- Виктор, - представился он.
И тут же вздрогнул от испуга. Что это с ним? С тех пор, как он поменял документы, он ни разу не назвался своим новым именем. То есть на работе-то его, конечно, знают как Виктора, там же паспорт надо было показывать при трудоустройстве, и соседи по дому тоже знают это имя, потому что именно под именем Виктора Слуцевича он прописан в своей квартире. Но вот при случайных знакомствах с девушками он всегда назывался по-разному. И даже не смог бы объяснить, почему. Называть старое имя нельзя, а новое - язык не поворачивался, вот и лепил первое, что в голову приходило: то Сергей, то Николай, то Алик, а то и что-нибудь более редкое. Коль отношения ненастоящие, то и имя пусть будет ненастоящим. А тут вдруг взял и брякнул: Виктор. Неужели он начал сживаться с новым образом?
- А я - Юлия.
Юлия, Юля, Юленька... Славное имя. И девчонка славная, не вульгарная, но в то же время и не скованная, не зажатая. Это на сегодняшнем сленге называется "в меру отвязанная".
- Ну так как, Юленька, где будем время проводить до вечера? - бодро спросил Виктор. - Вечером у нас шампанское и ужин при свечах, а до того?
- Боюсь, что у нас будет только "до того",- улыбнулась Юля. - Сегодня вечером я занята.
- А отменить нельзя?
- Зачем? - искренне удивилась девушка. - Шампанское можно выпить и в другой раз, не обязательно сегодня. Или у вас пожар?
- Пожар, Юля. У меня пожар, я непременно хочу провести сегодняшний вечер вместе с тобой.
Он умышленно перешел на "ты", чтобы сделать свои слова более интимными и, как ему казалось, более убедительными.
- Но у меня-то нет никакого пожара. Сегодня вечером я не могу, - твердо ответила она. - Если хотите, можем встретиться и поужинать завтра.
- Хорошо, - согласился Виктор, - но с одним условием. Я переношу наше свидание на завтра, а ты за это расскажешь мне, чем это таким серьезным ты будешь заниматься сегодня вечером.
Что ж, так даже лучше. Можно еще немного поболтать с девочкой и выяснить, кто она такая и чем занимается. Если ответы его не устроят, то завтрашнее мероприятие он просто-напросто "продинамит", исчезнет и больше не появится.
- Вечером я обещала подруге помочь готовиться к экзамену. Я сегодня сдавала, а ее группа сдает послезавтра.
Оп-па! Так мы, оказывается, студенты! Н-да, маловато света проливается на твою жизнь, девочка Юля. Тот факт, что ты студентка, никоим образом не может отменять ни придирчивого папу, ни ревнивого богатого спонсора.
- И что ты получила сегодня на экзамене?
- "Отлично", как всегда.
- То есть ты круглая отличница? - уточнил Виктор.
- Пока да, но впереди еще шестой курс и госэкзамены, так что все может случиться.
- А почему шестой курс? - не понял он. - Где это так долго учатся?
- В медицинском. Ну все, допрос окончен?
Она смотрела на Виктора спокойно и серьезно, в голосе ее не было раздражения или неудовольствия, но он отчего-то почувствовал себя полным идиотом.
- Ну что ты, Юленька, все еще только начинается. Я хочу, чтобы ты рассказала мне, сколько тебе лет, где ты живешь, есть ли у тебя папа с мамой и чем они занимаются, а также нет ли у тебя ревнивого кавалера, который захочет набить мне морду. Я, знаешь ли, драться не люблю.
- А что вы любите?
- Я люблю простую и понятную жизнь, без конфликтов, интриг и сложностей.
- А еще вы любите все про всех знать, да?
Юля протянула бармену деньги, взяла сдачу, сунула купюры в сумочку, щелкнула замочком и легко соскользнула с высокого стула.
- Подожди, - Виктор придержал ее за руку, - мы не закончили. Так как насчет завтра? Встретимся?
- Можно, - равнодушно ответила девушка, высвобождая руку. - Завтра я приду сюда часов в семь пить кофе, если захотите - найдете меня здесь.
- Обязательно найду! - почти крикнул Виктор, потому что Юля стремительно удалялась от него в сторону выхода.
До вечера он переделал массу полезных дел, которые давно уже откладывал, оплатил телефонные счета, отнес в химчистку две пары светлых летних брюк и забрал белье из прачечной. Ровно в десять вечера снял трубку и позвонил, чтобы узнать, как дела.
- Пока все идет по плану, - сказали ему.
Ну что ж, по плану так по плану, им видней. Виктор много отдал бы, чтобы узнать подробности, ведь речь идет не о чем-нибудь - о его собственной безопасности и сохранении его жизни, но в детали его не посвящали и ни в какие обсуждения по телефону не вдавались, разрешили только звонить один раз в три дня, не чаще.
К концу рабочего дня в кабинет к Насте ввалился сияющий Коротков.
- Ну все, мать, поздравляй меня!
- С чем? - не поняла Настя. - Тебе досрочно присвоили звание полковника?
- Ну да, от них дождешься! - фыркнул Юра. - Я в отдел нового сотрудника спроворил. С завтрашнего утра приступает к работе.
- Кого? - испугалась она. - Где ты его взял?
- На помойке нашел, - хмыкнул Коротков. - Чего ты придираешься-то? Сама ноешь, что отдел пустой, работать некому, все разбежались, а теперь от лишней пары рабочих рук отказываешься.
- Я не отказываюсь, Юрик, я только спрашиваю, где он работал и что умеет.
- Экая ты, право... А почему ты не спрашиваешь, какого труда мне стоило его переманить к нам? Почему не спрашиваешь, как я уламывал сначала его самого, потом его начальство? Ты его и в глаза не видела, а интересуешься, а про страдания твоего лучшего, можно сказать, друга Короткова и слышать не хочешь, да?
- А ты, наверное, тоже забыл, что я - твоя лучшая подружка, - отпарировала Настя. - Как это так получилось, что ты берешь в отдел нового сотрудника, уламываешь сначала его самого, потом его начальство, а я об этом ничего не знаю? С друзьями так не поступают. Короче, шеф, кончай душу выматывать, говори, кого к нам назначают, а то мне через двадцать минут к Афоне идти докладываться.
На лице Короткова расплылась улыбка садиста, предвкушающего мучения жертвы.
- Вот и хорошо, вот и пойди доложись руководству, а завтра новый человек придет - все и узнаешь.
- Издеваешься?
- А как же! Это тебе за "шефа". Я сколько раз предупреждал, чтобы ты не смела меня так называть.
- Значит, не скажешь?
- Теперь - ни за что, - твердо пообещал Юра.
- Ну и черт с тобой, - махнула рукой Настя. - Я у Афони спрошу.
Идти к начальнику отдела с докладом Насте Каменской совсем не хотелось, потому что докладывать было не о чем. Яна Нильская так и не нашлась, и ни ее мужу, ни режиссеру Наталье Вороновой никто насчет выкупа или других условий освобождения пропавшей женщины не звонил. Сегодня уже среда, через несколько часов стукнет ровно четверо суток с момента преступления, а ясности - ни на грамм. То есть сведений собрано огромное количество, но на убийство водителя и исчезновение жены сценариста они никакого света не проливают. Поводов убить симпатягу Тимура Инджия оказалось великое множество, но этим занимаются оперативники на территории, и по большому счету это направление работы интересует Афоню меньше всего. Подумаешь - водитель какой-то, из убийства водителя имени себе не сделаешь. А вот убийство и похищение с целью срыва съемок - это да, это может прозвучать, во всех газетах напишут. Честь и слава Вячеславу Михайловичу Афанасьеву, начальнику "убойного" отдела! Честь и слава Вячеславу... Настя мысленно улыбнулась случайно сложившейся рифме, собрала в папку свои записи и отправилась на доклад к начальству.
- Вячеслав Михайлович, я буду докладывать так, как привыкла, - начала она, раскладывая на столе бумаги.
- Это как же? - насмешливо спросил начальник. - Сумбурно и глядя в потолок? Судя по тому, как работают у вас в отделе, здесь именно так и принято действовать - безалаберно и стихийно. Никакой системы.
Настя молча проглотила упрек и решила не отвечать. "У ВАС в отделе"! Тоже еще варяг-контролер нашелся. Забыл, вероятно, что это теперь не чей-то чужой отдел, а его. Ничего, новые начальники часто так говорят в течение первого месяца, когда можно все грехи списать на предшественника. Посмотрим, что ты, Афоня, через месяц запоешь. Особенно если под твоим чутким руководством громкое дело раскроют. Небось сразу "вы" на "мы" поменяешь.
- В деле об убийстве в Сокольниках наметились четыре направления работы, начала она, стараясь не смотреть на полковника Афанасьева. - Первое: убийство водителя съемочной группы Теймураза Инджия совершено по личным мотивам, а Яну Нильскую похитили как нежелательного свидетеля. Возможно, она тоже уже убита. В ходе отработки версии проверены связи Инджия и его образ жизни. Выявлено по меньшей мере три конфликтных узла, которые могли стать причиной убийства. У Инджия были крупные долги, кроме того, он вел весьма беспорядочную личную жизнь. Дважды, в девяносто девятом году и в двухтысячном, доставлялся в отдел милиции в связи с групповыми драками, один раз в Москве, второй раз в Сочи, где находился на отдыхе. Оба раза драки происходили из-за девушек, за которыми ухаживал Инджия. Кроме того, есть сведения, что Теймураз Инджия причастен к сбыту наркотиков.
- Дальше, - нетерпеливо перебил ее начальник, - эти подробности можешь опустить, это не твое направление.
- Но я хочу, чтобы у вас была полная картина, - возразила Настя.
- Мне не нужна полная картина, полную картину будешь следователю рисовать, а мне нужен результат. Давай дальше, - потребовал Вячеслав Михайлович.
- Второе направление, - послушно продолжала Настя, - состоит в том, что целью было похищение Яны Нильской, а убийство водителя совершено с целью устранения помехи к похищению или свидетеля, что, в сущности, одно и то же. По этой версии отрабатываются связи Нильской и ее мужа. На сегодняшний день установлено, что Яна Нильская никогда прежде в Москве не бывала, но ее муж систематически приезжал сюда на протяжении последних десяти лет. Он работал в газете сначала корреспондентом, потом обозревателем, часто направлялся в Москву для сбора материала, имеет много знакомых. Конфликтные узлы на сегодняшний день не выявлены, но вполне вероятно, что похищение его жены - это месть за какую-то публикацию в прошлом. Нильский у себя в Кемерове считался "острым пером номер один", написал много разоблачительных статей, и недоброжелателей у него наверняка немало, в том числе и в Москве.
- Очень хорошо, - одобрительно кивнул Афанасьев, и в глазах его Настя уловила плотоядный блеск. Ну еще бы, такая версия ничуть не хуже телевизионной, тоже шуму будет выше крыши, если окажется, что таким зверским способом кто-то из крупных воротил посчитался с журналистом.
- План работы этой версии есть? - Завтра представлю.
- Почему завтра? Почему план до сих пор не составлeн?! - начальник повысил голос, и Настя, не выносившая громких звуков, невольно поморщилась. - Чем ты занималась три дня? Мух на потолке считала? Или в парикмахерской сидела?
- Вячеслав Михайлович, я эту версию еще не обсуждала со следователем. Если он сочтет нужным разрабатывать это направление, тогда я напишу план.
- Ты меня будешь уголовному процессу учить? Собираешься мне напоминать, что руководит расследованием следователь как процессуальное лицо? Запомни, Каменская, следователь в каждом деле будет разный, а я твоим начальником буду каждый день. С утра и до вечера. Поняла? План работы по версии принесешь мне сегодня же, и чтобы не смела домой уходить, пока плана не будет. Давай дальше. Третье направление.
Настя на мгновение отстранилась от ситуации, как будто поднялась над столом, над начальником и над самой собой, мягко воспарила к потолку и с интересом взглянула на происходящее. У нее новый начальник. В этом кабинете, в котором много лет сидел замечательный, самый лучший на свете начальник Колобок-Гордеев, теперь сидит Афоня, ее бывший сокурсник, и распекает ее, не стесняясь в выражениях, как девчонку-школьницу, не выучившую урок из-за собственной несобранности и безалаберности. Афоня, который совсем-совсем, ну ни капельки не похож на Гордеева, который не собирается ее щадить и защищать, который ни секунды не задумывается над тем, как лучше и эффективнее распределять задания между подчиненными, чтобы было больше пользы для дела, а думает только о том, чтобы выдать результат, который сразу заставит всех говорить: вот это я понимаю, вот это начальник, как только он пришел - так сразу дело пошло. Афоня, который искренне не понимает, что вообще может женщина делать в уголовном розыске, а в особенности - в "убойном" отделе, и считает, что если уж она все-таки тут работает и никуда от нее не денешься, то надо или выжить ее, выдавить, чтобы сама ушла и освободила место для толкового мужика, или вести себя с ней как с мужиком. Бедный Афоня, он так недавно работает в Москве, что до сих пор не понял, какая катастрофа происходит с кадрами! Да, Настя занимает должность старшего оперуполномоченного, в отделе полно вакансий, но это все должности оперуполномоченных, у которых и зарплата поменьше, и звание пониже, на эти должности никто особо не рвется, вон Короткову удалось кого-то найти - так это большая жизненная удача. Афоня искренне считает, что если освободится место старшего опера, то он немедленно возьмет на него кого-нибудь более толкового и пригодного для дела, нежели баба, хоть и с погонами подполковника. А где он возьмет такого? Все толковые ребята, имеющие стаж оперативной работы не меньше десяти лет, если и остались в системе МВД, так уже сидят на хороших должностях с минимумом головной боли и максимумом удобств, и ни за что эти должности на работу в "убойном" отделе не променяют. На Настино место Афоня сможет найти только совсем молодого парнишку, имеющего за плечами крохотный опыт, и парнишка этот будет ничем не лучше Каменской, да и убежит на гражданку при первом же удобном случае, как только призывной возраст истечет. Но самое главное - начальник на нее кричит, ругается, высказывает явное недовольство ее работой, то есть происходит именно то, чего она всегда так боялась и всеми силами стремилась избежать. Насте казалось, что если такое хоть раз случится - она этого не перенесет. И вот случилось. И что же? Да ничего. Потолок не рухнул, пол не провалился, мир не перевернулся. И сама она не умерла от стыда и обиды. Более того, даже не покраснела. Даже не разволновалась. И не расплакалась. И руки не задрожали, как бывало раньше при малейшем стрессе. Оказывается, гнев начальства и отсутствие взаимопонимания совершенно не смертельно. Это вполне можно пережить и спокойно продолжать работать. Противно, но не катастрофа. "Мне уже сорок один год. Пора вообще перестать бояться кого бы то ни было. А уж тем более Афоню", - пронеслось у Насти в голове.
Всего две или три секунды парил ее дух под потолком начальственного кабинета, но, когда сознание вновь слилось с телом, перед Вячеславом Михайловичем сидела совершенно другая Настя.
- Третье направление...
Она слегка изменила порядок доклада и решила вместо третьей группы версий изложить сначала четвертую. Чистое ребячество, мелкое служебное хулиганство, ведь она понимает, что Афоню больше всего интересует версия умышленного срыва съемок, так пусть помучается еще немного, пока она будет докладывать ему о том, о чем он и слышать не хочет.
- Третье направление работы ориентировано на то, что убийство Теймураза Инджия и исчезновение Яны Нильской вообще не связаны между собой. В этом случае работа по убийству водителя идет так же, как по первому направлению - долги, ревность, наркотики. Что касается Нильской, то здесь все так же, как во второй группе версий, плюс версии ее самовольного ухода. Внезапное психическое расстройство, ссора с мужем и желание его наказать, неожиданное любовное приключение. В любом случае убийство и исчезновение - совершенно самостоятельные факты, случайно совпавшие по месту и времени и никак друг с другом не связанные.
- Так не бывает, - резко оборвал ее Афанасьев. - Что ты мне тут голову морочишь какими-то совпадениями? Совершенно очевидно, что эти события связаны между собой.
- Почему очевидно? Из чего это вытекает?
- Да из всего! - взорвался начальник, - Инджия и Нильская целый день были вместе, то в теннис играли, то гуляли, то в кафе ходили. Они целый день были вместе, и в событии преступления участвовали вместе, иначе и быть не может.
- Может, - спокойно возразила Настя. - Вы прекрасно знаете, какие невероятные совпадения бывают в жизни и как часто они случаются. Даже тот факт, что вы - мой начальник, а я - ваша подчиненная, - тоже чистое совпадение.
- Глупости! Меня предупреждали, что у тебя абсолютно отсутствует сыщицкое чутье и ты работаешь исключительно при помощи математики и логики. Так вот запомни, Каменская, сыщик без чутья - это не сыщик, а так, название одно. Я своему чутью привык доверять, оно меня еще ни разу не подвело. И оно мне говорит, что рассматривать убийство и исчезновение по отдельности - полный бред. Выбрось это в помойку и не трать мое время на выслушивание этой ерунды. Давай дальше. Что там у тебя еще осталось?
- Осталось то, что вам больше всего нравится, - нахально заявила Настя, по-прежнему не глядя на начальника. -Преступление совершено с целью срыва съемок.
- Вот об этом поподробнее.
- Пожалуйста. Это самое слабое направление, - злорадно начала Настя, - оно пока ничем не подкрепляется. Опрос членов съемочной группы показывает, что ни убийство водителя, ни исчезновение жены сценариста не могут повлиять на съемки сериала. С водителем все понятно, а что касается сценариста, то если исчезновение жены сделает невозможным его дальнейшее участие в работе, то пригласят другого кинодраматурга, но картина все равно будет сниматься. Была выдвинута версия о том, что Инджия убили по ошибке, приняв его за одного из ведущих актеров, но и эта версия не выдерживает никакой критики. Во-первых, ни один из актеров, занятых в сериале, внешне не похож на водителя, и их нельзя было перепутать. Во-вторых, убийство актера после трех недель съемок ничего не изменило бы, приглашают другого актера и переснимают несколько сцен с его участием, только и всего. Следующая версия: преступление в Сокольниках организовано мужем режиссера Натальи Вороновой, который хочет воспользоваться несчастьем, чтобы отговорить жену от продолжения съемок. В этом случае действительно целесообразно было совершить убийство в самом начале съемочного периода, пока дело не зашло слишком далеко и начатую, но недоделанную работу не так жалко бросить, как было бы, если бы сериал был почти целиком снят. Муж Вороновой - бизнесмен, ранее уже дававший ей деньги на съемки. Вполне вероятно, что у него возникли серьезные финансовые проблемы, о которых он не может сказать жене, но и финансировать ее творчество он тоже больше не может. Версия рыхлая, мне она кажется надуманной, но следователь настаивает на ее отработке в полном объеме. План работы вами утвержден еще вчера, следователь с ним ознакомлен. У меня все.
- Плохо, Каменская.
- Сама знаю, - с улыбкой огрызнулась Настя.
- Что значит "сама знаю"? Если знаешь - так почему не делаешь, как надо?
- Не успеваю, Вячеслав Михайлович. Версий много, ребята на территории отрабатывают только часть из них, да у них и у самих работы по горло. Я готова вплотную заняться мужем режиссера Вороновой и публикациями Руслана Нильского, но жену сценариста пусть ищет кто-нибудь еще. Вот, кстати, завтра приходит новый сотрудник...
- Ты меня не учи. Я сам буду решать, кто из вас чем должен заниматься, оборвал ее полковник. - И что у вас за порядки в отделе? С каких это пор рядовые сотрудники вмешиваются в распределение заданий? Развел ваш Гордеев, понимаешь, демократию, а у нас тут не парламент, мы все тут офицеры, погоны носим, у нас должна быть строгая иерархия и беспрекословное подчинение приказу вышестоящего начальника. Усвоила?
- Так точно, товарищ полковник, усвоила. Вопрос можно задать?
- Ну, задавай, - смилостивился Вячеслав Михайлович.
- Наш новый сотрудник - он кто? И откуда?
Начальник порылся в бумажках, разбросанных по столу.
- Какой-то Зарубин Сергей Кузьмич, из Центрального округа. Еще вопросы есть?
- Никак нет, - радостно ответила Настя, собирая свои записи и складывая их в папку. - Разрешите идти?
- Не забудь про план работы по версии о публикациях журналиста. Я жду. Не вздумай уйти домой, пока я не увижу план.
- Ни за что не уйду, - пообещала она. - Я спать не смогу, если не увижусь с вами сегодня еще раз.
- Ты что себе позволяешь, Каменская?! - заревел Афанасьев. - Это тебя Гордеев научил так с начальником разговаривать?
- Никак нет, Вячеслав Михайлович, это не Гордеев, это жизнь меня научила. Жизнь, Афоня, - она ужасно длинная, не каждой памяти под силу ее всю охватить. Моей - как раз под силу. Ты уже забыл, как достал мне по большому блату три банки бразильского кофе за то, чтобы я тебе написала шпаргалки по уголовному процессу? А я хорошо это помню. И много чего другого тоже. Пока, Афоня, сиди и жди, скоро план принесу.
У самого выхода из кабинета она не удержалась и посмотрела все-таки на начальника. Выражение его лица было трудно описать. Тихонько прикрыв за собой дверь, Настя вприпрыжку помчалась по коридору. Сережка Зарубин с завтрашнего дня будет работать в их отделе! О большей удаче и мечтать нельзя было. Сережка - классный опер и вообще отличный парень. Какой же Коротков молодец, что уговорил его перейти к ним на работу! И какая же молодец она сама, что перестала бояться Афоню! Дело есть дело, и если начальник отдает приказ, она обязана его выполнить. Но кто сказал, что она обязана прогибаться перед своим бывшим сокурсником, которому все пять лет учебы писала шпаргалки и который в благодарность за это продавал ей дефицитные кофе и сигареты по спекулятивным ценам? Вот это уж она точно не обязана. И не будет.
- Юрик, с меня коньяк! - радостно заявила она, врываясь в кабинет к Короткову.
- Не надо, - буркнул Юра, не отрываясь от бумаг, - это тебе подарок от меня ко дню рождения, который ты, между прочим, нахально зажала от товарищей по оружию. Я так понимаю, Афоня тебе сказал про Зарубина?
- Сказал, - кивнула Настя, - а как же. Юр, мне очень стыдно... я хочу сказать, насчет дня рождения... Я думала, ты забыл, вот и не стала напоминать, а то ты с подарком начал бы суетиться, а у тебя ни времени на это нет, ни денег. Ты обиделся, да?
Коротков поднял голову, спрятал папку с бумагами в сейф и хитро улыбнулся.
- Я? Да, обиделся. Страшно и жестоко. Чуть-чуть не успел, хотел, чтобы Серегу назначили в аккурат к твоему дню рождения, но просчитался с этими праздниками бесконечными. Но у тебя есть возможность реабилитироваться.
- Я готова, - быстро ответила Настя. - Говори свои условия.
- Мы сейчас звоним Зарубину и приглашаем его к тебе. В теплой дружеской обстановке отмечаем твой день рождения и его назначение, вводим нашего малыша в курс дела, чтобы завтра прямо с утра он включался в работу. Идет?
- Идет. А мне можно встречное условие выставить?
- Валяй. Только не зарывайся, - на всякий случай предупредил Юра.
- По дороге домой мы заедем за китайской едой.
- Что, так понравилось?
- До жути. Кажется, в жизни ничего вкуснее не ела. Только, Юр, мне еще надо план написать, Афоня там копытами бьет. Но я быстро, мне пятнадцати минут хватит.
- Кстати, - Коротков с подозрением уставился на Настю, - что-то ты больно веселая от начальника прискакала. Вы что, общий язык нашли?
- Ну прямо-таки! - Настя с размаху плюхнулась на стул, вытащила из Юриной пачки сигарету и с наслаждением закурила. - С точностью до наоборот. Я ему нахамила.
- Ты?! Никогда не поверю, - в голосе Короткова прозвучала такая убежденность, словно он отстаивал справедливость совершенно очевидного факта, который не может быть оспорен никогда и ни при каких обстоятельствах.
- Честное пионерское. Ты знаешь, я пока у Афони сидела, вдруг вспомнила, что у меня вчера был день рождения. Мне исполнился сорок один год. Ты понимаешь, Юрик? Сорок один! Я же пятый десяток разменяла! И что же я, как девчонка-малолетка, всех боюсь? Начальников боюсь, родителей боюсь, даже просто людей на улице боюсь, а. вдруг меня кто-нибудь обидит, оскорбит, нахамит мне? Ну сколько же можно всех и всего бояться, а? Что я, рассыплюсь оттого, что на меня кто-то наорет? Да пусть орут, пусть ругаются, с меня даже волосок не упадет. И так мне легко стало в эту секунду - ты представить себе не можешь! Словно груз с плеч упал. Вот я на радостях и брякнула ему то, что думала. Конечно, не надо было, зря я это сделала. Но зато сколько удовольствия получила!
- И что же ты ему сказала? - поинтересовался Юра.
- Не скажу. Напомнила кое-что из нашего общего университетского прошлого.
- А-а-а, понятно. Ну и он что?
- Ничего. Рожа вытянулась, как стираный чулок. И речь отнялась. Пока он в себя приходил, я успела слинять. У тебя еще много дел?
- Аська, нашу работу никогда до конца не переделаешь. Поэтому главное в нашей работе что?
- Что? - послушно переспросила она.
- Умение вовремя поставить точку и уйти домой. Катись, пиши свой план, я пока Зарубина найду.
Через двадцать минут Настя принесла Афанасьеву отпечатанный на лазерном принтере план работы по версии.
- Разрешите, Вячеслав Михайлович? - Она вошла в кабинет начальника, стараясь не поднимать глаза выше отполированной поверхности стола для совещаний. - Вот план, как вы велели.
Афанасьев молча взял бумагу, пробежал ее глазами, положил на стол. Настя уже горько раскаивалась в своей несдержанности, потому что понимала: начальник не знает, как себя вести с ней. То ли по-прежнему хамить и разговаривать, как с нерадивой подчиненной, то ли признать в ней однокурсницу и взять более дружеский тон, то ли избрать что-нибудь третье, вроде нейтральной холодной вежливости, дескать, так уж и быть, орать на тебя я не буду, но и дистанцию сокращать не собираюсь, все-таки хозяин, то бишь начальник, здесь я.
- Я могу идти? - спросила Настя, не дождавшись словесной реакции полковника на свое появление.
Тот по-прежнему молча кивнул и с деловым видом принялся рыться в сейфе. Осторожно попятившись, Настя нащупала дверную ручку и тихонько выскользнула в коридор.
- У тебя есть детские фотографии?
Вопрос был неопасным, но все равно неприятно резанул Виктора. Детские фотографии! Они остались дома, у родителей, в Камышове. Но если бы они были здесь, все равно их нельзя было бы показывать Юле. Слишком заметна разница между тем лицом, которое у него было когда-то, и тем, которое он носит сейчас. Между десятилетним мальчиком и тридцатитрехлетним мужчиной общего, конечно, не так уж много, но ни при каком раскладе курносый нос не может превратиться в горбатый, а округлый подбородок - в раздвоенный с ямочкой.
- Есть, наверное, где-то у родителей, - ответил он как можно небрежнее.
- А студенческие? - не отставала девушка. Ха, студенческие! Можно подумать, он студентом был! Техникум закончил и на этом с учебой завязал. Но легенда есть легенда, и согласно ей Виктор Слуцевич закончил какой-то коммерческий институт по какой-то невнятной специальности, которую давно и прочно забыл, ибо к его нынешней работе эта специальность никакого отношения не имела. Диплом у него, естественно, был, корочки он получил в комплекте вместе с новым паспортом, водительскими правами и еще целой кучей бумажек.
- Да нет же, детка, я свои изображения не коллекционирую. Зачем тебе мои .фотографии?
- Хочу посмотреть, каким ты был раньше.
- Зачем?
- Просто интересно.
- Не понимаю, - Виктор пожал плечами, - какой интерес копаться в прошлом человека? Ты же сегодня общаешься со мной сегодняшним, а не с тем, каким я был когда-то. Так какая тебе разница, каким я был?
- Никакой, - легко согласилась Юля, и Виктор с удивлением заметил, что произнесла она это с явным облегчением. Ну и девчонка! И что у нее в голове делается, хотел бы он знать. Смотреть детские и юношеские фотографии ей явно неинтересно, тогда зачем спрашивала?
Сегодня после ужина в ресторане он пригласил Юлю к себе домой. Девушка спокойно согласилась, но в ней было столько прохладного равнодушия, что Виктор засомневался, а понимает ли она вообще, что означает ее готовность пойти в гости к малознакомому, в сущности, мужчине, который оказывает ей столь явные знаки сексуального внимания, что их невозможно даже при самой буйной фантазии принять за желание вместе почитать Шекспира или послушать за чашечкой кофе концерт для фортепиано с оркестром.
И тут же вздрогнул от испуга. Что это с ним? С тех пор, как он поменял документы, он ни разу не назвался своим новым именем. То есть на работе-то его, конечно, знают как Виктора, там же паспорт надо было показывать при трудоустройстве, и соседи по дому тоже знают это имя, потому что именно под именем Виктора Слуцевича он прописан в своей квартире. Но вот при случайных знакомствах с девушками он всегда назывался по-разному. И даже не смог бы объяснить, почему. Называть старое имя нельзя, а новое - язык не поворачивался, вот и лепил первое, что в голову приходило: то Сергей, то Николай, то Алик, а то и что-нибудь более редкое. Коль отношения ненастоящие, то и имя пусть будет ненастоящим. А тут вдруг взял и брякнул: Виктор. Неужели он начал сживаться с новым образом?
- А я - Юлия.
Юлия, Юля, Юленька... Славное имя. И девчонка славная, не вульгарная, но в то же время и не скованная, не зажатая. Это на сегодняшнем сленге называется "в меру отвязанная".
- Ну так как, Юленька, где будем время проводить до вечера? - бодро спросил Виктор. - Вечером у нас шампанское и ужин при свечах, а до того?
- Боюсь, что у нас будет только "до того",- улыбнулась Юля. - Сегодня вечером я занята.
- А отменить нельзя?
- Зачем? - искренне удивилась девушка. - Шампанское можно выпить и в другой раз, не обязательно сегодня. Или у вас пожар?
- Пожар, Юля. У меня пожар, я непременно хочу провести сегодняшний вечер вместе с тобой.
Он умышленно перешел на "ты", чтобы сделать свои слова более интимными и, как ему казалось, более убедительными.
- Но у меня-то нет никакого пожара. Сегодня вечером я не могу, - твердо ответила она. - Если хотите, можем встретиться и поужинать завтра.
- Хорошо, - согласился Виктор, - но с одним условием. Я переношу наше свидание на завтра, а ты за это расскажешь мне, чем это таким серьезным ты будешь заниматься сегодня вечером.
Что ж, так даже лучше. Можно еще немного поболтать с девочкой и выяснить, кто она такая и чем занимается. Если ответы его не устроят, то завтрашнее мероприятие он просто-напросто "продинамит", исчезнет и больше не появится.
- Вечером я обещала подруге помочь готовиться к экзамену. Я сегодня сдавала, а ее группа сдает послезавтра.
Оп-па! Так мы, оказывается, студенты! Н-да, маловато света проливается на твою жизнь, девочка Юля. Тот факт, что ты студентка, никоим образом не может отменять ни придирчивого папу, ни ревнивого богатого спонсора.
- И что ты получила сегодня на экзамене?
- "Отлично", как всегда.
- То есть ты круглая отличница? - уточнил Виктор.
- Пока да, но впереди еще шестой курс и госэкзамены, так что все может случиться.
- А почему шестой курс? - не понял он. - Где это так долго учатся?
- В медицинском. Ну все, допрос окончен?
Она смотрела на Виктора спокойно и серьезно, в голосе ее не было раздражения или неудовольствия, но он отчего-то почувствовал себя полным идиотом.
- Ну что ты, Юленька, все еще только начинается. Я хочу, чтобы ты рассказала мне, сколько тебе лет, где ты живешь, есть ли у тебя папа с мамой и чем они занимаются, а также нет ли у тебя ревнивого кавалера, который захочет набить мне морду. Я, знаешь ли, драться не люблю.
- А что вы любите?
- Я люблю простую и понятную жизнь, без конфликтов, интриг и сложностей.
- А еще вы любите все про всех знать, да?
Юля протянула бармену деньги, взяла сдачу, сунула купюры в сумочку, щелкнула замочком и легко соскользнула с высокого стула.
- Подожди, - Виктор придержал ее за руку, - мы не закончили. Так как насчет завтра? Встретимся?
- Можно, - равнодушно ответила девушка, высвобождая руку. - Завтра я приду сюда часов в семь пить кофе, если захотите - найдете меня здесь.
- Обязательно найду! - почти крикнул Виктор, потому что Юля стремительно удалялась от него в сторону выхода.
До вечера он переделал массу полезных дел, которые давно уже откладывал, оплатил телефонные счета, отнес в химчистку две пары светлых летних брюк и забрал белье из прачечной. Ровно в десять вечера снял трубку и позвонил, чтобы узнать, как дела.
- Пока все идет по плану, - сказали ему.
Ну что ж, по плану так по плану, им видней. Виктор много отдал бы, чтобы узнать подробности, ведь речь идет не о чем-нибудь - о его собственной безопасности и сохранении его жизни, но в детали его не посвящали и ни в какие обсуждения по телефону не вдавались, разрешили только звонить один раз в три дня, не чаще.
* * *
К концу рабочего дня в кабинет к Насте ввалился сияющий Коротков.
- Ну все, мать, поздравляй меня!
- С чем? - не поняла Настя. - Тебе досрочно присвоили звание полковника?
- Ну да, от них дождешься! - фыркнул Юра. - Я в отдел нового сотрудника спроворил. С завтрашнего утра приступает к работе.
- Кого? - испугалась она. - Где ты его взял?
- На помойке нашел, - хмыкнул Коротков. - Чего ты придираешься-то? Сама ноешь, что отдел пустой, работать некому, все разбежались, а теперь от лишней пары рабочих рук отказываешься.
- Я не отказываюсь, Юрик, я только спрашиваю, где он работал и что умеет.
- Экая ты, право... А почему ты не спрашиваешь, какого труда мне стоило его переманить к нам? Почему не спрашиваешь, как я уламывал сначала его самого, потом его начальство? Ты его и в глаза не видела, а интересуешься, а про страдания твоего лучшего, можно сказать, друга Короткова и слышать не хочешь, да?
- А ты, наверное, тоже забыл, что я - твоя лучшая подружка, - отпарировала Настя. - Как это так получилось, что ты берешь в отдел нового сотрудника, уламываешь сначала его самого, потом его начальство, а я об этом ничего не знаю? С друзьями так не поступают. Короче, шеф, кончай душу выматывать, говори, кого к нам назначают, а то мне через двадцать минут к Афоне идти докладываться.
На лице Короткова расплылась улыбка садиста, предвкушающего мучения жертвы.
- Вот и хорошо, вот и пойди доложись руководству, а завтра новый человек придет - все и узнаешь.
- Издеваешься?
- А как же! Это тебе за "шефа". Я сколько раз предупреждал, чтобы ты не смела меня так называть.
- Значит, не скажешь?
- Теперь - ни за что, - твердо пообещал Юра.
- Ну и черт с тобой, - махнула рукой Настя. - Я у Афони спрошу.
Идти к начальнику отдела с докладом Насте Каменской совсем не хотелось, потому что докладывать было не о чем. Яна Нильская так и не нашлась, и ни ее мужу, ни режиссеру Наталье Вороновой никто насчет выкупа или других условий освобождения пропавшей женщины не звонил. Сегодня уже среда, через несколько часов стукнет ровно четверо суток с момента преступления, а ясности - ни на грамм. То есть сведений собрано огромное количество, но на убийство водителя и исчезновение жены сценариста они никакого света не проливают. Поводов убить симпатягу Тимура Инджия оказалось великое множество, но этим занимаются оперативники на территории, и по большому счету это направление работы интересует Афоню меньше всего. Подумаешь - водитель какой-то, из убийства водителя имени себе не сделаешь. А вот убийство и похищение с целью срыва съемок - это да, это может прозвучать, во всех газетах напишут. Честь и слава Вячеславу Михайловичу Афанасьеву, начальнику "убойного" отдела! Честь и слава Вячеславу... Настя мысленно улыбнулась случайно сложившейся рифме, собрала в папку свои записи и отправилась на доклад к начальству.
- Вячеслав Михайлович, я буду докладывать так, как привыкла, - начала она, раскладывая на столе бумаги.
- Это как же? - насмешливо спросил начальник. - Сумбурно и глядя в потолок? Судя по тому, как работают у вас в отделе, здесь именно так и принято действовать - безалаберно и стихийно. Никакой системы.
Настя молча проглотила упрек и решила не отвечать. "У ВАС в отделе"! Тоже еще варяг-контролер нашелся. Забыл, вероятно, что это теперь не чей-то чужой отдел, а его. Ничего, новые начальники часто так говорят в течение первого месяца, когда можно все грехи списать на предшественника. Посмотрим, что ты, Афоня, через месяц запоешь. Особенно если под твоим чутким руководством громкое дело раскроют. Небось сразу "вы" на "мы" поменяешь.
- В деле об убийстве в Сокольниках наметились четыре направления работы, начала она, стараясь не смотреть на полковника Афанасьева. - Первое: убийство водителя съемочной группы Теймураза Инджия совершено по личным мотивам, а Яну Нильскую похитили как нежелательного свидетеля. Возможно, она тоже уже убита. В ходе отработки версии проверены связи Инджия и его образ жизни. Выявлено по меньшей мере три конфликтных узла, которые могли стать причиной убийства. У Инджия были крупные долги, кроме того, он вел весьма беспорядочную личную жизнь. Дважды, в девяносто девятом году и в двухтысячном, доставлялся в отдел милиции в связи с групповыми драками, один раз в Москве, второй раз в Сочи, где находился на отдыхе. Оба раза драки происходили из-за девушек, за которыми ухаживал Инджия. Кроме того, есть сведения, что Теймураз Инджия причастен к сбыту наркотиков.
- Дальше, - нетерпеливо перебил ее начальник, - эти подробности можешь опустить, это не твое направление.
- Но я хочу, чтобы у вас была полная картина, - возразила Настя.
- Мне не нужна полная картина, полную картину будешь следователю рисовать, а мне нужен результат. Давай дальше, - потребовал Вячеслав Михайлович.
- Второе направление, - послушно продолжала Настя, - состоит в том, что целью было похищение Яны Нильской, а убийство водителя совершено с целью устранения помехи к похищению или свидетеля, что, в сущности, одно и то же. По этой версии отрабатываются связи Нильской и ее мужа. На сегодняшний день установлено, что Яна Нильская никогда прежде в Москве не бывала, но ее муж систематически приезжал сюда на протяжении последних десяти лет. Он работал в газете сначала корреспондентом, потом обозревателем, часто направлялся в Москву для сбора материала, имеет много знакомых. Конфликтные узлы на сегодняшний день не выявлены, но вполне вероятно, что похищение его жены - это месть за какую-то публикацию в прошлом. Нильский у себя в Кемерове считался "острым пером номер один", написал много разоблачительных статей, и недоброжелателей у него наверняка немало, в том числе и в Москве.
- Очень хорошо, - одобрительно кивнул Афанасьев, и в глазах его Настя уловила плотоядный блеск. Ну еще бы, такая версия ничуть не хуже телевизионной, тоже шуму будет выше крыши, если окажется, что таким зверским способом кто-то из крупных воротил посчитался с журналистом.
- План работы этой версии есть? - Завтра представлю.
- Почему завтра? Почему план до сих пор не составлeн?! - начальник повысил голос, и Настя, не выносившая громких звуков, невольно поморщилась. - Чем ты занималась три дня? Мух на потолке считала? Или в парикмахерской сидела?
- Вячеслав Михайлович, я эту версию еще не обсуждала со следователем. Если он сочтет нужным разрабатывать это направление, тогда я напишу план.
- Ты меня будешь уголовному процессу учить? Собираешься мне напоминать, что руководит расследованием следователь как процессуальное лицо? Запомни, Каменская, следователь в каждом деле будет разный, а я твоим начальником буду каждый день. С утра и до вечера. Поняла? План работы по версии принесешь мне сегодня же, и чтобы не смела домой уходить, пока плана не будет. Давай дальше. Третье направление.
Настя на мгновение отстранилась от ситуации, как будто поднялась над столом, над начальником и над самой собой, мягко воспарила к потолку и с интересом взглянула на происходящее. У нее новый начальник. В этом кабинете, в котором много лет сидел замечательный, самый лучший на свете начальник Колобок-Гордеев, теперь сидит Афоня, ее бывший сокурсник, и распекает ее, не стесняясь в выражениях, как девчонку-школьницу, не выучившую урок из-за собственной несобранности и безалаберности. Афоня, который совсем-совсем, ну ни капельки не похож на Гордеева, который не собирается ее щадить и защищать, который ни секунды не задумывается над тем, как лучше и эффективнее распределять задания между подчиненными, чтобы было больше пользы для дела, а думает только о том, чтобы выдать результат, который сразу заставит всех говорить: вот это я понимаю, вот это начальник, как только он пришел - так сразу дело пошло. Афоня, который искренне не понимает, что вообще может женщина делать в уголовном розыске, а в особенности - в "убойном" отделе, и считает, что если уж она все-таки тут работает и никуда от нее не денешься, то надо или выжить ее, выдавить, чтобы сама ушла и освободила место для толкового мужика, или вести себя с ней как с мужиком. Бедный Афоня, он так недавно работает в Москве, что до сих пор не понял, какая катастрофа происходит с кадрами! Да, Настя занимает должность старшего оперуполномоченного, в отделе полно вакансий, но это все должности оперуполномоченных, у которых и зарплата поменьше, и звание пониже, на эти должности никто особо не рвется, вон Короткову удалось кого-то найти - так это большая жизненная удача. Афоня искренне считает, что если освободится место старшего опера, то он немедленно возьмет на него кого-нибудь более толкового и пригодного для дела, нежели баба, хоть и с погонами подполковника. А где он возьмет такого? Все толковые ребята, имеющие стаж оперативной работы не меньше десяти лет, если и остались в системе МВД, так уже сидят на хороших должностях с минимумом головной боли и максимумом удобств, и ни за что эти должности на работу в "убойном" отделе не променяют. На Настино место Афоня сможет найти только совсем молодого парнишку, имеющего за плечами крохотный опыт, и парнишка этот будет ничем не лучше Каменской, да и убежит на гражданку при первом же удобном случае, как только призывной возраст истечет. Но самое главное - начальник на нее кричит, ругается, высказывает явное недовольство ее работой, то есть происходит именно то, чего она всегда так боялась и всеми силами стремилась избежать. Насте казалось, что если такое хоть раз случится - она этого не перенесет. И вот случилось. И что же? Да ничего. Потолок не рухнул, пол не провалился, мир не перевернулся. И сама она не умерла от стыда и обиды. Более того, даже не покраснела. Даже не разволновалась. И не расплакалась. И руки не задрожали, как бывало раньше при малейшем стрессе. Оказывается, гнев начальства и отсутствие взаимопонимания совершенно не смертельно. Это вполне можно пережить и спокойно продолжать работать. Противно, но не катастрофа. "Мне уже сорок один год. Пора вообще перестать бояться кого бы то ни было. А уж тем более Афоню", - пронеслось у Насти в голове.
Всего две или три секунды парил ее дух под потолком начальственного кабинета, но, когда сознание вновь слилось с телом, перед Вячеславом Михайловичем сидела совершенно другая Настя.
- Третье направление...
Она слегка изменила порядок доклада и решила вместо третьей группы версий изложить сначала четвертую. Чистое ребячество, мелкое служебное хулиганство, ведь она понимает, что Афоню больше всего интересует версия умышленного срыва съемок, так пусть помучается еще немного, пока она будет докладывать ему о том, о чем он и слышать не хочет.
- Третье направление работы ориентировано на то, что убийство Теймураза Инджия и исчезновение Яны Нильской вообще не связаны между собой. В этом случае работа по убийству водителя идет так же, как по первому направлению - долги, ревность, наркотики. Что касается Нильской, то здесь все так же, как во второй группе версий, плюс версии ее самовольного ухода. Внезапное психическое расстройство, ссора с мужем и желание его наказать, неожиданное любовное приключение. В любом случае убийство и исчезновение - совершенно самостоятельные факты, случайно совпавшие по месту и времени и никак друг с другом не связанные.
- Так не бывает, - резко оборвал ее Афанасьев. - Что ты мне тут голову морочишь какими-то совпадениями? Совершенно очевидно, что эти события связаны между собой.
- Почему очевидно? Из чего это вытекает?
- Да из всего! - взорвался начальник, - Инджия и Нильская целый день были вместе, то в теннис играли, то гуляли, то в кафе ходили. Они целый день были вместе, и в событии преступления участвовали вместе, иначе и быть не может.
- Может, - спокойно возразила Настя. - Вы прекрасно знаете, какие невероятные совпадения бывают в жизни и как часто они случаются. Даже тот факт, что вы - мой начальник, а я - ваша подчиненная, - тоже чистое совпадение.
- Глупости! Меня предупреждали, что у тебя абсолютно отсутствует сыщицкое чутье и ты работаешь исключительно при помощи математики и логики. Так вот запомни, Каменская, сыщик без чутья - это не сыщик, а так, название одно. Я своему чутью привык доверять, оно меня еще ни разу не подвело. И оно мне говорит, что рассматривать убийство и исчезновение по отдельности - полный бред. Выбрось это в помойку и не трать мое время на выслушивание этой ерунды. Давай дальше. Что там у тебя еще осталось?
- Осталось то, что вам больше всего нравится, - нахально заявила Настя, по-прежнему не глядя на начальника. -Преступление совершено с целью срыва съемок.
- Вот об этом поподробнее.
- Пожалуйста. Это самое слабое направление, - злорадно начала Настя, - оно пока ничем не подкрепляется. Опрос членов съемочной группы показывает, что ни убийство водителя, ни исчезновение жены сценариста не могут повлиять на съемки сериала. С водителем все понятно, а что касается сценариста, то если исчезновение жены сделает невозможным его дальнейшее участие в работе, то пригласят другого кинодраматурга, но картина все равно будет сниматься. Была выдвинута версия о том, что Инджия убили по ошибке, приняв его за одного из ведущих актеров, но и эта версия не выдерживает никакой критики. Во-первых, ни один из актеров, занятых в сериале, внешне не похож на водителя, и их нельзя было перепутать. Во-вторых, убийство актера после трех недель съемок ничего не изменило бы, приглашают другого актера и переснимают несколько сцен с его участием, только и всего. Следующая версия: преступление в Сокольниках организовано мужем режиссера Натальи Вороновой, который хочет воспользоваться несчастьем, чтобы отговорить жену от продолжения съемок. В этом случае действительно целесообразно было совершить убийство в самом начале съемочного периода, пока дело не зашло слишком далеко и начатую, но недоделанную работу не так жалко бросить, как было бы, если бы сериал был почти целиком снят. Муж Вороновой - бизнесмен, ранее уже дававший ей деньги на съемки. Вполне вероятно, что у него возникли серьезные финансовые проблемы, о которых он не может сказать жене, но и финансировать ее творчество он тоже больше не может. Версия рыхлая, мне она кажется надуманной, но следователь настаивает на ее отработке в полном объеме. План работы вами утвержден еще вчера, следователь с ним ознакомлен. У меня все.
- Плохо, Каменская.
- Сама знаю, - с улыбкой огрызнулась Настя.
- Что значит "сама знаю"? Если знаешь - так почему не делаешь, как надо?
- Не успеваю, Вячеслав Михайлович. Версий много, ребята на территории отрабатывают только часть из них, да у них и у самих работы по горло. Я готова вплотную заняться мужем режиссера Вороновой и публикациями Руслана Нильского, но жену сценариста пусть ищет кто-нибудь еще. Вот, кстати, завтра приходит новый сотрудник...
- Ты меня не учи. Я сам буду решать, кто из вас чем должен заниматься, оборвал ее полковник. - И что у вас за порядки в отделе? С каких это пор рядовые сотрудники вмешиваются в распределение заданий? Развел ваш Гордеев, понимаешь, демократию, а у нас тут не парламент, мы все тут офицеры, погоны носим, у нас должна быть строгая иерархия и беспрекословное подчинение приказу вышестоящего начальника. Усвоила?
- Так точно, товарищ полковник, усвоила. Вопрос можно задать?
- Ну, задавай, - смилостивился Вячеслав Михайлович.
- Наш новый сотрудник - он кто? И откуда?
Начальник порылся в бумажках, разбросанных по столу.
- Какой-то Зарубин Сергей Кузьмич, из Центрального округа. Еще вопросы есть?
- Никак нет, - радостно ответила Настя, собирая свои записи и складывая их в папку. - Разрешите идти?
- Не забудь про план работы по версии о публикациях журналиста. Я жду. Не вздумай уйти домой, пока я не увижу план.
- Ни за что не уйду, - пообещала она. - Я спать не смогу, если не увижусь с вами сегодня еще раз.
- Ты что себе позволяешь, Каменская?! - заревел Афанасьев. - Это тебя Гордеев научил так с начальником разговаривать?
- Никак нет, Вячеслав Михайлович, это не Гордеев, это жизнь меня научила. Жизнь, Афоня, - она ужасно длинная, не каждой памяти под силу ее всю охватить. Моей - как раз под силу. Ты уже забыл, как достал мне по большому блату три банки бразильского кофе за то, чтобы я тебе написала шпаргалки по уголовному процессу? А я хорошо это помню. И много чего другого тоже. Пока, Афоня, сиди и жди, скоро план принесу.
У самого выхода из кабинета она не удержалась и посмотрела все-таки на начальника. Выражение его лица было трудно описать. Тихонько прикрыв за собой дверь, Настя вприпрыжку помчалась по коридору. Сережка Зарубин с завтрашнего дня будет работать в их отделе! О большей удаче и мечтать нельзя было. Сережка - классный опер и вообще отличный парень. Какой же Коротков молодец, что уговорил его перейти к ним на работу! И какая же молодец она сама, что перестала бояться Афоню! Дело есть дело, и если начальник отдает приказ, она обязана его выполнить. Но кто сказал, что она обязана прогибаться перед своим бывшим сокурсником, которому все пять лет учебы писала шпаргалки и который в благодарность за это продавал ей дефицитные кофе и сигареты по спекулятивным ценам? Вот это уж она точно не обязана. И не будет.
- Юрик, с меня коньяк! - радостно заявила она, врываясь в кабинет к Короткову.
- Не надо, - буркнул Юра, не отрываясь от бумаг, - это тебе подарок от меня ко дню рождения, который ты, между прочим, нахально зажала от товарищей по оружию. Я так понимаю, Афоня тебе сказал про Зарубина?
- Сказал, - кивнула Настя, - а как же. Юр, мне очень стыдно... я хочу сказать, насчет дня рождения... Я думала, ты забыл, вот и не стала напоминать, а то ты с подарком начал бы суетиться, а у тебя ни времени на это нет, ни денег. Ты обиделся, да?
Коротков поднял голову, спрятал папку с бумагами в сейф и хитро улыбнулся.
- Я? Да, обиделся. Страшно и жестоко. Чуть-чуть не успел, хотел, чтобы Серегу назначили в аккурат к твоему дню рождения, но просчитался с этими праздниками бесконечными. Но у тебя есть возможность реабилитироваться.
- Я готова, - быстро ответила Настя. - Говори свои условия.
- Мы сейчас звоним Зарубину и приглашаем его к тебе. В теплой дружеской обстановке отмечаем твой день рождения и его назначение, вводим нашего малыша в курс дела, чтобы завтра прямо с утра он включался в работу. Идет?
- Идет. А мне можно встречное условие выставить?
- Валяй. Только не зарывайся, - на всякий случай предупредил Юра.
- По дороге домой мы заедем за китайской едой.
- Что, так понравилось?
- До жути. Кажется, в жизни ничего вкуснее не ела. Только, Юр, мне еще надо план написать, Афоня там копытами бьет. Но я быстро, мне пятнадцати минут хватит.
- Кстати, - Коротков с подозрением уставился на Настю, - что-то ты больно веселая от начальника прискакала. Вы что, общий язык нашли?
- Ну прямо-таки! - Настя с размаху плюхнулась на стул, вытащила из Юриной пачки сигарету и с наслаждением закурила. - С точностью до наоборот. Я ему нахамила.
- Ты?! Никогда не поверю, - в голосе Короткова прозвучала такая убежденность, словно он отстаивал справедливость совершенно очевидного факта, который не может быть оспорен никогда и ни при каких обстоятельствах.
- Честное пионерское. Ты знаешь, я пока у Афони сидела, вдруг вспомнила, что у меня вчера был день рождения. Мне исполнился сорок один год. Ты понимаешь, Юрик? Сорок один! Я же пятый десяток разменяла! И что же я, как девчонка-малолетка, всех боюсь? Начальников боюсь, родителей боюсь, даже просто людей на улице боюсь, а. вдруг меня кто-нибудь обидит, оскорбит, нахамит мне? Ну сколько же можно всех и всего бояться, а? Что я, рассыплюсь оттого, что на меня кто-то наорет? Да пусть орут, пусть ругаются, с меня даже волосок не упадет. И так мне легко стало в эту секунду - ты представить себе не можешь! Словно груз с плеч упал. Вот я на радостях и брякнула ему то, что думала. Конечно, не надо было, зря я это сделала. Но зато сколько удовольствия получила!
- И что же ты ему сказала? - поинтересовался Юра.
- Не скажу. Напомнила кое-что из нашего общего университетского прошлого.
- А-а-а, понятно. Ну и он что?
- Ничего. Рожа вытянулась, как стираный чулок. И речь отнялась. Пока он в себя приходил, я успела слинять. У тебя еще много дел?
- Аська, нашу работу никогда до конца не переделаешь. Поэтому главное в нашей работе что?
- Что? - послушно переспросила она.
- Умение вовремя поставить точку и уйти домой. Катись, пиши свой план, я пока Зарубина найду.
Через двадцать минут Настя принесла Афанасьеву отпечатанный на лазерном принтере план работы по версии.
- Разрешите, Вячеслав Михайлович? - Она вошла в кабинет начальника, стараясь не поднимать глаза выше отполированной поверхности стола для совещаний. - Вот план, как вы велели.
Афанасьев молча взял бумагу, пробежал ее глазами, положил на стол. Настя уже горько раскаивалась в своей несдержанности, потому что понимала: начальник не знает, как себя вести с ней. То ли по-прежнему хамить и разговаривать, как с нерадивой подчиненной, то ли признать в ней однокурсницу и взять более дружеский тон, то ли избрать что-нибудь третье, вроде нейтральной холодной вежливости, дескать, так уж и быть, орать на тебя я не буду, но и дистанцию сокращать не собираюсь, все-таки хозяин, то бишь начальник, здесь я.
- Я могу идти? - спросила Настя, не дождавшись словесной реакции полковника на свое появление.
Тот по-прежнему молча кивнул и с деловым видом принялся рыться в сейфе. Осторожно попятившись, Настя нащупала дверную ручку и тихонько выскользнула в коридор.
* * *
- У тебя есть детские фотографии?
Вопрос был неопасным, но все равно неприятно резанул Виктора. Детские фотографии! Они остались дома, у родителей, в Камышове. Но если бы они были здесь, все равно их нельзя было бы показывать Юле. Слишком заметна разница между тем лицом, которое у него было когда-то, и тем, которое он носит сейчас. Между десятилетним мальчиком и тридцатитрехлетним мужчиной общего, конечно, не так уж много, но ни при каком раскладе курносый нос не может превратиться в горбатый, а округлый подбородок - в раздвоенный с ямочкой.
- Есть, наверное, где-то у родителей, - ответил он как можно небрежнее.
- А студенческие? - не отставала девушка. Ха, студенческие! Можно подумать, он студентом был! Техникум закончил и на этом с учебой завязал. Но легенда есть легенда, и согласно ей Виктор Слуцевич закончил какой-то коммерческий институт по какой-то невнятной специальности, которую давно и прочно забыл, ибо к его нынешней работе эта специальность никакого отношения не имела. Диплом у него, естественно, был, корочки он получил в комплекте вместе с новым паспортом, водительскими правами и еще целой кучей бумажек.
- Да нет же, детка, я свои изображения не коллекционирую. Зачем тебе мои .фотографии?
- Хочу посмотреть, каким ты был раньше.
- Зачем?
- Просто интересно.
- Не понимаю, - Виктор пожал плечами, - какой интерес копаться в прошлом человека? Ты же сегодня общаешься со мной сегодняшним, а не с тем, каким я был когда-то. Так какая тебе разница, каким я был?
- Никакой, - легко согласилась Юля, и Виктор с удивлением заметил, что произнесла она это с явным облегчением. Ну и девчонка! И что у нее в голове делается, хотел бы он знать. Смотреть детские и юношеские фотографии ей явно неинтересно, тогда зачем спрашивала?
Сегодня после ужина в ресторане он пригласил Юлю к себе домой. Девушка спокойно согласилась, но в ней было столько прохладного равнодушия, что Виктор засомневался, а понимает ли она вообще, что означает ее готовность пойти в гости к малознакомому, в сущности, мужчине, который оказывает ей столь явные знаки сексуального внимания, что их невозможно даже при самой буйной фантазии принять за желание вместе почитать Шекспира или послушать за чашечкой кофе концерт для фортепиано с оркестром.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента