Куры заголосили, разом набрасываясь на ночного гостя. Лиса выскочила из подкопа, в прыжке развернулась в сторону леса, и нос к клюву столкнулась с поджидающим ее петухом.
– Ку-ка-ре-ку… – насмешливо сказал он.
Торчащие из его клюва клыки нацелились на лисью шею, но не успел он вцепиться, как лиса ударом лапы съездила ему по голове. Петух с воплем отлетел, лиса припомнила славные времена спринтерского бега с собакой и, не откладывая дело в долгий ящик, дала стрекача. Петух, громко кукарекая, бросился вдогонку. Следом из подкопа выскакивали и присоединялись к всеобщему забегу голосящие куры.
Шум погони усиливался, и лиса бросила взгляд назад.
– Это что? Е-мое!!! Это как понимать, что творится на свете такое?
Деревня ожила.
Из окрестных дворов к погоне присоединялась привлеченная поднявшимся шумом деревенская живность, начиная от вышеупомянутых кур и заканчивая кошками и собаками. У всех изо рта (поголовно, что за напасть в самом деле?) выглядывали длинные острые клыки. Лиса поняла, что в недобрый час она решила вернуться в родной лес. Возглавлял преследование знакомый петух, но его уже догонял резвый пес. Лиса ломанулась в самую густую и непролазную часть леса. Преследователи не отставали.
С громким криком она бежала по лесной тропинке, спасаясь от многочисленного куриного семейства (“Все!!! Позор!!! Копец!!! Труба всему!!!”). Зачем-то вспомнились полные песцы, чьими шкурками торговали заезжие из Сибири купцы.
– Куд-куда?!! Куд-куда?!! – верещали нестройные куриные колонны. – Ты откуда?! Ты куда?!
Лиса выскочила на дорогу, пробежала по скользкой луже, петух бежал следом один в один, но на грязи не удержался, поскользнулся и плюхнулся в воду лапками кверху.
– Бу-бак!!! – крикнул он, отплевываясь от попавшей в клюв воды.
Его окутало черное облако, и через миг в луже барахтался средних размеров упитанный козленок. Лиса обернулась, вытаращила глаза, бормоча про себя несвязный эмоциональный текст. Впереди из густого леса выбегало что-то массивное и темное, двигаясь в ту же сторону, что и лиса, наверное, тоже спасалось от погони. Оно выбежало на дорогу, и изумленная лиса увидела, что бежит избушка на курьих ножках. В длинном прыжке лиса прыгнула на избушку. Окошко, за которое она ухватилась, было закрыто изнутри. Лиса вцепилась в раму что было силы.
Козленок вскочил, продолжив преследование.
Окошко открылось, и на лису уставилась удивленная Яга.
– Опять ты?
– ПОМОГИТЕ!!! – прокричала лиса что было мочи.
Оглушенная Яга машинально отодвинулась в сторону, освобождая проход. Лиса пролезла внутрь. Козленок догнал избушку, подпрыгнул, пытаясь схватить лисий хвост, и оттяпал его кончик – самое больное место для лисьего самомнения. Лиса взвыла и дернулась.
Свора вампиров не отставала. Яга увидела, что кроны деревьев разошлись достаточно для взлета, и включила антиграв. Избушка медленно взлетела. Козленок, куры и быстрые собаки вцепились клыками в бревна, в курьи ножки, не желая отпускать добычу. Избушка затряслась, крепко пинаясь и отфутболивая вампиров в кусты.
– А ну кыш отсюда!
Яга била по ним метлой, кровожадное зверье уворачивалось, как могло, оставшиеся на земле громко и недовольно кричали, сожалея об упущенном моменте. Избушка взлетела над лесом.
Первый луч солнца пронзил утренние сумерки, вампиры раскричались сквозь зубы и затрепыхались так, что избушку закачало. Козленок прыгнул на собаку, оттолкнулся от нее – собака сорвалась и ушла в свободный полет – и прыгнул на подоконник.
– Ку-ка-ре-ку!!! – победоносно проблеял он.
– Чего? – изумилась Яга, которую отбросило от окна: избушка попала в воздушную яму.
Глаза лисы яростно сверкнули – слишком долго петух позволял себе боевые вольности. Забыв про все на свете, она метнулась к давнему врагу. Козленок запрыгнул в избушку.
За первым солнечным лучом в небо взметнулись второй, третий, четвертый и пятый, вампиры не выдерживали солнечного удара и взрывались один за другим. Избушку добавочным ускорением швырнуло за облака, вампиров догорающими точками разнесло по воздуху и разметало по ветру.
Козленок и лиса рычащим и кукарекающим клубком катались из угла в угол. Яга старалась попасть метлой по вампиру, но не могла успеть за скоростями сошедшихся в последнем поединке противников. Бело-рыжий клубок распался на две половинки. Лиса отскочила в правый угол, козленок – в левый. Убойно стреляя глазами, противники медленно передвигались по кругу, готовые в любой момент снова вцепиться друг другу в глотки. Яга отошла в свободный угол, перехватив метлу на манер дубинки.
– Твой час настал, лиса-краса, ответишь ты за преступленья! Несушек сколько унесла? Припомни чудные мгновенья! – говорил козленок.
– Тебя, петух, я не боюсь: ловчей и злее мы съедали! Напялил зуб – так что, герой? Таких, как ты, в гробу видали!
Одновременно взяв старт, они побежали навстречу друг другу и столкнулись точно в середине избушки. Прокатились кубарем по полу, расшвыривая перевернутые табуретки. Клочки шерсти так и полетели во все стороны. Несмотря на разницу в весовых категориях, ни козленок, ни лиса не уступали друг другу. Лиса использовала всю свою ловкость, козленок – вампирскую силу. Очутившись недалеко от Яги, лиса перевернулась на спину и мощным ударом задних лап подкинула козленка над собой. Яга, как и предполагалось, среагировала моментально. Не дожидаясь, пока козленок упадет, она, вспомнив, как когда-то, давным-давно, играла в лапту, размахнулась метлой и ударила по вампиру. Метла сломалась пополам. Козленка швырнуло прямиком в окошко и выкинуло на свежий воздух, под солнечные лучи. Раздался взрыв, и козленок осыпался на землю крохотным облачком рассеивающегося пепла.
Лиса облегченно выдохнула, то тут же, вспомнив, что в прошлый раз хозяйка избушки не очень-то ее и жаловала, отскочила в противоположный угол избушки и устремила на Ягу напряженный взгляд. Та прислонила обломки метлы к стене.
– Ладно, живи себе! – примирительно сказала Яга. – Я нынче только с вампирами воюю.
Лиса немного успокоилась, но не настолько, чтобы разом позабыть про случившееся.
– Что за монстры эти куры? Что случилось, что к чему? Налетели, словно звери, до сих пор я вся дрожу! Был курятник – хоть куда: я помню славные мгновенья! Ну а теперь пришла беда: все озверели, нет сомненья!!!
– Это и есть вампиры! – пояснила Яга. – А тебе досталась твоя любимая разновидность – из породы куриных.
– Наша лиска встретила достойного противника? – человеческим голосом спросил кот Баюн, меланхолично распластавшийся на печке, вытянувший голову и наслаждающийся печным теплом.
– Я тоже посмеюсь, когда ты от мышей скрываться будешь! Запомни ты мои слова, вампира-мышь ты не забудешь!!!
– Перебьюсь сметаной! – Кот лениво зевнул и прикрыл глаза.
Лиса сплюнула с досады.
– Куда летишь, скажи, Яга? Никак тебе от них досталось? Вампиры эти – они что, и до тебя вдруг докопались?
– Да, Патрикеевна, видать, давно тебя не было в наших краях, раз ты ничего не знаешь! – Яга присела на табурет. – Беда пришла в наши края, и мне одной с ней не справиться. Вампиры на нас напали. Они, как комары, но выпивают почти всю кровь, а те, у кого немного крови осталось, сами становятся вампирами. Даже в лесу стало небезопасно. Одна радость: комары да мошки вампирскую кровь на дух не переносят, иначе мы давно были бы такими же, как они. Вот и пришлось мне покинуть родное место и полететь туда, где теперь безопаснее всего.
– Это где ж такое место, где спокойно можно жить? Курочек там будет много иль еду и там ловить?
– В замке Кащея еды всем хватит! – успокоила Яга.
– Где???!!! – Лиса аж взвыла от ужаса.
Кот приоткрыл один глаз и тихо захихикал.
– Ты чего? – удивился Яга. – Не бойся, он не обидит. Даю слово!
– Пустите меня!!! – Лиса попыталась выскочить в раскрытое окошко, затормозив в последнюю секунду: до верхушек деревьев было два с половиной километра. – Ой!!!
– Подтолкнуть? – деловито поинтересовался выросший за ее спиной кот.
– Баюн, не доводи Патрикеевну до истерики! – укоризненно сказал Яга. – Видишь, она не в себе.
“Искать спасения у Кащея!!! Не может быть!!! – панически думала лиса. – Что случилось, пока я путешествовала?!! Не иначе мир перевернулся!!! Да когда же он успел?!!”
– Его нет дома!!! – повысила голос Яга. – Он улетел по срочным делам в иной мир.
– В смысле, его внезапно убили?? Насовсем?!! – с надеждой в голосе спросила лиса.
– Размечталась! – буркнула Яга. – А вампиров кто изводить будет? У Кащея знаешь какой опыт по этой части?!
– Страшно подумать! – согласился Баюн. – Злодеям приходится спасать мир! Совсем распустилась нечисть кровожадная! Не переживай, Патрикеевна, и тебе местечко в команде найдется. Кстати, а твои предки, они из Европы к нам прискакали? В наших краях имя Патрик не встречается.
– А это так важно, откуда я родом? Минутку… – До лисы дошел смысл сказанного. – О чем до вопроса ты тут мне сказал? Какая команда, какое местечко? А ну, повтори, полосатый нахал!!!
– А что тут такого? – удивился Баюн, упорно не желая переходить на звериный язык. – Тут уж извини: либо ты помогаешь нам воевать с вампирами, за что и получаешь кур на завтрак, обед и ужин, либо окно открыто!
– Воевать?!! Ты ту свору вампирскую видел?!! Как ее победить, дай мне умный совет!!!
– Берешь на измор! – последовал ответ. – Заставь ее за тобой побегать, пока рассвет не наступит, и она не попадет под солнечные лучи.
– Ааааааа… Ооооооо… Уууууууу!!!
– Нет слов, правда?! – согласился Баюн. – А ты думаешь, мне легко было притворяться чемпионом мира по бегу?
Яга остановила спор, поставив перед лисой миску с курятиной.
– Сначала завтрак! – строго сказала она. – Дела на голодный желудок не ведутся!
– Тогда и мне чего-нибудь вкусненького! – подал голос Баюн.
Лиса вцепилась зубами в курицу.
“Добрая Баба Яга – это шоу почище, чем миролюбивый Кашей, – думала она, жадно глотая куски мяса. – Не к добру это, явно не к добру. Значит, дела и на самом деле идут так ужасно. Обитель зла по сравнению с новыми ужастиками становится обителью добра. Кашей сойдёт с ума, когда узнает, что он стал самым добрым монстром на планете!”
Больше ничего по этому поводу лиса не подумала, потому что аппетитная курица в данную секунду была важнее сумрачных раздумий. Вот после завтрака действительно можно будет поговорить. Кот, наглец такой, под шумок и в команду записать успел принудительным добровольцем. Если бы не курица – аукнулось бы ему…
Замок Кащея показался из-за линии горизонта несколькими часами позже. Избушка плавно пошла на снижение, вытянула прижатые лапы и побежала по свежей траве, слегка подросшей после уборки Кащеем тонн листвы расширением защитного поля. До сих пор граница поля была отчетливо очерчена кругом из высохшей травы, листьев и поваленных деревьев. Пробраться пешком сквозь искусственно созданный непроходимый бурелом могли только черти, но и тем после похода пришлось бы ходить с костылями.
Избушка пробежала стометровку и остановилась перед входом в замок. Яга выглянула из окошка. Первым вышел на крылечко кот.
– Двигайся, кошачий! – потребовала лиса. – Мне тоже интересно!
Кот посторонился, что не помешало ему язвительно напомнить:
– А не ты ли давеча упорно рвалась в окно, не желая приближаться сюда за тысячу миль? А теперь, стало быть, я мешаю выйти?! Никак тебе в полете мозги укачало?
Лиса прошагала мимо кота, презрительно махнув хвостом в его сторону.
– За приличную кормежку свежими курами я готова и не на такое! – гордо заявила она. – Даже по-человечески разговаривать могу!
– Скажи спасибо, – укоризненно сказала Яга, облокотившись о подоконник, —что мне нужны говорящие звери! Иначе я тебя ни за какие коврижки языку не обучила бы!
– Жалко, Трезора здесь нет… – Баюн, переигрывая, заломил лапы. Лиса дернулась и застыла, скосив на него подозрительный взгляд. – Вот кого человеческой речи обучить надо! Помню, он так славно гонял одну рыжую лисичку…
– А ты откуда знаешь? – Лиса сердито прищурила глаза.
– Да я каждую неделю смотрел по волшебной тарелке, как ты старалась попасть в курятник! – воскликнул кот. – Ничего так сериальчик, постоянно что-то новенькое… А ты не пробовала атаковать курятник сверху, через крышу? Я помню, ты одно время здорово карабкалась по стенам…
– Заткнись, сметаноед кошачий!
– Цыц! – Яга взмахом руки остановила нарастающий поток взаимной конструктивной критики.
Покрасневшая лиса обиженно вильнула хвостом и вернулась в избушку. Секундой позже ворота в замок открылись и оттуда вылетела ворона, давно уже поджидавшая прилета избушки на курьих ножках.
– Добро пожаловать в обитель, мы долго ждали вас, Яга! Яга, Баюн, прошу, входите, а я накрою стол пока!
Из избушки донесся эмоционально неопределяемый звук, и сквозь приоткрытую дверь показалась больше чем озадаченная лисья мордочка.
– На секунду мне показалось… – недоуменно пробормотала она и увидела ворону. – ТЫ!!!
Ворона аж подлетела от неожиданности.
– Г…г-говорящий воротник!!! – прокаркала она. – Неужели такое возможно?!! Баюн тихо захихикал в лапы.
– Злодей злодея чует издалека… – Лисьи глаза загорелись ненавистью. – Так и знала, что ты с Кащеем сговорилась меня со свету сжить!!!
– Так, значит, ты та самая ворона… – пробормотала заинтересованная Яга. – Надо же, небольшой кусок простого сыра, а сколько вокруг него шумихи поднялось… Может, помиритесь, пока не поздно?
– Я с воротниками не разговариваю! – угрюмо каркнула ворона. – Пусть убирается, если хочет…
– Если бы не эта ворона, я до сих пор бы жила в родном лесу…
– И давно бы стала очередным представителем большого семейства вампирообразных! – договорила за нее Яга. – Радуйтесь, что нелегкая понесла вас сюда в такое время, и вы успели спастись!
– Она украла у меня сыр!!!
– Ничего я не крала! Он на земле лежал, я его просто подобрала!
– Это моя добыча!!!
Кот Баюн встал между лисой и вороной и развел лапами. Враги замолчали, гадая, какой финт он выкинет в этот раз.
“По идее, – думала лиса, – коты и лисицы находятся по разные стороны баррикад, но я столько раз его смешила своими попытками сбора кур, что он просто не может перейти на ее сторону!!!”
“По идее, – думала ворона, – вороны и коты находятся по разные стороны баррикад, но мы вдвоем устроились на работу к самым знаменитым злодеям, и Баюн не может этого не учитывать: Кащей из него кошачье рагу сделает, если что!”
Кот, думая примерно то же самое, что и лиса с вороной, предпочел собственный, третий вариант, и разумно остался в стороне, но сделал это так, что ни ворона, ни лиса не зачислили его в число личных врагов.
– Между прочим, – сказал он, – ворона имеет такое же право обижаться на лису, как коршун на ворону! Именно он был первым, кто нес сыр. Какого черта он ему сдался, я и сам не понимаю, но это мелочи. Я хочу сказать, что катализатором навалившихся на вас неприятностей был шустрый воробей с черепом, который сначала отобрал сыр у коршуна, а затем и у вороны! А Патрикеевна, съев его, навлекла на себя проклятия злобного сыродела и пострадала больше всех!
Лиса отшатнулась и ахнула:
– А я ему еще и помогала по доброте душевной…
– Миритесь давайте! – потребовала Яга. – Сами видите, это обычный форс-мажор, вы ни в чем не виноваты…
– Ну конечно, – ответила лиса. – Сначала какие-то лизаторы котов, а потом вообще обычное невесть что с палочкой посередине. Мелочи!
– Уговаривать не буду! – пообещала Яга. – Но неприятности обещаю!
Ворона помолчала, потом хмуро прокаркала:
– Слышь, воротник… Не будешь тырить мою еду, будем жить мирно. Обещаю.
– Да? – Лиса глубоко вздохнула. – Ладно, если ты накроешь на стол не только кошачьему и Яге, но и мне миску наполнишь вкуснятиной, то я подумаю!
– Вот и отлично! А кто старое помянет, тому набьем его злобную рыжую морду! – подвел черту Баюн. – И еще… Ой!!!
Мощнейший удар задней лапой, и кот с громким мяуканьем влетел в открытые ворота. Лиса выпятила грудь и величаво прошагала в замок. Следом вошла Яга, замыкала шествие ворона.
Ворота медленно закрылись.
Несколько дней спустя…
– Отпусти мой хвост, мелочь пузатая!!! – кричала лиса на чистом русском языке, несясь по коридорам замка с вцепившимся в ее многострадальный хвост четырехлетним мальчуганом. Тот радостно смеялся, скользя в шерстяных носках по гладким полам и размахивая правой рукой, представляя себя ямщиком.
Кот, сидевший неподалеку от места событий, – лиса периодически пробегала мимо него, всякий раз вопя, как недорезанная, – повернул умиленную мордочку к вороне и промурлыкал:
– Дети ее любят…
Последнее радовало его больше всего: найденная в заброшенных домах малышня первое время чуралась хищницы и обращала всю свою любовь на привычного им кота, то заглаживая его до полусмерти, нетерпеливо выдергивая друг у друга, то обиженно дергая за хвост, когда он подходил к другому малышу. Мучения кота продолжались до тех пор, пока умиравшая от смеха лиса, наблюдавшая за кошачьими невзгодами, не услышала восторженное детское: “Ой! Лыжая лошадка!!!” – и не увидела, как взоры детишек переключаются на нее, а сами детишки бросают измученного кота, стремительно набирают обороты и наперегонки бегут прямо к ней.
С той поры кота позабыли. Лиса поклялась страшно отомстить тому, кто прокричал “лыжая лошадка”, но до сих пор не услышала знакомых интонаций ни у одного ребенка. Откуда ей было знать, что так ее обозвал сам измученный кот, три ночи подряд до потери пульса вырабатывавший у себя детское произношение.
По вечерам Баюн рассказывал детям сказки. Ворона по его просьбе навешала в переоборудованной в детскую спальню цепей из золотого запаса Кащея, по которым он и ходил туда-сюда, не переставая изливать на слушателей ушаты сказочных событий и радуясь, что находится вне пределов их досягаемости. Ворона тихо каркала в тот момент, когда засыпал последний малыш, кот тут же закруглялся и уходил на ночную охоту, отдыхая от праведных трудов. Лиса, за день наматывавшая не один десяток километров, дрыхла в очередном укромном уголке, слабо надеясь на то, что “вот теперь-то меня точно не найдут!”.
Яга в этот процесс не вмешивалась, переложив всю ответственность за воспитание подрастающего поколения на звериный (и несколько озверевший от такой жизни) мир, считая это достаточной платой за обучение человеческому языку.
В ее собственные задачи входил поиск выживших, и первые дни оказались удачными на находки. Как и предполагал Кащей, некоторые родители хорошо прятали своих детей. И, хотя ни одного человечка старше шести лет пока не попалось, Яга не теряла надежды найти кого-нибудь постарше: ей требовалось много помощников, среди которых оказались прибывшие в замок царевичи. Они, увидев шумную толпу детишек и ужаснувшись, сразу же приготовились отправиться хоть на край света в поисках выживших, оставив в роли воспитательницы Марию, которой пришлось позабыть про изучение волшебных предметов и целиком посвятить себя подрастающему поколению. Детишки, пришедшие в неописуемый восторг оттого, что ими занимается сама царевна, особых проблем ей не доставляли, по-прежнему отрываясь на лисе. Последняя вынужденно терпела неудобства только из-за обильной кормежки любимыми курами, но была готова в любой момент передать свое “счастье” кому-нибудь другому.
Идиотов не было.
Заброшенная деревня
Ворона, кружившая над домами, спустилась, села на приоткрытую дверь и каркнула. Дверь чуть-чуть шевельнулась и заскрипела. Ворона склонила голову набок и влетела в избушку, повсюду видя следы разрушения и драки. Стол без ножек, ни одного целого стула, зато печь была теплой.
Ворона прислушалась.
В доме никого не было. Но теплая печь доказывала, что недавно ею кто-то пользовался. И этот человек был очень осторожен, не рискуя находиться там, где, несомненно, готовил себе еду. Осторожности ему было не занимать, иначе он не прожил бы столько времени, не превратившись в вампира.
Вопрос был в том, что это за человек и где он прячется?
На помощь домовых в поисках людей рассчитывать не приходилось: ужаснувшись творимыми вампирами зверствами, хозяйственные домовые после гибели своих хозяев собирались большими толпами и уходили буквально в никуда. Привыкшие вести хозяйство, они искали пригодное жилье, но на многие тысячи километров успели похозяйничать вампиры, и присутствия домовых больше никому не требовалось. Кое-кто из нечисти, видя такое дело, постепенно приходил к мысли, что пришла пора собраться с силами и наподдать вампирам по шее, но они не смогли объединиться. Большинство из них умело только пугать людей, вампиры оказались достойными противниками и сами вводили нечисть в состояние дрожи своими поступками. В любом случае, вампиры не испытывали характерного для людей страха перед неведомым и лишали нечисть еды: она, как и всякие химеры, питалась страхами. Леший старался навести порядок в подчиненном ему лесу, но с каждым днем убеждался, что против вампиров ему не устоять. Казалось бы, куда проще: настрогать из деревьев кольев да устроить бесплатную раздачу, но леший не мог ломать деревья, потому что всегда их только растил. А людей, которые могли это сделать, почти не было. Те же, кто остался, даже не пытались противостоять нашествию и нападать на отряды вампиров, а защищали собственные жизни в те моменты, когда вампиры их находили.
Ворона вылетела из избы через разбитое окно, раздумывая, где мог спрятаться умный человек, чтобы не привлекать к себе внимания и оставаться постоянно незамеченным.
Но ничто не указывало на присутствие здесь даже глубоко законспирированных людей. Ни примятой травы, ни следов на земле – ничего ровным счетом. Лиса могла бы справиться с проблемой намного быстрее: у нее обоняние развито в тысячи раз лучше. К сожалению, она самоотверженно катает малышню в замке Кащея и не может оторваться от любимого занятия. Точнее, она может, и еще как, но дети этого не позволяют.
– Здесь не должно быть людей, – сказал подлетевший на ковре-самолете Ярослав. – Или ты что-нибудь нашла?
– Новую загадку, – ответила ворона. – Непонятность. Кто-то топил печь, но никаких следов нет. Ты не в курсе, призраки любят погреть косточки?
– Своих у них нет, а чужие, по-моему, им и даром не дались… – Ярослав поглядел на солнце – закат, скоро конец смены. – Где печь? Хочу уточнить, когда именно ее топили.
– Я думаю, утром.
– Ты не ошиблась! – заметил он, проверяя угольки. – Я бы сказал, ее хорошо топили всю ночь, тебе это ни о чем не говорит?
– Вампиры шутят?
– Пора убираться отсюда… – пробормотал Ярослав, выходя из избушки, ускоряя шаг, запрыгивая на ковер-самолет и взлетая над деревней.
Зазвенела тетива, и пущенная его рукой зажженная стрела вонзилась в соломенную крышу. В наступающей темноте было хорошо видно, как огонь расползается по сухой соломе. Еще восемь горящих стрел попали в избы. Деревенька озарилась заревом пожаров.
И стали слышны злые крики тех, кто готовил ловушку, надеясь заманить в нее любого излишне наблюдательного человечка – иногда еще встречались заблудшие души, искавшие живую душу в мертвом мире. Нарастающее хлопанье крыльев – и рядом с ковром-самолетом появились летучие мыши.
– Рад приветствовать вас, господа! – сказал Ярослав, натягивая тетиву и нацеливаясь на вампиров. – Кто желает испытать на себе ударную силу моей стрелы?
– Ты не уйдешь от нас, царевич! – прошипела мышь. – Вы обречены!!!
– Старо! – отозвался Ярослав. – Ты не первая, кто по секрету сообщает мне об этом. Или это всегда была именно ты? Впрочем, нет: троих я убил, а вампиры из мертвых не восстают. Лучше скажи мне, мышка, как вы теперь живете? Крови попить не у кого, разве что у самих себя постоянно вытягивать.
– Вы, люди, считаете себя слишком умными! – Мышь не приближалась к ковру, наверное, знала, что будет, нарушь она невидимую границу. Нападать скопом было опасно: еще не так темно, а ковер находится на границе освещения и плавно поднимается выше, не давая солнечным лучам удалиться на слишком большое расстояние. – Мы нашли верный способ. Наш новый повелитель указывает нам, как жить дальше.
– Не познакомишь? – поинтересовался Ярослав. – У меня тут лишняя стрела завалялась, не знаю, куда пристроить.
– Придет время, сам познакомишься!
– Поторопись! – предостерегающе каркнула ворона: солнце уходило за горизонт, и тьма приблизилась к ковру почти вплотную.
– Приятно было с вами побеседовать! – попрощался Ярослав. – Надо же, новый повелитель! Когда успели?
Мыши прошипели нечто угрожающее и остались далеко позади: ковер увеличил скорость, настигая уходящее солнце и влетая под его последние закатные лучи.
Когда они вернулись в замок, стала известна еще одна новость: возвращаясь с двумя найденышами, Артем увидел город-крепость, в котором до сих пор жили люди. Прячась за низкими облаками, он хорошо разглядел, что они занимаются своими обычными делами, точно слово “война” им совершенно незнакомо. А самое главное, не было видно ни одного стражника!
– Орда вампиров должна была давно пройти вперед и уничтожить их, – говорил он. – Почему они не напали на него?
– С утра потревожим Ягу! – предложил Ярослав. – Пусть настраивает свою тарелку.
Яга, увидев город, озадачилась не меньше царевичей.
– …Конечно, мы и не могли его обнаружить! – сказал она. – Мы приказали тарелке найти запрятанных и укрывающихся одиночек и мелкие группы, а здесь полтысячи человек преспокойно разгуливают под открытым небом и в ус не дуют!