхавшего на горном курорте.
В отличие от Яневичей, проводивших за границей почти каждый отпуск, москвичи выезжали за рубеж редко. Предложение совершить такой замечательный круиз встретили с энтузиазмом. Правда, под вопросом участие профессора Розанова — у него на этот период намечалась поездка с циклом лекций по Дальнему Востоку. Что касается Оленьки и Нади, они, разумеется, были в восторге.
Раиса Васильевна и Юля, успевшие узнать в турагентстве подробности об условиях и маршруте круиза, охотно все рассказывали.
— Каюты комфортабельные — санузел, кондишн, — питание в уютных ресторанах, бассейны, сауны, тренажеры, — перечисляла жена Яневича. — Развлечения в пути на все вкусы: концерты, конкурсы, кино, дискотека, бары и даже казино!
— А в каких городах побываем? — спросила Вера Петровна. — Как проводятся экскурсии?
— В каждом порту ждут автобусы с гидами. Экскурсии выбирают заранее, — сообщила Юля. — Из Гамбурга — две, в Амстердаме — тоже, включая поездку в Гаагу. Из Дувра — одна в Лондон и из Гавра — в Париж. Затем заход в Лиссабон и Кадис, с поездкой в Севилью. И конец круиза — на острове Майорке.
— Лучше не придумаешь! — улыбнулась Светлана Ивановна. — Особенно если учесть, что никто из нас там никогда не бывал.
Некоторое время все оживленно обменивались мнениями о предстоящем путешествии, пока Вера Петровна, со свойственной прямотой, не задала внуку давно интересовавший ее вопрос:
— Неужели, Петенька, у тебя хватит заработанных денег, чтобы прокатить вокруг Европы всю нашу ораву? Это ведь сколько же надо валюты! Просто уму непостижимо!
— Ты, бабушка, хочешь, чтобы я раскрыл коммерческую тайну! — рассмеялся Петр, испытывая одновременно гордость и удовольствие. — Но раз тут все свои и, как я вижу, мой партнер не возражает, — посмотрел он на Яневича, — то скажу: для меня сейчас потратить эти пятнадцать тысяч долларов — не проблема. Такой я теперь капиталист.
— Ваш внук, Вера Петровна, открыл богатейшее золотое месторождение, — проникновенно произнес, обращаясь даже не к ней, а ко всем, Яневич. — И теперь законно пользуется плодами своего успеха, принося огромную пользу государству и народу, — мы честно платим налоги.
Обвел всех взглядом и с чувством добавил:
— Вы вправе гордиться, что вырастили такого отличного парня, и сегодня, в день его рождения, когда начнем праздновать, пожелаем ему не только здоровья и счастья, но и новых достижений!
В этот вечер за праздничным столом в адрес виновника торжества было высказано много добрых слов и пожеланий. Воздали должное и его родителям.
Весело встретив Новый год под бой кремлевских курантов, от души пожелали друг другу здоровья, удачи и счастья. К Яневичам отнеслись как к родным. Когда в третьем часу ночи они на такси возвращались в гостиницу, проводить их, кроме детей, вышла вся семья.
Кирилл Слепнев вновь встретил Новый год в компании с наркоманами. Проводив Дашу в зарубежную поездку по контракту и поняв, что вопрос о женитьбе повис в воздухе, он упал духом и вернулся к прежним привычкам. Более того, впервые вместе с ними «сел на иглу», желая наконец вкусить неземной кайф и забыть все огорчения.
Последнее время ему не везло во всем. С недавних пор появилось новое пристрастие — казино. Пользуясь тем, что отец, поощряя его желание жениться на Даше, регулярно давал немало денег «на представительство», Кирилл попытал как-то счастья в рулетке — нежданный крупный выигрыш. За этим стабильно последовали неудачи, но страсть к игре только возросла. В итоге он уже задолжал казино, но кредитом пользовался как сынок банкира.
Начав колоться задолго до боя курантов, наступление Нового года проспали; когда Кирилл очнулся от блаженного угара, шел уже второй час ночи. Вся их старая компания, лишь один новичок, его привела Марина, спала вповалку на пушистом ковре в комнате у Алика. Вид этой кучи обнаженных тел доставил бы удовольствие любителям порнофильмов.
Рядом с Кириллом, обнимая и бесстыдно закинув на него ногу, похрапывала очередная девушка.
Брезгливо оглядевшись и сбросив с себя ногу бесстыжей девки, Кирилл предался мрачным мыслям. Кайф уже прошел, душу наполнила тоска. Как там Даша? С кем встретила Новый год? — Он искренне скорбел, что валяется в грязи, вместо того чтобы быть рядом с ней. Уж конечно, кто-нибудь там есть… Мысленно представил себе эту сцену, страдая от ревности.
Разволновавшись и озлобившись, вспомнил другую, реальную сцену — он стал ее невольным свидетелем на днях в ГУМе. А увидел он там своего недруга Петра с красивой рыжеволосой девушкой. Весело переговариваясь, они делали покупки. Наверное, та самая дочка компаньона, на которой Петька собирается жениться… Вновь он испытал злобную зависть к бывшему другу. — И что бабы находят в этом тупице?
Возможно, если бы ладилось с Дашей, его не слишком волновали бы сердечные дела Петра, но на фоне собственных неудач, он вновь испытал непреодолимую потребность испортить ему песню, да так, чтоб хлебнул побольше горя.
Кирилл тяжело поднялся, зашел в туалет и на кухне, где пировали, налил себе для бодрости виски с содовой. Выпив, уселся за стол и стал обдумывать новую подлянку для Петра. За этим занятием его и застал хозяин. На Алика страшно было смотреть: и так маленький и мозглявый, он еще больше сгорбился и высох. Налив себе тоже немного виски дрожащими руками, удивленно спросил:
— Ты что это полуночничаешь, да еще один? Тоска взяла из-за Дашки? — догадался он. — Брось переживать! Не стоит того, хитрая сучка!
— Да я не об этом! — с досадой отмахнулся Кирилл, но вдруг сообразил — Алик ему пригодится. — Кого, по-твоему, я встретил позавчера в ГУМе? Этот друг тебе зубов стоил!
— Неужто Петька в Москве объявился? Ты же не об отце? Это правда, что он разбогател?
— Еще как! Дуракам везет! — злобно подтвердил Кирилл. — Вот я и думаю: что бы такое ему устроить, чтоб не так нос задирал? Может, подкинешь идейку?
— А что? Хорошая мысль! — мрачно сверкнув глазами, поддержал Алик. — Надо ему насолить! Что там зубы? У меня из-за него вся жизнь наперекосяк! Не отбей он у меня Дашку, может, все было бы иначе!
«Как бы не так, — мысленно усмехнулся Кирилл. — Ты уже тогда был законченным негодяем!» Вслух, как бы советуясь, произнес:
— Как думаешь, что, если и на этот раз сорвать ему женитьбу? Он здесь со своей невестой, а я ей — анонимное письмецо! Какой, мол, у нее жених, раз его Даша бросила накануне свадьбы. Подействует?
— Недурно придумано! — одобрительно кивнул Алик. — Всадишь ему нож в спину, как я тогда. Жаль, что Петька тогда выжил! — мстительно добавил он. — Но я ему свой должок еще верну!
С большим трудом, через отца, Кириллу удалось узнать, в какой гостинице остановился его деловой партнер — председатель совета директоров «Алтайского самородка» Яневич. А уточнить номера занимаемых его семьей апартаментов и паспортные данные постояльцев — это уже проще простого.
Не прошло и двух дней после Нового года, как на имя Юли пришло заказное письмо без подписи. В нем говорилось:
«Уважаемая Юлия Львовна! Совершенно случайно мы, москвичи, бывшие хорошие знакомые студента Петра Юсупова узнали, что он в очередной раз задумал жениться. И невеста — это Вы, Юля.Прочитав письмо, Юля была поражена в самое сердце и долго плакала. Еврейские корни отца были и раньше причиной многих ее огорчений — и в школе, и в институте сталкивалась она с проявлениями антисемитизма. Поколебавшись, все же показала анонимку родителям.
Казалось бы: какое нам до этого дело? Ведь мы с Вами совсем незнакомы. Но тот жуткий скандал, который произошел, когда э гот негодяй (а у нас нет для него другого слова!) якобы собирался жениться на Даше Волошиной, дает нам право предостеречь Вас от роковой ошибки. Мы уверены, что Вы до сих пор ничего не знаете, так как он наверняка все скрыл!
А произошло вот что. Петр Юсупов очень долго морочил Даше голову, уверяя, что обязательно на ней женится, хотя на самом деле у него и в мыслях этого не было. Дело в том, что его чванливая семья не считала ее ровней ему. Они, видите ли, происходят из потомственных князей, а Даша — из черного сословия, то бишь из крестьян.
Теперь понимаете, что ждет Вас, Юля, учитывая иудейское происхождение отца? Хотите, чтобы и с Вами он вел эту подлую игру, а потом поступил бы так же, как с Дашей? Ведь Вам, наверно, будет очень больно очутиться в таком же положении!
Решение, конечно, за Вами, и все же мы предупреждаем: не дайте обмануть себя этому «благородному» негодяю!
Ваши доброжелатели».
— Гадость какая! — поморщилась Раиса Васильевна, прочитав анонимку и передавая мужу. — Кто-то хочет поссорить наших ребят — нашли самое уязвимое место. Это мог сделать только подлец! — заключила она. — Нет у меня к нему доверия!
— К анонимкам вообще не может быть доверия! — презрительно бросил Лев Ефимович — он уже просмотрел письмо. — Интересно все же, — немного растерянно взглянул он на женщин, — неужели Юсуповы действительно князья? Ни Петя, ни Михаил Юрьевич об этом даже не обмолвились.
— Ну и что из того? Какое это имеет значение? — запальчиво произнесла Юля. — Сословные различия и привилегии давно упразднены!
Однако Яневич был прагматиком.
— Росчерком пера не искоренишь предрассудки, впитанные с молоком матери, — трезво рассудил он. — Тем более аристократические дворянские традиции. Однако всерьез обсуждать эту грязь, — он брезгливо отложил письмо, — слишком большая честь для анонимщика.
Ласково посмотрел на огорченных женщин, успокоил:
— Не волнуйтесь преждевременно! Я все выясню из первоисточника. Может, Юсуповы и князья, но вся эта дрянь уже потому вранье, что оба — искренние и благородные люди.
Поговорить с Петром о подметном письме Льву Ефимовичу удалось лишь в последний день перед возвращением в Барнаул. До этого каждый занимался своими делами; только в это утро они встретились в офисе у банкира Слепнева, чтобы окончательно решить вопрос об инвестиции капитала «Алтайского самородка» в рекомендуемое им предприятие.
— Так вот, господа, какое сейчас положение, — Виталий Михеевич протянул каждому документы, размноженные на ксероксе. — Завод по переработке цветных металлов — клиент моего банка, мне все о нем известно. Старое московское предприятие, единственное в своем роде, с хорошо налаженными связями внутри страны и за рубежом.
Перевел дыхание и продолжал.
— Сейчас остро встал вопрос о его техническом перевооружении, а у государства, владеющего контрольным пакетом акций, нет для этого средств и оно намеревается его продать через аукцион. Вам все ясно?
— Да, бумаги содержат все нужные сведения. — откликнулся Яневич и озабоченно добавил: — Но где гарантия, что мы выиграем аукцион? Вряд ли нам хватит собственных накоплений.
— Ваши гарантии — это я! — с важным видом промолвил банкир. — Ваш депозит у меня быстро растет; если его не хватит, я вам добавлю. Но упускать такую выгодную сделку нельзя. Вы мне еще не раз спасибо скажете!
— Мы вам и неплохие комиссионные выплатим, — улыбкой ответил Лев Ефимович. — Будем считать этот вопрос решенным! Что от нас еще требуется?
— Пока ничего. У меня есть ваши полномочия. А об аукционе я вас своевременно извещу. Связь будем держать по факсу. — Встал и протянул им по очереди руку, давая понять, что совещание окончено.
Тепло попрощавшись с партнером по бизнесу, очень довольные результатами, Лев Ефимович и Петр вышли из офиса и сели в ожидавшую машину, предоставленную в их распоряжение Слепневым.
Дома на Патриарших прудах их уже ждали все домашние, собравшиеся на прощальный обед, — семья Юсуповых давала его по случаю отъезда Яневичей. Петр оставался еще на две недели, чтобы уладить учебные дела в институте. Когда машина подъехала к дому, Лев Ефимович попросил водителя немного задержаться.
— Поговорить надо, Петя, — мягко, но решительно предложил он. — У меня есть вопрос, который хотелось бы обсудить с тобой наедине.
Видя, что Петр внимательно слушает, так же мягко продолжал:
— Для тебя не секрет, что мы с Раисой Васильевной хотели бы, чтобы вы с Юленькой соединили свои судьбы. Если это случится, я без колебания передам свою долю в московском предприятии и ты станешь его единоличным владельцем. Тебя ведь это устраивает?
Проницательно взглянул на Петра и добавил:
— Тебе же не хочется возвращаться в Барнаул и тем более жить там. Такое решение, наверно, лучшее для всех нас. Разумеется, если ты любишь Юлю.
Воцарилось неловкое молчание, но длилось оно недолго — Петр не замедлил с ответом:
— Ну что же, сейчас я могу сказать, что готов жениться на Юле, если и она того хочет. Да, теперь уверен, хотя одно время мне казалось, что не смогу… Уж очень любил одну девушку.
— А почему вы с ней расстались? — невинным тоном спросил Яневич, решив не говорить об анонимке.
— Она предала нашу любовь, — коротко ответил Петр.
— В чем же она провинилась? Оказалась… неподходящей невестой?
— Даже более того! — в сердцах бросил Петр.
— А это правда, что твой отец — княжеского рода и счел ее для тебя неподходящей? — напрямик задал вопрос Яневич и попал в точку.
На этот раз Петр с удивлением на него воззрился: откуда ему это известно?
— Было и такое, — честно признался он. — Но расстались мы по другой причине. С этим отец примирился.
— А примирится ли отец с тем… — Лев Ефимович сделал паузу, дипломатично подбирая слова, — что у Юли смешанная кровь?
— О чем вы говорите, Лев Ефимович! — Только теперь дошло до Петра, в чем состоит его забота. — В русских столько кровей намешано — это ведь оздоровляет нацию.
— К моей нации сам знаешь какое отношение, — покачал головой Яневич. — Ты уверен, что не будет конфликта на этой почве?
— Абсолютно! — отмел его опасения Петр. — Все заботы отца о чести нашего древнего рода связаны только с физическим здоровьем и нравственной чистотой. — И с симпатией посмотрел на своего компаньона и будущего тестя.
Глава 31. «Наезд»
Аукцион по продаже завода «Цветмет» состоялся только в конце апреля. Для участия в нем в Москву прибыли Яневич и Петр Юсупов, хотя торг вел от их имени юрист Горного банка. Это практически вывело из игры отечественных конкурентов, решивших не состязаться с таким мощным соперником. Торг шел в основном между ним и зарубежными конкурентами, желавшими через подставных лиц завладеть заводом. Но инвестировать в Россию крупные капиталы за рубежом все еще побаивались — аукцион был выигран «Алтайским самородком» по сходной цене.
По этому случаю новые владельцы «Цветмета» организовали банкет в престижном ресторане «Прага». Для расширения и укрепления деловых связей в столице в роскошный «бразильский зал» ресторана, с видом на Арбатскую площадь, пригласили представителей власти и журналистов, влиятельных партнеров по бизнесу и даже конкурентов.
Выступавшие на банкете поздравляли новых владельцев с удачным приобретением, выражали уверенность, что в их руках старый московский завод обретет вторую молодость. Все отмечали большую роль в победе на аукционе мощной поддержки, которую им оказал Горный банк.
Лев Ефимович и Петр — их представил Слепнев еще в самом начале банкета — были немногословны, предпочитая слушать и изучать свое будущее окружение. Отвечая на поздравления, выражали надежду на плодотворное сотрудничество, заверяли, что приложат для этого все силы.
Зато Виталий Михеевич в коротком ответном слове более полно проинформировал о сложившейся ситуации, связанной с продажей «Цветмета».
— Та поддержка, которую мы оказали «Алтайскому самородку», обусловлена не только нашим взаимовыгодным сотрудничеством и уверенностью, что новые владельцы спасут завод от банкротства, — объяснил он с солидной неторопливостью. — Нельзя допустить, чтобы такое важное звено производства и сбыта золота попало в недобросовестные, а если прямо говорить, — в преступные руки!
Он остановился, как бы взвешивая то, что собирался сообщить этой серьезной аудитории, и так же неторопливо продолжал:
— Что там скрывать, это решение далось мне нелегко. Те, кто стремились завладеть заводом, требовали, чтобы мы отступились, использовали все средства давления, не брезгуя ничем.
— Угрожали вашей жизни? — подал реплику кто-то из журналистов.
— Был использован весь арсенал угроз, — нахмурился банкир. — От личных угроз мне и членам моей семьи до уничтожения имущества. Как известно, предупредительные терракты были.
— Это когда пострадал от взрыва магазин в здании, где у вас офис? — вспомнил журналист. — Следствие сочло, что это месть гангстеров директору.
— Так, видно, удобнее милиции, хотя они знают, что терракт был совершен против нас, в расчете на более солидные разрушения, — опроверг эту версию банкир. — Ближе подобраться к нам трудно — у нас сильная служба безопасности.
— Так, значит, вам известно, кто угрожает? — не унимался журналист.
— Разумеется. — Банкир посмотрел на него с легкой усмешкой. — Хороши бы мы были, если бы не знали своих конкурентов! Нам известна преступная группировка, стремящаяся установить контроль над сбытом цветных металлов. Об их «художествах» знают и в милиции.
По этому случаю новые владельцы «Цветмета» организовали банкет в престижном ресторане «Прага». Для расширения и укрепления деловых связей в столице в роскошный «бразильский зал» ресторана, с видом на Арбатскую площадь, пригласили представителей власти и журналистов, влиятельных партнеров по бизнесу и даже конкурентов.
Выступавшие на банкете поздравляли новых владельцев с удачным приобретением, выражали уверенность, что в их руках старый московский завод обретет вторую молодость. Все отмечали большую роль в победе на аукционе мощной поддержки, которую им оказал Горный банк.
Лев Ефимович и Петр — их представил Слепнев еще в самом начале банкета — были немногословны, предпочитая слушать и изучать свое будущее окружение. Отвечая на поздравления, выражали надежду на плодотворное сотрудничество, заверяли, что приложат для этого все силы.
Зато Виталий Михеевич в коротком ответном слове более полно проинформировал о сложившейся ситуации, связанной с продажей «Цветмета».
— Та поддержка, которую мы оказали «Алтайскому самородку», обусловлена не только нашим взаимовыгодным сотрудничеством и уверенностью, что новые владельцы спасут завод от банкротства, — объяснил он с солидной неторопливостью. — Нельзя допустить, чтобы такое важное звено производства и сбыта золота попало в недобросовестные, а если прямо говорить, — в преступные руки!
Он остановился, как бы взвешивая то, что собирался сообщить этой серьезной аудитории, и так же неторопливо продолжал:
— Что там скрывать, это решение далось мне нелегко. Те, кто стремились завладеть заводом, требовали, чтобы мы отступились, использовали все средства давления, не брезгуя ничем.
— Угрожали вашей жизни? — подал реплику кто-то из журналистов.
— Был использован весь арсенал угроз, — нахмурился банкир. — От личных угроз мне и членам моей семьи до уничтожения имущества. Как известно, предупредительные терракты были.
— Это когда пострадал от взрыва магазин в здании, где у вас офис? — вспомнил журналист. — Следствие сочло, что это месть гангстеров директору.
— Так, видно, удобнее милиции, хотя они знают, что терракт был совершен против нас, в расчете на более солидные разрушения, — опроверг эту версию банкир. — Ближе подобраться к нам трудно — у нас сильная служба безопасности.
— Так, значит, вам известно, кто угрожает? — не унимался журналист.
— Разумеется. — Банкир посмотрел на него с легкой усмешкой. — Хороши бы мы были, если бы не знали своих конкурентов! Нам известна преступная группировка, стремящаяся установить контроль над сбытом цветных металлов. Об их «художествах» знают и в милиции.