Мартин Кэт. Креольская честь

   — Береги себя, Александр! — крикнула она вдогонку.
   — До завтра, — нежно откликнулся он, исчезая за дверью.
 
   — Ну теперь-то ты мне веришь? — спросила Ники у Рама, который вместе с Даниэль присоединился к ней в кабинете.
   — Все так, как вы сказали. Свадьба не отменена, хотя долг Фортье полностью погашен.
   Ники сидела на кожаном диване перед камином.
   — Значит, ты, как и обещал, поможешь мне уехать?
   — А вы не хотите встретиться с ним? Не хотите переубедить его?
   — Я уже пробовала.
   Рам кивнул, подтверждая свое согласие, — Я помогу.
   Ники вручила ему свежую газету.
   — Посмотри на третью полосу.
   Рам развернул газету.
   — А теперь найди статью о Техасской республике.
   Рам сложил для удобства чтения газетный лист и уткнулся в статью.
   — Неужели вы думаете об этом всерьез? — Он посмотрев на нее с изумлением.
   — Совершенно!
   — Вы собираетесь поехать в Техас? Выйти замуж за человека, которого никогда не видели?
   — Техас — край больших возможностей. Его должны заселять семьи Я поеду с человеком, который возьмет меня в жены. Мое прошлое ни для кого не будет иметь значения, а сама республика настолько обширная, что я могу не опасаться. что меня обнаружат.
   — До сих пор Александр не отпускал , вас. Почему вы думаете, что на этот раз он не будет возражать?
   — Скажите ему, что я знаю о его «наследстве». Знаю и то, что он, заплатив долг Фортье, мое бы жениться на мне.
   Если бы захотел… Я никогда не прощу ему этот обман. Алекс это поймет На этот раз он не бросится за мной вдогонку.
   — Не могу в это поверить, — запричитала Даниэль. — Я знаю, что он любит вас.
   — Любовь и деньги, — тихо произнесла Ники. — Страсть и власть Все это вещи очень разные.
   — Но тогда вы должны поторопиться, — сказал Рам, — если хотите успеть до его возвращения…
   — Мои вещи уже упакованы. Если Фредерик погрузит их в экипаж, я могу ехать. В час дня отходит пароход на Техас. Где-то на следующей неделе он прибудет в Галвестон. Там его и ждут колонисты. После того… как я повенчаюсь… мой муж и я, мы отправимся внутрь материка на пароходе, далее на повозке. Судя по статье, колония предполагает обосноваться где-то около реки Бразос.
   — Я поеду с вами, — сказал Рам. — По крайней мере до Галвестона.
   — Нет, Рам. Ты отдал мне свои деньги.. Этого более чем достаточно.
   — Или я Доеду с вами, или вы останетесь. Выбирайте.
   Глядя на массивные плечи турка, на его решительные раскосые глаза, Ники поняла, что спорить бесполезно. Его решение окончательно и бесповоротно.
   — А как же Алекс? Ты должен быть здесь, хотя бы для того, чтобы убедить его: не стоит ему ехать следом за мной.
   — Оставьте ему записку. Скажите в ней всю правду. Если он захочет поехать за вами, я его остановлю.
   Ники вскинула голову.
   — Ты не должен идти против него. Рам, что бы ни случилось. Ведь вы с Алексом дружите долгие годы.
   — Того Александра дю Вильера; который был моим другом, больше не существует. Он никогда бы так не поступил.
   Ники колебалась всего один миг.
   — Я пошла за вещами.
   Ну что ж, она напишет записку, с которой Алекс не сможет не посчитаться. Скажет ему, что знает всю правду о Фортье и его предстоящей женитьбе на Клариссе, взовет к его чувству чести, если оно, конечно, сохранилось, и попросит оставить ее в покое В глубине души она верила, что на этот раз он больше не будет ее искать.

Глава 24

   — Ники! — Швырнув свою шляпу Фредерику, Алекс поспешил в гостиную. Он мечтал об этой минуте столько дней!
   И все же нервничал словно школьник. Это чистейшее безумие, ведь он знает, что Ники любит его, а он любит ее.
   Николь Сен-Клер — женщина умная, волевая. В ней никогда нельзя быть уверенным полностью. Но это только разжигает его любовь.
   — Рам! — позвал он, удивляясь, почему дом выглядит таким холодным и пустым. Так и не получив ответа, он заглянул в столовую, затем в свой кабинет, но нигде не встретил ту, которую искал.
   — Ты мог бы сказать мне, где она. Чтобы я не бегал попусту, — обратился он к Фредерику, пряча радость и стараясь, чтобы его голос звучал повелительно.
   Фредерик только пожал плечами. В другое время Алекс не преминул бы заметить преувеличенно прямую осанку негра-дворецкого, его укоризненно поджатые губы, но сейчас он словно ослеп. Перепрыгивая через две ступеньки, Алекс поднялся вверх по лестнице и обнаружил, что комната Ники тоже пуста.
   — Даниэль! — громко позвал он, но пухлая маленькая француженка отнюдь не спешила выбежать на его зов. Она только высунула голову из двери и медленно направилась к нему. — Куда подевалась твоя госпожа?
   — Уехала вместе с Рамом.
   — С Рамом? Но она же знала, что я должен приехать.
   Куда они направились?
   Даниэль отвернулась.
   — Она оставила для вас это письмо. — Даниэль сунула ему в руки простой белый конверт, тщательно запечатанный воском. На нем было аккуратно выведено рукой Ники его имя.
   Алекс вскрыл печать и начал читать письмо:
 
   «Мой дорогой Алекс! Как бы далеко жизнь ни забросила меня, я знаю, ты навсегда останешься в моем сердце…»
 
   Рука Алекса задрожала, его охватил озноб. Далее Ники писала, что знает об унаследованных им деньгах, знает, что он расплатился с Фортье, но все еще намеревается жениться на Клариссе. За это она его не винит. Ибо хорошо понимает, как много значит для него Бель-Шен, понимает, какие преимущества сулит ему объединение с семьей Эндикотов.
   Нет, она, Ники, всего лишь просит понять ее.
 
   «…Мы много раз говорили, о чести. О мрем отношении к детям и семье. Я, уважаю принятое тобой, решение, . Прояви такое же уважение и к моему решению. Отпусти меня, Александр. Докажи, что твои клятвы в любви были не пустым звуком. Позволь мне жить по-своему, точно так же живи и сам.
   С любовью Николь».
 
   Алекс схватился за полированные перила из красного дерева. Бумага шуршала в его дрожащей руке, и этот звук, как ему казалось, разносился по всему холлу.
   — Где она? — с трудом выдавил он.
   — Не знаю, месье.
   — Знаешь, — сказал Алекс, глядя на служанку умоляющими глазами. — Богом заклинаю, скажи мне, где она.
   — Что бы вы ни сделали, ни сказали, месье, я все равно не открою вам этого.
   Алекс заморгал, чувствуя, что его глаза затопила соленая влага.
   — У меня есть что сказать, Даниэль. Только выслушай меня…
   На то, чтобы достичь порта Галвестон, ушла почти неделя.
   Это были самые тяжелые дни в жизни Ники.
   За последнее время, когда она сама, по своей доброй воле и желанию, отдавалась Алексу, ее любовь к нему стала едва ли не во сто крат сильнее. Она даже не представляла себе, что будет так о нем тосковать. Только о нем она и могла думать: где он сейчас и тоскует ли по ней так же сильно, как и она по нему?..
   Тщетно уверяла она себя, что это не имеет значения. Александр доказал, что для него нет ничего дороже Бель-Шен и богатства. То, что между ними было, навсегда кануло в прошлое, превратившись всего лишь в один из моментов этой жизни, изобилующей трудностями и несчастьями.
   Тяжело проходило их путешествие. Ветер гнал высокие могучие волны: качка была очень сильной. Первые дни Ники страдала от морской болезни, ничего не могла есть; ибо ее выворачивало наизнанку, и, естественно, не могла выходить из своей тесной каютки.
   Присутствие Рама оказалось для нее сущим благословением. Как бывалый моряк. Рам, разумеется, чувствовал себя превосходно. Он помогал тем пассажирам, кто страдал от морской болезни, а при надобности даже и экипажу.
   Особенно заботился он о Ники, и благодаря его стараниям на четвертый день ей стало лучше. Когда они подошли к галвестонскому берегу, небо было затянуто темными преддождевыми тучами, дул пронизывающий холодный ветер. Погода вполне соответствовала настроению Ники.
   Ее пугало скорое венчание с незнакомым ей человеком, пугало, что ей придется жить в пустынной местности, населенной лишь племенами диких индейцев. Ко всему прочему в день отъезда она поняла, что не беременна.
   Вероятно, ей следовало бы радоваться, что она не носит под сердцем ребенка Алекса, который мог стать бременем для ее будущего мужа. Но ее это не радовало, ибо она привыкла думать о ребенке Алекса как о его частице, которая останется с ней навсегда. Сын или дочь Алекса — вот настоящий плод его любви к ней. Это стало бы живым воспоминанием, которое сопровождало бы ее повсюду.
   К тому времени когда Николь и Рам спустились по сходням, почти все пассажиры уже покинули корабль. Ники была рада вновь ощутить под ногами земную твердь. На пристани кипела работа: перетаскивали тюки с хлопком и другие грузы.
   Здесь тоже, как и в Новом Орлеане, царили беспорядок и оживление. Пробираясь среди моряков и колонистов, свиней, собак, клеток с птицей и коров, они направились по пыльной набережной. Ники с изумлением смотрела на город, разительно отличавшийся от того, который они оставили позади.
   — Тут совсем не так красиво, как во Французском квартале, — сказал Рам, словно читая ее мысли.
   — Зато здесь не так многолюдно, — ответила она, решительно вздернув подбородок. Не обращая внимания на хохот, которым Рам встретил ее замечание, она достала из своего ридикюля вырезанную газетную статью и перечитала слова, которые знала почти наизусть.
   — Мы должны обратиться к капитану Мерсеру, главе экспедиции, в гостиницу «Галвестон», что возле сквера. И где она может быть, эта Гостиница?
   Пока Рам — в одной руке он держал свою сумку, на широком плече. — ее сундучок — оглядывал окружающие деревянные дома, Ники подошла к высокому мужчине в военном мундире:
   — Прошу прощения, сэр. Вы не могли бы подсказать, как пройти к гостинице?
   Высокий человек улыбнулся, обнажив белые зубы, ярко выделявшиеся на его загорелом лице. Свежий ветер шевелил его густые каштановые волосы.
   — Лейтенант Брендан Траск, морской пехотинец Техасской республики, к вашим услугам, мэм.
   «Траск. Знакомая фамилия…» Глядя на его точеное лицо, она вспомнила высокого морского капитана Моргана Траска, командовавшего «Морским цыганом», кораблем, на котором бабушка Алекса отправилась во Францию. Кроме цвета волос и глаз, сходство было разительное. «Уж не братья ли они?» — подумала Ники. Однако не стала спрашивать. Чем меньше людей знает о ее прошлом, тем лучше.
   — Здравствуйте, лейтенант, — ответила она. — Итак, я ищу гостиницу «Галвестон».
   — Да, мэм. Она находится на Мэйн-стрит. Идите прямо до самой церкви, там вы и найдете гостиницу.
   — Спасибо, лейтенант.
   — Не стоит благодарности, мэм. — И он притронулся к своей фуражке.
   Когда Ники пошла дальше, Рам бросил на Лейтенанта предостерегающий взгляд. Но высокий худощавый офицер как ни в чем не бывало продолжал смотреть вслед Ники. Она почувствовала, как он смотрит ей в спину, а может быть, чуточку пониже, и невольно улыбнулась.
   Они подошли к скверу, который оказался всего в нескольких кварталах от порта. Хотя Галвестон был маленьким городком и во всех отношениях уступал тому, который остался позади, чувствовалось, что его жители усиленно готовятся к рождественским праздникам, до которых оставалось всего две недели. Витрины магазинов были украшены гирляндами, зелеными ветками с яркими плодами и золотистыми початками кукурузы, а на дверях висели бумажные украшения.
   Ники старалась не смотреть на витрины. Последние три Рождества прошли для нее не очень весело. И не было никаких оснований полагать, что четвертое пройдет лучше.
   Прибавив шагу, они скоро увидели перед собой неказистое двухэтажное здание гостиницы.
   — Капитан Мерсер будет рад вас видеть, мэм, — сказал клерк за стойкой. — У него там целый табун… извините, мэм, целая группа колонистов, которые жаждут обзавестись женами.
   Ники заставила себя» улыбнуться.
   — Как мне его найти?
   — Он вернется к ужину. Тем временем вы можете отдохнуть или побродить по городу.
   — Пожалуй, я предпочла бы отдохнуть. — На самом деле ей надо было побыть одной. — А ты мог бы пока осмотреть город, Рам.
   — Сперва я отнесу сундучок в вашу комнату.
   Ники кивнула и пошла вслед за ним: по лестнице.
   Немного погодя она вернулась в холл и вскоре увидела человека, которого искала.
   — Рад с вами познакомиться, мэм. — Реймонд Мерсер, пожилой человек с бакенбардами, быстро оглядел ее с головы до ног.
   — Спасибо, капитан. — Ники протянула руку, и широкоплечий капитан почтительно пожал ее.
   — Почему бы нам не присесть? — предложил он. Они уселись на небольшую, орехового дерева скамью, приставленную к другой такой же спинка к спинке.
   — Ваша жена будет вас сопровождать? — спросила Ники, заметив обручальное кольцо на его руке.
   — Моя жена остается со своей сестрой здесь, в Галвестоне. Через несколько месяцев ей рожать. С последним у нее были кое-какие сложности, поэтому на этот раз мы решили не рисковать.
   — Понятно. — Ники нервно поигрывала пояском своего коричневого шерстяного платья. Рам стоял чуть поодаль, у огромного, украшенного ветками остролиста камина, опираясь своим могучим плечом о стену. По настоянию Ники они поужинали в крошечном ресторане гостиницы, где мощная фигура и восточные черты лица Рама произвели настоящий фурор. Они съели по бифштексу с гарниром из кукурузы и картофельного пюре с подливой.
   — А где остальные? — спросила Ники. — Я же не единственная женщина, откликнувшаяся на ваше объявление?
   — Нет, конечно. Всего у нас шесть женщин, — ответил капитан. — Вы встретитесь завтра перед гостиницей, чтобы выбрать себе мужа.
   — И как это будет происходить?
   — Мы предлагаем тянуть жребий. Женщина, имя которой сбудет вытянуто первым, получите право первого выбора, и так далее.
   — Это, наверное справедливо.
   Капитан Мерсер с симпатией посмотрел на нее.
   — С вашей красотой вы можете сегодня же найти себе мужа, где угодно. Было бы только желание…
   Ники больно кольнуло в сердце.
   — Нет, — тихо сказала она. — Я попытаю счастья вместе с остальными. По крайней мере эти мужчины хотят создать семейный очаг.
   — Все они, могу поручиться, настоящие трудяги. Может быть, они не все красивы и не очень образованны, но, кого бы вы ни выбрали, он будет хорошо относиться к вам. В тех местах мало женщин, чтобы рисковать потерять ту, которая тебя выбрала.
   Ники грустно улыбнулась. Реймонд Мерсер поднялся.
   — Извините, я должен идти. У меня много разных дел до отъезда.
   — Спасибо за объяснение, капитан. Я ценю вашу доброту.
   — Приятно было с вами поговорить, мэм. — Капитан Мерсер надел свою плоскую шляпу, коснулся в знак прощания двумя пальцами ее полей и пошел прочь.
   Тут же к ней подошел Рам:
   — Вы уверены, что на правильном пути?
   — Я ни в чем не уверена, Рам. По я приняла решение. И хочу его осуществить.
 
   Почти всю ночь Ники не спала. Завтра ее жизнь полностью переменится. Даже Рам останется позади, когда она отправится в глухой уголок Техаса с первым встречным, с кем она уже не сможет разлучиться с той минуты, как только произнесет брачный обет.
   Ники судорожно сглотнула. До сих пор к ней прикасался лишь один мужчина Алекс мог зажечь ее одним взглядом, ласковым словом или прикосновением к щеке. А теперь ей придется спать с незнакомцем. Каким он будет, добрым или жестоким? Что, если он покажется ей отталкивающим и она вынуждена будет бороться с собственными чувствами?
   Глаза Ники наполнились слезами. Сегодня она может позволить себе поплакать в последний раз. Будущий муж не увидит ее слез. Она сама будет нести свою боль. И постарается любой ценой сделать его счастливым. Остается надеяться, что и он сможет сделать ее счастливой.
   Ники обняла подушку, вообразив на миг, что это Алекс. Она вспомнила, как он ласкал ее, как шептал слова любви. Завтра все эти сожаления должны остаться позади, как и мучительные воспоминания о человеке, которого она так любила. Она полностью сотрет память о нем. Когда-то в тюрьме она научилась не слышать криков, теперь это умение ей пригодится.
   Ники еще крепче обняла подушку А ведь все могло быть по-другому. Если бы только он любил ее по-настоящему.
   И тут она захлебнулась рыданиями. Она плакала по человеку, которого любила и потеряла. По ребенку Александра, которого она тоже потеряла. Она рыдала до тех пор, пока тонкая простыня не стала мокрой от слез. Это и было ее единственным спасением.
   Завтра она начнет новую жизнь. И еще до наступления утра найдет в себе необходимые для этого силы.
 
   — Доброе утро, мэм.
   — Доброе утро, капитан Мерсер. — Широкоплечий человек внимательно посмотрел ей в лицо, наверняка заметив темные круги под глазами, бледные щеки, хотя она пыталась изобразить что-то вроде улыбки.
   Улицы Галвестона были в этот день не такими оживленными, как накануне. Пронизывающий холод загнал почти всех жителей в дома. Солнце застилали плоские темные тучи, сильный ветер проникал даже сквозь толстый шерстяной плащ Ники.
   Хотя по улице и проехало несколько тяжело груженных фургонов, деловая жизнь шла преимущественно на пристани, куда постоянно прибывали суда.
   Капитан Мерсер провел Ники мимо индианки с маленьким ребенком к группе женщин, собравшихся недалеко от входной двери гостиницы.
   — Леди, — обратился капитан к женщинам, — позвольте вам представить Николь Сен-Клер. Мисс Сен-Клер, это Изабель Джарвис, Мария Гонсалес, Элеонор Хоскинс и Присцилла Фонтен.
   Ники дружелюбно поздоровалась, но поняла, что они нервничали, как и она. Кто-то из них просто кивнул, кто-то улыбнулся, кое-кто подал голос.
   — Вы сказали, будет шесть женщин, — удивилась Ники.
   Капитан пожал плечами.
   — Так мы ожидали. Возможно, еще одна женщина появится позже, но у нас нет времени ее ждать.
   Чуть поодаль собралась и сравнительно большая группа мужчин Кто был в кожаных штанах и куртках, кто — в полотняных бриджах и домотканых рубашках. Одни чисто выбриты, другие с длинными волосами и бородами, которые трепал ветер. Кое-кто, стараясь выглядеть прилично, пригладил и смазал волосы бриолином и надел белую рубашку с накрахмаленным воротничком. Подойдя по просьбе капитана к ним поближе, Ники почувствовала сильный запах сиреневой воды.
   — Мужчины, идите сюда, — позвал их капитан.
   Стараясь успокоиться, Ники несколько раз глубоко вздохнула.
   — Сайлас, — Мерсер показал на одного из мужчин, улыбавшегося в радостном предвкушении, — ты будешь доставать имена.
   Капитан Мерсер вынул из кармана сюртука шесть бумажных квадратиков. Он нашел и засунул обратно, в карман тот, на котором была написана фамилия отсутствующей женщины, а остальные пять бросил в свою перевернутую шляпу.
   Сайлас, темноволосый худой человечек со щербатым ртом, стал по очереди вытаскивать их, тут же передавая Реймонду Мерсеру.
   — Мисс Джарвис, мисс Гонсалес, мисс Сен-Клер, мисс Фонтен и мисс Хоскинс. Даю вам пару минут на то, чтобы вы осмотрели этих парней и выбрали себе мужа. С минуты на минуту должен подойти священник, и уже сегодня нам предстоит отправиться в долгий путь.
   Ники облизала пересохшие губы. Мужчины стояли, переминаясь с ноги на ногу, и выжидающе глядели на женщин.
   Изабель Джарвис, толстуха лет тридцати, решила не терять времени.
   — Вот этот мне подойдет, — сказала она, приближаясь к верзиле с квадратной челюстью, который был на несколько лет старше ее. Верзила ласково улыбался. Когда он снял шляпу с потной головы, толпа одобрительно загудела.
   — Мэтью Спрингер, — с довольным видом представился верзила. — Вы оказали мне большую честь, мисс Джарвис. — Мужчины разразились восторженными криками Изабель Джарвис улыбнулась. Ники подумала, что она сделала хороший выбор.
   — Мисс Гонсалес? — сказал капитан.
   — Да, господин Мерсер, я готова, — отозвалась молодая хорошенькая смуглая женщина со сверкающими черными глазами. Заметно было, что мужчины ожидают ее решения с явным нетерпением, хотя она и была в положении, о чем свидетельствовал довольно большой живот, который она и не скрывала, а как бы даже выпячивала.
   — Я выбираю того, что стоит последним, — сказала она, указывая на приземистого смуглого, как и она, мексиканца.
   — Я буду хорошим отцом твоему ребенку, — сказал мексиканец, и щеки Марии залились ярким румянцем.
   Теперь взгляды обратились на Николь, которая открыла рот, но не могла выдавить ни слова.
   — Мисс Сен-Клер, — сказал капитан.
   — Я… я… выбираю… джентльмена в клетчатой фланелевой рубашке. — Дрожащей рукой она показала на мужчину чуть старше ее, который стоял позади двух других. Ее избранник был высокий худощавый парень с добрым лицом и кроткими голубыми глазами. Он не поверил, что его выбрали, и стал оглядываться по сторонам. Наконец он взглянул на свою клетчатую рубашку.
   — Вы выбираете меня, ? — с широко раскрытыми от удивления глазами переспросил он.
   — ° Ники слабо кивнула. Она выбрала мужчину, который показался ей наименее агрессивным. Главное, чтобы он относился к ней по-доброму.
   — Черт возьми, — сказал он, — кто бы мог подумать, что она выберет меня?
   В какой-то миг она смутилась и засомневалась в том, что он согласился с ее выбором. Затем, ухмыльнувшись, он выступил вперед.
   — Что и говорить, ребята, я счастливчик. — Все вокруг засмеялись, а кое-кто, прикрывая рот рукой, стал отпускать соленые шуточки.
   — Меня зовут Саймон Стилуотер, я из Теннесси. Рад с вами познакомиться, мэм. — Он снял шляпу с обвислыми полями и протянул ей свою худую костлявую руку. Она была теплая и чуть влажная. Ощущение, что и говорить, было не из приятных.
   Пока остальные женщины делали свой выбор, Саймон отвел Ники на скамью перед магазином Харбисона.
   Она с облегчением уселась на скамью, отчаянно стараясь сохранять самообладание.
   — Я буду хорошо заботиться о вас, мэм, — серьезно и с оттенком нежности заверил Саймон.
   Ники собрала все силы, чтобы понять, о» чем он говорит.
   — Я в этом уверена, Саймон, — с трудом выговорила она.
   — Раз нас вот-вот окрутят, мэм, может быть, вы скажете, как вас называть?
   — Да, конечно, — пробормотала она, так и не сказав ему своего имени. В церкви напротив зазвонили. Ники медленно поднялась. Эти звуки напомнили ей чудесный перезвон колоколов в Новом Орлеане.
   — С вами все в порядке, мэм? — спросил Саймон, внимательно глядя на ее осунувшееся лицо и застывший взгляд.
   — Да. Но мне надо побыть одной.
   Не дожидаясь его ответа, Ники пошла через грязную улицу, чувствуя, как холодный зимний ветер треплет ее юбки.
   Открывая тяжелую деревянную дверь церкви, она оглянулась и увидела Рама, который о чем-то разговаривал с Саймоном.
   Он, вероятно, о чем-то предупреждал Саймона, и тот согласно кивал головой.
   Печально улыбаясь, Ники подумала, что нуждается в доброй поддержке силача турка почти так же, как в силе и страсти Александра. Ей будет очень его недоставать.
   Тут она почувствовала ком в горле. «Нет, я не буду плакать, — поклялась она. — Ни за что не буду…»
   Отныне прошлое останется позади. Потому она и пришла в церковь, чтобы набраться сил и смелости, необходимых ей, чтобы идти вперед. Перекрестившись, она села на деревянную скамью и подняла руки, не отводя глаз от мягко мерцающих перед алтарем свечей и распятия. Ники начала молиться.
   Она потеряла счет времени. Ники ждала, что за ней вот-вот придет Саймон Стилуотер.
   Но безмолвие этой безлюдной церкви нарушил отнюдь не голос Саймона. До нее донеслись слова человека, обладающего раскатистым и до боли знакомым голосом. В них была такая теплота, что ее сердце сразу встрепенулось.
   — Ты предпочитаешь выйти замуж за незнакомца, только чтобы не быть любовницей человека, который тебе дорог?..
   Повернувшись, она увидела, что поодаль, в церковном приделе стоит Алекс. На его мужественное лицо легла тень усталости. А все же он красив как никогда.
   — Я надеялась, что на этот раз ты не последуешь за мной, — прошептала она. — Я надеялась, что ты наконец все поймешь и отпустишь меня.
   Алекс протянул руку, чтобы коснуться ее лица. Она отодвинулась.
   — Я никогда тебя не отпущу, — хриплым голосом сказал он.
   Поднявшись, Ники взглянула на него. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы сказать:
   — Это дело чести. Там, где нет чести, нет ничего.
   — Да, — сказал он. — В этом ты меня убедила.
   — Пожалуйста, Александр, оставь меня…
   Но Алекс будто и не слышал ее слов. Он схватил своими теплыми ладонями ее ледяную руку.
   — Мадемуазель Сен-Клер, я безгранично люблю вас. Без вас я не могу жить. Окажите мне величайшую честь — станьте моей женой!
   Ники упала на деревянную скамью. Когда Алекс поднес ее трепещущие пальцы К своим губам, по ее щекам заструились слезы.
   — Я бы и раньше сделал тебе предложение, — сказал он, так и не получив ответа на свое предложение, — но я не мог допустить, чтобы репутация Клариссы пострадала. — Он вынул из кармана жилета обшитую бархатом коробочку и осторожно открыл крышку. На подушечке из белого атласа лежало мерцающее при свете церковных свечей бриллиантовое кольцо.
   В его середине был помещен квадратный аквамарин того же цвета, что и глаза Ники.
   — О, Алекс! — шепнула Ники, протягивая к нему руки.
   Обняв ее, он поцеловал Ники в лоб, мысленно благодаря Бога, что успел до венчания.
   — Выходи за меня замуж, — сказал он ей на ухо, пропуская через пальцы ее медные волосы. — Прямо здесь. Прямо сейчас.