Страница:
И снова все повторилось сначала, в той же последовательности.
На этот раз Второв не забыл воспользоваться фотоаппаратом. Снимок за
снимком он израсходовал всю пленку и с лихорадочной быстротой заменил ее
новой. Каждое мгновение можно было ожидать появления еще чего-нибудь. Он
жалел, что не захватил с собой кинокамеру.
И "что-нибудь" не замедлило появиться. Они поняли, что сейчас
произойдет, когда лист "плексигласа" вдруг исчез, а в образовавшемся
пустом пространстве появилось лицо фаэтонца.
Начался рассказ о космическом рейсе последних людей погибшей планеты.
Не только Мельников, но и Второв - специалист кинематографии, не смог
потом объяснять, что это было, как была снята и продемонстрирована им эта
удивительная картина. Впрочем, рассказывать о ней мог один Мельников.
Второв за все тридцать минут демонстрации ни разу не оторвал глаза от
видоискателя фотоаппарата и почти ничего не запомнил. Пять раз он менял
пленку, проделывая это с непостижимой быстротой.
"Картина" шла при голубом свете, заливавшем отсек, но это не мешало
все хорошо видеть. Она была объемной и цветной. Без экрана на месте, где
был лист, возникали один за другим и исчезали ее кадры, поразительно
реальные, точно куски подлинной жизни.
"Рассказ" не был связным и законченным. Скорее всего, это были
отдельные куски, снятые без определенного плана, своеобразные путевые
наброски.
Впоследствии Мельников высказал предположение, что фаэтонцы сначала
не собирались показывать эту картину людям другой планеты, а снимали ее
для себя. Только потом они решили оставить ее в наследство будущим людям.
Многое из того, что было загадочным и непонятным не только на Венере,
но и на Арсене и Марсе, получило, наконец, достоверное объяснение.
Но странная вещь! В кадрах "картины" ни разу не появилась Земля, а,
как показывала схема, звездолет был на ней. Ни одного снимка земных
пейзажей. И - что было еще хуже - не было ни одного кадра о самой пятой
планете. Ничего, что могло показать, как выглядела поверхность погибшего
Фаэтона, ничего о жизни людей на нем.
Это доказывало, что "фильм" был снят в пути, в космическом рейсе, и
предназначался для демонстрации на Фаэтоне после возвращения корабля. И
еще это неоспоримо свидетельствовало о том, что экипаж звездолета
намеревался вернуться, не подозревал о грозящей катастрофе, что она
произошла неожиданно для него.
Сначала появилась во весь "экран" голова фаэтонца. Это был не тот,
который приветствовал их у входа в отсек, а, очевидно, его товарищ.
Длинные белые волосы обрамляли его своеобразно красивое лицо с огромными,
раз в пять больше, чем у человека Земли, бледно-голубыми глазами, тонким
носом и узкими губами. Глубокие морщины покрывали лоб и щеки. Он явно был
в преклонном возрасте.
Мельников вспомнил, что первый фаэтонец тоже был далеко не молод. Но
было трудно, почти невозможно предположить, что экипаж космического
корабля составляли исключительно старики. Самым вероятным было
предположение, что эти люди, лишившиеся родины, долгие годы жили на Венере
и состарились на ней. Последующие кадры подтвердили правильность этой
догадки.
Фаэтонец произнес несколько слов. Люди снова услышали певучие звуки
неведомого языка. Потом голова исчезла, и появилась уже виденная два раза
схема Солнечной системы. Вероятно, она была сделана способом
мультипликации. Желто-серый звездолет перелетел с Фаэтона на Марс.
И вот, точно через открытое окно, Мельников увидел хорошо ему
знакомую картину марсианской пустыни. За тысячи лет она нисколько не
изменилась. Те же растения, те же озера, то же фиолетово-синее небо с
Солнцем и звездами. На берегу одного из озер лежал на "земле" кольцевой
корабль. Возле него ходили фаэтонцы, стояли какие-то странные аппараты -
не то автомобили, не то самолеты. Один из членов экипажа подошел к самому
"окну", и можно было хорошо рассмотреть молодое энергичное лицо маленького
и на вид хрупкого человека. На нем был костюм с прозрачным шлемом, очень
похожий на противогазовые костюмы людей Земли.
"Сейчас мы, наверное, увидим "ящериц" и "кроликов", - подумал
Мельников.
Они их действительно увидели, но совсем не так, как ожидали.
Раскрылась одна из тайн.
После рейса звездолета "СССР-КС2" среди ученых, главным образом
биологов, возникли горячие споры. Присутствие на Марсе двух видов хорошо
развитых животных при полном отсутствии каких-либо других и бедности флоры
казалось необъяснимым, противоречило строго логичным и неопровержимым
законам биологии. Одну из главнейших задач экспедиции на Марс Уильяма
Дженкинса как раз и составляло разрешение этой загадки.
Мельников и Второв, находясь на Венере, узнали, в чем состояла тайна.
На их глазах фаэтонцы выпустили из корабля несколько "ящериц" и около
сотни "кроликов". Загадочные животные были не "марсианами", а
"фаэтонцами".
Для чего же привезли их на Марс? Ответ на этот законный вопрос
напрашивался сам собой. Это был научный опыт, проверка - смогут ли
животные акклиматизироваться на Марсе. По-видимому, это интересовало
ученых Фаэтона. Результат остался им неизвестен, но Мельников очень хорошо
знал, что опыт удался. Он сам видел отдаленных потомков этих зверей,
расплодившихся на чужой для них планете.
"Какая сенсация для биологов!" - подумал он.
Судя по количеству времени, которое заняло демонстрирование
пребывания на Марсе, фаэтонцы были там недолго. Люди увидели, как с
помощью непонятных машин был воздвигнут памятник - гигантский додекаэдр на
гранитном постаменте. Оба одновременно подумали, что, если члены
экспедиции Дженкинса обнаружат этот документ, им будет трудно объяснить
себе его происхождение.
Потом снова появилась схема, и кольцевой корабль перелетел на Землю.
Мельников ожидал, что сейчас увидит далекое прошлое родной планеты.
Но, к его разочарованию, фаэтонцы не сочли нужным показывать Землю. Может
быть, они знали, что именно с Земли явятся на их корабль люди будущего?..
Снова появилась схема, и звездолет, покинув Землю, направился к
одному из астероидов.
Звездоплаватели увидели такую же дикую картину, как на Арсене, - хаос
скал, пропастей и ущелий.
Второй астероид оказался точно таким же. Ни на первый, ни на второй
фаэтонцы, видимо, не опускались. Снимки производились с борта корабля, в
полете.
Но вот на "экране" хорошо знакомая круглая котловина Арсены. На этот
раз фаэтонцы опустились и вышли из корабля. Снова появились непонятной
конструкции сложные машины. Они ломали скалы, обтачивали их и
устанавливали на искусственно выровненном дне. Машины работали как будто
самостоятельно, никого из фаэтонцев возле них не было. Появилась странная
постройка - огромный квадрат с гранитными изображениями тел простой
кубической системы.
Зачем же их поставили на диком и необитаемом астероиде? "Фильм" дал
ответ и на этот вопрос. Под гранитными фигурами были замурованы
металлические ящики.
Гипотеза, высказанная Белопольским сразу же после отлета с Арсены,
блестяще подтвердилась. Там, на куске Фаэтона, был оставлен для людей
огромный научный клад. Под символическими фигурами, пока еще непонятными,
спрятаны на долгие века сокровища знаний и техники исчезнувшего мира. Их
предстояло найти, извлечь, понять и изучить. Не зная, что ожидает их на
Венере, фаэтонцы приняли меры к сохранению своего архива.
Мельников подумал, что лучший сейф трудно было найти.
А затем перед двумя людьми появились пейзажи Венеры. Они увидели, как
из кольцевого корабля, лежавшего на берегу озера, того самого, где стоял
сейчас "СССР-КСЗ", вышли восемь фаэтонцев, - все молодые, одетые в
защитные костюмы. Это доказывало, что воздух Венеры был им так же чужд,
как и человеку Земли.
Леса, окружавшего теперь звездолет, тогда не было. От озера до гор
расстилалась равнина, покрытая высокой и густой травой желто-коричневого
цвета.
Звездолет с Фаэтона простоял на Венере, на одном и том же месте,
очень долгое время. Это было видно по лицам его экипажа, становившимся все
более и более старыми. Фаэтонцы путешествовали по планете на своих
странных экипажах, напоминавших автомобиль и самолет одновременно.
Люди увидели, как умер первый член экипажа, присутствовали на его
похоронах. Разъяснилась еще одна тайна. Тело умершего положили в каменную
чашу. Вспыхнуло пламя и полностью уничтожило труп. Потом они видели, как
таким же способом хоронили и других.
Число фаэтонцев уменьшалось. Чаша потухала после каждой погребальной
церемонии. Ее тушили, но как это делалось, им не показали. И оба внезапно
поняли, почему пламя горит в чаше теперь. Его некому было потушить.
Последний фаэтонец сжег сам себя.
Пламя его могилы встретило их на пороге звездолета горящим
светильником - символом вечно живущего разума!
Большая половина "фильма" была посвящена Венере. И одна за другой
раскрылись ее загадки.
Фаэтонцы научили венериан выращивать светящиеся деревья, родиной
которых, по-видимому, был Фаэтон. Они построили плотины на этой и на
других реках и научили венериан сплаву леса. Они снабдили их многими
инструментами, в том числе линейками, которые одни только остались в
пользовании венериан. Все остальное было забыто или утеряно впоследствии.
Они помогали построить город в пещере. Они научили ловить и дрессировать
"черепах", превращать их в домашних животных для тяжелых работ. И было
ясно, что фаэтонцы говорили с венерианами на их языке, пользуясь для этого
какими-то аппаратами с наушниками.
Венериане потеряли большую часть того, чем снабдили их фаэтонцы.
Осталось ничтожно мало - жалкие следы огромной и кропотливой работы,
проделанной пришельцами с другой планеты. Но могло ли быть иначе? Слишком
кратковременно было пребывание на Венере фаэтонцев. Семена, посеянные ими,
не проросли полностью.
В заключение "фильма" были ясно и просто показаны способы открывать
двери на звездолете. Предположение Мельникова, что они реагируют на жесты,
не подтвердилось. Существовали кнопки, и было показано, где их искать.
То, что пятиугольные отверстия открывались как будто сами собой, было
результатом подготовки фаэтонцев к приходу людей - их "провели" по кораблю
заранее намеченным путем. Все было продумано и предусмотрено.
А когда промелькнул и исчез последний "кадр", "картинка" пошла снова,
с самого начала. Очевидно, хозяева корабля предполагали, что неизвестные
им зрители могут не успеть запомнить и понять с одного раза.
Но Мельников и Второв не стали смотреть "картинку" еще раз, хотя
охотно бы это сделали. Они торопились на звездолет, чтобы рассказать обо
всем, что видели.
Руководствуясь только что полученными указаниями, они прошли тем же
путем обратно в центр, где по-прежнему горело голубое пламя и разноцветно
переливались, отражаясь друг в друге, остроугольные грани стен.
Оба не сговариваясь, поклонились каменной чаше и горевшему в ней огню
- могиле последнего человека погибшего Фаэтона, старшего брата человека
Земли.
Мельников снял с невидимого постамента свою записную книжку. Если бы
он знал, что представляет собой эта чаша, то никогда не положил бы ее
сюда.
Он протянул руку к незаметной кнопке, чтобы открыть наружную дверь,
но она вдруг исчезла. В первое мгновение они подумали, что это прощальная
любезность хозяев корабля, но по ту сторону пятиугольного отверстия
увидели Пайчадзе и Коржевского. Обеспокоенные продолжительным молчанием
разведчиков, товарищи пришли им на помощь. Именно они открыли дверь,
намереваясь войти на корабль.
- Что вы видели? - в один голос спросили оба.
- Слишком долго и сложно рассказывать сейчас, - ответил Мельников. -
Подождите, когда вернемся на корабль.
- А можно нам пройти внутрь?
- Лучше не делать этого. Мы слышали какой-то незнакомый запах. Там
воздух не Венеры. Если отравились мы оба, то незачем еще и вам
подвергаться неизвестной опасности.
Белопольский, выслушав соображения Мельникова, согласился с ним и
приказал всем вернуться на звездолет.
Утром, когда директор обсерватории, член-корреспондент Академии наук
профессор Казарин, как обычно, ровно в половине десятого вошел в свой
служебный кабинет, первое, что он спросил у секретаря, было:
- Как дела с "загадкой".
- Алексей Петрович за последние десять минут звонил уже два раза, -
ответил секретарь. - Справлялся, приехали вы или нет.
- Вызовите его немедленно ко мне. Если, конечно, он не занят, -
прибавил Казарин. - Если занят, пусть позвонит.
Подойдя к своему столу, профессор взял сводку работ обсерватории за
истекшие сутки и внимательно просмотрел ее. Против фамилии "Субботин"
стояло: "5. 30 - 7. 00. Наблюдение за движением "загадки". Большой
рефрактор".
- Так, так! - сказал Казарин. По привычке он думал вслух. - Три ночи
наблюдений. Когда же выводы? Что же это такое, в конце концов!
Не поддающаяся пока объяснению, "загадка" волновала не одного только
Казарина. Все сотрудники обсерватории и многие люди за ее стенами, которым
было известно о появлении на небе загадочного тела, ломали себе голову,
стараясь понять, что это могло быть. Первоначальное предположение о
появлении новой кометы рухнуло очень скоро. Неизвестный астероид - это
также не выдерживала критики. Обнаруженное три дня тому назад небесное
тело вело себя так, что предположение о "комете" и "астероиде" сразу
отпали. Оставалось... но беда была именно в том, что не оставалось ничего.
Ни одного разумного объяснения. В Солнечной системе появилось что-то
постороннее и пока необъяснимое.
Горячие головы додумались до космического корабля с другой солнечной
системы, но и это фантастическое предположение не соответствовало данным
наблюдений. Тело вело себя неразумно. Оно металось в различных
направлениях, без всякого видимого смысла, где-то между Венерой и Солнцем.
Звездолет, управляемый разумным существом, не мог вести себя таким
образом. Но и физическими законами его движение нельзя было объяснить.
Таинственное тело, казалось, не подчинялось законам небесной механики,
игнорировало притяжение Солнца и Венеры, возле которой было впервые
замечено, двигалось то к Солнцу, то от него. Получалось что-то
несообразное.
- Если это космический корабль, - сказал кто-то из сотрудников
обсерватории, - то им управляют безумцы.
Доцент Субботин, обнаруживший "загадку", отложил в сторону все
текущие дела и вот уже третье утро наблюдал за своей находкой.
В окуляре рефрактора и на фотоснимках "загадка" выглядела блестящей
точкой. Настолько блестящей, что ничего другого, как предположить, что она
металлическая, не оставалось. Но это не решало вопроса, а делало его еще
более загадочным.
Сегодня ночью, вернее утром, так как "загадку" можно было наблюдать
только перед восходом Солнца и немного после него (потом она терялась в
солнечных лучах), Субботин решил во что бы то ни стало выяснить форму
таинственного тела. Результатов его работы и ждал с таким нетерпением
Казарин.
- Разрешите!
Погруженный в свои мысли, профессор ответил не сразу.
- Да, конечно, - сказал он. - Входите, Алексей Петрович! Я вас жду.
Субботин подошел к столу. Это был совсем еще молодой человек лет
двадцати пяти, высокий, худой, но, по-видимому, очень здоровый. Хотя он
провел бессонную ночь, это нисколько на нем не отразилось.
Пожав руку директора, Субботин сел в кресло.
- Диск, - сказал он. - Идеально круглый плоский диск с какими-то
пустотами в середине.
- Его размеры?
- Метров двести пятьдесят, а может быть и триста в диаметре. Точно
определить невозможно.
- Куда он сейчас движется?
- Двигался от Солнца в сторону Земли, но вдруг на моих глазах
повернул к Венере. Повернул резко. По крайней мере, мне так показалось.
- Где же он сейчас?
- Примерно в пятнадцати миллионах километров от Венеры, позади нее.
Он движется быстро.
- Точнее.
- Пятьдесят километров в секунду.
- Значит, - сказал Казарин, - примерно через триста часов наша
"загадка" упадет на Венеру.
- Если снова не изменит своего направления. За это время она меняла
его шесть раз. Это только в период наблюдения за ней, а они, как вы
знаете, кратковременны. Можно с уверенностью сказать, что и тогда, когда
мы не можем ее видеть, "загадка" движется в разные стороны. Поэтому нет
оснований думать, что она упадет на Венеру. Сделать это она могла уже
много раз.
- Однако она не падает ни на Венеру, ни на Солнце... - задумчиво
сказал Казарин. - Движется куда хочет. Вам не кажется, Алексей Петрович,
что эта штука имеет двигатели?
Субботин развел руками.
- Небесные тела, - ответил он, - двигателей не имеют. Они движутся по
законам физики.
- По каким же законам движется это?
- Ни по каким, это верно. Но двигатели... Значит, разум...
- Сегодня ночью, - зачем-то понизив голос, сказал Казарин, - мне
пришла в голову мысль, что это звездолет Белопольского. Но ваше
утверждение о форме диска разбивает...
- Позвольте, - перебил Субботин. - Предположим, что вы правы и
загадка - это "СССР-КСЗ". По каким-либо причинам они вылетели с Венеры не
27 сентября, а 8 августа. Предположим, что я ошибся в форме. Но как вы
объясните поведение корабля? Зачем он мечется в разные стороны?
Казарин встал и заходил по кабинету.
- В том-то и дело, - сказал он. - Поведение наблюдаемого нами тела
бессмысленно. Но мы не знаем, что пришлось пережить им на Венере.
- Разве можно предположить, что весь экипаж звездолета сошел с ума?
- Зачем весь? Достаточно только Белопольского и Мельникова. Только
они могут управлять кораблем. Но могло случиться и другое. Представьте
себе, что Белопольский и Мельников погибли. Звездолетом управляет,
например, Пайчадзе или Баландин. Не кажется ли вам, что корабль под их
неумелым управлением должен или, во всяком случае, может вести себя именно
так?
- Сомнительно. По этому вопросу лучше всего запросить Камова. Он
лучше всех разберется. Но я уверен, что форма тела - правильный диск.
Значит, это не "КС3". Сейчас вам принесут проявленные негативы моих
снимков и спектрограммы. Вы сможете сами проверить мои выводы.
- Я в них не сомневаюсь, - сказал Казарин. - Я просто рассказал вам о
моих ночных мыслях. Форма тела не оставляет сомнений - это не звездолет
Белопольского. Но что же это?
Молодой астроном пожал плечами.
- Будем наблюдать, - сказал он.
Вошедший секретарь подал телеграмму.
- Из Крыма, - сказал он,
Казарин прочел текст и молча протянул листок Субботину.
Астрофизическая обсерватория, расположенная в районе Бахчисарая,
сообщала, что прошедшей ночью ее сотрудниками была проведена работа по
определению формы неизвестного тела, появившегося в Солнечной системе.
Выводы совпадали.
- Теперь уже несомненно, - сказал Казарин, - это плоский диск. Но что
же это? - повторил он.
И снова ответом послужило молчаливое пожатие плеч.
- Наблюдайте, Алексей Петрович! Загадку надо разгадать во что бы то
ни стало. И пора сообщить о ней в печать.
- По-моему, еще рано, - возразил Субботин. - Подождем еще немного.
Завтрашние наблюдения могут дать новые материалы. Если разрешите, я поеду
домой.
- Конечно, Алексей Петрович. Отдыхайте. Я постараюсь завтра утром
присоединиться к вам. Понаблюдаем вместе.
Едва только за молодым ученым закрылась дверь, раздался телефонный
звонок. Казарин снял трубку.
- Это вы, Сергей Владимирович? - услышал он знакомый голос.
- Я, Сергей Александрович.
- Что нового?
- Установлена форма этого предмета. Правильный диск. По выводам
Субботина, он имеет внутренние пустоты.
- Значат, не диск, а кольцо?
- Или кольцо, или другая какая-нибудь фигура. Диск не сплошной.
- Его размеры?
- Около двухсот пятидесяти метров в диаметре. Самое интересное - оно
изменило скорость движения. Вначале было двадцать километров, а сегодня
уже пятьдесят. И притом оно движется от Солнца.
- Что же вы предполагаете?
- Пока нет никаких предположений. Сплошная загадка.
- Во всяком случае, это не "СССР-КС3".
Совпадение мыслей Камова с его собственными поразило Казарина.
- Я только что говорил об этом с Субботиным, - сказал он. - Как вы
думаете, Сергей Александрович, если бы звездолетом управлял не
Белопольский и не Мельников, а кто-нибудь другой, мог бы он так двигаться?
- Вполне возможно. Так сказать, обучение на ходу. Но вы сами сказали,
что форма...
- Да, это предположение можно твердо считать несостоятельным.
- Будет что-нибудь новое, позвоните.
- Разумеется, Сергей Александрович, не замедлю.
Казарин положил трубку.
В двадцати километрах, в кабинете директора Космического института,
Камов сделал то же.
- Это не они, - сказал он. - Успокойся! Непонятное тело имеет форму
диска более двухсот метров в диаметре. Это твердо установлено.
- А ошибки не может быть? - Ольга с тревогой взглянула в глаза отца.
- Нет. Раз Казарин говорит определенно, значит, он уверен.
- Я так измучилась!
- Теперь можешь успокоиться. Они на Венере и вернутся на Землю в
срок, то есть через полтора месяца.
- После смерти Орлова я ни в чем не уверена, - сказала Ольга. - Пока
Борис не вернется...
- Он вернется. - Камов говорил, глядя прямо в глаза дочери, твердо и
уверенно. - За сплошными туманами планеты они даже не видят, не знают о
существовании этого загадочного тела. Смешно беспокоиться из-за этого.
- Ты сам беспокоился.
- Да, до тех пор, пока можно было подозревать в нем "СССР-КС3".
Теперь это отпадает.
- Что же это такое?
- Пока неизвестно, но скоро выяснится.
В тоне Камова звучало нетерпение. Ольга уловила знакомую нотку в его
голосе. Он всегда был такой. Она встала.
- Постараюсь не думать о "загадке", - сказала она и, поцеловав отца,
направилась к двери.
Камов сочувственно посмотрел ей вслед. Он хорошо понимал состояние
дочери.
"Тяжело быть женой звездоплавателя, - вспомнил он слова как-то
сказанные его собственной женой. - Что ни говори, а ни одна почти
экспедиция не обошлась без жертв. Звездоплаванию не везет на первых
шагах".
Он вспомнил Хепгуда, останки которого сам хоронил на Марсе, гибель
Орлова на Арсене и, наконец, последнюю жертву науки - английского ученого
Брейли, погибшего на Марсе. Экспедиция Уильяма Дженкинса недавно вернулась
на Землю и доставила тело молодого ученого. Как и Хепгуд, Брейли стал
жертвой "прыгающей ящерицы" во время опасной ночной охоты на хищника. Две
"ящерицы" были пойманы тогда и живьем доставлены на Землю, но цена,
уплаченная за них, была слишком высока.
Когда Камов узнал о появлении возле Венеры загадочного блестящего
тела, он сразу подумал, что это может быть, "СССР-КС3", покинувший Венеру
задолго до назначенного срока, а когда познакомился со странным поведением
"загадки", ему пришло в голову то же самое, о чем Казарин говорил сегодня
Субботину, - Белопольский и Мельников погибли, звездолетом управляет
кто-то другой.
Теперь и это отпадало. "СССР-КС3" имеет форму сигары, а не диска.
"Если бы можно было сообщить Белопольскому о появлении "загадки", -
думал Камов. - Они могли бы вылететь с Венеры и рассмотреть вблизи этот
странный предмет. Он стоит того, чтобы изменить ради него намеченную
программу".
Звонок прервал его мысли. Звонил телефон прямой связи с радиостанцией
Камовска, где непрерывно велось дежурство.
- Слушаю!
- Радиограмма с борта "СССР-КС3".
- Что?!
Камов не поверил своему слуху.
- Радиограмма с борта "СССР-КС3", - невозмутимо повторил радист.
- Читайте!
- Только одна фраза: "Готовьтесь к приему в обычное время. Пайчадзе.
"СССР-КСЗ".
- Кто передал?
- Топорков.
- Откуда передана?
- Неизвестно. Фраза повторена три раза. На вызовы ответа не
последовало.
- Выезжаю к вам.
Камов положил трубку. Глубокая морщина прорезала его лоб; густые,
нависшие брови сдвинулись.
Что там случилось? Неужели замеченное тело все-таки является
звездолетом Белопольского? Неужели те, кто определял форму "загадки",
ошиблись? Кораблем командует Пайчадзе, радиограмма подписана им, а не
Белопольским или Мельниковым. Страшное предположение, что начальник
экспедиции и его заместитель погибли, как будто подтверждалось.
Несколько минут Камов неподвижно стоял у стола, бессознательно сжимая
трубку телефона. "Оля! Что я скажу ей после того, как только что убеждал,
что все в порядке, и Борис вернется?"
Два лица - одно покрытое глубокими морщинами, другое еще молодое, со
шрамом на лбу, со спокойным взглядом зеленовато-серых глаз - возникли
перед ним так явственно, что он вздрогнул всем телом.
Погибли!..
Все говорило за это. С поверхности Венеры радиопередача невозможна.
Значит, звездолет покинул планету. Что могло побудить его к этому? Только
одно - трагедия, гибель обоих командиров корабля. Что оставалось делать
участникам экспедиции, из которых ни один не знаком с техникой управления?
Только одно - немедленно вылетать на Землю. Пайчадзе в общих чертах знает
устройство пульта и знаком с автопилотом. Замеченное астрономами странное
поведение звездолета можно объяснить именно тем, что его новый командир
учится управлению.
Все как будто совпадало, подтверждая догадку о катастрофе. Все, кроме
одного - утверждения Субботина, что неизвестное тело - диск. Но это могло
быть ошибкой. Точно определить форму такого маленького тела на подобном
расстоянии очень трудно...
Машина мчалась по Ленинградскому шоссе. Сидя рядом с шофером, Камов
На этот раз Второв не забыл воспользоваться фотоаппаратом. Снимок за
снимком он израсходовал всю пленку и с лихорадочной быстротой заменил ее
новой. Каждое мгновение можно было ожидать появления еще чего-нибудь. Он
жалел, что не захватил с собой кинокамеру.
И "что-нибудь" не замедлило появиться. Они поняли, что сейчас
произойдет, когда лист "плексигласа" вдруг исчез, а в образовавшемся
пустом пространстве появилось лицо фаэтонца.
Начался рассказ о космическом рейсе последних людей погибшей планеты.
Не только Мельников, но и Второв - специалист кинематографии, не смог
потом объяснять, что это было, как была снята и продемонстрирована им эта
удивительная картина. Впрочем, рассказывать о ней мог один Мельников.
Второв за все тридцать минут демонстрации ни разу не оторвал глаза от
видоискателя фотоаппарата и почти ничего не запомнил. Пять раз он менял
пленку, проделывая это с непостижимой быстротой.
"Картина" шла при голубом свете, заливавшем отсек, но это не мешало
все хорошо видеть. Она была объемной и цветной. Без экрана на месте, где
был лист, возникали один за другим и исчезали ее кадры, поразительно
реальные, точно куски подлинной жизни.
"Рассказ" не был связным и законченным. Скорее всего, это были
отдельные куски, снятые без определенного плана, своеобразные путевые
наброски.
Впоследствии Мельников высказал предположение, что фаэтонцы сначала
не собирались показывать эту картину людям другой планеты, а снимали ее
для себя. Только потом они решили оставить ее в наследство будущим людям.
Многое из того, что было загадочным и непонятным не только на Венере,
но и на Арсене и Марсе, получило, наконец, достоверное объяснение.
Но странная вещь! В кадрах "картины" ни разу не появилась Земля, а,
как показывала схема, звездолет был на ней. Ни одного снимка земных
пейзажей. И - что было еще хуже - не было ни одного кадра о самой пятой
планете. Ничего, что могло показать, как выглядела поверхность погибшего
Фаэтона, ничего о жизни людей на нем.
Это доказывало, что "фильм" был снят в пути, в космическом рейсе, и
предназначался для демонстрации на Фаэтоне после возвращения корабля. И
еще это неоспоримо свидетельствовало о том, что экипаж звездолета
намеревался вернуться, не подозревал о грозящей катастрофе, что она
произошла неожиданно для него.
Сначала появилась во весь "экран" голова фаэтонца. Это был не тот,
который приветствовал их у входа в отсек, а, очевидно, его товарищ.
Длинные белые волосы обрамляли его своеобразно красивое лицо с огромными,
раз в пять больше, чем у человека Земли, бледно-голубыми глазами, тонким
носом и узкими губами. Глубокие морщины покрывали лоб и щеки. Он явно был
в преклонном возрасте.
Мельников вспомнил, что первый фаэтонец тоже был далеко не молод. Но
было трудно, почти невозможно предположить, что экипаж космического
корабля составляли исключительно старики. Самым вероятным было
предположение, что эти люди, лишившиеся родины, долгие годы жили на Венере
и состарились на ней. Последующие кадры подтвердили правильность этой
догадки.
Фаэтонец произнес несколько слов. Люди снова услышали певучие звуки
неведомого языка. Потом голова исчезла, и появилась уже виденная два раза
схема Солнечной системы. Вероятно, она была сделана способом
мультипликации. Желто-серый звездолет перелетел с Фаэтона на Марс.
И вот, точно через открытое окно, Мельников увидел хорошо ему
знакомую картину марсианской пустыни. За тысячи лет она нисколько не
изменилась. Те же растения, те же озера, то же фиолетово-синее небо с
Солнцем и звездами. На берегу одного из озер лежал на "земле" кольцевой
корабль. Возле него ходили фаэтонцы, стояли какие-то странные аппараты -
не то автомобили, не то самолеты. Один из членов экипажа подошел к самому
"окну", и можно было хорошо рассмотреть молодое энергичное лицо маленького
и на вид хрупкого человека. На нем был костюм с прозрачным шлемом, очень
похожий на противогазовые костюмы людей Земли.
"Сейчас мы, наверное, увидим "ящериц" и "кроликов", - подумал
Мельников.
Они их действительно увидели, но совсем не так, как ожидали.
Раскрылась одна из тайн.
После рейса звездолета "СССР-КС2" среди ученых, главным образом
биологов, возникли горячие споры. Присутствие на Марсе двух видов хорошо
развитых животных при полном отсутствии каких-либо других и бедности флоры
казалось необъяснимым, противоречило строго логичным и неопровержимым
законам биологии. Одну из главнейших задач экспедиции на Марс Уильяма
Дженкинса как раз и составляло разрешение этой загадки.
Мельников и Второв, находясь на Венере, узнали, в чем состояла тайна.
На их глазах фаэтонцы выпустили из корабля несколько "ящериц" и около
сотни "кроликов". Загадочные животные были не "марсианами", а
"фаэтонцами".
Для чего же привезли их на Марс? Ответ на этот законный вопрос
напрашивался сам собой. Это был научный опыт, проверка - смогут ли
животные акклиматизироваться на Марсе. По-видимому, это интересовало
ученых Фаэтона. Результат остался им неизвестен, но Мельников очень хорошо
знал, что опыт удался. Он сам видел отдаленных потомков этих зверей,
расплодившихся на чужой для них планете.
"Какая сенсация для биологов!" - подумал он.
Судя по количеству времени, которое заняло демонстрирование
пребывания на Марсе, фаэтонцы были там недолго. Люди увидели, как с
помощью непонятных машин был воздвигнут памятник - гигантский додекаэдр на
гранитном постаменте. Оба одновременно подумали, что, если члены
экспедиции Дженкинса обнаружат этот документ, им будет трудно объяснить
себе его происхождение.
Потом снова появилась схема, и кольцевой корабль перелетел на Землю.
Мельников ожидал, что сейчас увидит далекое прошлое родной планеты.
Но, к его разочарованию, фаэтонцы не сочли нужным показывать Землю. Может
быть, они знали, что именно с Земли явятся на их корабль люди будущего?..
Снова появилась схема, и звездолет, покинув Землю, направился к
одному из астероидов.
Звездоплаватели увидели такую же дикую картину, как на Арсене, - хаос
скал, пропастей и ущелий.
Второй астероид оказался точно таким же. Ни на первый, ни на второй
фаэтонцы, видимо, не опускались. Снимки производились с борта корабля, в
полете.
Но вот на "экране" хорошо знакомая круглая котловина Арсены. На этот
раз фаэтонцы опустились и вышли из корабля. Снова появились непонятной
конструкции сложные машины. Они ломали скалы, обтачивали их и
устанавливали на искусственно выровненном дне. Машины работали как будто
самостоятельно, никого из фаэтонцев возле них не было. Появилась странная
постройка - огромный квадрат с гранитными изображениями тел простой
кубической системы.
Зачем же их поставили на диком и необитаемом астероиде? "Фильм" дал
ответ и на этот вопрос. Под гранитными фигурами были замурованы
металлические ящики.
Гипотеза, высказанная Белопольским сразу же после отлета с Арсены,
блестяще подтвердилась. Там, на куске Фаэтона, был оставлен для людей
огромный научный клад. Под символическими фигурами, пока еще непонятными,
спрятаны на долгие века сокровища знаний и техники исчезнувшего мира. Их
предстояло найти, извлечь, понять и изучить. Не зная, что ожидает их на
Венере, фаэтонцы приняли меры к сохранению своего архива.
Мельников подумал, что лучший сейф трудно было найти.
А затем перед двумя людьми появились пейзажи Венеры. Они увидели, как
из кольцевого корабля, лежавшего на берегу озера, того самого, где стоял
сейчас "СССР-КСЗ", вышли восемь фаэтонцев, - все молодые, одетые в
защитные костюмы. Это доказывало, что воздух Венеры был им так же чужд,
как и человеку Земли.
Леса, окружавшего теперь звездолет, тогда не было. От озера до гор
расстилалась равнина, покрытая высокой и густой травой желто-коричневого
цвета.
Звездолет с Фаэтона простоял на Венере, на одном и том же месте,
очень долгое время. Это было видно по лицам его экипажа, становившимся все
более и более старыми. Фаэтонцы путешествовали по планете на своих
странных экипажах, напоминавших автомобиль и самолет одновременно.
Люди увидели, как умер первый член экипажа, присутствовали на его
похоронах. Разъяснилась еще одна тайна. Тело умершего положили в каменную
чашу. Вспыхнуло пламя и полностью уничтожило труп. Потом они видели, как
таким же способом хоронили и других.
Число фаэтонцев уменьшалось. Чаша потухала после каждой погребальной
церемонии. Ее тушили, но как это делалось, им не показали. И оба внезапно
поняли, почему пламя горит в чаше теперь. Его некому было потушить.
Последний фаэтонец сжег сам себя.
Пламя его могилы встретило их на пороге звездолета горящим
светильником - символом вечно живущего разума!
Большая половина "фильма" была посвящена Венере. И одна за другой
раскрылись ее загадки.
Фаэтонцы научили венериан выращивать светящиеся деревья, родиной
которых, по-видимому, был Фаэтон. Они построили плотины на этой и на
других реках и научили венериан сплаву леса. Они снабдили их многими
инструментами, в том числе линейками, которые одни только остались в
пользовании венериан. Все остальное было забыто или утеряно впоследствии.
Они помогали построить город в пещере. Они научили ловить и дрессировать
"черепах", превращать их в домашних животных для тяжелых работ. И было
ясно, что фаэтонцы говорили с венерианами на их языке, пользуясь для этого
какими-то аппаратами с наушниками.
Венериане потеряли большую часть того, чем снабдили их фаэтонцы.
Осталось ничтожно мало - жалкие следы огромной и кропотливой работы,
проделанной пришельцами с другой планеты. Но могло ли быть иначе? Слишком
кратковременно было пребывание на Венере фаэтонцев. Семена, посеянные ими,
не проросли полностью.
В заключение "фильма" были ясно и просто показаны способы открывать
двери на звездолете. Предположение Мельникова, что они реагируют на жесты,
не подтвердилось. Существовали кнопки, и было показано, где их искать.
То, что пятиугольные отверстия открывались как будто сами собой, было
результатом подготовки фаэтонцев к приходу людей - их "провели" по кораблю
заранее намеченным путем. Все было продумано и предусмотрено.
А когда промелькнул и исчез последний "кадр", "картинка" пошла снова,
с самого начала. Очевидно, хозяева корабля предполагали, что неизвестные
им зрители могут не успеть запомнить и понять с одного раза.
Но Мельников и Второв не стали смотреть "картинку" еще раз, хотя
охотно бы это сделали. Они торопились на звездолет, чтобы рассказать обо
всем, что видели.
Руководствуясь только что полученными указаниями, они прошли тем же
путем обратно в центр, где по-прежнему горело голубое пламя и разноцветно
переливались, отражаясь друг в друге, остроугольные грани стен.
Оба не сговариваясь, поклонились каменной чаше и горевшему в ней огню
- могиле последнего человека погибшего Фаэтона, старшего брата человека
Земли.
Мельников снял с невидимого постамента свою записную книжку. Если бы
он знал, что представляет собой эта чаша, то никогда не положил бы ее
сюда.
Он протянул руку к незаметной кнопке, чтобы открыть наружную дверь,
но она вдруг исчезла. В первое мгновение они подумали, что это прощальная
любезность хозяев корабля, но по ту сторону пятиугольного отверстия
увидели Пайчадзе и Коржевского. Обеспокоенные продолжительным молчанием
разведчиков, товарищи пришли им на помощь. Именно они открыли дверь,
намереваясь войти на корабль.
- Что вы видели? - в один голос спросили оба.
- Слишком долго и сложно рассказывать сейчас, - ответил Мельников. -
Подождите, когда вернемся на корабль.
- А можно нам пройти внутрь?
- Лучше не делать этого. Мы слышали какой-то незнакомый запах. Там
воздух не Венеры. Если отравились мы оба, то незачем еще и вам
подвергаться неизвестной опасности.
Белопольский, выслушав соображения Мельникова, согласился с ним и
приказал всем вернуться на звездолет.
Утром, когда директор обсерватории, член-корреспондент Академии наук
профессор Казарин, как обычно, ровно в половине десятого вошел в свой
служебный кабинет, первое, что он спросил у секретаря, было:
- Как дела с "загадкой".
- Алексей Петрович за последние десять минут звонил уже два раза, -
ответил секретарь. - Справлялся, приехали вы или нет.
- Вызовите его немедленно ко мне. Если, конечно, он не занят, -
прибавил Казарин. - Если занят, пусть позвонит.
Подойдя к своему столу, профессор взял сводку работ обсерватории за
истекшие сутки и внимательно просмотрел ее. Против фамилии "Субботин"
стояло: "5. 30 - 7. 00. Наблюдение за движением "загадки". Большой
рефрактор".
- Так, так! - сказал Казарин. По привычке он думал вслух. - Три ночи
наблюдений. Когда же выводы? Что же это такое, в конце концов!
Не поддающаяся пока объяснению, "загадка" волновала не одного только
Казарина. Все сотрудники обсерватории и многие люди за ее стенами, которым
было известно о появлении на небе загадочного тела, ломали себе голову,
стараясь понять, что это могло быть. Первоначальное предположение о
появлении новой кометы рухнуло очень скоро. Неизвестный астероид - это
также не выдерживала критики. Обнаруженное три дня тому назад небесное
тело вело себя так, что предположение о "комете" и "астероиде" сразу
отпали. Оставалось... но беда была именно в том, что не оставалось ничего.
Ни одного разумного объяснения. В Солнечной системе появилось что-то
постороннее и пока необъяснимое.
Горячие головы додумались до космического корабля с другой солнечной
системы, но и это фантастическое предположение не соответствовало данным
наблюдений. Тело вело себя неразумно. Оно металось в различных
направлениях, без всякого видимого смысла, где-то между Венерой и Солнцем.
Звездолет, управляемый разумным существом, не мог вести себя таким
образом. Но и физическими законами его движение нельзя было объяснить.
Таинственное тело, казалось, не подчинялось законам небесной механики,
игнорировало притяжение Солнца и Венеры, возле которой было впервые
замечено, двигалось то к Солнцу, то от него. Получалось что-то
несообразное.
- Если это космический корабль, - сказал кто-то из сотрудников
обсерватории, - то им управляют безумцы.
Доцент Субботин, обнаруживший "загадку", отложил в сторону все
текущие дела и вот уже третье утро наблюдал за своей находкой.
В окуляре рефрактора и на фотоснимках "загадка" выглядела блестящей
точкой. Настолько блестящей, что ничего другого, как предположить, что она
металлическая, не оставалось. Но это не решало вопроса, а делало его еще
более загадочным.
Сегодня ночью, вернее утром, так как "загадку" можно было наблюдать
только перед восходом Солнца и немного после него (потом она терялась в
солнечных лучах), Субботин решил во что бы то ни стало выяснить форму
таинственного тела. Результатов его работы и ждал с таким нетерпением
Казарин.
- Разрешите!
Погруженный в свои мысли, профессор ответил не сразу.
- Да, конечно, - сказал он. - Входите, Алексей Петрович! Я вас жду.
Субботин подошел к столу. Это был совсем еще молодой человек лет
двадцати пяти, высокий, худой, но, по-видимому, очень здоровый. Хотя он
провел бессонную ночь, это нисколько на нем не отразилось.
Пожав руку директора, Субботин сел в кресло.
- Диск, - сказал он. - Идеально круглый плоский диск с какими-то
пустотами в середине.
- Его размеры?
- Метров двести пятьдесят, а может быть и триста в диаметре. Точно
определить невозможно.
- Куда он сейчас движется?
- Двигался от Солнца в сторону Земли, но вдруг на моих глазах
повернул к Венере. Повернул резко. По крайней мере, мне так показалось.
- Где же он сейчас?
- Примерно в пятнадцати миллионах километров от Венеры, позади нее.
Он движется быстро.
- Точнее.
- Пятьдесят километров в секунду.
- Значит, - сказал Казарин, - примерно через триста часов наша
"загадка" упадет на Венеру.
- Если снова не изменит своего направления. За это время она меняла
его шесть раз. Это только в период наблюдения за ней, а они, как вы
знаете, кратковременны. Можно с уверенностью сказать, что и тогда, когда
мы не можем ее видеть, "загадка" движется в разные стороны. Поэтому нет
оснований думать, что она упадет на Венеру. Сделать это она могла уже
много раз.
- Однако она не падает ни на Венеру, ни на Солнце... - задумчиво
сказал Казарин. - Движется куда хочет. Вам не кажется, Алексей Петрович,
что эта штука имеет двигатели?
Субботин развел руками.
- Небесные тела, - ответил он, - двигателей не имеют. Они движутся по
законам физики.
- По каким же законам движется это?
- Ни по каким, это верно. Но двигатели... Значит, разум...
- Сегодня ночью, - зачем-то понизив голос, сказал Казарин, - мне
пришла в голову мысль, что это звездолет Белопольского. Но ваше
утверждение о форме диска разбивает...
- Позвольте, - перебил Субботин. - Предположим, что вы правы и
загадка - это "СССР-КСЗ". По каким-либо причинам они вылетели с Венеры не
27 сентября, а 8 августа. Предположим, что я ошибся в форме. Но как вы
объясните поведение корабля? Зачем он мечется в разные стороны?
Казарин встал и заходил по кабинету.
- В том-то и дело, - сказал он. - Поведение наблюдаемого нами тела
бессмысленно. Но мы не знаем, что пришлось пережить им на Венере.
- Разве можно предположить, что весь экипаж звездолета сошел с ума?
- Зачем весь? Достаточно только Белопольского и Мельникова. Только
они могут управлять кораблем. Но могло случиться и другое. Представьте
себе, что Белопольский и Мельников погибли. Звездолетом управляет,
например, Пайчадзе или Баландин. Не кажется ли вам, что корабль под их
неумелым управлением должен или, во всяком случае, может вести себя именно
так?
- Сомнительно. По этому вопросу лучше всего запросить Камова. Он
лучше всех разберется. Но я уверен, что форма тела - правильный диск.
Значит, это не "КС3". Сейчас вам принесут проявленные негативы моих
снимков и спектрограммы. Вы сможете сами проверить мои выводы.
- Я в них не сомневаюсь, - сказал Казарин. - Я просто рассказал вам о
моих ночных мыслях. Форма тела не оставляет сомнений - это не звездолет
Белопольского. Но что же это?
Молодой астроном пожал плечами.
- Будем наблюдать, - сказал он.
Вошедший секретарь подал телеграмму.
- Из Крыма, - сказал он,
Казарин прочел текст и молча протянул листок Субботину.
Астрофизическая обсерватория, расположенная в районе Бахчисарая,
сообщала, что прошедшей ночью ее сотрудниками была проведена работа по
определению формы неизвестного тела, появившегося в Солнечной системе.
Выводы совпадали.
- Теперь уже несомненно, - сказал Казарин, - это плоский диск. Но что
же это? - повторил он.
И снова ответом послужило молчаливое пожатие плеч.
- Наблюдайте, Алексей Петрович! Загадку надо разгадать во что бы то
ни стало. И пора сообщить о ней в печать.
- По-моему, еще рано, - возразил Субботин. - Подождем еще немного.
Завтрашние наблюдения могут дать новые материалы. Если разрешите, я поеду
домой.
- Конечно, Алексей Петрович. Отдыхайте. Я постараюсь завтра утром
присоединиться к вам. Понаблюдаем вместе.
Едва только за молодым ученым закрылась дверь, раздался телефонный
звонок. Казарин снял трубку.
- Это вы, Сергей Владимирович? - услышал он знакомый голос.
- Я, Сергей Александрович.
- Что нового?
- Установлена форма этого предмета. Правильный диск. По выводам
Субботина, он имеет внутренние пустоты.
- Значат, не диск, а кольцо?
- Или кольцо, или другая какая-нибудь фигура. Диск не сплошной.
- Его размеры?
- Около двухсот пятидесяти метров в диаметре. Самое интересное - оно
изменило скорость движения. Вначале было двадцать километров, а сегодня
уже пятьдесят. И притом оно движется от Солнца.
- Что же вы предполагаете?
- Пока нет никаких предположений. Сплошная загадка.
- Во всяком случае, это не "СССР-КС3".
Совпадение мыслей Камова с его собственными поразило Казарина.
- Я только что говорил об этом с Субботиным, - сказал он. - Как вы
думаете, Сергей Александрович, если бы звездолетом управлял не
Белопольский и не Мельников, а кто-нибудь другой, мог бы он так двигаться?
- Вполне возможно. Так сказать, обучение на ходу. Но вы сами сказали,
что форма...
- Да, это предположение можно твердо считать несостоятельным.
- Будет что-нибудь новое, позвоните.
- Разумеется, Сергей Александрович, не замедлю.
Казарин положил трубку.
В двадцати километрах, в кабинете директора Космического института,
Камов сделал то же.
- Это не они, - сказал он. - Успокойся! Непонятное тело имеет форму
диска более двухсот метров в диаметре. Это твердо установлено.
- А ошибки не может быть? - Ольга с тревогой взглянула в глаза отца.
- Нет. Раз Казарин говорит определенно, значит, он уверен.
- Я так измучилась!
- Теперь можешь успокоиться. Они на Венере и вернутся на Землю в
срок, то есть через полтора месяца.
- После смерти Орлова я ни в чем не уверена, - сказала Ольга. - Пока
Борис не вернется...
- Он вернется. - Камов говорил, глядя прямо в глаза дочери, твердо и
уверенно. - За сплошными туманами планеты они даже не видят, не знают о
существовании этого загадочного тела. Смешно беспокоиться из-за этого.
- Ты сам беспокоился.
- Да, до тех пор, пока можно было подозревать в нем "СССР-КС3".
Теперь это отпадает.
- Что же это такое?
- Пока неизвестно, но скоро выяснится.
В тоне Камова звучало нетерпение. Ольга уловила знакомую нотку в его
голосе. Он всегда был такой. Она встала.
- Постараюсь не думать о "загадке", - сказала она и, поцеловав отца,
направилась к двери.
Камов сочувственно посмотрел ей вслед. Он хорошо понимал состояние
дочери.
"Тяжело быть женой звездоплавателя, - вспомнил он слова как-то
сказанные его собственной женой. - Что ни говори, а ни одна почти
экспедиция не обошлась без жертв. Звездоплаванию не везет на первых
шагах".
Он вспомнил Хепгуда, останки которого сам хоронил на Марсе, гибель
Орлова на Арсене и, наконец, последнюю жертву науки - английского ученого
Брейли, погибшего на Марсе. Экспедиция Уильяма Дженкинса недавно вернулась
на Землю и доставила тело молодого ученого. Как и Хепгуд, Брейли стал
жертвой "прыгающей ящерицы" во время опасной ночной охоты на хищника. Две
"ящерицы" были пойманы тогда и живьем доставлены на Землю, но цена,
уплаченная за них, была слишком высока.
Когда Камов узнал о появлении возле Венеры загадочного блестящего
тела, он сразу подумал, что это может быть, "СССР-КС3", покинувший Венеру
задолго до назначенного срока, а когда познакомился со странным поведением
"загадки", ему пришло в голову то же самое, о чем Казарин говорил сегодня
Субботину, - Белопольский и Мельников погибли, звездолетом управляет
кто-то другой.
Теперь и это отпадало. "СССР-КС3" имеет форму сигары, а не диска.
"Если бы можно было сообщить Белопольскому о появлении "загадки", -
думал Камов. - Они могли бы вылететь с Венеры и рассмотреть вблизи этот
странный предмет. Он стоит того, чтобы изменить ради него намеченную
программу".
Звонок прервал его мысли. Звонил телефон прямой связи с радиостанцией
Камовска, где непрерывно велось дежурство.
- Слушаю!
- Радиограмма с борта "СССР-КС3".
- Что?!
Камов не поверил своему слуху.
- Радиограмма с борта "СССР-КС3", - невозмутимо повторил радист.
- Читайте!
- Только одна фраза: "Готовьтесь к приему в обычное время. Пайчадзе.
"СССР-КСЗ".
- Кто передал?
- Топорков.
- Откуда передана?
- Неизвестно. Фраза повторена три раза. На вызовы ответа не
последовало.
- Выезжаю к вам.
Камов положил трубку. Глубокая морщина прорезала его лоб; густые,
нависшие брови сдвинулись.
Что там случилось? Неужели замеченное тело все-таки является
звездолетом Белопольского? Неужели те, кто определял форму "загадки",
ошиблись? Кораблем командует Пайчадзе, радиограмма подписана им, а не
Белопольским или Мельниковым. Страшное предположение, что начальник
экспедиции и его заместитель погибли, как будто подтверждалось.
Несколько минут Камов неподвижно стоял у стола, бессознательно сжимая
трубку телефона. "Оля! Что я скажу ей после того, как только что убеждал,
что все в порядке, и Борис вернется?"
Два лица - одно покрытое глубокими морщинами, другое еще молодое, со
шрамом на лбу, со спокойным взглядом зеленовато-серых глаз - возникли
перед ним так явственно, что он вздрогнул всем телом.
Погибли!..
Все говорило за это. С поверхности Венеры радиопередача невозможна.
Значит, звездолет покинул планету. Что могло побудить его к этому? Только
одно - трагедия, гибель обоих командиров корабля. Что оставалось делать
участникам экспедиции, из которых ни один не знаком с техникой управления?
Только одно - немедленно вылетать на Землю. Пайчадзе в общих чертах знает
устройство пульта и знаком с автопилотом. Замеченное астрономами странное
поведение звездолета можно объяснить именно тем, что его новый командир
учится управлению.
Все как будто совпадало, подтверждая догадку о катастрофе. Все, кроме
одного - утверждения Субботина, что неизвестное тело - диск. Но это могло
быть ошибкой. Точно определить форму такого маленького тела на подобном
расстоянии очень трудно...
Машина мчалась по Ленинградскому шоссе. Сидя рядом с шофером, Камов