– Если это и есть мое наказание, мне, возможно, следует обманывать тебя почаще.
   – Только попробуй, и я уже не буду таким нежным.
   Супруги рассмеялись. Какое-то время они лежали молча, но потом Николас снова попросил:
   – Скажи, что любишь меня.
   – Я не могу, дорогой. Время еще не пришло. Пожалуйста, постарайся меня понять.
   – Я стараюсь, Глори. Даже сильнее, чем тебе кажется.
 
   – Ты не очень будешь скучать без меня, если я на несколько часов отлучусь? – спросил Николас. ? Мне необходимо провернуть кое-какие дела в конторе.
   Глори сладко зевнула, по-кошачьи потянувшись. Капитан уже встал и оделся в темно-синий фрак, серый кашемировый жилет и брюки, белую рубашку с галстуком.
   – Постараюсь не очень скучать, – ответила мужу молодая женщина, нежно улыбнувшись.
   – Я вернусь только к вечеру. Ничем не утруждай себя сегодня. Я хочу, чтобы на бал ты поехала свежей и хорошо отдохнувшей.
   Улыбка Глори померкла. Заметив это, Блэкуэлл поцеловал ее.
   – Все не так уж и страшно, обещаю. – Он направился к двери. – До вечера.
   Спустя несколько минут в дверь постучали. Это была невысокая девушка лет двадцати с небольшим, одетая в черное платье, накрахмаленный передник и белый полотняный чепец.
   – Доброе утро, миссис.
   Глори вздохнула.
   – Доброе утро.
   – Меня зовут Черил. Пока вы будете жить здесь, я в вашем распоряжении.
   – Спасибо, Черил. – Служанка помогла Глори умыться, завить волосы и одеться, проявив умение и расторопность.
   Молодая женщина провела день за чтением и отдыхом, следуя совету мужа, гуляла в саду за домом, наслаждаясь ранним весенним солнышком. День пролетел, как одна минута. Николас приехал еще до наступления темноты, но ему пришлось поработать и дома, поэтому Глори видела его лишь мельком. Съев легкий ужин, она велела приготовить ванну и платье. Выбор пал на красивый наряд из белого атласа с отделкой из голубой парчи, прекрасно подходившей к глазам красавицы.
   После ванны, напоенной ароматом лепестков розы, Глори надела тонкую сорочку и корсет. После этого Черил расчесала волосы хозяйки, уложив их в длинные струящиеся локоны. Только что вымытые, они блестели в свете лампы, гармонируя с платьем.
   Заканчивая туалет, Черил втерла в ее плечи немного крема, настоенного на лепестках роз.
   – Господи, миссис, как вы прелестны! Все мужчины сегодня будут смотреть только на вас.
   – Спасибо, Черил. – Глори нисколько не сомневалась в этом. Всем до смерти захочется увидеть «капитанскую подстилку».
   Молодая женщина почувствовала недомогание, кровь отлила от ее лица. Никогда она не сможет встретиться с этими людьми. Никогда!
   – Вы нездоровы, миссис.
   Неужели все видят ее насквозь? Господи, как же удастся одурачить людей из высшего света, если не удается сделать это даже с прислугой?
   – Я… Все хорошо, спасибо. Мне уже легче. – Черил тихо вышла из комнаты.
   Глори тяжело опустилась на стул перед зеркалом в золоченой раме. Если сейчас дать волю слезам, глаза станут красными и опухшими, тогда она будет выглядеть еще большей дурой.
   В комнату вошел Николас. Он был чисто выбрит и одет в черный фрак, превосходно сидящий на его стройной мускулистой фигуре.
   Устремив взгляд на красавицу, сидящую у зеркала, мужчина остановился. Роскошные белокурые волосы блестели, а кожа казалась такой нежной и гладкой, что Николас с трудом подавил в себе желание прикоснуться к ней.
   Он улыбнулся. Его женой стала самая красивая из женщин, так что придется смириться с вниманием других мужчин.
   Приблизившись к жене, Николас коснулся ее лебединой шеи.
   – Добрый вечер, дорогая. Ты сегодня прекрасна, – хрипло проговорил капитан.
   – Николас, боюсь, я не смогу пойти с тобой на бал.
   Блэкуэлл удивился.
   – Нет?
   Нервничая, Глори отвела взгляд.
   – Я неважно себя чувствую. Ты знаешь, с женщинами это бывает.
   Николас тихо засмеялся.
   – Ты никогда не перестанешь изумлять меня. А я-то был уверен, что моя жена готова к мести. Такой случай показать всем этим людям, что ты в действительности из себя представляешь. Думаю, Джулиан ожидал бы от своей дочери именно такого поступка, но если тебе страшно… – Мужчина пожал плечами. – Конечно, было бы приятнее поехать на бал вместе, но если не можешь, я, пожалуй, не буду настаивать.
   Глори в нерешительности прикусила губу.
   – Там, наверное, будет твоя старая приятельница из Чарлстона, – Блэкуэлл сделал особый акцент на этих словах. – Лавиния Бонд. И, конечно, наши друзья Кристен и Артур Педигри.
   Молодая женщина вспыхнула и вскинула голову. Николас сделал шаг по направлению к двери.
   – Я пришлю служанку, чтобы она помогла тебе раздеться. Мне не хотелось бы опаздывать.
   – Николас, подожди!
   Капитан повернулся к жене с усмешкой на губах.
   – Тебе уже лучше?
   – Черт побери, Николас Блэкуэлл! Ты дьявол, а не человек!
   – А ты, моя хорошая, осталась все той же упрямой и капризной девчонкой, которой нужен именно такой муж, как я.
   Супруги улыбнулись друг другу, капитан подал жене руку.
   – Итак, мы едем?
   – Пусть будет по-твоему.
   – Да, чуть не забыл. – Николас вытащил из жилетного кармана маленькую коробочку. Открыв крышку, он извлек тонкую золотую цепочку с великолепным темно-синим сапфиром, окруженным венцом сверкающих бриллиантов.
   – О, дорогой!
   Блэкуэлл одел украшение на шею жены.
   – Можешь считать это запоздалым рождественским подарком.
   – Все это так красиво! Спасибо тебе. – Глори поцеловала мужа в щеку. Николас почувствовал мягкость ее губ, тонкий аромат волос.
   Сдержанно улыбнувшись, Николас прижал к себе руку жены, и они направились к лестнице.
 
   У особняка Уитморов выстроилась целая вереница экипажей. Во всех окнах дома горел свет.
   Закутанная в белую атласную накидку, с такой же голубой отделкой, что и лиф платья, Глори оперлась на руку Николаса и выбралась из блестящей черной кареты. Они не спеша направились к дому, и красный, отороченный атласом плащ капитана вздымался при каждом шаге. Когда супруги вошли в холл, вышколенные слуги помогли им раздеться. На потолке, переливаясь всеми цветами радуги, красовалась хрустальная люстра, под ногами сверкал черный с белым мраморный пол. Глори не отходила от мужа ни на шаг, он держал ее под руку. Николас чувствовал, как дрожит жена, жалея, что так и не смог успокоить любимую.
   Хозяева дома, Морган и Селест Уитмор, встретили супругов прямо у входа в танцевальную залу.
   – Капитан Блэкуэлл, – Морган протянул Николасу руку. – Мы так рады, что вы смогли приехать. Надеюсь, вы помните мою жену, Селесту.
   – Конечно, – капитан поднес к губам затянутую в перчатку руку хозяйки дома. – А я, в свою очередь, хочу представить вам свою жену Глори.
   Селест Уитмор натянуто улыбнулась. Ее муж так понимающе усмехнулся, что Николасу захотелось съездить ему по физиономии.
   – Для нас большая честь познакомиться с женщиной, которая сумела подчинить себе неукротимого капитана Блэкуэлла, – сказал Морган.
   – С нетерпением ждали встречи с вами, дорогая, – вставила Селест. – Все это, знаете ли, так интригующе.
   – Мы благодарны за приглашение, – только и сказала Глори.
   – Что же вы стоите? – опомнился Морган, – проходите, выпейте что-нибудь. Уверен, остальным также любопытно, я хотел сказать, они очень хотят познакомиться с вашей молодой женой, – последнюю фразу он адресовал Николасу.
   Тот холодно поклонился, решив проигнорировать намеки, которые, как он был уверен, причинили боль жене. Блэкуэлл улыбнулся Глори, намеренно долго задержав на ее лице ласковый взгляд.
   – Идем, милая. Думаю, мои друзья придут от тебя в восторг. – Направившись в танцевальную залу, Николас успел заметить удивленное выражение на лице Селест Уитмор.
   Вечер тянулся для Глори ужасающе медленно. И если бы не муж, подбадривающий ее своим присутствием, она уже давно сбежала бы отсюда. Он, казалось, всегда был рядом и находил нужные слова, нужные взгляды, заставляющие злые языки замолчать. Танцуя с женой, Николас не отводил от нее глаз. При любой возможности увлекал на террасу и говорил интимным шепотом, а один раз даже поцеловал. Глори была уверена, что муж сделал это намеренно, потому что заметила, как несколько матрон наблюдают за ними из-за своих вееров.
   Когда Николас отпустил ее, красавица успела забыть о существовании этих пристальных, оценивающих взглядов и практически не помнила, где находилась. Задыхаясь и испытывая легкое головокружение, она ухватилась за мужа, чтобы не упасть.
   – Ты уверен, что должен целовать меня?
   Капитан тихо засмеялся.
   – Поцелуй получился не совсем таким, как мне хотелось. Я собирался сделать его несколько целомудреннее.
   Глори густо покраснела.
   – Ты такой негодник.
   – А ты, моя дорогая, так чертовски желанна, что мне хочется прямо сейчас отправиться с тобой в постель.
   – Так в чем же дело?
   – Еще не время. Я хочу знать, что именно о нас говорят. Ты побудешь здесь, пока я не вернусь?
   – Обещаю, что никуда не сбегу.
   Поцеловав жену в щеку, Николас направился в сторону танцевальной залы. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как его остановила Лавиния Бонд.
   ? Николас, дорогой, как тебе не стыдно? Где, интересно, ты пропадал все это время? – Она кокетливо хлопала густыми черными ресницами, глядя на мужчину из-за кружевного веера.
   – Теперь я женат, Лавиния. Разве ты не знаешь?
   – Все знают об этом, дорогой. И всем известно, что тебя втянули в это, бедняжка.
   – Скорее всего, всем следует получше приглядеться к моей жене. Сомневаюсь, что здесь присутствует хоть один мужчина, который не завидовал бы мне. Поэтому едва ли меня надо было втягивать. А сейчас, извини, Лавиния, мне пора. – Блэкуэлл хотел было двинуться дальше, но повернулся. – Это не Виктор стоит вон там? Я передам ему, что ты его ищешь.
   Капитан не спеша бродил по зале и ловил обрывки разговоров.
   – Значит, нельзя верить этим сплетням, – заявила пожилая леди в бархатном платье.
   – Она совершенно не похожа на женщину с сомнительной репутацией, – раздался голос мужчины средних лет.
   – А я, например, нахожу ее просто очаровательной, – заметил какой-то молодой денди, поглядывая тоскливым взглядом в сторону террасы.
   Потягивая из чаши пунш, Николас стал невольным слушателем разговора полковника Маркуса Уилби, толстого торговца и Девона Говарда, человека с тонкими губами и хитрыми глазами. Девон тихонько посмеивался над тем, что сказал полковник, но до Блэкуэлла долетело лишь имя жены. Следующая фраза привела его в бешенство.
   – Я могу сказать о ней только одно: капитанская подстилка…
   – Добрый вечер, полковник, – сказал Николас, натянуто улыбаясь, едва держа себя в руках. – О, простите, надеюсь, я не помешал?
   – Вовсе нет, – заверил тот, закашлявшись. – Так вот, как я уже говорил, капитанская… жена – одна из самых очаровательных женщин, которых я когда-либо видел.
   – Не могу не согласиться с вами. Я воистину счастливый мужчина.
   Девон Говард, казалось, был удивлен.
   – В самом деле? А мы слышали… Мы испытывали некоторые сомнения относительно обстоятельств вашей женитьбы.
   – Все очень просто, джентльмены. Мы были большими друзьями с отцом моей жены, и наш с ней брак уже давно запланирован.
   – Понятно.
   – Все мы знали Джулиана Саммерфилда, – произнес полковник. – Это был прекрасный человек.
   – А его дочь – прекрасная молодая леди, – мягко добавил Блэкуэлл, – а теперь, с вашего позволения, джентльмены, я, пожалуй, поспешу к жене, пока кто-нибудь не попытался занять мое место. – Довольный тем, что, наконец, исполнил свою миссию, Николас улыбнулся и оставил мужчинам возможность тупо смотреть ему вслед. Вскоре чета Блэкуэллов уехала с бала.
   – Как видишь, все было не так уж и страшно, – поддразнивал жену капитан.
   Глори дрожала, прижавшись к мужу.
   – Я так рада, что все осталось позади.
   – В следующий раз ты сможешь получить от этого удовольствие.
   – В следующий раз?
   – Я не собираюсь делать из тебя затворницу, Глори. Нас ждут другие вечера и балы. Теперь, когда люди поняли, как мы относимся друг к другу, они будут воспринимать тебя иначе. Ты уже успела покорить большинство из них. Их примеру последуют и остальные, как только узнают тебя получше.
   – Мне так понравилось танцевать.
   – А у меня из головы не выходит тот танец, который мы исполним, как только доберемся до дома.
   Глори зарделась. Николас привлек ее к себе и поцеловал. Этот танец начался.

Глава 22

   Николас поднялся на восходе солнца. Глори удивилась, как можно было встать в такую рань, вернувшись домой поздно вечером и проведя не один час в любовных утехах.
   – Надеюсь, ты не будешь скучать, – сказал Блэкуэлл. – К полудню я вернусь, и мы вместе пообедаем. – Направляясь к двери, он предупредил:
   – Завтрак будет готов с минуты на минуту. Если хочешь, я велю подать его в комнату.
   – Нет. Не надо. – Рано или поздно, ей все равно придется встретиться с Элизабет Сент Джон Блэкуэлл с глазу на глаз. Что ж, пусть это произойдет сегодня.
   Улыбнувшись Глори на прощание, Николас закрыл за собой дверь.
   Она встала через несколько минут, позвала Черил, которая помогла ей надеть светло-зеленое дневное платье, украшенное маленькими пуговичками, и спустилась вниз. По пути в столовую, в коридоре, Глори встретила Брэда. Увидев невестку, он одобрительно улыбнулся.
   – Похоже, утро сегодня будет светлее обычного, – сказал Брэд, предлагая ей руку.
   В столовую они вошли вместе. Элизабет уже восседала во главе стола, сложив на коленях пухлые ручки.
   – Доброе утро, мама, – поздоровался молодой человек, помогая Глори сесть, и подошел к матери, чтобы поцеловать ее в румяную щечку.
   – Доброе утро, миссис Блэкуэлл, – проговорила юная леди. Не услышав ничего в ответ, она взяла со стола салфетку и положила на колени.
   – Удивляюсь, как у вас хватило смелости присоединиться к нам сейчас, когда моего властного пасынка нет дома, и никто не сможет защитить вас.
   – Мама, – поспешил сказать Брэд, – почему бы не дать Глори шанс? Давай сначала узнаем ее получше, а уж потом будем выносить приговор.
   Услышав, что Брэд сказал «мы», молодая миссис Блэкуэлл невольно улыбнулась, восхитившись его тактом и участием.
   – Еще чего! – презрительно фыркнула Элизабет. – Мне не нужно знакомиться с ней ближе, я и так знаю больше, чем хотелось бы. – Она вскинула голову, ее двойной подбородок практически исчез. – Ты только погляди! Сидит тут с благочестивым видом, потому что уверена: богатый муж защитит. Эта женщина – настоящая шлюха. Да знаешь ли ты, что она не стесняясь спала в каюте твоего сводного брата на борту «Черной ведьмы»? На виду у всего экипажа! Бесстыдница, вот кто она такая. Потаскуха!
   Глори вспыхнула.
   – Я была вынуждена там спать. Ваш пасынок думал, что я обманываю его, но ошибся! После этого он преднамеренно испортил мою репутацию, а сейчас старается загладить свою вину.
   Элизабет смерила невестку холодным взглядом.
   – Возможно ты и прав, Брэд, – сказала она, обращаясь только к нему. – Мне следовало бы догадаться, что за этим скандалом стоит твой чудовищный братец.
   Глори вскочила, отодвинув стул с такой силой, что он зацепился за складку ковра и с грохотом упал на пол.
   – Да как вы смеете говорить о моем муже подобные вещи! Николас – прекрасный человек. Да, он совершил ошибку, но только и всего. Он был так добр к вам, заботился о вас, защищал. И если вы хоть когда-нибудь скажете о нем плохо, я… я…
   – Что ты сделаешь тогда? – с нежностью спросил Блэкуэлл, остановившись у порога.
   Глори густо покраснела. Повернувшись к Элизабет, она заметила улыбку Брэда.
   – Я буду просить мужа, чтобы он отказал вам в помощи, что давно уже следовало бы сделать.
   Решительность Элизабет заметно поубавилась.
   – Ну и ну, – она встала из-за стола. – Прости меня Брэд, но я должна распорядиться относительно меню. – И, не оглянувшись, с негодующим видом, миссис Блэкуэлл выскочила из столовой.
   – Мне очень жаль, что и тебе досталось, Брэд, – сокрушенно сказала Глори, – а ты ни в чем не виноват.
   – Ничего. Маме просто необходимы время от времени такие сцены. Но, к сожалению, ни я, ни мой брат не находим в себе смелости сказать ей об этом.
   Глори взглянула на мужа, который поднял упавший стул и ждал, пока она снова сядет за стол. Николас занял место рядом с ней.
   – На самом деле я никогда так не поступлю, – сказала молодая женщина. – Другими словами, я никогда не буду просить Николаса выгнать твою мать на улицу. Ваши семейные дела меня не касаются. Просто миссис Блэкуэлл так вела себя, что я потеряла всякий контроль над собой.
   – Жена должна защищать своего мужа, – заметил Брэд.
   Николас улыбнулся, но ничего не сказал. Слуга принес кофе и яичницу с беконом.
   – А я думала, что ты не вернешься раньше полудня, – обратилась Глори к мужу, взяв серебряную вилку.
   – Я пришел, чтобы просить Брэда заменить меня за обедом. И «Черная ведьма» и «Черный алмаз» в порту. Необходимо уладить кое-какие дела с погрузкой.
   – С удовольствием пообедаю в обществе твоей жены, если она, конечно, выдержит столь долгую разлуку. – Насмешливые нотки в голосе Брэдфорда заставили Глори улыбнуться.
   – Думаю, что смогу продержаться несколько часов.
   – Боюсь, придется отсутствовать дольше, – сказал капитан, – нам представилась возможность заключить договор с промышленником из Олбани. Я хотел бы сопровождать туда Макса Фолкнера, чтобы сделать все необходимые приготовления. Нужно убедиться, что он справится с этими переговорами. Постараюсь закончить дела как можно скорее, а потом мы сможем вернуться в Тэрритаун.
   Глори уже чувствовала себя одинокой.
   – Как долго тебя не будет?
   – Дня четыре, максимум – пять. Я бы вообще никуда не поехал, но чем скорее Макс возьмется за дело, тем больше времени мы сможем проводить вместе.
   Молодая леди покорно кивнула. Завтрак продолжался в молчании. Вскоре Николас поднялся из-за стола и поцеловал жену в щеку.
   – Я соберу кое-какие вещи и спущусь вниз.
   Вернулся Блэкуэлл с небольшим ковровым саквояжем, и Глори проводила его до дверей.
   – Я буду по тебе скучать.
   – Я тоже. Даже больше, чем ты думаешь. – Стоя на широких кирпичных ступеньках крыльца, Николас с нежностью смотрел на жену. – Скажи, что ты любишь меня.
   Глори хотела произнести эти слова. Как сильно хотела!
   – Я… – она облизала губы. Язык отказывался слушаться. – Я…
   Николас страстно поцеловал жену.
   – Постарайся не попасть без меня в какую-нибудь историю, – сказал капитан, но от нее не укрылась грусть, прозвучавшая в его голосе.
   Глори смотрела, как муж стремительно шел по кирпичной дорожке в сторону улицы, где его ожидал экипаж.
   – Может быть, погуляем? – предложил Брэд. – Начинают распускаться крокусы.
   – Да. Я заметила это вчера. Очень красиво.
   Было еще довольно прохладно, поэтому Глори укуталась в легкую кашемировую шаль. Под руку они вышли в сад. Радуясь ласковому весеннему солнышку, начали распускаться голубые и белые крокусы. На ограду уселась яркая красногрудая малиновка. Молодая леди вспомнила красивые сады Тэрритауна, и, к удивлению своему, она поняла, что думает о Блэкуэлл Холле как о своем доме.
   – Расскажи о матери Николаса. О его настоящей матери.
   Брэдфорд подвел Глори к маленькой каменной скамье в углу сада, и они сели. Брэд улыбался, казалось, его обрадовал вопрос.
   – Первую жену Александра Блэкуэлла звали Колетта. Это была красивая француженка-креолка. Такая же смуглая, как Николас, и очень экзотичная. Конечно, я никогда не видел ее. Да и Николас плохо помнит мать. Ему было семь лет, когда она бросила Александра, променяв его на состоятельного француза-плантатора. Александр так и не смог забыть первую жену. Когда Николас убежал в море, отец стал пить и часто вспоминать о своей Колетте. Он был без ума от нее и говорил о ней часами. Наверное, эта женщина и в самом деле была восхитительной. Неудивительно, что Николас так сильно ее любил. Александр рассказывал, что брат часто засыпал со слезами на глазах, шепча имя матери.
   Глори почувствовала боль. Она с легкостью представляла мужа маленьким мальчиком, с темными, блестящими от слез глазами, безрезультатно стремящегося вернуть материнскую любовь и ласку.
   – Мне кажется, Николас никогда не перестанет любить ее, – продолжал Брэд. Как и отец, который любил до самой смерти. Эта женщина имела дурную репутацию. Меняла любовников, как перчатки, причем, прямо под носом мужа. Александр был готов простить все, так сильно любил, боясь лишь того, что она его бросит.
   – А Николас знал об этом?
   – Из-за матери другие дети часто дразнили и смеялись над ним. Но почему, он понял не сразу. – Какое-то время Глори и Брэд сидели молча. Малиновке надоело сидеть на одном месте, и она улетела. – Глори, я знаю, что произошло между вами на острове. Я об этой истории с Натаном.
   При этих болезненных воспоминаниях на глаза молодой женщины навернулись слезы.
   – Как он мог подумать обо мне такое! Ведь мы были так близки. Я верила ему и надеялась, что он любит меня.
   – Николас никогда не встречал таких женщин, как ты, Глори. Родная мать предала его, моя мать относилась к нему плохо. Он просто разуверился в женщинах, а став взрослым, боялся только одного: влюбиться и закончить так, как отец. Поэтому все женщины, на которых останавливался его выбор, не могли представлять никакой угрозы свободе Николаса: им неведомо само слово «верность». Все это продолжалось бы и по сей день, не узнай брат тебя.
   – Меня? Но причем здесь я?
   – Ты полюбила его. Полюбила по-настоящему и была при этом честной и искренней. Увидев тебя с Натаном, Николас решил, что ты такая, как все. К тому времени он полюбил так сильно, что не мог вынести и мысли о новом предательстве.
   Глори поняла, что плачет, только когда Брэдфорд протянул ей носовой платок.
   Она посмотрела на Брэда и улыбнулась ему сквозь слезы, чувствуя, что камень, лежавший у нее на сердце, наконец-то упал. Как много времени потребовалось, чтобы понять, почему Николас был так жесток к ней.
   – Он любит тебя, Глори, и когда узнал правду о Натане, стал таким несчастным, как никогда до этого. Николас осознал ошибку и не переставал надеяться, что еще не поздно вернуть счастье. – Брэдфорд сжал руку золовки. – Не перестал и сейчас, даже если и не признается, что отчаянно нуждается в тебе.
   Глори смахнула с лица слезинки.
   – Спасибо тебе, Брэд. Ты и представить себе не можешь, что для меня значит этот разговор.
   – Ты ведь любишь Николаса, правда?
   – Больше жизни.
   – А ты говорила ему об этом?
   Молодая женщина покачала головой.
   – Но теперь я могу сделать это. Благодаря твоим словам.
   – Он все еще не совсем уверен в тебе. Ему нужно знать, как ты к нему относишься. Не заставляй его ждать слишком долго.
   – Не буду, обещаю.
   – Брат – хороший человек. Самый лучший.
   – Я знаю. А теперь, Брэд, если ты не возражаешь, я хотела бы немного побыть одна.
   – Понимаю.
   Брэдфорд ушел, оставив Глори в саду одну, наедине со своими мыслями. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться в объятиях мужа и, наконец, сказать ему те слова, которые уже тысячу раз произносила про себя. Проходя мимо клумбы, она остановилась, чтобы сорвать один крокус.
   В этот момент чей-то отчаянный крик и топот ног прервали ее размышления.
   – Глори!
   Повернувшись, молодая женщина увидела Натана, бегущего к ней. Его одежда была рваной и грязной, лицо – мокрым от пота.
   Нежные лепестки крокуса выпали из ее дрожащих рук.
   – Господи, Натан, что случилось? Как ты сюда попал? Где ты был?
   Задыхаясь, брат ответил отрывочными фразами.
   – Перелез через стену сада. Мне не хотелось никому показываться на глаза. Я получил твою записку, в которой ты писала, что вы приехали в город. – Натан с беспокойством огляделся по сторонам. – Меня выследили охотники за рабами, Глори. Они приходили в университет и наводили обо мне справки. Сосед по комнате показал мне объявление, в котором указано мое имя и обещано вознаграждение тому, кто меня поймает.
   – О, Боже.
   – Мне необходимо срочно уехать из города. Может быть, Николас сможет помочь. Я мог бы добраться до Бостона, а оттуда – в Канаду. – Как только мама могла принять такое решение!
   – Не знаю. Миссис Саммерфилд всегда недолюбливала меня, но никогда бы не подумал, что она способна на такое.
   – Ты останешься здесь, пока не вернется Николас, а потом мы решим, что делать дальше.
   – Боюсь, у вас ничего не выйдет, миссис Блэкуэлл. Мальчишка преступил закон и заплатит за это.
   Услышав голос с сильным южным акцентом, Глори резко обернулась. В руке высокого худощавого мужчины с тонкими усиками был зажат пистолет, нацеленный в грудь Натана.
   Женщина стремительно повернулась к дому.
   – Брэд! – закричала она, подбирая юбки, чтобы бежать, но не успела сделать и шага, как неизвестно откуда появился второй мужчина, заставивший ее замолчать. Зажав рот Глори, обхватил ее за талию с такой силой, что она едва не задохнулась.
   – Отпусти ее, – угрожающе произнес Натан. – Вы ищете меня.
   – Я не сделаю ей ничего плохого, – заявил мужчина, держащий Глори, высокий, хорошо сложенный молодой человек со светлыми волосами и почти детским лицом. – Просто она доедет с нами до дока. – Под грубой домотканой рубахой незнакомца проглядывала его мускулистая грудь. – Мы хотим без осложнений доставить тебя на борт корабля, черномазый.