Марков Александр Владимирович. Отражение Улле

   – Все на свете – неведомое, – произнес Бату. – Помню, Эйле говорила: весь мир – тени, призраки, все обман. Иногда нам кажется, будто мы что-то понимаем, иногда – нет, вот и вся разница. Может быть, до пришествия Улле вы, Светлые, знали, что к чему. Теперь все без толку. Мы – хуже чем слепые. Мы – слепцы, одолеваемые лживыми видениями. Сон и бред – вся наша жизнь.
   Никто не возражал; путники молча продвигались вперед. Потом Аги нашел воду. Это было кстати, потому что все, кроме Элгара, страдали от жажды. Аги заметил струйку воды, текущую между стеной и прозрачным студнем, выстилавшим пещеру изнутри. Энки проткнул вязкую слизь ножом и вода, ледяная и на удивление чистая, полилась прямо в подземный ход. Они напились и смыли с рук и одежды налипшую клейкую дрянь.
   Вскоре выяснилось, что такие ручейки встречаются довольно часто, так что тащить с собой запас воды не было необходимости.
   Потом был очень длинный пологий спуск, который они увидели заранее и потому обошлись без кувырканий и ушибов, осторожно съехали вниз верхом на мешках. Затем они шли вперед до тех пор, пока могли волочить ноги. Заночевали на скользком полу; поспав, продолжили путь.
   – Ход расширяется, – сказал Энки.
   Он оказался прав: коридор постепенно и потому почти незаметно расширялся; теперь от пола до потолка было не меньше восьми сажен.
   Потом начались развилки. Боковые коридоры уходили не только влево и вправо, но и вверх и вниз, под всеми возможными углами. Как будто сеть этих круглых скользких ходов пронизывала всю толщу земли. Разветвления были одинаковой ширины и не отличались друг от друга ничем, кроме направления. Но всегда, когда нора делилась по вертикали, путникам приходилось выбирать нижний ход, верхний же был недосягаем, поскольку начинался отверстием в потолке. Так они спускались все ниже и ниже, сворачивали то влево, то вправо и давно уже потеряли всякое представление о том, где находятся и куда идут. И с каждой развилкой таяли их надежды увидеть когда-нибудь свет дня.
   – Интересно, – сказал Аги, стараясь не показывать усталости и уныния, – эти повороты сбили нас с толку, и мы уже не понимаем, где север, а где юг. А могут ли вертикальные развилки довести нас до того, что мы перестанем отличать верх от низа? Вот было бы забавно.
   Нора между тем все расширялась. Свет уже не достигал потолка, и только по кривизне стен можно было судить о ее размерах. Внезапно Аги остановился и сделал жест рукой своим спутникам, чтобы они замерли. В десятке шагов впереди от них на осклизлом полу сидела какая-то тварь.
   Она немного напоминала крысу. Тело длиной в два локтя заканчивалось длинным тонким хвостом. Четыре короткие ноги с когтями. Безглазая морда с большими ушами и вытянутым подвижным рылом. И кожа подземной твари, голая и блестящая, и ее плоть были прозрачны, как вода, и сквозь них виднелась густая сеть красных прожилок, темный клубок кишечника и серые кости.
   Крыса сидела возле наполовину съеденного студенистого гриба. Ее челюсти шевелились; нос был направлен на людей. Лишенная глаз, она не могла видеть свет, но ее явно встревожили непонятные звуки и запахи.
   – Вряд ли она опасна, – прошептал Энки. – Тварь, которая ест грибы, не станет нападать на людей. Пойдем.
   Крыса оставила гриб и неторопливо поползла навстречу людям. Она двигалась совершенно беззвучно, уверенно и спокойно, не выказывая ни малейшего страха перед пришельцами.
   – Она не пахнет! – удивленно произнес Энки. – Совсем! И она уверена, что мы не подозреваем о ее присутствии. Откуда ей знать, что в мире существует свет, а почти у всех живых существ есть глаза?!
   – Что она собирается делать? – дрожащим голосом спросил Бату. Крыса была уже совсем рядом.
   – Похоже, она не так уж безобидна, – сказал Энки, обнажая меч. – Ну-ка, иди сюда.
   Он был готов разрубить крысу, как только она кинется на людей. Но он не ожидал, глядя на ее неторопливые движения, что бросок будет так стремителен. Крыса промелькнула в воздухе и впилась в руку Аги пониже локтя. Тот отчаянно вскрикнул; Энки взмахнул мечом и рассек подземную гадину. Задняя половина крысы шлепнулась на пол; хрустальная плоть помутнела. Передняя же половина осталась висеть на руке Аги, и челюсти пришлось разжимать ножом.
   Аги потерял много крови, прежде чем Энки перетянул ему руку кожаным ремнем. Им пришлось сделать остановку, чтобы выспаться и восстановить силы. Припасы таяли быстрее, чем они ожидали.
   – На пару дней еще хватит, – сказал Энки, заглядывая в мешок. – Что дальше будем делать – не знаю. У здешних обитателей вид не слишком аппетитный.
   Отдых затянулся, потому что теперь они спали по очереди, опасаясь нападения. Потом снова двинулись вперед.
   Вскоре им попалась еще одна крыса – Бату застрелил ее из лука, не дав приблизиться, – потом еще и еще. Третья крыса пыталась напасть на них и погибла, пронзенная стрелой. Четвертая же, почуяв людей, бросилась наутек и скрылась во тьме. И больше они не встретили ни одной.
   – Быстро эти твари все поняли, – сказал Энки. – Умны. Как бы только это не вышло нам боком.
   – Думаешь, они что-то замышляют? – спросил Бату, но ответа не получил.
   Они шли и шли вперед по этому непостижимо бесконечному подземелью. Нора теперь стала совсем огромной – судя по тому, что кривизна пола была лишь едва заметна, расстояние до потолка составляло не меньше полумили. Почти столь же огромны стали земляные глыбы, преграждавшие проход; увеличилось и расстояние между ними. Однако эти глыбы теперь можно было обходить, не перелезая, – их размеры росли не так быстро, как размеры норы. Путники больше не видели вертикальных развилок – потолок был далеко за пределами света – и спускались все ниже и ниже. Мешки с мясом давно опустели, и теперь они питались водянистыми безвкусными грибами, росшими повсюду на слизистом полу. Эта пища почти не прибавляла сил и вызывала мучительные боли в желудке, но все же это было лучше, чем ничего.
   Так они шли дней пятнадцать или двадцать, а может, и больше. Все, даже Элгар, давно потеряли счет времени. Отчаяние, так долго сдерживаемое, постепенно начинало овладевать ими. Они понимали, что так не может продолжаться до бесконечности. Их силы иссякали. Рана Аги гноилась и не заживала. Розовые червячки, кишевшие в слизи пещеры, заползали под одежду и вгрызались в кожу, вызывая мучительный зуд. К тому же чем глубже они опускались в недра Земли, тем жарче становился воздух, и без того душный, плотный и пропитанный испарениями. Бату постоянно жаловался на головную боль; остальные крепились, хотя страдали не меньше.
   – Нам нельзя дальше спускаться, – твердил Элгар. – Мы должны найти путь наверх. Только наверх!
   Но у них почти не было шансов отыскать подходящий коридор: пещера стала такой громадной, что теперь они не видели новых ответвлений.
   Однажды они почувствовали, как задрожала земля у них под ногами.
   – Что это? – Бату схватил Энки за локоть. Земля дрожала все сильнее мелкой пронзительной дрожью.
   – Откуда я знаю, – проворчал Энки, с трудом ворочая распухшим языком. – Мы тут бродим уже дней тридцать и все время забываем, что у этого подземелья есть… должен быть хозяин. Тот, кто создал все эти ходы. Ведь не сами же собой они появились.
   – Ты думаешь, это он трясет землю? – пробормотал Аги, леденея от страха. – Этот ужасный хозяин? Но почему ты решил, что у подземелья только один хозяин? И вообще, может быть, все это прорыто подземными водами или еще какими-нибудь глубинными силами Земли? Какое существо могло прокопать такие необъятные, чудовищные ходы? Нет, я не верю!
   – Ладно… Слушайте. Мне не хотелось говорить… Знаете, что кричали людоеды там, наверху, когда мы провалились под землю? Они кричали: отправляйтесь к подземному властелину. Они принесли нас в жертву Царю Земли. И я удивляюсь только, как мы до сих пор его не встретили.
   – Царь Земли… – произнес Элгар задумчиво. – Кто же это такой? Кому он служит – Имиру или Улле? Почему я никогда не видел его и не слышал о нем?
   Внезапно слева донесся писк, похожий на упыриный, но более громкий. И в тот же миг из темноты выскочили несметные полчища прозрачных подземных крыс.
   Энки и Аги едва успели обнажить мечи, когда первые ряды нападающих бросились на них. Люди сражались отчаянно, и слизистый пол в считанные мгновения покрылся кровавыми мутнеющими обрубками. Даже Бату собрался с силами и орудовал копьем не хуже бывалого воина.
   – О Имир! – вскричал Элгар, воздевая руки к невидимому потолку. – Должно же быть слово, способное спасти нас от этих чудовищ. Подскажи мне его!
   Десятки крыс облепили Элгара и повалили его на землю. Энки, Аги и Бату истекали кровью, но еще держались.
   Что-то ярко вспыхнуло, завоняло паленым мясом… Падая, Элгар выронил светильник и мешок с остатками тука Земли; черная жидкость разлилась по полу и вспыхнула от светильника. Почуяв жар, крысы отступили. Но они не убежали – стояли по краю освещенного круга плотным кольцом и ждали.
   Люди были жестоко покусаны. Энки впервые увидел, что у Элгара – такое же тело, как у них, и такая же красная кровь. Элгар лежал на земле у края пылающей лужи, не в силах подняться.
   – Заклинание… Имир, открой мне заклинание… О, если бы здесь была Эйле… Ей многое ведомо, даже больше, чем мне… Но она ушла вместе с Орми…
   – Смотрите! – закричал не своим голосом Бату – Крысы исчезли! Они убежали! Мы спасены!
   Крыс действительно не было. Энки поднял светильник и прошел немного в сторону, откуда они появились.
   – Здесь проход! – крикнул он. – Довольно узкий… идет вниз и вбок. Наверное, крысы нападали отсюда. Сейчас их нет.
   – Значит, я случайно сказал некое слово… – бормотал Элгар. – То самое, которое искал. Вспомнить бы, что я говорил. Впрочем, я помню…
   Они нашли поблизости воду и расположились там, чтобы обмыть и перевязать раны. Спустя недолгое время в освещенный круг вбежала крыса. Элгар спокойно посмотрел на нее и произнес:
   – Но она ушла вместе с Орми.
   Крыса взвизгнула и исчезла в темноте.
   – Что здесь происходит? – мрачновато поинтересовался Энки. – Допустим, все мы сошли с ума. Но при чем тут крысы?
   – Не стоит так удивляться, – добродушно ответил Элгар. – На каждую беду есть свое заклинание. Это неизбежно следует из самой сущности мира, который есть воплощенное Слово.
   – Хорошо. Но почему крысы боятся бессмысленной фразы?
   – Не знаю. Возможно, не всей фразы, а какой-то ее части. Там может быть некий скрытый смысл.
   Путники немного воспрянули духом после победы над крысами. Несмотря на раны, они готовы были продолжить путь, как вдруг земля под ними задрожала – гораздо сильнее, чем раньше. А потом подул ветер. Он дул оттуда, куда они собирались идти, спереди. И быстро набирал силу.
   – Что за наваждение! Откуда ветер в подземелье? – закричал Бату.
   – Это он! Бежим! – Энки стремительно вскочил на ноги.
   – Кто?
   – Царь Земли! Он несется на нас и толкает перед собой воздух! Скорей!
   – Куда?
   – В крысиный ход!
   Они подхватили свои пожитки и побежали следом за Энки. Нырнув в узкий коридор, они скользили вниз еще сажен сто и остановились на краю подземного озерка.
   Одинокая крыса взволнованно нюхала воздух в нескольких шагах от них.
   – Кыш, дура! – прикрикнул на нее Энки. – Она ушла вместе с Орми!
   Крыса в панике умчалась.
   – Бред какой-то, – сказал Аги.
   Земля между тем уже не просто дрожала – она трепетала и билась в судорогах, отчаянно корчилась, скрипя камнями. На поверхности озерка появились волны. Потом мощный поток воздуха, пришедший из прохода сверху, сбил их с ног, всех четверых, и сбросил в озеро.
   – Тук Земли! – выкрикнул Энки, барахтаясь и отплевываясь. – Вот так повезло!
   – Светильник! – в ужасе закричал Аги. – Держи его!
   Горящий светильник стоял, накренившись, на самом берегу, готовый в любой момент плюхнуться в озеро. Один толчок посильнее – и они сгорят заживо, не успев вскрикнуть.
   Бату выбрался на берег первым, осторожно взял светильник, отнес его подальше и поставил на землю. Элгар и Аги, все в черной маслянистой жиже, подошли и встали с ним рядом.
   – Отойдите, не капайте, о всемогущий Имир! – орал Энки. – Вспыхнете!
   И тут сверху полетели камни. Луч света выхватил из темноты прохода, по которому они только что съехали, две или три большие глыбы, катившиеся вниз, прямо на людей.
   Увернуться от них в узкой норе было невозможно. «Вот и все», – успел подумать Энки… И вдруг произошло что-то непонятное, такое, во что невозможно было поверить, и Энки сначала принял это за предсмертное видение… но время шло, а видение не исчезало.
   Глыбы пропали. Не было больше и прохода. В двух шагах от Аги нору перегородила гладкая блестящая стена. Но не это поразило Энки так, что он отказывался верить глазам. Стена двигалась. Нет, она не приближалась и не удалялась – она скользила вбок, слева направо, с огромной, невероятной скоростью. На этой стене были вертикальные борозды, или полосы, в сотне локтей одна от другой, и полосы эти мелькали так, что рябило в глазах. Потом движение стены стало замедляться, и вдруг она остановилась. Теперь Энки мог рассмотреть ее поверхность. Сомнения исчезли – перед ними была кожа живого существа. Кожа, сочащаяся слизью, той самой, которой были выстланы все эти норы. Из слизи кое-где торчали острые шипы, казавшиеся каменными.
   – Это он, – пробормотал Энки. – Вот он, Царь Земли!
   – Но я вижу только стену… Я ничего не понимаю! – крикнул Бату.
   – Так всегда, – сказал Элгар. – Ты был не прав, когда говорил, будто все, что мы видим, – призраки и обман. Мы видим то, что есть, но не целиком, а лишь малую, ничтожно малую часть. И благо тому, кто сумеет по крохам собрать целое и постичь истину.
   – Так в чем же истина сейчас? Что это за стена? При чем тут Царь Земли?
   Стена тем временем вновь пришла в движение. Полосы мелькали все быстрее… потом – снова остановились. Так продолжалось долго. Перед каждым новым рывком стены дрожь земли усиливалась, а во время остановок – слабела.
   Они устали смотреть на это непонятное зрелище и отошли к берегу. Путники оказались заперты между озером и стеной, и деться отсюда им было некуда. Они сели на пол и стали ждать.
   – Так что же это такое? – снова спросил Бату. – Если бегущая стена – часть некоего целого, то как выглядит само целое? Я не могу этого себе представить. Я не могу понять, какое живое существо имеет своей частью бегущую стену с вертикальными полосами, в три сажени высотой, а в ширину… ну, мимо нас проехало уже мили две, не меньше.
   – Нет, Бату, не в три сажени высотой, – задумчиво произнес Энки. – Это – высота прохода. Остального мы просто не видим. Что же, я скажу. Аги и Элгар, наверное, со мной согласятся. Я не вижу других объяснений. Перед нами земляной червь поперечником в полторы мили, а длиной миль в восемьдесят. То, что мы видим, – кусочек его бока. Стена кажется плоской, но на самом деле она чуть выпуклая. Вот и все.
   Пауза, наступившая после этих слов, была долгой и тягостной. Потом Бату пробормотал растерянно и хрипло:
   – Царь Земли… Это невозможно. Конечно, числа немного примиряют с действительностью – полторы мили, восемьдесят миль – это звучит успокаивающе и кладет предел тому, что иначе казалось бы беспредельным. Но представить себе… Ведь это же размеры горного хребта!
   – Небольшого, – сказал Аги.
   – Червь растет, – сказал Энки. – И по мере роста продвигается к центру Земли. Трудно вообразить, чем это кончится. Вряд ли его рост остановится сам собой, раз уж он достиг такого размера.
   – Он сожрет всю Землю, – тихо произнес Элгар.
   Потом они опять долго молчали, а живая стена все скользила и скользила мимо них, то останавливаясь, то вновь набирая скорость.
   – Я знаю, что делать, – сказал вдруг Бату. – Мы подожжем озеро. Конечно, мы погибнем. Но пламя прожжет в боку червя такую дыру, что он, может быть, сдохнет. Пропади оно все пропадом.
   И Бату потянулся за светильником.
   – Погоди. – Элгар взял его за руку. – Не нужно этого делать.
   – Ты что, боишься? Но как еще мы можем спасти Землю от гибели?
   – Послушай. Я думаю, дело не в черве. Не в нем главная угроза. Понимаешь, мне кажется, этот червь не может быть порождением Улле.
   – Кто же он, по-твоему?
   – Позволь, я кое-что расскажу тебе. Иногда бывает, что какие-то маленькие частички человеческого тела становятся больны, и их присутствие угрожает жизни человека. В крови тогда рождаются крошечные существа-убийцы. Они нападают на эти больные частички и убивают их. Так спасает себя целое, жертвуя частью. И я подумал… может быть, для нашей юной вселенной Земля, пораженная страшной болезнью, – все равно что такая частичка… Ее нужно убить, больную Землю, чтобы мир мог жить дальше. И этот червь – проявление неких неведомых нам защитных сил вселенной. Имир мог предвидеть вторжение Улле или других чужеродных сил и припас надежное средство борьбы с ними… И правда, лучше уничтожить землю, чем позволить слугам Улле повернуть время вспять. Поэтому оставь светильник, Бату. Если нам не удастся спасти землю, этот червь, может быть, спасет вселенную.
   Бату сидел, опустив голову, и не двигался. Гигантский червь продолжал ползти. Земля дрожала. Потом живая стена начала удаляться и исчезла во тьме.
   – Это хвост, – сказал Аги. – Он сужается к концу. Скоро можно будет выходить.
   Они подождали еще какое-то время, а потом несмело приблизились к темному отверстию, которое только что загораживал червь своим боком. У их ног разверзлась пропасть. Отвесный обрыв уходил во мрак; невозможно было даже предположить, какая у него высота.
   – Он расширил свой старый ход, – сказал Элгар. – И мы теперь на боковой стене. Думаю, можно смело прыгать. Стена ведь должна закругляться и плавно переходить в пол. Мы спокойно соскользнем на самое дно.
   Так они и сделали, и сначала все шло, как предполагал Элгар: они падали вдоль отвесной стены, потом скользили по гладкому склону. Наклон постепенно уменьшался.
   – Ну, скоро остановимся! – крикнул Аги. Они скользили все медленнее. Но, почти уже достигнув дна, все вдруг провалились, один за другим, в узкое боковое отверстие, прорытое червем, когда он был еще молод и мал, – не более пятнадцати сажен в поперечнике.
   Там они скользили вниз еще какое-то время, но вскоре выехали на ровное место и остановились. Энки зажег светильник. То, что они увидели, потрясло их не меньше, чем встреча с Царем Земли. Слизистый покров пола обрывался в нескольких шагах. Дальше шла голая сухая земля; по самому дну бежал ручеек. На стенах слизи вовсе не было, зато там были ниши – многочисленные ячейки, похожие на соты гигантских пчел. Почти все входы в эти маленькие боковые пещерки были завалены камнями, но некоторые остались открытыми. И из одной ниши выглядывало бледное, круглое и безволосое человеческое лицо. Оно смотрело на них страшными бельмами. Широкие ноздри вздрагивали и раздувались, лишенные ресниц веки заметно подергивались.
   Поборов первый испуг, Энки вытащил меч. Элгар сказал:
   – Не вздумай нападать. Их тут много, этих существ.
   И точно: одно за другим появлялись в нишах слепые бледные лица. Без сомнения, они принадлежали людям.
   – Привет вам, подземные жители! – сказал Элгар громко. – Мы пришли к вам с миром и не желаем никому зла.
   – Что ты делаешь? – отчаянно зашептал Энки. – Так никто не разговаривает! Они же сразу поймут, что мы выродки!
   – Бросьте вы, – сказал Аги. – Эти страхолюдины все равно не понимают ни слова. Откуда им знать человеческую речь?
   Вдруг в пещере раздался громкий свистящий шепот. Подземный человек обратился к пришельцам:
   – У вас, верно, уши забиты глиной, незнакомцы. Третий раз говорю, а вы все не слышите. Выньте глину из ушей, тогда вам не придется так громко кричать.
   – Мы слышим, – сказал Энки. – Кто говорит с нами? Покажись!
   – Я весь на виду. Нюхай лучше. Я светло-серый, с голубыми подмышками. Вот я.
   Подземные люди тем временем вылезали из ниш и подходили к пришельцам. У них были тонкие костлявые конечности, голые сухие тела с торчащими ребрами, белая кожа, полностью лишенная волос. Ногтей на пальцах не было, равно как и зубов.
   – Вы все белые, как снег, – сказал Энки. – Нет среди вас ни серых, ни голубых.
   – Белые?! – Бледные существа засмеялись, это было похоже на тихий сухой кашель. – Снег?! Что значит – снег?
   Элгар и его спутники начали пятиться; пещерные жители приближались, вытягивая толстые губы трубочкой на упыриный манер.
   – Они так побелели, что у них пропали даже метки на ладонях, – шепнул Энки.
   – Кто вы и откуда пришли? – сухим шепотом спросило одно из существ, выделявшееся высоким ростом и более крепким, по сравнению с остальными, сложением. – Ш-ш-ш, и не смейте орать, а то прибегут крысы.
   – Мы дети Имира – Элгар перешел на шепот. – Идем из Диких земель, что к югу от Гуганской стены.
   – Где это? – просвистел высокий. – В нижних коридорах?
   – Это наверху, на поверхности.
   В следующий миг все смешалось: вождь прошипел какую-то команду, и подземные люди бросились на спутников стремительнее, чем крысы; десятки рук вцепились в одежду и волосы; их повалили, оплели отвратительными липкими веревками и поволокли по коридору. Светильник упал и погас. Оружие, кремни для высекания огня, мешок с туком Земли – все исчезло в темноте, в холодных и липких руках туземцев.
   Энки бросили на землю, и он услышал голос вождя – хриплый, рычащий шепот:
   – Зачем вы пришли сюда, посланцы ада?
   Энки не спешил отвечать. Он прислушался: поблизости было много народу, и Энки не мог понять, есть ли среди них его спутники. Тогда он позвал их:
   – Элгар! Аги! Бату! Вы здесь?
   – Здесь!
   Они были вместе – уже хорошо.
   Аги заговорил, обращаясь к вождю:
   – Послушай, хозяин, ты немного ошибся. Мы не посланцы ада. Вообще, что такое ад, по-твоему? У нас в Гугане, например, так называют таинственные подземелья, где менхуры и прочая нечисть подвергают каким-то невообразимым пыткам провинившихся людей. И никто не знает, есть ли такие подземелья на самом деле или это выдумано со страху. По крайней мере, мы не оттуда.
   – Темны твои речи, чужеземец. Многих слов мы, каракиты, никогда раньше не слышали. Гуган, менхур, подземелье… что это? В каких коридорах ты родился и кто обучал тебя охоте на крыс, что ты так не похож на нас? Почему у тебя зеленая твердая кожа, не приросшая к телу? Что означают твои слова, что ты не явился из ада?
   – Много вопросов, вождь. Давай по порядку. Но для начала скажи, как ты относишься к Имиру и Улле?
   – Я не понимаю, что ты говоришь, пришелец. Мы, потомки Карака, не знаем этих существ. Должно быть, они обитают в нижних коридорах.
   – Да вы просто счастливчики, – усмехнулся Аги. – Однако трудно мне будет объяснить вам, кто мы такие, если вы не слышали даже об Улле. Но, возможно, вы называете его по-другому? Кто такой Карак?
   – О, Карак! – благоговейно произнес вождь. – Наш предок, великий герой, убивший первую крысу. Он вывел наш народ из царства смерти, из ада, где обитают духи зла и синие призраки, пахнущие кровью. Он снизошел из высшего коридора в благословенную землю, и здесь мы обрели жизнь и стали людьми. Карак обучил нас охоте на крыс. Мы все – его дети.
   – Где он сейчас? – подал голос Элгар.
   – Там, наверху, – ответил вождь. – Там, где живут духи всех, кто умер. Он вывел нас оттуда и вернулся назад, обучив нас…
   – Дались вам эти крысы, – буркнул Энки. – Мы знаем заклинание, от которого они разбегаются, как от огня. И охотиться не нужно.
   Вождь рассмеялся глухим кашлем.
   – Глупо разгонять крыс. Их нужно ловить. Иначе, скажи, из чьих жил вы будете плести арканы для охоты на крыс? Кхе-кхе.
   Теперь рассмеялись все каракиты, толпившиеся вокруг.
   – Вождь, – сказал Аги, вздохнув, – мы в твоих руках, и ты можешь сделать с нами все, что захочешь. И мы ответим на все вопросы. Нам нечего скрывать. Но прежде, прошу тебя, расскажи, как великий Карак и прочие ваши предки оказались под землей? Я так восхищен могуществом бесподобного Карака, убившего крысу, что не смогу ни о чем говорить, пока не узнаю его истории.
   – Мы не под землей, пришелец, – с достоинством промолвил вождь каракитов. – Мы в Земле. Под землей никто еще не был – и не будет, потому что путь туда прегражден великим жаром. Мы в Земле, или, иначе, в мире людей. Наверху – ад, внизу – жар, в середине земля. Таково устройство мира. А теперь слушай, я расскажу, о чем ты просишь.
   В давние времена наши предки обитали наверху, в мире духов и призраков. Это странный и непостижимый мир, пришелец. Мудрые люди говорят: это один большой коридор, такой большой, что пол его загибается не внутрь, а наружу, переходя сам в себя, а потолка у него нет вовсе. Только мудрец может постичь разумом столь огромный ход. И вот в этом удивительном мире обитало множество духов зла; но было среди них и несколько добрых духов. Однажды злые духи схватили добрых и бросили их в малый проход, шедший вертикально вниз и заваленный наглухо в конце. Злые духи надеялись погубить добрых, ведь в этом коридоре на стенах не было пищи. И они полетели вниз, добрые духи, и первые из них разбились, упав на камни. Но другие уже падали на мягкое, и многие уцелели. Их охватило отчаяние. Они выли и стонали в темноте…
   – Прости, вождь, что такое, по-твоему, темнота? – перебил Аги.
   – Странно, что ты не знаешь, – удивленно прошептал вождь. – Темнота – когда нет путеводных запахов. Все люди боятся темноты. Там, на дне вертикального коридора, запах крови был столь силен, что перебивал все прочие запахи. Поэтому вернее было бы сказать «они стонали в синей темноте»…